Когда я был и книжным, и журнальным редактором, я всегда стремился делать такие вещи, которые до меня не делал ещё никто — во всяком случае, здесь, в России. И вот этот большой критический материал, которым открывался 5-й номер "Интеркома" за весну 1994 года, он тоже был в значительной степени новаторским. Во всяком случае, ни со стороны других издательств, ни со стороны других журналов фантастики я подобного рода материалы вроде бы не встречал — даже на Западе. Что касается автора данного обзора, то в то время Сергей Бережной не был штатным сотрудником "Терры Фантастики", да и жил он всё еще в Севастополе, а в Питер при моей посильной помощи он переехал только где-то полгода спустя. Но даже несмотря на всё это, я никогда не заставлял своих авторов наступать на горло собственной песне и писать что-то, "приятное заказчику". Только честность и только полная искренность — и никаких других подходов в критике для меня не существовало. Но, с другой стороны, я тут предоставил также "право на ответ" тем, о ком пишет критик, — то есть, авторам, переводчикам и издателям. И даже читателям слово здесь было предоставлено — в роли "читателя" выступил хорошо известный ныне, 26 лет спустя, фантастовед и книготорговец Алексей Караваев, приславший нам тогда целую социологическую таблицу. Я и сам удивился, когда увидел ее в сканах, которые мне прислал Роман Арбитман, — ибо я-то про нее совсем забыл.
Я хочу от всей души поблагодарить моего старого друга Романа Арбитмана, которого я долго доставал, доставал, и он наконец выполнил мою давнюю просьбу, благо появилось у него наконец свободное время — новый роман у Романа закончен, так что можно вздохнуть спокойно и заняться другими делами. Дело в том (сорри за!), что у него в коллекции есть легендарный 5-й номер фэнзина "Интеркомъ" за весну 1994 года, которого нет у меня у самого, его редактора. Однажды Роман уже отсканировал для меня один материал из этого номера — "Вторжение в Бармалеевку" Андрея Столярова, и теперь этот материал можно найти в моих альбомах на Фейсбуке или даже прочесть его на Фантлабе. Ну а теперь Роман отсканировал весь номер целиком (включая даже "желтую" вкладку) и прислал мне сканы страниц. Так что отныне я буду в течение некоторого времени выкладывать здесь другие материалы этого номера, которые можно будет прочесть и откомментировать. А для затравки я предлагаю вам короткое вступительное интервью, которым открывался номер и которое у главного редактора журнала взял его, журнала, ответственный секретарь (он же — технический и художественный редактор журнала, а также корректор). Короче, проше пана:
"Дисплей критика". Рубрика с таким названием появилась в моём фэнзине аж в 1988 году — чуть ли не в самом первом номере "Оверсана", который мы с Сергеем Бережным мастерили целиком на пишущих машинках "Москва" и "Оптима", а сам этот предмет, попавший в название рубрики, мы видели, разве что, в телевизоре или в кино. Или в журнале "Наука и жизнь". При этом я даже не помню, что тогда имелось в виду — то ли экран компьютера, в который тупо смотрит критик, подбирая нужные обидные слова, то ли литературная критика в целом, в режиме реального времени пробегающая по этому самому экрану этого самого компьютера, не оставляя никакого реального следа. Во всяком случае, даже Бережной, который учился тогда в Севастопольском приборостроительном институте по соответствующей технической специальности, имел дело только с большими советскими ЭВМ, у которых никакого дисплея не было и быть не могло, а что уж тогда говорить про меня, дремучего гуманитария? Тем не менее, рубрика эта с названием, выдуманным чисто из головы, благополучно прошла через 4 номера машинописного "Оверсана", а затем, уже просто по наследству, перебралась и в "Интеркомъ", который набирался и верстался уже целиком на персональных компьютерах типа XT и AT, хотя слово "дисплей" к этому времени вообще вышло из массового употребления, будучи заменено на более современное слово "монитор". Но традиции живучи, вот и рубрика выжила.
И в "Оверсане", и в "Интеркоме" "дисплей-критику" писал, как правило, Бережной... ну, иногда еще и я — под псевдонимом, естественно, а еще — Борис Миловидов, Андрей Николаев и Александр Етоев. А в этом 5-м номере в эту славную команду влился еще и Дима Старков, который тогда примкнул к нашей команде, в основном, как переводчик (переводы Брюса Стерлинга и Роберта Хайнлайна).
