по иронии судьбы, пометка АР (архив) выглядит, как инициалы писателя

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие ...................................................... .......................... 2

Почта и государство ...................................................... .................. 3

Всемирный Почтовый Союз ...................................................... ........ 11

Место почты в системе административного аппарата государства ....... 18

Структура почтового управления ...................................................... 23

Предприятия, виды и типы их ...................................................... ..... 39

Почта в городах ...................................................... ......................... 43

Сельская почта ...................................................... .......................... 68

Транспорт ...................................................... .......................... 89

Рационализация труда. Механизация производства............................ 126

Рабочий вопрос ...................................................... .......................... 163

Приложения: таблицы ...................................................... .................. 176

#####

ПРЕДИСЛОВИЕ

Брошюра "Современная почта за границей" не ставит своей целью дать исчерпывающий очерк современного состояния иностранной почты. И объем брошюры, и количество имеющегося у нас материала по заграничной почте, наконец, и самые задачи, которые преследовала редакция, заставляли ограничиться более скромными целями.

В журнале «Жизнь и Техника Связи» за последние годы (с 1923 года по текущий момент) накопился значительный и интересный материал по современному состоянию почты за границей.

Однако материал этот, накоплявшийся по мере поступления от разных авторов и потому разрозненный, давал случайные, отрывочные сведения и благодаря этому терял значительную часть своей ценности.

Собрать, систематизировать этот материал, пополнив недостающие сведения из других источников, — такова первая задача, которая стояла при составлении брошюры.

Пробудить критическую мысль п[очтово]-т[елеграфного] работника, расширить его кругозор, заставить выйти из узкого круга своей рабочей обстановки, указать на государственное, политическое и экономическое значение почтового аппарата в целом, а отсюда и отдельных ведомственных мероприятий, — такова основная цель брошюры.

Задача эта сложная и ответственная. Вполне естественные недочеты при ее выполнении могут быть оправданы тем, что это — первый опыт в нашей ведомственной литературе.

Исходя из этой поставленной задачи, составители не загромождали текста цифровым материалом, ограничившись приведением в конце брошюры необходимых статистических данных.

Брошюра эта составлена в сотрудничестве с Т.Г. Положенцевой, которая провела большую работу по собиранию и систематизации материала и написала ряд глав.

А. Беляев.

***

Обложка мягкая, габариты ..., 184 с., 7000 экз., цена 1 руб. 25 коп.

Законы природы открываются не только учеными, работающими в лабораториях, но и тогда, когда люди в своей повседневной работе пытаются переделать, исправить природу для своих практических нужд.

Разнообразные работы, опыты и наблюдения биологов помогают огромной работе человечества — переделке природы.

Вопросы пересадки тканей, желез, целых органов от одного животного другому, наблюдения над сращенными животными привлекают внимание биологов. Наблюдая пересаженные ткани и органы, биологи выясняют физиологическое действие этих органов, их значение для жизни всего организма. Кроме того, пересадка тканей имеет большое практическое значение: этим методом

177

пользуются врачи и во многих случаях получают прекрасные результаты.

Ученые научились производить пересадку не только от одного живого организма другому, но даже от мертвого живому. Теперь успешно переливают кровь мертвых людей (например, погибших от несчастного случая, но бывших до этого здоровыми) живым. Больным людям, потерявшим много крови, врачи вливают консервированную кровь умерших людей.

Соблюдая определенные меры предосторожности, удавалось пересаживать кусочки кожи из мертвого тела на живое, и они часто приживлялись и прирастали.

Но не только от мертвого тела удается пересаживать, или, как говорят, трансплантировать, отдельные части в живой организм. Можно пересаживать отдельные органы и от одного живого существа другому. Удачно пересаживают и кусочки кояш, и кусочки кости с надкостницей, и мышцы, и сухожилия, и куски кровеносных сосудов, и даже железы. Пробовали, например, у животных вырезать те железы, которые вырабатывают молоко, и пересаживать их другому животному на такое необычайное место, как, например, ухо. Железы здесь приживлялись прекрасно. И когда животное, которому были пересажены молочные железы, становилось матерью, то молочные железы и на новом месте начинали вырабатывать молоко ко времени родов. Это молоко, правда, не имело выхода, так как сосок был оставлен в теле другого животного. Этими и другими подобными опытами ученые доказали, что молочные железы возбуждаются к деятельности особыми млекогонными веществами, которые в изобилии появляются в крови самки ко времени родов. Извлекая из крови эти млекогонные вещества и вводя их в кровь самцам, удавалось вызывать к деятельности их рудиментарные молочные железы.

Иногда, чтобы вылечить человека, пересаживают не только кусочки, но и целые железы. Так, у человека и животных около гортани находится одна весьма важная железа, которая называется щитовидной. Она, как и другие железы с внутренней секрецией, вырабатывает особые вещества—гормоны. Гормоны щитовидной железы просачиваются в кровь, разносятся ею по всему телу. Эти гормоны влияют на рост тела, на круговорот, или обмен веществ организма. Железа эта настолько важна для жизни человека и

178

животного, что если она болезненно перерождается, то человек или животное неминуемо погибает. Удалять путем операции такую болезненно перерожденную щитовидную железу нельзя, так как без нее человек неизбежно умирает. В этих случаях трансплантируют часть щитовидной железы от другого человека (был случай, когда одна мать пожертвовала половину собственной железы для пересадки ее больному сыну) или от человекообразных обезьян. Ученые еще до сих пор точно не выяснили, что происходит с такой «чужой железой» на новом месте. Возможно, что новая железа в конце концов рассасывается, но, во всяком случае, такая пересадка железы часто вызывает резкое улучшение у больного.

В целях эксперимента у животных производят трансплантации даже таких органов, как сердце. Это удается, впрочем, только у личинок амфибий (головастиков). Исследователь Копаный производил дая^е пересадки глаз. Он пересаживал, например, глаза серой крысы белой крысе или глаза жабы — жерлянке, а глаз жерлянки — карасю. Глаза в этих случаях приживлялись, причем некоторые ученые указывают, будто иногда восстанавливается частично и зрение (но это еще точно не установлено).

У насекомых, например, у жука-водолюба, жука-плавунца, у куколок некоторых бабочек и т. д., биолог В. Финклер производил успешно даже пересадки голов. Этот ученый разработал особую «ювелирного» характера технику: осторожно отрезая у насекомого голову от груди, Финклер на ее месте аккуратно прикреплял голову другого насекомого того я^е вида. Уже через шестидневку можно было снять те приспособления, которые удерживали пересаженную голову в надлежащем положении. Через 1—2 месяца происходило полное срастание, и оперированные животные двигались и принимали пищу, как нормальные насекомые. У жуков-водолюбов удавалось даже обменивать головы у разных полов: самцу приживляли голову самки, а самке — голову самца.

Таковы успехи биологии в области пересадки тканей.

Осуществима ли такая операция пересадки жабер акулы человеку, о которой рассказывает автор этой книги? Можно ли думать, что ученые когда-нибудь научатся превращать людей в существ, могущих жить на суше и в воде?

На это приходится ответить, что здесь автор совершенно

179

оторвался от реальных законов природы и его фантазия не имеет никаких оснований на осуществление даже в будущем.

Как ни поразительны успехи современного искусства пересадки органов, как ни велики возможности. дальнейшего развития и усовершенствования этого метода, все же до сих пор никому не удавалось делать пересадки органов от теплокровных к холоднокровным или обратно. Удачные пересадки можно осуществлять только между особями одного и того же или у близких друг к другу видов (например, от человекообразных обезьян к человеку). У отдаленных друг от друга животных физиологические процессы настолько различны, что обмен органами невозможен без коренной ломки и переустройства большинства физиологических процессов в «приемлющем» (то есть получающем пересаженную часть тела) организме.

Автор, рассказывая о превращении юноши в человека-амфи-бию, решает вопрос чрезвычайно просто. Стоит только ребенку пересадить жабры молодой акулы и «изменить всю работу человеческого организма», и Ихтиандр готов.

На самом деле здесь имеются непреодолимые трудности. Даже самое смелое воображение не в состоянии хотя бы приблизительно наметить те пути, которыми можно было их разрешить. И не спроста автор предпочитает обходить молчанием эти трудности.

Поэтому фантастическое представление о пересадке жабер от молодой акулы человеку не имеет ровно никакой основы в современных достижениях биологии.

Но вообразим даже, что такой смелый обмен органами между резко отличными друг от друга существами (человеком и рыбой) будет когда-нибудь осуществлен. Мало пересадить жабры акулы в тело человека, надо еще перестроить скелет человека и формы его тела соответственно новому физиологическому отправлению, надо сделать иной всю систему кровеносных сосудов, снабжающих легкие и жабры, создать аппарат, который переключал бы тело с легочного на жаберное дыхание. Если бы представить себе мысленно, что кто-нибудь когда-нибудь сможет все это проделать, то такое двоякодышащее существо во всяком случае не сможет сохранить формы человека. Такое существо должно будет иметь совсем иные отношения между головой и передней частью туловища, вмещающей двойной дыхательный аппарат. Такой Ихтиандр дол-

180

жен будет походить по форме тела на двоякодышащих рыб: цератода, протоптеруса и лепидосирена, которые водятся в Австралии и в экваториальной части Африки и Америки. Цератод живет в загрязненных, богатых органическими остатками болотистых водоемах, которые в жаркое время сильно загнивают. Пока цератод находится под водою, он дышит исключительно жабрами. Время от времени он поднимается на поверхность, набирает воздух в легкие и снова скрывается под водою. Легкие этой рыбы являются собственно только запасными резервуарами воздуха, возобновляемого через известные промежутки времени, а основным является все же жаберное дыхание. Протоптерус и лепидосирен живут в реках, пересыхающих во время тропического лета. На это время они закапываются в ил, который образует вокруг них своего рода панцырь, и погружаются в спячку. Во время спячки все жизненные процессы так сильно понижаются, что яшвотное, как говорят, находится в состоянии анабиоза, то есть скрытой жизни. В течение этого периода жабры бездействуют, и рыба дышит только при помощи легких, используя тот воздух, который проникает в нору из ила через отверстие, приходящееся на уровне рта. С наступлением тропических дождей ил расплывается, очнувшаяся рыба оказывается уже в воде и тогда опять переключается на жаберное дыхание.

Таким образом, современные двудышащие рыбы не могут жить неопределенно долгое время как на земле, так и под водой. Они не обладают той приспособленностью к жизни в воде и на суше, которой автор наделяет «земноводную» обезьяну Сальватора.

Мог ли человек, обладающий даже способностью жить под водой, оставаться так долго в воде, не замерзая, не боясь окоченеть? Ведь, все без исключения водные млекопитающие имеют под кожей громадные пласты жира. Этот подкожный жир является дурным проводником тепла и образует как бы панцырь, защищающий организм от тепловых потерь. У китов этот защитный слой жира имеет толщину до метра и больше. Чтобы сделать Ихтиандра действительно существом, способным жить одинаково и на суше и в воде, Сальватору надлежало разрешить, помимо пересадки жабер, и другую трудную задачу: именно предохранить Ихтиандра от неминуемого окоченения в холодной водной среде. Или Ихтиандр должен был стать холоднокровным существом, какими являются

181

рыбы и амфибии , или ему следовало пересадить-Огромные пласты подкожного жира. Но тогда Ихтиандр превратился бы в неуклюжее, безобразное существо, совершенно беспомощное на суше.

Ихтиандр с большими пластами жира, защищающими его от окоченения, Ихтиандр с огромной грудной клеткой, в которой поместился бы двойной дыхательный аппарат, конечно, утратил бы всякое сходство с человеком.

Читая эту книгу, следует помнить еще о том, что люди, добывая естественные богатства, скрытые в недрах земли й глубинах моря, завоевывая природу, не стремятся приращивать себе ни крыльев птицы, ни жабер рыбы. Люди строят самолёты и на них поднимаются высоко в воздух. А чтобы опускаться и изучать глубины моря, люди сооружают особые аппараты — подводные лодки, батисферы — ив них спускаются на большие глубины. Так, американец Биб — сотрудник Бермудской биологической станции — спустился недавно в специально сконструированном герметически закрытом шаре — батисфере — на глубину около километра. В гондоле этой батисферы он чувствовал себя как дома. Через окна батисферы Биб мог наблюдать тайны морских глубин и делать киносъемки глубоководных животных и растений, освещая воду сильным прожектором, приделанным к батисфере. У нас в СССР тоже строится батисфера, в которой советские ученые будут изучать глубинную жизнь моря.

Люди, опустившиеся с целой лабораторией, со всеми необходимыми научными приборами на глубину в километр, оставаясь в своем обыкновенном костюме, закусывая сандвичами и шоколадом, делают и будут делать съемки морских глубин и производить различные исследования.

Не стремление превратить людей в земноводных существ, а усовершенствование техники глубоководных исследований поможет нам овладеть богатствами моря. Отсутствие жабер не мешает нашим эпроновцам строить на большой глубине замечательные инженерные сооружения и поднимать ими на поверхность огромные затонувшие корабли. По сравнению с работниками Эпрона, производящими на глубине многих метров электросварку и ворочающих своими механизмами огромные тяжести, Ихтиандр, вооруженный только ножом, кажется жалким и беспомощным.

Малоправдоподобным в этой книге кажется возможность

182

существования такого чудесного научно-исследовательского института, какой имел Сальватор. В капиталистических странах честным трудом нельзя заработать средств не только на постройку института, но даже и на оборудование маленькой лаборатории. Бескорыстные и талантливые люди не наживают там капиталов, но ночуют подчас под арками мостов или торгуют спичками и зубочистками. В буржуазных странах имеются неплохие исследовательские институты, но все они созданы ценою ограбления рабочих масс, построены на средства эксплоататоров и тунеядцев. В настоящее время в условиях погибающего капитализма эти институты хиреют и чахнут. Дворцы науки можно построить только у нас, где в корне уничтожена возможность эксплоатации человека человеком и где социалистическое государство предоставляет неограниченные средства на научные исследования. Живи Сальватор в нашей стране, он, конечно, не стал бы создавать земноводных обезьян и воспитывать Ихтиандра, а свои большие способности и знания направил бы на то, что действительно нужно и полезно для человечества.

Поофессор А. Немилов

***

"ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ"

В. Шкловский

АЛЕКСАНДР БЕЛЯЕВ. Человек-амфибия. Научно-фантастический роман. Послесловие проф. А. Немилова.-- М.--Л. Детиздат. 1938. 183 стр. Ц. 4 р. Тир. 25 000.

Один актер играл и проигрывал на биллиарде.

Тогда он сказал: "А теперь я буду показывать, как надо играть".

Он начал как бы режиссировать игру, и выиграл партию.

В 15--16 номере "Детской литературы" талантливый писатель А. Беляев показывает, как надо играть (в статье "Создадим советскую научную фантастику").

Показ хороший.

В статье этой есть такое место:

"Следующая трудность, стоящая перед писателем в изложении научных проблем, это невозможность проведения точных границ между научным и ненаучным, практически выполнимым, хотя бы в отдаленном будущем, и абсолютно никогда не выполнимым. И ученый иногда, подавляя своим научным авторитетом, дает уничтожающую критику фантазии писателя, а на поверку (увы, иногда слишком поздно для автора) оказывается, что писатель был ближе к истине, чем ученый, что не наука, а научная косность продиктовали столь суровый приговор".

Сейчас Детиздат издал книгу А. Беляева "Человек-амфибия".

Содержание этого романа несколько гибридно. Ученый, напоминающий уэльсовского доктора Мора, переделывает животных.

"Вот, блестя медно-зеленой чешуей, перебежала дорогу шестиногая ящерица. С дерева свисала змея с двумя головами. Кристо в испуге отпрыгнул в сторону от этого двухголового пресмыкающегося, зашипевшего на него двумя красными ртами. Негр ответил ему более громким шипением, и змея, помахав в воздухе головам", упала с дерева и скрылась в густых зарослях тростника. Еще одна длинная змея уползла с дорожки, цепляясь двумя лапами. За проволочной сеткой хрюкал поросенок. Он уставился на Кристо единственным большим глазом, сидевшим посреди лба".

"Один уродец особенно поразил Кристо. Большая, совершенно голая розовая собака. А на ее спине, словно вылезшая из собачьего тела, виднелась маленькая обезьяна -- ее грудь, руки, голова".

Животные доктора Сальватора довольно противные. Животные доктора Мора на его знаменитом острове были интереснее и содержательнее. Они были -- пародии на людей.

Среди редкостей доктора Сальватора есть и человек-рыба -- Ихтиандр.

Этот человек имеет и легкие и жабры. Впоследствии он был обследован на суде. На суде поняли мало.

Роль доктора Паганеля в романе играет эксперт, который рассказывает следующее:

"На двадцатый день развития у человеческого зародыша обозначаются четыре лежащие друг за другом жаберные складочки. Но позже у человеческого зародыша жаберный аппарат преобразуется: первая жаберная дуга превращается в слуховой проход с слуховыми косточками и в евстахиеву трубу; нижняя часть жаберной дуги развивается в нижнюю челюсть; вторая дуга -- в отростки и тело подъязычной кости, третья дуга -- в щитовидный хрящ гортани. Мы не думаем, что профессору Сальватору удалось задержать развитие Ихтиандра в его зародышевой стадии. Науке, правда, известны случаи, когда даже у совершенно взрослого человека остается незаросшее жаберное отверстие на шее, под челюстью. Это так называемые шейные фистулы. Но с такими остатками жабер, конечно, нельзя жить под водой. При ненормальном развитии зародыша должно было получиться одно из двух: или продолжали бы развиваться жабры, но за счет развития органа слуха и других анатомических изменений. Но тогда Ихтиандр превратился бы в чудовище с недоразвитой головой полурыбы-получеловека, или победило бы нормальное развитие человека, но за счет уничтожения жабер. Но Ихтиандр -- нормально развитой человек, с хорошим слухом, вполне развитой нижней челюстью и нормальными легкими, но, кроме того, у него есть вполне сформированные жабры. Как именно функционируют жабры и легкие, в каком взаимоотношении они находятся друг с другом, проходит ли вода через рот и легкие в жабры, или же вода проникает в жабры через небольшое отверстие, которое мы обнаружили на теле Ихтиандра повыше круглого жаберного отверстия,-- мы не знаем. Мы могли бы ответить на эти вопросы, если бы мы произвели анатомическое вскрытие. Это, повторяю, загадка, ответ на которую должен дать сам профессор Сальватор".

Тот же эксперт признает, что он в этом деле ничего не понимает. Положение читателя затруднительное.

Непонятное существо плавает на воде и под водой, ездит на дельфине, трубит в раковину. Оказывается, что в научном романе больше влияния скульптуры, изображающей .тритона с дельфином, чем науки.

Сюжетная линия романа -- спасение Ихтиавдром девушки -- тоже напоминает один роман Уэльса с сиреной, которая выплыла из воды и влюбилась в обыкновенного земного мужчину, принеся ему приданое в матросском сундуке.

Правда, уэльсовская рыба-женщина не имела жабер и была снабжена хвостом.

Роман Беляева неожиданно кончается отрицанием, как иногда бывает в длинных немецких фразах.

К роману приложено послесловие профессора Немилова. Профессор пишет:

"Автор, рассказывая о превращении юноши в человека-амфибию, решает вопрос чрезвычайно просто. Стоит только ребенку пересадить жабры молодой акулы и "изменить всю работу человеческого организма", и Ихтиандр готов.

