В 1990 году Брайан Олдисс напечатал мемуары о своей книжной жизни, о своем чтении, друзьях-писателях, о поездке в СССР в 1977 году, об отношениях с издательствами, и т.п. писательская кухня. Первое издание было в твердом переплете и суперобложке, насчитывало 280 страниц, имело тираж всего 250 экземпляров, и каждый экземпляр вручную пронумерован и подписан Олдиссом. В качестве бонуса каждый экземпляр содержит специальный «ассоциативный предмет» с подписью Олдиса (например, авиабилет или программа конгресса). Книжка эта стоила 40 фунтов, однако и сейчас её можно найти у букинистов. На основе изучения магазинчиков мы вытащили фотоснимки таких книг, и можно представить что там Олдисс подкладывал вместо подарков. Традиция пронумерованных экземпляров ведет отсчет из времен наборной литерной печати и печати гравюр с досок, когда каждый следующий оттиск был естественным образом хуже предыдущего — клише и доска разбиваются, изнашиваются, портятся. Ценятся самые первые оттиски, потом по убывающей. Эту практику продажи гравюр перенесли на книги, библиофильские издания давно этим занимаются — первые несколько штук подписаны буквами, и могут вообще печататься на особой качественной бумаге, даже с очень широкими полями, намеренно сантиметров на пять шире чем у ординарного тиража. Это специально для подносных экземпляров для императорской семьи или высших сановников. Потом десяток экземпляров нумеруется римскими цифрами, дальше полусотня-сотня экземпляров — цифрами арабскими. Современные библиофильские книжки могут нумероваться и сотнями штук, например во Франции делали даже в 3000 экземпляров тиражи, но — каждый экземпляр имел свой уникальный типографски пропечатанный номер. С приходом офсетной и цифровой печати ценность первых экземпляров оттиска нивелировалась и они сравнялись, что номер 1, что номер 31 — всё будет идентичным. Однако нумерация продолжает являться заверкой эксклюзивности и ограниченного выпуска издания. Прилично заверять автографом писателя, или, за неимением доступа к автору — автографом переводчика, редактора, художника, или даже издателя. Например издательство The Easton Press из Коннектикута выпускает фантастику в претенциозных толстых кожаных переплетах с позолотой, почти все книги с автографами писателей, но если автор уже ушел в лучший из миров, то роспись ставит кто-то из других людей, готовивших книгу (обычно художник или редактор). Всё это в совокупности и будет признаками коллекционного издания, лимитированного издания, а вовсе не гениальный маркетинговый ход назвать обычнейшую серию "коллекционной". Так шутили издатели в 1995 году http://www.fantlab.ru/series351
продолжают и поныне, подписывая к обычному ординарному пятитысячному тиражу в переплете 7Бц эпитет "коллекционный". Предметом страсти собирателей он может быть станет через много-много лет, а когда предмет сразу в магазине нарекают этим словом — это суть симулякр и размытие термина. Впрочем, мы отвлеклись.
Итак, мемуары Олдисса, несколько изданий по порядку.
1)
Лимитка, издана в июле 1990 года, тираж 250 экз, издательство Avernus, ISBN: 1-871503-04-3 (978-1-871503-04-3), 280 страниц. ценник £40.00
Это издание содержит на шесть глав (56 страниц) больше, чем массовое издание от Hodder&Stoughton, и ограничено 250 экземплярами.
Массовое первое издание вышло так же в июле 1990 года, стоило £13.95.
Так же твердый переплет, суперобложка, количество страниц всего 222.
Издательство Hodder&Stoughton, ISBN 0-340-53661-6 (978-0-340-53661-2).
Издания почти одинаково выглядят потому что у них похожие суперобложки. Только на лимитке есть надпись о том что она лимитка, а на книге обычного тиража — вместо рекламной объяснительной надписи — заглушка, повторен фрагмент картинки с пейзажем.
Через год мемуар переиздан Coronet в покете за £4.99 и более продающей обложкой. Изо всех представленных вариантов оформления мне импонирует именно этот — с жонглирующим мирами Брайаном Олдиссом. Ну что еще делать фантасту на досуге, как не жонглировать мирами и вселенными?
ISBN 0-340-55135-6 (978-0-340-55135-6)
4)
Через десять лет книжку переиздали в "House of Stratus" — в твердой обложке и с минималистским супером, где стеснительный (не указанный в выходных данных) оформитель выложил сердечко из канцелярских скрепок.
