Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Было у этого немецкого философа отлично наблюдение: когда рождается своя, новая культура, не сразу она приходит к самотождественности, не может тотчас посмотреть на себя в зеркало. Несколько веков приходиться ей, как своего рода падчерице, работать в старых смыслах, разрабатывать чужие концепции.
Так исламская "магическая" душа — поначалу была под очарованием древнего Рима. А русская душа, по мнению Шпенглера, так и не вышла из поля, созданного душой "фаустовской".
.
И вот — Китай.
За последние четверть века страна ощутила себя Великой Державой — безо всяких кавычек и двусмысленностей.
Там тысячи авторов, которые могут быть великолепными стилистами. Внимательными и чуткими переводчиками. Прилежными "литературными неграми". Они пропитались западной культурой, потому как её воспринимают в образе самой передовой.
Однако, этого мало для величия.
Теперь Китай ищет свои слова, которые надо сказать миру, выдумывает свои мечты и страхи — которые и есть основа фантастики. SF в этом смысле ближе всего стоит к футурологии, и как бы задает образ будущего, которые желают видеть люди.
Получается? В этом сборнике?
Представим, что пока читатель пробегает взглядом строчки — тень Шпенглера нервно курит в углу, ожидая появления чего-то оригинального.
Разродится фантастика новизной? Не разродится?
Попробуем же немного анатомировать "Сломанные звезды"...
.
"Спокойной ночи, меланхолия" Ся Цзя
Трибьют Алану Тьюрингу во всех его проявлениях — как математических, так и сексуальных. Игра с примитивным машинами, воплощающими первые идеи ИИ. Я читал что-то похожее, но куда более цельное, без тотального налета депрессии, а лишь в финальной трагедией — "Эпикак" К. Воннегут.
Шпенглер — возьми со стола пачку "Примы"
.
"Лунный свет" Лю Цысинь
Человеку звонит он же — старик из будущего. Что, свет отключили? Типа того, отвечает молодой. А у нас тут полная бочка огурцов из-за отсутствия энергии. Вот я высылаю тебе на компьютер технологию — распространи её среди жильцов нашей планеты. Человек обрадовался.
Снова звонок — нет, это хреновая технология. И что там, в будущем? Все затопило. Вот другая выдумка, используй её. Человек в сомнении.
Третий звонок — сотри все файлы! У нас тут глобальная катастрофа!!!
И понял человек, что надо жить своим умом.
Шпенглер — нет, я читал много похожего. Разборки между вариантами будущего. Крайний раз смеялся над темой, когда закрутили все вокруг юного Гитлера в "Любви. Смерти. Роботах."
.
"Сломанные звезды" Тан Фэй
Школьный Хичкок и немного предсказаний от матери, которую отец держит взаперти — не "Психо", но что-то похожее. И теперь отец будет взаперти, а девушка лишний раз убедилась, как все сложно со школьными коллективами.
Хотя, разумеется, саспенс в чистом виде тут не главное — а важнее подражание античной трагедии, когда раз предсказанное несчастье непременно сбудется.
.
"Поводные лодки" Хан Сон
Прямая, как стенка, метафора — обозвать джонки подводными лодками. Тысячи подводных лодок идут по реке, а дети подводников плавают тут же... Но однажды все лодки сгорают, потому что меняется время.
Нет, Шпенглер, у меня нет "Нашей марки".
.
"Сэлиджер и корейцы" Хан Сон
Хорошая пародия. Такой радикальный в своих этический установках Сэлинджер столкнулся с реалиями Корейской народной армии, которая оккупировала США. Акутакава Рюноскэ использовал бы образ Толстого. Только тут есть юмор, отражение нашей эпохи и усмешка в адрес фильма "Неуловимые" 2012-го — как раз про корейских оккупантов.
Есть тут своя нотка аромата оригинальности. Есть. Но требуется вообразить себе нос Гренуя (только не его мозги), чтобы ощутить её.
.
"Манящее небо" Чен Цзиньбо
Яркая книжка-раскраска с приятными образами. Читал подобное в нарочито фэнтезийных рассказах отчасти Вэнса, отчасти Ле Гуин. Но кроме чистой эстетики — есть перекличка с греческой мифологией и какой-то сюжет.
