В 2006-м роман «Чужое» ростовского фантаста Данихнова вошел в шорт-лист «Дебюта» — литературной премии для тех, кому еще не стукнуло 25-ти. Данихнова много хвалили со сцены и в кулуарах, но дали только фотоаппарат, а премии не дали. Председатель жюри, писатель Владимир Маканин объяснял, что всем роман хорош и из 48 000 текстов (столько всего было подано на соискание наград) выделился не зря, но фантастику – Маканин почему-то говорил «фэнтези» — любят не все, — вот и с членами жюри та же беда. И посулил, что вот в издательствах-то этот «коммерческий роман» с руками-ногами оторвут. А для боллитры (Большой Литературы) он, извините, неформат.

Из того, что фамилия Данихнов многим из вас до сих пор ни о чем не говорит, нетрудно вывести, что издательства оптимизма Маканина не поддержали. Данихнову отказали все, кто только мог: от «Сомбры» до «АСТ», от «Форума» до «Эксмо». С корректной формулировкой: «Неформат, извините». И их можно понять: «крупная форма» Данихнова – странный сплав. Тут и чернуха, и сентиментализм, и смешочки, и киберпанк, и постмодернизм, и сон, и явь, и сюр, и бред. «Чужое» — это с одной стороны, старые добрые космические корабли и инопланетяне, с другой – засасывающая психоделика. Сюжет вкратце таков: специалист по нечеловеческой логике Костя Шилов вместе с коллегами шастает по космосу. Перемещаясь из слоя в слой, он борется со злобными чужаками и собственными комплексами. К финалу Шилов не знает точно, существуют его спутники или лишь чудятся ему, зато обретает себя. Не за «красных» (земляне) он и не «белых» (Сероглазые): он кос-мо-по-лит.

Книга в какой-то степени — путешествие по книжным вселенным: автор пытался поймать дух любопытных ему авторов. В первой части это дух Стругацких (но если у тех Град – ад, у Данихнова — рай, хоть и странный), во второй – Кинга, в третьей – Пелевина, в четвертой – и вовсе Шукшина. А еще в тексте можно «отыскать» Крапивина, Виана, английскую считалочку про мальчика и великана, песню группы Cranberries, сказку «Маша и медведи», анимешный мультик про мальчика, ищущего маму на космическом экспрессе (в третьей части герои путешествую по космосу на поезде), ад Данте (только вместо кругов ада – вагоны), «Матрицу», «Красный смех» Андреева и много еще чего... Не фантастика, не мейстрим, ни рыба, ни колбаса. В каком отделе продавать? Кому?

Но все же смельчак нашелся. В сентябре 2007-го «Чужое» издало — на русском! — латвийское издательство «Снежный ком». Хорошо издало: под стильной белой обложкой, с которой таращится страшный глаз, на качественной бумаге.

В узких кругах любителей фантастики Данихнов известен. Яркий представитель «поколения нулевых» (хитрый Данихнов уверяет, что сам же и выдумал это определение), победитель множества сетевых литературных конкурсов, мегаупырь и почти-почти-уже совсем рядом-культовая персона. На сетевых конкурсах даже термин такой есть – «данихновщина». Напишут о чьем-то рассказе отзыв: «Что это еще за данихновщина?!» и сразу ясно, о чем речь: неплохое качество текста + некоторая его бредовость + истеричность героя + высокая плотность околонормативной лексики. «Чужое», украшенное пометкой: «*Выхолощенная цензурой версия» так и пестрит фрагментами вроде: «Шилов плюнул, растер пяткой, поднялся и в одних трусах прошлепал на кухню. Оцарапал голую пятку о щепку, торчавшую из порога, выругался (Что-то вроде: «Вот же пляццтво» — но я не уверен)». Данихнов — знатный «слезодавильщик», но меру знает и сам же прибивает пафос ироничной грубостью — как пыль мокрым веником.

Местами получается гениально, местами – черти что — и даже без бантика сбоку.

Говоря на слеге, он просто гонит, этот Воффка Данихнофф. Но как гонит!..

