Между тем в магазине "РаскольниковЪ" в Апраксином переулке, 11, появился "шекспировский" сборник фантастики "Шексп(и/е)рименты", подготовленный замечательной Оксаной Романовой. Стоит подчеркнуть, что Оксана не только чудесный художник (книга проиллюстрирована ее графикой) и смелый экспериментатор, замахнувшийся "на Вильяма нашего", но и полиглот, профессиональный театровед, кандидат наук, в теме более чем полностью. Под обложкой — новый рассказ Алана Кубатиева, новый текст Николая Караева, пьеса Александра Бачило и много другого вкусного. А главное твердый переплет, шитый блок, приличная бумага — все как мы тут любим. Да, чуть не забыл: рисунок на обложке — Макса Олина.
Где-что-почём — вопрос к хозяйке "Раскольникова" Елене Бойцовой (на "Фантлабе" ula_allen), пишите ей в личку — знаю только, что за пределы СПб книги тоже высылают. Первый завод тиража — 200 экз., так что в других магазинах книга вряд ли появится.
Ну а я с любезного разрешения издателя и составителя вывешиваю свое предисловие к сборнику — практически без спойлеров, если что. Считайте ознакомительным отрывком.
Шекспир в России — больше, чем Шекспир
Друг, ради Господа, не рой
Останков, взятых сей землей;
Нетронувший блажен в веках,
И проклят — тронувший мой прах.
Из эпитафии на могиле Уильяма Шекспира
Пушкин, как известно, наше все.
Ну а Шекспир — «наше все» для тех частей света, где говорят на диалектах английского языка, от гордой столицы Соединенного Королевства до индийского штата Химачал-Прадеш.
И в этом много печали для кропотливого исследователя.
Первоначально предполагалось, что на этом месте будет стоят очерк, посвященный влиянию Уильяма Шекспира на мировую литературу (в первую очередь жанровую) — где, как, почему... И, разумеется, о его влиянии на авторов антологии «Шекспирименты». Увы, этот путь оказался тупиковым по чисто техническим причинам. Даже краткий обзор всех произведений, созданных под влиянием поэта (по крайней мере, фантастических) по объему многократно превзошел бы полное собрание сочинений Великого Барда с комментариями и вариантами. Это все равно, что каталогизировать тексты, в которых содержатся цитаты из Библии: занятие увлекательное, азартное, но совершенно бесплодное. Ахилл никогда не догонит черепаху: даже если список удастся привести в удобочитаемый вид, новые произведения будут появляться каждую минуту, быстрее, чем работает самый искусный наборщик.
Шекспир в англоязычной литературе вездесущ и бесплотен, как мировой эфир для естествоиспытателей восемнадцатого века. Его сюжетные приемы используют не задумываясь, пьесы и сонеты цитируют походя, как нечто само собой разумеющееся. На него ссылаются тысячи авторов, его героев поминают мельком сотни тысяч поэтов, прозаиков, драматургов. Разбираться во всем этом — адский труд, на который не хватит ресурсов ни одного научно-исследовательского института.
Со всей определенностью можно сказать только то, что существует лишь две успешные стратегии целенаправленного создания «околошекспировских» текстов. Автор, «замахнувшийся на Вильяма нашего Шекспира», вынужден или обратиться к образу самого классика — или в меру сил и таланта использовать материал шекспировских сочинений. Только так, третьего не дано.
Однако в обоих случаях остается достаточно простора для фантазии, чем не стесняются пользоваться беллетристы. Фигуру Великого Барда окружает ореол тайны, с его биографией связано множество вопросов, так и оставшихся без убедительного ответа. Был ли Шекспир тайным католиком в тот период истории, когда римских миссионеров в Англии преследовали как шпионов и диверсантов, а их пособников карали по всей строгости англиканского закона как врагов трудового народа? Чем он занимался до того, как широко прославился на сцене? Почему оставил успешную карьеру драматурга? Насколько пьесы, поставленные в театре «Глобус», соответствуют тем текстам, что были собраны и напечатаны через много лет после смерти автора? Откройте magnum opus Питера Акройда «Шекспир», одну из лучших популярных биографий классика, и вы найдете сотни интригующих загадок, каждая из которых заслуживает отдельной повести, а то и романа. Это не говоря уж о бесконечных спекуляциях на тему «писал ли Шекспир шекспировские пьесы».
