Интервью

Понравился мне роман Лоуренса — "Принц терний", вот и решил я не упускать автора из вида. Не так давно он дал интервью для ресурса SFFWorld, которое я бегло и вольно перевёл, и предлагаю вашему вниманию.

Rob H. Bedford, 16 августа 2011 года

Дебютный роман Марка Лоуренса — «Принц терний» (ACE август 2011, USA; Harper август 2011 UK/Aus) наделал в Интернете достаточно шума, начавшегося за несколько месяцев до выхода самой книги. Роман — первая книга трилогии о Раздробленной империи, представляет собой суровую историю мщения, юной силы и гордыни, развивающуюся в бескомпромиссном мире, где убийство это обычное явление и всего лишь способ выживания. В нашем интервью Марк Лоуренс беседует о юном герое, своей дороге к публикации, фэнтези в целом, а также сравнивает английское и американское пиво.

Йорг, мягко говоря, не предстаёт перед нами хорошим парнем. Трудно ли было сделать такого жёсткого, брутального персонажа симпатичным? Хорошо, пусть не симпатичным, но вызывающим интерес, заставляющий читателя прочитать триста с лишним страниц текста?

Хочу сказать, что нет. «Принц терний» на 95 % совпадает со своим первоначальным черновиком. И у меня не возникало мысли, сказать себе: «Он недостаточно симпатичный – давай-ка это подправим». Причиной тому два момента. Во-первых, я писал, не держа в голове мысли о публикации, поэтому во многих моментах меня не беспокоило, насколько «читателю» понравится Йорг, я просто хотел дать истории выход. Во-вторых, как мне кажется, я верил, что магия, сработавшая около 50 лет назад в «Заводном апельсине» Бёрджесса, может сыграть свою роль и в моём случае. А магия эта заключается в том, что историю рассказывает неотразимый персонаж, когда читателя, глядящего его глазами, практически не заботит то, что тот делает, поскольку герою присуще всё человеческое. Хороший писатель должен быть честным, проливать свет на людскую природу, рассказывать читателям то, что они знают, но быть может, не могут сформулировать. Он не должен приукрашивать правду, чтобы быть лучше. И если добавить это в быстрое и кровавое произведение фэнтези, я предполагал это может стать стоящим чтением. Чего я не ожидал, так этого того, что окажется так много почитателей жанра, которые высоко оценят эту мысль.

Одной из основных вещей (если судить по обсуждениям на форумах SFFWorld), которую тяжелее всего принять, это насколько чертовски юн Йорг, по сравнению с тем уважением, которое он получает от старших и более жестоких людей. Ожидали ли вы такую реакцию, когда рассказывали историю Йорга, и если да, то насколько сложно было сделать его в таком случае убедительным?

Я могу долго рассуждать об этом, ссылаясь на современные примеры аналогичных ситуаций. Я могу ответить несколькими спойлерными цитатами, проясняющими этот момент. Я могу сказать, что столь раннее развитие героя, удивляющее многих читателей, не многим более чудесное, чем магия или драконы и так далее. В конце концов, я могу сказать, что его возраст упоминается менее дюжины раз в книге из ста тысяч слов. Чтобы не портить этим впечатление, скажите себе, что он старше, что они там живут меньше, или представители их расы взрослеют раньше… Мне кажется, что это не такая важная деталь, чтобы об неё спотыкаться.

Что же касается того, зачем это было сделано – мне хотелось сделать Йорга достаточно молодым, чтобы вопрос возраста делал его вину не столь очевидной. Не в том смысле, чтобы это освобождало его от ответственности, но чтобы подчеркнуть момент, что во многих отношениях этот человек – дитя, ещё не сформировавшаяся личность в том виде, как он есть, но только начавшая дорогу в этом направлении. Кроме того, мне хотелось, чтобы Йорг был достаточно близок по возрасту к событиям своего детства, чтобы сила их воздействия на него была оправданной.

В отношении же сложности этого – я не пытался сделать его характерным представителем своего возраста, предполагалось же показать исключительный случай, аберрацию, человека, чей ум и жизненный опыт сделали его старше своих лет, но личность которого при этом остаётся податливой, наполовину сформировавшейся, и всё ещё способной меняться.

Как ваша научная подготовка влияет на написание фэнтези?

Не уверен, что как-либо влияет. Конечно, я могу обосновать все технические компоненты в книге, но не думаю, что даже пиши я научную фантастику, моё профильное образование и профессиональный опыт сильно бы сказались. Скорее наоборот, моё воображение влияет на научную деятельность и делает меня лучшим учёным, чем я мог бы быть без него.

Как выглядит «писательский день» Марка Лоуренса?

Эх, у меня нет «писательского дня». У меня есть писательские часы, и они прячутся после полуночи. В течении дня я занят на работе или ухаживаю за своей очень больной дочерью. Последнее – самое трудное. Четырнадцать дней в году мы проводим в больнице, и вот там я имею возможность писать целый день, что практически ломает всю систему.

«Принц терний» не первое ваше произведение, не так ли? Что вы можете сказать о других своих художественных или нехудожественных работах?

У меня есть серия достаточно сухих нехудожественных работ, которая сейчас покоится в технических журналах в хранилищах университетских библиотек по всему миру.

Также я написал много коротких рассказов, представляющих собой смесь фэнтези, хоррора, современной прозы и мистики. Это отличный способ научиться писать, особенно если вы поделитесь ими с группой критиков. Кроме того, в мире фэнтезийных журналов достаточно суровая конкуренция, так что если вы достигаете в нём каких-либо успехов, вероятно, вы достаточно хороши, чтобы публиковаться более часто – вы уже поднимаетесь на определённый уровень, и всё что вам требуется в дальнейшем – это большая удача. До «Принца терний» я написал два других фэнтезийных романа, один очень плохой, другой вполне хороший, но я не пытался их опубликовать. Оба гораздо более традиционные нежели «Принц».

В вашем романе мне видится множество влияний: от Джека Вэнса до Фрица Лейбера, от Ричарда Моргана до Джорджа Мартина. Вы говорили, что под влиянием Мартина вернулись к жанру фэнтези, ну а какие ещё писатели сформировали вашу писательскую манеру?

Я читал много фэнтези в восьмидесятых, а потом стал удаляться от жанра. Когда я прочитал около 2003 года «Игру престолов», ДжРРМ приволок меня обратно. Мастерство и глубина, которые я ищу в классике и современной прозе, были у него в полном объеме. С тех пор я прочитал многое у Робин Хобб, или совсем недавно две книги Питера Бретта, «Среди воров» Халика, но в целом я познакомился с очень небольшим количеством фэнтези последних пятнадцати лет, и у меня огромнейший список к прочтению, включающий многих ярких современных авторов, таких как Аберкромби, Бэккер, Морган, Линч, Ротфусс… и список всё растёт.