Залюбуешься.

Девятая Грелка, как сейчс помню, мой первый конкурс:)

2 место моего топа в финале. Отличный рассказ.

Веселый и добрый рассказ, люблю такие. Если не ошибаюсь, он победил на каком-то конкурсе на Самиздате. 10/10.

Может я что-то не понимаю, но это самая неприятная книга из всех, что я читала. Сразу после прочтения избавилась от нее, т.к. было даже на полке противно на нее смотреть. Если автор добивался такого эффекта — то можно его поздравить, ему удалось испортить мне настроение тем, что в любую минуту мы можем столкнуться со смертью. Это лично мое субъективное мнение, но осадок от этой книги, которая мне показалась вначале бессмысленой, остался надолго.

Отличный роман. Глоток свежего воздуха на нашем застойном болоте.

Художественные достоинства у произведения отсутствуют.

Присутствуют:

а) смакование мерзостей (этого словосочетания вообще-то нет в моём активном лексиконе; пришлось специально для такого случая извлечь его из пассивного),

б) дежурные пристебушки по поводу якобы шибко законопослушных американцев,

в) юмор в стиле «гы»,

д) зады Филипа Дика.

Оценил соответственно.

СТОРОЖ НАШИМ БРАТЬЯМ

Ох уж эти гении! Третьим глазом, шестым чувством, пятой точкой воспринимают они эфемерно тонкие материи и невыразимо лёгкие эфирные колебания, которые простым смертным с их заскорузлыми рецепторами вообще не доступны. Сущность гениев весьма доходчиво, не пользуясь красивыми эпитетами, объяснил в своём романе Владимир Данихнов: «…действуют интуитивно, у них есть талант не задумываться над каждым шагом. Гению приснился сон — он выдумал таблицу элементов, … треснуло по голове яблоко — вывел законы гравитации». Гений не будет «глядеть на фары приближающегося КАМАЗа и раздумывать, как лучше поступить, а доверится интуиции и прыгнет». Проблема лишь в том, что, доверившись интуиции, «талантливый может прыгнуть не только в сторону, но и навстречу автомобилю».

Написав книгу «Братья наши меньшие», писатель Данихнов прыгнул навстречу автомобилю…

Главный герой романа Кирилл Полев, от лица которого ведётся рассказ, тоже талантлив: он на раз определяет количество лет, прожитых человеком. Хоть вживую, хоть — по фотографии. Возглавляя отдел порно в Институте Морали, Полев занимается тем, что «разгребает» мерзость, накопившуюся во Всемирной сети — разыскивает в интернете нарушителей российского законодательства. Вот здесь-то и помогает герою его особый дар: Кирилл легко выясняет, каков истинный возраст несовершеннолетних порномоделек. Трудится Полев в учреждении, призванном контролировать чистоту нравов, но его моральный облик далёк от идеала, это — малоприятная, непредсказуемая и подверженная резким перепадам настроения личность. Отсутствие сострадания и цинизм — определяющие черты характера Кирилла. Вызывают глухое раздражение постоянные внутренние попытки героя самооправдаться, бесконечные обещания (которые он даёт самому себе) «сделаться лучше», идущие вразрез с его реальными действиями. Совершая очередной бечестный поступок, Полев говорит себе: «Я ещё изменюсь. Стану благородным и смелым и спасу обезьянку. Потом. Чуть позже». Вместо упомянутой «обезьянки» здесь можно на выбор вставить слова: «любовь», «женщина», «друг»... Попав в трудную ситуацию, Кирилл предпочитает малодушно смыться, лишь бы не принимать решение. Ключевые фразы: «Я развернулся и побежал…», «Я отвернулся и быстро зашагал…», «Я поспешил в противоположную сторону…» периодически всплывают в тексте. И всё же, несмотря на перманентно-негативный контекст подачи злоключений Полева и общую неприглядность его личности, данный персонаж обладает своеобразной привлекательностью, вызывает неподдельное сочувствие и сопереживание. Автор, разбавляя повествование мрачным, но мощным юмором, не позволяет читателю воспринимать своего героя сугубо осуждающе. Феномен сочувственного отношения к вроде бы резко отрицательному персонажу объясняется и тем, что на примере Полева Данихнов бесстрашно препарирует человеческое эго, то самое «нутро», порывы и проявления которого в обычной, правильной, жизни сдерживаются законами, вуалируются правилами приличия и моральными ограничениями, жёстко контролируются силой воли здорового индивидуума. В нормальной жизни… А в романе она — ненормальная, абсурдная, шизофреническая. Да и какой может быть жизнь человека, потерявшего любовь...

