Вот так! Семь лет назад написал, что возвращаюсь к творчеству Ивана Ефремова, а перечитал хотя бы одно его художественное произведение только теперь. Где-то с четверть века прошло с тех пор, как я впервые прочитал рассказ «Голец Подлунный». Почему для перечитывания я выбрал именно этот рассказ? Вероятно, из-за описания путешествия по заснеженной горной Сибири. Читать про него всё так же интересно. Палеоантропологическая загадка уже почти не волнует, зато открылся ещё один зацепивший меня «крючок» этого рассказа, забытый, но, возможно, отложившийся, что называется, в подсознании. Это некое будоражащее «аномальное» явление, со вполне материалистическим объяснением, которое в итоге спасло персонажей.

Насчёт заснеженных гор и заснеженной Сибири возникают ассоциации с булычёвским «Перевалом», «Джурой» и «Сибирью» Маркова.

Интересно, не будущую ли трассу БАМа герои разведывали?

P. S. О чем же всё-таки был рассказ «Сумасшедший танк», переработанный в «Голец Подлунный»?

Почему именно эта книга? Пару лет назад мне понравилась книга этого же автора «Земля и звёзды» о Павле Штернберге. Данная повесть — о Викторе Ногине. Она разделена на три части. Первая часть описывает верхоянскую ссылку, вторая — октябрьское вооружённое восстание в Москве, третья — деятельность Ногина после Революции. Прочие события жизни героя книги даются флешбэками. Приполярная экзотика жизни на Полюсе холода впечатляет. Показана разница между между октябрьскими восстаниями в Петрограде и Москве. Если первое прошло относительно бескровно, то второе было настоящими боевыми действиями. На рубеже десятых и двадцатых годов Ногин занимается налаживанием торговых отношений между Советской Россией и Западом. Довольно актуально упоминание британской помощи Пилсудскому во время Советско-польской войны. Повесть небольшая, легко читается за несколько дней (впрочем, в формате серии «Пламенные революционеры», большие произведения и не поместились бы). Мне в целом понравилось. Что касается ошибок Ногина, то тут я недостаточно знаком с биографией героя (это первое, что я про него прочитал). Читал, если что, второе издание, не знаю, чем оно отличается от первого. Что касается названия повести, то его объяснили только к концу.

Ещё одна повесть, найденная в Интернете. Мне она очень понравилась. Что касается эмоционального отклика, то у меня это произведение вызвало стыд за жизнь вполсилы. Жизнь, как говорится, даётся один раз, и надо выбирать, жить для себя или для других. Необычной мне показалась форма повести. Она начинается буквально со спойлера — на читателя вываливают кульминацию произведения, хотя и «увиденную» издалека. И затем нам раскрывают сюжет, рассказывая предысторию событий. Кульминацию мы потом видим ещё раз, но уже подробно и глазами непосредственных участников событий.

Я практически ничего не знал об этой повести, пока не стал искать в Интернете литературу в жанре соцреализма. Недавно подвернулось бумажное издание. И вот прочитал и остался доволен.

В советское время произведение, видимо, было довольно известным. По повести была написана пьеса и создана опера, повесть была дважды экранизирована. В ней рассказывается о демобилизовавшемся почти перед Брестским миром артиллеристе, который возвращается после почти четырёх лет службы домой, в украинское село. Вслед за этим происходит оккупация Украины кайзеровской Германией. В результате главный герой присоединяется к партизанам, и в итоге вступает в Красную армию. Более личное оставим в стороне, дабы не спойлерить детали сюжета.

Повесть в целом безыскусна, коротка и годна практически для любого возраста. Мне она понравилась.

Мне книга очень понравилась, читал с большим удовольствием, но ввиду «собачьего синдрома» не могу выразить своего восторга. Я не литературовед. В историю и судьбу Советского государства тоже постараюсь не скатываться. Итак, сюжет романа вращается вокруг семьи потомственных металлургов, но затрагивает не только рабочих, но и инженеров, а также работников культуры. Действие книги происходит в неназванном приморском городе (возможно, его прототипом был Мариуполь) в 1955—1957 годах. Это времена XX съезда КПСС и событий в Венгрии. Если сравнивать этот роман с «Журбиными», то в той более ранней книге почти что и не было отрицательных персонажей. Примечателен этакий Мориарти — Орлеанцев — партиец, фронтовик-орденоносец, но при этом карьерист, который, по словам другого персонажа, в Штатах мог бы стать большим боссом. Антагонисты, кстати, легко отделались. Также в книге несколько удивила меня, скажем так, умеренная, но всё же критика «преодоления культа личности». Что касается сюжета, то, как мне кажется, автор постарался не скатываться в критикуемые им самим сюжетные ходы.

Если в момент выхода романа Кочетова критиковали за преувеличение западного влияния на советское общество, то, пожалуй, время скорее доказало его правоту. Ещё «Братьев Ершовых» противопоставляли появившимся в те же годы романам «Не хлебом единым» и «Доктор Живаго», но тут я ничего не могу сказать, поскольку их не читал.

