Второй том, который совершенно спокойно можно читать в отрыве от первого (и даже до него). История жизни Фрэнсиса Корниша, который всю первую книгу оставался личностью довольно таинственной. В бытописании -- как, впрочем, и в умении изображать живые характеры -- Дэвис чертовски хорош. Бонусом для некоторых могут оказаться нюансы, связанные с картинами: их прочтение, особенности реставрации и тому подобное.
В ассортименте также: секретная служба на благо Империи, этюды в морге, закадровые диалоги даймона Маймаса и ангела биографии Цадкиила Малого, живой покойник на чердаке и Старые мастера. Книга ни разу не фантастическая.
Перевод в целом хорош, хотя местами бы чуть-чуть подправить по мелочи (например, не путать донаторов с донорами...)
Прочел с огромным удовольствием, жду завершающего тома.
Бонусом -- картина, о которой немало сказано в романе. Попытайтесь расшифровать ее самостоятельно -- а потом можете свериться с "Костями".
Александр Золотько. Слепцы (публиковалась в «Мире фантастики») Роман Издательство:ЭКСМО , 2011 Серия: Боевая магия 416 стр., 5 000 экз. ПОХОЖИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ Первая трилогия Глена Кука о Чёрном Отряде СЮЖЕТ: Это мир предельно суровый, мир, близкий к тому нашему «тёмному средневековью». Главные герои — ватага разбойников, которые не в добрый час напали на обоз купца — и узнали то, чего лучше бы им не знать. Ездит, будто бы, по земле Серый Всадник и скупает малых детей. Недавно вот купил, сам того не зная, малолетнюю княжну, которую по недомыслию привёз ему купец. Княжну можно вызволить, и получить за это прощение и даже надел. А можно предложить Серому Всаднику сотрудничество... Главное — найти его. Стоит ли высшая гармония мира одной слезинки ребёнка? Вопрос этот редко занимает фантастов, проходит он больше по ведомству «Большой литературы» (из редких исключений — Ле Гуин с «Уходящими из Омеласа»). Новый роман Александра Золотько поначалу выглядит как очередной фантастический боевик, отечественная «тёмная фэнтези». Суровый мир, суровые порядки, немало натуралистичных сцен. Однако первое впечатление обманчиво. И разбойники оказываются вполне человечными (по-своему, по-разбойничьи), и под обёрткой боевика скрывается вполне серьёзный роман с интересной морально-этической дилеммой. На «Слепцах» уместно смотрелся бы слоган: «Это мог бы написать Стивен Кинг в соавторстве с Дяченко». Минусы? Спойлерная цитата на обложке, просачковавший свою работу корректор, devil ex machina в финале. Вместе с тем — перед нами очень интересный роман с двойным дном; увлекательный, яркий, профессионально написанный. Минимальными выразительными средствами Золотько выстраивает картинку, точно характеризует своих персонажей; постепенно раскрывает их истинные мотивы... В общем-то, получается этакая гремучая смесь: здесь вам и экшн с натурализмом, и психологический триллер, и морально-этическая проблема... Подозреваю, что если бы на обложке стояло более известное в фэндоме имя, книга уже была бы прочитана и вокруг неё гремели сетевые баталии. Финальный выбор главного героя кого-то возмутит, кто-то просто не готов будет с ним согласиться. Пожалуй, мне здесь не хватило чётко прописанной авторской позиции, его оценки. Но по крайней мере это книга, которая не оставляет равнодушным, — многие ли романы современной отечественной фантастики могут этим похвастаться?.. ПРИСУТСТВУЮТ Косые взгляды Прозорливость ОТСУТСТВУЮТ Слепая преданность Безоглядная любовь А сегодня у Александра вышел новый роман, "1941: Время кровавых псов". Я его ещё не читал, но, если верить автору, тема попаданцев там подана очень необычно.
