Первым своим воспоминанием Сергей называет салют в парке Шевченко в Киеве 9 мая 1945 года – Салют Победы. Когда началась война, родители потеряли друг друга. Киев бомбили, отец, Сергей Степанович, оказался в эвакуации с мединститутом на Урале, а мама, Вера Ивановна, с маленькой дочерью – на оккупированной территории. Больше двух лет они ничего не знали друг о друге. Отец готовил врачей, работая без без сна и отдыха, а мама умирала от голода и тифа у родственников под Киевом. Они встретились только после освобождения Киева – и Сергей был зачат радостью этой встречи. И помнил эти моменты встречи своих родителей, в красках, в деталях. Не мог помнить – а вот гены помнили

«Когда взорвалось небо, я вначале испугался и заплакал, но потом ощутил такую огромную волну счастья, что и сам стал частицей ее. Тысячи людей, миллионы, вся страна в едином порыве радовалась великой Победе – и я это помню. Уже нет в живых моих родителей, и столько лет прошло, но аура этого дня освещает мой путь»

Сергею посчастливилось родиться и жить в древней столице Киевской Руси, открыть в младые годы безбрежность Черного моря, красоту Москвы и Ленинграда, ощутить просторы и мощь родной страны. Но прежде всего это родной двор. У Сергея это был каменный колодец в центре города, игра в футбол с битьем стекол, игры в войну и сочинения первых историй.

«В моей же семье царила медицина. По стопам отца пошла старшая сестра Талочка (ставшая затем выдающимся вирусологом), и я воспитывался в традициях высокой миссии врача. Кино я любил, медицину – уважал. И, поддавшись традиции, стал медиком»

После окончания школы в 1963 году Сергей поступил в Киевский Медицинский Институт. Во время учебы увлекся идеями генетики, на тот момент еще не реабилитированной науки, втайне изучал запрещенные материалы, в том числе доклады сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Большое впечатление на юного студента-медика оказали воспоминания советских генетиков – учеников академика Николая Вавилова и личность самого выдающегося ученого. Еще через год генетика была официально разрешена, начался период возрождения — в свет вышел университетский учебник, восстанавливались научные школы, возобновились замершие на 25 лет исследования.

На пятом курсе мединститута Сергей всерьез увлекся изучением психиатрии. Большую роль в этом сыграл его преподаватель профессор Яков Павлович Фрумкин, Заслуженный деятель науки Украины. По достоинству оценив потенциал и рвение студента, Сергею позволили перейти на кафедру психиатрии и в виде исключения выбрать эту специализацию. Вскоре в студенческом сборнике появилась его первое научное исследование, а на кафедре заговорили о месте для законного преемника профессора Фрумкина. Но новоиспеченный врач-психиатр, разрывавшийся между двумя дисциплинами, решил эту дилемму по-своему.

В 1969 году Сергей поступил в только что открывшуюся аспирантуру при Академии Медицинских Наук Украинской ССР . Из двух направлений он выбрал все-таки генетику. Его научным руководителем стал Сергей Михайлович Гершензон — советский генетик, микробиолог, академик АН Украины . Успешно защитил кандидатскую диссертацию по генетике, стал кандидатом биологических наук – и снова свернул с проторенной дороги. Отказался от перспективы стать завлабом в престижном институте и вернулся к психиатрии, устроившись на должность простого ординатора в психиатрическую больницу под руководством своего учителя Якова Фрумкина.

Накопленные в аспирантуре знания и полученный при работе в психбольнице практический опыт позволили молодому специалисту разработать передовую программу психогенетических исследований, а именно — генетики агрессивности. Реализовать студенческую мечту и развернуть такую программу на базе больницы было невозможно. Но тут молодому и амбициозному ученому улыбнулась удача. Незадолго до этого в Москве открылся Институт медицинской генетики Академии медицинских наук СССР, и в нем отдел генетики психических болезней. Требовались специалисты, был объявлен конкурс на соискание должности научного сотрудника. Сергей отправил письмо с предложением своей программы исследований по генетике преступности, и его пригласили на собеседование.