На самом деле здесь имеются непреодолимые трудности. Даже самое смелое воображение не в состоянии хотя бы приблизительно наметить пути для их разрешения. И неспроста автор предпочитает обходить молчанием эти трудности.

Поэтому фантастическое представление о пересадке жабер от молодой акулы человеку не имеет ровно никакой основы в современных достижениях биологии".

Таким образом, только что рожденный двоякодышащий соперник капитана Немо уничтожается послесловием. Если бы талантливый писатель Беляев сам редактировал свою книгу, то он начал бы с того, что познакомил бы профессора Немилова с писателем Беляевым до написания книги, или бы не напечатал книгу, опровергнутую в конце.

Это можно было бы сделать потому, что книга А. Беляева "Человек-амфибия" далеко не лучшая книга этого автора.

У Беляева много интересных, неожиданно придуманных книг. Эти книги мало переиздаются. Издавать недоработанную книгу лучшего работника в области советского фантастического романа не стоило.

Если сам автор не согласен с послесловием, если автор думает, что роман проложил дороги для науки, если послесловие запаздывает, то тогда не надо было соглашаться с печатанием такого послесловия.

Сейчас же получилась странная амфибия: чисто-фантастический роман, к которому пришиты жабры научного опровержения.

"Детская литература" No 20, 1938.

***

Часто говорят, что у нас нет научно-фантастического романа — всего два-три автора, всего пять-шесть книг.

Если подойти к вопросу формально, то это неверно. У меня записано пятьдесят восемь названий советских научно-фантастических произведений, созданных двадцатью шестью авторами. Вероятно, библиография эта не полна.

Но, по существу говоря, сетования справедливы.

Из этих пятидесяти восьми книг едва ли наберется двенадцать, заслуживающих хоть какого-нибудь внимания читателей и критики.

Выходило много псевдонаучной и псевдофантастической псевдолитературы в 1925-1928 гг. Такие книги выпускались частными издательствами, писались авторами, имен которых никто нынче не помнит, — это были типичные образцы "вагонного" чтения. Лишенные и творческой фантазии и самых скромных литературных достоинств, эти книги теперь забыты — и поделом. Нечего о них вспоминать.

А. Ивич. Научно-фантастическая повесть // Детская литература, 1938, № 7-8.

***

В наши дни физиологические и биологические факты охотно кладут в основу фантастических романов и повестей. Но при этом не всегда учитывается элемент научной последовательности. Так, например, талантливая книга Беляева "Человек-амфибия" грешит в физиологическом отношении против истины: амфибия отличается не только тем, что в личиночном состоянии дышит жабрами, но еще и тем, что имеет совершенно другой водно-солевой и белковый обмен. Человек, превратившийся в амфибию, выделял бы в сутки в среднем 70 литров воды, как это и имеет место у лягушек, выделяющих столько мочи, сколько весят они сами. Такова сила взаимных корреляций органов и систем развивающегося организма: нельзя тронуть один какой-либо!

Проф. Ю.П. Фролов (Детская литература, 1940, № 4)

Напрям – наративні стратегії та авторські інтенції (завдання та наміри) в літературі – вже належно

вивчений і описаний. Однак питання обраної проблеми теоретико-літературного аналізу емігрантських

романів В.Винниченка ще не розкрито у теоретично не обґрунтовано.

Остання, четверта, за дослідженням Семена Погорілого (1, 22), еміграція письменника до країн

Німеччини та Франції подарувала світові такі беззаперечно несподівані за тематикою й зрілі за

художньою майстерністю прозові твори: “Сонячна машина” (1919-1923), романи муженського циклу

“Вічний Імператив” (1935-1936), “Лепрозорій” (1938), “Нова Заповідь” (1948) та повоєнний останній твір

– роман “Слово за тобою, Сталіне!” (1949-1951). Експериментаторська проза В.Винниченка цього періоду

запропонувала нові інтенції, стилі, теми, сюжети, типи нараторів і т.д., що було спровоковано новими

есхатологічними настроями доби.

Модерністська література ХХ століття характеризується тенденцією до самоусунення автора-

оповідача; натомість надається самостійність персонажам, часто персонаж виконує функції розповідача.

Такий тип оповіді характерний для роману “Сонячна машина”, написаного під час перебування

В.Винниченка в Австрії та Німеччині у 1919-1923 роках.

Дискурсивними формами представлення авторського мовлення в романі “Сонячна машина” є:

1. Форма титульного автора реалізована у виборі футуристичної назви, авторському визначенні

жанру та націозахисній присвяті.

2. Форма персонажної наративної ситуації (2, 97). Інформація подається зі змінних перспектив князя

Альбрехта, принцеси Елізи, Мертенса, графині Труди, Рудольфа Штора, Макса Штора, графа Адольфа,

старого графа Еленберга.

3. У внутрішніх мовних партіях персонажів роману репрезентовано внутрішню точку зору

імпліцитного всезнаючого автора-аналітика (3-й тип наратора за Бруксом та Уореном) (3). Полеміка героя

із самим собою виражається у вільному непрямому дискурсі, в якому змішані голоси наратора і

персонажа.

4. Форма третьоособового представлення розповіді. Суб’єктом мовлення є гетеродієгетичний

наратор-свідок (2-й тип наратора). Мовні одиниці цієї форми – вставні слова наратора на кшталт:

здається, видно, може (4, 392-393), очевидно (4, 723) та синтаксичні конструкції трудно розпізнати (4,

396), це видно по всьому (4, 401).

5. Форма коментарних екскурсів, суб’єктом мовлення яких є втручальний наратор (коментатор) (2,

28). Свідченням типу в романі виступають такі мовні виразові форми оповідача, як цебто він цим каже

(4, 388), цебто слід би сказати (4, 433).

 © О.Ю.Чумаченко, 2008

Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. – Вип. 24.

126

6. Форма передачі автором чужого мовлення здійснюється через листи: прощальний лист князя

Альбрехта до Елізи, листи-звіти Георга до Елізи допомагають усвідомити перебіг подій, які вилучені з

тексту для пришвидшення темпу оповіді. А от, наприклад, лист-прощання Макса з Сусанною відбиває

авторські погляди на морально-етичну різницю між любов’ю і коханням.

7. Форма сну як вид комунікації імпліцитного прихованого автора. Прикладом форми можна

вважати сон принцеси Елізи, в якому автор вживає модерні ноти містицизму: використовує архаїчну

символіку сну (тунель, скелі, павутиння, храм), заводить героїню у паралельні світи, розкриває біологічне

несвідоме у віртуальному просторі: осоромлює приписи моралі, пов’язує підсвідоме кохання з небесною

кричущою насолодою (4, 492-493).

8. Дієгетично-міметична форма представлення з коментуванням. Прикладом може слугувати

святкова вистава на полі за Берліном. Суб’єкт коментування вистави глибоко законспірований,

розподілений між багатьма персонажами: з усіх горлів в один мент, одним суцільним голосом, таємно

розділеним на десятки шматків, гримить (4, 863). Завдання автора реалізуються у словах масового

оповідача-коментатора (дієгезис) та символіці театралізованого дійства (мімезис).

9. Форма метанаративу (звернення до теми утворення усього текстового наративу). Рудольф Штор у

своїх репліках позиціонує себе як митець, що пише й оприлюднює книгу про сонячну машину, яка стає

інструкцією до нового життя, відповідно автор натякає на свою присутність як творчої дійової особи у

художньому полотні. Макс Штор теж репрезентує іпостась (маску) емпіричного автора, адже як

письменник-філософ він пише трактат про красу, а принципова підтема роману: протистояння краси як

явища суспільної свідомості й краси Природи.

Експериментаторство автора з формою спричинило рівнозначне перебування в текстовій площині

роману таких суб’єктів оповіді, як автор-персонаж (персонажна наративна ситуація), гетеродієгетичний

наратор, втручальний наратор, імпліцитний наратор та оповідач 2-го типу за класифікацією Брукса й

Уорена наратор-свідок.

Перше, що привертає увагу в романі “Вічний Імператив Бог Господь Іванище” (1934-1935) – це

пунктуаційно не членована суцільна назва, авторська передмова та означений автором жанр “Історичний

роман майбутнього”. Титульний автор у цих надтекстуальних компонентах оприявнюється як

передвісник, догматик, соціальний філософ, що має позачасове знаходження. Аудиторія, яка

передбачається текстом, тобто нарататор – люди майбутнього.

Серед суб’єктів наративу роману варто виділити:

1. Наратора 4-го типу (мається на увазі приклад розповідання, коли автор викладає історію ззовні) за

класифікацією Клінта Брукса і Роберта Уорена в межах перцептивної точки зору.

2. Автора-коментатора, повноваження якого легітимізуються ще у передмові. Відповідно титульним

автором дається поле для діяльності втручальному першоособовому нараторові, який оповідає з великої

часової й космічної просторової дистанції. У читача відбирається право конструювати й декодувати текст,

адже правом голосу володіє втручальний наратор, який подає вичерпний метатекстуальний коментар до

всієї оповіді.

3. Імпліцитного автора, який перекладає свою місію на відео-зображення, що транслюється у всі

відеофони світовою центральною станцією. Відповідно, план вираження наративу більше

кінематографічний, ніж вербальний.

4. Наратора-свідка (2-й тип наратора) оповідуваних подій, на голосову партію якого вказують

компоненти на кшталт “здавалось” та зовнішні спостереження мовця над процесом говоріння: это

говорилось и делалось с обычной иронически-снисходительной усмешкой (5, 66).

Для роману “Вічний Імператив”, як і для “Сонячної машини”, характерне вкраплення в текстову

авторську площину текстів епістолярного стилю. Наприклад, листи Даніеля Брена до Франсуа ІІІ

віддзеркалюють вегетаріанські позиції В. Винниченка та спричиняють невідворотне прозріння короля.

Літературні алюзії в романі спостерігаємо в іронічній точній цитації персонажем слів горьківського

Сатіна: Человек – это звучит гордо (5, 6) та введенні в твір асоціативної тотожності Даніель Брен – Дон

Кіхот. Мотив донкіхотства в романах зацікавив ще М. Бахтіна, який у праці “Форми часу і хронотопу в

романі” запевняв, що образ простака-блазня Дон Кіхота є носієм авторських точок зору (6). А Ю. Лотман

ще у 1987 році також помітив, що для західно-європейського соціального роману характерний мотив

“донкіхотства”, який символізує людське простодушшя, ідеалізм, місіонерство, лицарство (7).

Підсумовуючи позиції теоретиків, доходимо висновку, що В. Винниченко компенсує своє

позазнаходження за рахунок введення себе в текст роману в образі філософа-акордиста, вегетаріанця

Даніеля Брена (Дон Кіхота).

Діалогічність зміщує жанр твору в бік драматичний. Поодинокий авторський втручальний

ремарковий коментар межує з численними некоментованими наратором репліками персонажів. Причина

цього, на нашу думку, історико-культурна: велику прозу в добу модернізму до певної міри замінила

Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. – Вип. 24.

127

аналітична драма, а тому В.Винниченко, як вправний драматург, у епічній формі теж вдавався до

прийому діалогічності.

Аналізуючи життя – сімейно-політичну гру, що детермінується автором за допомогою модерного

стереотипу „родина антагоністів”, читач переконується, що доля представників родини Бренів відбиває

глибинні політичні протиріччя сучасного авторові світу (протистояння фашистських та комуністичних

ідеологій). Хоча час історії парадоксальний: з одного боку, титульний автор говорить про події з

давноминулої доби людства, з іншого –маска-філософ Даніель Брен оповідає про вісімнадцять років після

соціалістичної революції. Тому не виключено, що імпліцитний час історії синхронний з часом написання

– 1935-1936 рр. Час розповіді – ретроспекція в недалеке минуле та перехоплення майбутнього. В першому

випадку автор досягає поглиблення фонових знань читача про оповідуваний світ, у другому – прагне

заінтригувати читача перед наступною подією. В основному ж особливість розповідного хронотопу

роману виражається в оповідній формі “тут і тепер”. Акцент на темпорально-анахронічному боці роману

ставиться у мовній партії коментуючого наратора.

У текстовій площині проаналізованого роману головний суб’єкт оповіді – зовнішній наратор-

коментатор. Але крім того, особливостями оповідачевого слова є форми мовлення імпліцитного автора,

частково наратора-свідка, біографічного автора-персонажа.

У романі “Лепрозорій” (1938), написаному перед Другою світовою війною у Мужені (1938), також

наявний наративний принцип з установкою на потенційного реципієнта. Оповідь ведеться від імені

оповідачки-жінки. Причина цього автобіографічна. Винниченко готував свій попередній роман “Вічний

Імператив” до міжнародного літературного конкурсу в Парижі, але, за словами Погорілого, для участі в

конкурсі журі обрало жінку, що ніколи не писала літературних творів (1, 48). Тому у вступному зверненні

“До видавців” жінка-автор, апелюючи до конкретних читачів, зізнається, що дуже молода й недосвідчена в

питаннях письменства. Тож, ім’я Івонна Вольвен – літературний псевдонім Володимира Винниченка.

Аналогічно до передмови роману “Вічний Імператив”, звернення наратора до видавців “Лепрозорія”

експліцитно розкриває задум прихованого автора відтворити шматок життя (8, 3), зробити це точно,

правдиво, захоплююче, орієнтуючись на конкретного читача – широку публіку (8, 3), використовуючи для

цього фотографічну пам’ять.

Сюжет роману сформовано з часової позиції, яка є минулою стосовно наратора. Перед нами приклад

класичного традиційного лінійного наративу із завершеною історією. Простір і час твору – сучасна

авторові Франція.

Оповідь у романі ведеться від імені вигаданого замінника, наратора-маски – Івонни Вольвен, яка

постає: по-перше, як автодієгетичний наратор-оповідач, 1-й тип наратора в межах перцептивної точки

зору, коли персонаж викладає свою історію. По-друге, як наратор-свідок, 2-й тип наратора формально

виражений у наратуванні історії персонажів із зовнішньої точки зору. Але часто події відбуваються за

відсутності Івонни, й вона осмислює події через перекази інших персонажів чи домислювання:

З’ясувалося таке (9, 22), очевидячки (9, 32). По-третє, професор Матур одягає на Івонну потрійну маску

для глибокої конспірації: перша – свідка-детектива, друга – енфірм’єрки пані Пужероль, третя –

племінниці професора. Прийом такого замаскування експліцитно виражений у тексті зміною одягу

Івонни й ролі: головні спостереження ви робитимете з суміжної із спальнею пані Пужероль кімнати,

через щілину в стіні, спеціально для цього замасковану (9, 30). Детективний епізод з викраденням героїні

введено автором з метою продемонструвати любов до життя Івонни, яка в цій межовій ситуації кривавого

маскараду (9, 51) обирає маску коханки професора. А про прийом “наративної маски” в романі свого часу

говорив Семен Погорілий так: «Івонна подана окремим структурним пляном подвійної маски: псевдоніма

письменника та авторки роману» (1, 71). По-четверте, Івонна Вольвен пише книгу, а тому постає як

наратор-аналітик, як 3-й тип наратора, творець наративу в наративі. Крім того, цей персонаж виконує

функцію текстового реципієнта в межах художнього тексту, адже пізнає світові закономірності, уважно

вислуховуючи лекції вченого професора, анкетованих, підслуховуючи візитерів пані Пужероль, та

збираючи інформацію енциклопедичного словника (9, 63) – панни Тіль. Фактично можна сказати, що

Івонна виконує ще й функцію інтрадієгетичного наратора, енунціатора (адресанта), в лекційній формі

викладаючи професорові та родині П’єра свої конкордистські міркування.

Зрозуміла річ, що В.Винниченко має обов’язково виявити свою кричущу позицію, яка б

відокремилася від нараторової. Ніяк не обійти тут увагою традиційну для прозаїка дискурсивну форму:

“хтось-сказав формула” в мовній партії наратора: І вмить неначе хтось сторонній, що сидів у мені,

виштовхнув: прокажельня, прокажені! Мене аж страхом пойняло (9, 24). У такий спосіб свідомість

реального позатекстового автора характеризує проблеми родини Бернара, де взаємна ненависть постає на

політичному ґрунті. Мотив полівекторної ідеологічної позиції та образ невідомого “хтось” в одній родині

спостерігається у всіх досліджуваних романах еміграційного періоду. В аналізованому ж творі присутній

експресіоністичний мотив модерної родини: фінанси матері сподвигають сина на злочинство.

Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. – Вип. 24.

128

Проблеми, які за задумом автора вирішуються в романі (причини хвороб людей, соціальної

нерівності, сутність щастя, моралі, влади, ідеологічна основа релігії, заповіді комуністичної моралі),

осмислюються головною героїнею Івонною рівнозначно, як їх усвідомлює конкретний читач. Прагнення

переглянути й переоцінити сучасні звичаї харчування, норми моралі та філософські проблеми з погляду

досягнення людьми щастя перетворило роман „Лепрозорій” В. Винниченка на соціологічну дискусію.

На думку Ю. Лотмана, для побудови сюжету суспільно значущого роману письменники ХІХ-ХХ

століть використовували фактичні архаїчні стереотипи, що характеризували добу. До особливих

архетипів теоретик відніс архетип “сибірської каторги”, який у сюжеті романів номінується ним як

“сибірський епізод” (7). У часовому плані цей епізод окреслюється автором у межах між листом

щасливого Бернара з пречудової комуністичної Москви та його ж телеграмою про повернення. Про

вилучені події, які стосуються арешту, побиття, концтабору, терору, втечі до французького посольства

оповідає сам Бернар. Схожу модель виведення позитивного героя за кордон, до Москви, де він пізнає

страшну істину в концтаборі, автор використав у романі “Нова Заповідь” (наприклад, тези книги Джона

Сміта про перебування в Сибіру та демонстрація сестрою Джона жахливих фотокарток з концтабору).

Отже, роман “Лепрозорій” характеризується співіснуванням наратора-маски (наратора-персонажа),

автодієгетичного наратора (центрального “Я” — персонажа), наратора-свідка, всезнаючого наратора,

біографічного автора. Основним авторським наміром вважаємо ідеологічну проблематизацію,

загострення етико-політичного конфлікту з метою продемонструвати персональну суб’єктивну позицію –

можливий шлях оздоровлення людства в усіх формах суспільної свідомості.

У “Новій Заповіді”, відредагованій письменником у 1947 році, персонаж Джон Сміт (мешканець

Детройта, США) вирушає до СРСР будувати соціалізм, що підтверджується словами: Нема пророка у

своїй вітчизні. Але герой Джон Сміт у Володимира Винниченка помирає в Детройті після арешту й

заслання до Сибіру. Виконати місію Спасителя йому не дала хвороба (туберкульоз), каліцтво через

катування у концтаборі та обумовлена цим смерть. Тези померлого брата Мері Сміт – Джона, які, мовляв,

написані на прохання сибірських каторжників, є варіантом авторського донесення пророчої інформації до

сучасників. У світлі сказаного напрошується висновок, що сибірський епізод відіграє ідеологічну

функцію в сюжеті роману, з ним пов’язаний художній концепт твору (основна ідея), рух образів,

невідворотне прозріння персонажів, міжнаціональна суть твору.

Авторський голос у тексті майже редукується, але авторська “дисертаційна” (10, 70) позиція

експліцитно наявна. Оповідач у романі гетеродієгетичний третьоособовий достовірний наратор 3-го типу

(автор-аналітик). Назва твору як прерогатива вибору титульного автора сприймається як своєрідне

продовження роману „Лепрозорій”, в котрому автор виклав чотири заповіді людського буття.

