Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Авантюрно-приключенческая книга с польскими понтами.
Прием "мистического вторжения" в Польшу перед Первой мировой или в её начале — далеко не нов.
И если "Лед" Я. Дукая или же "Мир миров" П. Майки многозначны, многоаспектны — то "Адепт" ни на что подобное не претендует и прост, как египетский треугольник.
Ну, или как большая часть романов серии С.Т.А.Л.К.Е.Р.
Только вместо космических артефактов — в дело идут алхимическо-демонические штучки.
.
Образовалась в Варшаве своя мистическая зона — серебряными прутьями её огородили. Чтобы чего не вышло.
Такая же в Питере и в Москве.
Алхимики стали вес набирать — из кучки полусумасшедших любителей истории начали превращаться в важнейшее объединение. Сталкеры+аптекари+биохимики+военные технологии — вот что теперь алхимики. Множество неофитов, интриги.
Герой — один из таких аптекарей-сталкеров. Рыщет по зоне.
Главное достоинство текста — архидинамичный боевой путь позитивного персонажа.
В принципе герой этот очень похож на куриное яйцо в кипятке — с каждой секундой он всё круче. Обретает возможности, умения, обрастает знакомствами. Зажигает, как метеор, вернее, как баллистическая ракета, потому как летит вверх, а не вниз.
Причем герой этот с одной стороны весьма умеренный, с другой — позитивный.
Он против человеческих жертвоприношений и готов защищать женщин с детьми, хотя, если надо, то не откажется хлебнуть крови демона. Против повышения членских взносов в гильдии алхимиков, хотя как-то так получается, что садится в кресло её председателя. Против бойни на улицах города, потому к власти Российской империи относится вполне терпимо. Готов протянуть руку дружбы всем храбрым и порядочным людям — потому, опять-таки, вполне искренне дружит с русским офицером. Понимает, что существа с той стороны — бывают разные. Потому с демоницей у него налаживаются дружеские, а местами даже интимные отношения.
Причем все это подано сквозь призму грядущего кризиса. Для иллюстрации которого автор использует хорошую прогностическую книгу Ивана-Яна-Жана Блиоха «Будущая война и её экономические последствия». Дескать, скоро будет большой бадабум, готовьтесь. И нечисти будет больше, и война тяжелая.
На этом фоне у героя происходит постепенное укрепление в своей польской сущности и периодическое кидание понтов. Можно подлечить царевича Алексея — но денег взять полтора рубля, то есть не взять совсем и отказаться от любых царских милостей. Можно купить дворец — в Варшаве, разумеется. Правда, придется этот дворец превратить в отель, потому как под магическую его защиту очень многие захотят перебраться. Можно дружить (безо всякой задней мысли) с русскими офицерами и даже проворачивать совместные вылазки в зону, но так же можно набрать свою собственную силовую поддержку и добиваться отмены смертной казни для убийц губернатора. Словом, первая книга завершается тем, что для обеспечения громадного польского митинга он создает образ красно-белого знамени в небесах.
"Хруст французской булки" — это важнейшая составляющая книги. Роскошь, знатность, стилистика отношений (поданная в представлении современных читателей) — это как бы стилистический антоним хаоса зоны. То, что этим всем придется расстаться — явный знак наступления сложных времен.
.
Правда, в первую бумажную книгу издатели втиснули немного из следующей, из второй части трилогии "Первоматерия". 1916-й на дворе — Варшава под немцами. Героя выселяют из его отеля. И под непрекращающиеся понты ему сообщают, что он теперь важная птица — едет в Питер, да, прямо через линию фронта, подлечивать наследника. А на самом деле — налаживать канал связи для сепаратных мирных переговоров...
.
Как и к текстам Буссенара — к подобным книгам менее всего применимы критерии достоверности описанного мира.
