Никак не могу отнести историческую прозу к числу любимых, вот и тут через начало пришлось продираться. Дальше пошло лучше. Антуражность выделяет рассказ на фоне коллег по сборнику, особенно удались главки Николая и описания его быта. В остальном же история хоть и читается легко и с интересом, особого отклика не вызывает. Нет ощущения, что авторы всерьез задумывали пугать. Тематика больше тяготеет к пограничным жанрам, к тому же фэнтези, пусть и с угольной раскраской. Инквизиция, заклинания, ряженые цари... События рассказа этаким блокбастером проносятся перед глазами, после которого остается пустота. Посмотрел=прочитал, галочку поставил, в целом даже понравилось, но на второй заход желания уже не найдется.

Многие авторы любят поджанр «мальчишеских ужасов», но немногие с ним справляются. Красиво выписать жуткую жуть, придумать чудище пострашнее, накалить атмосферу до максимального градуса и связать все достойным литературным языком — это еще полдела. Ведь если автор запорет персонажей — детей — впечатления от рассказа будут сильно смазаны, а в некоторых случаях — напрочь убиты. Кожину удалось создать один из лучших рассказов этого направления, если говорить о русскоязычном сегменте «тёмной» литературы. Да, именно этот рассказ так и хочется приписать «нашему Стивену Кингу», но как раз в данном случае это не есть плохо, а очень даже наоборот. «Оно» и особенно «Тело» Мастера как маячки и ориентиры хороши в первую очередь внутренней психологией и отношениями героев, а уже только потом ужасами («Тело» так и вовсе к ним можно не относить). «Кракен» пугает умно, по-настоящему, завораживает, потому что среди персонажей не унылые статисты или схематичные детишки-пожалейте-же-нас-пожалуйста, а полноценные характеры. Хорош и сам Кракен, за которым чувствуется нечто куда более инфернальное, чем огромная тварь в канистре. В общем, достойный рассказ, который должен пойти даже тем, кто не читает/принимает хоррор. От автора, который этот самый хоррор очень хорошо понимает и умеет писать.

Отечественные авторы, садящиеся писать ужасы, зачастую убегают в зарубежные дебри, перенося действие в штат Мэн, Нью-Йорк или еще черт знает куда, при этом герои их остаются насквозь нашими, как принято говорить, «с рязанским акцентом». Но есть и те, кому перенос действия из местных палестин удается на все сто. «Навек исчезнув в бездне под Мессиной...» — как раз такой случай. Этот рассказ запросто украсил бы любую западную антологию хоррора (в первую очередь — классического хоррора). Он отлично написан, от него так и веет мраком подземелий, где несут службу «кроты» и где обитает кое-что еще... Лавкравтианской породы зло лишь украшает историю, будь вместо него какие-нибудь черви-мутанты — эффект был бы совершенно другой. А так — дождь, сырость, неровные отблески света на стенах туннеля и странные звуки сквозь толщу земли... Что еще нужно, чтобы получить удовольствие от рассказа ужасов?

ЗЫ: После прочтения подумалось, что для подобной истории (раз уж речь идет о Первой мировой) в качестве локации больше подошли бы Доломитовые Альпы, где шла знаменитая война минеров, но в таком случае пришлось бы распрощаться с прекрасным поэтичным названием, поэтому — от добра добра не ищут.

Хорошая смесь хоррора и детектива, причем оба направления перемешаны очень умело, в нужных пропорциях. Сюжет цепляет сразу, стиль несколько тягучий, но в данном случае это только работает на атмосферу. Пропадающие люди, ошметки тел на местах преступлений, ничегошеньки непонятно, а нужно как-то найти убийцу... Очень хорошо. Жаль, вторая часть оказывается слабее первой, хотя образ промышляющего в городе «душегуба» весьма оригинален. Развивать историю можно было сразу в нескольких направлениях, много темных пятен так и остались по ту сторону от читателя, но здесь автор в своем праве.

Рассказ в свое время выиграл конкурс «мальчишеских ужасов» и сделал это абсолютно заслуженно. Герои-дети прописаны очень хорошо, живо, фактурно — работа автора в школе явно не прошла даром. Все в порядке и с хоррором, атмосфера на месте, саспенс тоже. Возможно, пугающих моментов не так много, как хотелось бы, хотя сюжет оставлял местечко для новой порции жути. В целом же — складно, ладно, мрачно. Качественно. Отличный представитель современного русского хоррора.

Представьте, что ваши любимые книжные герои живут лишь до той поры, покуда их помнят читатели. Вы сами, зевающий продавец, полтора издателя и переводчик, а также тот гадкий тип, который попросил книжку на неделю и куда-то укатил три года назад. Кто угодно — лишь бы помнили. Не станет их, и все поменяется. Вместе с экипажем сгинет во льдах капитан Крозье, так и не дойдет до Башни Стрелок, а Братство Кольца навсегда останется в подземельях Мории. Едва ли кто забудет старшую сестру Рэтчед, но многие ли с ходу назовут ее имя? Видите, процесс давно запущен. Человеческая память, как и любое хранилище информации, устаревает, изнашивается, покрывает когда-то важные знания горами пыли и растворяет их в небытие. Звучит не слишком страшно, ведь Чарли Гордона с Элджерноном или Гарри Поттера с метлой будут помнить всегда, а второстепенные персонажи нас обычно не интересуют. Только вот что делать, если все мы для кого-то и есть те самые второстепенные персонажи?

Герои Кевина Брокмейера помнят многое. И что самое важное — многих. Попрощавшись с жизнью, все они оказываются в Городе. Он ничем не отличается от других — те же самые высотки, дороги, любимые заведения, парки и сумасшедшие проповедники на улицах. Единственная разница в том, что существует он не только по ту сторону бытия, но и по ту сторону памяти. Здесь можно воссоединиться с умершими родственниками или встретить погибшего много лет назад питомца, однако не стоит рассчитывать на бессрочную прописку. Мертвые горожане слышат биение неведомого сердца и пытаются разобраться в его природе, а сам Город подпитывается воспоминаниями живых. Пока в реальном мире остаются друзья и знакомые, пока хранится память о погибших, население Города может спать спокойно. Но, как известно, спокойствие и безмятежность в литературе не всегда сочетаются с увлекательностью и запросто могут превратить в скуку смертную даже самую интересную историю, поэтому автор придумывает вирус под названием «мигалка» и заражает им живых. Болезнь шагает по планете со скоростью «Капитана Скорохода», выжигая ячейки памяти в одной плоскости и стирая людей-воспоминаний в другой. Миллионы смертей в нашем мире разрывают связующие ниточки с Городом, ведь помнить становится просто некому. Так начинается великий исход.

Столь любопытную концепцию посмертного существования Брокмейер предложил в рассказе «Краткий курс истории мертвых», который выходил у нас в антологии «Лучшее за год 2005: Мистика. Магический реализм. Фэнтези». Задумка автору приглянулась, и спустя три года он переработал ее в роман (едва ли догадываясь, что раньше на очень схожей поляне потоптался Святослав Логинов в романе «Свет в окошке»). Город серьезных изменений не претерпел, в центре внимания здесь знакомые уже герои. Основное сюжетное новшество связано с введением второй сюжетной линии. И если «городская» часть развивает и оформляет идеи рассказа, этакой философско-мистической притчи о необычном загробном мире, то «земная» выстроена в ключе суровой survival-истории. Лори Бёрд в компании двух коллег на полгода отправляется в Антарктику. Экспедицию собирает корпорация «Кока-Кола», поэтому задача у исследователей довольно странная: изучить возможность применения полярного льда для создания безалкогольных напитков. Научная составляющая вояжа с самого начала выглядит лишь поводом для очередной пиар-кампании, тем не менее троица героев с энтузиазмом занимает хижину в царстве льдов и снегов, не догадываясь, что забирать их отсюда будет уже некому. Пропадает связь, прекращаются поставки продовольствия, и мужчины решают пробираться к соседней станции на снегоходах. А Лори остается одна. В отличие от обитателей Города, где новоприбывшие покойники в красках рассказывают о буйстве «мигалки», Лори не знает ничего. Она оторвана от мира с пониманием того, что их здесь бросили. Забыли. Накрывший Землю апокалипсис гремит за границей вечной мерзлоты, но выжить одной в Антарктике не намного легче, чем в зараженном вирусом мегаполисе.

Брокмейер ввел линию Лори не только для наращивания объема романа — судьба девушки невидимой пуповиной соединяется с Городом, а осколки ее памяти находят отражение там, в послесмертии. Вскоре выискивание подобных связей становится довольно увлекательным занятием, хотя и за путешествием через Антарктику наблюдать не менее интересно. Скрупулезности и полного погружения в снежный ад Дэна Симмонса ждать не стоит, но вспомнить, чем паковый лед отличается от шельфового, придется. Воспоминания — важнейшая деталь мироустройства по Брокмейеру, из них книга и соткана. Увы, море флешбэков убаюкивает и без того неспешное повествование. Их слишком много. С одной стороны, они подчеркивают местную аксиому «воспоминания суть жизнь», с другой, иллюстрируют еще одну: безболезненно увеличить объем рассказа в пару десятков раз практически невозможно. «Городские» главы чередуются с «арктическими», и на тонких соединительных струнах между ними все основательней повисают люди из прошлой жизни, эпизоды из детства, незначительные диалоги, вспышки узнавания и ворох подробностей о корпорации «Кока-Кола». Промо-акции, хитрые маркетинговые ходы, рабочие совещания — Брокмейер с чистой совестью мог потребовать оплату за «продакт плейсмент».

Запомните эту рецензию. Возможно, где-то в параллельной вселенной Фантлаб существует только благодаря памяти о его материалах. А даже если и не так, все рано запомните. Потому что Кевин Брокмейер написал хорошую книгу. С живыми (хоть и мертвыми) героями, опасными приключениями во льдах, с погибающим миром, с удивительным Городом, где каждый житель слышит стук незримого сердца. А еще эта книга подталкивает к размышлениям. Когда настанет час оказаться в Городе по ту сторону, каким бы он ни был на самом деле, много ли людей вспомнят нас? А если вспомнят, то по каким поступкам? У всех есть друзья, знакомые и даже родственники, встречи с которыми постоянно откладываются из-за работы, болезней, плохого настроения или сборной России по футболу. А ведь это так просто — набрать номер телефона и пригласить человека на рюмку «Кока-Колы». Каждый сам хозяин своей судьбы, но иногда хочется верить, что даже такие мелочи способны спасти кому-нибудь жизнь.

Если рассматривать рассказ исключительно с точки зрения его «страшности», то он и впрямь вряд ли кого впечатлит. Но в таком случае можно махнуть рукой и на большую часть прекрасных мистических произведений русских классиков. Потому что они не пугают — особенно сейчас. «Музей восковых фигур» интересен именно образами, обращением к теме кукольности, искусственности, подмены реального — восковым или механическим. И созданная Бежецким чуть безумная атмосфера кое-какую тревогу все-таки в себе несет. Если бы не концовка, которая по нынешним временам считается дурным тоном и авторским бессилием, было бы совсем хорошо.

Рассказ прекрасно демонстрирует, как порой важно выбрать правильное место действия. Поведай автор эту историю в современных декорациях, она бы забылась сразу после переворачивания последней страницы. Осажденный мертвецами условный супермаркет, три человека решаются сбегать в условный оружейный магазин по соседству, оставляя товарищей сдерживать зомби, а в том магазине… Скука, сколько можно, доколе и т.д. Но автор пошел другим путем, хотя история такая же простая, а герои такие же схематичные. Японская деревушка, облитые дождем рисовые поля, фигуры «модзя» в темноте и горстка бесстрашных самураев с мечами и луками против толпы мертвецов — простая на первый взгляд смена деталей, и проходной рассказ по-настоящему запоминается, увлекая антуражем и атмосферой.

Слушая в детстве истории о ведьмах в лесных домиках, все мы натягивали одеяло на глаза, но продолжали погружаться в пугающий и притягательный мир сказок. В мир проклятий, заколдованных принцесс и волшебства. С тех пор эти истории всегда с нами. Мы можем уверить себя, что напрочь забыли любимые некогда сюжеты, но на деле достаточно увидеть разбросанные по дороге хлебные крошки или серую тень с большими-большими ушами, как все они возвращаются. Однажды прикоснувшись к сказке, мы приоткрыли дверь в параллельную вселенную, которая росла и менялась вместе с нами. Избушки на курьих ножках превращались в королевские замки с платной парковкой, дремучие леса вырубались под строительство торговых комплексов, вводились грабительские тарифы на услуги фей-крестных, а принцессы с портретов на стенах дворцов перебирались на страницы мужских журналов. Ведь сказки тоже взрослеют.

Кейт Бернхаймер очень любит сказки. Она по сей день читает лекции о сказках и занимается альманахом «Сказочное обозрение», а еще ее дедушка работал на Уолта Диснея (а может, и не работал). Рассказывать сказки на новый лад, видоизменять, пускать в ногу со временем — идея, конечно, не самая свежая. Но сказочный материал настолько пленителен и податлив, что пройти мимо сможет не каждый автор. Сколько громких имен по-своему перерабатывалин народные предания — ни в сказке сказать… ну, вы в курсе. Вот и Бернхаймер, уже приложившая руку и сердце к созданию антологии очерков о влиянии сказок на творчество, не смогла устоять. При участии Кармен Гименес Смит она явила миру сборник из сорока историй, у которых точкой отсчета являются сказки со всего света — известные и не очень. Оригинальный том волею российских издателей превратился в два, но книгу следует рассматривать как единое целое (две отечественные обложки прекрасно соединяются в общий рисунок), поскольку рассказы сгруппированы по географическому принципу, от матушки России до Вьетнама, Мексики и США. Авторы самого разного калибра попытались продемонстрировать все богатство сказочной традиции, где-то выворачивая исходник наизнанку, а где-то просто пересказывая его едва ли не слово в слово. Составительница осталась довольна, а читателю предстояло понять: любит ли он сказки так же, как любит их Кейт Бернхаймер?

Преодолев двойное предисловие (функциональное — от составительницы, художественно-завлекательное — от Грегори Мэгуайра) читатель оказывается в гостях у славянского фольклора. Лучший в этом блоке рассказ Людмилы Петрушевской «Где я была» мог бы стать лучшим и во всем первом томе, если бы не посредственная концовка. Здесь сказочные мотивы не эксплуатируются напрямую, что выгодно отличает его от прочих — рассказ хорош сам по себе. Петрушевская изображает сегодняшний день в мрачных красках, с усталостью, депрессией, попытками сбежать от серой жизни. Хороши и портреты героев, и описания глубинки, куда приезжает женщина в поисках старой дачной хозяйки, у которой всегда можно было погостить без предупреждения. Только вот добродушная бабушка изменилась, теперь она не желает видеть гостей и заявляет, что умерла… Напротив, настоящую сказку с говорящими животными и колоритным фольклорным персонажем рисует Джой Уильямз в рассказе «Баба-Яга и Пеликаничка». В отличие от большинства интерпретаций, зло здесь символизирует не дама в ступе, а современный мир, который в лице орнитолога-убийцы вторгается в волшебный лес. «Страсть» Джонатона Китса смело можно назвать сестрой Снегурочки. Жестокой хозяйкой зимы. Манящая привлекательность этого образа в сочетании с чувством опасности, которое он внушает, составляют любопытный сплав, хотя сама история довольно проста.

