Очередная рекомендация Фантлаба в рубрике «Книга на все времена» посвящена на сей раз популярному разделу «Русскоязычной фантастики».
Помимо классического романа, избранного в «крупной форме», рекомендованы три произведения малой формы.
---
Напоминаем, что все рекомендованные произведения можно увидеть в Сводном списке рекомендаций.
[/p][/subtitle]
Аннотация:
В романе Замятина в двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Живут они в стеклянных домах (это написано еще до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, именуемой «Хранители», без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как «нумер такой-то», либо «юнифа» (униформа). Питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. В положенный перерыв им позволено на час (известный как «сексуальный час») опустить шторы своих стеклянных жилищ. Брак, конечно, упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной. Для любовных утех каждый имеет нечто вроде чековой книжки с розовыми билетами, и партнер, с которым проведен один из назначенных сексчасов, подписывает корешок талона. Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы.
© Джордж Оруэлл
Награды: Прометей / Prometheus Awards, 1994 // Зал славы
Отзывы экспертов:
Seifer:
После разрушительной двухсотлетней войны погибает 98% процентов населения Земли. Оставшиеся люди, жертвуя своей личной свободой и индивидуальностью, создают Единое государство — оплот порядка, единения и равенства. Шиллер сказал: «Любовь и голод правят миром». Основатели Единого государства покорили этих владык: голод — нефтяной пищей, любовь — розовыми билетами. Все в этом городе рационально и математически точно, множество домов ограничено Зеленой стеной от хаоса окружающего иррационального мира, а сами дома — матрицы из стекла, где каждый элемент, каждый нумер, навиду в своей ячейке.
Главный герой романа, Д-503, инженер, просто счастлив, живя посреди этого математического тождества. Скоро должен состояться запуск Интеграла — первого космического корабля Единого государства. Первым его грузом должны стать поэмы и манифесты о красоте Единого государства, поэтому Д-503 начинает вести свой дневник для описания «математически совершенной жизни Единого государства».
Так начинается роман «Мы» — роман, который, на мой взгляд, является одной из самых лучших антиутопий 20 века.
Автор рисует, на мой взгляд, эталонную модель тоталитарного общества. Показывается деспотия во всей её красоте, но не гротескная, не всеобъемлющая, а более человечная, чем, скажем, у Бредбери. Литература не запрещена, она контролируется. Выборы — есть, да, итог известен заранее, но они есть. Свободное время есть, и как показывает автор романа, граждане могут использовать его не только для праздных прогулок по одноликим улицам города.
Граждан больных «фантазией» не забирает сразу отряд хранителей, напротив, ему дают справку о временной нетрудоспособности и время для излечения.
Следует отметить, что изначально люди сами устанавливают этот режим, стеной они огораживаются от последствий двухсолетней войны. Лишение индивидуальности человека, введение однообразных юниф, розовые билеты — это другой шаг, сделанный во «благо» всех людей, это попытка побороть давнейших грех человечества — зависть. А стеклянные дома? Уж ни к подобным ли мерам идут сейчас, всё громче обсуждая меры противодействия терроризму? Не правда ли, как все грамотно и логически обоснованно? Главный герой не просто слепо верит в волю Благодетеля, он сам логически оправдывает все ограничения и несвободы.
И что самое главное, всё сказанное автором ещё возможно. Подобное общество — это окончательное вытеснение биологической составляющей человечества, замещения биологического Я социальным Мы. «Я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».
Этот роман показался вам скучным? А может быть неправдоподобным, «изжившим себя после распада СССР»? Хорошо, правильно, будущего не стоит бояться...
оценка 10
rusty_cat:
Люди, которые позволяют себе сравнивать Мы с «1984», с «О дивный новый мир» или «451 градус по Фаренгейту» и как результат сравнения — высказывают, что «Мы» — «слабенький» показывают себя... ээээ... профанами, в каком-то смысле. «Мы» написан раньше их всех. Причем не на год и не на два, а на 20 и более лет. Для сравнения «1984» Оруэлла — в 1948м, «О дивный новый мир» — в 1934, «451 градус...» Брэдбери — в 1953 году. Почувствовали разницу?!
Теперь если посмотреть внимательнее на дату (1920) роман был написан через несколько лет после победы красных в революции — т.е. изображенное в романе самый что ни на есть прогноз возможного будущего. Я не читал «Утопию», но мне представляется что шаг автора к «Мы» гораздо более значим, нежели шаги Оруэлла, Хаксли и Бредбери от «Мы» к их антиутопиям. Я первой читал книгу Брэдбери и считал до некоторых пор шедевром, но после романа «Мы» понял, что Брэдбери всего лишь достойный ученик.
Итак, Замятин очень хорош. Однако, я представляю почему его книга настолько спорна, что одни ее искусственно принижают, игнорируют, другие (и я в том числе) — превозносят. Замятин смог показать мир Логики. Он это сумел сделать так, как только и можно показать мир логики (смотрите выше статистику языка — низкий словарный запас и пр. пр.). Мир логики он таков, мир формул математики. И глядя на героев Замятина видишь в них настоящие машины, живые компьютеры, — то что в раннесоветский, постреволюционный период мне кажется даже трудно было себе представить. Замятин не только представил, но и передал. С опережением в будущее. Таким образом, что идея его стала актуальной только через 15-20 лет, когда и стали появляться отклики в лице Брэдбери, Хаксли, Оруэлла.
Мне повезло с этой книгой еще и потому, что я ее слушал в аудиоварианте в исполнении замечательного артиста, поэтому она проникла в меня до последней капли. Книга глубока, книга многослойна, но главное ее достоинство — невероятная для 1920 года точность представления людей-машин, нечеловеческих людей, т.е. то, что для нас сейчас благодаря тысячам фант.произведений стало обыденностью. Глубина идей охватывает политический и социальный строй разных эпох до предполагаемого автором коммунизма, но в эту же вереницу вплетена христианская религия, в которой найдены те же черты тоталитаризма.
