Гениальный рассказ Брэдбери. Глубокая психология, завёрнутая во внешний фантик научной фантастики. Мальчик, который не хочет войны — не хочет по-настоящему, именно так, как нужно не хотеть войны. И военный, который хочет войны, хочет по-настоящему, именно так, как не стоит хотеть войны. Столкновение двух человек — слабого и сильного, сильного и слабого, и деревянная ножка в руке одного из них, и слова, обращённые к часовому — грызите его зубами, как угодно, остановите его, и всё это страшно настолько, что даже чувствуется накий налёт психологического хоррора. А ещё я хочу такую коробочку. Очень хочу такую коробочку.

Хоррор, плавно переходящий в комедию, чем и понравился, впрочем. Костюм может без человека? Да без вопросов. А может ли человек без костюма? Если честно, глядя на московский офисный планктон, думаешь, что нет. И Матесон в этом вполне себе прав.

Не страшно. На хоррор не тянет. Концовка несколько смята. Вообще, в некоторых рассказах Матесона есть ощущение, что он писал их наскоро, потому что очередной альманах срочно требовал нового рассказа, а сроки поджимали ого-го. Этот — из этой категории.

Хохо, лет через 60 я бы тоже хотел лежать-полёживать в кресле для снов и видеть себя таким крутым и офигенно непобедимым. Все мы в матрице — именно это становится понятным из рассказа. А потом Вачовски сняли про это фильм :)

Мрачно. В принципе, Матесон всегда был мастером психологического хоррора, им остаётся и в этом рассказе. Правда, мне почему-то хотелось более эффектной концовки.

Жёстко, но посредственно. Это не совсем рассказ, поскольку сюжета у него толком нет, это, скорее, психологическая зарисовка, и почему-то она проассциировалась у меня с «Собором Парижской Богоматери» и отношением людей к Квазимодо. Но...средне всё-таки.

Мне очень, очень понравилось. Я обожаю вещи, вписанные в реальные обстоятельства, я узнаю персонажей — упоминающегося Лаурелло с вращающейся головой и других уродцев, Джека Баннинга, явно списанного с Джонни Эка, прекрасных магов и человека, выпускающего из рук бабочек. Книга необычайно романтичная и загадочная, она сильнее «Портрета миссис Шарбук» (единственная вещь, связывающая романы, это книга «Сказки народов мира», которую читают герои обоих). И это реалистический роман, это не магия, а фокус, страшный, странный, напоминающий гибрид «Иллюзиониста» и «Престижа» (ближе, конечно, к первому), и я хочу экранизацию. Форд всё-таки гений, право слово. Даже его маленькая ошибка с ФБР (в 1932 году оно называлось иначе) не считается. Всё прекрасно — динамично, безотрывно, с иронией, я проглотил за день. 9/10.

Прекрасная стилизация под Викторианскую эпоху, Оскара Уайльда и тому подобные замечательные вещи. Умелый, тонкий рассказчик, Форд умеет писать в любом жанре, и в любом жанре он достаточно силён и оригинален. Правда, эту рецензию я пишу уже после того, как прочёл вторую вещь, тесно связанную с этой, «Девочку в стекле», и она мне понравилась больше, много больше. Но и «Портрет миссис Шарбук» хорош — именно деталями, отделкой, узором, стилем, игрой с временем; Нью-Йорк конца XIX века, богемная среда художников, таинственная женщина за ширмой, чей портрет нужно написав, ни разу не взглянув на неё... Единственный минус — это конец. Он не предсказуем, но почему-то...не знаю...хотелось большего. Есть ощущение, что Форд изначально не был уверен именно в такой концовке, и искусственно подогнал детали. Но это прекрасные детали, право слово.

Хорошая книга. Мне больше нравится этот, поздний Коупленд, пишущий в духе «Элеанор Ригби», чем ранний Коупленд «Рабов «Майкрософта» (которые ужасны). «Эй, Нострадамус» — это грустный и добрый роман о подростковой жестокости, излишней религиозности и умении переосмыслить собственную жизнь. Он разделен на четыре части, написанные от имени четырёх различных героев, и каждый герой по-своему переживает трагические события в одной средней школе, а также их последствия. И единственное, что остаётся после прочтения, это ощущение, что надежда всё-таки есть.

Если честно, не столь понравилось, как более поздние вещи Сарамаго («Двойник» или «Перебои в смерти». Создаётся ощущение, что за великолепным языком теряются смыслы, что каждое событие, имеющее место быть в книга, проскальзывает мимо, ничего не оставляя за собой, что любовь Бальтазара и Блимунды — вторична, что вторична летающая машина священника де Гусмана, что вторичен королевский монастырь, что вторичны знаки, символы и буквы, а первичного в книге нет, точно видишь только фон, на первом плане же нет ничего важного. Это не более чем ощущение, но всё-таки.

