На мой взгляд, это не самый лучший рассказ Лавкрафта, но он довольно крепок, а главное, он ярко иллюстрирует то, что принес в этот мир Говард Филлипс Лавкрафт.

Лавкрафт изобразил новые пространства страха. Он соединил готику и безумие Эдгара По и мрачный скепсис по отношению к науке Герберта Уэллса (это ведь у него ученый ввергают мир в хаос и своими изысканиями навлекают на себя внимание пришельцев с Марса). У Лавкрафта за научными открытиями следуют чудовищные события, провалы в иные страшные миры. Черная магия у него близка, по сути, к науке – и то и другое способно вызвать демонов из мира мрака. Лавкрафт заменил магический круг электрической машиной, а безумного мага – свихнувшимся учёным. Лавкрафт подогнал древний суеверный ужас под реалии двадцатого века. И, кажется, он первый, кто так поступил. Данный рассказ в череде иных (например, «Герберт Уэст, реаниматор», «Электрический палач» и т.д.) – прекрасное тому подтверждение.

Что касается самого рассказа, то меня, например, опять слегка разочаровало то, что рассказчик так и не описал, во что же он стрелял. Да, я понимаю, что это такая частая «фишка» Лавкрафта, но тут она всё же вызвала легкое разочарование (описание иных тварей есть, а этой – нет). Но, с другой стороны, у меня тут возникла идея, а не могло ли это нечто быть столь же «бесформенной» гончей Тиндала, действующей в этом же многомерном и кошмарном потустороннем мире (ещё одно пространство ужаса у Лавкрафта – мир, существующий параллельно нашему – вдобавок к пространству космоса и пространству времени)? И, кстати, рассказ Лонга был написан раньше, чем этот рассказ Лавкрафта. Так, ничем не обоснованная теория.

Жалко что незаконченна. А так начало хорошее. Тщательно проработана, неторопливо идёт сюжет, также есть отсылки на предыдущие работы. Если бы был завершён, то наверное вышло бы классно.

На мой вкус этот небольшой рассказ всё же чуть-чуть затянут. Затянут в описании чудес и красот Сарната. Да, я понимаю, что в этом тоже есть своё очарование – в этой помпезной величественной и диковинной красоте мира снов и одной из его жемчужин. Но оно полностью перекрывает описание того самого рока, сверхъестественной расплаты, что неминуемо грядет. Той концовки, что, конечно же, сразу читается, но именно такой она и должна быть. Мне упорно кажется, что будь автор чуть сдержаннее, сохрани он некий баланс между описаниями Сарната и празднеств его и концовкой, получилась бы едва ли не притча, по крайней мере, было бы ощущение притчи – более сильное, чем оно есть в итоге. Но оно всё-таки есть, пусть и несколько иное. По сути, рассказ для любителей сказочных красот мира снов, рядом с которыми всегда есть что-то таинственное и зловещее. Такого Лавкрафта я тоже люблю.

«Дагон», как я понимаю, самая ранняя история Лавкрафта из «Мифов Ктулху». Но уже в ней есть этот внушительный космический (в данном случае подводный) древний ужас. Описание гнилостного страшного пейзажа, поднявшегося из морских глубин (да, напоминающего и предшествующего Р’льеху в рассказе «Зов Ктулху»), игра лунного света и странный монолит с его барельефами нагоняют жути больше, чем само чудовище, виденное героем – оно просто описано вскользь. Можно найти этому объяснение – как если бы человек попросту не хотел его вспоминать, хоть это видение и преследовало его позднее. Это вполне возможно. Но факт есть факт – сам Дагон практически не нарисован даже фирменными обтекаемыми выражениями. Это не минус, а просто наблюдение. В любом случае рассказ оставляет приличное впечатление – идет ему эта лаконичность вкупе с мастерским нагнетанием атмосферы.

По сути является приложением к другому произведению Лавкрафта «Ужас Данвича». Если вы ярый поклонник творчества писателя, то скорее всего вы его прочитаете. Хотя как по мне она недоработанная. Либо я уже привык к стилю автора настолько, что меня уже плохо цепляет.

Довольно длинное эссе. Но для удобства читателя поделено на 10 частей или глав:

I. Введение;

II. Заря жуткого жанра;

III. Ранний готический роман;

IV. Вершина готического романа;

V. После готической прозы;

VI. Сверхъестественная литература на континенте;

VII. Эдгар Аллан По;

VIII. Традиция сверхъестественного в Америке;

XI. Традиция сверхъестественного на Британских островах;

X. Современные мастера.

Первое, что нужно знать: Лавкрафт не изменяет себе даже в нехудожественной литературе. Но его обязывает цель. Она определяет средства. Отсюда входить в текст довольно сложно (заслуга высокопарного, вязкого стиля). Если же вы знакомы с прозой автора не понаслышке, проблем особых возникнуть не должно.

Размышления Лавкрафта очень любопытны, в особенности его позиция относительно атмосферы как наиболее важной составляющей литературы ужасов. Все прочее: сюжет, герои, диалоги, мораль, идея, логика и т.д. и т.п. уходят на второй, а то и на третий план.

Конечно, это не значит, что про все перечисленное стоит забыть: Лавкрафт не настолько радикален. Но стоит иметь в виду, что если вы уж взялись за написание странной прозы о сверхъестественном/космическом ужасе, то область вашей работы — иррациональное пространство за ширмой мнимой реальности, где все подчиняется логике сна, где нет места дидактике, популизму, мелодраме и сантиментам, одним словом, ничему человеческому; где герои, их действия и взаимодействия, все, что вбирает в себя сюжет, суть инструменты для демонстрации этого пространства. Такова позиция ГФЛ.

Определение космический здесь не синоним слова фантастический и связанно с космосом, звездами и инопланетянами лишь косвенно. Космический значит нечто такое, что связано со Вселенной на наиболее глубинном и принципиально непознаваемом уровне. Космический ужас — не чудовище со звезд и тентакли, но трепет разума перед предвечными первобытными силами и явлениями, сущность которых кошмарна в своей невозможности; это тайна бытия, приоткрывшаяся на мгновение.

Как можно писать о таком, выставляя на передний план сюжет или героя? Только атмосферой способен автор передать суть космического ужаса. И Лавкрафт верен себе и своим принципам. Он делает все в меру своих способностей, чтобы окунуть читателя в этот жуткий водоворот.

Не секрет, что он был очень самокритичен. Его разочаровывала собственная неспособность достичь идеала в передаче с помощью языка своих видений, грез и кошмаров. Тяжеловесность стиля — следствие поисков наиболее подходящего способа для изображения космического ужаса.

Такого же подхода Лавкрафт ждет и от других писателей темных жанров и, исходя из своей посылки, оценивает вклад того или иного произведение в литературу сверхъестественного ужаса, попутно прослеживая эволюцию жанра от мифологической древности до первой четверти XX века.