ISBN 0-7551-0077-8 (978-0-7551-0077-4). В книге 220 страниц, и на isfdb есть странное примечание:
"This edition follows the Avernus one but doesn't contain any of the items inserted in that limited edition"
"Это издание следует за изданием Avernus, но не содержит ничего из того, что было включено в это ограниченное издание".
Можно подумать что издание 2001 года — как раз расширенное, как самое первое издание. А можно подумать что и нет, не расширенное. Непонятно, и уточнить негде.
5)
В 2013 книжку издают еще раз, в покете и в электронке. Издатель один, год один, поэтому и обложки у них одинаковые, лишь ISBN разные. 978-0-00-748212-2 (0-00-748212-4). Это бумажная книга
6)
А это электронная. ISBN 978-0-00-748213-9 (0-00-748213-2).
В книгах есть указание что издание делается с той книги 1990 года, что выпускали Hodder&Stoughton. То есть сокращенное издание, без шести глав.
цитата
First published in Great Britain in 1990 by Hodder and Stoughton Hardbacks
This edition published by The Friday Project in 2013
По примечанию можно предполагать, что текст — по ординарному изданию, без дополнительных глав.
Заинтересовавшись что же там за дополнительные шесть глав, коллеги teron и Kons провели поиск по интернет-букинистам.
Один букинист показывает книгу в суперобложке лимитки, делает несколько фотографий, в том числе и Оглавление.
Но мы видим что Оглавление полностью соответствует изданию 2013 года:
цитата
Dedication
Introduction
Apéritif: Bury My Heart at W. H. Smith’s
1 My First Editor
2 Three Pounds a Week
3 Vienna Steak, Heinz Salad Cream
4 Imaginary Diaries
5 Elegy for Minor Poets
6 Recuperation: a Brief Chapter
7 In the Big Spaceship
8 Following in SPB’s Footsteps
9 I Dream Therefore I Become
10 Helping Writers – and Otherwise
11 An Evening in London, a Weekend in Nottingham
12 White Hopes, Black Olives
13 Wandering Scholars
14 Critic in a Jacuzzi
15 Stubbs Soldiers On
16 Medan, Malacia, Ermalpa, Avernus
17 From Oxford to Italy
18 Charivari
Appendix: The Brood of Mary, by Nicholas Ruddick
цитата
Предисловие
Аперитив. Схороните моё сердце в WHSmith’s
1. Мой первый издатель
2. Три фунта в неделю
3. Шницель по-венски, салатный соус Хайнц
4. Воображаемые дневники
5. Элегия малым поэтам
6. Передышка: короткая глава
7. В большом звездолете
8. По стопам С.П.Б
9. Я мечтаю, следовательно, я становлюсь
10. Помоги авторам – и прочее
11. Вечер в Лондоне, выходные в Ноттингеме
12. Светлые надежды, черные оливки
13. Странствующие ученые
14. Критик в джакузи
15. Рядовой Стаббс, вперед
16. Медан, Маласия, Эрмалпа, Авернус
17. Из Оксфорда в Италию
18. Шаривари
Приложение:
Размышления над Мэри, написано Николасом Раддиком
Кроме того, оно кончается на 209 странице (дальше идет небольшая статья на десять страниц), а в лимитке должно быть 280 страниц. То ли продавец сделал фото с массового дешевого издания, то ли в лимитном издании дополнительные главы просто вклеены в конце книги, без указания в Содержании?
========== Позднее примечание от 4 октября 2023 ==============
Оказалось что страницы идут после обычного текста книги, шесть глав:
Intro to the Avernus Chapters by Aldiss himself.
19 'Im
20 The Clouded Mirror
21. Fighting For Tummyberries
22. The Booker
23. The Sun like Memory
24. An Alphabet Of Green Cardboard
Введение в главы для "Авернуса", написанное самим Олдисом.
Третий букинист показывает какие бумажки из своего архива приложены Олдиссом к этому экземпляру:
"Этот сувенир представляет собой несколько квитанций из египетского отеля в Асуане и его путешествий, одна из которых подписана Олдиссом в 90-е годы".
