Алекс Гарденд "Кома"

Какова книга — таков отзыв (это я о величине).

Кратко: книга ни о чем и единственный вопрос остается по прочтении: ради чего такое читать? (Ради чего писать — и без того понятно)

ГГ всю повесть путешествует внутри своей комы, пытаясь вырваться наружу. То, что этот сюжет эксплуатировался в кинематографе неоднократно (самый яркий пример — канадский сериал "Одиссея") — является отягчающим обстоятельством: по сути, "или-или" — или автор сможет показать что-то новое, или не сможет. Оказалось, что автор вымучил что-то бессвязное и с умным видом обозвал это "законами сна". Почему и зачем все написано именно так, выбраны именно эти эпизоды, персонажи и переходы между ними — необъяснимо.

Ни одно из развешанных ружей — не выстрелило: зачем эпизод с матерью-отцом? зачем заостряется внимание на словах санитара? зачем нам описывают игрушку с высовывающимся языком и зачем он ее покупает? что в чемоданчике? зачем избиение в метро? зачем, зачем, зачем, ....?

Единственная здравая мысль: во сне все поступки и события кажутся единой непрерывной нитью рассказа, не вызывающей никакой путаницы и никаких вопросов; а в реальности, сны оказываются обрывочными и полными недосказанности. Я это и так знал.

Читать легко, по сути книга заставляет себя прочитать. Главы короткие — пролистываешь одну за другой. Но по прочтении — разочарование. Язык — средний, неплохо, но по прочтении ни одной изюминки припомнить не могу.

Оценка 6. Больше знакомиться с творчеством Алекса Гарленда желания не имею.

P.S.

Поймал себя на мысли, что в индустрии книгоиздания происходит то же самое, что и в индустрии шоу-бизнеса: людей с красивыми сильными голосами значительно больше, чем сочинителей песен. В итоге хорошие в общем-то певцы исполняют всякую фигню, либо перепевают старые песни на новый ляд, либо "каверят" хиты зарубежной эстрады. Доходит до смешного: София Ротару — известная, уважаемая и, в общем-то, любимая многими певица проникновенно зудит из радиоприемника текст, достойный школьницы. Так же и с литературой: воспитать неплохой стиль изложения могут многие, но лишь единицам действительно есть о чем писать.

Помнится, в теме "приобретений" я предположил, что серия Brave new world закрытого издательства "ультра. Культура" может оказаться интересной. Предположил и начал знакомиться. Пэт Кадиган произвела на меня благоприятное впечатление, в Гибсоне я и без того не сомневаюсь (буду читать сразу после "Муравейника"), а вот от "Сатанбургера", признаюсь, ожидал многого. А вот получил непонятное.

Действие этого панк-психоделического коллажа (язык не поворачивается назвать романом) происходит на альтернативной Земле в альтернативной Америке в альтернативном местечке Риппингтоне. Главный герой Лист, испортивший в юности свой организм и, в частности, зрение наркотиками так, что перед глазами у него все расплывается, зато есть способность мысленно выходить из тела, или, как он сам называет, "трупа", и видеть себя и окружающих людей со стороны — "Божьим Оком". Лист-молчун живет с приятелем Христианом-болтуном в месте, которое они называют Складом. Склад как и многие объекты/предметы в мире Листа — живые, хотя, как носороги не обращают внимания на птиц на своих шкурах, так и здания не слишком заботятся о живущих здесь людях. В тексте присутствуют еще персонажи — японец, увлеченный пиратами — трудоголик и бас-гитарист Гроб, Водка или Вод, четвертый участник своеобразной музыкальной группы, включающей Листа и Христиана, дающей концерты прямо на Складе. Вод играет на волынке, сидя прямо на размещенном в центре Склада унитазе. Музыку свою герои называют панком и окружающий мир оценивают через призму "панковости". Нэн — бритоголовая девица, у которой проблемы с половой самоидентификацией и потому она мастурбирует на распятие, поскольку идеал ее любовника — Христос. И Джим, тихий парень, с растаманскими дредами и футболкой "Хахаль Нэн", душу которого уже начал забирать Волм.

Волм. Собственно, мир Листа — это мир Волма, портала, через который живая старушка-Земля получает в свое распоряжение новых игрушечных солдатиков взамен людям, порядком ей надоевшим. Для того, чтобы функционировать, Волму нужна энергия. Энергия содержится в душах живых существ. Поэтому Волм высасывает человечьи души, — люди теряют волю и живут по инерции, по привычке, — вся Америка охвачена эпидемией скуки — это те, чьи души высосаны Волмом. Мир Листа — это мир скуки.

