КИНОрецензии

Свершилось! Спустя долгие годы, потраченные на бесконечные разбирательства с правами, судебные тяжбы и прочие отвлекающие факторы вроде банкротства киностудии и двойной замены режиссера, «Хоббит» все-таки добрался до киноэкранов. Пока что только частично, поскольку Питер Джексон опять снял трилогию. Достаточно спорное решение, если учесть, что «Хоббит» по объему в несколько раз меньше «Властелина колец». Однако стоит только вспомнить, сколько материала пришлось вырезать Питеру при съемках основной трилогии, как мотивы подобного решения становятся ясны. Можно не сомневаться, что уж в этот раз Джексон ничего не вырежет. Более того, хронометраж позволил даже добавить ряд сцен, отсутствующих в первоисточнике.

Логику действий режиссера можно понять и в этом случае. Несмотря на то, что «Хоббит», по сути, является предысторией «Властелина колец», непосредственное влияние на трилогию, пожалуй, оказала только сцена с загадками во тьме, а новое возвышение Саурона и вовсе происходит где-то за кадром и описывается лишь в приложениях к «Возвращению короля». Джексон же решил сделать историю Некроманта одной из сюжетных линий экранизации и уделить ей немалую часть хронометража во втором и третьем фильмах.

Питер явно старается максимально плотнее увязать сюжет нового фильма с событиями «Властелина колец», поэтому сознательно меняет характеры некоторых персонажей и увеличивая драматизм масштаб происходящего, при этом оставляя неизменными ключевые моменты повествования. Таким образом, «Хоббит» из детской сказки превратился в мрачное эпическое приключение, куда более близкое по духу и стилистике к трилогии, чем оригинальный текст.

Большая часть допущенных Джексоном изменений на экране смотрится абсолютно естественно и не выбивается из канвы повествования. Единственным исключением стала сюжетная линия Радагаста Бурого, которая мало того что плохо связана с походом к Одинокой горе, так еще и Радагаст как персонаж получился, мягко говоря, противоречивым и неубедительным, хотя к сыгравшему его актеру претензий никаких нет. Слабо верится, что могущественный маг мог опуститься до такого уровня, какой бы отшельнический образ жизни он ни вел и сколько бы грибов не потреблял.

В остальном же режиссер старается четко следовать если не букве, то духу оригинала, а некоторые сцены и вовсе переносит практически дословно, например, встречу Гэндальфа и Бильбо. В других же случаях Джексон позволяет себе определенные вольности, например, введя в сюжет персонального врага Торина, бледнокожего орка по имени Азог Осквернитель, который, по канону, сыграл в ящик задолго до описываемых событий, или же превратив спутников Торина в куда более удачливых воинов, чем они были по тексту.

После того, как Джексон решил разделить «Хоббита» на три части, возникли сомнения, что ему удастся сохранить высокие темпы повествования на протяжении всех фильмов, и первые сцены «Нежданного путешествия» только укрепили подобные опасения. Однако затем Питер исправился. Стоило только героям переступить границы Шира, где все, как известно, делается медленно и не спеша, как события начинают разворачиваться с головокружительной скоростью, прерываясь только на короткую передышку в Ривендейле. Два с половиной часа пролетают за один миг и ставят зрителя перед сложным выбором – либо бежать в кассу за билетом на повторный сеанс, либо прямо сейчас залегать в спячку до премьеры «Пустоши Смога».

Самая же сильная сторона фильма заключается даже не в авторском видении Джексона или удачных спецэффектах, а в потрясающей игре актеров. Великолепный Мартин Фримен наглядно показывает, почему режиссер и слышать не хотел о других кандидатах на роль Бильбо Бэггинса, а Энди Серкис в очередной раз заслуживает Оскара своим исполнением Голлума, вроде бы отрицательного персонажа, к которому нельзя не проникнуться симпатией. Хорошо смотрится и Ричард Эрмитэдж, ведь Торин создает образ идеального героя и лидера, каким во «Властелине колец» был Арагорн. Джексон умудрился засунуть в повествование даже тех персонажей, которых изначально не было в «Хоббите». Фродо, Галадриэль, Саруман и пожилой Бильбо с явным удовольствием возвращаются к своим ролям, мелькнув на экране в паре-тройке камео.

Если говорить о визуальной части картины, то на обычных экранах все выглядит просто бесподобно. В принципе, другого результата сложно было ожидать, ведь в съемочной группе собрались практически те же самые люди, что делали и «Властелин колец», а подобный опыт не мог не сказаться на работе над «Хоббитом». Пожалуй, лишь в ряде сцен в подземелье гоблинов камера так трясется, что изображение теряет всякую четкость, да и облик Радагаста намекает на свое неестественное происхождение, но Бурому в экранизации вообще не повезло.