Далее антология обращается к сказкам Германии, и на сцену выходит тяжелая артиллерия. Разумеется, речь о братьях Гримм. Их произведения давным-давно заслужили бессмертие в веках, поэтому каждому новому желающему переосмыслить труды братьев приходится лезть из кожи вон, чтобы хотя бы отдаленно соответствовать столь высокому уровню. Как показывает эта книга, подход у всех авторов разный. Кто-то полагается на чужие заслуги и пересказывает и без того жуткую «Сказку про можжевельник» (Алиса Наттинг «Брат и птица») о разрубленном на куски и скормленном отцу мальчике, отправляя слова песенки «Мать извела меня…» в заглавие антологии. Другие изливаются мыслепотоком о мести (Нил ЛаБьют «А кудри как золотая пряжа») или удивляют невнятной сюрреалистической пьесой, в которой без подсказки автора не так просто узнать «Бременских музыкантов» (Джойэлль Максуини «Теплый рот»). Уже к середине первого тома становится понятно, что современная обработка не всегда идет на пользу. Если «Снежка и Роза» Лидии Миллет и «Хансель и Гретель» Фрэнсин Проуз написаны в гармонии с первоисточником и обновленным антуражем, то, к примеру, в «Братьях-лебедях» Шелли Джексон явно перебарщивает с желанием втиснуть старую сказку в новую одежку.

Если в российской части книги лучшим был рассказ без особых чудес, то в скандинавском блоке имени Ганса Христиана Андерсена выделяются как раз волшебные истории. В «Полпути» Кэрен Джой Фаулер известная сказка о молодом человеке с крылом вместо руки действительно обретает вторую жизнь. В ней есть место и любви (порою противоестественной), и доброте, и печали. Рассказ эмоционален и красив, в его случае нет ощущения, что автор напрасно потратил и свое, и читательское время, решив ухватиться за расхожий сюжет. В «Русалке на ветвях» Тимоти Шэфферта разыгрывается классический любовный треугольник, причем в тексте грамотно соблюден баланс между сказочностью и современными веяниями. Несмотря на наркотики, «русалочий снафф» и изрядную долю неприглядных моментов, историю окутывает каким-то добрым волшебством. Также неплох и «Дым-Угрюм» Брайана Эвенсона, повествующий о небывалом всемогущем коне, который воздействует на разум хозяина. А вот «Глаза собак» Люси Корин и «Горшочек» Ильи Каминского иначе как издевательством над оригиналами не назовешь. При этом Корин, перекраивая «Огниво», затеяла странный эксперимент с подачей текста: он идет в две колонки, в первой — куцый пересказ, во второй — авторская версия. Учитывая тот факт, что «куцый пересказ» совсем уж схематичен, в левой колонке постоянно зияет устрашающая пустота.

Во второй книге географическое разнообразие исходных сказок куда шире: Англия, Ирландия, Греция, Япония, Франция, Италия… Причем и сюжеты используется не те, что постоянно на слуху. В качестве знакомства с культурой и фольклором других стран ход, безусловно, удачный, только вот уровень рассказанных историй в лучшую сторону не меняется. Любой тематический сборник не отличается однородностью содержания, но в случае с антологией «Мать извела меня…» это особенно бросается в глаза. Часть авторов слишком увлекается пришиванием к сказкам пресловутого «нового лада», то увязая в неоправданном стёбе (яркий пример — «Девица, волк и карга» Келли Уэллз, очередной вариант «Красной шапочки»), то зацикливаясь на слове «пересказ», то пытаясь излить в текст нечто шокирующее, чего уж точно раньше там не было. В результате большинство работ страдают различными недугами. Неплохая восточная легенда Хироми Ито «Я Андзюхимэко» зачем-то приправлена педофилией (уж трехлетнего ребенка можно было пожалеть) и совокупляющейся со столбом ведьмой. В рассказе «Поцелуй, пробуждающий спящих» Рабиха Аламеддина все живое вокруг замка Спящей Красавицы умирает, в том числе и вирусы. Этим хочет воспользоваться больная девочка, выросшая в пузыре. Прибыв на место, она начинает замечать, что окружение меняется, появляются змеи, плотоядные растения, а потом приходят и принцы. Мрачная и загадочная атмосфера уединенного места посреди мертвой пустыни разваливается, когда один из принцев добирается до спящей и утопает лицом в волосяном лесу ее промежности, на этом, конечно, не останавливаясь.

Но, хвала небесам, есть и те, кто отстаивает честное имя волшебных сказок. Келли Линк («Кошачья шкурка») обеспечивает и жутью, и приключениями в рассказе о похождениях кошки по имени Ведьмина Месть с младшим сыном почившей колдуньи. Котофилов может возмутить количество содранной кожи и сгоревших хвостатых трупиков, но все остальные должны остаться довольны. «Владычица красок» Эйми Бендер — этакий приквел «Ослиной шкурки» Шарля Перро, замечательная история о буднях создателей самых необычных цветов, где любая деталь столь редкой профессии интересна вдвойне. «Производственный» рассказ, от каждой страницы которого так и веет магией и чудесами. «Тиг О’Кейн и труп» Криса Эдриэна повествует о красоте как проклятье. Главный герой был невероятно красив, в него влюблялись все вокруг, мужчины и женщины, но сам он не был терпим к чужому уродству. Потому-то и угодил в неприятности, оказавшись ночью с мертвецом на закорках в поисках подходящей могилы… Рассказ по-ирландски очарователен, здесь вам и танцы, и легкий саспенс, и жуткие кладбищенские виды, и в чем-то забавная беготня с болтливым покойником за спиной. Одна из самых ярких работ всей антологии, особенно на фоне разочаровывающих мастеров уровня Нила Геймана и Джойс Кэрол Оутс. И если первый в рассказе «Оранжевый» просто не предложил ничего запоминающегося, хоть и не ударил в грязь физиономией, то вторая в микроскопическом «Синебрадом возлюбленном» как автор растворилась в чужом творчестве, от себя лишь изменив концовку.

Однако, как ни странно, сильнее всех в сборнике выступили реалисты. Те, чьи истории происходят здесь и сейчас, а сказочный флер, хоть и всегда рядом, витает где-то за кадром. Были, разумеется, и те, кто при таком подходе описал обыкновенные человеческие драмы или непростую природу взаимоотношений. Но когда в антологии четыре десятка рассказов, останавливаться на проходных вещах не обязательно. Они не плохие и не хорошие, потому что имя им Легион. Увы, таковых в книге большинство. Но не может быть правил без исключений. «Лодочные прогулки по заливу Литуя» Джима Шепарда привлекают прежде всего завораживающими описаниями природы, а сам текст наполнен такой мелодичной грустью, что история будто баюкает читателя на той самой волне, что изменила жизни персонажей. Название рассказа Джона Апдайка «Синяя Борода в Ирландии» говорит само за себя. Хоть здесь и нет потайных комнат с трупами убиенных супруг, серебристая щетина и многоженство автоматически определяет героя к сказочному архетипу. Во время поездки в страну лепреконов и футбольных фанатов он остается наедине со своей молодой капризной супругой, а в памяти то и дело пробуждаются предыдущие жены. Стандартная «отпускная» история рассказана настолько умело, настолько тонко подмечены нюансы и склоки семейной жизни, так четко выписаны персонажи, что остается сделать вывод: примкнуть к упомянутому выше Легиону этой работе помешал авторский талант, способный раскрасить и оживить любой сюжет, каким бы статичным тот ни казался. Ким Аддоницио с рассказом «С тех пор и до скончания их дней» по праву украшает книгу ближе к финалу и отвечает за послевкусие. Жаль, что составительница попыталась перебить впечатление своим неказистым пересказом «Овального портрета» Эдгара По, зацементировав его (пересказ, а не По) перед Благодарностями. «С тех пор…» — городская притча о надежде. Семеро карликов живут на чердаке многоквартирного дома, пьют, курят, работают в ресторане, ругаются и скандалят друг с другом. Пытаются найти себя в мире больших людей. А еще они ждут прекрасную высокую девушку, которая однажды обязательно придет и сделает их счастливыми. Символом надежды становится старая книжка о Белоснежке. Настоящая святыня для некоторых из них. Но не для всех. И когда годы спустя никто так и не приходит, вера потихоньку начинает оставлять маленьких человечков с большими сердцами.

«Мать извела меня, папа сожрал меня» и «Папа сожрал меня, мать извела меня» равноценные сборники, от которых не стоит ждать заоблачных чудес. Безусловно, они отлично украсят стенной шкаф: издания сделаны с любовью, с симпатичными обложками, все рассказы снабжены авторскими комментариями, а в расширенном содержании можно увидеть, какие именно сказки вдохновили писателей на представленные рассказы. Однако, если копнуть книжную полку глубже, отыскать там любимые букинистические томики с иллюстрациями (разве могут настоящие сказки быть без картинок?), поставить рядышком с пересказанными историями, то разница сразу станет очевидна. Быть может, Бернхаймер промахнулась с некоторыми авторами. Быть может, подход с пересказом на новый лад писатели восприняли слишком буквально, а в погоне за модерновой оболочкой переборщили со сленгом, грубостью и сексом. В антологии есть хорошие рассказы, есть пара отличных, но гораздо больше тех, ради которых не стоило ворошить старые версии. Любопытно, но не более. А еще, быть может, пришла пора придумывать новые сказки.

Фархад Нигматуллин из Бирюлево не мог и предположить, что рецензия на книгу с его участием будет писаться на фоне невеселых событий в Бирюлево всамделишном, причем события эти будут связаны с реальными мигрантами. У Фархада были свои дела, какие есть у любого литературного персонажа. Он выкапывал трупы на кладбище, постоянно мерз, ночами всматривался в тротуары спального района, а еще совокуплялся с подобранной на улице козой и разносил по квартире ее испражнения. Фархаду была доверена лишь эпизодическая роль, но зато на его долю выпала честь явиться читателю уже в прологе и уйти из жизни занятным способом, который хорошо знаком поклонникам Джо Хилла. Вот таким был наш Фархад, пытавшийся разглядеть Кремль из Бирюлево. А много ли подобных персонажей обитает в тихих с виду районах столицы? Известный кинорежиссер Владимир Алеников, который и придумал Фархада, уверен: полным-полно.

Когда в 2005 году вышла в свет книга Аленикова «Ублюдки», автор негодовал вместе с читателями. Последние не могли взять в толк, с чего вдруг создатель любимых героев детства — Петрова и Васечкина — перепрофилировался в оголтелого чернушника с плохим вкусом. Алеников же посыпал пеплом головы издателей из «Лимбус Пресс», которые впихнули в аннотацию тех самых Петрова с Васечкиным, устроив покупателям сюрприз: вместо условного «Ералаша» те получили нелепицу о том, как очень одинокий господин запустил мышку-норушку себе в задний проход. Структурно «Ублюдки» представляли собой сборник коротких историй разной степени отвратительности, объединенных общими персонажами, топонимами и грязью. «Сумерки в спальном районе» выстроены в том же ключе и продолжают начатое семь лет назад безобразие.

Книга разделена на две части: «Спальный район» и «Сумерки в спальном районе», и хоть как-то ее вытягивает именно вторая половина, где худо-бедно появляется сюжет и даже детективная интрига. В остальном же повествование больше похоже на заглядывание в чужие окна, где каждый первый сосед либо извращенец, либо убийца. Сходства с «Ублюдками» не только композиционные: в спальном районе можно расслышать эхо событий той книги. Здешние герои тоже существуют в каком-то особом мире, с особыми скелетами в голове и особыми тараканами в шкафу. Бирюлево, по мнению автора, настоящий рассадник человеческих пороков, здесь каждый хочет обмануть, нагадить, поиметь, убить, избавиться от надоевшего родственника, удовлетворить свои странные потребности. Нормальные люди там просто не водятся. Не завезли. Алеников тащит читателя через толпу моральных уродов с удовольствием, достойным лучшего применения. Его герои мрут так же нелепо, как и живут, причем напрашивающегося глубокомысленного посыла, с помощью которого можно было бы оправдать ковыряние в их нижнем белье, автор так и не родил. Зло всегда получает по заслугам? Возможно, только вот морок над Бирюлево повис столь плотный, что добра там не разглядеть. Не суйте гениталии в клетку с медведем? Спасибо, уберегли.

Раскрашивать мир в черный цвет тоже нужно уметь. Как и описывать спальные районы. После знакомства с «Сумерками» можно лишь грустно покачать головой и спросить автора, действительно ли он представляет себе окраину столицы именно такой. Книга балансирует на грани присвоения бирки «Фантастика» даже без фантэлемента. Характеры, мотивации, действия, ситуации, речи — все это высосано из пальца, когда не взято с потолка. Чтобы развести грязь и в очередной раз указать читателю на очевидное, много ума не надо. В Бирюлево Аленикова российская действительность будто отражается в кривом зеркале: минимальный уровень узнавания присутствует, но картинка искажена до смешного. Нет, такой спальный район, где автор даже не попытался придать знакомым пейзажам хотя бы толику очарования, нам не нужен. Лучше еще раз заглянуть в томик «Впусти меня», у Линдквиста с этим полный порядок. Хотя, казалось бы, тамошние реалии ничуть не веселее наших. Что же до пресловутой чернухи, то и тут Алеников взялся не за свое дело. Он не ставит перед собой сверхзадач, а откровенно упражняется в выдумывании мерзостей. Многочисленных алкоголиков Алексея Шолохова сложно назвать удачным выбором на роли героев, но не принять их невозможно — потому что такая действительность и впрямь живет за окном. То же самое можно сказать о тех авторах, которые препарируют ужасы войны. От жуткой правды хочется отвернуться, но от этого она не перестает быть правдой. Чернуха же Аленикова сюрреалистическая, абсурдная, и это не сознательный сюр Ильи Масодова, а просто искривленное восприятие действительности. Сколь бы темными и гадкими (на любителя!) ни были истории Сорокина, рассказывает он их талантливо (ведь не поспоришь!), а вот Алеников этим похвастаться не может (он ведь режиссер!) и пишет на усредненном уровне кухонных разговоров. Предыдущее предложение было чуть утрированной иллюстрацией стиля автора — если поначалу ремарки в скобках (непременно восклицательные!) не сильно мешают, то ближе к финалу эти вставки ничего кроме раздражения уже не вызывают.

В комплекте с книгой шел диск с саундтреком, что нельзя не отметить как интересный ход. Но вся эта дополнительная шумиха, в том числе и «звездные чтения» отрывков из «Сумерек», лишь прикрывают беспомощность содержания. Книгу можно смело рекомендовать тем, кому пришлись по вкусу «Ублюдки». Фанатам Масодова, пожалуй, тоже стоит полистать. А вот всем остальным — шагать мимо этого спального района, в Бирюлево нынче неспокойно. Не будь у автора громкого имени (которое он заработал вовсе не литературным трудом), рукопись запросто могла бы сгинуть в редакторском ящике вместе с несостоявшимися «Александрами Варго». Но раз уж книга добралась до читателей, то какую-то часть аудитории, пусть даже очень ограниченную, она заинтересует. Ведь когда про сексуальные и психические отклонения с таким смаком рассказывает уважаемый сценарист, кинорежиссер и драматург, «автор самого черного романа в отечественной истории», это дорогого стоит. Только вот ассоциировать Аленикова с прекрасными и любимыми фильмами юности у читателей больше не получится.

У природы нет плохой погоды. Кому-то милее всего летний зной и облака тополиного пуха, а кто-то ждет не дождется депрессивной осенней сырости, чтобы завернуться в любимый плед и в компании двадцати трех кошек размышлять о самоубийстве. Других влечет весенняя капель и просыпающиеся птичьи голоса, но существуют и те, кому ничего этого не надо. Те, для кого хрустящий под ногами снег и пляшущие на белоснежном насте отблески солнца олицетворяют любимое время года. Winter Is Coming… Ведь есть в круговерти ледяных кристалликов особая магия, свое волшебство. Снег может скрыть следы, спрятать грешную землю под нетронутым покрывалом, преобразить привычный мир и запустить все с нуля. Британец Грэм Джойс, приближенный к снежному таинству, решился поместить своих героев в морозные декорации французских Альп. Но обычным снегопадом автор ограничиваться не стал, опустив с величественных гор настоящую лавину.