Вот у А. Круза в текстах самое главное — это стрелковое оружие. Герой движется по локации, собирает очки, новые стволы и патроны. Это якорь сюжета, которым он цепляет читателя. Если вдруг Круз прибавлял к стрелковке продуманный фон, вменяемых персонажей или достойную идею — роман от этого выигрывал. Но принципиально "крючок" не изменялся. Потому критиковать экономическую модель города в книге "На пороге тьмы" — бессмысленно. Не за экономикой читателя гоняются.
Так и здесь. Понятно, что социальные структуры вокруг "магических зон" были бы совершенно другими. Но читать книгу будут, чтобы ощутить подвиги поляка (с гонором) на фоне гламура Российской империи. Причем вперед его будет вести не богиня, как греческих героев, а симпатичнейшая демоница :)
.
Редко я пишу о качестве перевода, но в данном случае — это проблема.
Не знаю, смешивал ли так же автор слова "русский" и "россиянин" в оригинале — но, в прочитанном мной тексте получился винегрет.
— "россиянин" — да, такое слово присутствует в польском и украинском, означает русского в этническом смысле слова (хотя в украинском иногда употребляется для обозначения российских граждан);
— "россиянин" — в современном русском языке означает именно гражданина России (Кадыров — не русский, но россиянин);
— довольно много указаний на то, что этнические термины понимаются в современном значении слов, скажем: "заголовки польских и русскоязычных газет". Логичней было бы написать "польских и русских", но получилось то, что получилось.
В нескольких местах слово "русский" употребляется, только вот в львиной доле случаев — поляк именует своих русских друзей и недругов именно россиянами. Хотя тогда получается, что сам главный герой — тоже россиянин. Просто житель Привислинского края.
В результате полонизм (или украинизм, если переводчик И. Шевченко, а книга издана "при содействии Владимира Аренева") — присутствует в тексте, как слово "ихний" в словах экскурсовода. Ничего страшного, но после десятого раза — хочется заткнуть этот фонтан красноречия.
Если делался полный перевод на русский, то слово "россиянин" должно было практически исчезнуть. Если хотели оставить "местную специфику" — то вполне можно было оставить слово в речи персонажа.
Наконец, хватает элементарных небрежностей в стиле: "Два дня назад император выдал указ, позволяющий в ситуации угрозы...". Наверное "издал"?
.
Итого: бодрая приключенческая книга, которая может разогнать кровь и поднять настроение. Автор пытается показать, что крепкая дружба это одно, политика — другое. Иногда это получается :)
Не мне первому пришла в голову мысль, что Пелевин пишет одну большую книгу, единое повествование.
Если заменить практикующего буддиста на какого-нибудь воодушевленного марксиста — то получим пару дюжин историй, начиная от подобия "Трехгрошового романа" Брехта до аллюзии на "Красную звезду" Богданова — по результатам прочтения которых в памяти у потребителя должен всплыть текст "Капитала" Маркса. И чтобы все четыре тома "распаковались" одновременно — персонажи книг будут постоянно разъяснять читателю единственно верное учение.
Очередной фрагмент голограммы представлен в двух книгах. Путь в нирвану станет немного отчетливей.
Что хорошего можно о нём сказать?
Во-первых, здесь есть сюжет — причем с парой финтов. Может быть, и не таких оригинальных, но ведь не первое произведение Пелевина я читаю, далеко не первое. Минимум три линии развития событий — и целая куча "отрывков". Сочетание событий античности и современности — работает, однако для всех мало-мальски читавших историю кризиса Римской империи III-го века — будет слишком много предсказуемого :)))
Во-вторых, есть добротная работа над персонажами. Героиня — при том громадном количестве идеологических пассажей, которые приходиться воспринимать сквозь призму этой женщины — остаётся живой, делает выбор, даёт миру право на существование. Мышление нечеловеческих сущностей здесь выносится за скобки, есть разве что пара намёков, зато присутствует целая пачка эффектных зарисовок. А сделаны они с натуры или обработаны яркие персонажи социальных сетей — так ли это важно в мистическом тексте?