.
"Что пройдет, то будет мило" Баошу
Очень сильная и эмоциональная вещь — оригинальность, конечно, достигается благодаря опоре на китайскую историю. Жизнь человека, который родился незадолго до китайской олимпиады, но время там текло вспять — потом юность его пришлась на наши 80-е, сын погиб во время Культурной революции, а финал — это стоянка в рейдирующей армия китайских коммунистов... У него есть романтическая любовь, и любовь, так сказать, обыденная, есть мечты, стремления, есть слабости и благородные порывы. Он много работает. Но всё это на фоне эпической катастрофы, которой выглядит повернутая вспять история последних семи десятилетий.
Я не встречал такого (понятно, что у Лема в приключениях Йона Тихого похожий сюжет обыгрывается, но чисто юмористически) и самое близкое, что приходит на ум, это рассуждения Тарле из биографии Наполеона: в 1810-м многие понимали, что империи вроде той, что создал Бонапарт — игрушки капризных исторических сил, и они бывают недолговечны. Но Китай гордится своим имением работать основательно и осторожно, задавать будущее.
И тут автор без гордыни, без лишнего пафоса оглядывается назад и говорит — мы, китайцы, не только заработали своё процветание, нам еще и чрезвычайно повезло. Поколение-другое назад тоже мы были старательными, но жизнь была страшной.
Если в современной российской традиции взяли свою долю читательского внимания тексты о попаданцах — то это максимальная к ним противоположность.
.
"Новогодний поезд" Хао Цзинфан
Отличная зарисовка-юмореска. Попытка дань немного времени тем путешественникам, которые в новогоднюю китайскую неделю хотят добраться домой — что будет, если они вдруг увидят за окнами вагона не индустриальный пейзаж, а природу?
Похожие мотивы, несомненно, у Брэдбери, но тут автор вырастил сюжет строго на своей специфике.
.
"Робот, который любил рассказывать небылицы" Фэй Дао
Старательная, тщательная сработанная вариация суммы легенд — робот ходит по пустыням посмертия, пытаясь как-то договориться со смертью и людьми, которые бегут от неё, пока не выполняет поручение и не перерождается ребенком. Надо сказать, что робот тут легко меняется на преданного слугу, а в персонажах узнаются сыщики, капитаны и поэты чисто европейского разлива.
Шпенглер — это кальян. Не трогай.
.
"Снегопад в Цзиньяне" Чжан Рэн
Немного стимпанка, но куда важнее — попытка перенести современные политические интриги в эпоху раздробленности Китая, перемешав антураж прошлого и настоящего.
"писец из этой вашей Академии Ханьлинь, своего рода старый знакомый. Он — шато, у которого фамилия ханьца. Ученый из него так себе, но силы ему не занимать. Он — один из тех лицемерных глупцов, которые целыми днями сидят в интернете и жалуются на все подряд. Дадим ему немного денег и нож, а ты произнесешь речь, наподобие той, что сказал сейчас, и тогда он с радостью сделает все, что нам нужно"
Очень жизненно. Вообще отличная сумма зарисовок эпохи политической нестабильности, на которую проецируется технологическая революция — и вот такой "политически продвинутый" человек будет общаться с попаданцем-прогрессором.
.
"Ресторан на краю вселенной: каша "Лаба" Анна У
Среднего уровня рассказ, о плате за способности. Если такой текст не рубят в первом туре "Грелки", как погремушку, он имеет шансы взять второй. Но обычно в первом рубят именно за то, что автор рассматривает трагедию именно писателей, и способности там — к созданию уникальных текстов...
.
"Игры первого императора" Май Бойон
Первый император и современные компьютерный игры — что было бы, играй он в них под старости лет. Удачный юмор и ситуация легко проецируется на другие страны.
.
"Отражение" Гу Ши
Добротный рассказ — отчасти ужастик — с возможностью предсказаний и обратным ходом времени и финальным твистом. Хорошо смотрелся бы в любом сборнике рассказов в качестве дополнения, текста второго плана.
.
"Мозговой ящик" Регина Канью Ван
Заглянуть в посмертие любимой женщины и тем избавиться от душевной боли. Не любила она. Стандарт. Было.