Фантастам и того проще: они могут запросто перенести Великого Барда в будущее, в эпоху межзвездных перелетов и временных парадоксов, как Клиффорд Саймак в хрестоматийном «Заповеднике гоблинов», или подарить его воспоминания человеку XX века, как Хорхе Луис Борхес в «Памяти Шекспира». Или, скажем, заставить театральную труппу под его руководством разыграть «Сон в летнюю ночь» перед повелителями фейри, Обероном с Титанией, и их чудовищной свитой — как в графическом романе «Песочный человек» по сценарию Нила Геймана (соответствующий эпизод с редкой изобретательностью озаглавлен «Сон в летнюю ночь»).
Но, разумеется, самые увлекательные игры с оттенком постмодернизма современные писатели ведут на поле (или на полях?) шекспировских пьес. Главное тут — найти точку опоры, понять, от чего отталкиваться — и вперед, сминая границы. Американского сатирика Кристофера Мура, например, буквально вывели из себя высокомерие и пафосность профессиональных шекспироведов, превративших живое искусство в засушенный гербарий, и он ответил дилогией «Дурак»/«Венецианский аспид» — злой, неполиткорректной, переполненной шутками ниже пояса и обсценной лексикой, но местами смешной до колик. Основана эта дилогия на сюжетах «Макбета», «Короля Лира», «Венецианского купца», «Отелло» и других сочинений Уильяма Ш., к ироническому прочтению вроде бы не располагающих. Видимо, есть в этих пьесах что-то особенно привлекательное для юмористов: недаром британцы Терри Пратчетт и Джаспер Ффорде не расстаются с их героями ни на минуту. Но это совсем другая история, заслуживающая отдельного подробного разговора.
Существуют и более экзотические варианты прочтения. Например, роман «Полкороля» из подросткового цикла «Море осколков» Джо Аберкромби, звезды номер один жанра «темной фэнтези», от начала до конца написан по мотивам «Гамлета» — только заканчивается куда более оптимистично. При этом автор избегает даже случайных намеков на источник вдохновения, целиком и полностью доверяясь эрудиции и наблюдательности читателей — получилось довольно забавно (чего, увы, не скажешь о следующих романах серии).
Это, разумеется, ничтожно малая часть англо-американской фантастики, созданной под очевидным влиянием Великого Барда. Имя ей легион, извините за банальность.
А вот в России с Шекспиром ситуация сложнее — и интереснее. Тексты классика вошли в наш культурный код сравнительно поздно (в девятнадцатом веке), опосредовано (благодаря армии переводчиков, начиная с Гнедича и Полевого) и не слишком глубоко. Пьесы вроде бы включены в канон, но мы воспринимаем трагедии Лира, Макбета или Принца Датского как свои собственные только в исполнении всенародно любимых актеров — при чтении «с листа» волшебство теряется. Это часть чужой истории, чужого опыта, в отличие от «Маленьких трагедий» или «Горя от ума».
Поэтому автор «Гамлета» и «Ричарда III» часто приходит к нашим читателям не в одиночку, а в сопровождении мощной группы поддержки — что безусловно бросится в глаза и внимательному читателю сборника «Шекспирименты». Под ручку с «красным графом» Алексеем Толстым, в обнимку с укуренным Томом Стоппардом или благодушным Айзеком Азимовым... Впрочем, обойдемся без спойлеров. Суть в том, что чеканная формула Виктора Пелевина «Пушкин пушкински велик» здесь не работает. Одного Шекспира нам мало: он, конечно, великий человек, но зачем же стулья ломать?! Не хватает бэкграунда, ассоциативных связей, вырабатывающихся с детства — приходится достраивать эту конструкцию, используя подручные материалы. Получается эклектично, пестро, но оригинально, остроумно и порой по-настоящему увлекательно.