Тем не менее, именно к технической части фильма возникли претензии со стороны тех, кто смотрел «Хоббит: Нежданное путешествие» в формате 3D HFR. Зрители отмечали, что при такой скорости изображение становится слишком грязным, отчетливо виднеются границы между нарисованными и настоящими декорациями, накладками и актерами и так далее. По счастью, в нашей стране количество кинотеатров, показывающих данную версию фильма, крайне ограничено.

Итого: Питер Джексон – просто негодяй! Ну как у него получается снимать трехчасовые фильмы, которые смотрятся на одном дыхании и требуют немедленной добавки? Возможно, его экранизация «Хоббита» и не следует дословно за текстом первоисточника, а сам режиссер допускает некоторые вольности, но кому, как не ему, это можно тут же простить? Адаптация текста Профессора получилась близкой к идеальной, а с учетом всего того опыта, что Питер получил во время и после съемок «Властелина колец», «Хоббит» и вовсе смотрится лучше основной трилогии.

Автор выражает благодарность издательству "АСТ" и лично представительнице пресс-службы издательства Анне Деревянко за предоставленную возможность побывать на пресс-показе.

Кажется, Михаэль Ханеке нашел, наконец, общий язык с Каннами, второй раз кряду получив главную награду фестиваля. Будет ли у фильма Оскар – вопрос скорее риторический, но найти путь к массовой аудитории Ханеке все еще нужно постараться – именем этого австрийца уже с первых его работ можно было пугать зрителя на входе в кинотеатр. Строго говоря, режиссер всегда держался на этой грани, между кино для зрителя, и кино «в себе». С одной стороны, он настойчиво уверял, что каждый здравомыслящий зритель должен был встать и уйти, или по-иному прекратить просмотр, его «Забавных игр», с другой – дотошно переснял их спустя десять лет, чтобы уж точно дошло туда, куда было запланировано: ну не стала смотреть Америка в тот первый раз фильм какого-то там европейца, да и еще и на чужом языке. Сомнительно, что сообщение дошло на этот раз, но авторская позиция вполне ясна: смотреть или нет – воля ваша, но коль взялись — безучастными не останетесь. Вот и «Любовь» — кино ровно той же категории. У него будет два зрителя, один его никогда не увидит, другой – пропустит все два часа хронометража через себя.

Картина начинается с того, что муниципальные службы выламывают двери квартиры, суматошно бегают по ней и зачем-то открывают настежь все окна, пока не находят в одной из комнат умиротворенное тело старушки в постели с цветами. На экране, совсем не к месту, появляется надпись «Amour». Ханеке, кстати сказать, долго ломал голову над названием, перебрал множество вариантов, пока актер Трентиньян, под которого сценарий и писался, не устал от всего этого и не предложил «Любовь». Ханеке понравилось. И да, несмотря на всю насмешку пролога, фильм действительно о ней.

Анна и Жорж (заслуженная французская актриса Эмманюэль Рива, ради фильма вернувшаяся на экраны, и не менее уважаемый Жан-Луи Трентиньян, обоим уже девятый десяток) – пожилая пара учителей музыки, доживают век в свое удовольствие, вечерами ходят на концерты классики или слушают записи дома. Однажды Анна немного перенервничает из-за сломанного дверного замка, уставится в точку и перестанет реагировать на мужа. Последовавшая за этим операция проходит неудачно, и парализованная Анна лишается не только половины тела, но и половины жизни – теперь она, а с ней и супруг, заперты в собственной квартире. Анна берет с Жоржа слово, что тот больше никогда не отправит ее в больницу, и Жорж, как может, обещание держит.

Камерные работы Ханеке — они самые страшные: чем меньше действующих лиц и чем сильнее ограничено пространство, тем некомфортнее сидящим по ту сторону экрана. В «Любви» героев по факту всего два, а места так мало, что камере, чтобы лишний раз не мешать, приходится ютиться в дальних углах, подолгу снимая стены пустых комнат (у режиссера вообще давняя любовь к статичным планам и длинным сценам). Эффект достигается ошеломительный — находясь так близко, остаться безучастным не удастся. Старость, а тем более умирание, темы закрытые, даже сакральные. После такого натуралистичного раскрытия на экране, стоит признать, что положение дел вполне оправданно.

