Все отзывы на произведения Владислава Крапивина

Oleg Zagudaev, 16 октября 2010 г. в 12:37

«Этот рассказ я начинаю писать неожиданно для себя. Сейчас 9 мая 1984 года, около четырёх часов дня. За окном такое весеннее сверкание, такой солнечный праздник, что я говорю:

— Женя, дай листок и карандаш.

Хочется навсегда остановить и запомнить эти минуты.»

Так начинается рассказ «Мокрые цветы».

А «Женя», это Евгений Пинаев, у которого в тот момент автор находился в гостях, вместе с женой и младшим сыном.

Евгений Пинаев, под накатившее вдруг вдохновение, выстукивает на машинке окончание своего рассказа, в его друг, Владислав Крапивин, начинает вспоминать о былых временах.

О своём последнем лете, ещё не взрослой жизни, после всех экзаменов, когда он, 17-летний Славка, уже закончил школу и думает о своей дальнейшей судьбе. И его первое знакомство с Грином. И прыжок с парашютной вышки.

О двух уральцах — Евгении Пинаеве и Владиславе Крапивине -живших бок о бок, но познакомившихся в Севастополе, на паруснике «Крузенштерн» — «Потому что оба были «помешаны на парусах».

О том, как тем последним летом встречался с «дядей Борей» и понял, насколько ему дорог этот человек, нянчившийся с ним в детстве, когда матери 6-летнего Славки чуть было не поставили смертельный диагноз.

О маме, которая поправилась тогда, но которой не стало гораздо позже, когда её сын уже строил яхты с отрядом «Каравелла». О том, как «три знамени склонились над мамой — избитые походными и штормовыми ветрами флаги ребячьей флотилии»...

А «мокрые цветы» — это две охапки мокрой сирени, положенные на мамину могилу...

«Весна, мама... А снег — это так, случайность. На Урале бывает всякое...»

P. Mariposa, 04 сентября 2010 г. в 21:06

В нем суть. Кто хочет найти её в своём мире, обязан прочитать. Там очень просто, детским языком, описаны законы Вселенной, которые мы почему-то забываем, став старше...

Bridgette, 15 августа 2010 г. в 19:50

Повесть поразила неожиданным сочетанием совсем-уж-детской-сказки и суровой реальности реального мира. Мне она представилась своеобразным ответом Крапивина на «Рыцарей сорока островов» Лукьяненко: дети здесь не воюют с детьми, но жестокий мир не делает для них исключений, в итоге — детский загробный мир, Астероиды... После описания сборки по кусочкам погибшего от взрыва ребёнка и судьбы несчастного мальчика-ацтека я понял: что-то в Крапивине радикально изменилось, несправедливость перестала быть «достаточным злом», что ли... А концовка и вовсе озадачивает...

Bridgette, 15 августа 2010 г. в 19:40

Для меня повесть входит в серию заключительных шедевров одного из любимых писателей. Мир здесь уже не из старых добрых реалистичных сказок, но ещё не бредово-сказочный, каким он станет в поздних произведениях. Здесь ещё есть место для трудного выбора и неумолимой действительности, где война — не в параллельной вселенной, а здесь и сейчас, а умиротворённый, но кратковременный отдых героев на маяке — не спасает их от тягот — оба вернутся в строй, чтобы занять единственно верную сторону в ставшем чуждом обоим, но пока не потерявшем актуальности конфликте.

Bridgette, 08 августа 2010 г. в 07:03

Как ни странно, но мне именно «Голубятня» не слишком понравилась. Слишком тусклый какой-то в ней мир, словно выцветший — его сложно представить, в него сложно погрузиться. Не понимаю, почему многие считают именно эту книгу «программной», есть гораздо более яркие экземпляры, не лишённые присутствующих здесь достоинств. Те же «Гуси», например...

Леви, 02 августа 2010 г. в 19:25

Не думала, что когда-нибудь напишу подобное, но… мне не понравилось. Совершенно.

С первой страницы меня преследовало не понятное ощущение фальши. Такое чувство, будто это написал не Крапивин.

Вроде и персонажи его, и сюжет построен так же. Но все сухо, односложно, через запятую…

Нет той присущей прошлым книгам атмосферы, жаль.

Ставлю 6.

Oleg_Rubik, 17 апреля 2010 г. в 07:40

Прочитал сразу после Лоцмана. Вполне созвучно. Конечно, сюжета, интриги меньше. Но автор сразу предупреждает о жанре. Просто воспоминания, сны, мечты... И искать там что-то другое просто нечестно. Это литература другого плана. Захватывающих приключений тут нет, хотя... И тут есть немножко беллетристики — уже ближе концу... А вообще, просто поражает смелость автора писать о том, что скрыто у большинства, наверное, очень глубоко в душе. Свое детство. Пусть нечасто, но снятся нам наши «Ерошки», у каждого свои, но такие щемяще дорогие и недостижимые уже...

MINISTER X, 01 апреля 2010 г. в 16:57

Как это ни банально, но мы все родом из детства, и наши детские полярные взгляды, не различаюшие оттенков, а делящие весь мир на черное и белое, во многом отражены в этой повести.

Отличная повесть, читается на одном дыхании, все фантастические элементы (летающие стулья, Информаторий, гиперболоид из елочной игрушки и т.д.), на первый взгляд кажущиеся неожиданными, очень тесно вплетаются в сюжетную интригу, и ждешь развязки, но хэппи-эндом здесь не пахнет, и это, кстати, меня немного угнетает — очень хочется, что бы Грин в итоге выжил на этой Дороге.

Крапивин как всегда очень точно описывает детский мир восприятий, полный не только ярких красочных впечатлений, но и разочарований.

Очень советую. ))))

Alexandre, 07 ноября 2009 г. в 11:00

А я впервые прочитал этот рассказ сегодня. Это первый рассказ Владислава Крапивина, прочитанный мной — вот именно такими словами из отзыва Кисейной Барышни и приходится начинать мне свой отзыв. Рассказ приятный, наивный, как многие произведения для детей, по стилю похож на Каверинские сказки. Сам писатель не намного старше меня (на 12 лет), поэтому я не читал в детстве ничего из его произведений. И вот сейчас, увидев хвалебные отзывы на ФантЛабе — заинтересовался. Первый рассказ меня не разочаровал, хотя он явно для детей, и я уже староват. Но писатель — понравился. Думаю, что и прочим читателям можно познакомиться с этим рассказом, он невелик, и вряд ли кто-то пожалеет о потраченном времени.

Egorro, 16 сентября 2009 г. в 12:58

Как и все книги Крапивина эта книга не оставляет равнодушным. Путем погружения в мир созданный автором писатель показывает нам, что возможна другая жизнь, другие идеалы и другие взаимоотношения людей кроме тех, которые правят бал на Земле. Читая книгу вспоминаешь детство когда деревья были выше и все было прозрачней и ярче. Этого у книг Автора не отнять. Увы в деталях «Ампула Грина» намного не дотягивает до первых книг и лучших книг Писателя. Ушла достоверность, ушли мелкие детали которые роднили нас с героями книги, ушло детство. Невидимые чудеса происходившие на страницах например Летящих сказок сменили более зримые и весомые предметы — шар храм, иконостас, пушечные шары итд. Смущает и попытка слить сказку и религию. Впрочем это не получается и у других авторов. Не могу не отметить и некоторую схематичность персонажей. В ранних произведениях автора герои живые, порой даже более живые чем реальные люди. В Ампуле Грина этого ощущения нет.

K_Marina, 28 марта 2009 г. в 16:33

Тут много уже написано, и почти со всем вышеизложеным я согласна. Добавлю только то, что читала ее в детстве — лет в 12. Думаю, это самое то. Дочке дала в 8 лет, она еще не прочитала, так что не знаю — понравится ли. Эта книга первая, и единственная, пожалуй, вызвавшая во мне такую бурю эмоций. Помню, где-то в середине погибает главный герой — рыдала пол дня. Правда, потом выясняется, что он не умер — была просто счастлива. Сейчас, пожалуй, перечитаю. Сравню эмоции. Кстати, читала я в детстве очень медленно, на одну книжку недели уходили. А эту проглотила за 2 дня, что для меня было немыслимо — так захватил сюжет.

Кисейная Барышня, 06 февраля 2009 г. в 16:26

Я привыкла видеть произведения Владислава Крапивина яркими, красочными, жизнерадостными. Данное произведение — это «поздний Крапивин», с которым я ещё не очень хорошо знакома. Но по тому, с чем знакома, вижу, что он становится более глубоким, мрачным, с лёгким философским уклоном. Не привыкла видеть смерть в книгах Крапивина, но данная повесть вся сплошь состоит из смерти — с неё начинается и ей же заканчивается.

