Начало 90-х – волшебное время. Вот физик создаёт издательство для издания самого себя – от научных работ до фантастики (даже целую серию фантастики, в которую кроме себя любимого «получилось» попасть и Булю с «Планетой обезьян»). На жёлтой бумаге, бледным шрифтом, с ощущением, что всё отпечатали на старой печатной машинке. Тиражом в 10 000 экземпляров (!). С самим собой в качестве редактора. Причём редактор, видимо, настолько сильный, что я тут увидел самую дикую тавтологию в своей жизни. Хотите насладиться? Пожалуйста:

Как вам? Шикарно же!

Но – к самой истории. Наверное, что-то из неё могло получиться. Полость подо льдами Антарктиды с маленьким мирком внутри. Даже с тремя – на разных стадиях развития. И бравые полярники, путешествующие по этому миру. Да, пахнет фантастикой скорее начала, чем конца 20 века – и революционный настрой (поменять бояр и холопов местами!) героев в этом только поддерживает. Но и из этого можно было сделать что-то интересное. Однако – увы…

В какой-то момент у меня возникла надежда, что повесть писалась для детей. Потому что такое количество наивности трудно представить во взрослом серьезном произведении. Но нет – и моменты с дикарками, с которых спадают набедренные повязки и особенно шашни героя-водителя-полярника с королевой Арефой тому подтверждения. Да и количество наивности и вопросов, в конце концов, стало таким, что и для детской повести это уже было перебором. С самого начала, когда герои вступают в первый зал, слышат недобрый смех, но как глупые идут дальше – это уже странно. И то, что у полярников есть минителевизоры и чудо-компасы, но нет связи с вездеходом – странно. А то, как Сулла сажает их в темницу, не обыскав… Перечислять можно бесконечно. Да и сами эти мирки – автор будто слепил их на скорую руку.

Нет, впрочем, в третьей главе, с боярами, пищалями и князьями (и церквями!) было поинтересней. Язык стал интересней, да и положение героев ухудшилось (наконец-то), но роялище в кустах испортило и это. А сам финал – то от чего хочется за голову схватиться – неожиданно и идиотически.

Абсолютно неправдоподобное объяснение происходящего.

Беда, а не повесть.

12 летний мальчик, читающий на английском языке и переписывающийся с Роальдом Далем – я за парня рад, и по-хорошему ему завидую. Но главное, что перевод получился, я не знаю уж насколько точным, но читабельным – вот таким, каким надо в этом плане. И это небольшое предисловие – в тон ему, такое же приятное.

Отличная сказочная повесть (нет, на роман не тянет – слишком худощава).

Изначально меня тревожило, что переводчик совсем юный (хотя и ясно, что мама и бабушка помогали ему совсем не номинально). Однако не знаю, как насчёт точности, но читалось очень хорошо – уже повод сказать, что юный переводчик справился. Отлично читалось. Наверное, вот так и надо – такой стиль и для ребёнка прост и понятен, и взрослому сюсюкистым не кажется. Ну и сама история – тоже вроде и проста, но постоянно удивляет. Постоянно что-то происходит, постоянно нам что-то показывают. И даже мне, смотревшему экранизацию с Джонни Деппом (довольно точную), интересно было следить за происходящим. А это уже просто отлично.

И сказочная суть повести хороша. Вроде бы и по канонам, но вместо волшебника – владелец шоколадной фабрики, но тоже волшебник, чудной и немного таинственный, что интригует сам по себе. Вместо гномов и фей – туземцы из несуществующей страны. Вместо сказочной земли – яркие подземелья (а разве гномы живут не под землёй?) шоколадной фабрики. А к традиционным порокам, за которые наказаны дети (обжорство и капризы), добавляются и современные (хотя уже не совсем) – постоянно жевать жвачку и вечно смотреть телевизор. Хотя как наказаны – в сказке как в сказке, урок важнее наказания. Ну и, конечно же, это о том, что нужно быть хорошим, порядочным мальчиком. Классика. И отлично исполнено.

Как всё-таки фантлабовские аннотации бывают навязчивы. Тут вот опять проспойлерили всё самое сладкое. Однако в рассказе и кроме тайны драконов, терроризирующих города и веси, есть и ещё интересные повороты – это спасает. Одним словом: неплохой рассказ, в котором и повороты неожиданные есть (хотя сюжет-то – диалог мага с драконоборцем), и мир интересный имеется. И лёгкая ирония над избитым сюжетом – тоже.

Интересный мир, хоть иногда и нарочито игровой – свои правила для состава Странников: должен быть маг, должен быть войн, купец, дурак и т.д... Мне кажется, автор изначально закладывает псевдоигровую матрицу. История-квест. Главный герой по имени Квест. И всё это неприкрыто так, что даже слегка раздражает. Но написано неплохо. Читается с интересом. Опасный мир по ту сторону реки интригует, хотя монстры прорисованы иногда так вскользь, что даже жалко. И какое-никакое философское наполнение. Почему «какое-никакое»? Потому что, читая, постоянно вспоминался Золотой шар из «Пикника на обочине» ¬– тоже вот исполнение желаний, и тяжесть поиска того самого желания… Будто концовка «Пикника на обочине» была переписана в виде короткой фэнтези повести (если не рассказа даже; одна сюжетная линия всё-таки). И даже концовка не удивила. Потому что подобная история могла закончиться только так –

.

С этой книгой я встречал новый 2022 год. Хороший был выбор. Приятное чтение. Нет, я не назвал бы этот роман отличнейшим или гениальным. Он прост и, как мне кажется, очень просто дался и самому автору – я прямо-таки вижу, как он сверяет путь Филеаса Фогга с географическими справочниками, черпая оттуда описания местной истории и местных красот. В нём и приключений как таковых не так уж и много. Но он очень приятен. Приятные персонажи – харАктерные, эдакие квинтэссенции своих наций (видимо автор задавался целью не только коротко показать читателю мир, но национальные характеры, в том числе хладнокровие и манеры англичан). В романе нет даже явного негодяя – тот же Фикс тоже честный малый, который просто и искренне делает своё дело. Но от этого роман не становится менее приятным. А напряжение цейтнота действует сильнее, чем напряжение некоторых приключений, из которых герои выходят впрочем довольно легко. И прекрасный авторский стиль – простой, но очень действенный авторский стиль, от которого весь роман запоминается очень ярко. Отличная веешь для Нового года, хоть я и не скажу, что это отличная вещь вообще – возможно, прочитай я её в детстве, ощущение было бы лучше, но ведь и так тоже неплохо!