Как уже не раз писал, я падок на истории про загадочные планеты. Этим история и запомнилась. Читал (впервые лет пятнадцать назад) и перечитывал в антологии «Фантастика 72», поэтому не знаю, существуют ли у повести другие редакции. По атмосфере мне чем-то напоминает Лема времён «классической трилогии» («Эдем», «Солярис», «Непобедимый»), «Мягкие зеркала» Сергея Павлова, возможно, раннего Головачёва. Но чётких аналогов для меня нет (не так то уж много я фантастики читал). С одной стороны при перечитывании уже нет той интриги, но с другой становятся более ясными моменты, непонятные при первом прочтении. Возможно, история заслуживала бы более подробного раскрытия, например, те же «призраки». И, кстати, почему улетавших на встречу с «Варшавой» не предупредили о проведении эксперимента такого масштаба? Ну и да, наверно, написано суховато, но так то ж повесть. Захочу ли я когда-нибудь прочесть «Качели Отшельника» в третий раз? Сейчас мне кажется, что нет.

«Без чугуна ни котлет, ни штанов не будет».

«...демократию можно понимать по-разному... ее, в конце концов, можно повернуть и против советской власти, не успеешь оглянуться — тут тебе уже и капитализм реставрируется под видом демократии».

История в тринадцати главах о тринадцатом директоре НИИ металлов, бывшим до этого главным металлургом завода. Как говорит сам центральный персонаж, в книгах обычно пишут про новаторов, борющихся с директором-самодуром, а он попал в обратную ситуацию. Видно, что мерзавцы есть среди рабочих и интеллигентов, среди членов партии и беспартийных. Сорока лет хватило, чтобы рутинёры и карьеристы развалили Советский Союз. С врагами неявными труднее бороться.

P. S. Я читал издание 1982 года. Говорят, что это не первая редакция. Действие книги определённо происходит в 1951—1952 годах, но из прочих отсылок в тексте мог бы получиться и 1950 и 1954 год. Вымышленный город (областной центр средней полосы), в котором происходит действие романа, расположен в устье вымышленной реки Лады. Быть может, это даже тот же город, что и в «Журбиных». А про демократию против советской власти говорит, кстати, не положительный персонаж.

Эта короткая повесть (для меня скорее длинный рассказ) — одно из двух наиболее запомнившихся мне произведений в антологии «Фантастика 85» (наряду с повестью Владимира Пирожникова «На пажитях небесных»). Описание истории инопланетного разума немного напоминает мне «Буколику» Ван Вогта. Но уровнем гуманизма произведение скорее схоже с рассказом Андрея Дмитрука «Доброе утро, химеры!» Стоит отметить, что в наибольшей средней части произведения преобладают диалоги персонажей, обсуждающих моральную дилемму. Собственно, эта проблема выбора и описание инопланетного разума и заставили меня перечитать этот рассказ спустя дюжину лет. Нравится мне это!

Третий роман Кочетова, что я прочитал. Посвящен обороне Петрограда. Основное время действия — с весны по осень 1919 года. Мне книга понравилась. Читать было легко и увлекательно. Некоторые локации прямо очень знакомы — место жительства инженера Ильи Благовидова можно угадать почти до дома. Кстати, я был не совсем в курсе, что в девятнадцатом году белые дважды подходили к Петрограду, причем во второй раз, осенью, чуть ли не до Лигова.

Ну а дальше зависит от того, согласны ли вы с позицией автора или нет. Так что попробую похвалить роман, поругав его. Год написания — 1967, тогда может быть это заказуха к 50-летию Октября? Все красные в книге хорошие, кроме тайных или явных предателей или карьеристов. Все белые — плохие, кроме перебежчиков к красным. Сталин в книге положительный, Зиновьев и Троцкий — отрицательные (если я правильно понимаю, при Брежневе началась тихая-тихая и очень медленная реабилитация Сталина). Впрочем, всем троим уделено сравнительно мало места, и Зиновьеву — больше чем Сталину и Троцкому вместе взятым. Ну что, Кочетов — сталинист? И конечно же в Петрограде и на фронте действует несколько антисоветских подполий, за которыми гоняются доблестные чекисты. За это автора можно обвинить в типовой советской шпиономании. На страницах книги оказался не только Пётр Краснов, но даже мелькнул Альфред Розенберг. Ловим будущих фашистов и их пособников? Британским солдатам шлют футбольные мячи и туалетную бумагу? Будем завидовать западной цивилизации!

И ещё, взяв изолированно сюжетную линию жены инженера Ильи Благовидова — Ирины, можно увидеть историю простого человека, не хотевшего никому ничего плохого, но волею случая попавшего в жернова гражданской войны. Тут уже у меня возникают ассоциации с «Доктором Живаго», но не с книгой (Пастернака не читал, хе-хе), а с однажды виденном мной старым голливудским фильмом. А так, хоть сейчас снимай про Ирину сериал для центральных телеканалов. На самом-то деле центральный герой «Угла падения» — скорее чекист Павел Благовидов, но вам это интересно?

Так что читайте книгу — увидите и найдёте там то, что хотите!

Небольшое произведение с грандиозной идеей. По-моему, лучшее не только во второй антологии фантастики за 1965 год, но и одно из лучших во всей серии 1962—1991 годов. Стоит того, чтобы читать и иногда перечитывать. Ради такой идеи рассказу можно простить устаревание не только мелкой фактологии (магнитная плёнка в XXI веке), но и научной картины. А идея рассказа не устареет и за сотни лет. При чтении и перечитывании, что дюжину лет назад, что сейчас, возникает словно бы чувство приобщения к титаническому труду, что ведётся где-то там...

Приступал к чтению практически без всякого знания подробностей биографии главного героя. Почему именно он? Слепой большевик — меня это заинтриговало. Книга описывает примерно половину жизни Василия Шелгунова — с детства и до 1906 года. Мне сложно сказать, где документальность переходит в художественность. Таковы ли были моменты сомнений и слабости героя? Так ли он попал к гапоновцам? Второй по значимости персонаж повести — Ленин, чему я был несколько удивлен. На третьем месте — провокатор Михайлов. Книга неплохая, в целом она мне понравилась. Но, учитывая, что автор писал позднее, в девяностых, становится грустно.