У Джойса очень легкий слог, и легкость эта расползается по «Безмолвной земле», точно паутинки трещин по тонкому льду. Автор чувствует прочность слепленной им истории, осознает границу, где можно провалиться и с головой увязнуть в снежных колючках. И поэтому не рискует, предпочитая оставаться на поверхности. Стивен Кинг, чьи хвалебные цитаты на обложках российских изданий самых разных авторов встречаются едва ли не чаще, чем книги самого Короля, наверняка вооружился бы лопатой и выдал на-гора полный психологический портрет героев, и никакие тонны снега вокруг помехой бы не стали. У Джойса все проще. Легче. Он не хочет копать глубоко. Джейк и Зоя, молодая влюбленная пара, изящно встроенная в пейзаж горнолыжного курорта, оставляет ощущение воздушности. Это обычные люди со стандартным набором тараканов, со странным юморком и сексуальными фантазиями. Несмотря на центральную роль героев, образам не хватает «сцепки» с читателем. За ними любопытно наблюдать, но скорее со стороны. С такими людьми можно подружиться в отпуске, но по возвращении домой звонить им уже не захочется. Во время очередного покорения вершины Джейка и Зою накрывает лавина. Из снежного плена выбраться удается, но тут начинается самое интересное. Отель пуст. Деревня тоже. Вокруг — оставленные машины и дома. И ни единой живой души, кроме второй половинки.

Хороший снегопад действительно способен завалить округу и очистить ее от следов пребывания человека. Но Джойс даже не пытался спрятать под сугробами свой сюжетный твист. Потому что с ним он опоздал на добрый десяток лет, а теперь подобные повороты перекочевали в разряд клише. И автор это прекрасно понимал. Он дал читателю возможность предугадать развитие событий, узнать правду задолго до персонажей, но при этом еще один сюрприз сохранил до финала. До которого Зое и Джейку еще предстоит выдержать и странное течение здешнего времени, и сводящие с ума догадки, и видения-галлюцинации, и даже встречу с первыми живыми существами в этом брошенном снежном краю. Пустынный отель, где обычные свечи горят сутками, а мясо не портится даже вне холодильника, хоть и похож на «Оверлук», но по мистическо-туристической шкале не дотягивает до пятизвездочной гостиницы Стивена Кинга. Да, отсюда тоже нельзя выбраться, ведь все дороги ведут обратно. Здесь раздаются странные телефонные звонки, а сквозь меловую рябь у стен отеля иногда можно разглядеть черные силуэты незнакомцев. Безжизненные коридоры также нагоняют депрессию, и порою даже кажется, что из-за угла вот-вот выскользнет мужчина с молотком для игры в роке, а на стене проступит слово ТРЕМС. Но все же это не отдельный персонаж, как у Кинга, а элемент декорации. Ведь Джойс в «Безмолвной земле» объявил войну сложностям, уповая на легкость и простоту. И финальный аккорд, о котором читатель вновь догадывается раньше действующих лиц, катарсиса не несет. Он лишь завершает историю. Ставит точку в путешествии по снежному лимбу.

Рэмси Кэмпбелл назвал «Безмолвную землю» одним из лучших хоррор-романов последнего времени. Несмотря на то, что хлопья снега в Silent Land эпизодично можно принять за сгустки пепла из Silent Hill, ужаса как такового здесь не встретить. У книги есть свое очарование, но нет изюминки. Пресловутые следы на снегу выдают хоженые тропы и избитые сюжетные повороты. Джойс хороший писатель, не отнять, и книгу он сделал со знаком качества. Однако даже не слишком искушенного потребителя ей не удивишь. Все это уже было. Трогательная история любви остается в памяти и после прочтения, но эмоциональный фон произведения слишком ровный. Как фигуры главных героев у брошенной деревни сливаются с метелью в одно целое, так и «Безмолвная земля» встает в один ряд со множеством других книг, ничем среди них не выделяясь. Но есть ощущение, что Джойс об этом и не думал. Он просто рассказал историю, которую хотел рассказать. Где симпатичные Джейк и Зоя обязательно дойдут до финала, каким бы он ни был для каждого из них. Главное — не бояться. В конце концов, кому как не парню по имени Джейк знать, что есть и другие миры, кроме этого.

Все профессии важны, все профессии нужны. Полицейские, охотники, доктора, гробовщики, проводники, журналисты и многие другие. Для кого-то профессия является лишь очередной записью в трудовой книжке, а для кого-то это настоящее призвание. Судьба. Писатель Рик Янси не похож на человека, пришедшего в литературу с единственной целью — обменивать буковки на доллары. Потому что его истории живые, потому что населяющие его книги полицейские, охотники, доктора, гробовщики, проводники, журналисты и многие другие — наделены авторской искоркой, способной указать верный путь даже в самое темное время суток. Персонажи у Янси не конвейерные манекены, а личности, выгодно отличающиеся от печатных выкидышей поточной продукции современного книгоиздания. Еще этот американец сам придумывает профессии — монстролога, например. А у каждого уважающего себя монстролога должен быть ученик, чьи услуги, как известно, незаменимы. Пример Рика Янси и созданной им парочки обитателей дома 425 по Харрингтон Лейн показывает: даже из такого необычного союза профессий на выходе может получиться то, что принято называть Литературой с большой буквы.

Явившийся миру в 2011 году «Ученик монстролога» покорил хоррор-общественность и насторожил тех, кто, не глядя, утащил роман с полки приключенческой литературы для подростков. Декалитры крови, армия трупов, разбросанные по страницам внутренности и размазанные по декорациям дети. Книга пахла смертью и засасывала читателя внутрь, точно Некрономикон парня с бензопилой вместо руки. После завершения бойни с антропофагами через туман войны мерещились нескладные силуэты новых монстров, ведь Янси к тому времени закончил еще два романа (да-да, мы помним, не сам написал, а опубликовал реальные дневники Уилла Генри, конечно-конечно). Испытание африканскими людоедами читательская братия с честью выдержала вместе с героями, однако расслабляться не пришлось, ибо в колыханиях ветра послышался страшный зов. Но не превратившегося в интернет-мем Ктулху, а жадного до человечины, ненасытного индейского духа Вендиго. И сотни читателей вняли этому зову, следуя за янтарными глазами на угольном полотне ночи. После шикарного первого тома цикла «Монстролог» у них не было ни единого шанса остаться в стороне.

Меланхоличный сумасброд Пеллинор Уортроп и его двенадцатилетний помощник-сирота Уилл Генри покидают особняк в Новой Англии ради заснеженной канадской пустыни. Доктор все так же несобран и склонен к депрессиям, Уилл все так же предан своему наставнику, заучив армейское «да, сэр», будто заклинание. Найдя проводника в лице сержанта Хока, герои попадают в край бесконечных лесов и северного ветра, в выжженные пожарами пустоши, где обугленные деревья растворяются у линии горизонта, а в небе парят стервятники. Именно здесь пропал друг детства Уортропа — монстролог Джон Чанлер. Легенды индейцев гласят, что в царстве дикой природы живет существо, которое старше самих гор. Аутико, Дьену, Lepto lucronis. Вендиго. Вечный его спутник — голод, который невозможно утолить. Чем больше оно ест, тем голодней становится, и тем больше ему нужно человечины. Уортроп верит лишь в классифицированных монстров, поэтому Вендиго для него миф, и даже насаженный на дерево труп проводника Джона Чанлера с содранной кожей и надкусанным сердцем не может переубедить упертого доктора. Атмосфера первой части книги самая что ни на есть «блэквудовская». Здесь нет разухабистого натурализма «Ученика монстролога», кровь тут стынет в жилах, а не хлещет водопадом. Шорохи в мертвом лесу, запахи, предчувствия, желтые зрачки, глядящие сквозь ночь, шепот ветра над головой и огромные тени, застилающие небо…

«На аутико не охотятся; это аутико охотится, — говорил огимаа. — Ты не зовешь аутико. Аутико зовет тебя».

Элджернон Блэквуд в далеком 1910 году мучил персонажей намеками и подступающим безумием. Янси добавил в классический рецепт еще и внутренний конфликт, подлил жестокости и закрепил уровень сумасшествия, даруя героям ощущение загнанной дичи. Если орда антропофагов пугала неконтролируемой мощью разъяренных хищников, то «мшистый рот» куда более тонкая личина зла, предпочитающая расшатать психику, прежде чем сожрать сердце жертвы. Вендиго Янси не остается таинственным душеедом, а материализуется во всей красе. Да еще и за пределами проклятых лесов. С перемещением действия в город возрадуются поклонники мяса, привыкшие к Янси-потрошителю. А мифологическая загадка индейской пустыни пеплом мертвых кленов развеется по ветру, в потоках которого шагает вечный обжора, полюбивший вырывать людям глаза и сдирать лица.

Урбанистическую часть романа можно разделить на две половинки. В первой герои кочуют по светским домам, посещают конгресс монстрологов, обсуждают будущее столь уникальной науки, а Уилл впервые пробует танцевать на балу. Здесь изумленный читатель встретит сразу двух женских персонажей, которых невозможно было представить рядом с главными героями после первой книги. Супруга Джона Чанлера служит мостиком в прошлое Уортропа, и выписана несколько небрежно. Все-таки слишком очевидна ее вспомогательная функция, и даже автор с девушкой особо не церемонится. Но свой след она оставляет, ведь благодаря ей черствое сердце чудака доктора удивит читателя невиданной доселе теплотой. Хотя куда лучше удался образ подружки Уилла — Лилли. Девчушка, мечтающая стать первой женщиной-монстрологом, своей энергией, любознательностью, тягой к приключениям и взрослым рассуждениям просто не может не вызвать симпатию. Кроме всего прочего, на страницах книги обнаружится ряд исторических персон: от Томаса Эдисона и Гюстава Эйфеля до «чертового ирландца» Брэма Стокера. Но самым реальным «камео» отметился не кто иной, как Элджернон Блэквуд, выступивший в роли журналиста, который преследует Уортропа в надежде заполучить интересную историю. Жаль, не хватило Янси запала выдать ровню Джону Кернсу из «Ученика монстролога». Вместо неназываемого Джека Потрошителя на этот раз имеется неназываемый Ван-Хельсинг, но харизмы их находятся в столь разных весовых категориях, что размен удачным назвать нельзя. Вторая же часть городских приключений показывает Нью-Йорк этакой клоакой — с кучами мусора на улицах, опорожненными ночными горшками на тротуарах, заполненными дерьмом подвалами трущоб. Монстрологи идут за чудовищем сквозь миазмы разложения, сквозь грязь и нищету. Янси умело сгущает тучи атмосферы и лишний раз напоминает, что для него не существует запретов. Творческой смелости автору хватает с избытком, так что тем, кого мутило от сцены расправы над детьми в прошлом романе, стоит запастись бумажными пакетами до того, как герои сольются с сумраком трущоб.

Первым романом цикла «Monstrumologist» Рик Янси так высоко задрал планку, что вокруг продолжения незаметно сгустились тучи завышенных ожиданий. Тут-то и крылось главное опасение: а возьмет ли писатель второй раз подобную высоту? Рекорд устоял. «Проклятье Вендиго» уже другая книга. Пускай и со всеми узнаваемыми элементами, но другая. Не такая сочная, не такая яркая, не столь сюжетно изощренная, но такая же интересная и мрачная. Акценты смещены, теперь физиология не возвышается над психологией, а идет с ней рука об руку. И подобный баланс выглядит закономерным. Планка если и сползла, то лишь для того, чтобы попробовать оказаться гораздо выше после третьего тома. А там, кто знает, сколько на самом деле тетрадей Уилла Генри лежит под матрасом у Янси…

Рассказ не лишен атмосферы, все-таки написан не абы кем, но, несмотря на это, оставляет странное впечатление. Да, Кортасару удалось оживить картинку, посадить читателя рядышком со всеми этими цветочными перевозчиками и нашими героями. Да, Кортасару удалось правдоподобно нарисовать все эти сверлящие взгляды. Да, Кортасару удалось изобразить автобус не просто повозкой с пассажирами, а каким-то действительно нехорошим местом. Но… Как-то все это не стреляет. Не цепляет. Героиня и ее попутчик так и остались чужими, схематичными персонажами, за чью судьбу волноваться просто нет нужды. Атмосферы страха, которую некоторые читатели здесь прочувствовали, в полной мере ощутить не удалось. Тревожность растворилась в статичном сюжете. Нет здесь ощущения угрозы. Как нет и латиноамериканского колорита — вместо оного свалка топонимов, о которые глаз спотыкается, точно вынесенный в заголовок транспорт о неровности дороги. Лучше всего передана внутренняя атмосфера салона, в особенности запахи. Здесь душно и неуютно, но из-за того, что автор не до конца вовлек читателя в художественную игру со странным автобусом, оставив слишком много простора для сторонней фантазии, эти факторы играют скорее во вред: салон хочется быстрее покинуть, выбраться на свежий воздух. Дочитать рассказ и перейти к более удачным вещам Кортасара.

Удивительно, как часто раньше авторы любили использовать прием «стороннего рассказчика». Даже когда повествование шло от первого лица, им словно что-то мешало самим изложить историю. Знакомый, близкий родственник, случайный попутчик… кто только устами автора не обращался к читателю. А помимо живых и осязаемых людей были еще и письма. Много писем. Зачастую этот прием не был ничем обоснован: заканчивает историю фантомный рассказчик — ставит точку в произведении и автор. В рассказе Жана Рэя перед героем сразу два послания из прошлого (на немецком и французском языках), но автор умело увязывает их между собой и точку ставит именно как автор, а не переносчик чужих слов. Обе найденные тетради объединяет атмосфера ужаса, которую не понаслышке знакомый с хоррором Рэй продемонстрировал с разных сторон. Немецкий манускрипт начинается как классическая история с привидением в отдельно взятом доме, но очень быстро трансформируется в более масштабное противостояние с темными силами. Отлично передан страх, с которым город, где сотнями исчезают и умирают люди, встречает ночь. Французский же манускрипт играет на любопытстве, в чем-то даже на авантюризме, хотя ощущение чего-то нехорошего витает и здесь. Сюжетно эта часть напоминает «Стереоскоп» Александра Иванова, и поначалу набеги героя в некий сумеречный мир с первой историей не особенно состыковывались. Но хитроумный бельгийский автор все отлично продумал, знакомый по немецкому манускрипту ужас наведается и сюда. «Переулок святой Берегонны» — классическая мистическая новелла в жанре хоррор, мимо которой ценителям мрачного направления проходить нельзя. Даже ярые ненавистники «старинного ужаса» наверняка оценят работу по достоинству, ведь Рэй избавил текст от затянутости, наивности и многословности, которые так любят ставить в вину авторам его времени.

«Он меня пугает, а мне не страшно» — эти слова о Леониде Андрееве приписывают Толстому. Страх вообще сложная штука. И очень индивидуальная. Прозу Андреева далеко не всегда можно назвать пугающей, но почти всегда впечатляющей. Настоящий мастер слова погружал читателя в трехмерный мир повествования задолго до появления 3D-кинотеатров. Его образы живые, описания красочные, а от затрагиваемых тем никогда не хочется отмахнуться. В каждой истории есть крючки, за которые обязательно зацепятся читательские чувства. В повести «Иуда Искариот» Андреев с той же виртуозностью, что продемонстрировал годом ранее в рассказе «Елеазар», обыгрывает библейский сюжет. Только на этот раз его выбор пал на еще более известного персонажа, и то, как автор изобразил Иуду, достойно высочайшей похвалы. В этом произведении не обошлось без любимых автором ноток тревожности, хотя повесть и не страшная. Скорее, она неуютная. Здесь сам облик Иуды, проработанный до жутких мелочей, с первых же страниц втягивает читателя в мир, над которым нервным напряжением висит приближение неотвратимой развязки. Но Андреев был бы кем-то другим, если бы просто пересказал известную историю. Он рассказал свою. О вере, о любви, о предательстве и о его цене. Он взглянул в прошлое другими глазами, чтобы новая экскурсия на Голгофу за тридцать серебренников заставила читателя задуматься. И со своей задачей автор справился.

