Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Вернулся домой, после того, как пообщался на вручении Международной премии им. братьев Стругацких («АБС-премии») со своим старым добрым другом писателем Геннадием Мартовичем Прашкевичем и, буквально на следующий день, просматривая очередной букинистический интернет-сайт, наткнулся на авторский сборник повестей Прашкевича «Люди Огненного Кольца», вышедший в 1977 году в Магадане. У меня полно книг Прашкевича: и приобретённых самостоятельно, и Мартовичем подаренных-подписанных. Но именно этой нет. По вполне понятным причинам: издана аж 45 лет назад, да ещё и в Магадане… А я как раз искал «Людей Огненного Кольца»: ранний Прашкевич, нефантастическая проза. Эту книжку, написанную с большой любовью к Дальнему Востоку (Сахалину, Курилам, Камчатке), многие хвалили… Писатель Евгений Войскунский (1922 — 2020) писал когда-то из Москвы Геннадию Прашкевичу «Мне запомнились люди Огненного кольца, и Колька Зырянов очень запомнился. Вы равно хорошо и живо пишете и фантастику, и реальную прозу. И я от Вас многого жду».
Но почему я здесь упоминаю именно Евгения Львовича Войскунского?
Геннадий Прашкевич. Люди Огненного Кольца. Повести. – Магадан: Книжное издательство, 1977.
Дело в том, что на сайте букинистики объявление о продаже сборника «Люди Огненного Кольца», было снабжено изображением обложки и сообщением, что издание – с автографом. И – снимок автографа: книга подарена Прашкевичем Войскунскому в 1977 году. Наличие автографа с фирменным динозавриком Прашкевича отразилось на цене этой небольшой книжечки, но я её, конечно же, всё равно приобрёл. Ведь какое любопытное, даже символическое совпадение! Только что виделся с Мартовичем, только что листал презентованную им мне книгу «Портрет писателя в молодости» (она, между прочим, вошла в финал «АБС-премии»), составленную из интереснейших писем Прашкевичу многих известных людей (в том числе – писем Евгения Войскунского, приведённая выше цитата, кстати, из неё) – и такая находка, радующая библиофила! Книга находилась в Казани, я спросил владельца: «Откуда она у вас?», тот ответил, что купил в Москве у «книжников».
Книга подписана Г.Прашкевичем для Е.Войскунского в 1977 году.
Написал о случившемся Прашкевичу в Новосибирск. Мартович прокомментировал скупо: «Вот она суровая история личных библиотек... Войскунский умер совсем недавно, а книги уже по всей стране бродят... Я дарил её (книжку) в городке, была у меня веселая компания: Гуревич, Войскунский, Снегов... Ах, как давно это было...»
С Геннадием Прашкевичем на АБС-премии. Санкт-Петербург 21.06.2022. Фото Павла Маркина.
На днях я получил бандероль из Казани со сборником Геннадия Мартовича Прашкевича «Люди Огненного Кольца», которую он сорок пять лет назад подарил Евгению Львовичу Войскунскому. Кольцо потихоньку замыкается...
21 июня 2022 года в Пулковской обсерватории под Санкт-Петербургом состоялась очередная, 24-я церемония вручения Международной премии в области фантастической литературы имени Аркадия и Бориса Стругацких. Как уже сообщал на Фантлабе Владимир Ларионов, в число шести дипломантов вошли:
в номинации "Художественная проза":
Идиатуллин Шамиль. Светлая память // Идиатуллин Ш. Всё как у людей. — М.: АСТ, 2021.
Максютов Тимур. Чешуя ангела. — М.: ИД Городец, 2021.
Столяров Андрей. Продолженное настоящее. // Столяров А. Футуроцид. — М.: Снежный Ком М, 2021.
Прашкевич Геннадий. Портрет писателя в молодости. — М.: T8 RUSGRAM, 2021.
Смирнов Леонид. Библиография отечественной фантастики, изданной на русском языке в Российской империи и Советском Союзе, а также за рубежом с 1759 по 1991 год. В семи томах. Первые три тома в соавторстве с Кларой Бритиковой. — СПб.: Борей-Арт, 2006 -2021 гг.
Всего в Пулковской обсерватории собралось около пятидесяти человек. Лично участвовали в церемонии пятеро из шести дипломантов. Не смог прибыть в Санкт-Петербург лишь Ш.Идиатуллин. На снимке бросается в глаза тот факт, что все дипломанты — люди взрослые, серьезные, седовласые, так сказать, старая гвардия. В президиуме сидели и рулили торжественной процедурой Председатель оргкомитета "АБС-премии" Сергей Арно, ответственный секретарь "АБС-премии" Николай Романецкий и писатель Антон Первушин.