Шпенглер, не дыми.
.
"Свет, сходящий с небес" Чэнь Цюфань
В очередной раз персонаж рассказа понял, что он — персонаж громадной компьютерной игрушки. Но понял это с современной китайской спецификой — благодаря приложению "Буддаграм", которое начало раздавать благодать своим пользователям, а потом всё быстренько прекратилось. Текст довольно язвителен по отношению к религии и рыночным нравам.
"История болезней будущего"
Подражание Лему — и очень недурное — новые технические возможности воздействуют на людей, и что из этого получается нехорошего. разве что не такая яркая игра с новоязом, какую обожал Лем.
.
Вместо финальных обзоров-эссе — интересных, скорее, критикам либо историкам — попробую вставить собственное рассуждение.
Сейчас в Китае идет время становления своей традиции научно-фантастической литературы. Её невозможно скопировать так же, как чертежи нового холодильника, а можно только взрастить, создать, воспитать.
И тут видится тонкая разница между исторической и прогностической традициями.
Своя традиция фэнтези — у Китая есть априори. Громадная история с сотнями придуманных чиновниками и бродягами мифов и предрассудков. Все это погружено в мистику всевозможных оттенков и консистенций — от даосских подмигиваний до буддистских рассуждений. Создать на это почве что-то своё — сравнительно просто. Что вполне наблюдается последние десятилетия в китайском кинематографе.
Но как придумать будущее?
Если берем советскую фантастику — то в "Аэлите" чертовски много заимствований, но она уже не просто "типа Бэрроуз", или утопическая картина, которую рисовал Богданов в "Красной звезде". Она слепок и отражение Гражданской войны, кучи теорий, исторических заблуждений и просто выдумок, модных в то время. Насчет будущего персонажей можно быть куда уверенней, чем насчет будущего технологий — но все-таки между ними есть видимая связь. И в этом куда больше предчувствия будущего, чем в футурологически безупречном рассуждении Богданов о нехватке урана на Марсе.
НФ — слишком мечта, чтобы быть подробным проектом. Но она не может быть и чистой мечтой, кристальным воплощениям страстей.
Значит, должна быть какая-то середина — и она вполне существует, как бесконечное бурление и выяснение отношений близких по духу векторов.
Путешествовать с помощью машины времени — или звездолета? Люди умеют творить лучше машин — или машины служат лучше людей? В будущем земля станет садом — или вообще исчезнет?
При все несходстве посылок или противоречий — они цепляются друг за друга, косвенно подтверждают друг друга, как аксиомы геометрии. Поменяй одну — и за пространство будет отвечать уже не Эвклид, а Лобачевский. Машина времени и звездолет — все равно машина, но не волшебная метла.
И если вы хотите создавать свою НФ — то надо не просто вырастить подобный ансамбль, а еще и обновлять его каждые несколько десятилетий.
Когда на смену мечтам индустриального общества — приходят интернетовские образы.
Иначе традицию можно вполне сохранить — особенно, если не будет великих потрясений — но это будет лишь эстетическая, в чем-то этическая линия произведений. Тексты и фильмы времен расцвета этой традиции сохранят свою культурную ценность. Но прогностика уйдет оттуда.
Что мы и имеем сейчас с текстами Стругацких: постсоветский фэндом держится за них двумя руками — они сохранились в обсуждениях литераторов и в умах читателей после того колоссального слома традиции, что русская фантастическая литература пережила в 85-95 гг. Идеи наивного восприятия и воспроизведения коммунизма, которую пытались раз за разом создавать писатели — у львиной доли что читателей, что критиков ассоциируются с Ефремовым и Стругацкими. Другие имена не вспоминают, они как затопленные поля Антлантиды. Артуриану знают куда лучше, хотя наива и глупостей там не меньше.
Получается, работать надо на опережение — и при том персонаж должен действовать как бы на пересечении нескольких футурологических фантдопущений, только тогда он обретает своеобразную свободу личности. Как инженер Лось на Марсе.
.
В "Сломанных звездах" — авторы пытаются нащупать свою новизну. Они еще, имхо, не лучшим образом умеют отличать её от китайской специфики, потому над ними постоянно висит искушение сделать европейский рассказ с китайскими именами. Но кроме обобщенного "западного" будущего, они начинают думать о своём.
Ангелы — она самостоятельные существа, или просто функции?
Бунт на небесах — это разногласия, это какое-то проявление свободы воли, или просто сбой в компьютерной программе?
Как вообще можно с минимальной долей уверенности решить этот вопрос, если сочинили сотни теорий, а кроме туманных намеков ничего вычитать не получается? И что может тут фантастика?
И вот — попытка № ...... Польская писательница еще в начале нулевых решила оформить несколько своих рассказов во что-то целостное, написать большую историю, текст пошел, получилась книга.
.
Главным фантастическим допущением — сделанным на основе ветхозаветной мифологии, но радикально перечеркивающим её стержень — становится идея о двоичной сущности бога. Манихейство чистой воды: в создателе вселенной уживаются две сущности — созидающая и разрушающая. Причем собственно творение вселенной начинается с разделения единой, нейтральной как атом водорода, сущности Демиурга.
Благая половина начинает активно строить, а негативная — готовится все разрушать.
На этом фоне разногласия ангелов небесных и падших, людей, джиннов и саламандр — это конфликты средней интенсивности, которые в любой момент можно прекратить, чтобы вместе противостоять Настоящему Небытию. Потому что спецназовцы рая и ада договариваются и без угрозы Апокалипсиса — опытные и храбрые бойцы сумеют найти общий язык, и этим они неотличимы от солдат людских армий.
А самостоятельность ангелов проявляется в том, насколько они могут изобретать свои методы борьбы с Антикреатором, и будут готовы в эту самую борьбу вступать.
Потому как довольно много крылатых субъектов вообще-то не желают менять порядки на небесах, и круче любых консерваторов они держатся за воспоминания о днях творения, когда Демиург был с ними, а его приказы были неотличимы от истины.
Задача борьбы с концом света — не с наступлением тысячелетнего царства, а с полным уничтожением, аннигиляцией, уходом в небытие — решается ангелами (и богом) принципиально не по-человечески, но и совершенно в людском ключе.
Есть персонаж — гордый, решительный, смелый, инициативный, не очень уважающий небесную иерархию. Нет, не Люцифер. Абаддон. Это не пророк, не вождь, не изобретатель, не соль земли и даже не друг народа. Это типичный нуарный герой, только не детектив, а скорее рыцарь.
"Лучше всех играет блюз" — и дальше, как в песне.
Один раз у него получилось низвергнуть Антикреатора в бездну. Пришлось заплатить за это жизнью, потом воскрешением и странного рода проклятьем, когда силы и способности к регенерации у него куда меньше, чем у иных архангелов и серафимов. Но бог пообещал ему, что он сможет победить Антикреатора еще раз.
Все остальное время — от большой завязки до эпического, яркого финала — это объяснение того, как мир должен будет существовать после ухода творца / разрушителя.
Какого рода любовь может быть у ангелов и нефилимов, и что за политические интриги они плетут, как магия переплетается с техникой, и что будет, если украсть книгу с мощнейшими заклинаниями вселенной... Из пустяков, глупостей и случайностей, из мелких одолжений, временных сделок и боевого братства — рождается ткань несотворенного бытия, которая вполне может поддержать единство мира даже в отсутствие Создателя.
В остальном — это фэнтези-боевик, немного детектив, немного триллер. Сюжетных переплетений тут с избытком и пересказывать их не имеет смысла. Главное, что темп повествования нарастает, и действие развивается без лакун.
Словарь персонажей отчасти все тот же, ветхозаветный, отчасти — вполне современный, кинематографический.
Сами они — постепенно обретают индивидуальность, двигаясь от неясного контура к силуэту, а от силуэта — к живописному портрету.
.
Да, после четвертого-шестого сезонов "Сверхъестественного", когда была показана эволюция ангела Кастиэля — читать подобный роман не то чтобы скучно, но уже не так интересно.
Однако же как история обретения миром своего собственного пути развития, некоей самости — книга сработана на пять баллов. Ангелы лишены сменяемости поколений. Тут нет людей, вокруг которых будет вращаться сюжет человеческой драмы — никаких братьев Винчестеров. Тем более, нет Христа.
