Продолжение воспоминаний Ли Брэкетт, опубликованные Полом Уолкером (Paul Walker) на основе его бесед с писательницей в 1976 г. Первая часть воспоминаний тут — https://fantlab.ru/blogarticle84340, вторая тут — https://fantlab.ru/blogarticle84619
Рабочие привычки. Утром я первым делом сажусь за пишущую машинку; в противном случае, день вообще потерян. Обычно я работаю всё утро. Я редко работаю во второй половине дня, если только нагрузка была не слишком велика. Иногда работаю по ночам, но не так часто, как раньше; не знаю, почему так.
Обычно я делаю наброски в голове, но записываю то, о чём думала, чтобы не потерять какую-нибудь важную мысль. Иногда я придерживаюсь плана, иногда нет. Что касается пересмотра... Некоторые истории пишутся сами собой довольно легко. Другие – нет, и в окончательном варианте будет гораздо больше переписанного, чем написанного с первого раза. Я люблю, когда глава сразу вытекает плавно и не требует ничего, кроме лёгкой полировки. Ненавижу, когда приходится переделывать эту чёртову вещь более восьми раз, пока не получится то, что нужно, но я делаю это, ругаясь и потея. Самое странное, что разница в конечном продукте, кажется, невелика: одно читается так же, как и другое.
***
Главный источник идей для НФ? Бог знает. ЭРБ*, очевидно, подтолкнул меня к Марсу. Часто что-то из прочитанного, иногда всего лишь строчка или фраза, заставляет задуматься. Как правило, в котелке находится несколько идей, лишь частично связанных между собой. Иногда вдохновением служит место или атмосфера места, иногда персонаж или что-то из древней истории или предыстории, мифа или религии. Но невозможно сказать, как происходит процесс. Мне нравится создавать миры и пытаться проработать физические и психологические аспекты настолько логично, насколько это возможно.
То, что для меня всегда отличало фантастику от всех других видов писательства, – это старое доброе "чувство чуда". Где ещё я могу путешествовать среди "великих бурлящих солнц космоса" (вот вам и фраза, причём чисто гамильтоновская... если великие солнца не бурлят, то им, чёрт возьми, следовало бы!), стрелять по огненным туманностям и заставлять падать планеты, куда я захочу? Где ещё я могу так полностью сбежать от реальности? Конечно, это литература эскапизма, и я её люблю.
***
Как я пришла к написанию сценариев? Я написала книгу, крутой детектив, который был опубликован в 1944 году. Говард Хокс прочитал её, и ему понравились диалоги. Он был несколько потрясён, узнав, что это мисс, а не мистер Брэкетт, но тем не менее заключил со мной контракт и поручил работать над «Большим сном». В последующие годы я сделала для него ещё четыре фильма, а также несколько сценариев, которые он не стал писать сам, и один так и не был поставлен. Мы прекрасно ладили, хотя и не без некоторых моментов разочарования с моей стороны. Написание сценария – это командная работа, а босс только один. Бывает, что лучшие, на ваш взгляд, идеи уходят в трубу, и, как ни странно, иногда продюсер оказывается прав.
Жизнь сценариста полностью отличается от жизни романиста в одном важном отношении. Романист работает один, в комнате с закрытой дверью, и он – Бог за своей пишущей машинкой. Сценарист же делает бо́льшую часть своей работы, проводя конференции с другими людьми, и нигде он не является Богом. Он должен научиться думать на своих ногах, выдвигать идеи и не обижаться, когда их отклоняют, делать всё возможное с материалом, который ему не всегда нравится, и он должен научиться справляться со всеми посторонними фактами жизни, связанными с кинопроизводством, которые не касаются романиста. Например, бюджет, личности и способности актёров, которые будут облекать в плоть его персонажей; практичность локаций и то, почему сцена, которой следует быть ночной, должна стать дневной из-за производственных трудностей, и т.д. и т.п. Плюс личность продюсера и его вкус к изложению истории. Плюс этот безликий демон, который раньше назывался Front Office; он распоряжался бюджетом и был весьма жесток в том, чтобы сказать «НЕТ». (У Хоукса такой проблемы не было, или, по крайней мере, у меня её не было, и это одна из причин, почему было хорошо работать на него: нужно было угождать только одному человеку, а не целой шайке, что бывает очень неприятно).