Основою наративу є подієвість, зміна. Персонажі, з якими відбуваються світоглядні зміни (прозріння),

– Петро Вишнятинський (агент СРСР Панас Скиба) та Кіндрат Сліпощук (агент Гриць Савенко). Зміна у

позиціях цих секретних співробітників відбувається в просторі Франції через слухання й конспектування

Петром (Панасом) тез ненаписаної книги Джона Сміта. Персонажі знімають маски агентів, відкидають

чужі імена, стають собою. Схожа схема розвитку сюжету та мотив демаскування спостерігається у

романі, що був написаний пізніше – “Слово за тобою, Сталіне!”.

Авторську позицію в романі “Нова Заповідь” знаходимо через аналіз прийому маскування. Персонаж

Арчібальд Стовер, Жак Ленуар і Жан Рульо – авторські портпаролі концепції колектократії та миру на

землі (11, 85). Текстовим, фіктивним замінником автора-персони у творі виступає персонаж Джон Сміт

(маска жертви). У 23 і 24 розділах, що присвячені тезам антикомуністичної та антирадянської книги

Джона Сміта, автор передоручає оповідь персонажеві, інтрадієгетичному нараторові Мері Сміт.

Авторська позиція виникає у межах кругозору персонажів, і в той же час виходить за ці межі, бо є

ширшою за ракурс персонажів, включаючи перспективу Мері Сміт, яка є тільки нейтральним оповідачем-

читачем: Я не можу навести нічого іншого, ніж те, що є в матеріалах мого брата.

Для роману характерний наратив з нелінійним сюжетом та повторюваним фабульним мотивом. Текст

наче переписується багато разів: Джон написав книгу, Марія прочитала, Петро прослухав, записав, згодом

усе переповів Кіндрату (12, 156) й вирішив пропагувати осмислені ідеї Джона в інших країнах. Історія має

логічний детективний початок, своєрідну повторюваність навколо об’єкта оповіді та непередбачуваний

детективний фінал.

Цікаво, що у своєму публіцистичному творі “Заповіт борцям за визволення” (1949), який було

опубліковано тільки після смерті автора, В. Винниченко відверто виражає власне ставлення до предмета

розповіді в романі “Нова Заповідь”, формує наративну точку зору на предмет (політичну концепцію),

висловлює ставлення до реального реципієнта, вдається до прийому самоідентифікації та оголення

письменницького прийому. Не менш значимим уявляється нам те, що автор продемонстрував свій задум,

концепт, явно вказав на національний та анагогічний (міжнародний) сенс свого роману. Відповідно, для

роману “Нова заповідь” характерна пара відправника та одержувача: конкретний емпіричний автор (В.

Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. – Вип. 24.

129

Винниченко) – конкретний читач – широкі маси всього людства (11, 84-85).

Тож, у розділі “Заповіту” під назвою “Створення миру і світової Федерації без бомб і кривавих

революцій” В. Винниченко вдається до прийому експліцитного розкриття власного “я”. Відповідно, в

романі “Нова Заповідь” право оповідного голосу належить гетеродієгетичному нараторові-аналітику,

автору-персонажу та конкретному емпіричному автору, чим досягається об’єктивність дієгезису та,

водночас, суб’єктивізується авторська позиція.

У романі “Слово за тобою, Сталіне!” (1950) основна увага автора приділена вставним словам і

реченням, що вказують на джерело повідомлення (кажуть, мовляв, вони кажуть...(знов-таки: вони, а не

я!) (13, 155) та прямому дискурсові (хтось сказав, що). В такий спосіб своєрідної “наративної маски” В.

Винниченко прагне самоусунутися від оповідуваного (хоча часто вдається до втручального коментаря).

Він обрав собі за маску абстрактних мовців, зняв, так би мовити, з себе відповідальність. Суб’єкт

розповіді в романі – прихований автор-аналітик (3-й тип наратора), гетеродієгетичний втручальний

наратор.

Автор уникає власної відповіді на поставлені у творі проблеми. Він одразу ж у назві передає свій

запит реальній особі, яка в контексті твору є статичним таємничим персонажем: “Слово за тобою,

Сталіне!” Але головним наратором твору є сам біографічний автор, адже у передмові до роману В.

Винниченко наголосив на детермінації задуму загальновідомими фактами та особистісним досвідом

автора (13, 96), до того ж назвав цей надтекстуальний композиційний елемент – “ПЕРЕДМОВА

АВТОРА”. Відповідно, вибір теми, жанру, поділ на двадцять три розділи, передмова, увесь наратив

роману – вияв титульного та головного наратора.

Розуміючи делікатність теми, яка розкривається у романі, автор вдається до переодягання: він

маскується під персонажа (спершу опонента, в результаті оповіді – помічника) секретного агента,

“сексота осназа” – Семена Іваненка, який у свою чергу перевтілюється у кореспондента газети “Правди”

Андрія Зінчука, що передає думки і прогресивні ідеї французьких демократів, а далі переодягається в

робітника Максима Ковтуна, й нарешті, на допиті представляється Джоном Едісоном. У такий спосіб В.

Винниченко намагається якнайглибше сховатися в образній системі твору.

Образ невідомого “хтось” у романі, як і в проаналізованих вище творах, є своєрідним авторським

прийом введення в текст себе, того, хто думає, осмислює й оцінює навколишню дійсність: хтось за нього

знову не думав, а якось бездумно дивувався й питався: та невже справді це Україна? (13, 168).

Біографічний автор імпліцитно виявляє себе в асоціаціях Степана Петровича біля будинку парламенту

України в Києві – Центральної Ради. Сюжетний мотив повернення (ретроспекція) Степана Іваненка на

Україну в минулий простір і час провокує минулі почування персонажа, воскрешає спогади болючого

минулого. На рідній землі персонаж розуміє свої та комуністичної партії прорахунки, відбувається зміна

світогляду, яка, однак, наступає досить пізно (персонажеві за п’ятдесят і він має трьох дорослих дітей).

Затримка пізнання істини робить повернення Степана трагічним, але результативним, подієвим, це –

консекутивне прозріння (14, 18), яке несе кардинальні зміни у мисленні й діях персонажа. Схожий мотив

прозріння спостерігаємо у всіх досліджуваних романах.

Маємо приклад характерологічного, перипетійного та хронікального сюжету, картини дійсності

якого раптові, несподівані, динамічні, а характери формуються й трансформуються у процесі самої дії.

Всі представлені події прив’язані до конкретного часового проміжку. Розповідь ведеться чітко,

хронологічно, з конкретним визначенням часу, місця і причини дії. Виклад подій не розтягнений, автор

уводить читача в атмосферу родини Степана Іваненка, але одразу ж стає зрозумілим, що дія почалася

задовго до часу, коли трапилося наратоване. Автор охоплює не тільки той часовий проміжок, у якому

відбувається ситуація “тут і тепер”, але й наповнює подіями та ситуаціями минулий і майбутній час.

Час розповідання є швидким щодо перебігу подій і не збігається з часом історії. Але скрупульозність

автора у відборі наративних прийомів повідомлення часових рамок і побудови логічного прямого порядку

подій (змін) видаються як спроба створення часової організації художньої дійсності, близької до часової

об’єктивної реальності.

Основною дискурсивною формою наративу в романі, як і в “Лепрозорії”, є анкета, яка має функцію

рятівника всієї родини Іваненка. Стереотип “модерна родина агентів” розбивається любов’ю дітей до

батьків, політичним прозрінням.

Архетип “сибірської каторги” є елементом зав’язки роману “Слово за тобою, Сталіне!”, адже

персонаж Степан Іваненко приїздить до брата Марка у трудовий табір Сибіру, де відбувається

сюжетотворчий конфлікт роману. Географічна назва “Сибір” не згадується письменником, а ніби

навмисне оминається. Для характеристики осередку терору і репресій Сибіру Винниченко вживає назви

трудовий табір (13, 105), концтабір (13, 107), дерев’яні будівлі – бараки (13, 108), арештантські

бушлати (13, 108). У наведеному семантичному ряді художніх деталей семантичним осередком (гніздом)

є реалія “концтабір”. Але конкретний натяк на “сибірський епізод” міститься у картинах пейзажу:

Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. – Вип. 24.

130

Раптом ліс біля дороги скінчився, і в авто глянуло сіре, нависле, брудне, теж у лахмітті хмар сибірське

небо (13, 108). Предметними деталями в сибірському епізоді твору є портрети Сталіна й Леніна в

службовому кабінеті начальника концтабору та предмет розмови Степана та Юхима Віденка про

Юхимового родича у Сибіру. Ці пейзажні, побутові та сюжетні деталі зумовлюють ідеологічний підтекст

“сибірського епізоду”, розкривають роль лідера більшовизму в галузі терору і репресій (13, 107).

У романі представлено тип авторитарного автора-політика, ідеолога. Суб’єктом мовлення в тексті

виступають всезнаючий наратор-аналітик та біографічний конкретний автор.

Основними онтологічними авторськими інтенціями в досліджуваних романах, на нашу думку, є показ

об’єктивного стану речей у царині протистояння політичних – “ізмів” (капіталізму, комунізму й

фашизму), ствердження конкордистського способу буття, представлення гіпотетичних шляхів побудови

щасливого й здорового суспільства, осмислення яких, в межах художньої дійсності, невідворотно

спонукає персонажів до прозріння.

Динаміка творчості В. Винниченка не завжди узгоджується з естетичними позиціями модернізму –

самоусуненням медіуму чи ніцшеансько-бартівською концепцією “смерті автора”, адже тільки на

прикладі емігрантської творчості письменника ми побачили, як персонажна фокалізація (“Сонячна

машина”) змінюється зовнішньою перспективою наратора (“Вічний Імператив”), доповнюється

внутрішньою перспективою наратора-персонажа-автора (“Лепрозорій”), змінюється на точку зору

текстового персонажа-автора (“Нова Заповідь”), і, врешті, дослідили, як постулюється ідеологічна позиція

біографічного конкретного автора (“Слово за тобою, Сталіне!”).

1. Погорілий С. Неопубліковані романи Володимира Винниченка. – Нью Йорк, 1981.

2. Ткачук О. Наратологічний словник. – Тернопіль, 2002.

3. Чувильская О. Перцептивная точка зрения в нарративе короткой истории на материале категории

вводности //http://ito.osu.ru/conf/ members/170.doc

4. Винниченко В. Сонячна машина // Винниченко В. Вибрані твори: Оповідання. Повість. Романи. – К.,

2005.

5. Винниченко В. Вечный Императив Бог Господь Иванище. Исторический роман будущего.

Авторизований переклад. Зберігається в бібліотеці Колумбійського університету (США). Наданий

доктором філологічних наук Сиваченко Г.М.

6. Бахтин М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике

//http://philologos.narod.ru/bakhtin/hronotop /hronotop6.html.

7. Лотман Ю. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия //Лотман Ю. В школе

поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. – М., 1988. .

8. Винниченко В. Лепрозорій. Роман // Вітчизна. – 1999. – №1-2.

9. Винниченко В. Лепрозорій. Роман //Вітчизна.–1999. – №3-4; Винниченко В. Лепрозорій. Роман

//Вітчизна. – 1999. – №5-6.

10. Щоденники Володимира Винниченка (1949 р.) // Слово і час. – 2001. – №1.

11. Винниченко В. Створення миру й світової федерації без бомб і кривавих революцій // В.Винниченко

Заповіт борцям за визволення. – К., 1991.

12. Винниченко В. Нова Заповідь. – Новий Ульм, 1950.

13. Винниченко В. Слово за тобою Сталіне // Винниченко В. Оповідання. Роман “Слово за тобою,

Сталіне!”, п’єса “Чорна Пантера і Білий Ведвідь”. – К., 2001.

14. Шмид В. Нарратология. – М., 2003.

Ольга Юріївна Чумаченко  (аспірант, Криворізький державний педагогічний університет).

НАУКОВИЙ ВІСНИК ІЗМАЇЛЬСЬКОГО ДЕРЖАВНОГО ГУМАНІТАРНОГО УНІВЕРСИТЕТУ.- Ізмаїл. 2008. Вип. 24

Для вас

Еженед. ил. журн. Рига, 1933–1940. № 1–348.Источник: periodika.lv (комплект).

http: // www.periodika.lv / #periodical;id=106954533680421982273846191233216268469

https://periodika.lndb.lv/#periodicalItem...

http://guides.eastview.com/browse/guidebo...

https://www.russkije.lv/ru/lib/read/the-m...

http://www.emigrantica.ru/item/dlia-vas-r...

Драма на арене: [Рассказ] // Крокодил, 1935, №3 – с.8-9

То же: Новый советский рассказ // Для Вас: Еженедельный иллюстрированный журнал (Рига), 1935, 27 июля (№31) – с.6

Старый гарднер: [Рассказ] // Крокодил, 1935, №23 – с.8

То же: Рассказ // Для Вас: Еженедельный иллюстрированный журнал (Рига), 1935, 14 декабря (№51) – с.18

Глупое желание: Сказка // Крокодил, 1935, №24 – с.2

То же: [Рассказ] // Для Вас: Еженедельный иллюстрированный журнал (Рига), 1935, 9 ноября (№46) – с.2

Попугай: [Рассказ] // Крокодил, 1936, №17 – с.

То же: Попугай; советский рассказ // Для Вас: Еженедельный иллюстрированный журнал (Рига), 1936, 1 августа (№31) – с.3

Барабан: [Рассказ] // Крокодил, 1936, №18 – с.

То же: Под названием «Невероятный случай»: [Рассказ] // Для Вас: Еженедельный иллюстрированный журнал (Рига), 1936, 15 августа (№33) – с.24

https://meshok.net/item/109277251_%D0%93%...

https://www.antik-war.lv/viewtopic.php?f=...

https://booktracker.org/viewtopic.php?t=6...

http://filial.shpl.ru/gazety-rus-zar

1,66

философ

Уважаемый fortunato ! На стр.33 "Внезапного удара" (№6 от 4 февраля 1940г журнала "Для Вас") есть еще кусочек и еще одного произведения опубликованного с продолжением, похоже, что, возможно, шпионского триллера. Если вас не затруднит, то не могли ли бы вы сообщить что это за произведение и его автор, а также какой номер продолжения указан этого фрагмента публикации.

.. А иногда вообще транскрипция у них превращалась в художественный вымысел — в 1934г в журнале "Для Вас" (Рига) Дэшилл Хэммет превратился в Даниэля (!) Геммета. ...

19 Фантастический раритет (страница 1273 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 27 апреля 08:08

... Лорд Дансени История одного алмаза (A Large Diamond)

«Для Вас» (Рига), № 4, 21 января 1934 года ...

20 Фантастический раритет (страница 1273 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 27 апреля 08:09

... Лорд Дансени Тайна Востока (A Mystery of the East)

«Для Вас» (Рига), № 43, 24 октября 1936 года ...

21 Фантастический раритет (страница 1274 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 29 апреля 11:42

... Очень примечательная статья.

Мёртвые оживают — «Для Вас» (Рига), № 14, 30 марта 1935 года

Планета Небус, космовизор, созвездие Амфитриона…

Всё очень ...

22 Фантастический раритет (страница 1274 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 29 апреля 21:11

... В копилку Шерлокианы

«Шерлок Холмс разоблачает Робинзона»

«Для Вас» (Рига), № 19, 09 мая 1936 года ...

Уважаемый fortunato ! На стр.33 "Внезапного удара" (№6 от 4 февраля 1940г журнала "Для Вас") есть еще кусочек и еще одного произведения опубликованного с продолжением, похоже, что, возможно, шпионского триллера. Если вас не затруднит, то не могли ли бы вы сообщить что это за произведение и его автор, а также какой номер продолжения указан этого фрагмента публикации.

Очень примечательная статья.

Мёртвые оживают — «Для Вас» (Рига), № 14, 30 марта 1935 года

Планета Небус, космовизор, созвездие Амфитриона…

Всё очень эффектно… Герберт Уэллс опять же…

Но, думаю, необходимо учесть, что сенсационный материал опубликован накануне 1 апреля.

Файлы: Мертвые оживают.pdf (4339 Kb)

В копилку Шерлокианы

«Шерлок Холмс разоблачает Робинзона»

«Для Вас» (Рига), № 19, 09 мая 1936 года

Файлы: Шерлок Холмс разоблачает Робинзона.pdf (1261 Kb)

.. А иногда вообще транскрипция у них превращалась в художественный вымысел — в 1934г в журнале "Для Вас" (Рига) Дэшилл Хэммет превратился в Даниэля (!) Геммета. ...

19 Фантастический раритет (страница 1273 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 27 апреля 08:08

... Лорд Дансени История одного алмаза (A Large Diamond)

«Для Вас» (Рига), № 4, 21 января 1934 года ...

20 Фантастический раритет (страница 1273 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 27 апреля 08:09

... Лорд Дансени Тайна Востока (A Mystery of the East)

«Для Вас» (Рига), № 43, 24 октября 1936 года ...

21 Фантастический раритет (страница 1274 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 29 апреля 11:42

... Очень примечательная статья.

Мёртвые оживают — «Для Вас» (Рига), № 14, 30 марта 1935 года

Планета Небус, космовизор, созвездие Амфитриона…

Всё очень ...

22 Фантастический раритет (страница 1274 из 1326)

Форум: Издания, издательства, электронные книги

Mike66, 29 апреля 21:11

... В копилку Шерлокианы

«Шерлок Холмс разоблачает Робинзона»

«Для Вас» (Рига), № 19, 09 мая 1936 года ...

Для вас

Еженед. ил. журн. Рига, 1933–1940. № 1–348.Источник: periodika.lv (комплект).

https://www.russkije.lv/ru/journalism/rea...

https://www.russkije.lv/ru/lib/read/the-m...

http://www.emigrantica.ru/item/dlia-vas-r...

http: // www.periodika.lv / #periodical;id=106954533680421982273846191233216268469

***

Когда-то нежный поцелуй руки покорялъ женское сердце...

ЧЕГО "ОНА" ХОЧЕТЪ?

ОДНА пожилая и очень умная женщина, ко-

торая тоже была когда-то молодой и краси-

вой, сказала: если бы женщины не умничали, а

мужчины не верили этому, то на свете было бы

гораздо больше счастливыхъ людей. Отношения

между мужчиной и женщиной больше всего стра-

даютъ отъ растущаго недоразумения.

— Напримеръ — несчастное сравнение со

сфинксомъ. Женщина въ качестве сфинкса

должна делать много уеилш. чтобы сохранить это

неудобное положеше и изъ чувства собственнаго

достоинства представлять собою вечную загадку.

Къ этому следуетъ еще прибавить исторический

героизмъ. Мужчина всегда является т*мъ, кому

женщина «отдаетъ все.» Она «дарить ему себя.»

Естественный законъ природы, чтобы «брать и

давать» (высшее счастье и вмёст* съ т*мъ стра-

даше), превращался раньше въ неестественное

явлеше. Цвлыя покОл*шя дЬвушекъ очаровыва-

лись идеаломъ безъ плоти и крови и пробовали

претворить въ жизнь поэтичеешя теорш. Ясно,

что нхъ отношетя къ мужчинамъ съ самаго па-

чала шли по неправильному пути и доставляли

только разочароваше.

Женщина хочетъ, чтобы ее долго добивались

и быстро покоряли. Въ театре и фильм* мы

видимъ, какъ любовь женщины достигается при

помощи букетювъ и драгоценностей. Конечно, это

тоже очень важно, но время, которое мужчина тра-

тить на нее, является еще более цепнымъ подар-

комъ.И каждый мужчина долженъ д*ствовать по

своему.