Шекспир в России — больше, чем Шекспир. Это и Михаил Кузмин, и Самуил Маршак, и Владимир Набоков, и Давид Самойлов, и Борис Пастернак, и Владимир Высоцкий, и Иннокентий Смоктуновский, и Олег Даль... И сотни других: каждый со своим голосом, своим стилем, своей интерпретацией образов. Лицо скрывается под маской — или маска заменяет лицо? Логично предположить, что самый прямой путь к осмыслению творчества Великого Барда, к рефлексии и присвоению опыта его героев в нашей стране лежит именно через постмодернистское обыгрывание. В ироничном ключе или трагическом — это уже детали. Сборник «Шекспирименты» — еще один шаг в этом направлении. Насколько твердый и уверенный — судить вам, дорогие друзья.
На сем позвольте откланяться. Приятного чтения, милостивые дамы и благородные господа, и спасибо за внимание!
Почетным иностранным гостем Ассамблеи в этом году стал британский писатель Ким Ньюман, кинокритик, редактор киноведческого журнала «Empire», соавтор Нила Геймана и Пола Макоули, эксперт по хоррору в литературе и кино. Ньюман принял участие во встречах с читателями и круглых столах, ответил на вопросы журналистов, прочитал рассказ, ранее не публиковавшийся на русском языке.
На Ассамблее была вручена Специальная премия оргкомитета: Максиму Мошкову (за расширение представления о том, что такое литература) и переводчице Екатерине Доброхотовой-Майковой (за стирание границ между языками и странами). Премии «Бегущая по волнам» за лучший женский образ в отечественной фантастике удостоилось авторское трио: Яна Горшкова, Людмила Астахова и Екатерина Рысь (образ Люси в романе «Печать богини Нюйвы»). Спецпремию «Бегущей по волнам» «за фантастический подход к воспитанию» получила Юлия Гусева за произведение «Нежные мальчики и сильные девочки».
В перерывах между хлопотами по подготовке Петербургской фантастической ассамблеи и бесконечными дедлайнами по другим проектам успел начать сотрудничество с интернет-стартапом wasabitv.ru. Планирую писать для него в основном рецензии на переводную фантастику — то, что по разным причинам не вмещается на странцы "МФ", "Питербука" и прочих изданий, с которыми я работаю.
Когда в 2009 году в России вышел роман малоизвестного канадского фантаста Питера Уоттса «Ложная слепота», многие сомневались, что книга будет иметь успех. Не слишком ли сложно для нашего читателя? Ему бы что попроще, поразвесистее... С тех пор много воды утекло. «Ложная слепота» неоднократно допечатывалась и переиздавалась. Было опубликовано продолжение, «Эхопраксия». В России появилась трилогия «Рифтеры» и новеллизация компьютерной игры «Crysis 2». Сам Уоттс побывал на Петербургской фантастической ассамблее... Но точку в этой дискуссии поставил сборник «По ту сторону рифта»: если уж у издателей дошли руки до «малой формы», что на нашем «жанровом» рынке случается крайне редко, значит, спрос на книги Уоттса заметно превысил предложение, а скептики и маловеры оказались в подавляющем меньшинстве...
Роман «Выбор оружия» (изданный на сей раз в новом переводе), как ни банально, ставит больше вопросов, чем дает ответов. Бэнкс с его психоаналитическими заходами шокирует читателя, прогоняет по запутанному этическому лабиринту, выталкивает за пределы зоны персонального психологического комфорта (это один из его любимых приемов), зато не разговаривает как с умственно отсталым ребенком. Космическая опера для взрослых — явление редкое, штучное. И здесь Иэн Бэнкс с его Культурой, несомненно, «автор номер один». Некоторые произведения из цикла, кстати, до сих пор ждут своих переводчиков — а другие выходили в таких кошмарных подстрочниках, что их смело можно вычеркнуть из библиографии автора. Так что поле деятельности перед издателями лежит необъятное — хватит на несколько лет кропотливой работы...