Брался за повесть с сомнениями — имею предубеждение против позднесоветских книг. Но произведение оказалось лучше, чем я ожидал. Практически на уровне того же «Грача». Повесть написана где-то в конце семидесятых годов. Её успели издать в сериях «Пламенные революционеры» и «Историко-революционная библиотека». Посвящена книга жизни большевички Конкордии Самойловой. Легло на душу наличие у героини родственников, не разделявших её взгляды. Несколько утомило наличие нескольких (кажется, четырёх) сцен допроса в одном произведении. Ещё у меня начало складываться впечатление некоторой «большевистской межавторской вселенной», поскольку в книге упоминался киевский генерал Новицкий, уже знакомый мне по «Грачу».

Пожалуй, вершина и начало конца «золотой эры паранормального» в журнале «Техника — молодёжи». Бредовее, по-моему, уже было просто некуда. Статья напечатана в рубрике «Невероять». На первой странице обложки кратко резюмирована как «Черти в черных „Жигулях“, демоны в трико». В детстве я, кстати, почему-то пропускал в названии букву «к», пока не прочитал статью, но это не важно. В отличие от «Диалектики напряженного незнания» тут уже просто рассказ о чертовщине без попыток каких-либо, хотя бы относительно рациональных, объяснений. Впрочем, ничего не объясняющим «объяснениям» посвящена следующая за ней в том же номере статья «„Черный ящик“ аномального» того же автора. Если считать описанное правдой, то читать довольно жутко. Но по здравому размышлению всё это больше похоже на плод больной и/или злонамеренной фантазии.

Попадалась ли мне в детстве эта, многократно издававшаяся в советское время, книга — не помню. Прочитал её только теперь. Она в художественной форме описывает последние несколько лет жизни большевика Николая Баумана, убитого во время Первой русской революции (ему тогда было всего 32 года). Я пока мало читал советских конкретно историко-революционных книг, эта же мне понравилась. Тут то, что я искал — рост рабочего движения, история РСДРП и её раскола на большевиков и меньшевиков, подпольная работа, тюрьмы. Всё показано довольно наглядно. Одни отпадают, другие растут. Что касается формы, то тут, вероятно, сказывается то, что книга написана по биографии реального человека и надо было необходимо уложится в небольшой объём для школьников. Поэтому периодически происходят временные скачки в повествовании, а о многих важных событиях рассказывается вскользь.

P. S. Сказывается время написания и время действия книги — автор называет тротуар панелью.

«Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.»

«Мало хороших слов, чтобы сделать жизнь счастливой, мало. Надо стали, стали, стали.»

Берясь за эту книгу, я планировал прочитать её за шесть дней, но прочёл за пять. Надеюсь, это не сказалось на качестве её восприятия.

Начало тридцатых годов. Первая пятилетка. Строится то, что через десять лет спасёт страну. Не даром дважды, в начале книги и в её конце, цитируется статья «О задачах хозяйственников». Книга с подзаголовком: роман-хроника. Основные события происходят в течение одного дня.

Какие персонажи запомнились:

— персонаж, исполняющий обязанности совработника, вынужден по долгу службы возражать американскому туристу, хотя в глубине души с ним согласен; а потом, сочиняя из зависти поклёп на протагониста, так «мило» размышляет, какой уклон ему приписать — правый или левый;

— приезжий писатель проникается происходящим, только сам поучаствовав в работах;

— подручный негодяя возвращается на стройку;

— американский инженер теряет сбережения из-за краха банка в Чикаго.

О чём эта книга? Об укладке бетона, о строительстве Магнитогорска, об индустриализации, о том, что человек неотделим от труда.

Это скорее хроника, чем роман, описывающий из 1908 года будущие события в основном 1912—1917 годов в США, а также очень кратко, через примечания, последующих семи веков (трёх веков господства Железной пяты и четырёх веков эры братства людей). Повествование сухое, никаких описаний природы. Что хотел сказать автор? Предупредить об опасности олигархии? Определённо, да. Указать, что наступает новая эпоха революций и контрреволюций? Вероятно. Пожалуй, ему удалось предугадать ту самую «открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических элементов финансового капитала». Соединённые Штаты действительно стали крупнейшим империалистическим хищником, пусть и не в той форме, и не в те сроки. И, пожалуй, они были бы последним местом, где могла бы произойти победоносная социалистическая революция. Если что-то из России и вдохновляло Джека Лондона при написании «Железной пяты», так это эсеры, что не делает чести ни автору, ни эсерам. Оказала ли эта книга влияние на последующие антиутопии XX века? Вероятно, да. Нравится ли мне она? Не уверен, чувства мои смешанные.

До чего же уныло читать одному унылому человеку про другого унылого человека! Не даром я пару лет сомневался, читать эту книгу, или нет. Зачем же я взялся за «Новь»? Во-первых, она есть у меня в бумажном виде. Во-вторых, там должно было быть что-то про народников. Что в результате? Первая часть беспросветностью навевала воспоминания о бунинской «Деревне». Вторая часть и вправду была пободрее. Но до чего же унылый центральный персонаж! Вообще же на всём лежит печать иронии. Нежданов — полнейшая размазня. Деятельность смутно маячащей на задворках повествования «организации» кажется несерьёзной. Судя по всему, деятельность народников автор не одобрял — тут мне нечего возразить. А какова же положительная программа? Не ясно. Похоже, симпатии Тургенева на стороне инженера Соломина, по книге по-другому и не получается. В итоге радует разве что то, что этот самый большой роман Тургенева всего страниц на двести пятьдесят. Что такое нынче двести пятьдесят страниц?!

