Творение Саймака — в высшей степени необычная книга. В хорошем смысле этого слова, разумеется. Ведь любого, пытающегося разгадать очередной сюжетный поворот романа путём сравнения оного с другими научно-фантастическими историями, ждёт крах. И не потому, что текст изобилует неточностями и ляпами, отнюдь, в этом смысле роман также безупречен. Просто, "Пересадочная станция" не похожа ни на одно известное мне произведение, написанное в жанре НФ. И, в свою очередь, ни одно НФ произведение не похоже на "Пересадочную станцию". Такое ощущение, что Саймак не испытывал какого-либо влияния со стороны окружающего мира, да и его детище не оставило в литературе ощутимого следа. Книга будто бы вырезана из контекста жанра. Такой могла бы быть научная фантастика, если бы она пошла по кардинально другому пути развития.
Роман начинается так, будто бы по своей жанровой принадлежности относится не к фантастике, а к детективу. И, благодаря мастерски закрученной интриге, читатель моментально забывает о том, чего ждал от книги и вместе с агентом Льюисом силится разгадать тайну Инека — последнего живого участника гражданской войны Севера и Юга, человека, внешность которого не тронута минувшими десятилетиями. Но вот, по прошествии двадцати страниц, писатель, против всех канонов детектива, без кульминации, без эффектной развязки, буднично и просто раскрывает нам решение загадки, поиск ответа на которую мог бы с лёгкостью лечь в основу повести, а то и полноценного романа. Читатель обескуражен, однако, стремительная волна сюжета, не давая ему опомниться, несёт дальше. И вот тут уж, кажется, вывод можно делать окончательно. Перед нами классическая "мягкая" научная фантастика с её извечными проблемами первого "контакта", необходимости срочных метаморфоз человека, непрочности всеобъемлющего галактического братства... В принципе, я так думаю, многие читавшие таких убеждений придерживались до конца романа. И большинство из них по окончании чтения небрежно сплюнуло и принебрежительно спросило в воздух: "Что за, чёрт возьми, детская сказочка? Нет, не оправдал роман ожиданий". И действительно, если от "Пересадочной станции" ждать того же, что и от других произведений схожей направленности, то огромные куски несюжетаобразующего текста смотрятся излишними. Ну зачем, скажите на милость, линия с глухо-немой дочкой Фишера? Или же история с Сиятелями? Зачем бесконечные самокопания Инека, ведь они постоянно уводят повествование от центральной сюжетной линии? Ответ на эти вопросы можно дать, лишь абстрагировавшись от конкретного жанра и, в поисках аналогии, с высоты птичьего полёта окинув взором всю Большую литературу, нет, не так — всё Искусство в целом.
И вот тогда-то можно без труда понять замысел автора, охватить внутренним взором его задумку. Ведь без труда видятся две аналогии. Первая — из музыки — это джаз. Звуки, издаваемые джазовым оркестром подчас невозможно описать посредством нотного стана. Величайшие виртуозы могут в общих чертах повторять мелодию на фортепьяно или же гитаре, сочетанием различных тонов добиваясь сходного звучания. Но не такого же, нет. Через строки "Пересадочной станции" тихой, едва уловимой сонатой слышатся звуки. Как Инек не может до конца понять своих звёздных гостей, так и читатель не в силах полностью осознать всю прелесть этой музыки. Музыки вселенной. Звёздной ночью, подняв голову вверх, слышишь ту же мелодию, испытываешь те же ощущени. Эту красоту, холодную, застывшую, хоть и видишь, и чувствуешь, но, всё же, не можешь понять, объяснить себе... Одно время кажется, что ты там, среди звёзд, а в следующий миг сковывающие путы действительности возвращает сознание обратно на Землю. Ты там и ты здесь. Нельзя до конца осознать, что там, наверху, у пространства нет конца и края, но в тот чудесный миг, когда проникаешься этой мыслью сразу же появляется понимание того, что эфемерное мгновение очень скоро минует. И, действительно, насладившись панорамой, опускаешь голову, бредёшь дальше, а звёзды вокруг начинают казаться всего лишь красивыми стекляшками, непонятно зачем повешенными кем-то очень давно на небосвод. Вот и во время чтения Саймака ощущение открывшегося чуда то появляется, то бесследно исчезает. Музыка звучать не перестаёт, но её величие вновь становится чужым и слегка пугающим.
Чем объяснить эту магию книги — невероятной силой образа Инека, мечущегося между Землёй и вселенной? Или же мастерством автора, проявленным в описании галактики, такой, какой она видится главному герою? Трудно сказать. Думаю, поразительный эффект, вызываемый чтением произведения был бы сведён на нет без какого-либо компонента, включённого Саймаком в поразительный коктейль под названием "Пересадочная станция". Здесь всё на своём месте. Весь миттельшпиль истории писатель "потратил" на то, чтобы, подобно маститому шахматисту, с величайшей точностью, переставить фигуры на уготовленные согласно плану позиции. Никаких напрасных разменов — действие прервало бы волшебную музыку, заглущило бы её рёвом барабанов. Так что, с виду ничего не изменилось. Но на самом деле автор успел нарисовать целую картину. Начал он её творить на первой странице книги и закончил с последней строкой. Чем дальше заходило повествование, тем больше деталей появлялось на полотне, тем сильнее становилась его внутрення сила, тем громче звучала музыка... Картина, неподвижная, но полная действия... Импрессионизм — вот моя вторая ассоциация.
Сижу перед монитором и чувствую абсолютную опустошенность. Я выговориться. Сказал всё, что хотел. Наверное, стоило бы сейчас чисто механически беспристрастно написать пару слов о книге, оценить её художественную составляющую, критически облечить слабые стороны романа, которые, несмотря ни на что, присутствуют. Но я не стану. Отмечу только, что в книге абсолютно нет пафоса. Всё именно так. Никаких помпезных изречений и пламенных монологов. Да это и закономерно. "Художник не тогда достиг совершенства, когда нечего больше добавить, но когда нечего больше отнять", — сказал один мыслитель.
P.S. И вот я закрываю книгу. Солнечный диск, в очередной раз свергая ночь, принимает бразды правления над поверхностью Земли. Мызыка, ещё недавно столь выразительная, затихает. Я силюсь восстановить её в памяти, пережить ешё раз неописуемые ощущения даруемые волшебной мелодией.... Тщетно. Встаю, открываю окно. Морозный воздух обжигает лицо. Утро... Не напомните, что за чудесный сон я видел этой ночью?
Прощу прощения за излишнюю эмоциональность отзыва. Писалось под впечатлением от книги, так что кое-где эмоции брали верх над разумом. Из-за этого нормального структурированного обзора не получилось.
"Тигр! Тигр!" — несомненно выдающийся роман. Одна из немногих книг, оформивших научную фантастику, придавших ей конечные формы. Здесь впервые появляются сюжетные ходы и художественные приёмы впоследствие ставшие штампами жанра. Это, однако, не отменяет того факта, что многочисленные придумки автора мало у кого из его подражателей так органично вплетены в ткань повествования.
Книгу можно сравнить с роскошным, но изысканным ювелирным украшением. Драгоценные камни, извивающиеся золотые перемычки, крошечные вкрапления серебра хороши лишь до тех пор, пока их блеск не превзошёл собой центрального бриллианта, а лишь оттеняет его величие. Многие НФ писатели чересчур увлекаясь описыванием вершин (или же, наоборот, — дна, тут уж как посмотреть) в будущем достигнутых человечеством, напрочь забывают о главном — о том, ради чего так или иначе пишется любая художественная книга. О героях. О сюжете. Об интриге. Бестер, к счастью, не забыл. Более того, на мой взгляд вышеперечисленные литературные сущности и являются основой его шедевра.
Главный герой романа — Гулли Фойл — изначально человек средний, в конце произведения становится Пророком, несущим людям то, что делает их Людьми. Возможность самим решать, самим думать, жить, а не существовать. Может ли человечество обходится без пастырей — тигров — людей, считающих что только их чуткое руководство спасает нас от самоуничтожения? Сможет ли оно само принимать решения, выдержит ли непосильную ношу — умение выбирать самостоятельно? Именно такая дилемма встаёт перед главным героем в конце романа. Но это я уже отошёл до темы. О чём я хотел сказать?... Ах да, Гулливер Фойл. Монте-Кристо двадцать пятого века. Человек, ставший Человеком благодаря жажде мести. Центральная фигура романа. Как правильно писали в предыдущих отзывах, не автор ведёт его по сюжету, но он руководит пером автора. Один из мощнейших образов научной фантастики. Другие герои также великолепны, но Гулливер затмевает всех.
Сам сюжет романа мне почему-то напомнил театр. Это не хорошо и не плохо. Просто факт. Мы воспринимаем окружающую действительность глазами Фойла. Для него же, одержимого жаждой мести, всё вокруг предстаёт в причудливых ярких красках резко контрастирующих друг с другом. Восприятие окружающего, диалоги, лица — всё построено на ощущениях, которые Бестер непостижимым образом передаёт читателю через книгу. Отсюда и некая гротескность. В другой ситуации она может быть и смотрелась бы нелепо, но только не в этот раз.
До сих пор меня мучают сомнения: писался ли весь роман ради Идеи, или же идея была уже впоследствие вживлена в книгу. Очень сложный вопрос. Думаю, так или иначе его задавал себе каждый, прочитавший произведение. В любом случае, Идея, философский подтекст великолепны. Во время чтения заключительной главы, приключения Фойла, происходившие до этого кажутся мелочными и дешёвыми по сравнению с разыгрывающейся здесь и сейчас сценой. Незабываемо. Бестер дал ответ на свой же вопрос, поставленный ранен. Думаю, многие с ним не согласятся, но вряд ли найдётся тот, кого не впечатлит масштаб поставленный проблемы и её трагическое, но великое, радостное, но в то же время и скорбное, безысходное решение.
Оправдается ли решение Гулли Фойла? Думаю, нет. Возможно, я пессимист. Однако, что-то мне подсказывает, что писатель сам осознавал невозможность осуществления замысла главного героя. И всё же то, что сделал Гулли было единственно правильным. Когда-то порочный круг должен был прерваться. И он прервался. Но каков будет результат? Думаю, это не важно. Важно то, что нашёлся человек, сумевший совершить подвиг, принять правильное решение. Нашёлся один — найдутся и ещё. Наверняка найдутся. И вот тогда-то мир и изменится в лучшую сторону.
"Дюна"... Совершенно случайно набрёл я на этот роман. Хотел почитать Бэккера, просматривал отзывы и из одного из них узнал о том, что, оказывается, кумирами канадца стали Толкин и Герберт. Заинтриговало. Действительно, чем могут быть похожи фэнтези-эпопея и НФ-космоопера? Настолько похожи, что творение Фрэнка Герберта часто называют "Властелином Колец про космос"? Ответ решил узнать, прочтя "Дюну". С выбором книги, как выяснилось чуть позже, не ошибся. "Не ошибся"?! Ха! Это выражение, если быть честным, не достаточно полно отражает действительность. Надеюсь, отзыв восполнит это.
Хоть и трудно материализовать все мои впечатления от романа в рецензию, попробую...
Такой бури эмоций, такого наслаждения от каждой строчки книги я не испытывал, пожалуй, уже года два; тогда был прочтён "Князь света" Желязны. Эти книги, кстати, похожи. Похожи тем, что ни в той, ни в другой нет ни единого лишнего предложения; каждое служит какой-либо определённой цели, которую хочет достичь писатель. Хочет — и достигает.
"Дюна", по сравнению с тем же "Властелином Колец" имеет сравнительно небольшой объём. Но, о боги, сколько же сумел вложить Герберт в эти пятьсот страниц?! Как-то меня спросили: "А о чём, собственно, эта книга, которую ты так увлечённо читаешь?". Вот тогда-то я и задумался в первый раз над тем, о чём же, в самом деле, "Дюна". О том, как император обитаемой галактики Шаддам 4 проиграл Муад'дибу политическую борьбу, начавшуюся ещё при жизни герцога Лето? Или, может, о том, как Квисатц Хадерах, конечный результат генетической программы Бене Гессерит, хотел пойти наперекор целям ордена, но лишь в конце понял, что он – песчинка в водовороте времени и не в силах изменить предначертанное судьбой? Вполне правдоподобно будет звучать и то, что Творение Герберта посвящено фрименам, гордым людям пустыни. Существуют десятки, если не сотни различных ракурсов, с которых можно смотреть на роман — мнение, относительно того, чему посвящена книга зависит от того, который из них выбрать.
Есть такое выражение: "произведение с двойным дном". Но оно не относится к Шедевру, созданному Гербертом. "Дюна" — это бездонный колодец; черпая слово за словом, абзац за абзацем из этого колодца никогда не знаешь, что будет в ведре. И лишь одно известно наверняка: те дары, что вы получили от предыдущей страницы, никогда не совпадут с подарками следующей.
Герои!? Герои — они как романы. Читаешь "Дюну" — читаешь и их. Читаешь — и наслаждаешься. Наслаждаешься сюжетом, развитием событий. Все герои великолепны, однако отдельного упоминания заслуживает Пауль. Пауль... Пророк... Муад'диб... Многие говорили о его схематичности, о том, что он — банальный супергерой, каких навалом в фантастике. Люди, мы что, разные книги читали?! Пауль — человек. Человек и по своим эмоциям, и по мыслям. Человек, перед которым врата времени открываются, являя будущее, но уже через миг провидческое зрение перестаёт быть доступным. Да, это накладывает на Пауля определённый отпечаток. Это является одновременно и его даром, и тяжёлой, почти непосильной ношей. И всё же, не смотря ни на что, Пауль — не бог. Пауль — не супергерой. Он — человек.
А ещё есть Дюна. Планета Дюна. Арракис. Родина всего повествования, ибо Планета Пустыни — это тот цемент, что скрепляет между собой трёх китов, на которых и держится роман. Дюна и её дети — фримены — вобрали в себя терпкий аромат востока, наполнили им всю книгу. Арракис, с его тайнами и опасностями — блестящие декорации для действий Шедевра Герберта. Скажу прямо, я бы хотел жить на этой планете. И стать человеком пустыни. И чтоб глаза покрыла синева Ибада. Но это когда-нибудь потом, в следующей жизни. А пока, поживу здесь. Здесь, где вода льётся с неба, а реки несут свои воды на сотни и тысячи километров.
Выше я сказал о трёх китах, на которых покоится величественное повествование. Кто эти титаны? Герои, сюжет, философия. О персонажах мы уже поговорили. Перейдём к следующему.
Философия. То, что есть в "Дюне" — это даже не вполне философия... Это, я считаю, мудрость, приобретённая автором за годы жизни. Все свои размышления Герберт вложил в этот великий роман. Писатель не поучает — он делится. И я ему за это благодарен. Признаюсь, некоторые моменты сперва кажутся бессмысленным набором слов. К счастью, лишь только сперва, потому как стоит вчитаться и начинаешь понимать, что хотел сказать автор и коришь себя за то, что так плохо подумал о человеке, создавшем "Дюну". Следует отметить, что свою философию Герберт подаёт читателю через призму мусульманского мировоззрение.
Думаю, даже если бы книга являлась одним большим философским трактатом, она уже была бы шедевром. Но сюжет!? Нет в романе такого места, которое было бы неинтересно читать. Сюжетная линия подобна широкой и бурной реке, время от времени разъединяющейся на несколько маленьких потоков, затем лишь, чтобы они потом, позже, вновь слились воедино и понесли свои воды дальше, вперёд, к неминуемому концу, к огромному водопаду, являющему собой величественную развязку. Читатели, словно рыбаки, выплывают на эту реку, имя которой "Дюна". Они думают, что почитают, покритикуют, а дальше жизнь пойдёт обычным чередом. Но не тут-то было. Стремительный поток захватывает в плен утлые судёнышки критиков, заставляет забыть обо всём, кроме самой реки. И безудержно несёт ошеломлённого читателя к кульминации, к водопаду.
Очень велик соблазн сказать, мол, роман — это... Однако — нельзя. Мы слишком сильно привыкли вешать ярлык "сие — сама эпичность" на каждую эпопею с легионом героев, не меньшим количеством географических названий и мелочной интрижкой вокруг трона. Привыкли настолько, что когда попадается ТАКАЯ книга, как "Дюна", мы предполагаем встречать её лишь шаблонным ярлычком, точнее, одной из его многочисленных копий. В общем... Лучше дать «Дюне» другую характеристику. Характеристику полную и исчерпывающую.
"Дюна" — это "Дюна"
P.S. Герберт — четвёртый автор, произведению которого я ставлю десятку. До этого были Толкин, Желязны и Стругацкие. Думаю, "Дюна" Фрэнка Герберта действительно ничуть не хуже шедевров вышеназванных писателей.
P.P.S. Очень боюсь разочароваться и всё же продолжение почитаю.
P.P.P.S. Сам роман обязательно буду перечитывать; возможно, даже, меньше, чем через год.
облако тэгов
