Владислав Крапивин «Гуси-гуси, га-га-га...»

Жесткая вещица. Да и мир, нарисованный в ней Крапивиным, только внешне благополучный, а на самом деле страшненький. Упаси бог жить в таком.... А ведь вполне возможно, что вот такие вот вживлённые индексы — это наше будущее. Ведь внешне так удобно: идентификация человека по индексу — организация доступа, всевозможные расчёты, да мало ли ещё что....

Даже будь в повести только этот мир, и тогда можно бы было сказать, что повесть удалась. Но для Крапивина мир — это, конечно, не главное, главное — человек. И вот на наших глазах махровый, вроде бы, обыватель волею обстоятельств пробуждается и постепенно превращается в ЧЕЛОВЕКА. Причем написано об этом так здорово, как, думается, умеет писать только Крапивин — и увлекательно, и эмоционально, и достоверно. Без нелепостей и нелогичностей. Ну а то, что за крапивинских героев нельзя не переживать — это все мы и так отлично знаем. Конечно, если поднапрячься, можно отыскать некоторые слабости и в этой повести — только вот стоит ли....

О, как же я хочу,

Не чуемый никем,

Лететь вослед лучу,

Где нет меня совсем.

А ты в кругу лучись —

Другого счастья нет —

И у звезды учись

Тому, что значит свет.

О. Мандельштам

Второй роман из цикла «В глубине Великого Кристалла» динамичнее, драматичнее и остросюжетнее первого. Удивительно, как в далеком 1989 году автор предсказал столь многое: ленивое отупляющее общество потребления, тотальный контроль через некие «индексы» (аналогичный нашим фобиям о всеобщем чипировании), политика исключения из правового поля маргинальных групп (как говорят современные социальные философы – «бан-оптикон», то есть исключение из оптики «ненормальных»: мигрантов, душевнобольных, когда-то чернокожих и геев, а сейчас уже в какой то мере белый и гетеросексуальный подпадает под этот самый бан). Еще очень удивила оригинальная находка автора об организации наказания в таком обществе. Есть только одно наказание – смертная казнь, которая приводится в исполнение через выбор универсальной машиной. Вероятность выбора зависит от тяжести совершенного проступка. Идея такого наказания, на мой взгляд, продолжает идеи Бентама и Фуко о тотальной, всевидящей власти, невидимой для абсолютно прозрачного для нее сообщества граждан. Никто не знает алгоритмов работы машины, но все знают, что за любое нарушение они будут включены в группу, над которой навис карающий меч Фемиды, от чего не спасут никакие крючкотворы юристы и правозащитники. Механизм работает, утверждая режим «нормальности», люди соблюдают правила, работают, выплачивают ипотеки, смотрят развлекательные сериалы, строят планы на отпуск у моря. «Нормальная жизнь», как говорим мы. «Все как у людей», как говорит мой отец. Тупик, страшно, и точно не то, о чем мечталось в детстве. Именно дети в произведениях Крапивина предстают самым точным индикатором честности, ясности. Там нет фальши, лицемерия, поэтому именно встреча с детьми переворачивает жизнь Корнелия. Да, эта история, думаю, подсказана автору историей Януша Корчака – великого и, не побоюсь этого, святого человека.

Мне очень понравился образ Рибалтера в романе, его язвительность, цинизм, карьеризм – все на деле оказывается лишь маской, страхом перед жизнью, желанием остаться незамеченным. Сбросить эту маску ему пришлось по воле случая, который он сам же и запустил. Герой, в каком то смысле еще более трагичный, чем Корнелий.

П.С. Чудесна мечта ребят – тоже хочется верить, что есть где-то те волшебные луга, на которых царят мир и гармония, где меня ждут только хорошие люди, где нет страдания и смерти.

Наверное, «Гуси-гуси, га-га-га...» — моё самое любимое произведение у Крапивина. В восторг меня привело уже только одно название, когда я просил ФантЛаб посоветовать мне что-нибудь почитать.

Как таковых связей с остальным циклом у повести не очень много: несколько сквозных персонажей-мальчишек и упоминания в дальнейших повестях о Корнелии Гласе плюс само место действия — город Реттерберг (бывший Реттерхальм).