Абаддон, при всей его трагичности, лишь один из персонажей.
Но в финале мир может жить самостоятельно — и эта вариация божественного деизма (невмешательства) толкуется как форма любви.
.
Если вы хотели прочитать что-то мифологическое, в стиле Урсулы Ле Гуин, но завернутое в обложку современных фильмов — это тот самый случай.
Основная сложность при чтении традиционной "космической оперы" — недоверие. Компьютеры развиваются быстрее космических программ, роботы совершенствуются тоже с опережением. А еще есть возможности все более широкого использования тех законов физики, химии, биологии и всех прочих наук, которые половину столетия назад были куда как консервативнее... Чтобы читатель мог воображать стандартную сцену в рубке звездолета, когда половина экипажа с перекошенными лицами ждет от капитана очередного маленького чуда — нужны предварительные объяснения.
И половина описаний вселенной этой раскормленной повести — пересказ своей версии "Бутлерианского джихада".
Да, была война людей и "жестяных мозгов".
Да, выжгли большую часть галактики, попутно выгнав все нечеловеческие расы.
Да, теперь есть какая-то кривая пародия на феодализм, с герцогствами, подобием цифровой инквизиции и научным кланом.
Да, теперь каждый человек может заходить в сеть почти без напряжения сил, у него с детства вшитый прибор, так что отката в реальное варварство не произошло.
Потому и быт оформлен не в декорациях "Дюны", а в ретрофутуристичном подобии американского ХХ-го века. Небоскребы и космопорты, в которых самым сакральным помещением остается бар. Независимые женщины, тайные агенты и стрельба из бластеров-почти-револьверов. Какое-то количество психозов и экзотических трансформаций человеческого тела. Это декорации для триллера.
Сюжет так же вполне традиционен: несколько команд, собранных с бору по сосенке, напичканных тайными агентами и людьми, которые совсем не те, за кого себя выдают, а так же рой относительно разумных роботов — летят к точке "Х", чтобы добыть там экстраординарно ценную вещь, которая может представлять опасность для всей галактики. А может и не представлять. После чего начнется краткое — страниц на четыреста — выяснение отношений, припоминание прошлых обид, детских травм, и все это на фоне перестрелки и космического сражения со старыми-добрыми лазерами и "лучами захвата".
Почему так долго?
Автор обожает "дабл-кат". Повествование фактически становится чешуёй: нагнетание, локальная коллизия (пистолет у чужого виска или таранный удар о корабль), но вот ситуация откатывается на четверть часа, а иногда на пять лет назад — и нам показывают все тоже самое глазами соседнего персонажа. Вот локальная коллизия преодолена, проходит еще пять минут, снова кризис и кошмар, автор дергает рубильник, отматывает пленку, и показывает все тоже самое, но глазами третьего персонажа.
Когда персонажи кончаются — всего лишь замыкается круг и начинается повторение с теми же актерами, но в другой последовательности.
Сюжет движется вперед подобно улитке, посаженной на неисправные тормоза. И если вы не фанат подобных триллеров, то темп повествования будет вас космически выбешивать, раздражать и фраппировать — доколе !!! Словом, есть у меня подозрение, что автор гнал листаж, чтобы выйти на крепкую тетралогию, которая только и сможет быть настоящим романом — потому как эту повесть легко можно сократить наполовину, сохранив все сюжетные перипетии, атмосферу и описания героев.
Герои, кстати, тут стандартные, как стандартна команда пиратского корабля. То есть заранее вы не угадаете, какой части тела будет у кого недоставать, и на чьем плече суетится зверушка-птичка — однако это все равно, что играть новой колодой карт: картинки непривычные, но "дамы", "валеты" и "короли" всё те же.
Не без проблем и в описаниях: "Если ад и существовал, то это было его преддверие. Сектор 32С кишел астероидами. Каменные и угольные глыбы сталкивались друг с другом, словно гигантские бильярдные шары" Тут каменный уголь был несколько удивлен, ошарашен и раздосадован, но эхо шахтерских слов подсказывало ему совсем другие эпитеты...
