Мы тут привыкли, что японцы особенно увлечены той разновидностью детектива, которая называется японским же термином «хонкаку», но в случае данного романа нас ожидает нечто другое...

Тут нам сразу выкладывают личность преступника на блюдечке с голубой каемочкой, а потом рассказывают о нем от лица следователя, прокурора, журналиста, адвоката, судьи и тюремщика...

И мы узнаем о том, как уважаемый сотрудник полиции лишил жизни страдающую деменцией супругу по ее же просьбе. А затем сдался своим коллегам...

Но с момента убийства до момента явки с повинной прошло двое суток. И шестеро рассказчиков, каждый со своей колокольни, пытаются увидеть, что именно делал убийца эти 48 часов и почему он не сдался сразу...

А в целом, это скорее и не детектив вовсе, а скорее производственный роман о жизни японских служителей закона..

Написавший эту книгу Александр Волков — тот самый сказочник Волков, который всем и каждому известен по циклу об Изумрудном городе...

Но вот не всем и не каждому известно, что Волков отнюдь не только сказки сочинял. Его еще интересовали люди, которые могли бы сделать своим девиз «бороться и искать, найти и не сдаваться», коли бы не жили до той поры, когда его отчеканил в словах лорд Теннисон...

Вот, допустим, этот роман. Предназначенный якобы для школьного возраста, но на деле вполне себе для взрослых. С любовными интригами, с похождениями по злачным местам, с поединками против наемных убийц. И в центре повествования один крайне беспокойный монах из Кампании, брат Джордано, сын Джованни Бруно из Нолы. Доминиканец, одержимый не служением Господу, а разными античными трактатами, бредящий о бесконечном множестве обитаемых миров...

Именно в этом романе мы увидим в Джордано Бруно живого человека, заблуждающегося и прозревающего будущее, а не скучного дядьку с картинки в учебнике Новой истории...

Вот ведь люди поклоняются чему-то, а чему именно порой и не знают...

Говорят, были прежде на Руси адописные иконы. Молится вроде человек святому угоднику, а выходит все вопреки его молитвам. И только знающий советчик ему подскажет отколупнуть в ином месте верхний слой краски. И обнаружится там чертик с хвостом, и выходит, что до той поры молился человек нечистому духу...

Или же вот было дело во Фландрии. Выбросило море на берег фигуру некоего мужа, претерпевающего смертные муки. И сию статую сочли изображением смертных мук Христа, и поместили в храм, и стали ей поклоняться истово. Но обрели лишь сонм бед и несчастий, ибо вместо Сына Божьего молились сатиру Марсию, с коего Аполлон заживо содрал кожу...

Искусствоведческая готика от госпожи Вернон Ли, изысканная и завораживающая...

Сидели на пригорке три старика и горько плакали. Ибо читатели уж очень часто называли их книги образцами того, как не следует писать в жанре фэнтези. А были теми стариками пресловутый Терри Брукс, злосчастный Рэймонд Фэйст и незадачливый Дэвид Эддингс...

Но тут пришло к ним утешение. Ибо узнали они, что есть такой Митчелл Грэм, который пишет еще более многословные, нудные и пустые книги, нежели эти мастодонты...

Про очередного подростка пишет, который отправился в дальний путь, бросив вызов очередному напыщенному ЧОрному Властелину. Тот сокрушает целые империи, а пацана из захолустного поселка, конечно же, одолеть не сможет...

Этот самый Митчелл Грэм даже не озаботился выдумать для персонажей нормальный ономастикон. Злодеев то у него еще вычурно зовут, а вот положительные персонажи все сплошь Мэтью, Томы и Кайлы...

Автор, кстати, в один прекрасный день загремел в американскую тюрьму на срок свыше десяти лет. Что-то он там мошенническое хотел провернуть, но, видимо, криминальный талант у него в столь же зачаточном состоянии, что и писательский...

И да, обычно сильно сержусь я, когда узнаю, что наши издатели напечатали первую книгу некоей трилогии, а на продолжение махнули рукой. Но тут они, поступив подобным образом, были на стороне добра, не дав перевести уйму деревьев на творения мистера Грэма...

Кажется, у Пеппилотты появилась достойная во всех смыслах наследница. Только она не шведка, а в Норвегии проживает...

Рыжеволосая Тоня — это неугомонный сгусток энергии, который снует туда и сюда по полусоннной провинциальной долине Глиммердал, не давая ей заснуть окончательно...

Масса затей Тони приводит к феноменальному количеству приключений, которые приносят много адреналина и шишек с ссадинами. Но в итоге ей удается пробудить взрослое население долины от скуки обывательского существования...

Что до стиля авторского, то это по сути такой норвежский вариант Бакмана для детей и подростков...

Преподобный Ледбеттер был из тех священников, которые больше интересуются не самим служением церкви, к которой они принадлежат, а вопросами сугубо оккультными. И даже вращался в ближнем круге мадам Блаватской...

И именно от прославленной сей особы якобы услышал он эту историю. Весьма традиционную: про заброшенный особняк и призрак самоубийцы, в компании которого два молодых француза решают провести ночь...

Ледбеттер уверяет, что те, кто слышал этот рассказ лично из уст госпожи Блаватской, потом не могли глаз сомкнуть до утра от страха. Но вот в его изложении все так вышло чинно и размеренно, что читатель могут не переживать за качество своего сна...

С одной стороны, автор был очень серьезным дяденькой. Профессором литературы, сочинителем романов, пропагандистом творчества Ибсена. И вот вся эта сторона его деятельности благополучно подвергнута забвению на веки вечные...

Однако, был он еще и приятелем Марка Твена. И ценил хорошую шутку. И таки вот уже сто тридцать лет из антологии в антологию кочует его юмористический рассказ о том, как поссорились...

Не люди поссорились, а столкнувшиеся под одной крышей привидения...

Призрак некоей дамы из Сейлема в Новой Англии, годами живший в доме, где ее убил злобный супруг, и родовое шотландское привидение, унаследованное новым владельцем этого дома вместе с титулом шотландского барона...

И вот, этот серьезный и обстоятельный юрист должен придумать, как примирить двух вечно ссорящихся духов...

Животики не надорвешь со смеху, но все же весьма забавный рассказик...

Задумано все было неплохо. Сын сельского сквайра во время отпевания покойника сыграл на церковном органе разухабистую мелодию и был за это проклят. Обречен играть на органе дни и ночи напролет, пока силы его не оставят и он не испустит дух. А потом его призрак будет искать того, кто заменит его у инструмента...

Но вот исполнение...

Заметно, что госпожа Малхолланд, она же леди Гилберт специализировалась на литературе, предназначенной для милых дам. Поэтому и мистика в ее изложении получилась какая-то кружевная и кисейная, с рюшечками и оборочками. Все поголовно персонажи восторженно сентиментальны, слезоточивы и склонны падать в обморок при каждом шорохе...

Поэтому рассказ при всем желании страшным назвать не получится. Он приторный и наивный до невозможности...

Подозреваю, что преподобному Бэринг-Гулду два занятия доставляли особое удовольствие, результатом чего стали 15 детей и 1240 публикаций на самые разные темы, от церковных гимнов до монографий о ликантропии...

Но вот с чувством юмора у него отношения, видимо, не сложились. Порукой чему служит данный рассказ, согласно которому выходит, что женщины делятся на кокетничающих дурочек, которым лишь бы замуж выйти, и на унылых старых дев, торчащих в публичных библиотеках и бессистемно накапливающих знания...

И к этому совершенно формально прилеплена концепция о том, что первые после смерти перерождаются во вторых, базирующаяся на откровениях индийского торговца амулетами...

Одно издательство некогда опубликовало эту книгу в серии «Семейный роман», видимо, предполагая, что читатели обретут тут сентиментальную историю любви в средневековом антураже, обеспечивающем некое количество захватывающих приключений...

А на деле их ожидает не только максимально полное погружение в бытие и мироощущение человека тринадцатого столетия, но и эмоциональное потрясение от того, сколько боли и страданий было этому человеку суждено...

Ведь сага об Улаве и Ингунн — это история запретной любви, история о расплате за то, что двое выбрали свой собственный жизненный путь, а не предписанный обществом...

Уверяют, что человек рожден для счастья, как птица для полета. Только знать не знают, что у автора данной фразы это прозвучало как сарказм для выражения совсем противоположной идеи...

Если из рассказа Эллисона выкинуть всю словесную шелуху, состоящую из метафор ради метафор и простодушного прямолинейного эпатажа, то окажется, что он примерно о том же...

Гонится человек за счастьем, мучается и терзается, но как ни крути в выигрыше в конечном итоге оказывается то самое казино, в котором у крупье костлявые руки скелета...

Помнится, император Калигула номинировал своего коня на должность консула, а вот во времена президентства Никсона сей рассказ некие люди номинировали на хьюги с небьюлами...

Видимо, это были убежденные противники войны во Вьетнаме, которым понравилось, что автор поставил знак равенства между словосочетаниями «человек с мечом» и «безмозглый варвар», а качество текста как таковое не имело значения...

Хотя, это не более чем пародия на типичное фэнтезийное повествование из разряда таких, где есть традиционный набор из коварных колдунов, глупых сексапильных девиц, злобных демонов и мускулистых воинов...

Пародия не особо смешная и местами откровенно глуповатая...

В загородном доме недалеко от Лондона живет странный старикашка. Измеряет скорость роста вьющихся растений в теплице, часами любуется на то, как спариваются дождевые черви. Пристает к окрестным фермерам с глупыми вопросами вроде того, а не обращали ли они внимание на то, способны лошади плакать или нет. Доводит до слез жену, подвергая сомнению догматы религии, хотя любит ее горячо и искренне. Понимает, что смерть уже почти на пороге: и в молодости здоровья не было, а уж теперь и подавно нет его. То желудок бунтует, то давление скачет, то сердце грозит отказать, и еще вечная эта бессонница...

В двадцати милях, в лондонской квартире ютится еще один старикашка. Убивший свое здоровье коньяком и сигарами, а более того непрерывным чтением книг круглые сутки напролет. Он вроде как и сам пишет книги, но трактаты его понять простому человеку невозможно, таким они запутанным изложением отличаются. Да и кажется порой, что черновики книг так в книги и не превращаются. Если бы не друг закадычный, ссужающий деньгами, то угодил бы старикашка этот, бранчливый безбожник и прожектер, в богадельню, не иначе. И тоже он предчувствует близость смерти...

А между тем, эти старикашки изменили облик нашей цивилизации...

Ибо то были Чарлз Дарвин и Карл Маркс...

А еще они, проживая друг от друга столь близко, умудрились ни разу не пересечься, не встретиться, не поспорить...

Вот Илона Йергер и организовала такую воображаемую встречу между пророками идей эволюции и революции...

Заметно, что ее личные симпатии скорее на стороне умеренного агностика Дарвина, нежели на стороне бунтаря-атеиста Маркса. Но читатель не лишается возможности сделать свои собственные выводы из столкновения их идей...

Люблю читать советские книжки, написанные с целью популяризации научных знаний, если автор не особо сильно зациклен был на идеологии...

Именно благодаря подобным книжкам во мне и поселился устойчивый интерес к истории...

Потому как школьные учебники способны его скорее нейтрализовать, а вот такие увлекательные книжки, сочиненные не какими-нибудь Бушковыми, а людьми, реально причастными к науке, это же прямо то, что доктор прописал...

Ну и впечатляет вера советских популяризаторов науки в то, что любознательный школьник осилит материал какой угодно, если его изложить занимательно...

Дружок, давай я расскажу тебе про восстание «красных повязок», про императора Чжу Юаньчжана и про технологию производства фарфора?

Давай, будет весьма интересно. Хоть мне и сорок пять годиков уже. Но любознательный школьник все еще живет в глубинах моего сознания...

Казалось уже, что словосочетание «юмористическое фэнтези» является таким же оксюмороном, как «горячий снег», « живой труп» и «отдых с детьми», но оно все же существует...

Ну а назвать кого-то «молодым талантливым автором», это примерно то же самое, как обозначить турецкого пашу в качестве презренного сына зайца и мыши...

Но в отзыве на данную повесть этим словосочетаниям возвращаем исконный смысл...

То есть, молодой автор действительно обладает незаурядным талантом, что позволило умудриться написать книгу, в которой действительно есть и волшебники с драконами, и почти утерянное искусство смешить читателей, а не натужно зубоскалить...

И я вот с превеликим удовольствием посвятил один из вечеров истории о том, как абсолютно не приспособленный к реальной жизни, ибо всю жизнь провел в зачарованном замке, престарелый злой колдун пускается в странствия, дабы найти темных духов и переподписать с ними контракт. Чтобы означенный замок подпитывал свои чары не кровью людей, а сливовым соком. Что поделать, совсем старикашка умом тронулся, впал в детство и в гуманизм одновременно...

