Рассказ получился тревожный. Когда смотришь на закат в сельской местности, иногда появляются подобные ощущения. Как будто бы все люди на Земле исчезли и ты остался один на всей планете.

Если подходить к заданию строго, то нужно было написать рассказ из указанного списка слов, а не содержащий указанные слова. Я тоже попробовал составить из этих слов сколь-нибудь связанную историю и у меня получилось следующее: «Началась ночь. Я открыл книгу о грибах и заметил, как корова на горе исчезла под крышей. Я молча бросил книгу и захотел уйти на стеклянное море.» Подозреваю, что предлоги и союзы можно добавлять по вкусу, а вот насчёт местоимений сомневаюсь — возможно в задании их использование было запрещено.

Часто встречал восторженные отзывы на ТРИЗ — теорию решения изобретательских задач и АРИЗ — алгоритм решения изобретательских задач. Интерес подогревали различные примеры сложных инженерных и бытовых задач, решённых с помощью ТРИЗ. В общем, учитывая репутацию ТРИЗ, я просто не мог обойти вниманием эту книгу.

Что можно сказать о книге по прочтении? В названии ТРИЗ стоит сделать акцент на последних буквах — эта книга концентрируется не на решении задач вообще, а на решении сугубо изобретательских задач. Конечно, какой-то толк будет если попытаться применить ТРИЗ и к жизненным задачам, но скорее всего решение будет продиктовано не логикой развития систем, а вашей собственной логикой. Кроме того, даже для того, чтобы использовать ТРИЗ для решения изобретательских задач, нужно иметь хороший изобретательский кругозор — быть знакомым с большим количеством различных физических явлений и приёмов, применённых в конкретных изобретениях. ТРИЗ хороша для того, чтобы упорядочить то, что уже есть в голове, но ничего нового ТРИЗ сама по себе в голову не вложит.

Пожалуй, единственная рекомендация, которую можно применять для решения любой проблемы — это постараться выявить и сформулировать суть противоречия, устранив которое можно было бы легко решить задачу. Если начать решать проблему, не уяснив до конца сути противоречия, может оказаться, что решаешь не ту проблему. В целом я остался разочарован этой книгой. Обещанной серебряной пули или золотого молотка в этой книге я не нашёл.

На мой взгляд невозможно преподавать науку в отрыве от практики. Пусть даже преподаватель не практикует преподаваемый предмет, но зато другие практикующие учёные способны в любой момент заметить неточности, противоречия курса с реальным положением дел. Ну кое-какие знания, конечно, будут переданы без существенных искажений и через многие поколения, но вот не используемые на практике станут бесполезными догмами, которые никто не в силах проверить, доказать или опровергнуть.

Вечноживущие консервированные мозги. Марсиане, похожие на людей, только ростом помельче и с 24 зубами вместо 32. Пирамиды с сокровищами на Марсе. Электрические пистолеты и флаеры с выхлопной трубой. Можно сказать, почерк эпохи фантастики 30-40 годов. Ещё чем-то неуловимым напоминает приключения Индианы Джонса — наверное марсианскими сокровищницами и саркофагом с мощами марсианского бога.

Люди предполагали, что на различных планетах бывают атмосферы только двух типов — азотно-кислородная и азотно-углекислая, а нашли планету азотно-аммиачную. Не занимаясь исследованиями, они предположили, что в азотно-аммиачной атмосфере не может развиться высокоорганизованная жизнь, а стало быть и не может зародиться разумная жизнь.

Ошибившись в первый раз, им стоило быть повнимательнее во втором предположении. А вдруг жизнь на этой планете могла бы всё-таки развиться, а они её решили вытеснить другой? Не слишком уж героический поступок они совершили — уничтожили целую экосистему, которая могла представлять огромный научный интерес, а может быть даже дала бы начало новой разумной жизни. Эти герои вызывают у меня противоречивые чувства.

Я так понял роль пчелы здесь состоит в том,

Забавный рассказ, но не более того.

Из дискуссии Дивов вывел для себя одну фразу, резюмирующую всё обсуждение. Фраза, которую произнёс Шаинян: «Фантастические допущения дают возможность поставить перед человеком проблемы, которые в реальной жизни если и случаются, то сразу загоняют его либо в гроб, либо в дурдом. Но эти проблемы на самом деле решаться как-то должны. И решаются они именно с помощью этого.»

Меня теперь не удивляет, почему хорошей фантастики так мало и почему так часто говорят о её кризисе. Люди просто не понимают особого положения и особой миссии фантастики. Особое положение фантастики, на мой взгляд, состоит в том, что только в жанре фантастики узаконено применение такого инструмента, как фантдопущение. Миссия фантастики — воспользоваться этим инструментом по назначению: вскрыть фундаментальные проблемы привычной этики и морали, определить границы их применимости.

Большинство же писателей обходятся с этим инструментом весьма фривольно. Они считают его просто ещё одним инструментом в своём арсенале и применяют его для рассмотрения обычных проблем, которые можно рассмотреть и без его применения. Вроде как нужно забить гвоздь, а тут и микроскоп под руку подвернулся — почему бы не забить гвоздь микроскопом? Вот так и многие писатели-фантасты...

Ну уж нет, ребята, уж лучше возьмите привычный молоток и забейте гвоздь как положено в «большой» литературе. Или уж так и быть, воспользуйтесь фантдопущением в качестве средства для создания необычного антуража, но не претендуйте на звание серьёзной литературы, а строго-настрого для себя решите, что вы работаете на потеху публике — пишете развлекательную литературу. А если хотите быть серьёзными фантастами — используйте инструмент только по назначению: попытайтесь вскрыть ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ морально-этические проблемы, попытайтесь рассмотреть конфликт технологии и человека, определить границы применимости привычных этических принципов.

У человека почти на все привычные ситуации заготовлено суждение. Задача фантастики — разорвать мыслительный шаблон, поставить человека в такую ситуацию, в которой заготовки не действуют, в которой приходится ДУМАТЬ, а не пользоваться шаблонами. И именно для этого, на мой взгляд, и должен использоваться инструмент фантдопущения в серьёзной фантастической литературе. И тут серьёзную фантастику можно поделить на две ветки: 1. твёрдую, научную, которая рассматривает конфликт этики и технологий будущего и 2. мягкую, гуманитарную, которая вскрывает внутренние проблемы человека, которые невозможно вскрыть ни методами «большой» литературы, ни методами твёрдой фантастики. Всё остальное будет креном в развлекательную литературу.

А чем мышление отличается от обработки информации? Как можно вообще их отличить друг от друга? Можно конечно ввести критерий минимальной сложности аппарата обработки информации, которая отличает обработку информации от мышления. Что-то вроде: мышлением обладают устройства обработки информации, обладающие количеством конечных состояний не менее 2^x. А если вдруг этот аппарат способен принимать только 2^x-1 состояний, то он уже не способен к мышлению :glasses: Ну не глупость ли? Чёткой границы между мышлением и просто обработкой информации конечно нет :dont:

Этот рассказ мне напомнил по смыслу рассказ Роберта Шекли «Кое-что задаром». В том рассказе главному герою подарили вечную жизнь и отправили отрабатывать незаконно приобретённые блага в каменоломне в течение миллиона лет. К счастью, для главного героя этого рассказа всё сложилось гораздо более благоприятно.

Новое поколение тимуровцев — аннинцы помогает не пожилым людям, а инопланетным существам. Конспирация достигла таких высот, что существо, которому собираются оказать помощь, может испугаться происходящим вокруг него неожиданным изменениям. Один раз прочитать — сойдёт.