В-третьих, автор не изменил своим обществоведческим штудиям, и сколько-то ярких социальных наблюдений можно прочесть в репликах персонажей. Например: "Каждый американский Social justice warrior, выступающий за свободную раздачу долларов американцам, на самом деле просто microslaver, глобальный рабский микроплантатор, предлагающий переложить трудовое бремя на пеонов из остального мира, где имеют хождение доллары. А хождение они там имеют строго потому, что любая попытка заменить их чем-то другим кончается ударами ракет «hellfire» с дронов. Про это мог бы многое рассказать покойный полковник Каддафи. Поэтому для внешнего мира нет большой разницы между американскими SJW и пилотами штурмовиков и дронов. Карма у них общая, хотя пилоты в чем-то честнее. Но самое трогательное, что бывает – это колониальная интеллигенция, внедряющая заклинания и ритуалы левых американских активистов среди работающих за доллары туземцев – и называющая это борьбой за прогресс…"
В-четвертых — есть новая порция русско-английских каламбуров и шуточек, разной степени остроумия, равно как переделок известных фраз. "Я подняла глаза и в очередной раз прочла: THE BIG OTHER IS LISTENING!"
Чего нет, но хотелось бы?
Не пахнет, к сожалению, целостной социальной моделью, вроде оффшарного взаимодействия людей и орков.
Нет выдуманного направления искусства, или же иронично описанной отрасли креатива. Да, прилетает коучам с архатами-трансгендерами, но ведь в который раз?
Не видно препарированной социальной прослойки. Или детально разобранного обычная. Или — духа времени. Наброски есть, а картина не складывается.
Из-за этого стандартные фишечки кажутся слишком повторяющимися.
Были уже "вращающиеся дервиши смерти". Стали смертники с поясами шахидов, которые хотят взорвать уникальный артефакт.
Были уже и разговоры с мертвецами, и таинственная яхта в море, и близкие олигархам люди. И сожаления-негодования по поводу Союза были много раз — просто теперь они в кубинских декорациях. И даже серый гравий, на котором танцевал юный Элагабал — он ведь прибыл из японских "садов камней" при дорогих ресторанах, из "Бэтмана Аполло"...
Аналогично с идейными пассажами. Когда черт знает какой раз читаешь аллюзии на платоновскую пещеру, освещенную огоньком буддизма — это начинает надоедать.
Чем же "Непобедимое солнце" отличается от "марксисткой мозаики" литературы начала 20-го века?
Тогда все было максимально плотно привязано к обстоятельствам и к миру вокруг людей. Прибавочная стоимость, продолжительность рабочего дня, профсоюзы и кружки подпольщиков — именно они давали персонажам как бы право на свое мнение, на революцию.
У Пелевина строго наоборот. Все обстоятельства, которые он с дотошностью бытописателя каждый раз вытаскивает их интернетовских потоков суеты — равно как и очередные пересказы благородных истин — служат лишь одному. Созданию того странного, возможно, буддийского, настроения, которое должно быть у человека, отрешенного от мира, и одновременно живущего в нем.
Будто автор всеми силами стремится опровергнуть известную фразу: "Жить в обществе и быть свободным от общества — нельзя".
Вот русскокультурный буддист снова и снова уводит читателя во внутреннюю миграцию, Монголию, миграцию, Монголию — и это одно и то же...
Итого: для Пелевина — средний по уровню текст, который куда сильнее "5П", или "Т", но явно не дотягивает до романов "Ампир V" или "S.N.U.F.F."
Это перекачанная водой повесть о путешествиях во времени, которую можно сократить до хорошего, годного рассказа на два авторских листа.
Нет, в тексте есть экспозиция, кульминация, развязка — если брать силуэт произведения, не присматриваться к деталям, то всё хорошо.
Проблемы начинаются, когда вчитываешься.
С первых страниц в дело идут тиски, гидравлические прессы, прижимы, струбцины и упоры — автор выжимает слезинку читателя. Капельку сочувствия.