При всей своей компактности, книга содержит немало забавных придумок. Все их раскрывать не стоит, но немало доставляет хотя бы идея с перелетными деревьями, на которых можно путешествовать по белу свету...

Да, дорогой господин Кафка, порой и впрямь кажется, что нашими лучшими друзьями являются Никто и Никто...

Особенно если ты довольно сообразительный интроверт, обожающий читать книги, не обладающий богатырским здоровьем, избегающий шумных компаний и неплохо разбирающийся в мотивах поступков и слов людей, потому как при всей замкнутости денежку на жизнь зарабатываешь, общаясь с десятками этих самых людей ежедневно...

Правда, довольно трудно при этом самому не превратиться в Никто, в соломенное чучело, чья голова набита цитатами, сентенциями, мыслями из вымышленных и реальных жизней, прожитых не тобой...

Вот только выйдешь из комнаты, как Бродский, стоящий в коридоре, небрежно погасив сигарету о бортик пепельницы, сообщает тебе, что ты совершил роковую ошибку...

В смятении возвращаешься в лоно такой родной и уютной комнаты, но там в кресле сидит уже мрачный Кафка, охваченный нескончаемой борьбой с несварением желудка, который утверждает, что невелика разница, вышел ты из комнаты или же остался в ней...

Все равно тебя настигнут люди. И заставят выслушивать, подавать реплики, качать головой, что-то отрицать, с чем-то соглашаться. И нет труднее задачи, чем отстоять свое право на поруганную ими тишину...

Я вот рад, что не обладаю способностью главного героя вычитывать персонажей книг в наш мир...

А то, не дай бог, вычитал бы из «Чернильного сердца» уйму зануд и душнил высшей пробы...

Давно не попадалась такая книжка, чтобы все напропалую персонажи, от маленьких девочек до писателей преклонных лет, от благородных героев до кровожадных злодеев, постоянно ныли, ворчали, плакали, стенали по поводу своих злоключений, катили бочку на ближних своих, люто ненавидели обстоятельства собственной жизни...

Ой, да на фоне двенадцатилетней Мегги из сего романа даже Холден Колфилд воспринимается так, будто он — милый весельчак и душа компании...

Я так понимаю, что госпожа Функе за счет этого вечного нытья пыталась наделить персонажей чертами индивидуальности. Потому как, строго говоря, они таковой лишены. Не то чтобы там картонные они какие-то. Картонных можно ярко раскрасить, и они приятные на ощупь. Тут у нас фигурки из холодной пластмассы, которые хочется запихнуть в коробку, а коробку сунуть под шкаф и забыть ее там...

Сижу я за столом, читаю этот рассказ, а в углу комнаты возятся в своей клетке хомяки. Набивают за обе щеки еды побольше, шуршат опилками и бумажками, выглядывают наружу сквозь прутики решетки...

И вот мы по сути недалеко ушли от них. Что Франц Кафка сто лет тому назад, что мы с вами. Из клетки с названием «дом» перемещаемся в клетку с названием «работа», потом обратно, шуршим там бумажками ради обладания другими бумажками, изредка выглядываем наружу, чтобы увидеть как мимо проходит жизнь...

И так хочется внезапно одеться, выйти на улицу и сбежать куда глаза глядят...

Но тщетно...

После нескольких минут наслаждения свободой ноги сами приведут нас в ту же самую или иную, но клетку, населенную существами вида ХомА Сапиенс...

Ну вот была такая история, что пан Сапковский вонзил свои острые клыки сразу в Генри, Лайона и в Олди впридачу, а те уже покусали массу российских авторов в ночной тиши в разгар писательских тусовок...

И сели те за свои столы писательские, и выдали на гора массу фэнтези, фэнтезюшек и фэнтезятин про то, как в псевдоевропейских странах во времена псевдосредневековья проснулось древнее зло, а с ним стал бороться бундесграф Хротгард пферд Гиннекен вместе с умляут-магистром Джокондием из Монализии и колонель-центурионом Прогрессивной Сигуранцы Имяреком де ла Кактотамом...

Суть в том, что создание оригинальной атмосферы сводилось к выдумыванию несуществующих стран, сочинению ономастикона разной степени похожести на нечто, навевающее мысли о смеси бургундского с померанским, и изобретении всяких там инквизиций, комиссий, палат и прочих вымышленных структур, лишь бы было похоже на средневековье, а коли не похоже до нелепости, так ведь это же параллельный мир...

А так то устраивался бродячий стандартный квест, где герои мучительно долго ищут упомянутое выше древнее зло, а затем внезапно побеждают его за две страницы, немножко помахав руками и произнеся пафосную речь...

И вот это типичный образец чего-то подобного, еще не самый даже плохой, а местами порой и занятный, но все же лишенный малейших признаков оригинальности...

Великая печаль нашей жизни состоит в том, что люди, которые нам даром не нужны, но которым от нас непременно что-то нужно, пожирают львиную долю наших сил и времени...

И прискорбно мало достается на долю тех, кто нам действительно дорог...

И подобно герою Кафки мы слишком деликатны и нерешительны, чтобы поставить на место тех, кто стремится использовать нас в своих неблаговидных целях...

Я тут немного впал в уныние, ибо на сон грядущий читаю сборник эссе Уилфреда Троттера о стадном инстинкте...

И тут посреди забот и хлопот выдается несколько минут, чтобы прочитать какой-нибудь небольшой рассказ, и святой Рандом, покровитель колеблющихся в принятии решений, насоветовал мне данную притчу волшебницы Урсулы...

И она намекает, что даже если окружающие вас люди пришли к консенсусу насчет того, что следует сложить лапки и коллективно сдаться перед судьбой, то все же есть зацепка, обнаруживаемая в старинной народной мудрости...

Помирать помирай, а рожь сей...

Такой вот посконный экзистенциализм...

Если честно, несколько более осмысленный, чем затеянное в данном рассказе таскание кирпичей в море, мешающее признать его шедевром, а не просто вещью, заставляющей слегка отогнать призрак пессимизма...

Покайся, Харлан...

Так сказал читатель...

Допустим, захотелось бы мне побольше узнать о философских воззрениях Сигера Брабантского...

Почему именно насчет Сигера встало в охотничью стойку мое любопытство, сказать могу лишь то, что это имя неведомым мне образом выплыло из глубин памяти...

Так вот мог бы я поискать в глубинах сети какой-нибудь очерк его жизни и мировоззрения, из которого получил бы за умеренное количество времени умеренное количество информации...

А мог бы пойти в пивную, где обретается уволенный с работы вечно пьяный кандидат философских наук, чтобы он мне растолковал честь по чести насчет этого стародавнего схоласта...

И услышал бы о том, что пиво здесь вечно не доливают, и о том, что жена его все время пилит, а теща так и подавно, и что надо по-другому взглянуть на творчество Янки Дягилевой, и что вот этот самый Сигер, хотя черт с ним, с Сигером, не до него теперь, а вот ты послушай, что говорил Мамардашвили о... забыл, что он там говорил...но о Сигере твоем он не говорил точно...

Это я к чему вообще?

Харлан Эллисон вроде как автор топовый, но чрезвычайно раздражающий тем, что пытаясь поведать миру о такой серьезной проблеме как превращение человека в жертву диктатуры устройств, отмеряющих время, он уподобляется вот этому вымышленному мной спившемуся бывшему интеллигенту...

Скачет с пятого на десятое, обрывает мысль на полуслове, устраивает балаган там, где пристало бы петь погребальные песни, и горестно причитает там, где стоило бы ликовать. И вообще низводит всю суть вопроса до какого-то нелепого комикса о клоунах, притворяющихся героями трагедии...

Клоуны же должны быть либо смешными, либо жуткими, но никак нельзя им быть именно что никакими, скучными, пресными, унылыми как найденное под столом в пыли прошлогоднее конфетти...

В итоге, несколько отличнейших задумок, имеющихся в данном рассказе, тонут в океане поддельных слез, которые наплакал нелепый нудный клоун...

Авторов книг, подобных циклу «Укрытие», порой упрекают в том, что вот они изобретут некое изощренно устроенное антиутопическое постапокалиптическое тоталитарное общество, а потом опишут то, как легко и непринужденно человеческие аналоги компании из Чипа, Дэйла, Гайки, Рокфора и Вжика эту несокрушимую систему развинтят за двести страниц крупным шрифтом...

Ну так а что поделать...

За суровой правдой жизни или хотя бы полуправдой лучше обратиться к тем, кто заведет вас в непроходимые дебри того, что называют басурманским словом нон-фикшн...

Ну а здесь мы имеем дело с развлекательной по сути литературой. С нее и взятки гладки. Желательно лишь, чтобы сей читательский опыт побудил и впрямь проштудировать нечто более серьезное...

Люди могут проштудировать хоть миллион трактатов по истории, социологии и политологии, но всякие схемы и таблицы из них так и не найдут должного практического применения...

Потому что на деле все ждут то, что прилетит волшебник на вертолете цвета разделяемой ими идеологии и бесплатно подарит пятьсот эскимо, отменит крепостное право, упразднит рабство, проведет реформы, возглавит революцию, даст отпор революции, учредит опричнину, изобретет новую религию, возьмет штурмом Рим, станет основателем великой империи, разрушит до основания великую империю...

Потом уже в случае успеха волшебства историки, социологи и политологи напишут еще миллион трактатов, объясняющих, почему случилось именно то, что случилось, нафаршируют это причинно-следственными связями, сотворят из хаоса видимость закономерностей...

Именно эта трактовка исторического процесса прослеживается в романе «Разоблачение», являющемся четвертой частью цикла «Укрытие». Сильные личности творят историю, то мытьем, то катаньем загоняя массы в то будущее, которое эти герои и антигерои измыслили. Массы делают вид, что от них тоже многое зависит. И все идет по плану...

Пока одни люди думают, что именно айтишники спасут мир, другие полагают, что мы шаг за шагом сползаем в цифровое рабство, да еще и радуемся этому...

Видимо, Хью Хауи склоняется ко второй точке зрения, потому как по мере продвижения по циклу «Укрытие» становится очевидным, что силы зла в его постапокалиптическом мире сидят за компьютерами в уютных кабинетах, пока остальные горбатятся в шахтах, в мастерских, в гидропонных теплицах. И все эти пролетарии для злобных очкариков, уставившихся в свои мониторы, лишь расходный материал...

Таким образом, успех цикла у читателей и успех его экранизации как бы монетизирует страхи народонаселения, связанные с тем, что информационное общество является антиутопией, которая лишь ловко притворяется утопией...

Как явствует из биографии Хью Хауи, сравнить его образ жизни можно с перекати-полем. Не может человек годами сидеть на одном месте, смотреть на одни и те же лица вокруг, делать одну и ту же работу...

Поэтому нет ничего странного, что его постапокалиптические видения связаны не с бескрайними пустынными обезлюдевшими ландшафтами и руинами городов, а с колоссальным бункером, в котором несколько поколений выживших маринуются десятилетиями. В замкнутом пространстве, выполняя работу, которая будет с тобой до самой гробовой доски, лицезрея одних и тех же субъектов каждый божий день...

В этой повести он напускает на читателя массу пассажей, способных спровоцировать подобие приступа клаустрофобии, а также знакомит с героиней, которая вроде как призвана будет нарушить равновесие и изменить бытие внутри убежища, ставшего уже скорее местом коллективного пожизненного заключения...

Подозреваю, что Сирил Корнблат неплохо разбирался в вундеркиндах. Поскольку и сам был таковым, а как еще иначе назвать человека, который в возрасте 16 лет вовсю печатается, а в 18 лет уже сочиняет подобные рассказы...

От которых и впрямь становится жутковато...

Жил-был мальчик по имени Питер. И с ранних лет общался он с незримыми для иных сущностями. И обитали эти сущности то ли в его воображении, то ли в адских глубинах, то ли в иных мирах, то ли в Нигде и Никогда. И обучили Питера эти сущности словам, которые воплощают в жизнь желания...

Запретным словам, воплощающим в жизнь желания вундеркинда-социопата. Не считающего чем-либо запретным остановить чье-либо сердце, повинуясь минутной прихоти...

И мечтающего узнать Слово, которое будет последним словом, произнесенным в этой Вселенной...

Добро пожаловать в «Укрытие»...

Ну вот господствовало когда религиозное мировоззрение, то все было ясно и понятно: близятся последние дни, потом будут проведены необходимые мероприятия с трубами, печатями и всадниками, мир погибнет, а потом хорошие люди получат второй шанс...

