Очень красивый рассказ. Для Бредбери это не редкость, у него много красивых рассказов, но тут ещё прекрасна двойственность и полное отсутствие морализаторства. Встречаются два призрака на дороге — кто из них из будущего? Кто из прошлого? Кто из них воплотится (или уже воплотился) в реальность, а кто так и останется возможностью, шансом на осуществление? Бредбери лукаво подталкивает читателя к тому, чтобы счесть земного колониста реальностью, а марсианина — тенью из прошлого, но на Марсе время идёт иначе, и мы помним рассказ о «смуглых и золотоглазых»....

Этот рассказ — лучшее, что написал Уильям Гибсон и один из лучших рассказов мировой НФ за всё время. Сама ситуация почерпнута у Рея Бредбери, из удачного рассказа «Ночная встреча» и неудачного «Диковинное диво», добавлены мотивы из «Меж двух времён» Финнея, «Попытки» Шерреда и «Невероятного мира» Э.Гамильтона, но у Гибсона получилось намного лучше и умнее.

По сути, в рассказе, как в осколке голограммы, свёрнтуа целая историософская концепция, и не сказать что очень уж банальная.

Гибсон выстраивает маленький лабиринт отражений, уклоняясь от точного указания на объект, эти отражения порождающий, и это, бесспорно, плюс для рассказа. Мы можем по разному интерпретировать увиденное рассказчиком, вплоть до того, чтобы счесть происшествие галлюцинацией, и при каждом возможном развороте новелла остаётся осмысленной и умной и даёт пищу для размышлений.

Вероятно, что Азимову в процессе написания романа надоела сама концепция психоистории и он начал с ней бороться. Первая повесть (разумеется, и этот роман, как и первая часть трилогии, не более, чем омнибус, механически составленный из разных повестей) написана ещё на волне увлечения конструированием истории, то есть, на переодевании земной истории в космическую одежду, и это смотрится очень интересно, хоть отчасти наивно, но потом Азимову стало скучно, и он принялся ломать свой конструктор, придумывая «невозможности», которые могли бы опрокинуть гениальный План Селдона. Этот психокрафт-мутант-Мул, изменяющий историю целой Галактики, историю миллиардов людей и десятков поколений — весьма безвкусная и неправдоподобная выдумка, «рояль в кустах», даже не в духе Золотого Века американской НФ, а в стиле треша 20-х годов.

Очень обидно, когда автор сам дискредитирует свои интересные идеи, причём идеи-то выдвинуты на хорошем научном уровне, а дискредитация ну совершенно в духе какого-нибудь Фантомаса.

Написано, конечно, лихо, не хуже Альфреда Ван-Вогта, но того ли мы ждали от Старого Доктора?

Хотя... Глядя на дату написания и публикации (самый что ни на есть разгул маккартизма и «охоты на коммунистов»), можно предположить, что после журнальной публикации первой части этого романа-омнибуса редактор вызвал к себе наивного умника Айзека Азимова и популярно растолковал, что психоистория Хэри Сэлдона — это, вообще-то, продлённая и усовершенствованная версия исторического материализма Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а с марксизмом Великая Америка борется неустанно и бескомпромиссно, так что давай, Айзек, меняй концепцию и вводи в ней старых добрых романтических гениев и сверхчеловеков со сверхнатуральными способностями. А заодно и масонов или, там, сионских мудрецов допиши в сюжет. Вот Азимов и постарался.

Интересно, что никто (я просмотрел все отзывы, может, что-то пропустил? вроде, нет) не упоминает тот достаточно известный факт, что Азимов взялся писать «Основание», вдохновившись монументальным трудом Эдуарда Гиббона «История упадка и разрушения Римской Империи», книги, по мнению профессора Фролова, настолько актуальной, что «по сути дела новейшая наука об античности во взглядах своих по этому вопросу не вышла за их пределы». Азимов представил себе, как можно было бы сократить огромное временное пространство между падением античности и Ренессансом, если бы вовремя и аккуратно подталкивать историю в нужном направлении. Из этого и родилась эпопея «Основание», повлиявшая и на научную фантастику, и на мировую политику, и на науку. Потому что уже в 80-е годы прошлого века действительно стали появляться первые наработки психоистории, описанной в романе Азимова.