Смотреть такое кино больно, но тогда каково же его снимать, оставаясь при этом настолько сдержанным. «Любовь» лишена мелодраматичности, всей этой голливудской пошлости «Дневника памяти», который немножко о том же, но постоянно ударяющийся в ретроспективу. Здесь герои изображены только в один момент их жизни, и даже воспоминания не уходят далеко за порог старости. Не важно, какими были Анна и Жорж — прежде чем смерть окончательно уровняет всех, за дело берется старость, и вся остальная жизнь отныне лишь в фотоальбоме, пылящемся в чулане. Ханеке работает другими методами, он проведет по тропинкам, где боль от пролежней, унижение от мокрых простыней, медленное угасание разума, каждая проглоченная ложка каши, каждый плевок и пощечина делятся на двоих. Жорж любил Анну до самой смерти, и до́ смерти же ее «залюбил». Но в том, что это была любовь, сомнений быть не может. Рифмуя в начале картины любовь со смертью, Ханеке в очередной раз лишь отпугивает постороннего зрителя, чтобы с теми, кто остался прийти к последнему, и неожиданно гуманистическому для него выводу – любовь дарует вечность.

Надеюсь, я никогда больше не пойду на кино, снятое в сорока восьми кадрах. Картинка четкая — то есть как при съемках в high definition digital, как в "Джонни Д." Майкла Манна, — то есть, простите, как в советских фильмах-спектаклях. Я не знаю, с чем у кого оно ассоциируется, а у меня — именно с советскими спектаклями. В фильмах всю жизнь была более размытая, плавная, искусственная картинка. У меня в сознании кино работает именно так. Судя по отзывам на "Хоббита", кстати, не только у меня и не только у жителей экс-СССР: the extra clarity can make some scenes look like "actors on a set rather than a scene in a movie", говорит нам Википедия. Именно так. Soap opera effect, получите и распишитесь. Искусство между тем не должно быть похоже на жизнь, оно не жизнь, оно искусство, блинский же блин. Вот поэтому анимэ — работает. А High Frame Rate 3D — ни фига. (Хотя, может, это вопрос привычки. Дети хлопали.)

Таким образом, вместо "Хоббита" я посмотрел трехчасовой ролевистский маскарад, сдобренный мультипликацией. Это очень скверно, белив ит ор нот. Дело в том, что при такой четкости сразу видно, где грим, а где лицо; где декорация, а где компьютерная анимация; где накладное что-то, а где свое. И когда картинку искусственно убыстряют, это тоже отлично видно. Сами спецэффекты вроде нарисованного Ривенделла на 48 кадрах сидят как влитые, но ощущаются как слишком гладкие, а все неестественное, изготовленное руками, — как наоборот. Ну и присутствие в кадре гопников в ушанках в виде Бофура и Радагаста не делает фильм лучше.

Кроме того, если бы Питер Джексон так же снимал "ВК", мы получили бы девять трехчасовых, растянутых донельзя, набитых местами какой-то фантастически алогичной отсебятиной фильмов, которые никто не смотрел бы.

Кроме того, товарищеский суд над Гэндальфом (председатель суда Саруман, судьи Элронд и Галадриэль) тоже выглядит очень странно. И еще битва скал. И еще путешествие Радагаста на кроликах Роскосмоса Росгобеля к Некроманту и обратно с невнятным отнятием у того меча. Радагаст вообще, э, страшен в плохом смысле слова. Ну и шутка про excessive consumption of mushrooms из уст Сарумана Белого звучит страньше некуда.

При этом множество всего мне понравилось — те же варги, тот же Азог, особенно же эпизодический Трандуил на олене, ну или лосе, или на чем там ездили эльфийские лорды в эру ону, — но в целом, увы, ролевики и маскарад. Внезапно питерджексоновский "Хоббит" в 48 кадрах в секунду оказался похож на советский телеспектакль по "Хоббиту" (там Равикович играл Торина, а Дмитриев — Горлума, между прочим) и еще на жуткий финский телесериал "Hobitit" родом из 90-х, он есть на YouTube, гляньте, если не боитесь. Короче говоря, если будет время, схожу потом на обычное 3D, но лучше все-таки пересмотрю "Облачный атлас", чего и вам советую.

Скажу сразу: "Координаты "Скайфолл" мне понравились. Новый "Бонд" близко подошел к эстетическому впечатлению, которое оставалось от фильмов с Коннери и Броснаном. И уж что это лучший эпизод с Крейгом — тут и подавно никаких сомнений, на предыдущих сериях легко можно было уснуть.

