Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня»

(Отзыв, как и многие другие на эту книгу — один большой спойлер.)

Я понимаю тех, кто не понимает эту книгу. Видит в ней нелепую антиутопию, полную неувязок, и безвольных героев, недостойных сострадания. Так для меня выглядел «Биологический материал» Нинни Хольмквист – история о бессмысленной покорности. А более глубокий, метафорический слой, жизнь клонов как отражение нашей жизни, пока не дошёл до моего сознания – что ж, тем больше поводов перечитать роман. А перечитать его стоит.

На самом деле расхождения между «Биологическим материалом» и «Не отпускай меня», между их героинями и реальностями огромны. Доррит – женщина взрослая, выросшая на привитых родителями европейских ценностях, прожившая 50 лет как свободная личность, всегда всё решавшая сама (на результаты чего и напоролась в итоге). Поэтому её поведение кажется неслыханным: отдать себя в руки экспериментаторов, не бороться за свободу и жизнь, даже не воспользоваться редким шансом... позволить забрать ребёнка. Есть чему ужаснуться, тем более что происходит всё в нашем, весьма узнаваемом мире, только чуть дальше в будущее. Налицо плоды репрессивных законов, по большей части демографически-пролайферских, ну и немного общественно-пользовых. Что можно видеть и сейчас.

Да, для нас хороший герой антиутопии это тот, кто отважно борется за справедливость, за свои и чьи-то ещё права, не покоряется судьбе. Поэтому и героиню Хольмквист, и героев Исигуро так трудно понять и принять: что это ещё за смирение?

А вот что: мир Кэти Ш. – это не наш мир. Он очень похож, почти во всех реалиях, с известными поправками. И всё же он абсолютно другой, и подходить к нему с привычными мерками бессмысленно. И приглядевшись к этому, соседнему с нашим, миру, героев понять очень просто.

Ну посмотрите же внимательно. Ведь это мир победившего фашизма.

Возможно, нацистская Германия проиграла войну, но фашизм никуда не делся, он перешёл в иное состояние. (Тут сразу возникают соображения, кто именно начал эксперименты по клонированию людей для выемки органов – но в романе об этом ни слова). Теперь это фашизм биологически-метафизический, наделяющий человеческими правами по наличию — чего бы вы думали? — «души». Да подождите, есть ли эта субстанция у обычных людей, рождённых естественным путём, можно ли её обнаружить? Сомневаюсь. А жители соседнего мира не сомневаются. Они ещё делят людей на «правильных» и «отбросы», и клонировать для запчастей будут только бродяг, проституток и преступников. Успешные-красивые-образованные такого не позволят.

(Огромная удача романа в том, что автор остановился на упоминании души и не стал развивать религиозную тему, иначе книга превратилась бы в пережёвывание очередного «Позволительно ли клонам молиться Богу». Нет, для глубоких вопросов бытия размышления о Святом Духе излишни. А вопросы жизни, смерти и свободы понятны и верующим, и атеистам).

По-моему, в соседнем мире вообще никто не задаётся вопросом: доноры, они люди? Нигде это не обсуждается. Сейчас трудно вспомнить, присмотрюсь в следующий раз, но кажется, Кэти ни разу не употребляет слова «человек» по отношению к себе и своим друзьям. Доноры и помощники. Воспитанники. Мальчики-девочки. Изредка — клоны. Записки она явно пишет для таких же, как она, постоянно вставляя «не знаю, как было в тех местах, где росли вы...», всерьёз не рассчитывая, что это прочтёт кто-то из «настоящих» людей. Не интересует их творчество клонов, ни стихи, ни картины, ни поделки – реципиентам нужно совсем другое.

И никто не называет этих девочек и мальчиков без фамилии людьми. Даже для самых понимающих и заботливых они – «создания». Не рождённые от матери и отца, не знавшие родительской любви. Созданы они с определённой целью, а иначе вообще не появились бы на свет. В них вложены средства, усилия, труд и даже чей-то талант – и ещё бы они это всё не оправдали. Да они должны быть счастливы, что вообще получили _возможность существовать_ хоть какое-то время.