Конечно, цикл «Основание» во многом наивен с сегодняшней точки зрения (писался в начале сороковых годов!), но он написан блестяще, темпераментно, захватывающе и провоцирует интерес к истории и скрытым механизмам истории. Позже многие писатели кормились с идей Азимов — например, Гарри Гаррисон в «Этическом инженере» и «Конных варварах», но Старый Доктор был всё же первым.

Наверно, это лучший роман Фрэнка Херберта. В «Дюне» слишком много натяжек, «научно-фантастических» выдумок, уступок массовому читателю, полюбившему антураж и заодно проглотившему историософские концепции Херберта, и потому я на первое место ставлю «Улей Хеллстрома».

«Улей» намного строже, чем «Дюна» или, к примеру, халтурная «Звезда под бичом» и, что немаловажно, намного короче (это плюс). Все идеи, предлагаемые Хербертом в этом романе, осуществимы, и потому он сильнейшим образом шокирует тех читателей, которые любят думать. Собственно, вот такой и должна быть НФ, это эталон.

Интересно, что Хеллстром существует и в «реальности» помимо романа — незадолго до публикации «Улья» на экраны вышел НФ-мокументари «Хроники Хеллстрома», где энтомолог Хеллстром читал лекции о насекомых, доказывая, что они постепенно вытеснят человека с поверхности Земли, потому что лучше приспособлены.

Статья остроумно написана: анализ ведётся в форме «симметричного описания», кроме того, на каждое предложение Морана Золотоносов отвечает почти страничным комментарием. Чтение это статьи — прекрасная гимнастика для ума, не говоря уже о предъявлении множества интересных и редких фактов.

Один из лучших НФ романов за всё время её существования. Бешеный темп повествования, в котором не теряются яркие до гротеска образы геров, точный подбор антуража, логика действия и нетривиальные социальные идеи — всё тут есть. Конечно, главная фишка сюжета — телепортация усилием мысли — высосана из пальца, как и остальные десять тысяч «научно-фантастических идей» в тысячах «научно-фантастических» романов, но на общем фоне стремительно мчащегося сюжета она смотрится как литературная условность.

Я бы сказал, что этот роман Альфреда Бестера — как Джонатан Свифт вдруг взялся пересказать «Графа Монте-Кристо» своими словами. Сарказм, интеллектуальная честность, блеск парадоксов.

Мне не понравилось, потому что не люблю романы-лекции, а тут именно такой случай: герой ходит, удивляется, а ему всё объясняют. Даже во времена Жюля Верна это был не лучший литературный приём, а уж для 50-х годов тем более отстой. Очень интересно придуманное общество, нетривиально разработанна психология разумных существ с иной сексуальностью (кстати, интересней, сложнее и достоверней, чем, например, в «Левой руке Тьмы» Урсулы Ле Гуин), но всё погублено отсутствием внятного увлекательного сюжета. Обидно, да.

Это, по-видимому, лучший роман Теодора Старджона. В нем, конечно, не обошлось без обычных для этого автора «роялей в кустах», но они не особо раздражают, потому что психологически выстроено сильно и точно.

Надо полагать, что этот роман сильно повлиял на Джина Вулфа, который плагиатил отдельные мотивы «Мыслящих драгоценностей» в «Воине Арете» и в цикле о Северьяне.

Одна из лучших советских повестей для подростков и взрослых. Тонкая психологически, строго выверенная сюжетно, на уровне, я бы сказал Сомерсета Моэма. Пессимистическая и даже, пожалуй, на грани сарказма — чего стоит одна деталь: девочка сожалеет, что не поддалась приставаниям педофила, потому что он, может быть, предоставил бы ей «какой-то шанс». Да и приключение было бы интересное...

Это повесть о распаде любви и смене эпохи. Старший брат героя, буквально отдавший свою жизнь людям, с ужасом понимает, что его подвиг не нужен. А главный герой с не меньшим ужасом сознает, что его влюблённость в очаровательную и подлую девочку, это просто животная тяга, инстинктивная реакция на запах, и никакой возвышенности, никакой романтики в такой любви нет.