Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
У меня довольно много книг с автографами Бориса Стругацкого. Это не так уж и удивительно, поскольку я был участником семинара БНС, встречался с Борисом Натановичем на разных фантастических конвентах и конференциях (в том числе и в Сосновом Бору). Я даже дважды был финалистом премии им. братьев Стругацких ("АБС-премии"), ещё в те времена, когда Борис Стругацкий лично АБС-финалистов отбирал.
А вот книга, подписанная его братом Аркадием Натановичем, в моей библиотеке — единственная. С АНС я встречался лишь несколько раз, в том числе на семинаре по кинофантастике в Репино и на "Соцконе-89". На "Соцконе", правда, мы жили в одном коттедже и даже как-то вместе выпивали (не вдвоём, конечно, там, кроме меня Михаил Веллер присутствовал, и Саша Сидорович, и ещё кто-то...). Аркадий Стругацкий подписал мне сборник «Волны гасят ветер», вышедший в 1989 в ленинградском отделении издательства "Советский писатель". В книгу вошла заглавная повесть, а также повести «Улитка на склоне» и «Хромая судьба». Жалею сейчас, что за два десятка последующих лет я так и не удосужился подписать эту книгу у Бориса Натановича. Хотя именно на такой книге я автограф у БНС как-то брал, но не для себя, а для приятеля.
Кстати, Борис Стругацкий считал это издание одним из своих любимых. Он сообщил мне об этом в одном из наших интервью. Как я понял, речь идёт не о каком-то особом полиграфическом исполнении данного сборника (книга даже не шитая, а клееная), просто в неё вошли дорогие сердцу Бориса Натаныча вещи. Да и изданных книг у братьев Стругацких в 1989 году было ещё не так много...
12 октября 1991 года я был в Москве на прощании с Аркадием Натановичем Стругацким. Уже 27 лет его нет с нами...
Единственная книга в моей библиотеке, подписанная Аркадием Стругацким, — сборник «Волны гасят ветер», вышедший в 1989 в ленинградском отделении Совписа, включивший в себя заглавную повесть, а также «Улитку на склоне» и «Хромую судьбу». Жалею сейчас, что за два десятка последующих лет я так и не удосужился подписать эту книгу у Бориса Натановича... Хотя, как мне сегодня напомнили, именно на такой книге я автограф у БНС как-то брал, но не для себя, а для приятеля...
Кстати, Борис Стругацкий считал это издание одним из своих любимых. Если не ошибаюсь, БНС сказал мне это в одном из наших интервью. Как я понимаю, речь идёт не о каком-то особом полиграфическом исполнении данного сборника (книга даже не шитая, а клееная), просто в неё вошли дорогие сердцу Бориса Натаныча вещи. Ну и изданий АБС было ещё не так уж много...
UPD Вот нашёл упоминание этого сборника в моей беседе с Борисом Стругацким (журнал "Мир фантастики": №30, февраль, 2006)
ВЛ: — Вы не единожды добрыми словами отмечали сборник «Волны гасят ветер», выпущенный в 1989-м году издательством «Советский писатель». А почему вам дорога именно эта книга?
БС: — Это издание нравится мне своим строгим оформлением, в том числе — отсутствием иллюстраций. Кроме того, это было первое исправленное издание «Улитки»!
Человек, который смог сдвинуть гору, начинал с того, что перетаскивал с места на место мелкие камешки.
Китайская пословица.
В основе серьезнейших выводов порой лежат сущие мелочи.
Артур Конан Дойл. Архив Шерлока Холмса
Чудовищные потоки информации, захлестывающие мир Человека, давно уже приучили внимающих к сообщениям коротким, коротеньким, едва заметным, и хотя каждый сознавал, что за каждым таким сообщением кроется столпотворение судеб и идей, за душу хватало уже только поистине огромное, вселенское, значимое для самой истории, не меньше.
С. Ярославцев. Экспедиция в преисподнюю
ЛИСТАЕМ КНИГУ С. ЯРОСЛАВЦЕВА "ЭКСПЕДИЦИЯ В ПРЕИСПОДНЮЮ"
Бикин — река на Дальнем Востоке России в Приморском и Хабаровском краях, правый приток Уссури. Длина реки 560 км. На одном из её берегов, "в скромной сторожке" 15 июля 2222 года "медики, историки и школьники чествовали одиннадцатого человека, прожившего без устали три столетия" (С. Ярославцев. Экспедиция в преисподнюю). Автор утверждает, что река Бикин несёт свои воды "в дебрях Уссурийского заповедника". Не имею возможности знать, как это было (будет) в 2222 году, но сегодня – упомянутый заповедник расположен гораздо южнее – в районе города Уссурийска Приморского края. Он был организован в 1934 году и имел название Супутинский заповедник, а переименован в Уссурийский заповедник лишь в 1974 году. Учитывая, что автор "Экспедиции в преисподнюю" приступил к работе над этой современной сказкой в 1972 году, допускаю возможность его неосведомлённости. Но возможен и другой оправдательный аргумент: к 2222 году всё Приморье будет превращено в Уссурийский заповедник!
Теперь о бикинском, и не только, долгожителе. Начнём с сообщения "АиФ-Дальинформ" (Хабаровск) от 16 марта 2018 года: "По данным регионального министерства социальной защиты населения, с начала года в Хабаровском крае три человека отметили столетний юбилей. Всего в крае проживают 26 долгожителей в возрасте 100 и более лет. Из них 21 женщина и пятеро мужчин. Больше всего долгожителей в краевой столице – 16 человек. Четверо – в Комсомольске-на-Амуре и по одному в Хабаровском, Комсомольском, Амурском районе, Бикинском, Солнечном и в районе им. Полины Осипенко".
Чем не кандидаты на чествование в честь 300-летия! Особенно житель Бикинского района... Да вот незадача, сей долгожитель, доброго и долгого ему здравия, должен был, согласно тексту С. Ярославцева, появиться на свет в 1922 году, а не в 1918-м.
Не могу удержаться и довожу до вашего сведения курьезный случай, произошедший с некой 322-летней гражданкой Храмовой, жительницей Нанайского района. О сей "долгожительнице" смотрите публикацию в номере газеты "Сталин поктони" от 1939 года. На рисунке помечена красной стрелкой.
Примечание к голубым стрелкам: Исчезновение и появление острова Сахалин и островов Курильской гряды на выпущенных государством плакатах и знаках для переписчиков факты вопиюще возмутительные. Как это всё похоже на чинимые пакости на Земле бандитами с Планеты Негодяев в 2222 году.
Сайылык (или Селеннях) – посёлок в Усть-Янском улусе Республика Саха (Якутия). В советской НФ впервые прославлен упоминанием о Сайылыкском кошачем заповеднике, существующем (вавшем) в посёлке в 2222 году (С. Ярославцев. Экспедиция в преисподнюю). Главным смотрителем заповедника служил Диксон Карра, младший смотрителем – временный гражданин человечества некий Мээс (Мерзкий Старикашка). В заповеднике произошли фантастические события, которые имели влияние на дальнейших ход истории человечества.
