Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Где-то в Англии есть таинственный Лес, сердце которого хранит много секретов. Он совсем небольшой, кажется, что его можно пройти насквозь буквально за несколько часов, но это не так. В глубины Леса ведут всего четыре дороги, и, не зная их, человек будет бесконечно блуждать по окраине, так и не узрев, что же скрывает чащоба. А обнаружив одну из дорог и пройдя по ней достаточно далеко, отважный путешественник столкнется с рядом странностей, поначалу мелких: на периферии зрения будут мелькать силуэты, вдали будут слышаться странные звуки, а сами ощущения от Леса будут меняться. И чем дальше путник будет заходить в Лес, тем больше загадочного он обнаружит: внутри Лес намного больше, чем снаружи, время здесь течет иначе и, что самое главное, Лес обитаем. Это Лес мифаго и все архетипические образы, зашитые в подсознание человека, начинают жить в этих краях собственной жизнью.
Роберт Холдсток начал работу над «Лесом мифаго» еще в конце семидесятых годов прошлого века. Сперва у него получился небольшой одноименный рассказ, вышедший в 1979 году. Спустя два года широкой публике была представлена повесть с тем же названием. Затем прошло еще три года, и наконец вышел полноценный роман, выигравший «Всемирную Премию Фэнтези» и «Премию Британской Ассоциации Научной Фантастики» в 1985 году. На данный момент «Лес мифаго» — это уже цикл мифологического фэнтези, состоящий из шести романов и одной повести.
Сюжет первого романа цикла достаточно прост и прямолинеен. 1946 год. Стивен Хаксли оправился после тяжелого ранения, полученного на войне и теперь вынужден вернуться в отчий дом после нескольких лет отсутствия. Его отец недавно умер, мать умерла за несколько лет до этого. На данный момент в доме живет старший брат Стивена — Кристиан. Задолго до своей смерти отец братьев с головой погрузился в исследования леса, располагающегося неподалеку от их земель. В лесу творилось что-то странное, временами братья видели необычных людей, мелькавших среди деревьев. Теперь же Кристиан продолжил дело отца, а Стивену предстоит не только разобраться в самом себе, но и понять, что произошло дома в его отсутствие, постигая при этом секреты леса.
Но простой и прямолинейный квест очень быстро перерастает в нечто большее. Автор уделяет огромное внимание атмосфере романа, исследует архетипы мифов, в результате чего даже придает мифическую структуру собственному сюжету. И при этом он не перестает преподносить свои идеи окольными путями, с помощью символов и намеков. Ничего не будет сказано «в лоб», но если вы читали хотя бы «Тысячеликого героя» Джозефа Кэмпбелла или даже просто знакомы с «Американскими богами» Нила Геймана, то уже получите довольно много удовольствия от происходящего на страницах книги. Это не говоря уже о тех, кто серьезно разбирается в мифологической структуре, психоанализе и всем том, что наполняет простые символы глубоким смыслом.
Отличный образец мифологического фэнтези, рекомендуемый к неторопливому прочтению долгими вечерами.
Редко когда встретишь пухлый многостраничный роман, сюжет которого можно легко без всяких спойлеров изложить в нескольких предложениях. «Простые смертные» Дэвида Митчелла – именно такой роман. И это тем более удивительно. Вот попробуйте ради эксперимента коротко изложить сюжет того же «Облачного атласа». Явно будет нелегко.
Допущение: а что если рядом с нами живут некие могущественные маги, которые веками ведут изматывающую войну, и никто об этих магах и их войне ничего не знает. Второе допущение: что должен чувствовать и думать человек, которого волей случая (или судьбы) вовлекло в их конфликт? Причем этот человек много лет и не подозревал, что находится в эпицентре событий. Собственно, именно об этом «Простые смертные».
Кстати, это название для рассматриваемой книги Дэвида Митчелла неродное. В оригинале она называется «Bone clocks», то бишь «Костяные часы». Маленькое замечание: название, под которым книга эта вышла в 2015 году в издательстве «Э», автору этой рецензии кажется удачней оригинального. Но тут уж дело вкуса.
А теперь немного конкретики. «Простые смертные» представляют собой историю жизни простой ирландки Холли Сайкс. Начинается роман в 1984 году, а заканчивается в 2043-ем. По сути это семейная сага, которая вмещает в себя и прошлое, и настоящее, и будущее. Прием на самом деле далеко не нов. Что-то в таком духе уже проделывал и сам Митчелл в «Облачном атласе», правда, его нельзя назвать семейной сагой.
При том, что роман объемный, самый большой в библиографии автора, ничего принципиально нового читатель в нем не обнаружит. И это является одновременно минусом и плюсом. За это «Простых смертных» можно легко возненавидеть (разгромных рецензий на просторах Интернета можно найти немалое количество) и легко полюбить (благожелательные отзывы так же легко найти). Создается впечатление, что Дэвид Митчелл сознательно решил написать книгу, в которой были бы сконцентрированы все его любимые приемы, темы, образы и персонажи (перекличек с предыдущими пятью романами столько, что можно играть в отдельную игру, которая заключается в их поиске). В итоге получился этакий «концентрированный Митчелл». При этом данная художественная задача сделала «Простых смертных» излишне тяжеловесной. Автор слишком щедр. Действие романа развивается, кажется, во всем мире: мы побываем и в Исландии, и в Англии, и в Швейцарии, и на Ближнем Востоке, и в азиатских странах, и в России, и в Австралии, и в Латинской Америке, и в США, и в Канаде, разве что в Антарктиду не заглянем. Митчеллу мало XX и XXI века, нас ждут экскурсы и в век XIX, а потом еще и в средневековье. Жанровые рамки определить невозможно: нас ждет и янг-эдалт, и любовная драма, и военная проза, и саркастичные записки выдуманного писателя, и городская фэнтези, и антиутопия. История рассказана от лица нескольких персонажей: своенравной девчонки, самодовольного хлыща и афериста, военного корреспондента, желчного писателя, бессмертного существа и старухи, которая пытается выжить в условиях надвигающегося конца цивилизации. Большому роману полагается несколько тем: Митчелла волнует то, что мы уничтожаем родную планету, тут же возникает тема психологических травм, которые время, чтобы там не говорили, не лечит, будет много эзотерики, будет столь же много рассуждений о техническом прогрессе, не обойдется и без толерантности, а на сладкое нам завезли семейные ценности. Неподготовленный читатель может легко потеряться в этом лабиринте. Вот вам одна из причин недовольных мнений о «Простых смертных». Кстати, лабиринт – это один из ключевых символов романа. Но символов тут и без лабиринта предостаточно. Нужно внимательно за ними следить, и не факт, что вы сможете проинтерпретировать их все. Автор этих строк, например, так и не понял, почему Митчелл так часто акцентирует внимание на птицах. Да и персонажей тут предостаточно. Некоторые появляются и исчезают, а некоторые самым неожиданным образом возвращаются. Роман просто трещит по швам. Конечно, все это мы уже встречали у Митчелла и раньше. Постоянному Читателю проще, а вот гостю, зашедшему на огонек, будет далеко не так легко. Но и Постоянный Читатель так же может расстроится: он привык, что Митчелл его каждый раз удивляет чем-то новеньким, а тут все уже известное. Хотя к приятным моментам можно отнести то, что по ходу дела можно узнать о судьбе персонажей из предыдущих книг. «Простые смертные», являясь по сути самостоятельным произведением, все-таки лучше воспринимаются именно как часть некоего большого цикла. Имейте это в виду, если решили с ними ознакомиться, не прочитав до этого предыдущих романов Митчелла.
«Простые смертные» в некотором смысле определяют рамки и законы вселенной Митчелла. Можно теперь не сомневаться в тех чудесах, про которые мы читали в предыдущих романах. Вряд ли теперь получится поставить под вопрос, например, то, что произошло с Джейсоном Тейлором в первой главе «Лужка Черного Лебедя» (кто читал, поймет), или то, что ближе к финалу «Сна №9» Эидзи Мияке повстречал самую настоящую ведьму. Да, чудеса реальны. И жестоки. А ненадежные рассказчики вдруг стали надежными. Вот это поворот! Теперь мы знаем, что вселенная Дэвида Митчелла хронологически раскинулась от древних времен до конца цивилизации. Так, конечно, и должно быть. Вон, в одной очень важной религиозной книге все так и есть: от сотворения мира и до конца света. Таким образом шестую историю из «Облачного атласа» («П`реправа возле Слуши и все остальное») можно считать финальным аккордом истории, которую вот уже столько лет рассказывает Митчелл. Хотя последние страницы «Простых смертных» дарят нам надежду, что все-таки не все так плохо. Кто знает, вдруг человечество возродится. Если это так, то будем надеяться, что у нас есть шанс об этом прочитать.
«Простых смертных», в общем-то, можно читать двумя способами. Первый способ: воспринять книгу как монолитный роман. И тогда стоит копаться в деталях, искать отсылки и считать все повешенные на стены ружья. Безусловно, тогда вы найдете логические дырки, провисающие моменты и банальные повороты сюжета. Да, эта книга у Митчелла вышла несколько рыхлой и словно бы недопродуманной. Второй способ: воспринять «Простых смертных» как сборник повестей. И тогда вы получите историю сбежавшей из дома девчонки, историю неприятного парня, попавшего в плохую ситуацию, историю человека, который стремится выполнять свой долг, не смотря на то, что при этом у него разваливается семья, историю мести, которая оказалась несоразмерной проступку, который ее вызвал, историю борьбы могущественных сил и историю умирающего мира. Одни истории вам понравятся. Другие – не очень. Не исключено, что одна из них вызовет раздражение. Но так всегда выходит со сборниками повестей. Все тексты даже любимого автора не могут одинаково нравиться. Если помнить об этом, то разочарования не случится. Оба способа равновелики. Потому «Простых смертных» можно прочесть два раза. Для этого можно сделать паузу между подходами на пару лет. Возможно, автор этих строк последует собственному совету и прочтет «Простых смертных» не как роман. Но для этого, конечно, надо сделать перерыв. И да – все сказанное в этом абзаце вовсе не направлено на защиту «Простых смертных». Митчелл (даже когда перемудрил) не пишет романы, требующие защиты. Они легко обходятся без нее. И это стало ясно еще после «Литературного призрака».
Если перечислить все отсылки к предыдущим книгам, то список получится огромным. Потому отметим всего несколько самых запоминающихся. Во-первых, мы узнаем, к чему все-таки пришла Мо Мунтервари из «Литературного призрака». Во-вторых, выясним, что у фильма, который в первой главе «Сна №9» в своем воображении смотрит Эидзи Мияке, есть литературный первоисточник. В-третьих, будет упоминание про Феликса Финча, того самого критика, которого скинули с крыши в «Облачном атласе». В-четвертых, любопытно было узнать, кем стал работать Джейсон Тейлор из «Лужка Черного Лебедя». В-четвертых, нам предоставят неожиданную трактовку финала «Тысячи осеней Якоба де Зута». Понятно, что это личный перечень того, что зацепило. Каждый может составить свой. Благо материала для этого предостаточно.
Хорошо, думаешь ты, что Нора Кейт Джемисин не растягивает циклы на десять-двадцать книг, подобно иным, обходясь трилогиями, иначе премия "Хьюго" превратилась в чистейшую функцию. Ведь Джемисин отлично владеет словом, создает грандиозный, запоминающийся мир, населяет его проработанными героинями (и героями, по своим собственным причинам), связывает их нитью динамично развивающегося сюжета. Ты понимаешь, за эту историю мало одной только "Хьюго".
О. На самом деле, нет.
Но начнем по порядку, а там перейдем к более интересному.