Если не присматриваться — то видна легкая игра с фамилиями, мифологическими именами и терминами. Прямолинейного символизма автор избегает, скорее дразнит читателей намеками.
Однако главная проблема текста в другом. Большая часть персонажей или работает с ослабленным подобием ИИ, который они подпольно разгоняют почти до разумного состояния, или знает, что работают другие. Идет подобие гонки вооружений, которая никак не приводит к повторному появлению разумных машин. Хотя в условиях "конкурентной борьбы" ИИ даст совершенно понятные преимущества. И слишком уж много разнородных сил сталкивается в схватке, чтобы над ними мог существовать эффективный контроль. Да, автор описывает и организацию, которая отвечает за борьбу с ИИ, и даже особенности штатного устройства машин, которые периодически срываются в "отупение".
Но.
Если у вас ИИ можно сделать сравнительно просто, если каждый буквально с рождения подключен к Интернету — все ограничения побоку. Планка разрешенных действий будет постоянно изгибаться, и, в итоге, произойдет очередной скачок...
Возможно, автор объяснит все это во второй-третье-четвертой книге — здесь же его интересует атмосфера. Шпионство, клубки интриг, панели управления, спусковые крючки, легкий интим, ускорение в кресле пилота, пламень из дюзы и залпы турбопушек.
.
Итого: попытка прокачать традиционных персонажей космической оперы до киберпанковского состояния. Умеренная по качеству исполнения и неудачная по футурологическим параметрам. Если вы любитель мощных космических поединков и стремительных виражей — книга для вас. Остальным — употреблять с осторожностью.
Жанр книги — киберпанк черт знает какого призыва. Автор смело заимствует множество приемов и образов из классики этого направления, вероятно, приговаривая: "Это уже традиция". Причем будущее слишком похоже на настоящее и даже немного на прошлое.
Герой — папарацци-стрингер-инвентщик. Вместо тяжелого зеркального фотоаппарата — омнифон. К 2058-му термины из прошлого века основательно забыты, хорошие фотографии знаменитостей никому не нужны. Требуются сюжеты-ивенты — с взрывами, казнями или совершенно лютым компроматом. Да и жизнь вокруг — не самая замечательная. Фон это дрожащий свет неоновых ламп, грязные аэропорты, подпольные сходки неформалов-мясоедов. Деградация биосферы — плохо с настоящей едой. И с экономикой плохо. Проблемы в обществе — бедность, диктатура. Эпидемии вроде как рукотворные — начальство советует друг другу не обращаться в обычные клиники, и не вакцинироваться. Городская среда тоже ощутимо деградирует — дикая роскошь для избранных и заплеванный пластик для остальных.
А толпа — миллиарды людей в сети — жаждет развлечений.
Омнифон отчасти заменяет документы и потерять его — очень плохо. Но если потеряешь, то кроме проблем с таможней и полицией, получишь ощущение серости мира. Потертости и дешевой невзрачности, тень экзистенциальных размышлений.
Вся жизнь протагониста вертится вокруг трех удачных съемок, которые и будут осями сюжета. Одну из них придется делать не на аппаратуру, а прямо записывать в мозг, в кратковременную память...
.
Но что автор смог вырастить на этой киберпанковой основе? Привнес ли что-то новое?
.
Фактурно показано, что любой удачный хакер-инвентщик-журналист — рано или поздно оказывает воздействие такого уровня, что либо переходит под крылышко государства-корпорации-секты, либо его до смерти пытает нанятая потревоженными бонзами этническая мафия.
За некоей чертой ты или мертвец, или член команды. А вот в команде — совсем другие требования. Встраивание почти предельного индивидуалиста в дисциплинированную структуру — это интересная идея. Увы, раскрытая она весьма блекло, и всё потому, что автор, старательно следуя канонам киберпанковости, делает героя невозможно одиноким. Когда он возвращается домой — на счетчике "0 устойчивых социальных связей". Причем в сети тоже нет привычного круга общения, каких-то врагов, друзей, просто хороших знакомых. Только партнеры и одноклубники. Своего рода наставником для героя выступает полный параноик (шапочка из фольги это пройденный этап), с которым нормально получается поговорить буквально буквально пару раз.