Здесь показан, пожалуй, самый человечный детский приют изо всех, которые встречаются в цикле и связанных с ним произведениях. По крайней мере, здесь есть настоящее детское единство, которого, увы, лишены все остальные подобные заведения, наверное, вообще, а не только в творчестве Владислава Петровича.

В других отзывах я встретил мнение, что поведение и метаморфоза Корнелия выглядит нереалистично, что не мог он так преобразится за неделю. А вот мне кажется, что несмотря на то, что тут этот момент подан в слегка утрированной форме, но, тем не менее, вызывает доверие.

Некоторое недоверие у меня вызывают его взаимоотношения с Рибалтером в самом конце этой сюжетной линии. Хотя, вероятно, этому могло поспособствовать то наказание, которое Рибалтеру присудили.

Система правосудия мне понравилась. Другое дело, что, как верно подмечает кто-то из персонажей, если этот шанс выпадет кому-то из правящей верхушки, которым подчиняется машина, то навряд ли они попадут в такое положение. Но это уже издержки собственно человеческого общества, которое в своём развитии недалеко ушло от нашего современного уровня. Более того, сейчас, в 2020-м году, эта повесть воспринимается как пророчество. Как минимум, мы уже вплотную подошли к фазе «браслетов с излучателями» на добровольной основе.

Правда, тут возникает два вопроса:

Но по большему счёту эти мелкие неувязки не мешают получать удовольствие от чтения.

Еще один роман Крапивина, который напомнил мне Стругацких для подростков – на этот раз «Хищные вещи века», конечно. Благоустроенный мир Западной Федерации, такой хрестомайтиный загнивающий капитализм, все люди с вшитыми в младенчестве индексами, которые заменяют все документы и деньги, а также позволяют государству следить за каждым их шагом. И странная система «машинного правосудия», выписывающая за любые нарушения одно наказание – смертную казнь, но с разным процентом вероятности. Наказание, таким образом, превращается в общегосударственную лотерею.

Систему ломает на этот раз не пришелец извне, а совершенно хрестоматийный ее обыватель – немолодой скучный мужчина, ведущий совершенно пустую жизнь и проводящий свой досуг с теликом и алкоголем, образцовый средний класс и столп этого общества. Стоит ему испытать на себе действие машины правосудия – и выясняется, что справедливостью там и не пахнет, а стоит оказаться исключенным из привычной системы «индексов» — и можно очень быстро дойти до революционных настроений и действий.

Редкий случай у Крапивина, видимо, когда главным героем является взрослый человек. Впрочем, детей там тоже хватает, и дети это странные – не обычные стандартно-хорошие «крапивинские мальчики» (хотя есть и пара таких). Честно говоря, странные и не слишком счастливые дети кажутся более интересными.

Удивительно быстро и легко происходит во взрослом герое эта перемена – от добропорядочного члена общества до главы местного подполья. Откуда-то берутся силы, смелость и активность, которых в прежней, благополучной жизни у него совсем не наблюдалось. Нет, я не верю, что жизнь заставит – у человека изменился характер полностью, не образ мыслей даже, а сама личность. Выглядит это немного странно: на родную дочь герой плевать хотел (утешаясь тем, что она на него тоже и у нее все хорошо, но это достоверно неизвестно), а с чужими детьми неожиданно начал носиться и спасать их, всем рискуя. Это очень похвально, но не очень достоверно.

Оставив этот момент с сомнительной трансформацией героя – отличный цельный сюжет развала зловредной государственной системы, который начался с одного рекламного менеджера и стайки приютских детей. Хотела было сказать, что раз система так быстро развалилась, то вряд ли она была такой всеобъемлющей и серьезной, как представляется в романе, но потом вспомнила СССР и теперь уже не знаю, что сказать.

Когда встал вопрос, что почитать детям перед сном, выбор пал на Владислава Крапивина, поскольку из детства сохранились у меня в памяти его очень душевные, с элементом фантастики истории. И, конечно, мне хотелось бы, чтобы мои дети выросли хоть немного похожими на детей, описанных этим автором: смелыми, чистыми, добрыми.

Поначалу слушать детям было сложновато. Они привыкли к более быстрому языку, быстрой смене действия и даже большей эмоциональности. Но постепенно история затянула. И не только все переживали за Корнелия Гласа (довольно неприятного типа на первых страницах), но и обсуждали саму систему: так ли она плоха и чем именно плоха. Ведь, по сути, нам показали антиутопию: мир, в котором нет преступлений, где все сыты. Но в котором однажды утром тебе может прийти повестка о том, что тебя казнят за неправильный переход улицы. А потом выясняется, что тебя могут казнить из-за чьей-то глупой шутки. И есть теневая сторона этой прекрасной жизни, где ты становишься бесправным только потому, что не вписываешься в систему.

Довольно часто в сказках встречается прием, когда злодей и бука вдруг все-все осознает и становится белым и пушистым. Но так же часто читая, не веришь в это превращение, потому что оно происходит после одного разговора, события. Здесь же изменение и становление характера происходит очень медленно, автор буквально обнажает перед нами душу, не приукрашивая нисколько все внутренние порывы, страх, жажду жизни любой ценой. И когда к финалу книги перед нами предстает другой человек (у него и имя теперь другое) веришь этому безоговорочно. В этом проявился особый талант автора.

В книге есть забавные и трогательные до слез моменты, а самое главное, автор сумел передать желание Корнелия Гласа и читателю: желание стать чище, добрее и сделать таким же мир.

О пользе и опасности чипирования населения

Фишка в том, что хотя эта повесть всячески преподносится как литература для детей и подростков и вообще просто относится к детским книгам, однако на самом деле она в большей степени обращена к читателю достаточно взрослому. Ну, как минимум юношеского возраста. Просто потому, что весь заряд нравственно-этических начал и морально-гуманистических выборов, о которых идёт речь в этой книге, совершается человеком отнюдь не юным. А те юные и подростковые персонажи, которые в книге безусловно имеются и которые тоже что-то совершают, всё-таки относятся не к тем, которые делают выборы и деяния, а в отношении которых и выборы и деяния делаются. А тот мальчуган Витька, который совершает Поступок, согласно сути и повести и всего цикла, совсем не простой парнишка из реала, а как бы гость из другой Грани Кристалла, т. е. в терминологии ранних Стругацких вообще человек коммунистического будущего. Кстати сказать, и вот эти пока неуловимые и только вскользь упоминаемые в первых двух повестях персонажи из Сферы весьма напоминают как раз-таки стругацких то ли прогрессоров, то ли молодых учёных из Института Экспериментальной Истории или ещё какого-нибудь НИИЧАВО — по крайней мере энергетика этих упоминаний напрямую обращает читателя именно к ранним Стругацким, а то и к Ефремову и Снегову, разве что пафоса поменьше, а реалистичности побольше.

Впрочем, все эти вышеизложенные соображения являются всего лишь плодом ума, разгорячённого чтением великолепной крапивинской прозы. Великолепной и по задумке, и по смыслам, заложенным в повести, и по литературной форме, даже по тому скупому эпилогу, которым заканчивается повесть — накрутить хвоста приключению и в самом конце обломать жаждущего читателя, не поддаться на все читательские ожидания и загнуть линию повествования ровно туда, куда и стремился попасть автор — в точку, когда всё главное уже сказано и то, какими именно событиями закончилась история Корнелия Гласа, уже не суть важно. Тем более, что мы узнаем всё, скорее всего, чуть позже, в следующих повестях.

Творчество Владислава Крапивина по какой-то причине обошло меня стороной. В детстве его книг не было в домашней библиотеке, а в школе о нем не упоминали даже в списках на внеклассное чтение. В студенческие годы в моем сознании уже укрепился стереотип, что Крапивин писал сугубо для детей, и мне приобщаться к нему уже нет смысла. Но вот на днях я решил все же составить собственное представление о творчестве автора, выбрал одну повесть наугад и был приятно удивлен.

Параллельный мир, очень похожий на наш, но с антиутопическим уклоном. Первая особенность мира в том, что каждому человеку здесь ставится специальная прививка, благодаря которой у людей появляется особое излучение. Это излучение заменяет все документы и способы оплаты, а так же из-за него действия любого человека можно отследить. Вторая особенность мира – система наказания. За любые правонарушения положена смертная казнь, с различным шансом на фатальный исход. То есть за мелкое воровство шанс быть казненным составляет один к десяти. За убийство – уже существенно выше.

Главный герой – мало чем примечательный гражданин по имени Корнелий Глас. Являясь типичным законопослушным обывателем, Корнелий никак не ожидал, что ему будет предъявлено какое-либо обвинение. И уж тем более обвинение в переходе улицы в неположенном месте. Шанс смертной казни в этом случае составляет один к миллиону. И Корнелию катастрофически не везет, ему этот шанс выпадает. Но после этого история только набирает обороты…

«Гуси-гуси, га-га-га…» – хороший сплав философской и приключенческой фантастики, читая который, я очень быстро проникся персонажами и их ситуациями. Следить за происходящим с главным героем было очень интересно, а мораль была высказана автором в простой и ненавязчивой форме.

Ближайшие ассоциации – ирония Шекли помноженная на социально-философскую составляющую братьев Стругацких.

Никак не ожидал обнаружить у Крапивина настолько занятную вещь. Стереотип был сломан, желание продолжать знакомство с творчеством автора никуда не пропало.

Начало повести удивило даже по отношению к Крапивину. Антиутопический сюжет был завязан достаточно серьезно, на уровне признанных лидеров жанра. И, делая скидку на доступность читателю любого осознанного возраста, шел так до молитвы подростков-изгоев. Временами напоминая то Шекли, то Хаксли, то Кафку. А вот дальше пошло понижения качества. Не найдя идеального решения удержания напряжения, Владислав Крапивин свел все к подростковому экшну. Оптимальному, конечно, если не считать открытой концовки, где уже пошел Джеймс Бонд. Жаль. Школьная рефлексия была шикарная, в традициях беллетристики Стивена Кинга. Идея теории вероятности наказания из шикарной в конце свелась к миллионному шансу наоборот. И зазеркалье просто просило большего уделения внимания, не ограничивающее разговорами о мебиусности пространств.

В-общем, произведение по задумке выше среднего крапивинского, но, к сожалению, не дожатое. Это как футболисты, удивившие мир в первом тайме оригинальными глубокими атаками, во втором терпеливо начали катать мяч поперек поля на удержание счета. Этой инерции хватило, чтобы выделить «Гусей», но, очевидно, не достаточно, чтобы повесть стала в один ряд, например, с «Градом обреченным».

Сказать, что книга произвела на меня глубокое впечатление, это ничего не сказать. При всей абсурдности той системы, что действует в вымышленном мире книги «Гуси-гуси, га-га-га...», ее черты очень легко узнаваемы в теперешних наших обществах. И пусть не машина решает кому умереть или жить сейчас, но попавший, часто случайно, под колеса государства и представителей власти человек, абсолютно бесправный, обреченностью и предопределенной судьбой напоминает мне Корнелия Гласа.

О Корнелие хочется сказать особо. Человек, в зрелом возрасте обнаруживший в себе не только твердый характер, но и склонность к героизму и самопожертвованию, может и под давление обстоятельств, но все же дает надежду каждому на то, что есть в нем Настоящий человек и что в определенных обстоятельствах мы поступим правильно.

Итак роман, который я считал изначально больше подростковым и читал скорее для того, чтоб восполнить пробелы в цикле «Великий Кристалл», произвел на меня неизгладимое впечатление и заставил задуматься так, как не всегда заставляли задуматься признанные произведения классиков.

В подростковом возрасте, когда обычно и читаются книги Крапивина, я умудрилась проскочить его, позже, относилась к его книгам как к детским и для чтения не рассматривала. Но вот, благодаря рекомендациям Фантлаба и моим единомышленникам, я взялась за первую свою повесть Владислава Крапивина. Взялась и сразу отметила, что герой-то взрослый человек, обрадовалась, что видимо не все его книги для подростков. Ну, повесть мое первое мнение подкорректировала. Детей там хватает и конечно же они бедные и несчастные, их необходимо спасать и они главное сокровище государства, но государство этого не понимает. Вообщем в этом плане книга оказалась предсказуемой. Вообще, я бы сказала, что она оказалась ожидаемой. Однако это не плохо, хотя и никакой интриги по сути и нет.

