Сокращенная версия публикации для Medium (http://bit.ly/2cL0V4P).

Экспериментальный роман-сборник не производит такого головокружительного эффекта, как эталонная для британского мейнстрима «The Affirmation», и дубль из JCMA + BSFA я бы следом за Кэтрин Валенте приписал необходимости умаслить не в меру сварливого Приста за хлесткий, с огоньком и разрывами пуканов, разнос всех номинантов на премию Артура Кларка того сезона. Павич поставил сходный опыт в «Бумажном театре», но, по общему мнению, не слишком удачно. Прист же с изяществом уличного канатоходца балансирует на веревке, закрепленной между дурновкусным стёбом и лучезарным постмодернизмом, и умудрился, это в возрасте 70 лет, ни разу не то что не сорваться — не изменить гордой осанке. Хотя Прист, конечно, и дал джазу, вбрасывая отходы писательского производства на вентилятор в обсуждении Грега Бира и Чайны Мьевиля, эта книжка многое искупает и достойна прочтения.

Конечно, странно думать о «The Affirmation» как о произведении слегка оптимистичном.

В «The Affirmation», лучшей книге за всю авторскую карьеру Приста, Питер Синклер так и остался в неведении на предмет предпочтительной реальности Лондона или Архипелага, провалившись в бездонный колодец далеко в медвежьем углу платоновской пещеры. Мы удачливей его и теперь знаем ответ на этот вопрос. Как всегда, Прист выбирает срединный путь — на некотором высшем уровне эмоционального/интеллектуального восприятия равноправны оба мира, просто на Архипелаге паруса вместо ветра перемен ловят что-то иное, а в Лондоне всё как-то больше дело идет к забегам Специальной Олимпиады в состоянии фуги (отмечу, что Прист предсказал нашествие беженцев в Европу еще в 1972 г.).

Отрывок из романа, имеющий самостоятельное (и ключевое для соотнесения с «The Affirmation») значение, доступен на русском.

Отличный, хорошо сбалансированный сборник — не столько фантастика, сколько магреализм — литература с зыбкой границей реальности, вся фантастичность которой зачастую заключается в том, что действие происходит в придуманном мире, имеющем лишь отдалённую схожесть с нашей реальностью, даром что в нём имеется католицизм или знакомые технологии, «Архипелаг» — это яркая цветная мозаика, сон вверх тормашками, собрание разножанровых и непохожих друг на друга новелл, с уклоном в ужасы или мягкую эротику. Собранные воедино, они создают впечатление удивительной цельности и узнаваемости, переводят повествование на качественно иной уровень, свойственный настоящей литературе, добавляют новые измерения, краски, когда каждая новая новелла высвечивает новую грань этого кристалла.

Напомню особенности мира К. Приста: война между двумя полярными континентами идёт почти три тысячелетия, не затронута только цепь нейтральных экваториальных островов, где могут встретиться и отдохнуть от войны люди с обоих сторон — какие-то острова оставляют впечатление тропического рая со своими странными обычаями, где-то чувствуется шотландское захолустье, Италия, Греция или Кипр. Иногда возникает тревожное нагнетание обстановки: к примеру, представьте себе шоссе, заблудиться на котором — раз плюнуть, особенно, если пользоваться имеющейся у вас картой, кругом руины, останки древних башен, возле которых местное население не рискует показываться после наступления темноты, в тёмном отеле вы могли бы оказаться единственным постояльцем, если бы не приставленная к вам женщина-полицейский, после прихода ночи открывающая себя с новой стороны (это, впрочем, не самый сильный, хотя и хороший поначалу рассказ)...

В некоторых местах враждующие стороны могут встречаться, разделённые, точно железным занавесом, бетонной стеной — и тогда вспоминаешь о Берлинской стене, холодной войне (этому способствует и описываемое время года — холод, зима).

Читать про снег в тридцатиградусную жару было приятно, читать про тропики, когда за окном моросил прохладный долгожданный дождь, было особенно упоительно. И хорошо, что в нашем мире существуют такие яркие и узнаваемые книги.

Многие жанровые рассказы выглядят теперь не столь уж фантастическими. К примеру, читая — в наш век видеорегистраторов и веб-камер — о микроскопических подглядывающих и подслушивающих «жучках», не сразу улавливаешь, в чём же состоит неправильность изображаемого мира. Читая К. Приста, сразу понимаешь, что речь здесь идёт о нашем мире — и неважно, с кем ведётся эта нескончаемая война — с террористами или с потенциально реальным или воображаемым противником: узнаёшь себя живущим на одном из этих островков Архипелага, хотя очевидно, что это спокойствие лишь кажущееся.

Самые удачные новеллы размещены в начале, но и завершающий аккорд неплох (амплитуда оценок: 7-8-6-7-7-7-6-7).

Написано достаточно просто, образно и поэтично, с узнаваемым отсылом — под впечатлением похорон, воспоминании о первом сексуальном опыте или комплексах при посещении проститутки — но тонко, красочно, сжато и психологично. Первая новелла, практически бессюжетная, даже оставила после себя впечатление короткой поэмы. Событий — ноль: только острова и полёт, серые стальные небеса и мягкая обволакивающая меланхолия. Никакой интриги, никаких внешних эффектов: но задаётся настрой. И уже во второй новелле обнаруживаются следы «Лотереи». Можете быть уверены, что имеются они и в «Островитянах» (бегло полистал этот своеобразный путеводитель, но покамест решил сделать небольшой перерыв: судя по всему, время для этой книги не губительно).

Это реальность. Прочее — сон.

Неудачный, на удивление скучный роман без интересных героев и практически без сюжета. Персонажам невозможно сочувствовать, как невозможно сочувствовать куклам барби из игрушечного домика в витрине магазина.

Прист непрерывно нагнетает ощущение, будто что-то вот-вот случится, но ничего не случается, и на трёхсотой странице шестисотстраничного романа читатель начинает догадываться, что его просто водят за нос.

Сюжетные и аксессуарные недоработки можно было бы разорать подробно и указать, где именно и как именно Прист нахалтурил, но зачем? Этот посредственный роман не достоин развёрнутого анализа. «Экстрим» Приста даже не плох — он просто посредственный. Ни холодный, ни горячий. Тёпленький.

Я купил эту книгу под сильным впечатлением от запутанного и яркого «Престижа», действительно хорошего романа Приста, но тут... такое разочарование...

Но если подумать, то в появлении этого романа многое понятно. Это ведь 1998 год, так? То есть, именно тот период истории, когда Великобритания усиленно послылала США сигналы, приглашавшие к коалиции (которая в то время так и не состоялась, сорвалась по разным причнам), и логично появление романа английского писателя, посылающего американскому книжному рынку сигнал, напоминающий о языковом и отчасти культурном единстве Британской Империи и её бывшей колонии. В эту схему роман укладывается превосходно.

Героиня — американка, но с английскими корнями. Сама английская глубинка подаётся с туристической точки зрения и оформлена в стиле английских детективных сериалов, типа «Инспектор Барнаби» — узнаваемо для всех, кто смотрит телевизор, но с некоторым количеством дополнительной местной экзотики.

Ну а сюжет выбран беспроигрышный, модный. Тогда очень много беспокоились о маньяках, психопатах, в амоке расстреливающих всех подряд, обсуждали проблему «зомбирования» спецагентов, дискутировали по поводу фильма «Газонокосильщик», где психопатия скрещена с виртуальной вселенной, беспокоились по поводу проникновения японских корпораций на американский рынок... Всё это пунктуально, аккуратно отмечено в романе. Похоже, перед написанием книги Прист повесил над письменным столом список пунктов, которые надлежало затронуть, и вычёркивал их по мере исполнения текста. Отсюда и ощущение схематичности романа, его изначальной запрограммированности при полном равнодушии умелого текстмейкера.

Безусловно противоречивый роман и, как уже отметили, противоречия возникают не из-за сложности замысла, а потому что автору просто надоело накручивать фантастические декорации. Финал романа и его основная часть не стыкуются совершенно, это просто две книги (неплохие и даже очень хорошие сами по себе, по отдельности) чисто механически, без притирки, соединённые вместе.

Мне кажется, что единственная возможность получить удовольствие от «Опрокинутого мира», это мысленно разделить его на две части, по сюжетной точке возвращения Манна из экспедиции на «Юг». Вот, до того, как Манн вернулся к полуразрушенному городу — роман о выживании на парадоксальной планете, а после того начинается совершенно другая книга, антиколониалистский памфлет, тоже интересный, но с другими декорациями и с другими идеями.

Тогда всё в порядке, читать можно.