Блистательная фантазия писателя не знает удержу, приводя в ужас читателя-конформиста. В книге присутствуют денежный и табачный разум, аутичный робот-мальчик Коля, фантасмагорическая Ледяная башня, зловещий Жёлтый директор, мясной кризис и мясной вирус... Вербальное искажение имени человека приводит к изменению самого человека... Цыплятам делают специальные прививки, искусственно отупляющие их, поскольку существует закон, не позволяющий употреблять в пищу животных, коэффициент разумности которых превышает определённый, фиксированный уровень... Кошмар и гротеск, коктейль из Филипа Дика, Франца Кафки и Виктора Пелевина. Одни сцены романа вызывают отвращение и тошноту, другие — желание аплодировать автору.

Герой обречённо преодолевает отпущенные ему круги параноидального ада. Очищается ли Полев? Становится ли он лучше? Неблагодарное дело пересказывать нелинейно-сюрреалистический сюжет этой книги, тем самым упрощая её понимание и навязывая лично-субъективное восприятие экзерсисов Данихнова. Пусть окончательное решение останется за читателем.

Данихнов писал свою книгу в начале 2005-го года, когда средства массовой информации ещё не муссировали столь активно тему вездесущей птичьей заразы. Сегодня нас пугают неотвратимостью гибели от птичьго гриппа, как совсем недавно пугали неизбежностью всеобщей смерти от человечьего СПИДа. Да, все мы умрём. Это — непреложный факт, но неужели причиной поголовного переселения в лучший мир станет какой-то дурацкий куриный вирус? Братья наши меньшие, разве для того мы долгие тысячелетия мирно сосуществовали «плечо к крылу», чтобы в 21-м веке вы угробили всё земное население чохом (точнее — чихом)? Разумная курица Лиза из романа Данихнова, которая очень любит вдыхать табачный дым, явно будет против такого исхода. Кто ж будет курить, доставляя её удовольствие, если люди исчезнут, как вид? К сожалению, мрачные прогнозы имеют обыкновение сбываться, «мясной вирус» из романа уже маячит на горизонте, а гениальные писатели по своему обыкновению держат руку на учащённом пульсе человечества и ставят ему и себе диагноз: смертельный передоз информации и двустороннее воспаление воображения на фоне хронической нехватки любви.

В финале книги мальчишка-киборг по-киношному символично протягивает руку главному герою… Может быть, «братья наши меньшие» — это вовсе не мы, теплокровные, а — роботы, обладатели искусственного интеллекта? Может быть, именно они подхватят эстафетную палочку носителей разума на планете?

P.S.

Роман опубликован в абсолютно неподходящей для его формата серии «Фантастический боевик» издательства «Альфа-книга». Хотя о каком формате здесь можно говорить? Истинная литература не признаёт рамок и ранжиров. Низкий поклон «Армаде», выпустившей книгу… Но до меня уже дошли слухи о том, что новый роман Данихнова, который так же «неформатен», как и всё творчество этого безумного писателя из Ростова-на-Дону — почитайте его психоделические и одновременно очень реалистичные рассказы, регулярно появляющиеся на страницах журнала «Реальность фантастики» (пора бы из них делать сборник, да кто ж это издаст?) — редакторы «Альфа-книги» завернули. Похоже, «Братья наши меньшие» издательству (простите за неуклюжий каламбур) «вышли боком»…

© Владимир Ларионов, март 2006 г.

