Ты знаешь, как болит душа
Во власти внутреннего ада?
Такой беды не совершат
Все механизмы Торквемады.

Такой тоски не обнажить
Виолончели, флейте, скрипке.
Лишь губы силятся сложить
Себя в подобие улыбки.

Стареют люди и растения,
Осенний дождь сменяет снег,
Лишь ты не знаешь изменения
Из года в год, из века в век.

Не знаешь ни любви, ни муки,
В тебе нет нервов или жил.
И черви совести и скуки
Бессильны, ты лежишь — как был.

Ты безупречен, выше рока,
Ты вечен, в высшем смысле — свят,
Недаром с древности глубокой
Богов ваяли из тебя.

Как ты ни свят, могучий камень,
Ты всё же не сильнее тех,
Кто из тебя добудет пламень.
Ты мёртв, а жизнь, по сути, грех.

В самом сердце болотного ада

Древо мрака произрастает,

И кикиморы, не дриады,

На ветвях его в прятки играют.

Ветви-змеи у Древа Медузы

Вечно движутся. Злая кАмедь

На коре блестит заскорузлой,

На ветру превращаясь в камень.

В том аду побывал я тоже,

Равнодушно окинув взглядом

Древо смерти с шипастой кожей,

В паутине засохшего яда.

Вот книга "Танцоры на Краю Времени"

О всесильных тусовщиках одного племени,

Написал англичанин Майкл Муркок.

Пишущий в строчку и между строк.

Хороший парень, хиппарь и пьяница,

Живёт до сих пор, не фига не старится,

Кумир металлистов*, приятель Лемми*...

Ну, впрочем, вернёмся к нашей теме.

Вы станете свидетелями редкостной драмы

Лучшей со времён Ромео и Джульетты, Ситы и Рамы.

Расскажу о ней в стиле "балаганный раёк".

Нравится — читайте, не нравится — ёк.

Всему в романе найдётся место —

Здесь есть (о боже!) немного инцеста,

Машина времени, Герберт Уэллс,

Полеты во множество разных мест,

Конец времён и Викторианская эпоха

(по ней прошёлся Муркок неплохо),

Монгров, Ли Пао, Вертер де Гёте

(поэт-романтик — ну, вы поймёте)

И самый странный Вечный герой —

Избалованный мальчик с чистой душой,

Перетрахавший всех, с кем был знаком —

Уж такие традиции в мире том.

Несмотря на количество откровенного стёба,

Книга о любви, фактически — до гроба.

Засада там, где и не ждали —

У влюблённых разные понятия о морали.

Как из ситуации выйдет Муркок?

Читайте, не забывая читать между строк.

Часы напротив, я прикован взглядом —
Там стрелки нарезают циферблат
(Из дюжины кругов мой личный ад),
Жрут жизнь мою, наполненную ядом.

А я прилёг на деревянный пол,
Мне волосы слепил холодный пот.
Я умираю в комнатке под крышей,
Здесь руку протяни — и небосвод.

Внизу — я слышу — бегает трамвай,
Машины мчатся к неизвестной цели,
Там жизнь кипит и льётся через край
И смех из ресторана и борделя.

И чтобы заглушить свою тоску,
Сажусь на подоконник тихо-тихо,
И медленно душу в себе искус
Швырнуть в толпу давно иссохший фикус.

Я понимаю: тот весёлый мир,
Оставшись без меня — не испарится.
И я из тех, кто не попал на пир,
Но это ли причина так беситься.

И к равнодушию людей претензий нет.
Я видел жизнь, я пил её до дна.
Когда-нибудь я выберусь на свет
Через пространство чёрного окна.