Главные герои, как водится, дети. Но дети не обычные, а ушедшие из мира живых. У каждого — своя история. Кто-то увлекался музыкой, кто-то мечтал стать балериной, кто-то был совсем один, без родных и друзей, и единственным лучом света в его тёмном царстве была мягкая игрушка-жираф, по-видимому, сшитая какой-то девочкой на кружке, а кто-то вообще выходец из некой экзотической страны неизвестных времён. И обрвалась жизнь у кажого по-своему — кто-то заболел, кого-то взорвали террористы, а кого-то даже принесли в жертву. А после смерти, согласно концепции повести, дети отправляются на астероиды, где они могут делать абсолютно всё, что захотят. Они создают там свои маленькие мирки — такие, какие сами пожелают, и иногда позволяют себе роскошь позлить главного злодея астероидов — Рыкко Акабалдо. Главное — не грустить и не тосковать по дому. А это очень тяжело.

Но однажды происходит невозможное — им удаётся вырваться оттуда, вернуться в мир живых. Скорее всего, это не их мир, а какой-то другой, параллельный, но очень похожий на их родной. А дальше... вопрос остаётся открытым, что произошло после того, как стало известно, что одна из них снова попала туда. Подозреваю, что всё вернулось на круги своя, и дети вновь попали на астероиды на радость Рыкко Акабалдо. Ведь он и есть Мировое Зло.

Кукуцаполь, 12 ноября 2008 г. в 06:56

я бы поставила эту книгу в ряд с «Маленьким Принцем» Экзюпери(по крайне мере для меня). Т.к. эти книги я читала в детстве, перечитываю сейчас и буду читать своим детям. И каждый раз ощущения были разными... Советую всем. Одна из лучших книг Крапивина. Не совсем для детей, но про них.

LAN, 05 ноября 2008 г. в 21:55

На мой взгляд, эта повесть — одно из лучших произведений последнего десятилетия творчества замечательного мастера «русской прозы для детей, подростков и взрослых» Владислава Петровича Крапивина. Я не очень бы рекомендовал ее для первого знакомства с творчеством писателя, но для тех, кто как и я, в детстве рос вместе с Журкой из «Журавленка и молний» и Сережи Каховского из «Мальчика со шпагой», чуть позже переживал за судьбами Яра, Тика и Альки из знаменитой «Голубятни на желтой поляне», для тех, кто в юности открывал для себя мир и героев «Великого кристалла» и с замиранием сердца ждал — выживет или нет Данька Рафалов из «Бронзового мальчика», для нас, друзья, повесть будет замечательным подарком.

Сразу скажу: ничего нового вы в ней не увидите (да и вообще, уже неоднократно говорилось, что тем в мировой литературе в принципе очень и очень немного). Но как замечательно скомбинированы узнаваемые места, сюжеты, темы и герои из старых произведений Командора. Нет, конечно, все это новое, но, в то же время, узнаваемое, почти родное.

Среди достоинств повести отмечу блестящую композицию, потрясающее владение сюжетом – все сюжетные линии тщательно, логично и, если так можно выразиться, трогательно сводятся к финалу (именно здесь излишек сентиментальности не только не испортил у меня впечатление, а, наоборот, побудил поставить все-таки 10 баллов).

Как всегда – прекрасный, образный, красивый но, в тоже время, и доступный русский язык автора.

Главной же удачей повести является (как это обычно и бывает в самых удачных произведениях Владислава Петровича) главный герой – мальчик Инки. Настолько замечательно, правдоподобно-тоскливо передано его одиночество в начале романа, что даже показавшаяся мне абсолютно искусственной при чтении отзывов его «дружба с мухой» под умелой рукой мастера обретает правдоподобность и смысл.

И еще. Прочитав эту повесть, я почувствовал, что стал добрее. Совсем чуть-чуть. И, наверное, ненадолго – годы берут свое. Но, по крайней мере, ругаться в «Общественные институты» я сегодня не пойду…

Кисейная Барышня, 17 октября 2008 г. в 13:16

Начну с того, что вторая книга дилогии мне понравилась гораздо больше первой. Но это — сугубо моё индивидуальное мнение. Просто мне почему-то эта книга показалась более близкой, знакомой. Наверное, потому что дело происходит не где-то в других странах в другие времена, а в нашей перестроечной России. Тут и лимонады в пастиковых бутылках, и малолетняя шпана, и даже алкоголизм. Унылая картина начала 90-х.

Но даже в это тёмное время есть дети, и есть волшебный мир детства. И среди детей есть не только уличные хулиганы, но и такие, как Генчик — честные, открытые, отважные. Он ругается со своей старшей сестрой, делает из цветных проводков «пружинчиков» — маленьких плетёных человечков, населяет ими свой собственный маленький городок. В его жизни есть место и обыкновенным повседневным чудесам — летающим тарелкам, говорящей козе. И вдруг в неё врывается настоящее большое чудо, приключение, сказка — история про знаменитого капитана Сундуккера. Хоть потом и выяснилось, что вся эта история была вымышленной, ненастоящей, но сказка осталась, и остались новые друзья Генчика — мальчик Руслан по прозвищу Бычок, спасатель Петька Кубриков и добрая старушка.

По ходу повести характер Генчика претерпевает изменения: мальчик становится более сильным духом, у него появляются новые представления о чести, достоинстве, о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

...Жалко только, что крысёнок Шкурик умер...

Кисейная Барышня, 02 октября 2008 г. в 23:34

Сказка о мальчике Дике (которого все называют Гвоздиком), его необыкновенных приключениях, в которых нашлось место дальним плаваниям, удивительным путешествиям, жизни на экзотическом острове, поискам сокровища знаменитого капитана, волшебному джинну, корабельным гномам и прочим чудесам. Гвоздик находит много новых друзей, а подлые враги в итоге получают по заслугам, и справедливость в итоге торжествует.

Сказка лёгкая, добрая, весёлая, главный герой — как и положено, отважный, смелый, честный. Детей точно не оставит равнодушными.

Кисейная Барышня, 28 августа 2008 г. в 21:50

Сказка. Светлая и приятная. Здесь и первая любовь, и приключения, и путешествие, и необычные персонажи. Сказка о настощей дружбе, о том, что друзья — самое дорогое, что может быть, то, что действительно нужно ценить и беречь.

Единственное, что не совсем понравилось — слегка «размытый» конец и некоторая нереалистичность Алёшкиных приключений. Казалось, что вот на следующей странице окажется, что это всё только приснилось мальчику.

zmey-uj, 25 июля 2008 г. в 04:33

Почему-то все звучит очень правдоподобно: охотно верится и в возможность такой системы, и в превращение обычного человека в героя, и в существование Хранителей. Хотя Крапивин чаще пишет о детях, здесь главный герой — взрослый. Да и мысли в книге очень серьезные — начиная с того, что человек, которому хорошо жилось, задумается о тех, кому плохо, только когда сам попадет в трудную ситуацию... В общем, автору есть о чем напомнить читателям любого возраста.

zmey-uj, 15 июля 2008 г. в 01:09

Интересно взаимодействие трех частей романа. Первые две как будто не имеют отношения друг к другу, есть только небольшие намеки, даже не ниточки, а паутинки, связывающие их. Зато потом они сходятся, как те самые железнодорожные пути. Еще помню, как мурашки шли по коже при упоминании о Тех, Кто Велит, и как хотелось сделать живую галактику... В общем, бесценная книга.

Мне у Крапивина всегда нравилось отсутствие идеологии. Книги могут читать дети (и взрослые) практически любой страны и любого времени, и герои будут им интересны. Мне-то еще пытались заэтовать голову пионерией, и на фоне всего происходившего такие произведения были приятной отдушиной. Удивительно, как их тогда не запретили. Там ведь очень много идей, которые в советское время могли расценить как крамольные — например, устройство Города, где властей как таковых нет (зато есть Те, Кто Велит) — образ с двойным дном...

Переплетение миров завораживает, как всегда.

Assassinsan, 22 мая 2008 г. в 19:26

Вообще в книгах Крапивина очень особенная атмосфера...... иногда кажется что даже какая то бредово-сонная и совсем не детская..... и это очень в них привлекает.........

n_2005.75, 23 апреля 2008 г. в 13:06

Первый раз прочитала, когда было лет 14, потом уже все три книги подряд в более старшем возрасте, очень и очень советую, из Крапивина читала многое, но «Острова и капитаны», по-моему, один из лучших романов.

