*

Разрядом молний молодых богов опалены,

Угрюмо скорчившись, из-за холмов глядят

На буйство молний, что копьём пронзают сердце

Набухших туч, иль разрубают тьму небес

Как колоссальный меч. Пока Титаны наблюдали,

Вокруг них встала ночь, чудовищная мгла,

Всё скрывшая, за исключеньем пляски

На небе северном колючих, острых молний;

И ни единый звук сюда не доносился,

Лишь только отдалённый шум морской,

Как будто Хаос рыщет в поисках добычи

За гранью мира, вокруг всей вселенной

Себя питая разрушеньем берегов

Материи.

*

Пока луна являя

Суровость злую дикой той пустыни

Чьи камни и песок слили́сь, свернулись

В расплавленных наплывах хаотичных,

Бросает света иллюзорного лучи

На очертанья тела каждого титана,

Они стоят в молчании, безгласны,

Как кораблей, разбитых ураганом

Обломки древние, подня́тые со дна,

На берег гибельный заброшенные штормом,

И в тихом токе уходящего отлива

Они покоем кратким наслаждались

Под бледным светом хладного сиянья

В железной тишине, сдавившей пустошь,

Как ложною победой над Судьбою

Или виденьем жизни средь пустыни смерти.

И всё ж они, волнуясь, говорили,

И глас Сатурна, потрясающий миры

Разнёсся над землёй, ошеломив

На небесах заносчивые звёзды:

*

«О, вы, Титаны, божества, основы мира,

Конец ли это? До́лжно ли Земле

Свалиться в Хаос, наших сил лишившись,

Под неискусной властью неумелой

Младых богов, тщеславных и пустых,

Желанья чьи подчас чреваты катастрофой,

Связать нам волю их, прервав движенье солнца,

Иль встать столпами для небес тяжеловесных?

Должны ли мы смотреть бессильным взором

На разорение известной нам вселенной,

Пусть даже в нём погибнут справедливо

И сами эти узурпаторы младые

Под черепками и осколками миров?

Не лучше ль нам вернуться к полю брани

И, встретившись в бою неотвратимом,

Отправиться с врагами вместе в ад,

Единой жертвой божествам Хао́са?

Зачем тогда нам оставаться в мире

И пережить трагедию страданий

Могучей силы, пережившей цель свою?»

*

Когда же эхо голоса Сатурна

Подобно умирающему грому

Что мечется меж звёздами вселенной

Вдали рассеялось – взял слово Энцелад:

«Так ты желаешь бросить своё царство

В разлом пространства бесконечной ночи,

Как любопытное дитя бросает камень,

Чтоб испытать паденье в бездну мрака?

Надев броню терпенья и вниманья

Не стоит нам спешить принять решенье,

Ведь опрометчивость – чрезмерно острый меч,

Что режет путы и узлы предначертаний,

Которым более не быть сплетённым внове.

Не лучше ль будет нам следить за ходом дней

Неспешным, чтобы выбрать подходящий

Момент для схватки, так, чтоб силы наши

Не только лишь отчаяньем питались,

Чтоб враг не испытал победы новой?

Тогда появится у нас опять надежда

Отвоевать назад твои владенья,

Тебе отец, а не богам небытия́?»

*

Он смолк, и вслед за ним уже никто

Не подал голос из Титанов младших

Над потрясённой мёртвой тишиною,

Никто уже не смел рискнуть сравниться

С его неповторимым красноречьем,

И вот, подобно смутному мерцанью

Ярчайших звёзд средь тонких облаков,

С луной и небом в беспорядный су́мбур слитых,

Толпа застыла в странной тишине

Пока Сатурн над нею не подня́лся.

Вокруг его фигуры свет сиял всё ярче,

Усиливался дико, необычно,

Его окутав мантией фантомной

И собрался́ короной на челе.

Он взял свой меч, испятнанный тенями,

Как язвами от ржавчины предвечной,

И погрузил его вовнутрь луны,

Очистив лезвие по всей длине клинка,

Явившим звёздам острое мерцанье,

И глас его восстал, подобен вихрю,

И из зрачков струилась сила штормовая,

Сливаясь с мощью речи громовой.