Фанфик? Использование чужих идей и работа во «вторичном литературном мире»? А вот и фигушки! Просто-напросто два больших мастера отдают дань уважения еще одному мастеру. Кинг + Кинг + Матесон, что может быть круче? И ведь чувствуется за текстом какая-то искорка, люди не просто сочиняли историю по техзаданию, а четко понимали, что и для кого пишут. Семейный подряд Кинг-Хилл подошел к участию в трибьюте со всей ответственностью, поэтому старик Ричард наверняка остался доволен. И пусть дорогу, по которой за племенем байкеров мчится бензовоз, мы уже видели, пускай сюжет выстроен по лекалам среднестатистического роад-муви, и нечто знакомое почуют даже те, кто не читал/смотрел «Дуэль», произведение все равно цепляет и запоминается как самостоятельное. Ведь за руль двухместной печатной машинки в этот раз уселись не абы кто. Буквально с первых страниц улавливается атмосфера пустыни, слышится кряхтенье мотоциклов, обжигает жар шоссе. Кинги выбрали главными героями постоянно грызущихся отца и сына, подталкивая читателя к высматриванию и выдумыванию параллелей с реальными отношениями авторов. Характеры «играют», тонко подмеченные мелочи оживляют даже второстепенных персонажей, а антагонист в итоге не остается необъясненным напоминанием о том, что зло существует. В общем, крепкий рассказ от очень приятного дуэта, каждому участнику которого в свое время наверняка предстоит получать такие же «каверы» на собственные произведения. Старшенький уже давно заслужил. А младшенький прилежно над этим работает. И, судя по его работе, вполне может оставить позади папашу, словно копируя байкера-сына, который все время отрывался от своего племени, бросая отца в компании заслуженных ветеранов.

Эта книга задумана и написана так, что почти каждый читатель отыщет в ней что-то для себя. Любите философствовать на тему бога? Специально для вас почти вся первая часть, наполненная теологическими размышлениями. Вам интересны приключения? Классическая робинзонада не даст заскучать. В художественном произведении больше привлекает психология? Здесь отыщется и она, причем самым лакомым кусочком станут не людские отношения, а отношения человека с природой. Знакомство с далекой Индией (пускай и поверхностное), взгляд на дела зоопарка изнутри, руководство по выживанию в открытой воде, красивейшие описания океана (благодаря которым можно почувствовать привкус соленой воды и разглядеть каждую живность, встретившуюся на пути спасательной шлюпки), таинственный остров где-то в интервале между мистикой и магреализом, жесткие и жестокие сцены физиологического характера, неожиданная «вилка» в финале, подталкивающая к нелегкому выбору… Чтобы получить все это, нужно всего лишь открыть одну-единственную книгу Янна Мартела.

Роман наполнен живыми интонациями, живыми образами. Жизнью. А еще через всю книгу проходит тема выбора. Первая часть, сотканная из рассуждений о вере, о мировоззрении, получилась бы откровенно скучной без конфликта религий — на героя давят со всех сторон, принуждая сделать выбор в пользу одной из них (здесь очень хорош образ «трех волхвов»). Уже потом, посреди мирового океана, у паренька по прозвищу Пи не раз появится в голове список возможных вариантов решения ситуации. Благодаря правильному выбору (убить, усыпить, выкинуть из шлюпки, отравить… а может, приручить?) читатель получил еще одного замечательного персонажа — бенгальского тигра, без которого не раскрылся бы и образ самого Пи. Наблюдать за их отношениями безумно интересно, и момент прощания вызывает неподдельную грусть. После этой книги всех Шерханов хочется переименовать в Ричардов Паркеров. В финале в волшебную историю спасения вторгается суровый натурализм, но автор не рушит сказку, он лишь с хитрой улыбкой подводит читателя к еще одному выбору. Главному. Какая история вам нравится больше? Оказавшись на этой развилке, каждый волен решать сам, в сторону какой из версий делать шаг. И здесь хочется вспомнить слова замечательной писательницы Анны Старобинец. Отвечая на вопрос о концовке романа «Страж» Чарльза Маклина, который очень схож с «Жизнью Пи» возможностью двойного толкования сюжета и четко не высказанной авторской позицией, Анна сказала следующее: «Между сумасшествием и чудом выбираю чудо. Чудо интереснее». Сложно не согласиться. Пускай даже сумасшествие или спятивший кок-людоед ближе к сегодняшней действительности, верить хочется именно в чудо. В книгах, в отличие от реальности, мы можем себе это позволить.

Отличная книга. Из русскоязычной «тьмы» однозначно лучшее в году 2012. Хотя не могу не согласиться с различными рецензентами, роман и вовсе мог стать эталоном нашего хоррора, на который бы потом равнялись. Лично я не испытал болезненного перехода хоррор-завязки в фэнтезятину, у меня в голове история сложилась вполне цельная. Более того, нахваливаемая коллегами жуть из городской части такого же мощного впечатления не произвела. Куда сильней приглянулись блуждания ГГ с сестрой до попадания в дом бабки. Отличная сцена в электричке (первая), затем просто шикарная атмосфера «чего-то-нехорошее-где-то-рядом», картинка рисовалась отличная. Холодный полустанок, стог сена, свинарник, бабулька, которую невозможно догнать. Просто здорово. После кладбища и лесного домика уловить схожую атмосферу, прочувствовать тот самый саспенс удалось, только когда снаружи проходил Марат-абый и застыл, глядя в окно («масло в рот»). А вот дальнейшие приключения были лишены того же нерва, хоть и небезынтересны. Сцена в электричке в Казань просто чудовищно растянута. Ну и не верю я в такие совпадения вместе с главным героем. Написано здорово, хотя порой приходится завидовать пацану, который одну за другой сочиняет такие метафоры, кои не каждый взрослый себе нафантазирует. Сам же образ убыра гораздо выигрышней любого осточертевшего вампира-вурдалака, одна сцена со «слепком лица» чего стоит. Фольклорные персонажи удались, чего уж там. Мой фаворит однозначно бичура, крайне милая нечисть! В общем, 8/10 смело могу книге дать. Если бы автор больше внимания уделил нагнетанию жути, атмосферы тревоги, и меньше следопытовским квестам на грани волшебства и внедрению в текст татарского языка, то, глядишь, и все «десять» в итоге набралось бы. Но и так очень и очень достойно. Ждем «Убырлы» в бумаге.

«Найденные записи» – именно так по аналогии с киношным «found footage» можно обозначить поджанр романа, который открывает цикл «Монстролог» американца Рика Янси. Автор с самого начала обзывает себя редактором и рассказывает читателю историю о том, как к нему в руки попал очень странный дневник: тринадцать тетрадей воспоминаний, множество исписанных с двух сторон листов, исповедь безумца мелким почерком… Принадлежал дневник человеку без документов и родственников, который называл себя Уильямом Джеймсом Генри и утверждал, что родился в 1876 году. Таким образом, на момент смерти (после которой к Янси и попали тетради) этому нелюдимому старику должен был идти сто тридцать второй год, что лишь подтверждало теорию о психическом расстройстве. Впрочем, любознательный писатель не может оставить такую историю без внимания и, создав интригу полуправдивым вступлением, до самого эпилога передает права «рассказчика» автору дневника. Но не сухому умирающему старцу, а двенадцатилетнему мальчишке-сироте, который жил в доме 425 по Харрингтон Лейн, что в Новом Иерусалиме, более ста лет назад.

На дворе конец 19 века, новоанглийская весна 1888 года. В маленьком неинтересном городишке есть мрачный особняк, о котором не устают судачить местные жители. Хозяин, Доктор Пеллинор Уортроп, не похож на обыкновенного врача, и о его занятиях ходят разные слухи. Полуночные гости со странными грузами лишь подливают масла в огонь. Здесь после смерти родителей живет Уилл Генри, продолжающий дело отца, который был ассистентом Доктора. Кроме этой парочки в доме нет ни души, поэтому юный помощник занимается и уборкой, и готовкой, и закупкой продуктов. Но тяжело на службе у Доктора приходится вовсе не из-за обязанностей по хозяйству. Все дело в особенной специализации Уортропа – монстрологии. Стало быть, ассистент монстролога должен участвовать во всех операциях и исследованиях Доктора, а они порой могут довести до обморока и взрослого человека, чего уж говорить о двенадцатилетнем пареньке. Возможность насладиться всеми малоаппетитными подробностями деятельности Уортропа читателю предоставляется с первых же страниц, когда ночь приводит в дом Доктора старого расхитителя могил с двумя трупами – объеденной хрупкой девушкой и африканским чудовищем Антропофагом.

Дуэт главных героев сразу вызывает симпатию, особенно занятно наблюдать за их странными диалогами. Спокойный и покорный Уилл Генри всячески старается угодить Доктору. Не обращая внимания на смертельную усталость, он выполняет многочисленные просьбы монстролога, порой не находя времени для сна и еды. Самому же Уортропу ничего этого и не нужно, классический «сумасшедший профессор» с маниакальной увлеченностью погружается в дело об Антропофагах и сутками напролет пытается понять, как африканские людоеды попали в Америку. Эксцентричный Доктор, как и все гении, рассеян и несобран, ему ничего не стоит забыть, о чем шла речь пять минут назад, а любимейшая фраза в его лексиконе – обращение к юному помощнику: «Пошевеливайся, Уилл Генри!». При этом Уортроп склонен к многодневным депрессиям, а порой и вовсе напоминает ребенка, когда, например, стесняется спросить, не принес ли Уилл Генри его любимых ватрушек. Отношения учителя и ученика на протяжении романа подаются читателю с разных сторон, и он, читатель, способен прочувствовать не только ненависть к старому дураку, не делающему скидку на возраст помощника, но и теплые чувства к измученному работой ученому, которому в детстве не досталось отцовской любви и который просто не знает, что делать с ребенком в доме. Вообще с персонажами в книге полный порядок, каждый образ узнаваем, за каждым ощущается жизнь. Среди прочих героев особняком стоит специально приглашенный охотник на Антропофагов – Джон Кернс, который за книгу сменит с десяток имен. Циничный хладнокровный убийца, обладающий непоколебимой уверенностью в себе и наделенный знаниями африканских племен об искусстве забоя Антропофагов. В финале книги читателя ждет намек на то, что Кернс (каким бы ни было его настоящее имя) и в самом деле отметился в хрониках 1888 года, хоть и вынужден был ради этого перебраться на Туманный Альбион.

Отдельных слов заслуживает атмосфера произведения. Начиная с особняка Уортропа и заканчивая клиникой для душевнобольных в Дедхеме, все декорации мрачны и реалистичны. Трехмерны. Специфический привкус страха во рту чувствуется не только со слов рассказчика. И хотя читатель знает, что впереди еще куча нерасшифрованных тетрадей, и с героями ничего не случится, ощущение угрозы всегда витает рядом, как и мысль, что из недружелюбных сумерек могут смотреть глаза Антропофага. Автор умело создает ауру тревоги, хотя и не стремится перепугать насмерть. Руководит перелистывающими страницы руками все же любопытство, ведь книга увлекает с самого начала, и путешествие через темноту невозможно бросить на полпути. Страх тоже становится верным спутником героев, но здесь он имеет вполне реальные корни в образе африканских чудовищ. Нет суеверной боязни непознанного, нет ужаса перед сверхъестественным, а есть вполне себе физический враг, которого можно уничтожить. Жуть, которую выплескивает на читателя Рик Янси (или все-таки Уилл Генри?), рассчитана не только на детишек, как может показаться поначалу, – уровень жестокости и натурализма в книге просто зашкаливает. Несмотря на внешние приметы подростковой приключенческой литературы, в плане хоррора «Ученик монстролога» уделывает многих своих соседей по жанру. Медицинские подробности вскрытия чудовищ, шокирующие методики истребления Антропофагов, заживо поедаемые мухами пациенты клиники и кормушка для людоедов под землей старого кладбища… Если вспомнить еще и сцену пожара, в котором погибли родители Уилла Генри, аппетит может пропасть надолго. Это хоррор без оглядки на возрастные ограничения, без купюр и стыдливого замалчивания деталей. Рик Янси не щадит даже детей.

«– А где же еще один? Не хватает еще одного ребенка.

– Нет, Уортроп, он здесь.

– Где?

– Он повсюду вокруг вас, – ответил констебль, и было слышно, что горло его сжал спазм».

Предложенная читателю охота на Антропофагов удалась по всем параметрам. Вообще большая удача, что автор выбрал именно этих чудовищ, а не очередных вампиров или надоевших зомби. В литературе ужасов африканские безголовые людоеды с пастью в груди и глазами на плечах обделены вниманием по сравнению с медийными коллегами, и Рик Янси взялся это исправить. Получилось, прямо скажем, здорово. Хотя автор и не дал забыть, что страшнее человека зверя нет. На Западе уже вышли два продолжения: «Проклятье Вендиго» (The Curse of the Wendigo) и «Остров крови» (The Isle of Blood). Новые приключения старых героев, новые мрачные локации и, конечно же, новые монстры. А это значит, что не за горами тот час, когда в странном доме 425 по Харрингтон Лейн среди ночи вновь прозвучит до боли знакомое «Пошевеливайся, Уилл Генри!». Что ж, будем ждать клича чудаковатого Доктора и на русском языке.

В последнее время названия в серии MYST поражают лаконичностью – под стать фамилии автора. Да и крен их в сторону различных профессий не может не толкать читателей на изуверский креатив: Кулинар, Медиум, Гример, Электрик… Сантехник, Слесарь и даже Проктолог – именно такое будущее шутливо предсказывают серии знатоки, следящие за эволюцией Варго с начала времен. Хотя винить авторов тут не стоит – переделки исходных названий стали в Эксмо едва ли не нормой. К примеру, «Электрик» появился на свет с биркой «Электрошок», но издателей имя новорожденного не устроило. Едва ли их спугнула калька с ужастика 1989 года от Уэса Крэйвена, тем более что «Электрика» от Варго с оговорками можно признать отечественной «новеллизацией по мотивам» или даже литературным ремейком. Но «Электрик» так «Электрик» – радует хотя бы то, что в этот раз название имеет самое прямое отношение к сюжету книги.

В городе лютует маньяк. Жертвы исчисляются десятками, а умерщвляют их с помощью электричества, за что негодяй и получает соответствующее прозвище. Но у серийных убийц есть одна черта, которая не позволяет им сеять ужас бесконечно: когда-нибудь они ошибаются. Либо оставляют следы, либо прокалываются на мелочах, либо вовсе забывают про осторожность, чувствуя себя неуловимыми. А еще они могут отойти от дел, да и бессмертием никто у метро не приторговывает. Поэтому верен закон: рано или поздно маньяк перестает убивать. Причины не так уж важны; главное, что город, в котором душегуб устроил себе охотничьи угодья, снова может спокойно встречать ночь. Электрику не суждено было творить бесчинства вечно, и он все-таки угодил в тюрьму, где в одну страшную ночь судью, присяжных, адвоката и всех остальных ему заменили собравшиеся в карауле люди. Электрик погиб, и убийства наконец прекратились. Но спустя десять лет на город опустился новый кошмар: некий сумасшедший подражатель подхватил упавшее знамя Электрика, и вот уже в криминальных сводках опять льется кровь и слышится треск электричества. И потом – а что, если никакой это не подражатель?..

