Январской ночью, Стефан Консонни проходил по улице Фьоренцуола и вдруг ночную тишину нарушило отчетливое жужжание: мухи зимой? — нет, назойливое присутствие двух приведений...

Бежала небольшая река — Лесная Скважинка — а вот для лугов со временем вдруг стала ядовитая: «...сладкие травы пропадать начали, а полезла разная непитательная кислина...» Да вот «...жил у нас один мужик в прозвище Жмых...» -«...мужик что надо, но мощного разума человек!», — который-то и «...взялся за мочливые луга...».

С незапамятных времен, каждое лето семья Корио приглашала своего старого друга погостить в их старом загородном дом «Доганелла». Ещё задолго до войны, когда его пригласили на отдых во второй раз, и когда однажды он увидел крохотного мышонка в своей комнате, ещё никто не предполагал, чем же обернется это случайное открытие....

С юга на север станы мчится северный экспресс. Но уже через несколько километров после отправления пассажиры, пытаясь это скрыть друг от друга, видят, что там, за вагонным стеклом, что-то случилось, что-то страшное и важное... Что? — непонятно, а поезду, до первой и единственной остановки, ещё часы и часы пути....

В небе над городом, около десяти часов утра, повис огромный кулак: в беспредельной глубине неба возникла десница Господня.... Пришел конец света...

По площади Коронации, по направлению к границе батальон за батальоном печатают шаг солдаты: враг обращен в бегство и там, в далеком краю им осталось только пожинать лавры победы.

Но Король, оторвавшись от дел, прислушался и удивился: «Чёрт возьми, что это поют мои солдаты?»

Джузеппе Гаспари, сорокачетырехлетний торговец зерном, приезжает в горное селение, где его семья живет в это лето на даче. После обеда он выходит из дома на прогулку по круто поднимающейся вверх тропе и уже успевает пройти добрую часть пути, когда вдруг слышит голоса, доносящиеся из-под обрыва....

Торговец лесом Кристофер Шредер, почувствовавший себя неважно в дороге, остановился на постоялом дворе, лег в постель и послал за лекарем. Лекарь Лузоги, задумчиво осмотрев больного, заверил, что ничего серьезного нет, но утром пришел не один....

Серым мартовским днём Джованни вернулся домой, после двух лет войны. До самых пят задрапирован он в плащ, ни снять, ни распахнуть который он отказался, лишь положил тяжелую саблю на стул....

Порт-Саид. Адская жара и вдруг, посредине улицы, возникает человек, полностью залитый солнцем и похожий на араба — широкий белый бурнус и на голове что-то вроде капюшона, тоже белого цвета.... И видит его только герой рассказа.

Гаспар Планетта — атаман разбойников, «лучшее ружье тех мест, никогда не дававшее промаха», выходит из тюрьмы, где провел три года, совершенно другим человеком: «больше походил на убогого старикашку»...

Выросла Ямская слобода из придорожного хутора ямщиков, при государевом тракте тогда, когда правила Екатерина Вторая. Но «потом и царица умерла, и тракты пошли скорые, и почта учредилась, а Ямская слобода осталась навсегда». И пришёл век двадцатый...

Талдомский сапожник Демьян Фомич «...был чтец и жил по прочитанному в умной книге правилу...», да ещё имел сокровенное желание «...написать сочинение, самое умное — для правильного вождения жизни человека...»

Город Градов лежит в пятистах верстах от Москвы, «но революция шла сюда пешим шагом»: лишь в марте 1918 года установилась Советская власть. «Народ в городе существовал без спешки и не беспокоился о якобы лучшей жизни. Служил с усердием, держа порядок в губернии, но ярости в труде не знал...»

Иван Федорович Шмаков был послан в город Градов на ответственный пост «с чётким заданием — врасти в губернские дела и освежить их здравым смыслом». И все его знания о городе Градове — «оскуделый город и люди живут там настолько бестолково, что даже чернозём травы не родит...»

Житель бывшего города Задонска Иван Палыч Магов примечателен тем, что «имеет одну пару сапог уже двенадцать лет — а они ещё новые и гожие в долгую носку» и дошел он до этого опытом и собственной осмысленностью....

Весною 1709 года в Санкт-Петербург приплывает английский подданный инженер Бертран Перри, для осуществления замысла Петра — «создать сплошной судовой ход меж Доном и Окою»- он призван не только произвести прожект на шлюзовые и канальные работы, но и возглавить выполнение этих больших работ....

Когда старушку Мавру Кузьминишну выгнали невестки, второй раз вышедшие замуж, она продала свой немудреный скарб, выручив за него одиннадцать рублей, да ещё пятачок, и «зажила себе спокойно без попечителей и попрекателей». Прошло четырнадцать лет, но Мавра Кузьминишна не только не прожила этих денег, но даже и не почала их....

Вот раз задумал один мужик сына оженить — «...возжается с Машкой Безрукиной, ходит-мычит...» — и пришел к попу: «Как бы мне батюшка...»

Под глинистым обрывом на берегу Дона лежал ехидный мужичок и похлюпывал носом — Епишка. С обрыва сиганул другой такой же мужичок, но ещё жиже и тощее, а на вид душевней — Чульдик.... Да только вспухла над деревней «туча черного дыма с красным вздыхающим животом...»

Кто такой Иван Митрич? —

Старый человек, похожий на старушку, а не на мужика, ходил по городу в две тысячи душ и следил за порядком: что, где и как — его мучили непорядки...