Но онъ долженъ остерегаться ошибки и не ве-

рить ел словамъ въ решительный моментъ! Ему

не надо ихъ слушать. Онъ долженъ вместо этого

наблюдать 8а ея жестами, выраженlемъ. опцуще-

Вlями. Онъ можетъ поддаваться всему, но только

Ве ея словамъ.

II самое трудное заключается въ томъ, чтобы

уде- жать завоеванное...

Ц'ЬМЪ же хочетъ женщина быть пСкОреппой?

'Прежде всего, стыдно ли это или пЬтъ: грубой

силой.

Во вторыхъ: во всякомъ случав- пе тъмп спо-

собами и качаствами, о кюторыпъ жешцины лгутъ

самимъ себв, что именно, они покорили ихъ. Но

тактомъ, не добротой или другимъ ироявлеНlемъ

нежности.

II въ трстьнхъ: ни однимъ изъ тЬхъ способовъ,

которые принадлежать къ реквизиту присяжного

«соблазнителя.» Женщина эбладаетъ тсикимъ

чутьемъ, рутины опа не переносить.

Очень важно делать глупости, если хотятъ по-

корить лсенщину. Она оц*пиваетъ любовь въ

зависимости отъ т*хъ глупостей, которыя дела-

лись ради нея. Конечно, принимаются во внима-

ше глупости только умнаго мужчины. То, что

опъ теряетъ сердце, еще не действуеть на жен-

щину. Но когда онъ теряетъ голову, то тогда она

увлекается.

Нетъ почти женщины, которая но реагировала

бы на слово «одиночество». Потому, что почти

нетъ человека, который н© былъ бы душ* оди-

нокъ и потому что женщины достаточно глупы,

чтобы считать пребывание вдвоемъ лротивопо-

ложностыо одиночеству.

Неотразимо д*й»ствуетъ па нее, если изъ за

нея .мужчина становится «другимъ». Если какой

нибудь л*нтяй начинаетъ работать, если безуко*

ризненный и добросовестный человекъ начинаетъ

кутить, если пеуклюжш учится танцевать, пе-

дантъ становится неряшлпвымъ и делецъ начп-

наетъ писать стихи — тогда женщина чувствуетъ

свою власть и отдается въ пл*нъ. Иногда до-

статочно, влрочемъ, просто переменить проборъ

справа валвво, чтооы увърить ее въ глубин* сво

его чувства.

Довольно сильное средство покорить женщину

— взывать къ ея еожалтлшо, по это палка

двухъ коннахъ. Мужчина, котораго сперва жа

лтуютъ, а потомъ любятъ, всегда остается дл

женщины второсортпымъ мужчиной.

Если мужчина иитереоепъ и горолго од*ть, то

это еще недостаточная приманка. Но если н

заботящшся до оихъ поръ о своей наружности

начинаетъ каясдый день бриться, м*яять галстуки

и увърпть женщину, что ради нея опъ двлаетъ

маникюръ, то опъ нсотразимъ.

рьШИТЕЛЬНЫМЪ поворотомъ въ ответе

Нlяхъ между мулечиной и женщиной служить

поцвлуй.

До твхъ поръ, пока мужчина не поцвлуетт

женщину, они ничего не знастъ ни о нсмъ, ни

своемь чувств*. Неправильно заставлять е

ждать слишкомъ долго. Но нельзя и слишкомъ

рано подклевать женщину. Ее можно поцвловат

по въ тотъ моментъ — и тогда игра безвозвратн

проиграна.

Кто действительно хочетъ покорить женщину

выждать время между первымъ поц*лу

емъ и первымъ объятлемъ. Женщины всегда на

сторож*. Можетъ быть, мужчина хочетъ отъ

нихъ «только этого». Въ течете тысячел*тН

нмъ втолковывали, что «только это» ниже ихъ

достоинства, по «только это» значить для жен

щины гораздo меньше, ч*мъ это предполагаютъ

Женщина обияюна, если мужчина н е хочетъ

„только этого" и она обилгена, если опъ требгетъ

не больше „только этого".

Вся нежность, доброта и топкость, которые

исключаются,- пока женщина еще не покорена

требуются потомъ, чтобы ее удержать.

ДОРОТИ.

Сотрудники редакции журнала «Для Вас».

Среди них дама в центре — писательница Ирина Сабурова, второй слева (с сигаретой) поэт Александр Перфильев.

Газета для всех

: Рус. воскресная ил. газ. Рига, 1936–1940.Источник: theeuropeanlibrary.org (комплект); booktracker.org(в наличии: 1939. № 37).

http: // www.theeuropeanlibrary.org / tel4 / newspapers / title / 3000059952061http: // booktracker.org / viewtopic.php?t=62688

***

Когда мёртвые оживут (Доуэль) ссылка на номер "Газеты для всех" от 12 сентября 1937г https://www.europeana.eu/portal/ru/record...

«ГАЗЕТА ДЛЯ ВСЪХЪ» № 37.

9

А. Б-БЛЯЕВЪ

КОГДА МЕРТВЫЕ ОЖИВУТЪ

ФАНТАСТИЧЕСКИ РОМАНЪ НЕ ОБЫЧАЙНЫХЪ ПРИКЛЮЧЕНШ. (1)

— Прошу садиться. Мари Лоранъ опустилась въ глубоко© ко жаное кресло. Пока профессоръ Кернъ вскрывалъ кон- вертъ и читалъ письмо, она бегло осмотре ла кабинетъ. Какая мрачная комната. Но заниматься зд'Ьсь хорошо: ничто не отвлекаетъ внима- шя. Лампа съ глухимъ абажуромъ осв'Ьща- етъ только письменный столъ, заваленный книгами, рукописями, корректурными от тисками. Глазъ едва различаетъ старин ную, солидную мебель. Темные обои, тем ные драпри^ Въ полумраке поблескиваегъ только золото тисненныхъ переплетовъ въ тяжелыхъ шкафахъ. Старинные стенные часы медлительно и важно качаютъ длин- , нымъ маятникомъ. Переведя взглядъ на Керйа, Лоранъ улыбнулась: профессоръ целикомъ соот- в'Ьтствовалъ стилю кабинета. Будто выруб- ! ленная изъ дуба, тяжеловесная, суровая i фигура Керна казалась частью меблировки. Болыше отки въ черепаховой оправе напо- ; минали два циферблата часовъ. Какъ маят ники, двигались его глаза с'Ьро-пепельнаго цвета, переходя со строки на строку пись ма. Прямоугольный носъ, прямой разрйзъ рта и квадратный, выдаюпцйся впе-редъ подбородокъ придавали лицу видъ стили зованной декоративной маски, вылеплен ной скульпторомъ-кубистомъ. «Камни украшать такой маской», — по- ' думала Лоранъ. — Коллега Сабатье говорилъ уже о васъ. Да, мне нужна помощница. Вы медичка? Отлично. Сорокъ франковъ въ день. Рас- четъ еженедельный. Завтракъ, обедъ. Но я ставлю одно услов1е... Побарабанивъ сухимъ пальцемъ по сто лу, профессоръ Кернъ задалъ неожидан ный вопросъ:• — Вы умеете молчать? Все женщины болтливы. Вы — женщина, — это плохо. Вы красивы — это еще хуже. — Но какое отношеше... — Самое близкое. Красивая женщина — женщина вдвойне. Значить вдвойне обла- даетъ и женскими недостатками. У васъ можетъ быть мужъ, другъ, женихъ. И тогда все тайны къ чорту. — Но... — Никакихъ но! — Кернъ снялъ очки- —

Вы должны' быть, немы, какъ рыба. Вы должны молчать обо всемъ, что увидите и услышите здесь. Принимаете это услов1е? Должемъ предупредить: неисполнеше по- влечетъ за собой крайне непр1ятныя для васъ последств1я. Крайне непр1ятныя. Лоранъ была смущена и заинтересована. — Я согласна, если во всемъ этомъ нетъ... — Преступлешя, хотите вы сказать? Мо жете быть совершенно спокойны. И вамъ не грозить никакая ответственность... Ва ши нервы въ порядке? — Я здорова... Профессоръ Кернъ кивнулъ головой. —• Алкоголиковъ, неврастениковъ, эпи- лептиковъ, сумасшедшихъ но было въ ро ду?.. ■ — Нетъ. Кернъ еще разъ кивнулъ головой. Его сухой, острый палецъ впился въ кнопку электрическаго звонка. I Дверь безшумно открылась. Въ полумраке комнаты, какъ на прояв ляемой фотографической пленке, Лоранъ увидала только белки глазъ, затемъ по степенно появились блики лоснящагося ли ца негра. Черные волосы и костгамъ слива лись съ темными драпри двери. — Покажите мадмуазель Лоранъ лабора- Topiro, Джонъ. Негръ кивнулъ головой, предлагая следо вать за собой, и открылъ вторую дверь. Лоранъ вошла въ совершенно темную комнату. Щелкнулъ выключатель, и яржШ светъ четырехъ матовыхъ полушарШ залилъ' ком нату. Лоранъ невольно прикрыла глаза. После полумрака мрачнаго кабинета белиз на стенъ ослепляла... Сверкали стекла шкаповъ съ блестящими хирургическими инструментами. Холоднымъ свётомъ горе ли сталь и алюминш незнакомыхъ Лоранъ аппаратовъ. Теплыми желтыми бликами ло жился светъ на медныя полированныя ча сти. Трубы, змеевики, колбы, стеклянные цилиндры... Стекло, каучукъ, металлъ. Посреди комнаты — большой ирозектор- CKift столъ. На столе — трупъ человека безъ головы. Грудная кле-гка вскрыта. Ря- домъ со столомъ — стеклянный ящикъ; въ немъ пульсировало человеческое сердце. Отъ сердца шли трубки къ баллонамъ.

Лоранъ повернула голову въ сторону и вдругъ увидала нечто, заставившее ее вздрогнуть, какъ отъ электрическаго удара. На нее смотрела человеческая голова —■ одна голова, безъ туловища. Она была прикреплена къ квадратной стеклянной доске. Доску поддерживали че тыре вькхшя, блестяпия металличесмя ножки. Отъ перерезанныхъ артерй и венъ, черезъ отверст1я въ стекле, шли, соединив шись попарно, трубки къ баллонамъ. Более толстая трубка выходила изъ горла и со общалась съ бэлынимъ цилиндромъ. Ци- линдръ и баллоны были снабжены крана ми, манометрами, термометрами и неиз вестными Лоранъ приборами. Голова внимательно и скорбно смотрела на Лоранъ, мигая веками. Не могло быть сомнешя: голова жила, отделенная отъ те ла, самостоятельной и сознательной жизнью: Несмотря на потрясающее впечатлеше, Лоранъ не могла не заметить, что эта го лова удивительно похожа на голову недав но умершаго известнаго ученаго, хируга, профессора Доуэля, прославившагоея свои ми опытами оживлешя органовъ, вырезан- ныхъ изъ свежаго трупа. Лоранъ не разъ бывала на блестящихъ публичныхъ лек- щяхъ Доуэля, и ей хорошо запомнился этотъ высошй лобъ, характерный профиль, волнистые, посеребренные сединой, густые, русые волосы, голубые глаза... Да, это была голова профессора Доуэля. Только губы и носъ его стали тоньше, виски и щеки втянулись, глаза глубже запали въ орбиты и белая кожа прюбрела темно- желтый оттенокъ мумш. Но въ глазахъ бы ла жизнь, была мысль. > Лоранъ, какъ зачарованная, не могла оторвать взгляда отъ этихъ голубыхъ глазъ. Голова беззвучно шевельнула губами. Это было слишкомъ для нервовъ Лоранъ. Она была близка къ обмороку. Негръ под- держалъ ее и вывелъ изъ лаборатории. — Это ужасно. Это ужасно... — повторя ла Лоранъ, опустившись въ кресло. Профессоръ Кернъ молча барабанилъ пальцами по столу. —■ Скажите, неужели это голова... — Профессора Доуэля? Да, это его голо ва. Голова Доуэля, моего умершаго ува- жаемаго коллеги, возвращенная мною къ жизни. Къ сожаленйо, я могъ воскресить одну голову. Не все дается сразу... Бед ный Доуэль страдалъ неизл-Ьчимымъ, пока, недугомъ. Умирая, онъ завещалъ свое те ло для научныхъ опытовъ, которые мы ве ли съ нимъ вместе. «Вся моя жизнь была посвящена науке. Пусть же науке послу жить и моя смерть. Я предпочитаю, чтобы въ моемъ трупе копался другь-ученый, а не могильный червь», — вотъ какое заве- щаше оставить профессоръ Доуэль. И я получилъ его тЬло. Мне удалось не только оживить его сердце, но и воскресить созна- Hie, воскресить «душу», говоря языкомъ толпы. Что же тутъ ужаснаго? Люди счи тали до сихъ поръ ужасной смерть. Разве воскрешеше изъ мертвыхъ не было тысяче летней мечтой человечества? — Я бы предпочла смерть такому вос- кресенио. Профессоръ Кернъ сделалъ неопределен ный жестъ рукой. — Да, оно имеетъ свои неудобства для воскресшаго. Бедному Доуэлю было бы не удобно показаться публике въ такомъ... неполномъ виде. Вогв парому мы обстав- ляемъ тайной этотъ опытъ. *Я говорю «мы» потому, что таково желаше самого Доуэля. Притомъ опытъ еще не.доведенъ до конца.

***

Под названием «Путешествие на Луну»: Отрывок из романа «Звезда КЭЦ» А. Беляева // Газета для всех: Воскресная газета для города и деревни (Рига), 1936, №44 – с. 12-13, №45 (22 ноября) – с.6-8, №46 (29 ноября) с. 6-8, 14

https://www.russkije.lv/ru/pub/read/rus-i...

http://www.russkije.lv/ru/lib/read/gazeta...

http://www.russkije.lv/ru/lib/read/press-...

https://lv.sputniknews.ru/Latvia/20190723...

https://meshok.net/item/109277251_%D0%93%...

https://www.antik-war.lv/viewtopic.php?f=...

https://booktracker.org/viewtopic.php?t=6...

http://filial.shpl.ru/gazety-rus-zar

Уважаемые коллеги-софорумчане! Помогите, пожалуйста, разобраться с авторством одного фантастического опуса, начало которого в приложении к этому сообщению. Напечатан этот роман был в рижской эмигрантской "Газете Для Всех" в сентябре-декабре 1938г. Особенностью этой газеты было то, что она практически полностью состояла из перепечаток публикаций в других изданиях. К примеру в ней в 1937г был опубликован роман Александра Беляева "Голова профессора Доуэля", но под названием "Когда мертвые оживут". У меня есть подозрение, что это тоже перепечатка советской публикации, но с удаленными любыми упоминаниями о советском обществе. У меня также есть подозрение, что указанный автором Ник.Погодин это Николай Погодин, советский писатель и драматург, более известный своими пьесами о Ленине, но в имеющихся в сети материалах о нем упоминания о подобном произведении не нашел. Хотя это еще не говорит стопроцентно что это не он. Оборонная фантастика была очень популярна в СССР в конце 1930-х гг, к примеру не так давно на Фантлабе появилась информация о романе в жанре оборонной фантастики современника Николая Погодина советского писателя П.Павленко.

цитата

она практически полностью состояла из перепечаток публикаций в других изданиях

Это не так.

цитата 1.66

Ник.Погодин это Николай Погодин, советский писатель и драматург, более известный своими пьесами о Ленине, но в имеющихся в сети материалах о нем упоминания о подобном произведении не нашел. Хотя это еще не говорит стопроцентно что это не он

Стопроцентно это не он.

http://periodika.lndb.lv/periodika2-viewe...|issue:/p_003_dlva1939s01n15|article:DIVL35|query:% D0% 91%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%B5%D0%B2%D1%8A|panel:pa

Газета для всех

: Рус. воскресная ил. газ. Рига, 1936–1940.Источник: theeuropeanlibrary.org (комплект); booktracker.org(в наличии: 1939. № 37).

http: // www.theeuropeanlibrary.org / tel4 / newspapers / title / 3000059952061http: // booktracker.org / viewtopic.php?t=62688

https://periodika.lndb.lv/#periodicalItem...

http://guides.eastview.com/browse/guidebo...

«ГАЗЕТА ДЛЯ ВСЪХЪ».

Гaзета Для Всехъ №44 //15 November 1936 с.12-13

А. БЪЛЯЕВЪ.

Пзгтешеств1е на Луну

(ОТРЫВОКЪ ИЗЪ РОМАНА «ЗВЪЗДА КЭЦЪ» А. БЫ1ЯЕВА).

«ГАЗЕТА ДЛЯ ВСЪХЪ».

Гaзета Для Всехъ №44 //15 November 1936 с.12-13

А. БЪЛЯЕВЪ.

Пзгтешеств1е на Луну

(ОТРЫВОКЪ ИЗЪ РОМАНА «ЗВЪЗДА КЭЦЪ» А. БЫ1ЯЕВА).

Молодой бюлогъ Артемьевъ, пилотъ ракеты между планетнаго сообщения Соко

ловсшй и профессоръ Тюринъ, летятъ въ ракетЬ на Луну для изслЪдоваИя спутни

ка Земли, Вотъ какъ рисуетъ въ фантастическомъ романЪ «Звезда Кэцъ» авторъ ро

мана А. БЬляевъ это путешеств!е.

Къ лунной орбятЪ.

На сл'ЬдующШ день мы отправились въ

наше лунно© путешестте.

Легимъ мы на большой ракетЬ, въ кото

рой можно разместить двадцать челов г Ькъ.

А насъ всего шестеро: трое членовъ науч

ной экспедицш, капитанъ, штурманъ и ме-

ханикъ. Свободное пространство ракеты за

нято запасши продовольствш, взрывча-

тыхъ веществъ, жидкаго кислорода. Кроме

того, мы веземъ съ собой небольшую раке

ту — вагонъ на колесахъ, для путешеств1я

по лунной поверхности.

Тюринъ чувствовалъ себя очень плохо, и

я понимаю его. Можно привыкнуть къ тя

жести, можно привыкнуть и къ невесомо

сти. Но, кажется, никогда не привыкнешь

къ этимъ перем'Ьнамъ, когда твое тЬло то

ничего не в4ситъ, то вдругъ какъ будто

наливается свинцомъ. Хорошо еще, что у

насъ были достаточные запасы продоволь-

стшя и горючаго. Мы могли не спешить, и

взрывы были умеренные. Они были мало

слышны, — звукъ отдавался только по

сгЬнкамъ ракеты.

Я смотр"Ьлъ въ окно. Мы летели на Луну

не прямымъ путемъ, а по спирали. По ме

ре того, какъ мы удалялись отъ Земли, она

казалась все меньше, напгь «день» стано

вился все длиннее, ночи все короче. Въ

сущности это были не ночи, а солнечныя

затменш.

Если Земля казалась все меньше, то Лу

на изменялась въ своемъ размере въ за

висимости отъ того, въ какой точке орбиты

находилась наша ракета. Когда мы были

въ противоположной точк-Ь отъ Луны, она

казалась маленькой, — гораздо меньше,

ч'!шъ съ Земли. Когда же мы приближа

лись къ ней, она становилась неожиданно

огромной. Это было очень интересное зре

лище.

Наконецъ, наступилъ моментъ, когда мак

симальные размеры Луны сравнялись съ

размерами Земли.