Для нас, в нашем мире уверенного гуманизма, где понятие Человека постоянно получает всё более расширенное толкование, происходящее в соседней реальности дико. Но реальность эта описана автором абсолютно логично и последовательно, не верить в неё невозможно. А поверив, понимаешь, что нет никаких нестыковок в устройстве страшного мира.

Почему клоны одиноки и замкнуты в своём кругу? Да ведь с ними не захотят общаться. Людей переполняют отвращение и страх перед _созданиями_ , лучше не замечать их, столь похожих, но других, не таких, не равных. Тех, из кого завтра могут вынуть часть, чтобы вставить тебе. (И все опекуны, и все спонсоры наверняка впадали в оцепенение, стоило подумать, что дети, у которых они ищут душу, однажды поделятся с ними своим телом... не в сексуальном смысле, а в куда более прямом).

Почему они не сопротивляются? Почему не выдумывают способов побега или причинения себе вреда? Да ладно вам, вспомните, что это за общество — неужели там не предусмотрят всех неожиданностей, методов пресечения и кар для строптивых? Мы видим только кусочек мира, смотрим глазами Кэти, которую судьба поместила в райский Хейлшем, вот и кажется, что всё так счастливо и блаженно. В книге достаточно упоминаний о других воспитанниках, из совсем других мест, от вида которых Кэти потеряла бы сон, — додумайте сами всё, что хозяева того мира могли «упустить», но, разумеется, учли.

Доноры это листки, скопированные из книги жизни, у них не было предисловия и не будет продолжения. Даже в нашем мире у детей, не получивших родительской любви, навсегда занижена самооценка. Для героев романа естественны любые манипуляции над ними: они сами не видят в себе личностей, заслуживающих лучшей доли. Их жребий брошен, всё решено, и остаётся только радоваться тем дням и годам, которые _создания_ получили по милости создателей.

Вот она, альтернативная психология, мышление других существ, вот она, фантастика как есть! Автор даёт нам такую редкую возможность — прожить вместе с героями эту недолгую, заданную свыше жизнь без выбора, без будущего, без отсрочек. Прочувствовать эту трагедию не-гуманизма, этого страшного круговорота, из которого не вырваться ни тем, ни другим – и из которого не смогли бы вырваться и мы, если уж начистоту.

И изменить что-то в том обществе уже вряд ли возможно. Если когда-нибудь найдут возможность исцелять, не прибегая к пересадке органов, людей просто перестанут клонировать. Не будет этих маленьких страдающих _созданий_, каждое из которых — целый мир, как любой из нас и любой из тех, кто живёт рядом с ними, но предпочитает о них не думать.

А пока есть то, что оставили после себя эти случайные творцы. В соседнем мире – Галерея. А у нас – записки Кэти. В которых каждое слово, каждое воспоминание говорят о том, что писал их такой же Человек, как мы, о таких же людях. Они растут, узнают новое, терпят неудачи и радуются успехам. У них такие же чувства и мысли. Такие же надежды и планы... совсем недолго, в детстве, пока правда не предстаёт перед ними. Но по тому, как они впитывают те человеческие радости, которые им позволены, можно сказать, что, будь такая возможность, они прожили бы жизнь как полноценные люди.

И наверное, окружающие это понимают. Не отдают себе отчёта, но понимают. Что забирают органы, лишают жизни таких же как они. Потому-то так мешает обществу Хейлшем и другие похожие заведения: делают клонов слишком похожими на людей. Нет, не надо, прекратить – это материал для пересадки, и незачем материалу давать какую-то надежду.

И надежды у них нет, свою судьбу они приняли. Для них выемки естественны, а короткая жизнь – дар свыше, точнее, не дар, а долг, который они обязаны вернуть. Единственное счастье, доступное донорам, единственное, в чём у них есть выбор – возможность быть вместе с тем, кого любишь, хотя бы недолго.