Помнится, с каким упоением я читал «Чёрную кровь» много лет тому назад, в юности, как я был этой книгой очарован. Перечитав, конечно, что-то из этого очарования отпало. Стилизованный язык временами казался нарочитым, а иногда и наламывался на умные словечки типа «диатриты» и так далее. И уши мифа, уши сказок полезли. Да и вообще – фэнтези каменного века? Скорее раннеславянское (очень-ранне-словянское) фэнтези… Но это всё же был классный роман. Хорошая история. Напряжение. Яркие герои. Отличный мир. И это ощущение рушащегося мироздания, ломающего извечную жизнь. И паломничество в поисках причин и средств к избавлению…

И от «Черного смерча» я ожидал увидеть что-то подобное. Но – не увидел. «Чёрный смерч» оказался инерцией, топтанием по уже хоженому, рыхлой калькой, побледневшей во всём…

И дело тут, мне кажется, не в отсутствии Перумова. Всё-таки Логинов и в одиночку автор очень мощный. Мне просто кажется, что циклы – это не для Логинова. Я не читал все его произведения, но у меня о Логинове сложилось определённое впечатление. Мне кажется, для него важно качество, а не количество. С его-то именем он вполне мог шарашить по десятку романов в год, и они покупались бы, но он этого не делает. Да, возможно, и не умеет попросту. А ещё он отлично создаёт миры – даже в небольших его произведениях есть свои маленькие миры. Но они на один раз – и это не минус! – просто он использует их полностью и сразу, даже когда, кажется, что там ещё есть место для продолжений… У Логинова нет продолжений (незаконченный «Сидящий на краю» не в счет, так как он не закончен). Кроме «Чёрного смерча», как исключения подтверждающего правило. Романа будто бы и написанного без желания и выдумки, как некое обязательство. Или как опыт – попробовать, как и многие другие, сделать по лёгкому, не напрягаясь, на лаврах первой книги и собственного имени. Опыт, видимо, не очень-то понравившийся самому автору – иначе были бы и другие продолжения. И хорошо, что так…

Я только сейчас сообразил, что название «Чёрный смерч» более чем символично. В романе Чёрный смерч (Хобот) это некий остаток от поверженного Кюлькаса. Вот и сам этот роман, как некий остаток «Чёрной крови». Язык не поворачивается назвать его продолжением. Остаток. Инерция. Затянувшийся эпилог. А ведь всё было, чтобы развернуть новую, хорошую историю. Даже лазейки для новых поворотов были оставлены «Чёрной кровью». Но вот поворотов не было. Мэнки вместо диатритов. Но размен получился неважный. Мангас мэнка и человека сдвинул мир в предыдущем романе, и теперь от самих мэнков ожидалось чего-то такого ух! Но оказалось, что они как и люди – народ, со своей пусть и диковинной магией и военной тактикой. Но они вдруг оказались ближе к людям и приземлённей, чем диатриты. Диатриты были лавиной, некой стихией, сметающей всё на своём пути, от них можно было только бежать… а с мэнками вот вполне можно сражаться. И побеждать. Одним селеньем можно отбиться от нападения. И их тактика «диверсии» была раскрыта быстро и даже слишком легко. И вот – нет уже такого напряжения как в «Чёрной крови».

Второе – герои. Герои как-то побледнели. А может, не побледнели – разбились, и по отдельности уже не казались такими живыми. Новый Таши так и вовсе казался никаким. Попытка дать ему душевных переживаний была попыткой исключительно формальной. Лишка (тоже новый герой) была и вовсе едва ли не лишней. К чему эта линия – показать, что и она вот найдёт своё женское счастье? Ромар иссох и не только физически, но и сюжетно. Уника повзрослела, но превратилась в человека, у которого на всё есть заклинание, а это было уже даже скучно. Да, ещё был Роник – но тут сразу было видно, что мальчишке уготована честь нового Ромарм (даже созвучие в именах!). То, что они стали по отдельности ещё и разрывало повествование, дробило его. Но не в этом беда, а в том, что они став плоскими и историю практически не двигали. В «Чёрной крови» было путешествие сравнимое с путешествием хоббитов по Средиземью. Нехоженый таинственный мир раскрывался – новые земли, новые народы, новые существа. А здесь – топтание по уже известному. И это проблема номер три – мир.

Мир не расширяется. Всякое можно было предположить после таких магических изменений, но а) мир не особо изменился (прибавились только костяные растения, да демонический Туран – аляповатый до желудочных колик) б) история мир не расширила. Ну, если не считать таковым небольшой вояж до селения лешаков. Всё – хождение по уже известному. Практически повторение – от реки до святилища Баюна. Повторение пройденного. А это уже скучно. Это уже – Господи, прости! – вторично.

Да, в конце нарисовался смысл: эдакое «нет» ксенофобии, что если человечество не перестанет уничтожать непохожих, то скоро примется уничтожать и себе подобных. Но это уже плохо спасало.

Отсутствие Перумова? Ну, я бы не сказал, что в этом всё дело. Логинов сам по себе отличный автор, чтобы не страдать от такого. Хотя боевые сцены стали бледнее без Перумова, да и меньше их стало – это да. И язык всё тот же, хотя при общей рыхлости сюжета уже вызывающий иногда ощущение излишней нарочитости (и ох как в этом древнеславянском мире взбесила кличка собаки – Турбо). Так почему? Может потому что создавать циклы – это просто не Логинова? А тут – попытка сделать продолжение «по лёгкому», глядишь, зайдёт. Даже намёк есть на продолжение… Благо, что Логинов автор понимающий, и попытка попыткой, а тянуть волынку ради прибыли всё же не стал…

Том Сойер, Томас Сойер…

Я читал в переводе Чуковского, думаю, это стоит упомянуть.

Поначалу я, в общем-то, готов был уже посетовать – слишком детское. Для меня, тридцатилетнего. Тут же и вспомнилось, что история Гекльберри Финна всегда нравилась мне больше, да и всем кого я знал, она нравилась гораздо больше. Но вот сквозь скорлупу детского стало проклёвываться… Да и само «детское» стало вдруг приобретать неподдельное очарование. А ведь автор здорово передал это ощущение ребенка, мальчишки – его радости, его обиды, его чистоту, неотделимую порой от некой жестокости (суды над кошками, драки и т.д.), и почти взрослой хитрости; и то, что чувство справедливости и жалости всё-таки верно им, несмотря на подчас страшные для их близких шутки, романтизацию разбойников и убийц; с их переменчивостью чувств. Это настоящая жизнь мальчишки. К тому же роман касается ещё и темы невинной (но при этом уже «хлопотной») первой детской любви. А авторский стиль (и тут вот надо вспомнить, что переводчик – Чуковский) – лёгкий, ироничный, солнечный, местами по серьезному подмечающий и смешное и философское – превращают чтение в наслаждение, сопоставимое с мороженным в жаркий день. Ну и сама история не даёт скучать – постоянно наполнена чем-то, от уже упомянутого детского мироощущения, смешных ситуаций, до приключений весёлых (как пребывание в статусе пиратов) до приключений серьёзных – убийства, страха перед смертью и опасных поисков клада. Последнее было небезынтересно и сейчас, в мои тридцать лет. А блуждание в лабиринте пещер так и вовсе вызвало во мне лёгкий клаустрофобный страх (в детстве вот не ощущалось). Хорошее чтение для детей, и людей гораздо старше.

Вокруг этого сборника я ходил давно – всё оставлял его «на сладкое». Но вот начал читать и где-то к середине понял, что сладкого-то и не выходит…

Он, конечно, интересен тем, что в буквальном смысле «на сломе эпох» – собран в одной стране, издан уже в другой. И качество получилось какое-то такое переходное. И темы. Вечная тема экологии. Юношеский романтизм. Притчи. Юмор, переходящий в сатиру, как всегда с местом действия – образном Западе. И качество общее было для меня какое-то серое. Будто выпрыгнувшие из 60-х плосковатые и непритязательные (хочется сказать – во всем нейтральные) рассказы Куклина, Усовой, Казьменко. Откровенно разочаровавшие меня (даже взбесившие своим уровнем) истории именитых Рыбакова и Измайлова. Хорошая, но слишком уж по-юношески нравственная заглавная повесть Житинского. На этом фоне некоторые рассказы, которые в ином окружении казались бы не такими сильными, здесь уже хоть чем-то выделялись, запоминались. Приятная утопическая «Тундра дремучая» Зинчука. Давящий и необычно написанный рассказ Натальи Галкиной «Не верь глазам своим». И даже «Самый последний крейсер» Першанина, которому хватило только одного неожиданного сюжетного поворота, чтобы выделиться и запомниться. Ну и, конечно, Логинов. Логинов как светоч данного сборника. От пусть и очевидной по смыслу, но прекрасно написанной антуражной повести «Закат на планете Земля» до микрорассказов, многие из которых, ни много ни мало, жемчужины. Логинов для меня в одиночку этот сборник вытягивал. Самое светлое пятно

«Интересные книги в предисловии не нуждаются» — написал Борис Стругацкий. А я чисто для интереса открыл его библиографию. Предисловия я к Веллеру, предисловия к Измайлову, предисловия к Лукиным, предисловия к Успенскому, предисловия к Щёголеву, и т.д. и т.п. И это только сольные. Выходит, это были неинтересные книги?

