Беллетристический отчёт о Гобийской экспедиции по ёмкости и свободной точности языка ничем не уступает художественному произведению. Не случайно очерки «Дорога Ветров» неоднократно включались в собрания соч. автора. Образность и насыщенность геологическими и палеонтологическими терминами делают это документированное произведение образцом «научной прозы», — в отличие от множества опусов советского «научпопа»... Логично бы дополнить «Дорогу ветров» страницами незавершённого классиком очерка популярной палеонтологии.

В отсутствие незабвенного Виталия Бугрова С. Другаль, — из-за огромного наплыва в «Урал. следопыт» рукописей из «самотёка» — составил своеобразное пособие для начинающих авторов, где перечислил темы произведений, которые никогда не будут опубликованы во вверенном ему журнальном отделе. Например, — опусы про людоедов... Напомним, — цензура в далёком 1986-м ещё была жива.

У Кира Булычёва в параллельном мире М. Ю. Лермонтов (1814-1879) — «вместо Пушкина», — там даже есть «Институт Лермонтова», а не «Институт Пушкина», как у нас. Но эта находка у мэтра, к сожалению, не получила развития: дверь между мирами необратимо закрывается...

Спустя более чем тридцать лет свой сюжет о М. Ю. Лермонтове-долгожителе (1814-1899) предложил Ник Средин. Но это уже развёрнутая альтистория, где великий поэт — центральный персонаж.

Однако — ни одной строчки альтернативного Лермонтова, — ни поэтической, ни в прозе, — не представили оба автора...

Произведение отличается доведённой до логически парадоксально-абсурдного завершения идеей бесконечного множества сосуществующих параллельно вселенных.

Что ни придумай, — в таком мироздании всё окажется реальностью, и даже сказку невозможно написать, — какой бы невероятной та ни казалась, — потому что всё рассказанное должно где-то да состояться. Напомним, что это всеобщее обоснование идеи бесконечно множественных параллельных реальностей (и историй) предложено ещё в 1949 г., — в апогее Золотого Века НФ.

Образец альтисторической игры «за белых», — однако игры некорректной: обладать такими данными и аналитикой, какие н ы н е доступны автору, белые в 1919 г. не могли. В альтернативно-исторических построениях всегда возникают принципиальные проблемы, — поиска и корректного «конструирования» адэкватных альтернативным замыслам действующих лиц и средств.

На этой странице не отмечена ещё одна публикация «карманного компьютера», — в журнале «Техника-молодёжи». Надо обязательно дополнить. (Правда, на развороте журнала чёткая «лемовская» схема оказалась излишне «художественно-декоративной». Художник «Т-М» не учёл, что наукообразной суховатой схемой «ужасов СФ» Лем подчёркивал собственное насквозь ироничное отношение к Н-Ф «трэшу»).

Сегодня, спустя тридцать пять лет после выхода первого издания «Катара» нельзя не вспомнить «лемовский» образ аэропорта, спроектированного и выстроенного для надёжной защиты от террористических покушений. Три десятилетия прошло, иные аэропорты стали настолько громадными, что воспринимаются с орбиты, наряду с Китайской стеной, невооружённым взглядом, но идея классика пока остаётся фантастикой...

Если бы был издан сборник избранных переводов И. Можейко, — эта повесть стояла бы там на первом месте. Прекрасно передана авторская интонация, — мягкая ирония сочетается с такой важной для НФ темой, как Контакт. Как мастерски соединены контакты межчеловеческие и контакт с инопланетянином. А ещё — оригинальный посредник: суперпёс Крошка...

И — обязательный «хэппи-энд», — непринуждённый и безо всяких натяжек.

Несомненную ценность представляет эссеистика У. Ле Гуин, посвящённая фантастике. Но увидим ли этот сборник на русском? Тоже своего рода классика. Пока собрание эссе «Гранд-Мастера» не будет включено в с/с автора на русском, — серия «Вся Ле Гуин» не будет оправдывать своего названия.

В обзоре темы победившего во Второй мировой нацизма, — как она представлена в российской фантастике и военных альтисторических играх, — дана резкая критика якобы пронацистской тенденции в несостоятельных А-И вариантах.

Обратим внимание, — популярный автор криптоисторических произведений, — само издание которых было бы невозможно (в СССР) ещё каких-нибудь двадцать-тридцать лет назад, — пытается создать некую догматику альтистории, — с запретами и резкими предостережениями не логического и художественного, но идеологического и тематического свойства. Впрочем, запреты в фантастике играют, скорее, роль стимулов, нежели преград...