Сценарий рождается разными путями. Я работала с романами, неопубликованными рассказами, неснятыми киносценариями, опубликованными рассказами и оригинальными идеями, иногда своими, иногда чужими. Главное удовлетворение – хорошо собрать все кусочки воедино, взять разрозненные части и заставить их выглядеть так, будто всё это развивалось естественным путём. Когда все довольны, включая зрителей, вы свободны.
Ещё одно большое удовольствие это, конечно, зарплата. Она компресс от множества синяков.
***
Что касается утверждения, что литература в жанре научной фантастики и лихого меча и магии – не профессия для женщины... Я не знаю, кто сделал это заявление, но это полная чушь, как знает любой, кто когда-либо читал Эванджелин Уолтон. Когда я только начинала, в колонки старых журналов мне приходили письма, в которых говорилось, что женщина не может писать НФ, и я считала, что это так же разумно, как утверждать, что одноногий человек не способен играть на скрипке. Они имели право жаловаться на мои ранние рассказы, которые были не очень хороши. Как только я научилась писать, претензий я больше не слышала.
Я не могу ответить за другого автора фантастики, будь то мужчина или женщина, что его привлекает в этом жанре и почему. Некоторые мужчины пишут истории, под завязку набитые всякими гаджетами. Другие пишут самые нежные и прекрасные фэнтези. Одни женщины пишут о проблемах деторождения на тяжёлых планетах, другие – о штурме Валгаллы. Каждому своё. Я могу назвать вам лучших писателей-фантастов, мужчин, от Киплинга до Брэдбери, у которых в голове не было ни капли науки. Я могу назвать вам мужчин писателей-фантастов, которые никогда не махали даже мотыгой, не говоря уже о двуручном мече. И что? Прожив в браке более 27 лет, я полагаю, что могу сказать это, не сочтя странным, но я никогда в жизни не считала себя женщиной. Я всегда была собой, отдельной личностью, свободной и самостоятельной. Что бы я ни делала, думала или чувствовала, я делала, думала или чувствовала это не как представитель какой-то массовой группы, а как я сама. Я всегда отказывалась подчиняться стереотипам или ограничивать себя какими-либо другими ограничениями, кроме моих собственных. Для меня мой пол никогда не имел ни малейшего значения за пределами спальни. Я всегда была физически активна. Я размахивала мотыгой и могу сделать вывод о двуручном мече, потому что знаю, как ощущается удар в спине, плечах и глазных зубах. Не раз я сражалась с океаном за свою жизнь, так что могу экстраполировать это и на другие схватки. На самом деле, поскольку события, о которых мы пишем, настолько далеки от реального опыта 99% читателей – сколько из них штурмовали Валгаллу в своих кольчугах или сражались с берсерком? – что даже домосед может с полной убедительностью выдумать их на пустом месте. Писатели, мужчины или женщины, пишущие, например, исторические романы о крестовых походах, должны доверять воображению.
Касательно того, что мужчины ориентированы на действие, а женщины – на место, то я не понимаю, как можно иметь одно без другого. Я ориентирована на действие. Но место очень важно, поскольку оно определяет действие и людей, которые его совершают. Один из моих персонажей в "Рыжей звезде", когда его спросили, как он и его народ отнесутся к эмиграции в лучший мир, ответил: "Земля формирует нас. Если бы мы были в другом месте, мы были бы другим народом". Я не вижу, как можно избежать взаимосвязи. Культура хопи** никогда не смогла бы развиться в Скандинавии, и если бы Англия была Сахарой, то и там всё было бы по-другому. Когда я создаю народ, я должна сначала создать место, среду, в которой он живет, потому что от этого зависит, что он ест и как добывает пищу, какую одежду носит, какие дома строит, каким богам поклоняется, и что это за люди. Комната, зал, здание важны, потому что они отражают личность строителя. Толкиен, например, очень хорошо понимал, что такое «место». Как и Эддисон***.