Через пару часов выезжаем в "Райволу", готовить место для участников Петербургской фантастической ассамблеи. Ну а пока — о книжке Евгения Лукина. Самого его на Ассамблее не будет, зато будет альбом с его песнями и замечательный Андрей Ермолаев, который об этом альбоме в подробностях расскажет каждому желающему.
Всех вылечим!
Евгений Лукин. Бытиё наше дырчатое: Сборник. — М.: АСТ. АСТ-Москва. Владимир: ВКТ, 2008. — 320 с. — (Звездный лабиринт). Тир. 3000. — ISBN 978-5-17-051061-0. ISBN 978-5-9713-8170-9. ISBN 978-5-226-00597-8.
«Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры...» — сказал Великий Бард. «Весь мир — психушка, а люди в нем — пациенты» — уточнил Евгений Лукин. Если взглянуть на нашу жизнь с точки зрения практикующего психиатра, диагноз здесь сидит на диагнозе и диагнозом погоняет. Тот спичечные этикетки собирает, этот личный автомобиль с утра до ночи полирует, кто-то и вовсе книжки пописывает... Какие чудесные клинические картины вырисовываются, какие истории болезни!
Примерно так воспринимают окружающее герои новой повести Евгения Лукина «Лечиться будем» из «баклужинского» цикла. Предыстория знакома нам еще по роману «Алая аура протопарторга». После распада Сусловской области на множество независимых государств в одних городах к власти пришли православные патриоты, в других — экстрасенсы и «светлые маги», в третьих — фанатичные собаководы... В Сызаново же после первых демократических выборов президентом стал психиатр доктор Безуглый — и, разумеется, начал строить государство по привычному образцу. Без карательной психиатрии и ущемления прав меньшинств, правда, обошлось, все очень мягко и добродушно — однако на прием к участковому психиатру явиться изволь, особенно если поставлен на учет как личность психически нестабильная. Именно во время такого приема мы впервые знакомимся с главным героем повести, поэтом Артемом Стратополохом. Врача он, однако, посещает с другим диагнозом: «некропатриотизм», верность несуществующему ныне государству. Лукин несколько идеализировует образ современного литератора: Стратоплох мало того, что знает термин «тропы», так еще и может в двух словах объяснить, чем метафора отличается от метонимии, а метонимия — от синекдохи. Лишнее знание, безусловно, несколько затрудняет ему жизнь. Но настоящие неприятности у Артема начинаются, как ни странно, только после неожиданной встречи в патриотическом ресторане «Последнее прибежище»: главного героя снимают с психиатрического учета и выдвигают на государственную премию — вот это и впрямь удар!.. Лукин, как всегда, виртуозно играет словами, остроумно обыгрывает расхожие цитаты — кроме того, чувствуется, что обе темы, и литературная и патриотическая, ему самому чрезвычайно близки. Говорите, фантастика — не литература? Читайте Лукина! Вот где настоящий глоток свежего воздуха...
Вторая повесть из нового «баклужинского» сборника, «Бытиё наш дырчатое», выдержана в более традиционном ключе. На сей раз писатель иронизирует над классическими парадоксами, связанными с путешествиями во времени. Народные умельцы из Баклужино, как известно, способны буквально «на коленке» собрать любое устройство, от самогонного аппарата до вечного двигателя. Особенно такие самородки, как Андрон Дьяковатый. Машину времени желаете заказать? Да запросто! Темные замыслы, которые могут лелеять потенциальные хронотеррористы, ничуть не волнуют мастера. Посудите сами: ну, вернулся ты в палеолит, кокнул, скажем, прародителя человечества, — значит, в новом варианте истории нужда в изменении прошлого отпала, машину времени ты не построил, первопредка не убил... И так далее, по кругу. Так что за подобные заказы Андрон берется охотно — об одном из них и рассказывает Евгений Лукин. Прекрасный образец авторского стиля — хотя сюжет, мягко говоря, оригинальностью не поражает.