Советская Гавань (Совгавань) – город в Хабаровском крае России, единственный населённый пункт Городского поселения «Город Советская Гавань», административный центр Советско-Гаванского района Хабаровского края. Расположен на берегу одноимённого залива, являющегося в свою очередь частью Татарского пролива. Датой основания города считается 4 августа 1853 года, когда Г.И. Невельской распорядился создать «военный Его Императорского Высочества генерал-адмирала великого князя Константина пост» в заливе Императорская Гавань. У этого населённого пункта было несколько названий – селение Знаменское (1912), рабочий посёлок Советская Гавань (1930), который в 1941 году получил статус города. В 1958 году поселок Ванино был выделен из городской черты города Советская Гавань и стал самостоятельным населённым пунктом.
Приятно отметить, что и сам город и его название благополучно просуществовали до 2222 года (С. Ярославцев. Экспедиция в преисподнюю). Не менее приятно, что в городе в те времена была расквартирована чистильная команда "скорой [экологической] помощи", которая, приняв сигнал SOS об экологической катастрофе на острове Чёрная скала, немедленно ринулись на спасение всего живого.
(Прим. visto: Последствие крупнейшей экологической катастрофы в США после крушения на Аляске танкера в 1989 году: гибель 250 тысяч морских птиц, 22 китов, около 2 тысяч тюленей и миллиардов особей сельди и лосося). А вот совсем свежее сообщение: "8 октября 2018 года. Утечку мазута обнаружили жители Советской Гавани в районе бывшего завода ЖБИ. В этом месте расположены резервуары, в которых в советское время с танкеров принимали топливо для всего района. По предварительным оценкам специалистов, площадь разлива превышает пятьсот квадратных метров, есть угроза загрязнения прибрежных вод Татарского пролива". Может быть уже сегодня, в 2018-м, не дожидаясь XXIII века, следовало бы организовать "чистильную команду скорой [экологической] помощи"!
Впервые в кинофантастике, без упоминания названия, Советская Гавань фигурирует в образе "Аэрограда" в одноимённом фильме А. Довженко (1935). Ещё на стадии работы над сценарием фильма, Довженко пригласили прочитать его в Кремле товарищам Сталину, Ворошилову, Молотову и Кирову. "Сталин, – вспоминал Довженко, – сделал ряд указаний и разъяснений. Из его замечаний я понял, что его интересует не только содержание сценария, но и профессиональная, производственная сторона дела. Расспрашивая меня о Дальнем Востоке, товарищ Сталин спросил, могу ли я показать на карте место, где я бы построил город, если бы был не режиссером, а строителем. Я показал такое место и объяснил, почему я так думаю».
Чёрная скала – остров. Расположен (предположительно) на северном побережье Камчатки. Во время ликвидации мазутного пятна (15 июля 2222 года), на острове Чёрная скала была обнаружена бутылка из под шампанского, в которую был вложен лист бумаги с Ультиматумом землянам, подписанный от имени Триумвирата Великим Спрутом. В этом же районе была начата победоносная операция "Контратака вовнутрь" на космоходе "Георгий Гречко". (С. Ярославцев. Экспедиция в преисподнюю).
Вместо эпилога:
"...У каждого внимающего своя работа, которая представляется ему (совершенно справедливо) важной и необходимой для Коммуны, иначе ею и заниматься не стоит".
С. Ярославцев. Экспедиция в преисподнюю
До новых встреч! Неизменно ваш, visto
Прекрасный и обычный на планете Земля день 12 октября 2018 года. Лишь только воспоминания о таком же дне календаря 1991 года навевает грусть...
«…Для меня и моей науки важно не только то, что Писатель написал, но и то, как он вёл себя в быту».
В. Шефнер. Девушка у обрыва, или Записки Ковригина.
Сергей Георгиевич Жемайтис – русский советский писатель-фантаст, редактор. Известен также произведениями других жанров (в частности, маринистики). Член СП СССР (1966). Родился 10 (23) сентября 1908 года в городе Николаевске (с 1926 года – Николаевск-на-Амуре) в семье литовского переселенца. Его отец – Георгий Адамович Жемайтис литовский каторжанин, сосланный на Дальний Восток, мать – Евдокия Матвеевна Жемайтис – потомок двух достаточно известных в России фамилий Гончаровых и Паниных.
Об отце писателя Георгии Адамовиче известно немного. Да и то, что известно требует уточнений. В одних источниках говорится, что он был «…лесником в посёлке на Амгуни» (Окулов). Известный на Дальнем Востоке краевед Владислав Иннокентьевич Юзефов писал о том, «…Георгий Адамович вступил в ряды красных партизан и после освобождения Николаевска 29 февраля 1920 года занял довольно высокую должность в тряпицынском военревштабе. В связи с приближающимся вторжением японцев, 8 мая распоряжением по войскам Красной армии Николаевского округа и населению города Николаевска-на-Амуре была объявлена мобилизация всего мужского населения в возрасте от 18 до 35 лет включительно. Облисполкомом принимается решение о создании в Николаевске-на-Амуре трудовой армии «… по примеру трудовой армии в Советской России, созданной в тяжёлое время». В области была установлена всеобщая трудовая повинность по отношению всех российских граждан обоего пола без различий национальностей». Жемайтис-старший был избран в бюро трудовой армии.
2 июня 1920 года, в числе самых последних, семья Жемайтисов на кунгасе покидает горящий Николаевск. Несмотря на трудности, кунгас, на котором плыли Жемайтисы, благополучно дошёл до Керби, откуда начался не менее тяжёлый путь пешком по тайге, горным отрогам и оттаявшим болотам в Амурскую область. И всё-таки судьба благоволила Жемайтисам – они никого не потеряли в пути и уже рекой через Стойбу и Экимчан добрались до областного центра – города Благовещенска». (см.: В.И. Юзефов «Годы и друзья старого Николаевска»)
В посёлке Керби Георгий Адамович Жемайтис принял активное участие в «суде 103-х». Напомню, состав суда над Тряпицыным и его соратниками состоял из 103 народных заседателей – отсюда и название – «суд 103-х». Жемайтис-старший, как член бюро Армии труда, был избран в секретариат президиума «суда 103-х» (см.: С. Тимофеев, «Нижнеамурская голгофа»).
Сергею Жемайтису, покинувшего с родителями свой родной Николаевск в 1920 году, тогда, как вы понимаете, было всего 12 лет. Гражданская война на Дальнем Востоке закончится только через два года…
В Амурской области отец семейства Георгий Адамович Жемайтис (ему уже 43 года) вступает в ряды Частей Особого Назначения (ЧОН). В документе это звучит так: «…1-я очередь призыва, 1-й разряд воинской подготовки, коммунар-руководитель, штаб ЧОН Амурской губернии. Мобилизован 8 января 1924 года, как коммунар партячейки № 7 Губисполкома». (См.: Фомин В.Н., Фомин К.В. Белоповстанческий мятеж на Амуре и его разгром в 1924 г. М., 2005. Б.и. Типография на Люсиновской).
Это пока всё, что я могу сказать об отце нашего героя.