Kairan, 14 октября 2007 г. в 21:20

После прочтения вспоминаются стихи Цурэна из «Трудно быть Богом»

«бессильный и неумелый// опустит слабые руки// не зная, где сердце спрута// и есть ли у спрута сердце...»

тихий омут, 07 сентября 2007 г. в 20:19

Написано очень кравиво и трогательно. Действительно запало в душу

elent, 09 августа 2007 г. в 23:18

Какие иллюстрации были в Пионере!!

elent, 09 августа 2007 г. в 23:13

Детство, детство, ты куда ушло? Вот такой Крапивин мне нравится!!

zotovvg75, 19 сентября 2023 г. в 17:03

У Крапивина достаточно произведений где главным героем является он сам. Но то, что я на данный момент читал представляло собой биографические записи, здесь же имеет место быть самая настоящая сказка, в лучших традициях самых известных повестей писателя. Правда сам автор признает, что не все в данной истории вымысел, что-то пришло из воспоминаний, что-то из снов, что-то рождено чувством ностальгии. Ностальгия зачастую как раз и рождает сказку, ведь в своей фантазии человек реализует то, чего он не смог увидеть в своей жизни. Любимый писателем тополь был верным спутником его детства, ему маленький Славик приписывал волшебные свойства, а уже взрослый маститый писатель выстроил замечательную параллель между своими детскими ощущениями и сказочной историей.

Миг возвращения в детство всегда прекрасен. Когда на нас неожиданно накатывает подобное, то глубина эмоций просто потрясающая! Видимо Крапивину было дано частенько испытывать что-то в таком духе и тополь всегда помогал писателю в этом. Но детство не всегда безоблачно, есть в нем и свои переживания, страхи. Именно ими рожден потрясающий по своей немного жутковатой мистике эпизод знакомства Славика со ржавыми ведьмами. Получилась яркая сюрреалистическая картина-горят свечи, работают прялки и воздух буквально пропитан колдовством. И рождается необычное, сладковато-замирающее чувство, совмещающее в себе различные противоречия, но в итоге синтезирующееся в ощущение тревожного покоя. Эта тревого законная, она не дает погрузиться в усыпляющую чувства сонную апатию. Крапивин просто гений, ведь он может не только придумать и описать подобное, но и дает возможность, при достаточной глубине погружения в текст, попробовать на вкус подобное и читателю. А игра в карты с ведьмами это просто прелесть, что-то напоминающее грезы Алисы в Зазеркалье.

Такая немного жутковатая сказка всегда притягивает к себе. Важно только чувствовать этот специфический вкус основанный и на личных эмоциях, тяге к скрытой стороне обычной реальности. Владислав Петрович имеет талант приоткрывать некую заветную дверцу, смешивая интуитивно ощущаемое чутьем с реализуемым на бумаге. Но сказка не может быть полностью оторвана от реальности и в область грез всегда вступает суровая действительность. В повести спившийся интеллигент Лев Эдуардович Пяткин приносит весточки из внешнего мира в виде подлости и предательства, а сам Хозяин очень живо напоминает порождение сталинской эпохи. Этакий невзрачный человечишко, тем не менее имеющий большую силу посредством подловатой хитрости, тонко рассчитанной практической хватки, хоть и не далекого, но эффективного в своей злобе ума. Детство Крапивина как раз и прошло в те страшные времена, когда подобные плюгавенькие человечишки могли подмять под себя честь, благородство, отвагу. Отсюда и возникла метафора Крапивина о ржавчине в душе, имеющая свойство разрастаться под действием таких как Хозяин, превращая весь мир в свалку, а людей в мерзавцев.

Поэтому герои Крапивина и представляют собой людей умеющих бороться с подобной ржавчиной, это всегда натуры тонко чувствующие, умеющие замечать в вещах то, мимо чего проходят обычные люди даже не заметив. Так сам писатель ощущал свой любимый тополь как живое существо, впитывая даже кожей его пряные запахи. Славику в повести было дано видеть в своем отражении в озере себя более лучшего, более смелого, с чистой душой и совестью. Придти к этому непросто, в сказке как и в жизни свои законы. Не бывает ничего абсолютно безоблачного и безмятежного, к этому необходимо идти самому, иначе все окажется лишь зыбким фантомом. Тогда ты и станешь таким, каким казался себе в раннем детстве-ясным, чистым, открытым всему миру. Это мы и черпаем из творчества Владислава Петровича Крапивина, это в полной мере содержит и данная прекрасная повесть.

сталинград, 21 марта 2023 г. в 15:37

Знаю, что сейчас наминусуют, но не могу не ответить автору предыдущего поста.

Бога ради, не читайте больше Крапивина, это не для Вас! Это для тех мальчишек, которые не пройдут мимо подскользнувшейся старушки и смогут ответить зарвавшемуся хулигану. Это для тех, кто льет кровь на Добассе, защищая простых русских людей. Для тех, у кого навернутся слезы при прочтении. Благодаря таким сказкам и есть еще у нас в стране достойные люди. Вам, к сожалению, не дано этого понять. А что до того, что Крапивин не разбирался в психологии детей... Думаю, что не Вам судить об этом, а тем, кто пропустил через свое сердце книги Мастера, все — от « Журавленка» до «Островов».

За сим откланяюсь.

stenny, 21 марта 2023 г. в 11:55

Блин, чего-то все восхищаются на 10 баллов, я пробовала читать — бред сумасшедшего.

И не сатира С-Щедрина или Гоголя, а какое-то непереваренное ушибленное и «Тайна острова чудовищ», и всякие «Тайна железной двери» или типа того Томина, и Яло-Оля, и много кого можно приплести, Лед-9, например, но ситуация насквозь вымученная, и обстоятельства выдуманные и условия действия, контрдействия, противодействия какие-то чумные, наверное.

Чтобы захватить власть должны быть соблюдены условия: это совпать, и это и то.

Автор ни фига не разбирается в психологии детей, не восторгающихся крапивинскими идеалами, а чуть более практичными. Вон всякие отглаженные Кириллы и Кости, которые «не верят в сказку», он и их не понимает.

Куда ему описать позицию нормального мужика! А мужика, в жесткой системе? Типа военного? А мышление, реакции, на что обращает внимание, как выражается полицейский, следователь, пилот, да я читаю Федосеева и охотников — и там такаяя огромная разница в описании и природа, и путешествия, и Похода, и привалов и сборов в поход.

Вы что! Криапивин — он и в Африке всегда Крапивин и думает-пишет по Крапивински

Лукьяненко, стругацкие и Кинг пишут разнообразнее и достовернее, ИМХО

У него «захватчики» всегда действуют по одной заданной схеме — они каким-то чудесным образом «приходят к власти и устанавливают порядок».

Либо сгущай в сказку-сказочную, как в Синегрии, либо прорабатывай реалистичный сценарий и обоснуй-антураж. «Хамелеон» Чехова или когда упразднили чин.

Короче, начитавшись тонких замечаний, подмеченных деталей и проч. у всяких классиков, Грэма Грина , да и А.Грина, ждала конкретных фактов, на основе которых строится пародийный образ. «Хамелеон» — тут мотивация лесть, угодничество и боязнь ошибиться с градусом подхалимства-лизоблюдства, а на чем строится мотивация всех крапивинских злодеев — мне непонятно.

Злые капиталисты в «Отступнике» наживаются на копеечном потогонном труде детей, какой-то там директор музыкальной школы в Немухене не любил фею музыки, а какая-то тетя хотела выйти замуж за отца героини. толковый обоснуй. У Крапивина — боятся детей. Но почему вопрос ставится так? А почему бы не опасаться детей с такими максималисткими взглядами и истеричными реакциями, не умеющими в нормальное, адекватное общение? Почему герои Л.Нечаева, Алексина и Железнякова-Яковлева могут выделяться не противопоставляя себя столь категорично и воинственно окружающим?

Жить без «подвигов» скучно, не хватает качелей «зрада-перемога»?

У Успенского всякие Маши ездят в экспедиции, но ведут себя так, что им взрослые, даже незнакомые! — идут навстречу, помогают

У Радия Погодина тоже взрослые — это Взрослые! Обладающие жизненным опытом. У мамы Славки тоже был разлад на грани развода, и еще ситуация с Кешкой, когда мама «выбрала не героического отца». Взрослые занимают взрослую позицию, а дети по-детски обижаются, но выражают обиду в рамках своей «детскости» сообразно возрасту, психологии и т.д.