И я, кроме большой трагедии человечества, вижу в романе трагедию личную. Трагедию украденной любви. Кэти и Томми не получили отсрочку – но она могла быть у них! Те самые одиннадцать лет вместе, или даже больше, если считать годы в Хейлшеме. Не запоздалая близость, а вся молодость, пусть и посвящённая работе помощниками, а затем омрачённая выемками. Но их молодость присвоила Рут, манипуляторша и интриганка, ничего в итоге не выигравшая. Она не сильная личность и не героиня – она злодейка в этой истории, и злодеяние нельзя ни исправить, ни простить. Но Кэти и Томми прощают.

Успев привыкнуть, что можно не получить вообще ничего, они радуются самой малости, тем нескольки месяцам, которые напоследок проводят вместе. А мы, читая об этом, можем понять, как на самом деле повезло нам, у которых есть несоизмеримо больше, у которых есть всё: и предки, и потомки, и время, и выбор, и жизнь в другом, пусть несовершенном, но более гуманном мире. Который мы воспринимаем как должное — возможно, как и сами герои воспринимали Хейлшем, подарок судьбы.

«Не отпускай меня» — гениальная книга, которую можно перечитать не однажды. Тяжёлая. Но бесконечно обнадёживающая.

Однажды ты поймёшь, что всё хорошее, что было в твоей жизни — было. Что всё, что осталось — годы бессмысленной монотонной бытовухи, серая дождливая ноябрьская хмарь. Годы, а если повезёт, десятилетия существования. А потом смерть. Может, ты даже найдёшь, за что уцепиться. Хобби, увлечения, ответственно подходящий к своей работе помощник. Может, всё будет быстро и безболеззненно. Ты просто однажды тихо уснёшь и не проснёшься, загнёшься после первой выемки. Не будешь ночью просыпаться в холодном поту, не будешь плакать о прошлом, не будешь метаться в агонии, одурманенный сверхдозами обезболивающего. Но ты уже знаешь, что тебе всё равно. Ты просто стоишь, силясь вздохнуть и знаешь, что однажды отпустил кого-то. А теперь сам словно бы падаешь в попасть. Ты отпустил целый мир, и тебе уже всё равно. Проблемы с кредитом, авралы на работе, болезни — всё равно. Из тебя заживо вырезают куски — всё равно. Ты сам уже отпустил главное. Твоя агония абсолютна, к ней уже ничего не добавить.

Исигуро гениален. Ужас их мира, в котором людей выращивают на убой — отражение нашей повседневной жестокости. Смиренная покорность клонов, и не помышляющих бороться за жизнь — наше безразличие, с которым мы песком сквозь пальцы упускаем собственную жизнь. Мы ничем не лучше, мы такие же пауки, мы второпях проходим мимо того, чему стоило бы посветить жизнь. Тысячи стереотипов и условностей держат нас куда прочнее показанной в книге власти общества над клонами. Мы проходим мимо, мы закрываем глаза, мы никогда не говорим главного. Мы даже не отпускаем — упускаем, так никогда и не решившись. На фоне потрясающе реалистичного описания психологии подростков, на фоне пронзительно живых переживаний и чувств гротескное безумие донорства и выемок выглядит тем более устрашающим. Гляди — вот твоя упущенная жизнь. Вот что ты с ней сделал. Сам, своими руками. Твой собственный реквием по неслучившемуся.

Domo arigato Ishiguro-sama

Жизнь трех главных героев, которые выросли в интернате, напоминает обособленный мир собственных законов и правил. Несмотря на строгую дисциплину, разнообразные условности и шаблоны поведения, им удается в таком узком пространстве разыграть настоящую человеческую драму, переполненную как страданием, так и любовью к ближнему. Однако основная интрига в том, что герои в интернате — клоны, а потому большинство «обычных» людей считают их неполноценными.