Из ранних рассказов Сергея Жемайтиса, адресованных юным читателям и собранных в книгу «Журавлиная дорога» (1959), можно сделать вывод, что взросление автора, его школьные годы проходили в небольшой деревушке на берегу реки Зеи. Рассказы наполнены живыми картинками деревенской жизни, поэтому я и склоняюсь к тому, что жили Жемайтисы в 1930-е годы не в Благовещенске, а где-то за городом в сельской местности. И вот, что ещё интересно, в рассказы автор нет-нет да и вкрапливает нижне-амурские сюжеты: «…У берегового обрыва стоял паровой катер «Русалка»… Когда-то на нём разъезжал один из адмиралов Дальневосточного флота, потом «Русалка» плавала в Николаевском порту, и вот сейчас, проделав более двух тысяч километров вверх по Амуру, она развозит почту, бакены, на ней плавают инспекторы Амурского пароходства…» (Краеведы – знатоки истории Николаевска-на-Амуре пока не дали вразумительного комментария. Известно, что башенная броненосная лодка "Русалка" была приписана к броненосной эскадре Балтийского флота. В летнюю кампанию 1869 года на "Русалке" служил С.О. Макаров https://flot.com/history/steemfleet/lifea... Но, где Балтика, и где устье Амура!? Да и паровой катер — не броненосец!)
Окончив школу, Сергей пошёл учиться на механизатора (если был бы городским жителем, зачем?), работал трактористом в колхозе. В 1930 году призван на срочную службу на корабли Военно-Морского флота. Служил на Тихом океане до 1934 года, после службы устроился матросом на океанский корабль, затем была учёба на географическом факультете Дальневосточного государственного университета (окончил два курса), потом работа на золотых приисках, лесоразработках, строительстве дорог… Частая перемена мест – Приморский край, Приамурье, Амурская область. Перед началом Великой Отечественной войны увлёкся журналистикой – работал корреспондентом дальневосточных газет, к сожалению, выявлена только лишь часть его публикаций в благовещенской газете «Амурская правда». Перед самой войной он проживал в Московской области. В начале Великой Отечественной войны Кунцевским районным военкоматом Московской области Сергей Жемайтис вновь призывается на военную службу. В некоторых источниках сообщается, что он воевал в рядах морской пехоты (я не уверен в точности этой информации). На фронте он с ноября 1941 года. Занимал должности начальника химслужбы 53-го гвардейского артиллерийского полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии, химинструктора 71-й морской стрелковой бригады, начальника химслужбы 351-го гвардейского стрелкового полка 106-й гвардейской стрелковой дивизии. Член ВКП(б) с 1943 года. Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны и боевыми медалями. Уйдя на фронт рядовым, закончил войну в звании капитана.
После демобилизации Сергей Жемайтис жил в Москве, окончил литературные курсы, с 1950 года начал публиковать рассказы, в 1951 году вышла его первая книга (в соавторстве). Считался сначала писателем «детским».
Первая научно-фантастическая публикация С.Г. Жемайтиса – детская фантастическая повесть «Алеша Перец в стране гомункулусов» (1959). Фантастические повести «Вечный ветер» (1970), «Багряная планета» (1973), «Большая лагуна» (1977). Дальний Восток С. Жемайтис не забывал – Охотское море и Владивосток стал местом действия его приключенческих повестей для детей «Ребята с Голубиной пади» (1953) и «Поющие камни» (1962).
С 1957 до 1973 года С. Жемайтис заведовал редакцией НФ и приключений издательства «Молодая гвардия». При нём и при его поддержке в этом издательстве увидели свет книги И. Ефремова, А. и Б. Стругацких и других ведущих советских фантастов.
Братья Стругацкие в своей повести «Сказка о Тройке» назвали в честь него Определитель Жемайтиса.
ИСТОРИЯ С РЕКОНСТРУКЦИЕЙ ОПРЕДЕЛИТЕЛЯ
Фрагменты моей переписки с Виктором Ивановичем Ремизовским. Письма датированы февралём 2013 года, когда ещё Виктор Иванович был с нами.
Буря – Ремизовскому:
Приветствую! Дорогой Виктор Иванович!
…Меня возбудило окончание твоего предложения в письме, рассказывающее о подсчёте зависимости процентов. Отсюда просьба: помоги разобраться с давно мучающим меня вопросом. Он и краеведческий, и имеет прямое отношение к моей страсти — фантастике. Прокомментируй, пожалуйста, следующий отрывок из произведения братьев Стругацких "Сказка о Тройке" в части Определителя Жемайтиса:
Цитата из повести АБС:
"... — Могут ли решения Тройки быть обжалованы?
— Да, могут, — сказал я. — Но результаты не воспоследуют.
— Как мордой об стол, — разъяснил Корнеев.
Эдик безмолвствовал. Выражение решительности и готовности к благородному протесту медленно сползало с его лица.
— Авторитетны ли для Тройки, — тоном провинциального адвоката спросил Роман, — рекомендации и пожелания заинтересованных лиц?
— Нет, не авторитетны, — сказал я. — Хотя и рассматриваются. В порядке поступления.
— Что есть заинтересованное... — начал Роман, но Эдик перебил его.
— Неужели Печать? — спросил он с ужасом.
— Да, — сказал Роман. — Увы.
— Большая?
— Очень большая, — сказал Роман.
— Ты такой еще не нюхивал, — добавил Витька.
— И круглая?
— Зверски круглая, — сказал Роман. — Никаких шансов.
— Но позвольте, — сказал Эдик, с видимым усилием стараясь подавить растерянность. — Если, скажем... скажем, оквадратить? Скажем... э-э... преобразование Киврина-Оппенгеймера?..
Роман покачал головой.
— Определитель Жемайтиса равен нулю.
— Ты хочешь сказать — близок к нулю?
Витька неприятно заржал.
— А то бы мы без тебя не догадались, — сказал он. — Равен, товарищ Амперян! Равен!
— Определитель Жемайтиса равен нулю, — повторил Роман. — Плотность административного поля в каждой доступной точке превышает число Одина, административная устойчивость абсолютна, так что все условия теоремы о легальном воздействии выполняются...
— И мы с тобой сидим в глубокой потенциальной галоше, — закончил Витька".
Вопрос Вам, как умному человеку, кандидату геолого-минералогических наук. Знаете ли Вы, Виктор Иванович, следующих товарищей и их научные труды: Киврин-Оппенгеймер? Некий Один (и что такое его число)? Помнишь ли ты теорему о легальном воздействии? Определитель Жемайтиса — это прибор? измерительное приспособление? шкала или таблица с числами (типа таблицы Брандиса)? или это что-то похожее, например, на определитель метрического тензора? Как ты зрительно представляешь себе Определитель Жемайтиса? Как он (оно, она) может действовать. Опиши. Я хочу этот Определитель изобразить. А под рисунком подпишу: Авторы: реконструкция Ремизовского, рисунок Бури. Устроит?
Для справки: Наш земляк Сергей Георгиевич Жемайтис — советский писатель-фантаст, редактор. Известен также произведениями других жанров (в частности, маринистики). Член Союза Писателей СССР. Родился в Николаевске-на-Амуре 23 сентября 1908 года (в этом году исполняется 105 лет со дня его рождения. Какой-никакой, а юбилей).
Ремизовский – Буре:
<...>
1. Преобразования Киврина-Оппенгеймера не существует. Это просто игра слов.
2. Число Одина. Один — скандинавский бог, возможно, главный. Число Одина — девять.
3. Что такое определитель Жемайтиса не знаю. Вероятно, тоже игра слов.
4. Ты первый мужчина, который публично назвал меня умным. Обычно так отзываются обо мне женщины, с которыми я не переспал. А те, с которыми я переспал обычно называют меня дураком и сволочью. Такова жизнь.
Короче, нарисовать во всей красе «преобразователь Жемайтиса» у меня не получилось. Извиняйте!