Медик и биолог-генетик, Сергей стал на новом месте своеобразным связующим звеном между разными группами специалистов. Ему предложили должность научного сотрудника, затем Сергей стал самым молодым заведующим лабораторией института и председателем Совета молодых ученых. Со временем он продолжил исследования генетики преступности, участвовал в ведомственной программе МВД СССР по исследованию криминального поведения серийных маньяков

«Не так-то просто оказалось “пробить” тему по генетике преступности – власть побаивалась нового ломброзианства, по старинке списывая причины преступности лишь на воспитание и социум. В конце концов уже во ВНИИ МВД СССР удалось развернуть программу исследований, и где-то к 1980-му году я имел почти готовый материал для докторской диссертации. И блестящие перспективы, потому что «наверху» стали понимать перспективность именно генетического подхода к анализу криминального поведения»

В Институте Сергею удалось воплотить многолетнюю мечту – совместить генетику и психиатрию. Здесь работало много выдающихся исследователей, ярких людей. Дружеские связи возникли у него с невропатологом Константином Назаровым, педиатром Геннадием Гузеевым, цитологом Киром Гринбергом. Общительный нрав, инициативность была подмечена, и вскоре он стал председателем Совета молодых ученых, организовал вечернее кафе, куда приглашали корифеев генетики – таких как Владимир Павлович Эфроимсон, или известных писателей – именно в их институте Василий Аксенов проводил литературный семинар и читал молодым генетикам свои новые тексты. Эта встреча с выдающимся писателем стала важной вехой в становлении Сергея как прозаика

В 1975 году Сергей поступил на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа, в мастерскую Николая Васильевича Крючечникова – советского киноведа, старейшего преподавателя ВГИКа . Некоторое время совмещал работу в Институте медицинской генетики и учебу, но из-за возникших трудностей вынужден был покинуть институт. Сергей занимался научно-популярным и документальным кино, разрабатывал теорию научно-художественного кино и воплощал ее в жизнь

«Когда я учился во ВГИКе, в 70-х годах, был одержим идеей создать новый жанр, научно-художественный, такой вот кентавр. То есть, чтобы ткань произведения несла в себе и элементы научного открытия, и была насыщена характерами, имела сюжет и прочее... Лучшее, что я сделал в этом плане — документальный фильм «Генетика и мы» 1978 года. Его герой — реальный ученый, генетик Кир Гринберг»

К пятому курсу ВГИКа в послужном списке Сергея Дяченко значились несколько поставленных фильмов. Его первый фильм – «Генетика и мы» – получил Гран-при Всесоюзного кинофестиваля в 1978 году и был назван критиками заметным явлением. В фильме поднимались научные и социальные проблемы, участвовали реальные ученые, но он был построен по законам художественной драматургии и в нем играли актеры.

Дипломной работой Сергея стал сценарий художественного фильма о Николае Вавилове. Сценарий художественный, но на основе документальных материалов. Сергей Дяченко много раз был в Ленинграде, встречался с учениками академика Вавилова, в том числе с Иосифом Абрамовичем Рапопортом – людьми, которыми восхищался, чьими трудами зачитывался еще в медицинском институте. Однако в стенах ВГИКа этот сценарий вызвал самый настоящий скандал, его разгромили, присвоили формулировку «антисоветский» и не хотели принимать. В конце концов Дяченко отстоял знаменитый сценарист Василий Иванович Соловьев – среди его фильмов экранизация «Войны и мира» Льва Толстого. В результате поставили четыре за сценарий, и Сергей впервые в жизни не получал диплом с отличием.

Первые шаги на литературном поприще Сергей сделал еще в школе, в старших классах. Увлечение путешествиями, морской романтикой вызвали потребность писать стихи. Первые такие поэтические сочинения были предложены для публикации в газету «Литературная Украина», где юноше вежливо отказали, порекомендовав продолжать в том же духе. Сергей последовал этому совету, начал писать рассказы, работать «в стол». В начале 1970-х годов в самый разгар научной работы в аспирантуре будущий фантаст написал первое большое произведение – детективный роман «Симфония», который так и не был опубликован. В этом романе отразились впечатления Сергея от работы в больнице. Главным героем романа стал врач-психиатр, расследующий убийство на пару с молодым следователем

«Помню, с каким трепетом я принёс в журнал "Дружба народов" свои первые рассказы… И вот через несколько месяцев отзыв, наконец, появился. Редакторша отказалась даже встретиться — мне просто передали на проходной клочок бумаги, где было написано, что мои рассказы беспомощны, никчёмны, и мне не стать писателем. Я был раздавлен. Но потом… Я очень благодарен редакторше, имени которой уже и не помню. Потому что её рецензия пробудила во мне берсерка. Я закусил губу и решил доказать делом, что инквизитор не прав. Стал работать ещё больше. Написал новые рассказы, поступил во ВГИК, где на предварительном творческом конкурсе представил свои тексты, и они прошли этот конкурс»

После окончания ВГИКа в 1980 году Сергей устроился на работу в «Литературную газету» как корреспондент, поднимал в своих статьях острые темы – например, освещал проблемы экологии и приложил руку к созданию заповедника «Кара-Даг» в Крыму. Кроме того, Сергей был в числе постоянных авторов рубрики «Клуб 12 стульев» — там в разное время печатались советские сатирики Леон Измайлов, Аркадий Инин, Аркадий Арканов, Михаил Задорнов и другие. В журнале «Огонек» Сергей опубликовал несколько резонансных статей о Николае Вавилове, затрагивал тему голода на Украине в 1930-х годах, активно участвовал в переписке с читателями. Дважды становился лауреатом этих изданий.

