Колонка коллекционера

Дальше — с попыткой разбивки по жанрам/авторам/всякому разному прочему.

Некоторое количество книг Powergraph'а (как по мне — так наиболее интересно развивающегося издательства в секторе):

С "Science Fiction" и с "Голосом Лема" читатели колонки уже заочно знакомы; могу только подтвердить (как державший в руках и прочитавший), что "Голос Лема" получился очень неплох (правда, с удивительной проблемой: чем ближе оказывается рассказ к Лему формата Йона Тихого — тем более предсказуемым он становится, при несомненно узнаваемой "лемовости" его).

Сборник Михала Цетнаровского взял и из-за того еще, что именно Цетнаровский собирал эти вот сборники: и "Голос Лема", и "SF". Первое впечатление от рассказов — очень и очень неплохо. А в самое ближайшее время у него выходит еще и роман в серии "Контрапункты" в том же "Пауэрграфе".

"Czarne" Каньтох (серия неформатной фантастики "Контрапункты") — странный, но завораживающий роман; кроме того — очень необычный для всего того, что я читал у Каньтох раньше. И это по-хорошему удивительно. (Жалею, что не взял в тех же "Контрапунктах" Малецкого и сборник рассказов Твардоха; однако, просто не утянул бы всего, увы).

Ну и напоследок — "Альколоид" Александра Гловацкого (напоминая, что в Польше уже был другой Гловацкий, более известный как Болеслав Прус). Роман — собственно, своеобразная зеркалка к "Кукле" Пруса, с его героями и — порой — ситуациями, решенная в стимпанковых тонах. При этом — очень завлекательно оформленная:

форзац

образец страницы нумер "раз"

образец страницы нумер "два"

Во вторых, вытягивая нотки "Альколоида", позвольте представить вам блок условной "альтернативки" (условной, поскольку каждый из романов — несколько шире пляски на точках "раздвоения" исторических событий).

альтернативка и "альтернативка"

"Хохолами" пан Пузий уже хвастался, потому приведу только фотографии форзацев:

первый

последний

"Буря" Мацея Паровского — роман, выросший из рассказа, опубликованного в "Фантастике" в далеком 1989 году (и переросший свой первоначальный текст до неузнаваемости). Варшава, вдруг становящаяся центром европейской культуры после выигранной в 1940-м году Второй мировой; сонмы европейских и американских интеллектуалов, окормляющихся в Польше; Хичкок, приезжающий снимать фильм "Буря. Бегство из Варшавы"... Такое, казалось бы, даже не смешно звучит, но Паровскому удалось из без малого анекдотичного посыла вытянуть дельный и звучный, по-хорошему странный роман (приятный собеседник на ПОЛКОНе, Тадеуш Ольшанский, говаривал, что в идеале "Бурю" нужно было писать стихами, но, мол, кто бы тогда ее прочитал — в современной-то польше).

Кроме прочего, книга хороша и графически:

открывающий форзац

закрывающий форзац с вложенной картой-списком

К книге приложен вкладыш с картой и списком некоторых из персонажей.

карта

действующие лица

...они же — чуть крупнее

(Кстати сказать, где-то в загашнике у меня была беседа S.O.D., как раз "Буре" посвященная. Нужно будет выложить, ага)

Еще б нужно упомянуть, что как минимум три книги здесь (Паровский, Твардох, Орбитовский) — из серии "Zwrotnice czasu. Historie alternatywne", издаваемой Национальным Центром Культуры (!), т.е. некомерческой государственной организацией; "Огонь" Орбитовского — восьмой том за последние четыре года.

они же — корешками; "Словарь Ламприера" — для масштаба

Самый необычный как минимум по форме — "Огонь" Орбитовского. Это — пьеса, замечательно изданная и оформленная, с вступительным словом и заключительной статьей, иллюстрациями и прочими вкусностями.

первые страницы

иллюстрация

На русскоязычный рынок, боюсь, "Огонь" вряд ли выйдет — в силу сюжета и действующих лиц (среди которых — Юзеф "Огонь" Курас, один из командиров Армии Людовой и поствоенной горной партизанщины), а вот его же, Орбитовского, роман "Widma" ("Призраки"), посвященный Варшавскому восстанию (вернее — неслучившемуся Варшавскому восстанию, поскольку у обоих сторон перестало стрелять оружие; и вот, в послевоенной Польше живет множество людей, которые в нашей реальности стали лишь призраками), мог бы иметь несколько более весомые перспективы (хотя тот же Тадеуш Ольшанский ворчал, что на уровне языковом Орбитовский слишком далеко ушел от (или же — не приблизился к) "довоенно-варшавско-польского").