Что за команда? Есть условный "Илон Маск", или "Билл Гейтс" — планетарного масштаба, очень богатый бизнесмен, Шаман, который в глубине души сохранил польские корни. Корпоратократ, он понимает, что нужны новые области экспансии. Давно создал свою силовую структуру, готовится закрепиться на лунной базе, чтобы добывать гелий-3. Ему нужен "фронтовой корреспондент" — умелый и рисковый оператор-режиссер.
Удачный мотив всей книги — это специфика работы оператора. Хорошо показано, как зависит будущая картинка от умения просто держать камеру, и прослежена обратная связь между будущим сюжетом и нынешними "проводками", "ракурсами" и "точками съемки". Но и тут чувствуется, что автор не захотел прорабатывать, конструировать профессиональный жаргон и сколько-нибудь футурологически подходить к технологиям завтрашней видеосъемки. Все как сейчас, просто чуть больше беспилотников и чуть лучше работа в сети.
И вообще, футурологически роман достаточно слабый — при заданных автором условиях должна бешено активизироваться подводная экспансия. Добыча полезных ископаемых с морского дна и постройка океанских ферм. А морская тематика ограничивается подводным отелем, где раньше туристы смотрели на рыбок, а теперь тренируется спецназ... Но мелкие черточки будущего автор конструирует иногда очень удачно. Например, чистое заимствование из игрушки: при перестрелках в безвоздушном пространстве скафандр имитирует звуки просто для того, чтобы проще было ориентироваться человеку.
.
Есть отдельный пласт намеков и аллюзий в современной польской фантастике — отношения с Россией.
Чтобы раскрыть его полностью, надо куда глубже меня погрузиться в польские романы и рассказы. Скажу лишь об одной тенденции.
"Иные песни" Я. Дукая — герои убивают в Москве страшного русского владыку-кратистоса. "Мир миров" П. Майки — герои воюют с дьявольскими комиссарами (там временный союз с маленьким островком "Святой Руси").
И вот "Гелий-3" Гжендовича:
— нет больше России, есть Новосоветы (тоталитарная империя с царем во главе);
— что-то случилось с "калашниковым": "...АК-50к, на жидком топливе. Русское, простое и дешевое в использовании оружие. Снова раздались длинные автоматные очереди". Я понимаю, что водка и калашников идут в паре — не ведь не смешиваются!
— " В другой раз тюрбаны из «Нового джихада» вошли в один древний город на севере Турции и начали его взрывать, а потом дали понять, что разнесут все к чертям, если Европа не заплатит им дань. Но, кроме тех святынь, там ничего не было — три хижины, пара коз и песок, никаких стратегических объектов, так что политики лишь чесали в затылке. Шаман, как обычно, разозлился не на шутку, и на другой день мы уже сидели в самолетах. Мы заняли позиции и все зачистили, через две недели притащилась непобедимая турецкая армия и геройски вернула себе древнее культурное наследие, а мы исчезли без следа. " — если бы там был проведен концерт симфонического оркестра, вообще было бы здорово. А так автор не дотянул сюжет, не раскрыл пальмирскую тему :)
— делегация от новосоветов, явившаяся на лунную базу "Твардовский" — это майор Лаврентий и майор Калугин. Так совпало...
— я поначалу даже удивился, когда военные действия на Луне первыми открыли исламисты. Но все выяснилось — новосоветы должны были сдаться. "Включи видеосвязь, сам увидишь… Мы едем в вашу сторону, не стреляйте, прошу вас… Мы сдаемся!"
— И, наконец: "Шаман в больнице. Подозревают отравление полонием." — ну как же пройти мимо!
Если говорить в целом об отношении к политической системе, которая сложилась в мире 2050-х — то автору она совершенно не нравится. Это откровенный тупик технологического развития, откуда пытаются выйти отдельные бизнесмены-энтузиасты. Гулкая безнадега с редким пульсом надежды. Однако на этом фоне блистает своего рода бриллиант — отношение к северо-восточной стране, с которой соперничают разве что арабские исламисты.
.
