Знаете осенние ливни, когда по полям деревья земные поклоны кладут, грачи в кружащихся хороводах грают, и размывается струями дождя размокший, унылый мир? Знаете ветреную погоду ненастную, разбушевавшуюся, когда по ельникам бесы шатаются, ведьмы на ветрах буйных носятся, а по одиноким еланям таращит слепые глаза чёрная, гореносная ночь?

Именно в такой час изгнал из дому своих сыновей Блажей Жвач…

Изгнал, потому как застал младшего сына Остапа совокупляющимся с собственной мачехой, а старший, Вонтон, караулил в зарослях перед хатой, дабы предостеречь их, когда Блажей, выбравшийся на ярмарку, будет возвращаться с коралловым ожерельем для молодой жены, да с обновками для сынов родимых…

Изгнал сыновей, но перед тем проклял и предрёк, что ровно через год, на день Введения во храм Пресвятой Богородицы, помрут они оба…

Смотритель железнодорожной станции в Закличе Людвик Шатера был любителем воспоминаний, ибо никогда не мог смириться с вечным течением событий, вещей и людей. Каждое мгновение, безвозвратно уходящее в прошлое, имело для него бесценную, неоплатную стоимость, и с каждым из них он расставался с чувством невыразимого сожаления. В конце концов, жизнь его стала своеобразным розарием прощаний и расставаний, одной большой, наполненной бесконечным лиризмом песнью разлуки в глубинах верного сердца, посвящённой тому, что прошло и развеялось в дали…

Им была разработана целая теория энграмм – сохраняющихся в скрытом состоянии, словно неких «метафизических фотографий и таблиц», «слепков реальности» в каком-то астральном эфире или незримом космическом флюиде, следов и образов былых происшествий, способных время от времени проявляться в настоящем.

А потом Шатера стал свидетелем страшной аварии, – столкновения двух пассажирских поездов на станции в Закличе – унесшей жизни более полутора сотен человек. Со временем, в силу некоторых обстоятельств, желание проверить собственные теории стало для него одержимостью…

«Две сопки: одна крутая, горбатая, другая с мягкой покатостью переходит в низкий берег, густо поросший смешанным лесом. Этот берег, плавно изгибаясь, вновь переходит в сопку, также поросшую лесом. Между второй и третьей сопками видна река Обимур. Поскольку уровень воды в реке высокий, левого берега не видно, он затоплен до самых дальних сопок. Над рекой было небо, в воде отражались облака...» — так гласила опись похищенного. Хотя это было ещё не всё. Судя по всему, исчезла ещё и закатная дорожка на воде, ведь кража произошла между двадцатью и двадцатью одним часом. А теперь вместо всего этого была какая-то серая пустота, будто кто-то взял, и вырезал часть привычного пейзажа.

Расследование данного феномена поручили молодому участковому Шарову, и чуть позже он узнал, что эта пропажа части реальности — далеко не первая...

Рассказ, в основу которого положена древняя легенда индейского племени чокто, которую поведала автору её свекровь, Хуанита Андерсон. Сама Кэролин Данн говорит о нём следующее:

«Это история о превращениях в разных смыслах, о любви-одержимости и женской силе, которые однажды объединились и впустили мощь женщины-лани в наш мир.

Не-индейцы говорят, что эти истории — выдумка. Действительно ли Али Анугне О Кхаш живет под мутными водами Миссисипи? Правда ли Айи Танакби так сильно по нему тосковала, что река поглотила ее и она навсегда осталась с любимым? Может быть, и нет. Но позвольте сказать вот что: есть люди, которые воочию видели подводную пантеру и его супругу. Многие из них — из моей семьи. Они продолжают рассказывать истории, чтобы мы никогда не забывали, что на самом деле правда, а что выдумка.

А может, это просто духи хотят, чтобы мы так думали».

Война на этой планете длится уже двести пятьдесят три года — срок беспрецедентный в истории войн. Даже мудрые пришельцы не в силах остановить её. Согласно их расчётам по формуле Шьюбаша — Суль-Ве, цивилизация прекратит своё существование через 68 лет. Спасти её невозможно, жители предоставлены сами себе, специалисты отозваны. Но один из них остаётся...

В механе деда Йозефа всегда свежий, божественно пахнущий кафей. Никто больше не умеет так славно его заварить, чтобы граница миров была совсем рядом, но не слишком близко. Чтобы и вкусно, и страшно, и трепетно, но как во сне: понарошку. Иногда кафей слегка крепчит. Понимаешь вдруг, что чёрные тени в углах механы — живые, что чары, державшие их в узде, развеялись. Зрачки твои расширяются, ноги делаются ватными, пальцы сводит судорогой. И, кажется, уже не отпустит. Но нет, отпустило. Уходя, ругаешь деда Йозефа последними словами. Всё равно ведь вернёшься. Всегда возвращаешься.