Почему в 1990-е годы, книжка вышла в 1990? На одной из квитанций виден год 89, значит продавец сдвинул ошибочно датировку, осовременил случайно. Разница в стартовой цене между лимитированным и ординарным изданиями 1990 года небольшая (40 и 14 фунтов), и добавленную ценность придаёт конечно же автограф и некие дополнительные главы, и ценность этих просроченных билетов явно ничтожная. Но эксперимент любопытный. Получается старая шутка про то что "Стивен Кинг может продавать счета из прачечной" — осуществилась. Да, популярный писатель может продавать.
Для удобства будем указывать страницы в первом случае как Полярис-000, во втором — Тор-000.
В издании "Поляриса" не указан источник, с которого сделан перевод — только копирайт, отражающий дату первой публикации романа на английском языке. Допускаю, что от версии к версии (а тем более при издании книги в Англии — там редакторы могут вносить свои правки в изданный ранее в США текст) некоторые моменты были изменены и именно этим обусловлены выявленные расхождения. Через два десятка лет выяснить с какого именно издания выполнял перевод Михаил Пчелинцев — затруднительно. Так же неизвестна доля работы редакторов издания, подготовленного для "Поляриса" московским АО "Титул". Поэтому просто будем смотреть и сравнивать два бумажных издания.
ТOR'овскую книжку любезно предоставил Ю.Колосков, за что ему большое спасибо.
Начнем с того что в американском издании все главы пронумерованы. В Полярисе — нет.
А далее присмотримся к эпиграфам, открывающим главы.
=================================
Эпиграф главы 4
Строки Хелен Хант Джексон о смерти короля мало знакомы в России,
поэтому эпиграф заменен на общеизвестную французскую поговорку.
Тор-81 и Полярис-69
Варианты перевода эпиграфа можно посмотреть на форуме:
Перевод Л. Мотылёва. (Первая публикация перевода — в журнале «Иностранная литература», 1995 год)
Одноименная экранизация режиссера Йоргоса Лантимоса романа «Бедные-несчастные» в 2023 году получила «Золотого льва» на 80-м Венецианском кинофестивале.
«Сердце этого фильма – Белла Бакстер, удивительное создание, и ее на самом деле не существует, она – чистой воды выдумка, образ воплощенный Эммой Стоун – еще одним удивительным созданием нашего мира. Этот фильм – полностью ее», – сказал Лантимос.
Фильма «Poor Things» я не видел, но книгу сразу вспомнил. Это одна из редких фантастических книг, написанных не-фантастами, но сильно выделяющаяся своим свежим взглядом на мир и оригинальным подходом к реализации фантастического изобретения и описывающая влияние открытия на общество и планету. Собственно, этим и отличается НФ от литературы, а так как даже сами писатели-фантасты зачастую пасуют делать далеко идущие глубокие прогнозы воздействия НТР на мир, то таких книг не особенно и много в жанре, и тем интереснее встретить достойный образчик НФ среди произведений мэйнстрима.
Если прав Борхес (а не доверять нобелированному книгочею у меня, недоучки, оснований никаких нет), что все сюжеты неоднократно повторяются и лишь слегка варьируются, то перед нами – любопытный коктейль из «Галатеи» и «Франкенштейна».
На волне интереса к клонированию живых организмов возросло любопытство читающей публики ко всякого рода искусственным созданиям в человеческом облике.
Издатели принялись переиздавать классического «Франкенштейна» М.Шелли, перевели «Освобожденного Франкенштейна» Б.Олдисса. Книга «Бедные-несчастные» — история жизни искусственно оживленной красавицы Беллы Бакстер с пересаженным мозгом младенца. Роман стилизован под дневник шотландского врача конца XIX века, напичкан всевозможными историческими комментариями и нашпигован иллюстративным материалом. Портреты персонажей, виды природы, схемы Глазго и т.п. приятные мелочи украшают книжку, оживляя фантастическую историю гениального хирурга, уже в девятнадцатом веке пересаживающего живые органы. Уэллс и Беляев неплохо проэксплуатировали выдумки о врачах-кудесниках, шотландец Аласдер Грей продолжает плодить слухи о мастерах в белых халатах.
Однако задача автора — отнюдь не выдумать новый сорт разумных животных или заставить человека плавать аки рыба. А.Грей создает условия (для отдельно взятого человека), при которых взрослый человек смог бы взглянуть на окружающий бардак, называемый цивилизацией, незашоренным взглядом: «Вновь познавать мир в возрасте достаточно зрелом, чтобы сразу осмысливать познаваемое, чего люди, всю жизнь находящиеся во власти детских впечатлений, обычно не делают».