Рано или поздно душ на Земле не останется и миром будут править иные расы — пришедшие из Волма: темные, хоги, люди-тли, голубые женщины, средневеоквые. Но никого не заботит судьба человечества. Даже главные герои всего лишь дожигают собственную жизнь в выпивке, "травке" и своем "панке". До тех пор, пока не появляется Сатана — бывший ангел Яхве, невзлюбленный боженькой за то, что оказался гомосексуалистом и потому получивший должность в Аду. Сатана — единственный, кто еще соображает и кому не "влом" что-то делать. У Сатаны интерес шкурный: надо запасти как можно больше душ, чтобы можно было "откупаться" от Волма, когда настанет и его черед. Скупать души он собирается за жрачку — выполненные по особому рецепту Сатанбургеры, — и ему требуется помощь для управления рестораном, поэтому он нанимает главных героев, обещая откупить и их души, когда придет время. Руки Сатаны дарят жизнь, из-за чего все предметы вокруг него — стулья, кассовые аппараты, печки, — оживают и становятся демонами. Именно поэтому ему требуется помощь: он не способен прикоснуться ни к Сатанбургеру, ни к подносу, — ни к чему.

В это же время другой из ангелов Яхве, брат Сатаны — Смерть, чьи руки подобны золотым рукам Мидаса, они несут смерть, после которой тело становится окончательным трупом, а душа попадает либо в Ад, либо, из-за перенаселенности Рая, в склад душ, называемый Раем на земле, — случайно касается руками собственного сына, тот гибнет и в отчаянии Смерть отрезает себе руки, чтобы уже больше никогда никого не коснуться. Люди на Земле перестают умирать. Они калечат друг друга, ломают кости и пробивают черепа, попадают в аварии, но продолжают ходить, разговаривать и функционировать. С высосанными душами и лишенные возможности умереть они являют собой яркую картину безумного апокалипсиса. Живые мертвецы, не привычные по ужастикам кровожадные зомби, а обычные, скучные обыватели, толпами они слоняются между представителями других рас, вышедших из Волма.

В какой-то момент шаткое равновесие жизни главных героев покачнется — ресторан будет разрушен, Сатана слиняет, и последнее усилие, на которое они окажутся способны — пройти Волм, чтобы в чужом мире начать возрождение человечества.

В общем-то, несмотря на общую бредовость, сюжет в романе можно было выстроить аховый. И аллегории реалий современного мира тоже в ряде случаев можно проследить — люди-тараканы, которых запросто давят, хоги — в социуме которых самцы женственны, а самки — агрессивны, грубы и являются "сильным полом", повсеместная скука, способность продать душу за "гамбургер", мастурбация на религиозный символ. Вполовину метафоры, вполовину стеб — Христос — толстяк, которому все влом, как и любому другому человеку, Сатана — гей, заигрывающий с мужскими персонажами, Смерть — примерный семьянин с женой и детьми, беременный от поцелуя в итоге главный герой, "свобода дефекации", эмуляция Рая — огромный бюрократический офис. Все это могло бы быть... Но оказалось лишь странным кичем, может быть, в этом и заключается панк и если да, то мне он не понятен: мастурбации, сношения всех со всеми, особенности сексуальной жизни разных рас — кто с кем в каких позах и количествах, — не то эротика, не то порнография, но во всяком случае — что-то неаппетитное. Сюжет превращается в винигрет: автор наваливает одни стебно-шокирующие подробности на другие, часто не выдерживая причинно-следственных связей, вводя персонажей, объекты и артефакты, кое-как увязывая и снова наваливая новые и новые подробности. Есть интересные образы, например, дневник, который каждый человек пишет и который помещается на его могилу — в результате кладбище превращается в библиотеку, но образов этих навалено столько и под таким соусом, что разбираться лично у меня желания не возникло. Текст густой, но негармоничный, отчего вместо восхищения его глубиной и объемностью происходит пресыщение, утомление. И все-таки однообразно.

Общее определение: кич, выпендреж, хотя и довольно оригинальный/необычный.