В это же время Сергей участвовал во втором в своей жизни писательском семинаре — Всеукраинском Совещании молодых литераторов в Киеве – и получил рекомендацию на выпуск первой собственной книжки «Золотой дождь», сборника рассказов и повестей. Книга вышла в киевском издательстве на украинском языке, для этого пришлось переводить рукописи – и в этом сложном деле Сергею помог его отец. Это уже не была книга молодого писателя Сергея Дяченко, это была книга двух Сергеев, отца и сына, один придумал и создал ее, а второй выучил говорить на украинском.

«Своей первой книгой я обязан руководителю нашего семинара Александру Александровичу Сизоненко – известному украинскому писателю, герою-фронтовику, прошедшего всю войну и получившего тяжелое ранение в Берлине. Александр Александрович навсегда останется в моей памяти мудрым наставником, человеком потрясающей душевной щедрости и мужества»

В 1983 году Сергей вступил в Союз писателей СССР. Вместе с этим развивалась и сценарная карьера – он работал над сценарием документального фильма «Звезда Вавилова», который вышел в 1984 году и позднее принес Сергею звание лауреата Государственной премии Украины им. Т. Г. Шевченко. Второй авторской книгой стала повесть, написанная по мотивам фильма «Звезда Вавилова» и вышедшая годом позже. Среди других заметных работ этого периода стоит отметить документальные кинофильмы «Микрохирурги» и «Совесть в белых халатах», отмеченные международными премиями

«Именно скандал на защите привлек внимание к этому сценарию многих. В том числе Сергея Бондарчука, великого режиссера и актера, он хотел поставить этот фильм, играть Вавилова, но не сложилось…»

Одной из главных сценарных работ Сергея стал шестисерийный художественный телефильм «Николай Вавилов» (1990). Этим сценарием Сергей подвел итог теме, над которой работал более 20 лет. Научным консультантом картины стал генетик Иосиф Рапопорт. Именно от него Сергей узнал многие подробности жизни и работы своего героя, научился более глубоко понимать саму личность Вавилова. А еще через несколько лет в романе «Шрам» появился образ молодого и опытного лекаря, которого постигла ужасная судьба :

«В одном селении случилась язва, и много людей умерло. Прослышав о беде, явился в селение знахарь; был он молод, однако опытен и умел. Пользуя людей травами, шел он от дома к дому, и болезнь могла изъязвить и его – однако, по счастью, не тронула. Исцелились люди; тогда спросили они себя: что за сила дана молодому лекарю? Что за непонятная мощь в его руках и его травах? Почему язва пощадила его? Испугались люди неведомой силы и умертвили знахаря, желая умертвить с ним и силу его. Однако случилось так, что вслед за преступлением их последовала и расплата: спустя малое время поселок опустел, и никто не знал, куда девались люди; мудрые говорят, что закляты они, все закляты, и старики и младенцы, и маяться им в неведомых безднах, покуда не явится человек и не снимет заклятие»

Еще одной знаковой вехой в творчестве Сергея Дяченко стала работа над фильмом «Голод – 33» (1991). Темой голода на Украине в 1930-годах Сергей занялся всерьез, организовывал поездки по Украине, опрашивал участников тех событий, записывал свидетельства. Эта работа велась практически в полном вакууме, поскольку на тот момент не было ни документов, ни исследований, ни литературы. Готовый сценарий не приняли на киностудии имени Довженко. Повторялась ситуация с дипломной работой во ВГИКе. Но Сергей и тут не сдавался – он написал очерк «Страшный месяц пухкутень» для журнала «Огонек». Это был первый материал в советской прессе по этой теме. Затем этот очерк был опубликован на Украине в газете «Сельские вести» с миллионными тиражами. Именно газета стала штабом создания фильма. со всех уголков Украины Пришли тысячи писем с подробностями трагедии. Сергей опубликовал сценарий фильма под названием «Голод-33» в своей книге «Жах», дополнив его письмами и свидетельствами очевидцев. На киностудии имени Довженко начался сбор средств, в итоге фильм вышел и стал настоящим событием для перестроечных реалий

«К сожалению, позже, уже в новом столетии, тема голода была поднята на щит и превращена в политическое орудие. То, чего я так добивался – сохранение десятков тысяч писем и других документов, пришедших в журнал “Огонек”, газету “Селькие вести” и на студию Довженко – так и не было осуществлено, бесценные документы погибли»

Еще одна заметная работа Сергея – историко-романтическая драма «Гетманские клейноды» (1993) о периоде Руины в истории Украины (1657 – 1687), которая настала после смерти Богдана Хмельницкого. Этот фильм снимался уже в постсоветской Украине, в новых реалиях.