Как по мне грамотная концовка (ну наконец-то кто-то додумался именно так покончить со злом) с победой сил добра. А то в основном злодеи побеждают либо вообще герои сходят с ума. Необычно даже, я уже привык к такому стилю Лавкрафта, а тут всё даже хорошо закончилось.

Как по мне не доработанная. Да и задумка вроде уже была такая: про пришельцев среди нас, которые пытаются вселиться в нас и таким образом заселить собой нашу планету.

За картинными описаниями прячется жуткий смысл. А я не шучу!

Никто наверно не заметил, однако Лавкрафт феноменально зашифровал под «другими богами» кое-что знакомое. Барзай, вы думаете, кто!? Помощь зала- отвечает некто Макс Барских. Однофамилец? Не думаю. Продюсеры решили дать звучное имя?

Что их объединяет? Барс! Ужасно! Страшно! Хитро!

Недавно вышла Книга «Последний ритуал». Главный злодей выходит из туннелей под Барселоной.

Опять!

Это совпадение?

Дружко так не думает.

Лет так тринадцать тому назад спустя неделю после прочтения повести мог вспомнить только конусообразных библиотекарей представителей древней космической расы. Тогда только начинал серьёзно увлекаться литературой и тяжеловесные тексты господина Лавкрафта с предложениями по сто слов и абзацами по несколько страниц иногда казались непроходимыми. Сейчас переслушал эту захватывающею фантастическую повесть увидел её в новом свете. Во-первых, здесь упоминается половина ключевых книг фигурирующих во Вселенной Лавкрафта, например: славноизвестный «Necronomicon» Абдулы Альхазрэда, «Cultes des Goules» графа д’Эрлетта, «De Vermis Mysteriis» Людвига Принна, «Unaussprechlichten Kulten» фон Юнцта и так далее. Упоминаются также и знакомые локации вроде Мискатонического университета в Аркхэме (и менее известный Ломар), там работает сын главного героя. Среди других мест действий: половина планет нашей системы, несколько земных пустынь, Антарктида, Арктика, древний Египет, южная Африка, Рим; а также далеко не мифические Киммерия и Гиперборея. Основой же сюжета в этот раз показалось безвременьё, те древние конусообразные библиотекари сумели выйти за его рамки, а также будучи крайне любопытными, перемещали своё сознание в лучшие представителей разных эпох и словно помешанные, черпали всю необходимую конусам информацию. Главный герой стал жертвой такого обмена и кроме того, что побывал в теле космической колоны, нашел руины города Древних в реале и часть библиотеки

Безыскусный, наивный, ученического уровня рассказ, как будто бы написанный нейросетью по мотивам произведений Лавкрафта. Обычно уровень рассказов маэстро гораздо выше уровня палп-фикшн-журналов, где они часто печатались, но здесь уровень прямо соответствует им: прочитал и забыл.

Говард Филлипс Лавкрафт по праву считается одним из основателей жанра ужасов. Его произведения, написанные без малого век назад, и по сей день волнуют умы читателей. Это ли не показатель истинного таланта автора? «Хребты Безумия» – мое не первое знакомство с автором. Уже прочитан сборник рассказов и повестей «Зов Ктулху». Признаться честно, далеко не все рассказы мне понравились, но хотелось бы отметить умение автора создавать бесподобную атмосферу давящей безысходности.

«Хребты безумия» – небольшой по объему роман с довольно простым сюжетом. Научная экспедиция прибывает в Антарктиду, где находит загадочный город древней цивилизации. Большая часть романа посвящена его описанию и исследованию. Город был построен инопланетной цивилизацией Старцев, упоминания о которой я встречал в других произведениях. Говард Лавкрафт очень умело строит свою единую вселенную: в «Хребтах Безумия масса отсылок к «Зову Ктулху», «Некрономикону» и прочим рассказам, что добавляет его миру глубины. Данный роман раскрывает многие тайны, занимающие умы читателей. Например, мы, наконец-то, узнаем кто такие Старцы, шогготы и Ми-Го. На страницах романа разворачивается история длиною в десятки миллионов лет.

Повествование ведётся от первого лица, как часто и бывает у Лавкрафта. По сути перед нами дневник одного из участников экспедиции, в котором он предостерегает людей от повторного путешествия к древнему городу. Подобная манера помогает в создании нужной атмосферы, позволяет проникнуть в мысли непосредственного участника событий. Честно признаться, меня описанные ужасы напугать так и не смогли, но вот само описание древней расы очень заинтересовало.

Лично для меня, это произведение ближе к научной фантастике, чем к хоррору. Я люблю жанр ужасов за глубокий психологизм персонажей, которого в «Хребтах безумия», к сожалению, нет. А вот научная составляющая порадовала куда больше. Только стоит учитывать, что развитие науки в 1936 году, когда был написан роман, сильно отличалось от нынешнего. Например, по мнению Лавкрафта, Старцы перемещались в космосе при помощи крыльев, что сейчас выглядит совершенно нереально. Да и существа, впадающие в анабиоз на 40 миллионов лет, на сегодняшний момент представляются сомнительными. Тем не менее Лавкрафту удалось весьма виртуозно показать контакт двух цивилизаций, которые попросту не способны на нормальные взаимоотношения по причине слишком больших физиологических и культурных различий.

Манера изложения автора показалась мне слегка нудноватой, но при этом яркой и образной. Все же малая проза у него сильнее. Сокращение романа до повести только пошло бы ему на пользу. При всем при этом, стоит признать, что описания, созданные автором, красивы в своем гротеске. Горы, найденные исследователями, выше Гималаев, а древний город простирается на сотни километров. Да и промежутки времени, описанные в романе, поистине титанические, недоступные для осмысления обычным человеком. Все это придает роману своеобразную эпичность, которая лично меня привлекает.

Итог: «Хребты безумия» – роман, обязательный к прочтению для тех, кто хочет лучше разобраться в творчестве Говарда Лавкрафта. Он идеально подходит для первого знакомства с писателем, т.к. в нём ярко проявляются самые выдающиеся его черты. Многие сравнивают Лавкрафта с нынешним Королем Ужасов Стивеном Кингом, что на мой взгляд не совсем верно. Кинг силен в первую очередь глубоким психологизмом своих персонажей, а мистическая составляющая является лишь антуражем, чтобы полнее раскрыть их характеры. Лавкрафт же умеет создавать запоминающиеся миры, которые пугают своей инородностью и чуждостью для всего человечества.

Этот набор заметок юноши или мальчика, который лишь впоследствии станет известным всему миру писателем, только подчеркивает его одаренность как литератора. Сюжет отличный, куда там доморощенным стряпальщикам детективов. Из такого сюжета можно сваять хоть детектив, хоть триллер, хоть комедию. Отличный набросок!