С этой книгой у меня получилось одно из самых коротких «цундоку» за последние годы — я прочитал её всего лишь через два месяца после покупки. Почему я взялся читать именно её? Во-первых, мне понравились романы «Строговы» и «Сибирь» этого же автора. Во-вторых, эту книгу вроде бы упоминал Михаил Попов. Роман небольшой (вдвое меньший «Поднятой целины»), и без усилий читается за неделю. Нравится мне именно советскость этой книги. Интересно читать, как советская власть проникает в глухие уголки Сибири. Действие первой части, посвящённой Бастрыкову-старшему, происходит летом 1921 года, а второй, посвящённой его сыну, — позднее, в годы первой пятилетки. Природа колоритна. Возможно, автор сумел сохранить дух первых десятилетий советской эпохи и во второй половине двадцатого века.

Долгие речи разводить не умею, поэтому напишу, что отложилось. Когда я учился в школе, «Поднятую целину» уже не проходили, поэтому я долгие годы думал, что книга про хрущёвские времена, а не про сталинские. И вот я наконец-то созрел до чтения. Конечно роман понравился, причём по мере знакомства моя оценка возросла от «Скорее хорошо, чем плохо» до «Очень хорошо». Если сравнивать «Поднятую целину» с «Ненавистью» Шухова, то, вероятно, язык Шолохова более художественный. Дед Щукарь — фигура дюже колоритная, факт! Всего этого донского «кубыть-надысь-ажника» меньше, чем в «Тихом Доне», а, может, я за двадцать лет пообвык, да и времена описываются более поздние. Кстати, в общественном плане чем не продолжение?! Интересно, что самая жуть в книге связана с Островновым, мечущимся между двумя лагерями. Тут, вероятно, мораль та же, что и в главном романе Шолохова, выражаемая в афоризме про человека, бегающего между двумя сражающимися друг с другом армиями, источник которого я, кстати, никак не могу найти.

P. S. Надеюсь когда-нибудь «для завершения» темы коллективизации прочитать панфёровские «Бруски».

Это одно из произведений, положительно запомнившихся мне в антологии «Фантастика 85», прочитанной лет двенадцать назад. И, как оказалось, запомнилось оно скорее фактом своего существования. Я даже внёс его в список для перечитывания. Но только взявшись за него во второй раз, я понял, что совершенно забыл его сюжет. Так что читал как будто в первый раз. И как же мне эта старая-новая короткая повесть? Всё ещё неплохо. Чем же я мог раньше выделить «На пажитях небесных» из весьма средненького сборника? Пожалуй, нехарактерным для советской фантастики названием. Да и само произведение мне напоминает скорее западную фантастику. Во всяком случае будущего социально-политического устройства в нём практически не касались. Перестройка приближалась?

Статья, написанная и опубликованная в нескольких частях в 1860—1861 годах, описывает историю нарезного ручного огнестрельного оружия начиная с Раннего Нового времени вплоть до появления казнозарядных винтовок. Описаны причины возникновения нарезного оружия, преимущества над гладкоствольным, недостатки, основные типы. Для меня как почти полного профана в этой области явилось открытием существование дульнозарядных винтовок, скорое исчезновение которых предсказывается в статье. Поскольку я читал по собранию сочинений, серьёзным недостатком было отсутствие иллюстраций. Но в целом интересно — понравилось.

«Я не знаю, что мне делать с этою бедой...»

В школе я, кажется, касался только четвёртого сна Веры Павловны, ещё слышал про человека, спавшего на гвоздях, и, возможно, про организацию швейной мастерской. Теперь же прочитал «Что делать?» и растерян. И на этот счёт у меня около трёх предположений. Во-первых, я всё ещё не дорос до этой книги. Во-вторых, возможно, я слишком привык к произведениям, в которых всё разжёвывают. В-третьих, роман действительно мог в значительной мере устареть.

Так что коснусь только внешней стороны книги, ибо я даже не был достаточно проницателен, чтобы самостоятельно раскрыть формальную загадку романа. Разумеется, читал я не в дореволюционной орфографии, но почему все эти «ростут» и «успокоиваться»? А чем вообще вызвана форма книги? Необходимостью пройти цензуру? Тут стоит отметить, что сначала это получилось, но вскоре книга была запрещена. И это, заметьте, при «либеральном» царе-освободителе! Сначала автор заманивает потенциального читателя детективным флешфорвардом из середины романа. Дальше до конца книги идёт в значительной мере семейно-бытовой сюжет, иногда как будто случайно скачущий от персонажа к персонажу. Что касается разговоров рассказчика с «проницательным читателем», то тут я недостаточно знаком с литературой середины девятнадцатого века. Это обычный тогдашний приём или пародия на него со стороны автора? Спасения героинь занимательны. И всё вроде бы хорошо, но и повествование кажется фрагментарным, и сюжет будто бы обрывается. Воистину, «Из рассказов...»

Так что оценку я ставлю не столько книге, сколько степени своего восприятия её.

Прочитанная мной впервые с дюжину лет назад короткая повесть запомнилась мне именно финалом, который кому-то кажется слащавым или пафосным. Я же считаю его вдохновляющим. Именно о нём я вспоминал годами, прежде чем перечитать сегодня. Да, эффект неожиданности пропал, но неизменной осталась атмосфера преемственности. Ассоциации есть с рассказом Михаила Пухова «Костры строителей» и пьесой Маяковского «Баня».