В героях классический набор типажей из слэшеров, где тридцатилетние актеры изображают молодежь на убой. Основное внимание уделено школьникам, которые ведут себя совсем не по-детски – в основном пьют и спариваются. Из описаний, поведения и речи этих персонажей перед глазами складывается портрет не шестнадцатилетних проблемных подростков, а как раз той самой массовки «под тридцать», которую можно наблюдать в каждом втором «маньячном» фильме. С первых же страниц детишки начинают баловаться алкоголем, и если вспомнить о том, что авторство принадлежит Алексею Шолохову, который споил всех и вся в романе «Морок пробуждается», становится совсем грустно. Но к счастью, опасения эти не подтверждаются: заглотив несколько коктейлей, герои, за редким исключением, переключаются на происходящий вокруг кошмар. Хотя от юных персонажей и веет неправдоподобием, касается это не всех, да и к картонкам временами просыпается сочувствие. А вот дуэт стражей порядка, который вместе с аннотацией вынесли на задник книги, получился, мягко говоря, плюшевым. Частный детектив Игорь Савельев и опер Константин Пришвин мало чем отличаются от детей, над которыми задумали взять шефство. Они больше подошли бы на роли непутевых одноклассников, чем ловцов маньяка, ибо своей неуверенностью бравые мямли вызывают лишь смех. Окажись «Электрик» фильмом, для такого авторского выбора нашелся бы подходящий термин: «мискастинг». Причем явный. Образ убийцы в этом плане прописан куда лучше, однако здесь Варго придется разделить успех с Крэйвеном. Электрик не только воскрес после казни, совсем как Хорас Пинкер из «Электрошока», но и перенял у него способность перемещаться по электрическим сетям, вселяться в людей – и даже позаимствовал прическу. Впрочем, русский убивец наделен одной интересной чертой: он путает буквы «С» и «Ш», в том числе и на письме. Нельзя сказать, что ход удался на все сто; иногда его комичная речь, переполненная пословицами, разрушает созданное с таким трудом напряжение. Как яркая отличительная черта маньяка (в фильме Крэйвена это была хромота) дефект речи смотрится неплохо, но как инструмент создания ужаса – прихрамывает, хе-хе. Трудно бояться человека, который выражается примерно так: «В саласэ лис смель сумит. Там, швернувсишь, Шаса шпит». А вот то, что Электрик убивает только с помощью электроэнергии, а не устраивает по примеру американского коллеги кровавую баню с ножом и другими подручными средствами, идет книге в плюс. Вообще, с убийствами в романе полный порядок и авторской фантазии удалось здесь как следует разгуляться. Поклонники бескомпромиссного хоррора ранних книг Варго останутся довольны. Кончина настигает героев в самых неожиданных местах и ситуациях (привет «Пункту назначения») – чего стоит хотя бы смерть «одержимой» маньяком девушки, которая посреди дискотеки вонзает оголенный провод себе в промежность. Да, детям книгу лучше не читать. Если говорить об отсылках к классическим сюжетам, то автор и сам без стеснения упоминает в тексте Крэйвена. Герои тоже ведь смотрят телевизор, так что параллели с «Электрошоком», «Кошмаром на улице Вязов» или «Забери мою душу» способны выстроить не хуже читателя. А еще в домах персонажей мелькают интересные книжки – например, «Рога» Джо Хилла.

Очередной книге под грифом «Варго» не удалось избежать ошибок предшественников. Не раз использованные сюжеты, слабо проработанные герои, чудовищные местами диалоги… Но при этом роман и в самом деле способен развлечь, а ведь для этого серия и затевалась. «Электрик» никогда не войдет в зал славы отечественной хоррор-литературы, однако книга ближе к первым ласточкам от серии MYST, которые и по сей день признаются лучшими в кооперативе Варго. Смачно, жестоко, без купюр и копаний в психологии… как и без литературных изысков. Типичный мясной хоррор для единоразового растягивания на пару вечеров, употреблять только в сочетании с более серьезной литературой, иначе последствия могут быть необратимы.

Таким образом, типография имени Варго продолжает свою работу, а Алексей Шолохов, похоже, незаметно выходит на второе место среди всех авторов черной серии. Удручает лишь то, что сама серия, видимо, и не планирует делать шаг в сторону повышения качества и разнообразия, да и цирк с писательским коллективом, когда все тайны давно раскрыты, начинает утомлять. Поэтому тенденции развития проекта ничего хорошего не сулят. Когда читатель, расслабляясь за очередной страшилкой, отключает мозг – это еще полбеды, а вот когда этим же вынужден заниматься автор, намеренно упрощая слог и сюжеты, радужное будущее отечественного хоррора оборачивается прямой дорогой в никуда.

Можно ли напугать жителя современной России россказнями о вервольфах? Как воспримет историю о человеке-волке люд, который через день видит этих зверей в погонах, а пару раз в месяц отправляется на свежий воздух немножко помитинговать? И дело даже не в самих оборотнях, а в жизни, которая царит вокруг. Страх перед неведомым потихоньку вырождается, уступая место суровым реалиям. Бояться выдуманных чудищ становится скучно, когда ужас, подобно юной утопленнице Садако, пытается выползти из любого телевизора с включенным новостным блоком. С другой стороны, нужно ведь иногда вводить некое разнообразие и черпать саспенс не только из окружающей действительности. И пусть каждому понятно, что универсального рецепта страха не существует, авторы мрачных книжек не оставляют попыток нащупать те потаенные кнопочки, которые отвечают за учащение сердцебиения и пуск мурашек по загривку.

Одним из легиона «русских Стивенов Кингов» стал в свое время и Роман Канушкин. Ярлык отечественного Короля Ужасов раньше без разбора лепили всякому автору, который всерьез задавался целью пощекотать читателю нервы, независимо от успешности выполнения задачи. Теперь же издатели наконец поняли, что Боливар не выдержит двоих, и оставили на троне лишь заслуженного американского ветерана. Вместе с тем пришлось искать новые варианты, и вот Роман Канушкин уже примеряет титул «Пелевина от хоррора». Удивительно, но нелюбимое книгоиздателями (да и книгопродавцами) слово «хоррор» вынесено на обложку. Что ж, в случае плохих продаж всегда будет на что попенять, хотя очередной великолепный рисунок от Андрея Фереза должен привлекать внимание вне зависимости от того, в какие слова соединяются буквы под волчьими лапами.

Появление сборника с таким заглавием и таким составом выглядит несколько странным. Все же за полноценную новинку книгу считать никак нельзя, ибо львиную долю объема занимает переиздание романа «Последний варяг», который лишь годом ранее получил выходное клеймо в типографии. Едва ли издатели рассчитывали исключительно на тех, кто еще не успел приобрести «Варяга», так что без доли лукавства тут не обошлось. Как и в щеголянии пресловутым словом на букву «х», ведь к литературе ужасов без натяжек можно отнести лишь заглавную повесть.

Существует целый выводок бродячих сюжетов в хорроре, потоптаться на которых считает своим долгом практически каждый автор. Один из них – переезд в нехорошую квартиру. Несмотря на изначальную вторичность, порой из подобных переосмыслений затертых тем рождаются настоящие шедевры. У Канушкина шедевра не получилось, однако создать атмосферную и местами не на шутку страшную историю он сумел. Не в последнюю очередь благодаря тому, что какое-то время жил в такой квартире. Сложно сказать, слышал ли автор вместе с героиней волчий вой над Москвой, являлись ли ему в тенях комнат странные видения, но описал все это Роман очень достоверно. А вот с проработкой персонажей, особенно центровых, сложилось заметно хуже.

Зато в романе «Последний варяг» запоминающихся образов хватит с лихвой. Вещий Олег со своими харизматичными гриднями, хазарская принцесса Атех, путешествующая по чужим снам, загадочные волхвы, хитрые купцы, жестокие убийцы, а еще оборотни, гоблины, способные создавать страшное оружие, и многие другие. На фоне такого обилия колоритных персонажей как-то тускнеет лик главного героя, паренька из рода куницы по имени Авось, который в детстве лишился семьи после нападения древлян. Впрочем, от этого водоворот приключений менее увлекательным не станет. В отличие от схожего антуражем рассказа «Deadmen» (где страшнее всего название), читатель успевает полностью погрузиться в созданный автором мир. «Варяг» сразу писался с прицелом на экранизацию, поэтому кинематографичность повествования не должна никого удивлять. Роман увлекает с первых же страниц, и даже скептически настроенные к фэнтези читатели смогут получить удовольствие. Ведь яркая сказочная обертка мира, где последние дни доживает магия, скрывает и несколько сюрпризов; не обошлось здесь и без страха, который тоненькой нитью связывает все произведения сборника.

Роман Канушкин писатель самобытный, брутальная внешность и отлично подвешенный язык создают очень яркий образ. Но из-за этого порой складывается ощущение, что персона автора интереснее его же книг. Истории у Канушкина увлекательные и сочные, но каждой из них будто не хватает последнего ингредиента для полной готовности. Его персонажи могут быть картонными и схематичными копиями, а могут – до жути реальными людьми. Последнее касается в первую очередь детей. Беззаботный мир приключений, разбитых коленок и первой, самой крепкой дружбы Роману ближе, чем сегодняшние взрослые заботы, оттого и передать грусть ушедшей «мальчишеской» эпохи ему удается на все сто. Дети Робинзона Крузо всегда рядом, и неважно, сколько тебе сейчас лет. А где-то на соседнем слое восприятия – «Мальчик Клюев, Гагарин и другие», где по страницам ходят не самые благополучные представители рода людского, но при этом дети остаются детьми, со всеми своими причудами, в то время как взрослых можно собрать под общей вывеской «Другие». Потому что они и вправду другие, хоть и выделяются каждый по-своему. Им уже неведом тот мир, в котором живут юные герои. Туда нет доступа тем, чья голова забита вопросами карьеры и счетами за коммунальные услуги. В рассказе «Лодка» Канушкин здорово показал тяжелый момент перехода, уловив ту самую грань, которую каждый из нас рано или поздно должен переступить, чтобы распрощаться с миром детства. Это не значит, что дороги обратно уже не будет, просто «обновленный» разум станет воспринимать привычные ранее вещи по-новому. «Лето кончалось, и с ним уходило что-то, что никогда не кончается» – пишет Канушкин, и с ним согласится каждый, кто закрывал двери в свое собственное Лето. И счастлив тот, кто заново может переживать те яркие и выпуклые моменты, когда мир еще не выглядел таким страшным, когда взрослая жизнь казалась чем-то далеким и неправдоподобным, и все проблемы решались проще простого, лишь бы плечо верного друга всегда было рядом. Роман Канушкин ничего не забыл, это видно по его текстам. Пусть эта особенность имеет и обратный эффект (его «взрослым» текстам местами как раз не достает «взрослости»), но автор, не утративший нить со временем, которое наполнило нас впечатлениями на всю оставшуюся жизнь, по определению счастливчик. И стоит лишь порадоваться, что появился такой счастливчик от хоррора.

Многоликий Варго продолжает осаждать хоррор-сегмент отечественного книгоиздания практически без посторонней помощи. Проект зарылся в серию MYST, словно клещ под кожу грибника, и штампует черные книжки с нерегулярной периодичностью, тогда как преданным фанатам впору гадать на кофейной гуще: что за личина мрачного коллективного разума ответственна за содержание книги на этот раз? Алексея Атеева, увы, почти год как нет в мире живых, Михаил Вершовский будто затаился, хоть и обещал роман о волках-оборотнях, а новых авторов в серию не пускают. Вернее, авторы эти появляются, но по настоянию издателя в печать идут с общими паспортными данными. А поскольку компромиссов в суровом мире хоррора не предусмотрено, писатели вынуждены соглашаться и на такие, якобы разумные, условия, ведь в противном случае рукописи могут вообще никогда не проделать путь до книжных магазинов. Этот выбор в свое время сделал Алексей Шолохов, который и является автором романа «Морок пробуждается», нареченного при рождении «Ночной кошмар». И от того Варго, который выгрыз успех для серии и которого сейчас принято называть «правильным», тексты Шолохова отличаются весьма заметно.

Действие разворачивается в известном по предыдущему роману того же Варго/Шолохова городе Салимов, однако старых знакомых из «Нечеловека» встретить не удастся. В героях – рабочие местного завода, среди которых вдруг начинают обнаруживаться самоубийцы. И хотя умирают ребята неблагополучные, раньше за ними тяги отойти в мир иной никто не замечал. Количество трупов растет, причем перед смертью заводчане ведут себя странно: разговаривают с кем-то в пустых помещениях, видят несуществующие образы вокруг… Вскоре становится ясно, что в деле замешан некий экспериментальный фильм, диск с которым кочевал от одного спивающегося работяги к другому. А телевизионная реклама меж тем зазывает бесчисленных пьяниц в клинику «alcoholu.net», и что самое интересное – среди тех, кто с экрана рассыпается в благодарностях тамошнему доктору Соколову, легко узнаются и уже похороненные самоубийцы.

Если бы аннотацию книги перевели на японский, из Страны восходящего солнца наверняка показался бы грозящий палец Кодзи Судзуки. Пускай в «Мороке» из телевизионных колодцев никто не вылезает, а телефонные оповещения о «семи днях» отключены, нетрудно догадаться, что главный сюжетный ход заимствован именно из «Звонка». Диск, убивающий каждого посмотревшего, – это не кассета, конечно, да и во многом другом дорожки у книг расходятся, но все сравнения будут не в пользу отечественной версии. Судзуки удалось создать настоящую легенду, а у Варго получилось лишь адаптировать очередной зарубежный сюжет к нашим реалиям. В черной серии с паучками и раньше слишком часто мелькали «обрусевшие» фильмы ужасов разной степени качества, но в большинстве своем эти книги выходили атмосферными и увлекательными, хотя иллюзий об их художественной ценности никто и не питал. За драйв и смелость в описаниях убийств серию полюбили фанаты, несмотря на очевидные минусы романов под брендом «Варго». Так что вторичностью тут едва ли кого испугаешь; в первую очередь читателя интересует, как сыграет автор на «русском поле» с известными и не очень темами из мира хоррора. И вот тут-то как раз всплывает главный недостаток книги – персонажи.

О так называемом «рабочем классе» можно написать по-разному. К примеру, Алексей Лукьянов в «Глубоком бурении» рисует работяг не без юмора, но до безобразия живыми. Да, они дурачатся, горазды выпить, матерятся в зависимости от настроения – и при этом за персонажами видно настоящих людей, невзирая даже на происходящие с ними по воле автора фантастические безобразия. Это как раз те смекалистые, но чуть неотесанные мужики, которые и представляются при упоминании какого-нибудь провинциального завода. В «Мороке» ничего подобного нет, а есть лишь беспросветная чернуха. Пьют здесь абсолютно все, причем порой на страницу текста приходится столько водки, что начинает болеть голова. Алкоголь герои вливают в себя литрами, и каждый заглянувший в гости, точно матерый фокусник, прячет в рукаве бутылку-другую. Большинство персонажей даже не выпивают, а нажираются до скотского состояния, причем касается это и женщин. Избитые, похожие на бомжей алкаши с гудящими головами и дрожью в руках очень скоро сливаются в неразличимую массу, где среди орды похмельных Вась не сразу разглядишь главных героев. Конечно, такие люди и такая жизнь в нашей стране есть, от этого никуда не денешься, но выстраивать роман на подобном антураже – однозначно зайти в тупик, ибо совсем не такой путь должны выбирать авторы русского хоррора. Ужасы в стиле НТВ лучше оставить для помянутого канала, где из любого информационного выпуска на зрителя льется эта опостылевшая чернуха. Но даже в такой откровенно ущербный мир книги не верится, потому что все эти герои – точно те мертвецы, которые им мерещатся. Что логика действий многих, что определенные поступки, что диалоги – все отдает налетом карикатурности. Если у того же Лукьянова работяги после каждой реплики органично добавляют беззлобные матюки, то герои «Морока» за очередной рюмкой по-милицейски могут рапортовать, к примеру, что «из-за пристрастия к алкоголю люди не вешаются». И вот за счет таких мелочей, порой даже чисто технических, роман накапливает минусы. А если уж и за основной сюжетной линией наблюдать чуть ли не физически неприятно, то чтение превращается в удовольствие слишком сомнительное.

Алексей Шолохов, примеривший маску Варго на этот раз, писать умеет. В сказанном можно убедиться, хотя бы прочитав в «DARKER» его рассказ «Черная Королева». Но выбор темы романа сыграл с автором злую шутку, потому что пучок негатива, который представляет собой «Морок пробуждается», можно рекомендовать только истинным адептам «черной серии MYST». Или тем, кто хочет понять, на каком фундаменте ни в коем случае нельзя создавать базу для настоящего русского хоррора. Остальным трогать книгу все же не стоит, ибо лечить литературное похмелье не так просто, как алкогольное.