К тому же позиция «Я в детстве предисловия не читал, а значит, и писать не буду» это позиция такая – себе на уме. Получилось, конечно, не предисловие, а короткая рекомендация. Но ощущение осталось: не очень. Вроде как «Вот вам – и отстаньте».

А я вот не играл в штандер. Даже не знаю, что это такое. Вернее, теперь знаю – благодаря Логинову.

Рассказ действительно хорош. И действительно есть что-то от Брэдбери – от его эмоциональных добрых зарисовок, от его тонко схваченного ощущения детства. И вот так же дети будут ждать взрослого возраста – потому что взрослый возраст для них это возраст осуществления мечты, даже если мечта эта наивна и недосягаема как космос.

В одном только промахнулся автор. Дети не всегда будут играть в штандер. Дети будут играть в другие игры, когда небо останется ещё не расчерченным звёздами космических кораблей… И это, пожалуй, самое грустное.

Я заметил, что если вещь написана хорошо, если она коротка, и если есть в ней некий многозначительный вакуум, то ты будто бы сам начинаешь заполнять его смыслом, ты начинаешь угадывать этот смысл, или представлять, что он тут есть… Вот и этот рассказ написан хорошо – прекрасно написан – он короток, и таинственный Ветер с Моря, таинственные Листы, таинственные судьбы не вернувшиеся после Ветра с Моря, дают тот вакуум, что сам собой заполняется смыслом. И вот уже кажется, что этот рассказик не просто о контакте, но и о невозможности контакта между существами, у которых разное понятие о разуме. Или ещё о чём-то – своём для каждого. И это здорово.

А здесь мне не хватило объёма – странная претензия для микрорассказа, да? – но вот чуть-чуть, возможно, и не хватило для того, чтобы зарисовка переросла в притчу (для меня лично). А так всё получается очень просто и прямолинейно –

Но от Логинова даже в такой короткой вещи ждёшь большего. А тут даже запомнилось не очень.

Для меня это рассказ в котором ничего особого нет. Рассказ-анекдот фантастического жанра. Юмореска. Но главную свою функцию он выполняет – от него действительно весело и смешно. Хороший заряд положительной энергии. Ну, вы понимаете, о чём я…

Из всех коротких рассказов Логинова в сборнике «Часы с вариантами» этот самый большой – целых две страницы! Но дело не только в этом – он не такой, как предыдущие («Цели прогресса» и «Острый сюжет»), притчу увидеть в нём сложнее. А вот тонкую иллюстрацию выбора (конфликта) между инструкцией и реальной помощью – пожалуйста. В общем, всё довольно простенько, но написано, как всегда у Логинова, хорошо.

Пусть будет немного отстранённо, но… Сейчас при Союзе писателей есть множество мастерских (в основном для молодых), где учат писать сюжет. Сюжет. Сюжет главное. Не стиль, не смысл, не идея – сюжет. Сюжет как таковой, не привязанный ни к чему. Такая тенденция. Как в этом рассказе. Герой ищет сюжета. Герой сюжет находит. Но сама история становится ли от этого лучше? Судя по короткому отрывку, приведённому – такая же бесталанная, штампованная чушь; даже «Тук! Бям-блям…» выглядит оригинальней…

Ещё раз поражаюсь автору. Опять коротенькая, легкая ироничная вещь, но при желании в ней можно увидеть многое, и для каждого – своё. У меня вот – читайте выше.

Логинов – отличный автор. Автор, которому многое удаётся. Вот и тут ему удалась небольшая забавная, но – притча.

Я вот прочитал предыдущие комментарии, и считаю, что всё это в рассказе есть: и цель, превращающаяся в самоцель, и победа над голодом, как основная движущая сила прогресса, и невольное опустошение при достижении цели… А может, кстати, ничего этого в рассказе и нет; может автор ничего такого и не вкладывал. Но ценна такая вещь, не тем, что в неё вложили, а то, что она в читающем рождает, даже если рождает она совсем разные вещь; главное, что происходит это легко и естественно. Так что этот рассказ при своей простоте и легкости, по-моему, в чём-то да гениален.

Я подходил к этому рассказу без особых надежд (в конце концов, я понял, что к произведениям в сборнике «Часы с вариантами» лучше подходить без особых надежд). Нормальная такая антивоенная история – известный сценарий взаимного уничтожения двух полярных сил; ничтожный маленький человечек – единственный уцелевший в единственном пригодном для жизни месте… Написано неплохо – местами немного громоздко, возможно из-за чрезмерного желания создать антураж пустого оазиса в хаосе постапокалипсиса. И можно было бы сказать, что, увы, всё очевидно. Но, автор сделал всё-таки отличный ход. Один отличный ход. Он может быть тоже не слишком оригинален (хотя для меня всё это было – «и тут внезапно»), но читая, я буквально чувствовал всё отчаяние и ужас героя. Этим рассказ по-хорошему запомнился, выделился.

Чем-то напомнило «Видеораму Пооли» Уиндема (кто читал оба этих рассказа, поймёт, о чём я). Но в целом, да, рассказ самобытный. Нетипичный язык – не лёгкий, но создающий и атмосферу и фон. Вот видно, кстати, что автор больше поэт, чем прозаик. Атмосфера и эмоциональный посыл играют тут, по-моему, больший вес, чем сюжет или техническая сторона вопроса. И это хорошо, это рассказ красит. Все эти скучающие туристы, воспринимающие реальность как дешевую постановку, и затравленные крестьяне… Для меня главным образом (символом всего рассказа) стал тот сосед, что даже под пытками отказывался отрекаться от виденного и слышанного, да и все видели и слышали, но вот замордовать так, чтобы все боялись говорить правду – это прямо-таки жёстко, страшно, но, увы, по всей нашей истории реалистично.

Притча для меня это, а не фантастический рассказ.

Ничего в отзыве «спойлером» не скрываю принципиально, так как фантлабовская аннотация и так всё проспойлерила…

Простите, ребята, но я ставлю этому рассказу низкую оценку. Очень низкую. Я всё понимаю, но, как известно, Платон мне друг, но истина всё же …

Я давно так не продирался сквозь текст, я давно так не мучился и не боролся с желанием бросить. И это в каком-то не очень большом рассказе.

Но начну с сюжета. Мне кажется, автор решил всё довести до максимума, не думая даже о том, как это будет смотреться. Сюжет у нас такой.

