Люси Фоли «Квартира в Париже»

Однако уже третий детективообразный роман от Люси Фоли. Пожалуй, он превосходит первые два по напряженности повествования, а также и технике построения интриги. Тем более Париж, богатые люди, скромное обаяние буржуазии, я встретил вас и все такое... И вот в этот мир врывается хулиганистая английская девица с не самым идеальным прошлым и с необычными навыками (например, пользоваться отмычками из подручных материалов). Но очень умная. Ну далее пойдут всякого рода разборки и выяснение отношений всех со всеми (небезызвестная повестка, кстати, тоже имеет место). К концу, разумеется, выяснится, что никакого детектива нам не предложили, хотя пара-тройка оригинальных вывертов сюжета все же будет присутствовать. Ни одного действительно положительного персонажа.

Прочитать можно. Несколько напоминает Гранже. Париж описан не так чтобы очень подробно или с изяществом, но без ляпов. Зато «курва» — ругательство вовсе не сербское. А убийство в книге таки имеется...

Албанская консьержка

Париж, Париж!

Тебе не снился брак подобный.

Эжен Лабиш «Соломенная шляпка»

В советское время был такой киножанр «наши снимают про их жизнь», и неважно, насколько удачным или неудачным оказывался фильм, он бывал предпочтительнее, чем кино про план по валу и вал по плану. Люси Фоли — это «наши» (англичане), про французскую жизнь. И знаете, я буквально только что рассказывала о другой книге английской писательницы, по странному совпадению тоже о Париже и парижанах, но там была спокойная доброжелательность и желание понять не вполне ясный тебе менталитет. Здесь с точностью до наоборот.

«Квартира в Париже» — это такое «не ходите, дети, в Африку гулять», только на место Черного континента подставляем лучший город вселенной, который у Фоли место-из-песни «Мужики там все злые, топорами дерутся, и в будни там дождь-дождь, и по праздникам дождь-дождь». Бен и Джесс сводные брат и сестра, отцов в их жизни не было, когда после самоубийства матери красавчика Бена забрали богатые родственники, менее удачливая и симпатичная Джесс начала кочевать по приемным семьям.

Дальше все складывалось более-менее предсказуемо: парень закончил колледж, стал журналистом, живет и работает в Париже. Сестра меняет локации, нигде подолгу не задерживаясь, работает то барменшей. то официанткой, с последней работы вот только что вылетела, влипнув, к тому же, в неприятности. Что и заставило ее попросить временного приюта у Бена. Однако приехав, девушка не находит брата в роскошных апартаментах, задаваясь вопросом: откуда у него деньги на аренду таких хором?

Расспросы других жильцов престижного дома не дают результата, заносчивые французы явно дают понять, что она им не ровня. Джесс чувствует, что дело нечисто и надо искать. С каковой целью принимается рыскать по дому и всюду совать нос. Очень скоро, нет, не лишившись его, а сделавшись обладательницей страшных тайн не только самого дома, но и всех его обитателей. И заодно уж разоблачив международный синдикат, занимающейся торговлей людьми (а чего мелочиться).

Книга написана в той же повествовательной манере, что и «Охотничий дом», но если там постоянная смена рассказчиков от первого лица выглядела пинг-понгом, за которым было интересно следить, и каждый новый фрагмент работал на интригу, то здесь тот же прием похож на хаотичное метание отведавшего дихлофосу таракана — бестолково, скучно, неряшливо. Все до одного герои производят впечатление умственно-отсталых, абсолютное большинство еще и негодяи.

Единственная более-менее симпатичная особа консьержка из Албании. В общем, не ходите, дети, книжечку читать. Будьте умнее меня.

Есть у Стинга такая песня — Englishman in New York , а у нас тут — EnglishWoman in Paris. Которая пытается «Увидеть Париж и не умереть».

«Здесь так тихо и темно, даже не верится, что я в том же суматошном городе, который проезжала сегодня днем: все эти яркие огни, народ, люди, выходящие из баров и ресторанов. Я вспоминаю район вокруг того огромного собора на холме, «Сакре-Кёр», под которым я проезжала всего двадцать минут назад...»

Эта книга очаровала меня как погружением в мир Парижа, так и построением, в котором автор шаг за шагом приоткрывает картину того, что произошло как в прошлом, так и в недавнем настоящем, и все эти концентрические круги повествования с точки зрения разных персонажей постепенно перекрывают друг друга, и тогда в точках пересечения что-то постепенно проясняется.

Мы постигаем саму сущность Парижа с точки зрения неискушенной неофитки, жадно глядящей на окружающее наивными глазами — на магазины, кафе, рестораны, boulangerie, на изысканно женщин —на «парижанок до мозга костей», как кажется ГГ. Мы узнаем сконцентрированную во французских поговорках с необычным «манерным» для русского уха прононсом саму ментальность, саму вековую мудрость народа.

«Было очень жарко. У нас, у французов, есть выражение soleil de plomb, означающее, что солнце так же тяжело выносить, как таскать свинец».

Многоквартирный дом, где происходит действие, представляет собой бывший особняк с не вполне обычным строением — с оградой, внутренним двориком с садом, фонтаном, статуями, с подвалом, чердаком, но, самое главное — со скрытыми от непосвященных потайным ходом и покоями для прислуги. Откуда можно подглядывать за квартирами жильцов через «глазки».

«Там есть дыра в стене, чуть выше моего роста. Я отступаю назад и рассматриваю ее. Она хитро спрятана, а диван выдвинут перед ней, так что если внимательно не присмотреться, то можно вообще ее не заметить. Но я думаю, что это дверь.»

"– Там есть еще и кухонный лифт, – выпалила я. – Он мне больше всего нравится... Остался с тех времен, когда дом был hôtel particulier – он принадлежал какой-то графине или что-то в этом роде, а внизу, в подвале была кухня. Они отправляли еду и питье наверх, а вниз спускали белье.»

Как и в более раннем романе Люси Фоли — «Охотничьем доме», здесь используется полифония голосов. И таким образом постепенно вырисовывается не только общая картина, но и каждый из образов. И команда чтиц из аудиопроекта создает галерею женских характеров, таких невыразимо французских (конечно, исключая ГГ — англичанку).