Пасхалки и аллюзии в живописи и в литературном произведении играют важную роль, но вне зависимости от их дешифровки. В принципе, можно и не разбирать пасхалки и аллюзии, пропускать всё это мимо ушей/души. Они создают некий подразумеваемый, неявный, виртуальный культурный фон — который можно и не рассматривать как утилитарную составляющую, обязательную к осмыслению — он вполне играет и так, без явного разбора, придавая ощутимую глубину, словно невнятный разговор или пение за стеной, где слов не разобрать, но мелодию отчётливо слышишь. Трактовка символов, изображённых на картинах Брейгеля — очень любопытная вещь, но, даже их не зная, я часами рассматривал репродукции в журнальчиках и видел, ощущал скрытую в них глубину. Это были не просто картины быта голландских крестьян, культурный фон автора свободно проникал сквозь моё невежество и нашёптывал мне те самые «сны о чём-то большем» (с). Это, видимо, два способа восприятия искусства, первый, когда ты видишь и тебе интересно, «как птичка устроена», и второй, когда тебя устраивают неясные грёзы, которые нашёптывает ветер. Я пробовал и то, и другое, но сравнить их достоинства не получается, потому что на одном объекте они не работают одновременно. Впервые я читал «Уллиса» в журнальном издании «Иностранки», и в какой-то момент меня достало постоянно лазить в комментарии Хорунжего — я стал читать их перед текстом, затем после, а потом и вовсе перестал их читать — но волшебство невинного восприятия уже было утрачено, и отвлечься от алгебры гармонии оказалось уже невозможно. Когда я пишу свои статьи про романы РЭХ я нет-нет да и сбиваюсь на Хорунжего — и начинаю бить себя по рукам, но обычно уже слишком поздно, да и выбрасывать куски литературовидения жалко.
Питер Брейгель-старший «Фламандские пословицы» 1559, д, м, 117х163 см
Рекомендации к рассматриванию «Пословиц», например, здесь. Рекомендации к чтению «Уллиса», например, тут. Нужны ли эти рекомендации на самом деле — вопрос, который меня всё ещё занимает. Когда мы научимся клонировать сознание человека, есть смысл провести сравнительный эксперимент — если, конечно, мы сумеем как-то измерить величину эстетического наслаждения в том и другом случае.