Еще — стопка "чистой НФ": два сборника Цырана (без малого все, что было опубликовано на сегодняшний день; автор замечательный, кстати), второй роман Протасюка (увы, нигде не увидел его последний, третий роман, прошлогодний "Праздник Революции", который хотелось бы себе приукупить) и первый сборник рассказов Войцеха Шиды.

Войцеха Шиду, кстати, я для себя этим сборником открыл — и пожалел, что на момент, когда мне попалась "Дорога чудес", свежий роман Шиды "Фаустерия" был уже недоступен. Шида — удивительный случай научного фантаста, поднимающего в своих рассказах религиозные темы; причем, делает он это чрезвычайно изящно.

Ну и напоследок — стопка фэнтези:

Здесь — вторые тома Бжезиньской ("Змеева арфа" — изрядно отредактированный относительно того варианта, что ходит в электронном виде; плюс второй том рассказок о Бабусе Ягодке — удивительной смеси развлекаловки и серьезного медиевального материала), плюс второй том Оркана (этакая попытка сыграть в более массовый вариант Мьевиля — и довольно небесталанная попытка при том).

Осталось найти время и всё это прочесть.

В целом же, разумеется, впечатления от польских книжных самые положительные. Вообще в одном только центре Варшавы за полдня мы обошли больше десятка разных лавочек и магазинов, причём много научных, на самый разный вкус. Есть и стоковые (а как же!), а в них -- и фантастика в том числе. Кстати, переписку Лема мы брали с 25%-й скидкой, всё-таки книга явно не для массового покупателя.

Думаю, в своей колонке пан Эргостасьо добавит ещё собственных впечатлений; у меня-то глаз мог "замылиться". А я продолжу подборкой научки -- на сей раз более представительной, чем фантастическая.

Большой блок сопроводительных материалов — краткое предисловие самого Брэдбери, фотокопии писем, которыми он обменялся с Ричардом Матесоном по поводу повести "Пожарный" (1951), из которой и произрос "Фаренгейт"...

Предисловия двух крупнейших американских брэдбериведов — Уильяма Тупонса (насквозь бахтинианское — не доверяю я бахтинианцам, но у Брэдбери, во всяком случае, карнавал действительно сквозной мотив творчества) и Джонатана Эллера (история написания и публикации всех последующих текстов).

И, собственно, тексты.

Прекрасно известные рассказы, но в ранних редакциях, под ранними названиями и с иллюстрациями из журналов 1940-х годов. А заодно — с забавными "дудлами" Брэдбери.

Рассказы — точнее, зарисовки, — никогда ранее не публиковавшиеся. И понятно, почему: их образность перейдет в более насыщенные, более продуманные произведения, и "Библиотека" станет "Лучезарным Фениксом", а "Большой Костер" превратится в "Завтра конец света".

Есть и просто черновики, тоже воспроизведенные фототипически. Можно сверить правки и посмотреть, из чего произросли тот же "Феникс", та же "Улыбка". Механический пес брандмейстера Битти изначально — в двухабзацном наброске — принадлежал безымянному шерифу из маленького городка. А еще — короткая заметка в защиту пешеходов, опубликованная семнадцатилетним Брэдбери еще в 1938 году...

И наконец — мы подходим к "Фаренгейту" вплотную.

"Где полчища слепцов сошлись в борьбе своей" — разрозненные материалы 1947 года, когда Брэдбери еще не решил, пишет ли он пьесу, повесть или роман. Среди прочего — и страницы из "Улыбки", и законченный рассказ об умирающей Земле сверхдалекого будущего "А лучше всего — вообще не родиться" (по совести сказать, едва ли не самый глупый из рассказов мэтра, потому и оставшийся в черновиках; но вы же знаете этих литературоведов...).

"Далеко за полночь" (1950) — первый вариант повести о пожарном Монтэге и людях-книгах.

И "Пожарный", опубликованный в 1951 году (смотрю это я на список публикаций повести и думаю: а в каком, собственно, издании ее читали те фантлабовцы, которые поставили "Пожарному" оценки...). Тут уже есть всё — почти всё. Сравнение трех версий я, может быть, напишу как-нибудь позже.

Неожиданно для меня к "Спичке и пламени" оказалась приложена брошюра "Дракон, укусивший свой хвост" — истории о путешествиях во времени, вернее, о беглецах из будущего в прошлое. Заглавный рассказ опубликован впервые, за ним следуют "Кошки-мышки" (с финалом сценария — совершенно не тем, что в рассказе), "Как-то перед рассветом" и несколько страниц черновиков, среди которых обнаружилась то ли законченная миниатюра, то ли начало более длинной истории — о муже и жене, сбежавших в XVII век, в Салем, штат Массачусетс.