Так вот, всё нормально вроде в плане идей – вот вам свобода выбора, и преступление против оного. Но. Абсолютное равенство голосов – чересчур уж. И два этих кандидата – чересчур уж отталкивающие и полярные, ксенофобы и работорговцы, и люди на них работающие – чересчур уж преданные уроды. И имен у них нет – только клички. И ни у кого нет имён – только клички. И вот тут начинается стиль… Я сначала подумал, что всё это, такой образ мысли героя, да ещё и во время драки – сплошной сумбур. Но оказалось, что нет, всё написано так. И уже на второй странице меня начало буквально мутить. Мутить от бесконечных повторений, каких-то даже агрессивных повторений «Да, друзья, соратники… да, соратники... да, соратники… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… (Автор, пожалуйста, пощади!)…Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Лохматый скажет… Хаки – это Хаки… Хаки скажет… Хаки – это Хаки… Хаки скажет… Хаки – это Хаки… Хаки скажет… Хаки – это Хаки… Хаки скажет…Хаки – это Хаки… Хаки скажет…» И от обилия восклицательных знаков мутило. И от обилия Фаз, Завров, Полигонов, Плато, Безмятежностей, Бункеров, Полей – и прочего и прочего, Всё С Заглавной Буквы, что, в конце концов, прожевать всё это и хоть что-то понять стоило многих сил, а прожевав и поняв, захотелось спросить: ну, и ради чего я всё это проделал? Не лучше ли было бросить?

Всё литература, конечно, на своего любителя. Но на такие вещи я не любитель точно. Так что простите, ребята, но для меня это был ещё тот неудобочитаемый и во многом бессмысленный кошмар.

И зная это, рассказ становится понятным и даже не совсем оригинальным. А сюжет в рассказе почти нулевой. Есть идея вышеизложенная (и надо сказать, ничуть не гениальная), и минимальное количество текста, чтобы её озвучить. Всё.

Неплохо обрисован мир. Занятно выглядит работа поэта будущего, и поэзия будущего со всеми этими примочками типа добавления цвета… Но больше ничего оригинального в рассказе нет. Ибо тревога по поводу компьютеризации творчества, это для начала 90-х уже избито. И концовка рассказа, с этим вынужденным возвращением к истокам – тоже.

Ирония в том, что реальные чиновники (это которые, «а что он не человек, что ли?») зачастую действуют именно так, как этот чиновник-робот. Ну, наверняка всем приходилось сталкиваться с такими. И концов не найдёшь. Мне так приходилось и не раз – с ошибками в квитанциях за мусор, например… Какой-то человек попадётся, подскажет, а какой-то и через губу не переплюнет. Вот так. Должны, вроде, как человек к человеку, а получается как бездушная машина к человеку. Всё как в фантастике. Только от собственного протокольного ума живых чиновников не коротит, да и внутрь к ним не залезешь с исправлениями.

А рассказ неплохой, хоть и подано всё довольно прямолинейно.

Я так понимаю, это притча. Человек приносит с собой не только вещи или простые деревья для того, чтобы люди будущего могли насладиться ими, заселяя новую планету. Он приносит с собой часть Земли.

Написан рассказ хорошо, с явным упоением – сочно идут все эти букашки веточки. Но вот смысл рассказа, если он таков как я выше предположил, выглядывает как-то не явно – что-то в этом не докручено до конца, до ясности. И потому притча (если это она) понимается, но не трогает, не оставляет большой памяти ни в голове ни в сердце.

Вещь легкая и простенькая. К этому тянет ещё добавить «и средненькая». Название и франтоватость вкупе с французским именем героя дают чёткое представление о главной беде. А «неожиданная» концовка кажется скорее невразумительной. Происходящее не вызывает большого доверия, а как юмор со свойственным ему утрированием и гротеском – попросту не веселит.

Легкий рассказ, после прочтения оставляющий:

А) ощущение, что было забавно;

Б) воспоминания о

, да воспоминания о слишком пёстрой и благоприятной планете, что в фантастической литературе чаще всего свидетельствует об опасности.

Из относительных минусов отметил бы: автор временами зацикливается на описании отношения героев друг к другу. Ну, мол, разные, ну один везучий и подвижный, а другой угрюмый скептик, но, мол, друзья… И это повторяется очень часто, так что уже должно бы действию двигаться дальше, а текст всё о том же… Я не сказал бы, что это раздражает, но чувствуется: иногда про это уже и не стоит напоминать, а автор всё напоминает.

Не знаю, что тут такого потрясающего, но рассказ действительно приятный, местами даже чудесный. При чтении мне почему-то вспомнился Артур Кларк. Он, как известно, открыл для себя море как некий личный заменитель космоса. А здесь, в этом рассказе, автор будто венчает две эти притягательные и завораживающие стихии. Рассказ хорошо написан, приятно и мягко создаёт свою солнечную утопическую атмосферу. Возникает ощущение доверия. В отношения двух этих молодых людей веришь. И в технические детали веришь; особенно в приспособления для погружения на большую глубину – этим рассказ так и вовсе выделяется.

А вот с «перевертышем» в конце я не согласен вовсе. Я его там попросту не увидел. Мне кажется, автор просто решил, что такое теплое произведение и кончатся должно хорошо – и вот так вот закончил. Иначе было бы немножко грустно.

Но это не умоляет того факта, что рассказ действительно приятный.

«Тема нетривиального, наперекор общим предрассудкам, поведения и личной ответственности за него». Это автрецензия Рыбакова.

Хорошо сказано. Но на деле ситуация такая:

Вот. Всё, точка. Но это «произошедшее» в рассказе является «в прошлом», скорее только упоминаясь. А что же «сейчас»? Что в самом тексте?

Это либо коротенькая повесть, либо большой рассказ. И возможно беда именно в этом – как рассказ он разросся слишком широко, оброс ненужными вещами, ненужными рассуждениями и болтанием в стакане пустой воды; а как повесть – зачах, не распустившись до конца, и потому многое из этого «нераспустившегося» кажется пустым, слепым и лишним.

Рыбаков умеет писать, в том смысле, что стиль у него отличный. И тут в описаниях природы, в картинах поз и выражений лиц всё прекрасно, сочно и ярко. Но больше ничего хорошего я про рассказ сказать не могу. Да и самих описаний мало, всё больше диалогов, в которых присутствует конфликт, но такой, что понять его не всегда можно, да и выглядит всё это натужно и слишком картинно. А ещё полно мыслей героя – каких-то напыщенных и изобилующих «умностями», и, чёрт возьми, иногда их даже хочется пропустить. Сюжет? А вот это и есть весь сюжет – разговоры и мысли, прерываемые событиями «до», историей самого Шара – но такой сжатой, и какой-то невразумительной, будто его писал не известный фантаст, а школяр…

Можно подумать, что будет тягость внутреннего состояния героя, но нет, всё тонет в его размышлениях и диалогах. И всё будто перекручено мясорубкой и свалено в кучу, для пущего хаоса припудрив бредящими Веспасианами и орущими мальчиками. Винегрет какой-то, а не рассказ, на мой взгляд.

Даже обидно от такого-то автора. Так и хочется сказать:

«Ты что творишь, убоище?» (Цитата из рассказа)

После «Санктуса» и «Церкви иезуитов» в сборнике «Ночные этюды», наконец-то снова наступило время рассказов мрачных. И эта история, начавшись как забавное размышление о причудливом и чудесном, постепенно стала обрастать подробностями тревожащими, пугающими. Надо сказать, мне очень нравится, как автор частенько добавляет чёрных красок медленно, всё сгущая и сгущая их. И тут такое было.