Поскольку номер этот так и не попал в массовый доступ, то авторы раскритикованных тут произведений и сборников, конечно же, так и не прочитали то, что о них думают наши критики. Так что — пусть и 26 лет спустя — эту возможность получают наконец Юлий Буркин, Генри Лайон Олди (Дмитрий Громов и Олег Ладыженский), ну и Андрей Лазарчук, в общем-то, тоже, как имевший какое-то отношение к последнему раскритикованному тут сборнику. Ну а Стивен Кинг и Джек Вэнс, наверное, могут уже не беспокоиться. И про доктора Рустама Святославича Каца мы тоже умолчим, поскольку именно Роман Арбитман сканил эти пожелтевшие от времени страницы.
Свою авторскую колонку на Фантлабе я создал прежде всего для того, чтобы иметь возможность перенести сюда некоторые свои посты из других социальных сетей — прежде всего из Фейсбука (или из Мордодыра, как я его сам называю) и из Живого Журнала (который, увы, в последние годы я в значительной степени забросил). Полагаю, что эти мои посты могут быть интересны многим любителям фантастики, а аудитория всё-таки везде разная, да и заточена она на разные вещи. Последнее время я как раз постепенно выкладывал в Фейсбуке фрагменты из своего древнего фант-журнала "Интеркомъ", прекратившего своё существование в далёком уже 1994 году на 5-м по счёту номере, скопированном на ксероксе всего в 6 экземплярах — вместо обещанных мне издателем Николаем Ютановым 2-х типографских тысяч. Короче, это был один из лучших моих номеров за всю мою редакторскую деятельность, но при этом он практически никому не известен. Даже у меня у самого этого номера в архиве нет — как, впрочем, и всех предыдущих, — но зато мне удалось упросить своего старого друга Романа Арбитмана, у которого в коллекции этот номер сохранился, отсканировать все его страницы в разрешении, пригодном для чтения. Вот я и выкладываю теперь эти страницы у себя в Мордодыре, сопровождая их специальными предисловиями. И вот этот текст — как раз один из таких постов, причем довольно большой — прямо солидный такой лонгрид. Мне кажется, что этот мой мемуар будет интересен и посетителям Фантлаба.
-- Андрей Чертков
* * *
А вот к этому материалу из 5 номера "Интеркома" (весна 1994 года) необходимо сразу же сделать насколько обязательных предуведомлений:
1. Первые рукописи начинающего писателя (МТА, то есть) Виктора Олеговича Пелевина я прочел в декабре 1989 года на так называемом "Малеевском" семинаре молодых писателей-фантастов в Дубултах — их туда привёз известный фантаст 4-й волны и сотрудник журнала "Вокруг света" Виталий Бабенко, а я как раз был в группе, которой он руководил. Это были рассказы "День Бульдозериста", "Ухряб", "Оружие возмездия" — и уже по этим рассказам можно было сделать вывод, что в нашей фантастике (ибо о мейнстриме-боллитре речь тогда вообще ещё не шла) появился очень яркий и более чем необычный автор. В дальнейшем эта репутация Пелевина была закреплена его первыми журнальными публикациями — "Колдун Игнат и люди" в "Науке религии" (собственно, редактор этого журнала Эдуард Геворкян и по сей день вполне заслуженно имеет репутацию "первооткрывателя Виктора Пелевина"), "Затворник и Шестипалый" в "Химии и жизни", "Принц Госплана" в альманахе S.O.S.", "Омон Ра" в журнале "Знамя", — а затем и дебютным сборником Пелевина "Синий фонарь", вышедшим в 1992 году в кооперативном издательстве "Текст", одним из руководителей которого был всё тот же Виталий Бабенко.
Дальше — под катом.
2. Лично с Виктором Олеговичем я познакомился в 1992 году при довольно забавных обстоятельствах. Николай Ютанов, совсем недавно создавший издательский кооператив "Корвус" с торговой маркой "Terra Fantastica", надумал вдруг возродить знаменитую книжную серию "Новая фантастика", которую он издавал в 1989 году с какими-то своими рижскими друзьями под разными издательскими марками (в серии тогда вышли братья Стругацкие, Андрей Столяров, Вячеслав Рыбаков и Андрей Лазарчук). Помимо книг из "старого портфеля", которые так и не вышли в свет в 80-х годах (Борис Штерн, Михаил Веллер, Любовь и Евгений Лукины, Михаил Успенский), Ютанов захотел включить в возрождаемую им серию ещё и сборник восходящей звезды фантастики Виктора Пелевина, — и поэтому ваш покорный слуга, ставший к этому времени "редактором-призраком" при Ютанове, был послан в Москву для налаживания контактов с этим нашим, по-видимому, потенциальным автором. Насколько я смутно помню, встречу с Виктором мне тогда довольно быстро организовали мои уже старые знакомые Александр Корженевский и Эдуард Геворкян, — собственно, именно в кабинете Геворкяна в редакции журнала "Наука и религия" эта встреча и произошла. Деталей "первого контакта" я уже совсем не помню, помню лишь, что мы с Виктором, в общем-то, понравились друг другу, но задание своё я тогда всё-таки не выполнил: чуть ли не с порога, прямо после рукопожатия, Виктор предупредил меня, что никакой своей книги "Терре Фантастике" он дать не может: во-1-х, почти всё, им уже написанное, только что вышло в кооперативе "Текст", а во-2-х, буквально на днях он подписал договор на все свои будущие книги с издательством "Вагриус" (в ту пору уже известным и влиятельным). Поэтому мы просто выпили с ним за знакомство то ли пивка, то ли чего покрепче, да и разбежались по своим делам.