Шикарная идея опрокинутого мира. Очень интересное, интригующее начало и продолжение. А в конце – слив. В конце герои и читатели получают объяснение, что, как и почему. Которое выглядит убого, кажется высосанным из пальца и не стыкуется с некоторыми вещами. Последнего автор и не скрывает: мысли главгероя на последних страницах к тому и сводятся, что это объяснение ряда вещей не объясняет.

Десятка за идею мира, восьмёрка за завязки и развитие, двойка за концовку.

Книга из тех, что читалась сначала в детские годы (лет 10-12 примерно) и потом перечитывалась дважды. Первый раз я даже подумал, что это написанное самим Уэллсом продолжение и, надо отметить, это действительно весьма убедительная стилизация. Не идеальная, в более зрелом возрасте я уже отмечал черты текста, написанного много позже, но глаз не коробит. Кроссоверность, то есть слияние двух разных миров, тоже выполнена аккуратно и естественно: это не Чужой против Хищника, не тот случай, когда нужно изобретать какие-то совершенно противоестественные ходы.

Идея «машина времени с небольшими модификациями оказывается весьма эффективным средством перемещения в пространстве» лежала, по большому счёту, внутри «Машины времени» и Прист этим воспользовался. Это не просто фанфик/кроссовер/эксплуатация темы — это пример развития возможностей с грамотным и бережным следованием и стилю, и логике авторских миров. Достойный пример того, как можно и нужно писать продолжения другим авторам; два балла из десятки за «Машину времени» я снимаю только потому, что всё-таки заметно и влияние литературы про Марс, написанной после Уэллса; мне видится и Бредбери, и даже отголосок «Сирен Титана» Воннегута.

Все ведь познается в сравнении. На великом и могучем уже написан блистательный, пестрый, остроумный роман относительно раздвоения сознания персонажа, гуляющего между двумя мирами, который эту мороку преодолел( и уехал во Внутреннюю Монголию). Роман Приста представляет собой пресную вариацию на давно избитую тему. Если с «Чапаевым и Пустотой» в силу культурной разности сравнивать некорректно, то «Лотерею» можно охарактеризовать как очень бледное отражение тем «Ланарка» Грея. Причем т.н. «вымышленный» полуфэнтезийный мир получился очень схематичным, без богатых деталей — равно как и т.н. «лондонский». Мелочей, необычных поворотиков, второстепенных персонажей нет и в помине. Малоинтересный сам по себе центральный сомнабуличный персонаж вертится между двумя женщинами как бы в двух схематичных графических мирах. В итоге как произведение фантастики ни капли ни новаторское, а с точки зрения образности, стиля, вариативности — все очень на среднем уровне.

Второй опыт приобщения к Присту ( первым был «Гламур», чуть более занятная безделушка) позволяет подвести кое-какие итоги. Очень перехваленный заурядный романист, которому собственно писательского дарования для оживления темы и без драйва категорически не хватает. нужно брать большей динамикой, интригой, постоянным перемещением. Возможно, «Престиж»( фильм смотрел) именно такой. Но «Лотерея» уж больно скудненькая во всех смыслах.

В 1981 году господин Прист пишет свою «Лотерею». Книга об одиночестве, асоциальности и очень грусном аспекте проявлении шизофрении. Через три года выходит «Гламур». Произведения по тематике, по способу развития сюжета абсолютно идентичные. И там и там присутствует некая написанная героем книга, психо-социальные проблемы те же самые. Даже сцены выяснений отношений между Сью и ГГ патологически похожи на конфликты Грации и Питера. Правда, Прист добавляет в «Гламур» невидимочную канву, да делает финал несколько с другой эмоциональной окраской. Но это то же самое, если бы одному из близнецов выкрасили в иной цвет волосы. Близнецы они и с разноцветными волосами остаются близницами... Так зачем же этот самоплагиат? Нет свежих идей — ну и ладно! Напишем на старую тему. Или это как бы работа над ошибками, так как «Гламур» не столь сумбурен, как «Лотерея», да и философствования вокруг незаметности личности в обществе более осмыслены, чем болтология на тему достоин ли я бессмертия.

Есть у Приста очень нехорншая черта: начать потрясающе интересно, заставить заинтересоваться, многое пообещать,а потом свалиться в литератую яму, залепленую жвачкой самокопания. Эта яма тут простирается до момента, когда герой попадает в клинику. Потом снова стаёт интересно, так себе страничек 30, а потом снова «яма». Конец, бесспорно, неожидан, но слишком уж долго к нему мы добирались.

Здесь есть всё: и завязка, и интрига, и загадки: одним словом весь набор для того,чтобы произведение понравилось. Но увы! Мне не было скучно, мне не было неинтересно, мне не хотелось читать по диагонали. У меня вообще не возникло никаких эмоций.

Главный недостаток книги: она обращается не к читателю, а внутрь себя. Герои что-то делают, попадают в драматические ситуации, но эмоцианальная окраска этого не передана абсолютно. Поэтому роман просто не достигает читателя. Он проходит как-бы мимо, не оставляя после себя ничего.

Я читал, читал, читал... Восхищался, восхищался, восхищался... Я даже графики рисовал. Абсолютно искренне вспоминал трижды проклятый мною в институте функциональный анализ и пытался всё же уяснить во что же превратиться гипербола, если её вертеть вокруг одной из осей координат. И оказывается всё это было зря...

Скажу честно, я не против авторской концовки. Просто она внезапно убила всю интригу. Если бы автор сначала на неё намекнул, начал обманывать читателя ложными гипотезами, раскидывать обманки по тексту, то претензий может бы не было. А тут, как буд-то низвергли тебя из рая в ад без вины и без предупреждения. Из атмосферы прекрасного, интелектуального и непредсказуемого романа в бульварную дешёвую книжонку о супергероях повстанцах. Такое впечатление, что автор написал 3/4 книги, написал талантливо и неповторимо, а потом позвал писаку из жёлтой пресы и сказал: «Допиши за меня концовочку, а то меня всё уже достало...»

В Машине пространства больше всего привлекают временные парадоксы, и драматическая линия, правда, которая выглядит, как-то уж слишком наивно. Героям удалось выжить, а затем ещё и вернуться обратно на Землю, только с помощью большого количества богов из машин и роялей в кустах. Понравилось описание марсианской цивилизации, видимо, имеющей родственные связи с людьми. Здесь присутствует, именно, хорошая НФ без фэнтезийных элементов. Ну и в целом автор лихо развернул тему, где путешествия во времени приводят к непредсказуемым перемещениям, где время и пространство взаимозависимы и чем дальше дата отправки тем сложнее просчитать пространственную точку назначения.

Увы. Совершенно не оценил. Попытка развития уэллсовских идей, на мой взгляд, не удалась.

Вроде бы все в том же стиле — а книга не получается.

То есть получился типичный НФ роман начала века, но без таланта Уэллса.

В общем, не трудно, используя схему Конан Дойля, написать рассказ про Шерлока Холмса. Но — в исходнике есть что-то еще, чего не воспроизвести. Может быть — живые персонажи. А для этого — надо быть Уэллсом и Конан Дойлем.

Роман откровенно скучен и предсказуем в своих основных линиях. Герои вроде бы симпатичны, но абсолютно неестественны.

Ожидал от Приста чего-то значительно большего.

Очень добротный социальный рассказ на тему: преступление и наказание. Этическая торона вопроса автором не выпячивается, но она подспудно красной нитью проходит через весь рассказ. Преступление — это переступление правил установленных обществом по отношению к тем или иным поступкам человека: не убий, не укради, не прелюбодействуй... И набор наказаний. Наш мир сегодня разделился на два лагеря стран: одни не считают прелюбодеяние преступлением и тех кто считает и соответственно имеет меру наказания, самое мягкое из которых побивание камнями. А почему мнение не изменится и не станет главным во всем мире, что это преступление. Автор ушел от ответа, как быть с мужчинами? Он мало описал психологию. Мне кажется, он лишь обозначил проблему, жестоко и прямо, заставив читателя думать.

Рассказ был написан в тот период, когда начались первые операции по пересадке сердца, когда многочисленные этические общества зубами вцепились в эту медицинскую проблему: можно или нельзя, что такое смерть? Сегодня общество сумело решить практически все этические и технические вопросы этой проблемы. Практически в каждой стране есть закон о трансплантации. Так что с этой стороны рассказ изрядно устарел. Однако возвращаясь к проблеме этого рассказа о превращении человека в подопытное животное автор не учел Хельсинскую декларацию врачей 1968 года о правилах научных исследований на людях. Автор вначале рассказа сообщает, что смерть пациента устанавливается по отсутствию сигналов от мозга. Но, тогда, пациент в конце рассказа обычный живой человек и к нему требуется соответствующее отношение. Вспомните многочисленные случаи вегетативного существования пациентов и связанную с этим проблему эвтаназии. Да, в итоге рассказ твердая обычная реальность сегодняшнего дня, а тогда, конечно, фантастика.