В 1991 году на сцене киевского театра-студии «Дзвин» Сергей увидел юную Марину Ширшову и влюбился в нее. Написал пьесу «Грехопадение» для этого театра, где предложил роль Марине. Пьеса была поставлена. Марина от роли отказалась, однако согласилась выйти замуж за Сергея. В 1993 году они стали супругами, а в 1994 соавторами – свет увидел их первый совместный роман «Привратник», положивший начало талантливому дуэту.

«В начале нашей творческой жизни я был ведущим и испытал сладкое томление от восторгов юной ученицы. Потом девушка быстро обучилась и стала вровень со своим наставником. Прошли годы, и Маринка, познав в работе секреты мастерства и испытав то, чего не может испытать мужчина — например, вынашивание и рождение ребенка, — стала во многом уже моим учителем»

В скором времени супружеский и писательский дуэт стал одним из ярчайших созвездий на фантастическом небосклоне. В соавторстве Марина и Сергей написали более 30 романов, сотни повестей и рассказов, и более 30 сценариев художественных фильмов и сериалов. Стали лауреатами самых престижных литературных премий в области фантастики на территории СНГ. Рекордсменами по количеству премий в литературе и кино в постсоветском пространстве. На европейском конвенте фантастов «Eurocon-2005» получили звание лучших писателей-фантастов Европы

Их книги переведены и изданы в США, Германии, Франции, Китае и других странах мира.. В числе наиболее известных работ можно отметить цикл «Скитальцы», трилогию «Ведьмин век», дилогию Vita Nostra, цикл «Метаморфозы», а также фильмы «Обитаемый остров», «Он – дракон», сериалы «Белая гвардия», «Темный мир: Равновесие», «Седьмая руна», и другие.

Долгое время Марина и Сергей жили в Киеве, с 2009 года — в Москве, с 2013 года – в США. Со школьной скамьи Сергей дружил с биофизиком Олегом Крышталем, со студенческой поры – с нейрофизиологом Константином Баевым. Там же, в мединституте, увлекся подводным плаваньем, побывал в экспедициях практически на всех морях Советского союза. Особенно стоит отметить две экспедиции на Командорские острова, во время которых Сергей принимал участие в поиске пушек Беринга в месте, где затонул его корабль. Руководил экспедициями инженер – конструктор Анатолий Мозжухин, будущий академик инженерных наук Украины. Дружбу с ним Сергей сохранял до последнего дня

«Есть среди литературных кентавров несколько разнополых пар, но устойчивый дуэт супругов — редчайшее явление. Пожалуй, единственной известной мне такой парой являются Анн и Серж Голон, создатели знаменитой «Анжелики». Это псевдоним Симоны Шанжё и ее мужа, Всеволода Голубинова. Но соавторы ли они были? Первое издание романа было под именем «Анн Голон», и как сейчас утверждает Симона и её дочь Надин, действительным автором была одна Симона Шанжё, её муж был больше помощником в поисках исторического материала в библиотеке.

Таким образом, наш опыт почти 30-летнего супружеского соавторства — не уникален ли? Если так, то это заслуга Марины»

Об их творчестве написаны монографии, диссертации, десятки научных статей, сотни рецензий. Критики до сих пор бьются над загадкой уникального и хорошо узнаваемого творческого стиля Дяченко, который сами авторы называют «м – реализм». В книгах Дяченко синтезирован жизненный опыт обоих авторов, образование и навыки, талант и внутренняя работа, их увлечения и интересы, романтизм и вера в светлое будущее. На мой взгляд, этот синтез и составляет суть понятия «м –реализм». Именно в таком творческом тандеме Сергей раскрыл весь свой талант и воплотил его в жизнь. Совпал со своим предназначением.

«Может быть, жгучий исследовательский интерес к вопросам происхождения жизни сделал меня генетиком, а попытки объяснить ее смысл — психиатром и писателем»

В 2018 году был заново переведен на английский язык и издан в США самый известный роман супругов Дяченко «Vita nostra». Книга вызвала большой интерес у аудитории, и немалая заслуга в этом автора перевода – Юлии Мейтовой Херси, с которой у Дяченко сложились дружеские отношения. На волне успеха в США и Канаде крупнейшее издательство «Harper Voyager» добилось издания романа во Франции, Испании, Италии, Португалии и Бразилии. Роман удостоился нескольких престижных литературных премий и был признан лучшим иностранным романом 2019 года во Франции. В 2021 году Марина и Сергей Дяченко стали первыми лауреатами уникальной международной премии «SFFRA Rosetta Awards», которой был отмечен их роман «Daughter From the Dark» (известный русскоязычной аудитории как «Алена и Аспирин») в переводе Юлии Мейтовой Херси. В настоящее время готовятся к изданию переводы других произведений Дяченко, идет работа над несколькими экранизациями