1 — Большая часть участников и гостей "АБС-премии"; 2 — братья Стругацкие на экране
3 — Президиум "АБС-премии"; 4 — Награды лауреатов премии ("семигранные гайки"), золотые значки для спонсоров и "священный" золотой шар, на котором расписываются лауреаты
5 — Дипломанты премии: Владимир Березин, Геннадий Прашкевич, Тимур Максютов, Андрей Столяров и Леонид Смирнов; 6 — Запись выступления Бориса Стругацкого
Непременной частью церемонии был показ видеозаписи выступления Бориса Натановича Стругацкого, в котором он рассказывал об "АБС-премии" и обращался с приветственным словом к спонсорам. Затем С.Арно вручил грамоты и золотые медали нынешним спонсорам премии. Наконец дело дошло до награждения дипломантов. Один за другим фантасты в фиолетовых мантиях поднимались на сцену, чтобы получить почетный диплом.
7 — Тимур Максютов; 8 — Леонид Смирнов; 9 — Геннадий Прашкевич
Следующий этап церемонии — оглашение лауреатов. А.Первушин, драматически оттягивая торжественный момент, мучительно вскрывал конверты персональными тупыми ножницами. Результаты голосования жюри оказались неожиданными для многих, но далеко не для всех. В номинации "Художественная проза" победил петербургский писатель Андрей Столяров — пожалуй, до этого года "главный неудачник" "АБС-премии". Он впервые стал лауреатом после десяти неудачных выходов в финал. Но, с другой стороны, такому "невезению" можно только позавидовать. Случай А.Столярова лишний раз подтверждает истинность высказывания, что писатель в России должен жить долго и только тогда дождется истинного признания.
В номинации "Критика и публицистика" победил московский писатель Владимир Березин — новичок "АБС-премии" (за сборник статей, изданный в рамках фанткритического проекта Василия Владимирского "Лезвие бритвы"), хотя многие ожидали увидеть очередную "семигранную гайку" на груди патриарха российской фантастики Геннадия Мартовича Прашкевича. Но чем более непредсказуемыми оказываются результаты премии, тем интереснее участвовать в процессе. Итак, С.Арно вручил лауреатам дипломы, золотые медали, спонсоры — подарочные сертификаты, затем В.Березин и А.Столяров расписались на золотом шаре — это важнейший этап награждения.
10 — Владимир Березин; 11 — Андрей Столяров
Закончилась церемония традиционным фуршетом. Участники и гости еще долго не спешили расходиться — получали удовольствие от общения с друзьями и коллегами под сенью великолепного сада Пулковской обсерватории.
БИБЛИОГРАФИЯ ПОХОЖА НА КОШКУ КИПЛИНГА (часть третья)
Теперь несколько слов о библиографии отечественной фантастики. Я уже писал на Фантлабе в двух первых частях этой статьи о проблемах награждения произведений, относящихся к библиографии. Им слишком сложно на равных сражаться с критикой и публицистикой, которые обращены к намного более широкой аудитории. Так что сам факт попадания моего семитомника в число дипломантов — большой успех. Спасибо жюри.
В процессе награждения ваш покорный слуга обратился к уважаемой аудитории с краткой речью. Я сказал примерно следующее: "Без фантастики у человечества нет будущего. Если люди утратят воображение, человечество обречено на прозябание и даже гибель. Во всяком случае, не будет ни полетов к звездам, ни термоядерного синтеза и чудес нанотехнологии. В свою очередь, фантастика не может развиваться без своего славного прошлого, без огромного массива уже написанных произведений и озвученных фантастических идей. Фантастика представляется мне в виде огромного дерева, чьи тянущиеся к солнцу ветви — это новые ее направления, творчество молодых авторов, а корни — ее многовековое прошлое, ее фундамент. И если корни засохнут, дерево рухнет. А библиография — это как раз тот питательный раствор, которым укрепляют, подпитывают корни фантастики, чтобы она продолжала расти и жила вечно. И я очень рад, что жюри премии разделяет эти мои мысли".
К 80-ЛЕТИЮ ГЕННАДИЯ ПРАШКЕВИЧА (из книги "Наш человек в антропоцене").
Выпуск шестой, завершающий, но продолжение не исключающий.
Однажды я спросил Прашкевича: «Должен ли писатель работать над собой?». Прашкевич, грея в ладонях бокал с коньяком, ответил: «Писатель умирает, перестав учиться. Учиться надо хорошо. Даже если учишься плохому, учиться надо хорошо. Выпиваешь рюмочку коньяка с хорошим человеком, непременно чему-нибудь такому научишься. Выпиваешь рюмочку водки с плохим человеком, обязательно еще чему-то научишься. Как говорил Сергей Александрович Снегов: «Гена, выпивайте с разными людьми. Иначе, как вы поймете прихотливый ход их мыслей?».
В этом ответе Мартовича меня особенно радует то, что я тоже выпивал с Сергеем Александровичем.