— - - Воспоминания о полете (публиковалась в «Мире фантастики») Жозе Сарамаго. Воспоминания о монастыре Jose Saramago. Memorial Do Convento перевод А. Косс Эксмо, Домино, 2008 год Серия: Роман-мистерия Жозе Сарамаго Тираж: 5000 экз. 416 стр. Каждый из нас хотя бы раз в жизни был на экскурсии по тем или иным «историческим местам». Великолепные дворцы, рыцарские замки, пирамиды фараонов, готические соборы или православные храмы — обо всех этих сооружениях экскурсоводы и искусствоведы рассказывают с изрядной ноткой восторженности, дескать, самый большой, грандиозный, строился больше столетия... Публика послушно ахает, щелкает фотоаппаратами. И не задумывается, чего же стоило возведение любого из этих «уникальных» и «неповторимых». Не о деньгах речь — о челоческом труде, о поте и крови тех, кто собственными руками обтесывал камни и возводил своды будущих архитектурных шедевров. Жозе Сарамаго — писатель до крайности резкий и неполиткорректный — в своем романе «Воспоминания о монастыре» как раз и рассказывает об истинной, неприглядной истории возведения монастыря в городе Мафра. Как всегда, притча соседствует в прозе Сарамаго с исторической достоверностью — и вот рядом с вполне реальными персонажами: португальским королем доном Жуаном Пятым, его женой и детьми, с иезуитом Бартоломеу Лоуренсо ди Гусманом, — появляются бывший солдат Балтазар Семь Солнц и его жена Блимунда. Точно так же и реальность сплетается в этой книге с выдумкой: в историю возведения монастыря вмешивается история женщины, которая натощак могла видеть «насквозь» — людей, животных, предметы. А на грани между вымыслом и правдой — авантюра отца Бартоломеу по изобретению летательного аппарата. Историки утверждают, что в 1709 году иезуит действительно продемонстрировал королю и его свите модель такого устройства, которая поднялась над землей почти на четыре метра. Тогда же Жуан Пятый дал соизволение и снабдил отца Бартоломеу средствами для создания пассаролы — механизма, который мог бы поднять в воздух человека. И дальше мы вступаем в область домыслов и фантазий: что сталось с пассаролой? была ли она построена? — историки не знают. И о принципе ее работы они тоже ничего вам не расскажут. Другое дело — Сарамаго. Он не сомневается: пассарола была построена! И помог отцу Бартоломеу в этом никто иной, как Балтазар Семь Солнц. На войне Балтазар потерял левую руку, но вместо нее обзавелся двумя протезами: с крюком и с саблей. Ими он управлялся с одинаковой сноровкой, мог отбиться от разбойников, мог таскать туши на скотобойне... или — собирать диковинную машину, похожую на птицу. Так Сарамаго сплетает вымысел и реальность. Впрочем, не зря же он предварил книгу эпиграфом: «...реальность — это весьма расплывчатое понятие, — иными словами, предельно точное представление об окружающих — вот наш путь познания вещей, не вмещающихся в мерки реальности, и наша точка соприкосновения с ними». Для Балтазара и его возлюбленной и пассарола, и великая стройка — вещи в равной степени реальные. И фантастическая (для нас) идея воли как главной движущей силы, способной поднять машину к небесам, ни для них, ни для священника-иезуита не кажется чем-то невероятным. В конце концов, если воля одного-единственного человека способна привести к постройке монастыря (и походя обречь на мучения, лишения, смерть сотни людей) — почему же воля многих, уловленная Блимундой в особые сосуды, не поднимет пассаролу к небесам? Так сплетается в книге еще два мотива: ввысь стремятся стены будущего Мафрского монастыря, к Солнцу взлетает диковинная машина отца Бартоломеу. В общем-то, и тот, и другая возникли по причине тщеславия своих создателей. Однако в первом случае на алтарь положены судьбы многих — и Сарамаго со свойственной ему беспощадностью показывает тех самых «маленьких людей», кто потом и кровью, и отнюдь не по собственному желанию, создавал памятник величию Жуана Пятого. Что же до пассаролы, то ее создатель не перестает сомневаться и задавать себе непростые вопросы, он так и уходит со страниц книги — не отыскав ответа. «Воспоминания о монастыре» не стали гимном строительному гению или чему-либо в этом роде; но эпические нотки, мотив сказки или легенды появляется в книге, когда речь идет о поисках состарившейся Блимундой своего мужа, Балтазара Семь Солнц. Пассарола —символ силы человеческого ума, его стремления к небесам — пролежала, забытая всеми, никому не нужная, в роще много лет — но когда Семь Солнц случайно улетел на ней, Блимунда пошла искать его, по всей Португалии, годы и годы. И в конце концов, конечно, нашла...