Если забрать у этой истории фантастический элемент, то перед нами — типичная социальная картина о замкнутых системах, где преобладает тоталитарный компонент. Однако именно клонирование добавляет философской глубины, превращая жизненную рассказ Кэти Ш. в метафору борьбы за свое право быть человеком. События происходят в антиутопической Великобритании нашего времени, где люди клонируются для экспорта живых органов. Соответственно, Кэти Ш. и все окружение необычной школы-интерната Хейлшем — потенциальные носители органов, а потому обречены на смерть. Все это сразу создает атмосферу трагической безысходности, ведь никто из обитателей интерната не знает о своем назначении.

Жизнь в Хейлшеми — копия нашего мира со всеми его измерениями. Здесь способствуют к творчеству, а лучшие работы затем отбираются загадочной женщиной по имени Мадам; здесь занимаются спортом, а впоследствии и устраивают небольшие чемпионаты; здесь влюбляются и дружат. Так, Кэти влюбляется в Томми, но будучи достаточно скромной девушкой, она не решается высказать свои чувства парню. Зато это удается ее подруге Рут — более открытому человеку, типичном экстраверту и лидеру своей компании. Несмотря на это, все трое крепко дружат и поддерживают друг друга.

Поддержка, человеческое достоинство и вера — основные сигналы, которые посылает читателю гениальный японец Кадзуо Исигуро (на самом деле давно уже британец, но японский колорит никогда не исчезает в его романах). Герои невольно воспроизводят основные законы человеческой жизни, даже жертвуя своими чувствами ради другого. Уже после Хейлшема, рассказывает Кэти, им пришлось встретиться снова, но многое изменилось. Рут после двух операций ожидает третью, после которой вряд ли она выживет, а сама Кэти сумела оттянуть трансплантацию только потому, что занялась опекунством. Удивительно, но Рут практически приказывает Кэти встретить Томми, зная о давней тайной любви подруги. Более того, она хочет узнать основное: если клоны могут любить, то имеют ли они душу? Этот вопрос приводит героев к Мадам, которая, как мы помним, отбирала в интернате рисунки. Оказывается, что это было сделано для доказательства наличия души в клонах: «Мы не делали никакой галереи, чтобы проверить ваши души. Мы делали галерею, чтобы посмотреть есть ли она у вас вообще». Все это должно изменить отношение в обществе к клонам не только как носителей органов, но и как полноценных людей.

Обвинение в отсутствии души — один из самых сильных моментов в романе. Нам это кажется несправедливым, ведь перед нами такие же люди как мы. Не случайно Кэти спрашивает​​: «Разве большая разница между нашими жизнью и жизнями тех, кого мы спасаем?». Действительно, клоны очень часто действуют гораздо благородно и честно, рискуя собственной жизнью ради других. В их поступке нет злого умысла, а только изысканное благородство, чувство человеческого долга и одновременно уникальной жертвенности (кто из нас готов идти на слепую смерть ради абсолютно неизвестного человека?). Таким образом, все события подводят нас к основному вопросу: а что такое человек? как в конце быть человеком среди других? В лучших традициях жанра (хотя здесь с ним и не так просто) ответа не будет, но его можно прочитать между строк. Чтобы быть человеком достаточно не отпускать того, кто рядом. Наверное, где-то в такой близости мы и чувствуем пульс души, которую так долго разыскивали герои блистательного романа Кадзуо Исигуро.

Есть художественные произведения (книги, картины, фильмы, музыка), алгоритм создания которых мне совершенно ясен. Сюжет, слог, герой, движение кисти, палитра, ритм, кадр, ракурс... Сделано может быть мастерски и не очень, но понятно как. Известна методология. А есть вещи, родившиеся абсолютно загадочным образом. Какими извилистыми тропинками авторы под руководством своих муз приходят к таким итогам — для меня тайна. Сервантес, Борхес, Врубель, Тарковский, Моцарт, далее по списку. Их произведения парадоксальны и ошеломительны, по крайней мере, для своего времени.

