Эдгар Райт: Малыш на драйве

Серия «Любимое кино»

Дело было так. Когда я только начал писать сценарий, я уже определился с большинством песен. И иногда я позволял структуре песни определять сцену. Например, возьмем «Hocus Pocus» группы Focus. У этой композиции очень рваный ритм, она то замедляется, то ускоряется, и это диктует то, что происходит на экране в сцене погони. Вот герой бежит во время гитарного запила, а вот он прячется за деревом, потому что в песне вступает часть с йодлем и можно передохнуть. Конечно, я знал, из чего должна состоять сцена, но я позволил структуре песни определить порядок действий.

Эдгар Райт / Интервью «Я снимал каждую сцену под звук отведенной ей песни»

Этому Малышу, который в сольных проектах снимает от себя и для себя в лучшем определении этого понятия, на момент создания картины «Малыш на драйве» (Baby Driver / 2017) исполнилось 43. И он по-прежнему классно заигрывает с различными жанрами в своём нестандартном подходе к тенденциям мирового кинематографа.

Этот британский режиссёр на данный момент представил массовому зрителю пять полнометражных картин. Если не брать в фокус внимания его раннюю низкобюджетную пародию на вестерны «Пригорошня пальцев» (A Fistful of Fingers / 1995), где актёрами по традиции такого кино были его друзья и знакомые, а декорации и костюмы были созданы собственными руками. Очень трогательное начало классика современности — как называют Эдгара Райта многие киноманы в своих обзорах.

Эдгар Райт по праву заслужил титул Короля британского чёрного юмора. И уже в раннем творчестве он представил на суд массового зрителя таких талантливых актёров как Саймон Пегг и Ник Фрост. Райт будет работать с ними и в качестве сценаристов его первого проекта «Spaced», который принёс режиссёру первые лучики славы в уже далёких нулевых на родине в Великобритании.

Пять великолепно смонтированных полнометражных лент и два сезона сериала в жанре ситком могут дать определённую характеристику творческому подходу Эдгара Райта. Он не любит гнать количество и откровенный проходняк. И время от времени, дистанцируясь от создания своих картин, с энтузиазмом участвует в проектах своих единомышленников.

Возможно, это своеобразный ответ что называется «на злобу дня» тем режиссёрам, которые дрейфуют в сером потоке мейнстрима и конъюнктуры, вынуждая по инерции тех же профессиональных рецензентов писать подробные обзоры, когда обозревать в общем и целом по инерции темы нечего.

Эдгара Райта по праву можно назвать мастером визуальных комедий и создателем культового кино. Его картины становятся культурным феноменом и кроме всего прочего отражают тенденции медиакультуры, на элементах которой всегда работает этот талантливый британец.

Уникальность этого режиссёра заключается в том, что он снял в качестве сольных проектов всего шесть картин. Стал знаменитым в контексте сборника «Корнетто» (Blood and Ice Cream Trilogy, Three Flavours Cornetto Trilogy / 2004 / 2007 / 2013) — с одной. И Райт вновь заставил полюбить чёрную комедию, придав этому жанру другой вектор мышления зрителя в аспекте нужной рефлексии происходящего на экране экшена.

Про работу Эдгара Райта на уровне её технических составляющих и декоративной стилизации даже в жанре ситкома можно рассказать много интересных подробностей. В своей оригинальной манере съёмки этот режиссёр предложил своему зрителю принципиально иной взгляд на привычные вещи. Никто до него не заигрывал на такой высоте с примитивным форматом телевизионных комедий в сетке популярных шоу. Райт умело создаёт инновационные проекты и его концепт-продукты сами по себе эталон того качества, которого по умолчанию недостаточно на сегодняшний день в современном кинематографе.

Тонкий вкус, чутье художника и умелые репризы британского юмора позволяют этому создателю качественных пародий держаться в топе любимых работ своих фанов на протяжении многих лет.

В раннем творчестве Эдгар Райт пробует технически нарабатывать свой авторский почерк в достаточно предсказуемом формате телевизионного шоу, представив своему притязательному зрителю двухсезонный сериал «Spaced» / 1999. Не стоит здесь спешить с определением «низушного» жанра кино. Этот режиссёр практически всегда создаёт свой узнаваемый стиль, развенчивая привычные каноны и стереотипы мышления. Райту присуща не только постмодернистская деконструкция популярных жанров — и разгадывать его шарады весьма увлекательное занятие. Хотя, я не исключаю, что у каждого зрителя будут свои ассоциации от его оригинальных метафор. Ибо всё по умолчанию зависит от бэкграунда зрителя непосредственно — точнее от его багажа ранее отсмотренных картин.

Именно в 90х прежнего века фаны режиссёра впервые с удовольствием знакомятся с актёрской игрой Ника Фроста и Саймона Пегга. К слову сказать, в «Spaced» их совместная работа похожа скорее на откровенный шутовской балаган талантливых паяцев, нежели на представление стендап-комиков, коими они и являлись в начале своей карьеры.

Позже этот тандем в аспекте мирового признания с нужной глубиной их персонажей искромётно раскроется в известной антологии «Трилогия трёх вкусов Корнетто». На протяжении трёх классно смонтированных полнометражек Пегг и Фрост попробуют себя в различных амплуа и вытянут на себе главную составляющую творчества Райта — всё тот же визуальный юмор.

В «Spaced» их совместный путь криэйтеров и поиски различных видов самовыражения только-только набирают нужные обороты. И именно в раннем творчестве Райту удалось попасть в сегмент своей целевой аудитории с этим на первый взгляд легкомысленным сериалом. Нужно сказать, что сам антураж вполне линейного повествования этого комедийного боевика представлен здесь весьма необычно и своеобразно.

И да, Райту по обыкновению не везёт с переводами своих картин — их адаптированные заглавия не отражают и сотой доли изящной иронии талантливого британского мастера всевозможных заимствований и аллюзий. На самом деле, если впритрику подойти к акцентам фантазии Райта в этом комедийном телевизионном шоу, его авторские идеи классно раскрываются именно в концепте заглавия «Разделяя пространство». Эти титры бегут в начале и в конце каждой двадцатипятиминутной серии. И это именно тот аспект, который неумышленно расплескали в переводе «Долбанутых», который закономерно прижился на необъятных просторах рунета.

Ибо разделять совместное пространство уютной британской коммуналки в стиле того же антуража проекта «Доктор Кто» будут не только ключевые герои этого шоу.

Райт в аспекте множественных аллюзий и талантливых референсов с помощью грамотной структуры сценария разделит пространство со многими прославленными режиссёрами / их нашумевшими идеями и картинами.

На протяжении двух сезонов «Spaced» в статичных ситуациях вынужденного сожительства раскрываются не только характеры ключевых колоритных персонажей. В сети давно гуляет расхожая шутка среди фанов сериала: никогда не знаешь, что предложит Райт в следующем сюжете; и когда герой сериала просто открывает дверь холодильника, за ней можно увидеть «Одиссею» Стэнли Кубрика.

К слову сказать, техническая сторона сериала воспроизведена на завидной высоте. А концепт «Spaced» выточен просто идеально. Райт великолепно держит структуру своего линейного повествования. И потенциал абсолютно будничных сцен в таком сценарии просто бездонный по форме представления его на экране. В лучших моментах этого шоу Райт очень ироничный и выразительный в контексте использования его излюбленных приёмов.

В примитивном жанре ситкома уже в конце 90х Райт изловчился применить все визуальные приёмы кинематографа. Съёмка POV и все виды монтажа по звуку / по движению. Тревелинг, контр-зум, dolly zoom — щедрой рукой будущего профи Райт уплотняет «Spaced» именно такими техническими составляющими. Знаменитый «наезд Хичкока», при котором герой остаётся на месте, а задний план приходит в движение то слишком быстро, то с существенным замедлением — и есть философский концепт этого сериала, отработанный во многих сценах на завидной высоте. Этим приёмом отодвигать фон и визуально расширять перспективы трёхмерного пространства уже давно успешно пользуются многие режиссёры в полнометражных лентах. Но ситкомы в своём идеологическом клише всегда оставались как бы на периферии этих эффектов.

Различные зумы и ракурсная съёмка; игра света с элементами неонуара; заваленные горизонты и сломанные перспективы; различные замедления и ускорения — это то, что предложил своему зрителю Райт уже в раннем творчестве. Любовь этого режиссёра к эстетическим экспериментам безмерна и имеет по умолчанию огромный потенциал развития в его следующих музыкальных проектах.

Эдгар Райт уже в раннем «Spaced» пробует накладывать миксы музыки на действия героев в оригинальной манере своей известной клиповой рваной подачи. Это выглядит в данном формате популярного шоу как исключительное ребячество, но в целом смотрится достаточно симпатично в качестве технической наработки всех возможных средств съёмки / монтажа ещё малоизвестного на тот момент режиссёра.

Кроме всего прочего интеллектуальные и брутальные типажи дают в своей атмосферности этому сериалу какой-то особый симбиоз эпатажного разгула и британской элегантности. Они как яркие выразительные детали этого действа задают нужный эффект иммерсива и сопричастности — когда, например, в нервных повадках эксцентричного взвинченного художника, истово работающего по ночам, вдруг совершенно неожиданно с бодрой иронией узнаёшь «себя».

Ключевые типажи, которые придумал Райт с двумя сценаристами сериала, по-своему заводные и обаятельные. Их диалоги прописаны броско и достаточно интересно. А самые линейные истории приключений этих спонтанных приятелей обрастают вкусным слоем аллюзий из картин мирового кинематографа.

В аспекте молодёжной субкультуры данного сериала тот британский юмор, который даёт от себя Райт по всем канонам жанра, сдержанный и смелый одновременно.

Все, как есть, его персонажи уникальные творческие личности. Что и говорить — они умеют ладить с людьми. И именно по этой причине нигде особо долго не задерживаются.

Бедность вдохновляет чудаковатых героев «Spaced» на бесконечные похождения по различным учреждениям в поисках возможных альтернатив. Авторский почерк Эдгара Райта можно отследить в том числе по таким диалогам на бирже труда, где постоянно подвисают эти обаятельные хипстеры.

— Сколько Вы уже без работы, мистер Бизли?

— (Посматривая на циферблат) Часа полтора...

— Вы искали новую работу?

— (Нервный смешок) Безусловно!..

Кроме всего прочего в «Spaced» Райт профессионально работает с деталями, давая двусмысленные намёки на положение того или иного предмета. Но его знаменитое «чеховское ружьё» выстрелит позже в известной трилогии «Корнетто» / «Кровь и мороженое».

Конкретно о «Spaced» можно с уверенностью сказать следующее: 2 сезона по 7 серий, каждая из которых длится примерно 25 минут, сумели вывести жанр ситкома на иную вертикаль восприятия зрителя. В определённой степени Райт снял увлекательный сканворд, по условной вертикали и диагонали которого спрятано очень много великих имён режиссёров и названий известных видеоигр.

«Spaced» — это невероятное множество отсылок к идеям комиксов, видеоигр и мультфильмов. И среди прочего это пасхалки к разного жанра кино и нашумевшим проектам: «Бойцовский клуб», «Пролетая над гнездом кукушки», «Секретные материалы», «Матрица», «Звездные войны», «Доктор «Кто»... При таком наполнении этого заводного сериала закономерно возникает особое желание пересмотреть эти вещи непосредственно в оригинале.

Райт в этом проекте транслирует свою эрудицию и любовь к мировому кинематографу, буквально в каждой серии уплотняя определённую локацию узнаваемыми намёками, — что и задаёт особый навигатор следующих маршрутов для его оригинального творческого самовыражения в новых картинах.

В одной из серий герой Саймона Пегга представляет себя не по-детски вовлечённым в универсум «Resident Evil», когда начинает навязчиво путать реалии и начинку известной игры. Эта идея в «Spaced» не только понравилась фанам актёра и режиссёра. Позже она перекочевала в следующий авторский проект Райта «Зомби по имени Шон», который по сути представляет собой оммаж ромеровским фильмам о живых мертвецах. Эдгар Райт никогда не скрывал своей любви к творчеству Джорджа Ромеро. Однако его аллюзии сделаны так талантливо, броско и виртуозно — они раскрываются много шире и глубже, чем это видится на поверхности подобного сопоставления. Можно сказать, что Райт не только заимствует — он виртуозно отражает проблематику современного социума в лучших своих работах.

На данный момент можно сказать, что тенденция на сиквелы, вбоквелы и всякого рода приквелы неумолимо привела к однообразию в подаче многих жанров. Этим предсказуемо спекулируют многие. Многие — только не Райт. Он постоянно уходит от канона и создаёт действительно оригинальный формат. Эдгар Райт узнаваем. Его работы идут по умолчанию с особым знаком качества и нужной рефлексии для внимательного киномана.

Локус внимания своего зрителя Райт держит просто великолепно. Он постоянно выхватывает нужные акценты и развивает их в нужном направлении хорошо продуманного сценария в своих известных картинах.