Опубликовано в журнале «Реальность фантастики» #5 (33), 2006:

http://www.rf.com.ua/article/881.html

Внимание! Весь отзыв можно считать спойлером! (по другому не получилось)

Странный роман. Фантасмагорический. Там не сюжет бродит по цепи, а стиль, язык, знаки, мысли. А сюжет... ну что сюжет? Не сюжетом единым кубисты жили. Оружие, извергаемое землей, супермногоног из мертвой плоти, кусающаяся бутылка и баталии с просушкой белья в космическом поезде, машина, генерирующая фей и искусственный домовой Афоня, а в центре всего — главный неспециалист по инопланетной логике Костя Шилов... Много всякого разного извергла из себя фантазия автора, за что ему респект и уважуха. Люблю я подобные штуки.

Кстати, эпизоды, описанные в эпилоге могли бы быть отдельными и очень неплохими рассказами.

При всех восторгах есть здоровенная ложка дегтя. Я настолько принял первый мир, описанный Владимиром, — мир рая, что всеми последующими уже слегка тяготился. Мне было ужжжасно жаль, что этот мир-сказка (страшная) оказался плодом наведенной галлюцинации и ничего-то там не выяснится и ничем не закончится. Не избавило меня от ощущения и то, что все миры, как выяснилось ближе к концу, имеют право на существование. Так что, слишком много моего любимого феерического бреда (название условное, к качеству текста отношения не имеющее) — тоже плохо. Не очень-то организм принимает.

В каждом поколении есть «странные» писатели, которые не укладываются в формат. Про Данихнова говорят именно в таком духе. И наверно хорошо, что Если дает возможность познакомится с таким неформатом. Плохо, что «неформат» два номера подряд. Сначала Прашкевич с абсолютно неадекватной «такой вот моралью у него на Марсе», теперь Данихнов с не менее абсурдным произведением, которое должно быть частью чего-то большего (иначе уж совсем непорядок — повесть без начала, без конца и без смысла), но даже это большее я точно читать не буду.

и статья самого Данихнова в конце номера о волнах русскоязычной фантастике и хороших произведениях соответствует уровню этого «странного» писателя. Его произведения конечно не будут укладываться в любые волны, да и хорошо это, он скорее пишет для себя и для критиков, но не для читателя.

«Серые» — новый роман одного из самых ярких представителей так называемого поколения NET Владимира Данихнова. Прекрасный язык, сарказм, циничность, чувственность, странность и поиск человека в человеке –- всё это характерно для прозы Данихнова, всем этим сполна он наделил своё новое произведение.

Действие книги разворачивается на некой планете, колонизированной русскими поселенцами. Но не ждите отблесков инопланетного солнца на армированном пластике звездолётов из космооперы, как нет здесь и повествования о суровых буднях первопроходцев. Нет. Автор рисует лубок, аляповатую картинку о русской душе. Рисует зло и размашисто. Так и хочется иной раз схватить его за руку и сказать: «Неправда, другие мы». Но тут же думаешь: «А другие ли?»

Сюжет подаётся через взгляд множества действующих лиц, но центральным персонажем является маленькая девочка Катенька, живущая на одиноко стоящей ферме. Забранная из сиротского приюта, девочка растёт средь грозного оклика тирана и хозяина дома старика Ионыча и ласкового слова из уст сокольничего Феди, человека хоть и доброго, но безвольного и всецело преданного Ионычу.

Есть у фермы и маленький секрет – упавший неподалёку от избы непознанный летающий объект, сиречь НЛО. Падение то заприметили граждане из особых органов, а один такой гражданин проявил чрезмерное любопытство, да наведался на ферму. И зря. Ионыч и раньше не располагал душою к общению с властью, а нынешний визит вовсе расценил, как посягательство на драгоценную собственность, вследствие чего случилась с тем сотрудником оказия весьма печального характера.