А ещё дед Йозеф рассказывает странные сказки. О волшебных кафейных ягодах и крови, о Нави и Яви, о людях и ягнешах, о потерянной родине. И о драконах. Какие же сказки без драконов?...

Городской парень, «почти коренной москвич» Олег, приезжает со своей девушкой Варей к ней на родину, в отдалённую украинскую деревеньку Рябиновку. Здесь, на похоронах тётки, вырастившей Варю, он столкнётся с пережитками фольклорно-мифологических представлений, которые выглядят для него максимально экзотично, но для местного населения это — лишь привычные традиции, впитанные с молоком матери. Похороны без священников, странные наказы и просьбы, обращённые к покойнице, могила, на треть засыпанная хлебными сухарями вместо земли... Но самыми странными кажутся ему рассказы о Горобыной ночи — событии, которое случается раз в шесть лет, когда бывает сухая гроза без дождя, воробьи, по велению нечистого духа, покидают свои гнёзда, а сам Нечистый ходит по земле...

Прекрасна Симрана в приглушённых сумерках, когда огромные трепещущие звёзды вспыхивают в таинственном пурпуре глубоких небес.

И блистательна, когда злато рассвета брезжит над шпилями древних допотопных городов, где обитают горделивые короли и мудрые волшебники, суровые воины и мечтательные поэты, и тучные жрецы, и ловкие воры, и прекрасные принцессы.

Обширен мир Симраны, пусть даже существует он лишь в грёзах. Множество богов есть в нём: великие блистательные боги с благородным челом и лучистыми крылами; и маленькие скромные божества полей и очагов.

Есть громадные драконы, свернувшиеся и притаившиеся у сваленных грудами сокровищ; есть карлики и гномы в глубине пещерного нутра холмов; и белоснежные единороги, ступающие по росистым утренним полям.

Есть в Симране и густые леса, зелёные и тенистые, полные древней тишиной; и могучие горные пики, увенчанные снегами; и пустыни, наполненные смерчами и василисками; и безбрежное море, украшенное островами.

Много историй рассказывают в Симране: о былых временах, о гордых королях и обречённых городах; о ревнивых богах и хитроумных чародеях; поистине восхитительные истории рассказывают там.

Вот некоторые из них...

Дизайнер Илья ведёт вполне обычную жизнь — спорит с начальством, болтает с другом Тохой, засматривается на красивую секретаршу Свету, которая тоже, вроде, не против познакомится поближе. Однажды он видит в Интернете информацию о крушении самолёта под Лугой, но это не обычная авиакатастрофа — никто не знает, откуда взялся этот самолёт, его нет в реестрах авиакомпаний, и он появился на радарах за десять секунд до падения. Странности добавляет ещё и тот факт, что в Сети не наблюдается даже зачатков той информационной бури, которая сопровождает подобные инциденты. А потом среди ночи к Илье приходят сотрудники ФСБ и просят предъявить паспорт, что он и делает. Все страницы — целые, но Илье демонстрируют вырванную страницу из его же паспорта и объясняют, что её нашли на месте катастрофы под Лугой...

Англия, 1832 год.

Первый рабочий пропал в сентябре. Вышел из кузни и не вернулся.

Спустя месяц исчезли еще двое.

Молодой инженер Джеймс Несмит, владелец небольшого литейного завода, намерен разобраться в происходящем. Очевидец утверждает, что рабочие отправились в сторону руин замка Дадли, поэтому Несмит отправляется на поиски, не подозревая, что в подземельях под замком его ждёт встреча, которая перевернёт всю его жизнь, а в памяти потомков он останется изобретателем парового молота, гидравлического пресса и многих других механизмов...

Новый микрорайон, куда после развода с супругой перебрался Артём, ему, в общем-то нравился. Если бы не странности с ТЭЦ, которая то и дело производила неприятные звуки. Рев авиационных двигателей – вот на что это было похоже, только самолеты будто не улетали, а висели над станцией. Да ещё и странное здание без окон, которое строили на пустыре перед ней. На пустыре, где по когда-то располагался «Объект 603», на котором перегружали урановую руду с чехословацких рудников перед отправкой её на советские обогатительные заводы.

Однажды, из окна своей квартиры, Артём заметил на стройке двух странных рабочих, которые сидели на строительных лесах будто бы лицом к стене, больше напоминая огромных нахохлившихся снегирей, чем живых людей. Тогда это показалось Артёму забавным, но потом начали происходить совсем уж странные вещи...

В давнее время в одной из стран

Жил, истомясь от безделья Хан.