Итог: как всегда у Сарамаго, сложная книга, написанная с горечью и искренней болью за судьбы обычных людей. Читать нелегко, но ни на минуту не возникает мысль отложить; а после последних строк какое-то время сидишь в потрясении. [IMGRIGHT]http://fantlab.ru/images/editions/big/23349[/IMG] ЭТО ИНТЕРЕСНО В романе «Воспоминание о монастыре» появляется представитель семьи Мау-Темпо, которой посвящен другой, ранний роман Жозе Сарамаго «Поднявшийся с земли». ЦИТАТА Место постройки постепенно заполняется людьми, разжигаются костры, немного горячей пищи для начала, вчерашние остатки, скоро начнут хлебать из котелков, размачивая в похлебке грубый хлеб, только Блимунде придется потерпеть. Говорит отец Бартоломеу Лоуренсо, В мире есть у меня ты, Блимунда, ты, Балтазар, в Бразилии живут мои родители, в Португалии мои братья, стало быть, есть у меня братья и родители, но для задуманного мною дела не годятся родители с братьями, для такого дела нужны друзья, итак, слушайте, в Голландии узнал я, что такое эфир, совсем не то, что обыкновенно думают или пишут в ученых книгах, его нельзя получить с помощью алхимии, чтобы добыть его там, где есть он, на небе, нам надо взлететь, а мы еще не можем, но эфир, и теперь внимательно слушайте то, что я вам скажу, прежде, чем подняться ввысь, где на нем держатся звезды и где вдыхает его Господь Бог, живет внутри мужчин и женщин, Стало быть, душа это, заключил Балтазар, Нет, это не так, вначале я тоже думал, что это душа, что эфир это скопище душ, смертью освобожденных из тела и ожидающих Судного дня, но эфир составляют не души умерших, слушайте внимательно, его составляют воли живущих. Владимир Пузий
В поисках Маскёра (публиковалась в «Мире фантастики») Роберт Маккаммон. Королева Бедлама Robert R McCammon. The Queen of Bedlam АСТ Москва, 2010 год Серия: Книга-лабиринт Тираж 4000 экз. 576 стр. перевод М. Левина Вторая часть цикла о Мэтью Корбетте, можно читать и без первой книги. Долгое время Роберт Маккаммон был известен у нас в первую очередь как автор остросюжетных романов, написанных в манере Стивена Кинга. Это мог быть научно-фантастический триллер «Кусака» (1988) или масштабное постапокалиптическое полотно «Песни Свон» (1987), однако всегда Маккаммон как бы шёл в фарваторе «короля ужасов». Впрочем, его романы отличались уже тогда и психологизмом, и динамичным сюжетом, и достаточной лаконичностью (в то время как Кинг порою грешил многословием)... Совершенно неожиданной «попыткой к бегству» оказался роман в новеллах «Жизнь мальчишки» (1991) — блестящая книга, напоминающая одновременно и лучшие мэйнстримовские вещи всё того же Кинга, и рассказы Брэдбери, и даже прозу Сэллинджера... Это был новый Маккаммон: глубокий, трогающий за душу. И затем неожиданно для многих автор взял тайм-аут на долгих десять лет. Чтобы вернуться и снова удивить читателя. Роман «Голос ночной птицы» (2002) не был похож ни на что из написанного автором прежде. Исторический детектив с яркими, запоминающимися характерами, с динамичным сюжетом и серьёзным морально-этическим дном. В этом Маккаммон ближе к авторам классического детектива: к Кристи, Конан-Дойлю, Честертону. Его главный герой Мэтью Корбетт – клерк, помощник магистрата, которого вызвали, чтобы расследовать, кажется, очевидное преступление, совершённое ведьмой против жителей городка Фаунт-Ройял. Всё, однако, оказывается, совсем не таким, как выглядело поначалу... В продолжении, «Королеве Бедлама» (2007), автор возвращает нас к истории Мэтью – теперь, два года спустя после событий в Фаунт-Ройяле, тот сталкивается с новой загадкой. События происходят в Нью-Йорке, где была совершена череда странных убийств. Неизвестный злодей оставляет на лицах своих жертв таинственные метки, словно превращая их в карнавальные маски. Зачем? Как могут быть связаны между собой три очень разных человека, найденных мёртвыми? И при чём здесь клиентка местного дома для умалишённых? Два момента, пожалуй, наиболее привлекают в этом цикле Маккаммона и выделяют его из ряда подобных же исторических детективов. Писатель создал очень симпатичного и достоверного персонажа: его Мэтью поневоле сопереживаешь, в него веришь! То же, впрочем, касается и остальных героев: даже второстепенные, у Маккаммона они получаются живыми и запоминающимися. Во-вторых, читателя привлекает панорама повседневной жизни того периода, о котором пишет автор. Начало 18 века, Новый свет – именно здесь сталкиваются традиции старой Европы и зачатки новых нравов, правил, устоев... Итог: Маккаммон соединил классический детектив, исторический и авантюрный романы – и, не забывая о морально-этической составляющей, снова создал интересную и умную книгу.