В рассказе наглядно и выпукло изображено будущее «золотого миллиарда». Демографический переход можно наблюдать и сейчас, но в этом рассказе всё готово к тому, чтобы «золотой миллиард» начал вымирать с экспоненциальной скоростью. Удивительно вообще, что родители этих школьников завели детей — видимо в момент их зачатия ещё не было андройдов для плотских утех.

Рассказ, который с уверенностью можно причислить к жанру технофентези. По сути, мир рассказа и происходящее в нём более характерны для фантастических рассказов, но используется греческая мифология. И дело не только в названии космического корабля «Икар», полностью оправдавшего своё название.

Смесь жанров довольно необычная и читается с интересом. Мне этот рассказ чем-то отдалённо напомнил рассказы Шекли. С другой стороны, сочетание не сочетаемого всё-таки подрывает идею рассказа. Можно ли убить бога? В этом рассказе считается, что можно. Причём способ совершенно не затейливый и вполне пригоден для убийства обычного человека.

Ещё один фанфик на «Дозоры» Сергея Лукьяненко. Рассказ оставил впечатление черновика. Некоторые главы очень короткие, а изложение в целом получилось довольно схематичным. Если сравнивать с повестью «Не больно, не страшно» из этого же цикла, то можно понять, что могло быть значительно лучше. Видимо, у автора просто не было желания проработать рассказ до конца.

Что повесть, что этот рассказ, оба оправдывают название цикла «Не время для Светлых». Мораль простая — добро не должно чураться грязи, если человек, оказавшийся в грязи, просит о помощи. Не хочешь помогать — значит высокомерный чистоплюй, а никакой не Светлый.

Время на чтение тратить не советую — вещь совершенно проходная, увы.

Все хотят в Город, а не в Тростники :) По-моему этот хитрый Дед Мороз — явно родственник Лепрекона. Как известно, желания при достаточной настойчивости, исполняются. Но исполняются они обычно немного не так, как ты это себе представляешь.

Фантазия Саймака может развернуться и в небольшом рассказе — учёный, богатые охотники, охота на доисторических животных, неандерталец, корпорация путешествий во времени, ящероподобные воры во времени, склад драгоценностей в пещере, бластеры. Впрочем, для фантастических журналов 30-40-х годов — самое то.

Предел мечтаний наивного фантаста — механические газетчики, цветные газеты и летающие машины:

«Проспект встретил его дребезжащими криками механических газетчиков.

- Земля проиграла 19:0!.. Прочтите, как это было!.. Спецвыпуск! Спецвыпуск!.. — снова и снова повторялись записанные на встроенных в них магнитофонах слова.

Стоило сунуть монету в щель и потянуть за рычаг, как автомат выдавал пламенеющую пурпурными заголовками газету с цветными снимками узловых событий игры.

Перемигивались радужные неоновые фонари, по широкому и гладкому, будто полированному, тротуару быстро и почти беззвучно ползли уборочные машины. А в воздухе, над головами, стоял гул воздушного уличного движения.»

Читать было скучно, так как во-первых, американский футбол — это в первую очередь американский спорт, а во-вторых, среди всех прочитанных мной хроноопер, этот рассказ ничем особым не выделился.

Странно, неожиданный отказ машины времени. На кроликах её ведь испытывали и всё было нормально, а тут вдруг такая неожиданная авария :smile:

В принципе, этот цикл микрорассказов можно и не читать, т.к. ничего особо ценного в нём нет. Но поскольку чтение не займёт много времени, то почему бы и не ознакомиться? Может быть вам понравится этот юмор больше чем мне.

Если Вселенная и впрямь бесконечна, то тогда действительно в ней возможно всё. Но я не думаю, что её бесконечность свидетельствует в пользу возможности нарушения причинно-следственных связей. Если этот самый тигр на них действительно напал, то он оказался там в результате стечения весьма большого количества весьма маловероятных обстоятельств. Ведь каким-то образом он там оказался, а значит должно существовать объяснение произошедшему, должна существовать предыстория этого случая.

А вообще, я где-то читал (вот нашёл похожую статью http://www.popmech.ru/article/6145-schet-mirov/), что теоретически рассчитанное по теории Суперструн количество вселенных настолько огромное, что мы способны отличить друг от друга лишь их ничтожную часть.

В общем, это рассказ-шутка, этакий математический курьёз.

Прежде всего хотелось бы остановиться на допущенных в книге Ивана Ефремова логических ошибках:

1. Ось планеты Ян-Ях лежит в плоскости эклиптики. У планеты есть два полушария, одно из которых названо Головным, а другое — хвостовым. Названия полушарий говорят о том, что ось вращения планеты направлена по касательной к её орбите. Таким образом Головное полушарие всегда остаётся направленным по ходу обращения планеты вокруг её светила, а хвостовое — в противоположную сторону. По замыслу писателя планета таким образом должна обладать мягким климатом, т.к. всегда обращена к светилу экватором.

Но на самом деле планета вращается вокруг собственной оси подобно гироскопу. Ось должна всегда сохранять параллельность самой себе. А двух осей вращения у одного тела быть не может — два момента импульса сложатся и тело будет вращаться вокруг некоей результирующей оси, которая в свою очередь тоже будет всегда оставаться параллельной самой себе.

Таким образом, если бы ось планеты действительно находилась бы в плоскости эклиптики, на планете фактически были бы полярная ночь и полярный день. Пока на одном из полушарий царит полярный день, на другом — полярная ночь. В полярный день жарче, чем у нас на экваторе, а в полярную зиму царит жуткий мороз. Никакого мягкого климата.

Я оказался не одинок в своих мыслях и нашёл совсем свежую запись с похожими рассуждениями: http://www.diary.ru/~talkaboutcreativework/?comments&postid=93957359&htm&uid=&rss_signature=&

2. Планета Ян-Ях обращается вокруг своего светила в четыре раза быстрее, чем Земля обращается вокруг Солнца. Таким образом их год равен нашим трём месяцам. Все кжи, короткожители, живут 100 тормансианских или 25 земных лет. В 25 лет их подвергают процедуре Лёгкой Смерти.

На мой взгляд такое положение вещей совершенно не логично ни с точки зрения экономики, ни с точки зрения психологии. Прежде чем начать приносить существенную пользу, кжи нужно прожить полжизни — дожить до 12-13 лет. До этого возраста им трудно доверить хоть сколь-нибудь серьёзную работу, их сложно напугать угрозой смерти.

Чем дальше, тем интереснее — к 22 годам уже вплотную подходит срок смерти. Чего бояться кжи в этом возрасте? Смерти? Да жить-то осталось всего три года! Получается, что кжи смертью вообще напугать невозможно — какой уж тут может быть тоталитарный строй. Эти спартанцы, численно превосходящие своих тиранов и джи, могут легко устроить государственный переворот, т.к. им нечего терять.

В одной из сцен, где Чеди и Цасор присутствуют на еженедельной гипнотической промывке мозгов кжи, был упомянут возраст присутствующих — 25 лет. Или это 25 земных лет, тогда всем этим кжи скоро предстоит Лёгкая Смерть. Или это 25 тормансианских лет, тогда всем присутствующим на церемонии по-земному всего 6 лет! Представьте себе «мужчин» и «женщин», которым всего шесть лет, и которым власти промывают мозги. Это просто смешно!

3. Система тайных коридоров в зданиях библиотеки, которыми ещё и активно пользуются. Ну конечно же, свергнуть существующий строй может только могущественная тайная организация. Причём тайной она должна быть не менее нескольких веков, а результат её деятельности за всё это время должен равняться нулю. Что-то не припомню я ни одной могущественной тайной организации, которая бы изменила ход истории. Мелкие дворцовые интриги, богатые промышленники, революционные массы — сколько угодно. Тайные организации — никогда.