Похоже, отповедь увлечённым Третьим, Четвёртым и прочими рейхами стала своеобразным хобби писателя в ипостаси критика. Антиимперский его настрой сохраняется последовательно, — по крайней мере, в десятке авторских рецензий...

Вот только самыми убедительными образами антинацистского свойства являются как раз «альтернативки» на тему «Гитлер-победитель».

Автор создал столь убедительный образ «альтернативки» благодаря тщательному приданию достоверности «тексту из альтистории», — книга даже снабжена библиографией публикаций фантаста А. Гитлера. Автором также сообщается, что роману в жанре «героической фэнтези», — творению несостоявшегося фюрера, — присуждена в альтернативных США награда «Хьюго».

Придание правдоподобия оказалось столь успешным, что роман был запрещён цензурой к изданию в Великобритании и ФРГ... Якобы за пропаганду нацизма. Да и на русском впервые опубликован оказался лишь в 1992-м.

Рассказ для автора явно важен, так как включался в несколько его сборников и собр. соч.

Редкий для творчества Д. Гранина случай использования НФ приёма с мотивом фантастического изобретения и путешествия во времени. Но центральное место в произведении занимает психологическая коллизия: столкновение антигероя, средней руки чиновника, с Неведомым вызывает у бюрократа сильнейший дискомфорт и агрессивное сопротивление. Попытки «предотвратить» изобретение и посмертную славу безвестного учёного-изобретателя приводят к парадоксально противоположным результатам. Символ загадочного и неотвратимого пророчества настолько зрим, что остаётся только с тревожным беспокойством ожидать, когда же оно сбудется...

Произведение написано с тонким психологизмом, что, главным образом, и делает фант. интригу убедительной. Одна из лучших по технике литературного исполнения повестей известного писателя.

«В литературе не может быть неправильного мнения!» (Ник Средин)

Приём вполне привычный для альтернативной биографии, — а что, если сохранить жизнь классику, ушедшему из жизни столь преждевременно?

Но уж больно велики жертвы, на которые пошёл автор: дабы убрать всех литературных конкурентов его персонажа, — пришлось уморить в ссылке на Соловках А. С. Пушкина, в бою под Севастополем прикончить Л. Н. Толстого, а в сибирской каторге — Ф. М. Достоевского.

Дабы за всех них Лермонтов написал и роман в стихах «Евгений Ленский», и тетралогию «Аустерлиц», и романы «Вронский» и «Сверхчеловек»...

Н.В. Гоголю также не позволено написать «Ревизор», — это также сделал Лермонтов, — в собственной комедии «Обознались». Такая капитальная расчистка литературного пространства для нового классика, думается, всё ж излишня: русская литература с единственным, пусть и гигантом, по-просту становится скучна, а «послужной список» Лермонтова-бис напоминает тираду Хлестакова.

Но в этом — недостаток почти всех альтернативок, где авторы подобным образом делают любимого персонажа долгожителем. Ну ещё бы, — попробуй-ка, напиши за Лермонова хоть строчку, чтобы за нею чувствовался именно этот великий поэт. Но это не просто трудно, — это практически невыполнимо. Вот и приходится заниматься занятной сюжетной эквилибристикой.

Впрочем, в сей альтистории Михаил Юрьич написал ещё и антиутопию — роман-предупреждение «Русский бунт», — благодаря коему Гриневецкий раздумал метать бомбу в Государя-Императора.

Поэтому в этой же «альтернативке» Россия, — повелением престарелого Императора Александра Второго — конституционная монархия с 1900 года, Германия повержена Россией в осьмнадцатом году под водительством Императора Константина, а космонавт Юрий Гагарин на Пасху, 12 апреля 1961 г. ступает... на Луну!

Полное название сообщения Ф. Березина на фанконе «Звёздный Мост» (Харьков) такое: Наш ответ Чемберлену. (Литература реванша — завистливый фундаментализм или историческая неизбежность?) С точки зрения автора, особенно интересным представляется развёртывание в российской фантастике сценарных подходов применительно к условиям нового столетия. «История будущего» продолжается в неожиданно актуальном антураже, — не в традиционных космических далях НФ, но на Земле, — в грядущих столкновениях цивилизационного конгломерата. «Сегодняшняя волна литературы реванша... является запоздалым ответом на очередной вызов истории.» Впрочем, проецирование в будущее сегодняшних страхов и надежд — вовсе не новинка...