Все произведения Сорокина (кроме, разве что, романов «Ледяной трилогии», которые мне даже понравились) написаны одним стандартным способом. Сначала Владимир Георгиевич демонстрирует нам, что что мегаофигенный стилист. Что он может писать под Тургенева (как в «Романе»), или под гибрид Лимонова с Набоковым («Тридцатая любовь Марины»), или вообще под кого угодно («Голубое сало»). И пишет — вроде как и слова красивые, и сюжет какой-то разворачивается, и читать вполне себе интересно, что же дальше с героями произойдёт-то.

И вдруг с Владимиром Георгиевичем приключается апоплексический приступ. Изо рта у него начинает бурно течь пена, руки его кое-как клацают по клавишам, глаза слезятся, в мозгу происходит коллапс. Но Сорокин не сдаётся. Он борется и вместо того, чтобы вызывать скорую, продолжает писать. И пишет, и пишет, и пишет. И пишет. И пишет, и пишет. И берёт топор топор берёт и начинает рубить. Встал и ударил топором по голове. Ударил топором по голове. Топором по голове. Достал кишки. Испражнился. Достал кишки. Размазал...

Ой, простите, меня в сорокинщину занесло, не хотел. В общем, в состоянии абсолютного безумия Владимир Георгиевич всё-таки заканчивает роман, который потом 15 лет никто печатать не хочет. А потом вдруг этот роман объявляют одним из великих произведений современной русской литературы. Но с моей субъективной точки зрения это к литературе имеет посредственное отношение. Это демонстрация способностей Сорокина, прерванная неожиданным приступом. Впрочем, как всегда.

Прекрасная по своей идее и задумке книга, да. Но...как-то слишком, слишком длинно. Или мне так показалось. Великий португальский поэт Фернандо Пессоа (1888-1935) был известен не только своими стихами, но и тем, что создал целый ряд «персонажей»-псевдонимов, под которыми писал и публиковался. Своим двойникам он придумывал биографии и библиографии, он их любил и пестовал. Роман Сарамаго рассказывает о том, как в 1935 году из Бразилии в Португалию возвращается некто Рикардо Рейс, врач и поэт-любитель. Штука в том, что Рейс — это как раз один из «двойников» Пессоа, и его никогда не существовало. После смерти своего создателя у него есть ещё 9 месяцев — пока душа Пессоа может возвращаться в мир живых — и он живёт эти 9 месяцев, ровно 9 месяцев своей собственной, невыдуманной Пессоа биографии. Жалко, что живёт он их так глубоко — и так скучно. Всё-таки «Двойник» и «Перебои в смерти» мне гораздо больше по душе.

Гм...мелко. Хорошо, бойко написано, умело, не отнимешь. Но...о чём это и зачем это? Мы — дураки, мы спиваемся и мельчаем, мы разучились думать, мы превращаемся в растения — да, это и без Рубанова понятно. Абсолютно прямая, откровенная, лёгкая сатира, маскирующаяся под антиутопию (не очень удачно). Всё население России — в Москве, Сибирь арендована китайцами, все жрут наркоту, трахаются и занимаются всякой фигнёй, «ничего-нового-это-и-так-всё-на-улице». Легко прочёл, легко забыл. Люди, которые находят в «Хлорофилии» вторые слои, глубину и оригинальность мысли, гм...неправы. Я где-то всё это уже читал, где-то читал неоднократно. Почитаю ещё Рубанова, поскольку никогда не сужу ни одного автора по одной книге.

В принципе, ничего особенного: Дивов такой Дивов. Хорошо написано, никаких нестыковок, но как-то всё...гм... скучно. С одной стороны, все вещи Дивова автоматически сравниваются с его великолепной «Выбраковкой». И на этом фоне проигрывают. С другой — «Ночной смотрящий» и сам по себе именно что ничего особенного. Есть деревня (о-очень длинное начало романа), в ней есть оборотень, ещё есть вампиры, с которыми разные прикольные дядьки сражаются. И не торкает. Правда, есть в романе сцена, которая требует, срочно требует экранизации — это бой с вампирами ближе к концу вещи. Такая боевая сцена, что аж дух захватывает, «Матрица» отдыхает. И...хм...гм...э-э-э...и больше совершенно нечего сказать. Не проняло.