А теперь нас оставили наедине с хромосомами, кварками и альфа-частицами. Но при этом ощущение, что мир погибнет, никуда не делось. Только если он погибнет, то наверняка и окончательно...

И вот в надежде обрести утешение, люди читают постапокалиптику. Чтобы верить: мир погибнет не весь, не везде и не навсегда. И у людей второй шанс все же будет, и не надо им для этого становиться праведниками...

А будет ли второй шанс у шерифа Холстона? Будет ли он у обитателей Укрытия, гигантского бункера с множеством этажей посреди умершего мира? А с этим предстоит разобраться, погрузившись в те части цикла, которые следуют за этим, так сказать, пилотным рассказом...

После прочтения данного рассказа сама собой на ум пришла ставшая мемом фраза «Ничего не понятно, но очень интересно». И даже не в этой вот приглаженной редакции, а в непечатно звучащем исходном варианте...

Вообще ничего не понятно. То ли на Земле действие происходит, то ли на Плутоне. Если на Плутоне, то какого рожна там по невесть откуда взявшимся рекам шастают колесные пароходы и вся обстановка подозрительно похожа на брэдберианско-саймаковские маленькие городки? Если на Земле, то какого лешего ради посреди бытовых подробностей, намекающих на времена расцвета культуры хиллбилли, когда и примус то был чудом техники, то и дело глаголют о межпланетных полетах, о марсианских всяких штуках и прочем?

И в целом тут какой-то винегрет из научной фантастики, мистики, готики, детских сказок, легкого порно, проповедей пасторов-евангелистов и еще черт знает чего, а персонажи через три страницы полностью меняют свои прежние свойства на совершенно новые, противоречащие предыдущим. И то от текста веет домашним уютом, то замогильной жутью...

И еще метафора на метафоре сидит и гиперболой погоняет, и если бы это был роман, то автора хотелось бы побить, но в нужный момент повествование обрывается...

Когда перестает быть интересно, но от этого покамест еще не стало хотя бы чуточку понятно...

Не уверен, что деятели, раздававшие хьюги с небьюлами, поняли сами, что именно их зацепило, но они дали и то, и другое сразу, чтобы их не обвинили в том, что и они ничего не поняли...

Собравшись сочинить отзыв на данную книгу, я восемь раз подряд громко чихнул. И крепко призадумался о том, что вот вроде как миром правит человек, весь из себя такой большой, солидный и развитый, весьма разумный, хотя и не в такой степени, как ему хотелось бы считать...

А вот копошатся какие-то невидимые по сути тварюшки, напрочь лишенные почти всех признаков принадлежности к живым организмам, помимо неуемного стремления создавать миллионы собственных копий, но они способны в сжатые сроки отправить к праотцам того, кто себя провозгласил венцом творения...

И ведь никогда не знаешь, кто именно у этих тварей идет в авангарде. Допустим, автор «Пандемии» в 2015 году подробно писала о холере, немало страниц посвятила Эболе и болезни Лайма, а о коронавирусах как-то вскользь все и мимоходом, а они тут возьми да и устрой человеческой цивилизации два года нехилой такой встряски...

И мало ли там еще каких напастей ожидает нас впереди, намекает автор сей книги. Поэтому почитаю я лучше теперь что-то менее страшное, про вампиров там всяких и про оживших мертвецов, а не вот эти научно-популярные ужасы...

Книжка занятная, но все же моя оценка очень сильно склоняется к выводу «ни рыба, ни мясо». Впрочем, это часто случается с той разновидностью детектива, который именуется ироническим...

То есть, читателю намекают на обретение под обложкой массы смешных ситуаций вкупе с обилием тайн и загадок, но...

Ироничного отношения к жизни и к смерти тут хоть отбавляй, благо Осман имеет самое непосредственное к индустрии развлечений, а вот детективная составляющая такова, что выстраивать интригу ему надо еще «учиться, учиться и учиться», как завещал вождь мирового пролетариата...

Без иронии и впрямь не обойтись, ибо главные герои живут хоть и в элитном поселке для людей преклонного возраста, но как не назови дом престарелых, но это все же гетто, предназначенное для того, чтобы старики не портили своим присутствием впечатления от жизни всяким там миллениалам, хипстерам, снежинкам, детям-индиго и прочим созданиям, которые слишком нежны для того, чтобы посмотреть в лицо тому факту, что скелет с косой работает без выходных и праздников...

Но плохо, что он еще и помогает автору избавляться от персонажей того ради, чтобы выбраться из сюжетной мешанины наилегчайшим способом. Равно как и плохо то, что вместо нормального расследования преступлений, на поток поставлены чистосердечные признания и явки с повинной. Преступники вот просто приходят к главным героям, беседуют с ними по душам, и никакой тебе индукции с дедукцией, никакой работы серых клеточек...

Можно бы и не писать отзыв на эту повесть, но глазоньки мои наткнулись на некоторое количество благоглупости, высказанной по ее поводу...

Некие суровые читатели заподозрили Стивена Кинга в том, что он впал в сентиментализм, угодил в путы феминизма и вообще сочинил нечто такое дамское, а им, дескать, не с руки читать про девичьи слезы и менструальную кровь...

Хотя вот известно же, что в начале, так сказать, славных дел был целый роман про указанные слезы и кровь. И еще немножко про телекинез. Называется он «Кэрри». И тоже, видимо, сочинен он был в угоду феминисткам и примкнувшим к ним Брайану де Пальме...

А если насчет личных впечатлений, то повесть про Гвенди является добротным таким произведением, сотворенным в русле внимания мистера Кинга к мелким бытовым деталям и личным переживаниям героев, а не к собственно мистическим заморочкам. И вершин мастерства своего автор тут не достигает, но и ниже определенного уровня не опускается. А уровень этот таков, что преподобный Литтл и досточтимый Лаймон все никак его не достигнут, даже если съедят мешок мельдония...

И вообще пред нами вполне достойное повествование о том, что бесплатный сыр бывает не только в мышеловках, но сути ситуации такие частности не меняют...

Так бывает, что взгляды некоего автора на правильное устройство общества вызывают скрежет зубовный, а при этом приходится признать, что книжку он сотворил гениальную...

Благо искренне веривший в торжество идей ленинизма товарищ Голиков не мешал писателю Гайдару в написании повести, основанной на обычных человеческих представлениях о добре и зле, о должном и желаемом, о благородстве и низости, а не идее того, как пионеры ходят строем под чутким руководством старших товарищей...

Поэтому я бы к данной повести применил бы лучше слова Теннисона про «бороться и искать, найти и не сдаваться», а не к низкопробной приключенческой беллетристике с названием «Два капитана», куда Каверин затащил едва ли не весь арсенал бульварной литературы дореволюционной поры...

Сижу я себе, сижу, и вдруг решаю, что просто для тренировки мозга стоит прочесть какой-нибудь рассказ Кафки, благо на полочке стоит книжка из серии «Все сочинения в одном томе»...

И нахожу такую вот зарисовку, которую хоть сейчас бери и вставляй в «Вино из одуванчиков» досточтимого нашего Рэя, иже в Иллинойсе и Калифорнии обитавшего...

Просто несколько впечатлений из жизни мальчишки, несколько доказательств того, что даже в жизни Кафки можно обнаружить свидетельства беззаботного летнего счастья, память о котором хранят те самые упоминаемые в рассказе живущие в городах дураки. Дураки, утратившие способность беззаботно спать по ночам...

Тут весь подвох в том, что порой человек начитанный, является жертвой доступной и очевидной для авторов, не способных сочинить нечто связное и цельное, но умеющих сотворить что-то такое многозначительно расплывчатое, полное намеков и ускользающее из рамок здравого смысла...

Потому как натренированный нужным образом мозг легко начнет видеть Харона в водителе скорой помощи, в гаражах за брежневскими пятиэтажками узрит царство Аида, а бегающую с ножом в поисках жертвы психопатку того и гляди отождествит с Гекатой...

Если еще немного постараться, то с легкостью все эти шатания главных героев по городу, по своим воспоминаниям и по галлюцинациям, вызванным нашествием вирусов на организм, накладываются на личные( и да, чувак, ты крут, ты сделал это сам) или полученные из вторых рук впечатления о том, как шастали по джойсовскому Дублину-Даблину-Никогдаблину мистер Дедалус и мистер Блум...

Сальникову стоит сказать спасибо, что это все вот у него не столь затянуто и не столь хаотично, как у великого ирландского гения графомании. И местами даже забавно, и напиши нечто такое кто-нибудь сто лет назад, он покорил бы мир, но нынче лавры первоткрывателя ему не светят, поскольку все эти хтонь, чернуха и прочий пролетарский постмодернизм давно уже доступны каждому посетителю литературного блошиного рынка...

Откупорить шампанского бутылку я всегда согласен, а вот перечитывать «Женитьбу Фигаро» что-то не очень тянет. Совсем не тянет, если быть честным...

Тут, знаете ли, за окном свирепствует вьюга, в смартфоне свирепствуют потоки совершенно бесполезной информации, и остро ощущается потребность дотянуть до лета и хотя бы на время сделать вид, что ускользнул из цепких объятий цивилизации с ее неврозами, психозами и прочей эквилибристикой...

Белочке хочется выпрыгнуть из колеса и перевести дух...

Ну или хотя бы ощутить белую зависть по отношению к трем друзьям, которые удалились от цивилизации на вполне комфортную дистанцию. Такую, чтобы полностью расслабиться на лоне природы, но в тоже время не попасть в дебри, где самый даже пронырливый Стэнли вряд ли нашел бы следы самого неторопливого Ливингстона...

И при этом протестировать себя на то, сохранилось ли в принципе чувство юмора или же ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЕ ЛЮДИ таки готовы принять тебя в свои унылые ряды...

Сказ про то, как в младые годы я считал, что Джим Хокинс — это такой милый мальчик, а вот теперь посмотрел на него глазами взрослого человека, и такой вот даже холодок пробежал вдоль позвоночника по спине...

Ну то есть Стивенсон искренне и честно пытался написать приключенческий роман для юношества, но перестарался и вместо этого сочинил шедевр, повествующий о том, кто далеко пойдет по чужим головам...

Джим, конечно, опоздал родиться в плане того, чтобы застать золотой век пиратства, и флибустьером ему не быть. Но с каким едва скрываемым восторгом описывает он Джона Сильвера, и с каким едва скрываемым презрением повествует о разных там благородных докторах, капитанах, сквайрах...

Кои все такие из себя благородные, но с радостью разделят сокровища, ради обладания которыми пули дробили черепные коробки, а ножи выпускали кишки на прогулку. Еще и на филантропические цели пару фунтов пожертвуют...

И только Сильвер догадался о том, кто есть Джим. Вся шайка Флинта трепетала перед одноногим, но сам Сильвер дрогнул в поединке с этим юнцом. Таким вот примерным, хорошим, скромным мальчиком, в котором увидел, скорее всего, свой собственный образ в юности. Образ человека, который всегда несколько в тени, но под чью дудку пляшут все остальные. Который не мечет громы и молнии, но его молчание внушает страх. Образ непревзойденного манипулятора и мастера сложных многоходовых интриг...

Слишком умного, чтобы согласиться на предложение Сильвера и пойти в пираты. Время пиратов прошло. Но не сомневайтесь, Джим возьмет свое от жизни по полной. Возможно, станет одним из тех досточтимых господ, которые во имя прогресса и цивилизации истребят миллионы разных там индусов или же станут капитанами индустрии, изобретая крайне изощренную потогонную систему...

Так или иначе, рассказу самого Джима Хокинса о событиях, начавшихся с появления Билли Бонса в трактире его матушки, я бы полностью не доверял. Юноша явно что-то недоговаривает и скрывает самое важное в тени болтовни о второстепенном. Впрочем, большая часть читателей легко ему верит, не замечая того, что именно испугало самого Сильвера, заглянувшего в душу сего отрока...

Фэнни Флэгг, конечно, сама виновата, что при любом удобном случае ей припоминают про жареные зеленые помидоры. Ибо, конечно, нечего создавать шедевры, а потом просто хорошие книги...

Данное произведение является хорошим. Порой просто пугающе милым, чертовски мещанским и прямо таки балансирующим на грани впадения в молочные реки вульгарной сентиментальности, но...

Потом Фэнни Флэгг уравновешивает это все лошадиными дозами иронии, а также тем, что из текста начинает звучать голос подлинной провинциальной одноэтажной Америки, которая отступает все дальше в прошлое под напором метастаз Готэм-Сити...

Тут вот два фантлабовца написали хорошие отзывы на сию книжицу, собравшие за восемь лет пять баллов в сумме, два из которых я вот только что с утра поставил сам...

А трактат то у Хаксли получился весьма интересный, хотя и спорный во многом. Но дающий очень много пищи для размышлений по поводу взаимосвязи между политикой и религией...