Отвечая же на вопрос – не было никаких сознательно использованных мотивов. Я считаю, что Мартин великолепен, но, ни моя писательская манера, ни мой стиль не имеют с его ничего общего. Уверен, что есть много неявных влияний от классических вещей, прочитанных и любимых мной, от «Заводного апельсина» до «Над пропастью во ржи», которые оставили во мне свой след, но не могу указать ни на одно прямое влияние кроме Бёрджесса.

В сети вы проявили себя, как открытый и рассудительный человек. Говорю как модератор SFFWorld – это очень располагает. Насколько важным является поддержание виртуальной активности в разрезе воспитания своего читателя?

Не знаю. Многие источники говорят, что влияние блогосферы и ресурсов вроде SFFWorld не столь уж значительно, как может показаться. Более того, от издателей не услышишь, что участие на форумах – это полезное использование времени. И любимцы многих форумов (например, Бэккер) не сказать, что имеют какой-то явно больший успех по сравнению с теми, кого на этих форумах поносят. Я провожу время на SFFWorld в основном потому, что это просто интересно. С другой стороны, конечно же, нельзя сказать, что форумы это плохой способ донести свои мысли – они, собственно, для этого и созданы. А поскольку я должен заботиться о моей девочке, я не могу выделить больше нескольких часов свободного времени, что означает, что я не могу участвовать в турах в поддержку книги и автограф-сессиях, поэтому для меня это идеальный способ немного пообщаться.

По ходу развития повествования «Принца терний» многие вещи не проясняются. Сеттинг, который кажется псевдо-средневековым, предположительно (основываясь на карте) – не наш мир. С другой стороны, многие элементы приобретают знакомые очертание. Сколько покровов вы предполагаете снять в последующих книгах?

Сообразительный читатель должен найти все ответы, касающиеся географии, во втором романе. Фактически же, страшно наблюдательный читатель может догадаться обо всём и в первом романе. В обоих следующих романах будет больше исторических связок между отдалённым прошлым и настоящим этого мира. Развитие раскрытие сеттинга должно успокоить волнующихся, что моменты дежа-вю – это «срезки» или недоработки автора.

Вы упоминали, что все три книги уже закончены, но мы частенько слышим это и от других авторов, на момент публикации первой книги. Когда же читатели могут ожидать выхода остальных книг трилогии, с учетом скепсиса по отношению к традиционно медленному издательскому миру?

Честно говоря, я не уверен, что кто-нибудь отвечал мне на этот вопрос. Согласно моему контракту я должен предоставить вторую и третью книги, соответственно, через год и через два после приёма первой. Мне всегда казалось, что это означает, что книги выйдут в такие же сроки после выхода первого романа. С другой стороны, я видел серии и трилогии, которые выходили с интервалом в месяц, что демонстрирует возможность издательства при необходимости ускорить процесс. Я ожидаю, что книги выйдут летом 2012 и 2013 года – не вижу никаких препятствий этому.

Будут ли три книги завершённой серией, планируете ли вы вернуться в этот мир или начнёте что-нибудь совершенно новое?

Я предпочитаю оставлять пройденное позади. Надеюсь, это не означает, что всё закончится на первой книге, но по завершению третьей – история будет рассказана полностью. Самое печальное в фэнтези – это персонажи, вычерпываемые до донышка из денежных интересов. Конечно, это не касается абсолютно всех героев, имеющих за плечами 12 романов. Кто-то медленно тлеет, кто-то прогорает яркой вспышкой.

Я буду писать что-нибудь совершенно новое и очень отличающееся от трилогии. Если всё сложится и планеты выстроятся, то, может быть, кто-нибудь это напечатает. Если же нет, то я вернусь к писательству для себя, и этого мне вполне достаточно, чтобы продолжать работу.

У «Принца терний» потрясающая обложка работы Джейсона Чана – простая, но с отличным использованием цветов и теней, в сочетании с суровым красным шрифтом (во всяком случае, у американского издания). Каков ваш вклад в эту обложку?

Нулевой. Поскольку они инициировали переговоры, мы обсуждали с Voyager возможную обложку, когда Ace выдал на гора обложку Джейсона. Она не соответствовала идеям, которые хотели воплотить в Voyager, но в итоге она им понравилась и они утвердили её. Как бы моё участие сказалось на британской обложке, если бы Voyager не утвердили эйсовскую, я не знаю. Как мне говорят, авторы обычно мало что имеют сказать по этому вопросу. К счастью картинка Джейсона Чана весьма запоминающаяся, очень хорошо выполнена, и достаточно сильно отличается от других вариантов «человека в капюшоне». Так что мне повезло.

Книга была объектом весьма интересной издательской войны. Многих удивило то, что американским издателем стал Ace, который последние несколько лет делает акцент на НФ, выпуская свои фэнтези романы в MMP. Они-то точно поверили в вашу работу, а вот что заставило вас предпочесть Ace другим издательствам?

Ха, всё, что мне известно об издательской войне, я услышал уже после неё. Мой агент сказал мне, что Ace выиграло, а я ответил: «Великолепно! А что это?» И то же самое я мог сказать о любом из издательств. Когда он сказал Penguin, я узнал это название, но это единственная торговая марка, которая была мне известна. Я просто был уверен, что мой агент добился лучшей сделки – в конце концов, его доход тоже от этого зависит – а поскольку его познания в этой области в сотни раз больше моих, я позволил ему сделать это.

Перейдём к, пожалуй, более важным вопросам – на вашем сайте присутствует информация, что делаете своё собственное пиво и что вы — кто-то вроде пивоголика. Имея и британское и американское гражданство, как вы считаете – какая из стран может предложить лучшее пиво?

Думаю, английское пиво побеждает. Есть несколько хороших американских элей (Samuel Adams Irish Red Ale от Бостонской пивоваренной компании, например) но по разнообразию и доступности – британское в выигрыше.

Интересно, тогда какое английское пиво вы любите больше всего?

Мои любимые сорта пива имеют тенденцию меняться, также как и любимые книги, правда, с больше скоростью. В последнее время я пристрастился к London Pride, у которого очень сложный вкус, удививший меня, и к Butcombe Brunel IPA, которое просто оооохххх какое. Наверное, мне стоило бы превознести какую-нибудь малоизвестную микропивоварню, но я не настолько ревностный фанатик.