Почему я говорю о том, что он "близко подошел", хотя это может и не бросаться в глаза? Во-первых, потому, что режиссера Сэма Мендеса явно вдохновляла эстетика-007, он уделил много внимания тому, чтобы выглядело красиво и в то же время привычно. Вараны в аомыньском казино, торжественно извлеченный со склада "астон мартин" с пригодившимся пулеметом под передней фарой, традиционные партнерши Бонда числом две штуки — хорошая и плохая... С другой стороны, есть "во-вторых". Нельзя вернуться в прошлое, можно только скопировать его, и это изначально будет нести элемент иронии. Это как с "астон мартином", относительно которого М. говорит, мол, он явно не будет выделяться в общем потоке, ага-ага.

И все-таки для франшизы, которой стукнуло полвека, это хороший ход — доказательство ее жизнеспособности. Смешно было читать, когда некоторые писали, что разочарованы снижением масштаба: дескать, раньше Бонд спасал мир, а тут всего лишь разбирался с диверсией предателя, ранее работавшего на МИ6 и угрожавшего всего только нескольким чиновникам. Бонд всегда работал на грани правдоподобия, и целевая его аудитория в принципе верила в тогдашних злодеев "международного масштаба" — и в организации типа "Спектра", и в обезумевших советских генералов. Ну да, слегка преувеличено и все же в главном верно. А сегодня? Кто-то поверит, что Сердюков или Шойгу лелеют планы мирового господства? Что Аль-Каеда хочет обрушить луну на землю? Что в администрации Обамы вызрел план поедания китайских младенцев? А вот в предательство агента не поверить нельзя: такое случалось, случается и будет случаться...

Да и мир как-то измельчал, объинфантилел в последнее время, не замечали? Царства Божия на земле никто не строит, сверхдержавы с миллионами жертв не воюют. А вам глобального злодея подавай. Да нет его сейчас (последнего в Пакистане ликвидировали). И этому можно только порадоваться.

США-Вб, студия MGM, продолжительность — 143 мин
жанр — "трогательный подарок от продюсеров к полувековому юбилею бондианы — оказывается, все это время,
под маской самого известного британского супершпиона прятался заурядный Бэтмен.
Фанаты кинорежиссера Нолана мычат от восторга, поклонники классического Бонда — беззвучно рыдают."

Но сначала немного истории. В первый раз имя Бонда, Джеймса Бонда, агента Секретной Службы Ее Величества с индексом из двух нулей, дающим ему право на истребление всех врагов Короны по своему личному усмотрению, прозвучало в 1953 году, на страницах романа "Казино Рояль", написанного бывшим капитаном британской морской разведки Яном Флемингом. После отставки, жизнь казалась Флемингу очень пресной, и дабы хоть немного ее разнообразить, отставной вояка придумал собственное литературное альтер-эго — неуязвимого, неистребимого супершпиона, который пачками уничтожает ненавистных самому писателю коммунистов, чернокожих и азиатов, одним мановением руки соблазняет самых прекрасных женщин и на своей службе настолько незаменим, что ему точно не грозит преждевременная отставка в возрасте 44-х лет. Романы Флеминга пользовались огромной популярностью и даже положили начало своеобразной "бондомании", когда было модно одеваться как Бонд, заказывать ту же выпивку, что и у Бонда и покупать себе такие же автомобили, но при всем этом оставались образцами типичного pulp fiction эпохи "холодной войны" (к примеру, в первых книгах цикла, Бонд на полном серьезе противостоял агентам советской контрразведки СМЕРШ, которая прекратила свое существование еще..... в 1945 году, и несколько лет спустя, когда Флемингу все же указали на эту оплошность, он заменил реальную историческую аббревиатуру выдуманной организацией отпетых негодяев под названием СПЕКТР, во главе с диаблоподобным Эрнстом Ставро Блофельдом). Но настоящая популярность пришла к Бонду лишь после того, как подустав от однообразных окололитературных приключений, он отправился покорять большой экран, и в 1962 году, на премьере дебютного фильма кинобондианы "Доктор Ноу", впервые улыбнулся зрител (-ьницам)-ям обворожительной улыбкой 32-х летнего шотландца Шона Коннери. И после выхода картины в широкий прокат, легкая ни к чему не обязывающая бондомания сменилась целой пандемией мирового масштаба — снятый на скромные средства, фильм почти 60 раз окупился в мировом прокате, а цитирование кинобондианы стало настолько популярным занятием, что всего пару-тройку лет спустя, большой и малый экраны оказались буквально забиты другими интерпретациями все того же сюжета о похождениях неуязвимых и неуловимых супершпионов: как серьезными ("Досье Ипкресс"-1965, "Я шпион"-1965, "Миссия: невыполнима"-1966), так и не очень ("Напряги извилины"-1965).