Читателю необходимо ещё раз напомнить, что согласно криптоисторической версии Ле Гуин, женская экспедиция достигла Южного полюса раньше всех! Трактовать этот факт можно и как проявление феминизма, и как мистификацию, но лучше всего — как не столь уж частый у грандмастера альтисторический сюжет...

Ценность этой статьи в том, что впервые сделана попытка рассмотреть к о м п л е к с н о тему декабризма в фантастике, — и альтернативные варианты победы, и альтисторические варианты поражения (упущенные возможности), и криптоисторическую версию заговора. Но самый интересный вывод, — «в реале», оказывается, достигнут не самый вероятный вариант истории...

Альтисторическая публицистика (журналистика) составляет вполне самостоятельный литературный жанр, пока, увы, не удостоенный должного внимания составителей-антологистов по причине неразвитости его литературных форм. Очевиным преимуществом альтпублицистики является как раз вот такая возможность «широты охвата» заявленной темы, — в основных её развитиях и продолжениях.

Успех «Сослагательному наклонению» принёс приём «Текста из альтистории с позитивной инверсией» — применительно к известным и «нашей» истории событиям, связанным с бунтом Стеньки Разина.

Завершается эссе насмешливым, но не без драматизма комментарием относительно того, что в итоге случилось бы, уцелей Разин и продолжи он бунт:

Очень «булычёвский» рассказ, — об искушении прижившегося на Земле и наделённого даром абсолютной мимикрии инопланетянина (искушении его же собратом, — соплеменником) — вернуться в истинный облик, — вовсе, кстати, на человеческий не похожий. Но инопланетянину-«приёмышу», — даже наделённому некими сверхспособностями, — настолько уютно в московской среде, он настолько опутан человеческими связями, что возвращение в «родную» среду не состоялось. Земное пересилило, и инопланетный москвич возвращается...домой, в Москву. Запомнилась последняя фраза вновь отдавшегося земным заботам героя: «... завтра предстояло выстоять длиннейшую очередь за кофе». Приметы ушедшего времени делают интонации этого рассказа ещё теплее.

«Альтернативка» Арнольда Тойнби «Если бы Александр не умер тогда...» известна многим. А вот «альтистории» философа Б. Рассела, — напротив. На русский переведена не только эта. Есть ещё «Кошмар царицы Савской» и не переведённый пока «Кошмар Эйзенхауэра: Пакт Маккарти-Маленкова»...

В «Кошмаре богослова» известному теологу доктору Саутпорту Вульпсу снится, будто он попал в рай, но... предназначенный для совсем других духовных сущностей, где распорядители совсем не знают, что с ним делать... Остроумная фантазия известного атеиста — не более чем интеллектуальное упражнение, игра ума выдающегося философа...

В книге, посвящённой Стругацким, неожиданнее всего было обнаружить освещённую как бы отражённым светом фигуру И. А. Ефремова. Скажем, эпизод, связанный с внезапной кончиной классика, превратился у Анта Скаландиса в микроновеллу о некоем «романтике из КГБ», якобы разрабатывавшим Ивана Антоновича как... инопланетного агента. (Отсюда, дескать, необычайная дотошность обыска на квартире писателя, — с просвечиванием и простукиванием стен в поисках тайников с инопланетными закладками...)

Этот отрывок демонстрирует, насколько же мифологизирована советская история прошлого века. Не только официозная, но даже (и в особенности) литературная.

Так что приветствовать нужно каждую новую книгу в том роде, что написана Антом Скаландисом. Только из ряда биографий и можно составить «стереокартинку» эпохи и интереснейших людей, её населявших...

Кстати, «Молодая гвардия» отказалась включить произведение о Стругацких в серию «ЖЗЛ». Но нет в этой серии и книги о Ефремове! Хотелось бы узнать, — ПОЧЕМУ?

Автор создал целую серию альтернативных биографий известных исторических персонажей 20в., — так, Анне Франк дарована жизнь в образе голливудской кинозвезды,

А. де Сент Экзюпери вовлечён в перипетии «катастрофного» Н-Ф. сюжета... имеются здесь и альтернативные Ф. К. Дик, и Джон Кэмпбелл.

Столь распространённые для постмодерна игры с историей, — и не нужно подозревать автора ни в ёрничаньи, ни в издёвках...

