О мифических, а не о реальных тамплиерах, естественно.
Мы — рыцари тамплиеры, Адепты забытой веры, У нас на всех одна тайная-тайная цель. Веками мы беззаветно Служили лишь Бафомету И в тонких сферах знаем любую мель.
Мы рыцари тамплиеры, Под шлемами — хелицеры, У каждого третий глаз или головогрудь. Мы знаем как злато плавить, Как беса служить заставить — И это награда за наш ежедневный труд.
Мы рыцари тамплиеры И к нам принимали меры, Но каждый из нас на костре гореть только рад. Мы всё на земле познали, Нас здесь удивишь едва ли. Мы видели всё, теперь повидаем Ад.
В истории мировой литературы эстонский врач Фридрих Крейцвальд остался как создатель эпоса «Калевипоэг» ("Сын Калева"), краеугольного камня эстонской культуры. Вдохновлённый работой создателя карело-финского эпоса "Калевала" Элиаса Лённрота, Крейцвальд, со студенческой скамьи собиравший народные легенды, продолжил дело другого эстонского врача и фольклориста Фридриха Роберта Фельмана, подготовившего первые наброски эстонского эпоса. Крейцвальд проделал огромную работу: собрал разрозненные сказания в единое целое, обработал их, облачил в стихотворную форму. Интересно, что и сам писатель оценивал свой труд очень высоко: в книге Рейна Вейдеманна "Коллоквиум по эстонской литературе" (издательство КПД, Таллин, 2007) я наткнулся на фрагмент письма Кревальда Эстонскому учёному обществу от 16 ноября 1853 года ("Калевипоэг" ещё не был даже опубликован). В письме есть такие строки: "Поскольку это главный труд моей жизни, который и 1000 лет спустя, как в наши дни труды Гомера, можно будет обнаружить в библиотеках людей и таких,и эдаких, которые даже языка толком не знают, — то должен я при жизни своей сделать такие распоряжения, чтобы будущие поколения моего рода могли без ограничений пользоваться делом рук своего великого предка". Вот такая уверенность в своих силах. Но это просто штрихи к портрету автора. А "Калевипоэг", несомненно, вошёл в золотой фонд мировой литературы. Я, признаюсь честно, читал только фрагменты из "Сына Калева" и прозаический пересказ Эно Рауда. Но первые строки из "Калевипоэга" помню:
"Дай мне каннеле, Ванемуйне!
Песнь в уме моём созрела.
О старинных поколеньях
Повесть дать хочу я миру".
Ф. Р. Крейцвальд читает рукопись "Калевипоэга". Портрет работы основоположника эстонской живописи Йохана Кёлера
В 1860 году Петербургская Академия наук присудила Ф. Р. Крейцвальду престижную Демидовскую премию.
На фоне "Калевипоэга" другие произведения автора отошли на второй план, хотя у Крейцвальда есть и другие книги по эстонскому фольклору, а подборка народных сказок регулярно издаётся в Эстонии, наиболее известные ("Чудище с севера", "Чурбан и береста", "Сироткин жернов", "Громовая волынка", "Златопряхи", "Сказка о быстроногом, ловкоруком и зоркоглазом", "Храбрый гуменщик", "Мудрый советчик") издавались отдельными книгами и выходили в составе антологий. Крейцвальд сёрьёзно обработал народные сказки, кое-что написал сам. Книга сказок Крецвальда попала мне в руки в детстве. Это было таллинское издание 1980 года с иллюстрациями известного эстонского графика, уроженца Петербурга Гюнтера-Фридриха Рейндорфа (1889-1974), народного художника СССР, лауреата ордена Ленина, одного из авторов почтовых марок РСФСР первых стандартных выпусков 20-х годов и банкнот "буржуазной Эстонии". Его иллюстрации 40-х годов к эстонским сказкам считаются самыми расклассическими. Опыт работы с марками и банкнотами помог сделать рисунки детализированными, с чёткими, уверенными линиями, а влияние модерна сделало стиль художника утончённым. Сами сказки отличаются "непричёсанностью" (положительные герои порой ведут себя "не по правилам"), очень яркой атмосферой древности и язычества, — здесь