Гениальный перенос сновидческих ощущений на бумагу.

Довольно оригинальный образец эпистолярного хоррора-детектива, продолжающий традицию Мифов Ктулху, в частности – историю инопланетных чудовищ Ми-Го. За происходящими событиями мы наблюдаем со слов собеседника, с которым главный герой произведения состоит в личной переписке. Данный собеседник вступает в опасную связь с инопланетным разумом, который угрожает его жизни и плетет конспирологические интриги. Кульминация произведения тоже довольно интересная, хоть в общих чертах и предсказуемая. Под конец, когда я уже и сам понимал, к чему все идет, мне было очень досадно от того, что главный герой непроходимо глуп и беспросветно туп, а потому словно бы и не догадывается, где именно зарыта собака. В данном случае зарыта не одна собака, а целый выводок отборных полицейских псов.

Короткий рассказ на одну-две страницы. Напоминает по стилю скорее байку. Но не смотря на свою длину, немного дополняет мифологию Ктулху, Глубоководных и Дагона. Также есть параллели с другим рассказом Лавкрафта и Дерлета — «Комната с заколоченными ставнями»: упомянуты семья Марш, например. Связей немного, но на этом всё о рассказе. Мало впечатлил.

Годный рассказ. Хотя, как по мне, вышло немного затянуто. Но в целом годно. Автор вернулся к темам вроде: река Мискатоник, Глубоководные, Дагон и Ктулху. Концовка хорошая: хоть кто-то дал отпор этим гадам

Всё таки с иллюстрациями Баранже, произведение сильно выигрывает. Сочные, красочные, проработанные, атмосферные — прямо окно в тот самый параллельный мир. Только за них высокая оценка. Само произведение довольно средненькое, я бы сказал проходняк. Но опять же надо делать скидку на то, когда оно было написано, и вновь писатель, уже не знаю, по максимуму или не максимуму, использует доступную информацию, старается придать глубину и реалистичность истории. Выписанные детали прозябания угасающей деревушки, осторожность «Козлодоева», его нелепая смерть (премия Дарвина) — плюсики. Ну и слышал, что благодаря Лавкрафту — Аркхэм стал одним из мест во вселенной Бэтмена — тоже плюсик.

История о колдуне, его увлечённом стариной потомке и об одном отважном докторе. Роман состоит из нескольких частей, странным образом с самого начала показывая развязку истории, а затем, с экскурсами в прошлое, разъясняет и достраивает детали сюжета, предшествовавшие ей.

Написано в характерном для автора стиле. Неторопливо, с косвенными описаниями «непередаваемого ужаса иных миров и чудовищных экспериментов». При этом сама по себе история относительно спокойная по темпу, размеренная и малость предсказуемая. Задолго до финала становятся понятны причины всех изменений в поведении Чарльза Варда, в финале они подтверждаются.

Ещё следует отметить определенную старомодность поведения персонажей. У меня в процессе чтения возникли ассоциации с «Дракулой» — и не только потому, что на страницах этого романа тоже присутствует вампиризм, а также третьестепенный загадочный персонаж, проживающий в замке в Трансильвании. Дело скорее в реакции окружающих и в их долгом нежелании замечать очевидные (для современного читателя) вещи. Те же родители главного героя и его семейный доктор, что называется, тянули до последнего, слыша все подозрительные звуки и запахи из лаборатории сына, неоднократно замечая его странное и пугающее поведение.

«Они пришли к общему мнению, что юноша окончательно сошел с ума, но решили не спешить с принятием мер, сочтя необходимым и дальше держать в полном неведении миссис Вард»

«Вскоре эта странная история приняла иной оборот, но в том нет заслуги мистера Варда или доктора Виллета, которые бездействовали, столкнувшись с чем-то не поддававшимся объяснению.»

Ох уж этот принцип, когда один из действующих персонажей о чём-то догадывается, но предпочитает держать остальных в неведении, искренне считая, что таким образам помогает им, ограждает их от волнений.

«Прошу поверить мне на слово, не требуя пояснений».

В «Дракуле» мы видели, к каким ужасным последствиям может привести подобная убежденность. В этом романе, к счастью, всё не настолько трагично.

С другой стороны некоторая старомодность романа не мешает воспринимать историю, особенно если вам в общем и целом нравится авторский стиль. Ну и повторюсь, это книга с древними колдунами, одержимыми познанием тайн прошлого и иных сфер, с трагичной историей одного их потомка, с описанием народного самосуда (в прошлом) и одиноких и довольно смелых блужданий по подземным лабораториям (в настоящем). И даже с упоминанием вампиризма, правда не совсем классического.

Финал на удивление справедливый, карающий зло, хотя и не способный спасти его жертв.

Ибо «человек может играть силами природы лишь до определенных пределов; то, что вы создали, обернется против вас.»

Увы, увы, но время Лавкрафта похоже ушло безвозвратно. К сожалению (или к счастью :)) современного читателя не так уж просто заставить испугаться — что ему древний полуразвалившийся домишко в лесу, что ему самые впечатляющие эпитеты: «зловещий», «мрачный», «гнетущий»..., что ему, в конце концов, картинка в книге с мясной лавкой каннибала и кровавое пятно на потолке — он ещё и не такое читывал.

Этот самый современный читатель вместо того, чтобы напугаться, вероятнее всего будет дотошно допытываться: «А скажите-ка, уважаемый автор, а на какие средства существовал этот старикашка в своей лесной развалюхе?».

Нельзя сказать что рассказ плохо написан (возможно только финал смазан), но для чего он сегодня, если свою главную horror-овскую функцию уже совершенно не выполняет....

Будто написан про самого Лавкрафта. Тот же одиночка, тот же писатель и редактор чужих работ (или гострайтер, Лавкрафт подрабатывал призрачным писателем ради булки с маслом), та же ностальгия по былым временам, воспоминания о дедушке (своим «литературным воспитанием» Лавкрафт обязан своему деду, у которого в доме была большая домашняя библиотека). Многое говорит о том, что рассказ в целом о Лавкрафте, многое. Есть в этом рассказе что-то действительно удручающее или тоскливое, не знаю. Даже не пойму, с какой целью это было написано: высказаться просто или как то подвести итоги.

Я думаю, что это скорее попытка высказаться по поводу писателя (рассказ на самом деле сочинил Август Дерлет по наброскам Лавкрафта); в ней нет какой-то чести автору, именно что просто рассказать чего хотел и чем жил Лавкрафт. Но от всего этого веет тоской.

Можно как угодно относиться к Лавкрафту, но чего не отнять у него, так это восхитительный язык повествования. Особенно если повезло с переводчиком. Глаза просто отдыхают при чтении.