*

И власть его, в словах и взгляде возродившись,

Струилась сквозь их души, превратившись

В фонтаны силы их, и пламенем её

Вдвойне мятежны, вспыхнули Титаны,

Восстав, рванулись через звёздные твердыни,

И оказались на переднем крае ночи,

Где мирно спит Арктур, кроваво-алый

Маяк, струящий свет ветрам вселенной.

*

И с трепетными этими ветрами

Что подметают осторожно пыль пустыни

И вслед за тем взмывают смело к небу,

Они прошли вдоль северных предгорий.

И на пути своём увидели пустыню,

Иссохшую и складчатую местность,

Планеты дряхлой, чьей безжизненной груди

От века не касались губы жизни.

И новый мир увидели они,

Младенца-Смерть вскормивший и взрастивший

Пока она не стала слишком велика

И чересчур сильна для рук его

Возвысившись над звёздами вселенной.

*

И там они прошли по склонам из металла,

Звенящим как щиты чудовищ страшных,

Под поступью идущих; по равнинам,

Тоскливо лязгающим, как доспех на теле

Великих, потрясающих богов.

Там, где холмов горбаты тени под луной,

Смех ветра услыхали они жуткий,

Казалось, что сам рок здесь забавлялся;

И под их взглядом измождённые долины

Всё углублялись, как отчаянье без края,

И всё же шли они сквозь лунные фантазмы,

Сквозь земли, полные смятения и страха,

Храбры, решительны, не ведая сомнений.

*

Они прошли среди громад великих гор,

Подобны сами движущимся пикам,

Неспешно шествуя средь скованных собратьев,

Прибавив мрачности и тягости великой

Безгласному конклаву из утёсов

Воздвигшихся на фоне ярких звёзд.

Оттуда выбравшись, титаны зашагали

Вослед своим теням зловещим, что пред ними

Бежали споро, словно ночь, от дня спасаясь,

Но оставаясь столь же длинными, как раньше,

Окутав сумерками их пустынный путь.

*

И вот они пришли к горе высокой и крутой,

Где сон победы молодых богов пленил,

Летящих в грёзах на волнах экстаза битвы,

В глубоком торжестве великого забвенья.

Тот сон был прерван поступью Титанов

Расплывчатой, неясной поначалу,

Подобно грёзам, обретающим весомость

Для потревоженных богов в сонливой дымке,

Ещё с трудом воспринимавших мир окрестный,

Но вскорости, придя в себя, они узнали

Своих врагов, поверженных недавно,

И поднялись они тогда, в немом молчаньи,

Соперников-титанов поджидая,

В порядке боевом рядами встав,

Что шевелились и сверкали точно пламя,

Щетиня пред собою факелы кошмара

Между сверкающей пустынею и небом.

Затем внезапно, как побудка ото сна,

Взорвалась битва, где сражавшиеся боги

Неслись сквозь воздух, в завихреньях ураганов,

Его сметая в пламенную пену,

И вся та древняя пустыня закачалась,

До глубины своих основ потрясена,

Словно дрожа пред натиском пучин

Скоплений Хаоса, голодного и злого,

Пока над местом главного сраженья

Луна и звёзды меркли в ослепленьи,

Стараясь скрыться в самой дальней дали.

Там где неверный свет луны явил глазам,

Больные тени и туманные химеры,

Скрывая мерзкую пустыню в миражах,

Иль углубив её бездонной адской тьмою,

Могучий сумбур, хаос абсолютный,

Возрос повсюду, в мире и на небе,

Вихрь тифонический средь огненного шторма,

Разорванный в клочки единым взмахом

Оружия великих Олимпийцев —

Серпастых лезвий, встреченных щитами,

Крюками всех известных форм, сквозь пламя зримых,

На краткий миг рассе́ченного ими,

И вновь в тенях пропавшими в безвестьи,

В гигантских волнах той войны богов свирепых

И пробудившихся природных элементов —

Собравшихся большой раздутой сферой,

Над плавящимся камнем и песками.

*

Столь грандиозен и запутан был тот бой,

С движением гигантских легионов,

Над коими сошлись в сраженьи страшном

Сатурн с Юпитером, увенчаны громами,

В атаках страшных небывалой, дикой сечи,

Противников решительных и ярых,

Что ни один из них не мог взять верх,

Стараясь отыскать плацдарм и закрепиться

Пока начальное смятенье позволяло

В хао́се битвы перестроиться и встать

Несокрушимою стеной великой силы.