В августе 1964 года Ян Флеминг внезапно скончался, и пожизненные владельцы прав на все последующие экранизации об отважном агенте 007, голливудские продюсеры Альберт Р. Брокколи и Гарри Зальцман решили воспользоваться моментом, дабы внести в разработанную формулу первые существенные изменения. Даже в рамках бульварного чтива, литературная бондиана смотрелась слишком уж неоднородной: на смену бодрым кинематографическим сюжетам ранних книг постепенно приходили скучные и унылые романы-бродилки с зачаточным элементом действия и нулевым кинематографическим потенциалом. И тогда, продюсерская группа приняла революционное решение раздвинуть стеснявшие персонажа рамки литературного наследия Флеминга и выпустить в небо синюю птицу безграничной фантазии, оставив от самих первоисточников лишь красивые завлекательные названия. Хотите, чтобы Бонд противостоял злодею, который задумал поработить Землю с помощью гигантского космического лазера? Хм, а почему бы и нет? Желаете выпустить агента 007 в открытый космос? Ноу проблем! И если в первых фильмах бондианы, при большом желании можно было разглядеть какие-то потуги на реализмЪ, то с появлением на экране самого ироничного из всех Бондов, несравненного британца Роджера Мура, сериал семимильными шагами двинулся в сторону британского же абсурдизма, гротеска и откровенной автопародии. Безумные маньяки-бонапарты, по сравнению с которыми кэрроловский "мартовский заяц" — милейшее животное, достойное немедленного занесения в Красную Книгу; сам Бонд, от которого уже отскакивают не только ножи и пули, но и управляемые ядерные боеголовки; поголовье красивых девушек, готовых запрыгнуть в его постель по первому же свистку, которое по общему числу участниц в разы превосходит состав британской женской сборной по плаванию — вот характерные черты того самого Киностиля, которому завидовали и подражали, нагло копировали и тщетно пытались превзойти практически все киношники этой планеты, но толком ни у кого не получилось, потому как все зрители прекрасно знали, что подражателей, имитаторов и даже откровенных клонов агента 007 могут быть десятки и даже сотни, в то время как настоящий Бонд, Джеймс Бонд существует лишь в одном экземпляре — единственном и неповторимом.

Шли годы, как в стремительном калейдоскопе менялись имена новых исполнителей роли самого известного в мире супершпиона, а вслед за ними, словно в одном непрекращающемся клипе пробегали перед зрителями заставки очередных серий. Простите, а кто там сегодня пойдет перед нами в маленьком круглом окошке, чтобы потом пальнуть из пистолета прямо в камеру — Джордж Лэзенби? Тимоти Далтон? или Пирс Броснан? — люди добрые, подскажите, а то я уже без очков и не разберу! И все было ничего, пока на извилистой дорожке к мировым кассовым сборам, лощеному британцу не повстречался простой американский парень по фамилии Борн, Джейсон Борн, который совсем не был красавцем и дамским угодником, никогда не играл в казино, не плавал под водой с аквалангом и не катался на горных лыжах, долгим разговорам с противниками предпочитал короткие точные удары по корпусу, а если и брал в руки оружие, то стрелял сразу контрольными и исключительно в голову. И эта концепция "БондоБорна", ранимого и чувствительного суперагента, который в свободное от спасения планеты время бесконечно рефлексирует и даже изредка рыдает в подушку, так глубоко засела в головы нынешних продюсеров бондианы Барбары Брокколи и Майкла Дж. Уилсона, что и самый острый клин уже не поможет. И далее события развивались по единственному приемлемому для Голливуда сценарию: продюсер сказал — продюсер сделал. Постаревшего Броснана списали на заслуженный отдых, а вместо лощеного красавчика, способного в режиме "обаятельной сексапильной улыбки" безостановочно расстреливать все женское население планеты длинными очередями из стрел Амура, на главную роль позвали 40-летнего Дэниела Крэйга — бывшего профессионального регбиста, которого в силу весьма специфических внешних данных, с дамским обольстителем можно было перепутать лишь темной дождливой ночью и исключительно со спины. Но даже не взирая на это абсолютное непопадание в классический типаж агента 007, первый фильм с Крейгом под названием "Казино Рояль" (2006), все-таки удался — во многом благодаря профессионализму опытного режиссера Мартина Кэмпбелла, который на съемках дорогостоящих голливудских боевиков съел уже не одну собаку и поэтому довольно органично смешал легкое сползание старой проверенной формулы в сурьезную дррррраму со зрелищными погонями и эффектными перестрелками.