Данная книга мне попалась ещё на рубеже 80-х годов. И это одно из немногих фантастических произведений, которые запали в душу и запомнились навсегда. Читал в школьном возрасте, и она понравилась больше чем Уэллсовские оригиналы.

Чувственная романтическая история, вплетенная в совершенно необычный мир, где одновременно сосуществуют прошлое, настоящее и будущее. Рассказ можно было бы считать почти что маленьким шедевром. Не хватает хоть какого-то обоснования деятельности «замораживателей».

Следует отметить, что аннотация не совсем точно отображает содержание произведения.

Роман попал в руки в момент размышлений: «А не перечитать ли Войну миров? Но ведь уже и так читал четыре раза». Машина пространства попала в десятку, дав прекрасное решение возникшей дилеммы. Автору удалось сохранить дух и обаяние фантастики Уэллса, благодаря чему испытал такое же удовольствие, которое дарили мне романы Война миров и Машина времени, когда читал их в первый раз.

Забавны настойчивые, на грани стёба, упоминания о нравах викторианской эпохи.

Главный герой романа, Гельвард Манн, достигает временно-пространственного совершеннолетия, выходит на новую ступень званий – гильдиер, т.е. принадлежащий гильдии, и вынужден покинуть свой Город. Окружающий мир застыл, как бы в средневековье. Товарообмен, причём человек-продукты. Арбалеты. Всадники. Сам Город, носящий имя Земля, представляет собой замкнутую самодостаточную систему, поэтому выход из него подарит Гельварду новые ощущения. Весьма неожиданные.

Практика с выкапыванием шпал и переносом на новое место на свежем воздухе. Основы экономики. Мостостроительство. Управление движением крупного транспортного средства. Всё это поможет ему в осознании работы разведчика будущего. Только, чтобы понять будущее, нужно проделать путь в прошлое.

Тут и наступают главные противоречия книги с раскрытием некоторых тайн в конце произведения. Герой видит расширение пространства, сдвиг почвы, изменения в фигуре сопровождаемых им женщин. Продвижение на юг создаёт эти метаморфозы. Продвижение на север, вперёд, в будущее тоже преподносит свои сюрпризы. Элизабет на рисунках предстаёт не совсем стандартной, выше и худее, чем она видит себя. Позже узнаём, что то, что видел герой – побочный эффект нового вида энергии, навязывание образов радиацией, галлюцинации. Постойте. Если герой выходил из Города, то влияние его должно уменьшаться и реальный мир для Гельварда — действительно такая быстродвижущаяся почва, рвущаяся одежда, скатывание в пропасть. Противоречие. Значит, радиация существует вне городских стен и это подтверждается высказываниями о некоей Катастрофе. Покинув Город, начинаешь ощущать то, чего нет. Отстранённость гильдиеров в описании прошлого подтверждает, что они не могут рассказать то, что происходит вне Города, нужно почувствовать самому. “Не есть ничего вдали от Города” – предупреждение об отравлении, скорее, об усилении галлюцинаций ягодами. Встаёт вопрос о реальности вообще других людей в деревнях и потребности в перемещении. Отец Гельварда стареет не от времени проведённого в будущем, а от того, что севернее радиационный фон сильнее.

Почему тогда естественное время в Городе за прогулку героя в прошлом так убежало далеко вперёд? Какая цивилизация существует в Англии и как туда добралась Элизабет? Почему учёные мужи Города не дошли до строительства летательных аппаратов? Быть может, Гельвард находится в неподвижном обычном городе и это ему приснилось.

Упрямство и консерватизм под конец книги кипят внутри героя:

“ — Ты считаешь, что единственно возможная и правильная точка зрения только твоя?

— Нет, не считаю. Но тут не может быть никаких споров. Они неправы, и ты знаешь это не хуже меня”.

Получается, что гильдиер – тот кто, пропитался этой радиацией внутри или снаружи Города и стал недалёким, смотрящим в одну сторону, неразвивающимся морально человеком Средневековья.

Отголоски. Давно читая краткое описание романа, предполагал схожесть с рассказом Дж. Г. Балларда “Безвыходный город”. Давление строения на мировоззрение, путешествия во времени. Также один из второстепенных героев носит фамилию Мальчускин, в романе Флэнн О'Брайена “А где же третий?” есть герой МакПатрульскин (в оригинале MacCruiskeen), эта книга тоже поднимает вопрос реальности реальности, только более изящно.

Что важнее: реальность или рельсность?

Опрокинутый мир представляет собой гиперболу, где физические законы равны земным только в её фокусе, который всё время перемещается. Чем дальше от фокуса — тем сильнее искривляется время и пространство. Поэтому, чтобы выжить, герои романа, жители гигантского города-поезда должны всё время двигаться, в погоне за точкой оптимума.

Мой же интерес к роману можно описать параболой, построенной по формуле y=-x^2: интерес с самого начала резко начинает расти вверх, достигает своего пика, но, как только главная тайна (что же, собственно, творится, куда попали герои) становится раскрыта, — резко идет на спад. Разгадка этой истории не только не впечатляет, она больше похожа на подпись в собственном бессилии придумать более оригинальное и интересное объяснение. Мол, извиняйте ребята,

А больше в романе нет ничего. Сюжет, коротко передающийся словами «бунт на корабле», затаскан донельзя, персонажи плоские, текст сухой. Не могу вспомнить, что бы еще можно было поставить в плюс, кроме оригинальной системы мира, в итоге обернувшейся пшиком. Очередной горячо рекомендуемый критиками к прочтению роман, не произведший на меня впечатления.

Чтение этой книги напоминает наблюдение за не очень приятным насекомым, которое по собственной безмозглости увязло в киселе и беспомощно в нем барахтается.

Началось все с того, что на главного героя обрушился ряд житейских неприятностей: умер отец, уволили с работы, выгнали со съемной квартиры, поругался с девушкой. Обычные неурядицы, с которыми сталкиваются и успешно справляются миллионы людей. Тем более что Питер даже не оказался на улице без гроша в кармане. Друг семьи предложил ему пожить в пустующем доме за городом, безо всякой платы, с одним только условием заняться там ремонтом. Питер переселяется туда, с энтузиазмом принимается за ремонт, но быстро находит для себя более интересное занятие − написание собственной автобиографии. В эту работу он погружается с головой. Спустя некоторое время его навещает сестра Фелисити. Эта достойная английская леди обнаруживает небритого и немытого братца с печатной машинкой посреди настоящего свинарника, в который он превратил дом. Она сразу забирает младшенького к себе домой и намечает пути решения его проблем. Питер, впрочем, воспринял заботу Фелисити как досадную помеху своему самопостижению и угрозу его драгоценной рукописи.

В автобиографии для лучшего понимания себя и окружающих персонаж допустил отклонения от истины − поселил себя в вымышленный мир, в котором дал другие имена близким, Лондон превратил в Джентру и придумал своему миру другую историю и географию. В это иной реальности Питер выиграл в Лотерею бессмертие и направляется на один из островов Сказочного архипелага, чтобы пройти необходимые для этого медицинские процедуры. Далее следуют сомнения в том, нужно ли соглашаться на такое, почему неэтично предоставлять исцеление и бессмертие безнадежным больным и в чем будет смысл бесконечного существования обычного ничем не выдающегося человека. Тем более что выясняется, что

Постепенно Питер совсем запутывается в своих двух мирах − настоящем, в котором он по-прежнему абсолютно никчемен и беспомощен, и вымышленном, который все активнее вторгается в его жизнь. Он никак не может разобраться со своими женщинами − реальной и придуманной. Реальная, кстати, самый отвратительный персонаж в книге − истеричка с клаустрофобией и склонностью к суициду. А придуманная Сери тем временем запросто заявляется в Лондон, и Питер ведет с нею беседы, пугая окружающих.

Возможно, душевные метания и самокопания этого ничтожного представителя человечества и представляет психологический и литературный интерес, но по сути это всего лишь шизофренический бред. Извините, видимо, не мой жанр.

Книга, в принципе, достаточно занимательная, читается легко и не без интереса. Очень понравилось описание одних и тех же событий с точки зрения разных действующих лиц. Давненько мне не попадались книги с подобным стилем ведения повествования. Да и подача истории в форме дневника во второй части произведения тоже по своему была любопытна.