Отрадно, что сборник альтистории фантастики не остался незамеченным рецензентами («Мир фантастики», №1/2005, «Если», №1/2005, «Просто фантастика». — К.: 2004,№12, «Реальность фантастики». — К.: 2005, №5). Неплохо бы сопровождать авторские страницы ссылками на опубликованные рецензии, — всё-таки это показатель не только издательского, но и читательского и критического интереса.

А нет ли в названии космического корабля намёка на тот самый «Бигль», пассажиром-исследователем которого был Ч. Дарвин?

Произведение вполне в духе советской назидательно-нравоучительной фантастики. «Если-логика» здесь строится из предположения, а что если могущественные артефакты некоей сверхцивилизации достанутся самому заурядному человеку, одержимому жаждой вульгарной наживы...

Далее действие развивается по канонам детективно-приключенческого жанра. И здесь не столь важны механизмы действия Н-Ф артефактов, — сколько разительное несоответствие их сущности и поистине фантастических функций нелепому их применению «частным лицом».

По-видимому, лучшее произведение автора (по Н-Ф идее и замыслу) оказалось существенно «снижено» теми реалиями сов. жизни, какими они представились в прошлом столетии.

«Прогрессор» из Советской России 20-х г.г. ХХ в. помогает Наполеону победить при Ватерлоо, за что и удостаивается соответствующего княжеского титула.

Но этого мало, затем путешественник во времени организует и пролетарскую революцию в Европе 19 в.!

Яркий пример альтисторического произведения из раннего (и недолгого) периода свободного развития советской фантастики, когда её авторы обладали энергией и убеждённой непосредственностью пионеров-первооткрывателей превосходной интеллектуальной игры...

Число обзоров альтисторической литературы в России перевалило уже за второй десяток. К сожалению, авторы анализируют некий «малый джентльменский набор» произведений. Не избежал этого и С. Бережной, но есть в этой статье и приятное исключение: впервые у нас подробно анализируется образ альтернативного настоящего, созданный ещё в 1836 году Луи-Наполеоном Жоффруа-Шато: История всемирной монархии (Апокриф Наполеона). Автор эссе обнаруживает в этом произведении приём, эффективно используемый и более чем столетие спустя. Имеется в виду «текст из альтернативной истории», созданный, например, и Ф. К. Диком в его «Обитателе неприступной твердыни»...

Девизом этой статьи можно бы сделать заключительный авторский вывод: «История без сослагательного наклонения вообще не существует».

По существу, на русском так и не издано НИ ОДНОЙ ЗАВЕРШЁННОЙ и хотя бы относительно ПОЛНОЙ энциклопедии фантастики. Завершить издание «гаковской» энциклопедии вряд ли удастся, — авторский коллектив уже изрядно поредел... Да и издателя найти проблематично.

Даже цифровой вариант Энциклопедии включил всё тот же раздел «Кто есть кто», — впрочем, значительно дополненный.

Быть может, именно в «фантлабе» когда-нибудь и будет составлена первая относительно завершённая Энциклопедия фантастики, но это — тема, будем надеяться, близкого будущего, — после отдельного обсуждения .

Роман, впервые изданный ещё в 1953 г., несомненно относится к классике альтернативной истории. Сравнительная редкость приёма, использованного автором, заключается в том, что главный герой — обитатель альтернативного варианта исторического развития США, где Юг победил Север в Гражданской войне. Записки человека из иной реальности и составляют основу романа.

Развёртнута весьма убедительная картина отсталых альтернативных США 20 в., где на Бродвее высятся пятнадцатиэтажные (!) небоскрёбы, повсюду царит бездорожье, а в экономике процветает система кабальных пожизненных контрактов.

И вот в этой-то отсталой стране учёные умудряются сконструировать машину времени. Её испытателем и становится главный герой...

Заключительная часть романа значительно слабее развёрнутой интродукции. Автор не устоял перед соблазном использовать тему классического парадокса времени, — герой самим фактом своего появления на поле решающей исторической битвы Гражданской войны меняет её исход на противоположный, тем самым разрушая собственную реальность... (В сюжете шестидесятилетней давности главным являлся именно парадокс времени, а не альтернативная история. Вот это естественное за полвека смещение акцента восприятия произведения с хроностранствия на альтисторию, пожалуй, — самый характерный момент, о котором не подозревал, наверное, и сам автор).