И еще более ценный тем, что в сознании многих людей и кардинал Ришелье, и его серая тень в рясе капуцина, и вообще вся та эпоха по сию пору ассоциируется с допотопными писаниями невежественного беллетриста Дюма, которые кинематограф превратил и вовсе в невесть что. Забавное, увлекательное, но глупое до чертиков. А здесь реально великий писатель воскрешает дух эпохи...

Вот так себе размышляешь, какая же книга является лучшей в своем роде, когда речь заходит об одержимости и экзорцизме, а оказывается, что написал ее Олдос Хаксли...

И это вроде как нон-фикшн, обстоятельное такое повествование о том, как во времена кардинала Ришелье в провинциальном городе Луден сожгли на костре местного священника, который якобы напустил своих подручных бесов на монахинь тамошнего монастыря...

И думаю, что такую книжку можно было бы использовать для пропаганды материализма, осуждая корыстных церковников, которые процедуру экзорцизма превратили в подобие шоу-бизнеса. Буквально: на сии обряды за деньги даже допускали знатных английских туристов, благо уже в XVII столетии таковые имели место быть. И сожженного священника немножко жалко. Он, конечно, был и распутен, и тщеславен, и выбесил оптом едва ли не всех горожан, но сожгли то его потому, что однажды он сильно насолил будущему тогда еще кардиналу...

Можно было бы, если бы Хаксли не утверждал при этом, что луденские бесы были мнимыми, но насчет бесов подлинных есть многое такое, друг Горацио, что и не снилось Емельяну Ярославскому и Докинзу...

Понятно, что про Ярославского и Докинза мастер Олдос не писал, но в каждой шутке есть доля шутки...

В целом, интересно почитать его рассуждения про викканство, про метафизику Джона Донна, про всякие темные сущности, искушающие человека. Даже с поправкой на то, что потомок дарвиновского бульдога был тот еще путаник порой...

И даже кажется, что в лице Хаксли мы потеряли великого автора исторических романов, потому как его документальная проза об эпохе Ришелье(прибавляем сюда еще книжку о сером преосвященстве) читается куда как лучше, чем девяносто процентов всякой мушкетерщины и прочего скарамушества...

Я так понимаю, что когда публикуют книжки Дороти Сэйерс, то размещают там фото строгой такой правильной бабуленьки в очках и с прической «прощай, молодость»...

Только бабуленька эта отошла уже от детективного жанра, исповедовала высокие моральные стандарты, сочиняла апологетические пьесы на религиозную тематику, переводила Данте на английский. И все это никому не известно, кроме узкого круга специалистов и ценителей...

Но есть ведь и фото молодой Дороти. Которая покоряла мужские сердца, заводила добрачные связи и внебрачного ребенка. Была плохой матерью. Покушалась на традиционные устои. И ради денег сочиняла детективы, которые вот взяли и обеспечили ей славу при жизни и еще на сто лет вперед уж точно...

В этих детективах, если судить по «Смертельному яду», много едкой иронии, много остроумных замечаний по поводу природы человека в частности и общества в целом. Они забавны, увлекательны, в них прослеживаются проявления личного жизненного опыта и собственных умозаключений Дороти Сэйерс, которая даже себя саму использовала как прототип одной из главных героинь. Читатель даже и забывает порой, что собственно детективная составляющая хромает минимум на одну ногу, и до изощренности других мэтров классической эпохи детектива романы Сэйерс все же не дотягивают...

Вы понимаете, Стивен Кинг как человек для меня та еще дурилка картонная, но как писатель нечто такое, что ежели бы я из любимых авторов устраивал капище с идолами, то ему я бы выделил золотые усы и велел бы их жрецам смазывать не абы чем, а лучшими винами и сладчайшим медом...

Но как вы знаете, ежели идолы косячили, не выполняли просьбы языческих трудящихся, то им ставили это на вид и иногда даже немножечко били...

И по сей причине я готов понять, что кое-кто хочет немножко побить Мастера его же лучшими книгами. Хотя бы за то, что он не только пихает куда ни попадя агитацию за Хиллари Клинтон, но и написал фанфик по мотивам своих бестселлеров...

Мало того, что здесь есть Холли Гибни, без которой можно было бы и обойтись, ибо многих она бесит. Меня она не бесит, но необходимость ее наличия в «Чужаке» примерно такая же, как если бы это был Фокс Малдер или Эркюль Пуаро...

Но тут просто очень сильно видно, как одни куски текста написаны под влиянием «Оно», другие копируют «Почти как бьюик», третьи опираются на «Необходимые вещи», и так далее, и так далее, и так далее...

И во всем этом обилии самоповторов теряется исходно перспективная идея, связанная с доппельгангерами, и даже не имеет особого значения то, что концовку Кинг, вопреки всеобщему мнению, вовсе и не завалил, а выстроил логично и обоснованно...

В общем, слабоват этот роман и перечитыванию не подлежит...

Вот, допустим, живет на свете доктор медицины, который решает, что надо ему сотворить человека...

И вот покупает он бутылку хорошего шампанского, букет цветов, устраивает жене внезапный праздник. Эмоции ожили, чувства вспыхнули, страсть обуяла, свершилось то, что Шелдон Купер из «Теории большого взрыва» именовал соитием, сперматозоид устремился к яйцеклетке, ну и при удачном ходе событий вскоре на свет явится младенец, про которого все скажут, что он на диво как хорош...

Или же он пойдет в морг. И возьмет голову от одного мертвеца, корпус от другого, руки от третьего, ноги от четвертого. Поскребет по сусекам, натащит внутренних органов от всех помаленьку. Изготовит вот такого импортозамещающего франкенштейновского монстра. И потом...

И потом критики скажут, что местами это похоже на творчество одного писателя, а местами вот торчит нос другого, а со спины тут и вовсе Умберто Эко мерещится...

И вот когда Водолазкин «Лавра» сочинял, то заметно было, что творческий экстаз все же преобладал над постмодернистским сотворением оживающих кадавров...

А вот тут и кадавр еле живой, лежит на полу и конечностями судорожно взбрыкивает время от времени, и нитки, которыми его составные части сшиты, так и бросаются в глаза...

И могло бы все быть гораздо лучше, если бы автор написал первые сто страниц, и была бы занятная повесть о мнемонисте Чагине. Но желание написать именно роман привело к тому, что потом идет просто вода. Вода жидкая, твердая, газообразная, на разных маститых классиков намекающая. Но вода же...

И концовка в стиле «какая-то концовка нужна». Судорожно ищет концовку. Находит ее после долгих поисков за книжным шкафом. Привязывает к пальцу ноги Франкенчагина. С облегчением сдает в редакцию. Финита...

Вот мне здравый смысл подсказывает, что не надо салат оливье кушать в новогоднюю ночь, ибо в нем вредная для здоровья колбаса, еще более вредный майонез, не особо полезная картошка, пропитанные нитратами огурцы и гадкий консервированный горошек...

Но каким-то таинственным образом выходит, что мы верим в возможность подобрать такое сочетание указанных продуктов, что в салатнице таки обретем пищу богов...

А еще мы, читающие книги Свечина, верим, что из наскоро скроенных сюжетов, шаблонных расследовательских действий, обрыдших хуже некуда сцен избиения непобедимым Лыковым прямо уже печенежских по количеству орд уголовников и нудноватых лекций по истории города Тучекукуевска в эпоху правления мишени японского городового...Из этого всего родится увлекательный исторический детектив...И иногда он рождается...

Хотя, конечно, Свечин изрядно замучал тех, кто годами ждет, когда биография Лыкова дотащится хотя бы до Первой мировой, не говоря уже до красноармейцев с белогвардейцами...

Видимо, скоро мы дождемся выхода в свет книги, в которой расследованием преступлений займется дворник, живущий в подвале дома семейства Тарусовых. Или говорящий кот...

Потому как до уровня «а теперь мы расскажем о детях главных героев предыдущих книг» и «а вот что сказала девочка, наделенная даром предсказания будущего» данный цикл уже успешно регрессировал...

Равно как и до случайных совпадений позабористее случайно оказавшегося в кустах треклятого рояля, до чудесного обретения юными нищими отцов в генеральских чинах и прочей подобной катавасии...

Я едва не прошел мимо этой книги. Дело в том, что ее всячески рекомендовал к прочтению мистер Пуллмэн, который у нас по причине издательской абракадабры стал Пулманом, хорошо хоть не Пульманом...

Ну а мой умеренный клерикализм неплохо переносит книги атеистические и еретические, мистические и гностические, посвященные похождениям Азатота и луденских бесов, но категорически не воспринимает писания, в которых глумятся над религией столь топорно и пошло, как это делал английский однофамилец мягкого вагона...

Но я себя превозмог...

И не пожалел...

Потому что книжка то и впрямь чудесная. Позиционируемая как сказка, воспринимаемая как мистическая повесть, оказывающаяся в итоге темпоральной фантастикой. Вроде как предназначенная для младшего подросткового возраста, но как многие такие британские книги на отлично заходящая читателю, у которого этот возраст давно или недавно скрылся за горизонтом. Одновременно забавная и печальная. Дающая шанс поностальгировать по детству и задуматься о том, что же нас ожидает в вечности...

Такую никакому Пулману не написать, хоть сделай его британский монарх сэром три раза, а не один, хоть съешь он страницу из рукописи Клайва Льюиса или Памелы Трэверс(это зависит от того, предпочитаете ли вы религию или оккультизм) и запей ее шогготским особой выдержки...

Немцы, как известно, народ обстоятельный и трудолюбивый, поэтому изваять роман на 600 страниц о четырехлетнем правлении Калигулы для немецкого беллетриста проблемой не является...

Проблемой является то, что роман этот может получиться довольно скучным. Мне вот довелось прочесть многие сочинения античных авторов, в которых речь идет о Калигуле, начиная с хрестоматийного Светония и заканчивая Дионом Кассием, а также несколько биографий от современных авторов, благо усилиями Игоря Князького сей супостат даже в серию ЖЗЛ просочился. И все эти произведения читались гораздо веселее, нежели текст Обермайера: одни — потому что первоисточники, другие — потому что написаны более живым и ярким языком, нежели занудный баварский роман, хотя вроде бы и не относятся к художественной литературе...

По наущению издателей, надо полагать, автор пытался сделать изложение более занимательным, благо описание злодейств и причуд Калигулы дает для этого широкий простор, но все это порой сводится на нет. Только читатель начнет приходить в оторопь от художеств Гая Юлия Цезаря Калигулы, он же Сапожок, как Обермайер примется подробно описывать любовные похождения Корнелия Сабина, одного из тираноубийц, вымышленные из головы, но что плохо, вымышленные в духе дешевых любовных романов, а не так, как стоит их вымышлять автору романа исторического...

Главная проблема авторов триллеров состоит в том, что любители триллеров прочитали тьму тьмущую подобных произведений, и берутся порой за чтение с видом скучающего Нерона, который смотрит на поединок гладиаторов и знать не знает, чем там еще можно его удивить...

Ну вот примерно как в игре «Камень, ножницы, бумага» не особо богат выбор возможных вариантов исхода, так и в этом произведении с тремя действующими лицами, оказавшимися в какой-то глухомани, принципиально неожиданных сюжетных ходов не дождешься...

Камень, ножницы, бумага, ску-ко-та!

Я так понимаю, что в Шотландии Дороти Даннет считалась весьма и весьма уважаемым автором, но это все локальная такая гордость за добившегося успеха земляка...

А так ты вот берешься за то, что в аннотациях представляют как один из лучших исторических романов на шотландскую тематику, если не считать самого великого и ужасного Вальтера Скотта, а оно по итоговому впечатлению и до пресловутого Рафаэля Сабатини не дотягивает...

Мелкие какие-то людишки творят мелкие интрижки на англо-шотландском приграничье, а главный герой, объявленный личностью загадочной и неординарной, похож на провинциального актера, играющего Ричарда Йорка, не выходя из состояния перманентного похмелья...

В принципе, книжки про детектива Иеронимуса Босха, более известного как Гарри Босх, мне нравятся, но не могу сказать, что вызывают восторг...

Нормальное такое, крепко сбитое, умеренно стандартное чтиво о крутом копе, который и мозгами шевелить умеет, и в нос злодею с правой зарядить в состоянии...

Автора порой заносит в стилистику, подходящую для фильмов про Грязного Гарри, а не про то, что сойдет за жизнь реальных полицейских. А порой он очнется и вернется на землю, где царят не пальба и погони, а отчетность, экспертизы, нудные допросы и юридическая казуистика...