Интересно, а кто-нибудь ещё видел сны с мраморным храмом на месте болота, кроме главного героя? Очевидно, что нет. Значит, главный герой был сверхчувствителен, и возможно его оставили в живых чтобы он рассказал о том, что не надо трогать болото.

Кухарку жалко...( шутка)

Также есть упоминание, что рассказчик молился Артемиде, Плутону ( вот только как?) Возможно, его пощадили ещё и поэтому.

Однозначную оценку ставить сложно- слишком короткий рассказ про одурманенных свирелями рабочих и селян, которые, повинуясь древним силам, утопились в болоте.

А главный герой ни шляпу не надел, не револьвером не шмальнул.

Сверхъестественное действо в духе Мейкена как его «Сияющая пирамида». Схема одна. Бесследное исчезновение под влиянием необъяснимых сил. Готикой отдаёт. К мифам Ктулху не относится.

Говард Филлипс Лавкрафт, почитаемый многими мастером ужасов, в «За гранью времен» предлагает нам путешествие в глубины человеческого разума, сталкиваясь с его временем и пространством. Перед нами раскрывается история профессора Нэйтана Пибоди и его необычных переживаний, касающихся смены сознания и путешествий через временные пространства.

Сознание — хрупкая и многогранная структура, способная отразить в себе не только человеческие страхи и желания, но и отголоски других миров и времен. Лавкрафт позволяет читателю заглянуть в бездну космического ужаса, оставляя в душе неизгладимый след. Идея переплетения сознаний через эпохи, безусловно, заставляет наш разум пульсировать от волнения и любопытства.

Однако, именно здесь кроется источник разочарования — эта великолепная идея, которая могла бы расцвести в нечто великое, остается не развитой. Лавкрафт, как кузнец, ковал свою историю, но меч вышел кривым. Нет развертывания интриги, нет той атмосферы непостижимого ужаса, за которую мы так ценим автора. Сюжет, казалось бы, обещающий погружение в абсурдные глубины космоса и психики, остается поверхностным и недостаточно остроумным.

К тому же, повествование иногда тонет в нудных деталях и самоповторах, делая путь через страницы местами скучноватым и предсказуемым. Вместо того чтобы путешествовать по волнующим мирам ужаса и безумия, мы оказываемся на корабле, плывущем по спокойным и однообразным водам.

Таким образом, «За гранью времен» оставляет у читателя ощущение неисполненного потенциала и несбывшихся надежд. С одной стороны, мы имеем дело с гениальной идеей, с другой — с её не вполне удачной реализацией. Мы, как читатели, остаемся сидеть перед закрытой дверью, за которой могли бы быть удивительные и ужасающие тайны, но так и не получаем ключа к их разгадке.

В итоге, мы оцениваем эту повесть на 5 из 10, признавая её значимость и оригинальность, но также и выражая разочарование в нереализованности потенциала, заложенного в основе произведения.

Читаю в данный момент книгу эту (ISBN: 978-5-389-10625-3) и последнее прочитанное именно рассказ «Окно в мансарде». На данный момент больше асего понравился, с учётом того, что до жтого были однотипные рассказы

Простовато, бредовато (в реальной жизни невозможно сойти с ума за пару минут, как главный герой) и совершенно не страшно. Но это общая беда 99 % образцов готической литературы и раннего хоррора, на которые смотрят с колокольни XXI века. Люди в конце XIX – начале XX вв. в среднем были глупее, наивнее и не такие пресытившиеся массовой культурой, как сейчас, поэтому они, выпучив глаза и раскрыв рот, с замиранием сердца слушали про инопланетян, вампиров, оборотней, призраков и каннибализм. В XXI веке, когда уже большинство произведений Кинга кажутся нелепой наивнятиной, этим напугаешь разве что пятилетнего ребёнка с задержкой психического развития.

Сейчас зажравшимся любителям хоррора подавай что-то из ряда вон выходящее: без смешных клыков-когтей-щупальцев-рогов, без детсадовского рычания, непонятное и сводящее с ума. Ну, какие-нибудь японские городские легенды про Тэк-Тэк (японцы неспроста стали главными производителями кинохорроров; они просекли, что сейчас пугает людей). Ещё начали заходить сюжеты про пробравшуюся в современность языческую древность: с мрачными хеллоуинскими осенними лесами, в которых казавшиеся мифическими твари рвут людей на части (намёк на «Ритуал» Нэвилла).

«Крысы в стенах» можно прочитать из чисто литературоведческих соображений — чтобы знать, что Лавкрафт писал не только про пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн.

Итак в день рождение гения мне внезапно захотелось перечитать то его произведение что сам он считал лучшим.

И наверное он был прав, говорят настоящая классика не стареет ибо классический сюжет вечен. Даже сейчас сюжет «Цвета» Не выглядит старо, наоборот даже сейчас он выглядит слишком оригинально. Людям неприятно читать о том что они во вселенной могут оказаться лишь пылью что не стоит внимания и что законы реальности могут быть гораздо суровее чем кажутся.

Лавкрафт вообще гениален в том что на рубеже веков, тогда когда научный прогресс казался незыблемым он увидел на сколько же человечество на самом деле мало. И что может ожидать человечество в бездне. Причём в любой бездне, даже бездна океана на самом деле для человечества слишком велика для познания и именно туда Лавкрафт поместил своего Ктулху. Но пришелец из этого рассказа на самом деле даже страшнее, у него нет тела, у него нет облика. Он не материален и одно его присутствие искажает законы реальности. Нам не известно разумен ли он или вообще жив ли он в какой либо форме. Он просто явился и ушёл оставив после себя кошмар для людей.

Кстати ниже рецензенты советуют этот рассказ тем кому понравился Пикник на обочине. На мой взгляд это вещи мало сравнимые но действительно интересно читали ли братья цвет до того как написали Пикник.

Против своей воли я начинаю писать эти богохульные и кощунственные строки. Уверен, что скептики и моралисты раздерут меня на кусочки, поэтому запру все двери на щеколду и задерну шторы. Итак, стараниями многолетних исследований, сопоставлений и расшифровок я пришел к ужасным и невероятным открытиям. Как нельзя лучше подходит к ним сия книга, однако она является лишь мелким пазлом в океане богохульных книг.

Я с содроганием сердца должен донести до людей, что ни одна художественная книга не может быть признана и даже написана, если в ней нет попрания норм, догматов и морали. Это может относиться к любой религии и Лавкрафт выграл вчистую- он вывел чудовище из воды( Ктулху) смотри Апокалипсис Иоанна Богослова. Он придумал звездоголовых , которые , конечно, Старцы, хотя к ним он и отнёсся не совсем антагонично, заверяя строками» что они остались верны до конца своей науке»( читай между строк Хребты Безумия) . Но Антарктида не похожа на Новый Иерусалим , не так ли? Шогготами являются падшие ангелы , а именно павшие херувимы, потому что у них много глаз. Также проследить можно и за последователем Лавкрафта Лином Картером- у него появляются монстры шантаки, что пародирует шайтанов.