Интересно, что по числу переизданий на английском роман делит первое-второе места с «Человеком в Высоком Замке» Ф. К. Дика и по праву вошёл в одну из лучших российских антологий АИ.

По всей видимости, очерк мировой альтернативной истории (как она представлена в избранных произведениях фантастов Запада) составлен на основе материалов списка «Ухрония» Р. Б. Шмунка (США). Автор продолжает давнюю свою, — ещё «советскую», — тему популяризации достижений англо-американской фантастики. Тема сохраняет актуальность и поныне, поскольку издательские и исследовательские реальности фантастики российской и «англоязычной» продолжают оставаться сильно разобщёнными.

Распространённая вариация темы вмешательства в историю. Чтобы не творили непотребное, на то есть Полиция Времени...

Схожий сюжет имеется у Г. Тертлдава («Ружья для Юга»), — там неофашисты-африканеры начинают массовую поставку в армию Ли автоматов Калашникова (АК-47).

И генерал Ли становится президентом...

В разнообразии постмодернистских жанров, создаваемых Р. Арбитманом, нашлась и первая, наверное, в России альтернативная автобиография. Успехов Вам в дальнейших литературных игрищах, Рустам Святославович!

Раздобыть этот прекрасно составленный сборник Р. Арбитмана в Харькове оказалось гораздо проще остальных, — он появился на «развалах» книг прошлых лет издания, кои в огромной массе завозятся из России. А вот труд Р. Э. Каца «История сов. фантастики» в наших краях раздобыть не так-то просто... Впору объявлять подписку на Полное собрание сочинений «Злобного Критика».

А почему бы многоуважаемому Р. Арбитману, — со всеми своими «соавторами», — не потрудиться над альтернативной энциклопедией советской фантастики? Совместно с Антом Скаландисом, — у того гипотеза ещё интереснее, — Ефремов — инопланетный агент...

Аналогичный по приёму опус имеется у Р. Арбитмана и насчёт И. А. Ефремова, где писатель также объявлен «подменышем». Подобные мистификации вполне адэкватны советской действительности, когда известного писателя-фантаста сов. спецслужбы могли разрабатывать ещё и как инопланетного агента.

Так что в архивах славного КГБ можно обнаружить тексты, по степени причудливости не уступающие скандальным творениям Р. Арбитмана...

Редкий пример «альтернативного литературоведения», творящего альтисторию СССР, где писатели-фантасты пребывают у кормила власти.

Впрочем, при более пристальном взгляде и на «нашу» — реальную и состоявшуюся — историю оказывается, — фантасты у власти всё же состояли, — и в СССР, и в Третьем рейхе, — вот только свои мифологические построения выдавали за самую доподлинную истину....

Р. Арбитман, пожалуй, чуть ли не единственный автор, у кого ценность для «фантлаба» представляют даже короткие рецензии. Кстати, далеко не все они выложены на авторской странице.

«Альтернативка» из позднесоветских времён, когда радикальные расхождения к лучшему с тогдашней унылой действительностью легко и просто объяснялись... во-время сделанной в прошлом сменой генсека ВКПб...

Великий Леонардо, оказывается, изобрёл ещё и кинематограф... Что-то там хранится ещё, — в копилке фантастических достижений и открытий гиганта Возрождения. Тема «стимпанкового» Да Винчи далеко не исчерпана...

Произведение оформлено как длинная цепочка странствий по параллельным мирам и историям. Двигатель сюжета — самый простой: некая межвременная организация рекрутирует жителей разных миров и реальностей для вульгарной наживы, — этакое межвременное и межмировое пиратство...

Нужно заметить, — образ мироздани, созданный автором, не слишком-то оптимистичен, — пять шестых реальностей (согласно авторской статистике) — явно неблагополучны и жестоки.

Редкий пример подробно прописанной «параистории», — с её легендами, артефактами, мифологией и проч. Следует, рано или поздно, ожидать продолжения, — главный герой явно оставлен в очередной реальности временно, — до тех пор, пока автору снова не захочется вернуться к «идущим сквозь миры».

Из двух вариантов перевода предпочтение следует отдать всё-таки не сокращённому (Гуровой), а полному, — Логинова, — поскольку он гораздо беспощаднее и не оставляет надежд на иллюзорный «хэппи энд».

