Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Продолжаем знакомиться с письмами Абрама Рувимовича Палея четвертьвековой давности.
Неспешно движемся из 1991 в 1992 год.
Абрам Рувимович Палей – Виктору Буре
16 ноября 1991 года
Глубокоуважаемый Виктор Петрович, сегодня получил Ваше письмо, написанное 17.10.(прошлого месяца), на почтовом штемпеле не разобрал сколько времени оно шло, но – так или иначе – немало – тоже один из результатов продолжающейся перестройки. Очень печально, но типографии правят бал, это общее явление.* Редакциям приходится или увеличивать до крайности цены, либо сканчиваться (от слова скончаться). Я рад, что Вы сочли возможным использовать мои материалы, а возможность делать – другое дело.
Спасибо за возвращение моего рассказика**, попытаюсь его пристроить. А статью о Ефремове Вы не вернули – значит ли это, что не потеряли надежды её опубликовать. Спасибо за присланные два номера «Мира чудес».
Я вижу, что Вы читали кое-что из публикаций моих и обо мне. Попался ли Вам «Век» № 10 за этот год с моим письмом?*** Поздравил меня «Московский комсомолец», тоже с 98-летием – очевидно, считая, что более круглой даты можно не дождаться. Так же поступила странная газета «Гражданское достоинство»***, предварив этим три публикации из новой (не напечатанной из-за бумаги) книги воспоминаний. После чего газета молча скончалась. И журнал «Вега»*** тоже поместил две главы оттуда же с поздравлением. «Книжное обозрение»*** (тоже в этом году) поздравило [так!], дав (очевидно, для курьёза) портрет 1913 года, и напечатало [так!] в одном из следующих номеров мою статью о пропавших книгах. Часть их, а также некоторые бумаги пропали в процессе переезда на новую квартиру два года с небольшим назад. Зная, что такое мероприятие собою представляет – а Вы переезжали за короткий период дважды – выражаю Вам горячее сочувствие. Так что, выходит извинятся не надо – сие от Вас не зависит.
Вы спрашиваете – а что у нас? Да, наверно, то же, что и у всех. И так будет до тех пор, пока: 1) не расформируют колхозы и совхозы; 2) не сменят директоров заводов, набранных из старой номенклатуры; 3) не ликвидируют дурацкие налоги; 4) не перестанут мешать людям полностью проявлять производственную и торговую инициативу; 5) не отменят глупую идею – продавать или даже бесплатно отдавать людям в собственность изношенные здания, делая их собственниками сегодняшнего имущества, требующего колоссальных расходов; 6) изменить неправильный закон о выборах.
Желаю Вам всего доброго, если это возможно. Пишите, если есть время и настроения.
Подпись [А.Р. Палей]
Примечания
* Из письма В. Бури А.Р. Палею от 16 октября 1991 года: "...С рассказом «Дюжина одеял» дело обстоит так: газета «Публикатор»… временно не выходит опять же по вине типографии, которая просит за печать 30%, а это грабёж, т.к. столько же просит (читайте – требует) «Союзпечать». И если прибавить к этим расходам стоимость бумаги, становится бессмысленным выпускать «Публикатор», а рассказ мы расчитывали публиковать именно там».
** Имеется ввиду рассказ «Дюжина одеял».
*** Перечисленных публикаций я в глаза не видел, за исключением «Книжного обозрения» в библиотеке. А иметь в архиве хотелось бы – для «полноты картины».
Отступление: впрочем, вполне объяснимое перед публикацией следующего письма от А.Р. Палея. Меньше сносок будет:
Из письма В. Бури А.Р. Палею от 28 ноября 1991 года:
«…Недавно нашу фантастику постигло горе. Вы, конечно, догадываетесь о ком я говорю, – умер Аркадий Натанович Стругацкий. А он, если так можно выразиться, наш – дальневосточник. Ведь его первая повесть «Пепел Бикини» была опубликована в журнале «Дальний Восток» еще в 1956 году (в соавторстве с неким Петровым), и потом, ведь он служил здесь – на Дальнем Востоке. В «Хромой судьбе» писатель Сорокин – это судьба и биография того, начинающего литератора, каким был в 50-е годы Аркадий Натанович… Память о нём будет вечной, как и книги которые он оставил нам.[/p]
Не хотелось бы заканчивать письмо на грустной ноте.
Мы в редакции задумали сделать один из номеров альманаха «Мир чудес», а он будет выходить со следующего года значительно объёмнее, несколько нетрадиционным. «Дюжина одеял» будет там украшением. В представлении автора, это у нас обязательная процедура – нам необходимо поместить фотографию. У нас есть только та, что напечатана в книге «Встречи на длинном пути». Не могли бы выслать нам другой снимок, уважаемый Абрам Рувимович, если это не затруднит Вас».
Абрам Рувимович Палей – Виктору Буре
5 декабря 1991 года
Глубокоуважаемый Виктор Петрович, сегодня получил Ваше письмо от 26.XII. по теперешним порядкам дошедшее с молниеносной быстротой. Посылаю № «Московского комсомольца» с поздравлением мне на 1-й стр[анице]. Я рад, что «12 одеял» [так!] пойдут в альманахе, а упоминание Ваше о том, что они будут «украшением» воспринимаю как незаслуженный комплимент. Фотографию посылаю, это ещё наиболее приличная из имеющихся у меня, если не подойдёт, придётся взять из книги. Этот снимок сделал литературовед У.М. Спектор.
Спасибо за открытку, это верно будет раритетом.
«Дюж[ину] одеял» Вы мне вернули, но надеюсь оставили себе копию. Я было заинтересовал этим рассказом одну редакцию, но раз, всё таки, идёт у Вас, им не отдам.
Здоровья и сила духа всем ещё понадобится, и не на сегодня, а очень надолго, если не перестанем бояться сходства с НЭПом и капитализмом.
Мои публикации, в том числе и «Одеял» [так!], должны предворяться скромным посвящением из двух слов: Валентине Жаворонковой. А подписаны – не «Абрам Палей» и не А.Палей», как не спросившись ставят многие, а «А.Р. Палей» – это моя фирменная марка.
Сердечный привет!
(Подпись А.Р. Палей)
Абрам Рувимович Палей – Виктору Буре
21 декабря 1991 года
Глубокоуважаемый Виктор Петрович, Ваше письмо от 12-го (по штемпелю) дошло до меня только сегодня, – хватит, побаловали быстротой! Исправляю недоразумение: я никогда не работал ни в изд[ательст]ве «Молодая гвардия», ни в редакции одноимённого журнала, поэтому не имею ни малейшего представления понятия о том, что там переводилось.* Рассказ в «М[ире] п[риключений]» «Мужество» – мой, только я никогда сам не подписывался полным именем, в редакции это делали самовольно. Моя авторская «марка» с тридцатых (кажется) годов – А.Р. Палей.