Великолепный роман. Великолепный, ей-богу. Не ждал от Коупленда. Он в корне отличается от всех ранее мной читанных вещей Коупленда — и он на голову их выше. Это просто грустная история про мальчика, которому судьба отмерила очень короткую жизнь, и о женщине, у которой нет никого, кроме этого мальчика. Это история об одиночестве вдвоём, и о том, как надежда приходит в жизнь, полностью лишённую надежды. Иногда хочется улыбаться, иногда — качать головой, и ни разу за весь роман не хочется грустить, потому что свет исходит из тьмы, даже если тьма абсолютна. И этот свет дарит надежду. Женщине, у которой не было никого, кроме мальчика, которому судьба отпустила очень мало.

Очередная книга Коупленда о «Поколении Икс», роман в кратких рассказах-эпизодах. Есть достаточно сильные (особенно о восприятии людьми взрыва ядерной бомбы), есть (и таких большинство) довольно пустые. Не могу сказать, что мне что-то запомнилось или впечатлило основательно. Коупленд во всех работах эксплуатирует один и тот же стиль, один и тот же ход, ничего не меняя и нигде не говоря ничего нового в сравнении со своим первым, самым знаменитым романом. Хотя «Жизнь после Бога» читается легко, может, виной тому — хороший перевод, не знаю.

Гм. В общем, занимательно. Боевые сцены Елизарову удаются просто-таки на «ура». Но, если честно, читая этот роман, ждёшь боевика, а получаешь 60% малоосмысленного пелевино-стилизованного философско-религизного трактата, замешанного на всех религиях одновременно и крайне бессистемного. Львиную долю текста можно смело пропускать без ущерба для сюжета. Хотя некоторые эпизоды (например, воспитание мальчика дедом) написаны настолько талантливо и живо, что хочется даже к ним вернуться. Ну и боевые сцены, повторюсь. В целом, роман имеет место быть, и место заслуженное. Но записывать его в шедевры, мне кажется, поспешили. Шедевром стал более поздний «Библиотекарь», а это — просто ступенька.

«Добиваю» Елизарова. «Мультики» мне понравились. В них нет искусственной затянутости и размытости «Pasternaka» и откровенной мерзости рассказов. В них простая история пацана из микрорайона перерастает в жуткий сюрреалистический диафильм из жизни хулиганов разных времён, который, в свою очередь, перерастает в странное продолжение жизни пацана (по имени Герман, да). Читать — интересно, легко, захватывающе. Хотелось бы какой-нибудь более эффектной концовки, но так или иначе прощаешь её отсутствие. Хорошо же и без неё, правда? Хотя по инерции сравниваешь «Мультики» с «Библиотекарем» — и они проигрывают. Но Елизаров, думаю, ещё напишет что-либо не уступающее. А «Мультикам» — 7/10.

Великолепная, прекрасная, блестящая вещь. Шедевр. Как я раньше не читал этот роман – и сам не знаю. Очень доволен, что прочёл. Это написанная блестящим, живым, настоящим языком предыстория белорусского восстания 1863 года – и мне безумно нравится, что Короткевич не просто великолепно подаёт историю, докапывается до самых тонких её моментов, играет эмоциями, детально выписывает характеры – но при этом не принимает ничью сторону. Читая роман, не «болеешь» за крестьян или интеллигенцию, а осмысливаешь всю политическую ситуацию в Российской империи в целом. Короткевич показывает читателю картины и предоставляет возможность самостоятельно принять сторону и осмыслить происходящее. Мужчины в этом романе смелы и горды, а женщины прекрасны, реки полноводны, а луга зелены. И нет тому края.

Пустая книга, триста белых страниц без единого намёка на буквы. По идее христианско-фанатичной антиутопии напоминает «Райскую машину» Успенского (которая тоже мне категорически не понравилось), но тут ещё и сюжета нет. Проблема не в том, что это роман в рассказах. Проблема в том, что каждый рассказ по отдельности не имеет ни смысла, ни завязки, ни развязки. Причём в отличие от той же «Нормы», по прочтении не вырисовывается общей картины происходящего. Всё это выглядит не более чем набором эпизодов, выдранных из какого-то контекста, но так, что контекста как такового не сохраняется. Слабая, беспомощная книга. Да, собственно, кроме «Ледяной трилогии», Сорокин ничего стоящего и не создал. За прекрасную стилистику 3/10.

Как ни странно, изначально роман мне показался проходным – если сравнивать его со многими другими романами Рушди. Мрачная история Кашмира, пакистанских террористов, переплетение судеб танцовщицы из дальней деревни, её мужа, американского посла и его дочери – всё это выглядело политизированным детективом, и только Стальной Мулла и его железные внутренности говорили о том, что без магии не обошлось. А потом, всего за 15 страниц до конца, клоун Шалимар вдруг сделал то, ради чего жил всю эту книгу, и женщина, которую он должен убить, натянула тетиву лука.

