А ведь есть еще тот аспект (по сути — третий, но если вместо рамочного обяснения литератора предложить треугольник, тогда даже мне ясной статейки не написать...) рассматриваемой нами, как бы, диллемы, что литератор — это сущность, которой все время приходится учиться, и учиться и еще раз учиться... Бесконечно, и почти бесконечному, к сожалению. Учиться на каждой написанной фразе, на каждом слове... Ведь под его руками, в его сознании, на экране компа или хотя бы на листе бумаги чуть не каждое слово должно жить, и живет же!.. Черт побери, казалось бы, уже познакомился с этим словом, знаешь объясненный толстыми словарями и примерами, признанный объем его значений, и вдруг — раз оно живое — оно видоизменяется, плывет, даже не всегда ухватишь этот новенький смысл, как скользкую рыбину, не успеваешь уследить смыслы, которые возникают где-то между словами, в пробелах...

А бесконечному учиться приходится по той простой причине, что романы, уже не сам язык — орудие литератора, а именно — романы (порой даже и не тобой написанные), то есть, все эти хитросплетения сюжетов, персонажей и изложения событий, которые еще вчера казались очень даже продуманными и впечатляющими... Так вот, сам роман, если он живой, он тоже всегда иной, разнообразный, неуловимо меняющийся, и за этим тоже приходится следовать, и учиться, что само по себе — совсем не просто, ведь это требует такого расхода энергии, данной всего-то разок при рождении, что не редкость в нашей профессии и ранние смерти, и сумасшествия, и богопротивный суицид, и наркомания, и многое прочее...

И от этого никуда не деться, потому что — если роман, слова или даже те образы, которые пытаешься описать, хотя бы краем сознания задеть и перечувствовать, если вся эта принципиально неалгоритмизируемая хрень перестала создавать сопростивление, перестала с тобой бороться (а она, как я пытался сказать, почти всегда посильнее и повыносливее тебя будет), тогда — все, действительно, все, конец. Потому что тогда — графомания, и ничего больше. А это всем заметно, за прежние даже удачные "кусты", то бишь, удачно написанные тексты не спрячешься, просто прятаться уже некуда, когда книжка издана и многие, а частенько — весьма недружелюбно настроенные — представители публики, так сказать, ее читают...

Окончание следует

И второе, что следует разобрать "по теме", и что объяснить будет немного сложнее. Так получается, что даже очень толково пишущие ребята все время пребывают в каком-то "подвешенном" состоянии, есть в них что-то "стеклянное". Они и видны почти насквозь, от не очень опрятной щетины до постоянно гложущего желания выпить, и в то же время... Что-то туманное в них еще кажется, что-то неявное, возможно, излишняя впечатлительность, которую они постоянно пробуют удержать в узде до полного ее "стопорения"... Хотя при некоторых обстоятельствах от них получаешь внезапный и слишком внимательный взгляд, или натыкаешься на нерассуждающую холодность.

В общем, так, пишущему почти постоянно хватает собственных мыслей, идей, намерений. Слова у них складывают в головах "сами по себе", даже без учета их желаний и намерений. И при том им катастрофически, при их-то образе жизни, не хватает обычных впечатлений, нормальных и здоровых (или даже не очень) раздражителей — разговора, "привета утренней сосны в морозной дымке на пригорке", кокетливой улыбки девчонки на улице... Иногда даже еще грубее — требуется, чтобы их просто заметили, чтобы они сами могли иметь повод (хотя бы повод!) подумать и решить, что они сами-то еще существуют в реальности, что не растворились в том напоре слов, из которых действительно удачные романы и вырастают.

Еще раз, они передумывают и переводят на собственный, едва внятный любому другому существу на планете язык такое количество самой что ни на есть информации, пребывают под таким бешенным, хотя и немного отстраненным, абстрактным давлением, что... В общем, как сказал один весьма неглупый француз (тоже литератор): "Или пишешь, или живешь".