Рассказ «Река в пустыне» – тоже мой. Редакция объяснила инициал «О» ошибкой. Но, думаю, – это враньё. В то время я был в опале из-за «Таусена»**, и решили скрыть, что это я. Впрочем, возможно – ошибаюсь. Во всяком случае, мне гонорар заплатили незамедлительно.
Мою библиографию я веду по-возможности полностью. Поэтому, если Вы мне пришлёте копию, я дополню её и верну Вам. Настроение плохое: умирает моя любимая газета «Книжн[ое] обозрение». А наши начальники никак не решаются упразднить все колхозы и совхозы. Как Ваши издательские дела? И личные, бытовые? Подозреваю, что не очень.
С Новым Годом!
(Подпись А.Р. Палей)
[P.S.] До каких пор Вы будете жить на ул. Дзержинского?
Примечания
* В тексте отправленной А.Р. Палею открытки, о которой он сказал: «…будет раритетом», я спросил о переводах зарубежной НФ в «Молодой гвардии» и о его опубликованных рассказах. Я задал этот вопрос, опираясь на текст А.Р. Палея из книги «Встречи на длинном пути» под названием «Н.Л. Мещеряков», где он рассказывает о том, как получил гонорар в «Молодой гвардии» за… неопубликованный роман «В простор планетный». И было это еще до войны!
** А.Р. Палей «Остров Таусена». М., Л.: Детгиз, 1948 г. См.: Чернов А. О бескрылой фантастике и антинаучных комментариях. «Комсомольская правда», 1948, 18 августа.
Абрам Рувимович Палей – Виктору Буре
16 марта 1992 года
Глубокоуважаемый Виктор Петрович. 14 марта получил Ваше послание от 24 февраля (судя по дате на письме). Долгонько, значит, шло – но хоть пришло – по нынешним временам и за это спасибо. Почте, конечно, а Вам в особенности за тёплое внимание. Спасибо за «Мир чудес» – вообще он очень интересен, особенно за попытку вовлечения юных в творчество. Только не подумают ли они, что не надо пытаться творить в других жанрах? Теперь у меня «Мир чудес», начиная с № 1 по 5, за исключением 3-го, очевидно, я в своё время его не получил. Спасибо за тёплое упоминание обо мне в № 5. Но Вы меня омолодили, мне уже не 98 лет, а с 22 февраля с.г. идёт сотый.
Журнал интересный. Очень заинтересовали меня путешествия Ефремова. Вам надо бы сделать книгу о нём, не только критическую (этого уже есть достаточно), а документально-информационную. Заинтересовали меня и посмертные публикации Беляева. При этом, я вспомнил, как Ваш Халымбаджа подвергал разгрому мои рукописи в Свердловске. Но не огорчился, вспоминая также, что Ефремов, наоборот, весьма одобрительно относился к моим работам, о чём, например, свидетельствует его предисловие к «Планетному простору» [так!]. Ещё есть у меня присланный Вами «Публикатор» № 5, 1990. Выходит ли он? И ещё Вы прислали тогда симпатичные рассказы – юмористические, насмешливые – Сыча*. Выходит ли ещё эта «Книжка-минутка»? Не зря спрашиваю – сейчас всё так рушится! Не так давно мне заказал один из членов редакции журнала «Наука и религия» -- большую статью, я написал «Исповедь атеиста-скептика»** примерно в авторский лист, и её вроде бы хотели печатать в пятом [номере?] Но на днях сообщили, что журнал уже тихо скончался. И это несмотря на то, что пришлось в порядке изворачивания испохабиться, дойдя до печатания всякой мистики. Нет, я не злорадствую над этим, я жалею его, как Сонечку Мармеладову. И любимое мною и относящееся ко мне «Книжное обозрение» дышет на ладан, несмотря на то, что пустилось во все тяжкие, побираясь у своих читателей – кто сотню, кто десятку. И хуже: стакнулись с всякими, весьма сомнительными фирмами, которые беззастенчиво грабят покупателей, и [от] которых, самой же редакции, приходится то и дело разоблачать на своих страницах. И того хуже: в последнем номере прославили экстрасенса Малолеткову и признали её равной таким же проходимцам, как Кашпировский и Джуна. И такая безграмотность: эта новая экстра сенсориха уверяет, что она такая магнитная, что к ней прилипают железные предметы, даже утюги. Такая безграмотность: в прошлом веке гипнотизм спириты называли животным магнетизмом (месмеризм). Вот эта экстросенсориха и спутала то и другое, а за ней и газета.
Изд[ательст]во «Текст» заказало мне статью для альманаха «Завтра» и взяла у меня главу из новой книги «Перстень царя Соломона». То и другое им понравилось, но не лопнут ли они?*** И газета Московского руководства лопнула. Второй книгой воспоминаний заинтересовался редактор, работавшая над первой («Встречи…»)****, но её уже уволили, да и сам «Сов[етский] писатель» уже летит в тартарары. Гуревич***** сказал, что в «Мол[одой] гвардии» закрыли отдел научной фантастики. В «Детгизе» вроде взяли мою маленькую повесть (не фантастическую) для «Мира приключений» и, якобы, должны прислать договор, но, думаю скоро пригласят на похороны издательства.
Почему сообщаю Вам весь этот мартиролог? Потому что и за Вас тревожусь. Напишите мне, пожалуйста, как Вам там живётся – и в быту, и в делах. Как надеются выжить Ваши издания, на что расчитывают. Кажется, и «Знание – сила» накануне закрытия.
Вашу симпатичную поздравительную открытку (кажется, китайского происхождения) я поставил за стекло в свой книжный шкаф и, проходя, улыбаюсь ей. Спасибо. Не забывайте меня – время-то уходит.
**** Редактором книги А.Р. Палея «Встречи на длинном пути» (1990) была Е.Л. Скандова.
***** Гуревич, Георгий Иосифович (1917-1998), писатель фантаст, критик НФ.
Отступление с приложением:
В предыдущей публикации я обещал рассказать о солдатике-эмигранте, нарисованном в "шапке" Второй части. (В оформлении "шапки" Третьей части я использовал работу художника Б. Лаврова к изданию романа "В простор планетный" 1968 года). Рассказываю. Получив это письмо от Абрама Рувимовича, я загорелся идеей поздравить Палея со 100-летием так, чтобы весь мир узнал! А тут как раз прислали из Америки Fandom Directory. Вот тот печатный орган! И сделал рисунок для этого каталога-справочника. Сильно не ругайте, я не на вас – знатоков рассчитывал, а на американского фэна, который ничего не знал о советской НФ. Был ли мой рисунок опубликован или не был, не знаю. Может и не "уехал солдатик в Америку"? Граница, однако!