Путешествуя по миру, повидав высший свет и изнанку общества, научившись презирать богатство и славу, наша героиня становится крайне циничной особой а, как писал еще Диоген Лаэртский, «цинизм — кратчайшая дорога к добродетели».
Медики — самый циничный народ, поэтому и роман — о врачах. Главные герои книги — студенты-эскулапы. Искусственная женщина, созданная одним из них, хочет посвятить свою жизнь спасению бедных от эпидемий и болезней, а для этого ей надо всенепременно стать медиком и получить соответствующее образование. Которого нет у читателя, и поэтому основная масса авторских комментариев как раз и направлена на просвещение в этой области знания, — то есть, опять же, преследуя цель сделать читателя — хотя бы на время — циничным медиком.
Ведь выводы, скрытые под шуточным покрывалом сатирической повести, очень даже нешуточные: например, за пацифистские настроения в Англии времен Мировой войны можно было надолго попасть за решетку. Аласдер Грей протаскивает гипотезу, согласно которой войны начинаются и не прекращаются только из-за жестокого и неумелого воспитания детей, из-за подавления подростковой сексуальной энергии, каковая непременно вырвется в извращенной — милитаристской — форме. Неоднократно автор устами персонажей озвучивает мысль, что «война — болезнь человеческого рода», и «важнее заниматься профилактикой, нежели лечить запущенные болячки». Лечить болезнь под названием «жестокость» бесполезно, куда как важнее для пациента — профилактика заболевания. Методы профилактики, нарисованные А.Греем, могут показаться странными (вытеснить один инстинкт — другим, перенаправить активность на секс), но недаром ведь хиппи предпочитали заниматься любовью, а не войной.
Теодор Герцка (нем. Theodor Hertzka, венг. Hertzka Tivadar, 1845—1924) — австро-венгерский экономист и публицист. Известен своим утопическим романом «Фриландия» (1890). Родился 13 июля 1845, умер 22 октября 1924 года.
Биография
Родился в Пеште в консервативной еврейской семье. После окончания гимназии в родном городе поступил в Венский университет, затем перевёлся в Университет Лоранда-Этвёша. Удостоен докторской степени по экономике. С 1872 года работал в Вене в ежедневной газете Neuen Freien Presse, где постепенно занял пост редактора экономического отдела. С 1874 года стал сооснователем общества, объединявшего экономистов австрийской школы, опубликовал несколько монографий, посвящённых, главным образом, финансовой политике. Проявил себя мыслителем леволиберального толка. Он активно пропагандировал личную инициативу, общественную собственность и свободу торговли как главные факторы экономического роста, был противником биметаллизма и сторонником золотомонетного обращения. Его взгляды оказали воздействие на идеологию Евгения Дюринга и Франца Оппенгеймера.
В 1879 году основал собственную газету Wiener Allgemeine Zeitung, в 1886—1899 годах был её главным редактором. С этого периода тесно общался с основателем сионистского движения Теодором Герцлем. Публикация романа «Фриландия» вызвала не только всплеск интереса к этой утопии (Герцка опубликовал в 1893 году его продолжение, в 1896 году вышло 10-е издание романа), но и большое число фриландских обществ в Германии и Австро-Венгрии, скандинавских странах. Однако после неудачной экспедиции в Восточную Африку для основания кооперативной колонии (1894 год, колония просуществовала всего 4 месяца), интерес к утопии Герцки пошёл на спад. Неудачей закончились и попытки основания колоний-кооперативов в Парагвае и штате Вашингтон (США). В 1899 году Герцка из Вены переехал в Будапешт, где с 1901 года был редактором журнала Magyar hirlap. В 1912 году опубликовал последнюю свою крупную работу «Проблема общества», в которой отошёл от прежних экономических взглядов и провозгласил первичную роль религии в перевоспитании человечества и обращении его энергии на высшие цели. После начала Первой Мировой войны переехал к своей дочери в Германию, где и скончался.
«Фриландия»
Роман Герцки написан сухим стилем и больше всего напоминает экономический трактат и план конкретных действий (последний подан в виде дневниковых записей главного героя). Текст разделён на три части, в первой описано основание международного общества Свободы, во второй описана Фриландия на пятом году своего существования, действие третьей части разворачивается на 25-м году от основания Фриландии. Основная сюжетная канва включает построение самоуправляемой колонии, основанной на кооперативных началах, на территории современной Кении. На 25-м году её существования на территории Фриландии мирно уживаются 26 миллионов белых колонистов и 15 миллионов местных жителей. Их самоуправляемое сообщество смогло даже отразить агрессию Эфиопии.