Но для меня в этой книге был один огромнейший недостаток, хотя он непосредственно не касается самого романа. Недостаток этот заключается в том, что я смотрел ранее одноименный фильм за режиссерством Кристофера Нолана. И в итоге, хоть и различий между книгой и фильмом достаточно много, но два важнейших момента, разгадка которых должна была по идее занимать и не отпускать читателя на протяжении всего повествования были мне известны. Что портило все впечатления и ощущения. Это по идее дожна была быть книга-загадка, книга-фокус, книга-престиж, но престиж-то я как раз и знал.

Роман — фокус?

Роман в четыреста пятьдесят страниц, заполненных буквами, смысловая нагрузка которых может уместиться в полтора десятка страниц.

Автор подобно артисту оригинального жанра, сиречь фокуснику, фантастическими иллюзиями морочит читателю голову, отвлекает внимание мистическими пассами. И делает это не слишком умело, как сказали одному из главных героев – надо бы подучиться. На последней трети романа читать уже нечего. Внимательный читатель все уже увидел и понял. Все кроме двух основных вопросов, которые останутся даже без намеков на ответ. На мой взгляд странно, потому что вокруг одного вопроса закрутилась интрига повествования, вторым автор всячески подогревал интерес к своему словоблудию. Простор для полета читательской мысли? Сомнительно. Очень мало вводных для этого простора.

Так в чем же заключается секрет фокуса? В романе нет ответа. Впрочем, в предисловии автор говорит, что понятия не имеет, в чем этот секрет, более того ответ на этот вопрос его не очень-то и волнует. Тогда роман ни о чем, тогда нет смысла тратить время, достаточно прочитать убогую издательскую аннотацию.

Роман – фокус? Нет, роман — пустышка.

Мастеровито написанное фуфло. Автор начал одну книгу, написал другую, а закончил третью. Все три, в общем-то, неплохие, но друг с другом связаны как Гренландия с остальным миром. Даже фильм Нолана с Хью Джекманом (!) и стаей людей-амфибий получился более цельным и увлекательным.

Вдобавок ко всему последние страниц 150 читал по диагонали, так как автор чрезвычайно многословен и обильно пишет всякую ерунду о том, что не имеет к книге и её сюжету ровным счётом никакого отношения. В общем, было бы прост посредственная книжка, если бы где-то до середины она не тешила заманчивыми обещаниями.

Это роман из тех, что нужно читать незрелым, но уже жадным фанатом вымысла.

Попадись он мне (о, этот восхитительный штамп неофита, тоннами поглощающего ВСЮ фантастику, до которой может дотянуться, восхитительные 80-ые на исходе, 90-ые вот-вот грянут дикими валами «С-З» фэнтези, и мне станет не до НФ аж до 98 года, когда бароны-драконы, пузырясь, полезут из ушей, книги соседей пахнут табаком, романы Жюля Верна источены ветвистыми ходами жуков, а я страница за страницей мечтаю с Беляевым и Казанцевым, что переминаются с ноги на ногу за моею спиной и глядят через плечо) в 12 лет — я был бы поражен!

Здесь есть Главное — ось, болт, скрепляющий Бога и Человека — ЗАМЫСЕЛ!

Насколько многим книгам недостает его, но в этом романе его даже с избытком.

Не объяснения, не финального твиста, комкающего чудо, «Опрокинутый мир» — серьезен и целостен.

Все сущее служит Городу!

Текст сух, временами тотально невыразителен, как подстрочник, газетная хроника.

Маловато эмоций. Блеклые герои.

Но юг! Прошлое! Север! Будущее! Сплюснутые тела! Парабола!!!

Как прекрасно быть ребенком и познавать скрытое.

Как грустно опережать текст, написанный прежде твоего рождения, ровно потому, что рельсы остались где-то позади, и возвращение домой иногда находит его дряхлым, щелястым, но подлинно родным.

Прист допускает ошибку, попытавшись соединить в том малом произведении сразу три обьемные темы — усталость от бессмысленной войны, владение удивительным искусством ультразвуковой живописи и сложные отношения героя с сексом. Прорисовка связи между этими тремя линиями, каждая из которых выписана талантливо, вышла неуклюжей и громоздкой. Таким образом рассказ, в который автор вложил немало сил и таланта, читается тяжело, бессвязно.

Действие происходит на безымянном острове Архипелага Грез, где сталкиваются интересы эксцентричного миллиардера, антрополога, шпиона и военных беженцев, представителей малоизученного автохтонного племени, наделенных способностью контролировать волю и помыслы тех, с кем вступают в сексуальный контакт. Кроме того, в ходе трехтысячелетней войны остров был наводнен тысячами микроскопических камер наблюдения: сцинтилл. За ними давно уже никто не присматривает, и сцинтиллы в ходе механической эволюции сформировали что-то вроде примитивного искусственного интеллекта, удачно вписавшегося в систему анимистических верований беженцев.

Постколониальный вуайеризм высвечивает весь набор параноидальных черт криптохаотической разведывательной системы. Если шпионаж и наблюдение становятся профилактической повседневностью, данностью жизни, тогда частная жизнь лишается всякого смысла (сходная идея встречается у Лема в рецензии на несуществующую книгу «Weapon Systems of the Twenty-First Century or Upside-down Evolution»).

Каждый теперь и соглядатай, и поднадзорный. В перспективе же --- судья, жертва и палач, как у Дюрренматта в «Зимней войне в Тибете». Новелла чем-то родственна и «Пятой голове Цербера», хотя решена совсем в другом стилистическом ключе.

Кстати, на досуге полезно подумать, отчего автохтоны названы катарами.

На русский язык этот роман Кристофера Приста был переведён как «Лотерея». В одном из отзывов, помещённых на обложку оригинального издания, сказано, что это «в целом неуютная книга...» (altogether an uncomfortable book), и это действительно так. Из четырёх прочитанных мною романов Приста «The Affirmation» производит впечатление какой-то неопределённости и незаконченности — и не только потому, что у книги так называемый открытый финал (слишком даже открытый), но и потому что сюжет вообще развивался непредсказуемым образом: автор направлял его то по такому, то по другому руслу, а ведь мог бы и совершенно иначе...

Впрочем, вполне возможно, такой произвол как раз и работает на осуществление авторского замысла. Повествование ведётся от первого лица;

Словом, мы имеем дело с человеком, страдающем шизофренией и, судя по яркости и реалистичности воображаемых им эпизодов, вовсе не вялотякущей. Я уже сказал, что развитие действия кажется в большей степени подчинённым авторскому произволу, нежели некой внутренней логике, которую мог бы понять и принять читатель (и на этой основе выстраивать свои ожидания — которые, собственно, и делают чтение интересным, захватывающим и проч.). Тем не менее не могу отрицать авторское умение ошарашить, шокировать читателя (которое так привлекло меня в «Престиже», «Машине пространства»)

В заключение хочу поспорить с существующим в читательских кругах мнением, что к настоящему времени роман подустарел (на родине автора он был впервые напечатан в 1981 году), его не стоило переводить на русский и т.д., хочется сказать пару слов по этому поводу. Во-первых, одним из достоинств книги является то, что она написана рафинированным английским языком (ни одного не то что ненормативного, даже грубого слова во всём тексте). Баланс между рефлексиями героя (которыми так грешили писатели даже ещё первой половины ХХ века) и лаконичными, но зримыми описаниями ландшафтов, обстановки соблюдён автором безукоризненно. Это не более старомодный язык, чем для русского читателя язык, скажем, романа, написанного году в 1980-м В.Орловым или А.Битовым. Во-вторых, предмет писательского внимания — шизофрения — увы, тоже нисколько не устарел. Люди сходили с ума как в 80-е годы прошлого века, так сходят и сейчас... Как бы в газетах порой не писали об успехах науки, якобы победившей болезнь. Жертвами которой — и это самое печальное — становятся не самые плохие и не самые глупые люди...

В своё время изрядно развеселил эпизод в «Мастере и Маргарите», где Иван Бездомный, уже находясь в психиатрической лечебнице, силится написать о случившихся с ним удивительных событиях. Особенно порадовал тот из вариантов его записки, когда он решает начать с чего-нибудь сильного и пишет о том, что кот садился в трамвай...

Смех смехом, но Булгаков указал здесь на один из довольно популярных писательских приёмов. Любопытно, что сам Михаил Афанасьевич в зачине главного своего романа (да, впрочем, и других) приёмом этим не пользуется. Он был слишком сильным писателем, чтоб начинать с чего-нибудь сильного...