Последней опубликованной при жизни Сергея книгой стал роман в повестях «Масштаб», изданный в виде сборника в апреле этого года. Это детектив, по сюжету главные герои – представители разных стран и разных цивилизаций, людей и великанов – расследуют политические убийства, стремясь предотвратить глобальную войну. На этом фоне разворачивается любовная линию – неправильная, невообразимая, невозможная с точки зрения обоих миров. Это добрая и светлая книга. Как и все творчество Дяченко

Мне довелось пообщаться лично с Сергеем всего один раз, в Московском Доме Книги, на встрече с читателями. Зато позже мы стали регулярно общаться по линии фан-клуба Дяченко, и в этом общении прошли последние 6 лет. Интереснейший период моей жизни, насыщенный творческой энергетикой и теплотой. Сергей принимал в жизни Фан-клуба живейшее участие, следил за его развитием. С его подачи появлялись новые рубрики, были организованы интервью с различными яркими и интересными гостями, завязывались дружеские отношения с другими творческими сообществами.

Например, в 2019 году после проведенного совместно с порталом «Самиздат» конкурсом был выпущен сборник рассказов «Лигр» по мирам Дяченко, в котором отметились многие крупные русскоязычные фантасты. А в прошлом году мы провели большой конкурс совместно с сообществом «Городские сказки» при поддержке «ВКонтакте» и выпустили сборник рассказов «Вольные порождения города». Участие в нем принял известнейший писатель-фантаст Анджей Сапковский, с которым супругов Дяченко связывает давняя дружба

Сергей любил общение с читателями и ценил каждую такую возможность. Он активно вел творческие мастер-классы и вебинары, участвовал в прямых эфирах, читал лекции для Академии Эксмо и просто отвечал практически на каждый вопрос или сообщение в фан-сообществе или по почте, не отказывая никому. Сергей запомнился мне бесконечно мудрым и добрым, проницательным и тактичным человеком. Настоящим Учителем. Я благодарен Судьбе за эту встречу

От лица всего русскозычного фан-сообщества и от себя лично я приношу глубочайшие соболезнования Марине Юрьевне, все родным и близким Сергея. Искренне желаю Марине Юрьевне сил преодолеть это горе и вернуться к творчеству

Автор — Артем Цветков

Источник тут

Впервые я увидела их роман VITA NOSTRA десять лет назад, привлеченная его сеттингом : уединенная школа, где учащиеся взрослеют и трансформируются в соответствии с новыми реалиями, с которыми сталкиваются в своем изменяющемся мире. Мне нравятся книги о частных школах или колледжах — это такая насыщенная среда, которую изучают многие писатели (братья Стругацкие, Донна Тартт и Джоанн Харрис приходят на ум вместе с новичком М.Л. Рио). В наибольшей степени VITA NOSTRA напоминает трилогию Льва Гроссмана «Волшебники» с ее техничным пошаговым подходом к магии. Я намекнула об этом Льву Гроссману во время автограф-сессии «Волшебников», и он попросил меня перевести несколько страниц. В конечном счете я перевела весь роман VITA NOSTRA в основном для него; однако мои нерусскоязычные члены семьи теперь тоже могли это прочитать. После того как самовольная рукопись была завершена, я отправила копию «вежливости» к Дяченко, используя контактную информацию, указанную на их веб-сайте. Сергей ответил прекрасным благодарственным письмом, и с тех пор началась наша дружба. Долгое время я не могла поверить, что каждые несколько дней в моей почте появляется письмо, написанное Сергеем, — это было похоже на фрагмент нового дяченковского романа, в который была посвящена только я, особый подарок от моих любимых писателей. Теперь у меня появилась возможность заглянуть в их творческий процесс и узнать, как им удается создавать такие яркие, живые персонажи — кусочек реальности в фэнтезийной обстановке. Последующая судьба VITA NOSTRA похожа на историю Золушки: любительский перевод поступит в продажу как печатная книга, получит преданных поклонников и войдет в Топ 5 релизов (Harper Voyager, дата публикации 13 ноября 2018 года).