Это прекрасно. Это настолько прекрасно, что слов нет, всё теряется в слоях и смыслах, и остаются только эмоции. Где-то там, в глубине этого романа живут женщина и мужчина, которого она любит, и она дарит себя тысяче других мужчин, и она уезжает от него и возвращается к нему, потому что он не более чем заноза, но и не менее чем заноза в её сердце, и земля под её ногами. Невероятно сложная, многослойная, страшная и прекрасная книга, в которой фотографы знают, что они подобны снайперам, только снайперы много милосерднее; в которой нет слов любви, но есть любовь, не нуждающаяся в словах; в которой есть мир, коего не может быть, потому что это неправильный мир, потому что неправильно всё, но всё именно так, и Вина Апсара вечно будет уходить вниз от своего Фотографа к своему опустившемуся богу.

Добротный роман, умело замаскированный под исторический. Множество подслоёв, этажей, историй, словесных наслоений рисуют перед нами фантастически прекрасную картину мира XVI века, где действуют в качестве пешек Никколо Макиавелли и Агостино Веспуччи, флорентийские политики, где во главе мира стоит то ли шах, то ли император неведомой азиатской страны, где европейские проходимцы придумывают истории бессмертных принцесс, живущих против времени (и тут Рушди явно поддался влиянию Павича, с кем он в какой-то мере сопоставляем), и тут же невидимая жена султана обнимает своего повелителя, оставляя на его коже воображаемые царапины, и всё это Рушди, которого нельзя пересказать, а можно только почувствовать.

Довольно-таки безликий роман. Чуть получше, чем «Цифровой», но тоже не представляющий собой чего-то уникального. Дяченко пишут, как всегда, прекрасно. Читается это на одном дыхании, идеи их оригинальны и красивы, но как-то...не трогает, что ли. То ли дело прекрасные «Вита Ностра» или «Варан», или «Хозяин колодцев», которые я наизусть знаю и считаю гениальными. Но с другой стороны, я понимаю, что Дяченко не сдают. Что они держат планку, заданную самим себе, и ещё напишут несколько шедевров, несомненно. «Мигрант» — проходной роман, добротный, как разминка перед очередным прыжком.

Вторая по известности и культовости книга Коупленда (после «Поколения Икс») мне не слишком-то понравилась. Это отдаёт тем же самым малоосмысленным бегбедеровским офисным занудством. Темы перескакивают с одного на другое, сюжет прыгает и распадается, скучно становится через каждые полторы страницы. Фишка в том, что Коупленд — талантливый человек, и порой в этом скопище кодов, офисных приколов и мути встречаются прекрасные, блестящие мысли и обороты — но их не хватает, чтобы соединить воедино книгу. Книгу, кстати, о любви. В целом — 4/10.

Хороший роман, правда. Необычный, выходящий за рамки, а когда что-то выходит за рамки, это необыкновенно радует, право слово. Две его части практически не взаимосвязаны, лишь тонкая ниточка ведёт от комических персонажей первой части — Розки, Васи, ведьмы Катюши — к трагическим персонажам второй. Вопрос прост: если они ушли, твои близкие, ты действительно хочешь их вернуть? Ты и в самом деле хочешь, чтобы они снова появились? Так было предначертано, их жизнь завершилась раньше, нужно ли идти за реку, платить проводнику и возвращать их? Мы ведь все живём в саду Иеронима Босха, подумалось мне. В нём нет законов, которые нельзя было бы нарушить. Моя рецензия сумбурна, книга же Галиной — ровна; просто это такая книга, в которой сюжет и персонажи — это лишь внешняя оболочка, а внутри для каждого — своё.

Совершенно правильный, как мне показалось, роман о кризисном возрасте женщины, переживающей переход от зрелости к началу старения. Она, много лет бывшая матерью и домохозяйкой, обнаруживает, что может работать на престижной должности и много зарабатывать, может завести молодого любовника, может поселиться в коммуне хиппи — но все эти «может» всё-таки не становятся для неё «хочется». Это перелом, из которого она выходит, обретя внутренний покой. Вещь в лучших традициях классической англо-американской прозы 1950-х годов, Сэллинджера там, Капоте. Не то чтобы мне понравилась, но признаю — всё хорошо и правильно. 7/10.