Тайная организация может быть тайной как неуловимый Джо — её дороги не пересекаются с целями сильных мира сего, а эффект от их деятельности никому не интересен. В конспирологию и существование «Совета Трёхсот» я не верю. Всё же по бытовому просто: жена заметила, что муж стал поздно возвращаться с работы, наняла детектива, а детектив вытряхнул много интересной информации — с кем человек встречался, с кем разговаривал по телефону. Достаточно внимательно изучить эту информацию, как тонкая ниточка поведёт в сторону этой тайной организации. Таких случаев ненаправленных расследований наверняка было не просто много, а очень много. Если бы что-то было, уж по крайней мере круг знающих о существовании этой организации расширился бы. А то, что известно двоим, то известно и свинье. Таким образом или тайну знает и хранит один человек, или всё тайное рано или поздно становится явным.

Теперь, в целом о книге.

Книга легко читалась поначалу. Пока Фай Родис общалась с правителем Торманса, чувствовалась объёмность хоть одного персонажа — Чойо Чагаса. Он не тупой злодей, в книге есть хоть какая-то его предыстория и понятны его мотивы. Он видел что было в прошлом человечества и знает, что нынешнее положение населения Торманса много лучше прежнего.

Прекрасно описание столь превозносимой ныне Римской империи: оно раскрывает подлую суть высокой культуры Рима. Произведения искусства создавались за счёт рабского труда и мучений сотен тысяч рабов: они работали в каменоломнях, на галерах, их на потеху тысячами бросали на арену со львами, крокодилами, поднимали на копья, распинали, натравливали друг на друга и т.д.

На этом книгу можно было бы и завершить. Но книга продолжается.

Начиная с момента гибели троих членов экспедиции, правитель Торманса Чойо Чагас пропадает из книги и больше не появляется. Вся последующая часть книги радует лишь откровенной глупостью происходящего. Инопланетяне (то есть земляне) разгуливают по городу, на встречах с местными учёными произносят пафосные речи обо всём сразу и ни о чём конкретно. Местные жители смотрят на них, как на чудиков, за исключением нескольких шпионов, которые радуются своей находке — болтунам. Болтуны нечаянно выдают секреты своей защиты и средств связи, за что и платят — кто тяжёлыми ранениями, а кто и жизнями. Всё это напоминает комикс без картинок.

Честно говоря, от книги почти не осталось впечатлений. В менее интересной и плоской «Туманности Андромеды» запомнилось больше. Ежели хочется подумать о том, как будет выглядеть подобная миссия по модернизации дикарей землянами будущего, то, на мой взгляд, лучше почитать Стругацких: «Попытка к бегству», «Трудно быть богом». Первое произведение Стругацких только обозначает проблему, второе — пытается раскрыть её изнутри. Чего стоит один только диалог Руматы с Будахом в «Трудно быть богом«! Этот один диалог стоит тысячи слов в «Часе быка«!

Если «Туманность Андромеды» я бы порекомендовал к прочтению, то «Час быка» читать не особо рекомендую. Во всяком случае есть много книг получше, которые стоит прочесть в первую очередь, а «Час быка» можно оставить и на потом.

Да простят меня поклонники Рэя Брэдбери, но я не понимаю того восторга, которым окружён этот роман. Кстати, являющийся скорее сборником рассказов. Из всего этого списка достойными прочтения считаю лишь эти:

— И по-прежнему лучами серебрит простор луна...

— Зелёное утро

— Марсианин

— Безмолвные города

— Долгие годы

— Будет ласковый дождь

— Каникулы на Марсе

Не скажу что они великолепны, но по крайней мере не вызывают отторжения. Можно прочитать без гнетущего сожаления о потерянном времени. Большинство рассказов производят впечатление написанных для третьесортных американских фантастических журналов. В тех же случаях, когда отторжения не возникает, остаётся вопрос: «Зачем это было написано?» Насколько я понимаю, большинство людей покупаются на этакую еле уловимую лиричность. Ну что ж, не смею осуждать. Ведь искусство в большей мере заключается в форме, а не в содержании.

На редкость графоманский роман Филипа Дика. Нет, Филип Дик прекрасно генерирует оригинальные миры, каждый из которых не похож ни на один другой мир того же автора и не похож на миры других авторов, он прекрасно умеет закручивать сюжет, умело управляясь с полудюжиной параллельных сюжетных линий, так что все они образуют единое полотно. Но это — продукт, созданный под воздействием фенобарбитала, длинной последовательности приступов паранойи, игрового азарта и сексуальных комплексов.

В книге есть множество сложных ситуаций и сюжетообразующих действий, которые могли бы сдуться, приди автору в голову воспользоваться более очевидным решением. Например, применить рашмор-эффектор ближайшего автолёта для выяснения того, кем является Натс Кэтс. То же самое можно было сделать и на сборище тайного общества, на котором Пит определил, кто из присутствующих был человеком, а кто — вугом. Довольно нелепо и натянуто выглядят и финальная игра — не совсем понятно, почему вообще им пришла в голову идея играть с титанийцами? Как они договорились с титанийцами провести игру, как договорились, на что они будут играть, почему эта игра не состоялась столетием раньше? К чему вообще титанийцы вели всю эту подковёрную борьбу? Совершенно не понятны мотивы предательства отдельных людей. Тут единственно правдоподобным обоснованием будет лишь одно — так захотелось автору и точка.

Почему-то по ходу чтения вспомнился фильм «Страх и ненависть в Лас Вегасе». Те же приступы паранойи и глюки под действием веществ (комната полная ящеров), та же внушаемость и переживания о нелепом («И когда дойдёт до этой фантастической ноты, где кролик откусывает себе на хрен голову, я хочу, чтобы ты бросил это б***ское радио... ко мне в ванну»). Фильм, кстати, мне очень даже нравится, но кино и литература — всё-таки разные направления искусства. Что хорошо смотрится на экране, не всегда хорошо ложится на страницы книги. По этому роману можно было бы снять отличный, зрелищный фильм со спецэффектами и звёздными актёрами. Думаю, что кассовые сборы были бы весьма неплохими. Но в виде романа меня это не впечатлило.

Из всего прочитанного понравился только сварливый автолёт Макс Джо Шиллинга и тот момент, когда Пит после разговора с Патрицией очнулся в своём автолёте. Такой многообещающий поворот сюжета и такое бездарное продолжение. Дочитывал уже с изрядной долей скуки и нетерпения, просто чтобы «добить» этот роман, узнать, чем там дело кончилось и иметь моральное право высказаться в стиле «читал и осуждаю».

Роман состоит из трёх больших мало связанных друг с другом частей:

1. Поиски пропавшего на Титане пилота Пиркса с использованием шагохода,

2. Отправка межзвёздного корабля из окрестностей Титана на установление контакта с иноплатентной цивилизацией,

3. Попытки вступить в контакт с инопланетной цивилизацией из окрестностей звезды.

Первые две части по сути являются вступительными, а основное действие романа разворачивается в третьей части. Судя по скомканной концовке, у автора изначально не было никакого идейного замысла или хотя бы общего плана романа. Больше похоже на то, что Лем гнал листаж, а при исчерпании очередной идеи наспех состыковывал уже написанное со следующей идеей. Когда листаж необходимого объёма был набран, была наспех придумана концовка и роман был немедленно отправлен в печать. Что-то подобное можно наблюдать и в другом романе Лема — «Насморк». Там к основному сюжету пришита история со спасением девочки.