(Еще отступление, по поводу внутренней невнятицы... Маркес, классик, бесспорно сделавший свой — весьма заметный — кусочек общечеловеческой литературы, в каком-то из своих эссе признавался, когда он ночью как-то дописал, кажется, "Осень патриарха", с неожиданным для себя финалом, то вернулся в постель, к жене под теплый бок, но слова еще кипели в нем, и он, растолкав ее, попробовал ей, самому близкому для себя человеку объяснить, что у него вот сейчас на бумаге и в голове произошло, случилось... И он, мастер слова и прожженный профессионал, на которого уже и клеймо некуда ставить, этого "на пальцах", даже написав, "затвердив" передуманное, объяснить не сумел... Нужно было прочитать весь роман, чтобы понять меру его оторопи, его ошеломленности написанным пусть и собственными же пальцами... Так что невнятица, — это не выдумки, это есть, и частенько наползает на душу.)

Но ведь если мы рассуждаем о толковом литераторе, о таком, который придумывает и перебирает варианты, в поисках наилучшего, наиболее выразительного, тогда вдруг оказывается... Вы не поверите, но оказывается, что придуманная жизнь, та, что творится в его голове, в его нервах и во всем его существе, даже иногда в кишках, способна, и еще как охренительно сильно!.. Способна заслонить собой жизнь другую, которую обычные-то люди и называют настоящей... Ха-ха-ха, только не плачте...

И лишь наощупь они, литераторы, пробуют найти равновесие между этими крайностями. Вернее, для них, "людей пера" — это оказывается крайностями, реально обозначенными пограничными столбиками... ( Сильно живешь — не хватает энергии на достойное письмо, а если слишком зашифровываешься, то можешь улететь в такой "астрал", по сравнению с которым превращение в аутичного "человека дождя" едва ли не помилованием на эшафоте покажется...) А ведь жить-то все-равно нужно, и приходится не только писать, но и дышать, например, или даже (смешно сказать!) полувлюбляться в ту самую девчонку, которая уже скрылась за углом незнакомого дома...

Продолжение следует

Но почему же тогда только и разговоров у писательской братии, что у них не труд, а мучение, бессоница, алкоголизм, половое бессилие (впрочем, не у всех, это следует признать) и как минимум хроническое истощение нервной системы. Ведь мы правильно посчитали, калькулятор не врет — так в чем же проблема?

Ох, темнят литераторы, то есть, те, кто добился чего-то на своем поприще, на нешей общей "делянке"... Не совсем откровенны, наверное, не искренние они.

Якобы, профессионализм в этих самых "сложностях" по составлению слов (да кто же писать не умеет в России, при поголовной-то грамотности!) требует умения строить характеры, и сочинять сюжет, и прокручивать наравне с творчеством собственную жизнь, чтобы получать какие-то впечатления... Иначе даже не в жизни, а в текстах — повторы и тупики, разводы, бесчувственность, а то и полная жизненная глухота, которая по-разному проявляется, но "все-одно" — лузером оказываешься, или даже хуже... В общем, без этой жизни, опять же, — никуда. Но мы же правильно посчитали, даже лишний месяц на каждый новый роман отвели (смотри выше — для чтения), вот пусть в это время и выдумывают сюжеты, строят характеры...

Нет, все-таки, почему толковых и успешных литераторов так мало, если все замечательно легко? Или они настолько не справляются со своей профессией? Но тогда, не излишняя ли роскошь с ними считаться, если всего-то — 100 часов работы, и море славы — было бы о чем говорить!..

И все-таки, мы не учитываем два момента. Первый, кажется, тот, что литератору приходится довольно долго учиться, иногда мучительно выискивать собственную "жилу", из которой можно извлечь... нет, даже не роман, а хотя бы повесть. Пусть первые попытки никто и не печатает, пусть эти "пробы" разойдутся только среди друзей и знакомых, из которых две трети даже не прочтут возникшие "на ровном месте" опусы...