И казалось бы, все остались довольны — студия получила мировую кассу в полмиллиарда долларов, а преданные фанаты серии — новые приключения полюбившегося персонажа, пусть в нетипичном облике и с небольшими красными припухлостями вокруг глаз. Однако, по окончании съемок фильма, в голове Барбары Брокколи засела еще одна "замечательная" идея, согласно которой с этого момента всем постановщикам-ремесленникам, не имеющим в послужном списке ни одной сурьезной драмы или хотя бы завалявшейся номинации на "Оскар" нужно было решительно указать на дверь — отныне за право снимать очередной фильм о Бонде могли бороться только режиссеры, работающие в серьезном кино — любимцы кинокритиков, обладатели самых престижных кинопремий и завсегдатаи крупнейших международных кинофестивалей. И первый же фильм, снятый по этой формуле тут же продемонстрировал ее полнейшую несостоятельность — приглашенный на роль постановщика следующей серии, "элитарный" режиссер Марк Форстер не сумел правильно распорядиться ни самим Бондом, ни сопутствующим ему 200-миллионным бюджетом, в результате подарив поклонникам полуторачасовое недоразумение под названием "Квант милосердия" (2008), в котором все уже привычно взрывалось и разлеталось в мелкие щепки, но ввиду отсутствия у режиссера даже самого мало-мальского опыта в постановке экшен-эпизодов, все многочисленные взрывы, драки и перестрелки, оказались сняты в лучших традициях поздних фильмов с участием Чака Норриса. Но этот печальный опыт ничему не научил владельцев авторских прав на фильмы о Бонде, Джеймсе Бонде, и проанализировав причины, мягко говоря неоднозначного приема последней серии среди критиков и поклонников бондианы, продюсеры пришли к однозначному выводу, что Форстер не сумел справиться со своей задачей.....потому, что у него не было "Оскара"! И дабы исправить эту оплошность, кастинг на постановку следующего фильма о неистребимом агенте проводился уже исключительно среди режиссеров, которые бережно хранят на антресолях, как минимум по одной статуэтке от Американской Киноакадемии. Первые полгода после премьеры "Кванта", в постановщики очередной серии упорно сватали шотландца Дэнни Бойла, но в конце концов, тот сорвался с крючка (по слухам, ему ОЧЕНЬ не понравился готовый сценарий) и уплыл восвояси, отсчитывая себе под нос заветные "127 часов". И тогда Брокколи с Уилсоном уже не оставалось ничего иного, кроме как присматривать себе новую жертву, на этот раз их выбор на самого Сэма Мендеса — блистательного театрального режиссера и тонкого ценителя настоящей "Красоты по-американски". И в очередной раз, сладкоголосые пиарщики разлили перед поклонниками сериала огромную лужу из отборнейшей патоки, обещая им и самый реалистичный образ любимого героя (ТАКОГО Вы еще не видели!), и под стать ему — абсолютно непохожего на стандартный типаж "Блофельда-Голдфингера" колоритнейшего злодея (ТАКОГО Вы даже представить себе не можете!), ну и само собой разумеется, великолепный сценарий — столь же закрученный, сколь и по-настоящему, дррраматичный. Вот с него, мы пожалуй и начнем.

После мимолетного знакомства со здешним скриптом, становится сразу понятно, отчего предыдущий претендент на режиссерское кресло, сверкая пятками сбежал со съемочной площадки и не оставил после себя обратного адреса. Для ответственного за сценарный позор всех последних фильмов бондианы циркового дуэта Нила Пурвиса и Роберта Уэйда, "Скайфолл" является финальными гастролями перед истечением долгого пятисерийного контракта, и видимо поэтому, работая над своим последним "прости-прощай" агенту 007, они решили совсем не утруждаться. С точки зрения сценария, "Скайфолл" — это своеобразные "старые песни о главном" только роли одиноко играющих в кустах роялей и аккордеонов здесь исполняют не шлягеры советской эстрады, а предыдущие фильмы бондианы. Словно монстр из классического романа Мэри Шелли, тело сценария сшито из частей тел его усопших предшественников: взрыв в здании МИ-6 и личная вендетта М со стороны главного злодея ("И целого мира мало", 1999) , отстранение агента 007 от службы ("Умри, но не сейчас", 2002), проникновение Бонда в личные апартаменты своего шефа с единственной целью доказать, что он еще на что-то способен ("Казино Рояль"), а после того, как сюжет с важным видом оглашает зрителю собственную завязку, мол "злобный редиска украл список всех зарубежных агентов, и если его вовремя не вернуть, то всем будет бо-бо" (которая, кстати сказать считалась заскорузлым штампом шпионского кино еще во времена самой первой "Миссии", которая "невыполнима") начинает казаться, что из самого темного угла, на экран вот вот выпрыгнет Остин Пауэрс в компании с Джонни Инглишем и Максвеллом Смартом и громко крикнет всем зрителям: «Supriiiiiiiise!».