и бог грозу Кыу, и мифическая страна благополучия и счастья Кунгла, в "Земляничке" при крещении главной героини пастора вынуждают дать ей языческое имя Маазекас (земляника), а сказка "Златопряхи" начинается со слов «Я хочу рассказать вам хорошую сказку о тех далеких временах, когда на земле еще понимали язык четвероногих и пернатых и прислушивались к их мудрому слову". И, конечно, сказки наполнены сонмом инфернальных существ — разнообразные черти (чёрт порой аккуратно именуется "старым хозяином") Дева ада, король змей, злые колдуны и колдуньи, неупокоившиеся мертвецы и, как вишенка на торте, абсолютная машина разрушения Põhja konn — оригинальный эстонский лягушкодракон с гипновзглядом. Нечистую силу вызывают при помощи чёрной кошки или чёрного зайца и она постоянно хочет заполучить три капли крови в залог живой души. Добрые существа тоже выглядят необычно, пугающей внешностью обладает помощник героя сказки "Неразменный рубль" — "старик с длинной белой бородой и с одним глазом. Этот единственный глаз сверкал у него посередине лба, над носом, а там, где у людей находятся глаза, у старика торчали две большие бородавки, похожие на рожки барана". Книга здорово пугала в детстве, если бы в те времена я знал о Стивене Кинге, то назвал бы Крейцвальда эстонским Кингом. Иллюстрации (с ужасным драконом или с растягивающимся чёртом) только усиливали тревогу и притягательность страшных сказок. В целом, впечатления были такими же, как у пользователя Фантлаба Dunkeltruth, оставившего отзыв на антологию эстонских сказок "Заклинатель змей":
цитата
В детстве, когда нашёл на полке книгу с эстонскими сказками, несказанно обрадовался чему то новому. Ведь уже вдоль и поперёк были прочитаны все классические сказания известных авторов. Но каково было удивление неокрепшего разума ребёнка, когда в книге описывались абсолютно жуткие фольклорные истории. Смерть, обман и какая-то хтоническая тревога сквозила на страницах этих историй.Черти, смерть, оборотни и лесные жители, представлялись не забавными персонажами, но духами той эпохи, когда люди реально верили в домовых и кикимор.И исходящие от них беды, а не весёлые приключения.
Написано просто, ибо много именно деревенского фольклора, но заставить пробежать по спине мурашки может вполне легко.
В "Заклинателе змей" только две сказки Крейцвальда, но сказки других авторов чем-то схожи и близки по тональности сказкам эстонского классика.
Не надо думать, что в книге Крейцвальда собраны только страшные сказки, есть здесь поучительные сказки о жадности и глупости а-ля "Сказка о рыбаке и рыбке". Например, "Лопи и Лапи", "Добрый дровосек". Есть эстонский вариант знаменитой "Золушки", в целом не слишком отличающийся от классического, такой же поспешный побег с бала, примерка золотого башмачка...
цитата
В ту пору далеко в Алутага жил знаменитый мудрец и хозяин решил сходить к нему за советом. Принес он ему в подарок мешок денег и другое добро и спросил — нельзя ли где сыскать таких батрака и батрачку, которые бы хорошо работали, а хозяина своего не объедали.
— Сыскать, конечно, можно, — ответил мудрец. — Только мне это не под силу. Придется тебе пойти к старому хозяину — он один может тебе помочь.
Затем мудрец стал поучать скрягу: пусть три четверга подряд, незадолго до полуночи, выходит на перекресток, взяв с собой черного зайца в мешке, и там свистит, вызывая старого хозяина.
— А уж сторговаться с ним ты и сам сумеешь, — добавил мудрец. — Больше я тебе ничем помочь не могу. Только смотри, не давай себя обмануть.
Оффтоп. Примеры других работ Рейндорфа. Марки РСФСР первой стандартной серии:
Банкнота Эстонии. 20 крон 1932 года.
цитата
Гуменщик взял ложку, сел за стол и принялся есть горячую похлебку.