Попытки Босха найти убийц своей матери отчетливо эксплуатируют втемяшившуюся в голову обитателям Голливуда и окрестных холмов идею экстраординарности истории убийства ночной бабочки, которую наши переводчики упорно именуют Черной Орхидеей, хотя «dalia» отродясь не орхидея ни в каком смысле...

Однажды я смотрел футбольный матч с участием сборных США и Бразилии. Дело было в 1994 году, время было ночное. В принципе, меня уже отправили спать, но я тайком включил ютившийся в моей комнате старый черно-белый телевизор. И вот, привыкнув смотреть трансляции в цвете, я ничего не мог понять в происходящем. Ведь бразильцы играли в желтом, а американцы в белом. И по черно-белому телевизору все выглядело так: толпа футболистов бежит в сторону одних ворот, потом толпа футболистов бежит в сторону других ворот. И если не знать, где чьи ворота именно находятся, то ничего не поймешь в происходящем...

Согласитесь, я вот привел уйму никому нафиг не нужных подробностей о давно многими позабытом матче, но это я еще сдержал себя. Я бы тут мог накатать по пять страниц о каждом игроке сборной Бразилии того времени, но за это меня закидали бы помидорами...

А вот Дженн Лайонс не сдерживалась, и понаписала о каждом персонаже столько ненужного и не имеющего к делу отношения, что воды хватило бы на пару океанов, четыре моря, восемь озер, шестнадцать рек и тридцать два маленьких ручейка...

Ну и как в том матче...По прошествии времени все герои книги кажутся мне композицией из двух безликих толп, одна из которых вроде как на стороне добра, а другая на стороне зла. Но в нынешних эпопеях добро порой такое недоброе, что прямо таки злое, а потому кто там в итоге победит, разница несущественна...

Если чтение скучного рассказа уместно сравнить с перелистыванием таблиц Брадиса, памятуя о том еще, что таблицы эти имеют вполне осязаемую пользу...

То с чем сравнить чтение мерзкого рассказа? Ну, вот был в 1183 году такой случай, когда в Эрфуртском замке провалился пол, и многочисленные князья и рыцари погибли в скопившихся под оным нечистотах. И лишь император Фридрих Барбаросса чудом спасся, ибо ему все же суждено было утонуть в реке, а не в фекалиях...

И вот в рассказе этом тонут все надежды на эстетическое удовольствие, на интересный сюжет, на вообще какие-либо чувства и эмоции, кроме брезгливости и отвращения...

И ты, как император Фридрих, лишь чудом спасаешься от отвращения к жанру ужасов, поскольку все же знаешь, что есть окно в мир нормальных леденящих кровь произведений, через которое ты по веревке спустишься, оставив позади смердящее вместилище всяческой мерзости...

Подозреваю, что чтение книг Свечина стало у меня привычкой...

Возможно, полезной, поскольку в любом его романе обитает большое количество всяких подробностей о том, как жили наши предки во времена пресловутой то ли тюрьмы народов, то ли рая, населенного поручиками Голицыными и корнетами Оболенскими. Хотя, понятно, что по своей тематике Свечин как-то ближе к тюрьме, к Мертвому дому, к Сахалину...

Возможно, вредной, потому что я мог бы в это время читать нечто возвышенное и мифопоэтическое. Мог бы прочесть «Божественную комедию» или перечитать хроники Шекспира, но предаюсь постыдному греху чтения бульварных романов о непобедимом сыщике, который и умен как Холмс, и могуч как Поддубный, и везением обладает неимоверным, и чем дальше, тем более шаблонными становятся его подвиги...

Но вот эта книга все же хороша тем, что шаблон Свечин еще не сформировал до конца, а герои его не стали окончательно картонными. Товар, хоть и ремесленный, но сделанный с душой, не угодивший еще на конвейер...

Вот я все же понял, что меня слегка подбешивает в творчестве Чана...

Это его пресловутое умение взять сложную проблему и изложить ее кратко, просто и доступно для понимания. Это умение многих восхищает, приносит литературные премии, но...

Это иллюзорная простота и мнимое понимание...

Есть такие вещи, которые не могут быть простыми и понятными, если их объяснять словами. Слова сами по себе могут быть простыми и понятными, а то, что они описывают, все равно остается неизъяснимым...

Человечество покамест не решило проблему окончательного искоренения полипов в носу, а замахивается на то, чтобы окончательно вывести доказательства то существования Бога, то его несуществования...

И тут даже Паскаль со своим пари не поможет. Потому что его пари это попытка выиграть рай, сев играть со Всевышним с краплеными картами. Впрочем, физики с математиками и прочие люди из мира естественных и технических наук, они же наивны как дети, думают, что цифры и формулы все объяснят рано или поздно...

Гуманитариям проще. Они знают, что непонятное так и останется непонятным, а смысл найдет лишь тот, кто сам его придумает. А так-то мысль изреченная есть ложь...

Есть только миг между прошлым и будущим, но и его, к сожалению, нет...

Повесть сия производит сильное эмоциональное впечатление, когда до чувств читателя доходит зловещая сущность концепции времени как четвертого измерения. И то, что время это в равной степени ничтожно до полной иллюзорности и обладает абсолютной властью над человеком. Видимо, по той простой причине, что человек еще более ничтожен и иллюзорен, будь он хоть нищим с паперти, хоть императором...

А вот включать разум и анализировать философское содержание повести Чана все же не стоит. Поскольку любой начитанный человек поймет, что где-то подобные рассуждения ему многократно встречались, начиная с изложения в учебнике всеобщей истории для седьмого класса кальвинистской доктрины предопределения...

Неожиданно выяснилось, что даже такой скупой на страницы автор как Тед Чан может вдруг взять и налить много воды в случае, когда следовало быть более сухим и немногословным...

На это его сподвигла идея, заключающаяся в том, что некрасивые люди могут быть угнетены тем обстоятельством, что есть люди физически привлекательные. Ну и ученые в ближайшем будущем придумают как отключать у мозга способность наслаждаться красотой человеческого тела и изяществом черт лица...

Далее, видимо, последует отключение способности любоваться звездным небом над головой и нравственным законом внутри нас...

И вот Чан так и не рискнул встать в намечающемся споре на какую-либо конкретную позицию, а потому вместо лаконичного выражения своих взглядов приволок в текст кучу многословных персонажей, от рассуждений которых нет никакого толка...

Микроотзыв на микрорассказ...

Успокойтесь и не паникуйте...

Металюди, чей интеллект намного превосходит таковой у простого человека, в некотором смысле всегда были, есть и будут...

Просто если дать обычному человеку почитать труды Гегеля или статью по квантовой механике в научном журнале, то не поймет он в них ничегошеньки...

И вроде как никто от этого особой печали не испытывает...

Ну и к чановским металюдям тоже привыкнем...

Порой в унылый ноябрьский полдень, когда серое небо отражается в серых лужах, а по серому асфальту бредут куда-то прохожие с серыми лицами...

Кажется, что и нет уже давно вокруг настоящих людей, что всех подменили големами...

И это не сейчас случилось...

Допустим, уже в Стране Советов големы стройными рядами вступали в комсомол, потом делали карьеру по партийной линии, произносили по бумажке речи с трибуны, и потом мы видели их стоящими на Мавзолее, уже готовыми рассыпаться...

Или вот сейчас големы снимают для големов тиктоки, комментят посты других големов в соцсетях, смотрят реалити-шоу из жизни големов...

Поэтому человечество не вымрет. Глины хватит на миллионы лет. Големы понаделают големов, а те еще големов. И трудно уже и так то понять, где голем, а где человек. И не потому что големы стали людьми, а потому что люди обратились в големов...

Поэтому все гораздо хуже, нежели описывает Чан в своей викторианско-стимпанковой альтернативно-исторической повести о гибридизации каббалистики, генетики и робототехники...

Да я практически уверен, что иногда математики снимают на выходные загородный пансионат и там при закрытых дверях, втайне от непосвященных, самозабвенно и сладострастно делят на ноль...

Досадно, что по поводу научной составляющей рассказа поведать мне нечего, поскольку я гуманитарий. Но помню, что меня всегда не устраивал ответ школьных учителей о том, что на ноль делить нельзя потому, что вот нельзя и всё...

Особенно я сильно стал подозревать, что здесь что-то не так, когда узнал, что кое-где у нас порой пересекаются параллельные прямые, а из единицы со знаком минус походя так извлекают квадратный корень...

Поэтому до некоторой степени чувства главной героини мне понятны. Но идти на акт суицида из-за того, что доказал возможность деления на ноль, это все же дикость. Эйнштейн вот поставил ньютонианскую физику вверх тормашками, и ничего подобного себе не позволял. А тут нежные какие, поделили на ноль и поймали печальку...

За скобки вынесем, но будем держать в уме, что в литературном отношении рассказ довольно невзрачен и монотонен, будто Чан полагал, что про математику не стоит писать красиво...

Лично я не хотел бы ни в коем случае становиться самым умным человеком на Земле...

Ибо став таковым, я прозрел бы суть того, что именно творится на этом подозрительном шарике, вращающемся вокруг субтильной желтой звезды, ютящейся на задворках Галактики...

И тогда сел бы я на пригорок, обхватил колени руками, начал бы раскачиваться как маятник и рыдать навзрыд. И проклял бы ту давно истлевшую в мельчайший прах обезьяну, которая первая схватила камень и с помощью другого камня начала делать из него олдувайское рубило...

И вот, наследуя разум от предыдущих поколений, мы преумножаем скорбь и печаль, а затем передаем этот капитал с процентами потомкам...

Вот почему главному герою повести не следовало бы становиться самым умным человеком на Земле. Подобный путь ведет в гибельный для него тупик...

Лучше быть слегка наивным, немного чокнутым, верить в чудо, зажигать в ночи свечу оптимизма...

Почему-то пришла на ум фраза из мультика про Гену и Чебурашку...

Мы строили, строили и наконец построили...

Тед Чан решил дать вавилонянам, всем этим шумерам и аккадцам, амореям, арамеям и халдеям шанс достроить таки свой главный зиккурат до самого неба. Реализовать присущее им упорство и постучать своими кулаками в небесную твердь. Взять гвоздик и накорябать рядом с какой-нибудь звездой «Навуходоносор и Мардукаплаиддин здесь были»...

И в самом конце своего пути узнать, что этот конец и есть начало. Змея ухватила себя за хвост. Пространство похоже на глиняный цилиндр, на котором люди царапают клинописные значки своих свершений, тут же исчезающих из поля зрения тех, кто пришел нацарапать свои...

А когда они добрались до крыльца дома, где живет Бог, то обнаружили табличку «Сегодня прием по личным обращениям не проводится. Приходите через семь эонов»...

Sic transit gloria mundi...

Знаменитый мебельный мастер Томас Чиппендейл лелеял мечту о том, что изготовление мебели добьется признания в качестве подлинного искусства, а через 250 лет он известен прежде всего тем, что из его фамилии создали имена для глупых мультипликационных бурундуков...

И даже из этого исторического детектива вы ничего не узнаете о его творениях, он тут понадобился в качестве мерзкого капиталиста, ворующего идеи свои помощников, и одного из основных подозреваемых в деле об убийстве лорда Монтфорта...

Книга же сама по себе весьма обстоятельна и нетороплива. Поскольку если до написания детективов допустить историка искусства, то он уж расстарается впихнуть вам в голову массу сведений. К ходу расследования отношения они иметь не будут, но грех не воспользоваться случаем, чтобы не поведать читателям о палладианстве...

Бывают такие детские книжки, от чтения которых младая поросль может впасть в депрессию..

Хотя вроде бы и хоббит Фродо не мог сказать, что он счастлив, когда завершилось его длинное пешее путешествие к Ородруину...

Вот и здесь, юноша и девушка, спасшие родную долину от сил зла, вернувшие действенность магии, хранящей их родные места, едва ли могут считать себя счастливыми, ибо они познали, что мир дьявольски жесток, а справедливость отнюдь не царица в пурпурных одеждах, а изгнанница в заплатанном рубище...

И даже единороги здесь депрессивные...

Вот и отыскалось новое для меня имя в перечне авторов исторических детективов...

И вот если, допустим, Свечин взрос в Нижнем Новгороде, то Зацаринный родом из более глухой провинции. Из города, чье название само по себе синоним провинции, из Сызрани он...

И облюбовал он для себя более отдаленную историческую эпоху, повествуя о Золотой Орде при хане Узбеке и ханше Тайдуле. Служит коим некий чиновник, который по происхождению урус, но Сарай стал родной для него стихией. Променял березы да клены на степную траву емшан, служит ордынскому государю, ловит тех, кто против него злоумышляет...

И его глазами мы видим, что там тоже были люди, а не безликие «злые татарове» летописных сводов, и жизнь бурлила, и великие города стояли там, где теперь только норы сусликов...

Ох и нудным же дядькой оказался этот Виктор Гюго...