Главной идеей Герцки был запрет ренты и ростовщических процентов: земля и капитал должны предоставляться бесплатно конкурирующим предпринимателям. Работая за скромное вознаграждение, они будут избавлены от банкротства, однако никто не будет иметь в собственности ни земли, ни капитала, получая свою долю в общем капитале. Герцка-экономист считал, что низкий экономический рост объясняется тем, что рабочие получают слишком малый доход от производимого ими продукта. Предлагая отменить норму прибыли, но не отрицая принципа индивидуальной инициативы, он хотел добиться снижения цен.
Особое место во «Фриландии» занимают споры по женскому вопросу. Герцка хотел исключить женщин из всех сфер, где они могли бы соперничать с мужчинами, предоставив им единственную возможность — заниматься уходом за детьми, больными и престарелыми. В своей попытке соединить индивидуализм с социализмом, он, по собственным словам, опирался на Френсиса Бэкона, которого считал «самым ясным и трезвым из всех мыслителей, включая современных».
В финальной части романа протагонист Карл Штраль (которого исследователь У.Бах называет alter ego самого Герцки) излагает концепцию всемирной истории. В доисторическую эпоху человечество жило в тропиках, пребывая в райском равновесии с самими собой и окружающей средой. В процессе цивилизации человек научился использовать природные богатства в своих целях, и наступило отчуждение от природы. Большая часть человечества мигрировала на север — в умеренную климатическую зону; в условиях негостеприимной природы человечество вынуждено было её покорить. Построив Фриландию на самом высоком технологическом уровне, человечество вступает на путь искупления и воссоединения с природой.
Идеи Герцки оказали воздействие на идеологию Теодора Герцля (написавшего роман «Обновлённая земля» о мирном сосуществовании евреев и арабов в Палестине), особенно важным элементом влияния была идея создания кооперативов, которые смогут примирить коллективизм и индивидуализм на основе высших духовных ценностей (кибуц). Также роман Герцки вышел почти одновременно с утопией Эдварда Беллами «Через сто лет» (1888), его даже называли «Австрийским Беллами». Однако Герцль критиковал Герцку на том основании, что «Фриландия» решает вымышленные проблемы, тогда как создание еврейского государства является решением насущной задачи.
Утопия "Заброшенный в будущее" (1895) рассказывает о путешественники, заброшенном на 200 лет вперед. Как обычно в романах такого экскурсионного толка, путешественники сначала рассказывают что произошло на Земле во время его сна (и тут интересно совпадение — описание крупной социальной революции 1918 года), потом показывают прекрасные достижения промышленной и нравственной революции, и на этом обычно экскурсия по далёкому будущему и завершается.
На рубеже XIX-ХХ веков такой прием был в обиходе у романистов, можно вспомнить аналогично скроенные книги:
1881 — анонимный "Великий романс" (The Great Romance)
1888 — Эдвард Беллами "Через 100 лет" / Looking Backward, 2000-1887 (В 2000 году; Золотой век; Будущий век; Через сто лет)
Да и позднее, в середине двадцатого века, появлялись книги, скроенные по этой формуле. Роберт Хайнлайн пробовал начать свою писательскую карьеру точно с такого же романа — "Нам, живущим" (For Us, The Living: A Comedy of Customs) — роман написан в 1938-39 гг., издан лишь в 2003.
Труды автора:
Die Mängel des österreichischen Aktiengesetzentwurfs. Wien, 1875
Währung und Handel. Wien, 1876
Die Gesetze der Handelspolitik. Leipzig, 1880
Die Gesetze der sozialen Entwickelung. Leipzig, 1886
Das Personenporto. Wien, 1885
Freiland. Ein sociales Zukunftsbild, 1890
Eine Reise nach Freiland. Leipzig, 1893
Wechselcurs und Agio. (1894) — Вексельный курс и лаж : По вопросу о восстановлении металлического обращения — СПб., Типография В. О. Киршбаума, 1895. — 266 с. (Очерк австрийского политико-эконома и публициста Теодора Гертцка (1845–1924) посвящен объяснению различий вексельного курса и лажа (ажио). Для объяснения своей точки зрения автор привлекает широкий круг экономических понятий и явлений, поэтому книга служит краткой полит-экономической энциклопедией рубежа XIX-XX веков.)