Первая авторская лента «Зомби по имени Шон» (Shaun of the Dead / 2004) — как раз из этой линейки. Именно она сделала в своё время Эдгара Райта знаменитым за пределами Великобритании. Эта известная первая часть трилогии сборника «Корнетто» стала его визитной карточкой в мире кинематографа. И у многих британский режиссёр ассоциациируется именно с концептом похождений незадачливого Шона, персонаж которого очень интересно обыгран на экране Саймоном Пеггом.

«Зомби по имени Шон» — тот сегмент развлекательного кино для взрослых, который в своё время очень удачно «выстрелил» у всей крепко сбитой команды единомышленников, на протяжении нескольких лет воплощавших свои нестандартные смелые идеи на большой экран.

Райт в этом проекте изумительно точно передаёт атмосферу абсурда и динамичного блокбастера, под завязку напичканного спецэффектами, погонями, резнёй и драками. К слову сказать, скреплять трагичное с комичным на стыке классно поставленного саунда — это конек Райта.

Свою неудержимую любовь к музыке Эдгар Райт весьма оригинальным образом покажет в одной из локаций «Зомби по имени Шон». Именно она разворачивает обычную мирную жизнь двух друзей в совершенно иную диагональ мышления. Кидаться в мутирующих зомби пластинками — причём, начиная с самых худших из них — эта одна из многослойных метафор режиссёра, которую можно раскрывать бесконечно.

Кроме всего прочего «Зомби по имени Шон» представляет собой особый симбиоз комедийного боевика с элементами триллера и хоррора. Саймон Пегг и Ник Фрост в уже далёком 2004м дали зрителю чистый панк из старой «доброй» Англии, пронизанный ностальгическими нотками классных мемов талантливых актёров.

Один день из жизни обычного менеджера активных продаж в образе незадачливого протагониста Шона режиссёр умудрился представить в нестандартном пародийном ключе бади-хоррора: очень знаковым вышел этот самый «День Z» с трансформацией людей в зомби. А также с финальным аккордом неожиданного спасения немногих уцелевших героев этого слешэра. Райт очень интересно представил набор примитивных инстинктов новой модели «недочеловеков» (то бишь зомби) в аспекте того, что нам предлагает массмедиа, ТВ и в целом оцифровка пространства. И эту метафору тоже можно раскрывать бесконечно, всякий раз считывая новые смыслы.

По сюжету картины множественные обзоры о том, что источником вируса были именно бешеные обезьяны, говорит среди прочего — как тонка эта грань траспонирования человеческого в животное.

В этой ленте Райт не пойдёт глубоко в тему эскапизма, высвечивая на поверхности данного явления акценты вполне очевидных факторов. И его представление игрока X-box в атрофированном виде прежнего человека не может удержать искреннюю улыбку в формате классной поданной брутальной шутки для внимательного зрителя.

И да, здесь нет бади-хоррора того же Дэвида Кроненберга в сегменте авторского кино — с его плотной экзистенциальной подложкой переживаний ключевых героев. Хотя в определенном смысле мне показалось, что Эдгар Райт в этой картине виртуозно обыгрывает и его узнаваемые повороты сюжета, на новый лад кичуя по поводу уходящей эры сильных режиссёров.

Виртуозно играть на струне эклектики, чередуя откровенно печальное с нарочито комичным — это умение делает работы Райта узнаваемыми и оригинальными среди потока треша других режиссёров, работающих в жанре триллера и хоррора непосредственно.

Эдгару Райту и Саймону Пеггу (а именно этот актёр долгое время был правой рукой режиссёра, с удовольствием помогая ему писать сценарии ко многим картинам) удивительным образом удавались эти «сборные солянки» из смешения разных жанров.

Не будет лишним уточнить — персонаж главного героя Шона и его друзей вырос именно из ситкома «Spaced». А фаны сериала с удовольствием снялись в массовке кровожадных зомби.

По сюжету картины Шон живёт в похожей британской коммуналке с другом раздолбаем и пытается на скорую руку выстроить отношения с девушкой, которая уходит от него с завидной регулярностью обиженной подруги.

Райт вновь с особым энтузиазмом предлагает влиться в антураж прежнего сериала. И он возьмёт многие типажи именно из «Spaced» по инерции давнего обожания фанов этого ситкома. Фаны в своё время высоко оценили работу Райта в том числе за представленные вкусные аллюзии в контексте мирового кинематографа.

Кстати, вкус первой ленты трилогии «Кровь и мороженое» — клубничный. Символика крови в истории про зомби — как не трудно догадаться по сюжету картины.

У Райта безусловный талант смешивать различные межжанровые «ингредиенты» мирового кино: от культовых ужастиков до серьёзных драм. И каждый киноман в меру своего любопытства уловит особый кайф «ага-узнавания» от любимых лент.

В этой первой авторской работе Эдгар Райт грамотно заигрывает со всеми видами аллюзий, разворачивая своё образное представление в интересную диагональ.

Во-первых, в ироничной форме он показывает свое отношение к «низушному» хоррору, в котором льют литрами кровь, направо и налево четвёртуя подвижных зомби. А во-вторых — Райт в манере блатного чернушного юмора и откровенного стеба диалогов всё-таки вплёл в канву изложения свою философскую истину (хотя, да, во многом она банальна). Всё мы постепенно подвержены зомбированию в этом вынужденном оцифрованном пространстве; и иногда нужен сильный всплеск эмоций, чтобы вернуться к своей естественной сущности.

Можно сказать, что скрипты одних и тех же посланий Райт терпеливо переносит из фильма в фильм. Это часть его авторской оригинальной вселенной и определённые умышленные творческие самоповторы.

Совершенно неожиданный финал и развязка этого, на первый взгляд, банального экшена злоключений в «Зомби по имени Шон» смотрится оригинально и не избито. Райт здесь в визуальном представлении своего любимого чёрного юмора заставляет задуматься о многих серьёзных вещах. Инфантильная импульсивность причудливым образом переплетаются у этого режиссёра с жёсткой подачей кровавого триллера.

При этом Эдгару Райту свойственна неизменная элегантность в том числе в сценах расчленёнки. Он не показывает слишком много подробностей. Но пощекотать нервы впечатлительному зрителю всей съёмочной команде на протяжении этой ленты всё же удаётся. Иногда приходится вжиматься в кресло; иногда спонтанно переживать моментальную рефлексию героев; а иногда зрителя совершенно неожиданно накрывают lol*ы на волне безудержного искреннего веселья по поводу того экшена, который происходит на экране.

С точки зрения технической проработки картины Райт профессионально играет на контрасте одной и той же улицы, по которой Шон проходит много раз. И вид обычной мирной жизни позже очень символично сменит мрачная и унылая картина в предчувствии появления новых «жителей» — где там и сям на заднем плане начинают шататься безликие представители нового подвида человека (зомби). Трансформация людей в зомби показана со всех возможных сторон — и зритель не всегда может уловить эти нюансы. Но именно эти ежесекундные изменения и несут ключевое напряжение сюжета.