Суть романа сосредоточена в последней части, поэтому обсуждать предыдущие две части не имеет особого смысла. А суть такова, что земляне пытались силой принудить инопланетян к контакту, что бы это ни значило. Получилось как в диалоге персонажей Ревы и Галустяна: «Говори! Говори, говорю, кому говорят говори!» Земляне в этом романе подвержены грехам тщеславия, гордыни, гнева и алчности в смысле нетерпеливости. Налицо имеются признаки маниакальной одержимости сверхидеей контакта. На борту имеются капелан и врач-психолог, но они лишь пассивно наблюдают за вошедшими в саморезонанс авторитарным капитаном и бортовым компьютером финального поколения, которые с каждым шагом загоняют друг друга в спираль эскалации конфликта с квинтянами. Кстати, в романе «Эдем» земляне тоже агрессивны и пользуются мощнейшим оружием, имеющимся в их распоряжении, невзирая на жертвы среди местного населения и на экологический ущерб от своих действий.

По-моему, прежде чем пытаться установить контакт, неплохо было бы собрать побольше информации о том, с кем ты хочешь установить контакт. В конце-концов, односторонний контакт — когда ты слушаешь, а другой не знает, что его слушают — тоже контакт. Потом, когда ты уже узнал достаточно, у тебя сами собой появятся идеи, чем можно заинтересовать другую сторону и на каком языке им сделать это предложение. Если же ты очень уверен в своей неуязвимости, ленив и не хочешь что-то узнавать, то можно просто-напросто расположиться на самом видном месте и отбивать все атаки до тех пор, пока атакующие сами не захотят установить контакт. Но этот вариант тоже возможен лишь в том случае, если местные жители хоть сколь-нибудь агрессивны и их высокоорганизованное поведение в конечном итоге подчиняется инстинкту охраны территории.

Про грибы с глазами я слышал, а вот про грибы с руками — нет. Концовка внезапная, скомканная, прямо противоречащая написанному до этого. Читатель в итоге остаётся в недоумении: «Что это вообще было?» Подобные же концовки я наблюдал в романе «Непобедимый» и «Расследование». Главный герой Темпе, личность которого так и осталась неопознанной, закономерно потерпел второе в своей жизни фиаско. Его оживили после того, как он не справился с предыдущей миссией, но высоко оценили его профессиональные качества и отправили на выполнение новой миссии, которая по иронии снова оканчивается провалом. Перефразируя высказывание одного известного астронавта, можно сказать что тут имела место «маленькая ошибка одного человека и огромное фиаско для двух высокоразвитых космических цивилизаций».

Большинство персонажей в романе неотличимы друг от друга. Более-менее отличаются друг от друга капитан корабля, оживлённый Темпе, капеллан и бортовой компьютер. Остальные статисты столь же картонные, как в романах «Непобедимый» и «Эдем».

Если до этого романа у меня были лишь подозрения, что Лем переоценён, то этот роман развеял все мои сомнения. Замеченные в других романах недостатки в этом романе имеются в изобилии, которое трудно списать на совпадение. Тенденция, однако! Станислав Лем, по крайней мере как писатель фантаст, пожалуй, довольно сильно переоценён.

P.S. Впрочем, в отзыве rusty_cat представлен несколько иной взгляд на роман, который сводит воедино кусочки пазла. Однако даже при такой трактовке роман выглядит излишне гротескно. В романе в гротескной форме обыгрывается человечность. Люди используют совершенные механизмы — шагоходы, которые повторяют внешний вид человека. Люди используют совершенные вычислительные машины — компьютеры финального поколения вроде того же GOD, которые повторяют психику человека. Люди в инопланетной системе ищут людей, сами до конца не оснознавая этого. Люди настойчиво совершают длинные последовательности ошибок, считая что на каждом шаге поступают совершенно логично. Люди пытаются действовать даже тогда, когда финал заведомо предсказуем и не сулит ничего хорошего. В конце-концов, иногда люди совешрают ошибки просто потому, что они слабы и им свойственно ошибаться.

Автобиографичная повесть. Авторы иносказательно пишут о самих себе, многие моменты повести перекликаются с биографией самих Стругацких (например, Аркадий был переводчиком с японского и английского языков, опять же: главный герой — писатель), есть масса намёков на их произведения (например, на «Пять ложек эликсира», на «Понедельник начинается в субботу», на «Гадких лебедей»). В книге показаны в целом их страхи, опасения, надежды, монотонность и безрадостность жизни пожилых писателей.

Поскольку повесть входит в состав одноимённого романа, то следует также отметить некоторое сходство с второй составляющей романа — с повестью «Гадкие лебеди». Именно о ней и идёт разговор между Михаилом Афанасьевичем, изобретателем «изпитала», и главным героем. Именно эта повесть, «Гадкие лебеди», и упоминается в разговоре в качестве последнего произведения главного героя. Эта повесть в каком то смысле тоже является автобиографичной для главного героя из «Хромой судьбы»: там главным действующим лицом тоже является писатель. Предельно похож быт писателя: минимум работы, максимум хмельных посиделок, самоедство, чувство безысходности, ощущение того, что главный герой не нужен будущему, он в него не вписывается. Роман получился весьма интроспективным и даже рекурсивным: в нём, как в поставленных друг напротив друга зеркалах, отражаются обе повести, дополняя и разнообразя друг друга.

Отдельного разговора заслуживает машина «изпитал» и личность Михаила Афанасьевича. Честно говоря, Михаил Афанасьевич напоминает мне одного из тех, кто в «Гадких лебедях» являлся мокрецом. Изпитал конечно же является выдуманным и совершенно невозможным аппаратом. Невозможно оценить художественное произведение объективно, т.к. оценка любого произведения зависит от личности оценивающего, то есть возможна лишь сугубо субъективная оценка. Для одного оценщика какое-то произведение может представляться совершенным отбросом просто потому что оно ему не понятно или не приятно, другой может дать высокую оценку за одну лишь постановку каких-то актуальных проблем, пусть сказанное было выражено в весьма нелицеприятной форме. Но с другой стороны, существует и вполне объективный критерий оценки качества произведения — его востребованность, степень соответствия ожиданиям читателя, а как следствие — количество читателей. Ведь совершенно бесполезное, или излишне заумное или излишне прямолинейное и нелицеприятное, а то и просто не дошедшее до рук читателей произведение совершенно предсказуемо отвернёт от себя или просто не обратит на себя внимание потенциальных читателей. Стало быть каким-никаким объективным критерием ценности произведения можно считать количество его читателей.

Из всего этого главный герой, делает вывод, который можно обобщить на оценку не только литературных произведений, но и на оценку вообще любого вида человеческой деятельности. Чем больше людей воспользуются результатом твоего труда, будь это добрый результат вроде лекарства или злой вроде оружия массового поражения, тем больше пользы ты принёс. Даже самое лучшее лекарство, способное вылечить людей от неизлечимых болезней, не стоит ничего, если оно в конце концов не станет известным и массовым, а так и сгинет на полках. А показать результаты своего труда, пусть даже не получив от них никакой личной пользы, по меньшей мере стоит. Плохое неизбежно будет отброшено, хорошее будет принято. Только человеческое общество может оценить ценность любого труда, поэтому результат, которым не поделились, не отличим от отсутствующего результата.

Когда читал, ожидал чего-то большего. Великолепный антураж и великолепная история, однако финал чудовищно пошл. Не менее пошлый, чем пародия, зародившаяся в моей голове сразу после прочтения:

Разница только в одном — в рассказе заметны потуги на серьёзность, которые, однако, кажутся мне весьма нелепыми. Будь рассказ написан в пародийном ключе, его можно было бы оценить значительно выше.

Знаменитая книга о научных революциях, автор которой ввёл в оборот слово «парадигма». Книгу купил давно, но всё не мог добраться до неё или просто не хотел. Когда читал книгу «Корпоративные информационные системы», то читалась она тяжело, т.к. написана сухим академическим языком. Чтобы не насиловать мозг, решил разбавить её какой-то другой книгой и взял «Структуру научных революций». Читая их попеременно, удалось-таки довольно быстро дочитать «Корпоративные информационные системы».

