«Новый Мир» №11 2013

ПРОЗА

Виктор Ремизов. Воля вольная. Роман Виктор Ремизов, которого читатели «Нового мира» знают как мастера «таежной» лирико-философской медитативной прозы (человек – охотник или рыбак – один на один с природой), в этой публикации выступает как романист – уже знакомый нам «ремизовский» мотив Человека и Тайги в самом начале повествования органично продолжает завязка собственно романа, действие которого будет определяться драматически напряженными взаимоотношениями сегодняшних людей тайги, в частности, начальника местной милиции и его сотрудников, находящихся в сложных отношениях с поселковыми промысловиками; самих промысловиков, живущих по извечным таежным законам и, одновременно, по понятиям нынешней жизни; взаимоотношениями исконных жителей дальневосточной тайги и приезжими (один из героев романа – приезжий охотник-москвич) и т. д. Перед нами роман о людях, живущих по законам, которые они устанавливали себе сами, подчиняясь логике собственной жизни и жизни тайги. («Он чувствовал свою правоту не только перед ссаным майором, который полез в тягач, но и перед ментами вообще. Он презирал их, думал о них, как о мышах, мешающих спать ночью в зимовье. Взять они его не могли. Никак. Что же касается государства, то тут Степанова совесть была совсем чиста. Государство действовало безнаказанно и о грехах своих никогда не помнило. Он знал за ним столько старых и новых преступлений, что не признавал его прав ни на себя, ни на природу, о которой это государство якобы заботилось. Он знал цену этой заботы»)

Михаил Шелехов. Левиафан. Истории Городка Давидова. «Библия», как сообщает повествователь Шелехова в самом начале повести, переводится с греческого не как Книга, а как Книжечки, то есть Библия – дело житейское, предполагающее не только торжественное служение и взгляд снизу вверх, но и – повседневное общение с ней, чтение-выяснение, чтение-уточнение и даже чтение-полемику, вполне в духе бывших насельников того городка, о котором пишется в повести, евреев, до сих пор выясняющих свои взаимоотношения с Богом. И потому Шелехов пишет свою «Историю …» в стилистике (и с содержанием) абсолютно сегодняшней прозы (повествование состоит из глав-новелл о городке, в котором проходило детство и отрочество повествователя, написанных с лирико-ироническими интонациями, которые не снижает, а усиливает «бытийное звучание» создаваемых бывшим подростком второй половины ХХ века мифологических образов, просвечивающих сквозь советский быт бывшего когда-то еврейского местечка), и одновременно Шелехов пишет свою прозу как еще одну «книжечку», продолжающую традицию библейского повествования сегодня. («Я никогда не видел много мертвых. Мертвец – дело одинокое. Его везут через весь Городок. На него смотрит весь народ Давидов. Смерть – увеличительное стекло. Увеличивает и муху до великана. Я так и думал, пока не побывал проездом в столицах, не повидал гробовых дел мастеров. Отец-историк старался таскать нас всюду, дешевой плацкартой, почти впроголодь, иногда привязывая нас, малышей, к себе веревочкой. Однажды я сбежал из зала ожидания железнодорожного вокзала, завернул за угол и увидел не ящик мороженщика, а мастерскую. В ней работали на Страну мертвых, где мертвецы живут городами – кладбищами, в кварталах в несколько этажей. В Городке Давидове делали гроб под человека. А тут готовы были похоронить всех зараз. Я увидел стада новеньких и приторно пахнущих гробов, и ум мой остановился и прислушался – на тысячу верст и на десятки лет вперед. И услышал за шумом дождя немолчный вой духовых оркестров, и тоскливое бумканье раскисшего барабана. В столицах хоронят каждую минуту, а дождь заливает гроба, как лодки»)

Евгений Козаченко. Внутренний дворик. Рассказ. Канвой этого рассказа стала история забытого, оставшегося только в памяти родственников и в редких упоминаниях в литературе, архитектора начала прошлого века с его мечтой об архитектуре как цитате из русской поэзии, как о материализации ее в городском пространстве; сюжетом – мысль о судьбах культуры в России.