У Осеевой, Ананяна, Иванова, Козлова и Наволочкина, Коршунов и проч. возникают серьезные конфликты, жизненные ситуация, смерти родителей, сам ребенок может смертельно болеть (Багульник) но там нет такого пафосного надрыва броситься на амбразуру и взорвать зло метафорической сферой детской обиженности из-за несправедливости

Эта сплошная экзальтация, как у нелюбимых крапивинских вожатых с дурацким именем Гортензия

Nikonorov, 10 ноября 2022 г. в 15:15

Произведение написано спустя несколько лет после рассказа «Далекие горнисты» и служит продолжением. Главный герой повзрослел, однако он снова встречает тех двух мальчишек из первой части условного цикла и вновь отправляется с ними в путешествие, теперь уже в их мир.

Крапивин силен в языковой магии. Переходы из одного мира в другой незаметны, сказочны и эфемерны, хрупкие, как сон.

Удивительно, но при разности возрастной аудитории творения Крапивина мне напоминают «Темную Башню» Стивена Кинга, где мы видели точно такие же стертые границы между реальностями, между тварно дозволенным. Здорово, что у нас есть такой писатель, свой, который подарил мне похожие ассоциации.

Примечательно, что как только главный герой (Сергей) встречает Валерку (одного из двух мальчиков, постарше), тот говорит: только ты можешь помочь. На что Сергей тотчас откликается: я готов. Не спрашивая, как и чем именно он может помочь. Это показательно.

Влекомый жаждой помочь, Сергей не думая отправляется в новый мир, снова став 12-летним мальчишкой.

В городе после произошедшей 500 лет назад, из которой Валерку с братиком выкинуло в мир Сергея, смута, там между собой враждуют две фракции: факельщики и барабанщики. Попутно на ребят нападают гвардейцы Канцлера — великого правителя, заправляющего в том числе и этим городом. В одной из стычек братика Валерки ранят, ребята относят его мастеру, а тот предсказывает, что братик не доживет и до полуночи. Ибо так предначертано великими книгами.

Собственно, ими же и руководствуется Канцлер, который допускает смуты, резню и неразбериху в городе, так похожие на атмосферу братьев Стругацких.

Не желая смиряться со смертью своего товарища, главный герой идет сразиться с Канцлером, чтобы нарушить известный ход вещей и изменить его.

Думаю, тут ловко фигурирует аллюзия на то, что нельзя смиряться с судьбой и сражаться надо всегда, а пассивность и фатализм делают тебя безвольным и слабым, в то время как по-настоящему детские пыл и полнейшее отрицание зла способны сразить любого и действительно подмять под себя мир.

Ну что могу сказать — очередное нравоучительное доброе произведение Владислава Крапивина. Конечно, рассказы мне у него чуть больше нравятся, а такой «размазанный» стиль долго читать несколько утомительно. Думается, что он не шибко подходит форме крупнее 30-40 страниц, но тем не менее я получил удовольствие — автор не обделит ни экшеном, ни причудливым городом с арками-лесенками, ни приятными в целом декорациями. И по-прежнему та самая волшебная атмосфера, кою я не встречал ранее ни у кого.

Shooba, 14 октября 2022 г. в 23:09

Роман удивил непохожестью на реалистические произведения Командора, так как до того я не был знаком с «Великим Кристаллом». Первая часть вообще показалась какой-то тарковщиной: мучительно долгие похождения Яра, какие-то бормотунчики, ветерки, нашествия и прочее. Однако атмосфера — тягучая и безнадежная — создана отлично.

А вот вторая часть мне понравилась сильно больше. Ее, наверное, можно отнести к ностальгическим повестям Крапивина, где действие происходит в послевоенное время «по колено в траве» в роде Тополиной рубашки или Тени каравеллы. Тут прекрасное описание полудеревенской (хотя это и совсем не середина 20-ого века, но такие захолустные городки, как Старогорск, в коммунистическом будущем таки остались) детской жизни: игр, знакомств с друзьями и прочего, интересные персонажи и увлекательная история в наличии. Особенно понравился забавный робот-хулиган Ерема. Также оказалось, что Крапивин может и напугать, когда надо. Сцена с клоуном чуть ли не по-кинговски страшная.

Третья часть почти в смысловом плане совсем отделена от первых двух и почти полностью посвящена непреходящим у Крапивина из книги в книгу «маленьким барабанщикам — рыцарям ярых атак» и их борьбе с «теми, которые велят». Честно говоря, я так и не понял в чем посыл по поводу «тех, которые велят» — на что/кого эта метафора. Может, у меня совсем СПГС, но в этих строчках:

и в этих:

вижу только антикапиталистический/антиимпериалистический посыл. Типа буржуи стравливают народы, а из «взрывов»

извлекают выгоду, а люди сами не знают за что воюют (кстати, актуально в свете последних событий).

А вот это, следуя такой логике, буржуи боятся революционного движения, символ которого — пятиконечная звезда:

Хотя, скорее, это влияние лично моих тараканов в голове.

Вообщем, роман понравился, но перечитывать пока не хочется. Все-таки, как по мне, нет тут чего такого, как в «Мальчике со шпагой», «Тополиной рубашке», «Трое с площади Карронад» или «Той стороне,где ветер» (хотя, мне думается, я и не смогу точно сказать, что в этих книгах так цепляет).

Rheo-TU, 01 октября 2022 г. в 11:33

Высится в старинном городе Айзенверкенбауме на берегу пруда небоскреб, который горожане прозвали Зуб. Здание его так и не достроили, и ходят о нем всякие легенды. Однажды мальчик Тенька Ресницын отправляется к Зубу и находит там в тени пустых коридоров другого мальчишку. Беспризорного…

Немного непривычный крапивинский роман, в свое время наделавший шуму среди различных кругов патриотично настроенной общественности. В знакомой хлесткой манере автор на страницах «Тополят» продолжает изобличать несправедливости в мире взрослых, взрезая на сей раз слишком уж актуальные для России проблемы. Православные детские лагеря, в которых подопечных учат убивать. Чиновники, делающие бизнес на детях, изъятых из неблагополучных семей — в романе их обозначают зловещей аббревиатурой ЮЮ, «ювенальная юстиция». И приемные родители — такие добрые с виду, но которые вдруг в какой-то момент начинают считать ребенка обузой… Что Тенька со своим уютным, практически сказочным мирком, что беспризорник Кабул с действительно кошмарной историей за плечами, оба оказываются лицом к лицу с ужасом взрослой (даже не «государственной» — просто «взрослой») системы, способной сломать человека — и не со зла, а от банальной бесчувственности. Кто-то хочет устроить маленькую подлость, кто-то хочет выслужиться перед начальством — а в результате рушится жизнь… «С виду они как люди, но не люди», — с отчаянием вдруг понимает Тенька. Метафоры излишни; уже не манекены из крапивинской «Голубятни» — просто не люди.

Конечно, герои не одиноки в своей борьбе. Им помогают многие, не только из дворовой компании. Есть в «Тополятах» и добрые чиновники, и учителя, и местный участковый, радеющий за справедливость не меньше ребят. Так что не правы те, кто обвиняет позднего Владислава Крапивина в «чернушности». Просто жизнь такая… жесткая. Но и в ней достаточно места хорошему. Волшебным корабликам внутри мыльных пузырей. Кошке, которая согревает тебя, уютно устроившись на груди. Хорошим людям.

Непривычны же «Тополята» другим. Что-то все-таки не клеится в самом романе. Он как будто «ни о чем». То есть, о чем — сказано выше: о бесчувственности, о таком разном отношении в семьях к детям, когда одна мать ради сына оставляет бутылку, а другая фактически ‘меняет’ приемного ребенка на нового ухажера. Но объединяющего сюжета под это все нет. Есть вставная история Кабула — замечательная, цельная, действительно с сюжетом и развитием событий — если бы ее опубликовали отдельно от «Тополят», то она смотрелась бы лучше этого романа. Когда после нее действие переносится обратно в мир Теньки, ты будто просыпаешься и хлопаешь глазами, не понимая, что сейчас происходит. А происходит, между прочим, кульминационная битва за тополя. Но к ней читателя не готовят, она случается как-то вдруг, быстро и почти не вызывает эмоций.

Элементы сказочной фантастики в этот раз выступают у Крапивина только фоном. Колесо Мироздания со своими чудотворными способностями, Институт, сказочный народец, волшебные кораблики Теньки — все они просто существуют, максимум, чтобы подтолкнуть историю в нужном направлении. Может, писатель и задумывался о том, чтобы полнее раскрыть эти детали в романе, да по какой-то причине не сделал этого. Может быть, он (ужас!) повзрослел — и довольствуется для себя объяснением, что это все проявление детской фантазии, а раз мальчику уже десяток лет, сказки можно отодвинуть на задний план.

Тогда непонятно, отчего бы просто не сделать «Тополят» реалистическими, без вставных фантастических элементов.

Крапивин пишет о важных и нужных вещах. Однако для меня серьезную роль в его творчестве всегда играли «приключенческие» составляющие — интрига, какой-то стержень, скрепляющий все происходящее. «Тополята» их будто лишены. Не считая, повторюсь, новеллы о Кабуле, который, похоже, и есть на самом деле главный герой романа.

majj-s, 28 февраля 2022 г. в 12:58

Как глупо и преступно убивать друг друга

«Солдат, в кого бы он ни стрелял, будет оправдан и свят, если он делает это во имя Империи»

«Я думаю, какие же вы сволочи.»

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, не знаю. как вы, а я иду к тому, кому доверяю. И не то, чтобы Владислав Крапивин был совершенно моим автором: в собственном детстве не довелось близко с ним познакомиться, а когда росли мои дети и читала им вслух, тоже как-то не вспомнилось, что есть такой прекрасный писатель.

Вышло, что узнала в зрелости и поразилась, насколько хорошо читаются крапивинские книги искушенным читателем. В них нет умилительного заискивания, сюсюканья и нарочитого снижения планки, которыми детская литература обычно отталкивает взрослых. И Крапивин честен. Он говорит о вещах, которые имеют значение вне зависимости от политической повестки и текущего контекста.

Зло у Крапивина всегда зло, в какие бы сверкающие доспехи ни рядилось, каких бы красивых слов ни приводило в свое оправдание. Ему находится место в самых сияющих грезах самого прекрасного далека. «Взрыв генерального штаба», в общем, об этом. Место действия — свободный город Льчевск, люди которого просто хотят спокойно жить, работать и быть счастливыми, в то время, как свои виды на него имеют соседние, куда более сильные, державы.

Когда к чудаковатому астроному-смотрителю маяка и его внучке прибиваются двое мальчишек-беженцев, это никого не удивляет — державы без конца воюют где-то на окраинах. Прокормим как-нибудь, на тыквенную похлебку овощей с огорода хватит. Когда начинаешь догадываться, что один из них не беспризорник, а лазутчик — то, в общем, бывает, чего там: ребенка с меньшей долей вероятности заподозрят, да к тому же у него какие-то уникальные особенности восприятия, позволяющие выполнить возложенную миссию лучше, чем это сделал бы взрослый.

Когда понимаешь. что и со вторым все непросто, происходящее, против ожиданий, обретает оттенок не водевильности, а кафкианского абсурдизма. «Они же дети!» — думаешь. А следом: «Когда это останавливало зачинщиков войн?» Они бьются на твоих глазах, всякий в тисках своей моральной дилеммы, которая в итоге окажется для них куда более общей, чем ожидалось.

А по сути, в той же степени и твоей. Когда кажется, что не можешь совсем ничего изменить, делай хоть что-нибудь. И может быть получится?

Каролина Мира, 05 апреля 2021 г. в 21:42

Решила перечитать: подруга попросила написать про Юкки – мальчика, который путешествует по Дороге и ищет сестричку. Оказалось, о нем совсем немного: только в «Заставе на Якорном поле» и «Белом Шарике»… Я выбрала именно Вильсона — это очень жизнеутверждающая вещь ровно настолько же, насколько и «тяжелая». Если она помогла мне не в самый простой период жизни справиться, а не провалиться в тоску еще глубже – то книга все-таки о Жизни и о том, как справляются. Тогда я «глотала» книгу, иногда по диагонали. А Крапивина надо «есть» постепенно, «маленькими кусочками».

Страшные были годы… Сестра Стасика Катюшка младше моего папы на месяц, а маме в 1947 году было пять. К тому времени она пережила неудачную попытку «смерти в колыбели». И часто вспоминала, что окончания «ревущих сороковых» ждали – верили, что пятидесятые принесут что-то новое. Но царила нищета, страх, призрак голода, аномально холодные зимы, карточки и талоны. И товарищ Сталин, который «просто не видит» что творится «на местах». Одним словом Эпоха – страшная, беспросветная, со стукачеством и доносами, «мертвыми» внутри бывшими заключенными лагерей, травлей в «пионерских лагерях», перепутанных с ГУЛАГом. И в то же время – короткий отрезок для Шаров, сохраняющих Гармонию Кристалла. Звезд можно понять: у них сотни миров с планетами вроде нашей Земли, но Яшке нужна была Галактика по имени Стасик. Звезды в романе вообще вне конкуренции: живые души, которых Господь зовет по именам, неизвестным писателю.

Лично для меня произведение относится к тем, которые нужно перечитывать – «нынешняя я» смогла разглядеть то, от чего психика раньше «защищалась». От Юлия Тона, уже мертвого на момент выхода из лагеря: там были не просто пытки горячей печью, а что-то похуже. Что убило «ядро личности», оставив пустую оболочку. Но Чудо случилось. И я поверила, что оно случится и со мной: я буду не выживать, а жить. Из минусов (а я люблю Командора любого) – слишком подробное описание ладно бы быта, но прогулок мальчика по родному городу, у реки и по улицам.

Да, книга не для нынешних детей! Да, для контингента от 19 до 99 лет — «детей, которые выжили» с пониманием, что сказки не будет. Да, слишком романтично для взрослых и серьезно для ребенка. Но после прочтения захочется жить. И верить в чудеса, которые чудеса на 1%, но вовремя. И что у Бога (Гармонии) нет мертвых, все живые. Кроме тех, кто сам выбрал умереть.

zotovvg75, 04 апреля 2021 г. в 09:39

Сон наяву с окном в лето. Трогательная история о двух мальчишках унесенных ветром времени в другую реальность. Эта реальность в свою очередь является некой мечтою для персонажа от имени которого ведется рассказ ( вероятно это сам Владислав Крапивин). Подсознание нарисовало эту мечту во сне или же сам герой мистическим образом посетил свое прекрасное далеко, где встретил близких по духу настоящих друзей. И пусть встреча была мимолетной, такое никогда не забывается и живет в тебе всю жизнь, иногда посылая весточку в отзвуках далекого горна. Читается с чувством грусти, непонятной тревоги и ностальгии к чему-то безвозвратно утраченному.                                                                                                                                                                                                            Это понятно видевшим подобные сны, когда просыпаясь, спрашиваешь себя: где же настоящая реальность-та что во сне или здесь наяву. Ведь вполне осознавая, что это был сон, тем не менее увиденное очень долго манит и зовет к себе. Жаль. что это бывает только в детстве.

А мальчишки отправляются назад на помощь друзьям, снова в бой (по всей видимости безнадежный). Мне это напомнило историю Саула из «Попытка к бегству» Стругацких. От прочтения рассказа осталось многое, чего не выскажешь словами. Возникает желание дождаться лета и прогуляться в мягкой, пряно пахнувшей траве щекочущей твои коленки. Спасибо Владиславу Петровичу, что помогает вспомнить давно забытое.

Necrov, 07 ноября 2020 г. в 00:38

По сути своей повесть — точка схождения смыслов и сюжетов. Она завершает большинство линий, сводит всех основных героев вместе и даёт ответ на вопрос, что же такое лаборатория «Сфера».

Действие повести начинается на её территории, где мы встречаемся со старым знакомым, Витькой Моховым. Его приключениям посвящена первая часть повести. Узнаём мы из неё и то, что случилось с Западной Федерацией, после того, как индексная система дала сбой и начала разваливаться в результате действий Корнелия Гласа. Также намного шире рассказывается о Цезаре, мальчике из благополучной семьи, у которого пропал индекс. Парой штрихов описывается жизнь бывших «безынд» в мире «Сферы».

Вторая часть возвращается к жизни ребят-Пограничников из посёлка Лугового, с которыми познакомился Матиуш на станции «Якорное поле». В этой же части происходит и встреча всех основных героев.

Добавляется к ним ещё двое: Юр-Танка, правитель неопределённо-средневекового княжества Юр-Танка-пал (почему-то оно мне напоминает государство иттов из «Оранжевого портрета») и огненно-рыжий петух Кригер, он же — Петька, который в результате неудачного эксперимента переместился на грань посёлка Лугового и обрёл способность проникать сквозь грани.