Цитата:

цитата

Господь больше всего не любит, когда его называют дружочком. Или идиотом. Или что он не прав. Говорить Господу, что он не прав, – это, наверное, самое глупое, что только можно придумать, потому что он никогда не бывает не прав; он испортит твою жизнь, лишит тебя разума, изуродует твое лицо, чтобы ты раскаивался в использовании слов «Господь» и «не прав» в одном предложении, кроме такого варианта: Господь никогда не бывает не прав, он знает все обо всем.

Странно, однако: Господь находит забавным, когда его называют придурком или мудилой, – в конце концов, это просто смешные слова, которые говорят люди, когда злятся. Они распускают язык вместо кулаков.

Напомнило "Ногти" Елизарова — и там, и там не вызывающие симпатии герои-уроды, и там, и там — общая невнятность происходящего. В лучших побуждениях напомнило "Путешествие к Арктуру" Линдсея (символичность и бредовость), но воплощения — несравнимы.

Прочитал роман легко, без напряга. Но читать что-то подобное — уж, увольте. Оценка 5-6.

Речь пойдет о романе Кобо Абэ "Вошедшие в ковчег", который я прослушал в аудиоварианте за прошедшую неделю.

История вопроса

Мое знакомство с Абэ состоялось года четыре назад, когда я тоже в аудио прослушал роман "Женщина в песках". Странный, надо отметить, это был роман. Медленное тягучее повествование, густое, наподобие сыплющегося отовсюду песка, в котором вязнешь, стонешь, задыхаешься, но продолжаешь слушать, гадая, что же на самом деле происходит, и перебирая в голове банальные американские финалы просчитываешь — то ли герой сумасшедший и все происходящее ему мерещится, то ли его найдут, то ли ему удастся бежать и прочее прочее. В итоге, финал кажется довольно непонятным: он нашел воду и что? Но остается от романа какое-то послевкусие, отчего Кобо Абэ прочно занимает место в памяти — этого автора ни с кем не спутаешь. И как-то переосмысливаются образы романа, неожиданно возникает понимание то одного, то другого эпизода. А еще через некоторое время уже ощущаешь желание вернуться к произведениям автора.

Кобо Абэ именно таков. С первого раза непонятен (мне, по крайней мере), нетороплив, основателен, он составляет (конструирует!) повествование из большого числа деталей технического, психологического, социального характера.

Сюжет

Подобен и сюжет романа "ВвК". Главный герой — толстяк Крот является неофициальным владельцем бывшей каменоломни — каменного мешка, отстроенного ГГ для того, чтобы выдержать долгую изоляцию от мира, находящего перед непосредственной угрозой ядерной войны (хотя эта опасность в настоящее время не так актуальна, как во времена гонки вооружений, когда роман писался). Крот называет свою каменоломню "Кораблем" и видит в ней символ Ковчега, в котором он и 300 избранных — достойных того, чтобы войти в Ковчег, смогут пережить ужасы ядерной войны.

Роман делится на три части.

Часть 1. Где Крот еще один, он рассказывает о своем Ковчеге, о своих планах в отношении его, мы узнаем, что Крот решил собрать экипаж для своего Ковчега и каждому будущему члену экипажа "Корабля" положен "Сертификат на право выжить" и ключ от каменоломни. В первой части Крот знакомится с будущими членами своей команды — Продавцом насекомых, Зазывалой и Женщиной.

Часть 2. Где на Корабле появляются первые члены команды и привыкший к одиночеству Крот становится Капитаном и сталкивается с первыми трудностями управления людьми.

Часть 3. Где все летит в тар-тарары, поскольку число членов команды Корабля начинает неуклонно увеличиваться без желания на то Капитана, а сам Крот оказывается привязан на добрую половину третьей части к центру своего Корабля — к Унитазу.

Символизм

Характерной чертой творчества Кобо Абэ является символизм. В "Женщине в песках" сыпучий песок, затягивающий главного героя в ненавистное бытие, яма — в которую герой провалился и из которой неспособен выбраться и прочие объекты повествования являются символами реальной человеческой жизни. Подобными символами переполнен роман ВвК — здесь и жучок-"юпкетчер" и сам каменный корабль, и Унитаз — бездонная яма, одинаково беспристрастно поглощающая и радиоактивные отходы, и человеческие экскременты, и трупы людей, — и сообщество стариков, занимающихся "чисткой" улиц, война стариков и мальчишек. Даже путешествие главного героя при помощи стереографических изображений — символ, своего рода. Более того, большинство героев мы знаем не как конкретных людей, а как некие обобщения — Продавец сладкого картофеля, Адъютант-тень, Зазывала, Женщина, Продавец насекомых. Символов в романе много и потому трудно воспринять повествование сразу и целиком.