Что труднее – написать фэнтези-роман или сварить классное пиво?

Когда я сварю классное пиво, я дам вам ответ. Сейчас я на уровне дешёвого и пристойного.

Скажете что-нибудь читателям напоследок?

Спасибо за вашу компанию на SFFWorld – это сделало весь процесс публикации книги во сто раз интереснее.

После премьеры сериала "Игра престолов" и долгожданного выхода "Танца с драконами" Джордж Мартин стал желанным гостем на любой передаче, радиостанции, встрече книжного клуба аляскинского захолустья и даже банального книжного магазина где-то в Кентукки. Там, правда, подобрался своеобразный интервьюер — Тэд Уильямс. Запись их беседы мы и предлагаем вашему вниманию.

Тэд Уильямс: Леди и джентльмены, позвольте представить вам нашу сегодняшнюю знаменитость — мистер Джордж... МАРТИН!!!

Джордж Мартин: Спасибо, спасибо. Так здорово, что я здесь. Последний год был просто нечто... да и неделя выдалась еще та. Этот книжный был просто ужасен, и мне очень приятно вернуться в Рэдвуд Сити и в "Кеплерс". К тому моменту, как в 1996 году я отправился в первый тур в поддержку "Игры престолов", я долгие десятилетия был принцем в изгнании. Я работал в Голливуде, и мои достижения на НФ-ниве успели поблекнуть. На множестве автограф-сессий присутствовало минимальное количество людей, на некоторые вообще никто не пришел. Но было несколько исключений, в том числе Кентукки и "Кеплерс". "Кеплерс" продали больше экземпляров "Игры престолов", чем любой другой книжный магазин США. Так что здорово вернуться на место былой славы.

Формат нашей встречи будет таков — сначала я выскажу несколько замечаний, потом отвечу на несколько постоянно задаваемых вопросов, потом, перед тем как начать портить ваши книжки, я отвечу на ряд ваших вопросов.

Во-первых, должен отметить, что одной из книг, вдохновивших меня на создание моей собственной семикнижной трилогии была "Трон из костей дракона" Тэда Уильямса и другие части его четырехкнижной трилогии. Меня впечатлили романы Тэда, но вот его имитаторы... что ж, за фэнтези числится репутация довольно шаблонного и ритуального жанра. А я прочитал "Трон из костей дракона" и подумал: "Боже мой, а ведь можно что-то вылепить из этой формы" — и это что-то сделал Тэд. "Орден Манускрипта" — одна из моих самых любимых серий.

Так, теперь переходим к FAQ. Самый популярный вопрос — Какого черта так долго, Джордж? Тяжелый вопрос, и знаете, очень сложный. По интернету ходят слухи, что я давным-давно написал книгу, но просто прятал ее от общественности. Ничего подобного. В порыве оптимизма я отправил полторы тысячи страниц "Пира стервятников" издателю, и он меня спросил — когда ты планируешь закруглиться, Джордж? Сколько еще тысяч страниц потребуется? Я ответил, что не знаю. Может быть, пять, шесть тысяч, может быть, восемьсот. Я вынул из рукописи около пятисот страниц, оставив их для "Танца с драконами", а тысячу страниц отправил издателю. Таким образом, "Пир" вышел, а у меня был пятисотстраничный задел под следующую книгу. Я думал, что напишу еще столько же, это займет около года, и у меня получится новая книга сопоставимого с предыдущей размера. Позорная ошибка, идет наряду с такими знаменитыми последними словами, как "Да бросьте, лейтенант, с такой дистанции они не попадут даже в слона". Когда я завершил "Танец", там было около 1500 страниц, причем из первоначальных пятисот в финальный вариант попало около двухсот, потому что остальные мне не понравились, и я переписал большую часть. Вот поэтому у меня и ушло столько времени. Я знаю, что когда я начинал, некоторые из вас еще пешком под стол ходили. Но, наконец-то "Танец" написан и, я надеюсь, вам он понравится.

Следующий вопрос по популярности — что вы думаете о сериале HBO? Я думаю, что это шедевр. Мне необычайно повезло с людьми, с которыми мне приходится сотрудничать. Лист бестселлеров "Нью-Йорк Таймс", книги оказываются в нем с тех самых пор, как самая первая попала туда на тринадцатой позиции. А сейчас мы вторую неделю удерживаем первую строчку. Время от времени со мной связывался Голливуд, и меня так и подмывало сказать "да" в ответ на предложение такого грузовика с деньгами. Но, честно говоря, у меня не было такой необходимости, и я мог себе позволить маленько подумать. И я не мог себе представить, чтобы моя книга воплотилась жизнь в формате двух с половиной часового фильма. Здесь требуется такой же подход, какой получили книги Толкина, но никто ж такое не предложит. Так что мне выпала возможность сказать самое сексуальное слово во всем Голливуде — "нет". Но если вы регулярно говорите "нет" в ответ на все предложения, рано или поздно вы получите такое, от которого нельзя отказаться. Оно-то и будет правильным. Мы встретились с продюсерами и шоураннерами в ресторане в Лос-Анджелесе и обговорили все детали фильма.

Я сразу сказал — только не широковещательное телевидение, они выкинут весь секс и насилие и запихнут оставшееся в восемь часов по будням, господи спаси. Люди вокруг нас приходили и уходили, заходили на обед, а мы все пили кофе и говорили. Мы многое сделали уже тогда. Решили, что Шон Бин будет играть Нэда Старка, а Питер Динклейдж — Тириона. У меня есть кое-какой опыт работы на телевидении, так что я особо их не напугал, поскольку уже знал достаточно о бюджете, съемках, затратах на гонорары, уход за актерами и питание съемочной группы. Я пишу сценарии к одному эпизоду в каждом сезоне, но я не могу писать больше — если только вы не хотите, чтобы книги выходили еще реже, чем сейчас. Со мной консультируются, мы периодически общаемся и я видел все записи с просмотра актеров. Временами к моему мнению прислушивались, временами — нет. Работать с Дэном Вайссом и ДЭвидом Беньоффом — это нечто. У нас был невероятный директор по кастингу, отличные актеры, некоторые только-только из театральной школы, а еще были невероятные дети, которые еще вчера играли в школьных пьесах, а сегодня они уже звезды телеканала HBO. Это очень захватывающе. Я очень увлечен производством сериала, и совсем недавно мы начали съемки второго сезона. Очень надеюсь, что будут и третий, и четвертый сезоны.