Потому как главный герой — подросток — болен раком, начинается курс химиотерапии, и скоро он облысеет. Рвота, безнадежность, попытка сохранить прежний образ жизни. И первая любовь, которая приносит ему немного наркотиков для обезболивания.
А вокруг Британия середины 80-х, какие-то школьные отморозки, равно как дети очень богатых родителей и сам герой — он талантливый в математике парень, сын известного ученого (Ныне покойного. Рак).
Кажется, что вот все скоро закончится — он придет к себе домой, поговорит о пустяках с матерью, докажет единственную в своей жизни теорему, и умрет, отвернувшись к стене. Теорему, понятно, исторического масштаба.
Но нет. Возникает пришелец из будущего, из 21-го века. Это вполне взрослый и здоровый главный герой, что стремится спасти любовь всей свой жизни — ту самую девушку, с которой вот только начали налаживаться отношения.
Основное авторское дополнение на громадном древе сюжета хронопутешествий — это необходимость спасти именно эту девушку, именно её версию из бесконечных вариаций. А расщепить вселенную можно буквально одним словом — и ты уже не будешь спасать ту самую, а просто еще одну. Надо станцевать на острие иглы — договориться с собой молодым, войти в доверие к будущей его любви, убедить группу друзей себя-молодого, что все реально, и он/ты не хитрый жулик. При том не допустить слишком больших утечек информации, которые удвоят мир.
И еще надо стереть память себе молодому. Иначе петля, парадокс, и, опять-таки расщепление миров, которое скроет любовь всей жизни под грудой вероятностей.
На фоне "социально реалистичных" зарисовок из жизни 80-х — это вполне удаётся. Перед кульминацией, конечно, ждешь финта, причем какое-то особо странного. Когда десятком карманных чудес покупается вера полудюжины подростков — могут быть любые последствия. Можно взорвать половину страны, а можно — пришпорить прогресс в генетике. Слишком уж похожи эти подростки на расходный материал теракта.
Но автор делает все, чтобы временная петля осталась личным, персональным делом главного героя.
Превращение хорошего рассказа в книгу — имело два рода последствий.
Во-первых, это попытка передать дух времени, добротность которой, увы, я не могу оценить. То есть взрыв "Челленджера" (один из примеров, которыми старший доказал своё происхождение из грядущего) — да, был. Музыкальные группы, марки машин и все прочее — в эпоху интернета это все вытаскивается из виртуальных закромов и расставляется по полочкам. Но где кончаются усредненные зарисовки и начинается аккуратная школьная чернуха, которой автор пугает читателя? Мне сложно сказать. Эмоциональный фон первой любви автор обеспечил, ощущение не здешнего времени/места — достиг. Аналогия с британскими фильмами 80-х — вроде как ощущается. Но сколько там выдумки — кроме "Подземелий и драконов", в которые увлеченно играет компания, и которыми автор пытается задобрить читателей своих фэнтези-книг :) — об этом пусть судят историки.
Во-вторых, вода с мылом. Полдюжины лишних эпизодов, связанных с болезнью, полдюжины со школой, полдюжины необязательных отступлений. Причем химиотерапия главного героя — не приводит к тому, что его быстренько запирают дома, стеречь свой просевший иммунитет. А уж дискотека, на которой зажигает лейкозный больной, вызывает недоверие. Нет, "химию" переносят с очень разной степенью разрушения организма, такое тоже может быть. Но посвящать первые пятьдесят страниц книги онкологическим рассуждениям, чтобы потом вот так заставлять героя танцевать на вечеринке? Мелодрама с перебором.
Ответом, возможно, будет то, что "Убить одним словом" — лишь одна часть из трилогии. И все книги в ней помечены 2019-м годом.
Почему-то захотелось увидеть все три вещи, упакованные в одну книгу, страниц в четыреста объёмом.
Итого: тот случай, когда место книги хочется увидеть рассказ в стилистике "цветной волны", он будет очень хорош. Вот прямо — премия года за "короткую форму". Книга же — для любителей хронопутешествий и мелодрам — играет в своём жанре, как средне-крепкая ремесленная работа. Роман для чтения в поезде или других способов убить время....