Магнетизм. Этот рассказ иллюстрирует то, что автор не просто составлял пугающие истории, но и изучал человеческую природу, темную человеческую сторону, тот же магнетизм. И тут происходит нечто очень интересное. Магнетизм, как явление для данного времени почти научное, здесь вроде бы и предстаёт как некое объяснение, но, в то же время, он неотделим от мистического, сам становится эдакой стороной ворожбы и злых чар. Магнетизм тут пугает как черная магия и неотделим от неё. И получается, что и само объяснение тревожит. Впрочем, и объяснение с типичной для Гофмана манерой рассказывать предысторию в конце, не открывает всего полностью (так я чувствовал). И это тоже здорово, будто подчёркивает состояние героя, который словно был зацеплен краем событий и сам того не ведая играет в них фатальную роль.

Хорошая история, интересный сюжет, мрачная атмосфера наваждений и присутствия таинственных непознанных до конца и потому страшных сил. И множество действительно пугающих намёков и образов

. Это именно то, ради чего я и взялся сейчас за Гофмана.

Посыл этой короткой повести прозрачен как речная вода – такое предупреждение, хроника разрушения мира собственными руками. И в этих мыслящих динозаврах безошибочно угадываются люди, причём иногда (для меня, в моменте этого слова «университет») намёк на человека светит слишком уж нарочито. И сама повесть, в конце концов, превращается в очевидную – ну, правда, чем тут автор удивил?

Но для меня всё «вывозит» авторский стиль. Повесть написана прекрасным языком. И именно через язык как ток через провод проходит её своеобразие – своеобразие мира (условное), своеобразие общества, своеобразие героев. Повесть приобретает атмосферу (вроде и простенькую, но в, то же время, какую-то холодно-задумчивую), благодаря которой она запоминается очень крепко, и читается с большим удовольствием. И герой, остро чувствующий надвигающуюся беду и тщетно в одиночку пытающийся что-то изменить, вызывает симпатию. Да, это тоже, может быть, очевидно. Но с другой-то стороны, разве экологическая проблема (кстати, ещё одна мысль, внезапно возникающая при прочтении: неужто любой разум в процессе своего развития обречён губить свой дом, свою планету?) становится менее актуальна? Может, как раз и надо время от времени вот так, пусть во многом очевидно и просто, но возвращать человека к данной проблеме? В любом случае, в конечном холодном итоге повесть оставила крепкое и необычное (есть всё-таки и что-то неуловимо уникальное в ней) ощущение.

Кстати, к словам Мезы о том, что молочники заботятся своём потомстве, а они нет – к чему тогда отнести все эти ловушки для молочников, все подкармливания детёнышей и .т.д., разве это тоже не вид заботы?

Несмотря на такое интересное название рассказ не про мистику, он про искусство. История в ироничных тонах, поучительная – и в первую очередь для одного из героев самой истории. Рассказ в рассказе, и вставная часть его – абсолютно рыцарская, романтизм в чистом виде.

Тема искусства и искусника (художника, певца, сочинителя и т.д.) одна из центральных, важных для автора. Но, увы, для меня лично она не самая интересная. Хотя рассказ и прочитался неплохо, и персонажи (особенно капельмейстер) запомнились и вызвали именно те чувства и мысли, которые автор, не таясь, пытался вызвать. И определённая яркость присутствует. Да и посыл рассказа ясен. Но вот просто не совсем моё.

Рассказ процентов на шестьдесят-семьдесят состоит из разговоров и мыслей об искусстве во всей сложности этого таинственного понятия, но в первую очередь о художественном изображении мира. Это хорошо. И ценные мысли тут есть. Меня, например, зацепили слова мальтийца, которые я оценил так: атмосфера и смысл ценнее дотошной, но пустой реалистичности (я бы сказал, это справедливо и в отношении литературы). Да ещё сама трагедия Бертольда,

это тоже запомнилось. Но вот читая «Ночные этюды», я настроился немного на другое. Я настроился в первую очередь на историю (и желательно в фантастических и мрачных тонах), наводящую на мысли, но не на мысли, которые иллюстрируются небольшой по объёму историей. И – ничего не могу с собой поделать – в какие-то моменты мне было откровенно скучно, хотя и такого Гофмана я тоже люблю… Но вот, мысли о высоком, патетика – и уже чуть скучнее…

В какой-то момент вспомнились «Эликсиры сатаны»; да что «в какой-то» – в эпизоде пленения героя, его пыток и явления нечисти. Рассказ и вправду имеет с романом некоторые параллели – тема искушения, рока, уходящего корнями в прошлое (даже страшная предыстория, открывшаяся в конце – такой же ход был и в «Эликсирах»), преступления и сатанизм. Рассказ в чём-то очевиден – немецкий романтизм во всей её мрачной красе, с чётким разграничением на тёмное и светлое, хороших и плохих, с бессмертной человеческой душой, как полем для битвы двух полярных сил. Но эта очевидность и стереотипность готического рассказа не идёт ему в минус. Он хорош во всём этом. Он увлекает и держит в напряжении.

Если сравнивать его с предыдущим рассказом из «Ночных этюдов» («Песочный Человек»), то «Игнац Деннер» кажется проще, но увлекательней. В нем нет места для авторских отступлений, ценных, но тормозящих сюжет и чаще патетических – и потому история кажется цельной, чёткой, и даже динамичной.

А ещё – я последнее время часто это говорю, мол, «разве это не триллер?» ¬ – но рассказ сразу зацепил ощущением тревоги. В, казалось бы, безобидных вещах чудился тайный мрачный смысл. Автор отлично играл намёками, придавая событиям сверхъестественный ореол ужаса – но сначала ощущается психологическое давление некой ловушки, чужой воли и воли обстоятельств, довлеющих над героем, так что, когда в сюжет прорывается сверхъестественное, оно бьет как обухом по голове… И всё это просто блестяще.

Единственное, что я поставил бы рассказу в вину, так это то, что осторожный герой иногда довольно глупо и неестественно забывает об опасностях.

Обидная легковерность, в которую мне лично совсем не верится.

Но всё равно ощущения от рассказа остались прекрасные. То, что нужно для холодного осеннего вечера.

Прочитав этот рассказ впервые (очень давно) я не сильно-то впечатлился, хотя рассказ мне и запомнился. Но вот сейчас, прочитав снова, я удивился, насколько сильная это вещь. Сильная и многосложная – сочетающая и мистику, и психологию, и философию. Она и началась впечатляюще –

всё просто блестяще!

Тут есть, конечно, и затянутости из-за желания автора всё разжевать (всё – приметы своего времени, но на моё восприятие и соответственно оценку они всё-таки повлияли), они в основном легли в середину истории, поделив её на две части.

И вот вторая часть – тут меня можно посчитать психом – чем-то напомнили Филипа Дика…

А что? У них обоих ломается реальность, исчезает понимание, что стоит за всем – сумасшествие или сверхъестественное (у Гофмана – инфернальное). У обоих искусственное замещает собой реальность – и как тут отделить одно от другого? – и от этого становится не по себе. А как, например, момент, когда

Вот оно, разрушение реальности по Гофману, слегка насмешливое, но оттого не менее страшное и тревожащее. И давящее. Кстати сказать, и сам мир, само общество, как это тоже бывает у Дика, давит на героя – – и это тоже добавляет ко всему своего ужаса…

PS. Фантлабовская аннотация опять проспойлерила основные повороты сюжета.