Что же мы имеем? Героя-обывателя в благополучном, но несколько странном мире, который вдруг, волею обстоятельств или шутки оказывается выдернут из привычной жизни и поставлен в противовес государству, который узнает, что нет никакой справедливости в его мире, что вообще он, по сути, и не жил. И тут этот мягкотелый обыватель и эгоист постепенно проходит метаморфоз в героя-революционера. Ну и эгоизм его постепенно переходит в самопожертвование и стремление спасти всех, кого может. Таким образом мы имеем несколько линий: Корнелия с его развитием, государства с его машинной справедливостью/несправедливостью (тут уже конечно есть намек на загнивающее благополучие капитализма, не берусь судить о правдивости и ложности этой мысли, так как везде есть достоинства и недостатки), революционная подоплека, когда один в поле воин и в праве решать за всех остальных, ну просто потому, что его обидели и он осознал высшую правду, а другие все такие же невежды. Есть тут и мечта о светлом месте, где все живут по совести и несчастных нет, а главное нет ненужных детей. Хотя, справедливости ради, надо сказать есть в повести и мысль о том, что вправе ли кто-то решать за всех и вмешиваться в жизнь мира, государства ради своих представлений о лучшем мире(демократии?), есть и мысль о том, что везде свои недостатки и единого решения нет, но очень робкая, мягкая, в виде спора двух ученых -аналитиков. Конечно же достаточно много детства, в виде воспоминаний героя и показан контрастом мир, где дети жестоки, где они могут травить слабых или робких, и мир детей сплотившихся перед угрозой и заботящихся друг о друге.

Вообщем, тут все намешано, и научная фантастика, и гуманистическая, и детская литература, и легкий налет антиутопии.

Что мне понравилось: быстрое и динамичное развитие сюжета, его некоторые повороты, не влияющие на общий итог, но раскрывающие героя, помогающие ему до конца измениться и делающие повествование интереснее. Скучать не пришлось. Нет долгого предисловия, события начинаются сразу и предыстория постепенно, по мере необходимости, появляется в сюжете в виде воспоминаний Корнелия. Конечно же понравилась гуманистическая направленность книги. Очень интересная научно-фантастическая составляющая повести.

Что не понравилось: постоянное акцентирование и повторение этой сказки/считалки/игры/молитвы. На мой взгляд, это несколько засоряет сюжет, так и хочется сказать автору, что я уже поняла, что это важная фраза и по этому Вы взяли её заглавием. Кому как, а меня начало раздражать.

До сих пор не могу решить, понравился ли мне или нет этот максимализм и черно-белое изложение идей.

Как итог. В целом книга хорошая, добрая, интересная, но читать надо в свое время, я уже для нее слишком взрослая и не готова воспринимать идеи без споров, а ко многим отношусь даже скептически. Буду ли я дальше читать Крапивина? Пока не знаю. В ближайшее время скорее нет, чем да.

Хороший рассказ — и душевный, и в то же время, экшн присутствует. Обычно предпочитаю другие поджанры фантастики, и повесть стала неожиданностью.

Впервые автор знакомит нас с главным героем, Корнелием Гласом, описывая его его мысли и воспоминания на пути с работы домой. И на протяжении всей повести, хоть рассказ и ведётся не от первого лица, читатель воспринимает происходящее, словно через призму сознания Корнелия. Размышления о доме и семье — по всей видимости, типичных для крупного города Западной Федерации — дают представление о государстве, в котором живёт Корнелий. Достаток и комфорт, привычные для большинства, оборачиваются унылой изнанкой — однообразием, скукой и бездуховностью, когда досуг скрашивают лишь сериалы и выпивка. Однако, спустя время мы узнаём, что так живут не все. Есть и смелые пилоты аэролайнеров, и пытливые учёные-диссиденты, есть и отверженные.

Непрерывный, с позволения сказать, мониторинг мыслей главгероя позволяет нам следить за трансформацией этого человека под влиянием неординарных испытаний, которые мало кому выпадают в этом придуманном Крапивиным мире. А неожиданные повороты сюжета ждут читателя вплоть до самого окончания повести.