_________ * * * ___________
Помнишь? Зал в ослепительном блеске. Ты проходишь улыбкой дразня И хрустальные люстры, подвески Отливают всей радугой дня. Мимолётно — скользящие речи. В ритме танца — дрожанье теней. И твои обнажённые плечи — Ярче всех полуваттных огней. А теперь — ты стоишь у раздачи, Ждёшь насущного хлеба с толпой, И лишь небо осеннее плачет Неустанным дождём над тобой. Что ж? В суровом огне достижений, Среди тяжких забот и скорбей, Закаляет истории гений В нас упорную волю к борьбе. Пусть пощады безвольные молят — Кто отважен — пройдёт этот путь. Подымайте же творческий молот! Больше воздуха в жадную грудь! Мы оформленным мир этот помним, а теперь — он бесформенным стал. Ну, так что же? Расплавленный в домне, Выходя, остывает металл. Мы умело должны его вылить, Ему чёткие грани придать, Чтоб, очищен от грязи и пыли; Он светлей засиял навсегда. 1921
А. Палей. Бубен дня. Стихи. Екатеринослав. 1-я типография ГСНХ. 1922 г. С. 8.
Продолжение следует
Страницы Fandom Directory, представляющие интерес для фантлабовцев. Это ваши старшие товарищи по увлечению из страны, которой не стало на планете Земля.
Адрес-указатель советских фэнов, ой! простите, любителей научной фантастики, КЛФ, фэнзинов.
Продолжаем знакомиться с письмами Абрама Рувимовича Палея четвертьвековой давности.
Итак 1991 год.
Абрам Рувимович Палей – Виктору Буре
9 марта 1991 года
Глубокоуважаемый Виктор Петрович. Ваше заказное отправление дошло до меня три дня назад, так что поздравления с Рождеством и Новым Годом, не по Вашей вине, оказалось весьма запоздалыми. И вообще я убедился на практике, что простые отправления доходят куда лучше. Напр[имер], по Москве идёт от 3 до 14 дней, а заказное, бывает, и до месяца. Исходя из этого, отправляю Вам письмо простым, а лит[ературные] материалы, всё же, придётся заказным, конечно.
Статью о Ефремове* можете использовать (если пригодится) как угодно. Добавить к ней особенно мне нечего. Вот, товарищ, которому он помог пройти препятствия для "Простора"** — это я. Он связал меня с издательством, написал по просьбе этого изд[ательст]ва предисловие. Так и вышло первое издание, со вторым уже, естественно, было легче. Переписки же у меня с ним сколько-ниб[удь] заметной не было, встреч — тоже. Одно могу сказать — несмотря на занятость и неважное самочувствие, всё это он сделал оперативно, и вёл себя так, что совершенно заставлял забывать, что рядовой (я) имеет дело с генералиссимусом от литературы.
На первый раз посылаю Вам один рассказ. Он не научно-фантастический, но из присланных Вами материалов, я сделал вывод, что Вас интересует ВСЯКАЯ фантастика. Или я ошибаюсь? Есть у меня научно-фантастический, листа на полтора, но это в другой раз, если этот Вам не подойдёт. (Мне он больше нравится, но не огорчайтесь, если Вам не подойдёт, я сам много был редактором и ни в коем случае не обижусь.
Вот насчёт зарубежной фантастики — это недоразумение. В "Ур[альском] следопыте" я о ней не писал.*** Была, действительно, моя статья в 20-х гг. на эту тему в "За рубежом"****, но той статьи стыдно мне: то была халтура невежественного и самонадеянного юнца. Я не знаю ни одного иностранного языка, писал с чужих слов, и писал ерунду. Не знаю, как у нас наладится переписка и вообще деловые отношения при теперешнем развале связи. Во всяком случае, сердечно благодарю Вас за Внимание и рад, чем могу, участвовать в Вашем, по нынешним временам, героическом деле. Шлю Вам искренний привет и готов поздравить, учитывая сроки прохождения писем, с Первомайским праздником.
(Подпись. Адрес. Домашний телефон)
Примечания
* Статья готовилась для публикации в альманахе "Мир чудес" № 7. Авторский экземпляр был возвращён А.Р. Палею. Копия не сохранилась. "Литературным материалом" А.Р. Палей называл рассказ "Дюжина одеял". На сайте "Фантлаб" размещён: https://fantlab.ru/blogarticle25256
*** Из письма В. Бури А.Р. Палею от 10 января 1991 года: "...В альманахе ведётся рубрика "Забытая фантастика", а у Вас была публикация в "Уральском следопыте" о зарубежной НФ 20-х гг., переводы Р. Доржелеса и Р. Жинью "Машина для прекращения войны" и А. Братт "Мир без голода". Отсюда ещё одна моя просьба — не смогли бы Вы подготовить несколько коротких заметок о переводной фантастике 20-х гг. Советский читатель даже сегодняшнюю фантастику зарубежных писателей знает по десятку имён авторов, о довоенной и говорить не приходится".
А.Р. Палей, видимо, запамятовал. Вот его статья из "Уральского следопыта" 1986, № 6. С. 57.
**** Статьи в газете (?) "За рубежом", извините, я не нашёл. Но, с вашей помощью, дорогой читатель, непременно прочту.
Теперь вернёмся к последней строчке письма, к поздравлениям с Первомайскими праздниками. В том 1991 году в газете "Аргументы и факты", одна из читаемых, если не самая читаемая, газета тех дней, была опубликована заметка А.Р. Палея о том, как в 1937 году (!) Лебедев-Кумач "сплагиатил" у него стихотворение. Абрам Рувимович пришёл в Союз писателей к Александру Фадееву и показал ему две публикации: свою 1915 года и свеженькую Лебедева-Кумача. За использование чужого, как своего, Лебедеву пришлось наливаться кумачом на пленуме правления Союза советских писателей.
Хотите послушать "Москву майскую" и прочесть вариант Лебедева-Кумача 1937 года со словами о Сталине? (Как в басне Михалкова: "Теперь попробуй-ка сними лису с работы..."). Тогда вам сюда:
Это письмо, слава Богу, читается с превеликим трудом. Да там особенно и читать нечего: ругает меня Абрам Рувимович на чём свет стоит за то, что долго не пишу! А я как раз в тот год переезжал из Комсомольска-на-Амуре в Хабаровск. Семью перевозил, контейнер, грузчики, 9-й этаж... Потом разменивался квартирами уже в Хабаровске. Съезжались с бабушкой, ей уже за 80 стукнуло. Опять: грузчики, вещи, книги с 9-го этажа... Детей по школам устраивал... Короче, виноват. А тут, будь она не ладно, в августе ещё и путч затеяли, митинги... Империя рушилась...