Исигуро из той же компании. Невероятный, совершенно неожиданный взгляд на проблему... Да на кучу проблем. Медицинских, этических, психологических. Не могу себе представить, как Кадзуо Исигуро нашёл именно такую точку зрения. Изнутри, так сказать. (Это ещё не спойлер, нет?) Хотя, когда знакомишься с уже написанным, кажется, что всё очень просто.

Очень гармоничная книга. Все элементы — сюжет, герои, детали, описания, диалоги — всё предельно точно, реалистично прописано. Все нити увязаны, все ружья выстрелили. Повествование неспешное, чрезвычайно аккуратное, в лучших традициях английской классической литературы. Роман очень убедительный, атмосферный, в него погружаешься с головой. Лично я при прочтении вошёл в полный резонанс с персонажами.

Не стоит рассматривать книгу, как НФ (хотя формально, да, она таковой является). На самом деле это социально-психологическая философия. Прошу простить меня опытных критиков, если неправильно сформулировал.

Начало романа умильное, прямо Гарри Поттер. Далее, как аспид, разворачивается исподволь мрачнейший сюжет. Очень жестокая, буквально убийственная тематика. И при этом необычайно светлая, грустная книга. Исигуро смог мастерски соединить несовместимое. Выдающееся произведение. Думаю, в отличие от популярных сегодня книг, «Не отпускай меня» будут читать наши потомки и через много-много лет.

Так во-от. Для тех, кто роман не читал. Если Диккенс и Достоевский не вызвали отторжения, прочтите обязательно. Только не бегом, не в метро и не на пляже. Выделите себе спокойное время на прочтение. Сердце обольётся сначала кровью, затем бальзамом. Потом опять кровью. Так несколько раз.

Лично я книгу прочёл года три назад. До сих пор помню практически весь роман (кроме имён — с ними, особенно иностранными, у меня швах). На самом деле, наверное, свои ощущения и переживания от прочтения книги. Вчера (ВЧЕРА!) закончил читать супермегабестселлер Роллинса — «Алтарь Эдема». Вроде бы, было интересно. Наверное, переживал за ГГ. Сейчас, глядя на обложку, пытался вспомнить, про что книжка — не смог! Содержимое книги полностью улетучилось из моёй бедной головы. Абсолютная пустота!

А Исигуро при правильном, неспешном прочтении останется с Вами навсегда.

Удачи!

Лет пять-шесть назад я посмотрела фильм «Не отпускай меня». Тогда он мне показался очень странным и не очень понятным. Но я до сих пор отчетливо помню некоторые детали сюжета, фильм, простите за каламбур, не отпускал меня несколько лет. Все эти годы я хотела его пересмотреть, чтобы найти смысл, но то времени не было, то настроения. Недавно я узнала о существовании книги и решила ее прочесть.

Некоторые видят в ней что-то светлое и обнадеживающее, но для меня эта книга очень мрачная и тяжелая. Это книга, которая дает понять, что намного лучше, когда большие и светлые мечты остаются таковыми всю жизнь. Нет смысла пытаться их воплощать в реальность, ведь в конечном итоге все они окажутся лишь иллюзией. Так произошло с той самой отсрочкой, о которой упорно ходили слухи среди всех воспитанников. Что самое интересное, этот слух зарождался вновь и вновь в совершенно разных местах. Человеку (именно человеку, а не просто созданию) нужна надежда. Пожалуй, именно эта маленькая надежда на непродолжительное светлое будущее придавала молодым людям силы.

Еще одна большая иллюзия — поиски оригинала и надежда на то, что он окажется прекрасным. Тогда, конечно, появится возможность жить замечательной жизнью прототипа. И эта иллюзия разлетается на мелкие осколки, столкнувшись с реальностью.