Прекрасный роман. Много цельнее и сильнее, чем первый роман трилогии, «Вокзал потерянных снов». Путешествие Беллис Хладовин на огромном плавучем городе, ведомом титанической рыбой аванков к шраму на краю Земли, несмотря на огромный объём, читается на одном дыхании; герои естественные и настоящий, Утер Доул вызывает восхищение, а сцена с мечом при атаке Нью-Кробюзонской флотилии внушает, да, внушает. Мьевиль — это пример того, как должна выглядеть современная качественная фантастика как литературный жанр. Пример, на который можно равняться. Блин, я даже не думал, что мне так это понравится после того, как я начал читать Мьевиля с «Крысиного короля»... 9/10.

Гм. После прекрасного «Двойника» не читалось вообще. И после «Последнего искушения» Казандзакиса показалось чудовищно вымученным и вторичным. Местами кажется, что «Евангелие» — это стёб, особенно когда Бог начинает перечислять на две страницы замученных святых и способы их уничтожения. Иногда – что любовный роман, когда прекрасные сцены любви Иисуса и Марии затмевают всё остальное. Иногда – что это переписанная Библия, когда житие Христа просто один в один, скучно и ровно, только разметки по главам не хватает. И так весь роман – неровный, не одно полотно, а какие-то обрывки, шитые белыми нитками и, если честно, написанные задолго до Сарамаго. Разве что концепция дьявола интересная, и последний ход с чёрной чашкой. Но как-то этого мало для великого романа.

Прекрасный роман. Ведь правда же, прекрасный. Как хорошо, что не бросил читать Сарамаго после непонравившегося «Каменного плота». «Двойник» — это история человека, который однажды видит в кинофильме собственное лицо, прилагает множественные усилия к обнаружению своего «двойника», находит, и это приводит к ряду мрачных и непростых событий. И всё это так красиво, так эффектно и грустно, и самое главное – так блестяще закончено, чётко, закрыто, замкнуто, что я и догадаться о такой концовке не мог, и когда она случилась, я положил книгу и зааплодировал пустой комнате, в которой не было моего двойника.

Замечательный кинорежиссёр Ридли Скотт снял целый ряд прекрасных кинокартин. Это и легендарный «Чужой» (1979), и великолепный «Бегущий по лезвию бритвы» (1982), и историческая эпопея «1492: завоевание рая» (1992), и мой любимый «Гладиатор» (2000), и другие. Он завоевал множество престижных наград и вписал своё имя в историю кинематографа. Но иногда Ридли Скотт снимал рекламные ролики. Например, в 1984 году он снял рекламный ролик «1984» для компании Apple Macintosh, а ещё до того – для «Шанель». Конечно, они не могли сравниться с его полнометражными картинами, но среди других рекламных роликов явно выделялись отличной идеей и профессионализмом. Так вот, замечательный писатель-фантаст Сергей Лукьяненко написал целый ряд прекрасных книг… :)

Завалялся у меня ещё один роман из серии «Сталкер». Я его не стёр, а прочёл по двум причинам: 1. Он получил «Золотой Роскон» в 2009 году. 2. Слюсаренко – единственный в мире человек, с которым я пил за Родину, с ума сойти. Ладно, теперь о романе. Да, он заметно отличается от остальных романов «Сталкера», и действие там происходит почти в наше время (это как бы приквел). Написано интересно и динамично, смешит количество реальных имён (о, один из главных героев – Тимур Рымжанов, я его невероятно живо себе представлял; и Сидорович, продающий гайки, тоже представляется неплохо). Но в целом – «Сталкер» и есть «Сталкер», ничего особенного.

Внушаеть. После «Крысиного короля» от Мьевиля я ничего особенного не ждал. Но «Вокзал» оказался такой огромной, цельной картиной Босха, болезненной, гнилостной, мерзкой, но настолько объёмной, что в мир Мьевиля веришь полностью. Скажу о минусах: слишком неестественно обилие гнили и разложения, не может такой огромный город весь разваливаться, должно быть в нём что-то ухоженное. И ещё – очень, очень много невыстреливших ружей и незавершённых линий – начиная от господина Попурри и заканчивая Джеком Полмолитвы. Но в целом читать страшно интересно, оторваться невозможно, хотя местами длиннющие описания однообразных научных экспериментов хочется чуть-чуть пропустить. Вторую книгу «нью-кробюзонской» серии прочту, конечно.