Издательская секта, как известно, недолюбливает сборники рассказов. Будь то межавторские проекты, будь то подборки произведений одного писателя — всегда слышатся голоса, что, мол, продаются они на порядок хуже романов, и вообще читателю не слишком интересна малая форма. Если говорить только о хорроре, то здесь ситуация печальна вдвойне, потому как и романами некоторых популярных на Западе авторов те же самые издатели баловать российскую публику не спешат. Вот и остается надеяться на случаи просветления в издательских головах, когда на книжных прилавках все же возникают милые сердцу сборники с надписью «Ужасы». Просветления эти, как показывает практика, чаще всего случаются в издательстве «Азбука», которое едва ли не в одиночку пытается закрыть пробел в знакомстве с заморскими авторами хоррора. Ведь если бы не антологии «Вампиры», «Монстры», «Оборотни», то отечественный читатель и не знал бы, что есть такие писатели, как Рэмси Кэмпбелл. А уж этот человек как никто другой чувствует страх и может выжать леденящую душу атмосферу абсолютно из любого сюжета. И вот на пару с примелькавшимся уже в России Стивеном Джонсом старина Рэмси значится в составителях антологий известной серии Best New Horror. Однако если в первом томе («Замкнутый круг») Кэмпбелл выступил еще и с сольным рассказом, то во второй книге, увы, ограничился ролью собирателя историй. Таким образом, он лишил книгу возможно решающей щепотки страха, потому как действительно жутких произведений в сборнике ощутимо не хватает.

На родине книга вышла аж в 1991 году, но фамилии авторов-участников сборника можно встретить и в куда более поздних антологиях Стивена Джонса, который, похоже, выписал в блокнотик понравившихся сочинителей, чтобы в дальнейшем не раз выпрашивать у них страшные истории. Элизабет Мэсси, Харлан Эллисон, Мелани Тем и ее муж Стив Резник Тем, Гэйхен Уилсон, Дэвид Дж. Шоу и другие в охотку будут сотрудничать со знаменитым составителем и спустя много лет.

Пугать читателя — дело неблагодарное, никогда ведь не угадаешь, чего боится тот или иной обыватель, схвативший в руки сборник рассказов ужасов. Кто-то и глазом не моргнет, наткнувшись утром перед работой на труп в лифте, а кому-то и любой звонок с незнакомого номера — словно смертельный приговор. Авторы, не зажатые суровыми рамками темы, родили на свет рассказы разные — как по качеству, так и по атмосфере.

Именитый Питер Страуб со своим странным рассказом «Краткий путеводитель по городу» просто-напросто организовал виртуальную экскурсию. Ничуть не страшную, да еще и малоинтересную. Теперь благодаря Google Maps можно облететь чуть ли не всю Землю, что гораздо увлекательнее, чем читать скучноватый текст от соавтора Стивена Кинга. Удивительно, но из-под пера такого маститого писателя вышла одна из самых слабых историй сборника. Вообще откровенных провалов, которые встречались в большей части антологий Джонса, в книге нет. Тут, видимо, сказалось и присутствие Кэмпбелла, который помог подровнять общий уровень. Только вот усредненность эта работает как в плюс, так и в минус — по-настоящему ярких работ не так много, балом правит оценка «хорошо». Хотя книга ничего бы не потеряла без таких рассказов, как, например, «Мэдж» Льюиса. Но и не стоило ждать шедевра от автора, который редко расписывает истории больше чем на две-три страницы.

Шеренгу крепких середняков возглавляет Элизабет Мэсси с рассказом «Стивен». Это философско-психологическая история о девушке, которая в рамках волонтерской программы работала в реабилитационном центре, где и познакомилась с одним из пациентов. Мэсси, много позднее придумавшая хряка Пинки из одноименного рассказа антологии «Ужасы», и в этот раз не ограничилась обычным больным. Ее Стивен — это голова на больничной койке, соединенная с остатками грудной клетки, в которой с трудом умещаются сердце и единственное легкое. Жуткое зрелище, но все же содержащее в себе разумного человека. Неплохой в целом рассказ, но до того же «Пинки» не дотягивающий ни по эмоциям, ни по яркости образов. Мистическая зарисовка Харлана Эллисона «Джейн Доу № 112» обладает необходимой мрачной атмосферой, а балансирующий на грани ужасов и сказочной притчи рассказ Майкла Маршалла Смита «Человек, который рисовал котов» наполнен почти осязаемой грустью и любопытен тем, что является первым опубликованным у Смита. Дебют весьма удался.

Что касается поджанров, то здесь составители попытались собрать как можно более разноплановые рассказы. В книге нашлось место и классическим историям в духе «мальчишечьих ужасов» («На крыле» Брека, «Масштаб 1/72» Иэна Маклауда из клана Маклаудов), и фантастике на грани магреализма («Кедровая улица» Вагнера), и разухабистому мясному хоррору не без доли иронии, вроде «Шкурок» Фрэнсиса Пола Уилсона, где от творящегося на страницах безобразия плеваться будет любой уважающий себя «гринписовец». Декорации авторы строили с любовью, не ограничиваясь привычными пейзажами по соседству. Так и появился в книге сросшийся в одно здание квартал трущоб Гонконга, входить в который без проводника равносильно самоубийству. Специально для любителей путешествий припасены рассказы о греческом острове Делосе, где забыли двоих туристов на радость местной нечисти, и о Мексике, поездку куда рекомендуется получше обдумать. Это не значит, что локации в книге чересчур экзотические. Не обошлось тут и без привычных «плохих» зданий, есть даже один отель, хоть и не чета «Оверлуку» из Кинговского «Сияния» («Аквариум» Резника Тема). Очень странный дорожный триллер «Негативы» родил на свет Николас Ройл, а Кевин Уэйн Джетер в стартовой для сборника истории рассказывает, каким может быть «Первый раз» (рассказ также входит в антологию «Alien Sex», так что о его внутренностях можно догадаться). Говоря о сексе, нельзя не вспомнить и милую девушку Поппи Брайт. «На губах его вкус полыни» перекладывает на современный лад один из рассказов Лавкрафта, но герои Брайт имеют куда более свободные сексуальные нравы, нежели мог себе представить дедушка Говард Филлипс. Некоторые рассказы Брайт выходят настолько пронзительными, что не хватает только штампа «Клайв Баркер одобряет». Вот и здесь парочка богатеньких юношей, вопреки названию, одними губами в своих приключениях не ограничивается.

Заглавный рассказ антологии от Томаса Лиготти переносит читателя в город Мирокав на очень странный фестиваль. Слово «странный» вообще можно отнести почти ко всем переводившимся рассказам Лиготти. Обделенный вниманием российских издателей автор плетет истории необычные, атмосферные, чудные, порой и вовсе непонятые. «Последний пир Арлекина» не зря номинировался на Всемирную премию фэнтези, в нем Лиготти нарисовал праздник в американском захолустье таким, каким его может увидеть случайный гастролер, не знакомый с местными обычаями и законами. Аборигены ведут себя очень странно, повсюду витает жутковатый аромат опасности, по улицам ходят клоуны, которым отведена особая роль на этом фестивале, и главный герой не может устоять перед искушением, примерив на себя цветастый грим… Едва ли кто удивится, если вдруг выяснится, что именно этим рассказом вдохновлялся Глен Хиршберг, создавая свой «Карнавал судьи Дарка».

Таким и получился сборник. Ровным, без ярких всплесков и очевидных провалов. Тем не менее, есть два рассказа, которые хоть и не на голову, но все же выделяются на общем фоне. Один — по эмоциональному взрыву в финале, второй — по удивительному мастерству автора, подарившего читателю погружение в жутковатый мир комиксов. В первом случае постарался Рэй Гартон. «Звонок на радио» до самого эндшпиля гремит безудержной болтовней героя диджея, который выбрал себе для работы весьма противоречивый образ. Его обожают и его ненавидят, но все это ерунда. Главное — рейтинги. И он не стесняется в средствах и выражениях, чтобы его радиостанция процветала, так что скандалы в прямом эфире уже никого не удивляют. И вот эфир за эфиром наблюдая за одним героем, в перерывах читатель видит его уже с другой стороны. Пускай настоящий он тоже далеко не ангел, но все-таки и не циничный монстр слова, чей голос порой узнают на улицах. Его даже не назовешь заложником образа, он сам добровольно сдался в плен. Но всем прекрасно известно, что рано или поздно за свои слова придется отвечать. Пускай на брошенную в прямом эфире реплику никто даже не обратил внимания. Никто, кроме одного человека... Да, финал истории насквозь предсказуемый. Да, просчитать его можно, как только эта самая реплика выскочит на просторы радиоэфира. Но если основную часть рассказа было интересно читать прежде всего из-за любопытных нюансов работы на радио и некого «раздвоения» главного героя, то концовка просто-напросто пробирает до жути. И вроде бы ничего особенного не происходит, и внимательный читатель готов именно к такому повороту событий, однако во время финальной сцены холодок по спине пробежится совершенно точно. А уж мужчины оценят вдвойне.

Во втором же случае благодарить стоит Кима Ньюмана, который переплюнул всех коллег по сборнику. «Доктор Тьма» — мрачная новелла на грани реальности и вымысла, причем граница эта настолько призрачная, что в какой-то момент растворяется. Дело происходит под закат двадцатого века, в эпоху «Великобритании Маргарет Тэтчер», как пишут сами составители. Одному талантливому художнику поступает предложение, от которого невозможно отказаться: вернуть к жизни популярного некогда персонажа комиксов — Доктора Тьму. Специально для этого к делу подключается писатель-пенсионер, который ранее работал над серией и унаследовал рабочий псевдоним «Рекс Кэш», неизменно значащийся в авторах историй о Тьме. Герои быстро нашли общий язык и приступили к работе. А потом вдруг Доктор Тьма для каждого из них перестал быть просто рисунком или текстом… Нехитрый образ персонажа — длинный плащ, шляпа, темные очки, может напомнить кое-кого из «Хранителей» Алана Мура, да и общая гнетущая атмосфера очень похожа. Гетто, где влачит жалкое существование писатель; странные люди, бродящие в округе; граффити на стенах, сообщения в газетах об убийствах главарей уличных банд, по почерку напоминающие знаменитые расправы Доктора Тьмы, — все это потихоньку и размывает тот барьер, отделяющий главных героев от выдуманного мира комиксов, а в реальном мире за спиной начинают мерещиться высокие незнакомцы в плаще и шляпе. Рассказ построен по знакомой схеме из упомянутого графического романа Мура и Гиббонса, основное повествование перемежается с отрывками из текстов о Докторе и статей о комикс-героях, с кусочками фэнзинов и обрывками газет. И с каждой новой буквой все сильнее ощущается незримое присутствие Доктора Тьмы где-то рядом. Прекрасный, яркий, мастерский рассказ, который запомнится надолго. Читателю предстоит не только взглянуть на внутреннюю кухню комикс-индустрии, но и наткнуться на знакомые серии, вроде «Людей Икс», а также повстречать Нила Геймана на конференции создателей комиксов. И, разумеется, познакомиться с Доктором Тьмой гораздо ближе, чем хотелось бы на самом деле.

Перевернув последнюю страницу книги, можно сделать один вывод: она стоит своих денег. И отнюдь не одним Доктором Тьмой этот сборник силен. Есть ведь еще и Мистер Льдинка, который развозит мороженое детишкам, при этом храня в своем грузовичке лакомство и для себя. Есть и киношники, которые подстраивают несчастные случаи с летальным исходом на съемках, чтобы привлечь к фильму больше внимания; в бестиарии найдутся и друд, и даже душеед. У каждого ведь свои страхи. Возможно, как раз эта книга поможет выбрать, какой из них вам больше по вкусу.

Издательское дело — штука сложная и простым смертным малопонятная. Светлые головы редакторов, художников и других ответственных за выход книги людей зачастую безразличны к мнению авторов о том, как должен выглядеть продукт с их именем на обложке. В результате раз за разом читатель получает несоответствующие содержанию аннотации, смехоподобные картинки на «лице» книги и даже переделанные названия. Такая участь постигла и новый роман Михаила Вершовского «Фантом». В итоге автор, ничтоже сумняшеся, пошел в народ и выложил на нескольких литературно-фантастических сайтах собственную аннотацию (которая и на самом деле ближе к реальности, нежели издательские выдумки), а заодно и огласил истинное название книги — «Зеркало», чем-то не приглянувшееся Эксмо.

В центре романа полковник милиции, который правдами и неправдами обеспечивает рычаги давления на всех власть предержащих в пределах родной страны. У него огромная армия головорезов, необъятных размеров недвижимость, а в нулях на банковском счете можно запутаться. Кроме того, полковник Колосников научился отделять свою энергетическую сущность от тела и способен теперь находиться в двух местах одновременно. Способность эта стала плодом работы гениальных ученых и была не в последнюю очередь связана с зеркалами. Однако в «Фантоме» (будем все же величать книгу по паспорту) любители Кэрролла или «Времени Бармаглота» Колодана не найдут «зазеркалья», обещанного аннотацией. Мистическая составляющая пришита к основному повествованию хоть и умело, но без особой нужды. В страшном арсенале методов и средств, подвластных Колосникову, превращение в бестелесный дух кажется не более чем очередным хобби, и если бы не финал, висеть бы «фантомной» части бесхозным ружьем на стене.

Полковник очень осторожен и любую информацию о своем реальном положении в обществе выжигает вместе с ее носителями. Семейной паре, к которой случайно попадают несколько опасных фотографий, предстоит испытать на себе всю злость и безумие Колосникова и его прихвостней. Повод, казалось бы, совсем не тот, чтобы из-под земли доставать людей, которым вряд ли хватило бы ума эти фотографии как-то использовать. Но природа полковника такова, что он чувствует малейшую опасность, а почувствовав — немедленно устраняет.

Вряд ли Вершовский задумывал хоррор в чистом виде, но и триллером книгу можно назвать лишь с некоторыми оговорками. По сути своей, «Фантом» — криминально-политический боевик, история об очередном «Антибиотике», но в милицейских погонах. Антураж соответствующий: тут и бывшие менты, отведавшие пороху в Чечне, и «флешбэки» к спецназовским временам, и брутальные герои, запрыгивающие в поезд на ходу. Особняк, в котором происходит немалая часть действия, выглядит поистине фантастично со своими чудовищными габаритами, сканерами ладоней и многочисленными клетками для пыток. Впрочем, если вспомнить одного недавно отстраненного градоначальника, чьи хоромы можно сфотографировать разве что с вертолета, поверить в существование такого объекта уже не столь сложно.

Сквозь текст тут и там проступают рассуждения о текущей политике, с которой, как и без того известно, не все хорошо. Герои страну называют все больше уничижительно: Рассея или Россияния. Маленькие пенсии, туманное будущее молодых специалистов, крошечные зарплаты, ворующее у народа правительство и продажная власть — темы хоть и актуальные, но настолько затертые средствами массовой информации, что лишний раз читать обо всем этом удовольствие сомнительное.

Книга порадует знакомыми героями из предыдущего романа Вершовского. Алина Наговицына и Петр Кремер, которые столкнулись с гремучниками в «Тварях», волей случая оказались втянуты и в разборки со всемогущим полковником. Правда, со времен выхода романа о событиях на Малой Охте персонажи эти подрастеряли харизму и немного обросли картоном. Но это беда большинства действующих лиц в «Фантоме»: пара по-настоящему ярких образов встречается лишь в группе отморозков из охраны Колосникова. Сам же полковник нарисован красочно, есть в его повадках что-то пугающее, моментально отталкивающее — даже во внешности. Верить в существование таких людей не хочется — слишком много в нем жестокости. Злодей в кубе, без минуты Темный Властелин…

К литературной части, если не считать мелких огрехов редактуры, вопросов не возникает. Культурный уровень автора весьма высок, чем он умело и пользуется. Однако неизбежны сравнения с другими писателями серии MYST, и если по части владения пером Вершовский обходит коллег без особых проблем, то в плане хоррора (а серия-то жанровая) новая книга серьезно не дотянула до романов того же Варго, который в создании ужасов и Атеева за пояс затыкает. Хотя от сцены наказания вороватого финансиста мурашки по спине пойдут и у матерых фанатов хоррора, да и вообще без чернухи книга не обошлась. Таким образом, неплохой, в общем-то, роман Вершовского, не лишенный и напряжения, и интересных сюжетных поворотов, с серией немножко промахнулся. И велика вероятность, что искать своего читателя ему придется уже не в хоррор-кругах.