Именно второй слой книги, несущий богомерзкие смысл, Лавкрафт зашифровал в этой повести. «Текели- ли» — слова, которые кричат шогготы, можно расшифровать как «белый» , этот цвет жутко пугал аборигенов в повести Эдгара По «Приключения Артура Гордона Пима».

И , последнее творение, Мгла над Инсмутом» жирный восклицательный знак, страха и « ума, полного смятения» , как читаем у Святых Отцов.

« Говорю вам тайну: не все мы умрем ,но изменимся» .

Лавкрафт решил описать это не по духу, а по букве.

Стук... Шаги в подъезде... Крики и выстрел в дверь! В мою дверь! Но остался ещё Йог- Сотот , явная породия на Отца и Сына в христианстве. Рука... Выстрел раздробил кисть...

Пишу левой. Пусть все знают!

Если судить о данном рассказе по содержанию, то первую его часть можно и вовсе отнести к жанру эссе. В ней автор уподобившись философам традиционалистам в пух и прах разносит крайности в направлениях человеческой мысли при выборе жизненного пути. Достаётся всем: и материалистам, что видят смысл лишь в поклонении эмпирически доказанным фактам и научным теориям; и людям духовности, что всё своё мировосприятие строят на следовании догмам и правилам, сформированным суеверными предками сотни лет назад; и декадентам, которые разочаровавшись в науке и религии, находят смысл существования в постоянном осуждении общественного устройства, и способны лишь постоянно иронизировать.

Проведя околофилософский анализ взглядов и устремлений своего поколения, Лавкрафт ищет решение поставленной проблематики. И находит его в наиболее антисоциальном из всех направлений философии — солипсизме:

Кроме экзистенциальных размышлений автора, читателям, уже знакомым с произведениями Говарда Филлипса понравятся отсылки к двум предыдущим рассказам из цикла «Показания Рэндольфа Картера» и «Неминуемое». Они вносят в историю некоторую объемность мира и лучше раскрывают самого Лавкрафта через его автобиографического персонажа.

Это истинный лавкрафтовский роман, шедевр, в котором чувствует перо и атмосфера Мастера из Провиденса. УЖАС и ТАЙНА, в чьих испарениях и омутах главные герои задыхаются и тонут, не в силах совладать с эманациями зла и дочеловеческого мрака. Подобно сыщику, Амброз Дьюарт, а затем и Стивен Бейтс тщательно ищут фрагменты, осколки этого запутанного страшного дела, а после безуспешно пытаются сложить всю картину. Это удастся лишь мискатоникскому учёному, коллеге самого Лабана Шрусбери Сенеке Лепхему и его помощнику Уинфилду Филлипсу, но правда окажется столь чудовищной, что человечество повиснет на краю инфернальной, космической пропасти, откуда вот-вот вылезут ужасные конечности, дабы «помочь» роду людскому бесповоротно провалиться в метафизическую бездну безумия и гибели.

Очевидно, что сей роман был вдохновлён «Случаем ЧДВ» Лавкрафта: параллели в виде тайны, уходящей в прошлое, неизвестной ужасной деятельности предка главного героя и прочих фактов слишком очевидны. Известно, что в основу романа Дерлет положил два небольших фрагмента-черновика ГФЛ, поэтому он и значится, как соавтор. Некоторые находят этот факт замечательным поводом повозмущаться и попилить верного ученика, который якобы решил нажиться на имени Учителя. А ничего, что роман написан в 1945 году, когда популяризация ГФЛ только-только начиналась? Думаете, он с прицелом на будущее так сделал? Вряд ли. Просто он был честным человеком, и два черновика, между прочим, содержали немало сюжетной составляющей. То бишь посмертный вклад ГФЛ не стоит преуменьшать. И разве его измеряют количеством слов?

Роман превосходен. «Таящийся у порога» — лучшее творение Дерлета, и это трудно не признать. Тщательная проработка идеи и сюжета, много интересных подробностей, объемные выдержки из запретных трудов в конце концов! И главное, соответствующая атмосфера. Тяжелая, нагнетающая, мрачная. Это чувствует в первой и второй частях. Да, в третьей части происходит разлом, но эта долгая, приправленная псевдофактами в стиле Чарльза Форта дисскусия не портит впечатления от истории. Как и несколько скомканный финал.

Здесь также Дерлет «пропагандирует«свои взгляды и нововведения в Мифы. Многие, как и я, недовольны инфантильными новшествами в виде Старших богов и защитного знака, но ведь это также процесс литературной эволюции Мифов. Процесс как естественный, так и неотвратимый. Нет, даже так — необходимый.

Ведь подобная выходка дала столь чудесные и зрелые плоды в виде многочисленных шедевров (хотя, согласен, утиля все же больше) поздних авторов. А без эволюции Мифы окончательно скатились бы в творческий тупик и миллионные самоповторы.

Лавкрафт унылый графоман. Читать его писанину настоящая мука, настолько это вязко, скучно и бездарно. Самое лучшее что есть у Лавкрафта — это фэндом, который и вдохнул жизнь в его безжизненные тексты.

«Над Нгранеком сгущались сумерки. Божественный лик, укрываясь в тень, приобрёл ещё более грозное выражение. Ночь застала его на склоне». «Наконец то он разглядел под собой, сквозь белую пелену, очертание гор, то были легендарные и зловещие Кряжи Трока, превосходящие размерами самое смелое человеческое воображение, стерегущие лишенные солнечного света долины.

Я не поклонник сомнамбулического цикла (только очень люблю «Врата серебряного ключа»), но «Поиск неведомого Кадата» (который является важнейшей его частью по сути) произвёл огромное впечатление. Для начала (после соавторских «Стен Эрикса») это повесть первой открыла мне творчество литературного столба и глыбы ХХ века. Бурная фантазия автора и будоражащая атмосфера произведения захватили с первых строк. Не смотря на приличный объём и огромные абзацы с длинными предложениями внутри повести читателя ждёт только непрерывный сон, в потустороннем скитании Рендольф Картер столкнётся с целым рядом ранее упомянутых в других рассказах существами и посетит знакомые локации. Местами повесть совершенно не типичная для Магистра Тьмы, например, трудно узнать его по сцене телепортации на луну внутри клубка кошек. Но присутствуют также здесь некоторые канонические объёкты и существа: султан демонов Азатот, ползущий хаос Ньярлатхотеп, художник Пикмен в образе упыря. Больше всего понравилось жуткое описание полёта с безликими демонами над Кряжами Трока (где парили во мраке кондоры над расселинами) и полёт на мрачном Шантаке, крайне реалистичные и устойчивые видения! Спасибо Августу Дерлету из Arkham House, другу и соавтору Магистра Тьмы за то, что в 1940-х извлёк этот фантастический шедевр на свет.