Суть визуального юмора Райта — показывать, а не рассказывать. Последним часто «грешат» другие режиссёры, когда не хотят прорабатывать свои истории именно с точки зрения значимых «несущих» деталей картины.

По принципу трансляционного микшера-усилителя Райт делает в сценарии этой картины особое уплотнение смыслов: личная драма в жизни ключевого героя накладывается на трагическую мутацию всего города. Именно этот аспект картины и составляет кульминацию сюжета непосредственно.

Эдгар Райт по обыкновению отлично работает в узких временных рамках. С помощью монтажа в каждой топовой ленте он, словно конструктор, сбивает и скручивает свои идеи в плотном экшене происходящих событий. Именно на этом драйве построены все части трилогии.

Среди прочего Райт в этом проекте с удовольствием использует различные виды стилизации — от имитации визуального ряда до характерных жестов актёров — под работы других режиссёров.

Драма с элементами нуара, бесконечная стрельба в стиле вестерна, различные виды фантдопущений в сетке сай-фай кино в любимом режиссёром антураже киберпанка…

Бессмысленно открывать спойлеры для тех, кто по каким-то причинам упустил эту трилогию из сетки своего личного обязательного просмотра. И это как раз тот показательный случай — когда лучше один раз увидеть, чтобы оценить уровень мастерства этого британца.

Райт всегда создаёт классный визуальный ряд, в котором микс самых обычных действий героя идеально синхронизирован с музыкой. Немаловажную роль в его творчестве играет в том числе монтаж.

Сочетание длинных планов визуального ряда (которые снимаются одним полотном без склеек) с быстрым монтажом задают особый ритм всей этой трилогии. И чтобы избегать затянутости повествования / скучных клише предсказуемых диалогов, Райт обычно использует быстрый монтаж из нарезки кадров. Его визуальный ряд несёт в себе «ядро» профессионального клипмейкера, который виртуозно работает на музыкальных референсах в том числе.

Движения под музыку, когда кто-то постоянно выпадает из ритма и идёт акцент на экшен заднего плана — это и есть узнаваемые элементы визуального юмора Райта.

Ходят кинематографические байки о том, что Эдгар Райт в юности воспользовался целительной силой рожка мороженного в качестве похмелья после школьной вечеринки. И на волне тёплой ностальжи позже захотел отдать этому явлению особую дань в «Зомби по имени Шон». Как бы то ни было, по принципу таких курьёзов часто совершенно спонтанно создаются легенды, проверенные временем и ставшие классикой мирового кино.

В трилогии «Кровь и мороженое» благоразумная старушка Англия вздрогнет от похождений этих закадычных друзей. Их персонажи притягательны и разноплановы. А актёрская игра Саймона Пегга и Ника Фроста выше всех похвал.

Что касается нестандартной фантазии этого мастера своего дела — заполнять пробелы missing scene (недостающих сцен) Эдгар Райт в кинематографе учился с самого первого авторского проекта. Он не предлагает своему зрителю постоянно развивать историю, скучно прописывая сценарную канву предсказуемых продолжений. Райт обычно работает в формате кинематографических антологий — как это наглядно показано в сборнике «Кровь и мороженное». Райт объединяет своих героев единым посылом метасообщений, а не уплотняет повествование бесконечным развитием прежней истории.

Эдгар Райт не любит снимать классические детективы с методичным расследованием кучи подозреваемых и скучным делением перфекционизма на белое и чёрное. Его интересует динамика и экшен, смонтированные в стиле отличного клипа, умело положенного в канву полнометражного фильма. И там где у других режиссёров при подобной манере съёмки получается лишь «дребезжание» камеры, Райт работает на завидной высоте своей профессии.

К слову сказать, в Англии на тот момент было мало комедийных боевиков о полицейских. И картина «Типа крутые легавые» (Hot Fuzz / 2007), снятая в этом жанре с элементами триллера и хоррора, была не только отмечена высокой ротацией в сетке мировых топов — она задала традицию на полицейские фильмы на родине Райта непосредственно. Кстати, общеизвестен тот факт — съёмки в декоре маленького городка Сэндфорд, на улицах которого разворачивается по сюжету картины ключевая бойня, проходили в городе детства самого Эдгара Райта. Может потому в данной картине режиссёра так много теплоты и обаяния, которые он умудрился увязать на брутальные составляющие своей второй полнометражной картины. Сочетать не сочетаемое — это тот талант, который дарит своему зрителю Эдгар Райт практически в каждой своей ленте.

По сути «Типа крутые легавые» является талантливой пародией на полицейские фильмы американской киноиндустрии, которые пачками выходили в 70-80х прежнего века. Райт не только показал своё отношение к фильмам категории «Б». Он умудрился снять своеобразный оммаж Великобритании, когда известность режиссёра вышла за пределы родины.

Стрельба по-македонски и бесконечная заводная беготня полицейских детективов эффектно легли во вторую историю о крутом денди в образе персонажа Саймона Пегга, которого командировали из центра на периферию. Так уж вышло по сюжету картины — самый лучший легавый Лондона дослужился до абсурда. Его профессиональные успехи выставили полными идиотами одиозных коллег по штату. И мечтая от него избавиться, они дают ему бессрочную путёвку — пожизненно служить в сонном Стеэнфорде подальше от центра, где якобы ничего криминального не происходит и преступность «срублена под корень».

Создавать оригинальный юмор из самых обыденных вещей — это талант Эдгара Райта, отточенный до безупречной технической подачи.

Выезд главного героя из города в деревню при фирменном рваном монтаже Райта смотрится не просто схематичной последовательностью передвижения персонажа Саймона Пегга. В фильме «Типа крутые легавые» это событийно подано через флеш быстро сменяющих друг друга локаций, где каждая мелочь в кадре осмысленна и оправдана.

Кстати, известный приём «чеховского ружья» в умелых руках режиссёра — это классно смонтированная раскадровка закономерных событий в аспекте причинно-следственных связей, где каждая деталь несёт на себе определённую смысловую нагрузку. Райт по обыкновению никогда не создаёт бессмысленных сцен, выпадающих из истории. У него всё имеет значение. И любая атрибутика занимает своё должное место в дальнейшем развитии сюжета.

Два ключевых персонажа — сержант Николас Эйнджел и констебль Дэнни Баттерман (Саймон Пегг и Ник Фрост) на протяжении этой истории танцуют в сторону закона и правосудия. Но в странном городке, где по ночам всё крушится, ломается и взрывается посредством загадочных маньяков в чёрном, их мотивация достучаться до правды выглядит более, чем нелепо.