Вместо эпилога:
«…Научное название или термин придумать чрезвычайно трудно. Вспомни, сколько имён мы давали нашим микробам, пока не нашли подходящее».
С. Жемайтис. Алеша Перец в стране гомункулусов.
С неизменной любовью к фантастике, ваш visto (Виктор Буря)
P.S.Чуть не забыл поблагодарить библиографов фантастики В. Окулова и В. Карацупу, чьи материалы я частично использовал при написании этого блога.
Роман Николаевич Ким скончался 14 мая 1967 года. Прошло ровно 50 лет как он покоится на Ваганьковском кладбище... Его книги до сих вызывают интерес у читателей. А в последнее время поклонники его творчества получили возможность ознакомиться с его удивительной, полной захватывающих тайн биографией. В середине 2016 года издательство "Молодая гвардия" в серии "Жизнь замечательных людей" выпустило в свет книгу Александра Куланова "Роман Ким", а годом раньше издательство "Вече" в серии "Гриф секретности снят" подарила читателям книгу Ивана Просветова "Крёстный отец" Штирлица". С этого издания и начнём...
С первых строк повествования Просветова... Нет, не так... В самом первом предложении аннотационной карточки издания "Вече" цитируется письмо Аркадия Стругацкого брату Борису, отправленное с Камчатки в 1952 году: "Непременно прочитай "Тетрадь, найденную в Сунчоне" Романа Кима..."
В тексте книги Просветова несколько раз, по разным поводам, упоминается фамилия Стругацкий, автор сообщает читателям и год, когда познакомились Роман Ким и Аркадий Стругацкий: "Со старшим, Аркадием, Ким познакомился в начале 1958 года, когда договаривался с издательством "Советская Россия" о выпуске альманаха "Приключения и фантастика"..." (С. 211).
Первое знакомство наших героев описано и в жэзээловской биографии Романа Кима: "...К братьям Стругацким, только ещё мечтавшим войти в литературу, Ким отнёсся дружески-покровительственно. Знакомство началось с Аркадия, служившего военным переводчиком японского языка в системе КГБ на Дальнем Востоке. Они впервые встретились в 1958 году, когда Ким взялся "пробивать" в издательстве "Советский писатель" альманах "Приключения и фантастика". Приключенческий раздел, естественно, Роман Николаевич брал на себя, а о любви к фантастике заявил тогда никому не известный бывший офицер". (С. 331)
Итак, разными авторами дважды назван год — 1958-й. И всё же осмелюсь не поверить. Мне кажется, знакомство этих людей состоялось раньше. Попробую это своё сомнение подтвердить... документами.
Давайте проведём с вами собственное "расследование". Для этого нам придётся отправиться в ноябрь 1954 года, когда Аркадий Натанович прибыл с Камчатки в Хабаровск, где до мая 1955 года — месяца, когда вышел приказ об увольнении его из армии — служил переводчиком в в/ч 52890 Дальневосточного военного округа.
"Перенесёт" нас в 1954-й Ант Скаландис, точнее фрагментик первой подробной биографической книги "Братья Стругацкие", которую он написал.
ИЗ ГЛАВЫ ПЯТОЙ "ДОРОГА НА ОКЕАН"
<...> И было в Хабаровске ещё одно важное событие. Нежданно-негаданно объявился в тех краях давний знакомый Аркадия и Лены по ВИИЯ – Лёва Петров. Уже тогда он был человек непростой (простые люди на внучках генсеков не женятся) – состоял, очевидно, и в органах, а работал тогда в Совинформбюро, превратившемся в 1961-м в Агентство печати «Новости» (АПН). Военная служба была для Лёвы делом условным. Звание он имел не то лейтенант, не то майор – не важно, зять Хрущёва – это по-любому должность генеральская, хотя зятем он стал несколько позже, А женился именно на той внучке, которая была фактически дочкой Никиты Сергеевича – на Юлии Леонидовне, то есть зять вполне настоящий. Склонность к литературе Петров имел давнюю и постоянную – переводил рассказы ещё малоизвестного тогда Хемингуэя и носился с идеей написать свою книгу. Однако стиль жизни его был таков, что корпеть несколько месяцев над листом бумаги он бы сам не смог. Это уже много позже он стал (по слухам) автором знаменитых мемуаров своего тестя. Ну а тогда, в 1954-м, были у Лёвы кругом одни мечты.
И вот, слово за слово, стакан за стаканом, придумали они с Аркашей, о чём надо писать книгу. Ведь совсем недавно шумная история произошла, которая на Дальнем Востоке из-за близости Японии воспринималась особенно актуально. Аркадий следил за событиями, в том числе и по зарубежной прессе, имея к ней официальный служебный доступ. А случилась вот что: просыпался на головы несчастных японских рыбаков радиоактивный пепел после американских ядерных испытаний на атолле Бикини. И ведь умер там один японец! А какое название у шхуны потрясающее – «Счастливый дракон № 5».
«Ведь это же сюжет, Аркаша! Это же остросюжетная повесть эпохального политического значения! Ты главное пиши, а я тебе гарантирую, что напечатают. Для начала где-нибудь тут, в местном издательстве – это будет методологически верно, а потом в Москве, гадом буду, в центральном журнале каком-нибудь, и еще – книжкой, массовым тиражом. Денег огребём, и слава придёт настоящая! Потом вторую, третью напишем, станем крупнейшими в стране авторами политического детектива...»
В общем, дальше пошли уже явные Нью-Васюки – прямо пропорционально количеству выпитого, – но в главном Лёва не обманул.
Уехал он быстро и дальнейшим процессом рулил из Москвы. Но всё вышло, как и было обещано с этой первой повестью АНа. Славы большой она ему не принесла, да и Петрову тоже, но школой была отличной, а главное, пробила Стругацким дорогу к издателю. И спасибо за это, самое искреннее – Лёве Петрову. АН никогда, никому и нигде не рассказывал, что Лёва ни единой странички в той книге не написал, ни единого словечка. К чему раскрывать коммерческую тайну? Только родственники, да самые близкие друзья и знали это...
Хороший был человек Лев Сергеевич Петров. Жаль, умер рано – в 1970 году, через шесть лет после отставки тестя и за год до его смерти. От чего – история тёмная, да и не про него наша книга.
В общем, когда АНа в ноябре 1954-го из радиопеленгаторного центра «ОСНАЗ» перевели в обычную часть, это было очень кстати. Времени для литературной работы стало больше, а теперь уже хотелось многое успевать. Литература становилась работой во всех смыслах.
И время благодаря этому летело быстрее и быстрее. Вперёд, к заветному дембелю!
Но чем ближе увольнение в запас, тем мучительнее ожидание – это известно каждому, кто испытывал нечто подобное.
Вот одно из последних писем оттуда:
«Здравствуйте, родные мои!
