Смогут ли люди жёстко порвать с Искусственными Интеллектами, обеспечивающими им возможность связи и мгновенного перемещения между планетами? Ключ к причинам и последствиям начинающейся межзвёздной войны человечества с ИскИнами и мутантами — Гробницы Времени на планете Гиперион, движущиеся из будущего в настоящее. Из них явился механический Шрайк, повелитель Боли и безжалостный убийца. Но не является ли восстание ИскИнов подобием свержения титанов греческими богами? В грандиозной космической опере личные судьбы сплетаются с судьбами человечества, а за всем этим наблюдает поэт Джон Китс, воссозданный во плоти, так как его поэзия имеет параллели с происходящими событиями.

«Большой брат смотрит на тебя» или «Большой брат видит тебя»? Между «смотрит» и «видит» — большая разница. Чтобы распознавать изображения десятков тысяч телекамер, необходимо разработать «устройства, которые могли бы имитировать человеческий мозг». Но зачем это делать, если он уже есть?

Восемь поколений предков передали ей свои умения, но она нашла цивилизацию, у которой знания не передаются наследственно и каждое новое поколение начинает учиться заново. Так она оказалась на Земле.

Команда, нанятая уничтожить на границе с чужими неуправляемый космический корабль, обнаружила в нем самих себя

Суша исчезла на Земле меньше, чем за сотню лет. Все, кто мог, улетели с планеты. Оставшиеся разместились в многотысячетонных городах, висящих на n-полимерных тросах между небом и водой. И не дай бог, кому-то нарушить равновесие.

Автор попытался хайдеггеровскую «заброшенность» воплотить в ощущение конкретного человека, путешествующего по Криту с женой. А когда герой вышел в истинное существование, миру не поздоровилось

Под таинственным пляжем есть механизм, построенный давно и кем-то чуждым. Он реагирует на просьбы тех, кто потерял или теряет. Нужна только капелька крови. Но возвращает ли он потерю или делает нечто иное?

Уверенность в своем превосходстве может оказаться обманчивой. Даже если у тебя есть приспособление для анализа поведения и намерений окружающих. Путешествуя по иным планетам всегда можно нарваться на того, кто окажется более умелым. Тогда остается только надежда на реванш.

Клаудию обратили за три недели до выпускных экзаменов и она всегда жалела, что эти экзамены не сдала. Наверное, потому, что в отличие от других вампиров многое помнит из прошлого. И о смерти родителей, которых обращать не стали. Но она – вампир и тоже лишает людей жизни: но только тех, чьи списки ей удается доставать на протяжении многих десятков лет.

Сама природа планеты Земля восстала против человека: Африка, Азия и Южная Америка превращаются в пустыни, Северная Европа скована льдами, Австралия стала болотом, Антарктида тает. Подводные вулканы, моретрясения, цунами. В поясе тропических болот каждые 40-50 суток появляется новый биологический вид, и далеко не все из них безопасны: у помеси крокодила и бегемота, например, полутораметровая акулья пасть усеянная острыми зубами. Не говоря уже о новых штаммах бактерий и вирусов. Однако и у средств спасения могут оказаться свои непредвиденные последствия.

Когда на аукцион выставляется планета, а претендента только два и при наличии отката результат заранее известен, неожиданное появление третьего участника, заламывающего цену, может разрушить всю выстроенную схему. Если он так задирает цену, значит, знает о планете нечто, не известное никому?

Перед судом к обвиняемым всегда приходит исповедник, берет их за руки и разговаривает с ними. В его ладони вшиты датчики правды. Исповедник не имеет право раскрыть тайну исповеди. Но на суде он пишет на доске слова «Казнить нельзя помиловать» и ставит запятую в нужном месте. Если это подтверждает аппаратура. Но ведь датчики правды можно и обмануть.

Бернадетту Субуру эксгумировали трижды, прежде чем признали святой. Но была ли та, кого она видела в Лурде, пресвятой богоматерью? И что же думает она теперь, смотря из стеклянного саркофага в монастыре на тысячи паломников?

Европа жестко огородилась от афроазиатских мигрантов. Линия сенсорных буйков дальнего обнаружения простирается от Эгейского моря до египетского побережья, ими забито Средиземное море. Плюс беспилотники, сторожевые катера, береговая охрана, колючая проволока. Европейцы превратили свой континент в крепость, но в каждой крепости есть потайные уголки и трещины.

Любимые в детстве игрушки – что они для нас, когда мы уже выросли? Кое для кого еще они представляют немалую ценность. Для кого-то недоброго…

На кафедре Академии освободилась вакансия, на которую претендуют три равных кандидата. Интрига понятна: амбиции, подставы, закулисная борьба. Разве что существенное добавление: они все маги. На эту историю накладывается другая: о поездке одного из кандидатов на родину. Родину, которой многие стыдятся.

Не существует никакой исключительной истины, нет такого факта, который нельзя было бы изменить, переместить и перепродать миру. Вот, что делают мужчины, подобные ему. Они изменяют мир. Он из тех, кто управляет прошлым, дабы управлять будущим: слегка сменить акценты, часть вырезать, часть наложить из иного. Но то, что получается на работе, не удается в личной жизни. Но он продолжает пытаться.

Новый мамин друг по переписке пригласил ее с дочерью-подростком в гости за тысячу километров. Мама – маленькая и полная, вся в веснушках, а он красавец-вдовец с двумя детьми. Странные они все и живут в глухом лесу. И растения под его руками как бы оживают. Но заинтересовала его мама рассказчицы тем, что работает в хосписе с умирающими

Джошу – семнадцать. Он подрабатывает в антикварном магазине. И мечтает вырваться из своего провинциального городка. Единственное, что может ему помочь, как считает и он и его родители, это творчество. Он пытался рисовать, занимался поделками, пишет тексты для рока и умоляет судьбу: «Дай только шанс!». И этот шанс он увидел в паре вампиров, что коллекционируют антиквариат.

Они живут в лесах. О них много пишут. В основном – вранье. Издалека их можно принять за очень волосатого человека, но вряд ли вы их сможете разглядеть. Они могут незаметно следовать за вами или перед вами, могут обстрелять из арбалета. Вы и стрелу-то не увидите и не услышите. Только непонятная боль вдруг пронзит вас. И не дай бог попасть к ним в руки.