Казалось, в отдалении от битвы,

Размах которой был таким ужасным,

Цветные крылья Времени притихли,

С бесцветной Вечностью внезапно замирившись,

И вместе наблюдают за сраженьем.

*

Сквозь слабое течение тумана

Луна растущая, зловещим красным ликом

Глядела в ночь, к закату. А война

Тем временем создала над собою

Высокий небосвод из облаков,

Простёртый во все стороны и книзу,

Непроницаемый для меченосных звёзд

И света лунного, струящегося с неба.

И в собственном свирепом диком свете

От молний, что в противников летели,

Сражались в битве боги и титаны

Под колоссальным сводом тем, подобным небу,

Залитые блистаньем нестерпимым

Расколотых на части древних солнц,

И в этом свете, порождённом божествами,

Их тени, брошенные на поверхность неба

Скользили по нему, как твари мрака,

Меняя формы в череде фантасмагорий

И разрастаясь выше всякого предела,

Как фриз живой, мерцавший жутким светом

В сраженьи призрачном, которого исход

Неясен. А затем, всё так же быстро,

Как и начавшись, битва снова изменилась

И мощный фронт поднявшихся Титанов

Казалось, с места стронул мощь лавины

Нежданной силы саморазрушенья,

Запутавшись в своём же наступленьи,

А в это время боги всею мощью

Удар в центр войск Сатурна нанесли

С волною пламени, раздутой ярым взрывом,

Как если б ветер из пространств далёких

Ударил в землю. И огонь Титанов

На них самих упал, и отшвырнул их

В смятении, обрушив авангард,

Смешав его с тылами, центр – с резервом.

И сам Сатурн бессилен был сдержать

Волну своих собратьев, отступавших,

Разбитых, но ещё державших строй,

Перед врагом, собрав остаток сил,

И вслед за массой воинов своих,

Он нёсся вниз, к основам шатким мира.

*

Лиловых молний дождь косой на землю пал

На строй бессильно отступающих Титанов

И вслед за ними грозно шёл Юпитер,

Всепобеждающий, огромный, как скала,

С главою в облаках, увенчанной громами,

Ступая по ветра́м. В том пораженьи,

С Юпитером, преследовавшим их,

Безудержно и яростно, повсюду,

Немногие сумели выжить в бегстве,

Иные же на дно спустились мира,

Подобно древним звёздам престарелым,

Сражающимся с тьмою непрестанно,

Объяты пламенем чудовищным, и там

Застыли в неподвижности надолго.

*

Сраженья гром утих, владык оставив старых

Отброшенными к берегам железным

Отчаянья, в Тартаре беспредельном,

Во тьме, черней которой не найти.

Младые боги-победители, растратив,

Свои шторма и молнии, ушли

На север, словно тучи после бури,

И там, где мгла под светом растворялась,

Явилась робко бледная заря

Средь тёмного пурпура смертной боли.

Опустошеньем этим окружённый

Сатурн стоял, безмолвен, и Титаны

Ему молчаньем братским отвечали.

Недвижные, они казались здесь

Великим перистилем, колоннадой,

Столпами, обезглавленными грубо,

Что над разрушенным святилищем остались

В пустыне мира необьятной, там,

Где Жизнь и Вера навсегда исчезли,

Небесное светило закатилось

В забвенья тень. И сумерки неспешно

Крадутся вдоль величественных, царских,

Фигур Титанов, призракам подобны,

Как падают в закат полночной смерти

Могучие полдневные светила.

*

Затем Титаны развернулись, уходя

Из этой местности гнетущей, окаянной,

Истерзанной в минувшей страшной битве,

Шагая в пламени рассветном через бездны

Чудовищно глубоких пропастей,

По пустошам безжизненным ступая,

Согбенные, под тяжким грузом пораженья.

Они неспешно к западу свернули,

Где распростёрлась в неподвижности равнина

И угрожающие массы горных пиков

С которых гидры головы тянули,

И целый мир склонился раболепно,

Перед их маршем к угасавшим звёздам.

*

*

*

Перевод В. Спринский. Е. Миронова,

Февраль 2017 — август 2018