СТИХИ

Подборки стихотворений Валерия Шубинского «Луна не луна», Тумаса Транстрёмера «История шкипера» (перевод со шведского Бориса Херсонского и Елены Якобсон /Швеция/),

Веры Павловой «Голый свет», Сергея Васильева «Стихи и баллады».

ДАЛЕКОЕ БЛИЗКОЕ

Ольга Мельникова «Держись, Зося, як пришлося!» Воспоминания о детстве в Белоруссии 1939 — 1945 годов. Запись Алексея Мельникова. Советский киномиф о советской жизни на ТВ делает почти недостижимой в сознании нынешних поколений реальность относительно недавнего прошлого, и потому такой ценностью обладают свидетельства людей советской эпохи — «Лариса Рахелева была моей подружкой. И вдвоем мы воровали колхозный клевер, так как своего клевера не было! Если бы нас поймали на этом воровстве — родителей могли бы отправить за решетку. Но мы все равно брали в руки «коши» (корзинки для клевера) и снова отправлялись на свой преступный промысел... Не наворуем клеверу — не откормим кроликов. А не будет кроликов — чем тогда сдавать госпоставку по мясу? Целых 40 кило мяса — такова была годовая норма. Один «трус» (кролик) весил от полутора до двух кило. И на годовую норму нужно было 20 — 26 трусов…»; «Социализм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны! Стало быть, социализма в Куцевщине не было, в ней же не было электричества — даже в 1956-м, когда я навсегда уезжала оттуда. А зимние вечера — они же длинные, поэтому куцевские женщины собирались у кого-нибудь, чтобы тянуть пряжу — из отходов льна, из обрывков кудели… Светила им всего лишь лампа керосиновая, а иногда даже лучина — если не было керосина. Чтобы не хотелось спать, наши рукодельницы грызли замороженную рябину или калину, жевали кислые сушеные яблоки. И если женщины у нас собирались, то я им всегда читала вслух. Например, Николай Гоголь, «Вечера на хуторе близ Диканьки»… »

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

Леонид Карасев. Запахи и звуки у Чехова: власть приема

Ирина Светлова. Гоголь и онтологическая поэтика

Статья литературоведа Леонида Карасева о том, как «сделана» проза Чехова, в частности, об описании запахов и звуков как художественном приеме и о смысловых наполнениях этого приема у Чехова, а также статья Ирины Светловой о книге Леонида Карасева «Гоголь в тексте» и шире – о методе онтологической поэтики, введенном Карасевым в литературоведческий обиход.

ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

Евгения Вежлян. Присвоение истории. Вежлян продолжает начатый в критике – профессиональной и сетевой – разговор о романе Евгения Водолазкина «Лавр», в откликах на который, как свидетельствует автор, больше вопросов, чем ответов: о чем, собственно, этот роман? Чем вызван его неожиданный и повсеместный успех? Что нового при кажущейся «нефилологичности» письма предложил автор? Собственно, на эти вопросы Вежлян и пытается найти ответы — «Главное его открытие лежит в чисто литературной плоскости. Автору удалось найти способ построения повествования о прошлом, преодолевающий границы, очерченные коллективной отечественной исторической травмой, — способ, синтезирующий прошлое в его чуждости и инакости и тут же делающий его предметом опыта, осязаемым и близким, — в сущности, средой обитания. Независимо от отдаленности. В таком прошлом от(рас)-стояния незаметны. В нем мы, такие, какие есть, с мобильником и в кедах, не подлаживаясь и не меняясь, можем жить и дышать. Отсюда, видимо, и читательский отклик: роман утоляет особого рода исторический голод. Потребность в такой истории, которая бы «монтировалась» с опытом современной жизни. И такую историю читатель романа «Лавр» получает»

Сергей Костырко. Физиология жизни. Новая китайская проза. О китайском писателе Мо Яне как о представителе нового поколения в литературе китайской и как о «писателе нобелевском», — имеется в виду не столько факт получения Мо Янем Нобелевской премии, сколько то новое, что предлагает поэтика его романов нынешнему мировому литературному процессу.

РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ

1. Лиля Панн «Список Парамонова» – о книге: Борис Парамонов. Мои русские. СПб., ИД «Петрополис», 2013;

2. Денис Безносов «Повесть Кикапу поэта» – о книге: Тихон Чурилин. Конец Кикапу. Полная повесть Тихона Чурилина. М., «Умляут», 2012;

3. Денис Ларионов «Между, здесь» – о книге: Алла Горбунова. Альпийская форточка. Стихи. СПб., «Лимбус-Пресс»,2012;

4. Александр Чанцев «Узи для демона» – о книге: In Umbra. Демонология как семиотическая система. Альманах. Выпуск 1. Ответственные редакторы и составители Д. Антонов, О. Христофорова. М., РГГУ, 2012

1. Жиль Делез. Кино. Перевод с французского Б. Скуратова. М., «Ад Маргинем», 2012;

2. Николай Кононов. Саратов. Рассказы. М., «Галеев-Галерея», 2012;

3. Алекс Росс. Послушайте. Перевод с английского М. Мишель. М., «Астрель»; «Corpus», 2013;

4. Эрве Гибер. Гангстеры. Перевод с французского А. Воинова. Тверь, «Kolonna Publications»/«Митин журнал», 2012;

5. Мартин Хайдеггер. Цолликоновские семинары. Перевод с немецкого И. Глуховой. Вильнюс, Европейский гуманитарный университет, 2012;

6. Джон Кейдж. Тишина. Лекции и статьи. Перевод с английского М. Пере­верзевой и др. Вологда, «Полиграф-Книга», 2012;

7. Ханс Плешински. Портрет Невидимого. Перевод с немецкого Т. Баскаковой. М., «Ад Маргинем», 2011;

8. Хуан Гойтисоло. Перед занавесом. Перевод с испанского Н. Матяш. Тверь, «Kolonna Publications»/«Митин журнал», 2012;

9. Ролан Барт о Ролане Барте. Перевод с французского С.?Зенкина. М., «Ад Маргинем Пресс», 2012, 224 стр.

10. Филипп Соллерс. Драма. Перевод с француского В.?Зильберштейн. М., «А&Д Студия»/«База», 2012, 176 стр.

Кинообозрение Натальи Сиривли. Рай

«Австрийский режиссер Ульрих Зайдль («Собачья жара», «Импорт-экспорт»), прославившийся изображением чистенькой современной Европы как «адского ада», выпустил трилогию с многообещающим названием «Рай» («Paradis»). Первый фильм: «Рай. Любовь» был показан в 2012 году в Каннах. Второй — «Рай. Вера» — спустя несколько месяцев на фестивале в Венеции, где удостоился Спецприза жюри. Третий: «Рай. Надежда» — в начале нынешнего года в Берлине. К концу лета все три картины добрались наконец-то до нашего проката, и паззл в восприятии российских поклонников режиссера сложился. Как и следовало ожидать, образ рекреационного «рая» в трилогии Зайдля оказался не менее травматичным, чем образы производственного «ада» в его предыдущей картине. Но при этом куда более завораживающим».

Детское чтение с Павлом Крючковым. Настя и Никита. Часть 2

О новинках книжного проекта издательского дома «Фома» «Настя и Никита» (лишившихся, к сожалению, своего первоначального издательского оформления) — о сказочной повести Марии Агаповой «Метрольцы», сюжет которой разворачивается под землей, в лабиринтах метрополитена, ну а метрольцы — это маленькие человечки, живущие в дебрях метрополитена по своим непреложным законам; о трех новых книгах Марины Улыбышевой: «Царскосельская чугунка. Первая железная дорога в России», «От столицы до столицы. Николаевская железная дорога» и «От паровоза до „Сапсана”», о книжке Михаила Пегова «Знаменитые самолеты» и о книге «Непокоренным городом» («Москва в 1812 году») той же Марины Улыбышевой, а также о других изданиях.