Некоторые говорят, что роман далек от реальности. Но я вижу в нем аллюзию на наш мир. Разве мы не мечтаем о настоящей любви, которая позволит нам забыть о течении времени и наполнит нашу жизнь смыслом? Это своеобразная отсрочка от старости. И все мы когда-то находились в поиске идеала, у которого можно было бы позаимствовать стиль, манеры и даже какие-то предпочтения. В этом качестве и выступает оригинал в романе. Однако воспитанники, как и мы, перерастают это желание, начиная искать оригинальность в самих себе.

Это один из тех романов, в которых можно найти неимоверное количество разных смыслов и граней. Вот такую темную грань я увидела при первом прочтении. Не сомневаюсь, что в следующий раз я увижу нечто иное.

Я так и не смогла определиться с моим отношением к главной героине. С одной стороны она человек и никто не может отобрать у неё это право. Но с другой стороны, эта безэмоциональность, слегка апатичное отношение ко всему произошедшему и полное принятие своей роли делают её более искусственной, некий синтез робота и человека.

Токсичная дружба, предательство, смерть, любовь всё это волнует Кэт также, как серое небо, поля и холодный ветер. Из-за изолированного детства эти люди остались эмоциональными инвалидами: «я не могла его обнять, так не принято», «я не могу выразить свои эмоции и просто ухожу».

Что всё-таки такое душа? Насколько много значит воспитание? И что было бы с обществом, если бы отсутствовали запреты на клонирование и игру с генетикой?

Что интересно Кэт всего 31 год, но по её манере рассказа ты представляешь усталую старуху на заре жизни.

Интересно, как относились воспитанники к остальным людям?

Невероятно точно подобранное название книги. Очень многозначительное название, символическое, отражающее всю суть книги.

Не отпускай меня... Это книга, которая действительно не отпускает, с каждой страницы все больше и больше затягивая тебя. Неторопливая, подробная, с описанием мельчайших подробностей, похожая на трясину, из которой не вырваться.

А ведь сколько раз хотелось захлопнуть ее, отложить. Потому что невозможно спокойно читать ее, порой хотелось просто выть от безысходности. А потом успокаивала себя: это же всего лишь книга, это фантастика, антиутопия, такого не может быть. И мысль: а вдруг нет? почему бы и нет?

Этот роман не для развлечения. И кто желает легкого чтива, лучше и не брать ее в руки. Лучше не открывать. Потому что открыв, закрыть книгу невозможно. До последней страницы, до последней точки. До завершения.

Трудно писать рецензию на книгу, не раскрывая ее содержания. А если раскрыть, то это будет просто нечестно по отношению к тем, кто пойдет после тебя, кто захочет познакомиться с ней. Этот роман нужно читать, ничего не зная о нем. С ним нужно остаться наедине, его нужно пропустить через себя, пережить его.

Так и хочется повторить слова героини книги:

Больше всего на свете хотела превратить случившееся в неслучившееся.

Пусть все описанное в книге останется неслучившимся. Хотя... Кто знает.

P.S. Книга не отпускает. На волне впечатлений скачала фильм, созданный по книге, посмотрела. Еще раз все пережила. Трудно что-то говорить о фильме, пока еще не вынырнула из книги.

»...мы подарили детство»

Очень мощная книга. Меня уж точно не оставила равнодушным. Пусть с одной стороны не доконца понятно всех тонкостей устройства того мира, но произведение от этого ни в коем случае не становится хуже. Очень правдиво переданы характеры главных героев, и даже все воспоминания главной героини не сумбурны, все логично цепляется друг за друга. Но и не логика на мой взгляд главное в этой книге, здесь все на эмоциях. Книга по эмоциональному эффекту у меня встала в один ряд с «Зеленой милей» и «Цветы для Элджернона» и точно так же прочитал за 1 присест, начинаешь и уже не можешь поставить на паузу. Добавить больше конструктива вместо восхищенных слов, наверное, не могу. Уж очень зацепила книга.