Райт здесь виртуозно смешал несколько жанров с последующим изменением образов актёров, что и притянуло к этой антологии любовь многих зрителей.

Искромётный дуэт Пегга и Фроста расцвел в этой истории буйным цветом оригинальной фантазии режиссёра. Их комедийный талант Райт положил на элементы нестандартной визуализации своего фирменного юмора. Именно это культурное явление и сделало данный проект самым известным и популярным.

К тому же Райт радует своего зрителя в «Типа крутых легавых» камео многих знаменитостей, которых невозможно узнать при первом просмотре. И эту часть можно смотреть не единожды, с особым удовольствием увлечённого киномана фиксируя и открывая заново известные типажи.

По ключевой забавной составляющей вторую часть трилогии «Корнетто» с другими частями объединяет сцена, в которой герой обаятельного Ника Фроста с удовольствием уплетает рожок с мороженым в оригинальной синей упоковке — что безусловно является символикой полицейской униформы.

Правда, справедливости ради, особую любовь в третьей части «Армагеддец» Эдгар Райт отведет именно пинте пива. Его герои повзрослеют — и актёры получат очень интересное развитие своего творческого потенциала.

Сатира на злобу дня — так бы я охарактеризовала лучшие работы Эдгара Райта. Не исключаю в свою очередь, что «Армагеддец» (The World's End / 2013) заточен именно на любителя подобной циничной подачи.

К слову сказать, Эдгар Райт по сценарию картины мастер откручивать голову и приставлять другие части тела на место того, что должно быть по умолчанию руками. Именно так дерутся за свое выживание роботы-пустышки, которые наводнили город юности главных героев картины. Быть может, это ещё одна броская метафора на предмет того — какими многие представляют себя в социуме по умолчанию раскачанного эго даже в тех сферах, где недостаточно сильны по умолчанию. Не в этом ли абсурд нашей жизни?.. И не потому ли так печальна эта метафора?..

В любом случае «Армагеддец» — это самая динамичная часть антологии. И ключевые герои Райта выжали весь возможный максимум из актёрской игры энергичных комиков.

В трилогии «Кровь и мороженое» без явных самоповторов Эдгару Райту по нарастающей удалось не только сделать виртуозный апгрейд ключевых героев.

Юность, драйв и свежее восприятие давно избитых идей — вот что в том числе несёт в себе третья часть этого сборника.

И в каждой из частей Райт виртуозно — пусть и в развлекательной форме — затронул аспект социальной философии. И в каждой из них он развернул своё видение различных альтернатив развития человечества. Хотя далеко не всякий зритель уловит это на поверхности данного комедийного сборника.

В третьей части «Армагеддец» экзистенциальная драма главного героя, сороколетнего рокера Гарри Кинга с его неуёмным кичем свободы (Саймон Пегг), который так и не нашёл адекватные ориентиры взрослой жизни, преподнесена очень трогательно и метафорично — это самая жажда свободы символично перетекла в его случае в пинту пива. Алкогольный «забег» по барам, который он со своими одноклассниками не успел завершить в юности, и составляет прочную канву сценария «Армагеддец».

Этим друзьям нужно через много лет пройти свою легендарную золотую милю — марафон в 12 пивных баров в городе их юности. И завершить с форсом своё соревнование именно в баре «Армагеддец».

Однако в прежних лицах, знакомых по инерции школьных романтических свиданий, так легко обознаться. И всё, что ожидает этих друзей в городе прежде тёплых воспоминаний — это муляж и подмена.

А спасается бегством Гарри Кинг вовсе не от толпы анроидов, как может показаться неискушённому зрителю в первом просмотре картины.

В атмосферном антураже киберпанка, где улицы города его юности заливают голубой кровью навязчивые «пришельцы», персонаж Саймона Пегга на самом деле бежит от самого себя. Эдгар Райт на языке кинематографа накрутил на этот сай-фай экшен выразительные элементы своей узнаваемой философии, привычно перемешав её с различными заимствованиями других режиссёров.

Как определить разницу между теми, кто похож на робота, но не робот — и кто робот изначально? Этот ключевой вопрос будет мучать пять друзей-одноклассников, желающих вспомнить юность, на протяжении всего фильма. Отличить человека от пустышки, даже если та изначально «косит» под человека — это, пожалуй, самая главная интрига картины. А элементы фантастического боевика во второй половине картины приятно удивят зрителя нестандартным замыслом сценария и фантазии Райта.

В череде подмен этих пяти друзей, которую виртуозно проворачивают роботы сверхнового дизайна, наблюдается интересная аллюзия:

Попробуй докажи, что ты — это ты!..

Различные линки на Джона Карпентера «Нечто» (The Thing / 1982) приятно щекочут нервы впечатлительному зрителю непосредственно в третьей части «Армагеддец».

У этих пришельцев безупречно воссозданная внешность прежних обладателей. И избирательная память с мозаичным восприятием действительности — им кажется, что все по-прежнему хорошо и весело: беспечная юность в таком случае не имеет срока давности. И до тех пор, пока кто-то более догадливый, кому выпало счастье остаться человеком в этом потоке пустоголовых экземпляров, не поймёт, с кем именно он разговаривает, — этот новый индивид с голубой кровью остаётся неузнанным.

Новые особи сверхмощного в своём потенциале общества, словно снятые с потока конвейера, бодро сменяют отживших дубликатов, которые прежде были людьми. Сражение с безликой толпой ради робкой надежды на выживание — примерно такой слоган среди прочего заложил в «Армагеддец» талантливый Эдгар Райт. И судя по многим отзывам в сети, он остался непонятым в своём творческом посыле.

В аспекте многих сетевых комментариев массовый зритель безусловно привык развлекаться: «прикольная английская комедия», «отвязное кинцо на один раз», «можно от души поржать»... Примерно такую реакцию выдаёт рунет на картины Эдгара Райта. Оправдан ли этот беспечный оптимизм в контексте восприятия нашей действительности, мне в свою очередь трудно сказать.

Но это в своём роде ответ на вопрос, откуда Райт черпал свои идеи по поводу серийности этих роботов. Подобное многоуровневое восприятие действительности и делает его классиком современного кинематографа. И можно с уверенность сказать, что талантливые режиссёры виртуозно считывают потребности времени, на свой оригинальный лад их отображая в маленьких шедеврах.

«Армагеддец», классно завернутый в лоск фантастического блокбастера, лишь на первый взгляд выглядит лекговесным сай-фай кино с элементами вторжения инопланетян, которые всеми силами методично отжимают себе пространство для жизни.