Но и «Структура научных революций» оказалась не менее трудной для чтения, поэтому и её я решил разбавить другой книгой. Так вот, «Структура научных революций» читается тяжело уже не потому, что написана сухим академическим языком, а потому что автор просто не умеет системно излагать мысли. Несмотря на то, что книга поделена на 13 глав, а каждая из глав посвящена какой-то определённой теме, в процессе чтения любой главы забываешь, с чего она началась и куда клонит автор. Создаётся ощущение, что автор гуляет по большому парку со множеством различных дорожек и тропинок, случайным образом сворачивая с одной дорожки на другую. При этом одна глава отличается от другой лишь тем, что автор входит в парк с другого входа. Всё-таки в большинстве книг принято обозначить обсуждаемый вопрос, обозначить будущие ракурсы, с которых этот вопрос будет обсуждён, а потом последовательно посмотреть на вопрос под разными ракурсами, попутно приводя примеры к месту. Читать же это словоблудие мне было очень тяжело, т.к. не заметно чтобы автор придерживался такого подхода. Мысль витиеватая, примеры приводятся к месту и не к месту, предложения очень длинные и изобилуют заумными конструкциями, характерными для наукообразных текстов.

В целом, вынес из этой книги я не так много. Все мысли можно уместить в нескольких абзацах.

В науке существуют три этапа развития: допарадигменный период, период нормальной науки и период ненормальной науки. Два последних периода последовательно сменяют друг друга. В допарадигменный период в определённой научной области нет общей теории, а имеется несколько конкурирующих или не замечающих друг друга школ, каждая из которых объясняет явления с какой-то своей точки зрения. Когда разные научные школы приходят к общему пониманию предмета изучения, формируется единая парадигма, а область исследования оформляется в самостоятельную научную дисциплину — наступает период нормальной науки. В период нормальной науки учёные руководствуются единой парадигмой, которая позволяет объяснять результаты экспериментов и подсказывает новые области для дальнейших исследований. Со временем, когда область исследований становится всё шире, копятся всё новые и новые факты, которые нельзя объяснить в рамках текущей парадигмы. Саму парадигму при этом не удаётся уточнить и доработать так, чтобы новые факты можно было объяснить в рамках доработанной парадигмы. Наступает кризис, во время которого учёные больше не могут руководствоваться в своих исследованиях старой парадигмой. Этот период называется периодом ненормальной науки. Старая парадигма больше не годится, но новой парадигмы ещё нет. Разные учёные и научные школы пытаются предложить новые парадигмы, которые потенциально могут объяснить факты, не объяснимые в рамках имеющейся парадигмы. Из новых парадигм со временем остаётся только одна, которая и становится новой парадигмой — происходит научная революция.

Среди конкурирующих парадигм не обязательно будет выбрана наиболее достоверная. Часто из разных вариантов выбирается вариант наиболее простой и удобный для дальнейшего использования, но в ходе наступившего периода нормальной науки могут появиться факты, не укладывающиеся в выбранную парадигму. В таком случае может произойти возврат к ранее отклонённым парадигмам на новом уровне. В большинстве случаев учёным, работавшим в период нормальной науки, бывает трудно принять новую парадигму, поэтому новая парадигма вступает в полную власть через довольно долгий промежуток времени, когда из науки выбывает старое поколение учёных и их заменяет новое поколение. Новому поколению проще научиться мыслить в новой парадигме. Даже тем немногим учёным из прежнего поколения, которым удаётся принять новую парадигму и научиться использовать её, часто оказывается довольно трудно полностью переключиться на новую парадигму и использовать её как источник новых, ещё не изученных проблем.

Парадигма позволяет учёным сосредоточиться на исследованиях, а не заниматься просветительской деятельностью, как это происходит в допарадигменный период. Когда есть единая, принятая всеми учёными парадигма, мнения неспециалистов становятся не столь важными, поэтому учёный имеет возможность проводить исследования и делиться результатами с узким кругом специалистов. Для неспециалистов единая парадигма доносится уже в виде научно-популярной литературы, в которой излагаются факты, по которым у специалистов уже сложилось общее мнение. При написании учебников вся история исследований в данной научной области излагается с позиций текущей парадигмы, несмотря на то что часть предыдущих исследований делалось в рамках прошлой парадигмы. При каждой смене парадигмы меняются и учебники, так что каждое новое поколение учёных воспринимает историю развития науки линейно и оказывается не готовым к очередной смене парадигмы.

По поводу большинства открытий нельзя назвать их точную дату и открывателей. Часто бывает так, что несколько учёных проделывают похожие эксперименты, получают схожий результат, но только одному из них удаётся объяснить результат эксперимента таким образом, который в дальнейшем и станет излагаться в учебниках. В книге приводится пример — открытие кислорода. Первым относительно чистую пробу кислорода получил шведский аптекарь К. В. Шееле. Вторым по времени получил кислород английский учёный богослов Джозеф Пристли. Третьим кислород получил Лавуазье. Но из всех троих только Лавуазье понял, что получил новый газ, который выступает окислителем в реакциях горения. Пристли объяснял полученный им газ с точки зрения флогистонной теории и посчитал полученный газ сначала закисью азота, а затем — воздухом как таковым, но с меньшим содержанием флогистона. Но и Лавуазье считал, что кислород содержит в себе теплород, который и выделяет тепло в реакциях горения. Кислород как самостоятельный газ начал употребляться в научной литературе задолго до того, как наука полностью избавилась от понятия теплорода. В итоге, нельзя сказать, что именно Лавуазье стал открывателем кислорода, но из всех получивших этот газ экспериментаторов, Лавуазье оказался ближе всех в попытках объяснить природу полученного им газа.

Из недостатков издания книги можно отметить несовпадение нумерации страниц в содержании и в самой книге. Чтобы получить реальный номер страницы, нужно вычесть из номера, указанного в содержании, три страницы. Когда я это заметил, я тут же вспомнил книгу «Вскрытые вены латинской Америки», у которой тоже были несовпадения в нумерации страниц в примечаниях к тексту книги. Тем более обе книги схожи в том, что их авторы не умеют излагать свои мысли системно. И там и тут авторы пишут то ли для себя, то ли для узкого клуба читателей, хорошо знакомых с излагаемой темой.

Некоторое время назад забросил книгу — читать было тяжело. Сейчас решил «добить» и продолжил чтение. Понял, почему так тяжело читается. Нет, дело не в антиутопичности и общей атмосфере разрухи и обречённости. Дело в том, что автор не утруждает себя объяснением сути происходящего и неуклюже пропускает неудобные повороты сюжета, подоплёку которых автору придумывать как будто лень. В процессе чтения мозг придаёт большое значение каждой детали, домысливая пропущенные фрагменты и пытаясь связать всё происходящее в единую не противоречивую картину. Однако картина не складывается и тяжесть восприятия не уходит. Конец повести не приносит облегчения, а все накопившиеся вопросы повисают в воздухе. Так и хочется задать автору риторические вопросы: что это было и зачем я это читал?

Вообще, повесть снята... то есть написана в духе нынешнего кинематографа. Сейчас так модно: рассказывать историю с середины и не обременяя себя объяснениями. Главное — экшн, захватывающая жвачка для глаз. В общем, я без претензий — скорее всего это просто не мой автор.

Ярчайший образец космооперы (в её ругательном смысле), как мне кажется. Оставим в стороне фантастические допущения, которые невозможно проверить — всякие пирамиды с излучениями и космических тварей, сосредоточимся на простейших, но подобающе для космической оперы поэтичных, ляпах.

«Элемент-7... Чудодейственный металл, способный противостоять сильнейшим потокам излучения, несущимся в космическом пространстве — беспорядочным, непредсказуемым.» — чудодейственный металл? Без комментариев.