Такое же впечатление осталось у меня от трёх прочитанных романов британского писателя Кристофера Приста — «Престиж», «Машина пространства», «Опрокинутый мир». В каждом из них действие начинается достаточно буднично, вовсе не на ударной ноте, истинная же интрига развивается исподволь и захватывает читательское внимание постепенно. Это признак силы, Прист несомненно сильный писатель.

Роман «Опрокинутый мир» написан был раньше, чем «Машина пространства», но отечественный читатель познакомился с романами в обратной очерёдности. «Опрокинутый мир» вышел в издательстве «Мир» в 1985 году, в серии «Зарубежная фантастика». По жанру, соответственно, это научно-фантастический роман. Обращаясь к фантастике, даже самой «чистой» и «твёрдой» (science fiction то бишь), Прист далеко не ограничивается банальной игрой уже готовыми «кубиками», чем грешат, увы, большинство так называемых фантастов, как у нас, так и за рубежом (как то: путешествия во времени, контакты с инопланетянами, звёздные войны, в последнее время — борьба и баланс сил света и тьмы, альтернативная история и т.д. и т.п.). Он действительно пытается найти какие-то новые грани даже уже испытанных идей, пытается генерировать идеи новые... его произведения отличаются особенной достоверностью, герои не просто выразители неких одномерных функций... у них есть характеры, психология... происходящее с этими героями описывается прекрасным, ясным и точным языком (и заслуга тут не только добросовестных переводчиков... судя по роману «Affirmation», который начал читать, подлинный язык Приста ещё лучше...).

Словом, все эти похвалы вполне применимы к роману «Опрокинутый мир», в котором описывается некое в общем-то замкнутое человеческое сообщество, на протяжении уже долгих лет пытающееся выжить в трудных и парадоксальных (с обыденной точки зрения) условиях.

Разочарование же вызвал какой-то скомканный финал романа. Автор пытается разом разрешить все загадки Опрокинутого мира, и это не вполне ему удаётся. Впрочем, следующее за текстом самого романа послесловие (написанное безымянным знатоком теории относительности Эйнштейна — так и не нашёл ни малейшего указания на авторство), разочаровало ещё сильней. Вместо того, чтобы «разжевать» недосказанное Пристом (как мне казалось), оставшийся инкогнито просветитель проводит параллели с известной теорий, блещет эрудицией...

Впрочем, возвращаясь к самому началу этой записи, насчёт «чего-нибудь сильного», то, может, где-то я и не прав. Первое предложение «Опрокинутого мира» звучит весьма необычно: «Наконец-то мне исполнилось шестьсот пятьдесят миль». Хотя до кота, садящегося в трамвай, этой фразе всё-таки далеко...

Уже многими отмечено, что британец Кристофер Прист стал одним из самых интересных писателей современности. Полностью согласен с такой оценкой, имея в виду его сравнительно недавний роман «Престиж», который разительно отличается от сочинений массовой хоррористики своей особой, весомой и зримой достоверностью в изображении событий таинственных и жутких... Тем не понятнее отсутствие издательского интереса к тем произведениям, с которых начиналось знакомство русского читателя с творчеством писателя, к роману «Машина пространства», в частности. В многочисленные книжные серии, в которых были переизданы не только классики западной фантастики, но и авторы прежде нам неизвестные (хотя именитые у себя на родине), Прист почему-то не попал... И всё же, поскольку в советское время те книги, что всё-таки проходили сложный и многотрудный издательский отбор и удостаивались чести быть напечатанными, имели фантастические по нынешним меркам тиражи (50, 100 иногда даже 200 тысяч копий!), эти выпуски, подобно свету вспыхнувших сверхновых, дошли, какой-то своею частью и до нас, людей XXI века...

Итак, роман «Машина пространства» написан по мотивам... сразу двух романов Уэллса — «Машины времени» и «Войны миров«! (Название первого романа классика фантастики выглядит в оригинале как «The Time Machine»; соответственно, у Приста получилась — «The Space Machine»). Жанр произведения определён как scientific romance. Первое слово в переводе на русский означает «научный», второе, в одном из своих значений, «роман героического жанра» (в противоположность роману бытовому, novel). А ещё одно значение слова «romance»... выдумка, небылица. И действительно, Прист не то, чтобы дал полную волю своей фантазии... он, по крайней мере, не стал ограничивать её вполне хорошо известными научными фактами, такими, например, как отсутствие на Марсе пригодной для дыхания атмосферы, делающее, соответственно, невозможным существование там высокоорганизованной жизни. И вообще, кое в чём Прист пошёл дальше Уэллса.

В послесловии, написанном известным писателем-фантастом Биленкиным, говорится, что автор «что-то там вскрыл недостаточно глубоко». Может быть, но лично я был в полном восторге от «научного романса» Приста, той раскрепощённости авторской фантазии, о которой я уже говорил. Немаловажно и то, что Прист дал возможность как бы заново пережить по-другому уже наверно невозможный кайф от двух классических романов фантастики — «Машины времени» и «Войны миров». Одним словом, проделал в высшей степени творческую работу.

Это настоящая книга-загадка, книга-оборотень. Прочитывая каждую часть, вновь и вновь приходится менять точку зрения, относительно вероятной развязки. Автор очень выгодно прорисовал героев: ни один из соперников не лишен как благородства, так и подлости. Из-за этого даже не знаешь кому сочувствовать. Поэтому симпатизируешь обоим. Вправду Борден и его противник вышли очень уж похожими, но, как ни странно, это пошло произведению только на пользу.

На первый взгляд развязка разочаровывает. Но, подумав, понимаешь — именно такой она и должна быть. Ведь месть — это яд, который действует и за гранью смерти.

Роман хорош, местами увлекателен очень даже, но местами похож на рассказ-сочинение школьника. Как многие отмечали — задумка интересная, но концовка все омрачила — объяснение происходящего в течении всего романа оказалось очень поверхностным, неполным и местами совсем нелогичным. По крайней мере, если копнуть чуть глубже, то сразу возникнет множество вопросов почему в тех обстоятельствах люди поступали так, а не иначе и как вообще подобная система могла просуществовать столь длительный период.

Моё впечатление об этой истории сложилось только на основе книги (при восприятии предпочитаю абстрагироваться от любых экранизаций). А книга очень даже понравилась: прекрасный сюжет, отличные герои, их противостояние, профессиональные загадки – в общем, скучать совсем не пришлось. Книга написана очень сочно и всё происходящее выглядит довольно достоверно, не выказывая никакой фантастичности до определённого момента. Так что повествование какое-то время выглядит, как исторический рассказ о противоборстве двух иллюзионистов Альфреда Бордена и Руперта Энджера, каждый из которых старался превзойти другого, где успех одного не давал покоя другому.

Основная часть истории описана в форме дневников, что даёт возможность сложить своё мнение о личности и характере их авторов. Здесь мы видим два диаметрально противоположных взгляда на одни и те же события, участники которых по-своему оправдывают или объясняют свои мотивы и поступки, делают разные акценты на нюансах этих событий, в общем, передают своё видение личного противоборства на протяжении многих лет. Из-за личных амбиций и установок когда-то между двумя иллюзионистами началась вражда, которая переросла в откровенную многолетнюю войну, из-за которой жизнь каждого была подточена ежедневным ожиданием подвоха, сорванными выступлениями, боязнью испортить свою репутацию и раскрытием секретов. Но помимо этого жизнь каждого была окрашена успехом, овациями, признанием, материальным благополучием, потому что это противостояние заставляло каждого искать и создавать такой номер, который бы превзошёл по мастерству и технике исполнения иллюзион другого. Как бы ни был создан номер Великого Дантона или Профессора, с помощью науки или откровенной подмены, каждый смог сохранить свой секрет и иллюзион каждого был превосходен. Но успех и тайна не дают покоя – поэтому каждый шаг приближает к трагедии. И триумф одного над другим никогда не был долог – он всегда был временным.

История действительно очень трагична – не только для Энджера и Бордена, но и для всех кто был с ними связан, для их близких. Хотя для самих иллюзионистов их настоящая, закулисная, жизнь и должна быть такой – непредсказуемой загадкой, необъяснимой тайной и в реальности наполненной иллюзиями, чтобы даже если раскрыта тайна жизни, никто бы так и не понял как такое возможно: как он смог прожить двойную жизнь, кто же настоящий Альфред Борден, где истинный Руперт Энджер – никто никогда не смог бы дать на это ответ. Они одержимы свои делом и эта одержимость переносится на личную жизнь. Но вот для близких раз за разом переживать уход Руперта или узнать истину об Альфреде – невероятно. Немудрено, что эта вражда продлилась не одно поколение, хотя о ней и немного сказано.