Для начала он устраивает читателю историко-этнографический челлендж, предлагая пробраться через сто с лишним страниц рассуждений о прошлом и настоящем Нормандских островов, а лишь потом переходит к действию. Ну, как переходит, еще страниц пятьдесят рассуждает о прошлом и настоящем главных героев...

Лишь затем он сажает пароход на камни и отправляет рыбака Жильята в одиночку спасать паровую машину в надежде завоевать любовь красавицы Дерюшетты, племянницы судовладельца...

При этом периодически он снова впадает в занудство, выдавая на гора длинные трескучие пассажи про волны, ветер и скалы. Потом выходит из состояния экстаза и пытается развивать течение сюжета, пока снова не превращается в велеречивую романтическую галльскую пифию мужского рода...

Осведомленный читатель все же ждет, когда начнется главная сцена романа, в которой отважный Жильят, с виду обычный рыбак, а в душе носитель концентрированного байронизма, вступит в эпический поединок с жутким спрутом. Но этот самый спрут оказывается не менее эпическим ляпом, поскольку мсье Гюго повествует о том, что осьминоги присосками своих щупалец досуха выпивают всю кровушку из своих жертв...

В общем, роман этот позволил мне поставить галочку в списке прежде не читанной классики, но вместе с тем и стало ясно, почему его порой не включают в собрания сочинений Гюго...

По факту, это все же скорее большая повесть, нежели компактный роман...

Сыщик Лыков только лишь выходит из профессионального младенчества, но уже силен как буйвол и с одного удара укладывает оземь самых могучих душегубов...

И его вовсю из родного Нижнего переманивают в столичные пределы...

В целом, в ранних повестях и романах о Лыкове действие и интриги преобладает над краеведением, Свечин еще не дошел до того состояния, когда в любой его книге экскурсы в историю той или иной местности начнут занимать до четверти объема...

Пока же Свечину интереснее описывать подвиги полицейского чудо-богатыря, спасающего царя-батюшку от преступного союза нигилистов и варнаков, нежели живописать то, какие пароходы ходили по Волге и как была устроена хлебная торговля...

Вот в чем Найо Марш отменно разбиралась, так это в образе жизни представителей богемы...

Сама она подвизалась прежде всего на ниве театральных постановок, но вне всякого сомнения в ее окружении было немало художников. И писательница прекрасно знала, каким скверным характером и наплевательским отношением к общественной морали могут быть наделены люди искусства...

И данный роман интересен не столько даже подробностями расследования убийства некоей натурщицы, сколько наблюдениями за характерами и нравами творческих личностей, которые творчески относятся даже к преступлению...

Представьте, что посреди одной из повестей о Берти Вустере и Дживсе вдруг взяли и убили кого-то из второстепенных персонажей...

И вот Берти Вустер надеется, что убийцей окажется тетушка Агата, и он избавится от ее утомительных нравоучений и настойчивых попыток женить таки Бертрама...

Тут дело в том, что половина романа выдержана в примерно таких интонациях, что все очень сильно напоминает книжки Вудхауса, и даже слегка теряешь ощущение, что вообще-то имеешь дело с детективом...

Но даже если ты в степи не видишь суслика, он там все же есть...

И вот происходит убийство, и является инспектор Аллейн, и разоблачает того, кто лишил жизни известного джазмена, и автор устами сыщика призывает всех вести здоровый образ жизни и избегать пристрастия к наркотикам...

Гарри Босх во всей красе...

Вредный, склочный, неприятный в общении, дерзящий начальству, склонный к рукоприкладству, но чрезвычайно эффективный в расследовании преступлений коп...

В данном романе отправляется в Лас-Вегас, но не в покер играть или на рулетке денежки просаживать, а чтобы вычислить убийц третьеразрядного продюсера, снимавшего мусорные фильмы единственного ради того, чтобы мафия могла отмыть свои деньги...

Допускаю, что реальные полицейские читают такие книжки с усмешкой. Ну хотя бы потому, что Босх отродясь не сидит допоздна над написанием километровых отчетов. Но из километровых отчетов бестселлер не сделаешь, а из приключений в Лас-Вегасе очень даже да...

Ну так да...

Особенно если это книги, принадлежавшие заподозренным в использовании черной магии, официально за это казненным и при этом еще и проклявшим всех и все перед смертью...

Поэтому, ежели хозяин подобных манускриптов что-то там пообещал в награду тому, кто разгадает его загадки, будь то некая сумма денег или даже способность летать, то ну его к черту...

Но Билл Бирнбаум думал иначе, а потому жестоко поплатился...

Если что, этот рассказ только прикидывается мистическим, а на деле является чем-то из разряда черного юмора, настолько черного, что автор не считает неуместным

Бывает так, что ищешь для прочтения ужасы кромешные, а натыкаешься на нечто лирическое, мифопоэтичное и окрашенное в тона трогательной сентиментальной иронии...

И вот мы же знали, что Джо Лансдэйл мужчина хоть и суровый, но именно такие ребята могут быть порой в душе весьма сентиментальны...

Поэтому история о том, как Смерть на черном автомобиле явилась за пожилой супружеской парой будет историей о любви и верности, а не о том, что все есть мрак, тлен и безысходность...

Как в мифе о Филемоне и Бавкиде, жили они долго и счастливо, и умерли в один день, а потом воссоединились в посмертии...

Такие хорошие произведения и впрямь не сходят с конвейера, их не штампуют и не собирают по шаблону...

Читатель ожидает обрести под обложкой детектив, но обнаруживает там фантасмагорическую литературную игру...

Основанную на таких произведениях Булгакова как «Морфий», «Мастер и Маргарита», «Собачье сердце» и «Зойкина квартира», что дополнено наличием самого Михаила Афанасьевича в качестве действующего лица...

Нехорошие дела творятся в нехороших квартирах, то мертвое тело убитого бесследно исчезнет, то заведутся там бывшие графья с бриллиантами в полкладке пальто, то китайцы всякие темные махинации заведут...

И еще орудуют некие Аметистов и Буренин. То ли белогвардейцы, то ли большевики, то ли шпионы немецкие, а может и вовсе нечистая сила. Ну уж очень они похожи на клетчатого Коровьева и корпулентного Бегемота...

В общем, без самого хотя бы приблизительного знакомства с текстами Булгакова браться за сей роман не стоит, ибо всяческие намеки и аллюзии пропадут втуне...

В 1946 году Роберт Блох еще не был столь раскован, как это произошло с ним в более поздние годы творческой биографии...

Не то еще время было, чтобы дозволялось открыто писать про секс, разнузданное насилие и употребление наркотиков...

Поэтому данный рассказ был бы уместен и в 1913-м году, благо повествуется в нем о вполне традиционном безумном ученом, изобретшем зловещий фонограф, на который можно записать человеческую душу...

Сперва этот свихнувшийся немец экспериментирует на кошках, а потом принимается за людей, не обращая внимания на то, что запись души напрочь изымает ее из тела...

Не очень страшно, но в формате аудиокниги чтец с помощью интонаций добавляет зловещести и загадочности туда, где их не хватает при восприятии глазами...

Человечество, надо признать, крайне озабочено идеей возмездия...

И при этом право осуществлять его уже давным давно было у отдельно взятого человека экспроприировано...

Именем богов, царя, государства, народа, революционной целесообразности или общечеловеческих ценностей...

Но капитан Райдер, одержимый мщением, готов прибегнуть к способу, известному из его путешествий по Африке. Говорят, тамошние колдуны способны опоить человека некими зельями и зашить его в звериную шкуру. По мнению капитана, это идеально подойдет для шайки мерзавцев, сведшей его племянницу в могилу с помощью наркотиков...

В общем, внимательно присмотритесь к горилле, ютящейся в клетке передвижного зверинца. Возможно, это не совсем обычный экземпляр...

Лучший в мире способ выработать в себе ангельское терпение и невозмутимость, свойственную тибетским ламам, близким к просветлению...

Состоит в том, чтобы завести парочку котят...

А если вы хотите еще и проверить себя на стрессоустойчивость максимально экстремальным способом, то это должна быть парочка сиамских кошек...

И тогда дом будет ввергнут в хаос, жизнь превратится в бедлам, все, что может быть скинуто на пол, будет туда скинуто. Диваны, занавески, ковры будут приведены в негодность. Соседи придут к выводу, что рядом с ними живут сумасшедшие...

Остается только лишь описать это все с юмором...

Понятно, что к пещерам мы испытываем особые чувства. Для наших далеких предков, одетых в звериные шкуры, пещеры значили очень много. А ведь именно от них, несмотря на тонкий налет цивилизованности, мы унаследовали наши основные стереотипы поведения, включая страх перед тем, что...

... притаилось в глубине такой вроде уютной пещеры, где так хочется провести ночь в тишине и спокойствии, а не там вот под открытым небом, где воет ветер и зуб на зуб не попадает, но вдруг если...

... оно действительно там притаилось, и даже не успеет прийти рассвет, как оно вылезет из самых недр и вопьется своими острыми зубами в вашу плоть...

Короче, если у вас где-то в глуши Корнуолла заглохла машина, то не стоит следовать за старухой, сильно смахивающей на ведьму, заходить в ее жилье, устроенное в пещере, есть предложенную ей еду и пить из кружки напиток, пахнущий травами...

Потому как теперь вы именно то, что старая ведьма называет термином « ЯДАА»...

Достойно уважения, кстати, то, что автору удается обмануть читателя неожиданной концовкой. Все вроде идет к тому, что случится исход, традиционный для сказок о ведьмах, заманивших в свой дом заблудившегося путника, но Четвинд-Хейс к старинной сказочной страшилке добавит нечто о клаустрофобии, характерное для нынешних времен и современных безумцев...

Замысел у кубинского писателя, ныне живущего в США, имел титанические масштабы. Не каждый рискнет в одном романе описать нацистскую Германию времен « Хрустальной ночи», изобразить злосчастное плавание лайнера «Сент-Луис» с сотнями еврейских беженцев на борту из Гамбурга в Гавану, проследить историю Кубы с 1939 по 2014 год, затронуть события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, при этом постоянно перемещаясь из одного временного плана в другой и, будучи пожилым мужчиной, вести рассказ от лица двух юных девушек...

В общем, Корреа подписался на то, что он будет в одном лице Фаллада, Карпентьер и любая на выбор тетенька, сочиняющая душещипательные семейные саги из списка бестселлеров...

И, пожалуй, только тетеньку эту он и смог заменить...

Германия при Гитлере показана чрезвычайно схематично и тускло. Сделав повествовательницей девочку-подростка, Корреа хотел добиться от читателей максимального сочувствия к жертвам нацизма, но в итоге добился изображения того, что какие-то абстрактные немцы преследуют не менее абстрактных евреев по совершенно непонятным мотивам...

Плавание на «Сент-Луисе» получилось чуть лучше, но все равно преследует мысль о том, что на автора больше влияния оказал кэмероновский «Титаник», нежели свидетельства пассажиров гамбургского лайнера. И порой кажется, что лучше бы Корреа написал документальную книгу, нежели художественную...

Вот описание истории семейства Розенталей-Розенов на Кубе и в США получилось гораздо лучше. В рамках такой душещипательной латиноамериканской мелодрамы, с семейными драмами, расставаниями и встречами, скелетами в шкафу...

Но опять же, вылазки на территорию более масштабных процессов не особо удались. Вроде как на Кубе была благодать, потом откуда-то с неба свалились непонятные коммунисты и все испортили. Корреа умудряется даже ни разу не упомянуть фамилию Кастро, будто это какой-то Воландеморт что ли...

Ну и он боится что-то плохое сказать про США. Ругает Кубу, которая отказалась принять большинство беженцев с « Сент-Луиса», а про то, что аналогичным образом поступили американские власти, сказано одним предложением, да и то в послесловии как бы нехотя...

Вот куда летом податься любителю исторического детектива...

Можно, конечно, пойти в библиотеку и натащить оттуда потрепанных книжек Юзефовича, чтобы перечитать те из них, которые еще были в большей степени литературой, нежели коммерцией...

Или дождаться выхода в свет очередного тома лыковских приключений от Николая Свечина, чтобы понять, что данному автору историческое краеведение все более и более интересно, нежели эти самые приключения...

Ну и вот объявился на горизонте некий Анонимус. С уведомлением, что читатели могут попробовать отгадать, кто это такой на самом деле. Может быть, легкость языка и занимательность повествования намекают на то, что это все же Юзефович. Или это Свечин решил перезапуститься, сохранив любовь к историческим деталям, но избавившись от манеры читать лекции по поводу всего, что окружало его героев. Или, черт его знает, это все написано искусственным интеллектом, созданным в недрах Литреса, чтобы книжки выпускать, а гонорары не платить...