Про Геннадия Мартовича уж и не говорю…
Однажды я спросил Прашкевича: «А всё-таки, Мартович, как правильно выпивать?». Прашкевич подмигнул мне и сказал: «Пить надо в меру. И учитывать, что у лошади одна мера, а у человека другая. Всю жизнь я ел и пил то, что мне хотелось. И сколько хотелось. Никаких ограничений – это принцип. Правда, случались, когда ни пить, ни есть было нечего. Кроме того, мой жесткий жизненный опыт всегда подсказывал мне, где именно надо остановиться. Мне всегда отвратительна заблёванная богема. Я не терплю людей с расстегнутыми ширинками и с пьяным безумием в глазах. На таких людей нельзя положиться. А я, Володя, привык полагаться на близких мне людей и до сих пор окружен не собутыльниками, а друзьями.
Однажды я спросил Прашкевича: «Мартович, а есть люди, которым ты завидуешь?». Прашкевич подумал и ответил: «Не знаю… Может, Герберт Джордж Уэллс? Или Вольтер? Или Вернадский? Амундсен? Капитан Дрейк? Пан Станислав Лем, разглядывающий руины Варшавы? Михаил Стадухин, выходящий на Индигирку?.. Ах, Володя, долго можно перебирать… Один капитан Рэли чего стоит… Невероятно много людей, интеллект, мужество и внутренние побуждения которых вызывают легкую оторопь… Но эти валентности у меня заняты… Я замерзал на пустых островах, умирал от тоски, расставаясь с любимой женщиной, тонул в озере Очер, горел в самолете над Хабаровском, видел и делал то, о чем, к счастью или к сожалению, не рассказывают, слушал муэдзинов в Стамбуле, бродил по фантастическому Нью-Йорку… Кому завидовать?..».
И правда!
Большая фантастическая жизнь Мартовича – вот истинный повод для зависти!
К 80-ЛЕТИЮ ГЕННАДИЯ ПРАШКЕВИЧА (из книги "Наш человек в антропоцене").
Выпуск 5.
Однажды мы с Прашкевичем участвовали в создании поэтического сборника. Для послесловия мне был нужен многозначительный эпиграф, что-нибудь философское, про поэзию и жизнь. Я, ничтоже сумняшеся, сам придумал и эпиграф, и его автора – никогда не существовавшего китайского мудреца У Пу из пятнадцатого века. После этого Мартович имя выдуманного мною китайского философа дал персонажу своей повести «Доктор Микробус», а заодно и меня с уважительной иронией стал называть «Доктор У Пу». И сам немедленно получил от меня то же имя, но с почтительной приставкой «старший». Так мы и подписываем теперь письма друг другу: «Доктор У Пу-старший» и «Доктор У Пу-младший».
Однажды я редактировал Прашкевича. Редактировать произведения Прашкевича очень легко, в его совершенных, стилистически отточенных текстах править нечего. Но я всё-таки нашёл чем заняться: «нежное курлыкание лягушек» заменил на «страстное». Мартович тут же прислал мне длинное благодарственное письмо, где назвал меня «гигантом», «классным редактором» и «непримиримым борцом со всеми проявлениями сексуального упадничества».
Однажды я спросил Прашкевича: «Каково твоё писательское кредо?» Мартович похлопал меня по плечу и сказал: «Помнить о литературе и не быть дураком. Литература ведь существует не только ради массового читателя, но еще и ради десятка знатоков и любителей, способных оценить твой стиль и твои намерения». Я понял, что литература существует ради меня и гордо огляделся (все ли оценили?), но рядом, к сожалению, никого не было.
Сегодня — День библиотекаря, который отмечают и библиотекари, и книжные эксперты, и критики, и читатели.
А я поздравляю всех!
Пользуясь поводом, выкладываю написанную для книги Геннадия Прашкевича "Брэдбери" главку, которую я назвал "Певец библиотек".
«Великий моралист» – так часто называют Рэя Брэдбери, а вот я бы назвал его воспевателем книг и библиотек. Книжный мотив звучит в произведениях Брэдбери многократно, вспомнить хотя бы его классический и пугающе актуальный сегодня роман «451 градус по Фаренгейту», не единожды возвращался писатель и к теме библиотеки (см. например, роман «..И духов зла явилась рать», другой перевод названия – «Что-то страшное грядёт»). С раннего детства Брэдбери бездну времени проводил в читальных залах, а потом, став знаменитым, в интервью говорил: «Я никогда не учился в колледже. Меня воспитали библиотеки. Благодаря им я получил своеобразное высшее образование». Хранилища книг Брэдбери описывает с бесконечным уважением, рассказывает о них с нежной любовью, граничащей с религиозным поклонением: «..моя библиотека казалась мне прохладной пещерой, а быть может вечно-молодым и растущим лесом, где укрываешься на час от дневного зноя и лихорадочной суеты, чтобы освежиться телом и омыться духом при свете, смягченном зелёными, как трава, абажурами, под шорох ветерков, возникающих, когда опять и опять листаются светлые нежные страницы. Тогда мысли становятся ясней и отчетливей, тело раскованней, и снова находишь силы выйти в пекло действительности, в полуденный зной, навстречу уличной сутолоке, неправдоподобной старости, неизбежной смерти» (строки из рассказа «Лучезарный феникс»).