Данный читатель книга нравиться не совсем. Рука член боевой половой положи делай туда сюда паланик люби, но эта книга читай тяжело русский язык забывай совсем. Читатель моя понимай суть середина книга один два сто страница – шлёп! – книга клади сторона потом дочитай. Снова бери старайся читай 2% сюжет 98% язык. Паланик молодец перевод молодец сюжет не молодец совсем слабый данный читатель даже не ожидай. Когда роман моя прочитай три дня не моги нормальный язык говори, только пиджин говори, данный боевик подражай, член боевой половой паланик дёргай. А можно так: потей воняй подпрыгни удар «куриный коготь» мусорка книжка выкини люк мусорка закрой. Паланик потей воняй новый роман пиши когда переводи тогда прочитай посмотри как Паланик лучше вдруг стал. Аме-е-е-е-е-е-ерика, Аме-е-е-е-е-е-ерика лав-лав гуд бай.

Роман, практически ничем не отличающийся от прочитанного мной ранее «Каменного плота». Снова Сарамаго ставит свою страну в странное положение: люди внезапно перестают умирать. Смерть отдыхает от работы. А когда снова к ней возвращается, делает это оригинальным методом – путём предварительной рассылки писем с указанной датой кончины. И кажется, что роман останется таким же, как «Каменный плот», подвешенным в воздухе, политико-философским, рассказывающим о проблемах похоронных бюро и государственных органов. Но нет – внезапно в романе появляется герой, и сюжет, и любовь. И на следующий день никто не умер. 8/10.

Же-е-е-есть. Блин. Ну и жесть, правда. Я никому не порекомендую читать эту книгу, хотя написана она прекрасно, и читается взахлёб, за один день. Нет, стоп, её можно читать чёрствым, всё повидавшим в жизни людям. Тут странное сочетание: читать неприятно, очень неприятно. Потому что в главной роли – ублюдок, каких свет не видывал. Лживая, наглая, мерзкая скотина, убийца и подонок, которому всё сходит с рук. И девочка сходит, которую он шпыняет, рабыньку свою. Но с другой стороны – всё время страшно интересно, что дальше. Вот реально – на каждой странице надеешься, что вот-вот и его положат. Но он убивает хороших во все стороны и так дальше, и так дальше. Неплохая концовка на этом фоне выглядит странно: в идеале всё должно было закончиться глобальным П. В целом не понравилось, но плохой книгой назвать не могу. Странная она. 7/10.

Когда вышел «t», я уже понадеялся на хотя бы половинное возвращение прекрасного Пелевина времён «Чапаева и Пустоты». Но нет. В «Ананасной воде» он снова скатился в малоосмысленное политико-мухоморное многословие, замешанное на восточных культурах и не обременённое искромётностью, которой мы привыкли от В.П. ждать. Что раньше он умел выразить в одной фразе, теперь растягивает на целую повесть. Те же «Зенитные кодексы» вписываются в рассказик на три странички, а уж «Операция «Бёрнинг Буш» вообще вторична настолько, что можно было бы и не писать. Пелевин в который раз клонирует сам себя, и это грустно.

Если сравнивать с другими двумя романами «О»-трилогии, то это худший из романов. «Оправдание» было прекрасно неимоверно, гениально, страшно, сильно, врезалось в память, точно нож. «Орфография» была затянута, но, в целом, интересна, нейтральна, точно взгляд со стороны на 1918 год. «Остромов» скучен. Он неимоверно затянут при том, что событий в нём практически нет. Длиннейшие диалоги, маловажные сцены перемежаются искромётной быковщиной (ах, какая сцена съёмок пира аристократов!), но этого не хватает. Потому что главные герои вдруг оказываются неважными, и особенно жалко прекрасную Надю, потому что Быков просто слил её в отстой, не зная, что делать, лишил её мира просто так; и Остромов, такой величественный, вдруг стал жалким мошенником, и даже Даня ни на что не решился и остался никем. Аллегория примерно ясна: в холодном 26-м ничего другого быть и не могло. Но очень хотелось хотя бы надежды. А её нет.

Честно говоря, ждал большего. Сарамаго ставит Испанию и Португалию в странную ситуацию: Пиренейский полуостров откалывается от Европы и плывёт по океану. Подробно описывается геополитическая ситуация в мире, реакция других государств и так далее. Параллельно по самому острову-полуострову путешествует горстка странных людей, которые, возможно, и стали предвестниками откола полуострова. И вот Пиренеи плывут, люди путешествуют, Пиренеи плывут, люди путешествуют – и всё. Как бы головой понятно, что Сарамаго хотел сказать (кстати, финал – все женщины полуострова внезапно беременеют). Но в рамках магического реализма хочется чего-то более глубокого, более свободного, даже не знаю. Не понравилось.