Марина и Сергей пишут в жанре, который они называют «М-реализмом»: здесь может подразумеваться магический реализм, но Сергей часто говорит о том, что «М» означает «Марина». Это необычный жанр для американской издательской индустрии, основанной на четких и понятных определениях. Хотя почти все их книги можно классифицировать как научную фантастику, элемент фантазии никогда не является фокусом их работы. Любимый метод Дяченко заключается в том, чтобы ввести фантастический элемент в начале книги, а затем заставить вас забыть о нем. Фантастический элемент в «Армагед-Доме» — это Апокалипсис с его регулярно повторяющимися событиями. В «Пандеме» это персонифицированная ноосфера, готовая и желающая привести человечество к более высокому уровню осознанности. «Шрам» является наименее волшебным приключением, скорее исследованием патологического страха и последствий человеческих действий. «Алена и Аспирин» (дата публикации 2020, Харпер Вояджер) не о девушке из другого мира с демоническим плюшевым мишкой; речь идет о осложнениях любви к другому человеку, а также о трудностях постижения игры на музыкальном инструменте. Даже детские истории Дяченок (которые я недавно переводила на английский) предлагают сложные моральные дилеммы, наложенные на милые простые сюжеты: река, которая жаждет посетить художественный музей, но не хочет, чтобы картины намокли (в конце концов её завернули в целлофан на один день); крошечная скрипка, которая никогда не побывает в реальном концертном зале, потому что к тому времени, когда ее владельцы станут достаточно искусными, им потребуется бОльшая скрипка (к счастью, чудесным образом скрипка оказалась в руках вундеркинда); трактор, чьи гусеницы превращаются в бабочки и упархивают (трактор с тоской смотрит им вслед и желает всего хорошего).

Марина и Сергей любят своих персонажей и настаивают на том, что некоторые из них автобиографичны; и все же они не проявляют угрызений совести, подвергая их испытаниям и вводя в трагические обстоятельства. В их творчестве никогда не было намека на Бога Из Машины. Цена выбора всегда невыносимо высока. Их протагонисты могут быть измученными и циничными (Аспирин или Эгрет Солль) или невинными и наивными (Саша Самохина или Павла Нимробец), но они неизменно проходят трудный путь, чтобы найти любовь. Безжалостно измененные обстоятельствами, они возрождаются сильными и бесконечно более страстными. В одном из своих коротких рассказов «КОН», выросшем из предыдущих профессий авторов (Марина была актрисой, а Сергей — психиатром), главный герой — молодой театральный режиссер — решает представить свою работу магическому духу театра, который может или прославить ее, или полностью похоронить. Это мой любимый рассказ именно из-за его мрачности и тоскливости (наверное, это находит отклик в глубинах моей русской души). Но Марина и Сергей настаивают на том, что страдание главного героя в конечном итоге и приводит к свободе, а значит – счастливому финалу.

Осознание Мариной и Сергеем человеческого характера — вот что позволяет им преодолевать жанровые рамки и ограниченно применять фантастический метод. Их книги никогда не грешат подталкиванием повествования и не реализуют моралистический посыл читателю. Вопрос никогда не исчерпывается ответом до конца. Если ваша невеста похищена жестоким мстительным духом, то нужно безрассудно сражаться за нее и умереть, или нужно реально спасти ее, даже если это означает оставить ее наедине с монстром на десятилетия (Скрут)? Если у вас есть сила привязать людей к себе навсегда, вы используете ее на женщине, которую любите, или вы отступите, чтобы у нее всегда был выбор (Долина совести)? Если вам предложили совершенно комфортное существование в качестве гражданина второго сорта, вы решитесь пройти дикий процесс инициации, чтобы считаться полноправным членом общества, не имеющего для вас никакого смысла (Мигрант)?

Марина и Сергей не дают однозначных исчерпывающих ответов и предлагают открытые финалы по той же причине. Правда, однажды они даже написали рассказ с двумя финалами (Крыло), один из которых обнадеживающий, но нереальный, другой — меланхолический, но гораздо более честный, и читатели должны были выбрать, который им лучше всего подходит. Это не было трюком или попыткой создать интерактивный опыт; Марина и Сергей просто не могли договориться о том, как должна была закончиться эта история. Обычно этого не происходит. Их творческий процесс — хорошо смазанная машина: Сергей отвечает за драматургию, а Марина – за литературный стиль. Используя опыт психиатра, он создает поведенческую линию персонажа, которому Марина предоставляет лирические, поэтические взгляды. Сергей признается, что, он, по-видимому, пишет о реальных людях, которые принимают решения в реальных условиях. Марина же наоборот — осторожно, но неуклонно направляет их в альтернативные миры, где человеческая агрессия проявляется лишь в мире сна, обманутые любовники «скручиваются» в материальное воплощение мести, а инквизиторы сражаются со своей любовью к безжалостным ведьмам. Благодаря навыкам Сергея писать жесткие сюжеты, красивые прекрасные миры Марины получают прочную сущность, основанную на плоти и костях, крови и слезах персонажей. Их идеальная фантазия — это история реального человека в мире химер.