Если говорить чисто индивидуально, то фантастика и фэнтези привлекали меня тем, что они были такими великолепно свободными и «другими»... оторванными от обыденного и скучного мира, в котором я жила своей повседневной жизнью. Это было продолжением, или показателем моего увлечения экзотической историей, археологией и антропологией, которые также затронули струны симпатии, когда я познакомилась с ними через книгу Брестеда "Древний мир" (кажется, так она называлась) примерно в 7-м классе, или, возможно, это был 6-й.
Что я думаю о женщинах в фантастике? Абсолютно то же, что и о мужчинах. Если мне нравится рассказ, он мне нравится. Если не нравится – не нравится. Для меня не имеет значения, кто его написал.
Меня никогда не дискриминировали из-за моего пола, насколько я знаю. Редакторы покупают не секс, а истории. Что касается фильмов, то, наверное, я могла бы ходить и бить себя в грудь, потому что мне платили лишь четверть того, что получал Жюль Фертман за "Рио Браво". Но Жюль писал сценарии буквально ещё до моего рождения, и у него была целая гора высших наград, так что я считала, что он стоит больше, чем я. По мере того как я продолжала учиться своему делу и становилась более достойной, мне платили больше. Я всегда прекрасно ладила с мужчинами, с которыми работала. Думаю, это потому, что меня волнует только работа, а не игры между мужчиной и женщиной. Зависть и злоба, с которыми я сталкивалась, как ни странно, исходили почти исключительно от женщин, в большинстве своём непрофессионалов... кошачье-зубастая улыбка и милое: "Как бы я хотела быть такой же умной, как ты, и писать все эти книги.., я тупая и у меня только что родилось пятеро детей", что-то в этом роде…, но иногда и от профессионалов: одна воинствующая феминистка-актриса, с которой я, к своему ужасу, оказалась на одной дискуссии, с усмешкой сказала, что мужчины позволяют нескольким женщинам писать для них, и не менее воинствующий писатель, который сказал, что некоторые женщины пишут, как мужчины, и поэтому могут получить работу в отрасли, где доминируют мужчины. Я держусь как можно дальше от этой компании, что, я уверена, не прибавило мне популярности в женской группе Гильдии. Я презираю термин «женщина-писатель». Я не женщина-писатель. Я писатель, и точка. То, что я ещё и женщина, не имеет значения.
Мой совет молодым женщинам, которые могут сомневаться в выборе НФ как карьеры, заключается в следующем... Если вы хотите писать научную фантастику, пишите её, и зачем, чёрт возьми, сомневаться?
***
Что касается того, что я считаю своими «худшими» и «лучшими» рассказами. Ну, есть несколько рассказов, особенно среди моих ранних работ, которые по праву претендуют на звание «худшего». Что касается «лучших»... Писатель, как правило, хуже всех может судить о том, что является его лучшей работой, и в любом случае, то, что он может считать своим лучшим сегодня, не станет его выбором через десять или двадцать лет. У меня, конечно, есть свои любимые произведения, но будут ли они считаться моими лучшими или нет… Всегда хочется надеяться, что человек учится, растёт и становится лучше, так что его последнее усилие может также быть и «лучшей» работой на сегодняшний день.
*ЭРБ — Эдгар Райс Берроуз.
**Как гласит википедия, хопи — индейский народ, проживающий в резервации Хопи на северо-востоке Аризоны
***Полагаю, речь идёт об Эрике Рюкере Эддисоне (1882-1945), которого считают одним из основателей жанра фэнтези
цитировать
свернуть ветку