Капитанъ, не разъ совершившШ путеше-

CTBie къ лунной орбите, сказалъ намъ:

— Поздравляю! Мы одолжи четыре пя-

тыхъ разстояшя, отделяющаго насъ отъ

Луны. Сорокъ восемь земныхъ рад1усовъ

позади. Земной pafliycb — 6.378,4 километ

ра — служить при нашихъ межпланетныхъ

путешеств!яхъ въ пределахъ солнейной си

стемы единицей изм-Ьрешя. Это своего рода

миля «безвоздушныхъ навигаторовъ».

Въ первое время полета капитанъ надол

го оставлялъ управлете, предоставляя ра

кете автоматически лететь по нам-Ьченно-

му пути. Это не было опасными Но теперь

приходится быть внимательными. Капи

танъ все р'Ьже отходитъ отъ пультовъ

управле-шя, хотя они и механизированы.

Черезъ земные сутки Луна уже занима

ла седьмую часть окружности неба и устра

шала своей величиной. Отъ нея насъ отде

ляло всего 2.000 километровъ. Горы, доли

ны, безводный «моря» были видны, какъ на

ладони. Резко выделялись контуры от-

дельныхъ горныхъ цепей, конусы въ кра-

терахъ вулкановъ, давно погасшихъ, без-

жизненныхъ, какъ все на Луне. Видны бы

ли далее з1яю1щя трещины...

Астрономъ смотрелъ на Луну не отры

вая глазъ. Онъ уже давно зналъ «каждый

камень» ея поверхности, — какъ онъ выра

жался.

— Вонъ, смотрите, у края. Это — Кла-

Biycb, — ниже Тихо, еще ниже^—Альфонсъ.

Птоломей, правее — Коперникъ, а дальше

идутъ Аппенины, Кавказъ, Альпы...

— Нехватаетъ Памира, Гималаевъ, Кор-

дильеровъ, — сказалъ я.

— А мы назовемъ такъ горныя вершины

на другой стороне Луны, — смеясь, ска

залъ Геолога. — Тамъ оне еще никемъ не

именованы.

— Воть это Луна! — восхищался Тю

ринъ. — Во сто разъ больше «земной». О,

ахъ!.. — застоналъ онъ. — Опять тяжесть.

— Капитанъ тормозить, — сказалъ гео-

логъ. — Луна все сильнее притягиваетъ

насъ къ себе. Черезъ полчаса будемъ на

месте.

Я обрадовался и немного испугался.

Пусть назоветъ меня трусомъ тотъ, кто

уже совершилъ путешестте на Луну и не

былъ взволнованъ передъ посадкой.

Луна подъ нами. Она занимаетъ уже пол

неба. Ея горы растутъ на глазахъ.

Но странно. Луна, какъ и Земля, съ вы

соты кажется уже не выпуклой поверх

ностью шара, а вогнутой,—словно пестрый

опрокинутый зонтикъ.

Тюринъ стоналъ. Контрвзрываше все уси

ливалось.

— Терпите, профессоръ, — обратился гео-

логъ къ Тюрину. — Осталось всего два-три

километра. Ракета летитъ совсЬмъ мед

ленно.

— А куда мы спускаемся? — спросилъ

оживппй черезъ двадцать секундъ Тюринъ.

— Кажется, близко къ вашему собрату

Тихо Браге. Осталось всего пятьсотъ мет-

ровъ, — сказалъ Соколовсшй.

— Ой-ой!.. опять контрвзрывы!.. — засто

налъ TtopHffK

Прошло не более десяти секундъ. Я по-

чувствовалъ легшй толчокъ. Взрывы пре

кратились, Мы довольно мягко упали на-

бокъ.

На ЛунЪ.

— Съ пргЬздомъ! — сказалъ Соколовсшй.

— Все благополучно.

Мы быстро, но тщательно оделись и вы

шли наружу.

Я глубоко вздохнулъ. И хотя я дышалъ

кислородомъ моего аппарата,. но мне пока

залось, будто газъ прюбрелъ здесь иной

«вкусъ». Это, конечно, игра воображешя.

Вторымъ моимъ ощущетемъ, уже вполне

реальнымъ, было чувство легкости. Во вре

мя нашего пути на Луну и ранее на звез

де Кэцъ я уже испытывалъ это чувство.

Но на звезде была почти полная невесо

мость, во время же путешееттая въ ракете

мы переходили отъ абсолютной невесомо

сти къ многократному увеличенш веса. Эти

перемены были довольно мучительны не

только для Тюрина. Здесь же, на Луне,

тяжесть ощущалась какъ «постоянная ве

личина», но значительно меньшая, чемъ на

Земле. Шутка сказать, я весилъ теперь въ

шесть рааъ меньше своего земного веса.

Поднимая руки, я почти не чувствовалъ

уешия. Попробовалъ подпрыгнуть — взле-

телъ на высоту четырехъ метровъ. Этотъ

прыжокъ продолжался целыхъ три секун

ды...

Я осмотрелся. Надь нами было все тоже

траурное небо съ немигающими звездами.

Солнца не видно, не видно и Земли. Пол

ная темнота, прорезываемая лишь лучами

света изъ бокового окна нашей ракеты. Все

это какъ-то не вязалось съ обычнымъ пред-

ставлешемъ о шяющемъ земномъ спутни

ке. Потомъ я догадался, ракета снизилась

несколько южнее Клав1уса, — на той сто

роне Луны, которая съ Земли никогда не

видна, А здесь въ это время была лунная

ночь.

Кругомъ — мертвая пустыня. Холода я

не чувствовалъ въ своемъ электрифициро

ванномъ костюме. Но видь этой черной пу

стыни леденилъ душу. Луна, Луна! Вол

шебница ночей, воспетая поэтами. Краса

вица Луна... Если бы поэты знали, какой

ужасный, непр1ятный видь она югЬегь!

Изъ ракеты выходятъ капитанъ и меха-

никъ, чтобы помочь снять нашъ ракетный

автомобиль. Геологь жестомъ приглашаетъ

меня принять учаспе въ общей работе. Я

гляжу на ракету-авто. Она имеетъ видь

вагона-яйца. Какъ она ни мала, весь ея

долженъ быть порядочный. Между темъ я

не вижу ни канатовъ, ни лебедокъ, — ни-

какихъ приспособлен^ для спуска. Меха-

никъ работаетъ наверху, отвинчивая гайки.

Капитанъ, Соколовсшй, Тюринъ и я стоимъ

внизу, готовые принять ракету. Но ведь

она раздавить насъ... Впрочемъ, мы на Лу

не. Къ этому не сразу привыкнешь. Вотъ

уже кормовая часть «яйца» отвинчена. Ра

кетка опустилась кормой. Соколовсшй ухва

тился за край отверстая дюзы. Капитанъ

стоить посередине, я — у носовой части.

Сейчасъ ракета соскользнетъ внизъ... Я

уже держу руки наготове и вместе съ

темь думаю о томъ, какъ отскочить, если

тяжесть окажется не по моимъ силамъ.

Однако, мои опасешя напрасны. Шесть

рукъ подхватили соскользнувшую ракету

и безъ особаго напряжешя поставили ее на

колеса.

Капитанъ и механикъ, помахавъ руками

на прощанье, ушли въ большую ракету.

Тюринъ пригласилъ меня и Соколовскаго

войти въ нашъ автомобиль.

Въ немъ было довольно -таки тесно. Но

зато мы могли освободиться отъ нашихъ

костюмовъ и разговаривать.

Распоряжался Соколовсшй, уже знакомый

съ устройствомъ маленькой ракетки. Онъ

http://www.theeuropeanlibrary.org/tel4/ne...

№44i

«ГАЗЕТА ДЛЯ ВСЪХЪ». Ш

И

I

зажегъ светъ, наполнилъ ракету' кислоро-

домъ, включилъ электрическую печь.

Внутренность ракеты напоминала закры

тый четырехместный автомобиль. Однако,

эти четыре сидешя занимали только перед

нюю часть ракеты. Две трети кабины были

заняты горючимъ и продовольств1емъ, ме

ханизмами. Въ эту часть ракеты вела уз

кая дверь, въ которую съ трудомъ можно

было протиснуться.

Раздавшись, мы почувствовали холодъ,

хотя электрическая печь уже работала. Я

ежился. Тюринъ набросилъ на себя махо

вую курточку.

— Сильно остыла наша ракетка. Потер

пите, скоро нагреется, — сказалъ Соколов

сшй.

— В«тъ и заря занимается, — пропищалъ

Тюринъ, взглянувъ въ окно.

— Заря? — съ удивлешемъ спросилъ я*.

— Какая же на Луне можетъ быть заря,

если здесь н-Ьть атмосферы?

— Оказывается, можетъ быть, —. отв-Ь-

тилъ Тюринъ. — Онъ никогда не былъ на

Луне, но какъ астрономъ, зналъ лунныя

услов1я не хуже земныхъ.

Я посмотрёлъ въ небольшое окно нашего

экипажа и увидалъ вдали несколько то-

чекъ, светящихся, какъ раскаленные до

была куски металла.

Это были оов'Ьщенныя восходящимъ солн-

цемъ вершины горъ. Ихъ яркШ отсветь от

ражался на другихъ вершинахъ. Переда

ваясь все дальше и дальше и постепенно

ослабевая, онъ создавалъ своеобразный

эффектъ лунной зари.

— Скоро взойдетъ солнце, — сказалъ я.

— Не такъ-то скоро, — возразилъ Тю

ринъ. —■ На экваторе Земли оно восходитъ

въ две минуты, а здесь придется ждать

целый часъ, пока весь солнечный дискъ

поднимется надъ горизонтомъ. Ведь сутки

на Луне въ 30 разъ длиннее, ч*Ьмъ на Зем

ле. '

— Да, объ этомъ я забылъ. Нетъ, все-

таки на Земле трудно составить себе пред-

ставлеше о томъ, что делается на Лун-Ь.

Я не отрываясь смотр-Ьлъ въ окно. Зре

лище было изумительное. Горныя вершины

ослепительно вспыхивали одна за другой,

словно кто зажигалъ на нихъ факелы. И

сколько этихъ горныхъ вершинъ на Луне!

Лучи еще невидимаго Солнца «срезали»

вершины на одинаковомъ разстоянш отъ

поверхности. И казалось, будто въ «возду

хе» внезапно появились горы причудли-

выхъ очерташй, но съ одинаково плоскимъ

основашемъ. По мере того, какъ этихъ пы-

лающихъ горъ становилось все больше, оне

переставали казатсья висящими на чер-

номъ фоне: постепенно становилась види

мой и ихъ «проекщя» въ темномъ про

странстве. Въ своей нижней части оне бы

ли пеиельно-серебристаго цвета, а выше —

-леиительно белаго. Постепенно освеща

лись отраженнымъ светомъ поднож!я горъ.

«Лунная заря» разгоралась все ярче.

Я заметилъ на лунныхъ равнинахъ во

ронки — болышя и маленьгая, словно на

поле сражешя. Некоторый были не больше

техъ, которыя оставляетъ после разрыва

снарядъ трехдюймовки, иныя же прибли

жались къ размерамъ кратера. Неужто это

следы отъ упавшихъ на Луну метеори-

товъ? Очень возможно. Атмосферы на Лу

не неть, следовательно нетъ защитнаго

покрова, который предохранялъ бы Луну,

какъ Землю, отъ небесныхъ бомбъ. Но ведь

тогда здесь очень небезопасно. Что, если

такая бомба-метеоръ въ несколько сотъ

тоннъ упадетъ на голову!

Я высказалъ свои опасешя Тюрину. Онъ

посмотрёлъ на меня -съ улыбкой.

— .Часть воронокъ вулканичоскаго проис-

хождешя, часть же, безусловно, могла быть

сделана падающими метеорами. Вы опа

саетесь, что одинъ изъ нихъ можеть сва

литься на вашу голову? Такая возмож

ность, конечно, существуеть, но теор1я ве

роятности говорить, что рискъ здёсь не-

многимъ больше, чемъ на Земле.

— Немногимъ больше! — воскликнулъ

я, — Много ли падаеть большихъ метео-

ровъ на Землю? За ними'охотятся, какъ за

редкостью. А здесь — посмотрите — вся

поверхность изрыта ими.

— Это правда, — спокойно ответилъ Тю

ринъ. — Но вы забываете объ одномъ. Лу

на уже давно лишена атмосферы. Суще

ствуеть она миллюны летъ. Причемъ, такъ

какъ здесь нетъ ни ветровъ, ни дождей,

то следы отъ падешя метеоровъ остаются

неизменными. И эти воронки — летопись

ея многомиллюнной жизни.

— Ну-съ, каковъ вашъ планъ дейсття?

— спросилъ СоколовскШ.

Тюринъ предложилъ начать съ общаго

осмотра лунной поверхности.

— Сколько разъ я любовался въ теле-

■скопъ на циркъ Клав1уса, на кратеръ Ко

перника! —■ говорилъ онъ. — И я хочу

быть первымъ астрономомъ, нога котораго

ступить на эти места.

Попутно мы осмотримъ Карпаты. Они ле

жать севернее, но недалеко отъ Коперника.

— Есть! — ответилъ СоколовскШ и на-

жалъ рычагъ. Наша ракета дрогнула, про

бежала некоторое разстояше на колесахъ

и, отделившись отъ поверхности, стала за

бирать высоту. Я увидалъ нашу большую

ракету, лежавшую въ долине, затемъ яр-

кШ лучъ света ослепилъ меня: Солнце!

Оно стояло еще совсемъ низко надъ го

ризонтомъ. Это было утреннее Солнце, но

какъ оно не походило на то, которое мы

видимъ утромъ съ Земли! Атмосфера не

румянила его, и оно было синеватое, какъ

всегда, на этомъ черномъ небе. Но светъ

его былъ ослепителенъ. Сквозь стекла окна

я сразу почувствовалъ его тепло.

Ракетка уже поднялась высоко и летела

надъ горными вершинами. Тюринъ внима

тельно осматривалъ очерташя горъ. Онъ

забылъ даже о толчкахъ, сопровождающихъ

перемену скоростей. Забылъ о своей фи-

лософш. Сейчасъ онъ былъ только астро

номомъ.

— Клав1усъ! Это онъ! Я уже'вижу вну

три его три неболынихъ кратера.

— Доставить прямо въ циркъ? — улыба

ясь, спросилъ Соколовсгай.

— Да, въ циркъ. Поближе къ кратеру! —

воскликнулъ Тюринъ. И вдругь запелъ отъ

радости. Для меня это было такъ неожи

данно, словно я услышалъ пеше паука. Я

уже говорилъ, что у Тюрина былъ необы

чайно TOHKift голосъ, чего, къ сожал-Ьшю,

нельзя сказать объ его слухе. Въ пенш

Тюрина не было ни выдержанной тональ

ности, ни мелодш. Соколовсшй лукаво по

смотрелъ на меня и тихо сказалъ:

— Ничего'. — Это «Лунная соната».

— Что? О чемъ вы? — спросилъ Тюринъ.

— Выискиваю место для посадки, — от

ветилъ геологъ.

— Место для посадки! — воскликнулъ

Тюринъ. — Я думаю, здесь его достаточно.

Поперечникъ Клав1уса имеетъ двести ки-

лометровъ.

Да, места для посадки было действитель

но достаточно. Треть разстояшя между Пе-

тербургомъ и Москвой! Циркъ K.naBiyca

представлялъ собой долину, окруженную

высокимъ валомъ. Тюринъ говорилъ, что

высота этого вала—семь километровъ. Это

выше Альпъ, — высота Кордильеровъ.

Валъ имелъ неровные края, судя по зуб

чатой тени. Три тени отъ небольпшхъ кра-

теровъ протянулись почти черезъ весь

циркъ.

— Самое подходящее время для путеше-

ств1я по цирку, — сказалъ Тюринъ. — Ког

да Солнце надъ головой, на Луне невыно

симо жарко. Почва накалена. Теперь же она

только нагревается.

— Ничего, выдержимъ и лунный день.

Наши костюмы хорошо предохраняютъ и

отъ жары и отъ холода, — отозвался Соко

ловскШ. — Спускаемся. Держитесь крепче,

профессоръ!

Я тоже ухватился за кресло, однако, пре-

дулреждеше Соколовскаго оказалось из-

лишнимъ. Ракета почти безъ толчка стала

на колеса, подпрыгнула, пролетела мет-

ровъ двадцать, снова упала, снова под

прыгнула и, наконецъ, побежала по доволь

но ровной поверхности, подпрыгивая на не

больпшхъ неровностяхъ почвы. Тюринъ

просилъ подъехать къ центру треугольни

ка, образуемаго тремя кратерами.

По мере приближешя къ кратерамъ, поч

ва становилась все более неровной. Насъ

бросало изъ стороны въ сторону, подкиды

вало на сиденьяхъ, но Тюринъ терпелъ и

ниразу не охнулъ.

— Пожалуй, лучше однимъ прыжкомъ пе

ренестись до места, — сказалъ геологъ. —

Того и гляди, колеса поломаешь.

Въ етоть моментъ мы почувствовали

сильный толчокъ. Что-то подъ нами кряк

нуло и машина осела на-бокъ. Все же она

продолжала тащиться, пока СоколовскШ не

прекратилъ взрывашя.

— Ну вотъ, я говорилъ! — воскликнулъ

онъ съ досадой. — Авар1я! Придется вы

ходить наружу и исправлять повреждеше.

— У насъ есть запасныя колеса! Ничего,

— сказалъ Тюринъ. — Въ крайнемъ слу

чае пешкомъ пойдемъ. До кратеровъ оста

лось всего съ десятокъ километровъ. Надо

одеваться! — Онъ поспешно всталъ, вы-

нулъ трубку, закурилъ. — Покурить передъ

дорогой. Неудобство нашихъ межпланет-

ныхъ костюмовъ... курить нельзя...

— Покурить! Вы бы закусили лучше, —

сказалъ СоколовскШ. — Пора завтракать.

Какъ ни торопился Тюринъ, ему при

шлось подчиниться. Мы наскоро позавтра

кали и только после этого вышли наружу.

Соколовсшй покачалъ головой. Колесо было

совсемъ испорчено. Пришлось ставить но

вое.

— Ну, вы возитесь, а я побегу, — ска

зали. Тюринъ.

И онъ действительно побежалъ. Эташй-

то кисель! Вотъ что значить научная лю

бознательность. СоколовскШ въ удивленш

развелъ руками. Профессоръ Тюринъ пе-

репрыгивалъ черезъ трещины въ два мет

ра шириной и только более широшя обе-

галъ кругомъ. Половина его костюма, обра

щенная къ солнцу, ярко блестЬла, другая

же половина пропадала въ тени.

Мы провозились съ колесомъ несколько

минуть. Когда все было исправлено, Соко

ловскШ предложилъ мне подняться на

верхнюю, открытую площадку ракеты, где

имелся второй аппарата управлешя. Си

деть наверху ракеты было инетереснее,

чемъ внутри. Я могъ обозревать' все

окрестности. Черныя тЬпи горъ исполосо

вали ярко освещенную солнцемъ долину

справа отъ насъ. Налево же «горели» толь

ко вершины горъ, поднож!я которыхъ тону

ли въ лунныхъ сумеркахъ. Съ Земли эта

часть Луны кажтеся пепельнаго цвета.

А. БЬЛЯЕВЪ.

(Окончаше следуетъ),

Воскресенье, 10 октября 1937 г.

«ГАЗЕТА ДЛЯ ВСЪХЪ» № 41.