Entrückt in die Zukunft: sozialpolitischer Roman, 1895 — Заброшенный в будущее : Социальный роман. — Л.: Колос, 1925. — 190 с.
Das soziale Problem, 1912
"Заброшенный в будущее. Социальный роман" — издание 1895 года на немецком языке
Издание на русской языке. Ленинград: Колос, 1925 г. перевод Т.Богданович
Литература об авторе:
Ulrich E. Bach, «Seeking Emptiness: Theodor Hertzka’s colonial utopia Freiland (1890)» 22.1 (2011) // Utopian Studies: Р. 74-90.
Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 8, Duncker & Humblot, Berlin 1969, S. 718
Österreichisches Biographisches Lexikon 1815—1950 (ÖBL). Band 2. Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, Wien 1959, S. 294
Джонстон У. Австрийский Ренессанс. Часть 5. Венгерский культ иллюзии. Глава 25. См. секцию «Теодор Герцка — утопический социалист 1890-х годов».
Другой венский утопист, также уроженец Будапешта и журналист, Теодор Герцка (1854-1924) известен гораздо меньше, чем Герцль. Политической активности он выучился у венгерских интеллектуалов, образование получил в Вене, где на какое-то время примкнул к школе экономики Карла Люэгера. В 70-е годы Герцка служил редактором экономического отдела Neue Freie Presse, а с 1886 по 1901-й редактировал венский «Журнал политики и экономики», на страницах которого защищал свободную торговлю и сотрудничество землевладельцев. Как и Поппер-Люнкойс, он гордился тем, что иногда находил простые решения сложных проблем: в частности, в начале 90-х годов он настойчиво предлагал разрешить кризис на рынке драгоценных металлов путем чеканки монет из сплава, состоящего из 9 частей серебра и 1 части золота.
Известность Герцка получил благодаря футуристическому роману «Свободная страна. Социальная картина будущего» (Лейпциг, 1890). В этом романе описывается, как группа образованных европейцев организовала в горах Кении среди народа масаи колонию «Международное свободное сообщество», и через несколько поколений это сообщество распространилось по всему миру. Главной идеей Герцки была мысль о запрещении ренты и ростовщических процентов: земля и капитал, по его мнению, должны были предоставляться бесплатно конкурирующим друг с другом предпринимателям. Только работая за скромное вознаграждение, они будут избавлены от банкротства. И хотя никто не будет иметь в собственности ни земли, ни капитала, все получат свою долю в общем капитале. Воспроизводя аргументы Карла фон Фогельзанга и Антона Менгера, Герцка считал, что низкий экономический рост объясняется тем, что рабочие получают слишком малый доход от производимого ими продукта. Предлагая отменить норму прибыли, но не отрицая принципа индивидуальной инициативы, он хотел добиться снижения цен. В «Свободной стране» приводятся также споры по поводу положения женщин. Как и Огюст Конт, Герцка хотел исключить женщин из всех сфер, где они могли бы соперничать с мужчинами, предоставив им одну возможность — заниматься уходом за детьми, больными и престарелыми. В своей попытке соединить индивидуализм с социализмом, он опирался на Френсиса Бэкона, которого считал самым ясным и трезвым из всех мыслителей, включая современных. Лучшим учеником Герцки был уроженец Берлина еврейский врач Франц Оппенгеймер (1864-1943), создавший на основе принципа общественной собственности на землю целую социологическую науку.
Путь осуществления своей утопии Герцка видел в естественном отборе, то есть в борьбе между хорошей и плохой социальными системами, в итоге которой должна была победить лучшая. В 90-е годы XIX века его утопия была столь заразительной, что ассоциации с названием «Свободная страна» распространились по всей Европе. В 1893 году австралиец Уильям Лейн учредил коммуну «Свободная земля» из членов профсоюза в Парагвае, которая вскоре распалась, поскольку трезвенник Лейн исключал из коммуны всех, кто нарушал запрет на употребление алкоголя. Год спустя небольшую колонию в Кении, руководимую Юлиусом Вильгельмом, постигла та же участь. В произведении «Взгляд в будущее. Социально-политический роман» (Берлин, 1895) Герцка отказался от защиты идеалов «Свободной страны», пытаясь заглянуть на 200 лет вперед. В этом произведении экономист-утопист предсказывал экономическое изобилие, авиацию, самостоятельность женщин и детей и прочие достижения, к которым стремилась «Свободная страна».