"«Карен» шла на реактивной тяге.» — в космосе нельзя «идти» на реактивной тяге, там можно либо разгоняться либо тормозить. «Идти» — означает тратить энергию на поддержание движения, преодолевая сопротивление среды.

»... Существо менялось! В колеблющемся свете мощной радиации оно на глазах принимало новую форму. ...

- Сверхбыстрые мутации, — сказал Джонни срывающимся от волнения голосом.» — облучение может приводить только к поломке клеток, их смерти и сбоям в программе — раковым опухолям, а мутации отражаются только на будущих поколениях. Мутации не подвержен уже живущий организм, если он не одноклеточный.

«Корабль был стар. Ему было не меньше тысячи лет, но на вид он казался вполне пригодным для перелётов. Обшивка в порядке, реактивные двигатели в целости и сохранности. Метеорит пробил дыру размером с ладонь в рубке управления, но удар не затронул ни одного прибора, а заделать пробоины в обшивке труда не составит. ... Когда его снова развернуло лицом к кораблю, он увидел, что за иллюминаторами жилого отсека бушует пламя. Охваченное огнём чудовище в агонии металось по всему кораблю. ... Корабля больше не было. В одном из реакторов, должно быть, оказалась небольшая трещина, и, когда горящий монстр добрался до машинного отделения, топливо сдетонировало.» — пламя вспыхнуло и топливо сдетонировало в полном вакууме. Остаётся только предположить, что в чудовище и в реакторе кроме горючего и взрывчатых веществ оказался ещё и окислитель, поддерживающий горение.

От комментирования остальных рассказов из этой книги (том «Отцов-основателей) воздерживаюсь, потому это ничем не примечательные рассказы, написанные ради получения денег от публикации в журнале. Они порождают к размышлениям лишь в результате редкого стечения обстоятельств, когда автор сам того не ожидая написал что-то действительно интересное. Такие рассказы — редкость и все они уже прокомментированы. Этот рассказ не был прокомментирован, поэтому я решил разобрать один из многих, чтобы можно было составить какое-то определённое впечатление о большинстве остальных.

В целом впечатления от этой повести у меня в точности такие же, как впечатления от повести «Аттракцион Лавьери».

Единственное, что привлекло моё внимание — озвученное в книге превратное толкование концепции нулевого роста. Дело в том, что меня интересует эта тема и не так давно я прочитал книги Джея Форрестера, Доннелы и Денниса Медоуз. Как мне кажется, в противоречие с концепцией нулевого роста в настоящее время больше всего вступает идеология потребительства. По большому счёту, для самообеспечения человечеству нужно не так-то много людей. Большинство людей в настоящее время работает в сфере услуг или выпускает одноразовую промышленную продукцию.

В мире повести я совершенно не заметил этих проблем — нет там ни сервисно-ориентированной экономики, ни выпуска цифровых игрушек, морально устаревающих или ломающихся через пару лет с момента своего выпуска. В повести и так царит почти сугубо функциональный мир. В таких условиях концепция нулевого роста и так выдерживается. В таком мире инженеры скорее наоборот — должны благотворно влиять на экономику, заменяя неэкологичные и расточительные производства на всё менее ресурсоёмкие. Римский клуб распространял работу с названием «Фактор четыре. Затрат — половина, отдача — двойная», как раз на эту тему.

Устраивать геноцид талантов лишь для того, чтобы правящая верхушка всё дальше удерживалась на своих местах — это не концепция нулевого роста. Это либо неумелая попытка опорочить эту концепцию, либо неумелая же попытка блеснуть эрудицией. Впрочем, дело в повести происходит в неком альтернативном мире, где могла существовать другая концепция с тем же названием :)

Почему людей так цепляет этот рассказ, какие такие тайные струны души он затрагивает? Что трагичного в этом рассказе? Да, вроде как человечество очень цинично относится к клонам — делает их, когда они нужны, и уничтожает безо всяких сожалений, когда они становятся не нужными. Это печально.

Но с другой стороны, печально и то, что клон оказывается намного эгоистичнее своего прототипа. Прототип по крайней мере действовал вынужденно — у него не было другого выхода, чтобы спасти человечество от опасного инопланетного зверя. Клон же, поняв, что его самого ждёт смерть, готов и убить своего прототипа и жалеет о том, что убил опасного зверя. По его мнению, лучше бы всё человечество погибло бы, лишь бы он остался жив.

Где братские чувства, где самопожертвование, где гуманизм? Мне вспоминается более гуманистичный пример поведения клонов, клонов из фильма «Луна 2112». Там клоны не только не стремились друг друга убить, ради того чтобы самому остаться в живых, но даже скооперировались ради того, чтобы хоть один из них прожил полноценную жизнь, пусть им самим и не достанется ничего.

А ещё, как я уже говорил, мне не нравится это оборванное повествование, начавшееся откуда-то с середины, эта паталогическая жертвенность главного героя, самокопания и зацикленность на себе. Всё это должно было бы составить, по замыслу автора, элементы глубокой трагедии. На мой же взгляд, из этого получился глуповатый фарс.

Фу! Омерзительная по сути вещь. То, КАК изложено, воспринимается как рядовой рассказ в авторском стиле. Но то, ЧТО изложено, воспринимается омерзительно.

Начну с малого — русские заложили в 38 городах ядерные бомбы и выставили США ультиматум, предложив им стать, как это принято говорить, «страной соцлагеря».

Вот эта фраза и выдаёт истинную позицию автора — «наших» бомбить нельзя, а «чужие» пусть горят в ядерном пламени. Более того, явно бросается в глаза известный приём психологической самозащиты — проекция. Когда ты неосознанно понимаешь, что наделён некоторыми недостатками, ты так же неосознанно пытаешься приписать собственные недостатки своему врагу. Вот и Хайнлайн пишет русских с собственных страхов, то есть неосознанно пишет их образ с себя. Он предполагает, что русские поступят подло, потому что он сам подлец и в сходной ситуации поступил бы именно так. Более того — в рассказе он и поступил именно так, чем и подтвердил мою догадку.

Не советую читать тем, кто не хочет испортить впечатление об авторе. Особенно не советую начинать с этого рассказа знакомство с Хайнлайном.

Для 1938 года, наверное, сюжет казался реалистичным. Сейчас этот сюжет кажется мне гротескным. Инопланетное существо умеет принимать внешность человека или любого другого существа, да к тому же ещё и ведёт себя точно так же, как оригинал — даже разговаривает на человеческом языке, точно копируя интонацию, стиль речи и всю память копируемого. Об этом, конечно, явно нигде ничего не написано, но смею полагать, что если бы существо не умело бы всё это делать, то люди быстро распознали бы что-то необычное в поведении подменённого человека и никакой детективной истории просто не получилось бы. И как это объясняется? Пррррротоплазма! Это словечко в наше время можно встретить только в старой научно-фантастической литературе, а в науке это слово не употребляют, потому что оно обозначает всё содержимое клетки.

Помню ещё один, столь же наивный рассказ, в котором употреблялось это слово — это «Эволюция доктора Полларда» Эдмонда Гамильтона. На мой взгляд, оба эти произведения сейчас представляют интерес только для тех, кто интересуется историей жанра научной фантастики. Читать это всерьёз я бы сейчас не стал.

Роман по качеству, как мне кажется, легко сравним с большинством романов Саймака. И качество это меня не радует. Есть, правда, и отличия в стиле. Если у Саймака большинство романов повествует об одиночке-изгнаннике, то здесь главных действующих лиц несколько.

По патетике и пафосу роман напоминает произведения Ефремова — такая же туповатая самоотверженность и нарочитая искусственность ситуаций.

Роман пестрит массой как физических, так и логических ошибок, различных противоречий и софизмов.