Эпистолярное общение мы с А.Р. Палеем возобновили лишь в октябре 1991 года. Но одно предложение из его письма, всё же, заставлю вас прочесть: "А Вашу улицу не переименовали?" (На конверте видно: адрес издательства "Амур"). Кто постарше вспомнит: 22 августа 1991 года в столице нашей Родины памятник Феликсу Эдмундовичу... того. Ответил Палею: "Нет". Между прочим, и сегодня, если б он спросил, ответил тоже самое — нет.
_________ * * * ___________
Вся наша жизнь — контрастное слиянье добра и зла, и радости, и слез. Иду по улице, где в дух гнилой тарани вливается ритмичный запах роз, где в остроту изысканных мечтаний врывается тяжёлый стук колёс, где нищий, вор и проститутка рыщет, где нежный взор возлюбленную ищет.
Иду и думаю: когда бы зла не знали и мозг, и слух, и чуткие глаза, то в этом мире призраков едва ли так радовали б розы, и гроза, и милых глаз призывное мерцанье. Привет нелепости во имя красоты, и тлению — во имя расцветанья, и в честь гармонии — трещанью суеты.
1921
А. Палей. Бубен дня. Стихи. Екатеринослав. 1-я типография ГСНХ. 1922 г. С. 6.
Двадцать лет назад, в январе 1995 года, ушёл из жизни Абрам Рувимович Палей... Двадцать лет! Одно поколение уже выросло... Перечитал нашу с ним переписку. Она не большая – около двадцати писем, открыток, рукописей стихов, газетных и журнальных вырезок. С большей частью нашей переписки хочу Вас и познакомить. Буду очень признателен тем, кто пришлёт свои комментарии или уточнения по публикуемым текстам. Заодно и вспомним одного из зачинателей советской фантастики и советской критики той же самой, нами любимой, фантастики.
Абрам Рувимович Палей – Виктору Буре
20 декабря 1990 года
Глубокоуважаемый Виктор Петрович, Ваше письмо дошло до меня только теперь. Мне переслали его с прежней квартиры, откуда я уехал год назад. Постараюсь ответить поподробнее на Ваши вопросы, но, прежде всего, сердечно благодарю Вас за приветствие по поводу моей книги*. Она действительно, многолетне выдиралась [Возможно: «много лет выбиралась» – В.Б.] на свет. И теперь в ней многое устарело, кое-что требует уточнений. Пытаюсь всё это выправить на своём рабочем экземпляре, хотя и не надеюсь на повторное издание при жизни.
Фантасты ли Дейч, Шагинян? Можно ли объединять в один жанр, скажем Гуревича, Стругацких с ними? То есть, напр[имер], с приключенческими вещами Шагинян?
Для моей библиографии могу Вам сообщить следующее, кроме того, что Вы мне написали. Сборник стихов «Бубен дня» (Екатеринослав, 1922). О нём писал Ф. Медведев в "Книжн[ом] обозрении" 10 марта 1989. Цикл стихов в редчайшем альманахе «Перепутье» (там же, 1922)**. Фант[астический] роман «В простор планетный» («Мысль», 1968). Переиздан «Детск[ой] литературой» в 1980, переведён на эстонский (Таллин, 1971). Документальная (не фантастическая) повесть «Огненный шар» в «Мире приключений» («Детск[ая] лит[ература]», 1984). Собираются печатать такую же повесть там же в 1992, но быть уверенным сейчас трудно. Это всё более крупное, мелочей в прошлом году было немало, а теперь сама идея что-либо напечатать – фантастична. Заодно: «Война золотом» – просто маленький рассказ, весь сборный альманах разных авторов назван этим именем, как у них было принято.
К сожалению, с ленинградскими фантастами я встречался мало, с Успенским познакомился только по переписке, и то на другие темы, с Беляевым бегло виделся лишь несколько раз. Можно ли Перельмана назвать фантастом? С Ефремовым я встречался, он содействовал публикации «Простора», написал предисловие. Что я могу написать о нём? Есть у меня итоговая статья о его творчестве, но она не мемуарного, а критико-литературоведческого характера. Она в рукописи. У меня есть также несколько писем Ивана Антоновича. Публиковать их текстуально я не имею права без согласования с его наследницей, а обращаться к ней мне не хочется по некоторым причинам личного характера. Могу дать разве при воспоминаниях их краткое изложение.
Не нахожу ничего «глупого» в Вашем вопросе относительно переизданий. Но считаю его чисто фантастическим. Вы, наверное, лучше меня знаете какое положение с бумагой. Я, например, подготовил вторую книгу воспоминаний. Но девать её некуда. Да и бумаги для машинистки и то нет. Трудно даже найти бумагу для своих черновиков. Однако и на этот вопрос отвечу по мере возможности.
Откуда Вы узнали о предложенном мною некогда плане переизданий (который, кстати, так и не был выполнен)? Я об этом почти вовсе запамятовал. Восстановить, конечно, не могу, но вот что вспоминаю. В первую очередь – это роман Вл. Орловского «Бунт атомов» и «Машина ужаса». Особенно первый. Конечно, в отношении научном он устарел, но по художественности, я бы сказал, стоит в первых рядах этого жанра. Интересен также роман Валюсинского «Пять бессмертных». Орловский, смутно вспоминается, погиб при сталинщине***. «Судьба открытия» Лукина и книги Платова Вам, несомненно, известны, и более ничего не вспоминаю, кроме и других, более поздних и, конечно, Вам известных книг.
Не найдётся ли у Вас лишнего экземпляра какого-нибудь из вышедших Ваших альманахов?****
Спасибо за добрые пожелания, Искренне адресую и Вам такие же, но прибавляю ещё пожелание справиться со взятой на себя задачей, которая, при нынешних возможностях, превосходит трудности преодолённые Гераклом.
[Подпись А.Р. Палея. Домашний адрес. Номер домашнего телефона]
[P.S.] Иллюстрация к вопросу об издательских возможностях: у меня лежат мёртвым грузом два фант[астических] романа, две повести, два-три рассказа, статьи. Сик транзит глория мунди (за неимением латинского шрифта) [Так проходит мирская слава]. Один из романов – продолжение «Простора».
