В канун выхода на русском языке новой книги Джорджа Мартина "Пламя и кровь" на сайте 7kingdoms появилось интервью с основной переводчицей цикла Натальей Исааковной Виленской. Наталья Исааковна рассказала о том, как стала переводить "Песнь", о своих любимых циклах и переводчиках, о сложностях перевода, говорящих именах и непонятках в поле тех или иных драконов.
Когда вы только начинали переводить «Песнь Льда и Пламени», цикл был не очень популярен — ни в США, ни в России. Теперь это бестселлер. Для вас «Песнь Льда и Пламени» — это хлеб или нечто большее?
Н. Виленская: Я ее с прошлого века перевожу, это уже как бы часть моей биографии. Бестселлер — дело наживное, я одинаково добросовестно отношусь ко всем переводам, но радуюсь, конечно, когда «мои» книги переиздают. Не зря, выходит, работала, да и хлебный фактор тоже немаловажен.
Как вы считаете, с чем связан успех «Песни Льда и Пламени»? Ведь не только в сериале дело?
Н. Виленская: Это качественная, оригинальная, нешаблонная фэнтези. Мартин совершил почти невозможное: казалось бы, что еще можно сделать в этом жанре после Толкина и легиона его последователей? Что такого особенного в очередной рыцарской саге с драконами? А он вот сумел. Успех сериала тоже сильно помог: людям нравится, и они читают.
Переводчик «Песни Льда и Пламени» на польский язык на крупнейшем англоязычном фанатском форуме рассказал, что получил в работу не окончательную редакцию «Пира стервятников» из-за ошибки агента Мартина. В АСТ в какой-то момент тоже обнаружили ошибку, но уже после выхода первого тиража. Такие ошибки часто случаются? Что вы чувствуете, когда такое происходит?
Н. Виленская: Да, это был очень досадный случай — больше подобного, к счастью, не повторялось. Кстати, к «Пламени и крови» Мартин прислал несколько выпусков поправок и примечаний.
В одном из своих интервью переводчик Виктор Голышев говорил, что в старой переводческой школе переводы часто приглаживали. Вы Мартина тоже приглаживаете, планомерно выбирая самый лаконичный вариант перевода и разбивая фразы на части, иногда вообще практически пересказываете отрывок. Это делается ради складности?
Н. Виленская: Для начала определим, что значит приглаживать. Разбивка фраз, сокращения — это, я бы сказала, рутинная переводческая работа ради удобочитаемости русского текста. Где-то приходится сокращать, где-то, наоборот, добавлять. Особенно это касается боевых эпизодов, где хочется добиться максимальной динамики. А вот в смысловом отношении я ничего не приглаживаю. Все жестокие и эротические сцены передаю полностью, без купюр и смягчений.
Ваш последний перевод, «Пламя и кровь» — летописная хроника, но по сути Мартин продолжает свою игру с точками зрения и пишет от имени выдуманного персонажа. С чем вам было приятнее работать — с хроникой ученого старца или историями от первого лица в основном цикле и рассказах о Дунке и Эге?
Н. Виленская: Во всем есть своя прелесть. Мейстер хорош тем, что излагает в стабильном академическом стиле, не считая вкраплений из приятеля нашего Гриба (и терминов новых нет, всё можно найти в предыдущих книгах). А большая сага и «Рыцари» интересней мне как читателю.
С «Пламенем и кровью» в АСТ впервые выпустят книгу (точнее, половину книги) одновременно с США, Великобританией и некоторыми другими странами. Расскажите, как изменение сроков выхода книги повлияло на вашу работу.
Н. Виленская: Поскольку эти страны решили выпустить книгу одновременно, переводчиков (видимо, всех) снабдили работой загодя. Я начала переводить в конце мая, закончила (всю книгу целиком) в октябре, как и договорилась с издательством.
75 лет назад в конце осени 1943 года состоялась Тегеранская конференция руководителей СССР, США и Англии, воевавших тогда против фашистской Германии и ее союзников. Именно в Тегеране «большая тройка» — Сталин, Рузвельт и Черчилль — впервые встретились все вместе лицом к лицу. Это был один из важнейших моментов истории ХХ века, когда были заложены основы того мира, в котором мы живем сейчас.
Недавно у меня вышла книга "Тегеран-43. "Большая тройка" на пути к переустройству мира". По случаю юбилея ответил на ряд вопросов для сайта "Библио-Глобуса".