Действительно хороший рассказ. Мрачный, заставляющий в очередной раз задуматься над ничтожностью человека в частности, и человечества в целом, его незначительности во времени и пространстве.

Может я сильно впечатляюсь такими произведениями, но когда читал и всерьёз вдумывался о том, сколько всего мы не знаем о прошлом планеты, на которой живём, и как вообще наши знания незначительны и ущербны, у меня прямо желудок сводило. Такое влияние СЛОВА дорогого стоит.

Я могу сравнить темные глубины, в которые спускался главный герой, с глубинами нашего невежества и заблуждений, которыми мы, люди, живём.

Остался недоволен только тем, что не узнал, что же там было, за последней «ступенью». Но таков уж стиль автора, чтобы читатель, на основе уже прочитанного, сам додумал все мыслимые и немыслимые ужасы, и гадал, что же всё таки там...перебирая в голове возможные варианты концовок. Наверное оно и к лучшему, в данном случае, смаковать неизвестность.

Классическая творческая работа Говарда Филлипса Лавкрафта, пронизанная атмосферой неясного ужаса и чувства тревоги, которые являются характерными чертами его произведений.

Моим любимым аспектом повести является ее умение удерживать внимание читателя. Даже зная традиционные для Лавкрафта обороты сюжета, я не мог оторваться от чтения, погруженный в мрачную и тревожную атмосферу Инсмута. Уникальное сочетание детально проработанного мира и пугающего зловещего тумана неизвестности впечатляет и вызывает желание продолжить чтение.

Эта повесть также отличается впечатляющей детализацией и качеством характеров, что придает сценам и событиям больше реалистичности. Чувство неотвратимого, нарастающего ужаса, которое Лавкрафт создает, постепенно усиливается до поистине захватывающего финала.

Несмотря на то что некоторые могут найти повествование Лавкрафта предсказуемым, его мастерство в создании темной, мрачной атмосферы и построении напряженности неоспоримо.

Моя оценка — 7 из 10.

До сих пор для меня «Морок над Инсмутом» остаётся самым пугающим рассказом автора. Не могу припомнить какого-либо другого культурного произведения, которое произвело на меня такое впечатление. Гнетущая атмосфера безысходности, невозможность противостоять древнему злу, которым порабощены все окружающие, а также сама по себе бесконечная неизведанная глубина океана, в которой это самое зло таится.

Очередной рассказ одного из самых любимых авторов о путешествии (в этот раз невольном) в мрачные, адские глубины, понять и постигнуть которые человеческому существу не дано. То, с чем там может столкнуться человек, не предназначено для него, и в лучшем случае, он примет это за кошмар, пригрезившийся ему.

Очередная встреча с чем-то непостижимым, богомерзким, противным самой природе, с тем, что если и не убьет тебя, то сведёт с ума.

И в третьем подряд рассказе автора после прочтения у меня остаётся вопрос — было ли это на самом деле, или это лишь воспалённое воображение героя, реакция на произошедшие события? А может быть это естественная защитная реакция мозга, убеждать себя в том, что всё это случилось не на яву, единственная возможность сохранить рассудок, а возможно и жизнь?

Хороший рассказ, очень типичный для Г.Ф.Л., но, по моему мнению, не входит в топ лучших.

Скорее всего, если бы этот рассказ не принадлежал перу одного из моих любимых авторов, то оценка была бы ниже. И в целом, вина тут скорее всего не именно этого произведения, а то, что я прочитал его сразу вслед за другим, которое структурно, да и сюжетно, является его братом-близнецом, и в этот раз меня это почему-то особенно задело.

Конечно, по языку и атмосфере, это самый что ни на есть наш любимый Лавкрафт, тут вопросов нет.

Нам рассказывается некая история, как это принято у автора, мистическая составляющая максимально размытая, без четких деталей, в конце произведения приводятся факты, что всего этого, на самом деле не было, герой всего лишь сумасшедший, и вишенка на торте, последнее предложение, которое второй раз переворачивает всё с ног на голову, и опять ставит нам вопрос — так может всё таки было, может это всё правда, может герой рассказа не псих? Вроде бы всё нормально, скажете вы, нормальные сюжетные приемы. Да, вот только проблема в том, что за несколько часов до этого я прочитал другой рассказ автора, в котором всё было идентично, особенно это касается последних нескольких абзацев — меняем имена героев, место действия, сумасшествие на наркотики, и вуаля, те же яйца, только в профиль.

Апогеем этого стало последнее предложение в обоих рассказах, оно практически слово в слово повторяется в обоих (я перепроверил, и вы можете это сделать), меняется только предмет, о котором идёт речь, и который должен шокировать читателей, и снова перевернуть представление о произошедших событиях.

Я даже грешным делом подумал, что оба рассказа выросли из одного черновика, в котором автор изменил некоторые места, имена, названия предметов, и т.д., и выдал за новое произведение. Как по мне, такие явные самоповторы, это уже перебор. Я понимаю, что прочитай я этот рассказ через недельку, а ещё лучше, через месяц-другой, я бы, скорее всего, воспринял его совсем по другому, но уж как есть.

А так, всё в стиле Г.Ф.Л.

P.S. Рассказ является очередным подтверждением, бытующего среди читателей, и поклонников автора, мнения, что произведения автора лучше читать дозированно, с перерывами между прочтением каждого следующего, иначе может знатно «подгореть», от стиля изложения, языка, обилия различных терминов, специфической фантазии автора. По себе замечал, что от продолжительного чтения автора, начинаю уставать, словно продираюсь сквозь дебри Амазонки.

Классная аллегория — музыка для вечности. Как и этот образ, весь рассказ не страшен, он величественен. Гений маленького немого музыканта противостоит бесконечным хтоническим силам, а свидетелем этого становится главный герой. Очень атмосферно, пронизывающе, и монументально. Отличное произведение!!!

Очередной рассказ Лавкрафта на тему сновидений и путешествий в них. На тему миров, находящихся по ту сторону, миров прекрасных и ужасных, и того, что может скрываться за этой гранью, за гранью, которую иногда лучше не переступать, если не хочешь расплачиваться за это до конца жизни, жить в постоянном страхе, и не отличать реальность от вымысла.