Вы представляете книгу "Павка Корчагин — 8" — с тем же накалом, кипением страстей и острыми взглядами на мир, что в "Как закалялась сталь"?
Я — не очень.
Проще представить финал дряхлеющей франшизы, где авторы аккуратно вставляют обязательные политкорретные фишечки (в данном случае — конца 30-х годов), и мало что помнят о содержании первой книги.
Так и с "Агентом влияния".
Уж сколько лет Гибсон пытается разрабатывать тонкие вопросы взаимодействия человека с искусственным интеллектом. И много получалось.
Но здесь череда намеков и умолчаний будто облекает пустоту.
Да, есть прототип ИИ, который поддерживают из параллельного мира.
Да, есть героиня, которая волею судьбы вступает в союз с этим прототипом.
Но кроме плутовских уверток и шпионских фокусов — что присутствует в их отношениях? Дружба, спасение от одиночества? Как-то не очень просматриваются там эти чувства. Смягчение грядущего кризиса? Кхе-кхе.... Мягко говоря, героиня имеет к этому очень косвенное отношение. Седьмая вода на киселе в сравнении с этим отношением — концентрат "царской водки".
Автор еще может создать ощущение начала интриги, конструирования большой истории, но, увы, ни развития, ни достойного финала там нет.
Вместо оформления неожиданных концепций — идет беспощадная полилота, и автор примеряет маску юного активиста.
Русские хакеры? Куда без них. Выборы Клинтон — тем более. Характерно, что эта развилка уже в который раз привлекает фантастов, и фигура женщины-президента воспринимается знаковой. Но тут автор выступает твердым демократом, придерживающимся линии партии, то есть не будь русских хакеров, история развивалась бы по лучшему пути...
Разумеется, подкорректирована фигура злодея, который в будущем, дальше, чем через сто лет, строит свои козни.
"— Русский, только не из эмигрантов-олигархов, а из семьи советских функционеров. Клептарх плюс нечто иное.
– А в чем разница?
– Всегда держится в тени. Не хвастается ни богатством, ни влиянием. Не устраивает приемов. Не бывает на мероприятиях за пределами Квадратной мили, да и там бывает не на многих. Абсолютно человек Сити. И даже там его деятельность самая глубинная, наименее прозрачная.
Недертон помнил, как Лоубир объясняла Флинн про клептархию. По ее словам, Сити задолго до джекпота превратилось в полуавтономное криптогосударство, наименее демократический элемент выборного британского правительства. Такой уникальный статус, сказала Лоубир, помог ему пережить крушение демократии, что вместе с опытом в отмывании денег привело ко взаимовыгодной синергии с эмигрантским сообществом олигархов, по большей части русских. Их, в свою очередь, привлекли в Лондон метакриминальные финансовые тайны Сити плюс богатая культура личных благ для тех, кто этими тайнами овладел.
– Похоже, господин себе на уме.
– Абсолютно закрытый, – сказал Лев. – Совершенно другая эра."
Но самое смешное — это как был разрешен кризис. Данного злодея просто не стало. Обедал он в ресторане, а там раз — и кладовка вместо кабинета. И хотя надвигался вроде как обострение, есть конфликт интересов, его сторонникам налили по чарочке очень хорошего коньяку и они успокоились.
Нельзя обойтись без Китая, но он показан, как абсолютно закрытая, закукленная в себе система.
На этом фоне автор не упускает возможности сказать несколько хороших слов о Государственном департаменте США.
Во времена "Нейроманта" Гибсон смог найти очень верный подход к описанию войны (а в начале 80-х у многих по привычке вставала шерсть на холке). Война — была. Это — прошлое. Противостояние с Союзом было вынесено за скобки, и какова бы не была в нем позиция лично Гибсона — в тексте это смотрелось очень корректно.