Рэй Брэдбери особенно близок мне именно своим безграничным обожанием книги. Ведь и я часть своего детства провёл в библиотеках, которые меня тоже воспитывали и образовывали, хотя библиотеки эти были вовсе не такими комфортабельными, как упоительные храмы информации, описываемые американским классиком. Моя мама, учительница начальных классов, на полставки заведовавшая школьной библиотекой, давала мне ключ от неё, и я часами мёрз зимой в «прохладной пещере» неотапливаемого школьного флигеля, исследуя и перебирая книжные сокровища. Сначала меня привлекали подшивки журналов «Вокруг света», «Техника-молодёжи», «Знание-сила» конца 50-х с фантастическими рассказами и необычными иллюстрациями к ним, а потом и всё остальное: от «Лезвия бритвы» Ивана Ефремова, только что изданного «Молодой гвардией», до собрания сочинений Ги де Мопассана. Был я постоянным читателем и ещё одной местной библиотеки, находившейся на другом конце посёлка. Примерно раз в две недели, зимой и летом, пытаясь утолить неизбывную жажду чтения (до сих пор так и не утолённую), таскал я за несколько километров, от Комаровского поселкового Совета до дома, большую сумку, набитую книгами. Потом были и другие библиотеки… Надо заметить, что в ту пору (моё раннее детство, самое начало шестидесятых) книжные фонды провинциальных библиотек укомплектованы были совсем не худо. Правда, книг Рэя Брэдбери в них практически не было. Первую в СССР книжку рассказов знаменитого фантаста выпустило в 1964 г. издательство «Знание» (до этого в 1956 г. в «Издательстве иностранной литературы» выходил лишь роман Брэдбери «451° по Фаренгейту»). Я, третьеклассник, купил этот сборник в мягком переплёте в районном книжном магазине за 57 копеек, сэкономленных из денег, выдаваемых мамой на обеды. Он назывался «Фантастика Рея Бредбери». Именно так, через букву «е», было напечатано на обложке имя автора. В книгу вошли избранные новеллы из первых книг Брэдбери (в том числе из его «Марсианских хроник») в ставших теперь уже классическими переводах Льва Жданова. С восторгом читал я волшебную прозу Брэдбери, и по спине моей бежали мурашки от странной и не очень понятной мне тогда внутренней музыки рассказов «Марсианин», «Будет ласковый дождь», «В серебристой лунной мгле»… Позднее я узнал другого Брэдбери – создателя жёсткой антиутопии «451 градус по Фаренгейту», яркой автобиографической повести «Вино из одуванчиков», философского памфлета «Ветер из Геттисберга», пророческого рассказа «Бетономешалка», но до сих пор имя писателя ассоциируется для меня с его изящно-грустными «Марсианскими хрониками».
Да, библиотеки моего детства не были такими уютными, как библиотеки Рэя Брэдбери… Но разве в этом дело? Главное, что в них были собраны книги! И мы с Рэем их читали! Чудесный мир библиотек ждал нас! Всемирно известного американского фантаста и мальчика из советского рабочего посёлка сближала любовь к их диковинным глубинам… «Снаружи, в обыденном мире, ничего особенного не случалось. Но здесь, в стране, созданной из бумаги и кожи, именно здесь ночью всегда что-нибудь происходило. Прислушайтесь, и вы услышите – кричат десятки тысяч людей, однако крики их может уловить разве что чуткое собачье ухо. Миллионы солдат бегут, бросая пушки; где-то точат ножи гильотин; по четверо в ряд беспрестанно маршируют китайцы… Здесь хранились пряности далеких стран. Здесь дремали запахи раскалённых пустынь. Впереди на возвышении находилась стойка, где пожилая леди, мисс Уотрисс, ставила фиолетовые штампы на книги, но внизу, чуть поодаль, раскинулись Тибет, Антарктика, Конго… Там другая библиотекарша, мисс Уилс, шествовала через Внешнюю Монголию, спокойно раскладывая по полкам Пекин, Иокогаму и остров Целебес». Это цитата из романа Брэдбери «..И духов зла явилась рать». Равнодушный к чтению человек так никогда не напишет! Грустно, что в нынешнее время любовь к книге сходит на нет, а обожатели наполненных чудесами бумажных фолиантов, настоящие, по-хорошему «сумасшедшие» читатели, каким был Брэдбери, уходят от нас.