С именем Александра Варго связано немало перетолков в Интернете. Таинственному автору посвящают сообщества в социальных сетях, вышедшие книги подвергаются многоголосой обструкции, однако все новинки те же хулители продолжают раз за разом покупать. Мистика, да и только.

Роман «Полночь» представляет творчество «правильного Варго». Знакомство с предыдущими работами показывает, что есть еще и Варго «неправильный» — тот, который написал «Кулинара», «Медиума» и «Корень зла». Как раз те маловразумительные творения, чье присутствие в хоррор-серии MYST изначально выглядело чужеродным. «Полночь» переносит читателя в экзотическую Тасманию, что является несомненным плюсом книги — не все же время путешествовать по свалкам и захолустным деревням. Две группы туристов решают как следует отдохнуть в этих краях, но у них, разумеется, ничего не выходит. Привычный для Варго линейно-параллельный сюжет ведет героев к встрече друг с другом через различного рода неприятности. Прежде всего это акулы. Романтика открытого моря, страх перед неизвестностью и темной толщей воды — широчайшее поле для создания липкой атмосферы ужаса. Наверняка Варго читал Питера Бенчли (об этом говорит и эпиграф из «Челюстей»), однако до уровня отца самой знаменитой из белых акул Александру пока далековато. Не хватило то ли познаний в избранной теме, то ли писательского мастерства, а может, того и другого. Там, где у Бенчли загривком ощущается животный страх перед огромным подводным монстром, у Варго к тексту приковывает только любопытство. Акулы из «Полночи» лишены того загадочного величия, нет чувства, что перед нами настоящие хозяева океана. Все это идет во вред напряжению, хотя, надо отдать автору должное, увлекать сюжетом он умеет, пускай зачастую использованные мотивы не раз уже эксплуатировались коллегами по перу и кинематографистами. На этот раз, кроме упомянутого «JAWS», эпизодами узнается и «Открытое море», и еще кое-что.

Набор персонажей для такой истории вполне подходящий. Чтобы придать героям индивидуальности, Варго пытается ввернуть в их речь сленг, присказки, американизмы. Но перебор с этим приемом отчетливо бросается в глаза, и уже ближе ко второй половине романа начинают раздражать «попугайные» повторения в духе классического «От Розарио Агро еще никто не уходил». На фоне русских персонажей выделяются аборигены, а точнее — два капитана. Кажется, будто они как минимум с другой планеты — настолько гротескго вылеплены эти морские волки.

По всем симптомам «Полночь» катилась к финалу, будучи самым натуральным образчиком поджанра animal-horror, однако добрые люди в издательстве по привычке впихнули в аннотацию спойлер, намекая, что не все так просто. И действительно, в последнюю часть романа вторгается мистика, открывающая мотивы некоторых героев, но в то же время выглядящая лишь сказочной добавкой к жесткому реализму предшествующих страниц. Спойлером на этот раз грешит и текст. Варго не удержался и вложил в уста героев разговоры о событиях «Дома в овраге» (заботливая сноска не позволит пропустить этот момент), сболтнув при этом лишнего.

Несмотря на минусы, которые присущи всему творчеству Варго, книга все же заслуживает внимания. Пускай читателю не суждено смаковать каждую фразу или дивиться оригинальному сюжету, но интерес к роману сохраняется до последних страниц — во многом благодаря композиции и вниманию автора к деталям, которые, успев позабыться, возникают в сюжете вновь, чтобы сыграть свою роль. «Полночь» — не самый плохой представитель русского хоррора, которым нас почти не балуют, так что если и проходить мимо, то очень медленным шагом.

Роман заинтересовал еще в виде аннотации. Погибающий под снегом мир — это всегда занимательно. Ожидаемые ассоциации с циклом Павла Корнева о Приграничье и брутальной стрелялкой Lost Planet частично подтвердились. Хотя насекомообразных монстров, как в помянутой игре, здесь нет (что хорошо, ведь сколько уж можно эксплуатировать образ тварей из «Звездного десанта»). Холодные тона обложки так же задали нужный настрой.

В центре внимания мир после какого-то катаклизма. Кругом сплошь снег, над головой лишь черные небеса, а людские остатки живут в Городе, вокруг которого нет ничего. Только мертвые земли. По крайней мере, так думают некоторые герои. На самом же деле в Город идут существа, для которых люди просто еда. Стадо. Завязка сразу интригует, но в последствии чтиво оказывается не таким мрачным, как думалось по всем внешним признакам. Слишком много внимания уделено ничего не значащим эпизодам, а так же религии. Понять быт жителей Города это помогает, но все равно на фоне других моментов кажется малоинтересным. Самая же удачная часть книги — это, безусловно, разведывательная экспедиция «Поиска». Вот за этот конкретный кусок можно ставить «десятку». Здесь есть все: и приключения героев за пределами привычного мира, и ощутимое напряжение, и самая настоящая жуть, когда экипаж натыкается на некоторых обитателей вроде бы мертвых земель.

Большинство героев похожи друг на друга, но это вполне может обуславливаться общественным строем. Особняком стоят сотрудники «Поиска», хотя и там витает ощущение «одинаковости»: личности хоть и яркие, но, например, отличить Танка от Колотуна не так просто, а вот Мамочка, имхо, пострадала из-за неудачного выбора прозвища. Никак не представляется под ним девушка около двадцати, да еще и беременная — всю дорогу перед глазами стояла женщина чуть за тридцать. Но эти ребята куда ярче всего остального контингента, в том числе и главного героя.

Концовка типичная для циклов, в стиле to be continued. Последнее путешествие главного героя со своей спутницей в чем-то схоже с такими же снежными блужданиями капитана Крозье и Безмолвной из «Террора» Симмонса. Но здесь героям повезло больше, никакой тупилек за ними не увязался. Сам финал особого впечатления не произвел, да читателю толком ничего и не озвучили. Зато загадок оставили — море, и хватит их не на одну книгу.

Этим романом Баркер даже не разочаровал, а скорее просто огорчил. Теперь уже и не верится, что Клайв способен переплюнуть шедевральные «Книги крови», хотя когда-то надежда такая была.

История демона-неудачника выглядит как-то бледновато. Если начало интригует и даже в чем-то завораживает (все-таки описания Ада и путешествия через его же Девять кругов очень колоритно смотрятся), то все дальнейшее действо представляет из себя какой-то унылый квест. Атмосферы никакой, нить повествования постоянно прерывается «сидящим в книге рассказчиком». Этот ход сперва виделся забавным и интересным, но чем дальше, тем сильнее это все надоедало. Под конец уже действительно хотелось послушать демона и сжечь эту книгу. Все брождения героев во второй части романа интереса не представляют, за хулиганством двух демонов наблюдать наскучивает довольно быстро. Особенно учитывая весьма странные их отношения (Баркер не был бы собой, если бы не вплел кусок о приснившейся ГГ свадьбе со своим спутником). В общем, книга рекомендуется только ярым «баркероманам». Небольшой рассказ на похожую тему — «Йеттеринг и Джек» — уделывает новый роман без особого труда.

На книге нескромно написано: «Лучший роман в жанре НФ со времен Стругацких». Что ж, это говорит о наличии хотя бы какого-то креатива у издателей — очередного «русского Кинга» (а хоррор в «Пустоши» имеется) читатель мог и не выдержать. Оформление, что для нынешних времен большая редкость, весьма приятное, а обложка нарисована человеком, который хотя бы немного ознакомился с содержанием.

Любопытна «Пустошь» тем, что написана про Америку и американцев русским автором, а такое чтиво встречается не слишком часто. Вернее, различные сетературные сайты завалены сочинениями графоманствующих творцов, которые кроме пары книг дедушки Стивена ничего не читали, потому и местом действия для своих историй выбрать могут только штат Мэн или близлежащие населенные пункты. Такая, с позволения сказать, литература обычно остается лежать в цифровом гробу и о бумаге даже не мечтает. Однако сформировать у народа мнение о «себеподобной» она помогает, и мнение это по умолчанию настраивает против наших писателей, которые берутся за не наши реалии. Андрею Теплякову удалось доказать, что этот прием не так безнадежен.

В центре событий некая аномальная зона, заключившая в свои границы несколько городов. Там пропадают люди и техника, а кругом пустыня, солнце да песок. Кроме того, в Пустоши что-то не так со временем, и его течение не подчиняется привычному тиканью наручных ходиков. Но есть люди, которые отваживаются на регулярные рейды в Пустошь, а некоторые из них даже умудряются возвращаться. Идея занимательная. Не подвело и исполнение, хотя атмосфера загадочной пустыни и неизвестной аномалии во второй половине книги стала заметно растворяться. В первой же части, которая выглядит отличным «дорожным триллером», все на своих местах. Ни больше, ни меньше. Такая маленькая деталь как рация, связывающая героев с внешним миром, безусловная удача автора. Незаметный вроде бы атрибут повествования помогает наращивать напряжение и служит отличным дополнением к общей мрачноватой картинке за окном автомобиля.

Заключительная часть книги уже не имеет того градуса сопереживания, хотя и в ней есть отличнейший эпизод с «вторжением из Пустоши». Видения в Лаборатории напоминают о небезызвестной завязке Half Life, а «божественные» мотивации, проскальзывающие то тут то там, как минимум спорны. Все-таки подобное объяснение некоторых вещей найдет понимание не у всех. Финал вышел логичным, но заметно растянутым.

В целом же «Пустошь» является отличным примером того, что и отечественные авторы могут без проблем погружать читателя в американскую реальность. И делать это хорошо. Ощущение переводной книги преследует до самой последней страницы, и нестыковки ищутся только из-за лишних знаний о гражданстве автора. Выйди книга под псевдонимом, никто ничего бы и не заметил.

Время Бармаглота.

Начиналось все просто превосходно. Сюрреализм знакомого мира, отличный язык, и неожиданная в таких декорациях атмосфера триллера и местами даже нуара. Город Устриц, путешествие на бумажном кораблике, перемещение по барам с помощью кружек пива и крестиков-ноликов, злодеи моржи, маньяк Плотник и чудище, запертое в плену зрачков главного героя. Такой вкуснейший коктейль пробовать давно не доводилось. Но постепенно в этом повествовании словно что-то сломалось. Чем ближе становился финал, тем отчетливее куда-то утекала атмосфера, словно морской отлив, который всегда с собой у Человека-Устрицы. Возможно если бы ВБ растянуть на целую книгу, поднять градус сюра, добавить напряженности, тогда вышел бы шедевр. А так осталось легкое разочарование, прежде всего концовкой с Конкурсом Красоты.

Звери в цвете.

Чудеса городской свалки предстают перед фотографом-анималистом, который задумал взять первый приз на конкурсе фотографий. Среди гор мусора и бомжей действительно попадаются редкие объекты для съемки: стаи бродячих псов, лисы, и даже огромные белые медведи (не иначе как Dharma Initiative постаралась). Передать картинку автору удалось, бескрайние завалы отбросов ощущаешь довольно четко. В чем-то история схожа с предыдущей, ведь по сути ГГ попадает в другой мир (пусть и не такой яркий, как Зазеркалье) со своими законами, обычаями и правилами. Со своими легендами. Мир Свалки показан хоть и жестко, но все же чуть прилизано (это вам не мусорный архипелаг из «Нечто» Александра Варго), ведь сказочность действия и мотивы всем прекрасно знакомого «Аленького цветочка» определяют жанр скорее как городская притча. В целом же очень неплохо.

Сбой системы.

Остров, мистика и призраки, что может быть интереснее? Опять можно проследить схожие мотивы с другими произведения сборника. Герои после долгих и нудноватых рассуждений о том, кто такие призраки и откуда они берутся, решают заснять привидение на пленку (словно герой «Звери в цвете», но без призраков). А привидения эти являются образами неких райских птиц, которых так боялся Полковник Ван Белл из «Время Бармаглота». Сверхъестественное рядом, нужно просто открыть глаза. Сама легенда таинственного корабля, который стал местной достопримечательностью, весьма интересная и интригующая. От прочих ghost-story сей текст отличает профессия главных героев, довольно оригинальная. Само произведение, может, и затянуто, но зато финал в нем смотрится органично и правильно. Впечатления, опять же, в основном положительные.

На удивление ровный сборник. Колодана раньше не читал, и немного удивился, перевернув последнюю страницу. Ни малейшего ощущения, что я закончил книгу нашего писателя, не возникло. Выбранные декорации, имена персонажей, даже диалоговая речь — от всего этого веет чужеземьем. Если «Время Бармаглота» того само требовало, то в остальных работах такой острой необходимости я не углядел. Этот факт немножко огорчил, но все же сборник весьма хорош. Хотя большинство сторонних отзывов настраивали на настоящую феерию.

В гостях у сказки. Книга-путеводитель по мрачному, но в то же время пьяняще притягательному миру под Лондоном. Здесь свои законы, свои правила. Тут своя жизнь. Персонажи, этот мир населяющие, все как один образы с большой буквы. От великолепно выписанных господ Крупа и Вандермара (признаться, давненько не было у меня такой симпатии к сугубо отрицательным героям) до крохотного крысюка, попискивающего что-то о своих крысиных делах. Разве что с маркизом де Карабасом возникли сложности представления, ведь в голове упорно сидел образ Кота в сапогах из советского мультика, который носил это же имя.

Сам мир не поражает воображение, автор не балует нас излишеством деталей, но атмосфера всего этого подземного царства передается блестяще. Словно ты сам только что вернулся с очередной Передвижной Ярмарки и решил навестить старого Эрла. Сказочность происходящего нарушает только неуклюжий выходец из Надмирья, но этот контраст здесь смотрится идеально. Ричард, со своей манерой говорить (ээ… кхм…), неуместными шуточками и есть то связующее звено, которое несет читателя сквозь диковинные страницы созданной Гейманом вселенной.

Читать «Задверье» было истинным удовольствием. Перевернув последнюю страницу невольно задумываешься: а что если и наш мир не так прост, а мы со своей бесконечной городской суетой ничего не замечаем? Финальный выбор главного героя говорит о многом, ведь не всегда мир, в котором мы живем, есть мир, в котором нам жить хотелось бы.

Атмосфера всегда была коньком Р.К. Этот человек, кажется, может нагнать ужаса куда угодно и в любой ситуации. И при всем при этом читателю может быть до зеленой звезды сам сюжет, ведь тотальный мрачняк, который живет в текстах Кэмпбелла, сметает все на своем пути. Именно ради таких моментов, когда из-за простенькой истории на спине рождаются мурашки, когда ужас порождает умелая недосказанность, — вот ради них и стоит читать автора. Коротким рассказом Р.К. легко переплюнул всех своих соседей по антологии «Монстры», показав как нужно писать хоррор. Возможно, тяжеловатый стиль автора придется по вкусу далеко не всем, но уж тем, кто проникнется к текстам Кэмпбелла, удовольствие гарантировано.

Темнота, пустота и дождь. Казалось бы, инструменты хорошо знакомые, однако правильно их использовать тоже нужно уметь. В этом рассказе прием оттягивания знакомства со злом сработал на все сто. Как раз градус истории стал падать, когда монстр из таинственного и пугающего «кого-то» материализовался в полной красе. Но к тому моменту шикарная атмосфера уже властвовала в сознании, так что образ монстра не так и важен, хотя и довольно оригинален. Кэмпбелла даже не нужно читать, его надо чувствовать. И если посчастливится взглянуть на мир его глазами, ценителям хоррора в пору торжествовать, ведь этот человек отлично знает тропки в черные миры.