Тэд: Вопрос из зала. Что будет, если сериал вас догонит?

Джордж: Я делаю, что могу. Надеюсь, они меня не догонят!

Тэд: Еще один вопрос из зала. Позволили бы вы кому-нибудь дописать сагу за вас и кто бы мог с этим справиться. [Шутка] Интересуется Кевин Андерсон, Кевин, спасибо за вопрос!

Джордж: Я бы никому не позволил закончить Песню за меня. Но если я вдруг умру... Нет. Я сам собираюсь дописать Сагу.

Тэд: В любом случае, если тебе вдруг понадобится поддержка, вокруг будет куча людей, готовых тебя поддержать.

Джордж: Ага, фанаты. Одна из хороших вещей, связанных с ними заключается в том, что если мне вдруг понадобится почка... хэй!

Тэд: Вопрос из зала. Вы когда-нибудь специально создавали персонажа таким плохим, чтобы потом можно было спокойно его убить?

Джордж: Нет. Что значит, плохим? Плохое — это ярлык. Все мы люди, каждому присущи героизм, эгоизм и жадность, каждый человек способен и на великие достижения, и на гигантские просчеты. Пару недель назад я был в Польше и читал историю Освенцима. Там были просто поразительные интервью с людьми, которые прошли через лагерь. Охранники там творили невероятные злодеяния, а ведь они были обычными людьми. Что побудило их причинять такое зло? Другой пример — вы читаете о невероятном героизме, проявленном преступниками или жуликами, совершавшими те или иные преступления, но затем столкнувшимися с выбором и сделавшими героический выбор. Вот что всегда привлекало меня в человеческой природе. Во многих работах жанра фэнтези авторы зацикливаются на борьбе добра со злом, но меня всегда больше интересовало, что за битвы шли в человеческой душе каждый день, на мой взгляд, это гораздо интереснее. Я не думаю, что жизнь настолько проста.

Тэд: Каждый из нас сталкивается со множеством различных точек зрения. Я уже не раз слышал этот вопрос — в случае с развивающими основную историю сюжетными событиями как вы решаете, с точки зрения какого персонажа их осветить? Пишите ли вы несколько вариантов от лица разных героев, а затем сравниваете и решаете, какой справился лучше?

Джордж: Нет, нет, по крайней мере специально. В самом начале цикла у меня было больше выбора. Я часто сталкивался с ситуациями, в которых участвовало двое, а то и трое героев. Но по мере развития событий персонажи рассредоточились по карте, и теперь обычно я показываю ситуацию глазами того, кто в ней участвует. Я сейчас не говорю конкретно о Мериинском узле, я вообще не хочу о нем говорить, но было время, когда несколько точек зрения на разные события сходились в Мериине, и мне пришлось выбирать, в каком порядке и с чьих точек зрения освещать события. У разных персонажей были свои источники информации, и я все никак не мог окончательно решить, что с этим делать. Я переписывал одну и ту же главу раз за разом — эта точка зрения, другая, окончательно запутываясь в итоге. Это была одна из самых больших проблем, с которыми я сталкивался за время написания цикла. Я твердо намеревался не вводить в повествования новых POVов, но в итоге я разрешил все противоречия с помощью Барристана, введя его в качестве нового POVа, как будто бы он был там все это время. Это позволило мне немного разгрести завалы.

Тэд: Следующий вопрос. Вы выбираете POVов так, чтобы они были способны предоставить свою точку зрения или что-то интересное?

Джордж: Честно говоря, нет. Я стараюсь, чтобы каждый POV имел свою собственную сюжетную линию. В идеале мне бы хотелось сделать так, чтобы главы каждого конкретного персонажа образовывали полноценную историю. В первых книгах мне удалось вынуть главы Дейенерис, опубликовать их отдельно в виде повести и даже получить за это "Хьюго". Было бы здорово, если бы я мог сделать из сюжетной линии каждого POVа полноценную историю. В некоторых случаях, герои умирают, и получается очень короткая история. Например, персонажи из прологов и эпилогов умирают всегда, но даже для них я стараюсь придумать историю.

Тэд: Ты так говоришь, будто бы они одни такие. Нам лучше знать! Перехватывая эстафету у публики, хочу спросить — влияют ли текущие события на твое творчество, и держишь ли ты в уме современные политические реалии?

Джордж: Знаешь, думаю, без этого не обошлось. Но я пишу не политическую аллегорию. Во "Властелине колец" частенько находили параллели с Первой и Второй мировыми войнами. Я точно не уверен, но допускаю, что и в моем творчестве могут содержаться отсылки к каким-то современным реалиям, но желающие могут поискать. Но я терпеть не могу, когда говорят, что Станнис списан с кого-то из реальных политических деятелей.

Тэд: Вопрос... Вы скорбите по тем персонажам, которых отправили на тот свет..? P.S. Вы просто гений...

Джордж: Честно говоря, да, я скорблю по тем персонажам, которых я убиваю. Писатель должен обжиться со своими героями, стать ими, вжиться в их шкуру. Некоторые мои персонажи похожи на меня, другие совсем не похожи, но я все равно заглядываю в душу каждого своего героя. Думаю, все авторы так делают. Все вдохновение становится зерном на мельнице. В конце концов, единственный человек, которого мы знаем очень, очень глубоко, до последних скелетов в шкафу, — это мы сами. В каком-то смысле, в каждом из персонажей есть частичка меня, и когда я убиваю какого-то героя, эта частичка погибает вместе с ним. Это очень трудно, но вместе с тем необходимо.

Тэд: Так и вижу баннер: "Авторы не убивают персонажей, их убивают другие персонажи!" С некоторыми из этих персонажей вы уже прожили бок о бок достаточное количество времени. А насколько вы себе представляли общую картину Саги, когда только начали писать первый том?

Джордж: Да вообще не представлял. У меня ничего не было, я писал другой роман, который начал еще в 1991 году, но у меня было свободное время, так что я начал писать "Авалон", научно-фантастический роман, и он продвигался довольно хорошо, по 30-40 страниц. Внезапно мне на ум пришла совсем другая первая глава, которая определенно не могла быть частью "Авалона". Идея была настолько яркой, что я должен был ее записать. Я начал писать, и 50, потом 60 страниц пролетели незаметно, потом я нарисовал карту, а потом я отложил рукопись на три года, потому что я продал пилот и написал несколько сценариев. Но персонажи уже засели у меня в голове, и когда я вернулся к теме в 1994 году, казалось, прошло не три года, а три дня. Для меня это довольно необычно, знаете, у меня обычно проблемы с переключением внимания с одного персонажа на другого, и если я что-то откладываю в сторону на долгий срок, то эта идея от меня ускользает. У меня есть известная неоконченная работа, Black and White and Red All Over, но эти персонажи от меня не отвяжутся. И они настаивают, что мне еще много чего надо сделать.