Жду – не дождусь, когда придёт, наконец, приказ об увольнении. Увы, это от меня не зависит, и я теперь могу только желать и надеяться, чтобы он пришёл скорее. Но ещё месяца полтора, вероятно, придётся подождать. Впрочем, помимо того, что я тоскую и томлюсь в ожидании, я ещё и занимаюсь полезным делом, которое помогает мне не замечать времени. Я пишу. Моя новая повестишка – «Четвёртое Царство» – она же «Фиолетовый газ» (он же лиловый) будет в полностью готовом виде числу к 22-му. Вещица небольшая, страниц на 30–40 книги небольшого формата, состоять будет из 5-ти глав, полторы из которых сделаны. В понедельник заканчиваю писать, два дня на печатание и – о, миг тревожный и блаженный! – в редакцию. Конечно, могут и не напечатать, тогда я пошлю её тебе, Борис, ты исправишь и попробуешь толкнуть где-нибудь в Ленинграде. Затем я без передышки сажусь за следующую повесть, и так без конца, пока не вернусь. Не важно, что их не будут печатать злобные и тупые редакторы, главное – я вырабатываю свой стиль, привожу в порядок свои способности выражать мысли на бумаге. А вдруг из меня что-нибудь получится?
Кстати (к слову пришлось), что бы вы мне посоветовали делать дома? Чем заняться? Конечно, в военкомате мне предложат что-нибудь, но как вообще с перспективами работы? Мне почему-то кажется, что я не пропаду. А?
Ленуська мне пишет, и я ей, довольно часто. Мамочка, ты уж напиши ей пару слов, она в таком сейчас положении, а кроме того – очень тебя любит и уважает.
Я здоров и весел, только зудит всё, хочется, чтобы скорее, скорее... а оно очень медленно. Питаюсь хорошо. Мама, следи за здоровьем. Пока всё.
Обнимаю и целую вас, ваш Арк. Khabarovsk 14.04.55»
Лев Петров женился на Хрущёвой Юлии Леонидовне (21.01.1940—8.06.2017) — дочери Леонида Никитича Хрущёва, сына Никиты Сергеевича Хрущёва от первого брака. Её отец — Л.Н. Хрущёв погиб в воздушном бою в 1943 году в Калужской области. Мама Юлии Леонидовны была репрессирована (освобождена из лагеря в 1954 году). Юлия Леонидовна с младенчества жила в семье у Никиты Сергеевича Хрущёва, поэтому настолько сроднилась с дедом, с его супругой Ниной Петровной, что называла их папой и мамой. Юлия Леонидовна окончила МГУ? долгое время работала в АПН — агентстве печати «Новости», несколько лет заведовала литературной частью театра имени Ермоловой (по другой версии — в театре Вахтангова). Юлия Леонидовна трагически погибла 8 июня 2017 года, попав под электропоезд на станции Солнечная Московской железной дороги.
" ...Он [Лев Сергеевич Петров (1924–1970)] стал (по слухам) автором знаменитых мемуаров своего тестя".
Из книги Уильяма Таубмана "Хрущёв": "...С 1966-го, когда он [Хрущёв] оправился от болезни поджелудочной железы, близкие начали уговаривать его взяться за перо <...> Поначалу Хрущёв сопротивлялся: он помнил, как КГБ предлагал запретить работу над мемуарами маршалу Жукову <...> В конце концов гордость и желание оправдать себя взяли верх, и он решился рассказать о том, как видится ему прошедшая жизнь. В августе 1966 года Хрущёв был готов начать работу. Он и до этого часто рассказывал домашним и друзьям о прошлом, особенно о войне и о последних годах жизни Сталина <...> Однажды тёплым утром, в августе 1966 года, Хрущёв вместе с мужем внучки Юлии журналистом Львом Петровым сел в саду перед магнитофоном и начал диктовать свои воспоминания. Поначалу он просто пересказывал истории, которыми развлекал гостей. В первый день, по рассказу Петрова, он говорил о Карибском кризисе. Скоро Хрущёв установил себе расписание: он надиктовывал свои рассказы на пленку в течение нескольких часов утром и нескольких часов после обеда, как в присутствии слушателей, так и без них. Поначалу мысль его беспорядочно «скакала» от темы к теме. Позже с помощью сына он составил план и перед диктовкой тщательно продумывал, о чём будет говорить. <...> Доступа к архивным материалам у него, разумеется, не было — все архивы находились под контролем КГБ. Сначала пленки расшифровывал Лев Петров, но Хрущёв остался недоволен результатом: в отредактированном тексте было слишком много Петрова и слишком мало Хрущёва. Потом за распечатку и редактуру взялась Нина Петровна [супруга Хрущёва]: но она работала медленно и непрофессионально, печатала одной рукой. Сергей предлагал отцу обратиться в ЦК, чтобы ему выделили секретаря-машинистку, но Хрущёв отказался: «Не хочу их ни о чем просить. Если сами предложат — не откажусь. Но они не предложат — мои воспоминания им не нужны. Только помешать могут».
РОМАН РЕДАКТИРУЕТ ПОВЕСТЬ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ВТОРОГО ПЛАНА
Рогаль Николай Митрофанович (1909-1977) — главный редактор журнала «Дальний Восток». Литературную деятельность начал в 1926 году. С 1929 по 1937 год Н.М. Рогаль находился на комсомольской и партийной работе в Хабаровском крае. Несколько лет был ответственным секретарем Дальневосточного, позднее — Хабаровского отделения Союза писателей. С 1955 по 1977 год работал главным редактором журнала «Дальний Восток». Автор романа «На восходе солнца», повести «У границы», книг о В.К. Арсеньеве, о поездке А.П. Чехова на Сахалин, главный редактор серии «Библиотека дальневосточного романа» Хабаровского книжного издательства. Член Союза писателей СССР и РСФСР. Награждён орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета» и пятью медалями, Заслуженный работник культуры РСФСР.
Рослый Сергей Леонтьевич (1911–1984), дальневосточный журналист, писатель, литературный сотрудник газеты «Тихоокеанская звезда», автор книг: «Люди первой тропы», «Остров морских львов», «Огонь на себя». После окончания в Хабаровске педагогического техникума пять лет работал в газете «Восточно-Сибирский комсомолец» (Иркутск). В 1935 году возвращается в Хабаровск, принят на работу в «Тихоокеанскую звезду» литературным сотрудником промышленно-транспортного отдела. Осенью 1945 года прикомандирован ко 2-му Дальневосточному фронту. В качестве военного журналиста участвует в походе советских войск в Маньчжурию. После окончания центральных газетных курсов в Москве, Сергей Леонтьевич становится собственным корреспондентом по Хабаровскому краю газет «Известия», «Гудок» и журнала «Огонёк». Вскоре С.Л. Рослый был приглашён на должность заведующего отделом прозы журнала «Дальний Восток». В 1959 году уехал в Украину в г. Сумы. Работал собственным корреспондентом газеты «Правда Украины» по Сумской области (1959–1968), затем – корреспондентом газеты «Ленинская правда». Умер в г. Сумы 24 октября 1984 году.
ПИСЬМА ПРО "ПЕПЕЛ БИКИНИ" ИЗ ХАБАРОВСКОГО КРАЕВОГО АРХИВА
[Рогаль Н.М. – Киму Р.Н.]
22 февраля 1956
Москва, 2-я Филевская, [не публикуется — visto] Р.Н. Ким
Уважаемый Роман Николаевич!
Пользуясь Вашим согласием, данным на семинаре молодых писателей, прошу Вас от имени редакции журнала «Дальний Восток» помочь авторам повести «Пепел Бикини», о которой я с Вами говорил. Один из авторов – тов. Петров Лев Сергеевич – демобилизовался и будет жить в Москве.
Своё мнение о повести мы авторам высказали, договорились о необходимой доработке произведения. Хотелось бы добавить к этому и Ваши советы и замечания.