Такое впечатление, что за годы, прошедшие после выхода первой части цикла (т.е. "Периферийных устройств"), автор куда острее стал ощущать кризис Запада, но причины этого кризиса и средства борьбы с ним — утратили реалистичность в его понимании. Проще работать со сказкой и заниматься тем, что хорошо получается: описывать нестандартные применения редких вещей.
Единственным, имхо, интересным социально-политическим конструктом во всей книге стало опасение клептархов по поводу вмешательства в параллельные миры-срезы: если низовые специалисты каждый раз обеспечивают там поражение клептархии, то это несет угрозу их собственной власти.
Что автор мог бы сделать киберпанкового, но фактически не потянул — это оценка человека искусственным интеллектом. Не по словам или отдельным жестам, а по сумме совершенных за жизнь поступков, принятых решений. По случайным капризам за последние десять лет и по тому, как закатилось за диван зеркальце — дюжину лет назад. А то, что человек произносит прямо сейчас, это по большей части такое же техническое действие, как текущая дефрагментация диска у компьютера.
В остальном — это вполне рядовая повесть (не роман!), которую а могу рекомендовать только людям, принципиально не пропускающим ни одной книги У. Гибсона.
Есть чисто жанровые романы, авторы которых не претендуют на что-то большее, но в текстах легко разглядеть триумфы и катастрофы, ожидающие персонажей.
Чтобы не утонуть в ворохе книжных примеров, начну, пожалуй, с картины Маковского "Вечеринка"
.
На этой сходке — полулегальной, потому и "вечеринка" — легко узнать фракционеров, отщепенца, юную энтузиастку, вроде как лидера кружка и чуть ли не "старых большевиков".
А революции еще нет, XIX-й век на дворе.
Так и с "Углями войны".
Есть яркое и краткое описание того, как достигли перелома в решающем сражении — ядерной бомбежкой разумных джунглей. Причем люди были на обеих сторонах, корабли с ИИ были по обе стороны, самые разные инопланетяне сражались и там, и там.
По сути своей это военное преступление — но оно совершено, и одна из сторон сдалась.
Проходит несколько лет.
Та офицер, что отдала приказ — теперь скрывается под чужим именем, пишет стихи и пытается наслаждаться круизом. Правительство разыскивает её, официально во всем виновную и всю такую нехорошую.
Разумные корабли — или заработали стойкую антипатию к войне ("Гончая собака"), или задушили в себе всё человеческое (а они частично люди, есть сколько-то клеток мозга в их мыслящих центрах).
В галактике — неустойчивый мир. Какие-то агенты перебрасывают партии оружия повстанцам, причем войну не объявляют. Эскадры "линкоров" маневрируют по системам — и все понимают, что если дела пойдут криво, придется начинать вторую серию конфликта, просто немного в другой конфигурации.
.
Это очень знакомый по земной истории сюжет. Недоигранная война. Причем финал её слишком внезапный, чтобы победители и проигравшие согласились с тем, какие им достались роли.
Представим, что в сентября 1939-го патриотически настроенный полковник де Голль составляет натуральный заговор и в самом начале октября — нет, не берет власть, а организует такую цепь провокаций, что "Странная война" превращается в настоящую, и французские войска идут в наступление. Вполне возможно, это приведет к краху Германии (там все висело на волоске) и сохранению Франции среди великих держав. Но предпосылки Второй мировой — избыточное количество зон разделения труда, неадекватность массы политиков, отсутствие механизмов глобального контроля — вполне сохранятся. То есть через два-три года можно было бы получить вспышку дикого конфликта, к примеру, между Британией и США, или между СССР и Британией.
При этом сам де Голль был бы показательно проклят тогдашним французским политикумом, его бы смешали буквально с грязью, оплевали и, вероятно, довели бы до тюрьмы. За военные преступления.
.