Тэд: Мы увидим Асшай или Тень?

Джордж: Вы можете услышать об этих местах, прочитать во флешбеках истории о том, как персонажи в них бывали, или же просто набрать информации в интернете. Но я точно не знаю. Может быть, я напишу другие истории по этому миру. Кстати, я бы хотел, чтобы ты вернулся в Остен Ард.

Тэд: Ты бы хотел поделиться с нами какой-нибудь историей со всех этих конвентов, так, чтобы было Вау или вау?

Джордж: За последний год с полдюжины таких моментов точно было. Один невероятный был на прошлой неделе на Комик-Коне на панели "Игры престолов". Комик-Кон сам по себе сумасшедший дом, другого такого на Земле не встретишь — 150 тысяч человек, и все набились в одно помещение. На панели "Игры престолов" было около 4200 человек, я был там ведущим дискуссии, и когда все эти люди начинают кричать и издавать эти звуки, ну, когда они видят знаменитостей...

Тэд: Уиииии!!!!

Джордж: Это было потрясающе. Я видел, как приветствовали членов съемочной группы, но этот раз был посвящен мне. Это было очень круто. А за пару месяцев до этого я попал в список ста по версии журнала Time. Что ж, я не собираюсь использовать свое огромное влияние, чтобы принести мир во всем мире. Я хочу разобраться с долгами, реформировать правила "Хьюго" и их нелепые категории, а еще я хочу разобраться с НФЛ, я им уже все сказал. Это будет очередной великий год для "Джетс" и мы надерем задницу "Рэйдерс"!

Оригинал интервью лежит здесь.

До того мне понравился цикл Tales of Ketty Jay Криса Вудинга, что я стал горячим поклонником его творчества (хотя зацепил он меня ещё Элайзабел Крэй). Теперь приходится потихоньку следить за новостями от Криса. В процессе слежения набрёл на его кратенькое свежее интервью для SFFWorld, бегло и вольно перевёл, и предлагаю прочитать вам.

Те, кто ещё не знают, что это за замечательный цикл про "Кэтти-Джей", могут посетить его карточку на ФантЛабе, а также прочитать развёрнутое мнение о книгах Verveine (Retribution Falls, The Black Lung Captain) и Aleks_MacLeod'a (Retribution Falls, The Black Lung Captain).

Марк Йон, 18 июля 2011 года

Анастасия, расскажите нам пожалуйста, о чем ваша новая книга. Чего стоит ожидать от «Ярко-Алого» Вашим постоянным читателям?

"Ярко-Алое" — это книга о мире, давным-давно сбежавшем в виртуальность. Здесь первична именно Сеть, а физическая реальность воспринимается как тень, отражение, грубый слепок. Люди сосуществуют бок о бок с духами древности и искусственным интеллектом будущего. А вот ужиться рядом с себе подобными никак не выходит…

«Ярко-Алое» — книга о персонажах. О том, что у каждого человека, группы, социума (а также у хорошо написанной компьютерной программы) есть свои собственные мотивы. И цели, с твоими часто не совпадающие. Это нужно как-то учитывать – иначе тебя самого учтут так, что превратишься всего лишь в статистику.

А ещё «Ярко-Алое», без сомнения, книга о любви. Потому что – куда же без неё?

Хотя… Сформулируем так: это книга, на страницах которой герой и героиня честно пытаются друг друга не убить.

Судя по обложке и аннотации «Ярко-Алого», это будет научная фантастика в японском стиле. Как родилась идея именно о таком коктейле и насколько важную роль играет в книге сам антураж?

Причиной, по которой выбран был именно японский антураж, стала национальная религия Японии. Синто — живое, органично развивающееся и в наше время язычество. Оно привносило в книгу мистические ноты. И оно очень красиво ложилось на мою задумку.

Мне хотелось увидеть мир, в котором действовали бы активные ками.

Мир, где в горах и реках жили бы разум, чувства, душа — пусть они и эволюционировали из дизайнерских приложений.

Там после гибели люди воплощались бы в новой аватаре, с ног на голову ставя понятия «жизнь» и «смерть». Там достойные становились бы духами-хранителями рода (порой к немалой досаде своих деятельных потомков).

Мне хотелось увидеть… Но такого мира нигде не было. И его пришлось написать.

Если говорить об антураже более подробно... с ним все было сложно.

Я с самого начала знала, что в этой книге попытаюсь перенести старые легенды в виртуальный мир и тем самым вдохнуть в них новую жизнь. И очень хотелось, чтобы жизнь эта была естественной, органичной. Чтобы для героев даже вопрос не стоял: настоящий перед ними дух ручья или анимационная программа с манией величия. Японское синто, с культом предков, с верой в то, что каждый камень имеет собственную душу, а в каждой горе живет божество, для задумки подходило идеально.

С другой стороны – я никоим образом не японист. Культуру эту знаю плохо, а понимаю и того хуже.

Меня всегда раздражали попытки иностранных авторов писать в «российском антураже». Даже если грубых ошибок нет, какие-то неуловимые акценты всегда смещены, и ты буквально кожей чувствуешь «взгляд со стороны». Мотивация героев не та, образ мыслей не тот, детали… давайте не будем о деталях. До сих пор содрогаюсь, вспоминая Бабу Ягу, что страдала легким ожирением.

Написать вещь, которая воспринималась бы беспомощной и невежественной, не хотелось. Я всерьёз рассматривала возможность использовать для своей задумки более знакомый славянский пантеон. Где-то на погибшем в неравной борьбе с вирусами жёстком диске остались зарисовки о планете Ирий. Там, заходя в сеть, попадаешь в заповедные леса и дубравы. Там на тропинке можно повстречать лешего, ночью у заводи тебя закружат русалки, а охранные программы старых сайтов со временем эволюционировали в домовых. В принципе, мир этот никуда не делся. Он нашёл своё место на Акане под именем Новосахалинского анклава.

Ещё была у меня мысль поиграть с Древнегреческой и Древнеримской мифологией. Сенатор в белой тоге под охраной трехголового цербера пытает объяснить послу метрополии, что крылатая богиня Ника – это не беглый ангел. Она просто очень похожа. (Угу. На месте посла я бы тоже не поверила).

Потом, есть ещё современные городские легенды. И городское фэнтези… Путей, по которым могла бы пойти книга, более чем достаточно.