Метро продолжает бередить умы отечественных словотворцев, и вот перед нами уже вторая книга Вселенной романа Глуховского. Тему эту люблю, потому пройти мимо никак не мог. Дух М-2033 сохранен частично, однако той мрачности уже нет. Вот вроде бы все то же самое, а вместо сочившейся сквозь стены безысходности мы наблюдаем какие-то житейские разборки, пусть и великого масштаба. Я говорю именно о том, как это все передано. Хотелось чуть большего сопереживания героям, которые живут в умирающем мире, а они квест этот как-то буднично проходят.

Многовато политики. Хоть она здесь и не играет сюжетообразующей роли, все-таки фон произведения не должен затмевать персонажей. А целые страницы рассуждений на околополитические темы читать та еще нудятина. Страшное в книге найти сложно, каких-то пугающих моментов не обнаружено, хотя, справедливости ради стоит заметить, что некоторые эпизоды могут пощекотать нервы, а особенно воображение. Таинственность и недосказанность таким произведениям всегда в плюс. Понравились некоторые легенды Метро, а так же завязка с щупальцами и Зверем. Жаль, что развитие темы толком не удалось — стоило показать этих червяков, как атмосфера сразу улетучилась.

Финал не просто слаб — он анекдотичен. За стеб еще сойдет, но сомневаюсь, что автор лепил концовку «чтобы поржать». В общем, читать не обязательно.

Очень хорошая книжка, прочитал с удовольствием. Вроде бы для триллера важна напряженность, а тут она не сильно-то и наблюдается, если не сказать больше. Но тем не менее роман отложить в сторону рука не поднимется, у него другие козыри. Стиль, несмотря на некоторую громоздкость, довольно приятный. Атмосфера чувствуется, и сама история двух маньяков очень интересная. Дом, о котором идет речь, смотрится как вполне самостоятельное страшное место, а не очередной опостылевший haunted house. Понравилось и то, как выписаны персонажи — от главгероя-писателя до соседа-гомосека. Даже сходил на сайт, который смотрел Тим Андерхилл в концовке романа, и там наткнулся на тот самый ролик из финала. Задумка хорошая, но актеров могли бы подобрать получше. Все-таки описывал их Страуб неземной красотой, а уж Марк там точно какой-то чудик.

Вот есть на белом свете такие книги, которые должен прочитать каждый человек. И нобелевский лауреат по литературе, и хромой электрик дядя Вася, забросивший чтиво сразу после «Букваря». Потому что НАДО. Трилогия (прибавим сюда «Хоббита» и обзовем тетралогией) Толкина как раз из этого числа. В этих книгах каждый найдет что-то для себя, «ВК» можно смело рекомендовать даже ярым ненавистникам гномо-эльфийского жанра.

Бессмысленно вновь и вновь перечислять достоинства эпопеи. Те, кто прочел, и так все прекрасно знают, а те, кто еще не вкусил сего удовольствия, уже наверняка ушли в библиотеку. Средиземье, со своими магически притягательными пейзажами забирается в сердце глубоко и надолго. Шир, подземелья Мории, Старый Лес и Мордор с летающими назгулами. Жаль, что в нашем мире все гораздо скучнее.

Живая книга. Читать и перечитывать.

На мой взгляд, это самая что ни на есть чернющая антиутопия. Мир и общество, в котором читателю предлагается погостить, так и дышит мраком и безысходностью, и местные идеалы/интересы заставляют тихонько недоумевать. Становится любопытно, докатимся ли мы когда-нибудь до такой жизни. Жаль только, что автор залез совсем далеко в будущее, думается, легко можно было обойтись без космических кораблей и тому подобного НФ-антуража, который несколько развеивает тягостно-гуталиновую атмосферу.

Главный герой словно сошел со страниц книг Мураками. Этакий Ватанабе, освоивший профессию погонщика трупов. Сходств в мировоззрении этих героев очень много, так что уверен, что они бы подружились.

История о поиске. Поиске себя, поиске любви, поиске жизни. Потому что показанное читателю существование жизнью обзывается с натяжкой. Грустный, но сильный рассказ. В конце концов, все мы лишь мясные туши, только одними управляет абстрактная «хозяйка мясной лавки», а другие все-таки находят в себе силы взять управление под собственный контроль.

Жуткая жуть. Текст образный и яркий, однако картины, которые рисует читателю автор, могут и шокировать. Тут уже поминался Босх, но в моем мозгу сразу всплыл любитель сюра, многоуважаемый Здислав Бексинский. Кажется, что творцов этих посещала одна и та же муза. Мир глазами автора настолько страшен и ирреален, что хочется быстрее уже перевернуть последнюю страницу и выйти подышать свежим воздухом. Однако это ни в коем случае не минус, потому что достигнут мощнейший эффект присутствия, будто только что отсмотрел кино в модном ныне формате 3D. Вещь, определенно, достойная. Благодаря «Террору» Дэна Симмонса мы знаем, как выглядит ледяной ад. Теперь, стараниями Брайана Эвенсона, и о пыльно-песочном аду представление имеем.

Любители эротически-феминистических вампиров могут сильно огорчиться, не увидев в тексте привычных атрибутов. Зато этот факт обрадует всех противников кровососущего гламура и прочих майеро-ненавистников. Однако радость эта будет недолгой, потому как сменить вампира на оборотня или, как в этом случае, на зомби, дело пары минут. Рассказ невнятный, непродуманный, да и написанный в странном развлекательно-сентиментальном ключе. Тот случай, когда автор, нагородив декораций, не слишком заботится о сути произведения. А декорации эти напоминают фильм «Кто подставил кролика Роджера», где мультяшные герои заменены нежитью. Т.е. все происходящее вполне официально, и ходячими мертвецами никого уже не удивить. Но это именно неумелый мультик, а не литературное произведение. Слишком уж все вокруг бутафорное, причем автор даже не попытался добавить тексту серьезности, чтобы у читателя хотя бы изредка просыпалось желание посочувствовать героям. Картинка на любителя, слишком поверхностная, чтобы воспринимать ее всерьез.

После «Призраков 20-го века» талант рассказчика Джо Хилла сомнений не вызывает, пожалуй, ни у кого. Вот и в «Нежити» этот неоспоримый факт подтверждается в очередной раз. Блестяще сработанная история о жизни, в узнаваемых декорациях ромеровских фильмов (причем в самом прямом смысле). Четыре основных персонажа — четыре живых человека. Это даже не герои рассказа, это выпуклые личности, которым тесновато на страницах книги. Их буквально можно и увидеть, и услышать, словно фильм, в котором они принимают участие, крутят прямо между строк. Еще одним плюсом рассказа является великолепный юмор. Давно при чтении столько раз физиономия не расплывалась в улыбке. В итоге перед нами великолепный внежанровый литературный праздник, знакомство с которым едва ли оставит кого-то равнодушным.

Эх, как все хорошо начиналось. Герой замуровался в здании, вокруг которого шныряют зомби. Ему скучно, он наблюдает. Мертвецы не слишком сообразительны, потому и опасности до поры до времени не представляют. Герой чем-то напомнил снайпера из небезызвестного «Рассвета мертвецов». И вот однажды в его тоскливую жизнь врывается зомби, который отличается от остальных. Прежде всего, куда более развитыми умственными способностями.

Рассказ простецкий и уж больно короткий. Автор решил показать кусочек истории одного из выживших, сделав акцент на концовке. Да, финал несет достаточный эмоциональный заряд, и поступок героя по своим моральным соображениям напоминает схожие действия коллеги из рассказа Майкла Маршалла Смита в «Монстрах». Только вот полностью справиться с задумкой авторам, на мой взгляд, не удалось. Если в «Чужих проблемах» подкачали образы монстров, то в «Стокгольмском синдроме» действия персонажа выглядят непоследовательными. Нет ему веры, а оттого и весь смак истории теряется, потому что кроме концовки в рассказе ярких пятен больше не наблюдается.

И вновь рассказ антологии не имеет никакого отношения к хоррору, что еще раз подчеркивает — книга будет интересна не только «ужасоманам». Зомби здесь очень необычные. Напоминают милых домашних животных, совершенно безобидных. Как котенок может часами смотреть на ползающий по ковру бумажный бантик, так и мертвецы от Сьюзан Палвик увлекаются «прекрасными вещами» из заголовка, будь то пресс-папье или шляпа, и оторваться от зрелища им уже очень трудно. Но, несмотря на всю внешнюю простоту, в этой истории им удастся сказать свое веское слово. Что будет уроком горе-политикам, которые не понимают, что есть вещи, которые нельзя лишний раз ворошить.

Составитель антологии предлагает читателю немного отдохнуть от живых мертвецов. Здесь в дело вступают научные исследования, и зомби перед нами вполне себе живой, только малость «перепрограммированный». Насколько далеко ушла эта самая программа станет понятно лишь в концовке, которая вышла довольно неожиданной, хотя и небесспорной. Вопросы к автору остаются. Центральный персонаж, доктор Мальтузиан, очень колоритный персонаж, а его творение — мечта для любого человека. Слуга, который выполняет каждый, даже самый фантастический приказ. И при этом (в отличие от рассказа «Мертвый») не является выходцем с того света. Другое дело, кто и для чего его использует... Рассказ довольно интересный, местами трогательный, местами трагичный. И заставляет задуматься, что тоже немаловажно.

«Мальчишечьи ужасы» — один из самых интересных поджанров хоррора, ведь у большинства наших страхов ноги растут из детства. В этой истории все привычно. Есть герой, вполне себе хороший мальчик. У него есть младший брат. И, конечно же, имеется банда нехороших детишек, которую все боятся, но, тем не менее, в тайне мечтают оказаться в их компании, ведь это тот еще статус. Главарь-предводитель банды, этакий Генри Бауэрс, явно не в ладах с собственной головой, потому и забавы у его сподручных необычные. Мертвый мальчик становится излюбленной игрушкой, над которой можно вдоволь издеваться и не только. Рассказ жестокий. Местами автор настолько увлекается неприглядными описаниями, что становится не по себе. И опять в центре внимания проблема выбора. Быть крутым среди грозной кучки идиотов, или все-таки остаться человеком.

Рассказ походит на большой, литературно оформленный бизнес-план. И вот это как раз пугает. На что готов пойти человек, чтобы максимально обогатиться, потратив при этом минимум средств? Как выясняется, человек может пойти на все. В том числе и черпать рабочую силу из могил давно усопших. Когда воскрешение трупов становится реальностью, то у некоторых бизнесменов в голове словно срабатывает тумблер. Вот оно, новое средство борьбы с больничными и отпусками, с мотивированием сотрудников и ростом зарплаты. Рассказ, что называется, на злобу дня. Ведь вокруг нас полно этих самых зомби от Суэнвика — многочисленные нелегалы, орды гастарбайтеров, работающих на «птичьих» правах, которые терпят нечеловеческие условия. Только в «Мертвом» все это возведено в куб. И финал рассказа, когда герой понимает, во что ввязался и чем все это грозит современному миру, оставляет сильное впечатление.

Очень занятная история. Признаться, такого многообразия тем в сборнике не ожидал. Бейли решил поведать читателю о том, как на избирательные участки дружными хороводами отправились сборища живых мертвецов. И хотят они не сожрать всех подвернувшихся под гнилые зубы, а просто исполнить свой гражданский долг, пусть паспорт и забыли положить в похоронный костюм.

На фоне этой волны избирательного бума и разворачиваются события, в центре которых все-таки человеческие эмоции. Внутренний мир главного героя, который оказывается причастен ко всему происходящему. Вещь довольно объемная, потому и автору удалось ввернуть в повествование сразу несколько эмоциональных вспышек. И касаются они отнюдь не только волочащих за собой мертвые ноги зомби. История прежде всего о людях. О современном социуме, в котором появилась еще одна имеющая право голоса сила.

Все на выборы!

Пожалуй, один из самых страшных рассказов Кинга. По крайней мере, в свое время эта вещица произвела на меня сильнейшее впечатление. Так как знакомство с Букой произошло в довольно нежном возрасте, то шкаф, находящийся неподалеку от кровати, стал для меня вместилищем чудищ и монстров. N-ное количество бессонных ночей дядюшка Стивен организовал, и в тот момент «спасибо» ему говорить не хотелось. Мощнейшая вещь, ничего не скажешь. Если выносить окончательный вердикт рассказу словами одного из персонажей, все будет просто и лаконично: чудненько!

Вот, в принципе, все на месте. Зомби-проститутка имеется, проклятье тоже присутствует, маньяка даже не забыли. Казалось бы, сейчас все эти ингредиенты замешать, да выдать читателю шедевр. Но нет. Автор задумал написать трогательную вещицу, а получилось нечто житейское, только с привкусом мертвечины. Женщина всегда поймет женщину. Пусть даже мертвую. Такие нотки произведения с логикой взаимодействовать отказываются, а потому симпатия, которой к героине проникаются довольно быстро, выглядит уж слишком неправдоподобно.

Странный рассказ.

Странный жанр. Определение местного классификатора психоделики, пожалуй, наиболее точно отображает то, о чем пишет автор. Нечто странное и безумное.

Странная подача. Скачущая во времени композиция постепенно начинает утомлять, тем более что большинство флэшбеков особого интереса не представляют. Ну, и километровые предложения глаз не радуют, само собой.

Странные, очень странные герои. Что главный, что второстепенные. А зомби тут и странными не назвать, потому как живут они

В общем-то, произведение строго на любителя. Концовка занятная, но как-то не особо вяжется с течением самого рассказа. Не догнула гражданка автор свою странную линию.

К рассказу можно подобрать достаточно эпитетов, но скучным его точно не назовешь. Напиши это произведение Клайв Баркер (что по содержанию никого бы не удивило), короткая история наверняка именовалось бы «Секс, смерть и цветочные лепестки».

Написан «Расцвет» хорошо, даже слишком натуралистично, пожалуй. Но записывать вещь в шедевры «ужасного» жанра я бы не стал по одной простой причине — автор, собственно, не сильно старался напугать читателя. Акцент сделан на анатомических подробностях, на кровавых человеческих кусочках, а вот непосредственно саспенса не наблюдается. Когда в трэшевый коктейль забывают добавить «пугательный» психологизм, напиток имеет совсем другой вкус. Рассказ хорош. Но хорош больше как красивая (в меру испорченности) картинка, нежели трогающая до глубины души страшная история. Хотя тут были все исходные данные, чтобы родить настоящий ужас.

А что будете делать Вы, оказавшись последним человеком на Земле? Важное замечание: живым человеком. И при этом, зовут Вас не Роберт Невилль. Дэн Симмонс считает, что в одиночку сдерживать натиск мертвецов способна и учительница. Этот минус уже отметили нижеотписавшиеся коллеги, однако сей момент рассказ не сильно портит. Все-таки героиня тут не стреляет с одной руки из гранатомета, и первоначально у нее имелся помощник-мужчина. Так что все в меру.

Так вот оставшись совсем одна в умирающем мире, героиня делает то, что умеет лучше всего — учит детей. Да, периодически ей приходится отвлекаться на войну с кучками зомби, но от своего призвания она не отказывается.

Поначалу выглядит это странно, даже пугающе. Автор показывает скованных цепями мертвых детей за партами, и закрадываются мысли, что учительница просто издевается. Однако потом наружу выходят истинные чувства. Героиня кормит детей, переживает, как за живых.

Не мириться с тем, что происходит вокруг, просто невозможно, но всегда есть шанс хотя бы попробовать сохранить черточки уходящего мира. Героиня рассказа продолжает любимое дело, и на время уроков она снова превращается в старую учительницу, а не в пытающийся выжить кусок мяса. В сумасшедшем мире должны быть хоть какие-то маленькие радости, являющиеся стимулом воевать дальше. И награда найдет героя. Причем не только персонажа Симмонса, но и читателя, так как концовка вышла великолепной и трогательной.

По конец сборника земля после катастрофы практически целиком превращена в океан. Этакий «Водный мир» в отечественных декорациях. Тут и ржавые баржи, и банки консервов как лучшая пища, и родные телогрейки с кирзачами. Написано живо и увлекательно, концовка тоже радует. Один из лучших рассказов книги, несмотря но то, что его (как и два предыдущих) включили в сборник в довесок к мастерам, отобрав на одном из сетевых конкурсов.