Почему тема Тегерана-43 до сих пор актуальна?
О событиях в Иране 1941- 1946 годов можно снять не один увлекательный фильм. Эпизоды реальной истории тех лет, лишь отчасти отраженные в известном кинофильме «Тегеран–43», до сих пор еще не нашли своего полного воплощения в искусстве. И в документальных исследованиях тоже.
Один из важных аспектов, рассматриваемых в книге — это оценка реальной роли немцев на иранской территории как до, так и во время Второй мировой (Великой Отечественной) войны. Некоторые из посвященных этому документах рассматривались как на Нюрнбергском процессе, так и в ходе расследований, которые вели сотрудники наших органов, получая показания у германских дипломатов и разведчиков.
В моей книге, например, подробно рассматриваются все версии покушения на лидеров Советского Союза, США и Англии, которое готовила немецкая разведка при участии знаменитого диверсанта Отто Скорцени...
Книга посвящена только Тегерану-43?
Нет, там описана обстановка в Иране перед Второй мировой войной и во время нее. В Тегеране и других крупных городах интеллигенция интересовалась русской культурой, в первую очередь – классикой, литературой и театром. Советский посол в 1937 году докладывал: «В Тегеране подготовка к проведению Пушкинского юбилея приняла широкий характер. Крупнейшие газеты и журналы печатают вересаевскую биографию Пушкина, опубликовали ряд статей и печатают переводы пушкинских произведений...». Впоследствии, незадолго до начала Тегеранской конференции, 30 октября 1943 года, в иранской столице возникло Иранское общество культурных связей с СССР. При обществе существовала литературное отделение, представители которого занимались чтением лекций иранцам о русской литературе. Общество выпускало свой журнал, на обложке первых номеров были портреты Фирдоуси и Пушкина.
20 ноября в "Библио-Глобусе" пройдет презентация книги "Тегеран-43. "Большая тройка" на пути к переустройству мира". 16 ноября книга будет представлена в книжном магазине "Молодая Гвардия".
Владимир Торин – писатель, автор романов, в которых реальность тесно переплетена с фантастикой, а исторические факты и тайны прошлого с загадками современности.
Где, по-вашему, проходит четкая грань между фантастикой и реальностью?
Я глубоко убежден, что вообще никакой грани между вымыслом и реальностью нет. Очень часто то, что нам кажется совершенно невероятным, происходит в жизни, в реальной жизни. Иногда самые смелые предположения «не добивают» до уровня удивительных вещей, которые могут существовать в реальной жизни. Поэтому я считаю, что никакой грани нет. То, что кому-то кажется нереальным, для кого-то абсолютно реально. То, что многим кажется буквально волшебством на самом деле совсем не волшебство, и в жизни встречается.
Для чего служит фантастический вымысел — будить воображение, обострять чувства и восприятия или создавать логические модели вероятностного грядущего?
Все очень просто – человек должен мечтать. Человек должен всегда к чему-то стремиться, даже к совершенно нереальному, волшебному, недостижимому. Вот для чего нужен вымысел. Если бы человек не мечтал он бы никогда ничего не добился в жизни. И не было бы мобильных телефонов, подводных лодок, космических кораблей, телевидения – ничего бы не было, если бы человек не мечтал, не предполагал, что его вымысел как-то воплотится в реальной жизни. Поэтому мое абсолютное убеждение — человеку нужен вымысел для создания реальной жизни. Человеку это не просто нужно – человеку этого недостает в обычной жизни. Нужно, чтобы в жизни человека всегда была мечта, и всегда был вымысел.
У вас в романах есть зеркала, способные быть порталами между временами, всемогущие тайные организации, невероятные плоды научных исследований… Какую роль в вашем творчестве играет фантастическое допущение?
Огромное. Я убежден, что если человек допускает существование волшебства, то с ним рано или поздно оно случается, сбывается что-то необычайно красивое и доброе. И если человек в это верит, когда-нибудь это у него будет. Поэтому я всех призываю к тому, чтобы верить в волшебство, в простой обыкновенное чудо, как говорил Шварц, и оно непременно сбудется.
«Когда человек спит, его мозг настраивается на определённую частоту, как радиоприёмник. И вот, представьте себе, частота мозга каждого спящего человека абсолютно уникальна! Как отпечатки пальцев. Если вычислить частоту конкретного человека, можно проникать в его сны». Что забыли учесть исследователи? Почему описанный вами в романе эксперимент чуть не приводит ко всемирной катастрофе?