История встречи правнуков иллюзионистов поначалу была и интересной и совершенно к месту: книга, дневники, поместье Энджеров и особенно воспоминание Кейт создают интригу и есть от чего оттолкнуться. Но вот в самом окончании мне не всё понравилось – особенно уход. Моё воображение, хоть я на него и не жалуюсь, не даёт мне продолжения. Да и Автор мне в этом не помог.

В целом же история читается влёт – так как интрига не даёт оторваться и заставляет стремительно нестись вперёд, чтобы раскрыть до конца всю историю, которая, как мозаика, складывается из подсказок, разбросанных по всей книге и поданных разными участниками и понять то, что есть на самом деле, а не то, что кажется.

Первый из прочитанных романов Приста во время чтения вызывал ощущение сильнейшего дежа вю: аналогичные же впечатления я испытывал при чтении Айрис Мердок. Собственно, если бы Мердок свои малофигурные условные сценические романы фаршировала бы не экзистенциальными или неоплатоническими изводами, а заинтересовалась бы темой невидимок, она написала бы «Гламур». Все черты мердоковского стиля — ограниченный круг лиц, большая условность и заведомый авторский схематизм, стилевая гладкопись и сомнабуличность персонажей наличествую в полной мере. Нет только юмора — «Гламур» достаточно серьезный роман, хотя читается легко и пару раз автор меняет угол темы. В конечном итоге роман можно рассматривать как парафразу темы любовного треугольника и трудностей коммуникации. Дополнительный плюс придают авторские размышления о невидимости, возможности мимикрии. Мир «гламуров» больше обозначен, нежели насыщен, заселен и тврочески развит. Читал не без удовольствия, а по завершении ощущение пустоватости текста. С концовкой автор, конечно, не перемудрил.

Запомнилась сцена секса героини, в ходе которого к ней пристроился невидимый для партнера третий участник. Забавная и яркая ( хотя и похабная) фантазия, ранее в книжках о невидимках не воплощавшаяся. Под определенным углом можно видеть весь роман неким пресноватым обрамлением этого личного визуального озарения Приста

Отличный роман. Классический пример мира-перевёртыша в фантастике — как раз таки опрокинутый =) В плане что мир оказывается совсем не тем что кажется, и всё логично связано.

Идея. Величие личного восприятия над действительности. Город, который путешествует по гиперболической планете под гиперболическим солнцем, и люди, которые вынужденны его передвигать раз за разом. Гельвард кажется по настоящему живым человеком, но все остальные образы не так ярки, и это еще один минус книги. Но книга все равно хороша и ее надо прочитать всем любителям фантастики с большой буквы.

Не понравились почти порнографические сцены, и еще концовка, я читая роман уже представлял концовку,по-моему самой эффективной концовкой была бы эта: Найал отличается от других гламуров. На самом деле он может быть видимым. Сьюзан, встретив его видела не то лицо, которое у него было на самом деле. Он отличался от остальных гламуров тем, что мог создавать иллюзии. Сначала у него со Сью все шло отлично, ей нравилось быть невидимой, заниматься любовью в чужих домах, красть вещи и т.д.. Но затем она устает от этого и хочет нормальной жизни. Она думала, что рядом с Найаллом она не может быть видимой, но все это всегда зависело от него. Он понимал. что теряет ее. И тогда, чтобы она не нашла другого он создал Ричарда Грея. Сью впервые увидела настоящее лицо Найалла в образе Ричарда. Он играл с нею. Этим он хотел, чтобы она поняла кто она и чтобы она приняла свою судьбу. Но все пошло не так, как он хотел. Она влюбилась в Ричарда. Все что она хотела увидеть в Найалле она нашла в Грее. Найалл всячески ее притягивал в свою сторону. Он устроил командировку Ричарда и явился к ней и она не смогла его отвергнуть. Затем он инсценировал сцену где приехал Ричард. Когда Ричард ушел он в подсознании остался с ней. Когда произошел взрыв он перед отключкой тем же способом передал ей свое произведение. Но когда произошел взрыв и случилась амнезия случилось то, что Найалл не планировал. Он потерял все возпоминании о своей жизни. Он помнил жизнь Ричарда Грея , таким каким создал сам. Он попался в собственную ловушку. Найалл стал тем кого он создал сам. Затем приехала Сью. Он помнил Францию, потому что Найалл был там, и та открытка , это тоже писал он. В Белфасте, во время погромов Найалл действительно был. Но он не был оператором. На самом деле оператора убили, и он внушил всем телевизионщикам лицо того оператора. Истинным, подлинным лицом Найалла было лицо Ричарда Грея. Когда Сьюзан прочитала произведение она обратилась к доктору Хардиссу и тот который знал кем на самом деле является Грей из разговором во время гипноза открыл ей тайну. Он также сказал что после взрыва Найалл потерял свой особенный гламур создавать иллюзии, и что Сьюзан должна сделать выбор — он — доктор — может вернуть память Найалла либо оставить память Ричарда. Если он вернет память Найалла то она не увидет его таким какой он был в образе Ричарда, а если выберет Ричарда, то Найалла больше не будет. Сью выбирает Ричарда, так как не может видеть Найалла и знать что он сделал. Но концовка была бы неясной. Сьюзан наблюдает за всем процессом терапии и когда все заканчивается Ричард открывает глаза и улыбается с той циничностью что была у Найалла, и Сьюзан бросает в дрожжь. И у читателя останется вопрос получилось ли у доктора или же Найалл все же вернулся. Вот это было бы идеальной концовкой, которую я ждал

Писать про невидимость после Уэллса — всё равно что допускать вероятность исхода дождя после Всемирного Потопа — про невидимость, достигнутую техническим путём — например, с помощью экранизирующего поля или костюма — стали упоминать вскользь, как о совершенно очевидном (нпр С. Снегов «Люди как боги»). В периферийных жанрах, например, в хорроре, невидимость часто стала носить не физический, а психологический или философский характер — как полицейский или почтальон у Честертона (направление «Я живу с тобой, и ты не знаешь об этом». нпр, «Незаметные» Б. Литтла). Ну, и само собой, никуда не делись всяческие магические шапки-невидимки в фэнтези и сказочных повестях, не требующие большого воображения.

После «Лотереи», повествующей о зыбком непостоянном мире, преображающемся под воздействием фантазии и больного воображения, К. Прист попробовал написать о невидимости, подняв попутно тему амнезии. Но в итоге получился скорее любовный роман с элементами приключенческого и производственного, легкостью стиля и склонностью к мелодраматическим эффектам напоминающий скорее Дика Френсиса, чем автора «Опрокинутого мира» — наверняка такие книги тоже нужны, но это совершенно не то, что хотелось бы получить от К. Приста.

Текст представляется слишком незатейливым и гламурным — все равно, что коммерческий боевичок или даже «Дублинцы» на фоне филигранной прозы Набокова. Возможно, для какого-нибудь Джонни Пупкиса это и был бы прорыв, но для писателя уровня Приста — это сдача позиций в угоду массовому вкусу — легкая незатейливая безделушка для скучающих домохозяек.

Монтаж, в отличие от «Лотереи», прост — гипноз, тьма, многочисленные флэшбеки и затем возврат к первоначалу. Казалось бы, мир стабилен и неизменен. Но уверены ли вы, что всё происходило именно так, как вам помнится?

Гламур! — он умеет очаровывать — сиречь, отводить глаза. И он же есть пустота.

В качестве литературного предшественника можно вспомнить новеллу Джона Кольера «Вечерний цветок» (1940), где невидимость как таковая отсутствует, но зато имеются группы незамечаемых обществом людей, которые живут в супермаркетах, а днём скрываются среди манекенов или смешиваются с толпами покупателей.

На «Гламур» можно взглянуть философски:

1. Это книга о любовном треугольнике. Третий всегда лишний, и он — неизвестный соперник! — невидим. Этот третий представляется всемогущим невидимкой, но стоит только увидеть его в жизни или на фотографии, как «невидимка» сразу теряет свою загадочность и предстаёт обычным мальчишкой.

2. Это книга о творчестве. Один из персонажей сам автор — и он также невидим. Автор может абсолютно всё, в том числе держаться всё время «за кадром» и оставаться невидимым.

3. Это книга о современном городе. Спешащие мимо нас прохожие — невидимы для нас, также спешащих по своим делам. Порой представляется, что обратившийся к нам с вопросом человек возник как бы ниоткуда.

Если вы ожидаете от «Гламура» непрерывного экшна или твёрдой научной фантастики, вы почувствуете недоумение.

Если вы ожидаете историю о супергероях, вы в пролёте.

Если вы ожидаете от книги любовного романа с неспешным развитием событий или лёгкого чтения в духе Дика Френсиса, вы возможно получите искомое, но это совсем не то, что есть «Гламур».