Днём он ослушников тайных казнил,

Вечером правил своё торжество.

Не помогало ему ничего.

Был Солнцеликому свет не мил:

Чёрная Скука терзала его.

В попытке развеять скуку властителя, один из придворных преподносит ему в дар чудесную птицу, «славную песен мерцающим серебром», способных развеять любую скуку. Так отчего же не хочет петь эта птица в лучшем из ханских садов, да ещё и в клетке из чистого золота?..

Это рассказ о мире, «где завтра уже было вчера»...

После нескольких ядерных конфликтов и затяжной гражданской войны между белыми и чёрными, на территории современных США вновь возрождается рабство. Но не все чернокожие готовы покорно гнуть спины на плантациях...

Эта история произошла в Антонизене, одном из Ста Городов Зарленги, открытых для путников, подобно ярким цветам, когда в него прибывает некто Кантанзаро, зарабатывающий на жизнь не совсем честным трудом. А в городе как раз случились знаменитые антонизенские выборы в городской Совет, за которым закрепилось название Семь Дураков...

Жил некогда в седьмом веке хиджры, в Ширравазе, халиф Альманзор, солнце Леванта. Он познал все тайны человеческой мудрости, но душу его пожирала страшная, ничем не утоляемая скука, ибо тщетность виделась ему в любой вещи, которой он жаждал, о которой мечтал, которую видел своими живыми глазами. И задумал тогда халиф стать вершителем чужих судеб, для чего велел придворному каллиграфу начертать на шестьдесяти четыре шёлковых листках таинственные предсказания и суждения, дабы потом рукой своей бросить их с балкона народу, и кто какой возьмёт приговор — плохой или же хороший — тотчас же исполнится его участь! Но ни сам Альманзор, ни каллиграф не видели, как бестелесная рука заполнила шестьдесят пятый листок и таинственным образом смешала его с предыдущими...

Эссе, в котором Урсула Ле Гуин пытается ответить на два вопроса, ею же сформулированных следующим образом: должна ли фантастика быть полноценным романом и, будь это возможно, насколько нужно фантасту быть романистом и заниматься характерописанием?

В данном эссе Урсула Ле Гуин рассматривает связь между сказками, собственным творчеством и учением Юнга.

Сама Ле Гуин говорит об этом эссе следующее: «Я была поражена, обнаружив, настолько сказанное великим психологом о «тени» совпало с тем, какой я её представила себе и воплотила в романе «Волшебник Земноморья». Было так, точно наши души, пусть разделённые десятилетиями во времени и огромной разницей в опыте, личностных свойствах и устремлениях, соприкоснулись, сошлись на одном и том же образе». (перевод Марины Золотаревской)

Ему тридцать пять лет и вся его жизнь подчинена давно устоявшемуся распорядку. И вот однажды утром, в понедельник, он выходит на улицу и видит необычный солнечный луч. Мир растапливается в жидкое золото, и все же лучше видеть этот луч, чем жену, ребенка, театр, кино, парк, утренний кофе, костюм, черный портфель, черный галстук, машину, кабинет и красную юбку референта. Ведь следуя за ним, можно попасть в Другой мир...

Повесть, считающаяся первым произведением мировой фантастики, в котором излагается внятная история о параллельных мирах, послужившая основой для будущего жанра альтернативной истории, рассказывает о чудовищном катаклизме, затронувшем пространство и время, в котором едва не погибла вся Вселенная. А ещё о преподавателе математике в колледже города Фредериксберга, профессоре Минотте, который предвидел почти всё, что позднее так поразило и напугало весь мир. Предвидел, но предпочитал помалкивать...

«Мы выпили много чрезвычайно редкого и дорогого вина и утратили чувство меры. Мы открыто богохульствовали и излагали пророчества и предупреждения, которые могли изрекать только боги.

Я знаю, что мы интересовались эволюцией и размышляли о создании, которое когда-то займет место человека на этой крошечной планете. В том, что это создание появится, мы нисколько не сомневались и просто рассуждали о том, как оно появится.

Но среди нас был тот, кто не принимал участия в нашем разговоре. Тот, кого мы боялись, и все же не смели открыто показать свой страх. Тот, кто провозгласил: «Поскольку глаз – это окно души, то глаз этой комнаты – окно в грядущее!»

В этой маленькой комнате было всего одно окно, и оно находилось высоко над каминной полкой из золота и оникса, под потолком из белого мрамора. И тогда один из нас вытащил черные как смоль игральные кубики, и пять минут мы бросали их под маленьким окном, чтобы узнать, кто поднимется первым. И хвала богам, которые следят за моей судьбой – я выиграл...»

Мог ли безымянный рассказчик представить, сколь странной и пугающей будет открывшаяся ему картина?