Проблема «прямого перехода», т.е. способности моментально переместиться с грани на грань не такая простая, как может показаться. Несмотря на то, что перемещение почти мгновенное, для самого перемещающегося оно сопровождается крайне неприятными ощущениями абсолютного холода, пустоты и одиночества. Так что не каждый может это выдержать. Плюс к тому, на этой почве возникает конфликт «отцов и детей». Взрослые пытаются его объяснить, подходят к этой проблеме с научной точки, а дети просто пользуются этой способностью в своё удовольствие.

Здесь же завершается история о Командорах. В главе «Командоры» между детьми-Пограничниками и последним Командором Павлом Находкиным (тем самым мальчиком из первой повести) происходит длинный разговор о сущности настоящего Командорства, о законах Кристалла, об ответственности. И, завершая эпоху первых Командоров, передаёт символ Командорской власти — монету с якорем, шпагами и солнцем — Цезарю Лоту, назначая его главным Командором. Как будто знал, что Чезаре не только не бросит своих друзей, но и найдёт способ прийти на помощь, поборов свой самый сильный страх.

Да и странствиям Юкки с его сестрёнкой, о которых почти ничего не известно, приходит конец —

Ещё одной главной идеей повести можно назвать неприятие насилия по отношению к детям. Чёрный улан, который в конце повести был готов стрелять по Пограничникам, несёт страшное наказание, обусловленное законами Великого Кристалла:

Отсылки к другим произведениям тоже есть:

1. В храме-обсерватории Итта-Дага Витька Мохов рассказывает своей подруге Люсе о гибели Гельки Травушкина и показывает ей его галактику («Голубятня на жёлтой поляне»).

2. Название хребта — Итта-Даг — перекликается с наименованием племени иттов из «Оранжевого портрета».

3. Филипп на лестнице миров, вероятно, встречает прообраз шароглота из «Мальчик девочку искал...»:

strannik102, 04 ноября 2020 г. в 07:42

Мир существует только потому, что кто-то идёт по Дороге…

В отличие от некоторых других книг Крапивина, написанных им на исходе минувших столетия и тысячелетия, «Ампула Грина» всё-таки менее пессимистична и содержит больше позитива. Всё же бытие определяет сознание и, видимо, потому у Крапивина восприятие действительности середины нулевых было менее тревожным.

Хотя на самом деле генеральная тема этой повести куда как страшна (см. аннотацию). Ведь тема социальной справедливости, равенства всех перед законом то и дело встаёт перед человечеством в самых разных форматах. И попытки деления общества на «полезных» и «бесполезных» то и дело предпринимались в самых разных государствах и временах, начиная от времён рабовладельческих и заканчивая новейшей историей (причём даже нацистско-фашистской Германией эта история не исчерпывается и буквально перетекает в современность).

Критерии такого отбора и способы устранения «бесполезных» при этом тоже варьировались самым широким образом — от прямого физического устранения до всяких хитроумных «научных» схем с применением химического и бактериологического оружия, а также механизмов воздействия на психику и генетику с помощью самых современных инструментариев. И конечно же, тема эта и в современной литературе то и дело возникает и перелицовывается, потому что — актуально. И если не всегда имеются доказанные факты такового, то страхи безусловно имеются.

В принципе, дальше можно ничего не писать, потому что тогда нужно погружаться уже в сам сюжет и как-то его комментировать, а спойлерить совсем не хочется. Потому что Владислав Крапивин нашёл свой формат рассмотрения этой проблемы и подобрал свои слова для того, чтобы ещё раз постучаться в умы и сердца людей.

Как там Юлиус Фучик написал? «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!». Вот об этом и речь.

Но вообще это довольно весёлая и просто увлекательная книга, для людей самого разного возраста и жизненного опыта. И можно и нужно читать её, прежде всего, именно с таким настроем и предвкушением. А всё остальное — просто послевкусие, послемыслие и послечувствие...

Necrov, 27 сентября 2020 г. в 12:39

Книга-предвидие. Пускай и утрированно, но Крапивин (уж не знаю как он это узнал в 1993 году) предсказал многое из того, что можно наблюдать в нашем нынешнем веке. Конечно, я отдаю себе отчёт в том, что перестройка, когда вдруг всё стало можно, когда вовсю попёрла социальная чернуха, тоже отличилась на ниве беспризорности, нравов в детских домах и прочих подобных явлениях. (Можно вспомнить хотя бы те же фильмы «Казённый дом» 1989-го года выпуска с его детской проституцией и токсикоманией; «Авария» — дочь мента» того же года и др.) Но в этих «произведениях искусства» всё подано слишком безыскусно, прямолинейно, «в лоб».

Тут же, в «Корабликах», чувствуется талант, пускай и подавленный социальной катастрофой, но не сдавшийся и не скатившийся к озлобленности на весь мир. Напротив, несмотря на то, что в романе преобладают чёрные краски (да и откуда взяться светлым в 1993-м-то году?), писатель не скатывается до дешёвого, как бы это сейчас назвали «хайпа» и выписывает вполне достоверный мир ещё одной грани «Великого Кристалла».

На этот раз это не Восточная и не Западная Федерация. Тут всё несколько сложнее. Северо-Восточная республика, в которой находится город Старотополь. По соседству с ней находится Полуостров (мне кажется, что если увязывать его с нашей географией, то это будет, примерно, Крым, а если с Крапивинской, то на одной из граней Кристалла Византийску соответствует Реттерберг).

Повторюсь, роман написан в 1993-м году, но вместе с тем кажется достаточно интересным моментом тот факт, что гланый герой, Питвик, смотрит «очень длинный фильм», снятый по «Властелину колец» с нынешними 3D эффектами (угадал). С другой стороны у Владислава Петровича, при нешуточном развитии сферы IT наблюдаются достаточно забавные с нынешней точки зрения моменты (к недостаткам ни в коем случае не относятся):

1. Вовсю используется пневмопочта (один из типичных маркеров фантастики 90-х).

2. До сих пор сохраняются междугосударственные переговорные пункты (в условиях реалий художественного мира вполне оправданные).

Вообще сам по себе роман очень интересен хотя бы тем, что в нём нет предубуждения к «служителям культа», как это любят называть некоторые комментаторы. Напртив, один из священников является абсолютно положительным персонажем, пусть и несколько второстепенным, но имеющим некоторое влияние на сюжетную линию. Конечно, к каноническому православному священству его отнести нельзя, но вот тема религиозности (пускай спонтанной, сознательно не оформленной) пронизывает всё произведение (вместо православных крестов тут всё чаще выступают детские кораблики).

Второе предвидение Крапивина (отмечу особо, в далёком 1993-м году) ювенальная юстиция. Пусть и не в такой конкретной форме, как она появилась в XXI веке, но всё-таки основы её описаны достаточно верно. Ещё вернее описано то, к чему эту систему приводят дельцы, прикрывающиеся благой идеей.

Впрочем, автор касался этой темы (приютов и беспризорников) ещё раньше в «Гуси-гуси, га-га-га...», коснётся он её и позже (в «Тополятах»).

Но, пожалуй, центральной идеей этого романа является принятие себя.

Конечно, можно предположить, что к 1993-му году фантастика накопила огромный объём всяких временных аномалий при космических перелётах. Мол, на корабле прошла минута, корабль вернулся, а на Земле минули тысячелетия. Но мне кажется, что Крапивин скорее возвращается в этом случае не к общефантастической идее разности во времени при «сверхсветовых» скоростях, а к одному из своих ранних рассказов («Я иду встречать брата»). На это намекает и одна из сцен, где Питвик с Петей оказываются на берегу моря, а неподалёку от них находится эскалатор.

Несмотря на то, что роман в достаточной степени наполнен жестокостью, от него остаётся ощущение, что всё будет хорошо. Недаром зло в лице главного отрицательного персонажа наказано, а главный герой в итоге обретает целостность и возможность всё сделать правильно. Владислав Петрович даже в это суровое время, видя всю грязь, распространяющуюся вокруг, всё равно продолжает быть оптимистом, надеется на то, что всё будет лучше, чем сейчас.