Рассказ, как это нередко бывает у автора, без единого диалога, и чуть меньше чем полностью состоит из атмосферы, и она тут отличная, но кроме нее, по сути ничего и нет. Ощущение парения духа/души в иных сферах передается автором отлично. Финал рассказа для меня был немного неожиданным, видимо уже отвык немного от автора, и если трактовать финал не в пользу главного героя истории, то можно сказать, раскрывает ещё одну тему — о вреде наркотиков.)

Ещё один из тех рассказов автора, где остаётся непонятным, было всё таки, или не было.

И опять Лавкрафт лишь подразнил нас, но самой вкуснятины мы так и не получили. Да, атмосфера присущая автору, за которую мы, фанаты, его и любим, да, тот самый суховатый, немного устаревший язык произведения, да, намеки на что-то грандиозное, немыслимое, что невозможно понять нашими органами чувств, что заставляет в очередной раз задуматься об ограниченности наших знаний и представлений, всё это есть, но основное событие, из которого можно было навернуть такую грандиозную историю, уместилось в пол страницы, вот на самом деле, всё остальное я условно считаю обширным предисловием.

Мало, совсем мало, хочется ещё и ещё, и самого вкусного. Хочется, чтобы автор так дал по «щам» своей историей, своим видением вселенной и местом человека и человечества в ней, чтобы морально просто размазало после прочтения, и ты приходил в себя три дня, и твоя жизнь уже не была прежней, и ты все время думал, а что если..., а вдруг действительно...

Очень короткий, но очень атмосферный рассказ. Я бы охарактеризовал его как «Зов Ктулху», из которого выбросили всё лишнее. Здесь нет пространных описаний вселенского ужаса, культов, древних ритуалов, дневников и газетных вырезок. Здесь есть одно конкретное, интересное, событие, и его последствия для героя. И если в Зове Ктулху мне не хватило сюжета, истории, то в Дагоне очень мало лора этой вселенной. Такой вот парадокс.

Во второй раз взялся прочитать всего Лавкрафта. Купил 5ти томник Иностранки, серия «Большие книги», и приступил к делу. И начал именно с «Зов Ктулху». Последний раз читал его лет 10 назад, или даже больше. И конечно, он уже не произвел такого впечатления как в первый раз, когда я только знакомился с созданной автором вселенной. Тогда все было откровением, до этого я не читал ничего подобного, фантазия автора просто покорила меня.

Ближе к делу. Рассказ, для фаната автора, отличный. Атмосфера шикарная — мрачная, гнетущая, самое то, для любителей. Описания вселенского ужаса, ритуалов и верований культистов, мрачных древних артефактов из дочеловеческих времён, и другая подобная вкуснятина присутствует в изобилии. Фактически из этого и состоит весь рассказ. И вот тут-то и кроется небольшой, для меня, недостаток, на который я не обратил внимание при первом прочтении, возможно из-за того, что ещё не был таким искушённым читателем, или вселенная автора тогда настолько впечатлила меня, что за лесом, я не заметил деревьев. Речь о рассказанной истории, ее фактически нет, как и во многих других произведениях автора, не за это любят его творчество. Но здесь, уже при повторном прочтении, она показалась мне уж совсем куцей. Рассказ полностью состоит из чтения/пересказа дневников, газетных вырезок, свидетельств очевидцев, а также в гораздо меньшей мере мыслей и страхов рассказчика по поводу всего этого. Вот не хватило мне истории и сюжета в этот раз, хоть убей. Следом прочитал рассказ «Дагон», который раз в пять меньше, и там сюжета, вот ровно столько же, да они и похожи, если отбросить всю шелуху.

Мне очень нравится, то что создал автор, его вселенная просто завораживает, мне нравится его суховатый, немного старомодный стиль изложения, повторюсь, атмосфера почти всех рассказов шикарная, гнетущая и мрачная, всё как я люблю, и мне нравится то место, которое отводится человеку и человечеству в творчестве автора, это место далеко от центрального... очень далеко...вот совсем...просто никчёмный побочный продукт творцов...

Не будет преувеличением сказать, что эта повесть является вершиной Сновидческого цикла. Вершиной, итогом и самым запоминающимся произведением в череде более ранних и куда более коротких историй.

Безусловно это странная повесть — и по структуре, и по месту действия. Весь её немалый объём словно выжимка из ещё более объемного произведения — текст крайне насыщен событиями и не разделён на привычные главы. Один сон, одно долгое путешествие, один поток текста. Картеру, знаковому герою творчества Лавкрафта, предстоит посетить множество городов страны снов, побывать на её далеких вершинах и в безднах за пределами сновидений, участвовать в битвах, быть в плену, находить неожиданных союзников, упрямо идти вперёд... И всё это в поисках города своей мечты, привидевшегося однажды, но украденного из его снов.

Эта повесть словно вобрала в себя все прочие рассказы Сновидческого цикла (и не только его), Картеру во время его долгого пути встречается немало уже знакомых героев и мест. Есть здесь и общие для цикла мотивы отчаянного поиска города своей мечты (ох уж эта любовь автора именно к городам, ни разу пока что его герои не искали родственную душу или обычные сокровища).

Написано красиво. Есть что-то чарующее в изобилии авторской фантазии и в странноватой логике сна, которой пронизано это путешествие. Жанр определить непросто — это не кошмар и не беззаботная грёза, автор смешивает ужасное и прекрасное своим причудливым образом. Что выглядит на удивление уместно, в полном соответствии с законами сна. Написано красиво, даже когда словно от нехватки литературных инструментов автор в каждом предложении не устаёт именовать чудищ «мерзкими», «невообразимыми» или «внушающими ужас».

Эта история удивляет, наравне с предсказуемостью мотивов Сновидческого цикла показывая новые неожиданные грани. Например, кто бы мог подумать, но мне понравился Ньярлатхотеп, точнее тот образ, который был показан. Это приятно, когда за одномерным хтоническим злом скрывается нечто более противоречивое и многогранное.

И я рада, что в этой истории удалось показать более-менее осмысленный финал. Это не просто путешествие без конца, у него есть итог, финальные идеи и мысли. И даже не самые банальные, хотя и отчасти предсказуемые, повторяющие некоторые краеугольные идеи Сновидческого цикла.

Высокая оценка — как признание, что история удалась, и что это действительно пик всего цикла.

Притча про город, воздвигнутый на «костях» аборигенов, и про рок, его настигший аж через тысячу лет. В качестве аборигенов — уродливые по человеческим меркам племена, жившие в мире до появления людей. В качестве основателей города — темнокожие племена с луками, копьями и пращами, каким-то образом умудрившиеся основать процветающий город с тысячелетней историей. Впрочем это ведь сновидческий цикл, а далекие земли параллельных миров развиваются по своим законам.

Что касается самого рассказа, то описания красоты и горделивого величия города традиционно обильны, мораль истории проста и предсказуема, главных героев в принципе нет (здесь больше масштабы городов и цивилизаций), а в конце есть традиционные нотки «безумия от встречи с неописуемым ужасом».