Сергей — экстраверт в их семье, живой и любопытный человек, которому нравится хвалить друзей, коллег и поклонников. Он энергичный энтузиаст мира кино; каким-то образом находит время для просмотра практически всех новых фильмов и сериалов, выпущенных как в России, так и в Соединенных Штатах. Всемирный путешественник и азартный игрок; его интерес к миру является подлинным и заразительным. Марина, похожая на более мягкую, более теплую версию Серсеи Ланнистер, спокойна и интроспективна. В то время как Сергей стремится немедленно взять вас в объятия , доверие Марины должно быть заработано. Это не вопрос времени или усилий. Иногда все, что для этого требуется — искренняя человеческая реакция. Однажды она обняла знакомого, которого встретила в трудных обстоятельствах; «Твое сердце бьется, как маленькая птица», — прошептала она ему на ухо, понимая его эмоции и успокаивая его.

Когда их просят описать своего идеального читателя, они делают паузу и исторгают массу как бы несвязанных, неуместных ответов – житель города или провинции, не богатый, но обеспеченный, любитель собак, который также ценит и кошек, интеллигент со степенью в области гуманитарных наук, но с техническим опытом, любитель музыки и литературы, который любит поспать и обожает дождь. Затем, со внезапно вспыхнувшим озарением добавляют : «Это тот, кто любит наблюдать, как трава прорастает сквозь асфальт»!

Автор — Юлия Мейтова Херси

Оригинал тут

Источник тут

Перевод с английского — Юрий Михайлович Ширшов

— Почему вы выбрали спортивный фон, а именно баскетбол, чтобы исследовать свободную волю, утешение и силу? В этой истории также есть сильное влияние Фуко — вы хотите, чтобы ваши читатели исследовали и его теории?

— Спортивный фон имеет несколько объяснений: во-первых, в прошлом персонажа – это часть его личности, отдушина, оазис, где Антон находил для себя гармонию и смысл. Во-вторых, если человек попадает в тюрьму или в армию, он может получить поблажку как хороший специалист, музыкант или художник, но в особенности – как хороший спортсмен, ему подчас достаются лучшие условия. В-третьих, нам показался естественным образ ада как унылой спортивной раздевалки с кипятком из кранов. Что касается Фуко, то, нам кажется, каждый читатель вычитает в тексте «Баскетбола» что-то свое, автору не следует подробно расписывать, что он имел в виду.

— Вы проделали замечательную работу по переворачиванию западных архетипов с ног на голову в своей художественной литературе. На что вы больше всего надеетесь, когда читатель переворачивает последнюю страницу ваших рассказов?

— То, что мы пишем, строится в основном на интуиции. Мы считаем наши книги нашими соавторами, потому что в работе не только мы создаем текст, но и текст создает нас, сам себя и мир вокруг. Мы бы мечтали, чтобы, закрыв последнюю страницу, читатель пришел с нами в резонанс: мир плох, но надежда есть, просто надо иметь мужество, чтобы ее увидеть.

— Как вода (лед, душ, для питья, реки, океаны, потоотделение) стала играть такую важную роль в ваших историях? Вы играете с юнгианскими представлениями о воде как о подсознании?

— На вопрос о воде мы честно можем ответить, что это тот случай, когда юнгианские представления о воде как подсознании играют нами: для нас стихия воды во всех ее проявлениях очень много значит. Вода – источник жизни, страха, радости, угрозы, красоты. Вода скрывает в себе множество метафор. Неудивительно, что мы так ее любим.

— Ваши романы имеют дело с сексуальным пробуждением почти как со средством достижения цели и не задерживаются на влиянии сексуальности на мотивацию персонажа. Намеренно ли это дистанцирование?

— Во многих наших романах, которые пока не дошли до западного читателя, сексуальность как раз влияет на мотивацию персонажа. Но, как правило, сексуальность для нас – не самостоятельная ценность, а часть человеческих отношений, привязанности, любви.

ЮЛИЯ МЕЙТОВА ХЕРСИ

— Отчетливо видно, что в ваших переводах присутствует изрядная доля лирики. Как вы поддерживаете эту поэтичность оригинального языка произведения, когда переводите его на английский?

— Все заслуги в этом принадлежат Дяченко :). Их стиль обманчиво прост и прямолинеен, поэтому задача переводчика состоит в том, чтобы наблюдать, как эта простота трансформируется из эмоциональной в интеллектуальную, метафизическую и обратно в пределах одного абзаца текста. Единственный способ, которым я могу это сделать — это перечитывать все несколько раз. Как только вы полностью поймете персонажей, вы найдете, как описать их изменения. В некоторых случаях мне приходилось отказываться от кажущегося логичным выбора и выбрать что-то более символическое и более стилистически подходящее. И тут возникает вопрос о русских идиомах и их английских эквивалентах... Дяченко оставляют их в тексте довольно щедро, что обычно заставляет меня погружаться в эти исследования как в кроличью нору.

— Как вы познакомились с писателями Дяченко?