Мои похвалы автору и оценка 10 из 10. Очень душевная история.

Блестящая книга. Страшная, нежная, добрая, странная, безжалостная книга о том, что смерти нет. Нет смерти, правда. Смерть — это такая обыденная, ежедневная, естественная штука, в особенности когда она медленная, мучительная и неотвратимая. Герои этой книги живут только для того, чтобы умереть, предварительно пройдя через несколько кругов ада, но потом ты понимаешь, что адом на самом деле подобная жизнь не является, ада нет вообще, есть просто жизнь, и это такая работа — лежать на больничной койке, переживая первую, вторую и третью выемку. И сознательно завершая на четвёртой. Именно завершая, это наиболее точный термин, точнее некуда, как скальпель хирурга, потому что, вы же сами прекрасно знаете, смерти нет, смерти нет, смерти нет.

Действительно качественный роман. Наверное, за последние месяцы, это та самая книга, которая впечатлила меня больше всего. Читал с огромным удовольствием, и с внутренней печалью. Может это и фантастика, но какая драма. Не знаю, как объяснить свои чувства, может, если бы мы увиделись и, рассуждая, оценивали Исигуро, мне было бы легче высказать свои внутренние терзания. Постараюсь все-таки написать.

Ребята, я удивлен, не думал, что меня может так зацепить книга. Да, не вериться.

Если будет время, и желание обязательно почитайте.

Очень психологическая книга. Автор очень хорошо раскрывает психологию героев особенно, особенно в детском и подростковом возрасте.

Но с первых страниц у меня возникли вопросы: кто такие доноры? Что такое выемка? Возможно, я просто с этим не сталкивалась. Именно потому для меня интрига сохранялась довольно долго.

Потом я поняла все... Кто такие доноры и для чего они предназначены. И по спине пополз холодок...

Разве так можно? Разве можно людей выращивать на убой, как обычный скот? Пусть даже и клонов? Неужели это единственный и неповторимый способ победить болезни?

Но поражает даже не это. Поражает тупая покорность судьбе будущих доноров. Они ведь люди, несмотря не на что. Люди которые хотят жить. И они позволяют раз за разом класть себя на операционный стол. Разбирать на запчасти. И от этого становится жутко и тоскливо. Почему они, хотя те, кто получил хорошее воспитание и образование не взбунтуются, хотя элементарно — начнут курить, пить... Портить себя? Может потому что понимают, что это прямой путь в могилу? Понимают, что в этом случае их просто уничтожат, как ненужный мусор?

И еще меня задела фраза «донор завершил» так и хочется дописать «...работу»

В целом это спокойный неторопливый роман, требующий долго вчитывания, и не отпускающий после прочтения последних строк.

Книга с таким романтичным названием на самом деле не о любви. Это — история обреченности.

Неторопливый стиль повествования, который не меняется с самых первых страниц, обыденность страшного, пронзительность и ощущение безысходности.

Когда мне попала в руки эта книга, я не знала о чем она, имя автора мне тоже было неизвестно. И во время прочтения не возникло мысли, что это шедевр. Но вот прошло время, забылось название и имя автора, а вот книгу не могу забыть. Она меня НЕ ОТПУСКАЕТ. Казалось бы, простые воспоминания молодой женщины о ее жизни и жизни ее друзей в интернате. И мир их ничем не отличается от нашего, все так обычно и обыденно, если бы не эти ужасные «выемки» .. И все переворачивается с ног на голову...Исигуро заставляет почувствовать в главных героях простых, обычных детей, как тысячи- тысячи других, детей у которых есть будущее. Вот только у этих детей нет будущего.

Пишу, стираю, снова пишу. И ничего не получается, не могу выразить словами, что для меня значит эта книга, сколько эмоций она будит...

Замечательная, атмосферная книга.