[/IMG] ЭТО ИНТЕРЕСНО * Вернувшись к писательскому ремеслу, автор не намерен ограничиваться только циклом о Мэтью Корбетте. Не так давно он закончил внецикловый роман «Пятеро». А в следующих планах – уже четвёртый роман о полюбившемся многим читателям молодом детективе. * "АСТ" в рамках изменения издательской политики не только выпустило "Королеву Бедлама" в новом оформлении (на мой вкус, во много раз более удачном, нежели предыдущие), но и переиздало в нём же первый том, причём на качественной белой бумаге. Сравните с первым вариантом в серии "Холод страха" и "почувствуйте разницу". Перевод, впрочем, остался тем же. Владимир Пузий PS. См. также здесь карты к циклу.
Исповедь пирата (публиковалась в «Мире фантастики») Джин Вулф. Пират Gene Wolfe. Pirate Freedom Эксмо, Домино, 2009 год Серия: Исторический роман Тираж 3000 экз. 416 стр. перевод М. Куренной Как в запасе у настоящего фокусника всегда есть пара-тройка беспроиграшных трюков, точно так же и у профессионального писателя «в рукаве» найдётся несколько приёмов для того, чтобы сбить с толку доверчивого читателя. Вызвать у него необходимую реакцию, заставить поверить в то, во что верить не стоило бы. Один из таких приёмов – метод введения в повествование рассказчика, которому не следует доверять. Такой рассказчик – сознательно или нет – не делится всей правдой, и если читатель невнимателен, он легко попадёт в расставленные сети. Приём этот довольно старый, к нему прибегали многие авторы (вспомним хотя бы один из романов Агаты Кристи, где рассказчик был – как выяснялось в конце – убийцей). Джин Вулф – один из тех, кто весьма успешно прибегает к приёму «ненадёжного рассказчика». Таким образом он «цепляет» читателя сразу на несколько «крючков»: Вулф разбрасывает в тексте немало намёков, заметив которые, читатель заинтригованно следит не только за видимой событийной канвой, но и за системой умолчаний. И гадает: а что же, чёрт возьми, происходило на самом деле? Именно по такому принципу была построена дилогия Вулфа «Рыцарь/Чародей» (см. рецензию). Новый роман писателя «Пират» достаточно схож с «Рыцарем/Чародеем», только теперь действие происходит не в фэнтезийном мире, а в декорациях исторических. Перед нами Земля 18 столетия, эпоха расцвета пиратского ремесла. Главный герой – обычный мальчик, который учился в монастырской школе на Кубе, а, завершив её, однажды вышел за ворота... и оказался в прошлом. Языки он знает (спасибо святым братьям!) – но этого невыносимо мало, чтобы выжить в суровом мире. Кристофор становится обычным бродяжкой – и только добрая воля старшего помощника капитана бригантины «Санта-Чарита» даёт ему шанс изменить свою жизнь. Теперь уже – изменить сознательно. Как и в «Рыцаре/Чародее», в «Пирате» главный герой проходит длинный путь от мало что понимающего юнца до признанного мастера-профи. И путь этот отнюдь не усеян розами. Жизнь на «Санта-Чарите» начинается для Кристофора с того, что матросы пытаются его изнасиловать. В дальнейшем ему предстоит жить в джунглях, попасть в плен к пиратам, быть преданным и не раз оказаться на волосок от гибели. Поспешу успокоить тех, кто не любит излишне натуралистичных сцен: их в «Пирате» нет. Главный герой не видит смысла в том, чтобы детально описывать мерзости, которые ему пришлось пережить. Он говорит о них походя – и зачастую такое описание оказывает даже большее эмоциональное воздействие, чем если бы оно было зафиксировано во всех неприглядных подробностях. Ещё одна причина лаконичности «Пирата» – то, что сам рассказчик испытал всё это на собственной