P. S. Текст в доступных мне изданиях 1966 и 2012 годов немного отличается.

«...каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен».

Только прочитав книгу, я понял, что это произошло к восьмидесятилетию описываемых событий. Признаться, брался за роман без особого энтузиазма, поскольку это не тот период, что интересует меня в первую очередь. Читал именно вторую редакцию «Молодой гвардии», имеющуюся у меня в бумажном виде (при том, что, судя по базе «Фантлаба», в постсоветское время печатают первую).

Книга понравилась. Узнал в подробностях о подвиге героев Краснодона, приобрёл некоторую эмоциональную связь с персонажами книги. Единственное, что было трудно, это уследить за всеми героями из-за их многочисленности. Хочу теперь когда-нибудь ознакомиться с первой редакцией романа, узнать, что именно было изменено в книге, уже получившей премию.

Запомнились два второстепенных персонажи. Первый — бургомистр Стаценко. Сколько таких тихих людей было и во время Перестройки и сейчас тоже! Второй — Фенбонг. Это персонаж запросто мог пережить войну и открыть свой маленький пристойный бизнес.

Удивительную и уникальную книгу успели выпустить на исходе советской эпохи — с тех пор мне не попадалось ничего подобного. Это научно-популярная книга для детей по генной инженерии! Мне с братом подарили её на новый 92-й год, и хотя в тот момент я ещё не умел читать, было очень интересно листать это богато и разнообразно иллюстрированное издание. Впрочем, некоторые иллюстрации до сих пор меня напрягают, при том, что это далеко не боди-хоррор. Через пару лет я уже читал «Оживших химер», несмотря на то, что эта книга предназначена для среднего и старшего школьного возраста. Среди палеонтологических иллюстраций в ней есть даже окаменелости вендобионтов. Именно картинки из этой книги пробудили во мне интерес к лемовскому «Эдему». Теперь же было бы интересно узнать мнение специалистов об устаревании «Оживших химер» за тридцать лет.

Ещё одна книга, которую мне следовало бы прочитать в детстве, но зачитанному томику шестидесятых годов издания пришлось ждать на полке ещё двадцать пять-тридцать лет. Теперь вот, правда, прочитал на два месяца раньше чем планировал, но так сложились обстоятельства. Не сказать, чтобы я сильно горел желанием прочитать эту книгу (упомянутую, кстати, в кочетовском «Чего же ты хочешь?»), да и сюжет был в целом известен, но я с увлечением прочитал повесть за четыре дня, причём каждый день не мог оторваться, пока не дочитывал до важного поворота в судьбе героя. Возможно, книгу можно было бы покритиковать за то, что её главный герой — один человек, а не советский народ в целом, однако без множества других людей всего описанного не было бы.

P. S. Интересно, носит ли моя книга следы хрущёвской редактуры? А то в ней дважды упомянут Сталин, но не по имени (первый раз как человек, отправивший двух сыновей на фронт, второй — как нарком обороны).

«... и скорее всего силу земли».

Всё-таки в детстве я не читал эту статью — было слишком страшно. Но поскольку в прошлом году по ошибке выставил ей оценку, то пришлось ознакомиться с этим «чудом враждебной техники».

Итак, большая статья, посвящённая полтергейсту. Напечатана в двух номерах журнала «Техника — молодёжи» за 1991 год. Поводом послужил пресловутый «Полтергейст на Самотёчной». Кроме «описания событий» певец всяческой чертовщины Анатолий Карташкин (по профессии, кстати, фокусник) посвятил статью обзору всяческих «гипотез» о «шумном духе». Начинает со вполне здравых вещей: версии, что полтергейста просто нет, и детских (и не только) шалостей. Затем идёт предположение о некоем поле неизвестной природы. К нему примыкает «гипотеза» об инопланетном зонде в центре Земли, сторонником которой автор статьи не является. Потом идёт предположение о неосознанном психокинезе («замечательный» способ объяснения одного неизвестного через другое неизвестное, вроде предположения, что «снежный человек» это инопланетный робот — один же из предполагаемых образцов его шерсти оказался стекловатой). Шедеврально предположение о «колдуне», невидимом для окружающих при помощи гипноза (гипноз вообще сомнительная область). Вскользь упоминаются параллельные миры, другие измерения и «сущности». Дальше идут души умерших, призраки, астрал, эфир, НЛО, био- и геополя. Мелькнула даже спинорная теория — это уже почти торсионные поля, ставшие популярными несколько позже. Доходит и до «классического» колдовства и средств против него.

В целом же автор играет в скептика, не признаёт ни одно из объяснений полтергейста удовлетворительным, приводит какие-то статистические графики, призывает изучать явление далее, ратует за гуманизм и бережное отношение к природе.

Не помню, читал ли я «Лесную газету» Бианки, но эту книгу читал точно! В детстве это была моя летняя книга (читал её у бабушки). За серой обложкой скрывалось море интересного! Благодаря «Подводной газете» я, например, могу отличить камыш от тростника и рогоза (причём настоящих камышей я мог никогда и не видеть). Захватывает рассказ «День приключений» о ночном кружении по лесному озеру. Но ещё больше запомнилось таинственное озеро Городно. Это карстовое озеро в Новгородской области и сейчас продолжает чудить, периодически уходя под землю. Автор писал, что нужны и «Степная газета», и «Газета пустыни», и «Газета гор», но, похоже, они так до сих пор и не появились.