После «Смеющегося полицейского» этот роман показался мне некоторым шагом назад. Точнее сказать, после по-хорошему сбалансированного и цельного «Смеющегося полицейского» этот казался мне более сумбурным, каким-то даже хаотичным. И если в первом Мартин Бек сокрушался, что дело о расстреле в автобусе трудно назвать чётко проработанным, то здесь ему бы стоило и вовсе схватится за голову. Она даже начинается из какого-то хаоса –

Хотя в этом и есть определённый смысл. Авторы, как сторонники показывать реальную картину происходящего, таким образом (устами Меландера) обратили внимание на типичные ошибки следствия, вызванные профессиональной деформацией –

Если преступная картина «Смеющегося полицейского» напоминала матрешку, то здесь она больше напоминает пазл, к тому же изначально собираемый неправильно.

В романе возникает свободное пространство, авторы забивают его личными для героев вещами – их не так много, они сильнее раскрывают некоторых героев, особенно Ларссона, а уж за ним и новичка Скакке, и, наконец-то, Меладера, и, как всегда, Бека; сильнее всходит в историю Монссон, которому в следующей уже придётся стать одним из центральных персонажей. Появляется химия – особенно ярко с неприязнью между Ларссоном и Кольбергом, особенно интересная тем, что они во многом похожи. Это хорошо, но всё же чуть размывает основной сюжет, добавляя в общий хаос и некоторой воды. А ещё тут неожиданно много откровенных сцен и намёков на них, а так же странной концентрации на цвете волос на гениталиях… а без всего этого вполне можно было обойтись.

Я читал эту повесть долго, с перерывами. И не сказать, что б она была плохой и неинтересной. Но меня она утомляла.

Почему?

Постоянное обсасывание ситуации, к концу вдруг «помудревшее» до философских замечаний? Да, было, но не сказать, чтоб оно захламляло текст. «Научная» сторона вопроса – ну, по нынешним временам, вся эти история с множеством временных линий не очень впечатляет. И повесть наверняка и не задумывалась как научная фантастика. Скорее всего, утомительность вырастала из какой-то очевидности всего. Из-за очевидности моральных и этических вопросов, которые встают перед героем. И очевидности их решений, особенно для такого вот порядочного советского юноши. Трудно было представить какие-то иные действия или иные жизненные выводы для подобного героя. И в этом беда. Беда, потому что были в повести и интересные моменты –

ведь это интересно, это уже коллизия, которая могла развиваться во что-то сама по себе. И очень часто, по ходу чтения, я ловил себя на мысли, что подобный артефакт даёт множество вариантов развития сюжета со всевозможной смысловой начинкой, много коллизий может создать. Но получилось именно это – неплохое, доброе, но наивное, очевидное как сказка, чуточку устаревшее и утомительное.

После «Бегства Земли» я решил, что чего-то особого от Карсака ждать не стоит. Ну, приключенческие романы с большой долей наивности и сомнительной научностью. Не без размаха, и не без интересных интригующих моментов, но отдающие временами архаикой, будто их писали во времена Уэллса (напомню, это я после «Бегства Земли» и отчасти «Львов Эльдорадо» решил). И вот так, ничего не ожидая, я получил очень неплохой роман, пока даже лучший из прочитанных мной у автора.

Вот серьёзно, какие к нему могут быть претензии? «Научность» автор легко обошёл – героям не нужно было лететь на матушке Земле по всей вселенной, они оказались в космической «Терра Инкогнита» не по своей воле, внезапно, а теория о возможной катастрофе лежит в сферах, что ни доказать, ни откинуть невозможно.

А дальше – приключения…

Хорошая такая робинзонада группы попаданцев на неизвестной планете, населённой всякими опасными тварями и странными разумными существами. И опять – к чему придраться? Даже в «гидрах» и плоских змеях была своя логика, такой вот мир в котором внешнее пищеварение главенствует. Кентавры, конечно, слегка картинны – да и только. Разве что нарочитое сравнение героя с Гераклом (ну, понимаете же, гидры, кентавры…) было слишком уж в тему. А приключение и выживания в этом мире были вполне себе на славу. Конечно, было видно, что никому из основных героев погибнуть не удастся – автор их бережёт; но это вроде как было само собой, книга ведь вполне идёт и под юношеский возраст, без всяких жестокостей, с мягким, не надрывным интересом к происходящему. Даже интригую – меня вот и фауна мира интриговала и

Чем-то этот роман напомнил мне «Туннель в небе» Хайнлайна. И, по-моему, он ничем ему не уступал. Внутренние конфликты добавляли даже реальности – вот нельзя было обойтись без них; а некоторые так и вовсе, кажется, в одиночку пробили путь этой книги к советскому читателю. Краем глаза я видел претензии к тому, что автор много внимания уделил становлению «правительства» нового мира. Но разве это много? У того же Кинга в «Противостоянии» повествование так и вовсе на этом завязло, а тут, по-моему, вполне себе всё логично, и всё в меру.

Обобщая всё вышесказанное, для меня этот роман был, в общем-то, без изъянов для романа своей весовой категории – приключения с налётом выживания для любого возраста, в антураже неизведанного и опасного мира. Не хватая звёзд с неба, но оставляющее приятное, какое-то даже очень тёплое впечатление.

Предыдущий роман цикла («Человек на балконе») я не нашёл, поэтому после первых дух перекидываюсь сразу на чётвертый. Но не думаю, что это так уж важно. Гораздо важнее, что, по-моему, из прочитанных мной ранее (два первых плюс «Полиция, полиция, картофельное пюре») этот роман производит самое сильное впечатление.

Ужасное массовое убийство – образ красного двухэтажного автобуса с трупами внутри так и стоит перед глазами – гибель одного из команды Мартина Бека, тщательное, но какое-то отчаянное расследование, то и дело упирающееся в затор, тупик; таинственность многих обстоятельств, раскрывающихся как матрёшка, абсолютно непредсказуемые открытия и результаты. Отличный сюжет.

Но главное – здесь есть баланс. Здесь есть всё, что мне нравится у этой авторской пары, но, не выпячиваясь, не превалируя над сюжетом, над расследованием. Социальная сторона вопроса – пожалуйста, но чуть-чуть, без гипертрофии. Юмор – вот он, но в меру, такое остроумие чисто мужской компании, выпускающий пар. Полицейская кропотливая работа – имеется, но она умело раскидана по разнохарактерным и разнотипажным персонажам (а они поданы очень хорошо, разве что я время от времени как всегда путался в однозвучных шведских фамилиях), а не так как в романе «Швед, который исчез», где Бек просто шатался по Будапешту. Кстати сказать, баланс был и в отношении погибшего Оке Стенстрёма – у него нашлись свои тайны, но авторы не превратили его ни в скрытого негодяя, ни в мирового парня как с картинки… Влияние случайности – тоже есть, но не так как внезапно всплывшая коробка от пистолета в романе «Полиция, полиция, картофельное пюре»; она скорее «везёт тому, кто везёт», следствие больших усилий. И психология – психология убийц, психология жертв. И всё на низке интересного сюжета, интересного напряжённого расследования.

Прекрасный роман, который мне лично очень запомнился.

В очередной раз ловлю себя на мысли, что Стивенсон – прекрасный Стивенсон! – выдаёт не только приключенческие истории, но и триллеры. Ну, правда же, здесь в «Доме на дюнах», мастерски использовано напряжение, хотя бы напряжение тревожного ожидания опасности и неминуемого конца. А, например, странности, виденные героем в начале, и тонкие, но действенные намёки на присутствие бок о бок таинственной угрозы, так напугавшей обитателей дома? Унылый пейзаж дикого места, окружённого зыбучими песками, глушь, в которой может тихо и незамечено произойти самое страшное злодейство? Странные иностранцы и мелькнувшее ощущение полной беззащитности? Отличный же набор!