В целом, получился неплохой образец летнего развлекательного чтения. С приключениями, с главным героем, склонным к авантюрам, в воде не тонущим и в огне не горящим. Любовь-морковь, интриги при дворе персидского шаха, тайны гарема и его обитательниц, козни британской разведки. Без претензий на принадлежность к БОЛЬШОЙ ЛИТЕРАТУРЕ, но идеально в плане того, чтобы отдохнуть от забот да хлопот с помощью добротной беллетристики...

Единственно, что детективную составляющую надо подтянуть. Не обязательно превращать главного героя в подобие Пуаро, но напрягать серые клеточки читательского мозга стоит посильнее...

Ставка на неожиданную концовку может не оправдать доверия, поскольку искушенный читатель в состоянии ее разгадать по косвенным признакам...

Во избежание спойлера намекну лишь, что те, кто погубил делопроизводителя в повести Булгакова, погубят жадного наркоторговца в этом рассказе Блоха...

А мораль сказки в том, что нечего пытаться использовать магические артефакты (лампы с джиннами, ковры-самолеты, волшебные фотокамеры) без знания хотя бы основных законов оккультных наук, но с мельтешеньем долларовых купюр перед глазами...

Некогда корифеи детективного жанра собрались и сочинили что-то вроде конвенции, среди пунктов которой был запрет на то, что убийцей окажется дворецкий...

Вот корифеи фантастики упустили момент, когда надо было собраться и договориться о том, что сочинять истории про нашего современника, попавшего в прошлое и вселившегося там в тело какого-нибудь обитателя минувшей эпохи, вот такие вот книжки сочинять не просто моветон, а моветонище...

Ну и теперь зато остается лишь лицезреть мутный поток всяких пэтэушников, руководящих Римской империей, отставных спецназовцев, выигрывающих войну для Сталина в три хода, и прочих личностей, засоряющих своими идеями и коверкающих своими деяниями прошлое человечества...

Ну или писать на их похождения такие вот пародии. Забавные и юморные. Вон даже Сталину стало смешно, когда очередной попаданец предложил ему на всякий случай расстрелять ставропольского пионера Мишу Г....

Отмечу, что впервые за долгие годы попалось мне произведение Лукьяненко, где к нему вернулось чувство юмора. Видимо, потому вернулось, что писал он этот рассказ по фану. А когда он сочиняет ради денег, то юмор снова от него уходит в глубокое подполье...

Мне кажется, что ослик Бенджамин был таким грустным и молчаливым, потому что душа его жаждала социализма, а разум прекрасно понимал, что никакого всеобщего равенства не было, нет и не будет...

Равно как Оруэлл в душе был революционером, мечтавшим о крушении капитализма и либерализма, а разум ему твердил, что в случае революции все будет только хуже, гораздо хуже, многократно хуже...

Поэтому так воодушевленно он описал восстание животных против фермера Джонса, а затем так печально воспроизвел троцкистские выкладки о превращении революционного государства в термидорианскую диктатуру...

Вот хоть пометка «для среднего школьного возраста» и навевает мысли о приключениях Макара Следопыта, равно как о прочей милой архаике времен моего детства, но по сути ее совершенно верно на эту книжку пришпандорили...

Потому как занятные и незатейливые приключения и злоключения Тома Уорда, ученика Ведьмака, очень сильно напоминают по стилистике повести про пионеров...

Что-то там про помощь школьника Фомы Воротова пожилому ветерану Гражданской, нелюдимому такому правоверному большевику. И про то как нехороший затаившийся белогвардеец Моргунов угрожает убить отца юного пионера, если тот не украдет из библиотеки товарища Ведьмацкого книгу, в которой зашифровано место нахождения золота атамана Голгофина...

Вот реально всю эту историю с тем, как некромант Морган тиранил Тома и дух его отца, чтобы тот украл у Ведьмака гримуар, необходимый для вызова злого бога Голгофа, ее же можно переписать в советском стиле на раз-два...

Жил бы Джозеф Дилейни в Стране Советов, был бы он Иосиф Делянкин, и сочинял бы такие книжки. Которые читали бы не ради идеалов ленинизма, а ради приключений как таковых. А родители одобряли бы что там еще про чувство долга, про взаимовыручку, про ответственность перед друзьями...

Ну а в реальности, в которой обитал Дилейни, такие нехитрые душеспасительные нравоучения преподносились и преподносятся под соусом из фэнтезийных ингредиентов...

Мало кому нравятся гусеницы как таковые, если только речь не идет об энтомологах...

Поэтому мистер Бенсон мыслил верно, предполагая, что читатели его рассказа испытают нечто вроде легкого озноба, коли он начнет подробно живописать, как мерзкие загадочные существа, похожие на гусениц одолевают обитателей некоей итальянской виллы...

Еще стоит обратить внимание на то, что будоражит воображение высказываемая здесь идея о связи между смертельными болезнями и потусторонними сущностями...

Но вот в чем загвоздка то...Эту идею Бенсон буквально разжевал и положил читателю в рот. Сделав столько много на нее намеков, что даже самый недогадливый человек в мире непременно бы уткнулся в нее носом, впялился глазами и прочитал по слогам. Такое вот обилие авторских подсказок все же вредит мистическим историям...

Ибо они пугают вдвойне, если остается ореол неразгаданной до конца тайны, а не в случае, когда тайну препарируют под микроскопом...

Добротный такой крепко сбитый триллер. Их нынче тьмы и тьмы, таких триллеров, где переживающий тяжелую душевную травму сыщик ловит коварного маньяка, а само расследование уходит корнями в прошлое, где у сыщика и маньяка обнаруживаются некие точки соприкосновения...

Вроде бы ничего особенного, но...

Относительно массы других авторов Маклейн лучше владеет литературными языковыми изысками, благо в ее библиографии есть и стихотворные сборники, и роман о первой жене Хемингуэя...

А еще на позитивное восприятие текста работает то, что автор опирается на собственный жизненный опыт. Главная героиня романа воспитывалась в приемной семье, аналогичный расклад присущ судьбе основной мишени помыслов и действий главного злодея. Ну а относительно самой Полы Маклейн известно, что четырнадцать лет ее детства прошли в приемных семьях. В общем, она в теме, и потому выстраивает мотивацию поступков главных героев не только на основе того, что узнала в каких-то других книгах...

В качестве бонуса действие разворачивается в 1993 году, хотя роман написан в 2021-м. Это специально так сделано, чтобы никаких там поисков в Интернете и прочих хитрых новинок. Только сила разума и сила воли должны противостоять злу, без компьютерных помочей...

В написанной Андре Моруа биографии Дизраэли выдвигался тезис, что вступать в брак надо по расчету. У подобного брака прочные основания, а при стечении обстоятельств со временем могут родиться в нем и нежные чувства. А вот если отношения строятся на любви, то все может рухнуть в один момент...

Допустим, если один такой по уши влюбленный Чарли увидит темную сторону личности своей возлюбленной Бет. В разгар то ли игры, то ли метаморфозы девушки в некую мистическую сущность. То ли и впрямь Бет могла поглотить Чарли целиком и без остатка, то ли тому померещилось это в кромешной тьме...

В общем, это рассказ о том, что оборотной стороной любви является страх. Страх потерять того, кого любишь. И страх потерять себя через растворение в том, кого любишь...

Стоит все же надеяться, что Моруа был неправ, а Чарли просто неврастеничный хлюпик. Иначе и впрямь все ужасно...

Вот повар вроде как неплохое блюдо придумал, но совершенно забыл про соль и специи...

Само по себе чтение рассказа заставляет несколько раз вздрогнуть при мысли, что на месте главного героя может оказаться практически каждый. Потому как по нашим дорогам шастает много зубастых кусачих тварей, до которых их хозяевам и дела нет. И если вам отгрызет ногу какой-нибудь гибрид немецкой овчарки и алабая, то еще и доказывать придется, что вы не дразнили и не обижали бедную собаченьку...

Ну в общем, понятно, что собак как таковых я не особо люблю, и отзыв этот творю с мирно посапывающим под боком котом, который со мной солидарен в мнении, что собака человеку не друг, а вероломный раб, мечтающий при случае вцепиться в горло...

Поэтому описание того, как колоссальная собачища преследует незадачливого велосипедиста по лесам и долам, и практически чудом тот избегает лютой погибели, это да, это пугает до чертиков...

Но мне этого мало...

Мне бы еще подтекста в получившееся блюдо подмешать, метафор насыпать, сделать более насыщенным едва заметный мистический аромат...

А есть ощущение, что на вопрос « Что вы хотели сказать данным текстом?», автор изрек бы: «Ничего особенного, просто описал то, как одного мужика едва не загрызла собака»...

Главный вывод, который можно сделать из повести «Обезьяна и сущность», состоит в том, что принимать наркотики крайне вредно для здоровья...

Поскольку создается полное впечатление, что эксперименты мистера Хаксли по расширению сознания привели его к тому, что он выплеснул на бумагу некоторое количество своих бредовых видений, из которых так и не смог слепить вразумительное повествование...

Благо, всегда найдутся доброжелатели, которые хаотичное мельтешение персонажей назовут «гротескной фантасмагорией», а нелепейшие галлюцинации зачтут за «пророческие откровения»...

Возможно, Хаксли и был одним из первых, кто намекнул человечеству, что оно само себе может устроить рукотворный ядерный апокалипсис. Но содержащийся в повести пресловутый сценарий фильма о постапокалиптических временах в своих лучших проявлениях тянет максимум на соответствие уровню какого-то такого дешевого трэша, посмотреть который завлекали с помощью сцен кровавой резни и сатанинских ритуалов, перемежающихся легким порно...

В промежутках между резней и порнушкой Хаксли немного философствует. Весьма банально, на уровне прописных истин: про цену прогресса, про издержки безудержного потребления, про истоки тоталитарных систем, про созерцательность восточной мудрости. Возможно, в 1949 году такие рассуждения и были в новинку, но теперь даже школьный учебник обществознания даст больше пищи для размышлений...

Печально, в общем. Вот так сопоставишь блестящие тексты довоенной поры с этакими обезьяньими сущностями, и снова придешь к выводу, обозначенному в первом предложении сего отзыва...

Так уж вышло, что довелось мне прочитать почти все романы о похождениях сыщика Лыкова. И чем дальше, тем более интересно читать историко-краеведческие главы, нежели главы с расследованиями преступлений...

Потому как ежели прежде Свечин выдумывал сюжеты, где худо-бедно находилось место для пресловутого дедуктивного метода, то теперь все движется по шаблону...

Лыков едет в некий город. Местный преступный мир пытается сыщика убить. Сыщик колошматит громил. Кого насмерть, а кого и нет. Показания выбиты, злодеи обезврежены. Попутно Лыков ругает коррумпированных чиновников и пьет много водки. И так с определенного момента все тянется из романа в роман...

То ли дело описания того, как на Урале добывали золото и платину, как дельцы надували казну, какие в Екатеринбурге в 1913 году были достопримечательности. Вот это и впрямь читать интересно, ну а повествования о том, как Лыков побил трех воров в трактире, вроде как в нагрузку идут...

Главная проблема этой книги в том, что ее автор не сэр Артур Конан Дойл...

Можно сколь угодно старательно заниматься стилизацией, но Холмс от Горовица не натуральный, а, как принято писать на недорогих имитациях чего-либо, идентичный натуральному...

Подлинный Холмс и подлинный Уотсон не стали бы, к примеру, сочинять рукописи, изобличающие в чем-либо королевскую семью, порочащие церковь или взывающие к сочувствию к бедным несчастным сироткам из трущоб...

Конечно, Горовиц все же старался, и на фоне уймы совершенно бредовых или неказистых поделок его роман о Холмсе вполне сойдет для одноразового прочтения, если хочется побродить мысленно по викторианскому Лондону...

Но все же лучше перечитать что-нибудь всамделишнее и аутентичное...

Попутно отмечу, что прочесть роман того же Горовица «Мориарти» я и вовсе не смог. Там уже какая-то пинкертоновщина сплошная, бессмысленная и совершенно неуместная...

Есть такое американское шоу родом из 90-х, где некий человек в маске показывал фокусы, а потом разъяснял то, как именно иллюзионисты вводят почтеннейшую публику в заблуждение...

Горовиц нечто подобное делает с классическим детективом...

Да, на тему того, как вся эта машинерия работает написано множество трактатов и критических статей, но обычный читатель, даже и ознакомившись с этими рассуждениями, все равно потом радостно схватит книжку и будет следить за ходом расследования того же Пуаро. И в некотором роде будет разочарован даже, если получит ответ на ключевой вопрос прежде, нежели его озвучит великий выдуманный сыщик...