Библиографические листки

Книги (составитель Сергей Костырко)

Периодика (составители Андрей Василевский, Павел Крючков)

Составлена библиография Владимира Игоревича Баканова, переводчика с английского языка (Д. Адамс, А. Азимов, А. Бестер, И. Во, Ф. Дик, Р. Желязны, А. Кларк, К. Саймак, Дж. Толкин, Р. Шекли, Б. Шоу и др.).

Составитель библиографии — sham.

На сайте Лаборатория Фантастики открыта Нобелевская премия по литературе, самая престижная литературная премия в мире и самая критикуемая.

Куратор премии — sham.

Составлена библиография Екатерины Алексеевны Мартинкевич, переводчика с английского языка (Тим Дорси, Дуглас Коупленд, Чак Паланик, Нил Гейман и др.).

Составитель библиографии — sham.

Иностранная литература №10, 2013. Голландия: В поисках себя

Содержание номера:

Номер опубликован при любезной поддержке Литературного фонда Королевства Нидерланды и Посольства Королевства Нидерланды в России, в рамках перекрестного года Нидерланды-Россия.

Что нам известно о голландцах? Коммерсанты, любящие и умеющие наживать деньги, при этом считающие дурным тоном выставлять свое богатство напоказ. Живописцы, которых отличает глубокий психологизм и, в то же время, неизбывно оптимистичное отношение к жизни. Путешественники, колонисты, охотно перенимавшие традиции, обычаи и нравы местного населения. Голландцев и сейчас тянет в дальнюю дорогу, им, как никому из европейских народов, свойственна «охота к перемене мест». Примечательная черта этого предприимчивого, волевого, трудолюбивого народа — это удивительная восприимчивость, любопытство, интерес к самым разным проявлениям человеческой жизни. То, что Спиноза в XVIIвеке сформулировал кратко: «не осмеивать человеческие поступки, не огорчаться из-за них, не клясть их, но понимать». Любопытство, проявляющееся в стремлении понять чужого, проникнуть в его сущность, отыскать то важное, что определяет его мысли и действия. Это же стремление лежит в основе всей голландской литературы, от средневековых моралите и нравоучительной поэзии и драматургии и даже клюхтов (фарсов) Золотого века до прозы и поэзии последнего столетия. Все необычное, чужое вызывает у голландских писателей не отторжение, но пытливый интерес, дает возможность для сравнений, позволяет взглянуть на себя со стороны, поставить себя на место Другого и, поняв его, понять самих себя. Вот почему мы назвали этот номер «В поисках себя»; по-голландски – zoektochtnaarzichzelf.

Вот и вошедшие в номере тексты, каждый на свой лад, представляют поиск собственного «я» – от «возвращения к давнему призрачному самому себе» классика голландского постмодерна Сейса Нотебоома до поэзии Эстер Наоми Перкин, так и назвавшей свой второй поэтический сборник – «От имени другого». От превращения Другого в Своего в «Вороне» Кадера Абдолы до повести одного из самых талантливых современных голландских авторов Арнона Грюнберга о взрослении, где Другой хочет быть не только – и не столько – Своим, но самим собой.

Авторы, вошедшие в специальную рубрику «Голландия – Россия», приуроченную к году дружбы между двумя странами, также не остались в стороне от путешествий и поисков. Зарубежный период в карьере пианиста Юрия Егорова начинается с дороги в прямом смысле – побега из СССР («В доме поэта» Я. Броккена). Болезненная страница новейшей истории нашей страны – чеченская кампания 1990-х и ее последствия десятилетие спустя, также представлена рядом вдумчивых и одновременно остроумных дорожных очерков голландского журналиста Олафа Кунса («Не-Швейцария»).

История предоставила каждой нации по-своему решать проблему самоидентификации, и именно голландский способ найти ответы на вечные вопросы «кто я?» и «кто мы?» лег в основу специального номера журнала.