Я объясню, почему. Потому что каждый человек уникален. Каждый человек – это целая вселенная, космос, причем гораздо более глобальный и объемный, чем известная нам вселенная. Так вот, если бы правители разных стран, власть имущие, это понимали, то возможно, не было войн. Возможно, жизнь на земле была бы другой. К сожалению, мы забываем, что каждая жизнь каждого человека уникальна, хотя именно об этом нельзя забывать, прежде всего, тем, от кого зависят жизни тысяч и миллионов людей. И тогда никакого мировой катастрофы не будет.
Нужна ли нашим современникам классика, в том числе фантастическая, и почему?
Конечно нужна, потому что классика вечна. И из классики можно получить ответ на любой животрепещущий вопрос, и он будет всегда актуальным. Вне зависимости от того, когда была написана классическая книга. Просто уже многими поколениями она выбрана. Выбрана как то, что дает абсолютно универсальный ответ на все вопросы.
Какой, по-вашему будет литература будущего?
Она будет замечательной. Так же, как и литература прошлого. Меня всегда забавляет разговор о том, что раньше писали лучше и снимали кино лучше, а вот теперь… Ничего подобного, так происходит каждое поколение. И безусловно, наше время тоже даст целую плеяду прекрасных классиков. Конечно, будет классическая литература XXI века, это будет совершенно нормально, и дети будут изучать ее в школах. Жизнь продолжается, она не остановилась сейчас, она идет так же как два века назад, три века назад… И тысячу лет назад, о чем собственно и пишется в моих книгах «Амальгама» и «Тантамареска». Тысячелетиями не меняются базовые понятия – счастье, любовь, доброта, предательство…
Какие книги вы взяли бы с собой, если бы вам предложили отправиться в космос и место на корабле было бы ограничено?
Это связано с вопросом, как изменится литература в будущем. Я думаю, что изменится не сама литература, а какие-то технические средства. И вот тут технические средства придут мне на помощь. Я возьму какое-нибудь устройство мобильное, куда можно будет закачать гигантские объемы литературы, и закачаю ее туда в огромном количестве. Потому что без литературы нет человека. Закачаю себе туда всю мировую классику, потому что, к сожалению, она еще не вся мною прочитана, закачаю всю современную литературу, которая сейчас популярна, все старинные книги, Библию, Коран, буддистские трактаты, Конфуция… И в длинной космической одиссее буду все это читать.
Как понять, что роман, в котором присутствует фантдопущение, способен заставить читателя поверить в то, что описанное — правда?
Всё очень просто. Если роман написан правдиво, то читатели, во-первых, голосуют за него рублем, а во-вторых, сами для себя решают, что, всё, что там написано, — это правда. Поэтому пишите правдиво! Если писать правдиво, то все и так поймут, что там правда. И наоборот.
Вы помните свои сны? Рождались ли из них сюжеты?
Несомненно! Более того, моя книга «Амальгама 2. Тантамареска» посвящена тому, откуда появляются человеческие сны, как приходят к нам сны, что они значат, почему для человека так важен сон и почему человек одну треть своей жизни проводит во сне. И как это ни удивительно, но вообще книга «Амальгама 2. Тантамареска» пришла ко мне во сне. Она мне приснилась, прямо такая вот такая, как она есть с иллюстрацией в виде картины Жана Ипполита Фландрена «Юноша, сидящий на берегу моря» на обложке… Да, вот такая она мне пришла во сне, где речь была о том, что это должна быть книга о том, как к людям приходят сны, и что они такое.
В фантастических романах глобальные перемены в жизни человека и общества часто происходят внезапно. Сделал шаг — и уже попаданец в другую эпоху. Или совершено открытие — и мир меняется в одночасье до неузнаваемости. На ваш взгляд будущее приходит с шокирующей стремительностью или же незаметно, но плавно и неуклонно изменяет окружающий нас мир?
Скорее мне близка теория про последовательные незаметные изменения окружающего мира. Ведь мы приходим к каким-то совершенно революционным вещам как-то постепенно, незаметно. Постепенно и незаметно входили в жизнь автомобили, телевизоры, или сейчас мобильная связь. Представьте себе 25 лет назад человека с мобильным телефоном, в котором был бы интернет. Это было вообще невозможно даже представить такое. Сейчас это есть у всех абсолютно людей, и никого это сильно не удивляет. А всего-то 25 лет прошло. Но при этом изменения был постепенными, поступательными. Так будет меняться из века в век всё, не спеша, но неуклонно.