Забрав кое-что из личных вещей, наша троица отправляется в город. Подальше от приметной фермы, в толчею и колготу большого поселения, где можно затеряться да пересидеть лихие времена. Только неспокойно в округе. Тут самый раз сказать о серых. Уникальные свойства местного снега оживляют мертвецов, являя миру медленных, вяловатых созданий серого цвета, что ходят по снежным равнинам, изредка декламируя неведомо зачем короткую строчку из стихотворения. Раз в год, сбившись в огромную толпу, серые идут в город Пушкино. Событие для горожан хоть и опасное, но праздничное. Как же! Мясо само идёт на шампура да жар больших костров! Да и опасность от серых сильно преувеличена — дюже медленные они и настоящую угрозу представляют лишь одиночкам. Но нет в мире постоянства. И на сей раз уготован неприятный сюрприз городу и окрестностям. Серые перерождаются во что-то новое и реально опасное…

Каждый поворот сюжета, каждую смену тональности автор использует, дабы поглубже «залезть» в русского человека, пошире оголить рану и показать его душу. И всё это происходит на фоне удивительной атмосферы, пропитанной поэзией снежных пустошей и причудливыми красками. Взрослая, жёсткая, даже жестокая проза, подающаяся под соусом из прекрасного чёрного юмора. Местами удивительно лиричная и касающаяся сокровенного, кое прячем мы от сторонних глаз.

Всем, кто хочет увидеть русский New Weird, побег от набивших оскомину фэнтезийных квестов и лоботомированных космобоевиков, всем, кто не прочь задуматься над прочитанным, словом, всем любителям нестандартной качественной литературы посвящается.

Вещь достаточно шизоидная (чего стоит один денежный разум), и довольно жестокая (тех самых братьев меньших там переколотили много), но читается на удивление легко и интересно.

Во всех прочитанных мною рассказах Владимира Данихнова, автор очень жесток. Но в тех случаях, когда жестокость эта оправдана, получаются сильные, психологически цельные произведения. Это один из таких рассказов. Приятного чтения не обещаю, но читать надо.

Словом автор, конечно, владеет, что и доказывает в других своих рассказах. А вот фабула у него на нуле и чувство вкуса -- тоже. Капрофагия и сексуальные домогательства к срубленному дереву не вызывают смеха, а речь обильно сдобренная матом не кажется мне аппетитной. Я мог бы понять, если бы это было разовое упражнение в стиле капроромантизма, но таких опусов у Данихнова достаточно много, и это очень печально.

Редкий в наше время рассказ, прицельно направленный против гомосексуалистов. Впрочем, несмотря на всё моё отрицательное отношение к гомосекам, признать рассказ удачным не могу.

И ещё один момент, царапнувший меня при чтении. Действие рассказа происходит в каком-то нереальном Петербурге. Никогда питерская девчонка не произнесёт безумного словосочетания «батон хлеба». Хлеб печётся из ржаной муки, поэтому бывает буханками или караваями. Из пшеничной муки пекут булку; так что, житель Петербурга скажет: «батон булки», а чаще, просто «батон». Мне казалось, что эту особенность питерского и, вообще, северного говора знают все. Не хватает только, чтобы автор поребрик бордюром обозвал.

Если вы любите короткие фантастические рассказы, безумные, странные и страшные, то вот один из таких рассказов. Любителей читать произведения простые и понятные просят не беспокоиться.

Хороший рассказ. Вроде бы он совсем прост, но оставляет сильное впечатление. Необычная идея, положенная в основу этой истории, заставляет задуматься. Еще один плюс — сильная внутренняя логика этой истории. Так и хочется в ней что-то изменить, не допустить трагической развязки, но понимаешь, что она действительно неизбежна. Обратите внимание на этого автора!

Прекрасный вариант постапокалипсиса от замечательного молодого автора. Фирменный стиль и язык делают книгу поистине неоценимым вкладом в русскую литературу начала ХХI века. Данихнов — один из лучших молодых авторов и несомненно ближе всех к творчеству Кинга из наших соотечественников.

Лучший роман автора, зрелая и наполненная фирменным цинизмом проза. Данихнов — русский Стивен Кинг.

Интересная и неформатная проза одного из ярчайших представителей поколения NET. Прекрасный сюжет и замечательный фирменный стиль, наполненный цинизмом.