И вот Горовиц, про которого уже чуть я и не позабыл, разоблачение классического детектива проводит в форме литературной игры. Пока во вложенном в основной сюжет ретро-детективе Аттикус Пюнд ищет убийцу вышедшей в тираж кинозвезды, наша современница Сьюзен Райленд разбирает книжку про Пюнда на молекулы и атомы, чтобы найти ключ к личности злодея из настоящего временного пласта...

И вот что происходит. То старое американское шоу смотрели с интересом, но все равно потом покупали билеты на выступления иллюзионистов. Людям было нужно прежде всего зрелище, а не его разоблачение...

И при чтении книги Горовица радуешься тому, что получил два детектива под одной обложкой, а не тому, что анатомировали тут целый жанр по сути. И восхищаешься тому, как искусно автор водил нас за нос , хотя ключи ко всем дверям были на самых видных местах. И хоть мистер Горовиц раскрыл ключевые уловки детективщиков, все равно это ни в малейшей степени не влияет на нашу любовь ко всем этим старомодным книжкам про бельгийских сыщиков, проницательных старых дев, патеров-криминалистов и иже с ними...

В этой книжице, как мне представляется, идеально отображены причины того, что в моем сознании сосуществуют два Олдоса Хаксли. Одним я восхищаюсь, второго терпеть не могу...

Потому что первый, это Хаксли из «Контрапункта», тонкий ироничный наблюдатель, мастер любой монолог или диалог превратить в россыпь афоризмов, не уступающих в меткости и едкости фразам Оскара Уайльда. Мало кто с ним сравнится в искусстве описать житие и бытие пресловутых интеллектуалов, от верхних этажей этой пищевой цепочки (вроде нобелиата из названия повести) до самых презреннейших представителей данного племени, поденно сочиняющих заметки для безвестных жалких газетенок...

И вот только ты начнешь восхищаться этим всем мастерством и психологизмом, как является вторая ипостась Хаксли, чтобы испортить шедевр длинными философскими тирадами, в которых самым пошлым образом сварганено неудобоваримое месиво из античной мифологии и популярной психологии...

Так и хочется воскликнуть: Мистер Хаксли, разбросанные там и сям ваши же афоризмы гораздо эффективнее, чем эти унылые проповеди. Читатели все же не совсем такие глупые, что не поймут отсылки к мифам о Гере и Афродите без того, чтобы их еще пять страниц мусолить в духе теософских журналов...

В общем, сократить бы эту повесть процентов на тридцать, и мы получили бы шедевр, а не просто интересное повествование, которое иногда все же подбешивает скучными отступлениями в сторону...

И да, не мной замечено, а разными литературными критиками, что доставит немало поводов к размышлениям сравнение вымышленного гения из этой книги с обстоятельствами жизни Ландау...

С нынешними триллерами у меня отношения сложные, поскольку я в большей степени приветствую саспенс и всяческие психологические экзерсисы, а многие раскрученные авторы норовят радовать читателей кишочками, трупными червями да прочими описаниями того, как кто-то кого-то зарезал, расчленил и съел...

Вот здесь этого точно нет. Злодеи есть, рассказ об их злодейских деяниях присутствует, расследование ведется честь по чести, но никакого смакования кровопролития и членовредительства...

Подобное отсутствие желания выделиться любой ценой даже как раз таки и делает сей роман до некоторой степени оригинальным, хотя и может иной читатель возмутиться, что никакой Америки автор все же не открыл...

Если бы подобный сюжет Муза подкинула кому-то из нынешнего поколения фантастов, то на выходе мы имели бы трилогию, в которой каждый из роман оказался еще и в двух томах...

Там, знаете ли, оказались бы и экскурсы в историю отношений между землянами и домергийцами. И подробно бы рассказали, затратив на это примерно том, об обычаях и традициях инопланетной расы, о брачных домергийских ритуалах, о домергийском стихосложении, о рационе питания, и так далее, и тому подобное...

И еще на один том хватило бы флэшбэков. Всяких там воспоминаний одного из главных героев о трудном детстве, проведенном под куполом марсианского поселения, основанного приверженцами Сакрального Атеизма в честь своего Верховного Небожества Докинза. А второго главного героя терзали бы сны, в которых он тщетно пытался бы спасти пассажиров межпланетного лайнера от нападения космических вампиров...

И еще, коли уж речь идет о вечном двигателе, то на читателя обрушился бы поток терминов, имен, экскурсов в историю вопроса вплоть до Архимеда, и все такое прочее...

Но к счастью, это рассказ Силверберга, а не нечто из писаний новейшего времени. Легкое юмористическое чтение, а не попытка сотворить на пустом месте наукообразного унылого слона из забавной иронической мыши...

Порой вовсе и не суть важно, что там именно автор хотел сказать своим рассказом, а важнее то, что в нем узрел читатель...

Допустим, жил-был такой мыслитель Кьеркегор. Он уверял, что ежели человек женится, то будет об этом жалеть, а ежели не женится, то пожалеет об этом. Сам при этом был сильно влюблен в некую Регину, но так на ней и не женился. О чем так сильно жалел, что заболел и умер...

Вот лучше бы кто-то из знакомых Кьеркегора переоделся бы ангелом, явился бы к нему и сказал, что в случае его отказа от брачных уз мир будет непременно испепелен молниями и сожжен кипящей серой. И тогда философ дожил бы до глубокой старости, окруженный детьми и внуками, страдая от того, что ему не хватает времени на чтение книг посреди всей этой шумящей толпы...

Поэтому восславим зеленолицего пришельца, повелевшего холостяку и любителю фантастики Милту Кловицу немедленно жениться, а также доказавшего, что Харлан Эллисон мог сочинять и забавные юмористические истории, а не только нечто такое, от чего мозги едут набекрень...

То, что люди — существа жадные и не особо заботящиеся о последствиях этого, является фактом неоспоримым уже с палеолита...

Стоило им поверить в существование духов и богов, как эти самые люди приспособились, зарезав некое упитанное животное, всего лишь намазать идолу кровью усы или бросить в огонь всякую требуху, намекая что с высших сил вполне достаточно будет получить дым от костра на пропитание. Взамен же полагалось просить всякие несметные сокровища, богатырское здоровье, везение во всех делах и все такое прочее...

И вот Саймак показывает, что ничегошеньки не изменилось. Представься людям случай наладить отношения с жителями другого измерения, будь те обладателями осьминожьих щупалец, разумными кристаллами, философствующими амебами или вообще не пойми кем...

Вот что тогда мы бы сделали в первую очередь? Попробовали бы постичь глубины их мудрости? Занялись бы изучением их нравов? Совместно бы принялись размышлять над тайнами мироздания?

Фигушки...Первым делом попытались бы облапошить этих наивных простофиль, а потом и обиделись бы, едва обман вышел бы наружу...

И, подводя итог, отмечу, что Саймак — он Саймак и есть. За простотой формы и за бесхитростным повествованием всегда скрываются очень точные наблюдения по поводу человеческой природы

Вроде как рассказ довольно предсказуем. Читаешь его и легко понимаешь, куда именно повернет сюжет в своем развитии через пару абзацев...

Так ведь и жизнь человеческая предсказуема. Рано или поздно жнец скосит всех, всех, всех...

И все же знание этого обстоятельства не делает проще расставание с жизнью. Всякий раз каждый из нас получит главную роль в пьесе под названием « Смерть Имярека»...

Но кто же режиссер этого действа? Не похож ли он на безумного фермера, который денно и нощно скашивает на своем бескрайнем поле не только отжившие свое, но и вовсе еще зеленые колосья?

Подозреваю, что этот роман следует читать тогда, когда в целом увлечен творчеством Диккенса, иначе рискуешь остаться в состоянии легкого недоумения по поводу лавины восторгов и рассуждений о том, как все загадочно, так загадочно, что, надо думать, даже безумный араб Альхазред повторно сошел бы с ума от этой загадочности...

Но тот период моей жизни, когда я с удовольствием читал книги Диккенса остался где-то далеко за горизонтом. Для нынешнего меня все это слишком сентиментально, многословно, карикатурно и зверски неправдоподобно. Но даже прежний, я и то не нашел бы каких-либо признаков, заставляющих считать сей текст чем-то из ряда вон выходящим на фоне прочей диккенсианы...

Что до загадочности, то вольготно изобретать разные концовки недописанного романа, чтобы прочие изобретатели твердили нечто протестующее. Дескать, фигушки, у Диккенса все было задумано более загадочным и таинственным. А что задумано то? А никто этого не знает. Может быть, ничего такого там и не было. Может быть, там автор и не успел ничего придумать. Или все должно было скатиться в зауряднейшую мелодраму с сюжетными ходами, которых теперь стесняются даже сценаристы бразильских мыльных опер...

Вот я тут хотел сварить суп. Налил воды в кастрюлю, положил кусок мяса туда, порезал овощи всякие, бросил щепотку приправ разных. Только не стал его варить, отвлекло что-то. По идее, это должен был получиться самый вкусный суп всех времен и народов. Ну, если бы я его все же сварил. Может быть. Но это не точно...

Вот и с тайнами Эдвина Друда та же петрушка...

В чем Нил Гейман прав, так в том, что иной раз не живые и благополучные родители могут сделать из ребенка человека, а именно что общение с покойниками...

Мы и сами с этими покойниками регулярно общаемся, поскольку половина наших любимых авторов уже в мире ином, а прочие тоже рано или поздно отчалят туда на ладье Харона, оставив после себя книги на полках библиотек...

А еще хочется похвалить Геймана за то, что ему удалось не быть пошлым. Понятно, что книжка по сути своей детская, но Гейман тот еще мастер напустить пошлости в сказочные сюжеты. А тут вот смог, сдержался, устоял перед соблазном...

Поэтому путешествие в мир склепов и надгробий стоит считать удачным, забавным и умеренно щекочущим нервы. Даже душеполезным, поскольку книжка как-то исподволь примиряет с мыслью о том, что Харон и для нас забронировал билеты на один из рейсов...

Единственно, что Гейман так и не смог внятно объяснить сущность таинственной организации зловещих Джеков, а потом завалил концовку, позволив главному герою победить их с легкостью мальчугана, побивающего крапиву палкой...

Если сильно постараться, то можно обнаружить взаимосвязь между трагедиями Еврипида и мультиками о Смурфиках. Это, кстати, не особо и сложно, сам читал уйму рецензий, в которых подобное проделывается относительно нелепой и монструозной марвеловской кинопродукции...

Насчет Блэйлока же...Те, кому его творчество пришлось по душе, понаделали отсылок к Диккенсу, Толкиену, Стерну, Филдингу, Джерому, Стивенсону, Гиллиаму, Хоуп Миррлиз, Дику нашему Филипу воистину Киндреду и всем его психоактивным веществам и много кому еще...

Ну и интригующий слоган о том, что это уникальное фэнтези, в котором никого не убили...

К пятидесятой странице мне уже хотелось, чтобы автор убил всех персонажей, провозгласил «Вот и сказочке конец» и отпустил читателей заниматься своими делами, будь то чтение сонетов Шекспира на языке оригинала или просмотр упомянутых выше мультиков про Смурфиков...

Лишь бы не тратить время на мучительные попытки разглядеть большой талант в описании странствий ватаги нелепых клоунов по локациям, похожим на похмельные галлюцинации заведующего кафедрой английской литературы в провинциальном пединституте...

Читал я тут всякие серьезные вещи, преисполненные скорби и печали, и замыслил прочесть нечто легкое и забавное...

И, видимо, бес легкомыслия надоумил меня взять в руки книженцию «Мой учитель Лис», а потом его коллега по цеху, бес упрямства, внушил таки дочитать ее до конца...

И, подозреваю, был я жестоко наказан за то, что изрек на форуме словеса о необходимости время от времени читать плохие книги, чтобы уметь распознавать их среди хороших...

Это детектив, в котором нет ни одного вразумительного расследования. Это фэнтези, в котором напрочь отсутствует атмосфера волшебства. Это стимпанк, в котором не идут в плане технически оригинальных решений далее идеи бить хулиганов током, буде они посягнут на ваш зонтик. Это альтернативная история, в которой вообще не нужны какие-либо исторические знания, кроме того, что была такая тетенька по имени Виктория, служившая королевой жителям Лондона и окрестностей. Это анималистическая проза, имеющая более общих признаков с мультиком про Машу и медведя, нежели с Сетон-Томпсоном...

Это книга для любого возраста, потому как для подростков тут написано про алкоголизм и шлюх, а для взрослых людей рассказ ведется от лица туповатого мальчугана, чуть более толкового, нежели дверной косяк...

И четыре балла это творение получило лишь потому, что Андрей Белянин некогда написал немало хороших книг, которые действительно были забавны...