11

А. Б-ЬЛЯЕВЪ

КОГДА

МЕРТВЫЕ

ОЖИВУТЪ

ФАНТАСТИЧЕСКИ РОМАНЪ

НЕОБЫЧАЙНЫХЪ ПРИКЛЮЧЕН1Й. (5)

И Лоранъ сделала «ширму» изъ большой

раскрытой книги, установивъ ее на стек

лянной доске у головы Брикет

Не меньше хлопотъ доставлять и Тома.

Однажды онъ потребовалъ вина. И про

фессоръ Кернъ вынужденъ былъ доставить

ему удовольств1е опьянешя, вводя въ пи-

таюпце растворы неболышя дозы опьяняю-

щихъ веществъ.

Иногда Тома и Брике пели дуэтомъ.

Ослабленныя голосовыя связки не повино

вались. Это былъ ужасный дуэтъ.

— Мой бедный голосъ... Если бы вы мог

ли слышать, какъ я пела раньше, — гово

рила Брике, и брови ея страдальчески под

нимались вверхъ.

Вечерами на нихъ нападало раздумье'.

Необычайность ихъ существования застав

ляла даже эти простым натуры задуматься

надъ вопросами жизни и смерти.

Брике верила въ безсмерэте. Тома былъ

матер1алистомъ.

— Конечно, мы безсмертны, — начала

ка.къ-то разговоръ голова, Брике. —- Если бы

душа умирала съ т-Ьломъ, она не верну

лась бы въ голову.

— А где у васъ душа сидела: въ голове

или въ г6ле? — ехидно спросилъ Тома.

— Конечно, и въ теле была... везде бы

ла... — неуверенно ответила голова Бри

ке, подозревая въ вопросе какой-то под-

вохъ.

— Такъ что же, душа вашего тела безго

ловая теперь ходить на томъ свете ?

— Сами вы безголовый! — обиделась

Брика

—■ Я-то съ головой. Только она одна у

меня и есть, — не унимался Тома. — А по

чему вотъ душа вашей головы не осталась

въ томъ св"ЬтЬ? По этой резиновой кишке

назадъ на землю вернулась? Ш;тъ, —■ ска-

залъ онъ уже серьезно, — мы какъ маши

на. Пустилъ паръ — опять заработала. А

разбилась вдребезги — никакой паръ не

поможетъ...

И каждый погрузился въ свои думы...

НЕБО И ЗЕМЛЯ.

Доводы Тома не убеждали Брике. Несмо

тря на свой безалаберный образъ жизни,

она была истой католичкой. Ведя довольно

бурную жизнь, она не имела времени не

только думать о загробномъ существова

нии, но даже ходить въ церковь. Однако,

привитая въ детстве редигюзность крепко

держалась въ ней. И теперь, казалось, на

ступить самый подходшщй моментъ для

того, чтобы эти семена религюзности дали

всходы. Настоящая жизнь ея была ужасна,

но смерть — возможность второй смерти -

пугала ее еще больше. По ночамъ ее мучи

ли кошмарныя видЬшя загробной жизни.

Плохо спалъ и Тома. Но его не пресле

довали кошмары. ада. Его снедала тоска

о земномъ. Всего несколько месяцевъ на

задъ онъ ушелъ изъ родной деревни, оста-

вивъ тамъ все, что было дорого его сердцу,

захвативъ съ собою въ дорогу только не

большой мешокъ съ лепешками и свои

мечты — собрать въ городе деньги на по

купку клочка земли. И тогда онъ женится

на краснощекой, здоровой Мари... О, тогда

отецъ ея не будетъ противиться ихъ браку.

И вотъ все рухнуло... Онъ, Тома, убитъ,

уничтоженъ, и голова его вздернута на

колъ, какъ воронье пугало. Где его силь-

ньга руки, здоровое тёло? Въ отчаянья То

ма скртгблъ зубами. А однажды онъ тихо

заплакалъ, и слезы капали на стеклянную

подставку его головы.

— Что это? — удивленно спросила Ло

ранъ во время утренней уборки. — Откуда

эта вода?

Хотя воздушный кранъ былъ включенъ,

Тома не отвечалъ. Угрюмо и недружелюб

но посмотрелъ онъ на Лоранъ, а когда она

отошла къ голове Брике', тихо прохрипелъ

ей вследъ:

— Убйца!

Онъ уже забылъ о шофере, раздавив-

шемъ его, и перенесъ весь свой гневъ на

окружавшихъ его людей.

Лоранъ не услышала его: Брике уже за

владела его внимашемъ.

— Будьте добры почесать мне носъ съ

правой стороны. Эта безпомощность ужас

на... Прыщика тамъ нетъ. Но отчего же

тогда такъ чешется? Дайте мне, пожалуй

ста, зеркало.

Лоранъ поднесла зеркало къ голове

Брике.

— Поверните вправо, я не вижу. Еще...

Вотъ такъ. Краснота есть. Быть можеть

помазать кольдъ-кремомъ?

Лоранъ терг№ливо мазала кремомъ.

— Воть такъ. Теперь прошу припудрить.

Благодарю васъ... Лоранъ, я хотЬла у васъ

спросить объ одной вещи...

— Пожалуйста.

— Скажите мне, если... очень грешный

человекъ исповедуется у священника и по

кается въ своихъ грехахъ, можетъ ли та

кой человекъ получить отпущеше греховъ

и попасть въ рай?

— Конечно, можетъ, — серьезно ответи

ла Лоранъ.

— Я такъ боюсь адскихъ мучешй!—при

зналась Брике. — Прошу васъ, пригласите

ко мне кюре... я хочу умереть христиан

кой...

И голова Брике съ видомъ умирающей

мученицы закатила глаза вверхъ. Потомъ

она опустила ихъ и воскликнула:

— Какой интересный фасонь вашего

платья! Это последняя мода? Вы давно не

приносили мне модныхъ журналовъ.

Мысли Брике вернулись къ земнымъ ин

тересами.

—• Коротки подолъ... Красивыя ноги

очень выигрываютъ при короткихъ юбкахъ.

Мои носи! Мои несчастныя ноги! Вы виде

ли ихъ? О, когда я танцевала, эти ноги

сводили мужчинъ съ ума!

Въ комнату вошелъ профессоръ Кернъ.

— Какъ дела? — весело спросилъ онъ.

— Послушайте, госнодинъ профессоръ,

— обратилась къ нему Брике, — я не могу

такъ... Вы должны приделать мне чье-

нибудЬ тело... Я уже какъ-то просила васъ

объ этомъ и теперь прошу еще. Я очень

прошу васъ. Я уверена, что если только вы

захотите, то сможете сделать это...

«Чорть возьми, а почему бы и не-гь?» —

подумалъ Кернъ. Хотя онъ присвоить себе

всю честь оживлетя человеческой головы,

отделенной отъ тела, но въ душе созна-

валъ, что этотъ удачный опытъ является

всецело заслугой профессора Доуэля. Но

почему бы не пойти дальше Доуэля? Изъ

двухъ погибшихъ людей составить одного

живого — это было бы грандюзно! И вся

честь, при удаче опыта, по праву принад

лежала бы одному Керну. Впрочемъ, кое-

какими советами головы Доуэля все же

можно было бы воспользоваться. Да, надъ

этимъ решительно следуегъ подумать.

—■ А вамъ очень хочется еще поплясать?

— улыбнулся Кернъ и пустилъ въ голову

Брике струю сигарнаго дыма.

— Хочу ли я? Я буду танцовать день и

ночь! Я буду махать руками, какъ ветря

ная мельница, буду порхать, какъ бабоч

ка... Дайте мне тёло — молодое, красивое,

женское тело!

— А почему непременно женское?—игри

во спросилъ Кернъ. — Если вы только за

хотите, я могу дать вамъ и мужское тело.

Брике поемтрела на него съ удивлешемъ

и ужасомъ.

— Мужское тело? Женская голова на

мужскомъ теле! Нетъ, нетъ, это будетъ

ужасное безобразие. Трудно даже приду

мать костюмъ...

— Но ведь вы тогда уже не будете жен

щиной. Вы превратитесь въ мужчину. У

васъ отрастутъ усы и борода, изменится

голосъ. Разве вы не хотите превратиться

въ мужчину? Мнопя женщины сожалтЬють

о томъ, что оне не родились мужчиной.

— Это наверное татия женщины, на кото-

рыхъ мужчины не обращали никакого вни-

машя. Но я... не нуждаюсь въ этомъ! — и

Брике гордо вздернула свои красивыя

брови.

— Ну, пусть будетъ по-вашему. Вы оста

нетесь женщиной. Я постараюсь подыскать

вамъ подходящее тело.

— О, профессоръ, я буду безконечно бла

годарна вамъ!.. Можно это сделать сего

дня? Представляю, какой я произведу эф

фекта, когда вновь явлюсь въ Ша-Нуаръ...

Гaзета Для Всехъ 10 October 1937

|

11

of 20 pages |

http://www.theeuropeanlibrary.org/tel4/ne...

.Брике продолжала болтать, но Кернъ уже

отошелъ отъ нея. Мысль о производстве

смелой операцш захватила его.

Кернъ усиленно работалъ, подготовляясь

къ этой сложной операцш. Онъ надолго за

пирался съ головой профессора Доуэля и

бесЬдовалъ съ ней. Безъ совета Доуэля

Кернъ при всемъ желанш, обойтись не

могъ. Доуэль указывалъ ему на целый

рядъ затруднешй, о которыхъ Кернъ не

подумалъ и которыя могли повлиять на ис-

ходъ опыта, сов'Ьтовалъ продрать не

сколько предварительныхъ опытовъ надъ

животными и руководилъ этими опытами.

И такова была сила интеллекта Доуэля —

онъ самъ чрезвычайно заинтересовался

предетоящимъ опытомъ. Голова его какъ-

будто даже посвежела. Мозгъ работалъ съ

необычайной ясностью.

Кернъ былъ доволенъ и недоволенъ столь

широкой помощью Доуэля. Ч-Ьмъ дальше

подвигалась работа, гЬмъ больше убеждал

ся Кернъ, что безъ Доуэля онъ съ нею не

справился бы. И ему оставалось тешить

свое самолюбие только гЬмъ, что осущест

влена этого новаго опыта будегь произве

дено имъ.

— Вы — достойный преемникъ покойна-

го профессора Доуэля, — какъ-то сказала

ему голова Доуэля съ едва заметной иро

нической улыбкой. — Ахъ, если бы я могъ

принять бол'Ьо активное участие въ этой

работе!

Это не было ни просьбой, ни намекомъ.

Голова Доуэля слвшкомъ хорошо знала,

что Кернъ не захочегъ и не решится дать

ей новое тело.

Кернъ нахмурился, сделавъ видъ, что не

слыхалъ этого всклицашя.

—■ Итакъ, опыты съ животными увенча

лись успехомъ, — сказалъ онъ. — Я опег

рировалъ двухъ собакъ. Обезглавивъ ихъ,

пришилъ голову одной къ туловищу дру

гой. Обе здравствуюгь, швы на шее сра

стаются. ) , ! ļ | ļ ;st ļ

— Питаше? — спросила голова.

— Пока еще искусственное. Черезъ ротъ

даю только дезинфицируюгщй растворъ съ

юдомъ. Но скоро перейду на нормальное

питаше.»

Черезъ несколько дней Кернъ объявилъ:

— Собаки питаются нормально. Перевяз

ки сняты и, я думаю, черезъ день живот-

ныя смогутъ бегать.

—■ Подождите съ недельку, — посовето

вала голова. — Молодыя собаки делаютъ

р'1.31пя движешя головой и швы могуть ра

зойтись. Не форсируйте. —• «Успеете* по

жать лавры», хотела добавить голова, но

удержалась. —■ И еще одно: держите со

бакъ въ разныхъ помещешяхъ. Вдвоемъ

оне будутъ поднимать возню и могуть по

вредить себя.

Наконецъ, насталъ день,, когда Кернъ,

торжествуя, ввелъ въ комнату головы Доу

эля собаку съ черной головой и белымъ

туловищемъ. Собака, видимо, чувствовала

себя хорошо. Глаза ея были живы, она ве

село помахивала хвостомъ. УвщгЬвъ голо

ву профессора Доуэля, собака вдругъ

взъерошила шерсть и заворчала. Необы

чайное зрелище поразило и испугало ее.

— Проведите собаку по комнате, —■ ска

зала голова.

Кернъ прошелся по комнате, ведя за со

бой собаку. Отъ наметаннаго, зоркаго гла

за Доуэля ничего не ускользало.

— А это что? — спросилъ Доуэль. — Со

бака немного припадаетъ на заднюю ле

вую ногу.

Кернъ смутился.

— Собака хромала и до операцш, — ска

залъ онъ, — нога перешиблена.

— На-глазъ деформацш не видно, а про

щупать, увы, я не въ со'стояти. Вы не

могли найти пару здоро !Выхъ собакъ? — съ

сомн'Ьшемъ въ голосе спросила голова» —

Я думаю, со мной можно быть вполне от

кровенным!», уважаемый коллега. Наверно,

съ операщей оживлетя долго возились и

I слишкомъ задержали «смертную паузу» —

I остановку сердечной деятельности и дыха-

i шя, а это, какъ вамъ должно быть извест

но изъ моихъ опытовъ, ведета къ расстрой

ству функцш нервной системы. Но успо

койтесь, таыя явлешя могуть исчезнуть.

Постарайтесь только, чтобы ваша Брике не

захромала на обе ноги.

Кернъ былъ взбешэнъ. Онъ узнавалъ

прежняго профессора Доуэля — прямого,

требовательнаго и самоувереннаго. «Воз

мутительно, — думалъ Кернъ. — Эта ши

пящая, какъ проколотая шина, голова про-

должаетъ учить меня и издеваться надъ

моими ошибками, а я принужденъ, точно

школьникъ, выслушивать его поучешя... По

ворота крана, и духъ вылетитъ изъ этой

гнилой тыквы...» Однако, вместо этого

Кернъ, нвчемъ не выдавая своего настрое-

шя, со вниматемъ выслушалъ еще не

сколько советовъ.

— Благодарю за ваши указаны, — ска

залъ онъ и, кивнувъ, вышелъ изъ комнаты.

За дверями онъ опять повеселелъ. «Нетъ,

—• утешалъ онъ себя, — работа проведена

отлично. Угодить Доуэлю не такъ-то легко.

Припадающая нога и диюй голосъ собаки

— пустяки въ сравненш съ темь, что сде

лано».

Отведя собаку, Кернъ взялъ сантиметръ,

прошелъ къ голове Брике и тщательно из-

мерилъ ея шею.

— Тридцать пять сантиметровъ, — ска

залъ онъ.

— Боже, неужели я такъ похудела! —

воскликнула голова Брике. — У меня было

тридцать девять и даже сорокъ. А раз

мерь туфель я ношу...

Но Кернъ, не слушая ее, быстро ушелъ

къ себе. Не успелъ онъ усесться за свой

столъ въ кабинете, какъ въ дверь посту

чались.

(Продолжеше следуетъ).

А. БЪЛЯЕВЪ.

Лига Нашй

Ж. Табуи пишетъ въ «Эвръ» изъ Жене

вы, что въ кругахъ Лиги Нащй не суще

ствуем ни малейшаго сомнешя насчетъ

ближайшихъ плановъ Японш:

«Въ Женеве мало верятъ въ китайское

сопротивлеша Японская блокада, распро

странившаяся на береговую линда длиной

въ 3.000 килом., становится съ каждымъ

днемъ сильнее. Если Китай, деморализо

ванный воздушной бомбардировкой и пре-

кращешемъ подвоза снаряжения, въ конце-

концовъ сдастся —■ возможно-, что черезъ

2—3 месяца появится новое китайское пра

вительство, которое вступить въ перегово

ры съ Япошей.

Япошя надеется, въ этомъ случае, со

здать вокругь Пекина новое Манчжуко, со

стоящее изъ пяти с'Ьверныхъ провинцш;

населешя въ этомъ государстве будетъ

100 миллюновъ человекъ...

Одновременно, японцы будутъ выполнять

свою давнишнюю мечту и продвигаться въ

сторону Россш, черезъ провинцго Сюяиь.

Воздушныя базы, которыя Япошя не за

медлить устроить въ Калгане, дадутъ ей

возможность, захвативъ Северный Китай,

въ то же время подготовить будущее напа

дете на руссгая владешя.

Если этотъ планъ будетъ выполненъ,

если сопротивлеше Китая будетъ сломле

но въ течеше ближайшихъ трехъ месяцевъ

— на Дальнемъ Востоке создастся страш-

,ная угроза».

Тгънъ Бисмарка

Академикъ Андрэ Шомэксъ излагает ъ

истер i ю отношений между Гермашей и Ита-

Л1ей:

«Летъ пятьдесятъ назадъ, иггальянскш

король Гумбертъ посетилъ германскаго им

ператора; несколько месяцевъ спустя, въ

1882 году, было подписано тройственное

соглашеше — результата множества ошв-

бокъ, совершонныхъ Парижемъ, Лондономъ

и Римомъ. Начиная съ 1898 года, Италш

начала испытывать разочароваше и стала

постепенно освобождаться отъ своего со

юзника. Политика короля Эдуарда VI f,

Далькассэ и Баррера помогла Италш окон

чательно обрести свободу: въ 1915 году

она стала на сторону союзниковъ, а въ

1918 году одержала, вместе съ ними, по

беду надъ Гермашей.

Въ 1937 году Муссолини едетъ въ Бер-

линъ. Чтобы создать услов1я, блающшп-

ныя для этой поездки, понадобилось нема

ло ошибокъ со стороны французской ди

пломатии: дошло до того, что Франщя не

имеетъ въ Риме посла. Какая будущность

ожидаетъ, однако, это новое итало-герман

ское сближен ie? Опытъ показалъ, что, въ

самомъ же начале, подобная дружба су

лить Италш столь же мало выгодъ, сколь

ко удовольствия».

Авторъ напоминаетъ основныя линш по

литики Бисмарка и подчеркиваетъ, на

сколько рабски ихъ копирует, нынешняя

германская дипломатя:

«Бисмаркъ проделалъ значительную

часть своей работы, не возбудивъ въ Евро

пе подозрешя; никто долго не сознавалъ,

какую опасность представляетъ для всехъ

могущественная Германская mm ерш. Од

нако, Бисмаркъ зналъ, что после франк-

фуртскаго договора Европа очнется, и все

его усшпя были направлены къ тому, что

бы закрепить за Гермашей плоды ея по-

бедъ и подготовить почву для установле-

шя германской гегемонш на материке. Для

этого же ему понадобилось, прежде всего,

успокоить Англно и Pocciio: онъ стравилъ

ихъ въ Азш. ЗатЬмъ, потребовалось изоли

ровать Францш: Бисмаркъ поссорилъ ее

съ Ангспей на почве колошальныхъ инте-

ресовъ, а съ Итал1ей — по африканскому

вопросу. Австро-Венгрifl понадобилась ему

для того, чтобы она не оказывала на гер

манец народности конкурирующаго съ

Прусс1ей вл1яшя, — и Австро-Венгр1я не

осмотрительно вступила на этотъ опасный

путь. Она дала себя обмануть, и пала жер

твой собственной ошибки».

http://www.theeuropeanlibrary.org/tel4/ne...

— Я думаю, это не костн,. а скорее ко

раллы.

— Но общш вид'ь, очерташя... — возра-

зилъ я.