С первым и вторым пунктом меню тоже вышла небольшая загвоздка, и широко разрекламированные пиарщиками "революционные" образы оставляют после себя довольно странное впечатление. Взять хотя бы главного злодея в исполнении великолепного актера Хавьера Бардема, который в нелепом блондинистом парике и с вставной челюстью, доставшейся ему в наследство, то ли от Халка, то ли от намордника Ганнибала Лектора, по идее должен вгонять зрителя в священный ужас, но на практике лишь веселит. И вся вина за образ нелепого шута в костюме злодея лежит совсем не на харизматичном испанце, который все отведенное ему экранное время честно надувает щеки и грозно сверкает очами, а на все той же сладкой парочке из сценаристов Нила Пурвиса и Роберта Уэйда, которые настолько небрежно пытались скопировать ставшие модными в нулевые годы образы отрицательных персонажей как всадников Хаоса (Антон Чигур из "Старикам тут не место", Джокер из "Темного рыцаря"), что в спешке совершенно забыли про вменяемую мотивацию. Все дело в том, что преследуя своего вероломного босса, Сильва и сам напоминает того уродливого монстра, который на страницах все того же классического романа гонялся за породившим его бароном, не понимая, чего же ему хочется больше: задушить папу в объятиях или просто задушить. Господа сценаристы, не знаю, как в дальнейшем сложится ваша судьба на ниве написания сценариев по мотивам парковых аттракционов или детских мягких игрушек, но примите на будущее один полезный совет: если создаете образ отрицательного персонажа, то либо наделяйте его однозначной и вполне последовательной мотивацией (к примеру, взорвать золотохранилище, дабы приумножить состояние, захватить мир или просто из принципа "уничтожить всех человеков"(с)), либо делайте из него стопроцентного адепта Хаоса, чьи цели и личные мотивы остаются для зрителя абсолютно непостижимыми. И что бы вы не выбрали — и тот, и другой вариант окажутся гораздо убедительнее образа 40-летнего дяденьки, который размазывая по щекам глицериновые слезы рассказывает зрителям, что стал плохим, потому что "мамочка его больше не любит и вообще подсунула ему бракованный цианид". Огромное спасибо за внимание!

Примерно аналогичные впечатления остаются и от созерцания на экране очередной мутации образа главного героя. Когда на протяжении первых 10 минут, в ходе операции по задержанию опасного террориста, агент 007 сперва бросает на произвол судьбы смертельно раненного коллегу, а затем — ловит случайную пулю от своих, становится совершенно очевидно, что хотя бы здесь пиарщики не обманули: новая серия бондианы, действительно будет до самых краев наполнена дррррраматизмом, причем давить из зрителей эмоции, создатели предпочитают согласно проверенной методике модного кинорежиссера Кристофера Нолана (т.е. — коленом поддых). И что самое удивительное, настоящий драматизм в освещении шпионской профессии, которая морально высушивает и опустошает любого, кому не повезет даже мельком с ней соприкоснуться, действительно вполне возможен, не верите — спросите у шведского режиссера Томаса Альфредсона ("Шпион, выйди вон") или создателей популярных телесериалов "Spooks" и "24 часа", непонятно лишь одно: а причем здесь собственно Бонд, Джеймс Бонд? Но главная беда "Скайфолла" заключается в том, что по большому счету в нем нет никакого подлинного драматизма, зато в больших, огромных, катастрофических дозах присутствует его пошлый, показушный и совершенно неубедительный тезка с многочисленными буквами "ррррррррр". И Бонд, который сначала пьет горькую, а затем смотрит в зеркало взглядом побитой собаки, выглядит здесь столь же "естественно" и "органично", как бьющийся головой о дерево медведь Винни Пух, который настолько сильно страдает от нехватки свежего меда, что в один прекрасный день решает покончить жизнь самоубийством. Действие фильма тянется вперед со скоростью тяжело раненной черепахи, страдания персонажей выглядят совершенно неубедительными, а над мотивами их поступков, в воздухе болтаются огромные и очень жирные вопросительные знаки. Зато, Барбару Брокколи и Майкла Дж.Уилсона можно поздравить: если они и в самом деле, хотели снять самый небондовский фильм за всю историю кинобондианы, то в "Скайфолле" это у них определенно получилось.