Итоги

Я ставлю этому роману 8. Что в недавно переобозначенной мною шкале оценки означает: я хочу читать такие книги, хотя и реже, чем например, с оценкой 9. Причина тому — тяжеловесность стиля Абэ: много, очень много разнородной информации о каменоломнях, о выживании в условиях апокалипсиса, о строительстве, о социальных течениях, о психологии управления людьми, исторические факты, биологические. При всей символичности и образности самого повествования язык автора скорее скупой и технический. Жанр произведений Абэ, по крайней мере жанр этого романа: фантастический реализм, без каких-либо резких поворотов, открытий, но при этом с неожидаемым общим развитием событий.

Книга — однозначно достойная прочтения и перечтения, хотя и не сразу, возможно, через довольно большой промежуток времени — когда впечатления от Абэ улягутся, притупятся и снова потянет на что-то этакое.

Кое-что об аудиокнигах...

"Недавно я узнал одну вещь..." (ц) Гришковец

Начав слушать "Жизнь Пи" Мартела в аудио я обнаружил, что исполняет ее кто-то очень похожий (по голосу и манере, может быть, тот же?) на человека, читающего Макса Фрая во всей его "еховщине". И если Фрай мне не понравился вовсе, то с Мартелом наоборот — понравилось, еще как. Из чего я сделал вывод, что если аудиокнига не нравится, то дело не в исполнении. То есть — ура!

Итак, Янн Мартел "Жизнь Пи".

Кое-что о животных.

Во-первых животных я люблю почти во всех выражениях, хотя, конечно же, имеются и личные особенные симпатии. И дело тут, возможно в том, что одними из первых книг, самостоятельно прочитанных и понравившихся в свое время были — рассказы Бианки, его же "Мурзук", а позже истории Сетон-Томпсона и "Зов предков" Лондона. А может быть, в том, что в доме всегда был кто-то из живности, сколько себя помню: кошка, собака. Даже в самые тяжелые времена, живя в однокомнатной квартире родители держали собаку. У тети были рыбки, а у бабушки — кот.

Еще у отца была (впрочем, почему была?) коллекция марок с животными.

Сейчас у меня самого кот — рыжий (аватарку с него рисовал) и рыбки, а у родителей — аж четверо котов/кошек и пес, еще кошка — у сестры. Так что тесная связь с животными моей семьи не прекращалась и, думаю, никогда не прекратится.

Так вот, книга Янна Мартела тоже крутится вокруг животных и дает довольно много подробностей, не известных рядовому читателю, о поведении животных, о мотивации их поступков, о том, как животные воспринимают друг друга или человека, о том, что следует знать, если Вы хотите стать директором зоопарка и еще многое. Эта животность во многом определила мою безоговорочную симпатию к "Жизни Пи". Но суть романа даже не в этом...

О сюжете

В двух словах, сюжет разбит автором на три неравномерные части:

Часть 1 — жизнь мальчика Пи в Индии до отъезда его семьи, в те времена, когда отец его был директором зоопарка, а у самого мальчика было довольно много времени, чтобы увлекаться всем подряд, в том числе пробовать примерить разные религии — атеизм, индуизм, ислам, христианство. Параллельно с этим мы узнаем, что взрослый Пи в этот самый момент живет в Канаде, что он закончил университет причем по двум направлениям — животные и религии. Первая часть условно параллельно показывает нам детство мальчика и взрослого героя, каким он стал, и чем он живет в настоящий момент (описание его комнаты, дочь), а также косвенно мы узнаем, что к Пи приходит некий писатель, чтобы послушать и записать его историю о прошлом. Результатом этих записей роман, собственно, и является.

Часть 2. Семья Пи отправляется из Индии, чтобы поселиться в Канаде. На корабле, вместе с Пи, его отцом, матерью и братом, переправляются купленные американцами животные из зоопарка отца Пи. Корабль терпит бедствие и мальчик оказывается один в океане с тигром на спасательной шлюпке. Вторая часть посвящена этому путешествию, тяготам жизни, ужасам океана, и способам договориться с тигром.