После доработки повести авторами, редакция журнала хотела бы передать повесть Вам для редактирования. Разумеется, работу эту мы оплатим.
О Вашем согласии быть редактором повести Вы нам сообщите.
С уважением к Вам
Главный редактор журнала «Дальний Восток»
[подпись] (Н. Рогаль)
ГАХК. Ф. 1738. Оп. 2. Д. 278. Л. 86
Примечание: Второй экземпляр машинописи. Первый экземпляр, скорее всего, был написан на бланке редакции журнала «Дальний Восток». В левом верхнем углу письма написано от руки фиолетовыми чернилами: «г. Москва, Г-69, Мерзляковский переулок [далее не публикуется — visto]».
Вчера, 13 марта, был у Романа Николаевича Кима и передал ему Ваше письмо. О разговоре с Вами Роман Николаевич помнит и согласился прочитать рукопись, а после доработать и редактировать её. Кроме того, он берётся по окончанию работы показать её в отделе печати МИДа.
В связи с большой загруженностью, Роман Николаевич попросил меня сообщить Вам о его согласии редактировать повесть. Как только работа будет закончена, я сразу вышлю Вам рукопись.
Москва Г-69, Мерзляковский пер.[не публикуется — visto]. Петрову Л.С.
Уважаемый тов. Петров!
Письмо Ваше получили. Н.М. сейчас болен. Редакция с удовлетворением принимает к сведению, что повесть Вашу будет редактировать т. Ким. Ждём рукопись подготовленной.
С уважением [подпись] С. Рослый
ГАХК. Ф. 1738. Оп. 2. Д. 285. Л. 157
Примечание: Второй экз. Первый экз., скорее всего, был отпечатан на бланке редакции журнала «Дальний Восток».
13 июня Роман Николаевич Ким сказал мне, что рукопись можно перепечатывать и отсылать Вам, что я и сделал. Все замечания, высказанные Кимом, учтены и «теперь», – как он сказал, – «повесть готова к печати». Я попросил Роман Николаевича показать рукопись в отделе печати МИДа. Он сказал, что этого делать не нужно, так как сейчас отдел печати такие вещи не визирует. Но я думаю, что Роман Николаевич Вам сам напишет об этом.
Николай Митрофанович! Я Вас очень прошу дать мне телеграмму, как только будет принято положительное или отрицательное решение. Повестью заинтересовалось «Знамя», в частности В. Кожевников, которому рассказал о ней Резник. Так, что если в Вашем журнале она не пойдёт, очень прошу сразу же сообщить об этом.
Большое спасибо Вам за помощь и письмо Киму.
П.С. Я работаю в журнале «СССР», который с 1 июля будет выходить в Америке на английском языке.
Уважающий Вас [подпись] Л. Петров
Мой адрес: Москва, ул. Чехова, 18-а, журнал «СССР». Петрову Л.С.
ГАХК. Ф. 1738. Оп. 2. Д. 282. Л. 19.
Примечание: От руки, фиолетовыми чернилами, в левом верхнем углу письма: «Ответ послан 30.VI.56 г. Повесть намечена к публикации в 5 номере 1956 г. Подпись Н.М. Рогаля».
Москва, ул. Чехова, 18-а, журнал «СССР». Л. Петрову
Уважаемый тов. Петров!
Только что получил Вашу рукопись. Сразу направляем её на читку членам редколлегии. По планам редакции – её намечено опубликовать в 5-м номере, т.е. первом очередном номере, 4-й номер уже сдан в производство.
Через две недели окончательно решим судьбу рукописи. И сразу известим Вас телеграммой. Думаю, что решение будет положительное.
Авторы дважды переделывали некоторые главы, в частности конец. Наряду с этим было внесено много мелких поправок – устранили все неточности в части бикинийской истории, японского быта и т.д. Во всяком случае я придирался основательно.
В общем, работу здесь мы закончили. Мне кажется, что в таком виде повесть можно дать Вам для окончательного просмотра. Разумеется, ещё [зачёркнуто] кое-что ещё можно подправить, отшлифовать, пригладить, но композицию, по-моему, можно не менять. Я долго думал над концовкой – первый вариант меня совсем не удовлетворял, теперь мне кажется концовка вполне логична.
Я спрашивал товарищей из дальневосточного отдела МИД насчёт «цензуры». Мне ответили, что теперь этого мидовцы не делают. Всё предоставлено Главлиту. С политической стороны эта повесть не вызовет никаких нареканий. Факты все выверены, официальных лиц (американских и японских) мы не затрагиваем, фамилии существующих в действительности людей (например, Мортона или Микамо) мы изменили, так что и с этой стороны к нам не придерутся.
Уважающий Вас Р. Ким [подпись]
Москва, Г-96, Вторая Филевская, [не публикуется — visto].
Тел.: [не публикуется — visto]
ГАХК. Ф. 1738. Оп. 2. Д. 282. Л. 36.
Примечание: От руки, фиолетовыми чернилами, в левом верхнем углу письма:
Москва, Г-96, Вторая Филевская [не публикуется — visto] – Р. КИМ
Уважаемый Роман Николаевич!
Спасибо за письмо и проделанную Вами работу над рукописью «Пепел Бикини». Рукопись мы получили. Она, действительно, стала лучше, приемлемее и ее концовка. Вы в этом правы. Кое-что еще придется подправить или опустить. Но основная работа, на мой взгляд, сделана.
Сейчас рукопись читают члены редколлегии. Предполагаем дать ее в 5-м номере (т.е. в первом очередном номере журнала).
С Вами мы рассчитаемся сразу же, как только рукопись будет рассмотрена редколлегией (во второй половине июля с.г.).
Прошу для бухгалтерии прислать справку о составе семьи (это для вычета налогов).
Очень рад, что Вы заметили прогресс в работе над повестью «Пепел Бикини». Интересно, что скажут члены редколлегии. Конечно, надо будет ещё немножко подчистить вещь. Я думаю, что всё же надо оставить антиамериканскую направленность. Нельзя слишком смягчать. Американцы не стесняются в отношении нас – сейчас в Амер. Прессе началась, в связи с познанскими событиями, дикая кампания – с призывами вовсю развернуть тайную войну. Мы не должны изображать из себя христосика – нас бьют по щеке, а мы будем церемониться.
Крепко жму руку [Написано от руки чернилами]
Для бухгалтерии сообщаю:
Паспорт [данные не публикуются — visto] .
Год рождения – 1899 г. (следовательно – освобождён от налога за бездетность).
г. Москва, ул. Чехова, 18-а, журнал «СССР». Л. Петрову
Уважаемый тов. Петров!
Как я Вам уже писал «Пепел Бикини» будет напечатан в 5-м номере «Дальнего Востока» за этот год. Теперь это окончательно решено. Дней через 10 номер сдаётся в набор, а в конце октября выйдет в свет. Нам пришлось серьёзно потеснить Н. Задорнова, роман которого печатается с 3-го номера. Вашу повесть сократили на 0,5 листа, иначе не стала бы. Да [и] небольшие сокращения нужны были.
Общее мнение о повести – доброе.
К Вам просьба: сообщите для бухгалтерии точный адрес, имена и отчество обоих авторов. Кроме того, нужны справки о детях, для вычисления суммы налога. Иначе положено удерживать все 6%. Адреса А. Стругацкого мы вовсе не знаем.