Но решающим оказался тот факт, что японское синто — единственная, насколько мне известно, на сегодняшний день действующая и живая языческая религия. Она изменятся и эволюционирует, и можно предположить, что в каком-то новом воплощении синто будет существовать и через шесть сотен лет. Взять вместо религии набор отрывочных, собранных по кусочкам и искусственно собранных в единое целое мифов, означало перечеркнуть всю мистическую составляющую книги.

Так что пришлось заняться самообразованием. Изучать материал, консультироваться со специалистами. И пришлось заранее смириться, что, как бы я не старалась, это не будет книгой о Японии. Акана – самобытный мир со своими законами и своей логикой. Аканийской.

Поведайте, пожалуйста, нашим читателям, как протекала работа над книгой. Если есть такая возможность, расскажите, пожалуйста, несколько интересных, забавных, смешных или страшных случаев, связанных с написанием романа.

Работа над книгой протекала… долго. Очень. И, возможно из-за растянутости, процесс написания был странно нелинейным. Я прочертила основную сюжетную линию, потом стала добавлять к ней отдельные кусочки, откладывала их, переписывала, снова собирала всё вместе.

Постоянно хотелось что-то поменять, от имен героев до всей концепции книги. Постоянно преследовало чувство неудовлетворённости. Об этом, в сердцах, однажды даже набросала забавную зарисовку. Как авторская воля сталкивается с порождениями её собственного воображения. Ее можно прочесть у меня в ЖЖ.

Сейчас, оглядываясь назад, могу сказать: книга, как она получилась, не идеальна. Но мне она нравится. Наконец-то

Если не секрет, поделитесь, пожалуйста, своими ближайшими творческими планами.

Сейчас я работаю над продолжением «Ярко-Алого». Оно пока что носит рабочее название «Снежно-Белое», и уже успело меня удивить.

Я также жду выхода сборника «Наше Дело Правое: От легенды до легенды», в которых будут, в том числе, и два моих рассказа. Один из них, «Дело чести», написан по миру Аканы. И даже про тех же героев. (Они успели испортить друг другу жизнь задолго до событий «Ярко-Алого»).

В другом, «Волей божьей, царица наша», говорится о женщине, скрытой за красивым титулом и красивой клеткой. А ещё о том, что может означать фраза «божественное право». Пугающая концепция, на самом деле.

«Ярко-Алое», без сомнения, далась тяжелее всего. Потому что писалась так до-оолго. И её же, наверное, назову самой сложной и насыщенный. Очень много всего оказалось вложено в сравнительно небольшой объем.

Лучше всех написан, на мой пристрастный взгляд, роман «Город и ветер».

Но всё же самая любимая книга – это «Танцующая с Ауте». Ученическая работа, в ней не счесть огрехов. Текст невозможно перечитывать, не хватаясь за карандаш. Но тем эта книга и дорога.

Над какой из Ваших книг Вам было интереснее всего работать?

«Ярко-Алое». Совершенно точно. В остальных случаях я более-менее знала, о чем пишу. Здесь же пришлось сначала собрать материалы, изучить дополнительную литературу, спросить консультантов… а потом полностью переписывать первоначальный вариант текста.

Ваш первый роман был опубликован в 20 лет. Как Вы добились такого впечатляющего результата? Какими советами могли бы Вы поделиться с начинающими авторами?

Посоветовать? Читайте. Слушайте. Не соглашайтесь.

И спорьте.

Причем спорьте не впустую, а на бумаге, своими сюжетами, мирами, героями.

Первую книгу я написала именно так. Оппонент, читавший в Университете лекции по общей психологии, так никогда и не узнал, что одна из первокурсниц посчитала излагаемую теорию слишком скучной.

(Что, впрочем, не помешало чтимым профессорам очень многому меня научить)

Анастасия, насколько я понимаю, в свое время Вы состояли в литературном клубе «Стиратели 2000» и принимали участие в его проектах. Лично я уже не застал деятельность этого клуба, думаю, среди наших читателей я такой не один. Расскажите, пожалуйста, что это был за клуб, какие перед ним ставились цели, как Вы сами в него попали, с кем познакомились за время участие в его проектах и как сейчас поживают другие участники клуба.

Давным-давно в далекой галактике (кажется, на одном из конов) признанный мэтр хлёстко бросил цитату: «Где та молодая шпана, что сотрёт нас с лица земли?». Означенная шпана (в лице Романа Афанасьева) сказала: «Здесь». И был организован клуб, получивший многообещающее название «Стиратели-2000».

Целью клуба был, прежде всего, творческий рост его участников. Их общение, информационная поддержка, совместные проекты. Стирание юными талантами излишне надменных предшественников программой не предусматривалось, но каждый волен был заняться этим, буде возникнет такое желание.

Прошло больше десяти лет. На список выпускников клуба можно взглянуть вот здесь: http://www.stirateli.ru/

И для себя решить, достигли они своих целей… или просто их переросли.

Проекты с Алексеем Пеховым – мой единственный опыт полноценного соавторства. И опыт очень положительный. Работать с ним легко и интересно. От присланного коллегой кусочка текста или просто идеи воображение искрило, как от удара кремнем. А Алексей к тому же задавал общее рамки, придерживал меня, если слишком заносило, и безжалостно правил текст, когда это явно требовалось. Думаю, результат сотрудничества получился более чем достойным.

Соавторство даёт возможность объединить сильные стороны писателей. Но тот же умножающий эффект работает и с недостатками. В данном случае – с моими несобранностью и безответственностью. Их с лихвой хватило на двоих. Так подведя коллегу, я, честно говоря, просто боюсь ещё раз повторять этот опыт.

Есть ли надежда когда-нибудь увидеть роман «Под флагом милорда Кугеля»?

О страшный, страшный вопрос.

Вздох.

Я зареклась обещать что-то даже по тем проектам, над которыми активно работаю. Может быть. Когда-нибудь. Сейчас мы оба слишком заняты другим.

За какими коллегами по ремеслу Вы следите наиболее пристально? Книги каких авторов Вы покупаете как только они появляются на прилавках магазинов?

Список, конечно, меняется. Если выделить хотя бы нескольких:

Ник Перумов, Вера Камша, Роман Злотников, Ольга Громыко, Алексей Пехов, Элеонора Раткевич, Лоис Будждольд, Дэвид Вебер, Джим Батчер, Катарина Азаро, Робин МакКинли… Это авторы, новинки которых я отслеживаю годами и вряд ли в ближайшем будущем разлюблю.