— Около десяти лет назад я начала заниматься любительскими переводами, и одним из моих проектов был их роман Vita Nostra, который мне очень понравился. Перевод не был заказан или одобрен, поэтому в то время я не могла получить права на него. Я отправила свой перевод на сайт Дяченко на тот случай, если они захотят показать его своим англоговорящим друзьям. К моему удивлению, они ответили, поблагодарив меня за перевод. Так мы познакомились, а потом стали друзьями. В конце концов они подписали контракт с моим невероятным агентом, Джошем Гетцлером из HG Literary, и мы получили права на Vita Nostra, которая была продана Дэвиду Померико в Harper Voyager.

— В ваших переводах чувствуется большое внимание к стилю речи персонажей. Консультируетесь ли вы с авторами, прежде чем принимать решения о диалогах и их соответствии оригиналу?

— Это очень интересный вопрос! Короткий ответ — нет, не совсем. Длинный ответ заключается в том, что мой подход кардинально изменился. Когда я переводила Vita Nostra, у меня не было никакой надежды когда-либо опубликовать ее, поэтому я никогда не рассматривала никаких технических вопросов, таких как стиль речи и т. д. Вот почему, когда книга была продана и была выпущена аудиоверсия, Джессика Энн Болл, экстраординарная актриса озвучивания, была вынуждена произносить такие специфические выражения, как «коса в ножнах». Я просто никогда не думал, что мой перевод будет прочитан вслух! Только благодаря нашему редактору Дэвиду Померико и его команде текст оказался гораздо более читабельным. Теперь я гораздо лучше осознаю свой выбор, особенно в написании диалогов. Я читаю каждое предложение вслух, чтобы убедиться, что оно звучит естественно. У меня также есть небольшая группа друзей, писателей и переводчиков, с которыми я поддерживаю почти ежедневный контакт. У нас есть групповой чат, где мы обсуждаем наши проблемы с переводом и коллективно придумываем несколько довольно творческих вариантов. Я задолжала им много хороших идей!

— В каких жанрах Вы в первую очередь пишете, когда не работаете над переводом?

— Когда я не занимаюсь переводом, я пишу учебные материалы и руководства пользователя. Моя основная работа — документалист :) Информационный дизайнер, если более точно. Я также иногда пишу рецензии на новые книги-когда меня спрашивают. На самом деле я не пишу ничего оригинального, потому что у меня недостаточно оригинальных идей :). Я думаю, что я больше переводчик, чем писатель, и я абсолютно люблю умопомрачительное искусство перевода. Даже моя дневная работа включает в себя принятие сложных технических концепций и переписывание их во что-то, что пользователь может понять, процесс, очень похожий на перевод.

— Вы заядлый театрал — есть ли какие-нибудь пьесы и/или мюзиклы за последние 50 лет, которые вы обожаете?

— Как вы узнали, что я любитель театра? Да, театр — моя вторая страсть! Одна из вещей, по которой я скучаю больше всего в этом году — это наши регулярные театральные поездки в Нью-Йорк.

Интересно, что вы выбрали последние 50 лет — несколько знаменательно, потому что в марте мне исполняется 50… Итак, если бы мне пришлось выбрать, какие пьесы и мюзиклы, написанные при моей жизни, посетить, я выбрала бы следующие (без особого порядка):

Настоящая Вещь (пьеса Тома Стоппарда)

Аркадия (пьеса Тома Стоппарда)

Иисус Христос Суперзвезда (мюзикл)

Визит группы (мюзикл)

Гамильтон (мюзикл)

Трилогия Лемана (пьеса Стефано Массини)

Черный дрозд (мюзикл)

Ангелы в Америке (пьеса Тони Кушнера)

Чикаго (мюзикл)

Бог резни (пьеса Ясмины Реза)

Доказательство (пьеса Дэвида Оберна)

***

Марина и Сергей Дяченко, бывшая актриса и бывший психиатр, являются соавторами тридцати романов и многочисленных рассказов и сценариев. Они родились на Украине, жили в России, а теперь живут в Лос-Анджелесе. Их книги были переведены на несколько иностранных языков и удостоены многочисленных литературных и кинопремий. Марина и Сергей — лауреаты премии «Лучшие фантасты Европы» (Eurocon 2005). Три их романа — «Шрам», Vita Nostra и «Алёна и Аспирин» — были переведены на английский язык и опубликованы в издательствах «Tor» и «Harper Voyager».

Родившаяся в Москве Юлия Мейтова Херси переехала в Бостон в возрасте девятнадцати лет и с тех пор находится в двух культурах. Она живет к северу от Бостона с мужем, двумя дочерьми и гиперактивной собакой, жонглируя полной занятостью и своими любимыми переводческими проектами

Перевод — А. Цветков

Источник тут