В центре повествования — Хейлшем, дом для воспитанников. Является ли это место каким-то особенным ? Да. Но не сразу это становится понятно. У всех детей, казалось бы, обычная жизнь. Любимые игры, преданные и не очень друзья, внимательные воспитатели, первые проявления детской жестокости (как же без этого). Но не все так просто. Случайно оброненное слово, осторожные выводы с глазу на глаз и становится ясно — мы, хейлшемские — особенные, а где-то там, в больших городах очень далеко, живут «нормальные»... Только кто будет предаваться глубокому анализу во времена счастливого детства, куда более важными представляются совсем другие вещи — собирание коллекций милых безделушек, детское мифотворчество, наращивание авторитета среди товарищей.

Структура романа — три части, три периода жизни. Детство, «студенческие» годы, взрослая жизнь. Меняются различные модели поведения, взаимоотношения становятся все более сложными, зреют конфликты с продолжением на долгие годы. Как уже указывалось предыдущими рецензентами — чуть ли не с первых страниц книги становится ясно, что это за дети и что их ожидает в будущем. Но это и не является главной интригой романа. Жизнь, известная наперед — здесь это данность. Можно ли оставаться человеком в таких условиях, не потерять способность любить, сопереживать ? Оказывается, можно. А есть ли надежда, пускай исчезающе малая, иметь право на счастье ? Возможно...

Для меня основным фантастическим составляющим в произведении явилось замещение культурного мировоззрения героев. Они на первый взгляд обыкновенные европейцы, живут в славной традициями доброй Англии. Но по сути все они сдержанные буддисты и следуют по трагическому пути самурая. Жизни, которые могли бы быть прожиты, существуют на периферии сознания, неясные образы, к которым можно лишь прикоснуться кончиками пальцев — и не более... Главное — Путь.

Язык автора заслуживает похвалы. Повествование мягкое, обволакивающее... Стилевые обороты округлые, как камни омытые теплой морской водой.

Весьма качественная психологическая проза. Большое спасибо Фантлабу за рекомендацию.

Роман прекрасен до тошноты. Просто нужно понимать, что это никакая не фантастика, не антиутопия, а роман абсурда. Ни в психологическом, ни в социальном плане роман программно не претендует на достоверность.

Напротив, именно очевидная недостоверность и поддерживает ощущение немыслимости происходящего (из аналогий, навскидку — «Превращение» Кафки: автор дает невероятное происшествие как бытовуху, но в реальном мире такое событие ну никак не могло стать бытовухой). Задача Исигуро — не в том, чтобы, как в фантастике, читатель принял правила придуманного мира и жил в нем вместе с героями. Нет, читателя будет тошнить от этого донорства и на первой, и на двухсотой странице, мы не будем принимать происходящее как данность, но все же останемся с героями, отпустив их лишь на последней странице. С чудовищным мастерством выписанное столкновение человечности с абсурдом мироустройства — это и есть главная фишка романа. Автор расковырял плоть бытия и тыкает читателя в эту гноящуюся рану всякий раз, когда мы готовы съехать на предлагаемые автором же рельсы жанрового автоматизма (антиутопия, роман воспитания, психологический роман и т.п.)

Этот разрыв в ткани бытия — смерть, смертность человека. Эдем Хейлшема, где смерти нет, заканчивается во всех смыслах, начинается взрослая жизнь, которой ты в сущности добровольно будешь отдавать куски себя (здесь важно авторское donations, слово «выемки» совсем не туда уводит). Но может ли настоящая любовь хотя бы отсрочить смерть? А в чем смысл искусства? Или лучше, чтоб побыстрее? Важно ли помнить Эдем? Или, напротив, смерть приносит какое-то понимание (ты — не донор, тебе не понять)?

Роман беспримесного отчаяния — а что еще можно испытывать ежесекундно отчетливо осознавая собственную смертность? — превращается в развернутый дзенский коан: «Падая в пропасть, ты зацепился зубами за пучок травы. И тут тебе задают вопрос о сущности Будды».