__________
* Речь идёт о книге: А.Р. Палей «Встречи на длинном пути».
** Точнее 1920 год: "Перепутье". Екатеринослав. Наука. 1920. (Опубликованы стихи А.Р. Палея: "Чудесен мир, творимый Богом...", "Но отчего, по-прежнему робея...", "В минуты царственных и гордых завершений...", "Твой рот раскрыт от жадности лобзаний...", "Приди ко мне, побудь со мною...", "Мне всё земное только снится...", "Только взгляд! Но сплелись в нём, пьяны и вольны...", "Я вспоминаю Данте и Петрарку...", "Сегодня с горячим закатом я выплыл в открытое море...", "Я хочу одиночества, милая...", "Приду к Венере в храм – и ношу...").
*** Владимир Орловский умер в январе 1942 года в блокадном Ленинграде.
**** Имелись ввиду альманахи фантастики «Мир чудес».
_________ * * * ___________
С каждым мигом всё гуще потёмки. Я напрасно сижу на руле: Лишь случайные песен обломки Доплывут к незнакомой земле, И волна их забросит на берег. Безучастно глаза дикарей В них прочтут о тяжёлых потерях И о радости лёгкой моей. И никто не поймёт, как вначале, При мерцании первой звезды, Эти стройные песни звучали Над огромным пространством воды.
1921
А. Палей. Бубен дня. Стихи. Екатеринослав. 1-я типография ГСНХ. 1922 г. С. 16.
...Соколовский, подняв глаза, видит родные черты отца советских лётчиков. Иосиф Виссарионович слегка улыбается с портрета.
М. Водопьянов. Поезд над облаками.
В эти дни исполняется 115 лет со дня рождения Водопьянова Михаила Васильевича (1899-1980) — известного советского лётчика. Что является уже само по себе поводом к публикации, но есть и другие интересные находки, неизвестные большинству посетителей Фантлаба.
Для краткости, выделяю из биографии Водопьянова лишь дальневосточные авиационные деяния. 1930 год — пилот Михаил Водопьянов и бортмеханик Николай Аникин открывают воздушную линию из Хабаровска на Сахалин (Хабаровск — Нижнетамбовское — Николаевск-на-Амуре — Оха-на-Сахалине). Перелёт туда и обратно занял 11 суток. День начала перелёта — 9 января — отмечается ныне, как День рождения гражданской авиации на Дальнем Востоке. В том же году Водопьянов совершил перелёт Москва — Хабаровск. 1933 — совершает испытательный полёт Москва — Петропавловск-Камчатский — Москва, во время которого самолёт потерпел аварию на Байкале. Бортмеханик Серёгин погиб. Водопьянов, по выздоровлении через полгода (сотрясение мозга, множественные переломы) дооборудовал свой самолёт к повторению перелёта на Камчатку. После гибели парохода "Челюскин" (1934) прибыл по железной дороге вместе со своим самолётом в Хабаровск для участия в операции по спасению челюскинцев. За это, в числе первых, был удостоен звания Героя Советского Союза (Звезда Героя № 6). 21 мая 1937 пилотировал одну из двух головных машин при перелёте с материка на организуемую в районе Северного полюса дрейфующую станцию "Северный полюс" (СП-1).
МЕЧТА БЕСФАМИЛЬНОГО
Теперь о фантастике героического лётчика. Самое известное произведение — повесть "Мечта пилота" (1936), позже переработана автором в пьесу с тем же названием. Про то, как в 1930 году лётчик Михаил Бесфамильный, увлечённый идеей посадить свой самолёт на "полярной шапке Земли", берётся за организацию такой экспедиции. И вот, в один из дней 1938 года (фантастика "на два года вперёд" — супер-ближний прицел), Архангельск митингом провожает экспедицию. Далее следует повествование о буднях трудной экспедиции. С мельчайшими деталями, вплоть до описания азартной игры на папиросы консервными банками... Коротенькие вставки о фантастических изобретениях — незамерзающая смесь для радиаторных моторов, прибор-автопилот, радиомаяк, вшитые в шлём миниатюрные наушники, электроплитка для варки кофе в хвосте самолёта... Всё, как говорится, по Амундсену: "Я достиг полюса потому, что в числе прочего снаряжения не забыл взять с собой ножницы и бритву". В "Мечте пилота" можно наткнуться на забавные ситуации, например, случай про "пилота"-хвастуна, любителя поразить слушателя выдуманными историями о своих лётных достижениях. Помните, когда ему вместо приглашения полетать над Москвой случайно вручили хлебную карточку... И он "полетал" на предельной высоте... Был ли это преднамеренный или случайный розыгрыш? Чтобы вывести хвастуна на чистую воду... Не важно. О розыгрыше на полюсе мы ещё поговорим, когда будем представлять... необычное "произведение" Водопьянова, незамеченное библиографами. Чуть позже, а пока вернёмся в палатки к нашим героям, ведь им ещё предстоит "переночевать" полярную ночь на дрейфующей льдине...
И вот: "...Лыжи советского самолёта коснулись полюса. Мечта осуществилась. Полюс наш!" Казалось бы тут и надо бы поставить точку в повести. Но нет! Водопьянов продолжает свою историю, рассказывает читателям для чего нужен был героический полёт на макушку Земли. На целый месяц лётчики переквалифицируются в научных сотрудников и уходят под командование к профессору, чтобы помочь ученым понять Север... Научиться усмирять его ледяной характер... Потом было не менее трудное и опасное возвращение из страны холода.
В эпилоге повести "Мечта пилота" автор признаётся: "Эта книга есть не что иное, как своеобразная психологическая подготовка лётчика к будущим перелётам". А вы говорите: Фу! Ближний прицел!
23 мая 1937 года в хабаровской газете «Тихоокеанская звезда» (№ 116) была опубликована большая статья «На Северном полюсе – флаг нашей Родины». На следующий день (24 мая, № 117) в этой же газете вся третья полоса была отдана Михаилу Водопьянову: фотопортрет, отрывок из 10-й главы его книги "Мечта пилота". В предисловии к публикации "Полюс наш!" Водопьянов с гордостью пишет: "...Прошёл год как вышла книга, и мечта моя уже осуществилась!"