Представьте себе — идете вы по делам, а вам навстречу инопланетянин. Вежливый такой, уже человекоязычный. И спрашивает, чего бы ему земного почитать. Ваш совет?
Ну, во-первых, раз инопланетянин уже знает русский язык… А я надеюсь, что он знает именно русский язык, потому что на мой взгляд русская литература самая великая из всех мировых литератур, и не устаю утверждать что именно русские писатели, русская литература является чемпионом мира по количеству нобелевских лауреатов. И я уже со многими об этом спорил, потому что они сразу начинает приводить количественные параметры. Но я тут же вытаскиваю тех нобелевских лауреатов, кто родился и вырос в Российской империи, с русским языком, и их мировоззрение формировалось именно внутри пространства русского языка. Таких литераторов оказывается огромное количество. Люди даже не знают, что очень многие нобелевские лауреаты являются в прошлом подданными Российской империи, людьми, которые говорили и писали на русском языке. Так вот, если этот инопланетянин обращается ко мне по-русски и знает русскую литературу, то значит, он уже каким-то образом сталкивался с Пушкиным или со Львом Толстым. Поэтому я ему посоветую прочитать книгу Владимира Торина «Амальгама». Почитайте, скажу я инопланетянину, вам будет интересно, вы будете лететь в своей летающей тарелке на очередную Альфа Центавра, и вы не пожалеете о времени, потраченном на чтение книги «Амальгама», и ваш полет будет хорош.
Меняются ли от эпохи к эпохе люди или только обстановка в окружающих их временах?
Ну, конечно, нет, не меняются. Конечно, люди остались теми же самыми, как и две тысячи лет назад, три тысячи лет назад, пять тысяч лет назад. Помните, как Воланд говорит, находясь на сцене Варьете: москвичи совершенно не изменились, ну, немного квартирный вопрос их подпортил... А в общем-то все такие же люди, ищут счастья, любят деньги, переживают за близких людей. Всё очень похоже и совершенно не меняется. Антураж вокруг – да, конечно, меняется, но сути происходящего он не затрагивает. Потому что главным остаются вечные темы – счастье, любовь, жизнь, друзья.
А как по-вашему изменились в наше время чудеса и искушения?
Да никак не изменились. Как я выше говорил, человек — он какой был тысячу лет назад, такой и остался. Мы совсем недавно ездили с Алексеем Венедиктовым на Кольский полуостров, где искали таинственную страну Гиперборею. И много рассуждали о том, какой могла быть страна, существовавшая 20 тысяч лет назад. И пришли к выводу, что люди даже двадцать тысяч лет назад были совершенно такими же, как сейчас в XXI веке, втором тысячелетии новой эры. Да потому что человеческая природа одна и та же. Искушение, или желание волшебства, или желание найти свое счастье, оно остается именно таким, каким и было раньше. Меняется только какая-то атрибутика, но она не важна.
В интервью Сергей Васильевич делится размышлениями о работе над межавторским проектом "Дозоры", раскрывает творческие планы, рассказывает о своих новых романах "Кайноzой" и "Владыка" и отвечает на вопрос, а будет ли "Седьмой дозор".
К выходу сборника «Фатум» поговорили с его участником (-ами), несравненным Генри Лайоном Олди: о темном фэнтези, о мраке в литературе, о системном кризисе и будущем фантастики. И, конечно, о самом сборнике тоже.
Не будем ходить вокруг да около – передадим слово мэтрам:
Сейчас жанр темной фэнтези стал популярен в переводной фантастике: Мартин, Аберкромби — все это первейшие имена, очень популярные и в России. Более того, не только даже в литературе, но и в компьютерных играх видно, что миры достаточно темные — пользуются бешеной популярностью во всем мире и в России в частности. При этом в России, при огромном запросе, в этой нише никто заметно не работает. Как вы считаете, почему? Это неинтересно авторам? Издателям?