"Пятое время года" — первая часть трилогии "Расколотая земля", где фэнтези, развитое до электростанций и асфальта (но с каменными ножами) сочетается с постапокалипсисом. Единственный здешний суперконтинент с ироничным названием Спокойствие постоянно сотрясают стихийные бедствия геологического происхождения — извержения вулканов или землетрясения, достигающие столь циклопических масштабов, что могут уничтожить цивилизацию (с прошлыми так и вышло). К счастью, среди людей Спокойствия есть орогены — женщины и мужчины, которые с помощью своих магических способностей могут контролировать разбушевавшуюся стихию и при необходимости усмирять. К несчастью, спровоцировать её орогены тоже могут, поэтому отношение к ним далеко от дружелюбного. Орогенов презирают, бояться и ненавидят — даже тех, кто прошёл обучение в Эпицентре и носит черный мундир имперского служащего. Орогенов-"дичков" обычно убивают или в лучшем случае стараются сдать Стражам, чей орден контролирует Эпицентр и всех имперских орогенов. Происходит это благодаря тому, что Стражи каким-то образом могут подавлять в орогенах их способности.
В таком мире разворачивается история трех героинь: Иссун, Сиенит и Дамайи. Иссун гонится за собственным мужем, который убил их младшего сына, за то, что тот унаследовал орогению от матери, и похитил дочь. Сиенит — имперский ороген, она путешествует вместе с орогеном небывалой силы, чтобы зачать от него детей по приказу Стражей, а заодно решить проблему одного прибрежного города. Наконец, Дамайя — самая юная из героинь, обучается в Эпицентре, куда её продали родители. А Спокойствие тем временем ожидает катаклизм и Пятое время года, которое он принесет за собой, затянется не на годы, и даже не на десятилетия, а на века.
Если кто-то как я настроился почитать про то, как мир будет расплавлен и отлит заново, расстраивайтесь обратно, Джемисин пишет вовсе не роман-катастрофу. Перед нами очередное социальное высказывание, поэтому никаких потрясающих землетрясений и фееричных извержений, никаких полетов вулканических бомб в ночном небе над кварталами пока ещё мирно спящих обывателей и прочих спецэффектов. Джемисин делает отдельные шаги в сторону геологии, но, простите за каламбур, выглядит это крайне поверхностно, разницу между пелейским и плинианским вулканическим извержением, например, вы тут не узнаете. В центре авторского внимания конфликт между орогенами, низведенными до статуса инструмента, пусть обладающего невероятными возможностями, и их хозяевами. Классическое "угнетённые против угнетателей", к которому мимопроходящим бонусом идут прочие детали актуальной сегодня повестки, вроде гомосексуалов и трансов (нет, боевых вертолётов не завезли, убирайте SJW-бинго).
Но и тут Джемисон копает неглубоко, очень быстро скатывая Стражей до садистов и мучителей, которые не чураются лоботомии и отрывают младенцев от материнской груди, а орогенов — в хиппи с плакатиками Make love, not earthquake. Вопрос, конечно, дискуссионный, должен ли быть контроль за человеком, способным выдернуть скалу со дна морского, чтобы пропороть днище корабля, но может, кто во втором томе дойдет до таких дискуссии? Но тут я пас, мне и первого много было.
На самом деле, я закрыл бы глаза и на драму на пустом месте, и на уклон в однобокую социалочку вместо милых моему сердцу бабахов (пиарили-то там именно их!), и на "Хьюго", которую многие также спешат отнести к недостаткам, позабыв, видимо, что премия выдается по голосованию, а vox populi есть vox populi, если бы книга была написана мало-мальски читаемым слогом. Но у Джемисин шершавый, совершенно неудобоваримый стиль письма, который хуже даже чем стиль этой рецензии, к тому же она пишет в настоящем времени, а линия Иссун ещё и от второго лица! Нет, спасибо, ты не голодный.
Из воды медленно поднимается, сбрасывая ошметки своей земной раковины и начиная с гудением вращаться, обелиск.