Как и Теодор Герцль, Герцка принес в Вену убеждение венгерского интеллектуала в том, что писатели служат политике. Именно подобная ангажированность в сочетании с идеалистическими грезами порождала утопические проекты наподобие «Свободной страны». Чтобы отвести от сионизма обвинения в утопизме, Герцль в предисловии к своему «Еврейскому государству» четко разграничил свои собственные идеи от идей Герцки. «Свободная страна», писал Герцль, представляет собой описание утопии, поскольку там нет речи о необходимости борьбы с реально существующим злом, в то время как появление еврейского государства решит реальную проблему. Хотя Герцль и недооценивал насущность социального вопроса, он был совершенно прав в том, что идеи Герцки имеют не больше шансов на успех, чем проекты Поппер-Люнкойса.
========================
Иллюстрации из свежего современного переиздания романа Теодора Герцки "Заброшенный в будущее": революция 1918 года, аппараты для полётов над Землёй, благоустройство Сицилии, орошение Сахары, полёт на Луну.
Оглавление книги:
Глава I. В каких удивительных условиях мы вновь находим героя. — Воздушное путешествие из Парижа в Сицилию
Глава II. Социальная революция 1918 года
Глава III. Организация нового строя
Глава IV. Приезд в Сицилию. — Семейная жизнь
Глава V. Строй мирового хозяйства. — Как наш герой научился летать. — Еще о социальной революции
Глава VI. Герой тщетно пытается разгадать загадку своего двойного существования. — Любовь. — Общественная жизнь и общественные интересы в новом обществе
Глава VII. Путешествия на Луну
Глава VIII. Путешествие в центр Африки. — Орошение Сахары. — Сельское хозяйство. — Подготовка гипнотического сеанса
• Отель «У погибшего альпиниста» — журнал "Юность" (М.). — 1970. — №№ 9–11, иллюстрации Геннадия Новожилова (тираж журнала 1,9 млн — 1,75 млн экз)
•• Пикник на обочине — журнал "Аврора" (Л.). — 1972. — №№ 7–10, иллюстрации Георгия Ковенчука, Шимо Клаича (тираж журнала 119 тыс. экз.)
••• Малыш — журнал "Аврора" (Л.). — 1971. — №№ 8–11, иллюстрации Игоря Тюльпанова (тираж журнала 93 — 97 тыс. экз.)
•••• Парень из преисподней — журнал "Аврора" (Л.). — 1974. — №№ 11, 12, иллюстрации Игоря Тюльпанова (тираж журнала 130 тыс. экз.)
Указанные журналы выходили с периодичностью один раз в месяц, то есть номер соответствует номеру месяца. Номер 1 — это январь, номер 2 — это февраль, номер 9 — это сентябрь, и так далее. Обратите внимание, что публикации вышеуказанных повестей начинались во второй половине года. Это не случайность, это делалось редакциями журналов намеренно для привлечения подписчиков. Подписка — это процедура покупки журнала авансом, когда покупатель заранее оплачивает полный годовой комплект. В сентябре 1980 года покупатель платит 4 рубля 80 копеек за журнал "техника-Молодежи", и весь 1981 год, с января по декабрь, получается по почте, в свой почтовый ящик, 12 выпусков журнала. Была возможность выписать журнал только на 6 месяцев, или вообще только на один месяц, но похоже так редко кто делал. Хотя журналы и помещали анонсы на следующий год, но точных планов что будет опубликовано и в каком точно выпуске — не было, предугадать было невозможно. Поэтому журналы выписывали обычно сразу на весь год. Подписка через почту и отделения "Союзпечати" на газеты и журналы на следующий календарный год начиналась в августе и продолжалась до начала декабря. (год от года постепенно сроки начала и окончания подписки смещались, но в целом период был сентябрь-ноябрь). Поэтому литературные журналы стремились в этот период дать читателям что-то особо интересное из литературы повышенного спроса ("п/с", как замечали библиотекари в своих формулярах и картотеках, сортируя книги на рядовые и сверх востребованные читателями).