«Тёмная фэнтези» предполагает умение писателя владеть приёмами сразу нескольких литературных направлений. Помимо собственно фэнтези, это в первую очередь исторический роман, далее реализм и натурализм (да, натурализм – литературное направление, а не просто миска крови с требухой). Сюда же ложатся некоторые приёмы «романа ужасов» и общий мрачный взгляд на мир, свойственный «нуару». Просто чтобы иметь в своём распоряжении такой богатый инструментарий, чтобы пользоваться им, без напряжения переходя от одного средства выразительности к другому, надо обладать не только талантом, данным от природы, но и развитым литературным мастерством. И это сильно сужает количество авторов, способных написать качественную тёмную фэнтези.
Если брать именно темную фэнтези — кого бы лично вы рекомендовали, кем вы сами могли бы вдохновляться? Из западных авторов — и русскоязычных тоже?
Вдохновляться – неудачное слово. Вдохновляться тут скорее можно Стивеном Кингом и Робертом МакКаммоном (хоррор, мистический триллер), Георгием Гулиа и Морисом Семашко (исторический роман), Толкиеном, Говардом и Желязны (фэнтези). Их литературное мастерство может оказать серьёзное влияние на автора тёмной фэнтези. А читаем мы с удовольствием таких «тёмных фантазеров», как Мартин, Аберкромби, Вегнер, Бэккер. Из отечественных можем назвать Андрея Дашкова («Звезда Ада», «Странствие Сенора», «Войны некромантов»), который начинал писать тогда, когда термина «темное фэнтези» еще и не было в помине. Наверняка есть и другие достойные авторы, но как известно, «нельзя объять необъятное» -- мы читаем не только и не столько тёмную фэнтези, так что целый ряд книг этого направления прошёл мимо нас.
Сейчас задам немного такой... Притянутый за уши вопрос, но все же попробую. Если рассматривать историю фантастики, в XX и в XXI в. — можно очень утрированно выделить два этапа. Золотой век и фантастики и фэнтези был, за некоторыми исключениями, довольно утопичен, оптимистичен, иногда до наивности. Разумеется, были и исключения на протяжении всего XX в. Далее и в фантастике, и в фэнтези начал появляться перекос к более мрачным видениям будущего (или иных миров). Произошло это в разных направлениях в разное время, но, скажем, середина этого перехода пришлась на 80-90-х гг. Сегодня большинство миров как фантастических, так и фэнтезийных, вовсе не пронизаны верой в людей. Какой следующий большой перелом вы предвидите? И что должно произойти для перелома?
Мы бы не сказали, что «Дюна» Херберта, «Остров мертвых» Желязны или «Властелин Колец» Толкиена так уж оптимистичны и утопичны. Прогнозы будущего от Уэллса тоже не блещут оптимизмом. Так что в этом отношении мало что изменилось. А вот вера в людей… Да, люди в поздней фантастике становятся всё больше сволочными. Предательство, обман, насилие – превратились в норму, а там и в обыденность. Но знаете, литературу ужасов предпочитают сытые читатели, живущие в безопасности. С «тёмной фантастикой» та же история – она хорошо щекочет нервы, когда ты сидишь на диване с банкой пива. В кризисной жизненной ситуации будут востребованы иные сюжеты – скажем, в годы Великой Депрессии американцы предпочитали комедии.
Пусть уж лучше мы в сытости будем читать о предательстве и насилии, чем грянет катастрофа, порождающая интерес к комедиям. Бог с ними, с переломами! Очень уж не хочется ходить в гипсе после этого.
Не секрет, что рынок русскоязычной фантастики находится не в лучшей форме. Вы сами многое об этом проговаривали на конвентах, много писали о причинах: и со стороны политики издательств, и со стороны писателей, книготорговцев, читателей. Понятное дело, что вы не пророки, но все же — как думаете, когда тренд начнет меняться? Что конкретно нужно для этого делать?
Первые признаки изменений уже есть. Это пока только предвестники, но не заметить их трудно. И как всегда, первым отреагировал сегмент зарубежной (переводной) фантастики и фэнтези. В последние годы активно выпускаются весьма интересные, неординарные и хорошо написанные переводные книги, что не может не радовать. Да, тиражи этих переводов небольшие, в отличие от тиражей оригиналов, но их выпуск не прекращается, а кое-что даже потом переиздаётся, что не может не радовать. Вслед за зарубежными коллегами пытается пробиться к читателю и ряд интересных русскоязычных авторов – но тут, увы, дело обстоит заметно хуже. Хорошие писатели появляются, но мало кому из них удаётся издаться. А книги тех, кому это всё же удаётся, выпускаются очень маленькими тиражами и никак не продвигаются издателями. Лишь те, кого по той или иной причине причисляют к «мейнстриму» (хотя и пишут они самую настоящую фантастику), имеют больше шансов не только издаться, но и быть замеченными читателями и критиками. Надеемся, что эта ситуация со временем изменится в лучшую сторону, но чтобы это действительно произошло, надо будет приложить немало усилий.