3. Весной следующего года Виктор Олегович в первый и последний раз "вышел в люди" — то есть, появился на фантастическом конвенте "Интерпресскон" в Доме творчества кинематографистов под Питером, где Виктор вполне ожидаемо получил одноименные призы за роман "Омон Ра" и рассказ "Принц Госплана" (а вот "Бронзовую улитку" Борис Стругацкий ему дал только за "Омон Ра", а за "Принц Госплана" таки не дал, так что "двойного золотого дубля" у Пелевина тогда всё-таки не получилось). На том "Интерпрессконе" молодой еще и шебутной Виктор Олегович (30 лет всего, мы ведь с ним почти ровесники) усиленно развлекал публику, в немалых количествах и в самых разных компаниях поглощая водку разных сортов, но при этом, казалось бы, совершенно не пьянея, а также демонстрируя ошеломленным фэнам, как надо правильно выть по-волчьи, чтобы выглядеть настоящим "оборотнем средней полосы". Если бы мы тогда знали, что этот первый контакт фэнов с будущим классиком литературы станет сразу же и последним, то мы, наверное, так просто от себя его не отпустили бы. Во всяком случае, затарились бы впрок автографами и фотками, чтобы хвастаться потом ими в Сети. Вот и у меня ни одного совместного селфи и ни одной книжки Пелевина с его автографом так-таки и нет. И не будет.
4. Рукопись Пелевинского эссе "Зомбификация" попала ко мне в руки, судя по всему, на том самом "Интерпрессконе" в апреле 1993 года, — но передал мне ее не сам Виктор, а вездесущий Эдик Геворкян, причем именно с прицелом на публикацию в "Интеркоме", который после своего 4-го номера, вышедшего в 1993 году тиражом в 4 тыс. экз., казался всем вполне стабильным и респектабельным журналом, а не каким-то там любительским листком. Более того, рукопись эта была не одна, а было их сразу две — "прицепом" к статье Пелевина шло эссе самого Геворкяна, которое называлось "Бойцы терракотовой гвардии" и которое, по словам Эдика, являлось прямым ответом на лихую пелевинскую гипотезу. Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как взять обе рукописи — одну для публикации в 5-м номере журнала, а другую — для публикации в 6-м номере, — которого, увы, так уже и не случилось.
5. Приняв эссе Пелевина к публикации, я быстро понял, что печатать его в чисто текстовом виде будет как-то не очень симпатично, тем более, что у меня журнал, в принципе, иллюстрированный. Однако я не помню точно, когда именно в мою "светлую" голову пришла сама эта идея — оформить хулиганский текст Пелевина жутковатой графикой Андрея Карапетяна. Очевидно, это случилось в какой-то из тех моментов, когда я в кабинете Николая Ютанова рассматривал большие листы из Карапетяновских папок с иллюстрациями к "Граду обреченному" братьев Стругацких, к "Мастеру и Маргарите" Михаила Булгакова, наконец — к "Божественной комедии" Данте Алигьери. И вот как раз иллюстрации к Данте показалась мне вдруг ассоциативно очень созвучными данному тексту Пелевина. Что ж, подумано — сделано. Я высказал свою идею Ютанову, он передал мою просьбу Карапетяну, а тот дал согласие, благо "Интеркомъ" всегда был изданием имиджевым для ТФ, но при этом принципиально безгонорарным, в том числе и для меня самого как редактора. Впрочем, Андрей вообще никогда не жмотничал — он не только часто давал разрешение на бесплатную публикацию своих рисунков, но и просто рисовал между делом всякие лёгкие графические экзерсисы по просьбе, скажем, Андрея Николаева, который оформлял ими свои фэнзины — и "Сизиф", и "Оберхам", и "Двести".
