| |
| Статья написана 12 сентября 2021 г. 18:44 |
|
| | |
| Статья написана 22 июня 2021 г. 12:52 |
21 июня 2021 года в Пулковской обсерватории на церемонии вручения премии им. братьев Стругацких ("АБС-премии") были объявлены её лауреаты по итогам 2020 года. В номинации "Художественная проза": 
Геннадий Прашкевич с повестью "Последний карантин", вышедшей в авторском сборнике "Последний карантин. Новые рассказы о пространстве и времени". – М.: Издательство Престиж Бук, 2021 (по факту – декабрь 2020).
В номинации "Критика и публицистика": 
Евгений Харитонов с книгой "Апокрифы Зазеркалья (Этюды о фантастике)". – СПб.: АураИнфо, Группа МИД, 2020.
С неоднократным лауреатом "АБС-премии" Геннадием Прашкевичем перед началом церемонии: 
Антон Первушин и Евгений Харитонов, лауреат "АБС-премии-2021": 
|
| | |
| Статья написана 31 мая 2021 г. 11:30 |
К 80-ЛЕТИЮ ГЕННАДИЯ ПРАШКЕВИЧА (из книги "Наш человек в антропоцене"). Выпуск шестой, завершающий, но продолжение не исключающий.
Однажды я спросил Прашкевича: «Должен ли писатель работать над собой?». Прашкевич, грея в ладонях бокал с коньяком, ответил: «Писатель умирает, перестав учиться. Учиться надо хорошо. Даже если учишься плохому, учиться надо хорошо. Выпиваешь рюмочку коньяка с хорошим человеком, непременно чему-нибудь такому научишься. Выпиваешь рюмочку водки с плохим человеком, обязательно еще чему-то научишься. Как говорил Сергей Александрович Снегов: «Гена, выпивайте с разными людьми. Иначе, как вы поймете прихотливый ход их мыслей?». В этом ответе Мартовича меня особенно радует то, что я тоже выпивал с Сергеем Александровичем. Про Геннадия Мартовича уж и не говорю…
Однажды я спросил Прашкевича: «А всё-таки, Мартович, как правильно выпивать?». Прашкевич подмигнул мне и сказал: «Пить надо в меру. И учитывать, что у лошади одна мера, а у человека другая. Всю жизнь я ел и пил то, что мне хотелось. И сколько хотелось. Никаких ограничений – это принцип. Правда, случались, когда ни пить, ни есть было нечего. Кроме того, мой жесткий жизненный опыт всегда подсказывал мне, где именно надо остановиться. Мне всегда отвратительна заблёванная богема. Я не терплю людей с расстегнутыми ширинками и с пьяным безумием в глазах. На таких людей нельзя положиться. А я, Володя, привык полагаться на близких мне людей и до сих пор окружен не собутыльниками, а друзьями.
Однажды я спросил Прашкевича: «Мартович, а есть люди, которым ты завидуешь?». Прашкевич подумал и ответил: «Не знаю… Может, Герберт Джордж Уэллс? Или Вольтер? Или Вернадский? Амундсен? Капитан Дрейк? Пан Станислав Лем, разглядывающий руины Варшавы? Михаил Стадухин, выходящий на Индигирку?.. Ах, Володя, долго можно перебирать… Один капитан Рэли чего стоит… Невероятно много людей, интеллект, мужество и внутренние побуждения которых вызывают легкую оторопь… Но эти валентности у меня заняты… Я замерзал на пустых островах, умирал от тоски, расставаясь с любимой женщиной, тонул в озере Очер, горел в самолете над Хабаровском, видел и делал то, о чем, к счастью или к сожалению, не рассказывают, слушал муэдзинов в Стамбуле, бродил по фантастическому Нью-Йорку… Кому завидовать?..». И правда! Большая фантастическая жизнь Мартовича – вот истинный повод для зависти!