Пример физической ошибки — опровержение закона всемирного тяготения. Автор путает понятия веса и массы. Он делает вывод, что гравитационное взаимодействие двух тел ослабнет, если поместить их в жидкость. Якобы сила Архимеда будет уменьшать массы тел, и поэтому будет ослабляться и гравитационное взаимодействие.

Примеры логических ошибок: Дилоны считают, что до всего можно и должно доходить своим умом и рассуждениями. Однако же зачем-то они всё-же обмениваются мыслями? Где проходит граница между необходимостью познавать всё самому и возможностью просто спросить у ближнего — мне лично осталось непонятным. Рангуны, являясь бессмертными, на словах презирают пользу, однако на деле их поступки говорят о том, что их деятельность всё-же подчиняется некоторым полезным для них целям. Например, они захватывают одного из Дилонов, заставляя его работать на себя. Неужели это бесполезный поступок? Опять-таки мне не понятно, где же у Рангунов проходит граница между отрицанием пользы и стремлением к ней.

Не понравилась весьма мутная концепция времени, которое под действием вещества движется в одну сторону, а под действием антивещества — якобы в обратную. Хроновороты, хронобои, хроновихри — всё представляет собой довольно мутные абстракции, в которых даже сам автор похоже не особо разбирается, используя их в угоду натянутого сюжета.

Вообще, весь роман показался мне одним затянутым комиксом для детей, написанным только ради того, чтобы срубить бабла. Отдельные детали вроде троих Хавронов, говорящих постоянно одно и то же, и одного Рангуна, повторяющего часть уже сказанного, только усиливает это впечатление. Жанр романа — хроноопера, причём слово «опера» взято из названия жанра «космоопера» в его худшем значении.

Вердикт — либо читать маленьким детям вместо сказки на ночь, либо не читать вообще никогда.

На мой взгляд в этом сценарии не хватает сцен, изображающих реальную опасность Зоны. Можно было бы добавить картину с расплющенным на комариной плеши вертолётом, можно было бы оставить скелеты в потрёпанной одежде — трупы погибших сталкеров, можно было показать как загорается гайка при попадании в определённую область, можно было бы показать раскиданные по зоне артефакты...

Но, видимо Стругацким захотелось сделать более философский фильм, да сэкономить на ненужных спецэффектах. Да и Зона в фильме в первую очередь — не место высадки инопланетян, а скорее просто какое-то аномальное место, а комната исполнения желаний — средство для раскрытия человеческой психологии, для философских размышлений.

Слишком коротко. Нет никакой конкретики. По сути есть только плач царя, которому грозит смерть, да бессилие прогрессоров, как будто бы только-только осознавших, что не применив силу против силы, ничего не добьёшься.

Марсиане в этом рассказе выглядят элементом реализма на фоне фантастической посадки человека с вершины в летящий самолёт при помощи верёвки с «кошкой» на конце. Вот она — сила фантастики!

Этот роман понравился больше, чем первая часть. В нём меньше абсурда и больше пародии на нашу жизнь.

Из интересных находок можно отметить:

1. сам ресторан является пародией на пафос дорогих ресторанов,

2. рок-группа «Зона бедствия», являющаяся пародией на членов рок-групп и их фанатов, считающих что рок-музыка — это когда громко,

3. главное блюдо дня — животное, желающее быть съеденным. После этого становится ясно, что вегетарианцем можно быть по абсолютно противоположным причинам.

4. средний класс, не обладающий ни умом ни жизненно важными навыками, ни жизненным опытом, считающий что любую проблему можно решить обсуждениями, принятием самых прямолинейных решений,

5. вселенский управляющий, который настолько оторван от реальности, что на самом деле не способен повлиять на неё.

Хотя в целом, роман на любителя. Интересно его будет читать только любителям жанра или поклонникам первой части.

В космический корабль попадает метеорит, который разносит корабль в клочья. Тем не менее, каким-то чудом остаётся целым и герметичным аж целый отсек, в котором остались живые люди. Ещё большим чудом этот отсек остаётся после удара неподвижным относительно собственной оси, то есть не вращается. Ещё большим чудом один из спасшихся на глаз придаёт обломку космического корабля импульс в нужном направлении и в нужной точке, в результате чего корабль направляется точно на астероид Веста. Каким-то чудом вектор тяги импульса проходит точно через центр тяжести обломка, так что обломок после этого воздействия опять-таки не вращается.

Предложил бы автору усложнить задачу: после взрыва обломок не герметичен и вращается. Нужно не только успеть закрыть все шлюзы, но и точно рассчитать точки приложения, величину импульсов и их направления для двух задач: 1. прекратить вращение обломка и 2. направить его точно на Весту, так чтобы обломок снова не начал вращаться. В таком виде было бы читать интереснее. Хотя, сдаётся мне, реалистичности рассказу эти доработки не прибавили бы ни на йоту.

Рассказ для детей — слишком много благоприятных для главного героя невероятных случайностей.

А напоследок в самый нужный момент на Юнону ещё и падает астероид из чистого радия, что само по себе невероятно. Радиоактивные элементы постоянно распадаются, а потому они всегда содержат примеси. По прошествии многих лет радиоактивные элементы сами больше становятся похожи на примесь, теряясь в продуктах своего распада. Астероид из чистого радия был бы возможен лишь в одном случае — если бы его совсем недавно кто-то специально обогатил, а затем сбросил на Юнону. Впрочем, после всех предыдущих невероятных случаев, не удивляет даже это.

Что хорошего во всех рассказах этого цикла? В отличие от «Туманности Андромеды», в цикле «Полдень, XXII век» все действующие лица являются простыми людьми, не ставящими перед собой столь грандиозных задач и не произносящим пафосных речей. В этом рассказе всё просто — парни и девушки учатся, мечтают о будущей работе, хотят летать на новых, недавно изобретённых, звездолётах. Немного тревожатся из-за высокой скорости научно-технического прогресса и малой скорости полёта межзвёздных кораблей...

Когда читаешь подобные рассказы, начинаешь немного завидовать автору, как много всего разного он сумел освоить. Потом смотришь время, в течение которого происходил профессиональный рост и видишь, что ничего необычного в этом нет. Нужно лишь обладать достаточным количеством свободного времени и желанием постоянно делать что-то новое. В этой биографии охвачен период профессиональной деятельности с 1997 по 2003 годы — всего 7 лет.

В последующие 8 лет профессионализм Ани вырос значительно. Она написала собственный поисковый движок для сайтов, приобрела навыки настройки сетевого оборудования Cisco и стала сертифицированным специалистом Cisco, хорошо владела FreeBSD и Linux, пользуясь ими на ноутбуке. Главной профессиональной страстью Ани стали фаерволлы и криптошлюзы, а вне работы — разработка веб-сайтов.

Очень предвзятая, на мой взгляд, статья, полагающая само собой разумеющимся и не требующим обсуждения посыл, что коммунистический строй в СССР — бесспорное зло. Между тем, Оруэлл, насколько я понимаю, не выступает против коммунизма вообще. Он — против диктатуры, против тоталитаризма. Главный посыл его произведений, на мой взгляд, заключается в том, что всегда есть люди, стремящиеся во власть. Эти люди могут прикрываться любыми лозунгами и идеологиями, но получив власть, они пользуются ею по полной программе. Потому что не благо людей, даже не абстрактное благо, их интересует, а абсолютная и неограниченная власть. Автор статьи воспринимает Оруэлла через призму собственных политических взглядов, выдавая свои мысли за мысли Оруэлла.

Ну если уж на то пошло, что жизнь не имеет смысла, тогда к чему возделывать огород и хранить ключи от компьютера с ответом на главный вопрос о жизни, вселенной и типа того? Можно просто покончить жизнь самоубийством. Или они всё-же решили жить, чтобы ускорить течение вселенской энтропии? Тогда почему бы не жить на полную катушку, всеми силами приближая итог — тепловую смерть Вселенной?