Он отличается от того, который Сиен видела прошлой ночью. Тот, пурпурный, наверное, по-прежнему висит в небе в нескольких милях от берега, хотя она не смотрит туда, чтобы убедиться в его наличии. Тот, что перед ней, привлекает все ее внимание, все ее мысли, поскольку он ржавенно огромен и еще не до конца поднялся из воды. Он темно-красного гранатового цвета, он представляет собой гексагональную колонну с острой неровной вершиной. Он полностью непрозрачен – ни полуреального мерцания, ни вспышек, как у прочих обелисков, и он шире, чем несколько кораблей, поставленных цепочкой. И, конечно, он очень длинный. Он продолжает подниматься и вращаться, перегораживая всю гавань, поскольку он где-то с милю длиной.
Но с ним что-то не так, и это становится понятно по мере того, как он поднимается. Посередине его чистая кристаллическая красота идет трещинами. Они массивны, уродливы и окрашены черным, словно океанические загрязнения проникали туда со дна в течение долгих веков, которые он там пролежал. Эти резкие, паутинные линии расходятся светящимися лучами по кристаллу. Сиенит чувствует, как гудение обелиска в этом месте дрожит и сбивается, когда неописуемые энергии протискиваются сквозь точку повреждения.
И в центре этих расходящихся трещин она видит какую-то окклюзию. Что-то маленькое. Сиенит прищуривается, налегает на перила, вытягивает шею, следя за поднимающейся точкой. Затем обелиск чуть поворачивается, словно глядя на нее, и у нее кровь в жилах застывает, когда она понимает, что видит.
Андрей Рубанов. Финист – ясный сокол. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019.
Бывает, тоненькую книжку мучаешь неделю, и дочитывать не хочется, а этот увесистый том я прочёл очень быстро. Пусть автор многословен, зато роман многослоен. Мощное животворное влияние Андрея Рубанова – я даже афоризмами заговорил.
«Финист – ясный сокол» – книга о любви и жизни, наполненная размышлениями о жизни и любви. Три Ивана в романе любят Марью, а она – верна Финисту, птицечеловеку из небесного Вертограда. Писатель не так уж и много рассказал нам о Марье, но рассказал так, что я немедленно поверил в неиссякаемую внутреннюю силу этой девчонки. Я поверил в «малую девку» Марью так же, как поверили в неё три Ивана, покорённые её правдой и отчаянным напором, наступившие на горло собственной любви, самоотверженно, но не всегда бескорыстно помогающие Марье искать суженого. Догадываюсь, что умение Андрея Рубанова ярко и убедительно показать исключительное упорство влюблённой женщины не есть результат отрешённой и холодной игры его рассудка. Наверняка это умение выросло не на пустом месте, а на практическом знании о том, что неимоверно упрямые влюблённые женщины существуют. Да я и сам таких встречал. К тому же, «если в рассказе нет молодой девки – это и не рассказ вовсе».
А ещё Рубанов ухитрился влезть в шкуру, голову и сердце поочерёдно каждого из трёх безответно влюблённых в Марью её соратников-обожателей и оттуда, изнутри, описать самым подробнейшим образом простой, но волшебный мир, их окружающий. Рассказать, как этот мир устроен, поведать о его проблемах – прошлых, настоящих и даже будущих. По роду занятий неожиданных помощников малой девки названы части (сказы) романа. Первый Иван («Глумила») – скоморох, скоробрех, шут с бубном; второй («Кожедуб») – воин, мастер изготовления кожаных доспехов; а третий («Разбойник») – соплеменник Финиста, изгнанный из летающего города за кражу. Реальность вокруг каждого из них – своя, уникальная, обитают они в разных локациях и появляются в книге последовательно, друг за другом, чтобы рассказать о событиях, во времени разнесённых, но с Марьиными поисками Финиста тесно связанных.