Свежий экземпляр этой книги мне подарили в начальной школе (буквально в самой школе, вероятно их дарили всему классу). И на фоне «реформ» 90-х, тогдашних СМИ и массового сознания, а также не слишком критического моего мышления книжка шла на ура. С удовольствием читал её несколько раз — в ней и захватывающие приключения, и начальные знания об экономике (конечно же рыночной). И только намного-намного позже до меня дошло количество, скажем так, подколок по отношению к почившему Советскому Союзу (хотя книга была написана ещё при нём). Тут тебе и шоссе единого плана с «кризисами недопроизводства», и печальная история города Хозрасчётово. Не обошла книгу и модная тогда «фреоновая угроза».

По мне так в целом хорошая книга для школьников о военной истории России. Несмотря на значительную толщину (издание 80-х годов), я в детстве прочитал её не меньше двух раз. Богато иллюстрирована. Необычайно привлекали схемы с маленькими фигурками воинов. Было жаль, что повествование заканчивалось на XVIII веке. Единственное явно сомнительное место, позднее бросившееся в глаза, это рассуждения на тему того, что «рось» значит «медведь». Как оказалось, это скорее из области фолк-лингвистики.

Первое издание этой книги я, не читая, сдал лет десять-двенадцать назад вместе к кучей других книг из серии ЖЗЛ. А после прочтения романа Джованьоли мне посчастливилось купить третье издание «Спартака» Валентина Лескова. Прочёл только теперь. Что ж, книга действительно документально-художественная, причём значительно более документальная, чем «Земля и звёзды». Хотя мне трудно сказать, где именно документальность переходит в художественность. Ясно, что конкретика сцен с диалогами исторических лиц вымышлена, но с остальным сложнее. У Лескова все походы через Италию и разделения войск восставших оказываются не следствием непоследовательности и разногласий вождей, а военными хитростями. И я не знаю, так ли это. Возможно, никто не знает. В книге подробно описаны параллельные с восстанием Спартака события, чему посвящена половина текста. Нашлось место на страницах и Серториевой и третьей Митридатовой войнам и даже наместнику Сицилии Гаю Верресу. Впрочем, без контекста было бы труднее понять события. В целом же книга мне понравилась.

P. S. С дальнейшим труднее — нормального перевода романа Говарда Фаста «Спартак» (по которому поставлен фильм Стенли Кубрика) на русский язык нет, а английский я знаю недостаточно хорошо.

Уж не знаю, как эта книга пережила девяностые и двухтысячные, до этой недели её даже никто не читал. «Земля и звёзды» — художественно-документальная повесть о Павле Штернберге — астрономе и большевике. Уже одно это сочетание привлекает внимание! Действие происходит, в основном, в Москве, где большую часть времени жил и работал главный герой. Первая часть — в 1906—1907 годах, после поражения Декабрьского восстания, вторая часть — осенью 1917 года и завершается победой Октябрьского восстания. Детство и юность Штернберга даны во флешбэках, часть истории показана через других людей, второе место после главного героя занимает линия филёра Кукина, персонажа, вероятно, вымышленного. Мне понравилось! Например, подробнее рассказаны истории по сепараторы и «теодолитно-нивелирную съёмку», с которыми я познакомился в «Балладе о большевистском подполье» Драбкиной.

По своим нынешним понятиям я бы не стал специально покупать позднесоветскую книгу, но здесь сошлись два фактора: во-первых, мне понравились «Строговы», а, во-вторых, у меня лежало бумажное издание «Сибири». И знаете, роман оказался лучше, чем я ожидал. Его непритязательное на первый взгляд название оправдывается полностью. Зимняя природа впечатляет. Нашлось даже чуть-чуть «мистики», но с рациональным объяснением. Слишком ли много ли в книге «казённого оптимизма»? Не знаю — я всё ещё слишком мало причёл советских историко-революционных книг. «В оправдание» можно сказать, что если бы не было помощи главным героям со стороны других персонажей, то не было и бы сюжета романа. Отмечу особенность композиции — в трёх четвертях книги сюжетные линии, в основном, разделены: первая в целом описывает приключения Акимова, вторая — Кати, третья — Поли.

P. S. Планирую когда-нибудь прочитать «Отца и сына».

Уже не помню точно, зачем я внёс себе в список перечитывания «Тени лунных кратеров», впервые прочитанные с дюжину лет назад. Вероятно, это связано с понравившимся описанием обстановки на Луне. Мне оно кажется довольно ёмким для небольшого произведения (я оба раза читал «Тени» в антологии «Фантастика 1973—1974», где они вдовое короче чем в сборнике «Хрупкое время Ауэны»). Детективная интрига в первый раз была интересна, но при перечитывании уже было скучно. Фантастическое допущение теперь кажется совершенно бредовым, хотя и довольно современным.

Статья из апрельского номера журнала «Техника — молодёжи» за 1992 год. Впрочем, подобные материалы появлялись тогда далеко не только в апрельских номерах. Эта статья немного выделяется из потока аномальщины — она про появление загадочных отметин на телах людей. Приведённые многочисленные байки связаны с НЛО, гуманоидами, призраками, полтергейстом, иногда ни с чем не связаны. Каково всё это было читать людям, привыкшим доверять СМИ?!

«Диктатура проле­тариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества».