Удивительна идея «абсолютного хроноскопа», — особенно злободневная на фоне реалий «холодной войны». Но «у нас» открыли это выдающееся (по отзывам — лучшее у автора) произведение лишь спустя два десятилетия... Хотя Шерред гораздо смелее авторов похожих сюжетов, созданных советскими фантастами («Загадки Хаирхана», — Забелин, Стругацкие (идея Коллектора рассеянной информации), Абрамов («Селеста»).

В остальном весьма показателен список хронофильмов, отснятых главными героями: «Александр Великий», «Падение Рима», «Великая французская революция», «Война за независимость» и «Гражданская война в США», ну и, конечно, — «Первая и Вторая мировые». «Узловые моменты» выбраны под стать темам современной «альтернативки».

Помещённая на фронтисписах российского издания «Граждан Рима» карта производит, пожалуй, не меньшее впечатление, чем собственно текст романа.

Приём «картографирования альтернативной реальности» сразу вводит читателя в новую действительность. Автору остаётся лишь найти эффектную сюжетную интродукцию.

Однако, если забыть об альтисторическом фоне, сюжет принципиально не отличается от канонической «фэнтези», где интриги в недрах вымышленных королевств и свары внутри виртуальных царств — самые распространённые двигатели сюжетов.

Продолжение легко спрогнозировать, но в целом же конструкции «Вечной Империи» придают достоверность лишь удачные образы молодых главных героев. По преимуществу это — роман взросления в условных обстоятельствах АИ и в наличии экстра-способностей главных действующих лиц...

И — снова — отставание с переводом. Если в сайте «Ухрония» чётко указываются сроки издания продолжения и издательство (в крайнем случае, — причины задержки или прекращения издания) — переводы на русский можно ожидать годами...

«Художественные истины не постигают, а создают» (В. Пьецух)

Как читатель произведения «Роммат» могу только поделиться удовольствием, испытанным в восприятии авторской стилистики, языка, художественных и философских концепций истории. Весьма рекомендую для чтения.

В остальном же необходимо подчеркнуть — автор «Роммата» находится в начале ряда создателей и продолжателей разрастающейся темы «Декабристские варианты» (Др.: «Декабристы-победители») Здесь одинаково интересны и варианты поражения декабристов, и варианты их победы. Нет только вариантов б е з декабризма...

Всегда существует соблазн подвергнуть классику вдумчивому препарированию, особенно когда автора давно с нами нет. Вот только препятствием для такого действия являются принципы, разработанные самим незабвенным мэтром («Чифом»). И играть на поле классика необходимо по заданным им правилам. А это нелегко. Проще предлагать свои.

Между тем, у Ефремова в «Туманности Андромеды» есть весьма интересная идея об «упрощении вещей». Дальнейшее общественное развитие без такой подготовки оказалось невозможным. Тут впору не пытаться заниматься «подгонкой» экономики «светлого грядущего» по Ефремову к весьма неуклюжей экономической структуре нынешней Земли, но задуматься над тем, каким образом в ожидании грядущего экологического кризиса стоило бы заняться вот таким «упрощением вещей» по идее классика...

«Красная авиаматка господствует над морем!» — этот троцкистский девиз автора можно бы сделать эпиграфом к повести.

В остальном — запоздалое «эхо» советской авантюрной фантастики прошлого века. В финале — успешная мировая революция, и проч.

В этом рассказе самое ценное, по-моему, ощущение некоей тайны, лишь приоткрытой читателю. Не столько даже привлекают не слишком отчётливые обстоятельства альтистории (параистории), сколько ощущение приоткрытости двери в загадку. Краткая экскурсия в Неведомое. Рискну предположить, что автор вдохновлялся творчеством Александра Грина.

Хотелось бы надеяться, что этот рассказ окажется «заготовкой» для более развёрнутого произведения.

Хроноскоп Забелина — устройство, находящееся в целом ряду аналогичных фантастических изобретений, отражающих давнюю мечту наглядно увидеть «живое прошлое».

Союда же относятся и Клиометрикон писателя-фантаста Зебровски (в «фантлабе» его нет, к сожалению, в списке авторов), и Коллектор Рассеянной Информации (КРИ) братьев Стругацких, и, наконец, прибор, придуманный Томасом Шерредом (тоже нет в списке авторов «фантлаба»). Устройство, изобретённое героем произведения Т.Шерреда, можно бы назвать «абсолютным хроноскопом», позволяющим с невиданной чёткостью видеть события прошлого. Для хроноскопов в принципе не существует тайн. Так, в романе немецкого фантаста и «приключенца» Г. Л. Фальберга преступника уличает подобное же устройство.