шкуре. Для него тяготы морской жизни – совершенно обыденный аспект существования и не вызывают никаких особых чувств. В принципе, сюжетно «Пират» вполне укладывается в типичную формулу, по которой строчат роман за романом авторы того же издательства «Крылов»: главный герой в результате некоего непонятного проишествия оказывается в прошлом, вынужден приспосабливаться к тамошним условиям и в конце концов, «прокачиваясь», двигаться по иерархической лестнице выше и выше, от бесправного юнги до уважаемого капитана. Однако кажущаяся простота «Пирата» нет-нет да нарушается то вскользь оброненной фразой-зацепкой, то непонятной (пока) деталью… И лишь к концу читатель понимает, что «Пират» обладает, как говорится, вторым дном. И вот тогда-то в единую цепочку увязывается и то, что главный герой воспитывался в монастыре, и его имя (которое в переводе означает «Несущий (в сердце) Христа»), и то, что, вернувшись в наше время, он стал именно священником... И уже отнюдь не фоновыми выглядят тогда вставки из нынешней жизни рассказчика, более того – один из таких эпизодов – рождественская проповедь пастве – оказывается ключевым для понимания романа. «Пират» – книга многоплановая. Кто-то увидит в нём историко-фантастический авантюрный роман, максимально лишённый того романтического флёра, который сопровождает пиратскую тематику уже многие годы. Кто-то – изложенное в художественной форме исследование психологии пиратов и причин, почему достойные люди становились ими. А кто-то разглядит за увлекательным описанием жизни Кристофора ещё и попытку автора понять и примирить поступки пирата с христианскими ценностями, христианской моралью. Пожалуй, только одного в этой книге нет: дидактизма. Итог: отличный роман для неоднократного прочтения. ЦИТАТА Для начала я объявил, что ум, поставленный на службу Богу, есть великое благо, но судят нас не по нему. – Это природное качество. Для Бога благоволить к вам за ваши умственные способности было бы столь же несправедливо, как благоволить ко мне за мой высокий рост. Все мы от рождения наделены одними талантами – сокровищами, дарованными нам Всемогущим, – и лишены других. Если мы умны, мы употребляем наш дар на служение Богу. Каждый участник нашего хора родился с прекрасным голосом и разумно предпочёл славить им Господа. Вы можете привести много других примеров, я знаю. [...] Мудрецы с Востока были призваны стать свидетелями Вочеловечивания Бога. И пастухи тоже. Пастухи и мудрецы, они были призваны в свидетели. Так и я призван. И каждый из вас призван, иначе вы не находились бы здесь. Многие из вас умны, я знаю. Я знаю также, что я неумён. Я человек простой и не всегда добродетельный – человек, который в лихие времена мог бы стать свиноводом или пиратом. Понимая это, я безмерно счастлив сознанием, что Бог не принизил меня, поскольку я не гений. Он просит меня об усердии, и это качество по силам проявить каждому из вас. Если я усердно постигаю волю Божью относительно меня и усердно её выполняю, то являюсь одним из свидетелей, угодных Христу. Не важно, капитаны мы или простые матросы. Мудрецы ушли и стали рассказывать всем о пришествии в мир Христа. Пастухи сделали то же самое: начали разносить по свету благую весть о великой радости. ЭТО ИНТЕРЕСНО Читатели, ожидавшие от Вулфа после «Пирата» очередного романа на тему «наши в других временах и мирах», были приятно удивлены. Судя по зарубежным отзывам, роман «An Evil Guest» (2008) — дань лавкрафтовским темам, решённая в неожиданном антураже и самым необычным образом. Владимир Пузий
облако тэгов