Конец книги... идеален.
Дело в том, что на протяжении всего романа машиночеловек D503 становится настоящим, чувствующим эмоциональным человеком, таким образом — в центре романа драматизм преобразования личности в иррациональную, т.е. нормальную для нас с вами. Но Замятин делает следующий шаг, чтобы показать весь ужас творящегося он одним росчерком пера, двумя абзацами превращает этого сформировавшегося живого человека обратно в машину, способную холодно, даже с некоторым удовольствием описывать, как пытают и убивают тех, кого он любил. Кстати, о победе революционеров в книге и речи нет, поскольку горожане успешно сопротивляются атакам людей из-за стены, т.е. можно даже предположить, что в Городе как было, так все и останется. Однако, роман и не пронизан безысходностью: героиня O с ребенком главного героя живут где-то снаружи, за Стеной и, наверное, счастливы.
В независимости от того, любите вы фантастику или нет, любите утопиии и антиутопии или нет, понравится вам книга или нет, прочитать ее стоит. Эта книга не для развлечения, а для того, чтобы немного расширить свой кругозор и понимание мира.
оценка 10
zmey-uj:
Мне трудно сравнивать «Мы» с другими антиутопиями — пришлось бы выделить для него какое-то место в списке, а этот роман для меня просто совсем иной, и стоит особняком.
В отличие от книг, где на примере мрачного будущего критиковались недостатки современного автору общества, в «Мы» создан новый мир. Конечно, роман принято считать сатирой на строившийся коммунизм, из-за него автор подвергался гонениям, но антиутопии в СССР вообще воспринимались как «потенциально опасные», так как могли слишком явно показать суть советского строя. Замятин просто довел до абсолюта лозунги, которые провозглашали не только идеологи коммунизма, но и предшествовавшие им строители «идеальных обществ». Всеобщее равенство, превосходство общественного над личным, власть Благодетеля, «Человек — винтик в огромной машине» — все эти идеи поворачиваются своей неприглядной стороной.
Тем не менее, глава за главой, чуждый мир затягивает, становясь даже привлекательным. Возможно, дело в том, с каким восторгом Д-503 пишет обо всем, что его окружает. Строгая дисциплина, четко выверенный и расписанный по часам порядок, отсутствие каких-либо случайностей, увереность в любом грядущем дне. ГГ — инженер, мыслящий математическими понятиями, он способен увидеть и передать красоту жизни, заключенной в формулы.
Кстати, мышление в этом мире напрямую связано с профессией — друг-поэт мыслит поэтическими категориями. То есть человек становится функцией от своей роли в обществе, где всем правит система научной этики, основанной на сложении, вычитании, умножении и делении. Существуют и поэзия, и музыка, но — лишь для того, чтобы воспевать таблицу умножения или с помощью музыкометра создавать до трех сонат в час.
Язык книги составляет единое целое с миром и сюжетом. Роман — полная противоположность классике. Описания душевных переживаний сменились рапортом о «переживаниях» логических. Вместо страстей и метаний — внимание к противоречиям в рассуждениях. Любое действие нумера осмысленно, все просчитано. Но однажды эта пелена начинает рваться, и ГГ просто тонет в нахлынувших новых чувствах, не поддающихся классификации; выразить их он может только как \/-1.
Воспитание поставлено на небывалую высоту, оно полностью выполняет свое назначение. Стираются из сознания не только естественные переживания, но и понятие о них. И то, что все же находятся люди, мыслящие и ведущие себя иначе, поражает еще сильнее. Вероятно, в любом обществе будут свои «левые», желающие изменить существующий порядок.
Роман может показаться старомодным, так как в нем отсутствуют привычные нам компьютерно-мобильно-телевизионные технологии. Но они практически невозможны в описанном мире, поскольку способствуют созданию некоего личного пространства, что было бы излишне не только для Государства, но и для большинства его жителей. В остальном же книга не утратила своих достоинств, и думаю, еще много будет создано антиутопий, но превзойти эту вряд ли удастся.
оценка 10
Малая форма
1. Борис Штерн «Записки динозавра»
Аннотация: Столетний старик — главный редактор журнала «Наука и мысль» — ждет визита дьявола: ведь много лет назад он продал нечистому душу в обмен на разрешение начальства создать журнал.
Но повесть — не о чертях и не о бессмертии, а о старости, ответственности, подлинных и мнимых ученых.
2. Аркадий и Борис Стругацкие «Второе нашествие марсиан»
Аннотация: Остроумное «продолжение» книги Герберта Уэллса — памфлет «Второе нашествие марсиан» (1967), в котором земные обыватели охотно идут в услужение пришельцам, которые в буквальном смысле рассматривают землян как «дойных коров», в обмен на дармовой марсианский «самогон».
Награды: Северный клинок / Nordklinge, 2011
3. Александр Громов «Вычислитель»
Аннотация: Смертная казнь на планете Хлябь давно отменена. Высшая мера здесь — изгнание... В огромное болото, через которое можно добраться к Счастливым Островам. Счастливым, потому что там можно жить, а не медленно умирать, быстро теряя человеческий облик. Вот только ещё никому не удалось пройти 300 километров через болото.
Но однажды к высшей мере был приговорён вычислитель, гениальный человек, способный просчитать практически всё.
Награды: Интерпресскон (2001), Странник (2001), Сигма-Ф (2001), Филигрань (2001), Сталкер (Stalker, 2007).
цитировать
свернуть ветку
