В одну из ночей, ко мне явилась Греза и легкой поступью привела к Храму Минувшего, приглашая пройтись по его залам, анфиладам и галереям...

Хендрик, после десяти лет, проведенных в Америке, возвращается в Лондон и, в канун Рождества, получает приглашение от своего дяди, полковника Зейца, на ужин. Хендрик, по его свидетельству, повидал в Америке немало жутких вещей, но «настоящий ужас» он испытал только сейчас....

Молодой писатель Пелэм, дабы набраться впечатлений для новой книги, решил провести ночь в пустом доме, имеющем зловещую репутацию — сменяемая череда его жильцов неизменно сводили счеты с жизнью... У него была договоренность с доктором Фелдманом, его другом: ночную «экспедицию» они должны были совершить вдвоем, но...

Ночью, в долину Фирюзы, отделяющую Иран от Турана, — Персию от равнины вольных туркменов, — мерным шагом въехали сорок или больше всадников, рядом с которыми шли пешком четырнадцать человек, связанные одной веревкой....

«...среди пеших было девять молодых женщин и одна девушка. Она шла без веревки и отставала от усталости...»

Над землей Германии 16 июля 1933 года начался новый сияющий день, Альберт Лихтенберг — физик космического пространства, — после короткой ссоры, ожесточившись и ударив свою жену, выходит на улицу, в южную германскую провинцию: «...Снизу поднимался мусор: человек сто национал-социалистов, в коричневой прозодежде своего мировоззрения, монтировали памятник Адольфу Гитлеру...»

Австралийский инженер-оптик Всюэ, который долгий срок работал на родине караульщиком пчелиных пастбищ от саранчи, встретил однажды бывшего советского гражданина, пасшего кроликов, и после разговора с ним покидает Австралию — уезжает в Советский Союз: «...он желал здесь найти только работу и постоянную пищу, но вовсе не счастье...»

Всему колесному цеху известны своей странной дружбой, — постоянно переходящей то в словесные ристалища, то в натуральные побоища-избиения, — два отсталых рабочих: слабосильный Пугачев и могучий Абморов....

Московский экономический институт заканчивает молодой нерусский человек — Назар Чагатаев (когда-то, в голодный год, русский солдат Чагатаев получил целую безмолвную женщину в обмен на еду в котелке: его мать, замужнюю туркменку Гюльчатай, из небольшого кочующего народа из разных национальностей — джан...).

Вернувшись в Ташкент Назар получает назначение — найти потерянный народ, — свой народ — джан, что блуждает и бедствует где-то в районе Сары-Камыша, Усть-Урта и дельты Аму-Дарьи....

И в городе, где жила маленькая девочка, началась октябрьская революция: «Тёмный человек с горящим факелом бежал по улице в скучную ночь поздней осени...»

Отец её скончался от тифа, и голодная осиротевшая девочка вышла из дома и больше назад не вернулась. «...несколько лет ходила и ела по родине, как в пустоте, пока не очнулась в детском доме...», а так как не знала она даже своего имени, ей в детском доме его дали — Москва Ивановна Честнова....

— Здравствуй, приезжий!.. Чего прибыл в осеннее время? Чужого ума ищешь учиться иль просто хлеб ходьбой зарабатываешь?

Такими словами встретил приезжего товарищ Первоиванов, нестарый мастеровой в земледельческом коллективе имени Исаака Ньютона, на юге Уральской области....

Мистер Адам, успешный автор двадцати приключенческих романов, получает короткую записку очередного журналистского опроса: «...как вы начали писать? что послужило побудительным толчком?...»

И, «...память унесла его в бездонный омут далекого прошлого..., — но ведь этому никто не поверит...»

Приводится текст рекламной брошюры, составителю которой нельзя отказать «...в империалистическом цинизме, корректной порнографии и чудовищной пошлости, вызывающей своими размерами даже грусть...»

Рекламируется патентованный электромагнитный аппарат «Antisexus» для удовлетворения половых отправлений....

Петер Крейцкопф, сын шахтёра, инженер по призванию, железный прагматик, уверовавший, что «...человек держится близ человека из-за пользы...». Но он допускает одно, только одно исключение — «...любовь, когда люди связаны бесполезно...» — и был разбит: жена уходит к другому....

С сердцем, разорванным в клочья, Крейцкопф приезжает в столицу, в Научно-технический комитет Республики с предложением проекта «некоего технического орудия, способного перемещаться во всякой газовой среде: в атмосфере и вне атмосферы» — «кирпич» с тугою начинкою — коммерческим грузом или пассажирами...

«Иван Копчиков — мужик сдобный и мордой миловидный...», одинокий только, без пары: «...тянулась тщедушная жизнь, как деревенские щи. Живешь-живешь, а жизнью все не налопаешься. Плохо жить без любви, как без мяса обедать...»

Да повстречал Иван Наташу и «...завелась у Ивана в теле от Наташи как бы блоха какая, выпрыгнула прочь и заразила всех мужиков и баб.» Вошь любви: «...тихо ласкали по деревне люди друг друга...»

Рогачевка — небогатое село. От барина Снегирева остался хороший сад, да как стало им пользоваться общество, сад стал погибать....

Собралась небольшая артель — три человека — и попросила на сходе у общества сад в аренду, пообещали электрическую станцию построить и оборудовать её мельницей. И артельцев «...влекла не только полезность дела и свое пропитание, но и интерес к жизни — советское строительство...»

Мари Нарышкина, дочь учителя, родом из глухого забросанного песками городка Астраханской губернии: пустыня была её родиной, а география (в восторженном исступлении она зачитывалась географическими книгами из библиотеки отца) — поэзией.

В шестнадцать лет она поступает на педагогические курсы в Астрахани и через четыре года, уже Мария Никифоровна Нарышкина, получает назначение учительницей в дальний район, в село Хошутово, на границе с мертвой среднеазиатской пустыней....

Четырнадцатого декабря 1762 года императрица Екатерина II обнародовала Сенатский указ об амнистии раскольников «кои без особой злобы схоронились в иных державах». Да раскольники сразу не поверили — а ну, как сразу на казнь или в Сибирь — и стали выжидать.

Ждали-ждали, да решили просочиться сквозь границу малой порцией — узнать, покарает императрица или нет. И вот, в августе 1779 года через польскую границу на пограничный форпост явился пензенский купец и раскольник Иван Прохоров, по прозвищу Жох...

И обнаружилось, в одной раскольничьей слободе, где заночевал Иван Жох, направляясь на Зауралье, что смахивает лицом — он, Иван Жох — на покойного императора Петра Федорыча — издали вылитый государь....

Жизнь Евдокима Абабуренко, а по уличному Баклажанова, шла рекой одинаковых дней, пока он не перекувырнулся и не изобрел настоящего бессмертного человека: об этом будет ещё длинная повесть, а пока....

Они заранее продумываются и тщательно мысленно выверяются — меры предосторожности (против мошенников, против шпионов, против воров, против любви, в конце концов). Не должно быть ни ошибки, ни осечки.... Но, почему всё напрасно?

Без четверти семь вечера, как всегда, на том же месте, фокстерьер Лео издали увидел сторожевого пса Тронка, которого вёл на поводке хозяин — профессор. Это были владения Тронка, он здесь главный, но фокстерьер меж тем приметил, что с Тронком что-то неладное: он уже не прежний....