Если идти по срезу фантазии Райта — это в том числе глубокая драма ключевого героя, которому больно расставаться со своими грёзами о не случившейся любви и не сложившейся жизни. И далее по сюжету — как это уже было в «Зомби по имени Шон» — режиссёр дожимает предсказуемо печальный финал. Хотя, да, у Райта печаль всегда разбавлена оригинальной иронией. Именно это обстоятельство делает его картины такими смотрибельными среди разных возрастов потенциальной целевой аудитории.

Муляжи по сценарию фильма разносят свою идеологию путем мирного воздействия среди послушной массы конечных потребителей. В этой системе все победители. И в ней нет места несовершенству — такому как Гарри Кинг. Режиссёру удалось создать очень интересного и противоречивого персонажа в образе актёра Саймона Пегга. И тот мир, в котором он проснулся в один прекрасный день — это некая замкнутая система, которая не предусматривает неудачников в принципе. Ибо весь «лом и бой» живого пытливого ума роботами-пустышками убирается сразу. Хотя на самом деле треш и ширпотреб в контексте того, что они предлагают — именно они сами....

В «Армагеддец» абсурдность происходящего Райт виртуозно выстраивает на базе экзистенциальных проблем современного общества. Не забывая уместно вплетать в канву сюжета глубокие личные переживания ключевых героев.

Драка Ника Фроста в баре — особый нерв «Армагеддец». Как ни в какой другой части — типаж этого актёра здесь вышел очень харизматичным, колоритным и даже по-своему сексапильным. Ник Фрост на протяжении всех частей «Корнетто» раскрылся очень ярко и самобытно — от амплуа стендап-комика до типажа видавшего виды авантюриста.

«Армагеддец» — финальный аккорд этой трилогии. В нём забавным образом — быть может, потому, что мы перестали адекватно воспринимать другой способ представления информации — Эдгар Райт обыграл новую популяцию сверхмощных роботов, которые своим воздействием могут делать копии людей. Эти особи копируют внешнюю сущность, некоторым возвращая молодость, а некоторых «поднимая из могил».

Они сделают нас впоследствии лучше, сильнее и выносливее — с карт-бланшем всевозможных альтернатив более успешного развития человечества.

Мечты сбываются — будоража нервы особо впечатлительным и не в меру слабонервным персонажам этой картины.

И тема consente age, которая не раз была обыграна в постмодерне, вновь проступает отчётливым пунктиром — авторским посылом Эдгара Райта непосредственно.

Верность, любовь, уважение прежним принципам — всё на помойку во имя прогресса. Что происходит с пустой «тарой» прежнего человека?.. Об этом лучше лишний раз не задумываться. Абсурдное безудержное веселье в тотальном слиянии с яркой в своём лоске массой толпы — это и есть эквивалент прежней «скучной» жизни.

Безусловно, эти пришельцы не ищут конфликтов, предпочитая активно и продуктивно сотрудничать. И вовсе незачем прибегать к насилию — у маниакально настроенных психопатов любопытные способы «обольщения» доверчивых граждан прежде обычного тихого городка...

Вряд ли Эдгар Райт ставил перед собой задачу снять философский боевик. Как бы то ни было, ему виртуозно удалось поднять целый пласт серьёзной проблематики современного социума. От подобного комедийного жанра, честно говоря, такой глубины не ожидала. И скорее смотрела эту часть по инерции обожания к творчеству этого режиссёра.

Новые особи зальют новую волну энергии в финальную часть этой трилогии. И справедливости ради, «Армагеддец» самая сильная картина в этой антологии «Кровь и мороженое».

Кстати вкус «Армагеддец» — мятный. Именно эту обёртку мороженного покажет Эдгар Райт в финале картины — что символично отражает зелёный цвет фантастики в целом.

На техническом уровне Райт оттачивает все детали до особой ритмики каждой картины. И практически всем его работам присуща особая энергия юности и драйва. Ленты Райта очень техничны и музыкальны в оригинальном сопровождении мощного саунда. И они всегда запоминаются, несмотря на свои линейные сюжеты и легкомысленных персонажей.

В контексте заводной панковской трилогии «Кровь и мороженое» складывается особое ощущение, что Райту в какой-то момент стало скучно создавать взрослые комедийные боевики. Быть может, этот режиссёр в 2010м (на время отдыхая от перепитий сюжета «Корнетто») поставил перед собой задачу — сознательно уйти в сетку целевой аудитории возрастной категории YA (young adult).

И в следующем эксцентричном проекте «Скотт Пилигрим против всех» Эдгар Райт подарит притязательному зрителю очень необычную адаптацию одноимённого комикса. Используя свое нестандартное буйное воображение и великолепные типажи Райт выдал фанам ещё один блестящий продукт. Режиссёр воспользовался всеми возможными на тот момент приёмами визуализации. И эта экранизация вышла буквальной версией жанра комикса в самом лучшем определении этого понятия, — включая «слова-паразиты» из оригинальной вселенной первоисточника и визуальное их воплощение буквально в каждом кадре.

Различная имитация всех видов цифрового табло — это ещё одна особенность многих сцен Райта в этом проекте. С помощью обводки по принципу Adobe Illustrator он делает скучный схематичный первоисточник комикса трёхмерным и ярким. И это тот редкий случай, когда оригинал очень сильно проигрывает своему кинематографическому «собрату».

К слову сказать, в сетке YA Эдгар Райт чувствует себя весьма комфортно. Он питает своей витальной энергией буквально каждый кадр, ловко сшивая локации между собой. Воплощая на экран абсолютно банальный линейный сюжет, режиссёр виртуозно траспонирует его в тональность бойкой и заводной истории с элементами сюрреализма, которую пересматриваешь с особым удовольствием, каждый раз не понимая, что именно цепляет в этом экшене сражений маргиналов и хипстеров.

Эдгар Райт даёт в «Скотт Пилигрим против всех» идеальную раскадровку одноимённого комикса. И режиссёр отлично держит событийный темп, доверив смену локаций своим харизматичным типажам. Обаятельный Майкл Сера в тандеме с эффектной Мэри Элизабет Уинстэд подчеркнули своей актёрской подачей все прелести беспечной юности. Актёры дали от себя очень мощный драйв и динамику в кадре. Они буквально слились с декором и стали частью этого экшена. После экранизации Эдгара Райта первоисточник комикса выглядит бледной копией кинематографического продукта. И эта инновация от британского мастера пародий для многих фанов сразу стала одной из самых любимых картин режиссёра.

