Рэй Брэдбери «Бритьё по высшему разряду»

Занятный рассказ от мастера «суровой» (а кто-то скажет «заумной» или того хуже) научной фантастики. Жанр вестерна, и ничего фантастического в нём нет. Но так кажется только на первый взгляд.

О чём, казалось бы, рассказ? Старатель Мэлоун (то, что он ковбой, дезавуируется фразой о не нарытом золоте) въезжает в город, паля из двух пистолетов. Пули летят вокруг, гибнут и затаптываются в пыль куры, прячутся люди. Первым делом — немедленный дебош в салуне. Потом — визит в цирюльню к брадобрею, и тут...

Можно подумать, что речь о забавном приключении на просторах Дикого Запада, лет этак сто-сто пятьдесят назад. Однако, что видим в цирюльне?

«Во всех четырех креслах, с журналами в руках и уже намыленными щеками, сидели клиенты, ожидая, пока их обслужат, а в сверкающих зеркалах отражалось спокойствие, изобилие пены и безмолвное проворство брадобреев».

Итак, кресла, журналы и зеркала. Признаки цивилизации.

По свидетельству историков, эти и иные приметы развитого общества — бары, банки и цирюльни — появились на Диком Западе почти сразу с приходом сюда переселенцев. И особую роль здесь играли представители того, что позже назовут «средствами массовой информации»: журналисты, авторы журнальных публикаций, редакторы, издатели. При этом нравы были столь суровы, а языки пишущей братии столь остры, что нередки становились поединки на пистолетах.

Журналистам частенько приходилось отстаивать написанное от обозлённых читателей!

А что мы видим в рассказе Брэдбери? «Спокойствие», в которое врывается один человек с оружием. Он заявился в город и терроризирует его жителей. И все ему не перечат, а постоянно потакают и идут на поводу. Это на Диком-то Западе, когда за любое слово — печатное, устное — готовы были пулю всадить кому угодно? Невольно подумаешь, что ни у кого, кроме Мэлоуна, оружия просто нет, вот с ним и не спорят.

Жители могут, конечно, просто похуже стрелять. Так и Мэлоун не образец точности: палит в небо, попадает куда угодно, в том числе в куриц. Да, перед цирюльней он трижды всадил пули в жестянку (кстати, нормально, не анахронизм — первые консервы датированы тысяча восемьсот десятым годом), но не сказано, насколько кучно.

И ещё деталь: внутри один из посетителей вынужден уступить место в кресле, но прежде вот что с ним творится:

«В глазах посетителя, над пенной маской, вспыхнуло удивление, которое сменилось гневом, а потом предчувствием беды».

Отсюда видим, что посетителю поведение Мэлоуна привычным не кажется. Иначе откуда удивление и гнев? Ладно удивление: «Как посмел?» Но если гнев, то чего дальше, «чуть помедлив», уступает, а не хватается за оружие?

Ещё один признак того, что оружие есть лишь у Мэлоуна, а не у остальных посетителей.

Далее брадобрей интересуется, готовы ли посетители свидетельствовать в суде об угрозах, и лишь потом

И вот что имеем в итоге. Неожиданное вторжение вооружённого бандита, который напугал всех без исключения (и даже брадобрея, который пытался напомнить о своей жене и детях). Никто не пытался противостоять, один лишь брадобрей на что-то такое решился.

Как минимум, тут видится гротеск, а как максимум — прогноз на будущее, которыми так славился Брэдбери. Вот, дескать, что будет рано или поздно, если не запретить свободное ношение оружия: деградация и террор. Можно обобщить: так будет, если вовремя не сказать: «Прощай, оружие!»

Очень может быть, что перед нами отнюдь не картина из прошлого, а вовсе даже что-то вроде постапокалиптического будущего. У Брэдбери часто всплывает тема войны, после которой (между которыми) цивилизация либо устроживалась (в «451 градусе по Фаренгейту» начинали сжигать книги и запрещать чтение как таковое), или откатывалась в свои прошлые состояния, а то и вообще гибла («Будет ласковый дождь»).

И здесь, в рассказе, видится намёк на второй случай, ибо снова зададимся вопросом: как иначе понять, что никто не возразил Мэлоуну?

Брэдбери — мастер детали, возможно, не хуже Чехова. Просто надо увидеть и правильно понять таковую. И всё становится на свои места. Поэтому и считаю, что рассказ не о «славном» прошлом, пережитом и оставленном позади, а о «бесславном» будущем, которое, быть может, ждёт всех нас, если не задумаемся о некоторых странностях настоящего.

Грамотные законы о необходимой самообороне — великая вещь. Я из тех людей, кто склонен и словесные угрозы считать за угрозу — если вам обещают убить, то лучше поверить. Автор, думается, придерживается того же мнения и проиллюстрировал его ярким и хорошим рассказом.

Не понимаю, почему предсказуемость финала часто ставят в минус рассказам. Не считая классики, известной по пересказам вдоль и поперёк, есть много отличных книг, начинающихся словами «вот я сижу в камере смертников и расскажу, как дошёл до такой жизни» или что-то подобное. Предсказуемость, очевидность и закономерность финала, наоборот, помогают сосредоточиться не на кульбитах и ах-ах вывертах изворотливого автора, а на психологизме ситуации. Почему произошло именно так? Какие поступки и слова персонажей привели к такому финалу? Что стало последней каплей?

И Брэдбери достоверно и красочно нарисовал эту картину: и угрозы, и пистолеты, и издевательства. И с другой стороны — урезонивания, робкие возражения, желание снять конфликт, загладить его.

Отличный рассказ, ни одного слова лишнего.

Безусловно, история из разряда тех, которые предсказываются на все сто процентов уже после прочтения названия и первого предложения. Тем не менее, такие истории всегда прочитываются до конца, при условии, что они мастерски выполнены.

Короткий рассказ в антураже Дикого Запада в стилистике черного юмора о придурковатом ковбое и бесстрашном брадобрее. В конце концов всему есть пределы и переступать их никому не рекомендуется, даже ковбою с двумя пистолетами!

Эх, мало — МАЛО! — таких парикмахеров живут на земле. Джеймсов Мэлоунов, к сожалению, гораздо больше :frown:

Рассказ, в целом, предсказуемый, однако уж больно много гаденького удовольствия испытываешь в концовке:wink: Спасибо, мистер Брэдбери!

Не замысловатое и предсказуемое повествование... концовка ясна из названия...

простенький рассказ о том, что не стоит угрожать парикмахеру:dont: