На мой взгляд, главной ошибкой автора является чересчур возвышенное и уважительное отношение к японцам. В этой книге Япония — аналог колониальной Англии. Японцы показаны сдержанными в чувствах аристократами, увлекающихся философией, антиквариатом и бытовым минимализмом. Между тем, я бы не стал забывать о том, что в нашей реальности японцы были точно такими же фашистами, как и немцы, достаточно лишь вспомнить всем известный «Отряд 731» — точнейший аналог концентрационных лагерей СС. Они ставили точно такие же опыты над людьми: испытывали давлением в барокамерах, заражали смертельными бактериями и вирусами, травили в газовых камерах, морозили ледяной водой, жгли кожу, препарировали, переливали кровь животных, не жалея ни детей, ни женщин. Только для немцев «объектами исследований» были евреи, русские, поляки, а для японцев — китайцы, русские, корейцы, монголы. Никакой разницы. Только если немцы публично раскаялись и всячески открещиваются от своего прошлого, то в Японии наших дней до сих пор процветают реваншистские настроения. И членов знаменитого «отряда» не только не приговорили к казни или посадили в тюрьму, их, бывало дело, даже представляли к награде за вклад в науку.

Итак, японцы, как и в нашем мире, склонны к коллекционированию (достаточно вспомнить знаменитые японские издания компакт-дисков), минимализму, сдержанности. Некоторые из них настолько увлечены американской довоенной культурой, что превосходят по глубине посвящённости даже урождённых американцев. С другой стороны, в своей одержимости коллекционированием они часто настолько углубляются в детали, что перестают видеть общую картину. Часы «Мики-Маус» — для японца большая коллекционная редкость, однако что они представляют собой для рядового американца или европейца? Обычное серийное изделие, продукт и символ американской массовой культуры. Совсем не та вещь, которой стоило бы гордиться.

Американцы, даже в этой альтернативной реальности, остаются предпринимателями. Для них главное — конъюнктура. Чилден, владелец магазина американского антиквариата, начинал с букинистического магазина. Однако не страсть к искусству или родной истории заставила его сменить направление деятельности, а всего лишь жажда денег. Это человек без идеалов и принципов, без собственного мнения. Куда подует ветер — в ту сторону он и нагнётся. Мыслит он поверхностно, ему достаточно стереотипов, распространяемых немцами о поляках и евреях, для того чтобы их ненавидеть. Не разбираясь в культуре, он всё же хватается за спасительную соломинку, за «образцы современной американской культуры», в надежде подстраховаться от грядущего кризиса с подделками антиквариата. Впрочем, не всё потеряно, и из глубин его души всё же вырываются не до конца осознаваемые им самим патриотические чувства, однако ирония и здесь заключается в том, что не питая симпатии к евреям, он оказывается от них зависим.

Немцы в этой книге остаются прагматиками, организуют новый мировой порядок, развивая химическую промышленность, космонавтику, авиационную технику. Организуют великие стройки, осушают моря, колонизируют космос. Впрочем, за внешним размахом, скрывается полнейшая культурная деградация. Кроме подковёрной грызни, жажды мирового господства и ненависти к недочеловекам, у них нет ничего такого, вокруг чего они могли бы объединиться. Даже на Марсе им грезятся евреи и концентрационные лагеря, даже Япония уже начинает понемногу надоедать. Вроде бы добились всего, чего хотели, но вот ещё чуть-чуть не хватает для всеобщего счастья арийской нации, постоянно кто-то мешает...

Интересно оказалось сравнить Америку из книги в книге — «И наестся саранча» — с тем, что мы наблюдаем в нашем мире. В этой книге Америка продаёт в Китай дешёвые телевизоры, по которым крутит для местного населения различные образовательные телепередачи (ни дать ни взять, проект OLPC — по дешёвому ноутбуку для каждого ребёнка в Африке). Получив новый рынок для сбыта своей продукции, в выигрыше оказываются американские рабочие. Мне вот только интересно, откуда извлекается эта выгода, что можно взять с нищего? В нашем мире с нищего берут его дешёвый труд, а описанное в этой книге переворачивается с ног на голову. В Китае производится дешёвая продукция, которая потом на западе продаётся по завышенным ценам. В результате европейцы и американцы лишаются своих рабочих мест, будучи не в состоянии соревноваться по дешевизне рабочей силы с азиатскими странами, а вся выгода сосредотачивается в руках корпоративных воротил. Странно, что Филип Дик, так тонко уловивший суть Америки в лице господина Чилдена, так сильно промахнулся в своих предположениях о будущем своей страны.

В остальном представители всех наций показаны довольно точно. Особенно важно то, что давая представление о каждой из наций, Филип Дик не впадает в крайности, крася всех чёрно-белой краской. Люди все разные и не обязаны подходить под изображённый стереотип. Даже среди немецкой разведки оказываются вполне разумные люди, которые каким-то образом сумели сохранить рассудок в этом безумном мире. Этим автор даёт нам надежду на то, что добро всё-таки в любом случае одержит верх над временно захватившим бразды правления злом. Зло саморазрушительно по своей природе. Об этом совершенно недвусмысленно заявляет и «Оракул» — Германия и Япония, даже одержав победу в войне, на самом деле проиграли.

В книге нет ожесточённых боёв, не так много интриг, умерло неестественной смертью всего три человека, сюжет нарочито реалистичен. Однако книга, безусловно, заслуживает того, чтобы её прочесть.

В этом романе перед читателем открывается мир, каким его предсказывает Рей Курцвейл. Мир, находящийся в районе сингулярности, в котором:

- искусственный интеллект превзошёл интеллект самых интеллектуально одарённых представителей человечества,

- медицина способна лечить психические заболевания и протезировать части мозга, в том числе увеличивая возможности человека при помощи кибернетических протезов,

- автомобили управляются компьютерами,

- существуют фабрикаторы, позволяющие изготовить любой предмет из материального «субстрата» в соответствии с описанием технологии его изготовления,

- существуют космические корабли для межзвёздных путешествий на основе прямоточных двигателей Бассарда, использующих в качестве рабочего тела собираемое при полёте межзвёздное вещество,

- существует симулятор реальности «небеса», позволяющий людям продолжить свою жизнь в полутелесной форме (тело находится в аппарате для симуляции, а разум оказывается в симулируемой реальности).

Наверное в дань моде автор добавил в свой роман вампиров, существование которых, однако, обосновано на твёрдой научной основе. Вампиры в этом романе — это вид человека разумного, который в ходе эволюции приспособился к питанию человеческой кровью, обладает способностью к замедлению метаболизма. Глазное дно вампиров выстлано тапетумом — отражающей сетью сосудов, которая увеличивает в несколько раз их зоркость при плохом освещении. Кроме того, глаза вампира содержат четыре вида светочувствительных колбочек. Дополнительные колбочки чувствительны к инфракрасному свету, что тоже увеличивает зоркость. Страх вампиров к крестам объясняется мутацией, случайно закрепившейся у вида в тот период, когда человечество ещё не начало преобразовывать материальную природу. Когда же люди стали массово изготавливать предметы, изобилующие прямыми углами, вампиры были вынуждены держаться в стороне от массовых скоплений людей и в конечном итоге вымерли из-за ограничения доступа к кормовой базе.

Главный герой родился с заболеванием мозга, а после операции по удалению одного из полушарий потерял способность к эмпатии. Необходимость понимать чувства людей, пользуясь только логическими построениями, делает из главного героя мастера, который умеет хорошо разбираться в чувствах людей, не испытвая их. Профессия главного героя называется «синтет» и заключается она в упрощённом толковании сложной информации, не подвластной для понимания даже самому главному герою, для других таких же обычных людей. Чем-то похожим занимаются публицисты, занимающиеся научным популяризаторством. Не будучи экспертами в освещаемой теме, они наводят мосты между узкими специалистами и широкой аудиторией. Только главному герою приходится толковать построения не высоколобых учёных, а научно-технические плоды искусственного интеллекта.

Сюжет произведения сводится к тому, что однажды в небе над Землёй появляется большое количество космических объектов неземного происхождения, которые в конечном счёте сгорают в земной атмосфере и часть из которых случайно выводит из строя околоземные спутники. На Земле начинаются поиски источника, из которого могли прибыть загадочные посетители. Один из космических телескопов принимает сигнал искусственного происхождения за искажённые команды из центра управления с Земли, хотя источником этого сигнала Земля не является. На Земле передают на космический телескоп инструкции для обнаружения источника сигнала и обнаруживают космический объект в облаке Оорта (за орбитой Нептуна), который похож на комету, но движется по необычной траектории, нехарактерной для кометы. Объект буквально исчезает при попытках сближения с ним.

Продолжающиеся поиски приводят к обнаружению ещё одной аномалии: кратковременному всплеску излучения от невидимого массивного объекта в несколько масс Юпитера в нескольких астрономических единицах от Земли. К объекту отправляется несколько миссий. Первой отправляются автоматические аппараты, которые должны собрать предварительную информацию об объекте. Следом отправляется вторая волна — уже с людьми. Главный герой отправляется уже с третьей миссией, руководителем которой является вампир.

Должен признаться, книга читается тяжеловато. С одной стороны, некоторое количество прочитанной мной до этого научно-популярной литературы значительно облегчило понимание множества деталей, на которых автор останавливается лишь вскользь. «Слепой часовщик» Ричарда Докинза, «Сумма технологии» Станислава Лема, «Защита от тёмных искусств» Александра Панчина, «Может ли машина мыслить» Алана Тьюринга, «Общая и логическая теория автоматов» Джона фон Неймана, знакомство с концепцией сингулярности, знакомство с раличными концепциями космических кораблей для межзвёздных путешествий — именно эти книги и концепции дали мне твёрдую базу, благодаря которой мне не приходилось постоянно отвлекаться от книги для того, чтобы узнать подробности мимолётом упомянутых отсылок. Совсем малоизвестные рядовому читателю факты в достаточном для понимания объёме объяснены в примечаниях переводчика. Однако, оставался небольшой слой непонятных вещей, с которыми я не знаком и которые никак не объяснялись переводчиком.

Понимание затрудняло так же то, что всё повествование ведётся от лица синтета, который сам не является на корабле профильным специалистом и официально помещён в экипаж исключительно с целью толкования работы специалистов для их руководителей на Земле. Главному герою самому постоянно приходится догадываться о происходящем по обрывкам долетающих до него сведений. Отчасти, правда, многие загдаки раскрываются в процессе развития сюжета — нужно лишь набраться терпения и не пытаться понять то, объяснение чего автор романа и не хотел донести до читателя раньше времени.

Размышления автора о том, что инопланетяне должны быть непременно опасными, вполне здравы. Как-то раз на работе коллеги неодобрительно высказались об участниках Великой отечественной войны в том ключе, что война предполагает убийство других людей, а стало быть и победители в ней — тоже убийцы. С этим трудно не согласиться, однако если смотреть на вопрос биологического выживания именно так, то все мы — потомки убийц. Умение убивать или оказывать отпор другим — эволюционно обусловленная необходимость. Потому что люди, остающиеся пацифистами перед лицом экзистенциальной угрозы, неизбежно исчезают и не могут передать свои гены в следующие поколения.

И в то же время, превосходство в способности убивать и сопротивляться агрессии не обязательно приводит к агрессивности и стремлению убивать. Стремимся ли мы уничтожить всех тараканов? Нет, они нам безразличны до тех пор, пока держатся от нас подальше. Почему мы безразличны по отношению к ним? Потому что не считаем их опасными. При необходимости мы можем придавить тараканов каблуком, прихлопнуть тапком, вытравить при помощи ядов. Мы можем их уничтожить полностью на всей планете, если они будут угрожать нашему существованию, но не делаем этого, потому что не считаем, что выгода от уничтожения всех тараканов окупит потраченные на это усилия.

Приходим к выводу, что инопланетяне, если они существуют, скорее всего действительно опасны, но станут уничтожать нас лишь в том случае, если мы начнём им мешать. Хоть и менее вероятно, но может случиться и то, что им каким-то образом понадобится использовать единственное место нашего естественного обитания — Землю или главный источник нашей энергии — Солнце.

Почему «китайскую комнату» нельзя считать разумной? Отличие довольно простое: реакция «китайской комнаты» на одно и то же воздействие должна повторяться, т.к. правила её функционирования не меняются в процессе общения. Подлинный разум же может менять реакцию на одни и те же воздействия, т.к. обладает способностью к самообучению: он обладает памятью и меняет собственную реакцию в зависимости от приобретённого опыта. В то же время «китайская комната» может обладать исключительной эффективностью, если необходимо иметь дело с чётко очерченным кругом задач. Более того, правила работы «китайской комнаты» могут быть зафиксированными результатами процесса обучения, произошедшего в прошлом. Например, современные нейросети после первоначального обучения, когда оказывается достигнут приемлемый уровень способности к решению типовых задач, как правило фиксируют, т.к. при дальнейшем обучении может наступить эффект перетренерованности, сопровождающийся снижением результативности. Система видела так много, что для любого усвоенного ей правила находятся исключения, которые не позволяют уверенно принимать верные решения и её эффективность снижается.

Ложная слепота — одно из нейрофизиологических расстройств, при котором сознание человека уверено в слепоте, хотя физиологически зрение исправно. Множество подобных расстройств описаны в книге «Защита от тёмных искусств» Александра Панчина. Человек может воспринимать части своего тела как чужие, может считать себя ходячим трупом, может чувствовать деперсонализацию — считать, что всё происходящее с ним, происходит с каким-то другим человеоком, за которым он наблюдает, может узнавать знакомых ему людей или обстановку, но считать их очень точными копиями, может не узнавать людей только по голосу или только по лицу и т.д.

При ложной слепоте человек считает себя слепым из-за сбоя в одном условном нейроне, который отвечает за понимание возможности видеть. Человек продолжает прекрасно видеть и реагировать на обстановку, но считает, что ничего не видит. Сознание в этом случае является скорее обузой, которая вносит неразбериху в работу организма. Без сознания организм функционировал бы как обычно, не осознавая факта, видит он сейчас или нет. Ему осознавания этого факта для успешного функционирования совершенно не нужно. Точно так же сознание приводит человека прямой дорогой ко множеству самых разных психических болезней, проистекающих из борьбы сознательного и бессознательного. Человек часто думает, что хочет чего-то одного, в то время как бессознательное стремится к совершенно другому. Человек сознательно приходит к тому, что желает сознательно, но не обретает удовлетворения, т.к. получает в итоге не то, что ему нужно на самом деле.

Люди, не располагающие к рефлексии, как правило оказываются в жизни более успешными. Так, обычный человек, заблудившийся в глухой тайге, скорее всего погибнет в ней из-за сомнений в возможности выбраться, даже найдя тропинку. Он будет сомневаться, что пошёл в верном направлении и переживать из-за того, что может не дойти из-за голода или холода. Душевнобольной же может без сомнений идти по тропинке много дней подряд, пока не выйдет к людям. Так из-за эффекта Даннинга-Крюгера невежественные люди обычно не сомневаются в своих способностях и без сомнений берутся за ту работу, к которой по-сути не имеют никаких способностей, но достигают успехов, освоив несколько самых простых навыков, применяя их без сомнений в их соответствии с ситуацией. Эксперты же часто сомневаются — на них давит груз их обширных знаний, они боятся ошибки и эти знания не дают принять решение, ведущее к успеху с наибольшей вероятностью. Сознание часто пытается рационализировать страхи и объяснить причину, почему то или иное начинание не увенчается успехом, чем ищет выходы.

Мы привыкли считать сознание обязательным атрибутом разума, однако в ходе экспериментов по электромагнитной стимуляции мозга было обнаружено, что сознание является лишь надстройкой, которая озвучивает процессы, происходящие в подсознании. В частности, сознание создаёт иллюзию свободы воли. В ходе одного из подобных экспериментов испытумемым предлагали сделать выбор одного из двух предложенных вариантов. Несмотря на то, что путём магнитной стимуляции мозга можно безусловно управлять выбором того или иного варианта, сознательно человек уверен в самостоятельности своего выбора и каждый раз готов объяснить причины своего выбора.

Вспоминается название известной книги Ричарда Брэнсона: «К чёрту всё! Берись и делай». Возможно, эффективнее оказывается действовать не прибегая к рефлексии и сознание — это лишь промежуточный этап эволюции разума.

Разные люди по-разному воспринимают этот рассказ. Некоторые остаются в растерянности и считают, что осмысление рассказа потребует времени. Я понял этот рассказ (хотя не претендую на единственно правильную интерпретацию) с самого начала. Это ирония переходящая в сарказм. Насмешка надо всеми верующими, страдающими синдромом поиска глубинного смысла и неукоснительно следующих принципу «верую, ибо абсурдно». Читал с большим удовольствием.

Посмотрите внимательно — если убрать из этого рассказа ад, рай и ангелов, существование которых не вызывает в этом мире ни тени сомнений, что от него останется? Толпы людей, интерпретирующих все происходящее вокруг, как проявление божественной воли. Родился калекой — такова воля господа, это он посылает тебе испытание. Выздоровел — это бог вознаградил тебя за непоколебимую веру в него. У тебя в жизни всё хорошо — это он проявил о тебе заботу. Произошло землетрясение, ураган, наводнение? Это всё бог послал испытание, наказание, вознаградил за верность — лишил верующей жены, умершей в жестоких мучениях; отправил в ад воров, насильников и атеистов; ниспослал благодать.

С позиции верующего, что бы ни случилось, как бы ни было это справедливо или не справедливо, всё равно — это божья воля. Это можно увидеть и в нашем мире, где бог, даже если он есть, никак не проявляет себя. Люди гоняются на джипах по пустыням, пытаясь собрать научные данные о смерчах и молнии. Люди погибают в землетрясениях и от ударов молниями, рождаются калеками, умирают в мучениях. Люди собираются в кружки взаимопомощи и читают друг для друга ободряющие речи. Ровным счётом никакой разницы.

Обратите внимание на простое исследование, проведённое одним из героев рассказа. Бывали ли случаи, чтобы бог лишал человека чего-то, а потом вновь возвращал ему то, что отнял? Таких случаев не было, за исключением одного не внушающего доверие, и случая, описанного в рассказе — Джейнис родилась без ног, а потом получила их обратно. Если интерпретировать это с точки зрения простой случайности, то все случаи похожи на её проявление.

Даже в мире рассказа, в котором существование бога неоспоримо, вера в бога, равно как и неверие, ровным счётом ничего не меняет. Вне зависимости от того, веришь ты в него или не веришь, любишь или ненавидишь, он всё равно действует как слепая стихия. Таким образом, даже при доказанном существовании бога, можно всё равно быть самым что ни на есть закоренелым атеистом. Потому что для атеиста не важно, существует ли на самом деле бог, или его и в самом деле нет. Для атеиста важно лишь то, что проявление божьей воли, даже если бог существует, никак нельзя отличить от проявления стихии или случайности.

Финал же мне говорит о том, что мы живём в аду из того рассказа. По-настоящему в нашем мире (и в их аду) страдают именно слепо верующие (о, как до буквальности точно это выражение в мире рассказа). Только они в нашем мире не могут донести до окружающих то, что они чувствуют. Только они вынуждены страдать в нашем мире от безответной любви к господу.

Моё любимое место в рассказе:

Этот рассказ замечателен своей многогранностью — каждый читатель найдёт в нём что-то своё. Я отметил для себя прежде всего две темы — астрономическую и религиозную.

И в самом деле, интересно представить мир, где нет астрономии, потому что не видно звёзд, а закон всемирного тяготения открыт ценой чудовищных усилий из-за сложной небесной механики этого мира. Как следствие — нет морской навигации, максимум — можно плыть вдоль берега. Нет речи об освоении космического пространства, потому что нет понятия космоса, звёзд и планет.

И интересно обыграна тема религии и религиозных фанатиков, которые с радостью готовы прибегнуть к помощи учёных для укрепления авторитета своей религии, но которые сразу же становятся враждебными, когда учёные объясняют их религию с рациональных позиций. Очень точно раскрыта суть религии — люди в неё стремятся не ради правды, а ради ощущения сказки, мистики, волшебства, чего-то необъяснимого и всемогущего. И когда вдруг кто-то срывает с религии покров таинственности, верующий лишается чувства комфорта, причастности чему-то важному, демаркационной линии, внутри которой — свои, а за пределами которой — чужие. Сразу же забываются все заповеди, а верующий вдруг становится если не зверем, то сиротой.

Главный смысл религии не в том, существует ли бог. Не в том, чей бог милосерднее, справедливее или сильнее. Главный смысл не в том, откуда что произошло — сотворён ли мир богом и произошла ли Ева от ребра Адама. Главный смысл религии — быть костылём для нищих духом, не способных рассудить, что хорошо и что плохо, не способных задавать себе вопросы и самостоятельно искать на них ответы, для людей боящихся перемен, зыбкости основ. Им религия даёт ответы на все вопросы, по отечески успокаивает, даёт чувство комфорта, делает их терпимыми к окружающим, придаёт стойкости в трудных ситуациях. Когда таких верующих много — это уже не толпа слабовольных и пугливых людей, это сплочённая устойчивая социальная группа. Религия даёт силу противостоять ордам варваров, защищать свой дом, свою семью, свою землю.

Представьте, что верующий — это маленький ребёнок, который идёт по тёмной комнате и боится каждой тени. Но он всё-таки идёт по ней, считая что с ним — его воображаемый друг, который его защитит. Взрослый не боится темноты и не верит в воображаемых друзей, но увещевания вроде «не бойся темноты» и «воображаемых друзей не существует» не подействуют должным образом на ребёнка — он мыслит не рационально, а эмоционально.

Из любопытных ляпов можно отметить наличие обсерваторий на планете, где никогда не видели звёзд. За чем же наблюдали в обсерваториях и зачем их строили? Второй ляп — умолчание о том обстоятельстве, что с другой стороны планеты никакой ночи не было и не было никакого массового психоза.

Великолепный образец твёрдой научной фантастики. Ничего подобного от Стругацких я не ожидал. Чем-то неощутимо напоминает «Острова в небе» Артура Кларка. И там и тут главное действующее лицо — молодой человек, впервые оказавшийся в космосе. Но если «Острова в небе» концентрируются на технической стороне, весь её сюжет подчинён тому, чтобы рассказать о каждой космической станции по заранее определённому списку, то в «Старжёрах» акцент ставится на людях, их делах и проблемах и сюжет подчиняется именно этой проблематике и следует из неё.

Сюжет очень насыщенный, не перестаёт удивлять новыми и новыми красками и ситуациями. Каждая глава как будто является вполне самостоятельным рассказом, который можно читать отдельно от другой, но в то же время всё вместе обладает невообразимой целостностью, неисчислимые грани будущего сверкают в каждом эпизоде всеми своими возможными красками.

Мещанство, международный космопорт, атомокары, научные станции на Марсе, марсианские танки и краулеры, облава на марсианских пиявок, американская космическая станция «Бамберга», научные станции «Эйномия», «Диона», «Кольцо-1». Всё разное, со своими проблемами. На американской станции обстановка времён дикого запада, с непременной выпивкой, стрельбой из пистолетов, жаждой наживы. На научных станциях свои проблемы — где-то тесно, где-то плохой коллектив с начальником-интриганом, где-то проблемы с местной фауной. Поистине многогранный мир, из которого можно было бы сделать отличный цикл или даже (о, нет, только не это) межавторский проект.

В отличие от многих других книг, пытавшихся изобразить мир будущего, в этой книге будущее изображено настолько чётко и ярко, что в него веришь. Другие книги концентрируются на технической стороне дела, как бы изображают город будущего, не сумев населить его людьми. Здесь же пустые футуристичные здания населены живыми людьми со своими желаниями, мечтами, надеждами и проблемами.

В этой повести уже намечаются тревожные нотки «Хищных вещей века». Жилину всё меньше нравится однообразная работа, на которой всё в общем-то налажено и работает как часы, и всё больше его тянет назад, на Землю, где осталось ещё много нерешённых проблем. Здесь проглядываются и волнующие авторов темы бюрократии, функционерства, которые более развёрнуто и подробно рассмотрены в «Улитке на склоне» и повести «Понедельник начинается в субботу». Присутствует и тема ответственности и близорукости некоторых учёных, которые часто преследуют сиюминутные выгоды, поддаются личным интересам, подвергая и себя и других большому риску. Эта тема в дальнейшем была более подробно раскрыта в повести «Далёкая радуга».

За всё время чтения мне в глаза бросились лишь немногие недостатки именно научно-технической стороны повести. Во-первых — это повсеместное использование бумаги. Газеты, журналы, отчёты, ручное черчение графиков на бумаге. Во-вторых — это всё-те же огромные махины компьютеров. В-третьих — это архаичные фотоаппараты. Ну и уж если придираться по-крупному, то сейчас вся наблюдательная работа выполняется искусственными спутниками и автоматическими межпланетными станциями, а не людьми, как в повести. Анализ наблюдений можно проводить и на Земле, в комфортных условиях, не подвергая риску лучшие умы планеты. Но без этого и не было бы рассказанной истории. Остаётся только жалеть о том, что именно из-за развития компьютерных технологий человеку сейчас делать в космосе оказалось по сути нечего. Возможно ситуация изменится, когда на одной из планет найдётся нечто такое, что потребовало бы оперативного вмешательства людей и сулило бы человечеству какую-то очень существенную выгоду. Тогда около такой планеты неизбежно появится и космическая станция, будет налажено регулярное сообщение этой станции с Землёй и т.д. Или же развитие космических аппаратов достигнет такого уровня, когда прямо с Земли можно будет построить существенно автономную станцию, пригодную для жизни людей, так чтобы необходимые плановые рейсы на эту станцию осуществлялись бы не чаще раза в несколько лет. Поживём — увидим.

Если бы Стругацкие не забросили этот мир, ограниченный рамками Солнечной системы, они могли бы стать отечественными Артурами Кларками. Хотя я и не могу сказать, что это было бы лучше. В конце концов писатели не обязаны соревноваться друг с другом в каком-то определённом литературном жанре, как спортсмены — в определённом виде спорта, каждый писатель пишет о том, что его волнует и тем способом, который ему нравится.

Из всего творчества Стругацких пока что только эта повесть, на мой взгляд, может соперничать по качеству с «Хищными вещами века», моей любимой повестью из всего до сих пор прочитанного мной у Стругацких.

Великолепный роман. Очень трудно о нём сказать что-то толковое — слишком многое в нём оказалось мне близким.

Например, я люблю котов. В книге кот Петруний описан просто блестяще, видно что автор сам любит котов и знает как с ними обращаться. За кота и радуешься и переживаешь. Особенно переживаешь в тот момент, когда хозяин погружается в криогенную камеру на 30 лет, а кот остаётся без хозяина.

Главный герой — инженер, который оставил военную службу и государственную службу потому, что хочет быть независимым и свободным. В армии или будучи чиновником, даже став генералом или заняв высокий пост, ты остаёшься зависимым от системы. Да, у тебя больше власти и полномочий, но ты не сможешь в любой момент плюнуть на всё и смотаться в импровизированный отпуск на пару месяцев. Выход из этой ловушки главный герой видел только в том, чтобы основать свою небольшую фирму, которая бы выпускала востребованную продукцию, и позволяла бы работать в собственное удовольствие. Большая фирма для этого не подходит, т.к. со временем она обязательно обзаводится слишком большим бюрократическим аппаратом, так что со временем она станет для владельца таким же тупиком, в какой попадают высокопоставленные чиновники и генералы.

Один абзац оказался настолько близок мне, что я бы под ним даже подписался. «Об одном существенном отличии того, другого мира от нынешнего я определённо мог позаботиться: я смогу проспать достаточно долго, чтобы проснуться в мире, где нет Беллы Даркин. И Майлса Девиса тоже. Но Беллы в особенности. Если её не будет на свете, то я смогу забыть её, забыть, что она сделала со мной, вычеркнуть её из памяти. Пока она жива, червячок воспоминаний будет постоянно точить моё сердце, напоминая о том, что она — всего в нескольких милях от меня.» Есть такие люди, весть о смерти которых принесла бы мне облегчение, при том что я вовсе не желаю им смерти. Просто они когда-то стали свидетелями момента самой сильной моей слабости. Сами они — причина моей слабости. Сам факт того, что моя слабость бродит где-то в одном со мной городе, иной раз повергает меня в уныние и бессилие. И именно это очень приблизило меня к герою, поставило роман на ступеньку выше многих других.

Вот ещё кое-что. Иногда самыми лучшими и преданными друзьями оказываются люди, которых ты не ценишь и даже не замечаешь. Иной раз даже совершенно случайные люди могут оказать тебе неоценимую помощь, которой от них никак не ожидаешь. А те, кого ты ценишь и кому безоговорочно доверяешь, могут в любой момент тебя облапошить, обвести вокруг пальца. Так и случилось в романе. Рики, Джон и Дженни — те самые настоящие друзья. А Белла и Майлс — двуличные и беспринципные люди.

Ключевыми фантастическими допущениями романа являются существование криогенной установки и машины времени.

Первое я не считаю совсем уж фантастичным допущением, ничего противоречащего современным научным представлениям в этом нет — это скорее вопрос техники и медицины, из-за чего роман можно было бы без сомнения причислить к жанру твёрдой научной фантастики.

Но и допущение возможности путешествий во времени тоже сделано не абы как. Во-первых, машина времени может отправлять только в прошлое и в будущее одновременно два предмета, с сохранением суммарного «темпорального импульса». Во-вторых, в романе упомянута идея отрицательной обратной связи в путешествиях между прошлым и будущим. Что-то вроде решения парадокса дедушки. Эта отрицательная обратная связь приводит к тому, что из множества сценариев развития ситуации реально может реализоваться только тот, в котором не будет нарушена причинно-следственная связь. Например, нельзя убить своего дедушку, если он ещё не зачал твоего родителя — попытки его убить будут постоянно завершаться неудачей. Нельзя убить изобретателя машины времени, на которой ты отправишься в прошлое, до тех пор, пока его существование необходимо для того, чтобы это путешествие во времени состоялось.

Поэтому этот роман избежал моего обычного неприятия всяческих хроноопер.

В общем, в оценке этого романа я необъективен. Понимаю, что кому-то он может понравиться, кому-то может не понравиться — я даже не стану пытаться переубедить такого человека. Лично мне роман очень понравился, поскольку, повторяюсь, многое в нём мне очень близко.

Дополнение. Несколько замечаний для тех, кто читал невнимательно.

1. В романе нет инцеста. «У меня был приятель, Майлс Джентри. Он давно отслужил в армии, но его призвали снова. Он был женат — взял вдову с ребёнком, но к тому времени, как его призвали, жена умерла. Жил он не в казарме, а снимал квартиру недалеко от своей части, в Альбукерке, чтобы у его падчерицы Фредерики был дом и семья. А Рики (мы никогда не звали её полным именем) присматривала за Питом.» Рики — приёмная дочь Майлса Джентри, друга Дэниэла Буна Дэвиса — главного героя.

2. В романе нет педофилии. «Так надо, Рики. Но вот что ты можешь сделать. Будь умницей, поезжай жить к бабушке, ходи в школу — а деньги пусть себе копятся. А когда тебе исполнится двадцать один — если ты, конечно, ещё будешь хотеть увидеть нас с Питом, — у тебя хватит денег, чтобы тоже купить себе Долгий Сон. А когда ты проснёшься, я уже буду тебя там ждать. Мы оба с Питом будем тебя ждать. Честное-пречестное.» Дэниэлу после второго долгого сна было около 35, Рики — 21.

3. В романе нет заморозки. Вот что говорил врач, осматривавший Дэниэла: «Прошу вас, довольно. Мне хватает своих переживаний, и я не психиатр. Всё, что меня сейчас интересует — выдержит ли ваше сердце охлаждение до плюс четырёх градусов.» И вот ещё: «Сначала 'объект' нашпиговывают лекарствами, потом гипнотизируют, а затем охлаждают и хранят точнёхонько при 4 C — при максимальной плотности воды без образования кристалликов льда.» Ни о каких «кристалликах льда» речи не идёт. Более того — упомянутые лекарства могут быть биологическими антифризами, которые как раз и предотвращают образование кристалликов льда в живых тканях. Это не выдумка, такие вещества действительно существуют и встречаются у различных животных, живущих в холоде.

Многим очень понравилась вторая часть романа о параллельном мире трёхполых существ. Да, идея весьма оригинальная и хорошо раскрыта. Но мне этот мир показался искусственным по двум причинам.

На всей планете есть только одна форма жизни. Мне не понятно, как эта форма жизни стала настолько высокоразвитой? Ведь в отсутствии конкуренции со стороны других видов и при отсутствии агрессивности окружающей среды необходимость в эволюционном развитии совершенно отсутствовала. Разум, если он не был необходим для выживания, просто не образовался бы. А если бы и образовался, то не предоставляя никаких эволюционных преимуществ, тот час же и пропал.

В защиту своего мнения могу даже привести пример. Существуют рыбы, живущие в пещерах, где никогда не бывает света. В процессе эволюции они полностью утратили глаза — на месте глаз у них есть небольшие бугорки. Казалось бы — зачем пропадать зрению, ведь эти рыбы в процессе дальнейшей эволюции могут занять среду обитания, где зрение может снова стать полезным? Другой пример — у паразитов, живущих в органах пищеварения, отсутствуют и зрение и нервная система и даже органы пищеварения. Почему? Потому что для выживания и тем и другим не важны утраченные или отсутствующие органы. Точно так же в отсутствие конкуренции или агрессивной среды не должны были образоваться и эти разумные существа из паравселенной.

Второй момент — трёхполость этих существ. Мне понятно, почему существует двухполость у земных существ — это способ ускорения изменчивость и способ увеличения скорости закрепления полезных виду генов. Два пола — это минимальное их количество, которое способно достичь поставленной цели, при этом не слишком усложняя процедуру обмена генами. В рассказе «Мираж» Саймака идея многополости доведена до абсурда — у существ из рассказа существует семь полов. Поиск седьмого, самого редкого, являющегося объектом браконьерства со стороны землян, ставит под угрозу существование вида. С этой точки зрения трёхполость тоже является излишеством, которое лишь отрицательно скажется на выживаемости вида. Хотя, конечно, в тех совершенно безопасных условиях, какие царят в паравселенной, трёхполость может быть достаточно безопасной, но в этих условиях и саму необходимость трёхполости можно поставить под сомнение — быстрая изменчивость и быстрое распространение полезных генов там и не требуется, поскольку у этих существ нет ни врагов, ни конкурентов, а живут они в неагрессивной среде.

Что касается мифической невероятной фантазии Азимова — тут тоже нет ничего экстраординарного. Кое-какие черты этого мира являются всего-лишь немного переосмысленными идеями, которые есть в нашей природе. У земных животных есть двуполое размножение? Хорошо, пусть в паравселенной будет трёхполое! Гусеницы превращаются в бабочек? Хорошо, в этом мире «мягкие» будут перерождаться в «жёстких».

Если же не вникать в эти претензии, то хочется отметить, что Азимов — мастер реализации. Оригинальность идей и их продуманность можно поставить под сомнение, но детальность и качество разработки идеи — выше всяких похвал!

Теперь — о первой и последней частях романа, а так же о нём в целом. Роман в целом является ярчайшим и исключительно качественным образцом твёрдой научной фантастики. В романе есть всего два фантастических допущения: существование параллельных вселенных и возможность обмена веществом между ними. Этих двух фантастических допущений оказывается достаточно, для того чтобы вокруг них развернуть обсуждение проблем научно-технического прогресса, морально-этических проблемы, проблемы гордыни, глупости, равнодушия, покорения космоса.

Лично я считаю, что задача фантастической литературы ничем не отличается от задач «большой» литературы. Её задача — раскрыть морально-этические, социальные и философские проблемы. И как любая литература, фантастика в первую очередь пишется о людях и для людей. С этой точки зрения часть о паравселенной совершенно бессмысленна, если бы она излагалась в отрыве от двух других частей, рассказывающих о мире людей. Но, в отличие от «большой» литературы, у фантастики есть особый приём — фантдопущения. Хорошая фантастическая литература стремится подготовить людей к проблемам, которые ещё не возникли. Это проблемы, продиктованные прежде всего научно-техническим прогрессом и проблемы столкновения с неизвестным. В первом случае развитие сюжета идёт от причины: рассматривается некое достижение научного-технического прогресса и рассматриваются проблемы и перспективы, которые это открытие или изобретение может принести человечеству. Это приём твёрдой научной фантастики. Во втором случае придумывается некая проблема, а затем под неё уже подгоняются причины, по которым эта проблема может возникнуть. Это приём мягкой научной фантастики. Особое искусство — воспользоваться наименьшим количеством фантдопущений, рассмотрев при этом проблему в наиболее волнующем ракурсе, так что ни автору, ни читателю не приходит в голову простое и очевидное решение этой проблемы. И конечно же — изложение должно быть максимально естественным и правдоподобным.

Больше всего в этом романе меня восхищает то, как мастерски на основе небольших фантдопущений строго научным методом, на основе современных представлений о физике, выведен наш мир, каким бы он вполне мог быть, если бы эти фантдопущения действительно были бы реальными. Нужно по-настоящему хорошо разбираться в науке, чтобы написать такую непротиворечивую историю. Нужно быть по-настоящему талантливым писателем, чтобы персонажи и ситуации выглядели настолько естественно и даже прозаично. В описании работы учёных и покорителей космоса — жителей Луны — нет ни грамма пафоса. Нет высоколобых учёных, самоотверженно работающих круглыми сутками в лабораториях в белых халатах во имя науки и прогресса всего человечества. Нет коренастых лунных шахтёров, сутками не выходящих из своих шахт во имя покорения Луны. Прогресс идёт без надрыва, открытия порой совершается по чистой случайности не самыми умными людьми и далеко не из самых альтруистичных побуждений. Нет протестных движений, нет митингов протеста во имя спасения мира. Люди равнодушны и беспечны, как сытый кот.

Итог — один из лучших образцов твёрдой научной фантастики. Безоговорочные 10 баллов и рекомендация прочесть всем, кто ещё не читал.

Этот роман, наряду с «Двенадцатью стульями», я не могу оценивать, потому что он — неотъемлемая часть меня самого.

Несмотря на то, что главными действующими лицами этого романа являются одни лишь жулики, он кажется настолько светлыми и оптимистическим, что вполне мог бы сойти за утопию. Мелкие жулики по сегодняшним временам кажутся совершенно безобидными, даже в чём-то близкими людьми. Крупный жулик, наживший своё состояние, среди прочего, на людях с голодающего Поволжья, вынужден жить в однокомнатной халупе, в которой из обстановки — лишь лампочка и кровать, на одну зарплату счетовода, в постоянном страхе не то что ареста — пули в голову на месте.

В современной России о таких жуликах остаётся только мечтать. Сейчас крупные жулики спокойно ходят задрав голову кверху, поплёвывая на окружающий их плебс из окна своего Майбаха, а мелких жуликов, подобных четвёрке из романа, и представить сложно — в наше время это люди, приворовывающие крошки с барского стола всеобщего воровства по-крупному.

Человечество силами лучших умов решает всё больше и больше стоящих перед ним проблем: голод, военная безопасность, жильё, охрана правопорядка, здравоохранение, образование, освоение космического пространства... Но в то время как лучшие умы живут полноценной жизнью, живя на благо и во имя человечества, большинство остаётся скотиной.

Еда есть, жильё есть, безопасность вроде бы тоже есть. Чем заняться? Да уж конечно не самообразованием, инженерной деятельностью или наукой — что я, ботаник что-ль какой? А жизнь-то, оказывается, — самая хреновая штука. Как можно любить жизнь? Это же тоска смертная! Надо бы развеяться. Сходить что-ли на дискотеку? Не, не охота. Или в кино? Как раз, вроде, на днях должен начаться показ очередного супермегаблокбастера. Я и трейлеры видел — там кровищи! Хотя не, надоело. Или пойти что-ль дунуть, оттопыриться? Точно! Пойду к Катьке, вместе с ней оттопыримся! Хотя не, опять начнёт мне трындеть про бессмысленность жизни, будет говорить, что надо жениться, детей завести. Вот дура! Нахера мне это? Это же жизнь тогда вообще станет невыносимой. Во, придумал! Пойду-ка я сегодня экстримом займусь, дозу адреналинчика заполучу. Пойду сегодня к рыбарям!

Вот в такую вот бездушную бессмысленную скотину превращается человечество по мере научно-технического прогресса. Взять любого современного человека — в подавляющем большинстве он умеет меньше своих предков. Предки умели самостоятельно строить себе деревянные дома без единого гвоздя, делать ладьи, рыбачить, пахать. Что умеет современный человек? Сколько вещей он производит за свою жизнь собственными руками? Да по большей мере — ни одной. А сколько природных ресурсов использует? В сотни и тысячи раз больше своих предков. Налицо явная деградация. Человек превращается из рачительного хозяина своей жизни и природных ресурсов в бессмысленного и ненасытного потребителя.

Непростую перспективу рисуют перед нами Стругацкие. Перспективу, уже становящуюся реальностью. Продвигаясь в научно-техническом развитии, человечество забывает о моральном развитии. Куда может привести такое безмозглое развитие? К расхищению, разграблению природных богатств планеты, к страданиям от бессмысленности жизни. Прежде чем купить очередной мобильник или автомобиль в очередной кредит, лучше подумайте — а чего полезного вы сделали для людей и насколько много природных ресурсов вы отобрали у своих потомков? Или вы из тех, кто не собирается заводить детей? Тогда человечество вымрет от апатии, захлебнувшись в собственном говне или сдохнув от голода.

Кроме философских размышлений главного героя можно отметить и потрясающий детективный сюжет, складывающихся из мелких кусочков в потрясающую мозаику откровений. Однозначно читать!

Давным-давно я подписался на блог Planetarium Александра Панчина. В этом блоге меня привлекли несколько хорошо раскрытых тем, по которым я придерживаюсь аналогичных взглядов: антирелигиозная тема, тема эволюции и антикреационизма, темы с разоблачением гомеопатии.

К сожалению, я каким-то образом пропустил тот момент, когда вышла книга автора этого блога. Но не так давно почти случайно я наткнулся на неё в веб-магазине. Решил купить. К названию книги отнёсся скептически, потому что воспринял его как попытку создать ассоциацию с книгой Станислава Лема «Сумма технологии».

Мой скептицизм не оправдался. Книга оказалась очень интересной и насыщенной. После книг западных авторов, вроде Ричарда Докинза, у которых принято долго разжёвывать одну мысль, эта книга кажется очень сбалансированной — в имеющийся объём втиснут максимум информации, но подана она весьма полно и доходчиво, так что не приходится восстанавливать пропущенный смысл, как будто читаешь телеграмму. На мой взгляд, такая подача материала характерна для отечественной научно-популярной литературы. У нас не принято считать читателя дураком и разжёвывать элементарные вещи, а принято обращаться к читателю на равных, что является несомненным достоинством этой книги.

Рассказать в нескольких словах, о чём книга, не получится. Как я уже говорил, книга очень насыщенная.

Начало книги посвящено развенчанию разнообразных мифов о ГМО — генно-модифицированных организмах. Исследованиям безопасности ГМО посвящено необычайно большое количество работ. Из них лишь несколько содержат выводы о вреде ГМО, но при внимательном рассмотрении оказывается, что эти работы содержат серьёзные ошибки в методах проведения экспериментов, методах анализа результатов или содержат явные манипуляции, пытающиеся воздействовать на читателя эмоциональными методами.

Почему же мифы о вреде ГМО получили такое распространение? Есть две причины — неграмотность обывателя, которой легко воспользоваться для манипуляции его мнением, и интересы производителей «натуральных» продуктов, удобрений и пестицидов, опасающихся, что генно-модифицированные продукты питания за счёт лучших вкусовых качеств, высокой урожайности и устойчивости к вредителям, уменьшат спрос на обычные продукты питания, на удобрения и пестициды. Как показали опросы, большинство людей считает, что гены есть только в генно-модифицированных продуктах. Примерно такое же количество людей считает, что генно-модифицированные организмы опасны. Разница в соотношении этих двух групп людей составляет примерно два процента. Именно столько людей знает о том, что такое ген, и поэтому могут считаться противниками ГМО, имеющими хоть сколь-нибудь разумные аргументы. Этой неграмотностью и пользуются производители «натуральных» продуктов, удобрений и пестицидов, чтобы защитить свой бизнес.

Как ни странно, крупные производители ГМО не очень-то стремятся к развенчанию мифов. Дело в том, что истерия вокруг ГМО ведёт к усиленному законодательному регулированию в этой области. Крупным производителям ГМО выгодно, чтобы у них было как можно меньше конкурентов, а сложное законодательство в области ГМО ведёт именно к тому, что потенциальным конкурентам очень трудно пройти все процедуры, необходимые для выпуска продукции на рынок.

Некоторые производители ГМО из-за трудностей, связанных с лицензированием, практикуют селекцию, в ходе которой из выращенных растений отбираются те образцы, в ДНК которых имеются мутации, ведущие в желаемую сторону. В итоге производителям ГМО удаётся методами селекции отобрать те образцы, в которых появляется такое изменение, которое производитель ГМО изначально хотел встроить в растение. Несмотря на то, что результат получается точно таким же, дополнительные усилия по селекции часто оправдываются, т.к. подчас получить лицензию на ГМО оказывается значительно труднее.

Дальше в книге описываются механизмы работы клетки в контексте продуцирования белков из ДНК, различные технологии встраивания ДНК в геном, приводятся проблемы, которые можно решить и цели, которых можно достичь. Из интересных фактов: у бактерий весь наследственный материал располагается на одной-единственной молекуле ДНК, замкнутой в кольцо. У бактерий существует собственный иммунный механизм, позволяющий им защищаться от бактериофагов — вирусов, заражающих бактерии. Во-первых, бактерия избегает определённой последовательности нуклеотидов в ДНК и вырабатывает белок, который разрезает все ДНК, в которых есть такие последовательности нуклеотидов. Если вдруг в бактерию попадёт вирус, в ДНК которого есть эта последовательность, то белок разрежет ДНК вируса и тем самым обезвредит его. Кроме того, бактерия собирает фрагменты молекул ДНК от вирусов и встраивает их в специальную область своего генома. Фрагменты ДНК из этой области используются для поиска и нейтрализации ДНК бактериофагов.

У людей иммунная система устроена сложнее. Не буду погружаться в детали. Скажу лишь, что в отличие от бактерий, у людей иммунитет не передаётся по наследству. Если бы иммунитет кодировался в ДНК, то наследственный материал, кодирующий антитела, значительно превышал бы по объёму весь остальной наследственный материал. Антитела конструируются из ограниченного количества фрагментов, которые каждый раз соединяются в разной последовательности. Если антитело узнало свою цель, то лейкоциты с этим антителом начинают усиленно делиться, заодно порождая новые вариации удачного антитела. Неудачные вариации не находят цель и снижают интенсивность деления. Так происходит точная подстройка иммунитета на конкретную цель.

Бактерии умеют встраивать в свой геном не только фрагменты ДНК бактериофагов, они вообще любят захватывать из внешней среды кусочки наследственного материала и встраивать в себя, благодаря чему осуществляется горизонтальный перенос генов. У некоторых бактерий захват чужеродной ДНК интенсифицируется в агрессивной среде. Бактерия испытывает своего рода шок и судорожно пытается извлечь из внешней среды фрагменты наследственного материала других организмов. Видимо статистически такое поведение выгодно, поскольку в этой агрессивной среде скорее всего окажутся другие бактерии, которые эту среду хорошо переносят.

Бактерии умеют не только захватывать фрагменты ДНК, но и встраивать их. Этим занимаются агробактерии, которые встраивают в растения кусочки ДНК, которые заставляют растения производить вещества, полезные для бактерий. Среди других способов внести изменения в ДНК, генные инженеры пользуются и этими бактериями, заменяя естественный встраиваемый бактерией фрагмент ДНК на нужный. Дальше остаётся отобрать клетки растения, в которые бактерия встроила этот ген нужным образом, и размножить растение вегетативно.

Одним из самых одиозных учёных, работающих в сфере генетики, является Крейг Вентер. На его счету создание искусственного вида бактерии. В лаборатории из генов бактерий спроектировали минимальный жизнеспособный организм, синтезировали получившуюся ДНК и подсадили её в бактерию, из которой была извлечена её собственная ДНК. В итоге из бактерии получился искусственный организм, способный к жизни и размножению. Параллельно с государственной программой расшифровки генома человека, которая велась в США, Крейг Вентер вёл собственную коммерческую программу, с использованием более дешёвого и быстрого способа чтения ДНК. Он же придумал расшифровывать «геном океана» — расшифровывать ДНК, содержащиеся в пробах морской воды. Благодаря таком подходу удалось найти гены многих неизвестных ещё организмов и выяснилось, что около 60% наследственной информации содержится в вирусах.

Ещё один интересный факт заключается в том, что наиболее родственным человеку видом является шимпанзе. Но у шимпанзе 48 хромосом, а у человека только 46. Объяснение этого факта очень простое — в процессе эволюции две пары хромосом соединились (11 и 13 хромосомы шимпанзе соответствуют 2 хромосоме человека). В середине объединённой хромосомы остались фрагменты теломер — участков ДНК, которые находятся на краях хромосом и укорачиваются при делении клеток. Есть предположение, что теломеры являются защитой от раковых клеток. Т.к. раковые клетки размножаются чаще обычных, теломеры на их ДНК довольно быстро пропадают полностью, а дальнейшее размножение ведёт к смерти получившихся клеток. Интересно, правда, что существуют бессмертные раковые клетки HeLa, полученные из раковых клеток шейки матки Генриетты Лакс. Эти клетки учёные по всему миру используют для тестирования реакции клеток человека на различные химические вещества.

Это лишь несколько фактов из книги, которые я смог вспомнить. На самом деле в книге имеется масса разнообразной интересной информации. Рекомендую.

Трудно написать об этом романе что-то толковое, потому что я прирос к нему настолько, что не чувствую, где проходит граница между мной и этим романом. Этот роман — неотъемлемая часть самого меня. Я просто не могу представить тот мир, в котором этого романа нет, как не мог бы представить мир, в котором нет меня.

Поэтому анализировать его, давать характеристики, искать параллели и ляпы — немыслимо. Это не эталон, на который нужно ориентироваться, с ним нельзя сравнивать какие-то другие литературные произведения, за исключением, пожалуй, «Золотого телёнка». Подобное создать уже невозможно — ушло то время. Для меня это произведение, стоящее в стороне от всей остальной литературы. Есть «Двенадцать стульев» (и «Золотой телёнок»), а есть всё остальное. Для меня немыслимо даже пытаться думать над тем, какую оценку поставить этому произведению, оно вне любой шкалы оценок.

В России в последнее время опять тоскуют по сильной руке и частенько вспоминают Сталина. Мне кажется это вполне закономерным. Общество раскачивается из стороны в сторону в стремлении к идеалу. Сначала было неприятие монархии и дворянства, людям хотелось отнять и поделить. Затем неприятие чекистов, массовых репрессий, людям хотелось стереть из своей памяти всё, что было связано с именем Сталина, и хорошее и плохое и просто жить. Затем наступила эпоха застоя, когда люди устали просто жить, произнося лозунги просто по привычке. Теперь люди устали от воровства, от безнаказанности сильных мира сего и им снова хочется навести порядок. Маятник постоянно раскачивается от желания навести наконец порядок и наказать всех виновных к усталости от крови и желанию просто жить. Этот маятник даже не просто раскачивается, а совершает движение по-какой то сложной кривой, тяготеющей к некому равновесному состоянию — то ли это движение по спирали, то ли это движение по вращающемуся эллипсу...

Первым делом я хотел бы отметить, что книга состоит из двух частей. Первая — это художественная часть, вторая — псевдопублицистическая. Первая часть — это просто затравка, побуждающая заинтересоваться идеями книги. Вторя часть — это некий ключ, из которого можно понять, что в художественной части действительно похоже на правду, а что является просто художественным вымыслом.

Что касается художественной части, то в ней идея принесена в жертву «зрелищности» романа. Например, из примечаний ясно, что сотрудникам АСБ огнестрельное оружие по закону не полагалось. Те немногие сцены стрельбы и убийств, были добавлены именно для того, чтобы повысить привлекательность романа для молодых читателей, которым хочется почитать боевичок. Если бы роман был написан в строгом соответствии с идеей, он показался бы ещё менее живым, более сухим и блеклым.

Идея романа, на первый взгляд, кажется знакомой. Ба! Да это же эпоха Сталина с её массовыми репрессиями, заботой о трудящихся и элементы фашистской германии, с её националистическими идеалами и евгеникой. Но на самом деле, тут есть несколько важных деталей, которые в корне меняют суть.

Во-первых, это существование так называемой сыворотки правды. В настоящее время такого препарата не существует, а если он и есть, то он до сих пор не приобрёл массовой известности и популярности. Может быть у военных и у различных спецслужб такой препарат действительно существует, но скорее всего его изготовление очень дорого, а сам он не лишён опасных побочных эффектов от применения. Такие препараты могут, например, приводить к смерти во время допроса, или сделать человека инвалидом. Сыворотка правды в романе дешёвая и не вызывает побочных эффектов. Это позволяет использовать её для выяснения истинного отношения подозреваемого к интересующей информации. Если из допроса становится понятным, что человек пошёл на нарушение закона осознанно — это уже достаточное основание для его выбраковки. Согласитесь, это очень отличается от сталинских времён, когда людей могли сослать в лагеря или расстрелять на месте из-за малейшего доноса или подозрения.

Во-вторых, выбраковка не означает убийства. Сами выбраковщики по закону обладают только парализующим оружием и суть их работы состоит только в задержании подозреваемых. Они не вершат правосудия на месте по собственному желанию. Они только обезвреживают подозреваемого и отправляют его на дознание. Профессия выбраковщика в таком свете не выглядит особо уважаемой. Это просто опасная работа, на которой тебя могут убить — не больше. Далее, забракованные люди, не подлежат расстрелу. Они отправляются в трудовые лагеря. Согласитесь, это тоже не похоже на воронок с последующим пропаданием без вести.

В-третьих, выбраковка по здоровью не означает концлагерей для всех больных и инвалидов. В романе делается всё возможное, чтобы не допустить появление в обществе ЗАВЕДОМО бесполезных для него людей. Наследственные болезни определяются по возможности до рождения ребёнка, или даже до его зачатия. Больные лечатся, инвалиды не убиваются и не отправляются на расстрел. Если человек может хотя-бы держать метлу в руках, значит он уже может приносить пользу обществу и его незачем отправлять в брак. Если он был законопослушным гражданином, работал, но стал инвалидом лишь по случайности, его тоже не убьют. А вот сознательно рожать заведомо бесполезных для общества людей запрещено — родители и ребёнок отправляются в брак. Родители — в трудовые лагеря, ребёнок — в закрытое медицинское учреждение к себе подобным. Да, убивать или даже просто обижать невинных крайне неприятно. Я сам этого не поддерживаю. Но разве может считаться добром дать родиться заведомому инвалиду, который является обузой для общества и сам будет жить не очень счастливо, осознавая собственную ущербность? Согласитесь, такой подход тоже отличается от фашистской евгеники и стремления к созданию идеальной арийской расы.

В общем, роман кажется антиутопией лишь из-за двух обстоятельств. Первое — это то, что чистая идея была принесена в жертву романтизированной АСБ, которая напоминает шерифов из вестерна. Второе — это приходящие на ум реально существовавшие аналоги описанного общества — сталинизм и фашизм, которые похожи только внешними проявлениями, а по существу отличаются от описываемого общества в корне из-за нескольких, кажущихся на первый взгляд малозначительными, деталей (см. выше пункты 1, 2, 3). В остальном — это всё-таки утопия. Только утопии очень трудно претворить в жизнь, в первую очередь потому что люди всегда полагают нормальным делать для себя исключения из правил: «ах, какой он негодяй, проехал на красный свет и сбил пешехода!» и тут же «я очень тороплюсь, а тут всего-лишь жёлтый пока горит, поэтому я успею проскочить до красного. Да и скорость я всего на 20 километров в час превышаю, но я-то ведь — осторожный» и т.п.

Надписи на пачках сигарет «Табак убивает» уже претворены в жизнь в виде надписей «Курение убивает». Осталось всего ничего — изобрести оружие, мгновенно парализующее атакуемого, изобрести дешёвую и надёжную сыворотку правды, лишённую побочных эффектов, сделать диагностику наследственных болезней дешёвой, доступной и обязательной для всех граждан, собирающихся стать родителями... И не будет причин, чтобы это общество не зародилось само собой, по крайней мере в большинстве значимых деталей.

Читая рассказ, конечно невозможно не вспомнить и фильм. В фильме из рассказа взята только завязка, а продолжение является плодом творчества авторов сценария. Несмотря на такое расхождение в сюжетах, это тот редкий случай, когда фильм по мотивам получился не хуже своего прототипа. Если бы в фильме попытались воспроизвести сюжет рассказа, то скорее всего получилась бы обычная экранизация, которая проигрывала бы по сравнению с оригиналом. Однако получилось совершенно самостоятельное произведение, поэтому теперь у нас есть отличный фильм и отличный рассказ.

Что мне нравится в творчестве Филипа Дика — это кинематографичность его произведений и актуальность идей. Большинство его произведений вращаются вокруг тем памяти, адекватности восприятия реальности, государственных структур и больших корпораций. Будущее в его произведениях не сулит ничего хорошего простому человеку. В этом обречённом и пессимистичном будущем человек, конечно, не будет испытывать недостатка в пропитании, одежде, жилье или удовольствиях. Однако в этом будущем человек утратит собственную идентичность. Его легко можно будет заменить на другого человека, а то и на робота. Его память легко может быть отредактирована, а сам он будет безмерно одинок.

В этом рассказе имеется всё перечисленное. Главный герой не находит понимания у своей жены и прибегает к помощи технологий, для того чтобы обрести хотя бы суррогат того, о чём он мечтает — побывать на Марсе. Внезапно дело принимает неожиданный оборот — в клинике не могут привить ему новую память на место имеющейся, потому что имеющаяся уже является результатом редактирования его настоящей памяти. Ну и конечно, дело тут не обошлось без влиятельных государственных структур...

Вот и ещё один шедевр, который я открыл для себя в творчестве Хайнлайна. Невероятно добрая, лиричная и весёлая вещь! Читаешь и умиляешься доброте, душевности, взаимовыручке нескольких людей и смерчика. Беспомощная глупость и агрессивность полиции и местной власти не вызывают отрицательных эмоций и провоцирует на добрые улыбки и смех. Один только постоянный вопрос фотографа «Пора?», не важно держит ли он в руках фотоаппарат или пожарный топор, заставляет улыбаться снова и снова.

Чувства, которые я испытал от прочтения этого рассказа, выразить невозможно. Одно я знаю точно: как только у меня будет плохое настроение, я обязательно достану с полки книжку и почитаю этот рассказ. Обязательно прочитайте, может быть и для вас этот рассказ станет таким же незаменимым средством улучшить настроение.

Один из наиболее сильно впечатливших романов Филипа Дика. К сожалению, отзыв пишу не сразу после прочтения и поэтому не могу сейчас разобрать всё по полочкам. Большая часть романа кажется вполне заурядной, наиболее же сильным оказался финал.

По-моему, одна из самых страшных вещей, которая может случиться с человеком — это потерять способность отличать реальность от продукта собственного воображения. Даже физиологическая зависимость от наркотиков меня пугает не столь сильно, как страх попасть туда, оказавшись где ты навсегда потеряешь уверенность в реальности того, что видишь. Один раз — и больше ты никогда не будешь уверен, что живёшь в реальности. Это как постоянно просыпаться, вновь оказываясь в очередном сне.

Мне кажется, что из этого романа может получиться отличный фильм. Именно в фильме этот страх может принять визуальную и потому наиболее убедительную форму. Как раз тот случай, когда лучше один раз увидеть...

Куст жёлтой розы возле сарая, который главный герой одарил любовью, напомнил недавно перечитанного «Маленького принца» Экзюпери. Этот рассказ Саймака не менее лиричный.

Собственно, люди убивают не только растения, но и животных, у которых сходства с людьми столько же, сколько у растительного инопланетянина с земными розами. Да что уж там — люди и друг друга убивают, а инопланетянин из рассказа погубил целый сад банкира. После этого ни у инопланетянина, ни у землянина не остаётся возможности стыдить друг друга. Остаётся только обмениваться эмоциями печали и сожаления.

Большинство рассказов со сходным сюжетом опираются на идею того, что разумные существа всегда найдут общий язык. Этот рассказ, как мне кажется, несколько необычен, потому что отодвигает разум на второй план и акцентирует внимание на эмоциях. Главный герой рассказа получил нечто важное — осознание того, что любовь, даже не подкреплённая никакими действиями, вполне вещественна и может менять мир. И внешний и внутренний.

Заменить в этой книге компьютеры на тиранов и деспотов в человеческой личине — ничего не изменилось бы. Книга не о компьютерах и их опасности для человечества. Книга — о людях. Нет, бесспорно, это, пожалуй, самая лучшая реализация идеи «восстания машин». В написанное легко верится, картина сложилась целостная и не противоречивая. Богатый неожиданными поворотами, интригами, батальными сценами сюжет. Довольно-таки неожиданная развязка. Читается легко, быстро, с интересом — остановиться невозможно. Но, если попытаться проникнуть в суть происходящего, попытаться понять причины, почему всё так сложилось, от компьютеров тут и следа не останется.

Сравним с «Мультиваком» Айзека Азимова, циклом довольно оптимистичным и жизнерадостным. Если мне не изменяет память, то у Азимова доступ к компьютеру имеют все люди. Любой может задать ему вопрос и получить ответ. У Филипа Дика компьютер — не общественное достояние, доступ к нему тщательно охраняется даже от членов самой организации «Единства». Только генеральный директор, своего рода верховный жрец и оракул, имеет право общаться с компьютером. Что это, как не привычное нам общество, в котором есть «самый главный», где люди расфасовываются на сорта в зависимости от дистанции до некоторой условной вершины? У кого больше денег, у кого дороже машина, кто живёт ближе к центру города, кто работает в более крупной компании, кто занимает более высокий пост и т.д. Это извечное стремление людей построить иерархию и занять в ней место повыше в этой книге изначально не давало ни единого шанса улучшить жизнь человечества в целом. Чтобы поступать справедливо и разумно, нужно видеть всё. Кому-то не хватает питьевой воды, а кому-то — золотого унитаза. Кто-то работает на благо общества, а кто-то выжимает из него соки, будучи рантье, собакой на сене. Любая ценность в нашем обществе неизбежно становится чьей-то, кто извлечёт из неё максимум пользы на личное благо. И компьютер здесь — не исключение.

Так вышло и здесь, только вершину стремились занять двое компьютеров. Какова ирония, а? Машины уподобились своим создателям и стали соревноваться за положение на верхушке иерархической системы — в человеческом обществе. Точь-в-точь люди! И, соответственно, как и люди, охваченные всепоглощающей жаждой власти, они, не взирая ни на что, стремились к своей идефикс. На мой взгляд, это первое по-настоящему зрелое произведение Филипа Дика.

Роман «Сферландия» является продолжением романа «Флатландия», который был написан английским педагогом Эдвином Эбботтом. Продолжение написал датский математик Дионис Бюргер, через 73 года после выхода «Флатландии». Роман состоит из четырёх частей. Первая часть является вводной и посвящена описанию изменений, произошедших за 70 лет, с тех пор как Квадрат написал свою книгу.

Во Флатландии многое изменилось: кастовая система в значительной мере ослабла, женщины-отрезки больше не совершают волнообразных движений и не издают предупредительных воплей — чтобы не проткнуть другие фигуры, женщины на задних концах теперь носят туфельки. Изложение ведётся от лица Шестиугольника — внука Квадрата. К сожалению, при жизни Квадрат не получил признания, но теперь в честь него на рыночной площади установлен памятник — квадрат в окружении 12 деревьев. Каждый год у этого памятника проводится официальная церемония, в которой принимают участие учёные и политические деятели.

Представления об окружающем мире во Флатландии весьма расширились. Были открыты соседние страны. Большинство стран населено дикарями — равнобедренными треугольниками. Одна из стран напоминает известную нам Спарту — в ней живут только отрезки и равнобедренные треугольники с вершиной меньше 10 градусов. Всех младенцев с углом при вершине более 10 градусов в этой стране немедленно убивают. Другая страна напоминает известным нам амазонок — в ней живут только женщины-отрезки, которые периодически совершают набеги на соседние страны, захватывая мужчин в плен. В этой стране немедленно убивают младенцев мужского пола, оставляя в живых только девочек-отрезки. В густых лесах можно найти племена, состоящие из неправильных фигур. Были обнаружены животные — неправильные фигуры, обладающие одним или несколькими ртами. Этими ртами они могут поглощать других животных, в том числе фигур-людей.

Было установлено, что Флатландия представляет собой круглую планету с твёрдым ядром, мировым океаном и воздушной оболочкой. Живые существа населяют и океан и воздушную оболочку. Не известно, как местные жители могут оставаться неподвижными, находясь в воздухе. Видимо, гравитация не столь сильна, а кроме неё существует ещё какое-то притяжение, которое позволяет фигурам не падать в мировой океан. Поднявшись высоко в северном направлении, можно увидеть звёзды, что свидетельствует о возможности существования других подобных миров.

Вторая часть книги посвящена рассмотрению вопросов симметрии. Породистые собаки и дворняги в мире Флатландии-Сферландии по сути ничем не отличаются друг от друга, за исключением формы — их форма является зеркальным отражением друг друга. Как ни крути дворнягу в плоскости, а сделать из неё породистую собаку не получится. Однако, если прибегнуть к помощи третьего измерения, то такое преобразование совершить всё-же можно. Аналогичным образом в Лайнландии можно прибегнуть к помощи второго измерения для того, чтобы развернуть отрезок в обратном направлении. В нашем трёхмерном мире можно было бы прибегнуть к помощи четвёртого измерения, чтобы, например, сделать из правого ботинка левый. Самый интересный вопрос — что же будет чувствовать обращённый таким образом человек? Во Флатландии был похожий случай с господином Вертато — восьмиугольником. Однажды он проснулся и обнаружил, что не может прочитать ни одной надписи, в его доме поменялось расположение комнат. Он мог писать и читать написанное им, но никто из окружающих не мог прочитать ни одной написанной им строчки.

Я думаю, что в нашем мире дело обстояло бы значительно хуже. Дело в том, что многие органические вещества обладают хиральностью — существуют левый и правый варианты одной и той же молекулы. Все белки, аминокислоты, ДНК в живых организмах на Земле представлены только одной из двух симметричных форм. Если обратить человека в его зеркальное отражение, то он, скорее всего, как минимум не будет способен усваивать пищу. Более того — в фармацевтике известно, что энантиомеры — зеркальные изомеры — могут настолько отличаться по действию на организм, что безобидное обезболивающее, будучи зеркально обращённым, будет действовать как сильнейший яд.

В третьей части рассматривается геометрическая кривизна пространства. Доктор Пункто, занимавшийся измерением Флатландии методом триангуляции, обнаружил, что сумма углов измеренных им треугольников составляет больше 180 градусов. Поскольку в двухмерном мире объяснить это не получается, прибегают к третьему измерению. Если представить, что треугольники Флатландии находится на сфере, то существует, например, треугольник с суммой углов, составляющих 270 градусов. Такой треугольник образован двумя перпендикулярными отрезками, начало которых находится на полюсе сферы, а концы — на экваторе. Каждый из трёх углов такого треугольника составит 90 градусов, что в сумме даст 270 градусов. Доктор Пункто, однако, так и не смог доказать учёным, что сумма углов треугольника может составлять более 180 градусов и что это можно объяснить искривлением плоского пространства в третьем измерении.

В четвёртой части рассматривается проблема расширяющейся вселенной. После того, как доктора Пункто отстранили от землемерия, он устроился на работу в обсерваторию на космической станции. Здесь он сможет опять измерять треугольники, но третий угол их будет недоступен для измерений, поэтому проблем с суммой углов возникнуть не должно. Однако, и тут доктора Пункто ожидает сюрприз. Когда через некоторое время он пробует снова измерить расстояние до тех же объектов, оказывается что расстояние выросло. Расстояние растёт тем быстрее, чем дальше находятся наблюдаемые объекты. Объяснить такое ускоренное движение не удаётся, пока Шестиугольник и доктор Пункто не приходят к заключению, что объяснить это можно всё той же кривизной пространства в третьем измерении. Поверхность Сферландии непрерывно растёт и расстояние между объектами на поверхности растёт тем быстрее, чем дальше друг от друга они находятся. Наученные горьким опытом, Шестиугольник и доктор Пункто уже не спешат заявить о своей теории учёным. Вместо этого Шестиугольник пишет книгу, которую опечатывает и передаёт в библиотеку. Предписывается вскрыть книгу только после того, как получит признание теория расширяющегося мира.

Если сравнивать этот роман с «Флатландией» и «Планиверсумом», то этот роман выгодно отличается от своих собратьев наличием интересного сюжета. «Флатландия» в первую очередь больше похожа на социальную сатиру, «Планиверсум» в большей мере посвящён техническим аспектам плоского мира. Этот роман в первую сосредотачивается на геометрических свойствах миров различной размерности. Первые две части романа особенно понравятся детям, т.к. в них Шестиугольник рассказывает несколько сказок, адаптированных под реалии плоского мира. Да и сами реалии этого мира взбудоражат фантазию юных читателей. Последние две части романа в большей мере рассчитаны на более подготовленную аудиторию, каковой могут быть школьники средних классов.

Как и во «Флатландии», в этом романе по ходу чтения можно встретить мелкие и более крупные ляпы.

Например, в тексте встречается упоминание того, что одна из фигур подмигнула другой. Подмигивание — это намеренное закрытие одного из глаз, которое делается с целью подать скрытый сигнал собеседнику. Поскольку глаз у человека два и закрываются они синхронно, один глаз может быть закрыт отдельно от другого только намеренно. Обычно закрывают тот глаз, который не будет виден третьему собеседнику, скрытно от которого два других обмениваются сигналом. Но во Флатландии у всех фигур есть только один глаз, который расположен на вершине. Остаётся загадкой, как можно мигнуть одним глазом так, чтобы это было воспринято как сигнал. Возможно для такого подмигивания нужно сначала установить зрительный контакт, а потом надолго зажмурить глаз. В общем, мне трудно представить подмигивание у одноглазых существ.

Другой, более крупный ляп, можно найти уже к концу книги. Сфера — друг Шестиугольника и доктора Пункто — рассказывает, что видела расширение Флатландии воочию и при этом увеличивалось расстояние между деревнями. Я всегда представлял себе расширение нашей вселенной как увеличение расстояния между галактиками, в крайнем случае — звёздами. Если же расстояние увеличивается между посёлками, то по-моему разумению это будет означать, что увеличивается расстояние между атомами вещества. В таком случае наблюдатели тоже увеличиваются в размерах по мере расширения вселенной и поэтому они не должны замечать её расширения. Скорее они должны замечать только уменьшение пространственной кривизны — у треугольников, полученных в результате триангуляции, должна уменьшаться сумма углов и в пределе она должна стремиться к положенным 180 градусам.

Однако, не смотря на небольшие ляпы, я считаю это произведение весьма удачным. Оно не возмущает несправедливостью и нелепостью социального устройства как «Флатландия», не ломает мозг как «Планиверсум», но в популярной форме, вплетённой в увлекательный сюжет, рассказывает о свойствах пространства, которые оно может проявлять из-за наличия пространства более высокой размерности. Рекомендую к чтению любителям занимательной математики и геометрии.

Когда увидел эту книгу, памяти всплыли книги Мартина Гарднера «Математические досуги» и «Математические головоломки и развлечения», которые я читал, когда ещё учился в школе. Вспомнил, что в одной из этих книг описывалась книга о воображаемой двухмерной стране Флатландии. Книга эта была напечатана под псевдонимом A. Square, который на русский язык можно перевести как «Некий Квадрат». Главным героем книги «Флатландия» был квадрат, живший в этой двухмерной стране. Точно помню, что книга эта была написана ещё в XIX веке. Но вот о книге «Планиверсум» я не слышал никогда. Фамилия автора напоминала мне фамилию автора книги головоломок, которая часто упоминалась в книгах Мартина Гарднера — Дьюдени. Как я выяснил позже, в книгах Мартина Гарднера упоминался Генри Эрнест Дьюдени — англичанин, а автором этой книги является Александр Киватин Дьюдни — канадец. Также Александр Киватин Дьюдни известен как автор компьютерной игры для программистов — CoreWars, которую по-русски называют «Бой в памяти».

Ничего особо интересного я от этой книги не ожидал. Ну что можно выдумать про плоский мир? Поскольку в этом мире на одно измерение меньше, там явно негде развернуться и написать что-то интересное. Но я ошибался.

Во-первых, автор сделал очень грамотную подводку к истории. Можно было ожидать, что книга началась бы как-нибудь заурядно: «А давайте представим себе мир, в котором нет третьего пространственного измерения, каким бы он был?» Или: «Однажды в плоской стране жил-был плоский человек». Уже представляется финал книги: «А потом я внезапно проснулся». Не интересно.

На самом деле всё начинается с того, что преподаватель в университете даёт своим студентам задание — создать программу для моделирования двухмерного мира. Начинается всё с модели планетарной системы, в которой круглые плоские планеты обращаются вокруг круглого плоского солнца. Дальше студенты стали наполнять эту программу различными дополнительными элементами — кто-то смоделировал континенты и моря, кто-то смоделировал погоду, а кто-то заселил эту страну двухмерными живыми существами. Кто-то из студентов добавил к этой программе лексический модуль — стало возможно попросить программу описать окружающую обстановку.

Дальше эта программа иногда начинает вести себя странно — пишет слова, которых нет в словаре, но не узнаёт их, когда эти слова употребляет оператор, сидящий за компьютером. Дело в том, что смоделированный в программе мир оказывается настолько похож на реально существующий двухмерный мир, что входит с ним в резонанс, так что через программу оказывается возможным разглядывать настоящий двухмерный мир. Однако связь с этим миром идёт через местного жителя по имени Йндрд, которого преподаватель и студенты для удобства называют Йендредом.

Это было во-первых. А теперь — во-вторых. Во-вторых, детали устройства этого мира не бездумно скопированы с нашего трёхмерного мира. У двухмерного мира есть своя собственная специфика и то, что привычно для нас, в двухмерном мире оказывается нежизнеспособным. Например, в этом двухмерном мире погода всегда предсказуема: область низкого давления формируется со стороны солнца, а приповерхностный ветер всегда дует в сторону солнца. Утром ветер дует на восток, откуда восходит солнце, а к вечеру начинает дуть на запад — куда солнце заходит.

В этом мире бывает дождь, но у рек нет русла: вода течёт по поверхности планеты, не имея возможность обогнуть препятствия справа или слева. Именно поэтому обитатели планеты не строят домов. Если построить дом, то вода, текущая со стороны гор, дотечёт до дома и заполнит всю низину, образованную горой и домом. Поэтому местные жители живут в домах, напоминающих наши землянки, а животные живут в норах. Чтобы землянку не затопило, её закупоривают сразу же, как только услышат шум приближающейся воды.

В этом мире не могут существовать привычные нам дверные петли, а верёвки нельзя завязывать в узлы. Дверные петли напоминают шаровые шарниры — круг вставляется в полукруглое отверстие, а прикреплённая к кругу дверь двигается вверх и вниз. Верёвки обычно склеивают или прицепляют друг к другу крюками. Однако, в этом есть и положительная сторона: поскольку на верёвке невозможно завязать узел, то верёвки никогда не спутываются.

В качестве лодки в этом мире можно использовать простую палку, концы которых загнуты в одну сторону. Разворачиваться такая лодка не может — только менять направление движения. В качестве паруса используется шест, который устанавливается вертикально в центр лодки. Поскольку ветер всегда имеет предсказуемое направление, то на востоке каждое утро можно отправляться на лодке в океан, а к вечеру ветер будет дуть в обратную сторону — в сторону материка. На западе всё наоборот — отправиться в океан можно вечером, а вернуться на материк — утром.

Местные существа не имеют внутреннего жёсткого скелета, потому что скелет в этом случае делил бы организм на независимые части. У всех существ в этом мире скелет внешний, как у жуков. Нет сквозного пищеварительного тракта, т.к. если бы он был, то существо распалось бы на две части. Поэтому через рот происходит и употребление пищи и удаление отходов пищеварения — они выплёвываются. Кровообращение, однако, всё-же существует. Ткани разъединяются, захватывают пузырь жидкости, а затем соединяются. Пузырь жидкости перемещается между тканями таким образом, что по ходу его движения ткани разъединяются, а позади — соединяются. Получается своеобразная кровеносная перистальтика.

Не буду больше ничего рассказывать про устройство этого мира, упомяну лишь что в нём есть металлургия, паровые двигатели, часовые механизмы, музыкальные инструменты, ракеты, космические станции, астрономия, химия, клеточная биология, электричество, книги, изобразительное искусство и компьютеры. Каждая научная область, каждый механизм объясняются подобным образом — не простым копированием вещей нашего мира, а с разъяснением принципов действия и присущих ограничений. Например, объясняется, как клеткам удаётся обмениваться питательными веществами, не выплёскивая своё содержимое наружу. Объясняется, как нервные клетки передают сигналы по пересекающимся друг с другом путям, не смешивая сигналы. Та же самая проблема объясняется применительно к устройству компьютеров — как логические вентили передают сигналы по пересекающимся путям, не смешивая сигналы. Объясняется, как подводится электроэнергия к вентилям компьютера.

По тому что я сказал, может сложиться впечатление, что у книги нет сюжета и в ней только и написано о том, что и как устроено. Это не так.

Чем-то эта книга напомнила мне статью Андрея Родионова «Игра — дело серьёзное», которую я однажды прочитал в научно-фантастическом журнале «Если». Статья эта начиналась как обычная статья, описывающая классификацию компьютерных игр. Затем автор рассказывает о том, как он делал свою компьютерную игру. Рассказ этот плавно перетекает в жанр научной фантастики. Тогда я ещё ходил в школу, скептическое мышление у меня практически отсутствовало и я верил почти всему. Не удивительно, что тогда эта статья произвела на меня потрясающее впечатление — я просто не заметил перехода от публицистического жанра в жанр научной фантастики и принял рассказ про компьютерную игру за чистую монету. И в этой книге и в статье Андрея Родионова реальность плавно переходит в выдумку, что придаёт убедительности научно-фантастической составляющей. И в книге и в статье речь идёт о создании виртуального мира, который неожиданно для самих создателей проявляет не предусмотренные свойства, начиная жить своей собственной жизнью.

Кстати, гораздо позже, когда заинтересовался музыкальным жанром Synth Pop, я нашёл альбомы Андрея Родионова и Бориса Тихомирова. Некоторые песни с этих альбомов мне очень нравятся, а одно время я даже использовал композицию «Электронный будильник» в качестве сигнала будильника на своём телефоне. Я не сразу связал между собой в голове музыканта и автора той статьи. А потом и вовсе узнал, что он действительно разрабатывал компьютерные игры. Например, одна из его игр называется «Майор Пистолетов на заводе». Забавно, что мир этой игры тоже плоский. Правда, в ней главный герой умеет зеркально обращать себя :)

Однако я отвлёкся. Вернёмся к «Планиверсуму». Книга написана не в результате единоличных размышлений. В конце книги автор объясняет, что долгое время коллекционировал статьи на тему устройства различных вещей в плоском мире, которые писали для забавы другие люди. До написания этой художественной книги автор написал монографию «Наука и техника в двухмерном мире». Позже об этой монографии написал статью... Мартин Гарднер. Идею ракетоплана автору подкинул Джеф Раскин — инициатор проекта Apple Macintosh. Он же создал менее известный, но весьма своеобразный компьютер Canon Cat. До прочтения этой книги как раз подумывал о том, чтобы купить книгу Джефа Раскина «Интерфейс: новые направления в проектировании компьютерных систем».

Это, пожалуй, самая лучшая книга из всех прочитанных мной книг в жанре научной фантастики. В основе этой книги лежит всего одно фантастическое допущение — существует двухмерный мир, населённый разумными живыми существами и с этим миром можно общаться. Здесь, конечно, нет накала эмоций, нет моральных посылов, но книга затягивает. Я бы сказал, что прочитал её запоем, но на самом деле я периодически специально отвлекался от неё, потому что она переносит в другой мир, действующим по другим законам, но имеющий собственную логику. Во время чтения мышление перестраивается настолько, что отвлекаясь от чтения чувствуешь дизориентацию — в голове продолжают роиться мысли, которые вдруг оказываются неприменимыми к привычному трёхмерному миру. Нужно несколько секунд, чтобы отбросить эти мысли и вернуться к реальности.

Книгу рекомендую в первую очередь любителям математики. Любителей книг про попаданцев, звездолёты и бластеры эта книга скорее всего не впечатлит.

Если вы не понимаете словосочетания «технологическая сингулярность» — эта статья объяснит вам его суть и отметит возможные способы достижения этой самой технологической сингулярности. Не знаю, как относиться к изобретению искусственного интеллекта. С одной стороны он желанен, как инструмент для решения человеческих задач. С другой стороны есть опасение, что мы не сможем отличить предложенные им решения наших задач от решений его собственных задач. Но может быть у него не будет собственных задач? К чему может стремиться чистый интеллект без побудительных мотивов, заложенных в природу животных?

Наиболее безопасным способом достижения технологической сингулярности кажутся «усилители интеллекта». В принципе, этот сценарий развития уже можно наблюдать. Отдельные области человеческой деятельности настолько сложны, что осмысленно применять компьютеры для решения по-настоящему сложных проблем может только очень небольшое количество экспертов. Остальное обывательское большинство пользуется уже предложенными экспертами техническими решениями, подчас вообще не вникая в процессы, лежащие в их основе. Видимо в таком обществе обыватели превратятся по большей части в обузу. Ранее большой размер общества был необходим для его военной безопасности. Но сейчас для победы в войне уже не требуется большого количества людей — давно прошли те времена, когда бои шли по принципу «стенка на стенку». Как показывает практика, суть современной войны — соревнование мощностей и эффективностей экономик. Задача заключается в том, чтобы меньшим количеством ресурсов нанести наибольший ущерб противнику, принудив его к капитуляции. Вместо бомбардировщиков с большой бомбой, действующей по неизбирательному принципу, в ходу штурмовики с их точечными и целевыми ударами. Вместо бумажных карт — навигационные системы. Вместо ближнего пулемётного боя — системы раннего обнаружения, распознавания свой-чужой, скрытности и боеприпасы типа «выстрелил-забыл». В проектировании всё большее распространение получают САПР, в производстве — безлюдные автоматические производственные линии на основе роботов и станков с ЧПУ. Ресурсов становится всё меньше, а общество потребления расходует их слишком нерационально. Внедряются системы учёта расхода ресурсов и их экономии. Дальнейшие методы экономии и автоматизации, видимо, неизбежно приведут к сокращению численности населения. Станет выгоднее воспитывать небольшое количество экспертов, а не массового обывателя.

В конечном счёте, правда, человечество скорее всего столкнётся с пределами возможностей мозга. Даже если мозг подключить к скоростным каналам обмена информацией, как это предполагается в статье, он в конечном счёте может столкнуться с нагрузкой, которая ему не под силу. Эффективнее будет заменять человека системами с искусственным интеллектом, решающими поначалу ограниченные задачи. Человечество будет уменьшаться, уступая своё место системам с искусственным интеллектом. В конечном счёте искусственный интеллект сможет функционировать почти автономно.

Может быть именно такой будет сингулярность? Почему-то в изобретение искусственного интеллекта до 2030 года я не верю, т.к. существенного прогресса в программировании с 1970-х годов я не наблюдаю, а закон Мура уже столкнулся с пределами роста.

Неожиданно очень сильная вещь. Не понимаю, почему некоторые читатели считают, что не стоит начинать знакомство с автором именно с этой повести? По-моему так это первая, мягко говоря, достойная внимания вещь.

Чувство сходства с «Хищными вещами века» возникает лишь поначалу. На самом деле тут всё закручено гораздо сложнее. По общей сумбурности эта повесть может сравниться, пожалуй, с «Симулякрами» Филипа Дика. Только если роман Филипа Дика больше похож на юмористический мультфильм, эта повесть написана скорее в жанре жесткого реализма.

Вообще, многие люди в наше время испытывают чувство разворачивающейся на наших глазах большой заварушки, в которой не ясны ни действующие лица, ни их побуждающие мотивы. Не ясно даже, сколько примерно действующих лиц и какие коалиции они между собой образуют. Всё это — признаки близящегося фазового перехода. Когда возможности развития системы по старым правилам исчерпываются, система начинает терять устойчивость и рыскает в поисках нового равновесного состояния. О чём то подобном нас уже давно пытается предупредить «Римский клуб». Повесть Лазарчука, как мне показалось, именно об этом.

Лечение звуком уже применяется. Правда это ультразвук. В Британии у пожилого человека при помощи ультразвука вылечили тремор рук. Главное — правильно сфокусировать ультразвук в нужной точке мозга. От воздействия ультразвука в этой точке мозга нервные клетки просто разрушаются. Какие ещё возможности могут принести исследования в областях психофизиологии, химии феромонов, информатики, особенно если эти исследования будут объединены в единую синергетически действующую систему — остаётся только гадать. Сейчас невозможно это спрогнозировать, но можно попытаться представить, пользуясь интуицией. Повесть можно рассматривать как одну из таких попыток, оказавшуюся, как мне кажется, весьма достойной.

Это образец твёрдой научной фантастики, какой она и должна быть. Роман представляет собой что-то вроде фрагмента мемуаров учёного-математика. Фрагмент этот посвящён главным образом участию этого учёного в проекте «Глас господа», целью которого были попытки расшифровать загадочное послание из космоса.

Начнём с того, что автор мемуаров приписывает себе какое-то врождённое зло: где-то в глубине души он радовался страданиям собственной матери, которая заболела тяжёлой болезнью. Мне кажется, что таким образом Станислав Лем пытается передать двойственную мораль вообще всех учёных, участвующих в научных проектах государственного значения. Главное, что движет учёным — это, пожалуй, интерес и жажда признания среди коллег. Если проблема достаточно сложна и не связана с какими-то бытовыми нуждами, то учёный будет стремиться хоть как-то отметиться среди тех, кто пытался решить эту проблему. Даже если эта проблема явно будет использована в военных целях, амбициозного учёного это нисколько не отпугнёт, а скорее наоборот — привлечёт. Где-то в глубине души учёный будет понимать, что он становится соучастником возможного массового убийства, но будет успокаивать себя тем, что если не он решит эту проблему, то найдётся масса других желающих, которые окажутся менее совестливыми, а возможно даже ещё более талантливыми и способными, чем он сам.

Второе интересное наблюдение — это обстоятельства, с которых начался проект «Глас господа». Частицы нейтрино способны насквозь пролететь через Землю или Солнце, и лишь исчезающе малая часть каким-то образом провзаимодействует с веществом, так что можно будет косвенно определить факт взаимодействия.

Третье интересное свойство романа проявляется при сравнении с романом Фреда Хойла «Андромеда». До сих пор я считал роман Фреда Хойла одним из наиболее типичных представителей жанра твёрдой научной фантастики. Однако, при сходстве сюжета — учёные занимаются расшифровкой послания из космоса, развитие сюжета в романе Станислава Лема кажется мне более правдоподобным. Если в романе «Андромеда» каким-то загадочным образом из послания удаётся извлечь инструкции по созданию компьютера, заложить в этот компьютер программу, содержащуюся в послании, а затем вырастить гибрид человека и инопланетянина, то в романе «Глас господа» результаты оказываются гораздо более прозаическими: удалось установить благотворное влияние излучения на образование органических веществ и расшифровать лишь небольшую часть послания, да и то не известно — правильно ли.

Роман поначалу читается довольно тяжело, т.к. в начале излагаются биографические данные учёного, его воспоминания о своём детстве, мысли о биографах, писавших жизнеописания учёного и о качестве этих биографий. Слова учёного кажутся довольно витиеватыми, т.к. он часто отвлекается от основной темы и переключается на собственные размышления и воспоминания. Когда же дело доходит до сути, читать становится настолько интересно, что бывает трудно оторваться. Описание предыстории проекта настолько яркое и реалистичное, что иногда кажется, что всё это происходило на самом деле. И только мысль о том, что первые нейтринные обсерватории были построены только в середине 1990-х годов, напоминают, что роман всё-таки фантастический.

В эссе «Моя жизнь» автор упоминает, что считает лучшими своими фантастическими романами три романа: «Солярис», «Эдем» и «Непобедимый». В мою голову закралось подозрение, что пан Станислав хитрил, отправляя всех по ложному направлению и ехидно потирая ручки в ожидании, удастся ли ему всех обмануть или некоторые читатели смогут понять, что это шутка.

В детстве читал «Маленького принца», а сейчас добрался до «Планеты людей». Это первый после предыдущих двух прочитанных у Экзюпери романов, в котором я, наконец, начинаю его узнавать как глубокого философа и Человека с большой буквы, знакомого мне по «Маленькому принцу». Книга богата мыслями, терзающими каждого человека, душа которого ещё не умерла. Некоторые мысли не годны на цитаты лишь по одной простой причине — они выражены сравнительно большим объёмом текста. Вот некоторые, наиболее яркие фрагменты, объём которых позволяет их цитировать:

«Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут никакие книги. Ибо земля нам сопротивляется. Человек познаёт себя в борьбе с препятствиями. Но для этой борьбы ему нужны орудия. Нужен рубанок и плуг.»

«Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму. И запираемся в одиночестве, и все наши богатства — прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить.»

«Главное его величие — в сознании ответственности. Он в ответе за самого себя, за почту, за товарищей, которые надеются на его возвращение. Их горе или радость у него в руках. Он в ответе за всё новое, что создаётся там, внизу, у живых, он должен участвовать в созидании. Он в ответе за судьбы человечества — ведь они зависят и от его труда.»

«Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за всё в ответе.»

«Нам кажется, будто машина губит человека, — но, быть может, просто слишком стремительно меняется наша жизнь, и мы не можем посмотреть на эти перемены со стороны.»

«Тот, кто работает киркой, хочет, чтобы в каждом её ударе был смысл. Когда киркой работает каторжник, каждый её удар только унижает каторжника, но если кирка в руках изыскателя, каждый её удар возвышает изыскателя. Каторга не там, где работают киркой. Она ужасна не тем, что это тяжкий труд. Каторга там, где удары кирки лишены смысла, где труд не соединяет человека с людьми.»

Предыдущая цитата сейчас мне особенно близка. Бывает так, что делаешь одну и ту же работу, но смысл в неё вкладывается разный. Одно дело, когда есть люди, для которых ты делаешь эту работу. Только они смогут оценить её по достоинству и одного «Спасибо» бывает достаточно, чтобы усталость сняло как рукой. Другое дело, когда к оценке работы начинают подходить с формальной точки зрения, измеряя её ценность в затраченных на неё часах. Такой подход не предполагает постановки целей и их достижения, он предполагает нескончаемый процесс без прогресса.

«Можно откопать забытых деревянных идолов, можно воскресить старые-престарые мифы, которые, худо ли, хорошо ли, себя уже показали, можно снова внушить людям веру в пангерманизм или в Римскую империю. Можно одурманить немцев спесью, оттого что они — немцы или соотечественники Бетховена. Так можно вскружить голову и последнему трубочисту. И это куда проще, чем в трубочисте пробудить Бетховена.»

Ну и, разумеется, не смогу пройти мимо известной цитаты:

«Чего ради нам ненавидеть друг друга? Мы все заодно, уносимые одной и той же планетой, мы — команда одного корабля. Хорошо, когда в споре между различными цивилизациями рождается нечто новое, более совершенное, но чудовищно, когда они пожирают друг друга.»

«Чтобы нас освободить, надо только помочь нам увидеть цель, к которой мы пойдём бок о бок, соединённые узами братства, — но тогда почему бы не искать такую цель, которая объединит всех?»

«Мучительно не уродство этой бесформенной, измятой человеческой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт.»

«Один лишь Дух, коснувшись глины, творит из неё Человека.»

Роман, а скорее — сборник эссе, расчитан на неторопливое и вдумчивое чтение. Насколько я понимаю, романы Экзюпери автобиографичны. Не исключение — и этот роман. Прочитать рекомендую всем людям, считающим себя мыслящими, что бы это ни значило :)

Мне этот рассказ понравился и социальной подоплёкой и множеством органично согласованных между собой в таком маленьком рассказе различных фантастических элементов. Всего два фантастических допущения — существование множества вероятностных миров и возможность перемещаться между ними, зато такое изобилие фантастических элементов — перенаселённая Земля, путешествия между параллельными мирами, альтернативная история второй мировой войны, вторжение чужих.

Почему-то вспомнился Саймак с его буйной фантазией, но этот рассказ Азимова превосходит лучшие образцы рассказов Саймака за счёт компактности и органичности мира без притянутых за уши фантастических элементов.

Одно только мне показалось невероятным — что нацистская Германия может быть жизнеспособной, столь терпимой к другим нациям и способной на уступки.

Хороший рассказ, очень личный для автора. Так и хочется верить, что Аня не погибла, а отправилась, как в этом рассказе, в прошлое — исполнить заветную мечту, исправить прошлое любимой страны.

Я узнал об Анне Горелышевой когда её уже не стало. Почитал её ЖЖ и обнаружил очень близкого мне человека. Любительница фантастики вообще и творчества Стругацких в частности. Знаток истории своего родного города, Великой Отечественной Войны, чернобыльской катастрофы и Советского Союза. Горячая поклонница космонавтики, программистка, системный администратор, линуксоид. С прискорбием замечаю, что она была слишком сильно привязана к прошлому и была слишком хороша для настоящего. Алиса Селезнёва, попавшая в 90-е и завязшая в них.

Мало таких людей, чертовски мало. Только с такими я бы отправился в далёкое плавание, когда каждому члену экипажа доверяешь на 100% и говоришь с ним на одном языке. В жизни мне встречалось таких людей где-то около полутора человек. Распад Советского Союза прошёл для них осознанно, а их юношеский задор оказался нереализованным. Исчезла страна, на благо которой они хотели бы трудиться, а в новой они оказались ненужными. Люди постарше успели потратить юношескую энергию, а те что помладше тратят её уже на совсем другие вещи.

Пока читал, улыбался во весь рот! Ну что поделать, люди любят смеяться над глупостью, да ещё такой беспомощно злой и мелочно тщеславной. Ну как тут можно удержаться от мелких провокаций, которые ныне принято называть троллингом, при случае убеждая жертву в её правоте, раз уж переубедить её нет ни малейшей возможности? В ход пойдут и заклинания «Абракадабра-зиммити-зэм!» и кукла вуду, как бы невзначай вынутая из сумочки.

«В половине второго председательница — миссис Гудуотер — стукнула молотком о стол, и все дамы умолкли; разговаривать продолжали всего лишь десятка два.»

Любопытный рассказ для серии S.T.A.L.K.E.R. Был настроен довольно скептически, однако по ходу чтения поменял своё мнение. В наличии знакомство с физическими теориями, астрономическими понятиями, творчеством Стругацких, живые персонажи, хорошая литературная стилистика — краткие предложения с красочными ёмкими и точными метафорами. Наконец — сам сюжет и его гуманистическая составляющая. Правда, по моему мнению гравитация на самом деле может только замедлить течение времени, но не обратить его вспять.

Письмо первое. «Мировая динамика» в исторической перспективе

В этом письме отмечается, что работы Римского клуба фактически положили начало потворству европейских правительств различными зелёными организациями, создав целую область финансовых, научных и политических спекуляций на экологическом поле. Авторы «писем» ставят под сомнение реальность опасностей Озоновой дыры и Всемирного потепления. Впрочем, если судить по подробному изложению этих проблем, сделанных последователями Форрестера в книге «Пределы роста: 30 лет спустя», эти проблемы реальны и имеют под собой достаточно оснований. Озоновая дыра действительно образовывалась под воздействием хлорфторуглеродов, сдвигая баланс равновесной реакции в сторону образования кислорода из озона. Конечно, если просто перестать выпускать в атмосферу хлорфторуглероды, то озоновая дыра со временем рассосалась бы сама. Вопрос лишь в том, какие потери понесла бы биосфера в период отсутствия естественного фильтра ультрафиолетовых лучей: сколько раковых заболеваний кожи было бы, сколько видов животных навсегда исчезло бы? Что касается темы глобального потепления, то в той же книге, если мне не изменяет память, приводятся результаты исследований состава воздуха во льдах Антарктиды, судя по которым нынешнее содержание парниковых газов в атмосфере просто беспрецедентно высоко. Чем это вызвано — достоверно пока не известно. Плохо ли это или хорошо — предсказать достоверно пока тоже никто не в силах. Не стоит нагнетать по этому поводу истерию, но и закрывать глаза на проблему, как это делают авторы «писем», тоже не стоит — нужно соблюдать настороженность.

Далее в письме следует критика модели Форрестера. Модель содержит всего пять уровневых переменных, так что у всей модели имеется не более пяти степеней свободы. Реальному миру же присущи фазовые переходы, в результате которых реальное поведение может оказаться совершенно неожиданным. Тут авторы «писем» приводят пример того, как представлял себе транспортную проблему Москвы Менделеев. Он ожидал, что постоянное увеличение количества экипажей на улицах города неминуемо приведёт к тому, что Москву заполонит конский навоз. Решение этой проблемы было вне поля зрения Менделеева. Точно так же и сейчас решение проблемы глобального роста может скрываться от нашего разума, потому что наше мышление во многом инерционно.

Авторы «писем» критикуют неоригинальность модели Форрестера, приводя в пример нашего Ивана Ефремова, который, дескать провёл моделирование мира компьютерными методами задолго до Форрестера, но изложил выводы в виде художественного произведения — романа «Час Быка». По-моему такое сравнение просто в корне некорректно. Если Ефремов занимался теоретическими научными исследованиями, то почему он не продемонстрировал все свои предположения и выводы как это принято у учёных? Не стоит претендовать на первенство в науке, если ты не можешь изложить свои мысли научным же языком. Фантастика — литература, но не наука.

Письмо второе. Демографическая теорема в контексте фаз развития

Суть этого письма — в критике отсутствия в модели учёта фаз развития человечества. В основу модели положена, условно говоря, индустриальная фаза, параметры роста населения Земли в которой рассчитаны исходя из имевшихся на тот момент данных. Но уже сейчас достоверно известно, что в индустриально развитых обществах рождаемость падает, а само общество сокращается, а не растёт, что считается проблемой не меньшей, чем бесконтрольный рост. Суть в том, что разные страны находятся на разных этапах развития между условной «индустриальной» фазой и, скажем так, «постиндустриальной». В конце концов может оказаться так, что мировой рост населения обратится в сокращение населения после того, как большинство развивающихся стран перейдут к «постиндустриальной» фазе развития.

Письмо третье. От «Системной модели» к структуродинамике

В этом письме ещё раз, но уже другими словами, излагается проблема, проиллюстрированная прогнозом Менделеева и проблема фаз развития человечества. Реальный мир находится в гомеостатическом равновесии, а модель экстраполирует развитие этого равновесного состояния на будущее. Но за пределами равновесного состояния модель ничего предсказать не может, т.к. после кризиса реальный мир может перейти к другому состоянию гомеостатического равновесия, которых потенциально существует множество. Делается даже вывод, что задача — не избежать кризиса, а управлять им таким образом, чтобы попасть в наиболее приемлемое новое гомеостатическое равновесное состояние.

Письмо четвёртое. Человек как фактор биологической эволюции. Ноозой

Человек — это суперхищник. Как и все суперхищники, они довольно продолжительное время царствуют в природе надо всеми остальными видами. Но даже с появлением нового суперхищника, старые не обязательно становятся его прямыми конкурентами. В этом письме предполагается, что человечество на правах суперхищника не должно стесняться перестраивать природу под себя, т.к. это — естественный процесс. Процесс биологической эволюции может привести к тому, что все сильные стороны человека, как суперхищника, могут быть приняты на вооружение другими видами. Прежде всего это разумность и способность ко взаимодействию. Впрочем, человечество может продолжать свою эволюцию уже искусственным путём. По мнению авторов, наиболее «узкое» место, препятствующее дальнейшей эволюции разумности у человека — это ограниченный размер головы младенца, который должен умещаться в родовые пути женщины. Изобретение внешней беременности может не только позволить человечеству наращивать размеры мозга, но и освободить женщин для более осмысленной деятельности с меньшим ущербом для здоровья.

Письмо пятое. Социомеханика: постиндустриальный барьер вместо экологической катастрофы

Человечество нуждается в новых пространствах для развития. Одно из возможных направлений — космос. Дальнейшие процессы глобализации приведут к смешению традиционных обществ и обществ будущего, в результате чего общество будет более подвержено конфликтам, чем до настоящего времени. Задача человечества — управлять кризисом фазового перехода в направлении другого приемлемого равновесного состояния с возможным последующим развитием уже внутри этого равновесного состояния.

Письмо шестое. Термодинамика социальных систем

Рассматриваются закрытые и социально-холодные системы, характерные для различных диктатур и открытые социально-горячие системы. Поскольку в процессе глобализации мировая социальная система в конечном счёте станет неизбежно закрытой и холодной, для дальнейшего развития необходимы методы «подогрева». Рассматриваются разрушительные и конструктивные методы «подогрева». К разрушительным методам можно отнести метод, схожий с методом «разделяй и властвуй». К конструктивным — работа двойками, с попеременной сменой ролей ведущего и ведомого. В режиме ведомого человек приобретает возможность анализировать, в режиме ведущего — действовать. По задумке авторов это позволяет подстёгивать развитие пары и более эффективно генерировать результат.

В привычном нам обществе люди угрожают друг другу опасностью, т.к. люди обычно находятся в безопасности. Общество из рассказа, по сравнению с привычным нам, поставлено с ног на голову. В нём люди обычно находятся в состоянии опасности, и только совместные усилия могут обеспечить безопасность каждого. Поэтому в этом обществе угрожают отказом в безопасности. Слабые автоматически становятся сильнее сильного, а чтобы победить сильного достаточно просто с ним не связываться.

Рассказ чем-то напоминает «Корабельного секретаря» того же Громова. Там тоже имеется общество, которое на первый взгляд может показаться дикарским, а по сути обладающее культурой намного более высокой, чем привычная нам.

Великолепный рассказ. Чего-то в этом духе я жду от «Хайнского цикла» Ле Гуин, который я пока не читал, но обязательно прочитаю: социальная фантастика, различные социальные структуры, обусловленные особыми условиями жизни.

Поначалу кажется, что повествование идёт от лица наркомана. Однако последняя фраза переворачивает всё с ног на голову. Хотя, постойте. Может быть это действительно зависимость?

Отличный, смешной рассказ.

В книжных магазинах эта книга попадается на полках научной фантастики, куда её кладут скорее по инерции, считая, что раз Ефремов написал фантастический роман «Туманность Андромеды», то и остальное его творчество является фантастикой. Встречается и на полках приключенческой литературы — это вполне справедливо, т.к. в книге имеется по меньшей мере два приключенческих сюжета — о поиске сокровищ и о вызволении индийской красавицы из плена у кинопродюсера. Но однажды я встретил эту книгу на полке с эзотерикой. Тогда я не придал этому значения — объяснил это для себя тем, что возможно есть какой-то однофамилец Ивана Антоновича, который каким-то образом связан с такого рода литературой. И вот я прочитал эту книгу и понял, что человек, положивший эту книгу на полку с эзотерикой, был с ней знаком и понял её лучше других.

Высказаться однозначно об этой книге я не могу. Хорошая книга или плохая? Понравилась или нет? И хорошая и плохая и понравилась и нет. С одной стороны, автора можно безусловно причислить к разряду подлинных гуманитариев, обладающих обширными знаниями истории и культуры. И уже только поэтому читать книгу было интересно — не каждый день встретишь настолько глубоко образованного и эрудированного человека. Эрудит обладает обширными знаниями, а каждый фрагмент одного знания наслаивается на другой, образуя единую взаимно согласованную детальную картину мира. Интересно познакомиться с его представлениями о мире, с его философией жизни. С другой стороны, высказывая свои представления автор часто увлекается и скатывается в назидательный нравоучительный тон. Типичная речь изобилует фразами вроде «Мы ещё только начали понимать...», «Нам ещё многое предстоит узнать...», «Мы только начали забывать...» Собеседники при этом кажутся либо статистами, выбрасывающими дежурные фразы, либо копиями оратора, в любую минуту готовыми подменить его и продолжить речь точно с того места, на котором остановился предыдущий оратор.

Некоторые высказываемые мысли читаются так, как будто они написаны прямо в наше время: «Всё тот же признак антисоциальной повреждённой психики, о котором я только что говорил, – сказал Гирин, – чем дальше, тем больше он усиливается, не только на Западе, но уже и на Востоке. Всё чаще случаются взрывы самолётов в воздухе, стрельба по невинным ни в чём случайным прохожим, дикая расправа со старинными произведениями искусства, составляющими славу народа..» Тут же вспоминаются малайзийский боинг, авиакатастрофа в Египте, Брейвик и его манифест, Пальмира, разрушенная террористами из ИГИЛ — всё написано как будто вчера. Другие мысли кажутся весьма спорными. Даже если взять рассуждения о женской красоте, то и тут они изобилуют весьма странными представлениями. Например, автор превозносит широко расставленные глаза. Мне же кажется, что широко расставленными глаза могут быть только если они мелкие. Мне гораздо приятнее видеть лицо с большими глазами. Чем больше глаза, тем меньше у них шанса оказаться близко или наоборот — широко посаженными. Возможно это и есть лезвие бритвы, о котором автор не подумал. Другое представление о том, что каблуки визуально увеличивают длину ног и рост девушки, а потому придают красоту, мне тоже кажется заблуждением. Каблуки на мой взгляд преследуют ровно одну цель — напрячь икроножные мышцы. Именно это придаёт красоту женской ножке. Носить каблуки с брюками, на мой взгляд, совершенно бессмысленная затея. И если уж на то пошло, то в балетках женщина выглядит гораздо легче и естественнее, чем на каблуках.

Если говорить о лезвии бритвы, то и сама эта концепция, на мой взгляд, символизирует тупик, исчерпание возможностей для развития. В ТРИЗ — теории решения изобретательских задач, решение любой задачи начинается с формулировки противоречия вида «нужно чтобы было А, но нельзя чтобы было А». Обычное решение балансирует между крайностями, а хорошее решение выходит за рамки противоречия и обращает вред на пользу. Именно поэтому концепция «лезвия бритвы» чаще говорит о бессилии, чем о совершенстве. К тому же, в реальности остриё лезвия может и должно оказываться достаточно широким, чтобы система сохраняла устойчивость и способность приспосабливаться к изменяющимся условиям. Возьмём простой пример. Температура здорового человеческого организма — 36,6 градуса Цельсия. Но человек в лёгкой одежде может сравнительно легко переносить колебания температуры от 15 до 40 градусов Цельсия. Далее, если все люди обладали бы одинаковой способностью переносить колебания температурного режима, то при любом изменении климата или переселении в другой климатический пояс, они быстро бы вымирали. Поэтому часто совершенство определяется не балансом на остром краешке, а большим запасом устойчивости. Ефремов говорит о том, что человечество эволюционировало в условиях постоянной физической нагрузки, что эволюционно обусловило совершенство тела человека. В то же время современные учёные говорят о том, что человечество жило в условиях непостоянного доступа к пище. Именно поэтому современные люди страдают ожирением — это так проявляет себя выработанная сотнями тысяч лет эволюции способность переживать долгие периоды голода за счёт жировых запасов, сделанных в периоды сытой жизни. Тот самый запас устойчивости.

Отдельно хочется сказать об исследованиях Гирина с использованием ЛСД. Не так давно мне попалась новость с заголовком «В США органы здравоохранения потратили более $150 млн на эксперименты над животными с целью исследования воздействия наркотиков на человека.» Мне кажется, что эти исследования были более предметными, чем исследования Гирина. Американцы потратили много денег, но они потратили их на понятные цели — изучить влияние наркотиков на живой организм. Гирин давал своим подопытным ЛСД с целью записать их наркотический трип и выделить из него какую-то память предыдущих поколений. Картины видений были, безусловно, красочными. Я и сам иногда, внезапно проснувшись, удивляюсь, насколько яркие и достоверные картины мне снятся. Один раз я ходил по поверхности колонизированного Марса, на котором были города-купола и железные дороги между ними. Другой раз я нырял в затонувший античный город. Оба раза я проснулся от недостатка воздуха. Интересно, можно ли мои сны представить как память предыдущих поколений, которые сотни тысяч лет назад построили колонии на Марсе и могли жить под водой? Не думаю.

Приключенческая составляющая в книге довольно скромная. Наиболее целостная, большая и непрерывная история — это приключения итальянцев, отправившихся за алмазами на Берег Скелетов. Вторая история, посвящённая спасению индийской красавицы, оказалась несколько смазанной, поскольку именно посредством неё происходит связывание между собой отдельных сюжетных линий. В этой части слишком много действующих лиц, часть из которых появляется очень кстати, делает своё дело и немедленно исчезает в неизвестном направлении, а часть — долгое время околачивается вокруг да около, не внося в развитие сюжета почти никакого существенного вклада. Всё-таки большую часть книги никаких особых приключений не происходит.

Стоит ли читать книгу? Стоит. В современной литературе такие эрудированные авторы, можно сказать, практически не встречаются. Однако нужно приготовиться к тому, что книгу читать будет тяжело. Но мне этот роман читать было всё-таки гораздо проще, чем роман «Таис Афинская». Если здесь ещё есть какая-то приключенческая часть и интрига, то в «Таис Афинской» есть только сменяющие друг друга красочные картины.

Не буду утомлять читателей моего отзыва глубоким анализом произведения. Это хорошо сделали и до меня. Кроме того, чтобы достойно проанализировать этот роман, нужно и самому хорошо быть подкованным в истории древнего мира. Мне показалось, что в историческом плане роман проработан превосходно, хотя в кое в чём он отступает от истины ради художественного эффекта. Некоторые детали мира просто обходятся гробовым молчанием. Например, вопрос рабства, без адекватного описания которого трудно понять действительное социальное устройство описываемых государств. Без этого легко поддаться восторгам, считая что эллины были высококультурными и в высшей мере нравственными людьми.

Главная цель книги, как мне показалось, — продемонстрировать родство различных цивилизаций и культур и вообще, заинтересовать читателей древней историей. На мой взгляд, автору удалось достичь обеих целей. Во всяком случае я историей цивилизаций средиземноморья заинтересовался. Это при том, что у меня ужасно плохая память и из школьного курса истории я не запомнил ничего, кроме забавных слов вроде «Спарта», «Македония», «Финикия», «Крит» и твёрдой уверенности в том, что «Карфаген должен быть разрушен». Начитавшись по ходу чтения книги различных статей в википедии я понял, что история может быть весьма интересной, если её преподавать соответствующим образом. Занудные школьные учебники, рассказывающие о неотличимых друг от друга именах, сражениях и датах не говорят ничего о живых людях с их страстями. С определённой долей уверенности можно утверждать то, что Ефремову удалось изобразить в книге живых людей, которым под конец книги начинаешь сопереживать.

Есть ещё несколько идей, продвигаемых книгой. Одна из идей состоит в том, что наиболее живучими оказываются те цивилизации, которые высоко ценят красоту и социальное равенство, в том числе — равенство полов. Причём первое неразрывно связано со вторым. Красота должна быть доступна всем слоям населения вне зависимости от их социального статуса. Красотой нельзя владеть единолично, превращать её в товар — она должна быть достоянием общественности. Иначе ради чего будут люди отстаивать свободу и независимость своего государства? Уж точно не ради того, чтобы красота вновь досталась богатейшим и оказалась скрытой от глаз простых людей. С этим можно соглашаться или нет, но так считает автор и такую мысль он преподносит со страниц своего произведения.

Должен сказать, что книга поначалу читается очень тяжело. Прежде всего из-за обилия родных названий различных предметов обихода. Во-вторых — из-за кажущихся бесцельными странствий героини и её окружения. Из-за этого я прервал чтение этой книги на несколько лет, вернувшись к ней около месяца назад. Кстати, у странствий героини есть цель. Только это цель не её, а автора. Таким чудным маршрутом, как мне показалось, автор хотел рассказать о как можно большем количестве цивилизаций-государств, со всеми их особенностями. Только к середине книги понимаешь, что написана она совсем не ради сюжета.

Ещё одна из особенностей, затрудняющих чтение — довольно объёмные монологи и беседы о философии, искусстве, культуре. Кажется, что в жизни люди не разговаривают так обстоятельно. Но, стоит вспомнить о том, что в древние времена жизнь шла более размеренно и неторопливо, так сразу становится понятным, что и речи их были не столь торопливыми и обрывистыми, как в наши времена, испорченные интернетом и телевидением. Приготовьтесь к тому, что эта книга потребует от вас именно такого неторопливого настроя. Всем, кому ещё не довелось ознакомиться с этим монументально обстоятельным произведением великого гуманиста Ивана Антоновича Ефремова, желаю приятного, неторопливого и вдумчивого чтения.

В романе человечество поделилось на две части: одна из них хотела развиваться, другая хотела стабильности. Первая часть человечества изменила себя, добилась признания среди других разумных существ нашей галактики и, продолжая развиваться дальше, отправилась в соседнюю галактику. Другая часть человечества создала для себя уютный мир на Земле, стёрла все воспоминания о прошлом и закуклилась в замкнутом пространстве.

Закуклившаяся часть человечества в конечном итоге тоже поделились на две части: технологическую и биологическую. Первая все задачи жизнеобеспечения и самовоспроизводства делегировала машинам, а сама стала проводить большую часть времени своей жизни в так называемых сагах — предельно реалистичных по восприятию органами чувств мультиплеерных компьютерных играх. Вторая часть человечества решила взять на себя максимум задач по самообеспечению, не отказалась рожать и выращивать детей, не отказалась от смерти, зато продвинулась в телепатических способностях и биотехнологиях.

Изображённое в книге человечество не случайно поделено именно таким образом. Это иллюстрация трёх главных ценностных ориентаций людей: ориентация на исследования и развитие, ориентация на единение с природой и сохранение образа жизни предков, ориентация на технологию и развлечения. Все эти три человечества можно даже представить как результат предельного развития трёх психологических начал — взрослого, родительского и детского. Вся сюжетная история иллюстрирует, что и ребёнку и родителю есть чему поучиться друг у друга, и что неизбежно им обоим когда-то придётся стать взрослыми.

Из применённых идей хочу отметить:

1. Искусственный интеллект — компьютер Диаспара и робот из Шалмирэйна являются носителями искусственного интеллекта,

2. Мысль, что совершенное техническое устройство не должно иметь движущихся частей,

3. Распределённый компьютерный разум — искусственный интеллект главного компьютера Диаспара не заключён в каком-то конкретном компьютере, он распределён по всем компьютерам и роботам Диаспара. Особенно интересно, что информация на компьютерах Диаспара хранится в количестве трёх копий на разных узлах. Это очень похоже на то, как информация хранится на серверах Google — любая информация дублируется так, чтобы в системе имелось три её копии на разных компьютерах. В случае выхода из строя какого-либо компьютера, оставшиеся компьютеры создают у себя ещё одну копию утраченной информации, так чтобы количество экземляров одной и той же информации вновь стало равно трём. При этом даже при выходе из строя одновременно двух копий одной и той же информации, вероятность чего невероятно мала, информацию можно спасти и делается это без участия человека — автоматически.

4. распределённый биологический разум — колония микроорганизмов из озера Шалмирэйна,

5. виртуальная реальность — саги, в которые играют жители Диаспара,

6. фабрикаторы — Зал Творения, а также жилище любого из жителей Диаспара может создавать по желанию человека или компьютера любой физический предмет,

7. биотехнологии — животные, искуственно выведенные жителями Лиза.

Я полагаю, что многие из этих идей были весьма и весьма свежи для фантастики образца 1956 года, когда был написан роман. Несомненно, многие из них стали классическими и многократно были использованы в более поздней литературе самых разных авторов.

Прежде всего, хочу предупредить, что мой отзыв будет политизированным. Трудно прочитав столь тяжёлый роман не пытаться проводить аналогий с действительностью. Поэтому если готовы поставить минус за отзыв — лучше не читайте, этот отзыв — не для вас.

При прочтении этой книги может прийти мысль, что нечто похожее происходит в Северной Корее. Та же одна партия (или видимость многопартийной системы, где все партии по сути представляют одну точку зрения), «Старший Брат», то же перманентное состояние войны со всем миром, информационная изоляция с фиксированной настройкой телевизоров, радиоприёмников и собственным интернетом. Только прежде чем проводить такие аналогии, стоит подумать — а кто действительно довёл Северную Корею до такого состояния? Кто постоянно устраивает провокации на границе с Южной Кореей, кто проводит военные учения поблизости с Северной Кореей, кто, наконец, ввёл экономическую блокаду против Северной Кореи? А самое главное — почему это сделали? Что, там замучены в застенках и лично «Старшим Братом» расстреляны из гранатомёта миллионы неблагонадёжных граждан?

Нет, Северная Корея просто не вписывается в идиллическую картину западного мира, которая утверждает, что только демократия и только рыночная экономика являются единственным верным путём. На Северную Корею потому так давят, что она не сдаётся и обладает достаточной силой если не уничтожить, то основательно укусить сытый Запад за его задницу.

Думаете Оруэлл предостерегал читателей от коммунизма или фашизма? Нет, по-моему. Предостерегал от диктатуры, в любом её проявлении — во первых. Во-вторых — от того самого пресловутого «двоемыслия», то есть — политики двойных стандартов, когда сходные ситуации интерпретируются по-разному в зависимости от сиюминутной выгоды. А ещё предостерегал от сужения смыслов слов. Многие читатели по прочтении продолжают так же автоматически плеваться в сторону коммунизма, потому что в их новоязе у этого слова больше нет никаких смыслов, кроме ругательного. Не различают национализма и нацизма — для них это одно слово с одним понятием. Поздравляю — вас уже обратили в западную идеологию. А ваш Старший Брат — это США, которому все обращённые глядят в рот и ловят каждое его слово. На двухминутках ненависти вам всё расскажут про ваших врагов — внимайте и яритесь. А будете против — в Гуантанамо специально для вас есть министерство любви. Впрочем — вы можете обвинять меня в симметричной приверженности идеологии другого лагеря.

Отдельным деталям романа, впрочем, бывает трудновато найти аналоги. Телекран в нашей реальности вещает только в одну сторону, но ведь и для слежки не обязательно постоянно видеть. Вся наша общественная жизнь, если она заинтересует соответствующие органы, легко поддаётся контролю — сотовый телефон позволяет установить ваше местонахождение, круг контактов, а то и вовсе — прослушивать разговоры. Интернет тоже под контролем. Неблагонадёжные легко вычисляются.

Новояз в большей мере характерен для западных стран. Это там появляются такие понятия как «афроамериканец», настолько ломающие сознание людей, что иногда бывает забавно слышать, как спортивный комментатор называет африканского негра «афроафриканцем». Или как вам понятия «родитель 1» и «родитель 2»? Скоро ведь и действительно можно будет дойти до изобретения слов «добросекс» и «злосекс».

Насколько верно предположение о кризисе перепроизводства и войне, как методе его преодоления? В военной сфере это, безусловно, так. Вооружение постоянно устаревает, а старое оружие становится некуда девать. Чтобы его продать, нужно чтобы на него нашлись покупатели. В состоянии мира оружие никому не нужно, тем более устаревшее. Вот и бывает нужно устроить если не кровопролитную войну, то хотя бы холодную, нагнав побольше истерии. Прибалтика и Польша нагнетают антироссийскую истерию, а Венгрия под шумок продаёт советское устаревшее вооружение Украине, с целью заменить его более совершенным, американским. У США для поддержания истерии есть свой североатлантический альянс, в рамках которого введены единые стандарты вооружения. Тем самым осуществляется привязка потребителей вооружения из этих стран к его главному поставщику. Так достигается двойная выгода — угнетаемые страны сами же кормят своих угнетателей, производящих оружие, т.к. стране-угнетателю становится не нужно развивать какую-либо отрасль экономики, кроме военной. Против несогласных можно применить оружие, а согласные и так меняют свою продукцию на устаревшее оружие своих покровителей.

Что касается продукции мирного назначения — то тут метод решения проблемы схожий. Это снижение надёжности продукции, её брэндирование и постоянное обновление «модельного ряда». Создаётся спрос, который по сути является искусственным. Кто задумывается о покупке швейных иголок или, скажем, лампочек, если имеющиеся иголки не сломались, а лампочки исправно светят? А вот о покупке нового автомобиля, мобильного телефона или телевизора задумываются многие. Стоит ли разница в цене предполагаемой разницы в качестве? Чаще всего — нет. Вот таким вот образом и решается проблема перепроизводства.

Самое главное и тяжёлое в книге — это объяснение сути диктатуры и её методов. Диктатуру, увы, победить правдой невозможно. Никакие рациональные доводы или общечеловеческие ценности не могут заставить отказаться диктатуру от самого главного — неограниченной власти. У настоящей, подлинной диктатуры, только одно объяснение — «потому что могу». Именно по этому критерию можно отделить настоящих диктаторов от сильных лидеров. Если для объяснения поступка имеется рациональный критерий — возможно это не проявление диктатуры. В романе Оруэлла совершенно нет необходимости в поимке главных героев. Нет причин для морения голодом и бесчисленных пыток. Если они представляют опасность — их же можно просто убить. Настоящий диктатор не будет действовать рационально — в любой ситуации он будет стараться найти, как можно воспользоваться своей властью по максимуму. У диктаторов из романа Оруэлла нет варианта «убить» — это слишком простое проявление власти. По-настоящему власть проявится тогда, когда жертва будет обращена во взглядах, будет добровольно и искренне поддерживать диктатуру. Именно это в романе — самое страшное предостережение. Старайтесь искать в поступках власть имущих рациональное объяснение их поступков, а если не находите — скорее всего перед вами самодур и диктатор.

Нечто весьма не характерное для Стругацких, как мне показалось.

С одной стороны, я понимаю Харона, который не хочет, чтобы человечество удовольствовалось ролью дойной скотины, а с другой стороны — понимаю конформистское большинство. Для меня большой вопрос, кто же действительно относится к людям, как к дойной скотине — сильные мира сего или марсиане. Ведь до появления марсиан никому не было дела до наркоторговца, все о нём знали, но никто ничего не мог с ним сделать. Никому не было дела до пенсий, до здорового питания людей, до отсутствия в городе простейшей канализации. Очень жаль, что даже инопланетяне смогли за несколько дней сделать для людей больше, чем за многие десятилетия все политики вместе взятые, тем более что марсиане не сделали ничего такого, что было бы не в силах людей.

Поэтому политикам нужно бы задуматься о том, чем они занимаются и обратить своё внимание на настоящие ценности. В благополучном обществе сценарий повести был бы невозможен.

P.S. Прочитал отзывы ниже и понял, что большинство людей горазды навешивать ярлыки «мещанин» и «быдло». Некоторые высказывают презрение к главному герою, Апполону. Дескать он безвольный, безыдейный слабак, которому интересны только марки да коньяк. Ребята, он пенсионер, который 30 лет проработал учителем. Посмотрим какими вы сами станете на пенсии.

Остальных героев повести тоже можно оправдать. Им не до высоких идей, один всю жизнь возит дерьмо, другой ловит пьяниц, остальные сеют хлеб и разводят скотину — у них просто нет времени думать о чём-то возвышенном. Неужели вы думаете, что кто-то сознательно всё своё детство мечтал возить дерьмо, а теперь, став дерьмовым извозчиком, считает, что достиг в жизни всего, о чём он мечтал? Нет же. У него просто не было выбора, за долгие годы все его мечты были растоптаны, а самому ему было показано его место в жизни. Нашёл он, чем заглушить свою боль, вот и пьёт коньяк или водку. Но каждый из них добросовестно делает своё дело с 9 до 18, до самой пенсии, как об этом и говорилось в «Стажёрах».

И самое главное — марсиане ведь никому ничего не запрещали, никого не заковывали в кандалы, не гнали на скотобойню. Те, кто находил удовольствия в жизни помимо выпивки и марок, останутся при своём. Другие же станут чуточку счастливее — вам от этого плохо?

Роман изобилует историями, побуждающими к размышлениям. Затронуты темы памяти человечества, ксеноконтакта, искусственного интеллекта, религии, мира будущего.

На протяжении всего романа мы наблюдаем за инженерным гением Моргана, спроектировавшего крупнейший в мире мост из Африки в Европу. Вторым его проектом стало строительство космического лифта. Но не смотря на гениальность, потомки его имя забыли и не назвали в его честь не только улицу, астероид или географический объект (гору, вулкан, море, реку, озеро, долину), но и не назвали его именем даже его собственное творение. Мост назвали Гибралтарским, космический лифт был назван в честь Калидасы, властолюбца, тирана, жившего больше двух тысяч лет до строительства лифта. Судьба Моргана повторила судьбу инженера, построившего фонтаны рая во дворце Калидасы. Имя инженера было предано забвению, имя тирана увековечено в творении инженера.

Первый контакт с инопланетянами произошёл весьма интересным образом, которого я пока не встречал более нигде. Инопланетяне отправили в космическое пространство зонд, обладающий искусственным интеллектом. Искусственный интеллект зонда, условно названного людьми «Звездопланом», пролетая мимо звёзд и планет, обследует их, собирает максимум информации и отправляет накопленную информацию своим создателям, что называется в режиме оффлайн. Создатели точно так же отправляют информацию в сторону зонда, поэтому автомат обладает примерно той же полнотой информации, какой обладали его создатели в тот момент, когда информация был отправлена. То есть отставание в осведомлённости вызвано лишь скоростью распространения света (и электромагнитных волн) между зондом и родной планетой его создателей.

Искусственный интеллект «Звездоплана» оказался настолько сильным, что разобрался без посторонней помощи в телеэфире, изучил по нему способ общения людей. Получив потом от людей словари, он приобрёл возможность общаться с людьми на их естественном языке. Но подлинная мощь искусственного интеллекта раскрывается в эпизоде с анализом трудов Фомы Аквинского. «Звездоплан» в течение считанных минут проанализировал текст и выдал подробный отчёт по всем найденным ошибками, сформулированным в терминах и законах логики землян. Последующий многосторонний анализ, которому человечество подвергло этот отчёт, показал что в нём присутствовало лишь несколько незначительных ошибок, вызванных не полным пониманием культуры землян.

И тут уже можно плавно перейти к теме религии. Даже после фактически неоспоримого опровержения выводов Фомы Аквинского спустя десятилетия различные люди всё ещё продолжают спорить с выводами «Звездоплана». Это очень хорошо иллюстрирует сущность веры и религии. Даже самое неопровержимое и логичное доказательство не остановит самых упёртых фанатиков от попыток поумничать и опровергнуть выводы разума на многие порядки превосходящего человеческий. С точно такими же «откровениями» выступают и многочисленные опровержители теории эволюции, авторитетно порящие несусветную чушь.

Но этим тема религии в романе не ограничивается. С одной стороны в романе показано, что большинство религиозных конфессий сосредоточились на моральных принципах людей, стали нести в массы «разумное, доброе, вечное», не прибегая к сомнительной концепции бога. С другой стороны, мы видим жесточайшее упорство настоятелей буддийского храма в противодействии строительству космического лифта. Автор как будто пытается донести мысль, что рано или поздно религия вступает в противоречие с рационально хорошими начинаниями и становится обузой, тормозом дальнейшего развития не только всего человечества, но и отдельно взятого человека. Когда встаёт вопрос о том, продолжать ли портить природу, сжигая огромное количество топлива, или позаботиться о природе, построив лифт, работающий от электроэнергии, сомнений вроде бы быть не должно. Но рациональность разума и иррациональность религии вступают в схватку и тут уже явно нужно решить, что же важнее. Если поддашься религии, то фактически признаешь себя дураком. Дальше не может быть речи ни о каком развитии. Если религия оказывается ценнее сохранения природы, ценнее жизни — можно смело отказываться от всех остальных достижений человечества. Если же поддашься разуму, то религия в принципе никуда не денется, потому что она не должна быть привязана к какому-то определённому месту, она должна быть связана только лишь с душой человека.

Столь же иррационально выглядит и внезапное решение проблемы с площадкой под строительство космического лифта. Оказывается, что на судьбу всего человечества могут коренным образом повлиять... насекомые! Ну не абсурд ли? Стоит всё-же признать, что монахи в данном случае поступили хоть и иррационально, но в своей иррациональности они были последовательны.

О мире будущего написано весьма мало. Вот некоторые его скупые детали:

1. автомобилями на дорогах управляет компьютер,

2. имеются поселения людей на Луне, Марсе,

3. на орбите Земли имеются значительные по своим размерам космические станции. Станции выполняют ту работу, которая в наши времена возложена на автоматические спутники Земли: связь, наблюдение за погодой, астрономические наблюдения. Из нового можно отметить, пожалуй, только управление погодой. Все эти функции не разбросаны по сотням самостоятельных аппаратов, а собраны на космических станциях.

4. люди ежегодно формируют список интересов. Список интересов — это набор ключевых слов, все упоминания которых в компьютерной сети доставляются человеку. Например, в списке интересов Д. А. Медведева может иметься пункт iPhone. Д. А. Медведев будет уведомляться о каждой новости или новой статье, появившейся в Интернете, в которой упоминается это слово. Мне это напоминает сегодняшнюю службу Google Alerts.

5. в более отдалённом будущем люди не только построили несколько дополнительных космических лифтов, но и соединили все геостационарные станции в единый конструктив — кольцо. Кольцо стало городом, в который люди переселились, когда на Земле настал очередной ледниковый период.

Из недостатков могу отметить только, пожалуй, не очевидную для меня конструкцию башни космического лифта. На мой взгляд она получилась излишне массивной и избыточной. Также не понятно, почему у капсулы-лифта имеется несколько палуб, в том числе с баром. В самой высокой точке башни на капсуле-лифте должна царить невесомость, а это значит что не должно там быть никаких баров с бокалами, там должны быть кресла с ремнями безопасности и набор тюбиков с едой и напитками.

В целом же роман действительно великолепен. Я почти согласен с автором, что это его лучший роман, т. к. лично меня самую малость утомляли исторические экскурсы. И уж точно — это один из лучших экземпляров твёрдой научной фантастики. Рекомендую к прочтению!

Книга представляет собой сборник статей с размышлениями на самые разные темы. Лем пишет, что ему пришлось довольно жёстко ограничить круг рассматриваемых тем, потому что в ином случае книга получилась бы настолько большой, что её не удалось бы завершить. Из-за такого жёсткого ограничения читателю может справедливо показаться, что книга не сбалансирована — некоторые темы разобраны достаточно подробно, а некоторые упомянуты вскользь, а то и вовсе остались за рамками обсуждения. Дальше следует моя вольная сокращённая интерпретация размышлений автора на темы, показавшиеся мне наиболее важными.

Об инопланетных цивилизациях

-----------------------------------------

Почему космос «молчит»? У Лема имеется множество различных объяснений на этот счёт.

Во-первых, может быть мы и правда одиноки. Нам лишь кажется, что если что-то возникло хотя бы раз, то это наверняка где-то и когда-то должно повториться в том или ином виде. А если так оно и есть, и мы действительно не одиноки в космосе, то почему же мы не находим следов высокоразвитых цивилизаций в космосе?

Во-вторых, дело может быть в том, что проявления таких цивилизаций кажутся нам естественными процессами. Радиосигналы ловить от них может быть бесполезно скорее всего потому, что они пользуются высокоэффективными средствами обмена информацией — остронаправленными маломощными сигналами, информация в которых сжата, зашифрована, защищена помехоустойчивым кодированием и передаётся каким-нибудь оригинальным способом модуляции.

В-третьих, на определённом этапе развития высокоразвитая цивилизация закукливается. Она создаёт для себя удобную среду для существования и развития, а происходящие вовне процессы её интересуют разве только с точки зрения имеющихся там ресурсов для обеспечения собственного существования.

В нашумевшем фильме «Аватар» технологическая цивилизация уничтожает биосоциальную цивилизацию в погоне за редкими ресурсами. В реальности наша планета могла бы быть интересной цивилизации с другой планеты в Солнечной системе. Но таких цивилизаций в Солнечной системе не наблюдается. Если же цивилизация, существующая в другой звёздной системе, достигла такого уровня развития, который позволяет ей прилететь к нам, то вряд ли они отправятся так далеко ради того, что можно без проблем найти и ближе.

Вот почему нам, скорее всего, не стоит ждать ни общения с другими цивилизациями, ни опасаться их. Придёт время — мы сами достигнем того уровня, который позволит нам без труда обнаруживать цивилизации, находящиеся на нашем нынешнем уровне развития. Вряд-ли к этому времени они будут представлять для нас какой-то интерес, отличный от того, который представляют различные дикие племена для этнографических экспедиций. Более развитые цивилизации будут рассматривать в таком же ключе нас.

Лишь в исключительно редких случаях две цивилизации могут оказаться поблизости друг от друга на примерно равном уровне развития. В таких исключительно редких случаях эти цивилизации скорее всего будут обладать разной скоростью развития, так что очень скоро более слабая цивилизация окажется в подчинённой роли, которая приведёт её к полному поглощению другой цивилизацией или приведёт её к состоянию культурно-технологического реципиента. Возможно и мирное сосуществование двух цивилизаций, находящихся на примерно равных уровнях развития, если они обладают разной биохимией и потому будут претендовать на ресурсы разного типа, естественным образом избегая конфликтов. Возможно именно соседство двух примерно равно развитых цивилизаций позволит совершить им мощный рывок в развитии, благодаря постоянному соперничеству или сотрудничеству, а одинокие цивилизации, лишённые такого стимула, могут развиваться очень медленно или вовсе добровольно остановиться в развитии на определённом этапе.

О познании

--------------

В настоящее время наблюдается экспоненциальный рост количества научных публикаций. Лем считает, что на определённом уровне роста наука столкнётся с недостаточностью ресурсов — в первую очередь людей. И тогда нужно будет каким-то образом решать эту проблему.

Во-первых, нужно будет научиться управлять направлениями исследований. Исследования более не будут стихийными и всенаправленными, но будут выполняться планомерно в рамках намеченного направления. Тут могут возникнуть трудности, потому что часто для получения результатов в одной области, требуются ещё не известные результаты из другой области. Даже когда будет установлен приоритет в исследованиях по одному направлению, то для достижения результатов в этом направлении придётся изучить ещё несколько связанных направлений. То есть, проблема с экспоненциальным ростом научной информации будет лишь слегка ослаблена, но не будет решена полностью. Другая трудность заключается в том, что для верного выбора приоритетов нужно иметь хорошее общее представление о возможных направлениях исследований. Когда в исследованиях начнут выделяться приоритетные направления, картина общего представления будет искажена в каком-то определённом направлении, так что объективный выбор сделать уже не получится. Раз вступив на определённый путь развития, человечеству придётся продолжать его.

Во-вторых, для того, чтобы справиться с экспоненциальным ростом в научных данных, можно попробовать автоматизировать науку. Лем предполагает, что в будущем появятся некие «фабрики знания». У него нет никаких идей, как в точности они будут устроены. Одно из возможных предположений — это будут системы из взаимодействующих друг с другом химических веществ, которые будут «черпать» знания из собственной структуры и свойств веществ, из которых они сложены.

В-третьих, нужно будет сосредоточиться на практических результатах, умерив попытки объяснения обнаруженных явлений, и сделав акцент на их практическом применении. Именно таким образом поступает эволюция. Нейронная сеть, которой является и мозг человека, умеет достигать практических результатов долгой тренировкой, но не коренным пониманием законов, лежащих в основе явлений. Например, человек, забрасывающий мяч в баскетбольную корзину, не рассчитывает силу и направление броска исходя из массы мяча, его формы, материала поверхности, состава воздуха, направления ветра, расположения кольца в пространстве. Человек видит корзину и бросает в неё мяч, сам не зная, каким образом он выбрал силу и направления броска. Нейронные сети не пользуются достоверными знаниями, они используют корреляции.

Об искусственном интеллекте

---------------------------------------

Возможен ли искусственный интеллект? Лем отвечает на этот вопрос утвердительно. Возьмём за основу наших рассуждений известный тест Тьюринга. Представим, что конструктор пытается создать машину, которая прошла бы тест Тьюринга. Он не ограничен в ресурсах и поэтому его первая машина представляет собой огромное хранилище со всеми возможными вопросами, которые можно задать машине, и ответами на них. Человек, проверяющий такую машину, очень скоро обнаружит, что эта машина всегда отвечает на одни и те же вопросы одинаково и не помнит прошлых бесед. Наш конструктор создаёт новую машину, которая помнит прошлые беседы и учитывает их содержание при ответах на вопросы. Предположим, что и эта машина по каким-то причинам не проходит тест Тьюринга. Конструктор создаёт и создаёт новые машины, внося в них новые доработки. Через некоторое время очередной машине удаётся убедить собеседника в собственной человечности. Обратимся теперь к длинному ряду машин. Можно ли провести границу между двумя соседними машинами, сказав об одной из них, что она не обладает интеллектом, а о другой, что она обладает интеллектом? Нет. Таким образом Лем приходит к выводу, что интеллект не является вещью, о которой можно было бы в точности судить — есть он или его нет. Интеллект — величина не дискретная, сила интеллекта может плавно возрастать от полного нуля до единицы — уровня, сравнимого с уровнем интеллекта среднего человека.

Но интеллект может быть и выше нашей условной единицы. Имеются ли пределы уровня интеллекта? Лем считает, что такой предел может существовать. По мере линейного роста системы, отдельные её части настолько удаляются друг от друга, что более не могут работать в едином ритме из-за слишком долгого распространения сигналов. Система перестаёт, таким образом, представлять собой единое целое и неизбежно распадается на части, не способные работать друг с другом согласованно. Отдельные части такой системы могут даже вступать друг в другом в соперничество или явное противостояние.

Природа неоднократно натыкалась на пределы линейного роста и неоднократно находила выход из создавшейся ситуации в создании надсистем. Одним из таких примеров было изобретение природой многоклеточных организмов. Когда даже самые большие амёбы потеряли преимущества перед клеточными колониями, природа начала экспериментировать с многоклеточными организмами. В последующем природа изобрела социальные группы, объединяющие отдельных индивидов. Примерами таких социальных групп могут служить общественные насекомые и люди. При переходе от линейного роста системы к построению надсистемы может наблюдаться деградация элементов, ставших компонентами надсистемы. Компоненты новой системы, ранее обладавшие полной автономией, отказываются от части собственных функций, передавая их другим компонентам получившейся системы. Известно, например, что современные люди обладают меньшим объёмом мозга по сравнению с неандертальцами.

Искусственный интеллект, построенный по принципам нейронной сети, мог бы оказаться полезным для достижения практических результатов в науке. Нейронные сети хорошо умеют обнаруживать корреляции между различными явлениями. Однако, нейронные сети не обладают способностью к интроспекции — они могут находить и использовать корреляции, но не могут объяснить, почему обнаруженная корреляция должна сработать. Это одна из причин, по которой искусственный интеллект в чистом виде вряд ли будет использоваться на практике в особенно ответственных областях. Прежде чем применить обнаруженную корреляцию, в целях безопасности её неплохо было бы проверить с логической точки зрения. Лем приводит такой пример: перед искусственным интеллектом ставится задача замедлить рост населения, искусственный интеллект предлагает чаще пользоваться людям определённой маркой зубной пасты. В чём заключается взаимосвязь — искусственный интеллект объяснить не может, но он точно знает, что существует связь между продажами зубной пасты и рождаемостью. Люди проведут клинические испытания этой зубной пасты и не обнаружат никакой взаимосвязи между её использованием и способностью зачать потомство. Выявленная взаимосвязь, однако, может оказаться коварной — вещество из зубной пасты может оказывать воздействие на клетки организма, в результате которого в ДНК появляется вариант рецессивного гена, который проявит себя только при встрече с другим рецессивным геном, который образовался сходным образом от лекарства от облысения. Человек, обладающий комплектом двух таких генов, будет обладать пониженной плодовитостью. Использование таких необъяснённых закономерностей может оказаться губительным в долгом масштабе времени.

Ещё одна причина, по которой, возможно, искусственный интеллект не получит широкого распространения в чистом виде, заключается в том, что создание такого интеллекта может оказаться чрезмерно неэффективным. Может оказаться, что коллектив людей, снабжённый более дешёвой техникой, будет способен достигать более точных решений с меньшими затратами. Подобно тому, как боевые человекоподобные роботы из мультфильмов в реальности окажутся слабее по всем параметрам, чем более дешёвые танки, самолёты и ракетная техника, так и универсальный искусственный интеллект может оказаться очень дорогим и менее эффективным по сравнению с коллективами людей, снабжённых специализированной техникой.

О генной инженерии

--------------------------

Поскольку люди давно уже живут в обществе, где почти не действуют законы естественного отбора, генофонд человечества становится всё более разнообразным. Это обстоятельство имеет не только положительные, но и отрицательные стороны, потому что всё большую распространённость в человеческом генофонде получают наследственные болезни. Лем считает, что человечество неизбежно будет заниматься автоэволюцией — модификацией собственного генома. Поначалу, возможно, эти модификации будут сводиться к простому устранению наследственных болезней. В последующем, возможно, модификации генома будет придано определённое направление. Каждая модификация не должна создавать очевидной разницы между людьми разных поколений, чтобы человечество не поделилось на отдельные новые виды или касты. Для соблюдения преемственности очередная модификация должна вноситься только тогда, когда прежняя модификация распространилась во всём человечестве. Такая плавная автоэволюция может придать человечеству нужные свойства, не вызывая при этом социальных проблем.

О религии и виртуальной реальности

------------------------------------------------

В одной из глав Лем обсуждает, что человечество на протяжении всей своей истории жило в условиях дефицита, в том числе дефицита знаний. Преодолевать этот дефицит помогали воля и вера, в результате чего человек, так или иначе, стремился к совершенству. Сейчас наступила эпоха изобилия. У человечества пропали стимулы для самосовершенствования, в том числе человек утратил веру. В то же время человеку необходимы непреходящие ценности, придающие жизни смысл. Лем предлагает, при наличии соответствующих технологий, изобрести загробный мир, где эквивалент души будет жить в соответствии с заслугами его прототипа в реальной жизни.

Если искусственный интеллект будет построен по принципам нейронной сети, обнаруживающей корреляции, то через некоторое время этот искусственный интеллект может обнаружить корреляции, не имеющие логического обоснования. Он будет просто верить, что явление Б следует из явления А. Таким образом, считает Лем, возникновение веры окажется обусловленным естественными причинами. А раз разум неизбежно будет изобретать веру, которая будет вступать в конфликт с рациональным началом, то выходом может оказаться рационализация веры — то самое конструирование загробных миров.

Такой загробный мир будет представлять собой один из вариантов виртуальной реальности (виртуальную реальность Лем называет «фантоматикой»). Человечество могло бы избрать своей целью конструирование искусственного мира, содержимое которого соответствовало бы наилучшим представлениям людей о справедливости или о райской жизни. Такой мир должен быть устроен так, чтобы изнутри него нельзя было обнаружить внешний мир. Наша Вселенная — хороший пример такого мира. Его границы постоянно удаляются от нас, а на скорость передвижения наложено ограничение, так что нельзя ни увидеть границы этого мира, ни достичь их.

Другой вариант виртуальной реальности предполагает подключение к нему сознания людей. Почему-то Лем вводит искусственное ограничение, что в каждой из виртуальных реальностей может находиться не больше одного человека. Это противоречит нашим современным представлениям, возникшим на основе многопользовательских компьютерных игр, в которых в одном виртуальном мире одновременно может находиться и взаимодействовать между собой по правилам этого мира множество людей.

Прочее

---------

Лем рассматривает в своей книге ещё множество других интересных тем, связанных с технологиями. Виртуальная реальность, связанная с погружением в неё людей, основывается на технологиях, которые можно использовать для так называемого телеприсутствия, которое Лем называет «телетаксией». Технологии телепортации, способные в различных вариантах не только переносить предметы, но и копировать их, Лем называет «фантопликацией». Все эти технологии — виртуальная реальность, телеприсутствие, клонирование, телепортация — порождают массу интересных вопросов на тему сущности сознания и относительности идентичности. Чем будут отличаться друг от друга оригинал и копия? Можно ли будет считать телепортированного человека оригиналом или только копией исчезнувшего оригинала? А если при телепортации сохранять оригинал?

Итог

------

В общем и целом можно сказать, что книга полностью сохранила актуальность содержания, но несколько устарела по форме. В книге имеется множество отсылок на результаты научных исследований и на книги 1960-х годов. В книге используются самостоятельно выдуманные названия для вещей вроде виртуальной реальности, телеприсутствия и телепортации. Только эти особенности напоминают о времени написания книги. Сейчас со всей очевидностью можно сказать, что только одно предположение автора оказалось полностью ошибочным — о том, что в одной виртуальной реальности не могут присутствовать сразу несколько людей. Ценность книги немножечко снизилась только из-за названных обстоятельств, да, пожалуй, из-за того, что на рассмотренные темы позже было написано немало других книг.

Великолепный образец твёрдой научной фантастики. Без преувеличения, шедевр!

Почему-то напрашивается сравнение с повестью братьев Стругацких «Извне». И там и там люди (или человек) попадают на космический корабль инопланетян, ходят по нему, иногда натыкаются на роботов, но ничего толком не могут понять. Только если у Стругацких всё имеет масштаб, достойный заметки в районной газете, то роман Кларка поражает монументальностью и, продолжая аналогию, достоин круглосуточных экстренных выпусков на центральных телеканалах всей Земли.

Применённые идеи:

1. биологические роботы на Раме,

2. фабрикаторы на Раме, способные изготовить любого биоробота буквально из молекул по документации из хранилищ информации,

3. людьми колонизированы Меркурий, Луна, Марс, Ганимед, Титан, Тритон,

4. люди ведут наблюдение за астероидами и кометами с целью предотвращения их столкновения с колонизрованными планетами и спутниками.

Сама конструкция Рамы составила впечатление очень хорошо продуманной, как будто автор не придумал её сам, а она действительно существует. Все эти тройные воздушные шлюзы, лестницы от шлюза до внутренней цилиндрической поверхности Рамы, вмонтированные в «землю» источники освещения, каждый из которых освещает противоположную треть поверхности цилиндра, море-кольцо, высокий южный берег, города, биороботы — всё это создаёт ощущение реального инженерного замысла, а не пустой фантазии.

Герои довольно схематичны, что однако не портит роман. Наоборот, более яркие и талантливые герои совершенно испортили бы столь тщательно выверенный документальный стиль изложения. Ведь ясно, что не всегда на нужном месте окажется гений, а большая часть работы будет выполняться крепкими середнячками, обладающими известной аккуратностью, дисциплиной и исполнительностью.

Этот короткий рассказ напомнил мне известный анекдот:

Сломался двигатель. Водитель машины долго подкручивает и подвинчивает детали, нажимает на разные рычажки — ничего не помогает. Подходит к нему мастер, бьет молотком по капоту, двигатель работает. Он просит водителя заплатить ему 100 рублей. «За что? « — спрашивает водитель. «Один рубль — за то, что ударил молотком, а 99 рублей — за то, что знал, куда ударить», — отвечает мастер.

Вот если посмотреть на микропроцессор компьютера, то окажется, что материалы, из которых он изготовлен, не стоят почти ничего — цена сырья вряд ли выйдет за пределы 1 доллара и 98 центов. А с другой стороны, микропроцессор — это продукт труда тысяч инженеров, которые в течение десятилетий совершенствовали оборудование, технологии проектирования, системотехнические решения. В области проектирования и изготовления микропроцессоров накоплен огромный опыт, освоить который целиком вряд-ли кто-то способен в одиночку.

Если посмотреть с циничной точки зрения, то человек тоже состоит из очень дешёвых веществ. Что же придаёт ценность вещи или живому существу? Внутренняя структура. Микропроцессор не взаимозаменяем с горсткой песка, щепотками аллюминия и легирующих примесей. Люди тоже не взаимозаменяемы. Когда человек умирает, то тело его остаётся на месте, а вот структура необратимо разрушается. Человек — тоже продукт длительного совершенствования, с той лишь разницей, что совершенствовался он эволюцией.

Этот небольшой божок из рассказа имеет очень скромный бюджет, но этот бюджет касается только материальных ценностей. Если не зацикливаться на материальных ценностях, то возможности божка могут оказаться не ограниченными. Кто-то посчитает, что рассказ обесценивает человека, приравнивая его к веществу, из которого он состоит. Я же считаю, что рассказ учит ценить не материальное — то, что нельзя купить. Если вы стеснены в средствах, то наверняка есть что-то, что сделает вас немного счастливее и без больших вложений. Подумайте над этим.

Странно, что многим этот роман не понравился. Видимо прочитавшие относились к написанному слишком серьёзно. Я тоже поначалу был настроен серьёзно, однако постоянно возникающие по ходу романа анекдотические ситуации, порой перетекающие в безудержный стёб, быстро переключили моё восприятие: перед нами готовый сюжет для мультфильма вроде «Футурамы«! Да-да, персонажи не менее колоритны, антураж настолько же сумбурен.

Персонажи:

Режиссёр звукозаписи Нат Флайджер, обожающий свою портативную звукозаписывающую систему «Ампекс» на основе протоплазмы с Ганимеда.

Пианист-психокинетик Ричард Конгросян, который играет не касаясь клавиш руками. Чрезвычайно мнительный и нервозный, легко поддаётся внушению. Особенно анекдотично то, что именно является источником его внушений: механические рекламные жуки.

Последний разрешённый на Земле психолог доктор Сьюпеб, которому разрешили продолжать работу, до тех пор пока к нему не обратится за лечением некто, выздоровление кого не выгодно главе полиции.

Владелец бизнеса по продаже колымаг Лука, имя которого у меня ассоциировалось со словом «лукавый», которое неплохо характеризует сущность его бизнеса.

Продавец колымаг для миграции на Марс Эл Миллер, играющий на кувшинах классическую музыку. Дистанционно управляет симулякром папулы — жукоподобного существа с Марса, которым гипнотизирует прохожих с целью внушить им желание купить колымагу.

Подозрительный и нервный глава полиции Уайльд Пемброук, бессильный в своих попытках убить предводителя неонацистской организации «Сыновей Иова» Бертольда Гольца. И сам Бертольд Гольц, которому подходит выражение «каждой бочке затычка», знающий всё и постоянно появляющийся в самых неожиданных местах, наслаждающийся своей неуловимостью.

Выдернутый из конца войны Геринг, которому предлагают сотрудничество с правительством.

Жертвы радиации — мутанты-горбуны, с трудом разговаривающие и живущие в резервации.

Антураж:

Соединившиеся США и Европы (во главе с Германией), верховными правителями которых стала бессменная Николь и подлежащий выборам пост Дер Альте, который одновременно является её мужем. Нечто вроде гибрида формального поста королевы Великобритании, участвующей в культурной жизни государства, и выборного поста президента, который заведует политической сферой деятельности государства.

Плутократическое тайное правительство, управляющее актрисой, вжившейся в роль Николь, и симулякром Дер Альте. Химический концерн, пытающийся захватить власть и большое предприятие по производству симулякров, теряющее свои позиции.

Но больше всего мне понравились вездесущие надоедливые рекламные механические жуки, которые лезут во все щели и декламируют перед случайной жертвой рекламный текст очередной продукции. Слово «рекламыш», созвучное со словом «гадёныш» — это просто бесподобная находка, в полной мере характеризующая отношение большинства людей к рекламе. После прочтения этой книги любого работника сферы рекламы я не смогу про себя называть никак иначе, чем «рекламыш» :-D

Если вам нравятся мультфильмы на канале 2x2 (Кто-то воскликнет: «Фи! За кого вы меня держите! Как может нравиться этот низкопробный юмор ниже пояса!»), то этот роман — точно для вас. Особенно он должен понравиться любителям уже упомянутой мной «Футурамы». Главное — читать его с соответствующим настроем!

Вот и прочитан ещё один великолепный в стилистическом плане рассказ. Читая рассказ, сомневаешься, что башню строили в стиле египетских пирамид — с использованием рабского труда и по велению солнцеликого фараона. Сомневаешься, что бы в этом мире были войны, варвары, рабство и голод. Изложение спокойное, умиротворённое. Строители башни не торопятся — они уверены, что если они сами и не повидают свод небес, то его увидят хотя-бы их потомки. Это образ идеальной человеческой цивилизации, в некотором роде, утопия.

Интересен он и в плане идеи. Пока люди не знали, каков мир, они могли строить любые предположения об его устройстве. Вот мы и видим научно-фантастический рассказ, развивающий представления того времени, как если бы он был написан именно в те времена. Подобно современным предположениям об устройстве вселенной, их мир мог оказаться и бесконечным и замкнутым, и уникальным и одним из многих.

Предположения интересные. Однако, при дальнейшем их развитии, мне кажется, они бы непременно породили массу противоречий, не вписывающихся в первоначальную картину мира.

Произведение, безусловно, не является твёрдой научной фантастикой, а лишь искусно, изо всех сил старается ею быть. Несмотря на все усилия, в нём так и не нет ответа на простой вопрос: как гости проникают на космическую станцию и как они возникают? Автор пытался замаскировать ответ на эти вопросы псевдонаучной выдумкой про нейтринные структуры, сгущающиеся по воле мыслящего океана. На мой взгляд, лучше бы автор просто обошёл эти вопросы стороной, чем пытался бы натужно выдумать ответы на них. Получилась бы честная социальная фантастика, а не социальная фантастика, пытающаяся изо всех сил выглядеть твёрдой научной.

Книга кажется перегруженной рассуждениями о соляристике, её истории, описаниями различных структур, возникающих на поверхности океана. На мой взгляд, это необходимый элемент антуража. Непременно нужно было показать, что человечество впервые столкнулось с чем-то не поддающимся познанию. Это не очередной закон природы, который можно описать одной формулой, это не человекоподобная инопланетная раса, особенности общественных отношений которой могли быть морально приемлемы или неприемлемы человечеству именно в силу своей предельной ясности, это даже не особь какого-то вида организмов, внутреннее строение которого можно было бы изучать изучать, расчленяя на части мёртвые особи и детально изучать под микроскопом пробы тканей. Это уникальное явление — не то мыслящая планета, не то лишь мыслящий океан на этой планете, не то сложная вычислительная машина, пытающаяся найти ответ на вопрос жизни, вселенной и всего такого, не то своенравный репликатор, копирующий вещи, внося в них творческие доработки, не то своенравный же материализатор самых искренних потаённых желаний. Может быть это всё сразу, но это определённо не то, с чем люди уже сталкивались, не то, что подвластно познанию, не то, что может встретиться на бескрайних просторах космоса многократно. Непонятно не только что это, не понятно что и с какой целью он делает, не понятно как он это делает.

Несмотря на жанровое несоответствие, перегруженность отвлечёнными повествованиями, атмосферу безнадёжности, в книге имеется вполне понятная идея, предельно ясно озвученная автором устами одного из героев романа — Снаута:

Мы отправляемся в космос, приготовленные ко всему, то есть к одиночеству, борьбе, страданиям и смерти. Из скромности мы не говорим этого вслух, но думаем про себя, что мы великолепны. А на самом деле, на самом деле это не всё, и наша готовность оказывается лишь позой. Мы вовсе не хотим завоёвывать космос, хотим только расширить Землю до его границ. Одни планеты пустынны, как Сахара, другие покрыты льдом, как полюс, или жарки, как бразильские джунгли. Мы гуманны, благородны, мы не желаем покорять другие расы, стремимся только передать им наши ценности и взамен принять их наследие. Мы считаем себя рыцарями святого Контакта. Это вторая ложь. Не ищем никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Хватит с нас одного этого, и он нас угнетает. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других мы надеемся найти изображение нашего примитивного прошлого. Между тем по ту сторону есть что-то, чего мы не принимаем, от чего защищаемся. А ведь мы принесли с Земли не только дистиллят добродетели, не только героический монумент Человека! Прилетели сюда такими, какие мы есть в действительности, и когда другая сторона показывает нам эту действительность — ту её часть, которую мы замалчиваем, — не можем с этим примириться. ... Контакт с иной цивилизацией. Мы добились его, этого контакта. Увеличенная, как под микроскопом, наша собственная чудовищная безобразность. Наше шутовство и позор!!!

С одной стороны, это классика жанра, а с другой стороны — уникальное произведение, выдающееся из ряда многих других. Среди сколь-нибудь похожих непонятностью происходящего произведений вспоминаются только «Улитка на склоне» и «Град обреченный» братьев Стругацких. В первом был лес, который тоже жил своей жизнью, непонятной большинству людей. Были амазонки, задумавшие для размножения обходиться партеногенезом без участия мужчин. Во втором люди просто были предоставлены сами себе в замкнутом мире. По мере жизни их сознание менялось, но оставалось по-прежнему человеческим. Большинство омещаниванвалось, и лишь немногие задумывались о природе того мира, в котором они оказались. Оба этих произведения больше сообщают людям о собственной природе, нежели о природе происходящего вокруг. В этом смысле и произведение Станислава Лема «Солярис» следует в том же русле. Уникально же это произведение в том, что излагает идею поиска смысла жизни и своего места в жизни с предельно материалистических позиций, наиболее выпукло. Для передачи идеи не был выдуман новый абстрактный мир, автору оказалось вполне достаточно существующей реальности и тенденций её развития: если человечество продолжит исследовать космос, то на его безграничных просторах может встретиться что угодно, даже такая странная планета, как Солярис. Люди постоянно задумываются о смысле собственной жизни, но постоянно оказываются не готовы принять ответ, выходящий за рамки их стереотипов, оказываются не готовы встретиться с реальностью без прикрас и идеалов, оказываются не готовы оказаться в одиночестве даже в толпе себе подобных.

Очень понравилось описание контакта с пришельцами, работа лингвиста, пытающегося понять их язык. Автор действительно постарался сделать пришельцев непохожими на нас и вызывающими спектр разных чувств — от ощущения чуждости и холодности до лёгкого отвращения, от восхищения их интеллектом и до растерянности и бессилия найти точки соприкосновения, позволяющие установить более плотный контакт. Различные лингвистические термины нисколько не утомили, а открывающаяся картина языка и мышления инопланетян создают ощущение прорыва, выхода мышления на новый уровень.

Что же касается второй сюжетной линии и самой идеи рассказа — они меня не впечатлили. Идея о том, что луч света «знает», куда ему нужно лететь и умеет «думать», по какой траектории лететь, чтобы достичь цели, совершенно нелепа. Можно взять фонарик и посветить им на воду — получится много лучей, каждый из которых попадает в «свою» цель. Эти цели будут равномерно распределены по всему световому пятну, а значит у света нет цели. Можно повертеть фонарик в руке — свет будет светить туда, куда его направят, поэтому, опять-таки, у света нет цели. Понятия цели и луча существуют только у нас в голове, потому что можно взять произвольную точку, через которую проходит свет и назвать её целью, можно представить свет как волну, а не поток частиц, и тогда не понятно будет что именно называть лучом и у чего, собственно, есть цель.

Хотя, применительно к людям, эта идея всё-таки имеет определённый смысл. Каждый из нас знает, что его жизнь рано или поздно закончится. Знает примерную длительность жизни и отдельные её этапы. Но для нас важна не конечная точка, а сам процесс. Ну в самом деле, не отказываться же жить из-за знания неизбежности смерти? Не отказываться же заправлять утром постель, зная что вечером ты её опять постелишь? Так и инопланетяне — могут знать всё наперёд, но не отказываться от проживания и переживания жизни.

Роман «Остров дельфинов», как мне показалось, примыкает к роману «Большая глубина». На «Большую глубину» намекает упоминание загадки Морского Змея и намёк на то, что дельфины могут помочь в снабжении едой шести миллиардов человек населения Земли.

В «Большой глубине» главный герой неоднократно видел на экране эхолота своего подводного аппарата невероятно большое существо, напоминавшее змею. Все случаи подобных наблюдений подшивались в отдельную папку и главного героя не покидала надежда однажды выяснить, что же это за существо. Население земли в «Большой глубине» составляло пять миллиардов человек, а дельфинов предполагалось использовать в качестве морских «овчарок», которые могли бы помогать людям пасти китов.

В романе упомянуты следующие детали будущего:

1. корабли на воздушной подушке длиной около 150 метров (на сегодняшний день существуют военные катеры на воздушной подушке длиной около 50 метров),

2. корабли на подводных крыльях,

3. обучение школьников компьютерной программой, которая умеет формировать индивидуальную программу занятий для ученика по результатам его тестирования.

Есть только одна небольшая претензия к достоверности описанного. Для расшифровки речи дельфинов русский учёный по фамилии Казан пользуется записью звука на магнитофонную плёнку с последующей её расшифровкой на компьютере. По сегодняшним временам магнитофонная плёнка кажется совершенно лишним звеном, а длительность расшифровки тоже кажется довольно большой. Сейчас уже существуют программы для мобильных телефонов, умеющие в реальном времени переводить надписи в видеопотоке. Можно предположить, что в наши времена расшифровку простой речи дельфина в реальном времени осуществить можно было бы не прибегая к мощностям суперкомпьютеров, скорее всего для расшифровки достаточно было бы мобильного телефона или ноутбука. Но эта претензия не очень большая, так как в столь далёком 1963 году трудно было представить столь быстрый прогресс вычислительной техники.

Сам я уже читал роман в детстве, у меня была книжка 1991 года с дельфином и мальчиком на обложке. Читая его второй раз поймал себя на том, что я совершенно ничего не помню. Роман в целом получился очень светлым, оптимистичным. Читать его было легче, чем «Большую глубину». Рекомендую к прочтению в первую очередь подросткам.

Совершенно реалистичный рассказ. Почитал о так называемых петроглифах — наскальных рисунках. Это довольно распространённое явление, которое встречается даже на территории Башкирии — в Каповой пещере. Ближе к району действия рассказа подобные рисунки встречаются в Забайкалье и в районе Нижнего Амура. Сама река Токко из рассказа находится в Якутии. По широте она находится не так далеко от той же Каповой пещеры, так что Ефремов даже если не рассказал чистую правду, то и опровергнуть существование подобной пещеры с рисунками где-то в описанном месте будет не просто. Что же касается бивней, обнаруженных в рассказе рядом с этими наскальными рисунками, то и тут нет ничего удивительного. Правда, скорее всего, это были не слоны, а мамонты. Так, например, периодически появляются новости об обнаружении в Якутии останков то шерстистых мамонтов, то шерстистых носорогов.

Прелесть рассказа, конечно, далеко не ограничивается наскальными рисунками и бивнями мамонтов. Прелесть его в потрясающей выносливости людей и их стремлении к познанию природы. Мало кто из нынешних «успешных» молодых людей согласится променять уютное кресло в офисе с кондиционером на палатку в зимней Якутии с морозами до -60 и ледяным ветром. Преодолеть сотни километров в таких суровых условиях только ради «каких-то там» бивней и наскальных рисунков? Так вот — это рассказ про настоящих людей, достойных подражания.

После прочтения повести остаётся впечатление, что единственный конкурент «Катти Сарк» — «Фермопилы» был постоянным №2. Почитал про этот клипер и нашёл информацию, которая развенчивает этот миф. В первые 2 года своей жизни «Феромпилы» дважды побил рекорд американского корабля «Джеймс Бейнс», преодолев расстояние от Лондона до Мельбурна за 63 дня, этот результат остаётся самым лучшим (среди парусных кораблей) и по наше время. Кроме этого известны как минимум ещё два не побитых рекорда на счету «Фермопил»: с маршрутом Мельбурн – Шанхай он справился за 28 дней, а из Шанхая в Лондон прилетел за 90 дней.

Насколько я понял, самыми быстрыми клиперами были американские. Пишут, что пик их развития пришёлся на пору золотой лихорадки. Нужно было доставлять к приискам в Калифорнии всё новых и новых золотоискателей. Получилось так, что с одного побережья США до другого быстрее всего можно было добраться по морю, обогнув Южную Америку, за что пассажиры платили приличные деньги. Сухопутные пути через материк и комбинированные пути с перевалкой через Панамский перешеек оказывались более долгими и затратными.

Британские клиперы нужны были для быстрой перевозки чая, который терял свои вкусовые свойства при долгой перевозке. Самые быстрые клиперы довозили чай из Китая в Британию быстрее, чем за три месяца. В Китай клиперы возили опиум из Индии и Турции. В Китае он продавался за серебро, на которое тут же покупались чай, фарфор и ткани, из которых только чай нуждался в быстрой доставке. К слову, опиум тогда был вполне обычным товаром, которым лечили чуть ли не ото всех болезней. Лечили в том числе от наркотической ломки от употребления того же опиума, потому что и о привыкании организма к опиуму тогда тоже не было известно. Британцы пытались возить в Китай разные товары, на большинство из которых спроса не было, а опиум стали возить тогда, когда поняли, что он в Китае был востребован и за него были готовы платить серебром.

Поскольку клиперы изначально создавались не ради экономичности, а ради скорости, то совершенно понятно, что судьба их была предрешена с появлением пароходов. Некоторое время по экономичности с пароходами ещё могли соревноваться большие парусники с небольшой командой, о чём свидетельствует сам Ефремов: «в Европе стали строить большие стальные суда с прямой парусностью, но очень простым такелажем. Марсели разрезали на две части, поставили лебедки, и четыре человека легко справляются там, где раньше едва хватало десяти. С барком в три, а то и четыре тысячи тонн управляются лишь двадцать четыре человека команды.» И тут я вспомнил, что где-то читал о гибридных парусниках с дизельными двигателями, у которых паруса полностью управляются компьютером. Я нашёл информацию по крайней мере о двух таких судах. Это пассажирский парусник Wind Surf и парусная яхта Maltese Falcon. Есть и парусники с частичной автоматизацией, например Royal Clipper. Паруса, конечно, до сих пор остаются экзотикой, но любители этой экзотики не переводятся до сих пор.

Что касается менее экзотичных проектов, то имеются вполне утилитарные проекты грузовых кораблей, на которых в качестве вспомогательного движителя предполагается использование твёрдых парусов, по форме напоминающих вертикально установленные авиационные крылья. По расчётам проектировщиков, паруса позволят экономить до 30% топлива, удешевляя таким образом перевозку грузов. Подобные проекты вполне укладываются в русло модной ныне зелёной энергетики. Кто знает, может быть после заката эпохи дешёвых углеводородов будет возобновлено массовое использование парусного флота и дирижаблей.

Не понятно, как после произошедшего относиться к Стиву Ламораку. О нет, я не о том, что он дотронулся к аппаратам по переработке органических отходов :lol: Я о том, считать ли его героем или антигероем? Ведь с одной стороны, он спас тысячи людей, а с другой стороны утвердил их в правомерности их социальной системы.

Но рано или поздно их социальная система приведёт их к гибели. И это будет справедливо. Общества с примитивной социальной организацией должны или вымирать или перерождаться в другую социальную структуру.

Например, один из потомков Михаила Рагусника может догадаться, что он фактически обладает неограниченной властью над жителями планетоида. Он может основать колонию в колонии — республику. Ему следует завести побольше детей, а от жителей планетоида потребовать больше жилого места и оборудование, необходимое для достижения большей степени автономности. Никуда не денутся — дадут, если жить хотят. Параллельно можно задекларировать готовность республики принять новых членов на равных правах. Постепенно люди, оказавшись в безвыходной ситуации будут либо становиться гражданами республики, либо ограничивать себя в потребностях, в том числе рожать меньше детей. Когда население республики вырастет, а остальное население уменьшится, тогда республика станет занимать новые жилые и рабочие помещения и выполнять больше работы, необходимой для самообеспечения. Принципиальные колонисты, не члены республики, сами станут изгоями.

После прочтения этого романа я остался в несколько противоречивых чувствах. С одной стороны роман понравился глубиной затрагиваемых тем, неожиданной развязкой, а с другой стороны — несколько разочаровал её неестественностью и недосказанностью.

Мне показалось странным, что самый крупный специалист по робототехнике на Авроре, не смог разобраться в действительном соотношении интеллектов его собственных роботов. Показалась не до конца раскрытой тема привязанности Василии и Жискара. Вполне возможно, что именно Василия является центральной фигурой в этом деле. Она имела дело с робототехником Амадейро, она общалась с Гремионисом, имела огромное влияние на Жискара. А самое главное — у неё имелись как политические, так и личные мотивы для противодействия Фастольфу. И случилось так, что именно её роль в произошедшем не была раскрыта до конца. Кстати, судя по тому, как легко аврорцы относятся к сексу между людьми и роботами, возможно Василию с Жискаром связывало нечто большее, чем детская привязанность...

В романе упомянуты темы индивидуализма и коллективизма на примере научных сообществ Земли и Авроры, тема социальной сегрегации на примере отношения людей и роботов на Авроре. Отношение аврорцев к землянам почему-то напоминает мне то отношение, которое, как мне кажется, испытывают граждане из стран «просвещённой демократии» к гражданам стран «третьего мира». Взять Великобританию или США и Китай или Индию. То же пренебрежение к «недочеловекам», варварам и дикарям, та же удовлетворённость сложившимся статус-кво и желание вставить палки в колёса любому, кто желает его нарушить. Рождаясь с осознанием своей избранности, эти люди изначально теряют стимулы к развитию и на деле легко могут оказаться примитивнее тех, выше которых себя превозносят. Аврорцы вообще мне напоминают высокомерных англичан и американцев. То же низведение любви до секса и удовлетворённости, та же забота о процветании собственного образа жизни, то же желание делать своё процветание чужими руками — не важно, идёт ли речь о колонизации других планет силами роботов или о наведении демократии точечными ударами крылатых ракет и беспилотников...

Тема сексуальных взаимоотношений между человеком и роботом позволяет в некоторой мере осознать отличия между любовью и сексом в их утилитарном смысле: в сексе преобладает эгоизм, в любви — забота о партнёре. С другой стороны, может ли робот, заботящийся о партнёрше, считаться способным любить? Вопрос остаётся открытым. Вообще, это довольно скользкая тема, рассуждения о которой могут легко вызвать раздражение читателя. Единственно правильный подход к тому, чтобы донести свои мысли до читателя, заключается в том, чтобы обрисовать ситуацию, размышления над которой сами приведут читателя к мыслям, которые хотел передать автор. В этом романе Азимов именно так, с одной стороны, без ложной скромности, с другой стороны — достаточно тактично подталкивает читателя к определённым размышлениям на тему любви и секса.

Персонаж Дэниэла Оливо, как мне показалось, был полностью исчерпан уже в первом романе, «Стальные пещеры». В романе «Обнажённое солнце» он скорее выполняет роль статиста, нежели одного из главных персонажей. В «Обнажённом солнце» автор даже на время избавляет Илайджа от компании Дэниэла, как будто тот является обузой. Я ожидал, что и в этом романе роль Дэниэла будет не самой главной, и потому уже приготовился к тому, что Дэниэл опять будет выполнять роль статиста. По большому счёту, так оно и вышло. Однако в этом романе появились более объёмные второстепенные персонажи, так что повествование было довольно плотным и не имело очевидных сюжетных провисаний. Но главный сюрприз меня ждал в конце романа — по-настоящему разумный робот, обладающий собственной мотивацией, что и отличает его ото всех описанных в цикле роботов и делает практически равным человеку.

Этот роман определённо стоит прочитать, однако, на мой взгляд, его нельзя полноценно воспринять без прочтения предыдущих двух романов цикла. Рекомендую.

Как только прочитал в рассказе об искусственном языке Ультраспид, который благодаря сложной фонетике состоит из коротких слов, так что на нём можно говорить и думать значительно быстрее, сразу же начал припоминать, что такой искусственный язык уже существует и я о нём читал. Поискал в интернете и нашёл этот язык, о котором читал — Ифкуиль.

Вот вам впечатляющий пример из википедии:

«Короткая фраза у́кшшоул э́йхнуф приблизительно переводится как Что-то заставило группу бегущих клоунов начинать спотыкаться или Группа клоунов начинает спотыкаться на бегу.»

Самое интересное, что язык был создан после написания рассказа, а создатель, Джон Кихада, ознакомился с рассказом Хайнлайна в тот момент, когда работа над языком уже была в разгаре. Он, правда, отметил одно отличие. Ультраспид — это обычный язык, но с короткими словами за счёт сложной фонетики, а Ифкуиль проработан гораздо глубже, в нём на увеличение скорости мышления приложены усилия на всех уровнях языка.

Тахистоскопы используются и сейчас в области психологии и для обучения скорочтению. Правда, сейчас уже это чаще не механический прибор, а компьютерная программа, которая способна показать слово или картинку на короткий заранее заданный промежуток времени. Подобные программы для обучения скорочтению показывают слова в заданном темпе, так чтобы человек не успевал проговаривать слово, но успевал его увидеть. Постепенно повышают темп показа слов, а затем показывают по два слова, по три слова за раз, так что человек учится воспринимать не одно слово, а сразу фразы или даже предложения.

Сам же рассказ мне показался не очень удачным из-за концовки, она оказалась скомканной, неожиданной и неуклюжей. Особенно не понравилось то, что на Луне поставили мемориальную доску в честь погибших. Если считать, что существование эффекта Новой было секретом, то ни о каком мемориале и речи быть не может. Никто просто не должен знать о существовании этого оружия, а потому и мемориал ставить не за что.

На мой взгляд, существует единственная возможность, при которой мемориал имел бы смысл — если бы Homo sapiens оказался всё-таки вытеснен Homo novus. Homo novus уже могли бы знать о существовании такого оружия, однако до их доминирования прошла бы не одна тысяча лет. Тогда бы уже никто и не вспомнил бы о подвиге погибших.

В общем, советую всё-же прочитать. Не часто встретишь научно-фантастический рассказ, в который так удачно вплетены элементы детектива, тем более если в этом рассказе сделана попытка представить следующее эволюционное поколение людей.

Почему-то многие читатели считают, что ранние произведения Стругацких — «слабые». Я наоборот, считаю их «сильными». Сильные они в том смысле, что они являются самой настоящей _научной_ фантастикой.

В этой повести глаз не зацепился ни за одно противоречие, всё выдержано в весьма реалистичном стиле и читается как честный репортаж или детективное расследование. Почему честное? Потому что в наше время сенсацию готовы высасывать из пальца ради телевизионного рейтинга или продажи больших книжных тиражей: в ход идут и колдуны, и гадалки, и экстрасенсы, и НЛО с пришельцами и различные христианские «батюшки». Здесь же нет желания идти на поводу у жаждущей развлекухи толпы, всё весьма обстоятельно и по делу, никакой мистики. Люблю именно такие произведения, выдержанные в жанре твёрдой научной фантастики.

А вот среди более «зрелых» произведений Стругацких научного очень мало: то тут то там появляются то летающие мальчики, то эликсир бессмертия, то скитания в неопределённом времени и пространстве. А по сути «зрелые» произведения Стругацких не являются фантастикой, обычно это чтиво, раскрывающее социальные и морально-этические проблемы, в которое примешана мистика.