На мой взгляд, герои этого рассказа до странности непоследовательны. Почему между немедленным суицидом и жизнью на полную катушку они выбрали именно жизнь с мотыгой в руках? Почему не занимаются собирательством, что на эволюционный шаг ниже их выбора, или не используют тракторы на паровой тяге для обработки своих посевов, что на шаг выше по эволюционной лестнице?

Разве не интересно было бы изобрести бессмертие, насытиться жизнью досыта, а затем добровольно покончить жизнь самоубийством, спасаясь от всепоглощающей апатии и передавая эстафету следующим поколениям? Можно было бы побывать во всех живописных точках планеты, сделать миллионы красивейших фотографий, а то и картин, погрузиться в красоты музыкальной гармонии, освоив все музыкальные инструменты, начиная с треугольника и заканчивая двуручной пилой и терменвоксом, побывать на других планетах, изобрести искусственный интеллект, найти решения «великих проблем математики», открыть инопланетные формы жизни, изобрести искусственный интеллект и искусственную жизнь, создать действующий термоядерный реактор, выучить все языки мира, прочитать содержимое всех крупнейших библиотек мира...

Всё дело, как мне кажется, в том, что этот рассказ навеян мыслями пожилого человека, уже повидавшего многое и смирившегося с тем, что нельзя объять необъятное. Истина С Большой Буквы, открытая Саймаком в этом рассказе — это истина одиноких стариков, уставших от жизни. Не более.

Выведенные генетиками Адам и Ева — это не предки всех людей, это два человека, от которых ведут линию Y-хромосомы всех мужчин и митохондрии всех людей соответственно. Передаются они только по мужской и только по женской линии соответственно. А хромосомы людей смешиваются — всё-таки люди размножаются не почкованием.

А так в рассказе нет ничего удивительного — если взять много-много людей и копнуть поглубже их генеалогическое дерево, то очень вероятно, что у большинства найдутся общие предки. Это просто теория вероятности и закон больших чисел. Другое дело, что у любых двух обнаруженных дальних родственников может не совпасть ни одна хромосома — общий наследственный материал с огромной вероятностью будет разбавлен и вытеснен наследственным материалом более поздних родственников. Дальние родственники будут в большинстве случаев родственниками лишь формально.

Мой друг художник и поэт

В дождливый вечер на стекле

Мою любовь нарисовал,

Открыв мне чудо на земле.

Константин Никольский

Автору хочется порекомендовать меньше увлекаться пафосом и патетикой. Спокойнее надо быть и тогда рассказ не будет выглядеть настолько фальшиво.

Безумный поэт читает под проливным дождём стихи без слов? Потом идёт в заброшенный дом, где живут бомжи и его внимание привлекает свет трёх свечей на подсвечнике? Почему не абажур на батарейках, не костёр, не факел на стене? Почему поэт встречает там художника? Почему незнакомый художник отдаёт нарисованный портрет незнакомому поэту? Как художник догадался, что перед ним поэт? Почему он не дал портрет бомжу? Почему девушка чувствует себя центром вселенной, считая что с ней должны поговорить? Почему она сама не хочет проявить инициативу? Почему она идёт под дождь в одном домашнем халате, она тоже безумна?

Всё как-то слишком неестественно. В жизни так не бывает. Если автор сможет выразить идею рассказа в стихах, то получится не так неестественно. Стихи сами по себе неестественны — никто не говорит в жизни стихами, поэтому в стихах неестественные поступки людей уже не будут казаться чем-то необычным.

Всё сказанное — сугубо моё личное мнение. Прошу не принимать близко к сердцу.

Весь рассказ «высосан» из метафоры «сжечь мосты». Странно, но в этом рассказе сжигание мостов — это не решительный поступок, совершаемый с желанием не отступать и никогда не жалеть о прошлом. В этом рассказе мосты сжигают для того, чтобы потратив много сил испытать дополнительное удовольствие от возврата к прошлому. Всё это подаётся под романтическо-поэтическим возвышенным пафосным соусом. На мой взгляд такое поведение отдаёт инфантильностью и мазохизмом. Инфантильностью — потому что человек поступает не обдуманно, импульсивно. Мазохизмом — потому что человек в глубине души знает, что пойдёт на попятную и этим своим поступком лишь создаёт себе дополнительные сложности, на преодоление которых потратит много времени и сил только лишь для того, чтобы вернуться на исходные позиции.

Случилось чудо, а друг спас жизнь другу... То есть брат брату, но без чуда тоже не обошлось.

Честно говоря, я ожидал что братья спасутся, воспользовавшись третьим кислородным баллоном в качестве реактивного двигателя — оторвутся с его помощью от одного астероида, поманеврируют и приблизятся к своему кораблю на другом астероиде. Но нет, их спасло чудо и камешки.

Мне вообще интересно, каково будет расстояние между вращающимися друг вокруг друга астероидами и какова будет их угловая скорость? Может быть скорость настолько черепашья, а расстояние настолько маленькое, что можно было просто прыгнуть с одного астероида и упасть на другой...

Пираты, угощающие пленников едой, боящиеся стрелять в помещении корабля (интересно, зачем им вообще тогда пистолеты?), добыча золота с астероида взрывами — всё это наивно и сомнительно. Сюжет для комикса — не более.

Лемминги на самом деле — не самоубийцы, это миф. Страусы тоже не прячут голову в песок — это тоже миф. Если знать, что лемминги — не самоубийцы, то сухой остаток от рассказа — ноль. Ни остроумия, ни трагедии, ни интересной истории — ничего.

Слишком много натянутых предположений, слишком простая и ложная мораль. Инопланетяне заинтересовались Землёй, высадились на неё, хотя ничего интересного там не было и обнаружили, о чудо, изобразительное искусство. Может быть, конечно, они забыли своё прошлое, забыли, что можно не только делать чертежи да голографические снимки, но ещё и рисовать и лепить собственными конечностями, но мне это предположение кажется натянутым. Ну и лук — тоже не первое средство, которым можно убивать себе подобных. Если дикари и раньше убивали друг друга камнями, ножами да копьями, то что изменит лук? Просто появится ещё одно оружие, до которого они и сами бы со временем додумались. Новое оружие не могло сделать дикарей агрессивными, если они не были агрессивны, но и ничего не изменит, если они уже были агрессивны.

В общем — рассказ ни о чём, написан для забивки пустующего места в очередном фэнзине.

Поначалу читается тяжело, потому что абсурд бывает интересен только в малых дозах. Потом сознание свыкается с антуражем и начинает следить только за скитаниями и переживаниями главного героя. Потом роман вдруг неожиданно, но вполне по-лемовски типично завершается скомканной концовкой.

После прочтения остаётся только одна мысль. Зачем? Зачем это было написано?

Напрашивается аналогия с Достоевским, который, как говорят, писал свои романы как горячие пирожки исключительно ради денег, чтобы рассчитаться с кредиторами. Возможно и Лему срочно потребовались деньги. Не хочется сравнивать Лема с Достоевским — всё таки фигуры разного масштаба, но в целом я бы сказал, что даже произведения-халтуры не обязательно должны иметь плохое качество. У Достоевского получались шедевры, у Лема получилось занимательное чтиво для ванной комнаты. Или совмещённого санузла. Ну или деревенского туалета. В конце-концов это произведение обладает тремя очень важными неоспоримыми достоинствами: 1. читать его можно с любого места, 2. чтение не будет затягивающим настолько, чтобы захотелось дочитать до конца, 3. прочитанные страницы могут выручить, если закончится туалетная бумага.

Где, говорите, была найдена эта рукопись? Вы не ошиблись?