КОМАНДИР КОРАБЛЯ СОКОЛОВСКИЙ
(Водопьянов, М. Воздушный экспресс. (Окно в будущее) // Техника молодёжи. — 1949. — № 6. — С. 26-28, 32. Рис. К. Арцеулова. Водопьянов, М. Поезд над облаками. (Окно в будущее) // Техника молодёжи. — 1952. — № 5. — С. 14-16. Рис. К. Арцеулова)
Два, связанных одними и теми же героями, фантастических рассказа о строительстве и эксплуатации гигантского воздушного экспресса. Первоначально экспресс был задуман как пассажирское судно, вмещающее столько пассажиров, сколько мест в транссибирском железнодорожном экспрессе Москва — Владивосток. По ходу повествования мы пройдёмся по комфортабельному двухфюзеляжному летающему поезду вместе с его командиром — Фёдором Ивановичем Соколовским. Посмотрим новую кинокомедию, посетим ресторан, на третьем этаже заглянем в камбуз к повару Флегонтычу. Во время этой прогулки узнаем славную историю русского авиастроения в части многомоторных кораблей. И, разумеется, помечтаем о предстоящем кругосветном беспосадочном полёте воздушного экспресса, который станет воплощением в жизнь мечты Валерия Чкалова, чей портрет висит на стене капитанской каюты.
Через три года Водопьянов вновь приглашает нас в салон воздушного экспресса, продолжающего летать по маршруту Масква — Владивосток — Москва. Что же изменилось? Вместо портрета Чкалова — портрет Сталина... Нет, конечно не только это. "Мощь великой Советской державы позволила поставить новые задачи..." Одной из них стало строительство новой ГЭС в бассейне труднодоступной для транспорта и весьма удалённой от промышленных центров страны реки Студёной. Веду палец по карте Родины от Москвы на северо-восток к Морю Лаптевых, потом "обыскиваю" Якутию, Чукотку... и обнаруживаю вышеозначенную реку почти в центре "Носа на полдень". Так давным-давно именовался полуостров Камчатка. Да! Путь далёкий, долгий и... бездорожный. "Только самолётом можно..." Конструктор Николай Николаевич Киреев (читатель может в деталях ознакомиться с биографией этого человека, прочитав роман М. Водопьянова "Киреевы", увидевшем свет в "Воениздате" в 1961 году) взялся за, казалось бы, невыполнимую задачу — поднять в воздух 200 тонн полезного груза... Решение, причём простое, как это часто бывает в реальной жизни, приходит неожиданно. "...Конструктор хлопнул себя по лбу: — Вот где решение!" Затем, преодолев некоторые трудности при переоборудовании "летающей лодки", первый воздушный поезд, наполненный грузом по весу равный шестнадцати товарным вагонам, появился в небе над рекой Студёной.
Рассказы Михаила Водопьянова "Воздушный экспресс", "Поезд над облаками" и роман "Киреевы" можно смело объединять в один цикл. А вот следующее произведение, явно "внецикловое", я затрудняюсь даже причислить к разряду фантастических, но отнести к реалистическим почему-то руки не слушаются.
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ ИНТЕРЕС ПРОФЕССОРА МАЦА
Дорогой Виталий Георгиевич!
Наша научная группа проводит в настоящее время важные исследования, вызванные вспышкой гельминтоза среди полярников. Как известно, источником этого заболевания является сырое мясо арктических животных — белых медведей, нерпы и ряда сортов рыб, заражённых различными видами гельминтов, особенно широким лентецом (Diphillobotrium latum) и трихинами (Trichinella spiralis).
Заражение происходит при употреблении в пишу строганины — сырого замёрзшего мяса, считающегося в Арктике деликатесом, а также при контактах с собаками, которые тоже являются носителями этих паразитов. По данным американских специалистов, показатель зараженности превышает 66,5 процента. Поскольку участники Высокоширотной экспедиции, в основном, жители средней полосы, весьма важно выявить, имеются ли среди них случаи глистных инвазий. Это представляет большой научный и практический интерес. Вы являетесь единственным представителем медицины в экспедиции, и потому прошу Вас принять посильное участие в этой важной и актуальной работе. С этой целью необходимо собрать пробы кала у всех участников экспедиции, упаковать их в металлические емкости (с этой целью можно использовать тщательно отмытые консервные банки), утеплить и с попутным самолётом отправить в Тикси в адрес экспедиции Института коммунальной гигиены.
Ваша работа войдёт в комплексный отчёт Института в качестве самостоятельного раздела.
С глубоким уважением профессор Мац.
Р.S. Если Вам потребуется для работы книга профессора Заварзина «Глистные инвазии» — сообщите. Пришлю с первой оказией».
Конверт с этим письмом был передан прилетевшим на полярную станцию Михаилом Водопьяновым лично в руки Виталию Воловичу. Было это в конце 1940-х или в самом начале 1950-х годов. Впоследствии выяснилось, что авторами этого розыгрыша с подложным письмом от профессора Института коммунальной гигиены были Михаил Водопьянов и Евгений Сузюмов. (Волович, В. Опасное задание // Вокруг света. — 1995. — № 3. — С. 22)
Справки о персонах, вовлечённых в розыгрыш:
Волович Виталий Георгиевич (1923-2013), академик Академии космонавтики, полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор, Почетный полярник. Член Союза журналистов России. Награжден орденами: Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны, тремя орденами Красной Звезды, отмечен Дипломом Ю.А. Гагарина, лауреат премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность». В 1949 году Виталий Георгиевич был откомандирован в распоряжение Главного управления Северного морского пути в качестве флагманского врача (флагманский врач заведует медицинскою частью, как во врачебном, так и в гигиеническом отношении). С этой поры на многие годы связал свою жизнь с Арктикой. В 1949 и 1950 годах участвовал в высокоширотных воздушных экспедициях в Центральном полярном бассейне. Врач-десантник Волович в 1949 году выполнил особо важное государственное задание: совершил первый в мире прыжок с парашютом на Северный полюс (в паре с А.П. Медведевым), этот прыжок до сих пор имееет гриф "Секретно". Акт приземления советских парашютистов официально зарегистрирован, но предназначен для служебного пользования. Позже Воловича и Медведева тихо наградили боевыми орденами Красного Знамени.
Сузюмов, Евгений Матвеевич (1908-1998), кандидат географических наук, почётный полярник. Участник многих экспедиций Главсевморпути и АН СССР в Арктику, Антарктику, Атлантический и Тихий океаны. Писатель. В июне 1941 года Е. Сузюмов был откомандирован в Главное Управление Северного морского пути (ГУСМП). Сначала работал на о. Диксон диспетчером штаба, с окончанием навигации прибыл в Архангельск в распоряжение Папанина и был назначен адъютантом, позже — помощником Уполномоченного ГКО. Весь военный период Е. Сузюмов провел в непосредственном распоряжении Папанина. В начале 1946 года Сузюмов демобилизовался в звании капитана административной службы ВМФ и был направлен на работу в аппарат Главсевморпути, где занимался вопросами организации экспедиций в Арктику. В 1947, 1949 и 1954 годах сам принимал участие в высокоширотных воздушных экспедициях (ВВЭ) с многочисленными высадками на дрейфующий лед, включая в точке Северного Полюса.