Из Ваших предыдущих интервью я прочел, что раньше Вы следили за новинками зарубежных рынков. Продолжаете ли Вы эту практику сейчас, и если да, на какие из не переведенных еще у нас книг Вы посоветовали бы обратить внимание?

Если бы я ещё была уверена, что именно у нас переведено…

Patricia Briggs. Больше всего я у неё люблю «драконью» дилогию: "Dragon Bones" и "Dragon Blood". Первое, если не ошибаюсь, у нас издавалось как «Призрак дракона», а вот второе кажется всё ещё не переведено. Ну и городская фэнтези у Патриции Бриггс тоже очень хороша. В серии о Мерси Томпсон на английском вышла "River Marked", а в серии «Альфа и Омега» в январе 2012 выходит "Fair Game".

Ilona Andrews. Первые пара книг мне не понравились. Ещё одна городская фэнтези, ничего особенного. Но что-то всё же зацепило, заставило взять третью… Не часто удаётся так наглядно, чётко видеть, как с каждой работой авторы неуклонно повышают свой уровень. "Magic Bleeds" и "Magic Slays" можно использовать как пособие: вот так нужно прорабатывать картонных персонажей, делать их живыми, достоверными, объемными.

George R.R. Martin — "A Dance with Dragons: A Song of Ice and Fire: Book Five"

Без комментариев

David Weber. Осенью выходит "A Beautiful Friendship". Нужно ли говорить что-то ещё?

Wen Spencer. Отправила в издательство продолжение «Тинкер» и «Волка который правит». О строках выхода пока ничего не известно.

Michelle Sagara. Вся серия Cast in… Если не ошибаюсь, книга 7, названная Cast in Ruin, выйдет в Октябре 2011.

Это на любителя. Но магическая составляющая мира меня завораживает.

Megan Whalen Turner. Все её книги. Автор, чьи сюжеты и персонажи напомнили мне о книгах Буджолд.

В последнее время все больше и больше довольно известных авторов ударяются в межавторские циклы. Как Вы относитесь к повальной моде на различные проекты? Как Вы считаете, возможна ли такая ситуация, что когда-нибудь в каком-нибудь проекте выйдет Ваша книга?

Я знаю, что можно привязаться к какому-то миру настолько, что ни за что не хочется с ним расставаться. И всё же сама обычно влюбляюсь в текст конкретного автора, в каком бы мире тот не писал.

Что до идеи поучаствовать в проекте самой… Загадывать на будущее не буду. Но на данный момент мне интереснее работать в своих мирах. Даже не интересней, а просто удобнее. Комфортнее. Это как разница между роскошной коммунальной квартирой и собственным домом. В первом могут быть все удобства и замечательные соседи, которые в случае чего заменят лампочки и починят канализацию. Но дом – он твой, собственный. Со всеми тараканами, шатким фундаментом и сползающей куда-то в сторону крышей.

В наше время все больше и больше авторов занимают активные позиции в отношении электронных книг и сетевого пиратства. А как Вы относитесь к проблеме замещения бумажных книг электронными и к проблеме сетевого пиратства?

Окончательного мнения я пока не составила.

Процесс же обдумывания выглядит приблизительно так:

«- Цена товара не определяется затраченными на его создание ресурсами, — взмахнул палкой господин Лео, явно цитируя. — Цену определяет потребитель.

— Чушь, — тут же откликнулся высокородный Акихиро. – Цену определяет степень недоступности товара для потребителя. А недоступность в данном случае заключалась не в штамповке бесчисленных копий, а в трудностях, связанных с созданием оригинала. И тогда, и сейчас, было ограниченное количество творцов, не только способных, но и имеющих возможность на профессиональном уровне создавать действительно качественные произведения.

…

— Также многие считали, что не обязаны содержать творцов и прочих изнеженных интеллектуалов, раз уж те не способны обеспечить себя сами, — педантично продолжил старец Лео, вроде бы даже ни на кого конкретно не намекая. — Мир ничего никому не должен. Даже напыщенным от чувства собственной значимости созидателям.

Акихиро медленно поднялся на ноги. Чёрные пряди падали резким контрастном на красивое злое лицо.

— Данное заявление, — ледяным тоном заявил он. – Предполагает, что творцы не производят ничего ценного. А затем ещё и требуют, чтобы кто-то их, совершенно невостребованных, обеспечивал!

— Вы ещё подеритесь, — зевая, предложил Ари. — В память о добрых старых временах.

— Благодарю, — с холодным достоинством отрезал Фудзивара, — За свои идеи я уже дрался».

Спасибо огромное! Творческих успехов Вам!

P.S. В тексте интервью использована запись из ЖЖ Анастасии Парфеновой.

Сергей, первое издание "Я, Хобо" вышло в провинциальном издательстве, стало широко известным в очень узких кругах. Постепенно мир полнился слухами и о Жарковском и его книге стало известно значительно большему количеству читателей. Сейчас выходит переиздание, в серии, которую открыли авторами, известными как в Европе, так и США... И тут появляется Жарковский. О нём что-то слышали, его кто-то умный хвалил, но по сути, потенциальный читатель имеет самые смутные представления, что же ждать ему от "Я, Хобо" Жарковского. Могли бы Вы поделиться своим видением романа и очертить некие ориентиры (что ждать, на что похоже или наоборот, чего ждать не стоит)?

Разумеется, нет, не мог бы, и тут дело не в спойлерах и не в разведении таинственности. Дело в чрезвычайно значимых для работы ритуалах, кои будут нарушены, если я начну комментировать её. Ждать же стоит того, что роман будет закончен и опубликован, а ждать не стоит подлянки, того, что всё происходящее в нём – сон, мистика или что-то там подобное.

Многие поклонники фантастики были несказанно удивлены, когда узнали, что именно Ваша книга выходит следующей в серии "Новая фантастика", следом за долгожданными романами Суэнвика, Бэнкса и Мьевиля.

Во как, «удивлены», да ещё «несказанно». Почему, собственно? Нарушение государственной границы?

В первую очередь, да, серия считалась зарубежной...А как отнеслись к этому факту Вы сами?

Я отнёсся спокойно, с удовольствием, снизил скорость и повысил внимание. Я не знаю, писатель ли я или нет, нынче скорее нет, чем да, и неизвестно, но вот фантаст я – фирменный, за мою работу пацанам не стыдно, уровень IQ серии она не понижает.

Расскажите пожалуйста историю появления Вашей книги в серии "Новая фантастика".