Necrov, 20 сентября 2020 г. в 01:05

Повесть написана на семь лет позже первоначального рассказа и, хотя автор и хочет как-то привести стиль изложения в соответствие с изначальным рассказом, но чувствуется, что эта повесть уже в куда большей степени рассудочна, нежели «Далёкие горнисты». Впрочем, это подтверждается и основным течением сюжета. В «сон» про далёкий мир автора уводит Валерка лично. Главный герой уже не может самостоятельно перенестись на крыльях сна в то время, в то ощущение, когда он был ребёнком. Ему требуется помощь со стороны. Ещё одна отличительная особенность «В ночь большого прилива» заключается в том, что сама атмосфера этого «сна» уже совершенно иная. То бесстрашие, с которым главный герой (Сергей) выходил на битву с Великим Змеем в первом рассказе, уже недостижимо. Герой слишком повзрослел, хотя его юный друг Володька и уверяет его в обратном, но это чувствуется даже по буквальному ходу сюжета.

Если в первом рассказе герой оказался вдруг в сказочном мире, где познакомился с Валеркой и Братиком, то тут Валерке приходится стать проводником в свой мир. Опять же, если обратиться к психологическим, архетипическим мотивам, то можно говорить, что во время перехода в мир Валерки, герой вынужден «рождаться заново», ведь они проходят по коридору, который почти полностью заблокирован каким-то спортинвентарём, среди которого им приходится протискиваться. Конечно, переход вполне успешен, Сергей снова оказывается в мире «далёких горнистов» двенадцатилетним мальчиком. Но вот только мир (хронологию которого мы так полностью никогда не узнаем) совсем не тот.

Как часто (почти всегда) у Владисала Петровича это бывает, главный герой вернувшись в детство возвращает себе и детское обострённое чувство справедливости. Это в цело свойственно всему творчеству Владислава Петровича. Даже в поздних своих романах он отстаивал идею того, что самое ценное в нашем мире — это дети.

Мне кажется, что сверхзадача этой повести заключается в том, что как бы ни было плохо, как бы ни казалось, что впереди только тьма и ничего нельзя сделать, надо бороться, идти вперёд, особенно, если от этого зависит жизнь дорогих тебе людей.

Nikonorov, 15 марта 2020 г. в 17:58

До чего же Крапивин мастер в передаче атмосферы, настроения, окружения. Вся эта тёплая ламповость иного, уже ушедшего мира, эти мысли, снедаемые детскими мечтами, стремления, в данном случае еще и борьба за свои стремления (постоянный уход к реке). Читаешь — и словно смотришь добрый советский фильм. Приморским городком проникаешься, видишь воду, видишь мачты кораблей, видишь прогуливающихся по набережной вдоль реки людей. Чувствуешь запах моря, слышишь обрывки разговоров.

И однако повесть — очень грустная. Тому есть два фактора: лягушонок Чип и, собственно, Мартыныч. В голосе Чипа, в тоне, в подборе слов и тревоге, в такой же тяге к морским просторам, аналогичной Мальчику, слышится некая несбыточность и смирение, что ли. А Мартыныч — вот его какую-то безысходность я и поймал сильнее всего. Жаль старика. И добило его письмо в конце. И как-то не остается радостного и лёгкого послевкусия. Ну совсем.

Так и напрашивается продолжение про судьбу Чипа и Мальчика, как они приедут к Мартынычу, возьмут его с собой и всё вот это вот.

Но — очень сильная эмоциональная повесть. И грустная.

Deliann, 03 ноября 2019 г. в 11:39

Творчество Владислава Крапивина по какой-то причине обошло меня стороной. В детстве его книг не было в домашней библиотеке, а в школе о нем не упоминали даже в списках на внеклассное чтение. В студенческие годы в моем сознании уже укрепился стереотип, что Крапивин писал сугубо для детей, и мне приобщаться к нему уже нет смысла. Но вот на днях я решил все же составить собственное представление о творчестве автора, выбрал одну повесть наугад и был приятно удивлен.

Параллельный мир, очень похожий на наш, но с антиутопическим уклоном. Первая особенность мира в том, что каждому человеку здесь ставится специальная прививка, благодаря которой у людей появляется особое излучение. Это излучение заменяет все документы и способы оплаты, а так же из-за него действия любого человека можно отследить. Вторая особенность мира – система наказания. За любые правонарушения положена смертная казнь, с различным шансом на фатальный исход. То есть за мелкое воровство шанс быть казненным составляет один к десяти. За убийство – уже существенно выше.

Главный герой – мало чем примечательный гражданин по имени Корнелий Глас. Являясь типичным законопослушным обывателем, Корнелий никак не ожидал, что ему будет предъявлено какое-либо обвинение. И уж тем более обвинение в переходе улицы в неположенном месте. Шанс смертной казни в этом случае составляет один к миллиону. И Корнелию катастрофически не везет, ему этот шанс выпадает. Но после этого история только набирает обороты…

«Гуси-гуси, га-га-га…» – хороший сплав философской и приключенческой фантастики, читая который, я очень быстро проникся персонажами и их ситуациями. Следить за происходящим с главным героем было очень интересно, а мораль была высказана автором в простой и ненавязчивой форме.

Ближайшие ассоциации – ирония Шекли помноженная на социально-философскую составляющую братьев Стругацких.

Никак не ожидал обнаружить у Крапивина настолько занятную вещь. Стереотип был сломан, желание продолжать знакомство с творчеством автора никуда не пропало.

Гиннунгагап, 29 мая 2019 г. в 13:23

Очень жаль что книжка не попала ко мне в руки в том же возрасте что и главный герой произведения. Очень приятная, немного отдающая прогрессорством из «полдня», правда немного в меньших масштабах книга. Вопреки ожиданиям книга не детская, точнее подойдет она как подростку, так и более зрелому читателю способному не только оценить поступки героя со своей стороны, но и погрузится отчасти и в свои юношеские годы.

В целом книга оставила после себя «теплое-ламповое», ностальгическое послевкусие и интерес с дальнейшим событиям цикла.

Nikonorov, 12 марта 2019 г. в 17:55

Какая же приятная, светлая, теплая и ламповая атмосфера у советских произведений!

Автор буквально двумя-тремя штришками обрисовал уютнейший закоулок окраины города, где происходит действие, пронизанное сказочными мечтами и душевными порывами.

Концовка заставляет мило улыбнуться. Ну кому бы не хотелось так, чесслово?

Да еще и внезапно дом выставлен одним из героев и чуть ли не живым существом, и его материал повлиял на судьбу дома. Круто.

Единственное, не понятно, почему так плотно вплетен в повествование друг Вовки, если он с ним в итоге не встретился. А я ждал.

Яр Родин, 31 января 2019 г. в 21:17

Как отметили уже многие, мировосприятие Крапивина в девяностые сильно изменилось. Раньше мир его книг был доброжелательно настроен к героям, в особенности к детям. Да, бывали всякие несправедливости и тяжкие испытания, но само мироздание было на стороне героев. Высшей точкой развития этой мысли стал цикл о Великом Кристалле, где, например, в «Крике петуха» об этом написано почти прямо. А потом мир из дружественного стал враждебным, злым, и героям (как детям, так и взрослым) теперь необходимо отвоёвывать у мира своё счастье и счастье тех, кто им дорог. Пытаются они вместе с этим и как-то переделать мир, но победы их обычно непрочны. Этот взгляд полнее проявился в более поздних книгах, таких как «Полосатый жираф Алик» и «Лужайки, где пляшут скворечники». В «Корабликах» ещё осталась надежда на то, что есть где-то добро и справедливость. Зыбкая, впрочем, надежда.

Интересно, каким в романе показано близкое будущее (пусть и не наше, но весьма похожего на наш мира). Будущее, где с одной стороны невиданный прогресс и человечество дотянулось до звёзд, но с другой стороны мир сходит с ума и людям до планет и звёзд нет дела. Впрочем, мне кажется, весь потенциал придуманного будущего в романе не использован. Вышло примерно также, как в романах Роберта Шекли «Первая жертва» и «Охотник-жертва» — читателю сообщают многое о вселенной книги, но не совсем понятно, для чего, какая именно идея была в этом заложена и какой следует вывод.

Слабым местом «Корабликов» является главный злодей, Полоз, вышедший довольно неубедительным. Слишком много всего он на себя берёт: гениальный изобретатель, гениальный хормейстер, вместе с тем — садист и убийца. Такие детали, как парик, страшные и ужасные орудия пыток и казни, горбун в качестве слуги делают его образ опереточным. А философия, которой он оправдывает своё существование, получилась какой-то несуразной, что не добавляет Полозу убедительности. Я всё время сравнивал его с другим злодеем — Кантором из «Заставы на Якорном поле». Кантор не был садистом и убийцей, не изобретал никаких адских машин, выглядел обычно (даже преувеличенно обычно), но все его поступки говорили о том, какое это исчадие ада. Опять же, Кантор органично вписывался в мир «Заставы на Якорном поле», в настроение и атмосферу, а Полоз за счёт упомянутой опереточности несколько выбивается из серьёзного тона «Корабликов».