Мелкие недочёты:

Я жалею только о том, что книга не попала мне в руки в более подходящем, подростковом, возрасте.

Десять, десять и еще раз десять.

Прежде всего хочу сказать: это – Литература. А уж детская она или не детская, пусть каждый решает для себя сам. Сказал же кто-то, что писать для детей нужно так же, как и для взрослых, только лучше.

Лично я Стругацких впервые прочитал лет в десять (ТББ – детская повесть или нет?), а «Отверженных» и «Человек, который смеется» В. Гюго и того раньше (ну совсем не детские, вроде бы, книги). Весь восьмитомник Конан-Дойля был прочитан к 5-му классу.

Но вот с Крапивиным мне повезло меньше. Из детства осталось знакомство сначала с книгой «Мальчик со шпагой», потом с телеспектаклем (где-то он теперь, существует ли в архивах или безжалостно уничтожен?), отдельными повестями из жизни Джонни Воробьева, с прекрасной и грустной книгой «Та сторона, где ветер». Уже учась в институте, прочитал «Дети синего фламинго» — честно говоря, не осталось никаких воспоминаний, надо бы перечитать, тем более, что издательский дом Мещерякова выпускает прекрасно оформленное собрание сочинений автора. Но вот на этом, собственно, и всё.

Остальной Крапивин стал приходить ко мне лишь недавно. Про «Голубятню на Желтой поляне» я уже писал, «Выстрел с монитора» показался хорошей повестью, но как-то не отозвался в душе, а вот «Гуси» зацепили. С первых страниц. С извещения, в котором ГГ приглашают на казнь. Из аннотации я знал, что ГГ будет ложно обвинен и осужден, но о таком способе и подумать не мог. А дальше – стремительное развитие сюжета, настолько стремительное, что местами, как мне кажется, даже несколько скомканное. Хотелось бы, хотелось бы деталей!

Огромное количество вопросов, над которыми рано или поздно задумывается любой нормальный человек. О жизни и смерти, о справедливости и несправедливости наказания, о том, что сделано и как прожита жизнь, о ее конечности, в конце концов! О мере ответственности за происходящее вокруг тебя, за свою и чужую жизнь, о моральном выборе, о Боге, о чести и достоинстве, о слабых и беззащитных, о верности и предательстве. И это не общие рассуждения. Все эти вопросы вписаны в канву повествования плотно, иголки не просунешь. И начинать искать ответы на них как раз и надо с детства. Не хочу пересказывать сюжет – читайте сами, кто еще не читал. Или слушайте, кому лень читать, книга есть на аудио-носителях. Но не могу удержаться от одной довольно пространной цитаты:

«- Добро в мире – изначально. Оно родилось вместе со Вселенной. Зло возникло просто как отрицание добра и всего мира. Беда в том, что злу живется гораздо легче. У него ведь одна цель – уничтожить добро. А у добра цели две: во-первых, творить, строить, созидать мир, а во-вторых, защищать то, что сделано, от зла. Значит, энергии нужно вдвое. А ее у добра и зла поровну. Если же добро забудет о творчестве и направит усилия только на войну со злом, то погубит себя. Станет двойником зла.

- Где же выход?

- В силе духа, друг мой. Боюсь показаться банальным, но именно в ней. Сила духа неизмерима. Просто она еще дремлет, почти не разбужена в людях. А зло бездуховно по своей сути. И потому, верим мы, в итоге обречено…»

Добавить нечего. Простая и вечная истина – добро созидает, зло разрушает. Как это перекликается с жизненной философией еще одного моего любимого писателя Михаила Анчарова!

Тут в одном из отзывов было замечено, что

«для юношеского чтения есть масса более достойных и благородных книг, начиная с классики и кончая нашими с вами современниками».

Вероятно, есть книги лучше. Даже наверняка есть. Но вот много ли их? Такой ли уж длинный ряд выстроится у вас на полке? И, я думаю, место «Гусей» в этом ряду далеко не последнее. И уж в чём, в чём, а в банальщине повесть не обвинишь.