Профессор Мац, скорее всего имеется ввиду Л.И. Мац, профессор Центрального института коммунальной санитарии и гигиены (с 1944 по 1992 годы — НИИ общей и коммунальной гигиены).
Фраза вместо точки:
Человек без мечты, как птица без крыльев: гадить может, а летать нет. (Автор не известен)
Дополнительный видеоматериал из киноархива. 1937 год. М.В. Водопьянов и многие др. Полярная станция № 1:
В оформлении страницы использован: рисунок с первой полосы газеты "Ленинградская правда" от 18 августа 1938 года. Авторы — А. Яр-Кравченко и А. Шепелюк. М.В. Водопьянов (второй справа). Просьба к знатокам: среди знаменитых лётчиков, изображенных на рисунке, ещё, как минимум, трое имеют отношение к НФ. Подскажите на рисунке, где они?; библиографические карточки из личной библиотеки В. Бури; фрагмент проекта будущей экспозиции в Музее покорения Северного полюса; фотографии В. Воловича взяты с сайта:
Рихард Зорге, резидент советской военной разведки в Токио, был казнён 7 ноября 1944 года.
Прошло 70 лет с того трагического дня. Это стало поводом открыть папку с названием "Алмаз Зорге", которую начал вести с января 1999 года. Пролистал собранные в ней материалы (книги, вырезки из газет и журналов, фотографии) о знаменитом разведчике, немецком коммунисте Рихарде Зорге. Перечитал, адресованные мне письма Георгия Георгиевича Пермякова (на снимке сотрудников Советского консульства в Харбине — первый слева), имеющие отношение к Рихарду Зорге и решил поделиться с фантлабовцами наиболее интересными фрагментами из них. Моя дань памяти Герою Советского Союза Рихарду Зорге.
Письмо Г.Г. Пермякова В.П. Буре от 14 января 1999 года
Дорогой Виктор!
Очень рад нашей встрече 11.1.99. <…>
Немного о своей работе. До Эры Свободы я писал, имея чугунный пресс над собой; нельзя было писать интересно и правдиво. Смотри через прямую кишку партии на мир, и только после наступления Золотого Века я смог делать то, что хотел. <…>
Насчёт Рихарда Зорге. В Харбине работало большое Генеральное консульство СССР, штаб советской разведки против Японии и белых. Я там работал с 1939 по 1945, X [октябрь], затем приехал сюда [Хабаровск]. Зорге приезжал в Харбин много раз. Три дня летом, или 5 дней водой и рельсами. Он ухаживал за красавицей Галей Х. (она училась со мной в ориенталке, Восточном институте. И ухаживал за Марией С.: 83 кило, белая как снег, волосы чёрные как смоль, без краски. [В письме указаны подлинные фамилии. — В.Б.] По великому совпадению она была моей секретарь-машинисткой в отделе переводов, которым я руководил. У меня есть её воспоминания о Зорге по Харбину и Мукдену, что особенно ценно. Они были близки. Я также учился в одном классе с Тоней Н. Может быть она жива ещё; она была любовницей бактерио. Генерала Исии Сироо. Когда я называю японским журналистам Марию Вас. С. И показываю её фото и цветной портрет маслом, они немедленно мчатся к ней. Я видел отрывок газетного сериала о ней в газете «Хоккайдо Симбун». О Тоне Н-ой не говорил, это драгоценный бриллиант у меня. Я несколько раз видел Рихарда Зорге, говорил с ним, абсолютно не подозревая, кто он. Его хорошо знал и факт[ический] глава БРЭМа Маньчжурии [Бюро по делам Российских Эмигрантов в Маньчжурской империи. — В.Б.] Мих. Алекс. Матковский [1903, Санкт-Петербург — 1996, Томск. — В.Б.] и мой учитель Н.М. Крюков. Они также не подозревали, кто он. Зорге на пляже Харбина видел Лев Троцкий (подлинная фамилия и имя); ныне он в Алма-Ата. У меня собрано о нём несколько ценных записей. Очень ценна запись у Гург. Христофоровича Наголена (Асерьянц); нашего разведчика в Генштабе Маньчжурской Армии. Мы с ним переписывались уже здесь. Драгоценно его письмо с воспоминанием о встрече с Р. Зорге в Японии.
Если у Вас будет желание, я подготовлю часть своих брильянтов и покажу Вам, угостив Вас наваристым компотом вместо вина. Покажу Вам сов[ершенно] секретные диаграммы в лист ватмана по японской разведке и эмигрантской активности в Маньчжурии. Есть ли у Вас великолепная книга «Активность Белой эмиграции в Маньчжурии. 1920-45 годы»? Все диверсионные отряды, вся шпионская активность там, как на ладони. Издавал [книгу] филиал РАН в Южно-Сахалинске. У меня есть ксеро[копия], могу Вам подарить.
В 1941 примерно году меня, зав[едующего] отделом перевода Генконсульства СССР в Харбине, пригласил к себе вице консул Логинов [Андрей Николаевич Логинов (Бердников) - В.Б.]. Он ведал нашим отделом. Ничего не объясняя, он дал мне листок, там была написана по-русски, по-английски и по-немецки фамилия «Рихард Зорге, 1895 года [рождения]». «Если эта фамилия попадётся тебе в печати, немедленно переводи [публикацию] и газету сохраняй!» Вот тогда я впервые слышал эту фамилию с советской стороны, раньше знал её с харбинской стороны. Затем был перерыв до 1964 примерно года. И вдруг наша печать, с 1964 [года] примерно, стала захлёбываться по-коммунистически о Зорге. Мы это умеем делать. То молчок, то водопады похвал. Я по дурости хвастанул, что этого немца знал по Харбин. И началось! Уж таскали меня по кинотеатрам, по организациям, чтобы я рассказывал о Зорге. Я стал купаться в лучах чужой славы. Но я привык класть всё на бумагу: я печатаю на машинке пулемётом (бывший пианист), и записал Н.М. Крюкова, М.В. С. [Фамилию опускаю. – В.Б.], М.А. Матковского, фактич[еского] главы БРЭМа Маньчжурии (мать фрейлина при дворе Императрицы, отец – генерал). Записал свои воспоминания. Увидел в книге Воениздата чудовищный портрет Зорге, где его волосы были рыжими (красными). [Возможно: Майснер Ханс-Отто. Кто Вы доктор Зорге. Воениздат, Москва, 1964 г., 51 с. — В.Б.] Я — протест, мне письмо: «Опишите каким Вы его помните». Потом мне прислали более менее точный его портрет по моему словесному описанию и косвенное предложение поделиться с Воениздатом своими воспоминаниями. Я потребовал объём повести, но получил отказ.