Ох, трудно. Потому что это роман, написанный инопланетянином (негуманоидом) про негуманоидов. Приведу наглядный пример. Я говорю: «Трамвай на перекрёстке поворачивает направо». Нам всё понятно. Но негуманоид не знает, что такое трамвай (объяснять надо), «перекрёсток» (объяснять!) и «право», потому что он живёт в другом континууме. Последнее абстрактное понятие вообще никак не объяснишь. А в «Третьей концепции» всё написано именно для негуманоидов, поэтому значения слов, понятий и терминов понимаешь только после 25-го их употребления, а в конце книги – 60-страничный глоссарий всяких терминов и понятий. Да, это эксперимент. Не представляю, как эту книгу можно любить, особенно когда не понимаешь половину, а со второго прочтения – уже четверть, а на третье уже не хватает духу. Но эксперимент удался: такого я, пожалуй, и в самом деле, раньше не встречал. Желающим потрудиться при прочтении рекомендовано; любящим стрелялки — не стоит и начинать.

Хороший, очень хороший роман. Даже странно, что раньше я его не читал. По сути, это Евангелие, действие которого перенесено из библейских времён в XVI век. Компания бродяг и мошенников волей судьбы принимается тёмным народом за Иисуса и его апостолов. И через некоторое время новый Иисус «втягивается». И понимает, что он в какой-то мере – настоящий Мессия. Прекрасный язык романа затягивает; роман на удивление динамичный – нет «простоев» и рассуждений, всё время действие, и всё по библейскому сюжету: чудеса, нагорная проповедь, изгнание торговцев из храма… Даже «Пилат» есть. Только вот распятием всё не заканчивается. А так – прекрасно. Одно замечу: читайте или в оригинале, или в переводе «Христос приземлился в Городне» (он сокращённый, но и то хлеб). Ни в коем случае не читайте в переводе «Христос приземлился в Гродно», потому что переводчик Сурнин – безграмотьё жуткое. 9/10.

Мне много-много рассказывали о том, какой Мьевилль прекрасный. Кроме того, он ещё «Хьюго» недавно сорвал и ещё ряд крутых литературных премий. Я выбрал меньшее из зол и взялся за недлинного и довольно знаменитого «Крысиного короля». Так вот: вторичное г/п. Мьевилль внимательно прочёл прекрасное «Задверье» Нила Геймана и написал по его мотивам занудную, неприятную, затянутую историю, густо политую собственными мыслями о том, какой Лондон на самом деле. Но если «Задверье» — светлое, разнообразное и вызывающее желание попасть в «другой» мир, то «Крысиный король» мерзок. Неприятный герой, который жрёт отбросы, море бессмысленной крови, отвратительный крысолов. Герой, от которого постоянной по сюжету воняет мусором и экскрементами, не может вызывать ни сочувствия, ни интереса, правда. И я не могу поверить, что нормальный человек может променять жизнь в обычном Лондоне на копание в мусорках и крысиную сущность. Сюжет скучен.

Чёрт меня дёрнул взяться за «что-нибудь лёгенькое». Например, за книгу Антонова из проекта «Метро 2033». Ну что… Бяка она и есть бяка. То есть метро оно и есть метро. Сюжет этой книги вы знаете: есть герой, он продирается через все неприятности и всех побеждает. Такой же сюжет у всех книг серии. Написано хуже, чем «Метро 2033», но лучше, чем «Метро 2034». Рассказывать совершенно нечего: книги проектов предназначены для менее взыскательно читателя, нежели я. По крайней мере проектов, подобных «Метро».

Чёрт побери, я не знаю, что написать об этой книге. Сочинение? Огромный разбор? Рецензию на 100 страниц? Незачем, незачем. Потому что Мариам Петросян написала всё, что нужно, и больше писать не нужно вовсе ничего, потому что в этой книге – целый мир, равных которому нет. В этом мире живут дети, которые любят и ненавидят, смеются и плачут, коллекционируют всякую пакость, строят интриги – дети без рук, без ног, слепые, увечные, сумасшедшие, дети-овощи, дети, которые никому не нужны, кроме них самих, живут в этом страшном и прекрасном доме с осыпающимися стенами; и среди них живёт самый настоящий ангел, который вовсе не ангел, потому что мальчик по имени Волк однажды лёг спать и не проснулся; потому что время летит для них незаметно, стекает по длинным волосам Лорда, и по протезам Сфинкса, объезжает Фазанов, бандерлогов и Крыс, и в руке у кого-то сверкает нож, а у кого-то звенят гирьки на инвалидной коляске, и самое главное – что за границами Дома нет ничего, ничего совсем, просто тишина и вечная мерзлота. Нет, об этой книге нельзя ничего сказать. О ней нужно молчать и просто передавать её друг другу, чтобы все могли погрузиться в неё, стать её частью.