Перед просмотром "Скайфолла", каждому из потенциальных зрителей неплохо было бы ответить на один элементарный вопрос: "А зачем вообще я хожу смотреть фильмы про Бонда, Джеймса Бонда"? И если ответ на этот вопрос получится из категории нестандартных, то есть что-то вроде "ради жизненных драматических ситуаций или актерских потугов изобразить на ровном месте страдания, достойные если не Чехова, то непременно Толстого" — можете смело оплачивать в кассе в билет, ведь последнее творение Сэма Мендеса уже заждалось очередных посвященных неофитов! А вот с более привычными элементами кинобондианы, промашечка вышла. Стремительные погони с использованием самых экзотичных видов транспорта (скачки на слонах, гонки на венецианских гондолах, на худой конец — эффектный проезд моторного катера по лондонской бетонной мостовой)? Извините, не завезли. Целые каскады эффектных трюков из серии "только не вздумайте повторить это дома"? Забудьте. «Скайфолл – самая занудная, затянутая и совершенно незрелищная серия бондианы. И виноват в этом режиссер Мендес, у которого для съемки экшен-эпизодов просто не хватает элементарного опыта, и поэтому там, где у набившего руку ремесленника Кэмпбелла экран бы уже сотрясался от взрывов и мощных звуковых эффектов, герои «Скайфолла» могут лишь уныло драматизировать и беззвучно превозмогать. При этом, 23-ю серию бондианы сложно заподозрить в отсутствии юмора: герои картины постоянно обмениваются колкими репликами и пытаются острить, однако все без исключения колкости и остроты адресованы не сегодняшнему Бонду, а его классической версии 60-90-х годов, что рождает в фильме абсолютно нездоровую атмосферу задорного хохота над покойником. «Может, Вам еще взрывающуюся ручку смастерить?» — «острит» моложавый Q, подтрунивая над «Золотым глазом» (1995). «Катапультируйте меня из этой машины» — говорит М, сидя на пассажирском сидении «Астон Мартина», цитируя тем самым один из классических эпизодов «Голдфингера» (1966). Эээээээ…… «Лопата»?

Конечно, у всего есть свои положительные стороны. И в случае "Скайфолла" они строго соответствуют достоинствам, практически любого блокбастера Made in Hollywood: стильная клиповая заставка, выполненная в лучших традициях неизменного дизайнера титров классической бондианы, покойного художника Мориса Биндера и великолепная заглавная песня, которая по качеству исполнения и драматизму вокала в энное количество раз превосходит события самого фильма. Кроме того, имеется работа замечательного оператора Роджера Дикинса, которому удается разнообразить серую сценарную и режиссерскую палитру необыкновенно яркими красками (по большому счету, все что остается в голове после просмотра фильма — это отдельные слайды безупречных операторских ракурсов: движущиеся световые вывески в Шанхае, общий план моря с плывущей по нему роскошной яхтой, живописные пейзажи горной Шотландии). Не отстает от оператора и великолепный композитор Томас Ньюман, которому удалось не просто достойно перехватить эстафетную палочку, выпавшую из рук англичанина Дэвида Арнольда, но и насытить элементы типичного бондовского саундтрека собственной неповторимой атмосферой. А вот про самого Мендеса такого не скажешь: по большому счету, в "Скайфолле" бывший театральный режиссер пытается на чужом материале вновь продолжить свою любимую тему человека, который вдруг понимает, что дико устал от жизни, но все эти уже ставшие традиционными, психологические ковыряния, которые великолепно срабатывали на примере Лестера Бернэма из "Красоты по-американски" и просто хорошо — в случае с Майклом Салливаном из "Проклятого пути", смотрятся довольно нелепо, когда режиссер пытается усадить в кресло психоаналитика человека по имени Бонд, Джеймс Бонд. В итоге, закос под боевик оборачивается 2,5-часовым сеансом психоанализа, на протяжении которого все стареют, Бонд вдруг отчетливо понимает, что "на самом деле он — Бэтмен", престарелый Q неожиданно превращается в очкастого двойника доктора Шелдона Купера, а после того, как неизменная секретарша М. мисс Манипенни оказывается чернокожей, на могиле убежденного расиста и шовиниста, писателя Яна Флеминга впору сооружать небольшую электростанцию. И пролистав эту историю до финальных титров, с необыкновенной грустью осознаешь, что, все что сегодня осталось от старого доброго Бонда – это эффектно клиповая заставка с написанной специально для фильма оригинальной песней. И если через пару-тройку серий, Брокколи и Уилсон решат не тратиться на услуги лучших композиторов-песенников и самых известных клипмейкеров, сериал можно будет смело переименовать в «Отважный агент МИ-6 против гидры мирового терроризма» — общая сумма всех компонентов от этого, практически не изменится.

P.S. Как Вы наверное уже и сами догадались, данная статья посвящается 50-летию с момента первого появления на большом экране человека по фамилии Бонд. Джеймс Бонд. И безотносительно субъективной оценки последнего фильма, почтенному юбиляру — мои самые искренние поздравления!