Что конкретно стоит делать каждому уже сейчас? Как минимум, доводить до друзей и коллег информацию о новых хороших книгах. Если этого не делают издатели и не всегда способен сделать автор – имеет смысл взяться за это дело неравнодушным читателям. Прочёл хорошую книгу – напиши о ней хотя бы краткий положительный отзыв, опубликуй его в своём блоге, в Фейсбуке, ВКонтакте, Телеграм, Яндекс-Дзен, LiveLib, на форумах профильных сайтов. Посоветуй книгу друзьям и знакомым. Хоть какая-то, да помощь в продвижении. Если хотя бы часть заинтересованных в хорошей литературе читателей этим займётся – глядишь, ситуация в итоге начнёт меняться. Пусть медленно и со скрипом, но меняться...
Если коротко — ваш личный прогноз рынка русскоязычной фантастики? Какие события просто не могут не произойти?
Мы не футурологи и не рыночные аналитики, так что можем и пальцем в небо попасть. (Впрочем, они тоже периодически попадают.) Как нам кажется, тенденция к дальнейшему снижению средних и минимальных тиражей русскоязычной фантастики в ближайшие год-два продолжится. Затем начнётся постепенное сокращение количества выпускаемых наименований – поскольку реально продаваемый тираж целого ряда книг упадёт ниже порога окупаемости (сейчас это порядка 1000 экз.). Одновременно будут понемногу расти продажи электронных книг (что наблюдается и сейчас) – как на ЛитРес, так и на других, никак не связанных с ним площадках. Будут возникать новые электронные магазины книг, прорабатываться различные способы монетизации.
После чего, возможно – но далеко не факт – через несколько лет, когда изрядная часть низкокачественной литературы отсеется естественным образом, поскольку за неё перестанут или почти перестанут платить, на литературном небосклоне возникнут новые интересные имена, которые окажутся более или менее востребованы. Это вполне возможно, однако этого может и не произойти. А более детальный или более долгосрочный прогноз давать не возьмёмся – мы и в этом-то не вполне уверены.
Фатум: самые тёмные века
Я бы попросил вас рассказать о сборнике «Фатум», но вы сами его сможете прочесть только после выхода. Тогда поступим иначе. Вы же знаете, кто вместе с вами попал под одну обложку. Что вы можете сказать хотя бы о некоторых из авторов?
В первую очередь хотелось бы сказать пару слов о Шимуне Врочеке и Игоре Вересневе. Книги обоих мы читали, у Врочека – рассказы и повести (в т. ч. выходившие в авторском сборнике), а у Вереснева – не только «малую форму», но и его роман «Лунный зверь», который мы разбирали на литературном семинаре в Партените, рекомендовали к изданию – и были искренне рады, когда эту книгу в итоге издали. Врочек пишет парадоксально и остро, и «тёмная сторона силы», т. е., «тёмная литература» ему не чужда. Уверены, его рассказ прекрасно впишется в сборник «тёмной фэнтези». Для прозы Вереснева характерны высокий драматизм и эмоциональность, иногда – даже с лёгким налётом эпатажа. Читали мы у него и достаточно мрачные произведения – так что его рассказ в сборник попал явно не случайно. Ну а когда книга выйдет, непременно прочтём её целиком.
После «Принца тварей» не хотите попробовать что-то в том же жанре?
Собственно, уже попробовали. «Принц тварей» входит вставной главой в наш двухтомный роман «Циклоп», вышедший в издательстве «Азбука». Это самая настоящая тёмная фэнтези: быть может, не идеально чистая (такой цели мы и не ставили), но вполне тёмная, и вполне фэнтези. При этом научно-фантастическая подкладка, базирующаяся на достижениях нечеловеческих пра-цивилизаций, тоже присутствует. Роман (как и рассказ) посвящён памяти Роберта Говарда, книги которого мы очень любим.
Саму антологию «Фатум: Самые темные века» уже можно найти:
облако тэгов