В общем, относительно простая притча с простой моралью, приправленная рядом фантастических деталей.

Притча о поиске мечты. Вечно юный странник идёт по миру, поёт о чудесном городе из своих воспоминаний, ищет его, но нигде не находит. А окружающие слишком приземленны, слишком погрязли в своей рутине, чтобы понять его.

Поскольку это притча, образы других городов намеренно упрощенны, сосредоточены на какой-то одной черте его жителей — вроде монотонного, лишенного радости труда или постоянных хмельных гулянок, приносящих лишь отупение. Город же мечты в песнях и воспоминаниях Иранона прекрасен и воздушен. Метафоры и описания — в лучших традициях «Сновидческого цикла».

Пожалуй, именно этот образ вечно юного, печального странника, поющего о несбыточном, больше всего привлекает в этой истории. Получилось красиво.

А вот финал грустный. Даже немного жаль, что всё закончилось именно так, а не иначе.

Это неожиданно большой рассказ, продолжающий и дополняющий историю, начатую в «Серебряном ключе». Хотя по масштабу жанровых и смысловых отличий логичнее говорить даже не о продолжении, а о видоизменении.

Не могу сказать, что мне понравился результат. Но несколько любопытных и запомнившихся фактов всё же перечислю.

«Серебряный ключ» был многослойной фантазией, в полной мере воплощавшей непредсказуемую и причудливую логику сна. Со всеми присущими ей странностями, но и не без толики очарования. Этот же рассказ предлагает куда более логичный взгляд на события, стремится показать «как» и «почему». Да, это странная логика, в которой рассуждения мистиков приравниваются к научным исследованиям, а территория сна соседствует с идеями многомерности пространства и фантастическими картинами полёта в реальном космосе между галактиками. Хотя со словом «реальность» тут, конечно, не всё так просто — главный рассказчик выдвигает и в меру сил обосновывает идею, что «реальность — это обман, а иллюзии — это правда». Объяснения мистически-философские и тоже отчасти завязанные на идее многомерности пространства и постоянства времени.

Короче, это всё было крайне любопытно, но обилие мистических откровений и их наивная в своей простоте серьёзность вызывают противоречивые чувства. Начало вообще анекдотично: собрались как-то в странной комнате три мистика и один скептик и давай рассуждать о тайнах бытия. Ещё я не могу не отметить удивительную авторскую смелость (или гордыню) — приравнять Картера, своё альтер-эго, к проекции самого Бытия, властвующего в бездне.

Хотя я должна отметить, что в причудливом полотне этой истории мне понравились образы некоторых миров «за краем привычного мира», описания падения сквозь «воронку времени», да и неожиданное вкрапление почти что космической фантастики выглядело свежо.

Вывод будет кратким. Я вижу здесь попытку добавить логику и обоснования там, где основное очарование идей и образов идёт как раз от их нелогичности. Зыбкость грёз мне нравится больше прямолинейной мистики.

Ну а истории про Картера пока в принципе не особо нравятся.

Ещё одна история на тему «бойтесь своих желаний». Особенно когда в них замешано слишком много гордыни.

Некий увлечённый исследователь, Барзаи Мудрый, воспылал желанием совершить то, что недоступно обычным людям. А именно увидеть богов земли, танцующих на вершине высокой неприступной горы. И отправился в путь. То есть поступил, вопреки своему имени, совсем не мудро. В итоге, как не трудно догадаться, излишняя самонадеянность и насмешки в адрес богов сослужили ему плохую службу.

Этот рассказ по моим впечатлениям находится на стыке «Сновидческого цикла» и куда более стереотипных (можно сказать — фирменных) историй о встрече человека с неведомым ужасом. Минимум конкретных описаний, только зашкаливающая странность и зловещий фон самой встречи.

С другой стороны, этот рассказ тесно связан со «Сновидческим циклом», начиная с места действия и заканчивая отсылками на уже знакомые читателю события.

И не могу не отметить изящную буквальность названия, раскрывающуюся в полной мере уже после финала.

Пока что наименее понравившийся рассказ из цикла. Хотя в числе его достоинств я могу отметить то, что ставшее привычным противопоставление серой реальности и чудесных снов здесь не столь категорично. В жизни главного героя есть краски, пускай и связанные либо с воспоминаниями о безмятежном детстве, либо с описаниями природы знакомых с детства мест.

В этом рассказе использован любопытный приём, когда повествование вполне в соответствии с «логикой сна» течёт и меняется, переходит от «настоящего» к «прошлому», меняет возраст главного героя, его воспоминания и самоощущения, приводя в итоге практически к изменению реальности. Нельзя не отметить, что это вносит некоторый сумбур в повествование и в понимание заложенных в этой истории смыслов.

А ещё я не могу согласиться со звучащими кое-где в отзывах оценками, что перед нами инициация, взросление, обретение себя главным героем. Какое уж тут взросление — скорее наоборот бегство от взрослой жизни в мир снов, тесно связанный в представлении героя с собственным детством и волшебным серебряным ключом.

Сюжет этого рассказа не станет откровением — повторяющиеся мотивы бегства главного героя из серой реальности в прекрасную страну снов. Мотивы, характерные для «сновидческого цикла».

Но написано изящно, описания и метафоры прекрасны, а финал, казавшийся чересчур благостным, оборачивается жесткими и приземлёнными итогами.

Пожалуй, именно при прочтении этого рассказа возникают наиболее сильные ассоциации с «Песочным человеком» Геймана (и я в курсе о годах написания и того, и другого). Кто знает, быть может Гейман вдохновлялся в том числе и этой классикой при описании своего мира за воротами из слоновой кости и путешествия-падения сквозь сны.

Ещё один любопытный факт — фантазия автора здесь доходит до областей бесконечности на пределами материи, энергии и гравитации (что вызывает неожиданно вполне научные аналогии), а главный герой откровенно и неприкрыто принимает наркотики для погружения в свои прекрасные сны (что плохо само по себе, зато позволяет поразмыслить о «приметах того времени» и о причинах тех или иных поступков).

Короткий рассказ, в котором лирический герой стремится сбежать от своих серых будней в страну снов. И по прошествии времени решает остаться там навсегда.

Автор предельно резко и без полутонов разделяет унылый, серый, безрадостный мир яви и чудесные, прекрасные тропинки страны снов. Есть здесь и мотив погони за несбыточным идеалом, когда герою становится мало доступных ему красот, а все мысли занимает только дверца в неизведанное.

Финал и красив, и логичен, и ужасен. Зависит от точек зрения.

По сути, если убрать фэнтезийный слой, перед нами история человека, который устал от жизни и решил её покинуть. С закономерным итогом.