Роман Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?» малоизвестен. Если о нём и слышали, то что? Примерно следующее: запоздалая отрыжка сталинизма, справедливо осуждённая всей прогрессивной общественностью. Но, по-моему, только теперь эта книга может быть оценена по достоинству. Почему я выбрал для чтения именно её? Из-за многократного упоминания Михаилом Поповым, да и от «Журбиных» у меня остались положительные впечатления. Читается легко, меня увлекло. Чем-то, не знаю даже чем именно, напомнило ефремовское «Лезвие бритвы», возможно, из-за эпохи создания. Не все отсылки мне были понятны. Развенчание культа личности и вышвыривание диктатуры пролетариата из программы КПСС автор в книге отметил, а косыгинскую реформу — нет. Германские неонацисты в реальности оказались не настолько популярны, а нам хватило и буржуазной демократии. Всего лишь двадцать лет.

P. S. Забавно, но роман мог бы послужить пособием начинающему диссиденту, ввиду широкого списка упомянутой в нём антисоветской литературы.

«На берегу неширокой речки [с неблагозвучным для русского уха названием] Залюпе... стоят дома рыбацкого посёлка...»

Мои ожидания — это мои проблемы. Книга отнюдь не плохая, но не для меня, я искал другого. Чего-то, на мой взгляд, в романе оказалось слишком много, чего-то — наоборот. Мелодраматизма, пусть и замечательно закончившегося, для меня многовато. Я ждал подпольных латышских коммунистов и забастовок — а в романе только мелькает учитель, которого посадили за тихое распространение книжек. Критика существующего строя — это пожалуйста. Кому понравятся разоряющие его спекулянты и кредиторы? Альтернативы? Прогрессивные снасти и рыболовный кооператив. Вероятно, это максимум, что можно было издать в Латвии тридцатых годов прошлого века.

Мне стоит внимательнее выбирать книги.

Это одна из тех книг, о которых я узнал в Интернете пару лет назад.

Роман описывает Гражданскую войну в Предкавказье летом 1918 — весной 1919 года, естественно, со стороны красных. В целом напоминает «Чапаева» и объёмом близок к нему. Возможно, написано в подражание книге Фурманова, но не скажу, что получилось хуже. Вышло немного по-другому, более художественно, что ли. Вероятно, время написания романа отражается в том, что в нём побольше идеологии и упоминания вождей. В произведении появляются таманцы, про которых Серафимович написал «Железный поток».

В целом книга читается легко, быстро и оставляет положительное впечатление.

Узнал про роман пару лет назад в Интернете, пару недель назад нашёл в бумажном виде.

Действие книги происходит весной—осенью 1921 года в неназванном причерноморском городе. Переход от политики «военного коммунизма» к НЭПу, белобандитские восстания. И чиновники, кстати, убеждают, что цемент молодой советской республике пока ещё не нужен. И всё же это произведение не столько о стройматериалах, сколько о людях, скрепляющих новое общество и закладывающих фундамент будущего.

Роман далёк от бравурности и по атмосфере (и времени написания) близок к леоновским «Барсукам». Завод за полгода частично запустили, но борьба продолжается. При этом успели и невиновных наказать, и непричастных наградить. Хоть некоторым антагонистам дали по шапке, но другие ушли на повышение. Ещё раз: борьба продолжается...

Ещё одна книга, мимо которой я ходил десятилетиями и последняя на ближайшее время о Средней Азии. Шпионско-приключенческая повесть, действие которой происходит в неназванной среднеазиатской советской республике в середине тридцатых годов. Я бы сравнил её даже не столько с «Джурой», сколько, как ни странно, с «Островом сокровищ», вероятно, из-за героя-подростка и формы воспоминаний. И это больше детская литература из-за неожиданной для меня формы, когда в середине произведения подают биографии злодеев. Плюс к переизданию повести в шестидесятых годах туда же была добавлена глава с пояснением изменения международной обстановки за прошедшие тридцать лет. Лично для меня сейчас это показалось лишним и снижающим оценку книги как художественного произведения.

P. S. Если действие книги и вправду происходит в Закавказье, а не в Средней Азии, то я не смог найти прямых указаний на это.

Ещё одна непопулярная сейчас книга, которая мне понравилась. Ещё месяц назад я ничего про неё не знал, пока не погуглил, что же это такое у меня лежит в коробке. События этого произведения происходят в целом вокруг Бухары со второй четверти девятнадцатого до середины тридцатых годов двадцатого века. Автор показывает историю этого края через людей разных слоёв общества, но, главным образом, через рабов и их потомков, связанных с сельским хозяйством. Книга своего времени характерна чётким классовым подходом. Слабо знакомому с реалиями Средней Азии помогают обширные примечания и словарик в конце книги. О редактуре романа при Хрущёве догадайтесь сами.

У меня подвернулся случай дать ещё один шанс Константину Федину — купил и прочитал его ранний роман «Братья». И по трём прочитанным его книгам я могу сказать, что Федин отнюдь не плохой писатель, просто не мой, что ли. А братьев Каревых в романе трое — Матвей, Никита и Ростислав, но главный персонаж — композитор Никита, остальным двум уделено примерно столько же места, сколько и другим персонажам — Родиону, Варваре и прочим.

Композиция романа мне показалась необычной. В первой части книги мы видим героев в Петрограде времён НЭПа, следующие две трети произведения описывают их предысторию, начиная с рубежа XIX—XX веков, и в конце завершается их история после начала романа. Может быть это как-то связано с музыкой, которая занимает важное место в книге. Вообще про творчество композитора показалось очень натуральным. В роман даже вставлена статья реального композитора о вымышленном. Также очень живо и страшно описан массовый психоз погрома — автор лично переживал подобное.