Вдруг поднял он голову — а на печи черная кошка с горящими глазами сидит. Смотрит на нее гуменщик и в толк взять не может, откуда эта тварь здесь взялась, ведь он же сам видел, как она бежала вверх по лестнице. В этот миг раздались три удара в дверь, так что стены и пол в комнате дрогнули, однако и тут гуменщик не потерял присутствия духа. Он громко крикнул:
— Входи, коли есть голова на плечах!
Дверь тотчас же распахнулась, черная кошка соскочила с печи и опрометью бросилась за порог, а из глаз ее сыпались искры.
Только кошка исчезла, в комнату вошли четверо рослых мужчин в белых одеждах и огненно-красных шапках, таких ярких, что в комнате сделалось светло как днем. Они несли носилки, а на носилках стоял гроб. Но и это не испугало отважного гуменщика. Ни слова не говоря носильщики поставили гроб на пол, один за другим вышли из комнаты и захлопнули за собой дверь. За дверью замяукала кошка, словно прося пустить ее в комнату, но гуменщик, не обращая на нее внимания, опять принялся за похлебку.
Жило когда-то на земле страшное чудище. Пришло оно с севера и, переходя из края в край, уничтожало всё живое. Много краёв опустошило. И всех бы живых тварей на земле извело, да всё-таки нашли на него управу.
У чудища этого было туловище бычье, а лапы лягушечьи: передние — короткие, а задние — длинные. Оно одним прыжком три версты перемахивало. И на том месте, куда прыгало, поселялось на два или на три года. И не уходило, пока всё вокруг не опустошало.
Тело страшного зверя покрывала чешуя, которая была твёрже камня. Ничем нельзя было эту чешую пробить. И огонь её не брал. Глаза у чудища горели ярче свечей. И всех своим светом завораживали. Как только падал луч на какого-нибудь несчастного, тот сам шёл зверю на съедение.
Иллюстрация Заслуженного художника Эстонской ССР Херальда Ээльмы к сказке "Чудище с севера" ("Северный дракон"):
На сказку "Северный дракон" в 1959 году отреагировал кинематограф: "отцом эстонской анимации" Эльбертом Тугановым снят одноимённый мультфильм, заметно упрощённый в сюжетном плане по сравнению с первоисточником, дракон приобрёл более традиционный вид, вместо Девы ада — добрая фея, а герой слишком уж правильный (в сказке ему пришлось идти на обман). Художником мультфильма был Рейн Раамат — будущий знаменитый режиссёр, создатель "самого страшного советского мультфильма" "Большой Тылль" и нескольких других интересных мультфильмов, родоначальник нашумевшей на мировом уровне причудливой эстонской рисованной анимации.
Ещё один мультфильм по этой сказке — опять кукольный — появился в Эстонии в 2007 году, режиссёр Рихо Унт.
Оффтоп. Кадр из фильма "Большой Тылль".
"Северный дракон", пожалуй, самая известная сказка эстонского писателя. Под названием Dragon of the North в конце 19 века она была включена в одну из знаменитых сказочных антологий шотландца Эндрю Лэнга.
: иллюстрация к сказке "Северный дракон" Генри Джастиса Форда из антологии Лэнга The Yellow Fairy Book.
Если все предыдущие иллюстрации отличаются безупречным стилем — утончённый ар нуво, либо свойственный эстонскому искусству брутальный минимализм, то вот странная обложка российского издания 1999 года. (картинка из блога Алексея Калугина):
Никому теперь не поверю я, Мир фантазий разрушен. Скука. У динозавров имелись перья - Так теперь говорит наука.
Без мечты о брутальных ящерах И на сердце как будто рана. Неуютно в гробу Буриану, А пернатых покажут по ящику.
Вертер де Гёте (с) 2017
Велоцираптор с перьями и без: (Chris Butler(с)) (сцена из "Парка юрского периода") Я узнал об этом давно, но только сейчас нашёл в себе силы поговорить о пернатых ящерах. А если серьёзно, то, конечно, меня, выросшего на картинах Буриана, "Затерянном мире" и "Плутонии", информация немного расстроила. Символично, мягкая, пушистая попса победила брутальность и крутость. )) А в советское время изображения "ужасных ящеров" были для художников одной из немногих возможностей попробовать свои силы в монстрографии.
облако тэгов
(Chris Butler(с)) 