Примерно 90-95 процентов подписчиков читали журналы и выбрасывали их тут же, ничего и никак их не храня. Прочитал — удалил. Никто не захламлял жилье бумагой, это же не книги, предмет гордости. Несколько процентов читателей собирали комплекты в стопки, никак их не переплетая — чтобы потом лет через десять всё это полиграфическое богатство огромными штабелями оказалось на помойке либо в цепких лапках октябрят, обегающих квартиры и дома родственников и соседей, выгребая всю, как им казалось, ненужную бумагу — для сдачи ее на вторичную переработку с целью получить первое место в конкурсе отрядов своей школы. Крайне редко люди переплетали журналы в годовые комплекты — если толстую книгу в обиходе называют "кирпичом", то годовую подписку журнала надо уже называть "плитой". Так как советский любитель чтения выписывал на год минимум пять-шесть разных журналов, а профессиональный читатель выписывал 15-20 журналов, то за год-другой у него набирался наверное кубометр бумаги, и переплести все 10-20 годовых комплектов в твердый переплет было дороговато — в переплетной мастерской это стоило минимум 3-4 рубля за скромный глухой том, если переплетать самому — то всё равно надо было где-то найти и купить коленкор или бумвинил, да и профессионально обрезать в домашних условиях невозможно.
Еще некоторая крохотная часть подписчиков, примерно 1-2%, смотрели в будущее с оптимизмом, и занимались комплектованием личной библиотеки для себя и для детей, путем составления сборников-конволютов. Для этого они нещадно вырывали или аккуратно вырезали интересные им произведения, кустарно переплетали в твердые корки, а остатки журнальные сдавали в макулатуру. Если годовая стопка журнала была высотой в 10 сантиметров, то вырванные избранные произведения составляли всего 1-2 см. толщины (экономия пространства!) а остальная обрамляющая их шелуха из нечитаемого краеведения, стихов, поэзии, публицистики о трудовых династиях металлургов и дежурных здравиц "на встречу XXVII съезду", нещадно выбрасывалась в макулатуру. С 1974 года сдача макулатуры превратилась в дополнительный источник поступления книг (обмен 10-20 кг макулатуры на одну книгу Дюма или Анжелики, эквивалентно 10-20 рублям с черного рынка — по сути читатель мог исхитриться и получить некоторую компенсацию за потраченные на подписку на журналы деньги).
Данный конволют привлёк меня тем что в нём сразу четыре повести Стругацких. Если всесоюзную "Юность", с её почти двухмиллионным тиражом, всё-таки можно найти в продаже, то ленинградскую "Аврору" с тиражом в 20 раз меньше — найти существенно сложнее.
Стругацкий А., Стругацкий Б., Леонов Н. Конволют публикаций в журнале Юность за 1970 и 1975 г.г.: Отель у погибшего ольпиниста. Явка с повинной. М. Издательство Правда. 1970, 1975.г. Илл.с. Твердый переплет, Увеличенный формат.
(Читайте описание продавца BS — Aleksander, Екатеринбург.) Цена: 2000 руб. Купить
А поиск по "Авроре" выдал только 24 продажи на Алибе за период 2010-2023 гг., причем часть предложений — это единичные номера, либо даже ксерокопии. Продавались отдельные повести из "Авроры" — по две, три, шесть тысяч рублей за повесть. Например "Парень..." за 6 тыс ушел в 2022 году моментально за сутки, а это всего-то два номера журнала. Повесть "Малыш" так же продана в первый же день торгов, за 3 т.р., причем без номера с окончанием. Журналы целиком, с обложками — разумеется стоят дороже выдранных листков, но ведь нет ни того, ни другого, и предложения появляются редко и эпизодически.
"Юность" мне была не особо интересна — экспрессивная манера Новожилова меня не привлекает, хотя в натуре рисунки, разляписто брошенные на журнальных разворотах среди четырёх колонок текста, смотрятся эффектно, как сочные чёрные кляксы посреди листа ватмана — не то что в обрезанном и отретушированном виде, когда эти же иллюстрации воспроизводят в информационных целях в каталогах, сравните:
Больше всего меня заинтересовали иллюстрации Тюльпанова к "Малышу" и "Парню..." — выполненные в дотошной, въедливой манере, с кучей мелких интересных деталей, которые можно неспеша разглядывать долгими зимними вечерами, да еще на плотных глянцевых листах размером 20 на 26 сантиметров. Потом в 1980-е "Аврора" сильно уменьшила свой размер чуть ли не до покетного, став величиной всего 13х20 см, и в новое время иллюстрации в журнале уже сильно проигрывали старым, да и фантастики уже почти не печатали.
облако тэгов