Безусловно, Райт отлично ловит особенности графического медиума и ловко переводит их на кино язык. Прорисовка схематичных линий движения как в аниме и гипертрофированные эмоции актёров выглядят здесь органичными приёмами кинопространства, даже если возникают безо всякого предупреждения (точнее, особенно когда возникают без предупреждения). К тому же «Скотт Пилигрим против всех « — однозначно самый стильный фильм режиссёра. Хотя по многим причинам и не такой популярный, как трилогия «Кровь и мороженое».

Особая энергетика и оригинальная клиповая подача предвещали этому проекту закономерный коммерческий успех. Но неудачная рекламная компания была сделана таким образом, что «Скотт Пилигрим против всех» провалился в прокате. Фильм что называется добирал бюджет с продажи на дисках. Но любовь массового зрителя и фанов закономерно нашла Райта позже и с этой картиной: на данный момент «Скотт Пилигрим против всех» держит довольно приличный рейтинг и оправдывает сюжетную начинку ленты, в которой главный герой всё-таки оказался победителем этого универсума.

Как это встречается у Райта в творчестве — каждая музыкальная сцена в этом проекте является самодостаточным клипом. Её можно смотреть с особым эстетическим удовольствием, даже не зная сути прежних локаций. Одна из самых классных тем представлена здесь в музыкальном противостоянии двух хипстеров, которые сражаются за привилегию быть с главной героиней. И по всем законам жанра эта битва на басах превращается в реальное сражение магических существ.

«Скотт Пилигрим» с одной стороны производит впечатление яркого комикса. С другой — Райт на тёплых нотках ностальжи вновь разворачивает здесь символичную борьбу нового со старым.

Не забывать прелесть юности и смотреть вперёд — такие яркие фишки кидает Райт буквально в каждом своём фильме, пользуясь визуальными усложнениями, репризами в диалогах и работая на отсылках к знаменитым лентах мирового кино.

К слову сказать, стандартные приёмы кинематографа у Райта мастерски увязаны с новаторством в подаче комикса. Усовершенствование и мастерское обыгрывание классики — это конёк Райта. Он великолепно играет со структурой. Его бунтарский дух криейтера всегда стоит выше пресловутой конъюнктуры в кино. Этот режиссёр далёк от стереотипов и непредсказуем в каждой ленте.

Выразительное сегментирование экрана в кадрах в стиле Брайана Де Пальмы удивительным образом уживается с маркировкой акцентов экшена по принципу фильтров фотошопа. Мультяшные

Boom!

Z-z-z!..

Combo!!

2 Player mode

с элементами геймплея и трёхмерного файтинга, где у героев всё время тикает шкала здоровья, прибавляется количество очков и на «тебя» сыпятся монетки внезапного выигрыша, позволяя заново перепрожить уровень игры, переводят эту адаптацию комикса в самую необычную работу режиссёра.

Абсурдность и сюрреализм многих сцен, в которых сочетается не сочетаемое сделали и этот фильм красивым и очень атмосферным.

Райт в этой картине даёт насладиться зрителю всем тем, что несёт в своём потенциале поп-культура. Заводные типажи и отвязные прикиды вчерашних школьников / настоящих хипстеров, которым так далеко до взрослости — но рукой подать до безумного отрыва и дурманящего вкуса свободы. Асимметричные стрижки, синие волосы, крутые этапы больного взросления души и тела...

В этой ленте в который раз Райт предложил массовому зрителю концептуально другой взгляд на устоявшиеся стереотипы. В 2010м он снял в динамике декора ожившего комикса не только историю романтической любви незадачливого юного гитариста к красивой стильной девчонке «с семью бывшими парнями».

«Скотт Пилигрим против всех» — это отличный визуальный ряд классно смонтированных драк и классный look сегодняшних хипстеров в аспекте субкультуры киберпанка.

Я не исключаю в свою очередь, что ультравпечатлительные юные девчонки, которых ежедневно встречаешь в метро, выкрашенных в перманентно синий или зелёный неон, совершили свой очередной личный подвиг подобного самовыражения именно под влиянием таких картин непосредственно.

Райт в том числе обожает создавать эксцентричные комедии с элементами криминала. Его необычная работа с монтажом и саундом указывает на незаурядную фантазию режиссёра и оригинальный почерк того криейтера, для которого форма и содержание уже давно стали единым целым.

Своё искреннее признание любви к музыке Райт ещё раз ловко сделает в своём комедийном боевике «Малыш на драйве» (Baby Driver / 2017).

Данную динамичную историю ограблений под египетский регги Эдгар Райт рассказал с лёгким минором ненавязчивого моралите. И обаятельный персонаж актёра Энселя Эльгорта вытянул на себе достаточно сложный типаж.

Райт в этот раз пустился «во все тяжкие» — и его кинематографические эксперименты приобрели среди прочего почерк Стэнли Кубрика из «Заводного Апельсина» (Clockwork Orange / 1971). Именно такой пронзительный взгляд исподлобья, какой был у брутального персонажа Малкольма Макдауэлла, сделал актёрскую подачу Энселя Эльгорта очень запоминающейся и выразительной.

По незатейливому сюжету «Малыша на драйве» главный герой — сирота, связавшийся по воле обстоятельств с дурной компанией. Райт не стал подкрашивать свою историю слишком депрессивными нотами — но ярких антагонистов на ключевые роли выбрал очень удачно.

В этой картине режиссёр, дабы сделать линейные архетипы своих героев более живыми и объёмными, грамотно работает на элементах музыкальной завязки. Именно в ней он даёт зрителю ёмкое портфолио каждого персонажа, а потом постепенно раскрывает характер каждого именно визуально. Этим приёмом он держит драйв и динамику своего действия, не переходя на банальный пересказ и громоздкие диалоги. Райт не растекается в объяснениях, максимально сжимая реплики (а то и вовсе обходясь без них) — делая их ритмичными и краткими.

Безусловно, музыка здесь играет ключевую роль. Именно она определяет действие, погружает в нужное настроение и подкрашивает рефлексию героев. Центральная композиция «Bellbottoms» в начале картины задаёт нужное представление о развитии всей истории в целом.

Старты движения, утяжеление темы, обманные маневры, различные напряжённые составляющие картины и ослабление динамики в финале каждой сцены — буквально вся раскадровка картины пронизана музыкальными темами. Райт виртуозно укладывает весь сюжет картины в канву 35 треков. Разные по длительности и динамике — они разворачивают данный фильм в один из самых удачных музыкальных экспериментов режиссёра.

Эдгар Райт в «Малыше на драйве», как ни в какой другой картине, конструирует повествование с помощью грамотного наложения и проработки саундтреков. Он здесь не просто сделал мощную скрепку экшена на экране и музыки за кадром.