PS. И хорошо бы кино поставить по этой повести, да и по всему циклу. Только это не должно быть дешевое кино с никакими актерами, как сейчас стало у нас практически повсеместно. Нет. Это должно быть дорогое, продуманное, ТАЛАНТЛИВОЕ кино! Потому что оно о вечном. Утопия, конечно, как и с экранизациями АБС.

Сильная книга вне времени и на всё возрасты.Хотя, она скорее нацелена на взрослую аудиторию. Увидела не только этапы развития и взросления «крапивинских мальчиков», что вполне очевидно, но и эволюцию взрослого героя.

Отлично прописанный мир равнодушной и жуткой антиутопии, который только закалил персонажей.

Идея гуманизма и выбора, за который всегда надо платить.

Не поставила «десятку» лишь потому,что любимой книгой Владислава Петровича на все времена у меня осталась «Голубятня на желтой поляне»

В детстве не могла оторваться от этой книги, и имена Альки-Хальки, Чека и маленьких безынд навсегда отложились в памяти. Перечитывая на днях книгу, обнаружила, что помню все... И так же не могу спокойно читать это произведение, как и раньше. Ничего не изменилось. Чем же оно так цепляет, чем берет читателя за горло?..

Искреннее, светлое и такое человеческое все в этой книге. Проблема выбора, осознания себя, как личности. С детства отвечаем мы перед собой, и как ранят нас уже взрослых, ошибки, сотворенные, казалось бы, давным-давно.

Почему мы всегда должны выбирать?.. Как спокойно бы жилось без этого пресловутого выбора. В системе легко жить, она лишает выбора. Можно не быть собой, стать номером, подчиняться законам Машины...Только рано или поздно Жизнь подкинет такое, что выбьет из тебя дух, заставит снова решать и снова выбирать, выбирать... И тогда ты или исправишь ошибки или окончательно все порушишь. И если порушишь, то в детство тебе уже не вернуться. Значит не будет тебе другого мира, ведь в него попасть могут лишь дети, умеющие побеждать несправедливость и страх. Взрослые ведь тоже могут быть детьми... Да они и есть дети, только примирившиеся с подлостями, разучившиеся играть. Так что порой «разбудить» их может лишь приближение смерти, когда терять нечего, и ты в ответе за своих друзей. Только и здесь выбор смущает, терзает. Ведь можно вернуться в сытую, размеренную взрослую жизнь или решиться, рискнуть всем, ради того, чтобы снова стать по-настоящему живым, пусть даже и ненадолго...

Гуси-гуси, га-га-га... гусей нужно накормить собой, чтобы долететь до зеленых лугов. Нужно погибнуть и снова родиться. Стать Хранителем... Детства.

Я не знаю, о чем эта книга. Просто люблю ее. За правду и горечь, легкость и Надежду, которую она дарит. Быть взрослым тяжело, но возможно вернуться в детство, исправить все ошибки, обретя веру и спокойствие. И пусть придется погибнуть ради того. Жизнь не имеет смысла, когда нет в ней того, ради кого можно пожертвовать всем.

Лучше «Голубятни...» и «...Большого прилива...» у Крапивина ничего не знаю. Но это — так, к слову, суть не в этом.

Сей конкретный текст весьма показателен и — применительно к сути — более чем функционален, уважаемый потенциальный читатель. Ежели понравится ОН, то для тебя, уважаемый потенциальный — легко решается пусть и этапная, но достаточно значимая задача результативного поиска «чего ещё интересного почитать». Это сущее недоразумение, что Крапивина относят к писателям «детским». Он — совсем даже из другой оперы, он — Мастер романтических сказок для взрослых. А еще — «взрослеющих» и «повзрослевших». Кого при этом рассматривать в качестве альтернативы — детей, стариков или половозрелых работоспособных — это уже детали. Речь — в любом случае пойдет о состоянии души. Бывают семилетние старички, а бывают — 70-летние подростки, это — как говорится — кто на кого учился.

Так вот, ежели сей конкретный текст, что называется, «зайдёт» — можно смело читать Крапивина ВСЕГО, по крайней мере — все крупные формы Фантастики. Это — бесплатный совет, уважаемый потенциальный. Основанный на полувековом опыте чтения «всего подряд, что хотя бы отдаленно напоминает Фантастику»