Потом эта повестуха, даже неудачная, каким-то образом переходит в ту часть мозгов, которая называется вполне дискредитированным в России термином "подсознание". И уже с этой новой стартовой площадочки "запускается" следующая попытка написать... скорее всего, опять повестуха, потом опять... Сколько подобных "шагов" должен совершить каждый из нас — это тайна, сугубый приват каждого, и спасение только в том, что эта работа происходит, в общем-то, малозаметно, автоматически, не фиксируется сознанием в полном своем значении, иначе бы — вовсе труба... И вот представьте, что этим едва ли не отчаянно-безнадежным делом, просто-напросто сжиганием собственной жизни, своих невосстанавливаемых, невозобновляемых возможностей, всяческих интеллектуальных и душевных ресурсов — некто (внешне разумный и вменяемый человек) занимается годы и годы...

Один мой очень хороший приятель учился более десятилетия. Объяснял просто. Если быстро "возникнешь", тогда быстро сгоришь. А вот если учишься долго, тогда долго "в режиме" и остаешься. Не знаю, прав ли он теоретически, в любом случае, разбирать этот постулат мы не будем, но... Практика, господа, подтверждает это, черт побери! Что-то в этой теории (определении моего приятеля) долговременного обучения есть. Она срабатывает, хотя бы на первый взгляд.

Так вот, за это обучение автор тоже должен получать свои гонорары. Ведь он работал, пусть еще и не выдавал... "уголек на гора". Он трудился, иногда отчаиваясь, иногда чего-то достигая. А ведь есть еще и жизнь, нужно же где-то "нормально" работать, кого-то любить, рожать и воспитывать детей, развлекаться, наконец... И при этом почти постоянно думать и учиться писать. Если уж решил этим заняться.

Не мудрено, что только самые "туго упертые", поистине одержимые этой не совсем здоровой страстью и добиваются того, чтобы влиться в компанию ребят, которых мы рассматриваем как литераторов.

Продолжение следует

Теперь о деньгах. Роман "стоит" ныне (опять же, в приличном издательстве, на этом настаиваю, иначе вообще можно ничего "не срубить"), приблизительно, 200 тыщ. "деревянными", из рассчета, допустим, тиража в 20 тысяч копий, при 10 рублях с корешка (хотя по "конечной" цене книжки должны бы нам платить рублей по 30 из указанных в контрактах 10 % ройялти, но у нас такое законодательство...), минус честные 13 % налогов, которые лучше "белыми" в издательстве учесть, чем потом над декларацией корпеть...

Еще следует сказать, что дешевле продавать жанровый, предположим, фантастический роман — жалко. Итого, при шести текстах в год, получаем, что средняя оплата литератора может быть "чистыми" около миллиона рублей либо чуть меньше 40 тысяч долларов в год, то есть, по нынешнему курсу, примерно, три тысячи "президентов" в месяц, что опять же гораздо больше, чем получают многие и многие в нашем не слишком благополучном Отечестве. На три "тонны зеленых" в месяц даже в Москве можно жить и не слишком заботиться о том, какой нынче ценник на сосисках оказался. Да что там, отлично можно жить, даже на бензин, чтобы кататься, хватит, и кофе пить "зерновый", а не растворимый.

А после этого не слишком "напряжного" труда получаешь еще и море славы, которая будет плескаться у твоих ног, когда романы окажутся на полках книжных магазинов, можно купаться в поклонении фэнов, можно выходить в и-нет с гордым видом "властителя дум", "инженера душ", и... чего-то там еще, в том же роде... В общем, не жизнь, а малина. Даже странно, что так мало народа этим промыслом занимается.

И разумеется, нужно сколько-нибудь долговременно удерживается на отметках этой, посчитанной нами вполне корректно, мощности, производительности, результативности. Но быть приличным спортсменом тоже непросто, а ведь удается некоторым.

Конечно, нужно еще писать так, чтобы книжки не "зависали" на складе, и издатель с тобой не ссорился по поводу "необходимости слива", чтобы книжки хотя бы мало-мальски развивались от предыдущей к последующей, чтобы все было "тип-топ"... Но это уже качественная оценка, она таблицей умножения не просчитывается. Зато бывают переиздания, когда ничегошеньки делать не нужно, кроме как расписаться в ведомости при очередной выплате. Есть еще премии всякие, переводы, есть варианты киносценариев по когда-то сделанным произведениям, или как сейчас у Леши Калугина получается — игрушки, что само по себе не только реклама, но и куда как увеличенные тиражи по сравнению с принятыми нами при рассчетах 20 тысячах... Да много чего хорошего есть, всего и не придумаешь сразу.