Остальные персонажи романа получились удачными. Особенно стоит отметить главных героев, и развитие их отношений. Немного досадно, что остальным персонажам досталось не так много авторского внимания, мне кажется, рассказать о них было что.

Сюжет книги довольно сумбурный, но интересный. Единственным по-настоящему слабым местом является сюрреалистичная концовка, дисгармонирующая со всем остальным содержанием.

В целом «Кораблики» — хорошая книга, но, пожалуй, вымученная.

geodem, 06 марта 2018 г. в 12:50

Здесь вера, мечта и целеустремленность. Здесь героическое прошлое. Подвиг! Пример для живых.

eollin6, 06 августа 2017 г. в 08:50

Прочитал пацаном в журнале «Пионер». Тогда еще даже и не знал, кто такой Крапивин. Но вот что интересно: Пионер я читал тогда годами. Точнее, просматривал по диагонали. И не помню ничего из прочитанного. Кроме этой повести. Засевшей в мозгу и душе намертво. Это волшебство. Тонкая, звенящая проза, полная ощущения Новогоднего чуда. И Крапивин дарит его читателю. И вот что значит Гений: для создания чудес в его мире не нужны волшебные палочки и Хогвартсы (Не в укор Роулинг — она великолепна). В его повести подлинное чудеса реальны: это чуть наивная мальчишеская дружба, первое хрупкое чувство, чистое и звонкое, это восторг познавания жизни — шаг за шагом. Ведь детство — это и есть эпоха великих открытий, просто почти все взрослые об этом забывают. Какое счастье, что Крапивин — не из их числа.

ahenobarbus, 04 июня 2017 г. в 06:08

Повесть совершенно отчетливо подростковая, поэтому адекватно оценить ее, впервые полностью прочитав в зрелом возрасте, достаточно сложно. В соответствии с целевой аудиторией и сюжет, и персонажи, и коллизии между ними смотрятся весьма упрощенно. Но я не хочу впадать в критиканство. Отлично помню, какой захватывающей казалась середина этой истории, прочитанная когда-то в случайно попавшемся журнале «Пионер», и как я жалел, что не смог найти продолжения. Сейчас же мне нравится как автор описывает социум Полуострова — обрисованный редкими мазками, он, тем не менее, узнаваем и понятен. Нравится крапивинская стилистика, когда он не впадает в чернуху или слезовыжимание (к счастью, в «Заставе» ни того, ни другого, она еще вполне ощутимо советская), автор умеет создавать удивительно насыщенные образы. Мальчишка, наматывающий круги по кольцу метрополитена, слушая в записи голос родного человека — это запоминается. Ровно как и станция, которой не должно быть, и странный сон о маме, ставшей ребенком. Да и «особый суперлицей» — несмотря на глупое название, необычную школу для необычных детей в качестве центра повествования автор использовал минимум на полдесятилетия раньше того, как это стало мейнстримом.

Расхожим является утверждение, что Крапивин противопоставляет позитивный мир детства жестокому миру взрослых. Одни с этой «позицией автора» солидаризируются, другие осуждают ее. Но вот насколько я сам помню впечатления от книг Крапивина, которые успел прочитать еще в школьном возрасте, тогда при чтении мысли о подобном противопоставлении не возникало. Основным виделся конфликт вовсе не между детьми и взрослыми, а между добром и злом, может, даже более узко — между справедливостью и несправедливостью. Несправедливо же лишать парня матери, да? Некоторая проблема, на мой взгляд, есть в том, что Крапивин наделяет своих детей-героев несвойственными им функциями. Вот фраза из спора доктора с директором: «...есть одна закономерность: первыми поднимаются дети...» Да никуда они не поднимаются, никуда они и не должны подниматься. Даже сказочным детям нужно оставлять только сказочные проблемы. В авторском стремлении бросить малолетку на амбразуру можно усмотреть что-то действительно невротическое.

Тем не менее, в этой вещи баланс еще вполне соблюден, она, наряду с «Голубятней», безусловно, одна из лучших в крапивинской фантастике. Пожалуй, даже скажу, что это одна из лучших книг советской подростковой фантастики вообще.

ab46, 01 января 2017 г. в 11:24

Все дети умеют летать. Но просто так летать не интересно. Просто так летать – это всё равно, что ходить или бегать. Чтобы игра была весёлой, нужно на чём-то летать. Ступа, помело, самолёт, вертолёт – это для взрослых. А, вот, ковёр-самолёт в самый раз. Пытаюсь вспомнить свой, но …. Не дано дядям и тётям помнить самое важное.

maxbox, 24 апреля 2016 г. в 00:35

Одна из самых любимых детских книжек. Очень доброе, трогательное и несомненно поучительное произведение В.П. Крапивина.

Автор в очередной раз продемонстрировал истинное понимание детских душ. Сумел в своей особой «крапивинской» манере передать атмосферу лета и детства.

Наряду с интересным сюжетом, есть место и для морали, и для тонкого юмора.

Shtrm, 19 февраля 2016 г. в 16:56

В заключительной серии цикла вселенной Великого Кристалла рассказывается о необычном мальчике Сашке, который легко может работать проводником-лоцманом по мирам разных граней и о его дружбе с старым и весьма известным писателем, чей путь в этой жизни подходит к концу. Но последние страницы его жизни еще не написаны и кто знает какими они будут после первой встречи этих столь разных людей. Чему научат они друг друга и как повлияет их знакомство на прошлое и будущее разных миров?

Милая, поучительная, но не столь богатая на интересные события повесть. Первая на моей памяти, где присутствует всего один детский персонаж. Более того персонаж не главный, выступающий скорее в виде лучика надежды на будущее для человека, считающего, что его жизнь подошла к концу. Это пожалуй самый трогательный момент всего повествования, который невольно проецируется на будущее всех нас и заставляет задуматься какими будем мы в старости и найдется ли для нас свой Сашка, который сможет зажечь искру в увядающем сердце, показать мир с новых граней кристалла, понять глубину и сложность мироустройства и свою роль в его существовании.

Лично для меня самым трогательным моментом, надолго запавшим в память, стал звонок маме по хроно-телефону в далекий 1949 год и слова, произнесенные Сашкой: «Мам, у меня все хорошо, не волнуйся, мы просто с ребятами заигрались», ведь только одному люди не научатся никогда «чтобы, когда человек летает — мама за него не волновалась».

Finefleur, 24 июня 2015 г. в 23:48

Дожила до светлого будущего – то есть до того счастливого времени, когда легко могу купить книги Крапивина (что регулярно с удовольствием и делаю) – и те, которые давно мечтал иметь в своей библиотеке, и те, о которых раньше не слышала — как, например, эта повесть, знакомство с которой оказалось очень приятным.

История послевоенного детства, мальчишек, крепко сдружившихся на почве общего интереса к кинематографу – очень по-настоящему крапивинская. Эту книгу я бы определила как маленькую энциклопедию жизни нашей страны первой половины XX века. Ведь браться за серьезную, «толстую» энциклопедию современному юному читателю не очень хочется, правда? А тут – возьмется он за повесть о школьниках, а попутно узнает, что школа-то мужская (как это?), что один из главных героев носит очень необычное имя (а мода такая своеобразная была в 30-е годы), и еще много интересных вещей.

С любовью пишет Крапивин о своих друзьях, с увлечением – обо всем, что связано с кинофильмами и особой атмосферой киносеансов (одного из немногих развлечений послевоенного времени), с доброй улыбкой – о взаимоотношениях взрослых людей, благодаря неожиданным ситуациям находящим свое счастье. Пишет о том. как верили в счастливое будущее. И счастливы были в своем настоящем. Настоящем счастливом детстве – потому что «делали его таким сами. Своими руками». Я говорила об этом с мамой, родившейся через несколько лет после войны, – она подтвердила эти слова. Я слышала рассказы моей старшей коллеги, ровесницы героев книги, чей отец тоже не вернулся с войны, – она говорила об этом так же, как Владислав Петрович. Думаю, они тоже с удовольствием прочитают эту повесть. А я бы с удовольствием включила её, как и другие книги Мастера, в школьную программу. Причем как по литературе, так и по истории.