Часть 3. Включает в себя всего пару заметок из официальных источников, ставящих все на свои места или переворачивающих сюжет вверх ногами (как кому больше нравится). Если будете пробовать роман на вкус ни в коем случае не читайте последние главы. Они совсем не похожи по стилю на остальной роман, зато могут здорово испортить удовольствие от главной интриги произведения.

О вере.

Итак, о чем же все-таки этот роман? Произведение, которое начинается искрометно и ярко — как жизнь ребенка, становится безысходным и тягучим — как жизнь после трагедии и в конце — шокирует, будто окатывает ледяной водой. Несмотря на множество околоживотных игр, деталей и сюжетов, мне кажется, соль произведения — вера. Не та, которая в Бога, не те религии, которые примерял на себе Пи еще в Индии и которые после помогли ему выжить или наоборот, были им преданы, — вера как иррациональная составляющая человеческой жизни.

Пи, будто Морфеус из Матрицы дает нам две таблетки — красную и синюю. Веришь ты в одно, или веришь в другое. Но если Нео выбрал синюю таблетку и никогда не смог узнать, что же было там, с красной стороны, то герой Пи кормит нас синей таблеткой, а в самом конце — потчует еще и красной. Для того, чтобы проверить: насколько Вера сильна.

Несмотря на всю логичность и законченность произведения, финал все равно производит впечатление открытого: "во что именно ты, мой читатель, веришь?" — спрашивает автор, заканчивая историю мальчика. И мы задумываемся, и не можем ответить на этот вопрос однозначно.

О финале

Если бы не финал, мы бы получили невероятно трогательную фантастическую сказку о мальчике и тигре, которым в течение многих месяцев довелось плыть в одной шлюпке по Тихому океану в надежде добраться до "теплого края". И когда "теплый край" оказывается невероятно близко автор все самым нещадным образом "портит". Портит не в смысле, что финал "слит", неинтересен, или, упаси боже, плох, а в том, —

Финал Мартела одним изящным махом превращает сладкую фантазию в художественное произведение высочайшего уровня. Финал обнажает второе дно. Из просто хорошей книги мы сразу получаем шедевр или почти шедевр — в любом случае, как было верно сказано об этом романе, "товар штучный".

О языке

Вначале язык мне показался простым. Именно это сподвигло меня попробовать аудио — я пробежал текст первой главы глазами, мне он показался не очень "вкусным", и я забросил аудиокнигу в плеер. Случайность заставила меня взять бумагу. А именно факт, что в аудио оказался сокращенный вариант романа. К сожалению, вся первая часть была прослушана, и потому какие-то важные детали могли быть потеряны. Но... будет повод перечитать полностью.

Итак, язык показался мне простым и он действительно прост. Однако, это — язык мальчишки, которому едва больше 13-15 лет и язык, что использует Мартел в романе, как нельзя точно передает возраст рассказчика: резкие переходы с одной темы на другую — признак увлеченного ребенка, еще неспособного долго грустить о чем-то, хватающегося то за одну мысль, то за другую. Отсюда в детском рассказе почти теряется трагедия гибели корабля и близких. Есть сиюминутное ощущение жизни. Есть ожидания, надежды, стремления, попытки. Нет самоистязаний и самоуничижений, нет безнадежной рефлексии. И это хорошо.

О значениях

Чем больше я анализировал структуру текста, тем больше приходил к выводу, что все неслучайно. Например, мальчик оказывается в шлюпке с зеброй, гиеной, орангутаном и тигром. Зачем их было нужно так много? Ну оказался бы он сразу с тигром и дело с концом, что дают эти второстепенные персонажи автору? Оказывается, дают. Зебра — травоядное, — сдается сразу, она терпит, пока гиена поедает живьем ее плоть. Зебра — абсолютно смиренная божья тварь. Она гибнет первой. Орангутан пытается противостоять гиене, бьет ее кулаком по голове, но автор упоминает, что делает это "беспорядочно", не приспособлен сражаться с хищником и потому гибнет. Гиена и тигр — два хищника, ясно, кто из двоих вынужден выжить. Остаются только тигр и человек. Человек — самый слабый, самый беззащитный... и самый опасный. Именно человек, а не зебра, орангутан или гиена выживает в этом крохотном эпизоде борьбы за место под солнцем. И чем дальше, чем больше ловишь себя на мысли, что из двоих — тигра и человека, в случае чего, именно первому придется умереть.

Умножьте это на "второе дно" романа: кто такие тигр, гиена, орангутан и зебра в рассказе мальчика? Диву даешься...