Всё же я набросал вчерне материал по Зорге, назвав его по разному, ещё не выбрал: «Незримый Зорге», «Зорге – незримка», «Зорге – невидимка», «Любовь Зорге», «Алмаз Зорге», «Тайна Зорге», «Энигма Зорге» (энигма – тайна, секрет), «Витязь Зорге», «Тигр Зорге», «Молох Зорге», «Сатан Зорге», «Спай Зорге» (последние – названия взяты из германской печати) [Примечательно, вышедший на экраны в 2003 году фильм совместного производства Германии и Японии был назван "Spy Sorge". — В.Б.]. Мне больше нравится «Алмаз Зорге». У него был подарок – прекрасный брильянт от нашей разведки, он это скрывал; узнали только после его гибели и после конца войны США – Япония. Да, забыл! У меня в Харбине учился сотрудник ГРУ Генштаба СССР, подполковник И.К.К. Он какое-то время был начальником Рихарда Зорге в Японии. Мы друзья с И.К.К. Он рассказал мне о нём много интересного, не позволив записывать. Но после его рассказов, я всё записал по памяти. Так что у меня материала хватит на повесть в 6-8 листов о Зорге. Фон – Харбин, Мукдэн (особо ценно, т.к. в Мукдене было военно-промыш[ленное] сердце оккупац[ионных войск] японской армии против СССР). Лучшие люди нашей страны рабтали там, в Мукдене; лучшие китайские разведчики работали в Мукдене и многие поплатились жизнью. И, главное, у нас в плену на спецобъекте 45, ул. Сапёрная, 42 (ныне улица связиста Дикопольцева) был начальник Японской военной миссии Мукдена генерал-майор (ф.и.о. забыл). Мне было дано задание, и очень серьёзное, — записать с его слов всё о Мукдене: экономич[ескую] мощь, виды секретного производства, разведка, контрразведка, жандармерия, цифры, разведчики в Мукдене от СССР, от США и др. Он дал драгоценные сведения; был тяжело болен лихорадкой Денге, знал, что жить не долго. Вот на этом синтезе плюс ещё кое-что, что сейчас не могу вспомнить, но вспомню во время работы, я могу уложить в повесть 6-8 листов, не более. 70% — факты, 30% — художеств[енное] дополнение: Харбин, японские обычаи, быт, этнография. Повесть будет сюжетной. Мне нужны гарантии, что книга выйдет. Я не хочу раскрывать шкатулку с самоцветами, чтобы ею воспользовались другие. Уже много моего читаю и читал в московских изданиях. Т.к. у меня большие и подробные заготовки то повесть я могу сдать в июле-августе. Годовщина повешения Зорге – 6 ноября [поверх машинописной цифры 7 тушью от руки написано — 6].
В повести о Зорге пройдут: атаман Семёнов, генеральный фашист Родзаевский (мой друг: две с ним беседы по часу-полтора; разные позиции, одна в июле 1941 года на Старом кладбище, вторая – май 1945, берег Сунгари за яхт-клубом); генералы из БРЭМа, М. Матковский, японские генералы. <…>
Напомню, что министр МВД СССР Круглов своим приказом перевёл меня из Хабаровска в Москву. Дал мне комнату в Москве и прописку. Я стал работать в спецлагере 27. Там были собраны брильянты из пленных – германские послы, корейские миссионеры-шпионы от США, разведчики японии против СССР; там некоторое время "отдыхал" Фон Паулюс (но до меня). Я работал там с ноября 1947 до марта 1948, потом попросился обратно в Хабаровск. И тут опять была работа по линии Зорге. <…>
На этом заканчиваю. Если можно, черкните мне о получении письмо.
Ваш, с любовью
Г. Пермяков (подпись)
14.1.99. Хабаровск
P.S. Вынул письмо из машинки, заклеил и начал работать над «Алмаз Зорге».
Г.П.
Письмо Г.Г. Пермякова В.П. Буре от 12 февраля 1999 года
Дорогой Виктор!
Прямой, на ½ года начальник Зорге – полковник И.К.К. [Иван Кондратьевич Кизим, служащий Генерального консульства СССР в Харбине] – не раз советовал мне написать книгу о Зорге. То же – Вс.Н. Иванов, Ник. Рогаль, Р. Агишев, Петя Проскурин, Вас. Ефименко и мн. др. [Хабаровские литераторы, члены Союза писателей — В.Б.]
Но только Вы точно предложили – книга, договор и гонорар. В Вашем письме от 11.1.99.
И я с 12 янв[аря] 99 начал эту работу как одержимый по 10-14 часов в сутки. Готовы 11 вариантов сюжета, фото и биографии главн[ых] героев, конспекты подл[инных] материалов, карты, схемы, таблица кадров и мн. др.
Ещё дней 10, и первая стадия работы будет завершена. Тогда, с В[ашего] позволения, приглашу Вас познакомиться со сделанным.
Ещё раз спасибо за мощный толчок.
Поклон Редакционному кораблю во главе с Капитаном.
Ваш, с любовью
Гёр Гёрг Пермяков
Письмо Г.Г. Пермякова В.П. Буре от 23 февраля 1999 года
Дорогой Виктор!
С 12.01.99 работаю над Зорге по 6-8-12-14 часов в сутки.
Хочу показать Вам первую начальную стадию романа «Алмаз Зольге» [Г.Г. Пермяков объяснял так изменение фамилии главного героя: "Я много думал и решил: повесть не документальная, поэтому пусть герой носит фамилию Зольге". В дальнейшем, название повести изменилось ещё раз. Она стала называться "Перстень Зольге".]
Если смею, то приглашаю Вас к себе на 3 часа дня в субботу 27 февраля [Адрес убран — В.Б.].
Покажу япон[ские], англ[ийские], китайск[ие] и русские источники для романа. Многое в нашей стране соверш[енно] не известно.
В VIII [августе] роман будет завершен: были изрядные заготовки.
Поклон редакционному кораблю.
Ваш, с любовью
Гёр Гёрг Пермяков
P.S. С Днём Красной Армии! Г.Г.
В оформлении странички использованы: Фотография из архива Г.Г. Пермякова. На снимке начала 1940-х годов Г.Г. Пермяков (крайний слева) и сотрудники Советского консульства (г. Харбин). Фрагмент плаката к фильму "Кто вы, доктор Зорге?
облако тэгов