Помимо двух больших повестей в сборник вошло несколько рассказов, каждый из которых сделал бы честь любому отечественному фантасту, и несколько эссе, откровенно провоцирующих на дискуссию. Вот, скажем, гвоздит Лукин литературоведов: мол, считают «фантастику» бранным словом, а сами ни ухом ни рылом в предмете, Лема от жанра отлучают, Брэдбери именуют «ли-и-ириком»... Так ведь, извините, и Юлий Иосифович Кагарлицкий, лауреат премии «Пилигрим», был литературоведом, и Анатолий Федорович Бритиков, и Михаил Назаренко давным-давно кандидатскую защитил, и Владимир Пузий в университете, чай, не матанализ преподает... Зачем же грести всех под одну гребенку? Впрочем, не сомневаюсь, что все это и самому Лукину прекрасно известно — однако жанр статьи-провокации диктует определенный тон.
«Бытиё наше дырчатое» — книга из категории «читать обязательно!» Одна беда: оформлена так, что серьезный взрослый человек, не принадлежащий к числу любителей фантастики, к ней на пушечный выстрел не подойдет. Между тем, именно такому читателю, а не подростку, жаждущему «приключений тела» и однозначных ответов на все вопросы бытия, в первую очередь адресованы сочинения Евгения Лукина.
И прекрасная цитата из книги — специально для товарищей писателей:
цитата
— Что с вами? — ахнул Валерий Львович.
— Навязчивости, — прохрипел Стратополох, оседая на стул.
Участковый всмотрелся и понял, что дело, кажется, и впрямь серьезное.
— В чем это выражается?
— Я все переделываю, доктор!!!
— Что именно?
— Текст! — вздрогнув, признался Стратополох. — Переписываю каждый абзац по сто раз...
Далее оба понизили голоса, подались через стол друг к другу, беседа пошла напряженно, тревожно, стремительно.
— По сто раз, вы говорите?
— Ну не по сто... По десять, по двадцать раз! Ничего не могу с собой поделать. И боюсь, боюсь...
— Чего боитесь?
— Боюсь, как бы какое слово не повторилось.
— А если повторится?
— Плохо...
— Почему? Дурная примета?
— Нет. Просто боюсь. Перечитываешь, что написал, вроде нет повторов. А потом опять появляются. Сами...
Друзья, мы знаем, что вы долго этого ждали: организаторам пришлось изрядно попотеть, чтобы свести воедино все эти мероприятия и выстроить удобную сетку. Встречайте почасовую программу шестой Петербургской фантастической ассамблеи, самого рабочего российского конвента!
Пятница, 12 августа
12:00. Отправление автобусов из Санкт-Петербурга, от ст. м. «Черная речка».
13:00–15:00. Регистрация участников, размещение в пансионате.
14:00–15:00. Обед.
15:00–16:00. Торжественное открытие Петербургской фантастической ассамблеи – 2016. Большой зал.
16:00–17:30. Круглый стол «Сатира в фантастике». Дальний зал.
16:00–17:30. Доклад «Книжный замок Хаяо: Миядзаки и литература». Н. Караев. Малый зал.
16:00–17:30. Ток-шоу «Хочу читать!» 10 главных книг 2015 года. Верхний зал.
17:00–21:00. Ярмарка и игротека. Нижний зал.
17:30–19:00. Круглый стол «Писатель-переводчик: плюсы и минусы». Дальний зал.
17:30–19:00.Публичный разбор готового сценария по литературному произведению. Д. Вересов. Верхний зал.
17:30–19:00. Доклад «Введение во вселенную настольных игр». М. Холодняк. Малый зал.
19:00–20:00. Ужин.
20:00–21:30. Авторское чтение стихов Леонида Каганова. Дальний зал.
облако тэгов