Благодаря своему незаурядному воображению и «многоуровневой работе со славянской мифологией» Рубанов сумел создать на основе известной сказки оригинальную и достоверную фантастическую вселенную. Но главное, я уверен, не в том, что автор придумал, населил и философски (а одновременно – захватывающе) описал целый мир. Важно то, что мучительные размышления персонажей и случившиеся в этом вымышленном мире события помогают нам лучше понять противоречивый донельзя мир сегодняшний и оценить наши в нём перспективы.
Много лет назад меня чрезвычайно впечатлил основополагающий момент из романа замечательного фантаста Владимира Михайлова «Сторож брату моему». Наши потомки собираются предотвратить взрыв сверхновой, угрожающий Земле, и посылают к опасной звезде Даль соответствующим образом оснащённую космическую экспедицию. В системе Дали есть планета, давно заселённая земными переселенцами, которые почему-то совсем не боятся сгореть в звёздном пламени, и не желают эвакуироваться. Выясняется, что все колонисты в определённое время «смотрят» на своё нестабильное солнце и сообща «успокаивают» его. Примерно так же подействовал на меня и эпизод из книги «Финист – ясный сокол», где Вертоград, поддерживаемый в небе общей «летательной» силой его жителей, вдруг начинает терять высоту и падать из-за их непримиримых разногласий. Есть о чём задуматься... И таких эпизодов-притч в романе Рубанова хватает. Да и вообще его книги, как я без стеснения уже говорил о романе «Боги богов», «можно растаскивать на цитаты, открывая на любой странице».
Дарья Бобылёва. Вьюрки. – М.: Издательство АСТ, 2019.
Я практически равнодушен к хоррору, но про эту вещь не могу не написать. Хоть немножко… Роман «Вьюрки» вышел в серии с говорящим названием «Самая страшная книга», леденящих кровь ужасов в нём действительно хватает, но кровь мою они в лёд не превратили, а сердце моё не замирало от страха. Может быть, потому, что герои Бобылёвой – живые, обыкновенные, всамделишние, каких полно вокруг, а происходит действие в заурядном дачном посёлке? Садоводство Вьюрки, внезапно впавшее в вечный июнь, захлопнувшееся само в себе, становится для дачников настоящей западнёй, чем-то вроде изолированного от внешнего мира полигона, на котором кто-то безжалостный и беспощадный отрабатывает варианты контактов человеческих особей с сонмом потусторонних сущностей, нахлынувших неизвестно откуда.
«Может, мы сами всё это и сделали? Остановили время, убрали выезд? Сделали дачу вечной, чтобы навсегда спрятаться? А чудищ позвали, чтобы скучно не было?» — вопрошает один из персонажей романа. По-разному реагируют на встречу с ужасным нечто обитатели «Вьюрков», тоже очень разные. Взаимодействие с квазифольклорной инвазией меняет их самым неожиданным образом. И эта непредсказуемость поведенческих реакций, сдобренная непредсказуемостью инфернальных метаморфоз, на которые автор воображения не жалеет, заставляет читателя жадно переворачивать страницу за страницей, поглощая главы романа, наполненные описаниями мерзопакостных дачных кошмаров. Помимо естественно-природной жути и страстей из бабушкиных сказок в книге есть и философские размышления, и суровая жизненная правда, и несколько почти положительных героев, которые анализируют события, борются со злом, докапываются до сути происходящего…
Как это часто со мной бывает, во время чтения романа случилось очередное наложение-переплетение действительности и прочитанного в книге: я случайно увидел фрагмент какого-то документального фильма о Галапагосах. Тамошние представители животного мира, обитая на изолированных островах, ограничены в источниках питания и вынуждены выживать, веками приспосабливаясь и меняясь самым фантастическим образом. Галапагосские остроклювые вьюрки, полностью отказались от пищи, традиционной для птиц этого вида. Они стали вампирами. Маленькие вьюрки без всякого стеснения пьют кровь у неповоротливых олуш (это тоже птицы, только большие). Как вьюрки дошли до такой жизни – «уму нерастяжимо». Нечто подобное случилось и с некоторыми обитателями Вьюрков в одноименной книге Дарьи Бобылёвой.