Авторский гонорар между авторами в таких случаях мы делим пополам. Может, у вас, авторов, есть иные соображения на этот счет – тогда напишите нам об этом.
После публикации в журнале, я хотел бы предложить Вашу повесть Хабаровскому книжному издательству для издания отдельной книгой. Каково Ваше мнение на этот счёт? Тоже напишите.
Роману Киму за редактуру журнал оплатил и с этой стороны у вас, авторов, никаких материальных обязательств перед ним не должно быть. Это для Вашего сведения.
Как живется, как работается? Выходит ли уже Ваш журнал?
С большой радостью получили мы Ваше письмо и ещё с большей прочитали его. Наконец-то лёд тронулся! Огромное Вам спасибо за помощь и тёплое отношение к «молодым» авторам (обоим нам уже 70 годков).
Сообщаем все необходимые данные:
1. Стругацкий Аркадий Натанович.
Москва, Бережковская [не публикуется — visto] .
Петров Лев Сергеевич.
Москва Г-69, Мерзляковский переулок[не публикуется — visto].
Причитаемую [Так в тексте] мне сумму гонорара прошу выслать в сберкассу №[данные не публикуются — visto].
2. Авторский гонорар просим разделить пополам.
Николай Митрофанович! Ещё раз благодарим Вас за работу. Конечно, мы нисколько не возражаем против издания нашей повести отдельной книгой в Хабаровском книжном издательстве, особенно если Издательство сможет выпустить книжку в конце 1956 или в начале 1957 года, поскольку рукопись прошла журнальное редактирование и правку. Было бы очень хорошо, если бы Вы взялись редактировать книгу. В общем, всецело полагаемся на Вас.
Журналы, как наш, так и «Америка» напечатаны и находятся в Москве в ЦК и мы терпеливо ждём сообщения правительства или ТАСС о выходе их в свет. Правда, мы уже успели сделать пять номеров. Как только получим из США сигнальные экземпляры, обязательно пришлю Вам один.
Ещё раз большое спасибо.
Уважающие Вас [Автограф Петрова Л.С. и Стругацкого А.Н.]
1 сентября 1956 г.
Москва
Москва, ул. Чехова, 18а, редакция журнала «СССР». Петрову Л.
[Адрес дописан от руки]
ГАХК. Ф. 1738. Оп. 2. Д. 282. Л. 41.
Примечание: В верхнем левом углу написано от руки: «Исполн. Н. Рогаль»
г. Москва, Г-69, Мерзляковский пер.[не публикуется — visto]. Л. Петрову
Дорогой Лев Сергеевич!
Получили ли авторский номер журнала и гонорар?
В Хабаровске был первый отклик по радио – благоприятный.
Издательство пока выжидает первых рецензий в газетах. Кажется, склоняются к тому, чтобы книжку издать. Впрочем, они Вам должны сами написать. Для них некоторая сложность в том, что книга не значится в плане.
Читал 1-й номер «Америка» и очень хотелось бы взглянуть на «СССР». Если будет возможность, пошлите мне один номер по домашнему адресу: г. Хабаровск, К. Маркса [не публикуется — visto] Рогаль Н.М.
В 1994 году, учитывая приближающуюся дату — 40 летие со дня событий 1 марта 1954 года, я предложил редакции газеты "Суворовский натиск" опубликовать повесть "Пепел Бикини". Вариант "Дальнего Востока" в редакции отвергли — "Зачем "Суворику" делать перепечатку из "Дальнего Востока", пусть они сами этим занимаются..." Для газетной публикации был взят вариант повести из "Юности", а меня "суворовцы" попросили написать что-то вроде предисловия и сделать для публикации клишированный заголовок (так это тогда называлось). Выкладываю всё это на своей странице.
В. Беседин
ДЕНЬ, КОГДА ПАДАЛИ ХЛОПЬЯ СМЕРТИ
Минуло сорок лет со дня трагических событий 1 марта 1954 года, когда на тихоокеанском атолле Бикини вооруженные силы США провели испытание водородной бомбы. В район атолла были стянуты десятки военных кораблей, на остров завезены подопытные животные. Для засвидетельствования мощи американского оружия приглашены специалисты военного дела разных стран. Но были ещё и невольные свидетели. Ничего не подозревающие японские рыбаки со шхуны "Фукурю-мару-5".
Весть о взрыве моментально заполнила первые полосы мировой прессы. Но сенсации живут недолго. А трагедия японских рыбаков, получивших тяжёлые ожоги и смертельную дозу радиации, достигает кульминации. Молчание прессы имело и веские причины. Согласно международной договорённости между Японией и США, пострадавшие рыбаки с января 1955 года получают денежную компенсацию в обмен на молчание. Пострадавшим запрещается отныне публично выступать и давать свидетельские показания о случившемся.
Сама шхуна, безмолвный свидетель, была спрятана с глаз. Сначала её приобрело правительство Японии, якобы для исследования, но через три месяца она была перепродана и тайно переправлена в другой порт.
Случившееся в марте 1954 года нашло своё отражение в литературе нашего региона. В 1956 году журнал "Дальний Восток" публикует повесть Л. Петрова и А. Стругацкого "Пепел Бикини".
"Перед авторами стояла нелёгкая задача, — напишет критик о трудностях работы над повестью по следам недавних событий, — показать деяние заокеанских торговцев смертью, а также современную Японию, борьбу её народа за независимость, его стремление к миру".
Отсюда и неиспользованные авторами возможности сделать повесть интереснее. Да, это во многих отношениях ученическая повесть. Но сегодня, столько лет спустя, одного из авторов представлять читателю не надо. Аркадий Натанович Стругацкий в тандеме с братом известен во многих странах мира. Их книги не один раз удостаивались престижных премий, по ним снимаются кинофильмы, ставятся спектакли. Тогда же, в 50-х, в писательском багаже были лишь публикации в "Суворовском натиске" и в многотиражке гарнизона Камчатки.
Окончив в 1949 году Московский военный институт иностранных языков по специальности переводчик-референт с японского и английского языков лейтенант Стругацкий едет на Дальний Восток служить дивизионным переводчиком. Хабаровск, Петропавловск-Камчатский... по роду службы ему приходилось иметь дело с иностранной прессой.
А.Н. Стругацкий вспоминал: "...Могу лишь сказать с определенностью: когда вышел "Пепел Бикини", политический роман, когда его издали, нам стало ясно: не боги горшки обжигают, можно продолжать и дальше. Лёва Петров! Мы с ним служили вместе в армии на Дальнем Востоке. А потом, когда уволились, он стал работать в АПН, женился на внучке Хрущева. И безвременно умер".
Событие на атолле Бикини имело и ещё одно отражение в творчестве братьев Стругацких. Повесть "Волны гасят ветер", в центре которой появление новой расы людей, получивших способность вертикального развития человечества. Говоря о концепции повести, А.Н. Стругацкий отмечал: "Технологический процесс, развитие науки подводят к такому моменту человечество, когда может произойти скачок в развитии... Научно-техническая революция может привести "к биологической эволюции человека. Вот как, например, в радиоактивном пепле острова Бикини появляются разновидности растений и животных...».
Несомненно, Стругацкие видели страшные документальные кадры хроники, снятой на атолле Бикини много лет спустя после взрыва. Они ужасают. На экране — птицы, разучившиеся летать, рыбы ищущие спасения на суше, черепахи, не сумевшие найти влагу среди камней, все они изуродованы радиацией.