6. Вскоре после того, как я сверстал этот свой номер, и когда стало ясно, что никакого нормального тиража у него, увы, не будет, ко мне обратился писатель Андрей Лазарчук. Андрей, как патриот своего родного города Красноярска, был также большим патриотом только что созданного в Красноярске литературно-художественного журнала "День и ночь", — тем более, что главный редактор этого журнала Роман Солнцев был его личным другом. Поэтому Андрей подыскивал для "Дня и ночи" разные "ударные" и эксклюзивные тексты. Прослышав про "Зомбификацию" Пелевина, Лазарчук тут же обратился к Геворкяну, а тот, естественно, переправил его ко мне. Поскольку мне за этот текст Пелевина цепляться больше не имело смысла, я с лёгким сердцем отдал Андрею тот файл, который был напечатан в моём невезучем "Интеркоме" (кстати, я его сам набирал по рукописи и, разумеется, в процессе набора чуть-чуть подредактировал). Таким образом эссе Пелевина в этом же 1994 году было опубликовано еще и в журнале "День и ночь".
7. "Зомбификация" Пелевина — это текст в таком довольно редком и своеобразном жанре, как квази- или околофантастическая публицистика. Из других ярких образцов этого жанра я могу назвать, например, нашумевшее некогда эссе Андрея Лазарчука и Петра Лелика "Голем хочет жить" (тоже крайне несчастливый текст, который аж с конца 80-х годов скитался по многим журнальным редакциям — от "Знание-силы", "Нового мира", "Век XX и мир" и "Молодого коммуниста" до моего так и не вышедшего в 1991 году первого профессионального "Оверсана", но в итоге он был впервые издан лишь в конце 90-х годов в журнале, если не ошибаюсь, "Мир Интернета", после чего в 2002 году получил наконец давно заслуженную"АБС-премию"). Также к этому жанру принадлежит и упоминавшееся выше эссе Геворкяна "Бойцы терракотовой гвардии" — пролетев мимо "Интеркома", этот текст был напечатан впервые только в 1996 году в двух номерах журнала "Если" (где я уже не работал), после чего в 1997 году получил "Бронзовую улитку" и "Странника", а вот "Интерпресскона" не получил. Наконец, в этом жанре были написаны: известное эссе Вадима Казакова "Полёт над гнездом лягушки" (первая публикация — фэнзин "Двести", 1994 год, премия "Интерпресскон" в 1995 году; вторая публикация — первый том проекта "Миры братьев Стругацких: Время учеников" в 1996 году), а также целый цикл предисловий Сергея Переслегина в серии "Миры братьев Стругацких" (1996-1999; премия "Бронзовая улитка" в 1999 году).
8. Поэтому не было ничего удивительного в том, что и "Зомбификация" Виктора Пелевина была выдвинута в 1995 году на соискание премии "Странник" по самой ближайшей к своему странному жанру номинации — "Критика/публицистика", но, конечно, не по "интеркомовской" публикации, а по публикации в красноярском журнале "День и ночь". Тем не менее, когда со сцены питерского Дома композиторов, где проходила церемония "Странника", объявили победителя по этой категории, а самого Пелевина в зале, естественно, не оказалось, то получать этот приз за автора на сцену вытолкнули почему-то меня. Ну что ж, я вышел и получил, и даже речугу благодарственную толкнул, как будто это был целый "Оскар", — ну а через пару недель, отправившись в очередную плановую командировку в Москву, я прихватил статуэтку "Странника" с собой, благо чугуняка для критиков/публицистов была не такая громоздкая и тяжелая, как чугуняка для писателей большой и малой формы. С Пелевиным, разумеется, я созвонился предварительно, но домой к себе он меня так и не пригласил, поэтому процесс передачи приза от редактора-издателя автору-лауреату состоялся возле какой-то станции московского метро (название я уже не помню) и было отмечено совместным распиванием бутылочек пива — по одной на брата. И на этом моё общение с Виктором Олеговичем Пелевиным закончилось — больше мы никогда не встречались.
9. Ну а теперь, получив такую обильную предварительную информацию, вы с чистой совестью можете приступить к прочтению (или, б.м., к перепрочтению) этого эпохального литературного труда в его самом первом российском издании и в уникальном оформлении блистательного художника Андрея Карапетяна. Читательские же отзывы на это произведение (местами весьма интересные, кстати) вы можете глянуть на сайте "Лаборатория фантастики".
облако тэгов