Что очень украшает книгу — без шуток — это финал. Неожиданный, хотя и много раз использованный в фантастике, выверт. Ради пустоты, отчаяния и странной надежды героя — стреляют заботливо развешенные ружья. Тут автор как бы прыгает выше планки, которую задает предыдущий текст...
.
Итого — стереотипная, крепкого ремесленного уровня жанровая вещь. Если вы перечитали с полдюжины киберпанковских романов, и не фанатеете от самого жанра, то к середине книги можете заскучать. Но традициям автор следует уверенно, и если вам хочется "аромата 80-х", то вот он.
Бывает так, что пробудившись, ты помнишь обрывки какого-то странного сна. Ты был как будто бы в собственном теле, в собственном городе, в собственном времени, но за плечом все время маячила она. Странность. Что-то не то, ощущение опасности, тревога и готовность, обернувшись, увидеть позади... Кого? Чудовище-не чудовище, то ли придуманную детьми глупость, то ли ночной кошмар из будущего. А еще, конечно же, в этом сне законы физики не действуют так, как должны бы. Пытаясь убежать от опасности, ты перебираешь ногами на месте. Пытаясь обогнать поезд, взлетаешь и несешься вдоль вагонов.
А еще ты знаешь, если срочно не записать, не зафиксировать эти воспоминания, то они очень быстро рассеются, забудутся, растают под дневным светом. Ты берешь лист бумаги и торопливо, сбиваясь, быстро-быстро записываешь самое важное. Клочок истории без начала и конца. Клочок из лоскутного одеяла сновидений. Именно из подобных лоскутков и состоит текстовая часть "Движения миров".
Основу этого артбука составляют рисунки Алексея Андреева, мастера цифровой живописи. Он создает образы, которые, с одной стороны, опираются на какие-то банальные знания о действительности (обычные здания, обычные люди, обычные города), а с другой стороны, содержат нарочито странные элементы. Если долго и упорно рассматривать его картины, то начинает казаться, что в наш мир вторгается что-то... или кто-то из иного измерения. Инопланетный корабль, зависший над взлетно-посадочной полосой. Архитектура марсианских городов. Транспорт, не подчиняющийся законам гравитации. Гигантские пауки. И люди — то сражающиеся с неизведанным, то спокойно живущие с ним бок о бок.
Создатели артбука взяли эти тревожные картины и попросили авторов написать мини-рассказы, зарисовки по их мотивам. Описать локацию, придумать историю героя или отразить какие-то свои ассоциации по поводу происходящего. Надо сказать, что в итоге получилось неплохо. В текстах очень бережно сохранена сновидческая атмосфера: странная, не до конца понятная и очень сюрреалистичная.
Главную роль играют ощущения персонажей, какие-то мгновенные наблюдения, детали.
Что же до цельности высказывания, стройного сюжета и надежды на то, что автор обязательно растолкует смысл своего высказывания... этого здесь точно нет. Но, пожалуй, и не надо.
Главная же фишка артбука — это возможность скачать приложение и, посмотрев сквозь камеру смартфона, увидеть, как картины оживают. Сначала это кажется не более чем забавной игрой. Что, например, удивительного в том, что на странице вдруг начинает идти снег или мерцает, то разгораясь, то угасая, костерок? Однако дополненная реальность очень быстро захватывает. Потому что некоторые картинки анимированы просто обалденно. Глядя на статичное изображение, ты примерно ожидаешь, что тебе покажут — но все равно потом сидишь буквально с открытым ртом. И ощущением, что будущее гораздо ближе, чем кажется. Будущее, которое ты видел во сне. Вот только забыл его записать.
Кому понравится: эстетам, любителям трех "с": странного, сюрреализма и сновидений.
Кому не понравится: тем, кто в любом тексте ищет завершенную историю с четкой фабулой.
"Самое интересное в этих работах, помимо мощной атмосферы — это не сны, не видения, не морок, и даже не метафора. Самое интересное, что это все на самом деле. Это сдвинутая реальность" Шимун Врочек. Уникальное издание с участием Сергея Лукьяненко! Первый артбук с дополненной реальностью от основателя школы цифровой живописи Алексея Андреева! Внутри — потрясающие оживающие картины и сборник рассказов от писателей фантастов. Неповторимое погружение в иной мир!