История проста. Я записал «Времена смерти», предложил пяти или шести Большим Толстым Издательствам, естественно, безрезультатно. Кивнув, начал готовить текст (ненавижу слово «текст») к публикации в сети. («Я, хобо», кстати, был задуман как мультимедийный объект, что я и попытался имитировать в текстовом режиме, исполнить первоначальную задумку не хватило пороху и усидчивости). Тут бог послал мне Андрея Тужилкина, состоялась публикация в Волгограде. Далее книжка с романом попала к Александру Гузману энд Александру Жикаренцеву. И всё завертелось.

Бэнкс, Суэнвик, Мьевиль. Все эти авторы — достаточно популярные парни, любимые на ФантЛабе. А как к их творчеству относитесь Вы?

Бэнкс – обязательное чтение, Суэнвик литератор серьёзный, но его работы мне не близки по нескольким причинам, а с Мьевилем я пока знаком только по «Вокзалу», очень ОК, хотя мне он показался чересчур, навязчиво, с перебором актуальным в смысле выбранной атрибутики. Хотя как раз с ним мы копаем приблизительно в одну сторону.

«Моё творчество», «я люблю искусство в себе, а не себя в искусстве», «я пришёл всерьёз и надолго», «славься, славься вовеки веков»... Тьфу! На «моё творчество» повлияли ВСЕ авторы, чьи сочинения я когда-либо читал, плохие – в особенности. Но это лишь часть влияний, не самая массивная. Основное же влияние оказали личный опыт — и музыка.

Всё влияет, нет такой вещи на свете, которая не влияла бы. Вот я сейчас отвечаю на вопросы, и это влияет – впрямую.

...какие относятся к Вашим любимым...

Толстые, Томас Вулф, АБС, Лем, По, Лермонтов, Гоголь, Булгаков, Диккенс. Хайнлайн, особенно поздний. Очень люблю Фейхтвангера и Грина. Ежегодно перечитываю единственную известную мне книжку Марджори Киннан Ролингс «Сверстники», оправдывающую, на мой взгляд, существование женщин вообще... Очень много всего, я начитанный парень, и читаю хорошо. Лимонов. Игорь Мальцев. Постоянно слежу за работой Саши Бушкова. Лукин, гениальный писатель Андрей Лях, Лёха Андреев, Кирилл Еськов, волшебные книжки Зоричей «Римская звезда» и «Карл, герцог», етс, етс, етс. Шамиль Идиатуллин и Алексей Лукьянов. Проще спросить конкретно.

...а какие, быть может, пишут в Вашем стиле?

Так нельзя сказать: «он пишет в моём стиле», «я пишу в его стиле». Можно «идти в одном направлении», например. (Разумеется, если мы говорим о технически и морально состоятельных литераторах. Графоманы, действительно, все пишут в одном стиле.) Кое с кем мы, по-моему, действительно «идём в одну сторону», но это всего лишь моё частное мнение, вряд ли корректно его высказывать.

Какие Ваши дальнейшие творческие планы и когда следует ждать появления второй части "Я Хобо"?

Вот ещё одно – «творческие планы»... Есть целая куча испечатанной бумаги, в разной степени готовности: «Три половины» и «Фактор человеческий» (это «Я, хобо»), Сказка PRO, Реанимация, Сделка, Покупательная способность, Три, герой, три... – это то, что уже на бумаге, расписано и вчерне закончено. Есть довольно много чего «от руки». Давно пишу, привык уже; впрочем, если честно, самое интересное было писать «домашние работы», вот там, кстати, вопрос «в чьём стиле пишете» имел смысл. Но это в прошлом, сейчас рутина.

Какова самая необычная реакция на Ваше творчество (как позитивная, и негативная), с которой Вы сталкивались?

Я считаю даже не необычной, а патологической реакцию на некую работу (не обязательно литературную), основанную на личных симпатиях-антипатиях человека к автору. Работа при этом часто даже не читается.

Что касается конкретных реакций на «моё творчество», то меня интересуют одинаково все они, особенно негативные, которых мне очень не хватает. Если эти реакции следуют, конечно, ПО прочтении, а не ДО него.

Зачастую Вашим высказываниям касательно вопросов фэндома, отрасли, пиратства и прочих актуальных тем свойственна резкость, а Ваша позиция порой диаметрально противоположна мнению большинства. Сложно ли сохранять свою линию поведения в условиях, когда большинство думает по-другому, и что позволяет оставаться при своих?

Нет, не сложно, ибо правду говорить легко и приятно. Я никогда не анонимен и никогда не высказываюсь скоропалительно. Кроме того, я никогда не спорю свои косяки.

Насколько я знаю, Вы отрицательно отзывались об инициативе написания открытого письма президенту с просьбой помочь в борьбе против пиратства и поощряете свободное распространение Ваших текстов в сети. А как вы относитесь к проблеме пиратства в целом?

Она высосана из пальца. Я понимаю реакцию «творцов» (и посредников между «творцами» и «потребителями творчества») на изменившиеся условия, мне и самому несколько не по себе, но проблема в предлагаемом виде — высосана и пальца, а уж предлагаемые способы её «решений» ничего, кроме стыда за предлагающих не вызывают. Письмо же это нещастное – это горестный вопль бездарности с предложением о продаже собственной лояльности батюшке-президенту за Право Иметь, и хоть трава не расти. Обидно, конечно, за тех двух-трёх человек, поддавшихся воздействию корпоративного духа и подписавших сие письмо Щастья в ряду фантастического графоманья, обидно. Ну, ладно.

Так или иначе: на данном этапе «презумпция некачества» — единственно здравый способ выбора любого товара, предлагаемого к впариванию. Пиратские файлопомойки – удобный для потребителя (серьёзно относящегося к своему досугу) способ ознакомления с впариваемым товаром. Именно эта функия пиратских ресурсов мне представляется важной и абсолютно нормальной. В данный кол времени. Чувства же ранимых писателей и прочих Бондарчуков меня не интересуют, и не должны.

А вот их желание сажать людей в тюрьмы за «нелегальный доступ» к продуктам их художественной жизнедеятельности свидетельствует всего лишь о том, что данные творческие лица слишком дофига о себе мнят, и, таким образом, лично для меня не существуют как таковые.

Любопытно, что СЕРЬЁЗНЫЕ «творцы» все как один относятся к «проблеме пиратства» В САМОМ НАИХУДШЕМ СЛУЧАЕ индифферентно. Поистине удивительная штука, не правда ли.

Спасибо за внимание, буду рад ответить (или не ответить) на все ваши вопросы. Буде таковые возникнут ещё.