На фоне странного и болезненного милитаризма — есть интернациональный "Ночной дозор" "Дом возврата", куда могут вступить разумные существа всех рас и народностей, и даже звездолеты. Глактическое МЧС на добровольных началах: если устал сбивать корабли, теперь можешь их спасать, бросаясь на сигнал SOS. Старые грехи забываются, но слишком уж военная дисциплина царит в этом гуманитарном ордене. Капитан корабля знает, что за потерю в экипаже — в результате несчастного случая, который не так легко было предусмотреть — её разжалуют, в другую команду не возьмут даже "матросом", и она вынуждена будет стать отшельницей. При этом вроде как её прапрабабка заново основала "Дом возврата", вдохновившись описаниями действий ныне исчезнувших инопланетян.
.
За подобными отношениями — читается постепенное превращение "Дома возврата" в еще одну политическую силу. Есть постоянный приток добровольцев, есть набор кораблей, баз, технологий. Надо окончательно выстроить систему управления и заявить о себе, как о самостоятельном игроке. А для этого устранить потенциально неуправляемые фигуры — вроде этой женщины-капитана со слишком громким предком. Не, не через заговор. Просто подождать косяка (а на миссиях всегда бывают косяки) — и по всей строгости устава её.
.
Вокруг артефакта исчезнувшей цивилизации проходит несколько боев между старыми товарищами, несколько разговоров между старыми врагами.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
А внутри артефакта с планету величиной — целый флот разумных кораблей, которые теперь будут слушаться "Гончую собаку". Потому что она дает цель их существованию, и признана достойной этой цели. Всеобщего мира. А "Гончая собака" будет слушаться своего капитана. Правнучку основателя ордена...
И теперь по всей галактике спокойствие настанет — в каждой системе будет по несколько кораблей, сильнее всех мыслимым землянами линкоров, которые железной тентаклью принудят к миру.
.
Помните старый рассказ Генри Каттнера, когда к двум враждующим мексиканцам прилетел инопланетянин? Заставил пожать друг другу руки, сказать слова мира, а потом улетел. Но колодец, из-за которого шла перестрелка — всего один. Воды мало. Названные братья перекурили по сигарете и разошлись — каждый за своим оружием.
Представьте, что пришелец этот никуда не улетит? Но и второго колодца не выроет. Кто из "братьев" будет жив в следующем году? Тот, кто первым обвинит соседа в нарушении мира и обольет грязью, лучше спровоцирует надзирателя. Война клинков сменится войной доносов.
И так будет долго-долго...
.
Не смотря на все ужасы, которые просвечиваются сквозь текст — посыл автора просто и понятен. "Война — это плохо" Она калечит, уродует, развращает, ожесточает, унижает и топчет. Под эту идею сконструированы практических все персонажи — ветераны и/ или пацифисты. Все в той или иной степени травмированы, и даже если только взяли в руки оружие, чтобы убежать от войны, то могут быть убиты по ходу пьесы. Милитарист выведен ущербным служакой, который даже своего сына не может нормально воспитать. Сюжет сконструирован так, чтобы избежать лишних вопросов, и развивается весьма бодро — большое спасибо автору, что он не стал растекаться мыслью по Иггдрасилю. При том есть нагнетание интриги, кульминация и развязка. Есть аккуратные отсылки к вестернам, "Аватару" и "Звездным войнам". Иногда они становятся менее аккуратными и уже неотличимы от штампов. В наличии эффектные описания космических битв.
Эта книга — тезис. Утверждение. Манифест. Такие тексты не содержат вдумчивого рассуждения "а что решит та сторона", как чайник с кипятком не может содержать в себе пачку мороженного. Слишком все прямолинейно и горячо. Подобные книги нужны, и они периодически будут появляться в фантастике, потому что мечта о мире — достойная мечта, и она свойственна всем людям. И в чистом виде — строго по отношению к объекту обвинения — с автором можно согласиться. Война сама по себе — это плохо. Главное, чтобы мир не был еще хуже.
Но про ужасы мира напишут другие люди.
Итого: романтический триллер о всеобщем торжестве пацифизма. Хорошо идет с молодым вином, но тут главное — не трезветь :)
облако тэгов