В чём-то повесть напомнила мне «Остров сокровищ», эпизод осады пиратами таверны «Адмирал Бенбоу», но здесь всё разворачивается с тем ещё отличием, что рядом и другая пока спящая угроза, сулящая удар ножом в спину – это ли не верх напряжения? И герои вышли прекрасными, тот же Норсмор очень запоминающаяся личность.

Есть здесь и любовная линия чуть разбавляющая, конечно, общую концентрацию, но она же, в конечном итоге, и даёт новый импульс, новые проблемы. Другое дело, что автор нет-нет да запускает спойлеры – и вот это, по-моему, уже лишнее, заметно сбивающее накал... Но что ж поделаешь. И с этим повесть остаётся увлекательной и интересной.

Мне кажется, это абсолютно гендерная история. Вот выбрал автор себе читателя и сделал для него всё – холодно и прагматично. Он писал для женщин. Он сделал всё, чтобы девушке/женщине было максимально уютно почувствовать себя на месте главной героини. Он умна, она симпатична. И автор постоянно об этом напоминает (впрочем, не переигрывая). Он обращает внимание на её внешний вид, на её неброскую красоту; он смакует, как она пьёт кофе, как она курит, как она наслаждается прелестями своей работы. Её подруга – да, влиятельная, но ограниченная; красивая, но старая, вульгарная, порочная. Она хуже во всём, противоположность – идеальная подруга, не правда ли? Её лучший друг – партнер для игр, учитель, антиквар, гей и т.д. – во многом наивная картина поздней детской мечты – тайно влюблённый в неё наставник, которой сделает для неё всё, но вместе им быть не суждено; вряд ли такие существуют в реальности, но тем приятнее такой друг. Два рыцаря, защищающих её жизнь. И все её хотят, или как минимум ревнуют – тайно или явно – от мачо, которые её не достойны, до изысканных идальго, не говоря уже о раскаивающихся теперь бывших; даже угрюмый шахматист – между ними нет-нет да тоже возникает лёгкое напряжение. А ещё, буквально весь мир крутится вокруг неё, вся история с пятисотлетней подоплёкой, вся виртуозная игра невидимого преступника, вся адская шахматная партия – по сути, из-за неё, вокруг неё, ради неё. Разве это не лестно?

Так вот.

Садитесь в это мягкое кресло, о леди, – говорит автор, – здесь вам будет очень удобно.

Получается ли? Да чёрт его знает, я же не девушка. Но некоторая наивность меня только разочаровывала. Типично глупые полицейские, типично пафосная мотивация преступника… Типичное то, типичное сё… И чёткая ориентация на определенную группу читателей разочаровывала, и сюжетная традиционность под шкурой интеллектуальности. Но я и понимаю и принимаю такое решение автора. Он имел право.

Но сама история при этом внезапно интриговала. И сложная многомерная задача, растянувшаяся в пространстве и времени – ведь головоломка интересна всегда, а здешняя напоминает усложнённого «Золотого жука» Эдгара По, переведённого в плоскость шахмат. То, что связанно с тайной самой картины – прекрасно само по себе и сыгранно прекрасно. А таинственный протагонист-убийца вызывал почти суеверный трепет – скрытый, безликий, всесильный.

Автор хорошо создаёт мистичность, пробивающую сквозь некоторый пафос – от упомянутых загадок, до зазеркалья картины, взаимопроникновения прошлого и настоящего. И в этом удача выбранных тем – мир искусства. И шахматы…

Несомненно, шахматы тут подвержены художественному искажению. Но – и в этом тоже правомерность выбора читательской группы, если вспомнить слова Муньоса, что женщин, играющих в шахматы, мало – для непосвящённых шахматисты, это носители тайных знаний, а сами шахматы – и игра, и философия, и математика… Терра Инкогнита настолько обширная, что в неё может быть всё – от ключей к жизни до анатомического фрейдизма. И автор всё это использует… местами, не гнушаясь переигрывать. И вот заочная битва шахматистов превращается в противостояние двух магов – странного, загадочного Муньоса и страшной Чёрной королевой, почти некроманта

И это интригует. И это тоже играет.

Как общий итог – да, вещь на определённую группу читателей, эдакий «интеллектуальный женский детектив», где «интеллектуальный» зачастую превращается в пену, формальный набор приёмов и примет для того, чтобы поставить над этим словом галочку «подходит». Да с набором искажений, того самого художественного вымысла (но разве это преступление?). Но местами интригующий нешуточно; нешуточно увлекающий и приносящий приятные минуты чтения. Такое моё ощущение.

«Клуб самоубийц» меня удивил. Во-первых, благодаря своему антуражу – лондонское дно, психопаты, играющие в смертельную игру, убийцы, выдающие себя за докторов, трупы в чемоданах; какие-то махинации, преступные ловушки, и каждый раз новые герои, попадающие в их сети и становящиеся свидетелем странных событий, складывающихся в определённую общую последовательность. И легкий налёт иронии. Изысканность. Кивки в сторону арабских сказок – и принц Флоризель в образе Гаруна Аль-Рашида попавший в смертельную передрягу.

Ощущение портило лишь то, что автор иногда сбегал во время самого разгара, будто не имея должной выдумки (при том, что в остальном эта выдумка фонтанировала), чтобы залатать сюжетные дыры – и это было очень досадно…

«Алмаз раджи» шёл уже легче. Он был более плавным, обстоятельным. В нём не было этих дыр, и автор никуда не сбегал. Но вот нерв чуть-чуть спал, пропал не только дух залихватского дна (хотя негодяи и обманщики были и тут), чуть ослабла и рваная пляска чудачеств. Никуда не делся приём с историями-пазлами, и интрига всё ещё горела, и ощущение тайны, скрытой за поворотами сюжета, не пропадала, присоленная тонкой авторской иронией. Но чуточку всё стало серьезнее, чуточку взрослее. И Алмаз Раджи – это точка моральной опоры, бриллиант, высвечивающий в людях их духовную сторону; зловещий, способный сворачивать с истинного пути даже самых праведных – это было сильно. Но мне всё-таки чуточку не хватало пусть сумбурной, но всё же яркости того, первого цикла – самую малость.

И принц Флоризель, тут был взрослым. Он уже не искатель острых ощущений, спускающийся на самое дно вместе с верным другом полковником Джеральдином. Он один. И не участник событий, чья жизнь висит на волоске, а некая высшая сила – человек, взявший на себя роль сановного блюстителя порядка, судьи и вершителя. Так меняются и растут герои. И в этом тоже что-то есть.

С одной стороны этот маленький цикл (а для меня он опять скорее произведение, разбитое на четыре части), кажется цельнее «Клуба самоубийц». Автор тут не уходит в сторону, скрывая пиковые моменты так, будто он не смог их придумать. Но куда же делось ощущение лондонского (да и не только лондонского) дна? Где эти маньяки, преступники, трупы в чемоданах? Всё-таки без них скучнее… Хотя и этот цикл выдал парочку: охотник за бриллиантами и бывший тиран, например, – тот ещё фрукт.

Но здесь иной и сам принц Флоризель. Куда делся его помощник и верный друг? Да и сам он не участник событий, а некая высшая сила, приносящая кару – над ним не весит той угрозы, что исходила от хитрого председателя Клуба самоубийц. И это тоже слегка сбавляло накал историй.