...Чистый лист, на котором проступают темные пятна, складываясь затем в буквы, слова, в связный текст, и проясняющие эту историю. О человеке, который потерял прошлое, встретил девушку из своего исчезнувшего «вчера» и попытался обрести «сегодня», чтобы у них появилось наконец совместное будущее.

Очень жаль, но данный роман уважаемого мной Кристофера Приста оставил скорее негативные впечатления. При довольно интересном начале и интригующей завязке с закольцованной историей где-то начиная с середины повестование начинает яростно буксовать, и становится уже все равно, в каком мире и с какой женщиной останется главный герой. Пожалуй, самую главную причину этой буксовки следует искать в этом самом персонаже, Питере Синклере, которого слишком много в этой книге, фактически там больше никого и нет, поскольку и Сери, и Грация являются как бы его продолжениями и рассматриваются исключительно через призму его отношения к этим девушкам. Сам Питер не вызывает особо положительных эмоций вначале, но с этим хоть как-то миришься, но чем дальше, тем эгоистичнее, слабее и жалостливее к себе становится этот, с позволения сказать, мужчина, и вызывает он ближе к концу лишь отвращение и гнев. Ну куда это годится, чтобы так наплевательски себя вести по отношению ко всем окружающим? Если вспомнить, так главный герой на протяжении всего повествования не выполнил ни одного своего обещания, плюя и на отца, и на сестру, и на друга, позволившего ему пожить в своем доме, я уже не говорю о женщинах этого героя-любовника. Да, во время прочтения обнаруживаешь, к сожалению, в характере Питера Синклера что-то от каждого мужчины, в том числе и от себя самого, но в итоге это сливается в кокой-то невообразимый комок эгоцентризма.

При всем этом написан роман добротно, в классическом стиле Приста, читать очень приятно, но сам сюжет оставляет равнодушным, и в итоге откладываешь прочитанную книгу с облегченным вздохом, зная, что больше не придется пересечься с Питером Синклером.

Рассказ представляет собой жутковатую притчу об артисте, по частям приносящем себя в жертву искусству. Люди не режут себе конечностей на потеху публике, но разве мало актёров умерло на сцене? И им вовсе не понадобилась для этого гильотина, приводимая в действие движением языка.

Основная метафора рассказа довольно прозрачна, хотя и отработана с устрашающей серьёзностью (впрочем, именно так и следует обращаться с метафорой в литературе, чтобы она произвела должное впечатление). Название рассказа, однако, намекает, что Приста в первую очередь интересовали отношения между артистом с его саморазрушительным мастерством и помощником, исполнителем его воли, остающимся в тени, но получающим в итоге жизненные блага, сложная связь, сочетающая в себе преданность и отторжение. Также представляет интерес реакция толпы с её изначально заложенным в сценарий буйством, швыряющим на алтарь искусства дополнительные жертвы.

Первый роман Приста. Наверное здесь совпали и время, и тема написания. Англия конца 60-х годов это новая волна со своей новой фантастикой — больше психологии, социальных проблем и человеческих взаимоотношений. И дебютный роман англичанина можно запросто считать эталоном. Здесь есть всё что должно нравится поклонникам новой волны — странная временная аномалия, специфические газы, изменяющеи поведение человека, опыты с психологическим давлением и много чего ещё... А учитывая, что это было дебютное произведение, то видно, что влияние на творчество и жизненные позиции того времени, других авторов велико.

Перед нами наш обычный мир, в котором наблюдается нечто, чего не должно быть и что поручают разгадать одному из ученных. И вот тут, на мой взгляд, проявляется некоторые минусы начинающего автора. Роман в действительности небольшой, но если оставить сюжетную линию, и отказаться от избыточных переживаний героя, то из этого стоило сделать повесть, или, возможно, раширить произведение (хотя в те времена это был стандартный объем романа). Такое чувство, что автор что-то хотел сказать, но не смог. То ли объема произведения не хватило, то ли слов нужных подобрать не смог. И вот большую часть романа герой сначала решает проблемы психологического давления, а затем проблему чувства вины за содеянное. Главный вопрос «зачем» в финале остается открытым. Герой делает выбор, но очень неочевидный из всей истории. которую пытался рассказать автор.

Первый роман, если он не остается единственным, всегда сравнивается с последующими и здесь Прист сделал огромный скачок в развитии своего творчества. И видно как в дальнейшем преломились в его творчестве эталоны новой волны и что автор смог выбрать нечто свое.

Итог: эталоный роман новой волны, остающийся в рамках научной фантастики без привлечения фэнтези элементов. Больше для ознакомления, нежели постоянного перечитывания.

Роман Кристофера Приста «Гламур» — не критерий оценки всего творчества автора. По моему мнению, произведение хуже «Престижа» и «Опрокинутого мира». Однако, здесь присутствует обещанная жанром изюминка — нечто неординарное в обычной ежедневности, описываемые события предлагают задуматься, строить предположения и догадки, воображению читателя есть, где развернуться.

Я бы не назвала роман историей о любви. Скорее, она об обычных, непримечательных людях. Многие из них неспособны вырваться из безликости, влачат жалкое незаметное существование, превращаются в изгоев. Есть среди них и другие, мечтающие, чтобы на них обратили внимание, заметили. Таких «серых мышек» в мире множество. Автор в своей задумке зрит глубже и, во благо или вред, наделяет их необычной способностью.

В книге три основных персонажа. Все трое по-своему неприметные люди. Сьюзан, которая мечтает любить, быть любимой, жить полной, насыщенной красками жизнью. Ричард Грей, ставший печально известным из-за несчастья, произошедшего с ним по вине террористов, желающий вернуться к нормальной, обыденной жизни и работе. И Найалл — самая загадочная личность в этой истории. Герои у Приста мне показались смутными, незаконченными, не выписанными. Словно и через такое представление писатель еще раз делает акцент на их заурядности. Даже профессии у героев из тех, что не на виду: Сьюзан — иллюстратор, Грей — телеоператор, Найалл — писатель. К концу истории каждый получает то, чего хотел: Грей возвращается в свою повседневность, Сьюзан обретает свободу жить, как хочется, а Найалл...

Мне очень понравился финал книги.

Роман многослойный, некоторые вопросы остались без ответа, мозаика у меня до конца не сложилась. Возможно, я не смогла проникнуть глубже второго слоя... В любом случае, произведение заслуживает быть замеченным.

Редкий случай, когда экранизация ничем не уступает книге. Очень понравился фильм — 1) актерский состав, 2) главная загадка, интрига не раскрывается до самого финала и 3) сильный драматичный конец. О книге — повествование ведется от трех лиц: в прошлом — дневники Бордена и Энджера — и в настоящем от лица правнука Бордена. И хоть эта сюжетная линия показывает, что вражда двоих иллюзионистов длится даже после их смерти — один момент, как говорится, вызывает «большую жуть», а в остальном она скучная и малость запутанная. Мемуары Бордена более лаконичные, если не сказать безэмоциональные, а вот дневник Энджера словно живой — настолько ярко, красочно и подробно описаны события и эмоции. Один минус — с поддержанием интриги у автора явно проблемы и странный, очень странный открытый конец

Как писали уже не раз, идея — главный плюс романа.

Подноготная необычного мира обоснована, и постепенно логическая цепочка, объясняющая образ жизни Города, выстраивается.

Но, к сожалению, одной идеи не достаточно. Роману остро не хватает эмоций, интересных характеров, конфликтов, ярких сцен, драматической составляющей... Поступки персонажей зачастую не мотивированы и по-детски импульсивны. Диалоги скучные, неинформативные и неестественные. Да и сюжета толком не наблюдается.

В общем, в книге нет того, что делает ее по-настоящему живой, что заставляет любить ее персонажей и переживать за них.

Порой мне казалось, что попади эта задумка, например, к Мартину — книга стала бы шедевром!

По мере прочтения стройная и продуманная идея, начинает подвергаться сомнениям.

Что-то не верится в людей, сидящих в четырех стенах на протяжении всей жизни. С психикой явно будут нелады. Это, к слову, одна из проблем на пути к колонизации человечеством космоса: люди, запертые в замкнутом пространстве превращаются в пауков в банке!

Не смотря на, казалось бы, подробное описание быта горожан, не хватает фактов: сколько жителей в Городе, размеры Города, как хоронят умерших, как не сходят с ума взаперти, есть ли какая-либо религия, сколько лет Городу, почему у диких туземцев есть ружья, а у цивилизованных горожан — лишь арбалеты...