Научный споръ былъ готовъ разгореться,

но тут'ь вмешался Тюрипъ. Ссылаясь на

свои полжкжгая, онъ потребовалъ немед

ленной отправки дальше. Онъ спешилъ

осмотреть обратную сторону Луны, пока

она почти вся освещена солнцемъ. При

шлось покориться. Я захватилъ несколько

«костей», чтобы сделать анализъ по возвра-

щенш на Кэцъ. Во всякомъ случае, эта. на

ходка сильно, взволновала меня. Если бы

покопаться въ почв'Ь морского дна, сколько

неожиданныхъ открытий могли бы мы сде

лать! Возстановить картину кратковремен

ной жизни на Луне. Кратковременной, ра

зумеется, по астрономическимъ масшта

бами

Наша ракетка мчалась на востокъ. Я смо-

трелъ на Солнце и удивлялся. Оно вдругъ

начало довольно быстро подниматься къ

зениту. Вдругъ Тгоринъ схватилъ себя за

бока.

— Я, кажется, пото'рялъ свою лейку...

футляръ целъ, а аппарата нетъ... Назадъ! .

Я не могу остаться беоъ фотографическа-

го аппарата! Я вероятно обронилъ его, ког

да вкладывалъ въ футляръ после> съемки

этого злосчастнаго скелета! На Луне вещи

такъ мало. вЪсятъ, что немудрено обронить

ихъ и не заметить.

Геологъ съ неудовольствюмъ дернулъ го

ловой, но повернулъ ракету обратно.

Мы пр1ехали на старое место, Тюрииъ

началъ поиски аппарата, а я, воспользовав

шись случаемъ, сталъ вновь осматривать

дно Океана йурь. Можетъ быть некогда на

поверхности этого океана, действительно

бушевали ужаснейнпя бури. Волны дол

жны были въ шесть разъ превышать волны

земныхъ океановъ. Ц'Ьлыя водяныя горы

ходили тогда по этому морю. Сверкала

молшя, шипела вода, грохоталъ громъ...

Море кишело чудовищами гигантскаго ро

ста — гораздо болыпаго, ч'Ьмъ самыя боль-

ш1я животныя, когда-либо существовавппя

на Земле...

Я подошелъ къ краю трещины. Она была

шириною не менее километра. Почему бы

не заглянуть, что делается въ ея глубине?

Я засветилъ электрически фонарь и на-/

чалъ спускаться. Это было совсемъ не

трудно. Бока трещины были пологими. Сна

чала осторожно, потомъ все смелее, сталъ

я прыгать, спускаясь все глубже. Надо

много сверкали звезды. Кругомъ — непро

глядная темнота. Мне показалось, что съ

глубиною температура поднималась. Впро-

чемъ, быть можетъ, я разогревался отъ бы

стра™ движешя. Надо было мне взять у

геолога термометръ. Кстати, можно было

бы проверить гипотезу Тюрина о -томъ, что

почва. Луны теплее, ч'Ьмъ .предполагали

ученые.

На пути начали попадаться странные об

ломки камней — цилиндрической формы.

Неужто это окаменЬвние стволы деревь-

евъ?.. Но какъ они могли очутиться на дне

моря, въ глубокой расщелине?..

Я зацепился за что-то острое, едва не ра-

зорвалъ костюма и похолоделъ оп> ужаса,

— это было бы смертельно. Ощуиалъ ру

кою предметъ, задевний мой комбииезонъ:

каше-то зубья. Повернулъ фонарь. Изъ ска

лы торчала длинная серая двухсторонняя

пила, — точь-въ-точь, какъ у нашей «пилы-

рыбы». Нетъ, это не могло быть коралломъ.

Я направлялъ све.тъ въ разныя стороны и

всюду вид'Ьлъ пилы, прямыя, винтообраз

ные бивни, какъ у нарваловъ, хрящевыя

пластины, ребра... Целое калдбшце вымер-

шихъ животныхъ... Ходить около этихъ ока-

ми-гЬвшихъ орудШ наиадешя и защиты бы

ло очень опасно. И все же я бродилъ, бро-

дилъ, какъ зачарованный. Необычайное от-

крьте! Ради одного этого стоило совер

шить межпланетное путешеств1е. Я уже во-

ображалъ, какъ въ расщелину опустится

мотальная экспедищя, какъ кости живот

ныхъ, погибшихъ миллюны миллюновъ

ле -гъ тому назадъ, будутъ собираться, до

ставляться на Кэцъ, на Землю, въ музей

Академш Наукъ. Какъ ученые станутъ ре

ставрировать лунныхъ животныхъ... '

— А в отъ это — кораллы! Они не въ

шесть, а въ десять разъ больше самыхъ

крупныхъ земныхъ. Целый лесъ «ветви-

стыхъ роговъ». Некоторые кораллы сохра

нили далее окраску. Одни были цвета сло

новой кости, друпе — розовые, большин

ство же — красные.

Да, значитъ на Луне существовала

жизнь. Быть можетъ, Тюринъ правъ, и намъ

удастся обнаружить останки этой жизни.

Не мертвые останки, а останки последнихъ

представителей животнаго и растительнаго

царства...

Небольшой камешекъ, пролетевъ мимо

меня, опустился въ коралловый кустъ.

Это вернуло меня къ действительности.

Я поднялъ голову вверхъ и увид'Ьлт> на

краю разеелины мигающ1е огоньки. Мои

Гaзета Для Всехъ 22 November 1936

|

9

of 28 pages |

А. Б-ВЛЯЕВЪ

КОГДА

МЕРТВЫЕ

i ОЖИВУТЬ

\ ФАНТАСТИЧЕСШЙ РОМАНЪ

: НЕОБЫЧАЙНЫХЪ ПРИКЛЮЧЕН1Й. (6)

I — Войдите!

i ' Дворь открылась. . Вошла Лоранъ. Она

; старалась держаться спокойно, но лицо ел

1было взволновано.

— Въчемъ дело? Что-нибудь случилось?

— спросилъ Кернъ, поднимая голову отъ

бумагъ.

— Нетъ... но я хот'Ьла поговорить съ ва-

ми, господинъ профессоръ.

ф- Кернъ откинулся на спинку кресла.

— Я васъ слушаю, м-ль Лоранъ.

i — Скажите, вы серьезно предполагаете

дать голове Брике т-Ьло или только утЬ-

шаете ее?

—■ Совершенно серьезно.

— И вы надеетесь на усггЬхъ этой опе-

рацш ?

i — Вполне. Вы же видали собаку.

— А Тома вы не предполагаете... поста-

; вить на ноги? — издалека начала Лоранъ.

— Почему нетъ? Онъ уже просилъ меня

объ этомъ., Но не всЬхъ сразу.

ļ Лоранъ вдругъ заговорила быстро и

взволнованно,

j — Конечно, каждый йм-Ьетъ праВЬ на

жизнь, — на нормальную человеческую

' жизнь... И Тома и Брике... Но вы же пони

маете, что ценность головы профессора

Доуэля гораздо выше, ч-Ьмъ остальныхъ

\ вашихъ головъ... И если вы хотите вернуть

ļ къ нормальному существованю Тома и

i Брикет то вы сознаете, насколько важнее

вернуть къ той'же нормальной жизни голо-

■ 1 ву профессора Доуэля!

у Брови Керна нахмурились. Все выраже-

, nie его лица сделалось настороженнымъ и

i жесткимъ.

i — Профессоръ Доуэль, вернее, его про-

! фессорская голова, нашла прекраснаго за

щитника въ вашемъ лице, —■ сказалъ онъ,

i иронически улыбаясь. — Но въ такомъ за-

щитник'Ь, пожалуй, нетъ и необходимости,

1 и вы напрасно горячитесь и волнуетесь,

i Разумеется, я думалъ объ оживленш голо-

ļ i вы Доуэля.

J — Но почему же вы не начнете опыта съ

, него?

j — Да именно потому, что голова Доуэля

< дороже тысячи другихъ чедовеческихъ го-

* ловъ. Я началъ съ собаки прежде, чемъ на

делить гЬломъ голову Брике. Голова Бри

ке настолько дороже головы собаки, на

сколько голова Доуэля дороже головы

Брике-.

— Жизнь человека и собаки несравнимы^

профессоръ...

—■ Такъ же, какъ головы Доуэля и Брике.

Вы ничего больше не имеете сказать?

— Ничего, господинъ профессоръ, — от

ветила Лоранъ, направляясь къ двери.

— Въ такомъ случае, м-ль, я имею къ

вамъ кое-как1е вопросы. Подождите, м-ль.

Лоранъ остановилась у двери, вопроси

тельно глядя на Керна.

— Прошу васъ подойти къ столу, при

сядьте.

Лоранъ со смутной тревогой опустилась

въ глубокое кресло. Лицо Керна не обеща

ло ничего хорошаго. Кернъ долго, испыту

юще смотрелъ въ 1\лаза Лоранъ, пока она

не опустила ихъ. Петомъ онъ быстро под

нялся во весь свой высший ростъ, крепко

оперся кулаками въ столъ, наклонилъ го

лову къ Лоранъ и спросилъ тихо и внуши

тельно :

—■ Скажите, вы не пускали въ дейст -Bie

воздушнаго крана головы Доуэля? Вы не

разговаривали съ нимъ?

Лоранъ почувствовала, что кончики паль-

цевъ ея похолодали. Мысли вихремъ закру

жились въ ея голов4. Гнйвъ, который воз-

буждалъ въ ней Кернъ, клокоталъ и готовъ

былъ прорваться наружу.

«Сказать или не сказать ему правду, —

колебалась Лоранъ. — О, какое наслажде-

Hie бросить въ лицо этому человеку слово

«убйца»... Но такой открытый выпадъ могъ

бы испортить все...».

Лоранъ не в'Ьрила въ то, что Кернъ дастъ

голове. Доуэля новое тело. Она уже слиш-

комъ много знала, чтобы верить такой воз

можности. И она мечтала только объ од-

номъ: развенчать Керна, присвоившаго се

бе плоды трудовъ Доуэля, въ глазахъ об

щества и раскрыть его преступлеше. Она

знала, что Кернъ не остановится ни пе-

редъ чемъ, и, объявляя себя открытымъ

его врагомъ, она повергала свою жизнь

опастности. Но не чувство самосохранешя

останавливало еа Она не хотела погибнуть

прежде, чемъ преступлеше Керна будетъ

раскрыто. И для этого надо было лгать. Но

лгать не позволяла ей совесть, всо ея вос-

питаше. Еще никогда въ жизни она не

лгала...

Кернъ не спускалъ глазъ съ ея лица.

— Не лгите, — сказалъ онъ насмешливо,

— не отягощайте свою совесть пгЬхомъ

лжи. Вы разговаривали съ головой, не отпи

райтесь, я знаю это. Джонъ подслушалъ

все...

Лоранъ, нагнувъ голову, молчала,

—• Мне интересно только знать, о чемъ

вы разговаривали съ головой.

Лоранъ почувствовала, какъ отхлынув

шая кровь прилила къ ея щекамъ. Она под

няла голову и посмотрела прямо въ глаза

Керна.

— Обо всемъ.

— Такъ,— сказалъ Кернъ, не снимая

рукъ со стола. — Такъ я и думалъ. Обо

всемъ.

Наступила пауза. Лоранъ вновь опустила

глаза и сидела теперь съ видомъ челове

ка, ждущаго приговора.

Кернъ «вдругъ быстро направился къ две

ри и заперъ ее на ключъ. Прошелся не

сколько разъ по мягкому ковру кабинета,

заложивъ руки за спину. Потомъ безшум-

но подошелъ къ Лоранъ и спросилъ:

— И что же вы думаете предпринять, ми

лая девочка? Предать суду кровожадное

чудовище Керна? Втоптать его имя въ

грязь? Разоблачить его преступлетя? Доу

эль, наверно, просилъ васъ объ этомъ.

—■ Нетъ, негъ! — забывъ свой страхъ,

горячо заговорила Лоранъ. — Уверяю васъ,

что голова Доуэля лишена чувства ме

сти. О, это благородная душа! Онъ даже

огговаривалъ меня. Онъ не то, что вы,

нельзя судить по себе! — уже съ вызовомъ

закончила она, сверкнувъ глазами.

Кернъ усмехнулся и вновь зашагалъ по

кабинету.

—• Такъ, такъ, отлично. Значить, у васъ

все-таки были разоблачительный намере-

шя, и если бы не голова Доуэля, то про

фессоръ Кернъ уже сидгЬлъ бы въ тюрьме...

Если добродетель не можетъ торжество

вать, то, по крайней мере, порокъ долженъ

быть наказанъ. Такъ оканчивались все до

бродетельные романы, которые вы читали,

не правда ли, милая девочка?

— И порокъ будетъ наказанъ! —■ вос

кликнула она, почти теряя волю надъ свои

ми чувствами.

— О 1 , да, конечно... тамъ, на небесахъ, —

Кернъ посмотрелъ на потолокъ, облицован

ный крупными шашками изъ чернаго дуба.

— Но здесь, на земле, да будетъ вамъ из

вестно, наивное создаше, — торжествуетъ

порокъ, и только порокъ! А добродетель-

Добродетель стоить съ протянутой рукой,

вымаливая у порока гроши или торчитъ

вонъ тамъ, — Кернъ указалъ въ сторону

комнаты, где находилась голова Доуэля,—

какъ воронье пугало, размышляя о бренно

сти всего земного.

И, подойдя къ Лоранъ вплотную, онъ, по-

низивъ голосъ, сказалъ:

— Вы знаете, что и васъ и голову Доу

эля я могу, въ буквальномъ смысле слова,

превратить въ пепелъ, и ни одна душа не

узнаеть объ этомъ.

— Я знаю, что вы готовы на всякое...

— Преступлеше. И очень хорошо, что вы

знаете это.

Кернъ вновь зашагалъ по комнате и уже

обычнымъ голосомъ продолжалъ говорить,

какъ бы разсуждая вслухъ:

— Однако, что вы прикажете делать съ

вами, прекрасная мстительница? Вы, къ

сожаленш, изъ той породы людей, которые

не останавливаются ни передъ чемъ и ра

ди правды готовы принять мученичестй

венецъ. Вы хрупкая, нервная, впечатли

тельная, но васъ не запугаешь. Убить

васъ? Сегодня же, сейчасъ же! Мне удаст

ся замести следы убйства, но все же съ

этимъ придется повозиться. А мое время

дорого. Подкупить васъ? Это труднее,

чемъ запугать васъ... Ну, говорите же, что

мне делать съ вами?

— Оставьте все такъ, какъ было... ведь

я же но донесла на васъ до сихъ поръ.

— И не донесете?

Лоранъ замедлила съ ответрмъ, потомъ

ответила тихо, но твердо:

— Донесу.

Кернъ топнулъ ногой.

— У-у... святоша! Такъ вотъ что я ска

жу вамъ. Садитесь сейчасъ же за мой пись

менный столъ... Не бойтесь, я еще не соби

раюсь ни душить, ни убивать васъ. Ну, са

дитесь же!

Лоранъ съ недоумешемъ посмотрела на

ного, подумала и пересела въ кресло у

письменнаго стола.

— Въ конце-концовъ, вы нужны мне.

Если я сейчасъ убью васъ, мне придется

нанимать заместительницу или заместите

ля. И я не гарантированъ, что на вашемъ

месте не окажется какой-нибудь шанта-

жистъ, который, открывъ тайну головы

Доуэля, не станетъ высасывать изъ меня

деньги, чтобы въ итоге все же донести на

меня. Васъ я, по крайней мере, знаю.

Итакъ, пишите:

— «Дорогая мамочка», или какъ вы тамъ

называете свою мать. «Состояше больныхъ,

за которыми я ухаживаю, требуетъ моего

неотлучнаго присутств1я въ доме профес

сора Керна...»

— Вы хотите лишить меня свободы? За

держать въ вашемъ доме? — съ негодова-

шемъ спросила Лоранъ, не начиная пи

сать.

— Вотъ именно, моя добродетельная по

мощница. i

— Я не стану писать такого письма, —

решительно заявила Лоранъ.

— Довольно! — вдругъ крикнулъ Кернъ.

— Поймите же, что у меня нетъ другого

выхода. Не будьте, наконецъ, глупой!

— Я не останусь у васъ и не буду пи

сать этого письма,

— Ахъ такъ? Хорошо же>. Можете идти

на все четыре стороны. Но прежде', чемъ

вы уйдете отсюда, вы будете свидетельни

цей того, какъ я отниму жизнь у гловы

Доуэля и растворю эту голову въ химиче-

скомъ растворе. Идите и кричите тогда по

всему Mipy о томъ, что вы видели у меня

голову Доуэля. Вамъ никто не поверить.

Надъ вами будутъ смеяться. Но береги

тесь! Я не оставлю вашъ доносъ безъ воз-

мезд1я. Идемте же!

Кернъ схватилъ Лоранъ за руку и по-

влекъ къ двери. Она была слишкомъ слаба

физически, чтобы оказать сопротивлеше

этому грубому натиску.

Кернъ отперъ дверь, быстро прошелъ че-

резъ комнату Тома и Брике и вошелъ въ

комнату, где находилась голова профессо

ра Доуэля.

Голова Доуэля съ нвдоу.мешемъ смотре

ла на этотъ неожиданный визитъ. А Кернъ,

не обращая внимашя на голову, быстро по-

дошелъ къ аппаратамъ и резко повернулъ

кранъ отъ баллона, подающаго кровь.

Глаза головы непонимающе, но спокойно

повернулись въ сторону крана, затемъ го

лова посмотрела на Керна и растерянную

Лоранъ. Воздушный кранъ не былъ от

крыть, и голова не могла говорить. Она

только шевелила губами, и Лоранъ, при

выкшая къ мимике головы, поняла ея не

мой вопросъ:

—■ Конецъ ?

Затемъ глаза головы, устремленные на

Лоранъ, начали какъ будто тускнеть, и въ

то же время веки широко раскрылись, глаз-

ныя яблоки выпучились, а лицо стало су

дорожно подергиваться. Голова переживала

муки удушья.

Лоранъ истерически крикнула, потомъ,

шатаясь, подошла къ Керну, уцепилась за

его руку и, почти теряя сознаше, заговори

ла прерывающимся, сдавленнымъ спазмой

голосомъ:

— Откройте, скорее откройте кранъ... Я

согласна... согласна на все!

Съ едва заметной усмешкой Кернъ от-

крылъ кранъ. Живительная струя потекла

по трубке въ голову Доуэля. Судорожный

подергивашя лица прекратились, глаза

приняли нормальное выражете, взглядъ

просветлелъ.

Когда Лоранъ, возвратившись въ каби-

нетъ, вновь уселась у стола, Кернъ, какъ

ни въ чемъ не бывало, сказалъ:

— Такъ на чемъ мы остановились?.. Да...

«Состояше больныхъ требуетъ моего по-

стояннаго», или нетъ, напишите: «неотлуч

наго пребывания въ доме профессора Кер

на. Профессоръ Кернъ былъ такъ добръ,

что предоставилъ въ мое распоряжеше пре

красную комнату съ окномъ въ садъ. Кро

ме того, такъ какъ мой рабочМс день уве

личился, то профессоръ Кернъ удвоилъ мое

жалованье...»

Лоранъ съ упрекомъ взглянула на Кер

на.

(Продолжеше следуетъ).

А. БЬЛЯЕВЪ.