Ко всем этим Н-Ф ухищрениям прибегают с очевидной целью разоблачить жгучие тайны минувшего, либо из неодолимого научного любопытства...

Тема Н-Ф хроноскопии наверняка гораздо богаче этого краткого перечисления, и заслуживает отдельного более развёрнутого разговора.

Нередок в альтисторической фантастике приём участия и выигрыша в североамериканских президентских выборах известных «нашей» истории одиозных фигур. Издана даже специальная антология «Альтернативные президенты».

К этой же теме следует добавить и сочинения российских фантастов-альтернативщиков. В их произведениях со США вообще случаются кошмарные, — с точки зрения простого американца, — вещи: президентами становятся коммунистические агенты!

У Тертлдава президентом США становится «Джо Стил», — сын бедного сапожника-эмигранта из России... Однако ситуация не столь ужасна: на смену аналогу «нашего дядюшки Джо» приходит ... Джон Гувер.

Благодаря АНС был завершен, а фактически, написан заново роман малоизвестного ныне писателя Г. Гребнёва «Мир иной». Произведение воспринимается теперь как ретростилизация, — повествование о случайной находке под толщей вулканических отложений межзвёздного космического корабля с живым обитателем...

Самое ценное в произведении — достоверные образы героев из начала 20 века. Основу сюжета составляет контраст взаимоотношений внутри земного экспедиционного коллектива с беспрецедентными свойствами уникальной находки. И, конечно, — финал, оставляющий надежды на оптимистический исход.

Неплохо бы реконструировать творчество Г. Гребнёва на отдельной странице «фантлаба».

Произведению (точнее название следовало бы перевести как «Мир иной») нельзя не дать высокую оценку хотя бы уже за один зарегистрированный знатоками «Ухронии» рекорд: в нём пункт бифуркации смещён автором на 4,5 (!) млрд. лет до н. э., — именно тогда в альтернативной Солнечной системе образовались две планеты-близняшки, — третья и четвёртая (в романе — Земля и Минерва, — на месте «нашего» Марса). В остальном и в альтреальности Солнечной системы великие державы, — СССР и США, — соперничают за обитаемый мир, а сотрудник КГБ из экипажа советского космического корабля даже обучает аборигенов стрельбе из АК-47 (любимое оружие североамериканских «альтернативщиков»...)

Составители страницы оказалмсь невнимательны: в книге «Агент Византии» имеется сопроводительная статья Айзека Азимова «Случайность в истории» (написанная для первого издания романа), где и сам классик не прочь поискать характерные «узлы» и «пункты» истории, чреватые альтернативами. Так, грандмастер спрашивает, — как сложилась бы история нашего мира, не успей Ф. Д. Рузвельт дать ход письму, подписанному с подачи Лео Сцилларда А. Эйнштейном, — о необходимости начала работы над А бомбой. Письмо попало на рабочий стол президента в одну декабрьскую пятницу, а на следующий день японцы напали на Перл-Харбор...

Не менее интересны и авторские комментарии в том смысле, что «Агент Византии» опирается на академический опыт автора. Но одновременно это и форма почти научно-исторического эксперимента.

«Если бы я не читал НФ, я бы не приступил к изучению Византии» (Тертлдав) Интерес к изучению реальной и состоявшейся истории вызван — у тогда ещё школьника — во-время прочитанным романом Де Кампа «Да не опустится тьма!»

С тех пор автор и сам составил собственные «Четыре правила» создания достоверных текстов альтистории. Они весьма простые:

необходимы, помимо обильного чтения, —

- изучение как можно большего объёма информации;

- работа с первоисточниками;

- опора на собственный опыт;

- отсев из уже созданных произведений максимума случайного и лишнего (до 95% первоначально собранного материала и написанных текстов).

Впервые эти правила были определены в авторском интервью ещё в 1995 г.

Среди множества изданий, посвящённых темам альтистории, нашлось лишь два авторских сборника альтисторических эссе: В. Лещенко и Поликарпова В. С. (Если бы... Неосуществившиеся сценарии истории. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. — 510с. (По ту сторону «зеркала»). Оба автора в поисках альтернатив совершили странствия по всей мировой истории. Кое-в-чём их выборы «узлов истории» совпадают. Впрочем, этих узлов столь много, что подобные сборники можно продолжать составлять и далее, и читателям не надоест...