Но ведь никуда не делся приём – рассказывать общую историю сплетением отдельных частных историй. Не исчезла лёгкость и непредсказуемость. Не пропали превратности судьбы, и при лёгкой ироничности всё же возникало ощущение ловушки и туго сплетённых интриг, которые ещё предстояло распутать – и всё это тоже доставляло при чтении массу удовольствий.

По прочтении этот рассказ кажется мне скорее неким эпилогом. А концовка истории Алмаза Раджи была всё-таки в «Повести о доме с зелёными ставнями». Тут же лишь малая толика –

Вот оно-то и понравилось мне тут больше всего. Судьба, раздающая пинки, – это, пожалуй, лучшее, что сотворил Стивенсон во всём цикле.

Автор опять берёт нового персонажа, чтобы его глазами открыть продолжение истории Алмаза Раджи – и мне определённо нравится этот приём. Тем более что герой оказывается впутан в весьма интересные события, смысл которых открывается не так быстро и не так легко, а поиск скрытого смысла – это главная детективная интрига историй о Флоризеле. И она чаще всего удаётся на славу. Как и тут. Есть, конечно, и лёгкий рояль в кустах, но он при столь стремительном снегопаде событий и ситуаций не так уж и режет глаза.

Хорошая часть. И в коей-то веке выглядящая самостоятельной – в ней даже можно при желании поставить точку, и ничего не рассыплется, а объёма и сюжета хватает, чтобы сказать, что история вполне себе полноценна. Хотя, конечно же, участие её (и кажется, центральное участие) в истории об Алмазе Раджи только прибавляет ей интереса.

Прошлая повесть раздала карты, и вот теперь начинается тихая игра. Начинается она с преподобного мистера Роллза преуспевшего на «поприще исследования этических учений». Но Алмаз раджи, как правильно заметил принц Флоризель, такое дело, что любого свернёт с благого пути…

На мой вкус этот рассказ преснее других,

Всё-таки и он – лишь составная часть одной общей истории. И мне эта часть показалась, возможно, пока самой фрагментарной из историй о Флоризеле (в которых он чаще где-то за ширмой). Но поглядим, как события её отразятся на эпопее украденного алмаза.

Флоризель совсем не виден.

А вот и начало новой истории. И снова самостоятельность рассказа лишь условна – он начало, затравка, эдакая первая серия, разбрасывание камней, если хотите. К сожалению, тут нет такого напряжения и топкого ощущения лондонского дна, полного негодяев. На некоторую маргинальность намекает лишь излишняя женственность главного героя, но женственность без дальнейших намёков на какие-либо особые пороки. И сама история больше напоминает комедия – тычки, пинки, погони. И только в какой-то момент превращается вдруг в подобие мучительного сна, когда всё сыпется, рушиться и безвозвратно гибнет, оставляя давящее ощущение бессилия и неизбежной кары. И это, в какой-то мере здорово. И как начало приключений, что у Стивенсона могут быть самыми неожиданными, интригует. Но вот чего-то – чего-то того, из «Клуба самоубийц» – мне всё-таки не хватало…

Вторая по хронологии история о комиссаре Беке, мне лично, показалась слабее. В основном из-за того, что в этом небольшом романе засилье лишних деталей, не имеющих отношения к делу, временами просто бросалось в глаза. И это при стиле повествования, когда всё идет четко, без отступлений и лирики. Да, всё это объяснилось – так было показан взгляд на ситуацию самого комиссара Бека, его манера подмечать незначительные детали, неважно имеют ли они значение или нет, но для меня всё же это было иногда топтанием на месте. Тем более что особенности дела (любопытного, кстати, в котором нашему герою пришлось даже чуть-чуть поиграть в секретного агента), и так создавали в какой-то момент определённый вакуум –

Прекрасно описан Будапешт, и работа местной полиции; венгерский коллега Бека так и вовсе вызвал большую симпатию – это приятно, особенно от авторов «западного блока». Никуда не делась и мелькающая отличная ирония. И повороты сюжета есть, и даже фрагменты «экшена». Но, по-моему, из этой истории –

– могло всё-таки получиться что-то интереснее, чем бессильное шатание по Будапешту. Впрочем, позиция авторов мне понятна – они-то работают на «реалистичность». Но вот это ощущение, что такое преступление могло интриговать изначально гораздо сильнее – это первое, что я почувствовал, прочитав роман. Хотя и так он тоже неплох.

Со Стивенсоном я познакомился уже в зрелом возрасте. Его «Остров сокровищ» и «Черная стрела» доставили массу приятных впечатлений. А вот теперь ещё Стивенсон начал меня удивлять. Сначала «Владетель Баллантрэ», который показался психологическим триллером, едва ли не саспенсом с давящим ожиданием трагичной концовки. А вот теперь «Клуб самоубийц» – вещь авантюрная, интригующая, эдакие сказки «Тысячи и одной ночи» лондонского дна с психопатами, убийцами, преступными гениями, сановными чудаками и любителями острых ощущений. В этом уже было что-то от Хичкока с его непредсказуемой игрой событий диковинного мрачного карнавала, и терпкой щепотью черной иронии. Удивительное ощущение – как раз для промозглых сентябрьских вечеров.

Другое дело, что цикл (или сборник) – это слишком громко, так как каждая из историй, хоть и ведутся отдельными не связанными друг с другом персонажами, но, так или иначе, рассказывают одну сквозную историю – историю противостояния богемского Аль-Рашида принца Флоризеля и влиятельного жестокого Председателя Клуба самоубийц. Таким образом, хоть эти «повести» (видимо от слова «повествование») и раскрывают отдельную часть оного, но, по сути, читать их независимо друг от друга затруднительно. Поэтому «Клуб самоубийц» для меня не цикл, а цельное произведение из трех частей. Но это не минус – это его особенность. И особенность моего восприятия.

А беда же в том, что не всегда автор свои рассказы-части «дожимал». И это при всей его изобретательности и смелости, что особенно была видна в “Повести об английском докторе и дорожном сундуке” (она показалась мне наиболее цельной и самой удачной во всех отношениях). В первой «повести» сдута концовка (на мой взгляд). А в последней – на которую легло бремя завершения всей истории – самое интересное и важное автор просто взял и увёл с глаз читателя – что это, не смог придумать? И это уже кажется не игрой с читателем, а промахом – и до жути обидным.

«Эта зловещая таинственность, этот покинутый дом, словно созданный для свершения какого-то страшного злодеяния, были способны взволновать и более закаленного годами человека»

Вот и конец борьбы принца Флоризеля и хитрого Председателя клуба самоубийц.

Две предыдущие истории настроили на ожидание чего-то необычного, с ощущением опасности, преступного дна и рискованного общества любителей острых ощущений. И начало рассказа в полной мере это оправдало – тут тебе и странное общество, и воля судьбы, бросающая героя (опять нового человека) на шиповатую дорожку интриги, умалчиваний и туманных целей хозяина странного дома. Прекрасное ощущение таинственности и тревоги во всём этом гротескном представлении.

И тем печальней, что концовка сдулась.

Было даже ощущение, что автор просто взял и отстранился.

Короче говоря, приём, который отлично действовал в “Повести об английском докторе и дорожном сундуке”, рассказывать общую историю по касательной, через историю другого лица, тут не просто не сыграл – вызвал сомнения, превратился в ширму, скрывшую широченную, в отдельный возможный рассказ, сюжетную дыру. Обидно как-то.