Предыдущие выпуски: 1. https://fantlab.ru/blogarticle72624 2. https://fantlab.ru/blogarticle72626 3. https://fantlab.ru/blogarticle72645 4. https://fantlab.ru/blogarticle72718 5. https://fantlab.ru/blogarticle72805
|
| | |
| Статья написана 29 мая 2021 г. 20:19 |
К 80-ЛЕТИЮ ГЕННАДИЯ ПРАШКЕВИЧА (из книги "Наш человек в антропоцене"). Выпуск 5.
Однажды мы с Прашкевичем участвовали в создании поэтического сборника. Для послесловия мне был нужен многозначительный эпиграф, что-нибудь философское, про поэзию и жизнь. Я, ничтоже сумняшеся, сам придумал и эпиграф, и его автора – никогда не существовавшего китайского мудреца У Пу из пятнадцатого века. После этого Мартович имя выдуманного мною китайского философа дал персонажу своей повести «Доктор Микробус», а заодно и меня с уважительной иронией стал называть «Доктор У Пу». И сам немедленно получил от меня то же имя, но с почтительной приставкой «старший». Так мы и подписываем теперь письма друг другу: «Доктор У Пу-старший» и «Доктор У Пу-младший». Однажды я редактировал Прашкевича. Редактировать произведения Прашкевича очень легко, в его совершенных, стилистически отточенных текстах править нечего. Но я всё-таки нашёл чем заняться: «нежное курлыкание лягушек» заменил на «страстное». Мартович тут же прислал мне длинное благодарственное письмо, где назвал меня «гигантом», «классным редактором» и «непримиримым борцом со всеми проявлениями сексуального упадничества». Однажды я спросил Прашкевича: «Каково твоё писательское кредо?» Мартович похлопал меня по плечу и сказал: «Помнить о литературе и не быть дураком. Литература ведь существует не только ради массового читателя, но еще и ради десятка знатоков и любителей, способных оценить твой стиль и твои намерения». Я понял, что литература существует ради меня и гордо огляделся (все ли оценили?), но рядом, к сожалению, никого не было.
Продолжение следует...
|
| | |
| Статья написана 27 мая 2021 г. 17:45 |
Сегодня — День библиотекаря, который отмечают и библиотекари, и книжные эксперты, и критики, и читатели. А я поздравляю всех! Пользуясь поводом, выкладываю написанную для книги Геннадия Прашкевича "Брэдбери" главку, которую я назвал "Певец библиотек". 
«Великий моралист» – так часто называют Рэя Брэдбери, а вот я бы назвал его воспевателем книг и библиотек. Книжный мотив звучит в произведениях Брэдбери многократно, вспомнить хотя бы его классический и пугающе актуальный сегодня роман «451 градус по Фаренгейту», не единожды возвращался писатель и к теме библиотеки (см. например, роман «..И духов зла явилась рать», другой перевод названия – «Что-то страшное грядёт»). С раннего детства Брэдбери бездну времени проводил в читальных залах, а потом, став знаменитым, в интервью говорил: «Я никогда не учился в колледже. Меня воспитали библиотеки. Благодаря им я получил своеобразное высшее образование». Хранилища книг Брэдбери описывает с бесконечным уважением, рассказывает о них с нежной любовью, граничащей с религиозным поклонением: «..моя библиотека казалась мне прохладной пещерой, а быть может вечно-молодым и растущим лесом, где укрываешься на час от дневного зноя и лихорадочной суеты, чтобы освежиться телом и омыться духом при свете, смягченном зелёными, как трава, абажурами, под шорох ветерков, возникающих, когда опять и опять листаются светлые нежные страницы. Тогда мысли становятся ясней и отчетливей, тело раскованней, и снова находишь силы выйти в пекло действительности, в полуденный зной, навстречу уличной сутолоке, неправдоподобной старости, неизбежной смерти» (строки из рассказа «Лучезарный феникс»). Рэй Брэдбери особенно близок мне именно своим безграничным обожанием книги. Ведь и я часть своего детства провёл в библиотеках, которые меня тоже воспитывали и образовывали, хотя библиотеки эти были вовсе не такими комфортабельными, как упоительные храмы информации, описываемые