Действие повести (или даже романа) происходит в первой половине тридцатых годов. Это уже не период восстановления после Гражданской войны, а эпоха индустриализации, но беспризорников ещё много. Вместе с несколькими такими мы попадаем в «исправительное учреждение». Произведение продолжает историю, начатую в «Марше тридцатого года», только коммуна имени Дзержинского здесь именуется колонией имени Первого Мая, а её руководитель зовётся Алексеем Степановичем Захаровым, и не совпадает с фигурой рассказчика. И да, ещё город не называется. Автор утверждал, что описанное в книге — реальность, а не мечта, о чём писал в открытом письме литературному критику Ф. Левину. Это был уже второй опыт Макаренко, а создание колонии с нуля и без опыта описано в «Педагогической поэме».

P. S. И ещё это книга об импортозамещении.

Радостно вернуться к наследию Макаренко спустя два с половиной года после прочтения «Педагогической поэмы». «Марш тридцатого года» — первое крупное опубликованное произведение Антона Семёновича. Мне кажется, что это скорее не повесть (особого сюжета и особых действующий лиц в нём нет), а сборник очерков о коммуне имени Дзержинского под Харьковом. Герой книги — коллектив коммуны, связанный, в отличие от колонии имени Горького, с промышленностью. Произведение отражает время своего создания, время первой пятилетки. Завидую и времени, и коммунарам. С нетерпением жду знакомства с «Флагами на башнях».

То небольшое очарование произведением, что сохранялось у меня с первого знакомства, окончательно улетучилось при перечитывании. Загадочная планета, загадочные обитатели, контакт/неконтакт. Всё это напоминает мне любимый лемовский «Эдем», только загадочности поменьше и побольше объяснений в духе марксистской социологии. В целом, если лет десять назад «Сумерки на планете Бюр» мне скорее понравились, то теперь скорее нет. Слишком просто, что ли...

Ещё одна книга, найденная мной в Интернете, купленная в прошлом году в бумажном виде и прочитанная только что. Четырёхсотстраничная повесть, по мне так целый роман. Действие происходит в двадцатых годах прошлого века в неназванном городе, наверно, где-то между Москвой и Крымом, как мне показалось. Сравнить книгу могу пока только с «Педагогической поэмой», поскольку это всего лишь второе произведение на подобную тему, которое я прочёл. Книга более жёсткая, поскольку описывается и быт беспризорных шаек, и употребление психоактивных веществ, и даже жизнь в тюрьме. Никакой специфически макаренковской педагогики нет, но мораль в целом та же: совместный труд перевоспитывает косвенных жертв мировой и гражданской войны, правда, не всех, к сожалению.

Я взялся читать этот небольшой роман, поскольку сошлись два фактора. Первый — это книга про революционное движение, второй — у меня на руках есть бумажное издание. Правда, как я писал год назад в отзыве на роман «Андрей Кожухов», я не фанат разночинского этапа. Как оказалось, «Одеты камнем» не столько о революционерах, сколько о событиях вокруг. Рассказчик, не сочувствовавший борьбе с самодержавием, к старости раскаивается. Текст представляет как бы его записки, сделанные в 1923 году, и описывающие события 1860—1887 годов. Причём роман содержит даже некоторую мистику, поскольку не ясно, действительно ли рассказчик обладает некими духовидческими способностями, или просто сходит с ума. Кстати, Михаил Бейдеман, вокруг фигуры которого вращаются события романа — реальное историческое лицо.

Очень короткая (бывают рассказы такого объёма), концентрированная повесть, но при этом полноценное произведение. Настоящая трагедия, написанная простым языком. Человек любых убеждений найдёт в ней что-то своё. И да, действие половины повести происходит на острове, позднее «прославленным» Лукьяненко. А уж чего стоит способ отопления! Примечательны также «старомодные» длинные, описательные названия глав.

Кажется, я узнал про «Ташкент» в Интернете, потом его рекомендовали как альтернативу «Эшелону на Самарканд» Гузели Яхиной. Повесть легко читается за пару дней. Язык простой, даже простонародный, почти сказочный. Я бы не стал обвинять автора в лакировке действительности, всё и так сурово, дальше была бы только явная чернуха. Высказывание Кафки про это произведение, возможно, является вымыслом, но оно вполне справедливо.

Это первое и последнее прочитанное мной в этом году фантастическое произведение (не считая элементов фантастики в «Дороге на Океан»). Перед этим бумажное издание «Холодной зоны» два года простояло у меня на полке. Проглотил роман в три дня, благо было свободное время, и в целом доволен. Но снизить оценку меня вынудило наличие некоторых, скажем так, моментов «18+». Нет, никаких подробностей там не было, просто такие мелочи мне показались лишними. Если сводить это моё замечание к шутке, то можно сказать, что в этом году я слишком много читал соцреализма. Нет, ну серьёзно, куча хороших книг как-то обходилась без этого.

Сюжет мне обсуждать трудно, чтобы не спойлерить, ибо нечто важное дошло до меня лишь к последней трети книги. Заметно отражение автора в романе — Германия, салверология. Возможно лучшее в книге — это развенчание БОД, чем на практике может оказаться такая замечательная, казалось бы, штука как безусловный основной доход. И да, всё описанное в романе — это не альтернативная история, нечто подобное ещё вполне может быть нашим будущим (как и произведения сборника «Хроника мировой коммуны»). И, кстати, действие рассказа Завацкой же «Диктатура пролетариата» происходит в этой же вселенной. С идеологическими мелочами можно спорить, но за макаренковскую педагогику спасибо!