Десмонд Бэгли

Молодой англичанин Уайетт – синоптик, фанатичный исследователь ураганов и служащий на американской военной базе, которая из последних сил попирает берег карибского острова, стонущего под игом довольно людоедской диктатуры. Слетав в око очередного тайфуна, Уайетт вдруг ясно понимает, что ураган вопреки всем прогнозам и базовой теории слизнет к бабушке половину острова – а заодно и сто тысяч жизней. Беда в том, что прислушиваться к молодому специалисту не хочет ни руководство базы, ни диктатор, ни население: столица ждет не шторма, а штурма, который готовят горные партизаны.

Бэгли – классик английского триллера. Английский триллер я вообще-то люблю, а вот Бэгли умудрился прохлопать. А ведь автор незаурядный, изобретательный, местами беспощадный, чуткий к политическим веяниям, социальным сдвигам и смачным деталям, при этом стопроцентно коммерческий – самое летнее чтение, короче. Отдельной похвалы заслуживает умение автора закручивать интригу, совершенно не подтягивая детективную составляющую. Осталось выяснить, является ли это особенностью конкретного романа или всего многотомного наследия автора.

Выясним.

Страшным усилием воли удержался от того, чтобы набабахать стострочные отзывы на два кина. Просто потому. что глупо и немножко стыдно сознаваться в открытии Америки, из которой все сознательные люди уже по семь скальпов с айфонами вывезли. Поэтому буду краток.

За долгую счастливую жизнь я посмотрел с десяток корейских фильмов. Пара оказались так-се, еще несколько я забыл напрочь, а четыре — безусловные шедевры. Открыл счет шедевров "Олдбой", цензурных слов для которого у меня не найдется, пожалуй, никогда, но мычать в адрес создателей я могу долго и разнообразно. Про "Воспоминание о преступлении" я недавно писал. А теперь я посмотрел "Я видел дьявола" (со второй попытки) и "Хороший, плохой, долбанутый".

http://ecx.images-amazon.com/images/I/41p..." title="" />     http://chinafilms.ru/uploads/posts/2012-1..." title="" />

Они совершенно непохожие. Первый — кровавейшая и безнадежная притча про месть, которая сжирает все вокруг, начиная с мстителя. Второй — ураганный вестерн с десятком вторых донцев, потайных кармашков и фигушек за ширмами.

Это афигенные фильмы.

И это совершенно неправдоподобный процент шедевров на валовый продукт и душу населения.

Пойду еще посмотрю.

http://assets.bookmate.com/assets/documen..." />

Сергей Костин

1999 год, канун второй чеченской войны. Нелегал СВР Пако Аррайя, давно ведущий непростую, но интересную жизнь манхэттенского туроператора для миллионеров, получает задание Москвы прибыть в Лондон под видом законспирированного ЦРУшника и размотать местную сеть, вербующую в местных мечетях моджахедов для Кавказа. На пятый день операции Пако и его старого дружка из Леса берут в заложники неизвестные со стволами. Так начинается первая книга дилогии — «Туман Лондонистана».

Двенадцать лет спустя Пако, счастливо забывшего давнюю лондонскую операцию, срочно выдергивает на московский ковер московский начальник – чтобы сообщить: один из офицеров СВР только что бежал в Британию, где, скорее всего, попытается продаться MI5. Со всеми секретами, понятно. На беду именно этот офицер в 99-м работал в лондонской резидентуре и был единственным, кто знает о существовании Пако – а стало быть, сдаст его если не первым, то вторым делом. Аррайе надо немедленно захлопнуть за собой американскую дверь, за которой останутся любимые жена-сын-теща (не подозревающие, кто таков глава семейства на самом деле), смысл жизни и, в общем-то, вся жизнь как таковая. Пако, пацифист и веган, от отчаяния предлагает второй вариант – лично отправиться в Лондон, найти предполагаемого приятеля и как-то гарантировать его молчание. Так начинается вторая книга, «Страстная пятница».

http://assets.bookmate.com/assets/documen..." />

http://zurkeshe.livejournal.com/tag/%D0%9...">Цикл Сергея Костина с самого начала был уникальным для отечественной литературы явлением: столь правдоподобного, хорошо прописанного и обаятельного шпионского романа у нас не было и, боюсь, не будет. Доброжелательная компетентность и, не побоюсь этого слова, гуманизм (вернее, побоюсь, но повторю с уточнением: воинствующий гуманизм) редкие птицы на наших небесах, а уж в литературе, тем более рассказывающей о спецслужбах, вообще фрукты небывалые. Но Костину удается держать планку с маркой: читатель верит Аррайе и в Аррайю, оказавшегося в очередной непростой ситуации. Каждая книга про совестливого нелегала сочетает острый сюжет с изрядной суммой этических головоломок, не забывая про естественный для шпионского триллера этнографический компонент. Аррайя решал задачки, связанные с выживанием и выцарапыванием информации во Франции, Афганистане, Индии и Эстонии. Теперь настал черед Англии, которая для российского истеблишмента давно стала обетованной набережной и родовой травмой фермой.

Введение героя с той стороны пруда (как англосаксы называют разделяющую их Атлантику) запускает мощный механизм остранения, который выводится на долби-уровень двухчастевой структурой книги. За двенадцать лет, разделяющих действие частей дилогии, мир изменился изрядно – и Костин позволяет остро ощутить эту разницу. Если первая часть является классической приключенческой драмой физических столкновений, то вторая оказывается нейролингвистическим технотриллером, гимном тотальной прослушке, айфоновой эквилибристике и силиконовым маскарадам, которые позволяют павуку-агенту за полдня охватить невидимой сетью весь Лондон, не показываясь на глаза ни одной из зацепленных мух.

Дилогию«По ту сторону пруда», таким образом, можно считать годным пособием по прикладной социологии с антропологией на этапе техпереворота. Впрочем, при чем тут пособия. «По ту сторону пруда» — роскошный триллер, какие умеет делать только Костин. Потому что он про людей, а не про политику, гаджеты или шпионов.

Очень рекомендую.

"В общем, будем еще думать. У меня есть ощущение, что нам будет предоставлено много времени для размышлений над этой вещью".

Борис Стругацкий, письмо брату, июнь 1967 года

Интонация хороша.

Речь, понятно, о "Сказке о Тройке", которая, как известно, была в итоге переписана дважды и все равно опубликована лишь двадцать лет спустя.