Или вот: для чего вся эта возня вокруг животных, неужели нельзя было придумать для идеи веры другого, более изящного воплощения? Возможно, нет. Одной из тем романа являются жестокие законы живой природы. Не жизнь, но борьба за выживание, в которой и проверяется вера, причем самым нецивилизованным образом: кто выжил, того вера и сильнее. Подтекстом произведения, общением с животными героя и экскурсами в животную психологию Мартел показывает, что законы человечьей жизни — выходцы из старой доброй животной физиологии. Человек человеку — ...?

Общее впечатление

Почти шедевр (9). Для однозначного причисления к ним не хватает какой-то малости.

То ли нерешенные вопросы: например, почему все-таки Пи и для чего автором введена любовь героя к числам?

То ли непонятные эпизоды: зачем рассказывать историю взрослого Пи, зачем нам знать, что он окончил университет по двум специальностям, что у него есть дочь и пр.?

То ли необходимость просто проверить роман временем.

Итак, Рекомендую с большой буквы.

P.S.

Первое издание этого романа — сокращенное. В издании от Эксмо полный текст, зато отсутствует интересное авторское вступление.

ЗЫ. в новом (полном) "Эксмовском" издании предисловие автора было найдено, ура. Странно, но я был в святой уверенности, что его нет

Прослушал на прошедшей неделе сборник рассказов Говарда Ф. Лавкрафта. Странный, надо сказать, сборник.

1. С одной стороны, исполнение на так чтобы уж очень хорошее. С другой стороны, после этого исполнения никакое другое уже на слух не ложится — то слишком бодренько, то слишком весело, то слишком заунывно. Речь идет о том исполнении, где голос читающего почти безэмоционален и обработан всякими загробными эффектами. Насколько могу судиться сейчас — лучшее из возможных исполнений ГФЛ.

2. Странно и происхождение этого сборника: ни в одной из книг на сайте я не смог найти бумажного оригинала, содержащего именно эти произведения. А потому совершенно непонятно происхождение и аудиокниги.

Между тем, рассказать есть о чем.

В целом

Лавкрафт — это писатель, который по праву считается культовым. Лавкрафт — это писатель, чей язык можно сколько угодно критиковать и почти вся эта критика будет правомерна. Лавкрафт — это писатель которого ругают и хвалят примерно в одинаковой степени. И все-таки, это Лавкрафт...

Минусы прозы ГФЛ:

1. Язык у автора действительно довольно примитивен. Одинаковые описания, одни и те же выражения, одни и те же слова. И дело тут не только в переводчиках (а вероятно, и не столько?) сколько в языке оригинала.

2. Идеи у автора новы только на момент написания, но не сейчас — через без малого век, — после написания. И большинство сейчас кажутся устаревшими и почти детскими.

Плюсы прозы ГФЛ:

3. Странная гармония авторского косноязычия с внутренним миром героев рассказов. В конце концов, ни один из персонажей — не является мастером словесности, поэтом и т.п. — какие-то клерки, моряки, работники музеев и библиотек, солдаты, ученые — химики, астрономы и пр. А таким людям в рассказах допустимы и канцеляризмы, и запинки, и повторы, и некая невнятность. Обилие этих текстовых огрех делает персонажей рассказов ГФЛ вполне живыми, достоверными.

4. Кропотливое доказательство всяких мелочей создает странную сюрреалистичную атмосферу. Упал метеорит и мы знаем при помощи каких реактивов и каких методов его пытались исследовать ученые. Произошло нечто необычное в музее и Лавкрафт подробно расскажет почему и кто заметил происшествие, кто не заметил, как отреагировало общественное мнение, какие гипотезы выдвигались и какая критика звучала.

5. Для меня ГФЛ хорош не тем, о чем он писал свои рассказы, а тем, о чем не писал, но получилось написать. А именно — образами: лишними, посторонними, казалось бы не связанными с основным сюжетом, но при этом настолько глубокими, емкими и острыми, что дрожь пробирает...

Итог. Проза Лавкрафта — это методичное вываливание каких-то глубинных особенностей психики одинокого человека, страхов, фобий, безумия. Ее нельзя назвать шедевральной, но знаковой, заметной — вполне. Поскольку в моей личной библиотеке нет ни одного сборника его произведений, думаю, ожидаемый томик изд-ва "Энигма" в серии "Гримуар" (кажется?) приобрету с удовольствием.