Итак, все просто, не правда ли? Всего-то 100 часов. И море славы! И беззаботная жизнь.

Продолжение следует

Давайте посчитаем — что на самом деле есть роман? Во что он "обходится" литератору и каковы трудозатраты на производство этого, гм... продукта.

Чтобы написать роман нужно 30 глав, и чтобы в каждой оказалось, приблизительно, 20000 знаков. Это даст приемлемый объем текста на целую книжицу, как теперь говорят даже издатели, в "твердом переплете" (как будто переплет бывает какой-то другой), на разовое издание в приличном издательстве.

При темпе печати, скажем, в 167 знаков в минуту, что вполне доступно каждому, кто умеет печатать не одним пальцем, а хотя бы тремя (подразумевается большой, который эргономически нависает над клавишей пробела — а вы что подумали?), на пресловутую главу требуется всего-то два часа работы. Нет, в самом деле, все вычисления я сделал на калькуляторе, кто не верит, может повторить, это несложно.

Итого, для создания полного текста, хотя еще и "сырого", требуется всего-то 60 часов. Всего-то! Идем дальше.

Правка может занять... Ну, тут у каждого по-своему, но из практики (у меня, примерно, так и получается), первая правка главы требует около часа работы. Правда это такая работа, что волосы дыбом, голова кипит, тела не чувствуешь... В общем, напряженно, но кто говорит, что деньги зарабатывать легко? А попробуй мешки, допустим, с солью таскать на каком-нибудь продовольственном складе, да еще по жаре, или уголек рубить в шахте, где тебя каждую минуту завалить может, или силос... кажется, это называется, "скирдячить", хотя за точность сельского жаргона не поручусь, давно "на картошку" не посылали, новейшие образцы "фолклора" мог и упустить.

Итого, прибавим к имеющимся 60 часам еще часов 30. Ну, будем щедрыми. Добавим (для особо ответственных) еще вторую правку-вычитку, которая, что ни говори, а тоже требуется. Отведем на нее, предположим, часов 10. Потому что вычитка одной главы требует минут 20 относительно спокойного и рассчетливого, "впечатлительного", как принято у редакторов, чтения, что и дает указанную цифру. Всего получаем 100 труда в относительно чистеньких условиях, за компом, в тишине и уюте, в непосредственной близости от холодильника, где тебе и пивко, и сыр с колбаской, и мороженное, если кто любит сладкое... Явно же — не шахта или силосная яма. Даже сравнивать нечего.

Значит, при восмьмичасовом рабочем дне... Ладно, пусть будет всего-то четырехчасовая работа. Больше мало кто может, да и Паустовский где-то писал, что после четырех часов у него пальцы сводило, хотя он писал, кажется, ручкой. Все-равно, 100 часов работы, по четыре часа в день, получаем всего-то 25 дней. Выходит, что роман можно "со всем про всем" сделать за месяц.

Опять же, будем щедрыми, даже расточительными. Написание романа требует, помимо письма, чтения многих посторонних, "не собственных" книжек. Чтобы держаться в жанре, чтобы понимать, чего добились остальные, чтобы узнать хотя бы, какие ныне сюжеты "в ходу", а на какие времени тратить не следует.

Тогда, скажем, месяц пишешь, а месяц читаешь, чем плохо? Тут еще следует признать, что чтение... Это ведь даже не работа. Как сказал кто-то из наших, кажется, все-таки Брайдер... но точно не Логинов, тому и ирония не всегда свойственна ("сурьезный" он очень), и бороду я бы запомнил... В общем, звучало так: "чтение — это баловство". Вот на это баловство мы и отведем половину (!) времени, больше не стоит, а то уже баловство в квадрате получится.

Значит, в год при всех начетах не в нашу пользу, без труда можно "наваять" не менее чем шесть романов. И то, если читать в свое удовольствие, не слишком утруждаться с вычитками, да еще с выходными...

Продолжение следует