На юге от Токио, на острове Грез в большом цветущем парке есть музей с единственным экспонатом. Спасённый от забвения остов шхуны "Фукурю-мару-5". Рядом на могильной плите надпись: "Хочу, чтобы я стал последней жертвой ядерной бомбы. Аикити Кубояма". Он был радистом на "Счастливом драконе" до 1 марта 1954 года.
Опубликовано в газете "Суворовский натиск" (Хабаровск), 6 марта 1994 года. (В. Беседин — псевдоним Виктора Бури)
БОНУС ДОЧИТАВШИХ МАТЕРИАЛ ДО ЭТОГО МЕСТА
Первая рецензия на повесть «Пепел Бикини». Газета «Молодой дальневосточник» (Хабаровск), 21.11.56, № 231 (4853), с. 2.
ПЕПЕЛ БИКИНИ
Атом служит человеку. На его энергии работает первая в мире электростанция, построенная руками советских людей... Но не об э этом рассказывает повесть Л. Петрова и А. Стругацкого «Пепел Бикини».
...Океанский пароход фирмы «Холмс и Харвер» идёт из Соединенных Штатов к Маршальским островам. На его борту пятьсот пятьдесят рабочих, нанятых для строительства стальной башни на острове Бикини. Она предназначена для испытания нового вида термоядерного оружия. Но приезжающие на остров не знают, что они строят, А тех, кто догадывается, или пытается узнать это, постигает судьба негра Майка, зверски убитого рукой предателя. И вот за американские доллары негры, мексиканцы, американцы строят эту современную Башню Смерти.
Наконец, наступил день испытания бомбы, 28 февраля 1954 года. В докладе полковника Смайерса адмиралу Брейву говорилось: «Донесений о наличии в опасной зоне посторонних не поступало». Но в то время, когда американские «ученые крысы» спокойно созерцали бомбу в действии с самолета, японские рыбаки на шхуне «Счастливый дракон», гонимые нуждой и страхом потерять работу, подошли слишком близко к запретной зоне и оказались не только первыми свидетелями, но и первыми жертвами этого страшного оружия. Пепел Бикини убил радиста Кубояму, изуродовал и обрек на мучения его товарищей.
Перед авторами стояла нелегкая задача — показать деяния заокеанских торговцев смертью, а также современную Японию, борьбу её народа за независимость, его стремление к миру. Эта задача трудна не только потому, что она ответственна, в смысле важности событий, но ещё и потому, что эти события раскрываются не в газетной или публицистической статье, а в повести, через человеческие характеры.
Многое удалось авторам: показать всю бесчеловечность людей типа доктора Нортона, которые экспериментируют на живых людях, как на морских свинках, показать пробуждение самосознания у простых людей и Америки, и Японии в образах Дика и Ямамото. Авторы не идеализируют народ. Они честно говорят, что есть и в Америке, и в Японии люди вроде Чарли и Сэндо, которых пока интересуют только доллары и йены, которые не помышляют даже о борьбе. И таких еще немало.
Однако сам сюжет повести, события положенные в её основу, давали авторам возможность сделать её значительно интересней, глубже в идейно-художественном отношении. К сожалению, многие возможности остались неиспользованными. Во-первых, повесть проигрывает оттого, что действительные виновники смерти Кубоямы, трагедии его товарищей остались где-то за пределами произведения. Они не действуют, не живут в повести, а действуют лишь исполнители их воли — адмирал Брейв, полковник Смайерс, доктор Нортон и другие.
Если в характере доктора Нортона есть свои индивидуальные черты, свой язык, свои манеры, то этого никак нельзя сказать об образе адмирала Брейва и тем более полковника Смайерса. В повести есть глава «Адмирал Брейв», но обилие слов не делает образ индивидуализированным. Он нарисован по заранее заданной схеме. Брейв груб, нервозен, боится потерять свое место. Вот, пожалуй, и всё, что мы о нём узнаем из повести. Не слишком ли ходульны и давно знакомы по другим повестям, фильмам, пьесам подобные характеристики? И вот, в сущности, все образы, олицетворяющие лагерь поджигателей. Конечно, взрыв достаточно красноречиво раскрывает их сущность, их морали. Но поскольку «Пепел Бикини» повесть, а не статья, поскольку событие это было подготовлено людьми, то и следовало писать прежде всего характеры.
Вторым серьёзным недостатком повести является отсутствие драматической напряженности, хотя сами события в ней не только драматичны, но и трагичны. Это, пожалуй, оттого, что повесть написана вяло, слишком повествовательно, бесстрастно... Нельзя сказать, что в повести нет прямых (лоб в лоб) столкновений, людей враждебных сторон, людей различных убеждений. Но нет здесь нарастания событий. Даже в описании похорон Кубоямы, которые вылились в демонстрацию, нет действия, нет острых ситуаций, столкновений. Эта сцена не стала в повести кульминационной, хотя этого ждёшь, чувствуешь, что это должно быть так. Ведь именно здесь должен во всю силу и мощь прозвучать голос народа, голос разума, голос протеста. Неубедительна, рационалистична речь Судзу. Это, очевидно, оттого, что ее язык, как и язык многих других героев, не индивидуализирован.
«Повесть Бикини» — произведение документальное. Оно интересно как хроника, рассказывающая о важных событиях современности. С точки же зрения художественной, о повести Л. Петрова и А. Стругацкого можно говорить лишь как о начале труда.
Н. Солтан
ДЕЛО ОТПРАВЛЕНО НА ДОСЛЕДОВАНИЕ
(Как бы послесловие)
Попробуем по письмам восстановить "цепочку встреч" авторов с редактором (в скобках — даты написания писем):
Рогаль — Стругацкий (возможно, встречались): "...о, миг тревожный и блаженный! – в редакцию" [из письма Аркадия от 14 апреля 1955]; Рогаль — Ким (встречались): "...согласием, данным на семинаре молодых писателей" [22 февраля 1956]; Рогаль — Петров — Стругацкий (возможно, встречались): "...мнение о повести мы авторам высказали, договорились о необходимой доработке" [22 февраля 1956]; Петров — Ким (встречались): "...13 марта, был у Романа Николаевича Кима" [14 марта 1956]; Ким — Петров — Стругацкий (трудно поверить, что АНС не присутствовал при таком отношении к работе Кима): "...Во всяком случае я придирался основательно. В общем, работу здесь мы закончили" [не позднее июня 1956].
И так: Если Аркадий Стругацкий не принимал участие во встречах Петрова и Кима при редактировании (в чём я очень и очень сомневаюсь), то роль Петрова в написании повести "вырастает". А это входит в противоречие в оценке участия Петрова самим Стругацким. А если участвовал, то знакомство Аркадия Стругацкого и Романа Кима состоялось в начале 1956-го, а не 1958 года. Разве я не прав?
Хочу обратить ваше внимание на стиль написания "последнего" письма [1 сентября 1956]. Мне показалось, что его написал Аркадий Натанович. А вам не показалось?
Учитывая всё выше сказанное, считаю: расследование деталей "бикинийской истории" следует продолжить. Особое внимание обратить на поиск всех рукописных вариантов повести "Пепел Бикини". Ведь окончание повести "Пепел Бикини" первоначально было иным!