Кроме того, автор имеет склонность сообщать кучу лишних подробностей и не сказать сути. Читатель уже знает, какая длина шпал, сколько запасных лебедок в наличии и как часто рвутся канаты, но даже не представляет из чего построен сам город.

Ну, и концовка, откровенно говоря, разочаровала.

в фантастике есть много романов, или же, скажем, рассказов о Городе. В некоторых Город является фоном для каких то событий, в других Город — сам словно герой. У Приста Город особенный, странный, необычный, словно на картине мы видим огромный Город, который зачем-то движется по рельсам. Под стать Городу и Герои.

Хотя начинается все довольно обычно — становление героя, его выход за черту города (за свой маленький мирок, установленный, хочется сказать — упорядоченный), выход в большой Мир. А Мир еще более странный. В общем, книга Приста для любителей необычного, но в тоже время, классического. Для любителей социальной фантастики, но не разочарует тех, кто любит нечто парадоксальное, фантасмагорическое. Это мир иной, мир Приста, опрокинутый мир. И в этом мире незримо присутствуют и Кэррол, и Кафка, даже немного Замятин и другие. Хотя это конечно мое СУБЪЕКТИВНОЕ мнение..

Не иначе, я тоже нахожусь в опрокинутом мире.

Есть что-то волшебное и притягательное в том небольшом промежутке времени в конце 19-го — начале 20-го веков, когда люди испытывали почти детский трепет перед чудесными вещами, которые только появились: автомобилями, самолетами, телефоном, радио. Когда деяния ученых и инженеров вызывали восхищение, а юные джентльмены и леди уже почувствовали свободу нравов грядущего технологического века, но еще не выкинули на свалку истории воспитанность, галантность, честь и достоинство.

Поэтому я никогда не пропускаю книг об этом времени. Тем более такую, которая вернет меня не просто в это время, а в мир любимых с детства книг Уэллса. «Машина пространства» — не продолжение знаменитых «Машины времени» и «Войны Миров» и не использование сюжета для создания собственной истории. Это — самостоятельное произведение, как бы сказали сегодня — по мотивам любимых произведений Великого фантаста, бережно сохраняющее стилистику и саму атмосферу уэллсовских книг.

Герои романа — Эдвард Тернбулл и Амелия Фицгиббон — люди решительные и честные, приклоняющиеся перед наукой, захваченные течением нового века. Им дается шанс на самое удивительное приключение — отправится на Машине Времени в будущее. Но кто может знать, что ожидает лет так через десять? Вот и герои не знали, что в 1903 году их любимую Англию охватит война, спасаясь от которой они окажутся не где-нибудь, а на самом Марсе.

Меня всегда интересовали вопросы, которые Уэллс в своей «Войне Миров не затронул. Кто такие были эти захватчики, почему они покинули Марс, и если были такими продвинутыми, что преодолели пространство, почему же не защитились от простых микробов? Так вот, Присту удалось ответить на все мои вопросы. Перед нами Марс, странная цивилизация которого страдает от истощения ресурсов, природной катастрофы, междоусобных войн, и где люди-рабы влачат жалкое существование. Мир мрачных городов, шагающих треножников, тепловых лучей, жестокости и несправедливости. Как удивительно Присту удалось создать этот мир, не отходя от стилистики «Войны Миров», но наполнив его достоверными деталями!

И вновь — грандиозное приключение — полет с Марса на Землю, чтобы попасть в самый центр вторжения марсиан. Теперь мы уже смотрим на известные из «Войны Миров» события, но уже под несколько другим углом, встречаем знакомых героев и среди них — самого Уэллса! Новая история, вплетенная в канву известного сюжета.

Получилась эта книга настоящим признанием в любви к далекому уже от нас времени светлых надежд и чистых душой людей. В любви к великому фантасту, подарившему нам столько захватывающих историй, которые до сих пор питают воображение писателей, сценаристов и режиссеров.

Это одна из немногих книг за последнее время, которые удивили. Были, конечно, интересные, от которых не оторваться, фантастические и фэнтезийные, но в них было все, чего обычно ожидаешь от этих жанров. А от этого романа осталось именно чувство приятного удивления, поскольку удалось побывать в очень странном месте и пережить крайне необычное приключение.

Начнем с того, что роман имеет небольшой объем, но охватывает значительный промежуток жизни героев. Но при этом, повествование оказывается исключительно цельным, даже без ставших такими привычными в современных книгах пространственных описаний, мелких бытовых подробностей, размытых диалогов, натужных размышлений и т.д. Без чего, оказывается, можно с успехом обойтись, создавая фантастический Мир.

Второй удачный момент: сам Мир, в который мы попадаем, и Город, жители которого два века борются за свое выживание среди пространственно-временных искажений и враждебных туземцев. Все силы этих людей, в ожидании помощи с «далекой Земли», направлены на медленное продвижение за таинственным Оптимумом, который дает зыбкое ощущение реальности.

Опрокинутый Мир, где искажено все, включая взаимоотношения между людьми. Приятно было уже, то, что для понимания некоторых вещей, мне пришлось вспомнить понятия «гипербола», «парабола», а также отражение функций в графиках, для чего заглянуть в абсолютно уже забытый раздел школьного знания «Алгебра и начала анализа». Книга, заставляющая думать и узнавать/вспоминать/, по нынешним временам, вызывает неподдельное уважение.

Третий удививший меня момент — сохранение интриги до самого финала. Казалось бы, наконец, разобрался в структуре этого Мира, понял его проблемы, но тут — все опять переворачивается самым неожиданным образом, а физическая проблема оборачивается проблемой мышления и восприятия.

Отличный фантастический роман, динамичный, в меру научный, с прекрасными героями. Есть только одно «Но». Это, по моему мнению, некоторая скомканность финала. Если все было иллюзией, то как объяснить, к примеру, необъяснимые одним нарушением восприятия «выверты» времени в «прошлом» и «будущем»? Автор обошел это, списав все на неосведомленность Лиз в физике и равнодушие земных ученых, не пожелавших заниматься Городом и его жителями, но у нас то вопросы остались...

Странная книга. Книга, в которой жестокая реальность перетекает в фантастику, не менее жестокую. Переплетается с ней, постепенно вытесняется, и уже фантастика становится реальностью.

Я бы назвала книгу Кристофера Приста «книгой-предупреждением». К чему могут привести вроде бы безобидные компьютерные игры? К страшному. А ведь при умопомрачительных скоростях развития компьютерных технологий допустить описанное в книге вполне возможно.

Цирк я люблю. И фокусников люблю. Помню, в детстве одним из моих самых больших желаний был набор «Юный фокусник». Огромная коробка, выставленная на витрине отдела игрушек, просто завораживала меня. Увы, стоила она непозволительно для моей семьи дорого. И мечта осталась лишь мечтою. Не исполненной.

В книге Кристофера Приста «Престиж» целых два фокусника. Несмотря на всю их непохожесть, очень похожих. Потому что люди, всецело подчиненные достижению высшего мастерства в своем деле, чем-то всегда похожи друг на друга. Похожи своей целеустремленностью, своей преданностью, своей великой трудоспособностью.

Да, сюжет книги интересен и запутан, все в ней в конце оказывается не таким, каким предполагалось в начале. Неожиданные повороты следуют один за другим. Читать книгу увлекательно. Но не только увлекательностью привлекла она меня. Главным все-таки в ней оказалось раскрытие характеров главных героев. И мысль о том, чтобы чего-то добиться в жизни, необходимо трудиться. Трудиться на грани человеческих возможностей. Только тогда и можно достигнуть желаемого результата.

Это вторая книга Приста, прочитанная мною за последний месяц. И вновь в ней автор остался верен себе. Реальность и фантастика так переплетаются в книге, так гармонично добавляют друг друга, что веришь происходящему полностью. Иначе и не может быть. И вновь в книге открытый конец. И простор для фантазии читателя. Все еще только начинается? И единственное желание: лучше бы все закончилось.

Литературные критики (западные) и тут нашли термин — «прото-стим-панк». Я далек от этих всех классификаций. Надо сказать, что аннотация, как всегда, не совсем точна. Это не продолжение. Точнее, это главным образом не продолжение, а изложение событий, описанных в романах Уэллса, с другой точки зрения. Автор, как будто, стремился заполнить лакуны в сюжетах. Получилось здорово! Мне понравилось введение самого Уэллса в повествование.

Более-менее умный читатель должен понять, что пересказ Уэллса — не самоцель уважаемого автора. Мне кажется, Прист исследовал саму природу художественной литературы — непостижимое соединение в голове (душе) того, что испытывается, ощущается (реальная жизнь) с тем, что создается, воображается (вымысел).