Может, это у меня после прекрасного романа Мариам Петросян такое ощущение, но «Райскую машину» читать невозможно. Это случайный набор букв, ей-богу. Это должно быть смешно? Это не смешно, потому что натужный аншлаговский юмор не вызывает у меня радости, а им в книге пропитана каждая строка. Это сатира? Ну так и без Успенского давно понятно, что русский человек с радостью поверит в любую чушь, которую ему скормят из телеящика. Может, это глубокий философский роман? Нет, простите. Вот «Дети Полуночи» Рушди — это глубокий философский роман, а «Райская машина» — это типичное то, чего сейчас хавает русский читатель-эстет. Как некогда с удовольствием хавал Сорокина, как любил Баяна Ширянова и преклонялся перед Лимоновым. Язык примитивен, герои картонны, концовка смазана. Скучно.

Я не люблю отечественную фантастику, потому что она в большинстве случаев стандартна, примитивна, шаблонна и однодневна. Я не люблю альтернативную историю России, потому что она обычно замешана на русской идее, наивна до ужаса и заполнена Черноморами и витязями. Я не люблю сатиру и юмор, потому что он в девяноста процентах случаев натянут и искусственен. Наконец, я не люблю творчество Олега Дивова, потому что его рассказы навевают на меня жуткую скуку и желание закрыть книгу. Но «Выбраковка» — это охрененная книга, которая не вписывается ни в одну из вышеупомянутых мной концепций. Поэтому ночью мне снился герой по имени Пэ Дивов, который стрелял в меня из «Беретты», и это был очень интересный сон.

Милая, приятная детская сказка – чего я не ожидал от Салмана Рушди. Буду детям читать, правда. Жил-был в Печальном городе мальчик Гарун, а его папа Рашид был сказочником. И однажды папа потерял свой талант. И мальчик Гарун отправился на Луну, чтобы найти причину того, что Океан Историй перестал снабжать папу вдохновением. Там мальчик встретил принца, принцессу, короля, генерала, воинов-страниц, объединённых в главы и книги, победил главного плохого бяку, загрязнявшего океан, затопил Чёрный корабль и не позволил заткнуть пробкой Источник Историй. Весело, интересно и приятно.

Рушди такой Рушди, не иначе как. Мрачный и саркастический взгляд на историю Пакистана XX века через призму взаимоотношений нескольких семей. Семьи очень разные, очень странные, гипертрофированно фантастичные, как, впрочем, и всё у Рушди. Три мамы одного мальчика сначала кажутся смешными, а потом оказываются мерзкими. Его первая любовь отвратительна. Его жена, которая обнажённой бегает по Пакистану и ест людей, страшна. Под каждым из героев угадывается совершенно реальный прототип, взятый из мира большой политики Пакистана и Индии – Лиакат Али Хан, Зия-уль-Хак, Зульфикар Али Бхутто и даже Беназир Бхутто, представленная героем-мужчиной (причём на редкость гадким – видна нелюбовь к ней автора). Но читать интересно, даже очень. Потому что красиво, занимательно и на редкость незатянуто написано.

Когда я читал эту книгу, меня преследовало плотное чувство дежавю. Потому что это я уже читал. Где? В романе «Дети Полуночи». Тут – то же самое, один в один. Та же история послевоенной Индии в разрезе, препарированная подобно лягушке, и всё это глазами странного человека по прозвищу Мавр, который стареет в два раза быстрее, чем нормальные люди, а на правой его руке нет пальцев, и удар этой руки страшнее удара кувалды. В момент окончания романа ему 36 лет, и он умирает, потому что физически ему 72 года, и всё это странно, перевито и перелито аллюзиями, сведениями об индийских перипетиях, именами, датами и фактами. Может, у Рушди все романы одинаковые? Или это я просто так неудачно попал на римейк «Детей Полуночи»? А впрочем, чего тут говорить. Римейк это или нет – он всё равно совершенно прекрасен.

Хороший роман, да, точно, очень неплохой роман. Писали о нём, мол, контркультура, трэш, а на самом деле – грамотная интеллектуальная фантастика, немного печальная, полная грустной иронии и при этом динамичная. Человек погибает в катастрофе, но потом оживает в гробу, и по всем параметрам он мёртв, но ходит и говорит, и за ним гоняются две религиозные секты, военные учёные, собственная семья, страховая компания и ещё чёрти кто. А он просто делает то, что должен делать хороший живой человек – спасает детей, заботится о семье, освобождает кого-то, а кого-то – наказывает. И живёт гораздо больше, чем все окружающие его жители огромной пустыни, именуемой человечеством. И в самом деле хороший роман.