американским классиком. Моя мама, учительница начальных классов, на полставки заведовавшая школьной библиотекой, давала мне ключ от неё, и я часами мёрз зимой в «прохладной пещере» неотапливаемого школьного флигеля, исследуя и перебирая книжные сокровища. Сначала меня привлекали подшивки журналов «Вокруг света», «Техника-молодёжи», «Знание-сила» конца 50-х с фантастическими рассказами и необычными иллюстрациями к ним, а потом и всё остальное: от «Лезвия бритвы» Ивана Ефремова, только что изданного «Молодой гвардией», до собрания сочинений Ги де Мопассана. Был я постоянным читателем и ещё одной местной библиотеки, находившейся на другом конце посёлка. Примерно раз в две недели, зимой и летом, пытаясь утолить неизбывную жажду чтения (до сих пор так и не утолённую), таскал я за несколько километров, от Комаровского поселкового Совета до дома, большую сумку, набитую книгами. Потом были и другие библиотеки… Надо заметить, что в ту пору (моё раннее детство, самое начало шестидесятых) книжные фонды провинциальных библиотек укомплектованы были совсем не худо. Правда, книг Рэя Брэдбери в них практически не было. Первую в СССР книжку рассказов знаменитого фантаста выпустило в 1964 г. издательство «Знание» (до этого в 1956 г. в «Издательстве иностранной литературы» выходил лишь роман Брэдбери «451° по Фаренгейту»). Я, третьеклассник, купил этот сборник в мягком переплёте в районном книжном магазине за 57 копеек, сэкономленных из денег, выдаваемых мамой на обеды. Он назывался «Фантастика Рея Бредбери». Именно так, через букву «е», было напечатано на обложке имя автора. В книгу вошли избранные новеллы из первых книг Брэдбери (в том числе из его «Марсианских хроник») в ставших теперь уже классическими переводах Льва Жданова. С восторгом читал я волшебную прозу Брэдбери, и по спине моей бежали мурашки от странной и не очень понятной мне тогда внутренней музыки рассказов «Марсианин», «Будет ласковый дождь», «В серебристой лунной мгле»… Позднее я узнал другого Брэдбери – создателя жёсткой антиутопии «451 градус по Фаренгейту», яркой автобиографической повести «Вино из одуванчиков», философского памфлета «Ветер из Геттисберга», пророческого рассказа «Бетономешалка», но до сих пор имя писателя ассоциируется для меня с его изящно-грустными «Марсианскими хрониками». Да, библиотеки моего детства не были такими уютными, как библиотеки Рэя Брэдбери… Но разве в этом дело? Главное, что в них были собраны книги! И мы с Рэем их читали! Чудесный мир библиотек ждал нас! Всемирно известного американского фантаста и мальчика из советского рабочего посёлка сближала любовь к их диковинным глубинам… «Снаружи, в обыденном мире, ничего особенного не случалось. Но здесь, в стране, созданной из бумаги и кожи, именно здесь ночью всегда что-нибудь происходило. Прислушайтесь, и вы услышите – кричат десятки тысяч людей, однако крики их может уловить разве что чуткое собачье ухо. Миллионы солдат бегут, бросая пушки; где-то точат ножи гильотин; по четверо в ряд беспрестанно маршируют китайцы… Здесь хранились пряности далеких стран. Здесь дремали запахи раскалённых пустынь. Впереди на возвышении находилась стойка, где пожилая леди, мисс Уотрисс, ставила фиолетовые штампы на книги, но внизу, чуть поодаль, раскинулись Тибет, Антарктика, Конго… Там другая библиотекарша, мисс Уилс, шествовала через Внешнюю Монголию, спокойно раскладывая по полкам Пекин, Иокогаму и остров Целебес». Это цитата из романа Брэдбери «..И духов зла явилась рать». Равнодушный к чтению человек так никогда не напишет! Грустно, что в нынешнее время любовь к книге сходит на нет, а обожатели наполненных чудесами бумажных фолиантов, настоящие, по-хорошему «сумасшедшие» читатели, каким был Брэдбери, уходят от нас. Но я-то пока жив! И книги Рэя Брэдбери – со мной.
© Владимир ЛАРИОНОВ Январь, 2013, Сосновый Бор.
|
|
|
облако тэгов