лунной трещины. Случай приготовилъ

намъ площадку для посадки; И какую пло

щадку! Передъ нами былъ уступъ такой

величины, что на немъ могь бы поместить

ся целый ракетодромъ для десятковъ ра-

кетныхъ кораблей. Какъ не спуститься и

но отдохнуть тутъ после пережитыхъ вол-

ненШ? СоколовскШ повернулъ ракету, и

вскоре мы катились на колесахъ словно но

асфальту. Подкативъ почти къ самой сте

не, остановились. Каменная или железная,

— мы еще не знали, — она имела продоль

ный трещины. Въ каждую изъ этихъ тре-

щинъ могло бы въехать рядомъ несколько

поездовъ.

Мы сошли на площадку «ракетодрома».

Наше возбуждеше еще не улеглось. Мы

чувствовали потребность въ двшкенш, ра

боте, чтобы скорее привести въ порядокъ

свои нервы.

Я разсказалъ Тюрину и Соколовскому о

находке луннаго «гейзера» и признался,

что вызвалъ горные обвалы, едва не погу

бившие насъ. Въ другое время Тюринъ, ве

роятно, побранилъ бы меня за неосторож

ность и за незнаше~ физическихъ законовъ,

существующихъ на Луне. Но онъ былъ

такъ з&интересованъ гейзеромъ, что даже

не упомянулъ о моемъ проступке.

— Ведь это же величайшее открьте! —

воскликнулъ онъ. — Я всегда стоялъ на

той точке зрешя, что Луна не такая ужъ

мертвая планета, какой ее считають. Хотя

бы ничтожные остатки газовъ, атмосферы

какого бы то ни было состава на ней долж

ны сохраниться. Это, вероятно, выходы

серныхъ паровъ. Где -нибудь въ толще Лу

ны еще остались последше догораюице

угли великаго пожара. Въ глубине огром

ной трещины, которая наверное проника-

еть внутрь не менее, чемъ на четверть

луннаго рад1уса, пары нашли себе выходъ.

И мы не взяли ихъ на пробу! Необходимо

сделать это во что бы то ни стало! Ведь

это же произведетъ м1ровую сенсацно сре

ди ученыхъ! Гейзеръ Артемьева! Не возра

жайте! Вы имеете на это все права! Ле-

тимъ сейчасъ же!

И онъ уже прыгнулъ къ ракетке, но Со-

коловстй отрицательно покачалъ головой.

— На сегодня съ насъ довольно, — ска-

залъ онъ. — Надо отдохнуть.

л — tļ T0 значитъ « на сегодня»? — возра-

зилъ Тюринъ. — День на Луне продол

жается тридцать земныхъ дней. Такъ вы

тридцать дней не сдвинетесь съ места?

— Сдвинусь, — примирительно ответил — !,

Соколовсюй. — Но только если бы вы си

дели у руля, когда мы вылетали изъ этой

чортовой щели, то поняли бы меня и раз-

суждали бы иначе.

Тюринъ носмотрелъ на утомленное лицо

Соколовскаго и замолчалъ.

Мы решили обновить запасъ кислорода

въ скафандрахъ и разбрестись въ разиыя

стороны, не отходя, однако, далеко другъ

отъ друга.

Я отправился къ ближайшему ущелью,

заинтересовавшему меня своей окраской.

Скалы были окрашены въ красноватые и

розовые тона. На этомъ фоне ярко выде

лялись густозеленыя пятна неправильной

формы, очевидно, прослойки другой по

роды.

Я былъ въ прекрасномъ настроении. Кис-

лородъ вливался въ легыя чуть опьяняю

щими струями. Во всехъ членахъ необы».

чайная легкость. Мне иногда казалось, что

я во сне. Увлекательный, чудесный сонъ!

Я иду по Луне. Могу дотронуться до лун-

ныхъ скалъ, подбрасывать вверхъ камеш

ки — «кусочки Луны». Я даже заиелъ, что

редко бываетъ со мной.

Въ одномъ изъ боковыхъ каньоновъ свер-

калъ «водопадъ» навеки застывшихъ само-

цветовъ. Они привлекали мое внимате, и

я свернулъ вправо. Потомъ сворачивалъ

еще и еще разъ. Здесь былъ целый лаби-

ринтъ каньоновъ. Въ немъ легко заблу

диться. Но я старался запомнить дорогу.

И всюду эти пятна. Яркозеленыя, на пол-

номъ свету, он'Ь были въ полосе тени тем-

норыжаго оттенка, а въ полутени — свет-

лобурато. Странное изменеше окраски, при

нимая во внимаше, что на Лунё нетъ ат

мосферы, которая можетъ изменять оттен

ки цвётовъ. Я подошелъ къ одному изъ та-

кихъ пятенъ и присмотрелся. Нетъ, это не

выходъ горной породы. Пятно было выпук-

лымъ и казалось мягкимъ, какъ войлокъ.

Раздумывая надъ этимъ, я уселся на ка

мень, продолжая разглядывать пятно.

И вдругъ мне показалось, что оно немно

го сдвинулось съ места отъ теневой поло

сы къ свету. Обманъ зрешя! Я слищкомъ

напряженно смотрелъ на пятно. Но уже за

интересованный, я продолжалъ следить за

нимъ, сделавъ мысленную отметку на

складке горной породы. Черезъ несколько

минутъ я уже не могъ сомневаться — пят

но сдвинулось съ места. Его край пере-

шелъ тЬневую черту и. сталъ зеленеть на

моихъ глазахъ.

Что же, наконецъ, представляюсь собою

эти движугщяся пятна?.. Я вскочилъ и лод-

бежалъ къ стене. Ухватившись за острый

уголъ скалы, дотянулся до ближайшаго

пятна и оторвалъ мягкШ, войлокообразный

^усокъ. Онъ оказался состоящимъ изъ мел-

ки5съ->нитей..елкообразной формы. Расте1пя!

Ну, конечно, это растешя! Лунные мхи.

Воть такъ открыт1е! Тюринъ былъ правъ:

на Луне найдется работа и для бюлога. Я

оторвалъ второй клочокъ отъ бураго пятна.

Этоть клочокъ былъ совершенно сухъ. По-

вернувъ клочокъ обратной стороной, я уви-

***

далъ беловаты© «орешки», оканчивающееся

получашечками-присосами.

Бюлогическая загадка. По виду это ра

стете можно отнести ко мхамъ. Но эти

присосы? «Корненожки»! Растете, которое

можетъ передвигаться, чтобы следовать за

двигающимися по скаламъ солнечными лу

чами, Его зеленый цвета зависитъ, конеч

но, отъ хлорофила. А дыхате? Влага? От

куда оно ее берета?.. Мне вспомнились

разговоры въ «Кэце» о небесннхъ камняхъ,

изъ которыхъ можно извлекать и кисло

родъ и воду. Разумеется, и въ лунныхъ

камняхъ находятся въ связанномъ виде

кислородъ и водородъ — элементы, входя-

njie въ составъ воздуха и воды. Почему бы

и 1гЪтъ?.. Разве земныя раететя не явля

ются чудесными «фабриками» со сложн-Ьй-

шимъ химическимъ. производствомъ ? И

разве наши земныя растешя, вроде «1ери-

хонской розы», не обладаюта способностью

замирать отъ зноя и отсутстшя влаги и

вновь оживать, зеленеть поставленныя въ

воду? Въ лунную холодную ночь зд-Ьшшя

растен!я спять, при св-Ьтё Солнца начина-

етъ действовать «химическая фабрика»,

вырабатывая все, что нужно для жизни.

Движете? Но и земныя растешя не лише

ны его совершенно. Приспособляемость лее

организма безпредельна..

Браво, Артемьевъ! Ты отжрылъ растешя

на Луне. «Лунные мхи Артемьева» — это

лучше Артемъевскихъ гейзеровъ.

Я набилъ полную сумку мхами и въ

лриподнятомъ настроенш отправился на-

задъ, чтобы скороее похвалиться своею на

ходкой.

Прошелъ до конца бокового каньона,

свернулъ направо, еще направо... Здесь я

долженъ быль увидеть сверкаюнця розсы-

пи рубиновъ и алмазовъ, но не увиделъ

ихъ... Пошедъ назадъ, повернулъ въ дру

гой каньонъ... Совершенно незнакомое ме

сто! I i ; , : ' i i :

Я ускоришь ходъ. Уже не шагалъ, а пры-

галъ. И вдругъ остановился въ изумленш

на краю обрыва. Совершенно новый лун

ный ландшафтъ открылся передо мной. По

ту сторону пропасти возвышались горныя

цепи. Среди нихъ выделялись три верши

ны одинаковой высоты. Оне сверкали, какъ

головы сахара. . Я еще никогда не виделъ

такихъ белыхъ вершинъ.

Ясно, что это снегъ. На Луне не можетъ

быть снега. Возможно, что горы мгЬловыя

или гипсовыя. Но дело не въ горахъ. Мне

стало очевидно, что я заблудился, и заблу

дился основательно.

Тревога обуяла меня. Словно весь этотъ ■

необычайный лунный м1ръ вдругъ повер

нулся ко мне другой стороной. Какъ онъ

быль враждебенъ человеку! Здесь нетъ

ни нашихъ земныхъ лесовъ, ни полей и лу-

говъ съ ихъ цветами, травами, птицами и

животными, где «подъ каждымъ листомъ»

уготовленъ «столь и домъ». Здесь ггЬтъ

речевъ и озе-ръ, изобилующихъ рыбой. Лу

на — скупой Кащей, который не накормить

и не напоить человека, Заблудивппеся на

Земле могутъ целыми днями поддержи

вать свое существование хотя бы корнями

растеши. А здесь? Кроме голыхъ скаль,—

ничего. Разве только этотъ мохъ. Но онъ

вероятно такъ же не съедобенъ, какъ пе-

сокъ,. А если'бы даже кругомъ меня были

молочныя' реки съ кисельными берегами, я

все равно погибъ бы отъ голода и жажды,*

испытывали уки Тантала, такъ какъ не

могь бы снять своего скафандра,

Скафандръ! Я вспомнилъ о немъ и

вздрогнулъ, будто ледяной холодъ Mipo-

выхь пространствь проникъ въ мое тЬло.

Вся «атмосфера», которая даетъ мне воз

можность дышать и жить, заключена въ

неболыпомъ баллоне за моей спиной. Его

хватить на шесть часовъ, неть, — мень

ше, потому что прошло уже часа два, какъ

я возобновилъ запасъ кислорода. А даль

ше? Дальше смерть отъ ..удушья. Скорее

выбраться къ большому каньону, пока не

истощился запасъ кислорода и физическихъ

силъ!

Я вновь повернулъ назадъ и запрыгаль,

Kai ь кузнечикъ. Хорошо еще-, что здесь

npi п'ки не утомляют!) такъ, какъ на Зем

ле.,.

I гъ и конецъ каньона. Новый каньонъ,

ярко освещенный Солпцемъ и покрытый

сплошнымъ зелеиымъ ковромъ. ■ Видимо,

все мхи приползли сюда изъ тЬневыхъ

месть. Отвратительные мхи! Я больше не

хотЬлъ смотреть па нихъ, но всюду мои i

глаза встречали зеленый цветъ, отъ кото- !

раго рябило въ глазахъ...

А можетъ быть это и есть тотъ каньонъ,

по которому я уже шелъ сюда, но я не

узналъ его потому, что онъ сталь зелс-

нымъ?..-

Новый поворота, — узкое ущелье, погру

женное въ глубокую тьму. На меля пахну

ло холодомъ сквозь мой прогретый Солн-

цемъ костюмъ. Или это нервы играюта?

Куда же теперь идти? Позади, за двумя

поворотами, обрывъ. Впереди — темный

узшй неведомый каньонъ.

У меня стали дрожать колени, и я въ из

неможений опустился на бугристый камень.

Вдругъ камень зашевелился подо мной и

поползъ... Я вскочилъ, какъ ужаленный.

Мои нервы были слишкомъ напряжены.

Живой камень! Новое животное! Ново© сен

сационное открытие! Но въ эту минуту мне

было не до открытий. Я позволилъ уползти

неведомому животному въ темную нору,

не сделавъ ни малейшей попытки не толь

ко задержать его, но и раземотреть вни

мательно.

Поднялся и побрелъ, какъ автомата, безъ

размьынлешя о томъ, куда иду. Иногда

мне казалось, что кислородъ въ баллоне

изсякаетъ. Наступало удушье... Я прюста-

навливался и хватался за грудь. Потомъ

это проходило. Нервы, нервы! Если бы на

Луне была атмосфера, хотя бы и негодная

для дыхатя! Все-таки это была бы упру

гая среда. Можно было бы стучать кам-

немъ о камень, призывая на помощь. Атмо

сфера могла бы передать отсветы — «за-

ļ рево» прожекторовъ ракеты. Впрочемъ,

сейчасъ это не помогло бы — съ неба, лил

ся ослепительный солнечный светъ. Хоро

шо еще, что стекла скафандра изъ дымча-

таго стекла. Иначе отъ этого синяго света

можно было бы ослепнуть...

Неожиданно стены ущелья раздвину

лись... Я увиделъ знакомый большой кань

онъ и обрадовался такъ, словно вышелъ на

Большой проспекта Васильевскаго острова.

. Вотъ это удача! Не инстинкта ли вывелъ

меня, когда я пересталъ мудрить и высчи

тывать! Пробуждеше рудиментарныхъ

чувствъ... Но ничего! Большой проспекта

найденъ. Теперь все въ порядке!

Однако, моя радость скоро опять смени

лась тревогой. Въ какую сторону идти?

Вправо или влево? Совершенно потерялъ

. ор1ентировку! Попробовалъ испытать свой

«инстинкта», но на этотъ разъ онъ безмол-

„с-твовалъ, Шагъ направо — онъ не возра-

жаль, шагъ налево — то же самое.

Пришлось вновь обратиться къ помощи

«верхней коры головного мозга» — раз

мышлять. Когда я вышелъ изъ ракеты, то

повернулъ направо. Значить, теперь надо

свернуть налево. Пойдемъ налево.

Такъ я шелъ вероятно не меньше часа.

Голодъ даваль уже себя чувствовать. А

конца каньона все еще не было видно.

Между темь въ первый разъ я шаль до

поворота менее получаса. Значить, иду не

въ ту сторону. Повернуть назадъ? Сколько

потеряннаго времени... Продолжаю идти

впередъ. Каньонъ вдругъ сузился. Ясное

дЬло, иду не въ ту сторону.

Солнце уже палило немилосердно. При

шлось накрыться белымъ плащемъ. Голодъ

все больше мучилъ меня, начала сказы

ваться и усталость, но я прыгалъ и пры-

галъ, словно за мной гнались неведомыя

чудовища. Внезапно поперекъ пути — тре

щина,. Она не велика, черезъ нее можно пе

рескочить. Но этой трещины ведь не

встречалось, когда я шелъ сюда! Или, за

мечтавшись, я перепрыгнулъ ев', не замЬ-

тивъ? Меня прошибло холоднымъ потомъ.

Сердце лихорадочно забилось. Гибну!..

Легъ, чтобы немного отдохнуть и придти

въ себя. Съ чернаго неба на меня смотре

ло синее- мертвое Солнце. Вотъ такъ же

безучастно оно будетъ освещать мой

трупъ... Нетъ, пета... Я еще нз. умеръ! У

меня есть запасъ кислорода и энергш...

Вскочивъ, однимъ махомъ перелетелъ че

резъ трещину и побежалъ... куда? Впе

редъ, назадъ — все равно, только бы дви

гаться...

Каньонъ расширялся. Я прыгалъ безоста

новочно не менее часа, пока не упалъ вко-

нецъ изнеможденный. И тутъ впервые по-

настоящему почувствовалъ недостатокъ

воздуха. Это уже не было самообманомъ.

Въ движенш я слишкомъ много тратилъ

кислорода, и запасъ его истощился раньшо

времени.

Конецъ, конецъ...

Въ голове моей начало мутиться...

Синее солнце... Черное небо...

И вдругъ я увиделъ надъ собой ярко-

освещенный бокъ нашей яйцевидной луп

ной ракетки. Меня ищутъ! Сиасенъ! Со-

бравъ последшя силы, вскакиваю, машу

руками, кричу, совершенно забывая о томъ,

что мой крикъ не уйдетъ дальше скафан

дра... Увы! Радость угасла такъ же быстро,

какъ вспыхнула. Меня очевидно не замети

ли, Ракетка пролетела надъ каньономъ и

скрылась за вершиной горы...

Это была последняя вспышка энергш!

Мною овладело безразлич1е отчаянш. Ска

зывался и недостатокъ кислорода. Тысяча

синихъ солнцъ замелькали иередъ глазами.

Въ уша<хъ зашумело. Я потерялъ сознаше.

Не знаю, сколько времени пролежалъ я

безъ чувствъ.

Потомъ, еще не открывая глазъ, я глубо

ко вздохнулъ. Живительный кислородъ

вливался въ мои л'егшя. Открывъ глаза,

увиделъ надъ собой склоненное лицо Соко-

ловскато. Онъ озабоченно смотрешъ въ

стекло моего скафандра. Я лежалъ на полу

внутри нашей ракеты, куда очевидно меня

перенесли. Но почему же они не снимаютъ

съ меня скафандра?

— Пить... — произне-съ я, не соображая,

что меня не слышать. Но Соколовсый ве

роятно по движение губь понялъ мою

просьбу. Онъ усадилъ меня въ кресло и,

придвинувъ свой скафандръ къ моему, ска

за ль:

— Вы хотите пить и есть, конечно?

— Да.

— Къ сожалешю, придется потерпеть. У

насъ аварш. Горный обвалъ въ ущельи

причинилъ некоторый повреждешя ракет

ке. Камнями разбиты оконныя стекла.

Я вспомнилъ «CTopoHHie» удары, которые

почувствовалъ, когда мы взлетали изъ

«Ущелья смерти». Тогда я не обратилъ на

нихъ внимашя.

(Окончаше см. на стр. 14). №46/29.11.36 г.)

http://periodika.lndb.lv/periodika2-viewe...|issue:/p_003_dlva1939s01n15|article:DIVL35|query:%D0% 91%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%B5%D0%B2%D1%8A|panel:pa

То же: Под названием «Путешествие на Луну»: Отрывок из романа «Звезда КЭЦ» А. Беляева // Газета для всех: Воскресная газета для города и деревни (Рига), 1936, №44 – с. 12-13 , №45 (22 ноября) – с. 6-8, №46 (29 ноября) — с. 6-8, 14

https://www.europeana.eu/en/search?page=7...

https://www.russkije.lv/ru/pub/read/rus-i...

http://www.russkije.lv/ru/lib/read/gazeta...

http://www.russkije.lv/ru/lib/read/press-...

https://lv.sputniknews.ru/Latvia/20190723...

Михаил Розенфельд Морская тайна Роман приключений Газета для всех 1938 29 декабря-1939 18 июня

Ник.Погодин Лаборатория W Роман-фантазия из русско-японской войны 19** года Газета для всех 1938 11 сентября-11 декабря

!Александр Беляев Когда мертвые оживут (=Голова профессора Доуэля) Газета для всех (Рига) 1937 12 сентября-1938 27 марта

!Сергей Глаголин Тайна Байкала, или В 1950г Роман фантастических приключений Газета для всех 1938 27 марта-22 мая

Я.Эзериньш Наследник принца Газета для всех 1938 декабрь-1939

!Ганс Поссендорф Любовь каторжника (=Каи-Каи) Газета для всех 1939 8 октября-1940 17 марта (публикация не окончена в связи с ликвидацией газеты)

Ж. (=Юбер) Буше Война теней Газета для всех 1940 11 февраля-10 марта (публикация не окончена в связи с ликвидацией газеты).