Кроме всего прочего, именно в монтаже режиссёр играет со средней длиной плана — от пяти секунд до двух, когда действие в картине (и озвучка саундтрека) буквально взрывается, раскрывая новую локацию. Подобный разогрев музыки и определяет длительность этих планов.

И кстати, во многих локациях «Малыша на драйве» задействованы любимые приёмы режиссёра, когда в особо горячих сценах камера словно «облетает» персонажей.

Многих фанов Райта цепляет именно клиповый монтаж в качестве узнаваемой манеры его экранного изложения. И по-особому зарифмованная на язык кинематографа рваная подача с оригинальным саундом — это и есть визитная карточка этого талантливого британца.

Снимая в этот раз криминальный боевик, Райт по обыкновению заигрывает с жанрами, тем не менее сохраняя верность своим излюбленным приёмам.

Его «Малыш на драйве», учитывая линейную структуру повествования — это сугубо американское кино, напичканное под завязку элементами блокбастера.

И быть может, в том числе поэтому так уместно здесь смотрится камео «Карателя» (Punisher /2017) из линейки Марвел в исполнении харизматичного Джона Бернтала. Его присутствие подкрашивает сцену первого ограбления особой брутальной энергетикой. И мне в качестве фана комиксов Марвел, честно говоря, его не хватило на протяжении второй части картины. Этот типаж отлично зашёл в концепт криминального экшена «Малыша на драйве» — и, на мой взгляд, стоило развить данный персонаж в последующей развязке сюжета.

Безусловно, сценарная простота в этом фильме отнюдь не случайна. В 2017м Райт с головой уходит именно в режиссуру. И самый элементарный сюжет прошит у Райта в «Малыше на драйве» музыкальным миксом из отлично подобранных треков известных групп.

Это лейтмотив картины и одновременно трансляция любви Райта к своей профессии.

Нарочитая голливудская шаблонность сюжета в данном случае — это скорее плюс картины, в которой много простора для излюбленных режиссёром профессиональных выкрутасов. Эдгар Райт идёт в этой ленте на разрыв общепринятых шаблонов, ловко избегая клише и к месту применяя новые техники киноязыка.

Что касается динамики «Малыша на драйве» — Райт по сравнению с другими режиссёрами, которые ставят в центр повествования погони, сумел сделать свой экшен именно двухслойным и эмоционально заряженным. Причём многоуровневая структура картины Райта вновь выигрывает тем, что бэкграунд каждого персонажа он даёт быстро и чётко — не зацикливаясь при этом на линейном пояснении «кто есть кто» в бесконечно затянутых диалогах.

С помощью музыки, которая то и дело появляется в кадре в качестве предметов (пластинки, айпода), Райт размечает творческое пространство своего ключевого персонажа Энселя Энгольта. И даёт зрителю место для дальнейшего воображения, чтобы позже совместить значимые события в жизни этого героя.

И самый заметный приём такого совмещения — это то, что Малыш постоянно в наушниках. В этом раскрывается очень много идей и смыслов: в частности то обстоятельство, что после аварии, случившейся в детстве, ему больно слушать звенящую тишину.

В мире абсолютно чужих людей музыка — это его последнее прибежище. И та тонкая ниточка, за которую этот пацан хочет ухватиться, найдя новый ориентир для новой жизни. По всем правилам подобного жанра этот глубокий смысл Райт подбрасывает своему герою в образе красивой обаятельной девчонки (Лили Джеймс), способной на понимание и сострадание. Этот приём совмещения романтической связи и криминального экшена здесь тоже оправдан с точки зрения умелых заимствований режиссёра: аллюзии на Бонни и Клайда столь юных героев не могут удержать добрую иронию зрителя.

Райт с удовольствием использует здесь приёмы андеграундного диджея, раскладывая в контексте хобби Малыша краткие диалоги героев на миксы новых композиций, которые раскрывают не только характер персонажа, но и суть дальнейшего действия.

Предсказуемые психопрофили своих персонажей Райт великолепно разбавляет различными контрастами, в зависимости от того, что происходит на экране. Он мастерски играет светом и цветом — от сочного и мягкого до чёрного-белого. От плёночных цветов воспоминаний детства Малыша до залитых неоном проспектов, на которых в настоящем времени происходит драма души главного героя. Эти визуальные решения придают каждой сцене объем и глубину. Райт играет многоуровневыми ассоциациями. И его любимая музыка подкрашена здесь различными составляющими.

Динамика совершенно неожиданно сменяется лирикой. И к финалу Райт ловко вплетает лёгкую мечтательную «Never, Never Gonna Give You Up», подкрашивая действия героев нотками печали и ностальгии.

По сути режиссёр в «Малыше на драйве» работает на своеобразных музыкальных манипуляциях, когда позже резко взрывает саундом раскадровку в сцене противостояния на автомобилях под озвучку «Brighton Rock» от британской Queen.

Многие часто резюмируют, что Эдгару Райту не всегда удаются внятные финалы его картин. Мне кажется, это как раз тот случай, когда всё время акцентируя отдельные технические составляющие, Райт порой «халатно» относится к детализации сюжетных ходов картины. Где-то линии его ключевых персонажей оборваны; а где-то история умышленно свёрнута и недосказанна. Но это не портит впечатление от картины. И так или иначе, многие смотрят и любят творчество Райта под слоганом: «как это снято», «а не про что история».

Кинокритики утверждают, что переосмысление и новый формат лежит не вне старых приёмов, а как раз внутри уже сложившихся стереотипов. По их видению — не нужно отбрасывать шаблоны, чтобы создать что-то новое. Нужно лишь вдохнуть в них новые современные тенденции и ритм времени. Более сложное исполнение привычных штампов и делает Эдгара Райта творцом с новым режиссёрским ракурсом. Он ищет новые решения и идёт своим путем — когда другие просто банально заимствуют и штампуют уже ранее снятое.

____________________________

Что-то интригующее ждёт зрителя в ноябре 2021 года, учитывая тизер новой картины Эдгара Райта «Прошлой ночью в Сохо» (Last Night in Soho).

Мне как фану яркой Ани Тейлор-Джой и талантливого Мэтта Смита интересно вдвойне, что предложит этот режиссёр в своей новой картине на суд массового зрителя. Будет ли это очередное кинематографическое заигрывание с классикой Романа Полански в контексте «Отвращения» (Repulsion / 1965) — как обещают многие площадки? Или речь идёт по умолчанию о промоушене в свете имён известных актёров, которые своим участием поддерживают профессиональный рейтинг этого режиссёра?

Поживём — потерпим — посмотрим

PS Выражаю отдельную искреннюю благодарность тем увлечённым киноманам, которые повлияли на выбор темы и помогли раскрыть многие технические подробности картин Эдгара Райта.